Опричнина всея Руси — РИА Новости, 27.08.2013
Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
14:52 27.08.2013
https://ria.ru/20130827/955822370.html
Опричнина всея Руси
Опричнина всея Руси — РИА Новости, 27.08.2013
Опричнина всея Руси
Григорий Шишканов
2013-08-27T14:52
2013-08-27T14:52
2013-08-27T14:52
/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content
/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content
https://cdnn21.img.ria.ru/images/sharing/article/955822370.jpg?1377600735
РИА Новости
1
5
4.7
96
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2013
РИА Новости
1
5
4.7
96
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Новости
ru-RU
https://ria.
ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
РИА Новости
1
5
4.7
96
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
РИА Новости
1
5
4.7
96
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
РИА Новости
1
5
4.7
96
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Когда говорят о тирании и безумии Ивана Грозного, сразу вспоминают опричнину. Этот стереотип был навязан нам с детства, как и многие другие: слово «опричнина» приобрело резко негативный оттенок и стало почти ругательным. Но это не более чем стереотип и миф – не было ни тирании, ни безумия. Была абсолютно нормальная, последовательная политика, направленная на централизацию государства.
Причем проводилась она в условиях жесткого сопротивления боярства, которые сосредоточили в своих руках экономическую мощь страны и хотели править сами по себе.
Интриги, заговоры, готовящиеся перевороты – в этих условиях Иван Грозный объединял и укреплял Россию.
Однако при вмешательстве в политику Боярской думы царь не смог бы сделать и части того, что успел. Опричнина как раз позволяла Ивану Грозному управлять страной без ведома бояр. Опричнина помогла побороть остатки феодальной раздробленности, уничтожить сепаратизм и начать борьбу с коррупцией. Это была эффективная государственная реформа, и народ, уставший от произвола бояр, приветствовал ее. Неизбежные репрессии во время опричнины затрагивали по большей части чиновников, для каждого провинившегося устраивался суд.
Осуждающие политику Ивана VI обычно приводят в пример «ужасную» историю о погроме Новгорода в 1569–1570 годах, но мало кто знает, почему царь вынужден был поступить именно так.
Новгород был центром западничества и активно поддерживал сепаратизм удельных князей.
Новгородская знать, бояре решили осуществить государственный переворот, заручившись поддержкой Польши. Планировалось передать Новгород польскому королю, а на княжение поставить Владимира Старицкого. Ивана IV же решили, как тогда было принято, извести.
Узнав об этом, Иван Грозный, наверное, не удивился: ведь потому он и ввел опричнину, что знать почувствовала себя царицей всея Руси. Но он и не испугался: пошел с опричными войсками на Новгород и разгромил заговорщиков.
Если бы тогда заговор удался, то Россия разделилась бы снова на массу удельных княжеств и фактически перестала бы существовать. Опричнина завершила процесс модернизации и централизации нашего государства.
Напишите свой комментарий, предварительно прочитав правила обсуждения.
Орфография и пунктуация автора сохранены
Опричнина: легкий способ навести порядок?
Приблизительное время чтения: 11 мин.
—100%
+Код для вставкиКод скопирован
В начале 1565 года царь Иван IV ввел опричнину.
О благе и вреде, происходящих от нее, спорили еще современники. С течением времени в полемику включились отдаленные потомки. Но чем дольше идет дискуссия, тем меньше интересует противников и сторонников опричнины истина. Обе стороны выбрали позиции и отступать от них не намерены. Многократно повторяются одни и те же клише.
В сущности, идет бесконечный, бессмысленный спор между двумя формами упрощения исторической жизни России.
Те, кто видит в опричнине одно лишь благо, обычно говорят: великий дальновидный стратег Иван IV создал машину для подавления измены, глубоко проникшей в тело России. Это был своего рода всевидящий эффективный НКВД XVI века. Ну а что народу много казнили, так в Европе казнили намного больше. Не надо видеть в Иване IV кровавого тирана, государя жестоко оболгали. Наших монархов вообще без конца поливали грязью из самых скверных побуждений. Вот бы повторить опричнину сейчас, очистить государство от предателей и воров!
Земский собор.
С. В. Иванов. 1908Те, кто видит в опричнине одно лишь зло, используют иной набор штампов: кровавый безумный маньяк деспотически истязал свой народ, а народ холопски целовал ему сапоги, поскольку в России исстари сверху донизу все рабы и воры. Опричнина была мерзейшей вариацией НКВД в XVI веке. Варварство, грубость нравов и бескультурье, породившие ее, должны бы пойти на учение к Европе, чтобы народ, наконец, избавился от подлой своей сути. Не дай Бог, ныне воцарится нечто вроде опричнины: убьют всех порядочных и просвещенных людей!
А в опричнине — настоящей, исторической опричнине — нет ничего простого. Это крайне сложная государственная конструкция, которую неправильно отвергать с порога, но и молиться на нее причин нет.
Попытаемся разобраться.
Чем опричнина не былаОпричнина не была капризом полубезумного маньяка, исторической случайностью.
Во-первых, смешное и нелепое дело — ставить диагноз «пациенту», который скончался 431 год назад.
Находилось немало охотников увидеть в Иване IV психопата на троне. Однако источники показывают со всей однозначностью: до самого конца правления Иван Васильевич вел сложные дипломатические игры, участвовал в военных предприятиях, порой добиваясь серьезного успеха, наконец, вел обширную переписку. И дела государства шли так, что уместно говорить о победах и поражениях, но никак не о сумасшествии правителя.
Во-вторых, опричнина получила поддержку у широких слоев русского общества. Ее поддержало несколько родов старинного московского боярства: Плещеевы, Чоботовы, Колычёвы-Умные и, возможно, Романовы-Юрьевы. Туда пошла служить второстепенная княжеская знать и неродовитое дворянство, перед которыми опричнина открыла блистательные возможности для карьеры. Таким образом, под опричниной имелась солидная общественная почва.
Опричнина не являлась организацией, осуществлявшей в основном охрану царя и его семьи, чем-то вроде лейб-гвардии.
У опричнины имелся свой боевой корпус — несколько тысяч бойцов, которые выводились на поле боя, а не только использовались для охранной и карательной работы. Документы XVI века ясно говорят: опричные полки (именно полки, а не какие-нибудь «зондеркоманды») более десяти раз участвовали в оборонительных и наступательных операциях русской армии.
Опричнина задумывалась вовсе не как аналог НКВД в XVI веке. Иначе говоря, изначально она не должна была иметь карательных и репрессивных функций.
Звучит парадоксально?
Но правда состоит в том, что опричнина существовала всего семь лет, и почти три года из семи никаких массовых репрессий не было. Действительно, за эти годы были казнены несколько человек (менее десяти) — те, кого царь считал изменниками. Одиночные казни случались и до опричнины, и после нее. Опричнина тут ничего не изменила. Период «большого террора» начался лишь в 1568 году. Да и когда он начался, долгое время удары наносились хаотично: в них видны действия, направленные к устрашению, видны бурные эмоции, захлестнувшие царя, но вовсе не размеренная работа карательной машины.
Это уж с течением времени опричнина освоит навыки политической полиции, изначально ей не свойственные.
Безусловно, опричнина не являлась проявлением «вечного» и «естественного» для русского народа сочетания холопства с тиранией.
Если спускаться от эпохи Ивана Грозного век за веком в колодец времен, то, чем дальше, тем яснее будет становиться: Русь на протяжении нескольких веков не знала массовых репрессий. Нельзя сказать, чтобы они находились на периферии политической культуры. Нет, неверно. Массовые репрессии пребывали за ее пределами. Они просто не допускались.
Никакие «азиатчина», «татарщина» и тому подобное не втащили на русские земли пристрастие к такого рода действиям. Русь знала Орду с середины XIII века. Но свирепости от Орды не научилась. На войне, в бою, в запале, в только что взятом городе, когда ратники еще разгорячены недавнею сечей, — случалось разное. Крови хватало. А вот по суду или даже в результате бессудной расправы, связанной с каким-нибудь «внутренним делом»… нет.
Никаких признаков масштабного государственного террора.
Можно твердо назвать дату, когда массовые репрессии вошли в политический быт России. Это первая половина — середина 1568 года. И ввел их не кто иной, как государь Иван Васильевич.
Его современники, его подданные были смертно изумлены невиданным доселе зрелищем: слуги монаршие убивают несколько сотен виноватых и безвинных людей, в том числе детей и женщин! Несколько сотен. На тысячи счет пойдет зимой 1569/1570 года. А пока — сотни. Но и это выглядело как нечто невероятное, непредставимое. Царь устроил настоящую революцию в русской политике, повелев уничтожать людей в таких количествах…
Для XVI века не 4000, и даже не 400, а всего лишь 100 жертв репрессий и то — слишком много. Далеко за рамками общественной нормы.
Поневоле возникает почва для вопроса: а не стало ли это государево нововведение результатом западноевропейского «импорта»? Политическая культура Западной Европы XVI столетия отличалось гораздо большей жестокостью, нежели русская.
Масштабное пролитие крови стало для европейцев приемлемым из-за грандиозных столкновений на религиозной почве.
Торквемада появился на политических подмостках Европы задолго до Ивана Грозного.
За доброе десятилетие до опричнины королева Мария Тюдор принялась массами жечь протестантов на землях «просвещенной» Англии. Как на грех, примерно тогда между Московским государством и королевством Английским были установлены дипломатические отношения. В Москве с интересом ознакомились со свежим политическим опытом недавно обретенных союзников…
Кровопролитные войны между католиками и гугенотами во Франции начались до того, как у нас появилась опричнина. Боевые действия шли на протяжении многих лет и сопровождались характерными инцидентами, например, знаменитым побоищем в Васси.
Расправы шведского короля Эрика XIV над собственными подданными, особенно же аристократией, относятся к 1560-м годам, т.е. они по времени фактически параллельны опричнине, но все же производились чуть раньше того самого грозненского «срыва» 1568 года.
Буйства нидерландских иконоборцев относятся к 1566 году. Накануне, так сказать…
Ответные зверства герцога Альбы в тех же Нидерландах начались во второй половине 1567 года. Впритык!
О, у государя Ивана Васильевича были отличные «учителя». Российская дипломатия, связывавшая царский престол с множеством престолов европейских, приносила Ивану IV ценные сведения о тамошних политических «новинках». Если Московское государство, с легкой руки первого русского царя, действительно заимствовало практику массовых политических репрессий у Европы, то это был опыт, требовавшийся православной державе меньше всего.
Чем опричнина былаТак чем же являлась опричнина в действительности?
Прежде всего — государственной реформой, набором чрезвычайных мер, которые должны были укрепить вооруженные силы.
Речь Посполитая — государство в Восточной Европе, в состав которого входили польские, литовские и русские земли. В конце XVIII века было разделено соседями и навсегда исчезло с политической карты.
С 1558 года Россия вела тяжелую, кровопролитную войну за Ливонию — обширную область в Прибалтике. Ее противниками выступили три сильные державы: Ливонский орден, Речь Посполитая и Швеция. Первое время боевые действия складывались удачно для войск Ивана IV. Но в 1564 году произошел перелом. На сторону врага перешел видный воевода князь Андрей Курбский, русское войско потерпело тяжелое поражение от литовцев, а татары совершили набег на Рязань, которую едва удалось отстоять и спасти от разгрома.
В этих условиях царь потребовал от Боярской думы особых полномочий — и получил их.
По его приказу был создан особый корпус из 1000 привилегированных бойцов (позднее их стало намного больше). Им давали землю вокруг Москвы и в областях, расположенных по соседству. Царь лично, без совета с аристократией, назначал воевод в свою новую армию. А для управления ею и всеми землями, которые выделялись для ее обеспечения, он создал вторую Боярскую думу. Из Кремля Иван IV перешел в новую резиденцию.
Она располагалась приблизительно там, где сейчас улица Воздвиженка вливается в улицу Моховую.
Вот это все и было названо «опричниной».
Прочие территории управлялись старой Боярской думой, выставляли в поле армию, набранную по старым принципам, и назывались «земщиной».
Опричнина: плюсыСама идея такой организации не содержит ничего безумного или утопического.
Власть над Московским царством делили в ту пору государь и высшая аристократия, всего несколько десятков родов.
В сущности, почти весь XVI век в России существовало не самодержавие, а двоевластие. Боярская дума была аристократическим советом при особе государя, и без Думы тот не мог и шагу ступить. Только из аристократов набирали главнейших воевод. Только аристократы ставились наместниками в крупные города и на высшие административные должности. Притом не просто аристократы, а исключительно представители самых знатных семейств, в основном княжеских.
Родословное древо русских князей и царей.
XVII в.Долгое время знать неплохо справлялась с ролью правящей элиты. Вела царские полки от победы к победе, проводила государственные преобразования, умело занималась администрированием. Но вот затянулась Ливонская война, и правление аристократов начало давать сбой за сбоем. Ведь перебежчик князь Курбский — аристократ. Да и литовцы разгромили армию, которой командовал знатнейший человек — князь Петр Шуйский. Это лишь самые значительные промашки аристократов, хватало и других.
Идея опричнины заключалась в том, чтобы отобрать у высшей знати монополию на ключевые посты, особенно в армии.
Создавалось войско, в котором царь хотел видеть мобильный, превосходно управляемый корпус, куда он назначит не самых знатных воевод, а самых даровитых, к тому же доверенных лиц. Вторая Боярская дума — новый центр управления, где заседали не дерзкие «принцы крови», а прямые исполнители царской воли.
Так что худого в опричнине? Вроде бы одна польза…
Опричнина: минусыПодкачали методы, которыми благая идея проводилась в жизнь.
Опричная армия требовала много земли, притом земли богатой, плодородной, населенной крестьянами. Откуда ее взять? Центр России испытывал лютый земельный голод!
Землю стали отбирать у старых владельцев, не годившихся для опричной службы, и давать ее новым владельцам — опричникам. Те, кто лишались земли, получали неравноценную замену где-то на диких, полуосвоенных окраинах России. По большому счету, их отправляли в ссылку, отобрав доход, да еще разорвав старинные связи с областью, где веками жили их семейства.
Опричникам обеcпечили безнаказанность в столкновениях с земскими. От Ивана IV к судьям разных рангов отправилось повеление: «Судите праведно, наши виноваты не были бы!» Это ставило земских в тяжелое положение.
Немецкая карикатура на правление Иоанна ГрозногоРазумеется, началось недовольство. Первая его вспышка показала царю всю шаткость его положения. На Земском соборе 1566 года 300 дворян, иначе говоря, 300 вооруженных профессионалов войны, подали ему прошение об отмене опричнины.
Очень скоро Иван IV переехал из Москвы в обширную резиденцию — Александровскую слободу. Старую столицу царь отныне считал слишком мятежной, а значит, слишком небезопасной.
В конце 1567 года, во время похода против Литвы, Иван IV узнал о заговоре против его жизни. Существовал тот заговор на самом деле или же его не было — споры ведутся до сих пор. Действия литовцев на русском фронте показывают, что у них, видимо, были какие-то доброхоты в русском лагере.
Царь отменил поход, вернул полки с марша и сам вернулся в Москву. Вот тогда-то и разразилась катастрофа. По России прокатилось несколько волн диких расправ. Они приняли такой масштаб, что их невозможно ни объяснить, ни оправдать какими-либо заговорами. Дошло до убийства женщин, детей, до глумливого надругательства над женами тех, кого обвиняли в измене, до публичного истязания жесточайшими пытками.
Русская Церковь имела древнее право печаловаться за опальных. И Церковь не одобряла опричнину в годы ее существования, как не одобряет ее и в наши дни.
Митрополит Филипп сделал попытку вразумить царя. Святитель подходил к государю тайно и увещевал его отставить кровопролитие. Затем публично отказал в благословении. Святителя отрешили от митрополичьей кафедры и отправили в Тверской Отроч монастырь. Там опричник Малюта Скуратов умертвил Филиппа в декабре 1569 года, за что не понес никакого наказания.
Помимо святителя Филиппа от рук опричников погибло много церковных деятелей, в том числе священники, монахи и даже настоятели монастырей.
Вот цена опричнины.
Кончина митрополита Филиппа (Последние минуты митрополита Филиппа). Н. В. Неврев. 1898Удалось ли Ивану IV добиться с ее помощью того, о чем мечтал он в несчастливом 1564 году? Удалось ли выиграть Ливонскую войну, остановить натиск татар на южные области России? Ничего подобного. Опричный корпус редко добивался самостоятельных побед. А вот поражения из-за несогласованности в действиях опричных и земских воевод Россия несла тяжелейшие.
В 1571 году крымский хан Девлет-Гирей прорвался под Москву и спалил ее дотла — всю, в том числе и опричный дворец государя.
Опричные полки не смогли ему в этом помешать. Поэтому после ухода крымцев началось расформирование опричной армии. Более она в поле не выходила.
А через год после Московского разгрома объединенная русская армия, где плечом к плечу сражались опричные воеводы вместе с земскими, разбила того же Девлет-Гирея у Молодей. Единство рождало победы, разделение вело к гибели…
Александровская слобода XVI в.Гравюра
Поэтому вскоре, приблизительно в сентябре 1572 года, опричнина была отменена.
***
В сухом остатке: опричнина — военно-политическая реформа, широко задуманная к пользе державы, но сорвавшаяся благодаря свирепым методам ее проведения. Не имеет смысла ни проклинать опричнину, ни благословлять ее. Совершенно так же не стоит ни призывать ее в сегодняшний день, ни пугать людей ее возвращением: она — дитя XVI столетия и более не повторится.
На заставке: Аполлинарий Васнецов. Московский застенок. Конец XVI века (Константино-Еленинские ворота московского застенка на рубеже XVI и XVII веков) (фрагмент) [1912]
Иван IV Грозный, царь России — Возрождение и Реформация
Введение
Иван IV (Иван Васильевич, Иван Грозный, Иван Грозный [Внушающий страх]) родился в 1530 году и правил с 1533 по 1547 год как Великий князь Московский и всея Руси и с 1547 по 1584 год как царь и великий князь всея Руси.
Иван – один из самых противоречивых правителей во всей русской истории. Все значимое в его жизни оспаривается. Споры продолжались отчасти потому, что правление Ивана было политизировано еще при его жизни. Антироссийская пропаганда во время Ливонской войны (1558–1582), в ходе которой Россия стремилась получить выход к Балтийскому морю, изображала Ивана садистским восточным деспотом. Это также частично сохраняется, потому что Россия была культурой рукописей, практически лишенной книгопечатания, а сохранившиеся источники, хотя и в изобилии, часто проблематичны по качеству. Во время его несовершеннолетия, которое ознаменовало собой первую фазу царствования Ивана, за власть соперничали сначала его мать, великая княгиня Елена, а затем, после ее смерти в 1538 г., различные боярские (аристократические) клики. Несовершеннолетие Ивана продолжалось до тех пор, пока он не был коронован на царство и не женился в 1547 году, положив начало так называемым долгим 1550-м годам, когда Россия предприняла крупные инициативы во внутренней и внешней политике.
Россия успешно расширилась вниз по реке Волга, завоевав казанское и астраханское татарские ханства, и развязала в конечном итоге неудачную Ливонскую войну. Цель Ливонской войны могла быть стратегической, экономической или идеологической. По причинам, которые до сих пор обсуждаются, в 1564 году Иван основал опричнина (непереводимое слово для его отдельного «суда») против реальных или мнимых врагов. опричников (члены опричнины ) установили в стране режим террора, кульминацией которого стал массовый штурм города Новгород за «измену» и пытки и казни сотен москвичей различных сословий. По столь же неизвестным причинам в 1572 году Иван отменил опричнину . Иван был первым русским правителем, применившим массовый террор в политических целях. В 1575–1576 годах Иван отрекся от престола в пользу марионеточного христианина Чингиссида (потомка Чингисхана) Симеона Бекбулатовича, который «царствовал» как великий князь, а не царь Московского государства. Провал Ливонской войны России побудил Ивана искать арбитража у папства для заключения мира с Речи Посполитой в 1582 году; Россия потеряла в войне все свои территориальные приобретения.
После смерти в 1581 году старшего сына и наследника Ивана, Ивана-царевича, Иван впал в отчаяние. Историю о том, что Иван виновен в смерти сына, нельзя признать достоверной. Экономический коллапс характеризовал Россию в оставшиеся годы Ивана. Правление Ивана началось во славе и закончилось катастрофой внутри страны и за границей, оставив современным историкам запутанное наследие.
Общие обзоры
Хотя библиография царствования Ивана Грозного включает большое количество книг и статей, полностью посвященных периоду 1533–1584 гг., часто лучшие обсуждения конкретных тем можно найти в статьях или книгах, посвященных более длительным периодам . Следовательно, в этой статье будут цитироваться многие предметы, в названиях которых не указано «Иван Грозный» в качестве предмета. Имеются три превосходных кратких обзора царствования Ивана, каждый из которых включен в учебник. Сила Крамми 1987 — это овладение основными историографическими школами интерпретации царствования Ивана. Martin 2007 концентрируется на политической и экономической истории; автор очень понятно объясняет изменения в администрации.
Богатырев Сергей. «Иван IV, 1533–1584». В г. От Древней Руси до 1689 г. г. . Том. 1 из Кембриджская история России . Под редакцией Морин Перри, 240–263. Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета, 2006.
. DOI: 10.1017/CHOL9780521812276
Краткий обзор царствования Ивана, охватывающий внутренние и внешние дела. Наиболее оригинальные разделы основаны на собственных исследованиях автора в области идеологии и символизма. Отвергает представление о боярской олигархии, неграмотном или отравленном Иване. В более поздних статьях Богатырев модифицировал или расширил свой анализ.
Крамми, Роберт О. Образование Московии, 1304–1613 .
London: Longman, 1987.См. на стр. 143–178 очень основательный анализ основных интерпретаций царствования Ивана и различных теорий, пытавшихся объяснить мотивы и политику Ивана.
Мартин, Джанет. Средневековая Россия, 980–1584 гг. . 2 изд. Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета, 2007.
. DOI: 10.1017/CBO9780511811074
Несмотря на обширную общую историю, работа включает разумный обзор царствования Ивана в последних главах, уделяя особое внимание политическим и экономическим вопросам и подробно объясняя изменения в центральном и местном правительстве и влияние экономического развития (стр. 364–415).
London: Longman, 1987.наверх
Пользователи без подписки не могут видеть весь контент на эта страница. Пожалуйста, подпишитесь или войдите.
Как подписаться
Oxford Bibliographies Online доступен по подписке и с бессрочным доступом к учреждениям. Чтобы получить дополнительную информацию или связаться с торговым представителем Oxford, нажмите здесь.
Средневековье — Элиот Боренштейн
Написано Элиотом Боренштейном
Представление Юрева о Третьей Империи требует полной реорганизации планеты в соответствии с двумя руководящими принципами: гигантизм и средневековье. Средневековье характеризует саму Империю, тогда как гигантизм охватывает и Империю, и остальной мир. Оба принципа отражают воображение столь же ограниченное, сколь и империалистическое.
Средневековая структура Третьей Империи является источником славы книги (или дурной славы, в зависимости от политической принадлежности). Действие книги происходит в будущем, но это будущее, основанное на научных и социальных спекуляциях, которое нельзя назвать иначе, как бедным. Научный прогресс, безусловно, существует, но он состоит из футуристических технологий, единственной целью которых является развеять очевидные опасения по поводу осуществимости Империи.
Все технологические инновации в романе служат тому, чтобы сделать возможным Новое Средневековье Третьей Империи. Будущее Юрева влечет за собой отказ практически от всех черт, разработанных либеральной демократией со времен Просвещения; на самом деле, он отвергает само Просвещение. Не может быть государственных институтов, которые каким-либо образом основаны на регулярной оценке воли народа в целом, потому что переопределяется само государство.
Сначала Гаврил убеждает желающих русских людей отменить президентскую власть в пользу имперского самодержавия, каким-то образом используя это последнее всенародное голосование для создания учреждения, власть которого больше не будет зависеть от воли народа. Это не беспрецедентно; Династия Романовых началась с избрания нового царя всенародным дворянским собранием в 1613 году. Однако Юрьев создает государственное устройство, не основанное на дворянстве. Вместо этого Третья империя основана на очень узком фрагменте средневековой русской истории: опричнине.
Опричнина, длившаяся всего семь лет в конце XVI века, имеет огромное значение для русской истории. Учрежденная Иваном Грозным в разгар его паранойи, опричнина была ответом на его убежденность в том, что аристократия замышляет свергнуть его. Опричнина была одновременно и территорией, управляемой по другим правилам, чем остальная Россия, и системой, которая сделала эту территорию возможной.
Иван хотел освободиться от того, что, по его мнению, было обременительным ограничением, которое мешало ему преследовать предателей, которые, как он был уверен, окружали его. Результатом стал террор против знати, которого он обвинял в измене, проводимый специальным отрядом охраны, который подчинялся непосредственно ему. В то время как либералы рассматривают опричнину как самое раннее воплощение репрессивных сил, которые периодически доминируют на протяжении всей российской истории, консерваторы и традиционалисты рассматривают опричнину как своего рода внелегальную силу правды и справедливости, которая может процветать только в гармоничной, недемократической системе, не ограниченной мелочными процедурами. . Перед лицом широко распространенной коррупции и личных интересов опричнина является моделью избавления от сложностей либеральных институтов, которые обещают справедливость, но не могут ее выполнить.
Это один из основных аспектов опричнины, которую Юрьев развивает в Третьей Империи : новая опричнина представляет собой набор антиинституциональных институтов.
Этот акцент на группе, а не на личности — это не просто отказ от либерализма; это то, что повторяется в «Третья империя » во всех масштабах. В утопии Юрева размер — это все. У Империи нет терпения иметь дело с небольшими политическими или национальными единицами. Вот тут-то и появляется юрьевский хантингтонизм: весь мир оказывается разделенным на мегагосударства, империи, внутренний состав и политическая структура которых могут сильно отличаться от таковых в Третьей империи, но разделяют с ней эстетику и идеологию гигантизма, которые оживляют книгу. Америка воссоздается как сверхнациональное государство, объединенное культурными и религиозными узами, а большая часть Европы становится частью Третьей империи. Ватикан переезжает в Северную Америку, которая теперь в основном католическая благодаря возвращению протестантизма в католицизм. Протестантизму с его многочисленными склоками церквей и доктринальными разногласиями нет места в этом новом мировом порядке. Исламский Халифат, Индийская Конфедерация и Поднебесная Республика (то есть Китай) дополняют остальную часть земного шара.
Неомедиевское видение Юрева является цивилизационным, категоричным и противоположным разновидностям плюрализма, враждебным его видению империи. То, что предлагает Третья империя , — это простой мир, где отклонение от принципа, которым руководствуется данная цивилизация, в лучшем случае излишне, а в худшем — пагубно. Это не советское будущее; даже если мы считаем Советский Союз империей, он был построен на тщательном соблюдении принятых категорий различий, таких как национальность и язык. Но это согласуется с той ностальгией, когда советское прошлое рассматривается как защита от коррупции и как время, когда людей объединял общий идеал. Как объясняет Мариэль Вийермарс, «опричнина [по мнению ее сторонников], способная очистить политическую систему так, как не может сама система, может вывести государство из его нынешнего состояния деградации и застоя в сторону инноваций». [1]
Новое средневековье, как и советская ностальгия, есть отказ от политики как таковой, представление о гармоничном мире, управляемом общим пониманием общественного блага.