Слово про «Слово»: часть 8. Плен
Предыдущая часть тут.
После разгрома князья попадают в плен. В частности, князь Игорь попал к некоему Чилбуку, а его брат Всеволод — к сыну хана Гзака с хорошим таким типично половецким именем Роман Гзич. Что нам непрозрачно намекает на к тому времени уже тесные культурные, религиозные и родственные связи между древнерусской и половецкой знатью.
«Игорѧ же бѧхуть яли Тарголове мужь именемь Чилбукъ. А Всеволода брата его ѧлъ Романъ Кзичь. А Святослава Ѿлговича Елдечюкъ въ Вобоурцевичехъ, а Володимера Копти в Улашевичахъ» [Ипат.; ПСРЛ, II: 644].
И тут в летописи наступает крайне неожиданный сюжетный поворот:
«Тогда же на полъчищи Кончакъ поручисѧ по свата Игорѧ, зане бѧшеть раненъ» [Ипат.; ПСРЛ, II: 644].
Кончак поручился за раненого Игоря
Но перекупил его не просто так, а внезапно на правах родственника — свата.В «Слове о полку Игореве», кстати, про такое тоже как будто есть намёк. В сцене разгрома половцы тут тоже называются сватами:
«Ту ся брата разлучиста на брезѣ быстрой Каялы. Ту кроваваго вина не доста. Ту пиръ докончаша храбрии русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Рускую. Ничить трава жалощами, а древо с тугою къ земли преклонилось».
Есть подозрение, что это очень сильно не с проста.
Дальше Ипатьевская летопись рассказывает про ответный набег:
«Поганыи же половци, побѣдивъше Игорѧ с братьею, и взѧша гордость велику и скупиша всь языкъ свои на Рускую землю. И бысть у нихъ котора (т.е. ‘спор, размолвка, ссора’ [СлРЯ XI-XVII вв., 7: 383] — Ю.К.) молвѧшеть бо Кончакъ: «Поидемъ на Киевьскую сторону гд ѣ суть избита братья наша и великыи князь нашь Бонѧкъ».А Кза молвяшеть: «Поидем на Семь (т.е. на реку Сейм, приток Десны, где Новгород-Северский расположен — Ю.К.) гдѣ сѧ ѿсталѣ жены и дѣти: готовъ намъ полонъ собранъ, емлем же городы без опаса». И тако раздѣлишасѧ надвое» [Ипат.; ПСРЛ, II: 646].
А Кза молвяшеть: «Поидем на Семь (т.е. на реку Сейм, приток Десны, где Новгород-Северский расположен — Ю.К.) гдѣ сѧ ѿсталѣ жены и дѣти: готовъ намъ полонъ собранъ, емлем же городы без опаса». И тако раздѣлишасѧ надвое» [Ипат.; ПСРЛ, II: 646].Политически близорукий хан Гзак видит лёгкую наживу и предлагает идти в земли Игоря, потому что там они точно не встретят сильного сопротивления. Он в итоге так и поступил:
«Кза у силахъ тѧжькихъ … идоша по ѿной сторонѣ к Путивлю (это город сына Игоря князя Владимира Игоревича — Ю.К.) и повоевавши волости их и села ихъ пожгоша» [Ипат.; ПСРЛ, II: 648-649].
Гораздо более тонкий дипломат и дальновидный руководитель
«Кончакъ поиде к Переяславлю и оступи городъ и бишасѧ ту всь дьнь. Володимеръ же Глѣбовичь бѧше кнѧзь в Переяславлѣ. Бѧше же дерзъ и крѣпокъ к рати. Выеха из города и потче к нимъ. И по немъ мало дерьзнувъ дружинѣ. И бисѧ с ними крѣпко … Тогда прочии видивше кнѧзѧ своего крѣпко бьюшесѧ выринушасѧ из города и тако ѿяша кнѧзѧ своего язвена сущи треми копьи» [Ипат.; ПСРЛ, II: 646-647].
Эта дерзкая вылазка для Владимира Глебовича не прошла даром — он получил три тяжёлые раны, от которых впоследствии и умер.
А нашему герю Игорю вскоре удаётся из плена бежать. Как кратко и лаконично сообщает Лаврентьевская летопись:
«По малых днихъ ускочи Игорь кнѧзь у половець, не ѿставить бо Господь праведнаго в руку грѣшничю» [Лаврент.; ПСРЛ, I: 399].
В Ипатьевской же летописи даётся картина длительных уговоров, которыми дружинники в итоге таки склонили не в меру честолюбивого Игоря — у которого был собственный, гораздо более дерзкий и почётный план: как настоящему джигиту вырваться из плена с боем — к побегу при помощи половецкого перебежчика некоего Лавра:
«Но избави и Господь за молитву христьяньску … Будущю же ему в Половцехъ тамо сѧ налѣзаѧ мужь родомъ Половчинъ именем Лаворъ, и тотъ приимъ мысль благу и рече: «Поиду с тобою в Русь». Игорь же исперва не имѧшеть ему вѣры, но держаше мысль высоку своея уности. Мышлѧшетъ бо емше мужь и бѣжати в Русь. Молвѧшеть бо: «Азъ славы дѣлѧ не бежахъ тогда ѿ дружины и нынѣ не славнымъ путемь не имамъ поити».
С нимъ бо бѧшеть тысѧчского сынъ и конюшии его и ту нудѧста и глаголяща: «Поиди кнѧже в землю Рускую, аще восхощь Богъ избавить тѧ и не угодисѧ ему времѧ таково, какогоже искашеть».
Но якоже преже рекохомъ возвратишасѧ ѿ Переяславлѧ Половци, и рекоша Игореви думци его: «Мысль высоку и не угодну Господови имѣешь в соб
ѣ. Ты ищеши нѧти мужа и бѣжати с нимъ а ѿ семь чему не разгадаешь: ѿже приедуть Половци с воины, а се слышахомъ ѿже избити и кнѧзѧ и вас и всю Русь, да не будеть славы тобѣ, ни живота».Кнѧзь же Игорь приимъ во сердцѣ свѣтъ … и возиска бѣжати… »
Ну а на обратном пути хан Кончак разграбил и почти под ноль вырезал город Римов, добыв таки себе наконец полон и окупив всё описанное предприятие.
«Идущи же мимо, приступиша к Римови. Римовичи же затворишасѧ в городѣ и возлѣзъше на заборолѣ, и тако Божиимъ судомъ летѣста двѣ городници с людми тако к ратнымъ. И на прочая гражаны наиде страх, да которѣи же гражанѣ выидоша изъ града и бьяхутьсѧ, ходѧще по Римьскому болоту, то тѣ и избыша плѣна, а кто сѧ ѿсталъ в городѣ, а тѣ вси взяти быша»[Ипат.
; ПСРЛ, II: 648].Городница или городня — это ‘пролёт’ [СлРЯ XI-XVII вв., 4: 92], в данном случае речь идёт про городскую стену, т.е. получается, что два её пролёта обвалилось — естественно, после такого крепость пала. Все, кто был в городе, попали в плен. Спаслись на болоте только те, кто был вне стен крепости.
В «Слове о полку Игореве» всё это описывается как большое бедствие:
«Се у Римъ кричатъ подъ саблями половецкыми, а Володимиръ подъ ранами. Туга и тоска сыну Глѣбову!».
Ну а заканчивается «Слово» как раз побегом князя Игоря из плена и возвращением домой.
«Прысну море полунощи; идутъ сморци (т.е. ‘смерчи’ [СлРЯ XI-XVII вв., 25? 204] — Ю.К.) мьглами. Игореви князю Богъ путь кажетъ изъ земли Половецкой на землю Рускую, къ отню злату столу. Погасоша вечеру зари. Игорь спитъ, Игорь бдитъ, Игорь мыслию поля м ѣритъ отъ Великаго Дону до Малаго Донца.* * *
Солнце свѣтится на небесѣ — Игорь князь въ Руской земли. Дѣвици поютъ на Дунаи — вьются голоси чрезъ море до Киева. Игорь ѣдетъ по Боричеву къ святѣй Богородици Пирогощей. Страны ради, гради весели. Пѣвше пѣснь старымъ княземъ, а потомъ молодымъ пѣти! Слава Игорю Святъславличю, Буй Туру Всеволоду, Владимиру Игоревичу! Здрави, князи и дружина, побарая за христьяны на поганыя плъки! Княземъ слава а дружинѣ!
Аминь».
Комонь въ полуночи Овлуръ[1] свисну за рѣкою — велить князю разумѣти: князю Игорю не быть! Кликну, стукну земля, въшумѣ трава, вежи ся половецкии подвизаша. А Игорь князь поскочи горнастаемъ къ тростию, и бѣлымъ гоголемъ на воду, възвръжеся на бръзъ комонь, и скочи съ него босымъ влъкомъ, и потече къ лугу Донца, и полетѣ соколомъ подъ мьглами, избивая гуси и лебеди завтроку, и обѣду, и ужинѣ. Коли Игорь соколомъ полетѣ, тогда Влуръ влъкомъ потече, труся собою студеную росу: претръгоста бо своя бръзая комоня.
А нам из последующих летописных записей становится известно, что дипломатические усилия Кончака таки возымели действие: за «малые дни» плена князь Игорь со своим бывшим партнёром и соратником исмаилтянином безбожным половцем окаянным и треклятым Кончаком успел заключить союз, скреплённый династическим браком — между Владимиром Игоревичем и дочерью Кончака с ещё одним хорошим половецким именем Настасья Кончаковна.
Ну и в дальнейшем, князь Игорь неоднократно ходил на половцев, но со сватом Кончаком на поле боя больше не сталкивался.
Современные исследователи, например, филолог-медиевист Андрей Николаевич Робинсон,[2] и та же самая Светлана Александровна Плетнёва[3] закономерно ставят вопросы: во-первых, вот это сообщение в летописи, что Кончак выкупил свата — это послезнание летописца, или Игорь ещё и до похода переговоры вёл, просто так случайно нехорошо получилось, что встретились в бою? И второй: а он точно сам убежал, а не ему новоявленный сват подсобил?
Автор «Слова о полку Игореве», конечно, про это всё тоже знал.
Есть такой фольклорный приём: когда сравнение проводится через отрицание. Т.е., как бы предполагается, что явления настолько похожи, что без этого отрицания их легко было бы перепутать. Ну, например, может говориться «а то не соколы летят, то дружина наша по полю едет». Здесь встречаем ровно то же самое:
«А не сорокы втроскоташа — на слѣду Игоревѣ ѣздитъ Гзакъ съ Кончакомъ… Млъвитъ Гзакъ Кончакови: «Аже соколъ къ гнѣзду летитъ, — соколича рострѣляевѣ своими злачеными стрѣлами». Рече Кончакъ ко Гзѣ: «Аже соколъ къ гнѣзду летитъ, а вѣ соколца опутаевѣ красною дивицею». И рече Гзакъ къ Кончакови: «Аще его опутаевѣ красною дѣвицею, ни нама будетъ сокольца, ни нама красны дѣвице»…».
Они говорят между собой о совместных действиях, поэтому тут двойственное число везде и звучит непривычно.
Короче говоря, прямой как лом литературный хан Гзак предлагает по случаю побега князя Игоря расстрелять заложника — его сына Владимира Игоревича, а гораздо более изощрённый Кончак его учит уму-разуму: зачем убивать, когда можно склонить к сотрудничеству через брак с красною девицей. На что Гзак (точнее, конечно же, автор его устами) высказывает сомнения: не будет, мол, нам тогда ни Владимира Игоревича, ни девицы.
По факту, повторюсь, мы из источников знаем: династический брак состоялся. В Ипатьевской летописи в записи 1187 года говорится: «Тогда же приде Володимѣръ ис Половѣць с Кончаковною. И створи Игорь свадбу сынови своему и вѣнча его и с дѣтѧтемъ» [Ипат.; ПСРЛ, II: 659]. Т.е. к возвращению они уже Игоря даже внуком успели осчастливить.
И вот если у вас к этому моменту от рассказа сложилось впечатление, что источники нам описывают дела какого-то лютого змеиного кубла, то я рад.
Потому что это-то и есть одна из главных мыслей автора «Слове о полку Игореве», которую он всячески старается до нас донести. В том числе, и прямым текстом пишет.
Я специально в рассказе о событиях по летописи акцентировал внимание на расхождениях, чтобы показать важный момент: «Слово о полку Игореве» — это не летопись. Это художественное произведение. Автор даёт свою, отличную от летописной трактовку событий. На примере неудачного похода, закончившегося рядом половецких набегов, автор пытается донести до своего читателя-слушателя главную мысль. На неё работает каждый образ, каждая метафора, но она проговорена и прямым текстом в т.н. «золотом слове» Святослава — т.е. в приписываемом автором великому киевскому князю обращении ко всем князьям.
Оно длинное и с перечислением былых заслуг и побед князей и их предков, я приведу отрывок: «Ярославли вси внуци и Всеславли!»[4] — т.
е. он обращается скопом сразу ко всем русским князьям из двух основных ветвей Рюриковичей: собственно Рюриковичам, которые все оставшиеся являются потомками Ярослава, и полоцким Рогволдовичам, которых он называет потомками Всеслава.
Обращаю внимание: когда историки рассказывют про феодальную раздробленность и постоянно назывют всевозможных Рюриковичей Ярославичами, Изяславичами, Ольговичами, Ростиславичами — это не историки их так подразделяют, это они сами себя так называли. И все эти родовые прозвища — протофамилии — они из источников. В Лаврентьевской летописи, например, в записи за 1128 год говорится про две ветви Рюриковичей и приводится известная предыстория конфликта вокруг Полоцка (которую так «своеобразно» показали в фильме «Викинг»): «и взѧша городъ и самого [князя Рогволда] и жену его и дщерь его … и повелѣ [Добрыня] Володимеру быти с нею предъ отцем ея и матерью, потом ѿтца ея уби, а саму поя женѣ нарекоша еи имѧ Горислава.
И роди Изѧслава … И ѿтолѣ меч взимают Роговоложи внуци противу Ярославлим внуком» [Лаврент.; ПСРЛ, I: 300-301].
Для средневековых людей вопросы родства были на порядок важнее, чем для нас. Все Рюриковичи имеют общим предком Владимира Святого — отца и Ярослава Мудрого (внуками которого называются русские князья), и Изяслава Полоцкого, который в свою очередь дед самого сильного полоцкого князя — Всеслава Брячиславича (внуками которого автор «Слова» называет полоцких князей).[5]
Но сами-то Полоцкие князья в это время хотели придерживаться иной точки зрения, возводя династию не к Владимиру Святому, а к его жене Рогнеде, а через неё к её отцу Рогволду. Отсюда Рогволдовичи или Рогволжи внуци. Т.е. полоцкие князья как бы и не совсем братья русским.
Для нас сейчас все эти Рюриковичи, Рогволдовичи, Ярославичи — как горох об стену.
А для искушённого в династических вопросах средневекового человека — совершенно очевидно, что этим обращением автор «Слова» подчёркивает важную мысль: что бы там они сами не говорили, а все князья — кровные братья.
«Ярославли вси внуци и Всеславли! Уже понизите стязи свои, вонзите (т.е. ‘вложите в ножны’ [ср.: СлРЯ XI-XVII вв., 3: 20] — Ю.К.) свои мечи вережени. Уже бо выскочисте изъ дѣдней славѣ (т.е. потеряли дедовскую славу. — Ю.К.). Вы бо своими крамолами (это ‘смуты’ [СлРЯ XI-XVII вв., 8: 11] — Ю.К.) начясте наводити поганыя на землю Русскую, на жизнь Всеславлю: которою (котора — это ‘размолвка’ [СлРЯ XI-XVII вв., 7: 383] — Ю.К.) бо бѣше насилие отъ земли Половецкыи!»
Т.е. это не поганые сюда пришли, это вы их сами сюда раз за разом притаскиваете, и насилие Русской земле творится хоть и руками поганых, но именно из-за вас, из-за ваших размолвок.
Т.е., если говорить не про что, а о чём «Слово о полку Игореве», то оно вот об этом, о том, что вся эта феодальная грызня, она выгодна только поганым соседям-язычникам. И если её немедленно не прекратить, и не объединиться перед лицом общих врагов, то закончится это для всех очень плохо. Чему живым примером должен послужить рассказ о катастрофе похода князя Игоря.
Этот призыв очень похож на те красивые слова, что говорились почти за сто лет до этого на Любечском съезде князей («почто губим Русьскую землю сами на сѧ котору дѣюще. А Половци землю нашю несуть розно» [Лаврент.; ПСРЛ, I: 256-257]).
И, увы, он точно так же прозвучал гласом вопиющего в пустыне. Потому что мы сейчас знаем, чем, собственно, всё это закончилось через 38 лет: земли внуков описанных персонажей поделили между собой монголо-татары и Польша с Литвой.
Продолжение следует.
Примечания:
[1] Это половец, который помогал князю Игорю бежать.
В Ипатьевской летописи он назван Лавром.
[2] Робинсон А.Н. Автор «Слова о полку Игореве» и его эпоха // «Слово о полку Игореве»: 800 лет. — М., 1986. — С. 189-190.
[3] Плетнева С.А. Половцы. — М., 1990. — С. 163.
[4] Это прочтение академиков Дмитрия Сергеевича Лихачёва и Бориса Александровича Рыбакова.
[5] Он же в «Слове» называется Вещим, а сегодня его в Белоруссии знают как Всеслава Чародея. Ну и в Повести временных лет прямо говорится, что он на свет явился от волхвования и сам волхв, а в «Слове» дан огромной толщины намёк, что он: «людемъ судяше, княземъ грады рядяше, а самъ въ ночь влъкомъ рыскаше» — оборотень, стало быть.
Метки: литература, язык
«Слово о полку Игореве». Пересказ с комментариями
Комментированный пересказ произведения древнерусской литературы «Слово о полку Игореве».
Главные герои
- Игорь – Новгород-Северский князь. Выступил в поход против половцев, его войско было разбито врагом.
- Всеволод – брат Игоря, участвовавший в походе.
- Святослав – великий князь Киевский, двоюродный брат Игоря и Всеволода, их феодальный глава, опытный полководец, государственный деятель.
- Ярославна – жена князя Игоря. Просит силы природы уберечь мужа от гибели.
Выступил в поход против половцев, его войско было разбито врагом.Другие персонажи
- Овлур – половец, помогающий Игорю сбежать из плена. Мать Овлура была русской. Затаив по какой-то причине обиду на половцев, Овлур помогает бежать из плена Игорю.
Неизвестный автор «Слова…» начинает рассказ о походе на половцев князя Игоря. Автор
сравнивает своё произведение с песнями Бояна (народного сказителя) и отмечает, что Боян
следует за своей фантазией и воображением, в то время как рассказ о князе Игоре — это документальное произведение «по былинам нашего времени, а не по измышлению баяна»). Цель
автора «Слова…» — следовать исторической правде и давать политическую оценку событиям, о которых идёт речь.
Князь Игорь с дружиной ждёт своего брата Всеволода Святославовича, князя Курского и
Трубчевского. Братья собрались идти на половцев, разгромить их, принести себе и Русской
земле славу. Одержимый этими честолюбивыми помыслами, Игорь игнорирует страшное
знамение — солнечное затмение, которое тенью покрывает всю землю и его войско. Игорь
призывает, несмотря ни на что, русичей к битве:
«Братья и дружина! Лучше убитым быть, чем пленённым быть; так сядем, братья, на борзых коней да посмотрим на синий Дон».
Дождавшись Всеволода, князь начинает свой поход и выходит за пределы Русской земли, вступив в половецкие степи. (Вместе с Игорем идёт не только Всеволод, в походе участвует сын Игоря Владимир и племянник Игоря Святослав Ольгович из Рыльска, но о Владимире в «Слове…» есть лишь фрагментарное упоминание в самом финале, а о князе Святославе Ольговиче речи вообще не идёт.)
Всю дорогу войско сопровождают зловещие знаки. Поднимается птичий крик и волчий вой.
Дружина ночует в степи. Утром русичи бросаются в бой. Ряды половцев смяты. «Поганые» терпят сокрушительное поражение. Русичи забрали у половцев золото, шелка, взяли в плен половецких девушек. Преследуя бегущих, русичи шли по болотам, бросая себе под ноги дорогие покрывала и прочую половецкую одежду.
Наступает ночь, русичи вновь спят в степи. А в это время к Дону собираются полчища врагов под предводительством ханов Гзака и Кончака. Автор «Слова…» с помощью развернутой метафоры говорит о том, что несчастье приближается: «…идут тучи с севера, хотят затмить четыре солнца» (четыре солнца — это четыре князя: сам Игорь, его сын Владимир, его брат Всеволод и его племянник Святослав).
На кровавой заре у реки Каялы начинается новая битва. Русские и половцы бьются три дня. Особое внимание автор «Слова…» уделяет описанию того, как князь Всеволод разит врагов направо и налево. Мы видим, как князь неустрашим и страшен в сражении, как сокрушительны и смертоносны его удары. Он не чувствует боли.
В битве он забывает обо всём: и о своём княжеском престоле, и о любимой жене Глебовне. Не случайно автор называет Всеволода «буй тур», что значит неукротимый, свирепый бык. Князь Игорь не оставляет своего брата, спешит в битве ему на помощь. Этот страшный, кровавый бой завершается разгромом русского войска, и князья попадают в плен, их разлучают. С Игорем остается только его сын.
С великой болью автор «Слова..» говорит о печальных последствиях похода Игоря на половцев. Печаль и Обида потекли по русской земле: междоусобные войны стали ещё ожесточённее, половцы продолжили совершать опустошающие набеги на Русскую землю, уводить в плен женщин, разорять города. Кроме того, поражение Игоря имело еще и внешнеполитические последствия:
«Тут немцы и венецианцы, тут греки и моравы… корят князя Игоря, потопившего богатство на дне Каялы, реки половецкой, русское золото просыпав».
Автор переносит действие произведения в Киев. Святослав, Киевский князь, рассказывает
своим боярам, что видел страшный сон: его хоронили, накрывали чёрным покрывалом, поили
«синим вином, с горем смешанным», сыпали на грудь из иноземных колчанов жемчуг (жемчуг — символ печали), и терем златоверхий стоял «без князька» (видеть во сне дом без князька, или без конька, скрепляющего доски на крыше, было дурным знаком).
Святослав, который за год до печального похода Игоря усмирил хана Кобяка и одержал мощную победу над половцами, печалится по поводу того, что Игорь и Всеволод захотели славы прежде всего себе и, одержимые жаждой быстрой победы, нарушили наступившее было перемирие. Киевский князь, желая объединить всех русских князей в борьбе против половцев, произносит «золотое слово, со слезами смешанное». Святослав обращается поимённо к русским князьям, призывает их прекратить междоусобные войны, объединиться и отмстить половцам «за землю Русскую, за раны Игоревы, буйного Святославича!».
Далее действие переносится в город Путивль. Там, стоя на городской стене, плачет по своему мужу Игорю княгиня Ярославна (жена князя Игоря, дочь князя Ярослава Галицкого. Она ждёт возвращения Игоря в Путивле). Её горестный голос долетает до самих берегов Дуная. Хочется ей превратиться в кукушку, полететь к любимому, омочить рукав в злосчастной реке Каяле, омыть воспалённые раны мужа. Она упрекает ветер, который безжалостно принёс тучу стрел на русские полки; корит солнце, равнодушно взиравшее на погибель русичей.
Обращается и к славному Днепру, реке великой, с просьбой сохранить жизнь мужа. В ответ на её горе природа чудесным образом отзывается: море вздымается волнами,
«..идут смерчи тучами. Игорю князю Бог путь указывает из земли Половецкой в землю Русскую, к отчему золотому столу».
Действие произведения переносится в половецкий стан. В полночный час Игорь не спит. Он слышит условный знак от половца Овлура (его мать была русской). Кони наготове, русский князь может беспрепятственно бежать под покровом ночи:
«Игорь князь поскакал горностаем к тростнику и белым гоголем на воду. Вскочил на борзого коня и соскочил с него серым волком. И побежал к излучине Донца, и полетел соколом под облаками».
Половецкие князья Гзак и Кончак пытаются догнать Игоря, но понимают, что это невозможно. Тогда они решают отомстить князю: Гзак предлагает убить Владимира, но Кончак предлагает более хитрый способ отомстить: женить Владимира на половчанке и тем самым заставить его подчиниться половцам.
Тем временем князь Игорь успешно добирается до Руси:
«…села рады, грады веселы», что Игорь снова на родной земле. Завершается «Слово…» прославлением всех русских князей, которые защищают от «поганых» родную землю.
5 / 5. 1
.
Князь Игорь/Князь Игорь (1890) – Мир оперы Фила
Опера в прологе и четырех действиях. Продолжительность: 3 часа 12 минут.
У меня почему-то запой в России.
Александр Бородин был внебрачным сыном грузинского князя и русской женщины, рождение которого было зарегистрировано как от одного из крепостных его биологического отца, отсюда и фамилия Бородин. Он был химиком по профессии, и, несмотря на это, он был удивительно успешным автором одной незавершенной большой оперы, двух струнных квартетов, трех симфоний и тональной поэмы 9.0009 В степях Средней Азии. Как я уже сказал, Князь Игорь не был завершен Бородиным, а увертюра и большая часть третьего акта написаны Римским-Корсаковым и Александром Глазуновым.
ДЕЙСТВИЕ: Путивль и половецкий стан, 1185 год. Князь Игорь решает пойти на войну, несмотря на зловещее солнечное затмение, оставив его молодую жену Ярославну наедине с половецким нашествием, в то время как его захватывают и развлекают половецкие девицы. В конце концов ему удается сбежать, и он возвращается, чтобы найти свой город в руинах, но освобожденный.
ВНИМАНИЕ:
Пролог и действие 1:
0: Увертюра *** представляет собой довольно пышное попурри из основных тем из опера (они все здесь, буквально просто послушайте увертюру и пропустите остальное!) начиная с трезво-холодного начала, за которым следуют военные, романтические (одна довольно навязчивая мелодия вернется в третьем акте), патриотические мелодии. Ее написал не Бородин, а Александр Глазунов.
ПРОЛОГ: Соборная площадь Путивля.
12, 18, 25, 30: Сам пролог представляет собой двадцатиминутную хоровую последовательность, прерываемую солистами и (довольно известным) солнечным затмением.
Начинается она довольно тихим оркестровым вступлением и довольно узнаваемым припевом**. Есть второй, гораздо более короткий и довольно медный хоровой отрывок, который происходит сразу после затмения солнца *: дурное предзнаменование, по мнению всех, но Игорь решает, что его честь будет конфискована, если он не уйдет на войну. Скула и Ерошка решают остаться в городе и не воевать, поэтому зять Игоря Галицкий даст им неплохую работу. Выход Ярославны**, в котором она предостерегает мужа от поездки, оборачивается трио с сыном Игоря Владимиром (взрослым сыном от первого брака). Игорю дается благословение Церкви, когда припев повторяет вступительный припев *.
АКТ 1: Половецкий стан, вечер. (59 минут)
0: Безмятежное ночное начало *, когда половецкие девы (во главе с солисткой) развлекают свою принцессу, иронически названную Кончаковной. Это наполовину уравновешенный и наполовину экзотический арабских ночей своего рода ориентализм, создающий настроение.
6: Пляска половецких дев*, популярный концертный номер.
9: Монолог Кончаковны**, в котором она рассказывает нам о своей любви к пленному князю Владимиру. Неплохой номер контральто.
14: Русские заключенные после долгого дня принудительного ручного труда ведутся под хор, написанный Римским-Корсаковым и Глазуновым*, и благодарны Кончаковне за то, что она их накормила.
16: Ария Владимира *** в ожидании возлюбленной (без имени, но это Кончаковна).
21: Дуэт Кончаковна-Владимир ** имеет очень уникальное вокальное распределение: тенор часто поет выше, чем женщина, которую он любит. Они хотят пожениться, но знают, что, хотя ее отец, безусловно, согласится, его — нет.
27: Ария Игоря *** (а почему бы и нет?) начинается с очень сильного оркестрового вступления (впервые услышанного в начале увертюры). Именно из этого номера изначально взялась большая часть увертюры, не вся, но большая часть, и, таким образом, она, вероятно, является одной из самых развитых в опере, возможно, слишком развитых. Весьма примечательная для баритона ария.
Половец-христианин по имени Овлур велит Игорю бежать. Он обещает подумать над этим, но по большей части думает, что это плохая идея.
39: Первая часть дуэта Игорь-Кончак** (здесь преобладает скачущий мотив из увертюры).
41: Ария Кончака *.
46: Вторая часть дуэта Игорь-Кончак расцветает, когда возвращается мелодия из увертюры*, хотя в остальном номер состоит в основном из речитатива. Кончак считает Игоря не заключенным, а достойным гостем и приказывает своим рабам развлечь его серией хоровых танцев.
48: Последние двенадцать минут или около того акта составляют знаменитые половецкие пляски ***, хорошо известные как концертный номер, в конце которого Кончак представляет Игорю одну из своих танцовщиц.
Акт 2, 3 и 4:
АКТ 2: (48 минут)
Сцена 1: Суд Галицкого в Путивле. (16,5 минут)
3, 7, 11: Тем временем Галицкий устроил веселый беспорядок в городе-государстве своего зятя, но его последователи хвалят его и ужасающе сплетничают о девушке, которую похитили и посадили в тюрьму.
во дворце и умоляет вернуть ее отцу, не опозорив мужчин (ее судьба рассказывается в следующей сцене, когда Ярославна узнает о ситуации). Песня Галицкого «Si j’étais roi» о том, как бы он всю ночь пировал и лишал девиц девиц, если бы мог*. Мелодично, но и довольно гротескно. Приходит хор женщин **, умоляющих Галицкого отпустить их подругу (похищенную девушку). Скула и Ерошка придают своим песням непростую комичность *, завершая сцену.
Сцена 2: Комната в покоях Ярославны во дворце. (31,5 мин.)
18: После грустного, но милого вступления, ария Ярославны ***, так как она опасается, что отсутствие известий об Игоре – плохая новость.
26: Прибывает хор женщин, умоляющих Ярославну вступиться за их друга, похищенного людьми Галицкого**.
31: Приезд Галицкого и выговор ему Ярославной* — этюд контрастов, Галицкий подлый и злобный, Ярославна очень драматичная и серьезная. Можно быть уверенным, что если бы он не был ее родным братом, она бы выгнала его несколько месяцев назад.
Он обещает отпустить девушку, но предупреждает, что просто возьмет другую (и отпускает несколько грубых шуток о том, что Ярославна завела любовника, так как ее пожилой муж в отъезде, что не соответствует действительности).
38, 41, 43, 46: Теперь нечто гораздо более благородное: обращение Ярославны к боярам ***, которые сообщают ей (хроматически), что половецкий хан нападает на город*. Ярославна в отчаянии **, узнав, что никакое сообщение союзникам города не может быть отправлено, так как все дороги перекрыты, быстро переключается на сладкую мелодию, но затем снова в отчаяние ***, поскольку угроза половцев становится непосредственной, и Ярославна приказывает атака.
АКТ 3: Половецкий стан как в акте 1. (24 минуты)
0: Половецкий марш **, скорее антракт, прежде чем превратиться в боевой хор победоносных степных воинов, упивающихся победой над Путивлем.
5: Кончак взволнован тем, что с разгромом Путивля почти обеспечена победа над всей Россией *. Последние две минуты возвещаются духовым вольным, который вы узнаете по увертюре (вероятно, потому, что этот номер написал Глазунов).
10: Игорь размышляет о поражении своего народа * в длинном монологе, в котором он решает убедить себя в том, что защищать Россию должны другие князья, а не он сам.
18, 22: Пока эта сцена была, последние шесть минут состоят из трех кратких номеров: 1) Речитатив между Игорем и Овлуром*, в котором полоцвянин убеждает Игоря бежать. 2) Трио между Игорем, Владимиром и Кончаковной (точнее предполагается: почему-то Владимир в плену, Игорь уже бежал, и Кончаковна не умоляет Владимира ни взять ее с собой, ни остаться на ритмичной теме из увертюры). Вместо этого она спасает ему жизнь от полоцвян, и Кончак соглашается на их немедленную свадьбу среди народного ликования**.
АКТ 4: (28,5 минут)
0: Заря плача Ярославны ***.
6: Путивлянки (мужчины на заднем плане) оплакивают разрушение своего города**.
13: Возвращение Игоря *, с облегчением встреченное Ярославной, под очередную мелодию из увертюры, которая быстро увязает в гораздо более стандартном и менее интересном дуэте в европейском стиле.
Это хорошо, но не так уж и интересно.
17, 23, 26: Скула и Ерошка дают очередное комическое напевное облегчение *, прежде чем они понимают, что Игорь вернулся, и впадают в панику (Ерошка пытается повеситься на своей арфе). Ничто из этого не представляет особого интереса, по крайней мере, для меня. Однако они делают возвращение принца достоянием общественности и, таким образом, приводят к единственной части общей траты времени в опере: сначала им никто не верит, и они должны доказать это боярам, что приводит к двух с половиной минутному закрытию. припев, повторяющий припев из конца Пролога**.
КОММЕНТАРИИ:
Для оперы с относительно высокими музыкальными достижениями Князь Игорь страдает от непомерно высоких структурных проблем. Первые два акта беспрецедентно взаимозаменяемы, а третий акт часто опускают, потому что большую его часть Бородин не написал. Тем не менее, третий акт настолько кульминационный, что четвертый акт кажется скорее антиклиматическим эпилогом, его драматическое единство поддерживается главным образом личностью Ярославны в первой половине (трудно, учитывая, что она находится на сцене всего около сорока лет).
последних 164 минут) и возвращение домой во втором тайме. Сказать, что повествование растянуто, значит сильно преуменьшить ситуацию, хотя действия очень мало, учитывая огромную продолжительность оперы, большую часть времени персонажи либо стоят без дела, либо, в лучшем случае, выражают какие-то эмоции. : радость, отчаяние, любовь, триумф, гибель. Скула и Ерошка на самом деле не являются большим комическим облегчением (и даже хорошим комическим облегчением), а второстепенный сюжет князя Галицкого недоразвит, тревожен (подсюжет касается изнасилования женского персонажа, которого мы технически никогда не видим), и довольно бессмысленный, поскольку они очень мало для оперы в целом, кроме как удлинить ее и добавить несколько бесцветных моментов. Роман Владимира и Кончаковны чуть более реалистичен (и гораздо интереснее в музыкальном плане), но также странно тревожен, хотя я не могу точно указать, почему. Музыка удивительно удивительна для композитора-любителя, который днем был химиком, учитывая, что он сочинял ее в течение 22 лет и умер за три года до того, как она была подготовлена для публичного исполнения.
Однако, несмотря на свои драматические недостатки (которые огромны), музыка в основном спасает произведение, так что, в конечном счете, пятерка.
Нравится:
Нравится Загрузка…
Роскошное выступление князя Игоря в Лондоне – Seen and Heard International
Стэн
Великобритания Бородин, Князь Игорь : Солисты, Хор и Оркестр Новой Оперы, Москва / Ян Латам-Кёниг (дирижёр), London Coliseum, 1.4.2014 (РБ)
В ролях: Сергей 9:0121 Артамонов
Ярославна: Елена Поповская
Vladimir: Aleksey Tatarintsev
Galitsky: Evgeny Stravinsky
Konchak: Vladimir Kudashev
Konchakovna: Agunda Kulaeva
Ovlur: Yarolav Abaimov
Skula: Anatoly Grigoriev
Yeroshka: Maksim Ostroukhov
Nurse: Svetlana Skripkina
Polovtsian Maid: Galina Koroleva
Постановка
Режиссер-постановщик: Юрий Александров
Художник по декорациям и костюмам: Вячеслав Окунев
Художники-постановщики: Георгий Ковтун, Ирина Шаронова
Хормейстеры: Наталья Попович, Марина Василькова, Виктор Кутураев
Художник по свету: Ирина Вторникова.
описывает поход князя Игоря на половцев (кочевой народ, многие из которых поселились в странах, граничащих с Россией). В опере Игорь проигрывает битву с половцами, а его шурин Галицкий пользуется его отсутствием, чтобы посеять семена недовольства среди местного населения, чтобы подготовить почву для государственного переворота. Игоря приводят в стан половцев, где его развлекают хан Кончак и его рабыни (здесь мы слышим знаменитые половецкие пляски). Игорь убегает и воссоединяется со своей женой Ярославной в конце оперы и обещает возобновить свой поход против половцев.
Князь Игорь редко исполнялся в Великобритании, и одной из причин этого может быть разное качество некоторой музыки. Кульминацией оперы является 2-й акт в стане половцев, где музыка действительно вдохновлена. Большая часть музыки в 1-м акте также высокого качества, но музыка в прологе (большая часть которого связана с припевом) менее качественна, а заключительный акт не впечатляет и что-то вроде сырой петарды после 2-го акта.
Глазунов написал третий акт оперы, который он намеревался, должен быть вставлен между актом 2 и заключительным актом, но музыка разного качества и отсутствует во многих спектаклях, включая этот. В этой постановке было еще несколько мелких вырезок, а увертюра следовала сразу после пролога.
Учитывая, что опера подчеркивает политическую напряженность между Россией и ее непосредственными соседями, она имеет особый резонанс, учитывая текущую политическую напряженность между Россией и Украиной. Поэтому я был немного разочарован тем, что в постановке Юрия Александрова используется довольно традиционный и националистический подход к опере; в произведении есть возможность донести более универсальные сообщения.
Вячеслав Окунев отлично поработал с декорациями и костюмами. В первом акте мы находимся во дворе князя Галицкого и видим фасад великолепного средневекового здания с внушительной аркой и зданиями по обеим сторонам. Крестьяне носят традиционные бледные костюмы, а дворяне (или бояре) — более яркую и богато украшенную одежду.
Во втором акте мы видим замысловато вышитые палатки в бедуинском лагере, а освещение используется для изображения ночного неба. Половецкие горничные были одеты в блестящие и блестящие восточные костюмы из прозрачных тканей. В этой постановке было много намеков на золотую эру голливудского мюзикла (и это здорово), хотя здесь также было несколько непреднамеренных комических неудач.
Актеры были относительно молоды, чтобы взять на себя некоторые из этих ролей, и по большей части они справились очень хорошо. Сергей Артамонов уловил благородство и принципиальность Игоря, а его ария во втором акте была великолепна. У него звучный, темный и гибкий бас, и в пении была настоящая серьезность и глубина, особенно в арии из второго акта. Елена Поповская — очень мощное сопрано, и она уловила как задумчивую, так и властную стороны Ярославны. Время от времени некоторые из верхних нот звучали немного натянуто, а вибрато было немного перегружено, но тон и фразировка по большей части были прекрасно контролируемы.