Пакт о ненападении между СССР и Германией был оправдан, считает Сергей Иванов

Подписание Договора о ненападении между нацистской Германией и СССР в 1939 году было оправдано и полностью отвечало «нашим национальным интересам», заявил председатель попечительского совета Российского военно-исторического общества Сергей Иванов. По его мнению, заключение соглашения с Адольфом Гитлером избавило Советский Союз от угрозы войны на два фронта.

Бывший министр обороны России Сергей Иванов впервые встретился с журналистами в качестве председателя попечительского совета Российского военно-исторического общества (РВИО). В ходе пресс-конференции на тему «К 80-летию начала Второй мировой войны: от Версаля до Глейвица» известный политик и чиновник предостерег от вброса в медийное пространство недостоверной информации о событиях первой половины XX века, что, по его мнению, будет происходить в текущем году, а также от различных манипуляций на тему вооруженных конфликтов в Европе 1930-1940 годов.

«Приближается 80-летняя годовщина подписания пакта Молотова – Риббентропа и начала Второй мировой войны, — отметил Иванов в своем выступлении. — Не считаю себя провидцем, но, не боясь ошибиться, предсказываю, что по мере приближения 1 сентября будет очень много публикаций, фальсификаций и фейков по поводу того, что в развязывании этой войны виноват Советский Союз.

Немножечко Адольф Гитлер, конечно, но в основном СССР, который пошел на сговор с фашистской Германией, разделил Европу – и это послужило поводом для начала Второй мировой войны.

Мол, если бы не было подписания Договора о ненападении, то и никакой войны бы не было. Это чушь, конечно, но она сознательно вдалбливается».

Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом был подписан в Москве 23 августа 1939 года. Стороны соглашения обязывались воздерживаться от нападения друг на друга и соблюдать нейтралитет в случае, если одна из них становилась объектом военных действий третьей стороны. Участники соглашения также отказывались от союзных отношений с другими державами, «прямо или косвенно направленных против другой стороны». Предусматривался взаимный обмен информацией о вопросах, затрагивающих интересы сторон.

«Подчеркиваю: советско-германский договор и секретные приложения к нему не были сговором двух диктаторов. Утверждение обратного является попыткой переложить с больной головы на здоровую. Обличать Сталина, обличать Советский Союз становится очень модным, потому что за этим следуют призывы: российский народ должен покаяться, признать свою вину и, как призывают некоторые страны, — еще и возместить материальный ущерб. Закрывать глаза на такие мысли нельзя», — уверен Иванов.

Он также не сомневается, что экспансионистская внешняя политика Германии в 1930-х годов была вызвана итогами Первой мировой войны.

«На мой взгляд, Версальский договор в Компьенском лесу (На самом деле Версальский договор был подписан в Зеркальном зале Версальского дворца, в то время как заключение Компьенского перемирия состоялось в штабном вагоне маршала Фоша. – «Газета.Ru») уже заложил мину в послевоенное устройство Европы после окончания Первой мировой. Потому что условия Версальского договора были унизительными и оскорбительными для Германии. По крайней мере, так считают многие российские историки, ученые. То, что стало происходить после этого, по-моему, это наглядно доказывает», — констатировал Иванов.

Политику Англии и Франции по отношению к Третьему рейху уже тогда можно было назвать умиротворением агрессора, сказал он.

«Все дальнейшие события это подтверждают. Они хотели направить агрессивные устремления Гитлера на Восток. Это абсолютно понятно.

Уже тогда Советский Союз активно продвигал идею коллективной безопасности. Сейчас Россия продвигает ту же самую идею».

Иванов затронул и так называемый Мюнхенский сговор — соглашение, подписанное 30 сентября 1938 года премьер-министром Великобритании Невиллом Чемберленом, премьер-министром Франции Эдуардом Даладье, рейхсканцлером Германии Адольфом Гитлером и премьер-министром Италии Бенито Муссолини. Соглашение касалось передачи Чехословакией Германии Судетской области.

«Мюнхенское соглашение окончательно развязало руки Гитлеру, — отметил председатель попечительского совета РВИО. — Чехословакия наряду с Австрией стала первой прямой жертвой агрессии. Оккупировав Чехословакию, Гитлер получил огромный дополнительный экономический потенциал. Каждый пятый образец вооружения вермахта был произведен в этой стране».

По мнению Иванова, пакт Молотова – Риббентропа был заключен, исходя из «советских национальных интересов». Председатель попечительского совета РВИО считает подписание договора «вполне оправданным». В свою очередь, «наши партнеры, так называемые друзья исходили из своих национальных интересов», добавил он.

«Часто говорится, что Сталин или советское правительство заключили договор с Германией для того, чтобы разделить Польшу и захватить Прибалтику. У нас не было никаких документов или фактов, свидетельствующих о том, что Гитлер стопроцентно нападет на Польшу. А уж делить Польшу мы точно не собирались. Кстати, этой стране мы тоже предлагали соглашение о ее защите, защите ее интересов. Но поляки категорически отказывались. Для них главным было всячески изолировать, демонизировать Советский Союз, — отметил Иванов. —

Наши военные спрашивали: где Красной армии надо сосредоточиться, чтобы встретить немцев. Англичане и французы отвечали: стойте там, где стоите. То есть, на старой границе.

В таком случае, если бы немецкие войска атаковали Польшу, то в течение нескольких дней немецкая армия оказалась бы на старой польско-советской границе. После этого она наверняка бы без всякого сопротивления захватила Прибалтику, и мы получили бы фашистскую Германию в 40 км от Минска и в 60 км от Ленинграда. Я согласен с тем, что история не терпит сослагательного наклонения. Но представьте себе, что, если бы советско-немецкий договор не был заключен, мы получили бы агрессию Германии с гораздо более восточных рубежей. И мы бы не имели двух-трех месяцев героического сопротивления Красной армии, которые дали возможность эвакуировать предприятия на Восток, подогнать сибирские дивизии, отстоять Москву, ценой огромных, страшных жертв отстоять Ленинград».

Иванов также напомнил о том, что в 1939 году СССР вел войну с Японией на Дальнем Востоке. Председатель попечительского совета РВИО полагает, что известие о подписании пакта между Москвой и Берлином разочаровало Токио. Угроза взятия Советского Союза в тиски с двух сторон отпала. РККА избежала войны на два фронта. А Япония устремила свои взоры на Тихий океан.

Среди прочего Иванов ответил на вопрос «Газеты.Ru» о том, стоит ли современной России оправдывать сталинскую политику и тем самым ссориться с рядом стран, где советское присутствие характеризуют как оккупацию:

«Советские войска вступили на территорию Польши 17 сентября 1939 года. В тот момент польского правительства, контроля польских властей на территории Польши уже не было.

Уже были эмигрантские правительства. СССР вступил на территорию Польши с одной целью: обеспечить безопасность интересов украинского, белорусского, русского и еврейского народов, которые там проживали, — сказал председатель попечительского совета РВИО. – В Прибалтике, действительно, некоторым людям тогда еще все не понравилось. Они считали, что это агрессия. Они эмигрировали, а в 1990-е годы вернулись, в том числе в качестве президентов государств, хотя они даже не родились на их территории и не были там до этого. Нельзя не признать того факта – и кадры кинохроники это подтверждают, — что большинство населения приветствовали присоединение этих государств или территорий к Советскому Союзу.

Бедные люди получили землю, а многие представители среднего класса хуже жить не стали. Нельзя забывать и о том, что в то время во всех трех прибалтийских странах было очень сильное и массовое левое движение. Это факт, который невозможно отрицать. Они как раз были застрельщиками вхождения этих государств в состав СССР. Элиты от этого только выиграли. Что же касается Финляндии, то еще задолго до советско-германского соглашения Советский Союз вел долгие, мучительные переговоры с финским правительством об обмене территориями. Было необходимо обеспечить безопасность Ленинграда. Старая граница проходила в 30 км от этого города. Советские военные опасались, что Германия с территории Финляндии вторгнется в СССР. В итоге Советский Союз добился обеспечения безопасности Ленинграда, отодвинув границу, а Финляндия осталась независимым государством».

Кроме того, Иванов назвал «ошибочным» постановление Съезда народных депутатов 30-летней давности, осуждающее Договор о ненападении. В своем постановлении от 24 сентября 1989 года Съезд народных депутатов СССР осудил факт подписания «секретного дополнительного протокола» от 23 августа 1939 года и других секретных договоренностей с Германией. Съезд признал секретные протоколы юридически несостоятельными и недействительными с момента их подписания. Документ был подписан председателем Президиума Верховного Совета СССР Михаилом Горбачевым.

«На государственном уровне это сейчас даже не обсуждалось, а моя личная точка зрения такова: в 1989 году делегаты поторопились. Тогда эмоциональный фон был совершенно другой, отличающийся от нынешнего. Теоретически, если бы сейчас была политическая воля, это решение можно было бы пересмотреть и отменить. Но нужно ли это делать, я не уверен. Весь вред, который мог быть этим признанием нанесен, — уже давно нанесен. Я не хочу изображать свои слова как мнение высших органов власти. Но, не боясь сильно ошибиться, думаю, что она примерно такая же».

Решение СССР заключить пакт о ненападении с Германией основывалось на разведке

Свежий номер

РГ-Неделя

Родина

Тематические приложения

Союз

Свежий номер

22.08.2019 18:00

Рубрика:

Общество

Решение СССР заключить пакт о ненападении с Германией основывалось на точных данных разведки

Сергей Нарышкин (председатель Российского исторического общества)

Ровно 80 лет назад, в ночь на 24 августа 1939 года, в Москве состоялось подписание Договора о ненападении между гитлеровской Германией и Советским Союзом. Новость о заключении пакта прогремела как гром среди ясного неба. Недоумением и гневом полны письма тысяч советских граждан, обрушившиеся на редакции центральных и местных газет, — антагонизм между Советским Союзом и Третьим рейхом был смертельным.

Вячеслав Прокофьев/ТАСС

В конце 1930-х годов СССР являлся единственной страной Европы, чьи солдаты и офицеры лицом к лицу сражались с армейскими частями нацистской Германии и ее сателлитов. Необъявленная война шла в Испании, где советское правительство поддерживало республиканцев, в Китае, оборонявшемся от японской агрессии, наконец, в Монголии, где всего за три дня до подписания пакта, 20 августа 1939 года, началось масштабное наступление на Халхин-Голе.

Стремление уничтожить СССР, а позже банальная трусость побуждали Великобританию и Францию идти на беспрецедентные уступки Гитлеру

У резкой смены советского внешнеполитического курса долгая предыстория и много причин. Начать стоит с самих основ Версальско-Вашингтонской системы, сложившейся по итогам Первой мировой войны. Базовым принципом межвоенного мироустройства, по мнению многих историков, являлось неравенство. Так называемые «великие державы» — Англия, Франция и США — стремились закрепить свое доминирование целенаправленным ослаблением потенциальных соперников. Германия подверглась поражению в правах, демилитаризации и унизительным репарациям, Османская империя и Австро-Венгрия — разделу, а Советская Россия — международной изоляции.

Вдоль всей протяженности наших западных границ сложился «кордон» из возникших на обломках Российской империи государств — зачастую с националистическими режимами. Самым крупным из них была Польша Пилсудского, в 1921 году отторгнувшая от России территории Западной Белоруссии и Западной Украины. Насильственная полонизация местных жителей к концу 1920-х переросла в неприкрытый государственный террор. Не лучше обстояли дела и в соседней Прибалтике.

Подлинное отношение Великобритании и Франции к этой «прихожей Европы» продемонстрировали Локарнские соглашения 1925 года. Опасаясь наметившегося сближения Веймарской республики и Советского Союза, гаранты Версаля разделили границы Германии на западные, незыблемость которых не могла быть поставлена под вопрос, и восточные, в отношении которых у немцев оставалась значительная свобода рук. Иными словами, крепнущий немецкий реваншизм предполагалось не подавлять, а канализировать — направлять в «правильное» восточное русло. Неудивительно, что сразу после прихода нацистов к власти призывы к «завоеванию нового жизненного пространства на Востоке и его беспощадной германизации» стали стержневой идеей внешней политики Третьего рейха.

Стремление править миром, вне зависимости от провозглашаемых целей, неизбежно приводит человечество к трагедии

Стремление уничтожить Советский Союз, а позже банальная трусость побуждали Великобританию и Францию идти на беспрецедентные уступки Гитлеру. Политика «умиротворения» облегчила нацистам создание боеспособных вооруженных сил, позволила с комфортом «разминаться» в Испании и, наконец, в 1936 году возвратить демилитаризованную Рейнскую область.

Поляки считали, что они ворвутся в глубь Германии в первые же дни войны. Но вышло наоборот: немецкая военная машина нависла над Польшей. Фото: РГАСПИ / «1939 год начало второй мировой войны»

Аппетитам агрессора, не привыкшего встречать отпор, было свойственно лишь расти. В марте 1938 года с молчаливого согласия Великобритании и Франции Гитлер осуществил аншлюс Австрии и инициировал Судетский кризис, завершившийся позорным «Мюнхенским сговором». 12 сентября, накануне своей встречи с фюрером, лидер британских «умиротворителей» Невилл Чемберлен заявил, что Германия и Англия являются «двумя столпами европейского мира и главными опорами против коммунизма». За этим последовал раздел суверенной Чехословакии, представителей которой, к слову, тогда не пригласили даже за стол переговоров.

«То, что произошло в Мюнхене, означает конец большевизма в Европе, конец всего политического влияния России на нашем континенте», — торжествовал итальянский диктатор Муссолини. Стало очевидно, что такие тонкие материи, как международное право, фашистских агрессоров и их сторонников уже не остановят. Советский Союз, оказавшийся в действительно непростой ситуации, вынужден был срочно менять прежние международные приоритеты.

Напомню, что с момента прихода нацистов к власти СССР стремился проводить политику общеевропейской коллективной безопасности. В 1934 году советское правительство откликнулось на предложение французского министра иностранных дел Луи Барту, выступившего с инициативной «Восточного пакта» с участием всех государств Восточной и Центральной Европы, включая СССР и Германию. По причинам, ставшим очевидными уже позже, Гитлер наотрез отказался подписывать подобное соглашение. И Германию — вот ирония истории! — горячо поддержала Польша.

Слепой антисоветизм «режима полковников» долгое время толкал поляков в орбиту гитлеровского влияния. Немцы же до поры их поощряли — отдали им в 1938 году часть Чехословакии, а затем манили обещаниями Советской Украины и выхода к Черному морю. По меньшей мере, именно об этом свидетельствуют добытые советской внешней разведкой записи беседы министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа с главой МИД Польши Юзефом Беком, состоявшейся в январе 1939 года в Варшаве.

Главный принцип исторической науки — не подходить к оценке событий прошлого исключительно с позиций сегодняшнего дня

В марте 1939 года Европу сотряс очередной дипломатический кризис. Вопреки всем гарантиям, данным Великобритании и Франции в Мюнхене, Гитлер оккупировал Чехию и провозгласил германский протекторат над Словакией. Развивая успех, агрессор аннексировал литовский Мемель и вслед за тем выдвинул сразу два ультиматума — к Румынии и Польше. Перспектива большой войны в Европе стала очевидной для всех.

Под колоссальным давлением общественности Лондон и Париж осудили Германию и отозвали берлинских послов. Весь март прошел в напряженных международных консультациях, к которым, наконец, был полноценно привлечен Советский Союз. В ответ на предложения Великобритании правительство СССР выступило с инициативой заключения нового англо-франко-советского договора о взаимопомощи и — приложением к нему — трехсторонней военной конвенции. Так, 17 апреля 1939 года, на самом пороге войны, начались Московские переговоры — отчаянная и, к сожалению, запоздалая попытка создания антигитлеровской коалиции. Символично, что еще до их начала, 11 апреля 1939 года, германским генштабом был принят печально известный план «Вайс» — план внезапного нападения на Польшу.

Историки продолжают спорить о том, что послужило причиной провала англо-франко-советской инициативы. Прежде всего, заметим, что ни британский, ни французский лидеры не желали встречаться со Сталиным лично. «Мистер Чемберлен вел прямые переговоры с Гитлером… Он и лорд Галифакс посещали Рим, — отмечал экс-премьер Великобритании Дэвид Ллойд Джордж. — Но кого они отправили в Россию? Они не послали даже члена кабинета самого низкого ранга, они послали клерка из Форин-офиса. Это было оскорблением».

Документы, добытые в том числе советской внешней разведкой, убеждают, что официальный Лондон даже не пытался договариваться с Москвой. В отличие от французов, вполне ощущавших угрозу своей национальной безопасности, британцы по-прежнему видели в Гитлере лишь строптивого союзника, которого надлежит «приструнить» гипотетическим союзом с русскими. Ясно и то, что «умиротворители» были не против повторить «Мюнхенский сговор» — теперь уже в отношении Польши. О подобных консультациях по линии Берлин — Лондон советская внешняя разведка также регулярно докладывала руководству страны вплоть до августа 1939 года.

1939 год. Начало Второй мировой войны. Фото: РГАСПИ «1939 год начало второй мировой войны»

В июле Латвия и Эстония заявили об отказе от принятия советских гарантий и заключили с Германией договоры о ненападении. Таким образом, вся Прибалтика превратилась в немецкий плацдарм для вторжения в СССР. Осознавая реальную угрозу, Советский Союз предложил отказаться от политических консультаций и перейти непосредственно к военным переговорам.

Продолжая тянуть время, британская и французская миссии отправились в советскую столицу максимально долгим путем: по морю до Ленинграда, а затем — поездом до Москвы. Кроме того, по прибытии выяснилось, что возглавлявший французскую делегацию генерал Жозеф Думенк обладал полномочиями лишь на ведение переговоров, а британский адмирал Реджинальд Дракс прибыл в Москву вообще без каких-либо полномочий.

Решающими, а точнее — финальными, стали разногласия по вопросу о проходе Красной армии через территорию Польши. Продолжая пребывать в плену своих иллюзий, поляки принципиально отказывались дать право прохода советским войскам. Не помогло даже давление на Варшаву со стороны официального Парижа. «Не немцы, а поляки ворвутся вглубь Германии в первые же дни войны!» — браво отвечал на все доводы польский посол Юзеф Лукасевич. Позднее, провожая западные военные миссии, маршал Ворошилов с горечью скажет адмиралу Драксу: «Выходит, нам следовало завоевать Польшу, чтобы предложить ей нашу помощь, или на коленях просить у поляков соизволения их спасти?» Ответ на этот риторический вопрос дала сама история.

Дальнейшие события развивались стремительно. Удостоверившись в бесперспективности консультаций с Лондоном и Парижем, советское руководство подтвердило свою готовность на прямые переговоры с Германией. Уже 23 августа 1939 года Москву спешно посетил министр иностранных дел Третьего рейха Иоахим фон Риббентроп. Немецкая дипломатия пошла на беспрецедентные уступки, дабы гарантировать советский нейтралитет в польской кампании. Проект договора был утвержден в тот же день, а уже ночью — подписан в Кремле.

Тактическое соглашение с Гитлером позволило расколоть коалицию англо-французских «умиротворителей» и стран «оси», обеспечило Советскому Союзу несколько лет мира и помогло отодвинуть на запад границу с Германией. Главным мерилом целесообразности договора являлась национальная безопасность — в конечном счете, в прочный мир с агрессором к тому моменту не верил уже никто.

Подписание Договора о ненападении было совершенно проигнорировано в Варшаве, однако удостоилось резкого осуждения в Токио. Обстановка под Халхин-Голом складывалась не в пользу агрессоров, на фоне чего предательство германских союзников стало особенно болезненным ударом для императорского двора. Спустя пять дней антисоветское правительство Киитиро Хиранумы в полном составе подало в отставку. Японцы лишний раз убедились в политической беспринципности Гитлера, и, как полагает ряд историков, осенью 1941 года этот урок удержал Страну восходящего солнца от внезапного удара в спину СССР.

Спустя всего неделю, 1 сентября 1939 года, в Европе началась Вторая мировая война. Произошедшее стало крупнейшим поражением Великобритании и Франции, их правительств, дипломатий и разведок. Стремясь обезопасить себя и подтолкнуть Германию к нападению на Советский Союз, «умиротворители» пали жертвой собственных интриг. «Надо признать, СССР вел умную политику», — отмечал финский лидер Карл Маннергейм, никогда, заметим, не питавший симпатий к советскому строю.

Дальнейшие события подтвердили, что отказ от предложений Риббентропа мог бы поставить Советский Союз в гораздо худшие военно-политические условия. Переоценивая свою значимость в глазах старших «партнеров», Польша не получила от Великобритании и Франции никакой реальной помощи. Спустя всего две недели она прекратила существовать как независимое государство, а гарантии западных лидеров обернулись дипломатическим убежищем для польского правительства в изгнании.

Вопреки настоятельным требованиям Гитлера советские войска не переходили на территорию Польши вплоть до фактически полного прекращения сопротивления польской армии и завершения эвакуации органов центрального правительства Польской Республики. 17 сентября 1939 первые части Красной армии пересекли советско-польскую границу. Здраво оценивая ситуацию, главнокомандующий польской армией маршал Эдвард Рыдз-Смиглы отдал приказ не вступать с ними в бой.

Стремительно продвигаясь вперед, Красная армия за пять дней вышла к прежним границам Российской империи (напомню, что прошло всего 18 лет после передачи этих бывших российских территорий Польше по условиям Рижского мира). Последствия насильственной полонизации давали о себе знать — красноармейцев зачастую встречали как освободителей, а в ряде мест стихийно возникали антипольские партизанские отряды. Ярким эпизодом освободительной борьбы стало Скидельское восстание в Западной Белоруссии, сковавшее значительный контингент польских сил.

Замечу также, что присутствие советских военнослужащих — как в Польше, так и позднее в Прибалтике — позволило не допустить масштабных еврейских погромов, которые, не дожидаясь германских хозяев, подчас устраивали местные нацистские молодчики. Безусловно, все эти обстоятельства должны учитываться при оценке советской внешней политики в тот период.

Новая советско-германская граница получила молчаливое международное признание. «То, что русские армии должны были встать на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против нацистской угрозы», — подчеркивал в своем выступлении сэр Уинстон Черчилль. Сдержанное согласие с произошедшими территориальными изменениями дал и официальный Париж.

При этом по дипломатическим каналам советским правительством до Великобритании и Франции было доведено, что «нынешняя демаркационная линия не представляет государственной границы между Германией и СССР», а судьба Польши «зависит от многих факторов и противоположных сил, учесть которые в настоящее время нет пока возможности».

Как мы знаем, главным среди этих обстоятельств стало начало Великой Отечественной войны. В 1941-1944 годах в советском тылу были вновь сформированы и вооружены польские национальные части. Солдаты Войска Польского воевали плечом к плечу с бойцами Красной армии, освобождали свою родину от нацизма. Более 600 тысяч красноармейцев отдали свои жизни, сражаясь на польской земле. Ими и их боевыми товарищами были освобождены узники Освенцима, Майданека, Треблинки…

Добавлю к этому еще один штрих: уже после победы над нацистской Германией по инициативе СССР в пользу Польши была отторгнута значительная часть промышленно развитых территорий — Силезии, Восточной Пруссии и Померании. Усилиями советской дипломатии Польская Республика расширилась практически на четверть. Так что польским партнерам следует находить в своем прошлом правильные образцы — вряд ли заслуживают доброй памяти польские националисты, отметившиеся лишь бегством из страны в момент нависшей над ней опасности.

В заключение скажу, что главный принцип исторической науки — не подходить к оценке событий прошлого исключительно с позиций сегодняшнего дня. Лишь глубокое погружение в контекст эпохи, опора на подлинные исторические источники и учет компетентных мнений профессиональных историков позволяют извлекать из прошлого актуальные и востребованные уроки. В этой связи хотел бы обратить внимание уважаемых читателей на историко-документальную выставку Федерального архивного агентства «1939 год. Начало Второй мировой войны», открывшуюся на днях в Выставочном зале федеральных архивов в Москве, на Большой Пироговской, 17. Полагаю, что знакомство с уникальными документами, раритетами, представленными в экспозиции, позволит не только глубоко прочувствовать всю напряженность международной политики предвоенной поры, но и наглядно убедиться в том, что чье-либо стремление править миром, вне зависимости от провозглашаемых целей, неизбежно приводит человечество к трагедии.

Российская газета — Федеральный выпуск: №187(7945)

ИсторияВторая мировая войнаРГ-ВидеоРГ-Фото

Главное сегодня

• Посол России Антонов: США несут ответственность за теракт в Брянской области

• Украина получила данные «черного ящика» упавшего в Броварах вертолета

• Военкоматы будут принимать заявки на выдачу удостоверений ветерана боевых действий

• Врио главы Запорожской области Балицкий официально перенес столицу региона в Мелитополь

• Мэр Енакиево Храменков сообщил, что пилоты упавшего в городе самолета живы

• МИД РФ: Планы Запада по оккупации новых российских территорий обречены на провал

Сфера влияния | Определение, история и факты

Manifest Destiny

Просмотреть все медиа

Связанные темы:

международные отношения баланс сил

См. весь связанный контент →

сфера влияния , в международной политике, претензия государства на исключительный или преобладающий контроль над иностранной территорией или территорией. Этот термин может относиться к политическому притязанию на исключительный контроль, который другие страны могут фактически признать или не признать, или он может относиться к юридическому соглашению, по которому другое государство или государства обязуются воздерживаться от вмешательства в сферу влияние.

Именно в последнем юридическом значении термин впервые получил распространение в 1880-х годах, когда колониальная экспансия европейских держав в Африке и Азии близилась к завершению. Последний этап этой экспансии характеризовался стремлением всех крупных колониальных держав вести взаимную конкуренцию за колонии мирным путем на основе согласованных процедур. Этой цели служили соглашения о сферах влияния. Так, соглашение между Великобританией и Германией от мая 1885 г., впервые использовавшее этот термин, предусматривало «разделение и определение их соответствующих сфер влияния на территориях Гвинейского залива». За этим соглашением последовало множество подобных соглашений, в том числе статья VII соглашения между Великобританией и Германией от 1 июля 189 г.

0, касающийся Восточной Африки, можно считать типичным. Его текст следующий:

Обе державы обязуются, что ни одна из них не будет вмешиваться ни в какую сферу влияния, закрепленную за другой статьями с I по IV. Одна держава не будет в сфере другой делать приобретения, заключать договоры, принимать суверенные права или протектораты, а также препятствовать распространению влияния другой. Подразумевается, что никакие Компании или лица, подчиненные одной Державе, не могут осуществлять суверенные права в сфере, отведенной другой, кроме как с согласия последней.

Когда колониальная экспансия подошла к концу после Первой мировой войны, сферы влияния в юридическом смысле потеряли большую часть своего значения.

Сферы влияния в широком или неюридическом смысле этого термина относятся к началу письменной истории. В качестве инструмента великой державы или имперского контроля утверждение сфер влияния может привести к порядку в периферийных областях, но может способствовать конфликтам, когда соперничающие державы стремятся получить исключительное влияние в той же области или когда второстепенные или зависимые государства сопротивляются подчинению.

В древности конфликты между Римом и Карфагеном за исключительное влияние в периферийных районах западного Средиземноморья привели к Пуническим войнам, начавшимся в 3 веке до н.э. Совсем недавно Доктрина Монро (1823 г.) фактически утвердила сферу влияния США в «Новом Свете», исключив дальнейшую европейскую колонизацию Америки, предвещая более позднее вмешательство США во внутренние дела более мелких соседей. После Второй мировой войны Советский Союз создал сферу влияния как политический факт на территориях стран Восточной Европы.

Дэниел Х. Дьюдни

Иоахим фон Риббентроп | Немецкий дипломат

Иоахим фон Риббентроп

Смотреть все СМИ

Дата рождения:

30 апреля 1893 г. Везель Германия

Умер:

16 октября 1946 г. (53 года) Нюрнберг Германия

Должность/Офис:

министр иностранных дел (1938-1945), Германия

Политическая принадлежность:

Нацистская партия

Роль в:

Антикоминтерновский пакт Германо-советский пакт о ненападении Вторая Мировая Война Тройственный пакт

Посмотреть все связанные материалы →

Иоахим фон Риббентроп , (род. 30 апреля 1893 г., Везель, Германия — умер 16 октября 1946 г., Нюрнберг), немецкий дипломат, министр иностранных дел при нацистском режиме (1933–45) и главный переговорщик по договорам, с которыми Германия вступила во Вторую мировую войну.

Риббентроп был сыном армейского офицера в семье среднего достатка. После посещения школ в Германии, Швейцарии, Франции и Англии он уехал в Канаду (1910 г.), но вернулся в Германию с началом Первой мировой войны, где служил гусаром на Восточном фронте. Затем его направили в немецкую военную миссию в Турции. По возвращении в Германию в конце войны Риббентроп работал

Sekt (игристое вино) до его женитьбы в 1920 году на дочери богатого производителя Sekt сделал его финансово независимым. После этого он убедил дальнего благородного родственника усыновить его, чтобы он мог добавить «фон» к своему имени.

Викторина «Британника»

Викторина о Второй мировой войне

Риббентроп познакомился с Адольфом Гитлером в 1932 году и в том же году вступил в национал-социалистическую партию, став главным советником фюрера по иностранным делам после прихода нацистов к власти (30, 19 января). 33). После своего назначения в 1934 году комиссаром Рейха по разоружению в Женеве, в июне 1935 года он провел переговоры по заключению англо-германского военно-морского соглашения, которое санкционировало военно-морское перевооружение Германии. В 1936 году Риббентроп стал послом в Великобритании; к 1938 году, когда он оставил свой пост, он стал убежденным англофобом. Его совет Гитлеру о том, что Великобритания не может эффективно помочь Польше, в краткосрочной перспективе оказался верным.

Тем временем Риббентроп также заключил Антикоминтерновский пакт с Японией (1936), а после своего назначения министром иностранных дел в феврале 1938 г. подписал «Стальной пакт» с Италией (22 мая 1939 г.), связавший две самые агрессивные фашистские диктатуры Европы в союзе на случай войны. Однако величайшим дипломатическим переворотом Риббентропа стал германо-советский пакт о ненападении от 23 августа 1939 г., который расчистил путь для нападения Гитлера на Польшу 1 сентября 1939 г., положив тем самым начало Второй мировой войне.