Литература для школьников | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Литература для школьников | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
— Где там? — Не знаем.
1798г., стр. 154. Печ. по Изд. 1808 г., т. 1, стр. 132.
Со страшной силой мысль о смерти звучит уже в оде «На смерть князя Мещерского».
JPG»>СТИХОТВОРЕНИЕ Г.Р. ДЕРЖАВИНА «НА СМЕРТЬ КНЯЗЯ МЕЩЕРСКОГО»: ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ОДНОГО СОЗВУЧИЯ |
опубликовано esaulov дата категории Статьи
Одно из самых знаменитых стихотворений Державина неоднократно становилось предметом заинтересованного внимания и научного анализа.
Как утверждает Я.К. Грот, автор лучшего и доныне издания Державина, «здесь в первый раз талант Державина обнаружился с замечательным блеском» (1). На протяжении почти всего текста с неумолимой выразительностью неуклонно проводится мысль о торжестве и грозном владычестве Смерти (в каноническом – державинском – правописании, которое передает и Грот – хотя и не всегда, слово «Смерть» пишется с прописной буквы, тем самым обретая своего рода субъектность, исчезающую в современных массовых, да и научных изданиях Державина, где Смерть понижена в ранге, начинаясь с безличной строчной буквы).
Однако почему героем произведения о Смерти избран именно князь Мещерский? Объясняется это обычно так: Державин, «бывал на пышных пирах Мещерского и, вдруг услышав о его смерти, выразил свое впечатление в этой оде, посвященной другу умершего, Перфильеву» (1, 57). Но разве мало смертей довелось видеть Державину? В том числе и тех, кто слишком «любили роскошную жизнь и хлебосольство» (1, 57)? Разумеется, имеются и другие биографические же объяснения, в том числе, и весьма замысловатые, связанные с возможным масонством князя (2).
Совершенно не исключая важности биографических сведений для интерпретации любого поэтического текста, в том числе, и этого (как [133] известно, сам Державин оставил интереснейшие «Объяснения на сочинения Державина относительно темных мест, в них содержащихся, собственных имен, иносказаний и двусмысленных речений, которых подлинная мысль автору токмо известна…»), предложим свой вариант разгадки, который вытекает исключительно из особенностей поэтики произведения.
Начиная с первой строки стихотворения (которое при первой публикации в «Санкт-Петербургском Вестнике» в сентябре 1779 г. именовалось одой) читатель оказывается в каком-то небывалом художественном мире, где совершенно особую семантику получают как будто обычные слова, образуя посредством своего соединения – в рамках строф и строк — целые звуковые комплексы: «Глагол времен! Металла звон!» (1, 54). В этом мире звенящее всепожирающее время, где царит Смерть, имеет собственный «страшный глас», свой «стон», издает какие-то скрежещущие звуки: «уже зубами Смерть скрежещет».
Эти звуки завораживают и обессиливают лирическое «я»: «Зовет меня, зовет твой стон. / Зовет – и гробу приближает» (1, 54). Державин, ничуть не боясь повторов, в первой же строфе предлагает своему читателю определенное фонетическое сопровождение торжества Смерти. Доминируют шипящие, звенящие, свистящие звуки, при этом сам звуковой комплекс словно бы имеет какие-то странные – даже для лирического произведения – самостоятельные значения и смыслы, когда он – то в рамках строфы, а то и строки – пересиливает и одолевает прямую лексическую семантику отдельных словоформ.
Дело в том, что слово «Мещерский» самим набором звуков, как гласных, так и согласных, созвучно слову «Смерть» (то, что «Смерть» в стихотворении Державина имеет своего рода субъектность мы уже отмечали). Итак, вслушаемся: СМЕРть – МЕщЕРСкий. Ключевой набор звуков — СМР – является важнейшей частью и слова «Мещерский» (а шипящее «Щ» дублируется уже во второй строке первой строфы, соседствуя с другим шипящим – Ш: «Твой страШный глас меня смуЩает»; таким образом и согласная Щ также не является нейтральной – по отношению к Смерти, обретая вполне определенные коннотации: «Уже зубами Смерть скрежещет»).
Иными словами, «глас» Смерти уже изначательно присутствует в имени (фамилии) князя Мещерского, гнездится в ней, что создает ощущение не только общей человеческой обреченности, но и – поэтическим звуковым комплексом — неизбежности ее не абстрактно, «вообще», а именно для князя Мещерского.
Память смертная является необходимым фоном для повседневной жизни любого православного человека. Очевидно, именно поэтому [134] архиепископ Филарет в «Черниговских Епархиальных Известиях» 1866 г. с укоризной отметив – «…в прекрасных стихах на смерть высказывается и дух сомнения языческого <…> Где душа умершего? Поэт не знает: это жаль» — в целом о державинской «оде» отозвался вполне благосклонно: «… лучшая песнь Державина. Здесь мысль о неизбежной смерти, поражающей монарха и узника, пышного богача и мечтательного искателя славы, в громозвучном стихе (как точно сформулировано! – И.Е.) доведена до изумительной силы для каждого; это – песнь потрясающая».
«Двери вечности», о которых упоминается в десятой строфе произведения, находятся по ту сторону земной жизни, это, пожалуй, единственное, что о них знает наверняка поэт.
Отсюда и достаточно мрачное семантическое окружение этой самой «вечности» в финале той же десятой строфы:
«Подите, счастья, прочь, возможны!
Вы все пременны здесь и ложны!
Я в дверях вечности стою» (1, 56).
Такого рода художественное завершение представляется вполне органичным и вытекающим не только из совокупного содержания предшествующих строф, но и является своего рода финальным освобождением от зловещего смертного скрежетания, о котором фонетически напоминает рифма «возмоЖны/лоЖны» в строках, предшествующих «вечности».
Однако завершается произведение все-таки не изображением «я» в пороговой ситуации «в дверях вечности», а отдельной одиннадцатой строфой. В ней появляется еще одна — вполне биографическая, как и Мещерский, фигура:
«Сей день, иль завтра умереть,
Перфильев! должно нам конечно:
Почто ж терзаться и скорбеть,
Что смертный друг твой жил не вечно?
Жизнь есть Небес мгновенный дар;
Устрой ее себе к покою,
И с чистою твоей душою
Благословляй судеб удар» (1, 56).
Представляется, что такое – вполне риторическое (и, вместе с тем, едва ли не более «античное», нежели христианское) художественное завершение, находится в русле особой «встречи» европейского ratio и русской православной традиции (3). Автор в этой строфе пытается успокоить – после какофонии смертного ужаса и хаоса, передаваемого в [135] том числе и звуковым комплексом текста, не только Перфильева (о котором практически ничего неизвестно как нынешнему читателю, так и уже современникам Державина), сколько самого себя. Ведь в «дверях вечности» непосредственно перед одиннадцатой строфой стоит не Перфильев, а именно лирическое «я».
Однако же есть что-то слишком обманчиво успокоительное в этом риторическом завершении. В конце концов, хотя и утверждается:
«Сей день иль завтра умереть,
Перфильев! должно нам конечно:
Почто ж терзаться и скорбеть…» (1, 56),
но ведь во всех десяти предыдущих строфах автор только и делает, что именно терзается и скорбит – и заставляет «терзаться и скорбеть» своего читателя… Да и отнюдь не безразлично для человека умереть «завтра» или же «сей день», как себя самого ни успокаивай философией античных стоиков… И для Порфильева, по-видимому, так же, как и Державина, потрясенного смертью своего «друга» Мещерского, — сына «роскоши, прохлад и нег» — имеет все-таки некоторую существенную разницу умер ли он оттого лишь, что так и полагается («должно») «смертному», либо же Смерть именно похитила не чью-то, какого-то имярек, а как раз его «жизнь внезапу» (1, 54) – не «завтра», а как раз «сей день».
Те риторические призывы, которые мог бы адресовать Перфильеву не русский поэт Державин, живший в православной стране России, а какой-нибудь античный стоик, рассуждая о жизни («Устрой ее себе к покою»), хотя и вполне, так сказать, убедительны, но как-то уж слишком абстрактны, слишком общи, слишком даже ходульны, чтобы им вполне поверить, а главное же следовать: особенно после предшествующих десяти громокипящих державинских строф. Конечно, можно уловить и некоторый отпечаток христианского культурного поля в финальном: «Благословляй судеб удар» (сравним державинский вариант этой же строки, — «Наградой чти судеб удар» (56): признаемся, что окончательный вариант хотя бы отсылкой к благословению все-таки ближе православной традиции, особенно, если вспомнить, что Перфильев предстоит неизбежному «с чистою своей душою», а значит, обладает должным христианским смирением). Но и последняя строка, где финальное «судеб удар» слишком уж напоминает начальное «металла звон», а значит весь тот звуковой комплекс, о котором мы уже рассуждали, слишком сама противится холодной и нарочитой риторике, дабы читателю вполне удовлетвориться ею.
Нельзя, никак нельзя совершенно успокоиться, словно бы забыв о том, что Смерть изначально гнездится – прямо-таки на молекулярном [136] (фонетическом) уровне — как в несчастном князе Мещерском, так и в каждом из нас, как ее не заговаривай «правильными» силлогизмами…
И хотелось бы, очень хотелось «соединить» русским людям XVIII века антично-европейское ratio и православную традицию воедино, но какой-то явный зазор оставался – и мы его отчетливо чувствуем в этой оппозиции одиннадцатой строки и всего остального произведения. Должно было пройти пять лет, чтобы в одиннадцатой строфе державинской оды «Богъ» был представлен совершенно иной тип художественного завершения (4), разрешающий и все недомолвки, отмеченные нами здесь.
- См.: Державин Г.Р. Сочинения. 2 академическое изд. Т. 1. СПб., 1868. С. 57. Далее державинский текст цитируется по этому изданию. Страницы указываются в скобках. Скобки после цитаты означают также, что мы цитируем приводимый источник по комментариям Я.
Грота к академическому изданию. - См.: Аптекман М. Державин и масоны (постановка вопроса) // Gavriil Derzhavin (1743-1816) / Ed. Etkind E.; Elnitsky S. Northfield; Vermont, 1995. С. 23-28.
- См.: Есаулов И.А. Словесность русского XVIII века: Между ratio Просвещения и православной традицией // Проблемы исторической поэтики. 2013. Вып. 11. С. 7-26.
- См.: Есаулов И.А. Ода Г.Р. «Богъ»: новое понимание // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск, 2016. Вып. 14.
Грота к академическому изданию.Работа выполнена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ), проект № 15-04-00212. [137]
ОПУБЛИКОВАНО: Православие и русская литература: сборник научных статей. Арзамас: Арзамасский филиал ННГУ, 2016. C. 133- 137
Русская школа, около 1775 г. Портретная миниатюра Гаврила Романовича Державина (1743-1816), сидящего в библиотеке на синем мягком стуле за письменным столом, в коричневом кафтане, желтом жилете, с красным кушаком и нагрудной звездой ордена Св.
Энн и напудренный парик в очередиПредыдущий лот Все лоты Следующий лот
Эта партия была удалена с веб-сайта, пожалуйста, свяжитесь со службой поддержки для получения дополнительной информации
Лот 2 Y
Русская школа
около 1775
Портретная миниатюра Гаврила Романовича Державина (1743-1816), сидящего в библиотеке на синем мягком стуле за письменным столом, в коричневом сюртуке, желтом жилете, с красным кушаком и нагрудной звездой Орден Святой Анны и напудренный парик в очереди
Российская распродажа
31 мая 2007 г., 14:00 по московскому времени
Лондон, Нью-Бонд-стрит
Русская школа, около 1775 г.
Портретная миниатюра Гаврила Романовича Державина (1743-1816), сидящего в библиотеке на синем мягком стуле за письменным столом, в коричневом сюртуке, желтом жилете, с красным кушаком и нагрудной звездой ордена Святой Анны и напудренный парик в очереди.
акварель на слоновой кости, рамка из ормолю с каймой в виде яйца и дротика.
Круглый, 64 мм ( 2 1/2 дюйма) высокий
Сноски
- Державин, один из самых самобытных русских поэтов восемнадцатого века, считался величайшим национальным поэтом до Александра Пушкина. После службы в армии более двадцати лет проработал государственным служащим. Он служил сначала губернским губернатором с 1786 по 1788 год в Тамбове. Просветитель, он стал поэтом-лауреатом и служил министром юстиции Екатерины II с 1802 по 1805 год. Державин также некоторое время был личным секретарем Екатерины.
Наиболее известные произведения Державина: «Придворный» (1776), «Смерть князя Мещерского» (1779-83), «Фелица» (1782), «Ода к Богу» (1784), «Владыкам и судьям». (1780) и «Водопад» (1791-94). Державин впервые привлек внимание Екатерины Великой своей одой к ней «Фелица», названной в честь персонажа повести Екатерины «Сказка о князе Хлорском».
Державин был убежденным монархистом и общим противником либеральных идей.
Вместе с адмиралом Александром Шишковым он учредил «Беседа любителей русского слова» («Беседа любителей Русского слова», 1811–1816 гг.), формальное литературное общество с пятью сотнями членов, которых Державин приглашал в свой большой дом на берегу Фонтанки в Санкт-Петербург.
Вместе с адмиралом Александром Шишковым он учредил «Беседа любителей русского слова» («Беседа любителей Русского слова», 1811–1816 гг.), формальное литературное общество с пятью сотнями членов, которых Державин приглашал в свой большой дом на берегу Фонтанки в Санкт-Петербург.×
Впервые на Bonhams онлайн?
ПрисоединитьсяВойти
Адрес электронной почты
Забыли адрес электронной почты?
Пароль
Забыли пароль?
Я прочитал, понял и согласен с политикой конфиденциальности Bonhams и условиями использования веб-сайта.
Закрыть Войти
Виды деятельности
Условия продажи Вид
Перейти к русской живописи и произведениям искусства Идти
Информация об аукционе
Эта распродажа завершена.
Если вы заинтересованы в отправке в будущие продажи, пожалуйста, свяжитесь со специализированным отделом. Если у вас есть вопросы о лотах, приобретенных на этой распродаже, обратитесь в службу поддержки клиентов.
Обязательства Покупателя
ВСЕ УЧАСТНИКИ ЗАЯВКИ ДОЛЖНЫ СОГЛАСНЫ С ТЕМ, ЧТО ОНИ ПРОЧИТАЛИ И ПОНЯЛИ УСЛОВИЯ ПРОДАЖИ BONHAMS И СОГЛАСНЫ СОБЛЮДАТЬ ИХ, И СОГЛАСНЫ ВЫПЛАТИТЬ ПРЕМИУМ ПОКУПАТЕЛЯ НЕ 0 И ЛЮБОЙ УЧАСТНИКАМ АКЦИИ . ЭТО ВЛИЯЕТ НА ЮРИДИЧЕСКИЕ ПРАВА УЧАСТНИКОВ УЧАСТНИКОВ.
Если у вас есть жалобы или вопросы по поводу Условий продажи , обратитесь в ближайший отдел обслуживания клиентов.
Премия покупателя и сборы
Для всех категорий продаж премия покупателя, за исключением продажи автомобилей, мотоциклов, вина, виски и монет и медалей, будет следующей:
26% от цены молотка на сумму свыше 20 000 фунтов стерлингов до 700 000 фунтов стерлингов включительно;
20% от цены молотка сумм, превышающих 700 000 фунтов стерлингов до 4 500 000 фунтов стерлингов включительно;
и 14,5% от цены молотка любой суммы, превышающей 4 500 000 фунтов стерлингов.
НДС по действующей ставке 20% будет добавлен к Премии покупателя и сборам без учета Права на перепродажу исполнителей.
Уведомления об оплате
Информацию об оплате см. в каталоге продаж.
Уведомления о доставке
Для получения информации и оценки внутренних и международных перевозок, а также экспортных лицензий, пожалуйста, обращайтесь в отдел доставки Bonhams.
Символы лота
| Д | СИТЕС |
В соответствии с положениями СИТЕС при экспорте товаров за пределы ЕС см. пункт 13. |
Новости
Загрузка…
Дата закрытия: [[ headline.expiry_date ]]
; Посмотреть все новостиВидео
Загрузка…
Дата закрытия: [[ headline.expiry_date ]]
; Посмотреть все видеоПохожие товары
Оглавление Поэтики, себя, место
Оглавление Поэтики, себя, местоОглавление для Поэтики, себя, места: эссе в честь Анны Лизы Кроун / под редакцией Кэтрин О’Нил, Николь Будро, Сары Крив.
Библиографическая запись и ссылки на соответствующую информацию из каталога Библиотеки Конгресса.
Примечание: Данные о содержимом генерируются машиной на основе предварительной публикации, предоставленной издателем. Содержание может отличаться от печатной книги, быть неполным или содержать другую кодировку.
Содержимое Tabula Gratulatoria v Вступление Кэтрин О'Нил, Николь Будро и Сара Крив 1 Темы в славянской культуре Дэвид М. Бетеа Д. Х. Лоуренс и Василий Розанов: Конец как язык 11 Кэрил Эмерсон В честь четверти века со дня рождения Михаила Гаспарова Не любить Бахтина: за и против 26 Хелена Госцило Водяные девы: Русалки в роли сирен и скользких знаков 50 Арнольд Макмиллин От молитвы к порнографии: Два аспекта современной белорусской литературы 71 От Просвещения к романтизму Аарон Бивер Непознаваемое в Державине 87 Алекс Спектор Приручение возвышенного: пространственное прочтение Державина «На смерть князя Мещерского». «Бог», «Ласточка» и «Евгению.
Жизнь на Званке» 108
Аманда Юингтон
Варвары у ворот? Вольтерьянец А. П. Сумарокова
«Критика де Гота» и борьба с литературой
Декаданс в России XVIII века 138
Сара Дикинсон
Чтение Смерти Радищева: Самоубийство и его зрители 162
Памела Дэвидсон
Между Державиным и Пушкиным: образ поэта как
Пророк в стихах Жуковского, Глинки и Кюхельбекера 182
Элизабет Гинзбург
Структурная роль ассонанса в поэтической форме:
Теоретическое предложение 215
Поэзия и поэтика
Марат Гринберг
Мидраш от Иосифа:
«Исаак и Авраам» как ур-текст Бродского 237
Бо_эна Шеллкросс
Кладбище вещей: Аркады Wis_awa Szymborska 257
Диана Бургин
Огонь Марины - Алхимия верхом на красном коне 272
Ольга Неделькович
«Созидание через разрушение»:
Ницше в «Поэтике» Александра Блока 299
Мария Павловски
Образы природы в цикле Вячеслава Иванова «Повечье 320»
Роберт Берд
Голоса тишины:
Антигона и Ниоба в Реквиеме Анны Ахматовой 332
Поэты в диалоге
Барри Шерр
Зеркальные образы: Пастернак и Бальмонт Перевод Шелли 353
Фрида Луцка-Литвак (_. ______)
________ _________ _________________ ______ _
«__________ _________» _.
_______ 374
Кэтрин Мули
Версия Анненского «Don du pome» Малларма 383
Соня Кетчиан
Освещение трагедии через отклонение:
Ахматова переводит Чаренца 399
Лора Шир Урбашевски
Поэма-оммаж как политическая диверсия: Ахматова
«Маяковский в 1913 году» («Маяковский в 1913 году») 424
Сара Крив
Ахматова Эриха Голлербаха 450
Исследования в прозе
Донна Орвин
Мир Страхова в целом:
Недостающее звено между Достоевским и Толстым 473
Габриэль Каваньяро
«Лето в Бадене» Леонида Цыпкина и искусство воспроизведения 494
Домника Раделеску и Пол Фридрих
Трагедия языка и язык трагедии:
Мадам Бовари и Анна Каренина 508
Радислав Лапушин
Поэзия прозы: рассказ Чехова Красавицы 546
Нина Перлина
_ ______ ______ _______ ______ _____ (1926-1934) 561
Лина Штайнер
К поэтике счастья: О романе Толстого
Эволюция от семейного счастья к войне и миру 576
Коринн Шайнер
В поисках «настоящего» Смурова: удвоение и диалогичность
Конструирование идентичности в «Соглядатаях» Набокова («Глаз») 601
Джоанна Тречак
Woolly-woo-boo-are?: Френч в «Двух лолитах» Набокова 614
Валентина Измирлиева
Набоков и Казанова, или Лолита и Заир 630
Диана Немец Игнашев
МаргинАля: Перечитывая воспоминания Ариадны Эфрон 648
Петербургские сказки
Стефани Сэндлер
Поэт, живущий в большом городе: Виктор Кривулин, среди прочих 675
Дженнифер Дэй
Дом снаружи: Петербургское пространство в 19 веке60-е годы 694
Дженна Дж.