Спартак — гладиатор, бросивший вызов Риму
Тирания рабовладения гуляет по планете множество веков. Меняются лица, формы и названия, но остается прежним факт жизни многогранного и противоречивого явления в обществе. Философы древности полагали, что подобные отношения между людьми естественны и раб рождается таковым, не имея смелости сбросить с себя оковы. Однако противодействие также нашло свой путь в жестоком мире угнетения воли. Одним из героев бесчисленных легенд, споров и исторических интерпретаций стал Спартак, чей неуемный пыл запечатлел себя в античной летописи.
Происхождение
Спартак – прославленный бунтарь и лидер повстанцев, храбрый мученик, вошедший в историю благодаря организации самого масштабного восстания рабов и гладиаторов в Римской республике. О его корнях ведутся споры, однако большинство источников указывают на то, что он выходец из Фракии (современная Болгария). Вероятнее всего принадлежал к богатому сословию племени медов, входящих в народность фракийцев и его знатное имя далось ему по справедливому наследию.
Благородное происхождение отразилось и во внешнем виде героя: атлантоподобный, статный и обладающий огромной физической силой мужчина, он также обладал блестящими стратегическими способностями, острым умом и ораторскими качествами.
Гладиаторские игры
То сражаясь за римский легион, то орудуя в разбойничьих шайках амбициозный диссидент попался таки в плен и был куплен для обучения в гладиаторской школе Лентула Батиата.
© pinterest.comГладиатор (лат. gladiator — «меченосец», от gladius — «меч», «гладиус») — порабощенный боец, сражающийся на потеху публике за право обрести свободу. Ссылка на кровавые бои была отсрочкой смертной казни и в нее попадали обычно самые непокорные военнопленные галлы и фракийцы. За безжалостные боевые перфомансы протекторат гарантировал особые условия содержания, в том числе привилегию ношения оружия.
Восстание
Летом 73 года до н.э. около 80 гладиаторов под предводительством Спартака захватили боевое орудие из арсенала школы и прилегающей арены.
Их небольшая группа направилась из Капуи в кальдеру Везувия, набирая по пути следования все больше восставших рабов. Растущая, словно снежный ком, армия мятежников набирала силу, вдохновляя угнетенных фракийцев, кельтов, славян, германцев, прислуживающих римскому народу. Прошлый опыт военных действий и природный дар позволил их вожаку организовать разрозненную толпу племен в мощное войско, способное сметать на своем пути отряды римлян.
После достаточного укрепления своей армии в укрытии, Спартак двинулся с боем и одержал немало побед благодаря отважным и иногда неочевидным предприятиям. Его вдохновляла идеология освобождения от гнета, которую он активно пропагандировал для укрепления своих рядов.
На руку противостоянию сыграли две тяжелые войны, ведь ими было занято значительное число римских воинов в Испании и Малой Азии. Таким образом за Спартаком удерживалось первоначальное преимущество, позволяя временному перевесу дать необходимую на установление порядка среди беженцев отсрочку.
Жестокая оппозиция
Когда после зимних стоянок ряды повстанцев направились в Галлию, число бунтующих достигло уже порядка 120 тысяч человек. Масштаб беспорядков пугал римский Сенат, растущая угроза требовала координированных действий. На поимку неверных правительство направило лучших легионеров армии, выдающихся консулов Геллия и Лентулла.
© namebet.ccИх нападение ориентировалось на раздор в армии Спартака: часть бежавших с ним надеялась покинуть Италию и вернуться на родину, но итальянские нищие была против такого сценария. Впоследствии отделившийся отряд под руководством германца Крикса был разбит у горы Гарган, а Спартак взял на себя удар и проявил себя талантливым полководцем, разбив сначала войско Лентулла, а затем и Геллия. Убедительная победа в нескольких битвах позволяет Спартаку достичь Галлии, перебравшись через Альпы.
Вся серьезность ситуации вынудила направить в бой 40 тысячный отряд во главе Марка Лициния Красса, одного из богатейших и жестоких людей Рима.
Преследуемая римскими войсками, армия Спартака отступила в расчете на помощь киликийских пиратов, которые должны были помочь с переправой на Сицилию. Римские полководцы подкупили пиратов, чтобы те предали фракийского раба. Заточенный на полуострове, с огромным риском для себя предводитель восстания решился на хитрость: он привязал горящие факелы к рогам стада быков и направил имитацию войска в самую незащищенную зону противника. Силы римских солдат сосредоточились на угрозе, но вскоре обнаружили подмену, а восставшие воспользовались суматохой и незаметно переправились.
Падение легенды
В планах Спартака было отбыть в Грецию и оттуда вернуться во Фракию весной 71 года. Тем временем на помощь Марку Крассу была направлена армия Гнея Помпея и дополнительные отряды под командованием Лукулла. Чтобы не допустить объединения и усиления римских армий, Спартак решил разбить их поочередно и пошел против самого кровожадного из противников — Марка Красса.
© en.wikipedia.orgСамоотверженно бился Спартак в первых рядах, убил двух центурионов и пал, окруженный врагами.
Несмотря на мужественное сопротивление, армия Спартака была разбита, а 6 тысяч сдавшихся спартаковцев распяли на протяжении дороги из Рима в Капую для устрашения новоиспеченных рабов. Но тело Спартака не обнаружили как среди распятых, так и павших в бою, только его дух продолжают воспевать поэты, художники, режиссеры и все восхищенные великим полководцем.
Смотрите также: Основные даты жизни и деятельности Спартака.
Спартак – гладиатор, бросивший вызов Риму
Трудно представить себе более известного раба, бунтаря и гладиатора, чем Спартак. Воин, живший в 110-71 гг. д.н.э, оставил после себя так много загадок, что найти на них ответы невозможно и теперь. Гладиатор. Талантливый полководец. И при этом – раб, дезертир, долгое время успешно сражавшийся против Рима. Кем он был и куда он исчез?
Происхождение
Вероятнее всего, будущий гладиатор происходил из фракийцев – народа с балканского полуострова. Некоторое время Спартак состоял на службе в Римской армии, где освоил тактику ведения боя, а также получил хорошую подготовку.
В какой-то момент он был обращен в рабство и стал гладиатором. Этот факт даёт историкам основания полагать, что Спартак пытался дезертировать на родину, но был схвачен.
Согласно другой версии, будущий предводитель рабов воевал с римлянами, но был захвачен в плен и взят на службу в армию. В дальнейшем, когда у него появилась возможность, пытался дезертировать. Не сумев уйти, был обращён в гладиаторы. Ранее он получил образование, что может указывать на его аристократическое происхождение.
Луций Анней Флор, древнеримский историк, живший примерно спустя столетие после Спартака, так описывал его жизненный путь: фракийский наёмник, Спартак стал солдатом, потом – дезертиром, потом – разбойником, а затем – гладиатором. Пожалуй, это формула в большей степени соответствует истине.
Школа гладиаторов
В Римской империи гладиаторы были не просто воинами, а особой кастой, обладавшей значительными правами. Во-первых, они не жили в таких условиях, как рабы. За выступления они получали деньги, могли хорошо питаться, лечиться.
Во-вторых, они не умирали так часто, как об этом говорят голливудские фильмы. Ведь воина нужно было обучить, затратив немалые деньги.
По-видимому, Спартак был элитным гладиатором, поэтому обладал ограниченной свободой, именем, деньгами. Он стал учеником школы Лентула Батиата: об этом историческом персонаже известно немногое. Будучи по натуре лидером, Спартак в 73 году до н.э. решил организовать восстание. И хотя заговор был раскрыт, гладиаторы смогли захватить оружие, уничтожить охрану и прислугу и сбежать к Везувию. Там они стали вести обычную для беглых рабов жизнь: воровать, грабить, насиловать. Отряды Спартака разоряли округу, и к ним с удовольствием присоединялись несвободные жители Рима. Спустя непродолжительное время численность войска гладиаторов-беглецов перевалило за тысячу человек. На тот момент это была серьёзная сила, которая могла по-настоящему угрожать стабильности государства. Ближайшими сподвижниками Спартака стали его «коллеги» Эномай, Гай Ганник и Крикс.
Почему гладиаторы восстали?
Историки называют различные причины мятежа – социальные противоречия, нежелание оставаться рабом.
Но в случае со Спартаком, вероятно, всё было немного прозаичнее. Хотя гладиаторов не убивали в таких масштабах, как это показывают в кино, смерти все же имели место. И, учитывая стремление римлян всё планировать, случайная гибель почти исключалась. Спартак вместе со своим товарищем Криксом был «назначен» жертвой, то есть он должен был умереть в амфитеатре. Проведение игр было запланировано на февраль 72 года до н.э.
Первые военные успехи
Во многом победы Спартака стали возможны из-за неправильных действий римских властей. Изначально, когда гладиаторы расположились на Везувии, для его усмирения отправили отряд из 300 необученных рекрутов во главе с претором Клавдием Глабром. Они принялись осаждать стоянку мятежников, перекрыв все пути к отступлению. Однако гладиаторы и примкнувшие к ним рабы спустились по горам на виноградных лозах, обошли отряд Глабра и наголову разбили римлян.
После Глабра усмирять рабов отправили Публия Вариния. Он, вероятно, собирался атаковать восставших с двух сторон и разделил своих солдат на 2 отряда.
Спартак, используя тактику быстрого нападения, напал на первый отряд, где было около 3 тысяч воинов. Нанеся войску сильные потери, рабы тут же отступил, но, как оказалось, это было лишь ложное отступление. Свежие силы Спартака неожиданно напали на преследовавших их римлян и обратили их в бегство. В скором времени был уничтожен и второй отряд, угодивший в засаду. Претор Вариний не смог сохранить моральный дух оставшейся армии: в скором времени из-за массового дезертирства у него осталось только 4 тысячи солдат. Римлянам ничего не оставалась, кроме как укрепиться лагере, который Спартака штурмовать не решился.
В скором времени к Варинию подошло подкрепление, и рабы вновь оказались в численном меньшинстве. Осмелевшие римляне снялись с места и подошли вплотную к стоянке армии рабов, показывая свою силу и численность. Такая тактика должна была спровоцировать необученного врага воинов дезертировать. Но Спартак, сохранив дисциплину, смог вырваться из «клещей» весьма хитрым образом: бывший гладиатор оставил в лагере трубача, который несколько раз в час давал сигналы, создавая видимость подготовки к бою.
Роль часовых исполняли набитые травой чучела. Сами же рабы под покровом темноты сумели ускользнуть из-под носа ничего не подозревающих римлян.
Спустя некоторое время, обнаружив обман, Вариний начал преследование Спартака. Претору удалось пополнить свою армию добровольцами, достичь нового лагеря Спартака. Там он напал на рабов, но его войско было уничтожено, а сам он чуть не попал в плен, потеряв в жарком сражении коня. Таким образом, значительная часть Южной Италии была охвачена восстанием.
Что представляла собой армия рабов?
Как Римская империя состояла из множества народов, так и армия Спартака оказалась крайне разномастной боевой единицей. Здесь были бывшие гладиаторы, обычные рабы, беглецы, разбойники и просто вольные люди, недовольные жизнью в составе империи. Изначально большая часть войска была вооружена тем, что попадется под руку: вилами, ножами, цепями. Для защиты рабы плели щиты из веток. В дальнейшем, по мере развития военных успехов, они отбирали у римлян настоящее оружие и учились им пользоваться.
Конечно, не вся армия Спартака являлась образцом для подражания. Прибившиеся к ней разбойники продолжали свои черные дела, грабя попадавшиеся по пути поселения, что вызывало у местного населения негодования. На какие-то бесчинства Спартак смотрел сквозь пальцы, другие – пресекал, понимая, что его армия не должна быть синонимом террора и ее успех зависит исключительно от народной поддержки.
Развитие успеха
Спустя некоторое время армия выросла до 70 тысяч человек: огромное войско для того времени. Часть рабов намеревалась пойти на Рим и захватить власть. Однако Спартак не собирался становиться политиком: он убедил свою армию двигаться дальше, в Луканию, чтобы пополнить войско новобранцами.
Тем временем для подавления мятежа было выделено сразу две консульских армии: Гнея Корнелия Лентула и Луция Геллия Публиколы. Вместе они образовали 4 легиона с численностью около 30 тысяч бойцов. Спартака, который в то время стоял возле Гарганского полуострова, собирались окружить и уничтожить.
Геллий направлялся в Апулию, Лентул – на побережье Адриатики. Спартак ушёл на северо-запад, от него отделились войска под командованием Крикса общей численностью около 20-30 тысяч человек. Отряд обосновался на склонах Гарган, чтобы обеспечить тактическое преимущество основным войскам.
Спартак использовал свой излюбленный приём неожиданного нападения, сделал быстрый бросок к Атерну, где атаковал войска Лентула. На тот момент легионы ещё переправлялись через Апеннины. Вскоре после сражения Спартак «окопался», в то время как его силы пытались окружить оставшиеся бойцы Лентула, но потерпели и вынуждены были перейти в оборону. Но вскоре до рабов дошли печальные известия: вторая армия восставших потерпела поражение в схватке с легионерами Луция Геллиема, а сам Крикс был убит.
Спартак оказался зажат в тиски между двумя римскими армиями, но фракиец показал блестящий полководческий талант и сумел разгромить две римских армии. Впрочем, по мнению некоторых историков, на тот момент его силы насчитывали уже порядка 100 000 человек, поэтому победить потрепанные римские армии не составляло труда.
Опечаленный смертью Крикса, Спартак раздал пленным римским солдатам оружие и приказал им насмерть сражаться друг с другом, подобно гладиаторам.
Через некоторое время бывший раб двинул свои силы на город Фурию, где войско продолжило накапливать силы и совершать набеги на купцов.
Последняя глава восстания
Тем временем, Рим не собирался сдаваться и передал командование армией проконсулу Марку Лициния Красса, в распоряжении которого оказалось сразу восемь легионов или около 50 000 профессиональных римских солдат, закаленных службой в различных уголках империи. Красс немедленно выдвинулся к лагерю восставших, послав вперед два легиона. Солдатам была дана команда уклоняться от прямого боя с рабами. Тем не менее, командиры ослушались его и напали на силы Спартака, после чего отступили с большими потерями. Это поражение подорвало боевой дух римлян, и Красс решил поднять его не самым популярным методом – казнил каждого десятого дезертира. Число жертв могло перевалить за несколько сотен, при этом приговор приводили в исполнение свои же солдаты.
Спартак же двинулся вместе со своей армией к городу Мессина, где собирался нанять пиратов для переправки своих войск в Сицилию, которая славилась своими плодородными полями, что было необходимость для испытывавшей недостаток продовольствия армии. Но, по тем или иным причинам, ему не удалось договориться с новыми союзниками. Кто-то считает, что пиратов подкупили римляне, а кто-то – что они не выполнили обещание из-за ухудшения погоды. Так или иначе, Спартак оказался запертым со всем своим войском на Регийском полуострове.
Однако Красс не собирался уничтожать рабов в открытом бою – он хотел взять их измором. Римляне в кратчайшие сроки воздвигли фортификационные ограждения: ров, стену. Общая длина этого оборонительного вала могла составлять 30-55 километров. Спартак предпринял две отчаянные попытки вырваться из западни и ему это снова удалось, но в битвах он потерял не менее 12 тысяч воинов.
Положение рабов ухудшалось, так как в Рим возвращалась еще одна опытная армия, воевавшая на дальних рубежах в Испании: войска Гнея Помпея.
Красс, не желая делиться с Помпеем славой победителя, начал ожесточенное преследование Спартака в надежде как можно быстрее сокрушить его.
Бывший гладиатор отошёл к Брундизию – портовому городу, из которого он мог бы переправиться на Балканский полуостров. Однако уцелевшие войска были истощены (при попытке прорыва пришлось бросить обозы с провизией) и уже не смогли взять его. Чувствуя отчаянное положение, многие восставшие хотели развернуться и дать решительный бой Крассу, а не продолжать поспешное отступление. Но сам предводитель был против этого, так как понимал исход битвы. Часть несогласных во главе с Ганником отделилась от основной армии и пошла на встречу римлянам, намереваясь сокрушить их в открытом бою. Но перед рабами были уже не новобранцы. Наспех призванные на службу из ближайших провинций. Опытные передовые отряды Красса начали теснить восставших, но положение спас пришедший на выручку Спартак. Уцелевшие воины бывшего гладиатора двинулись к Петелийским горам и римляне не могли быстро настичь их своей армией.
Чтобы догнать беглых рабов и уничтожить их, Красс решил отправить часть войск под командованием Гнея Квинтия и Элия Скрофе. Спартак вновь – уже в последний раз – использовал свою любимую тактику внезапного нападения. Он разбил передовой отряд, а Квестор Скрофа едва не погиб в том бою. Вероятно, бывший гладиатор вновь хотел двигаться дальше и сражаться только тогда, когда это необходимо.
Однако войско рабов устало от постоянных передвижений. Даже сам Спартак согласился с тем, что необходимо дать решающую битву самому Крассу. Кто знает: не сложилась бы иначе вся мировая история, если бы армия рабов смогла сокрушить в той битве лучшие легионы Рима? Но в ожесточённой схватке, где Спартак сражался плечом к плечу со своими людьми, он был убит. Рабы, сломленные гибелью вождя, начали бегство с поля боя.
«Гибель Спартака» (Николо Санези)Согласно одной из легенд, до начала битвы Спартаку привели его коня, но он убил животное, сказав, что в случае победы он добудет хорошую лошадь, а при поражении – не будет нуждаться и в этом.
Ярость, с которой сражался гладиатор, настолько впечатлила римских историков, что они ещё долгие годы воздавали почести сопернику. Тело отважного воина так и не нашли. Но тот факт, что он погиб в бою, не вызывает никаких сомнений.
Почему проиграл гладиатор Спартак?
Среди историков нет единой точки зрения на этот счет. Однако многие специалисты считают, что Спартак просто не определился со своими планами. Если в тактических начинаниях ему сопутствовал успех, то в стратегических – провалы. И даже его поход на Рим не гарантировал победы: талантливый полководец вряд ли преуспел бы в политических интригах даже в случае успешного захвата власти
Иллюстрация: depositphotos | luislouro
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
comments powered by HyperComments
Древний Рим и миф о Черном мстителе
Перейти к содержимому
Опубликовано вИстория Задолго до Черной Пантеры европейцы раннего Нового времени приняли другой вид Черного мстителя, в значительной степени созданный белыми аболиционистами.
к Сара Э. Бонд
Оригинальная иллюстрация Огюста Раффе, гравюра Эбера, «Атака и взятие Крит-а-Пьеро» (24 марта 1802 г.) (изображение с Wikimedia Commons)г. Новые исследования, посвященные Гаитянской революции и ее лидеру Туссенту Лувертюру, подчеркивают глубокое влияние восстания на историю атлантического мира. Это также разоблачает то, как аболиционисты использовали древнеримских фигур, таких как Лукреция, Спартак и Ганнибал, для выражения своих амбиций в отношении движения.
Задолго до Черной пантеры европейцы раннего Нового времени приняли другой вид Черного мстителя, в значительной степени созданного Белыми аболиционистами, которые опирались на мотивы и мифы, взятые из анналов римской истории. В частности, писатели 17, 18 и 19 вв.th века были сосредоточены на основополагающей истории Рима об изнасиловании Лукреции около 509 г.
до н.э. и восстании порабощенных людей под предводительством фракийского гладиатора по имени Спартак в 73-71 г. до н.э.
Будучи образцом добродетели и целомудрия, римская дворянка Лукреция покончила с собой в конце 6 века до н. э., после того как сообщила мужу и отцу, что ее изнасиловал Секст Тарквиний, сын царя. Они поклялись отомстить за ее смерть, что привело к свержению римской монархии и основанию Res Publica («Республики») в 509 г.до н.э. Ее бедственное положение было классно описано такими писателями, как Ливий и Овидий, сотни лет спустя, но оно будет использовано в пьесах эпохи Просвещения, чтобы оправдать создание правительства, которое защищало женщин, но также исключало их из участия. Смерть женщины оправдала создание в Риме патриархальной республики. Другая история, рассказ о фракийском гладиаторе по имени Спартак, который бросил вызов Риму и его республике в первом веке до нашей эры, также будет переупакована. Аболиционизм расширил свое влияние на сцене.
В книге Грегори Пьеро 2019 года Черный мститель в атлантической культуре , тщательно исследуется влияние римских мотивов, используемых в пьесах на британской и французской сцене.
Римская история и ее знакомые сказки часто присваивались французскими революционерами, сражавшимися за свержение монархии. Им также манипулировали литературные деятели, возмущенные трансатлантической работорговлей. В 1688 году белая женщина-драматург и писательница по имени Афра Бен опубликовала роман под названием «9».0015 Oroonoko
Как отмечает Пьеро, пьеса была чрезвычайно посещаема и ставилась на протяжении 18 и начала 19 веков. Примечательно, что он был запрещен в Чарльстоне, Южная Каролина, в 179 г.5 и никогда не исполнялся в Кингстоне, Ямайка. Он сосредоточился на неудавшемся восстании порабощенных людей во главе с африканским принцем из Корманце, Западная Африка, который был порабощен и доставлен в английскую колонию Суринам в Южной Америке.
Орооноко считается создателем расистского стереотипа «благородный дикарь». Он также опирался на римскую древность, прославляя самоубийство перед лицом тирании, как это делали римские республиканцы, такие как Катон Младший и Лукреция. Спектакль вдохновил Джона Уэйли на создание широко читаемого стихотворения «О плаче молодой леди в Орооноко» (1732 г.), в котором основное внимание уделялось женщине по имени Лукреция, плачущей во время просмотра пьесы.
Наряду с этим сотрудничеством были задействованы и другие римские исторические деятели, чтобы обозначить революцию и стремление к свободе. Фракийский гладиатор по имени Спартак, на которого в Средние века и в эпоху Возрождения почти не обращали внимания, возродился в новых сказках раннего Нового времени. Он был представлен как романтический герой-лидер, а не как антигеройская угроза римской власти, какой он считался в свое время, когда он руководил Третьей рабской войной 73–71 гг. До н.э.
В своем собственном анализе приема Спартака историк древности Брент Шоу обратил внимание на возрождение Спартака в 18 веке. Это переделывание Спартака в героя началось в опере Spartaco , неаполитанец Джузеппе Порсиле , впервые исполненный в Вене в 1726 году. Шоу особо указывает на внимание французов к гладиаторам в середине 18 века.
Тема рабства и обращения с порабощенными была в публичном разговоре из-за французских колоний за границей. Замечания Шоу:
Осознание таких проблем побудило Жана Левеска де Буриньи в начале 1770-х годов опубликовать длинные эссе о положении римских рабов. Основным аргументом этих трактатов было то, что римляне избегали повторения насильственных вспышек восстания, которые были характерны для поздней республики, с помощью регулируемой системы освобождения от рабства и законодательного регулирования гуманного обращения с рабами.
Вольтер был большим поклонником пьесы Саурена о Спартаке и написал ему об этом. Наряду с повторением Лукреции и Спартака в театральных постановках, новой римской истории и возникающих революционных философий — были также новые представления о будущем. Научная фантастика или ее предшественники играют определенную роль в этой истории. В 1771 году французский писатель Луи-Себастьян Мерсье написал популярный футуристический роман под названием « L’An 2440, rêve s’il en fut jamais » («2440 год: мечта, если она когда-либо была»). Ранний пример научной фантастики, работа сосредоточена на человеке, который заснул в Париже 18-го века только для того, чтобы проснуться в утопическом Париже 25-го века, свободном от неравенства. Главный герой отмечает, что была воздвигнута статуя Черному мстителю, освободившему Новый Свет от рабства. Идея и предсказание грядущего Черного мстителя захватят тысячи людей, прочитавших 9.0015 L’An 2440 и многие другие историко-энциклопедические труды конца XVIII века.
Именно эта идея Черного спасителя и мстителя вдохновила философа Просвещения Дени Дидро и писателя Гийома-Тома Рейналя на разработку идеи «Черного Спартака». В 1774 году было напечатано новое издание Histoire des deux Indes («История Ост-Индии»), которое впервые появилось в 1770 году и содержало резкую критику карибского рабства, с новым абзацем, вдохновленным книгой Мерсье.
Où est-il ce grand homme, que la nature doit peut-être à l’honneur de l’espèce humaine? Où est-il ce nouveau Spartacus, qui ne trouvera point de Crassus?
Где этот великий человек, которому природа, возможно, обязана честью человеческого рода? Где этот новый Спартак, который никогда не найдет Красса?
Идея Черного Спартака была подделкой, конструкцией Белых французов, которые затем присвоили титул лидеру гаитянской революции Туссену Лувертюру.
Пытаясь понять маркетинг Гаитянской революции для европейской аудитории после восстания порабощенных на Сен-Доминго в 1791 году, Пьеро отмечает, что мотивы Черного мстителя и Черного Спартака были слиты.
Абстракция также «вынудила их принять глубоко расистскую интерпретацию… Мифологизация Лувертюра была кропотливым, преднамеренным процессом, призванным перевести и свести к минимуму сложную политику» гаитянской революции. Вероятно, французский генерал Этьен Лаво назвал Лувертюра воплощением «Черного Спартака» Рейналя в 179 г.4. Сен-Доминго и его лидер были переделаны для белых, атлантических читателей на римских условиях. Таким образом, борьба гаитян за свободу от рабства и создание собственной республики была переупакована, покрыта налетом римской истории, мифов и заслуг грамотности.
В новой книге Судхира Хазарисингха « Черный Спартак: Эпическая жизнь Туссена Лувертюра», жизнь Лувертюра и его роль в гаитянской революции контекстуализированы, и нарисован более полный портрет этого человека.
Американские поработители были обеспокоены событиями, происходящими в Карибском море, и боялись, что они спровоцируют восстание в Соединенных Штатах. В письме Аарону Берру от 11 февраля 1799 года Томас Джефферсон назвал Лувертюра и других лидеров гаитянской революции «каннибалами ужасной республики».
Южные штаты не обнаруживают такой же осторожности в законопроекте, разрешающем президенту допускать подданных Туссена к свободной торговле с ними, а также к свободному въезду и общению со своими черными братьями в этих штатах.
Однако, если они охраняются от каннибалов ужасной республики, они не должны возражать против того, чтобы их съел более цивилизованный враг.
Однако, если они охраняются от каннибалов ужасной республики, они не должны возражать против того, чтобы их съел более цивилизованный враг.Американские политики боялись и отвергали гаитянскую революцию, называя их «людоедами», в то время как аболиционисты мифологизировали революционеров как новых римлян, не отдавая должного гаитянскому народу и его тонкой истории.
Аболиционистские печатные портреты Ганнибала и Киприана (ок. 1836 г.) с виньетками, иллюстрирующими «африканский характер и несправедливость» (изображение предоставлено Библиотекой Конгресса) В Соединенных Штатах как белые, так и черные аболиционисты обратились к классическим и библейским мотивам, героям, и эстетика, чтобы опровергнуть цитату южных авторов, таких как Аристотель и Августин, — риторическая тактика, часто используемая поработителями для защиты существования рабства. Как древний историк Маргарет Маламуд обсуждала в своей работе об афроамериканцах и классиках, черный аболиционист Дэвид Уокер предсказал, что новый Ганнибал, знаменитый карфагенский полководец Второй Пунической войны, снизойдет на мир, чтобы свергнуть белых римлян (то есть американских поработителей).
). Черные газеты того времени писали о Цицероне и Демосфене, связывая этих ораторов с такими, как Фредерик Дуглас.
Библейские персонажи также сыграли свою роль в аболиционистском движении. Религиоведы Няша Младший и Джереми Шиппер недавно показали использование Черного Самсона в аболиционистском движении:
К 1850-м годам некоторые аболиционисты начали использовать термин «Самсон» для обозначения тех, кто участвовал в восстаниях порабощенных людей. К началу Гражданской войны этот термин расширили, чтобы описать реальных людей, которые боролись за то, чтобы положить конец рабству. Во второй половине девятнадцатого века поэты, духовенство, ученые и другие интеллектуалы начали отождествлять библейского Самсона с историческими личностями, которые бросили вызов расовому угнетению в Америке.
В частности, в 19 веке древняя история была возрождена, чтобы обозначить приход новой эры.
Анализ классических мотивов также вдохновил историков на новое движение, стремящееся понять исторические события на их собственном языке.
Новое и уникальное понимание значения гаитянской революции возникает без неоклассических атрибутов. Эта новая работа от тех, кто изучает роль Гаити, сосредотачивает жизни, голоса и бенефициариев гаитянской революции, чтобы выдвинуть на передний план ее новое влияние на историю Атлантики. Работы, подобные работам Пьеро и Хазаресингха, обращались к созданию мифологии и реконструировали события революции 179 г.1 по 1804 год. Кроме того, новая работа историка Брэндона Берда связала Гаити и ее историю с «черным интернационализмом». Его книга «Черная республика: афроамериканцы и судьба Гаити » раскрывает сложную роль, которую гаитянская революция сыграла в американской истории среди афроамериканцев в США, и исследует ее влияние на Гарлемский ренессанс.
Это новое движение в науке о влиянии и воздействии неоклассических переосмыслений черных исторических деятелей предлагает нам заглянуть за пределы сопоставления черных фигур с римскими героями и героинями прошлого. Подобно Черной Венере и Марсу, привитым к Имоинде и принцу Орооноко, Лувертюра попеременно называли Черным Джорджем Вашингтоном, Черным Наполеоном и Черным Спартаком.
Прикрытие гаитянской революции европеизированными атрибутами классического мифа может лишить поразительный успех восстания его уникальности. Однако это новое исследование историков Гаити ясно показывает, что Лувертюр и те, кто устроил революцию на Сен-Доминго, не были реинкарнациями. Они были пионерами, которые изменили ход истории, основав первую Черную республику в Западном полушарии.
Объект более века находился в коллекции Королевского музея Британской Колумбии.
Рея Найяр
Художник Нао Бустаманте дебютировал в галерее Grave Gallery на участке захоронения размером 3 на 7 футов на историческом кладбище Hollywood Forever.
Мэтт Стромберг
Первый этаж в Центре искусств Гайд-парка представляет собой тщательно отобранную подборку работ исключительно многообещающих молодых художников.
Лори Ваксман
Новая тенденция, похоже, меньше связана с дадаизмом и больше связана с сегодняшним глобальным кризисом мужественности.
Изабелла Сегалович
Режиссер «» Грэм Арнфилд описывает понятие «фильм ужасов, ожидающий на вашем пороге», но его фильм, кажется, предполагает, что он уже в доме.
Бен Р. Николсон
В первом полнометражном фильме художника «Озеро логова леди» выбор не иметь детей представлен как оправданный и достойный.
Рене Рейзман
Выставка была отменена после того, как Государственный колледж Флориды, Ламантин-Сарасота, счел работы о разнообразии и инклюзивности «потенциально оскорбительными».
Тейлор Майкл
Наглядный путеводитель по музейным выставкам и художественным событиям, которые стоит посетить в этом сезоне.
Гипераллергический
Tagged: древний Рим, Гаити, Гаитянская революция, Туссен-ЛувертюрСара Э. Бонд — адъюнкт-профессор истории Университета Айовы. Она ведет блог о древности и цифровых гуманитарных науках, а также является автором книги «Торговля… Сара Э. Бонд: еще
Spartacus: Freedom by the Sword
Автор Эрик Нидерост Весной 73 г. до н.э. фракийский гладиатор Спартак решил, что пришло время попытаться сбежать. Он был практически пленником гладиаторской школы Гнея Корнелия Лентула Батиата, расположенной в Капуе в регионе Кампания на юге Италии.
Как и большинство гладиаторских школ, Дом Батиата представлял собой сочетание казарм, крепости и тюрьмы. Там такие гладиаторы, как Спартак, совершенствовали дикое искусство рукопашного боя, призванное развлекать своих римских хозяев. Гладиаторы получили свое название от короткого меча, или гладиуса, любимого многими бойцами. Некоторые, как Спартак, вооружены изогнутыми ятаганами, называемыми сика; другие использовали длинные мечи или трезубцы. Все сражались в гладиаторских «играх», где жизнь и смерть решались большим пальцем толпы. Немногие ожидали пощады — большинство из них опускали большие пальцы на смерть в конце состязания.
Спартак не боялся смерти — как воин он презирал смерть, — но он устал сражаться и, вероятно, умирал для развлечения своих небрежно жестоких римских захватчиков. Спартак был фракийцем, членом диких племен, населявших регион, который сейчас является Болгарией. Его настоящее имя было Спардакос, что переводится как «известный своим копьем». Ему было около 30 лет, и некоторые предполагали, что он был благородного или аристократического происхождения.
Спартак не родился в рабстве, а начал свою карьеру в качестве помощника в римской армии. Легионер-пехотинец составлял костяк вооруженных сил Рима, но другие роли выполняли ауксилии (буквально «помощники»). Особенно ценными помощниками были фракийцы, известные как опытные наездники и превосходные кавалеристы. Как член римской кавалерии, Спартак был бы достаточно близко, чтобы наблюдать и помнить римскую стратегию и тактику. Это был крупный мужчина, бородатый и внушительного телосложения. Фракийцев боялись как свирепых воинов, имевших репутацию возмутителей ада, мало чем отличавшихся от репутации современных викингов. Они жили ради сражений и пировали с отрубленными головами врагов, украшающими их обеденные залы.
Как и многие фракийцы, Спартак носил татуировки, которые делали его еще более страшным. И все же под варварской внешностью скрывался человек, который мог мыслить, и мыслить ясно. Греческий писатель Плутарх заявлял, что Спартак «не только обладал великим духом и физической силой», но был «самым умным и культурным, больше похожим на грека, чем на фракийца».
Это была действительно высокая похвала от грека.
По какой-то причине Спартак дезертировал из римской армии. Возможно, он хотел присоединиться к царю Митридату VI, как это сделали другие фракийцы. Митридат был правителем Понта, расположенного на южном берегу Черного моря на территории современной Турции. У него была мощная армия, а союз с критскими и киликийскими пиратами дал ему власть над Черным морем, Босфором и восточным Средиземноморьем. Митридат ловко победил римского генерала Марка Аврелия Коту, отчасти потому, что последний был посредственным полководцем. Это было достаточно плохо, но когда Марк Антоний, отец Марка Антония, бросился на пиратов, его перехитрили и унизили. Луций Луциний Лукулл, один из лучших полководцев Рима, поспешил на восток, чтобы исправить положение, но было ясно, что кампания на какое-то время свяжет легионы.
Какой бы ни была причина его дезертирства, Спартак был схвачен и приговорен к званию гладиатора. В каком-то смысле ему повезло. Он мог оказаться пригвожденным к кресту, как и другие дезертиры, ставшие бандитами.
Вместо этого Спартак стал тяжеловесом, или мурмилло, гладиатором, обремененным ошеломляющими 35-40 фунтами оружия и доспехов, включая знаменитый шлем с гребнем. Ему, конечно, не нужно было учиться драться. Как только Спартак поступил в школу гладиаторов, он позаботился о том, чтобы заполучить сику, традиционное оружие фракийского воина. Его изогнутый клинок был смертельным, и Спартак умел им пользоваться.
Организация восстания рабов
Дисциплина в гладиаторских школах была суровой, и опытные солдаты, такие как Спартак, отказывались от постоянных упражнений, тренировок и диетических ограничений. Наказание даже за малейшую провинность также раздражало гладиаторов. К весне 73 г. до н. э. Спартак и другие разработали план побега на объекте Батиата. Чтобы прорыв был успешным, Батиат и его вооруженная охрана должны быть застигнуты врасплох.
Это также должно было быть массовое восстание, потому что у отдельного человека было мало шансов на успех.
К несчастью для гладиаторов, кто-то предал заговор, и Спартаку пришлось действовать до того, как гладиаторы были готовы. Охранники вошли внутрь, но Спартак и остальные бросились на кухню в отчаянном стремлении к свободе. Оказавшись внутри, они схватили мясные вертелы, тесаки и все, что можно было найти в качестве оружия. Завязалась рукопашная схватка, жестокая и кровавая. Каким-то образом Спартаку и еще 74 людям удалось бежать в сельскую местность. По счастливой случайности они перехватили фургон с оружием, направлявшийся в другую школу гладиаторов. Теперь лучше вооружившись, они должны были решить, что делать дальше.
Свобода не была самоцелью; беглецы хотели отомстить за унижения, которым они подверглись от рук своих римских хозяев. В банду Спартака входили фракийцы, кельты и германцы, и вполне естественно, что они хотели иметь собственных лидеров. Спартак возглавил своих соотечественников, Крикс возглавил кельтов, а Эномай стал вождем германцев.
Объединенные повстанцы направились к горе Везувий, примерно в 20 милях от них. Вулканический пик высотой 4000 футов не извергался веками. С покоящегося вулкана открывался хороший вид на окрестности, и он был естественной крепостью. Спартак и его последователи занялись планированием своих следующих действий.
Восстания рабов не были чем-то новым в Римской империи. В 138 г. до н. э. восстало несколько тысяч обиженных негодяев, но они были быстро подавлены. После восстания выжившие были распяты: 450 в Минтурнах, 150 в Риме и 4000 в Синуэссе. Еще более серьезными были так называемые рабские войны на Сицилии. В 135 г. до н. э. и снова в 104 г. до н. э. сицилийские рабы отчаянно пытались добиться свободы, но потерпели поражение от объединенной мощи Римской империи.
Но в Спартаке было что-то другое. Смелый и харизматичный, он объединил разрозненные элементы в эффективную боевую силу — по крайней мере, на время. Ему также повезло в том, что рабское население Италии было большим и, по-видимому, росло день ото дня.
Рим быстро становился повелителем Средиземноморья, безжалостной силой, чьи легионы представляли собой величайшую военную силу в мире. В I в. до н. э. владения Рима включали Северную Африку, Грецию, часть Малой Азии и Испанию. Обширные завоевания принесли большое богатство городу на Тибре, глубоко изменив римское общество и политику в придачу. Рим был самым богатым, самым могущественным и самым коррумпированным городом в мире.
Рим был хозяином всего, что он исследовал, но успех был достигнут огромной социальной ценой. В прошлые века римский легионер был солдатом-крестьянином, но по мере расширения империи Рима росла и его армия. Легионеры сражались в продуваемых всеми ветрами горах Испании и в знойных пустынях Северной Африки. Вернувшись домой, они обнаружили, что их фермы находятся под угрозой со стороны крупных землевладельцев, многие из которых принадлежали к сенаторскому или бизнес-классу.
Хорошо сохранившиеся казармы и тренировочная база гладиаторов возле Колизея в Риме.
Спартак тренировался в другом месте, в Капуе на юге Италии.Процесс начался еще во время Второй Пунической войны (218-202 гг. до н.э.). Великий карфагенский полководец Ганнибал систематически опустошал большую часть Этрурии и южной Италии. Фермеры были убиты, а записи уничтожены. Шли десятилетия, а захватнические войны Рима продолжались, вернувшиеся легионеры предпочли пилум (копье) плугу и продали его крупным землевладельцам. Те, кто пытался продолжать заниматься сельским хозяйством, оказались вынуждены продавать. Обычно побеждали крупные землевладельцы, и фермеры либо отступали на маргинальные земли, либо стекались в такие города, как Рим, где они становились частью новой городской бедноты. Началась эра panem et circenis — хлеба и зрелищ — поддерживалась и относительно счастлива публичными играми и государственным пособием.
К началу первого века до нашей эры большинство мелких ферм исчезло, их заменили большие плантационно-подобные поместья, называемые латифундиями. Свободные рабочие крестьяне были заменены рабами, движимым имуществом, которые были освобождены от военной службы и должны были работать круглый год.
Рабы выращивали зерно, оливки и фруктовые деревья или пасли овец в больших поместьях, принадлежавших немногим богатым. Рабы были в основном военнопленными, хотя некоторые из них были домашними рабами, родившимися в Италии. Рабство было крупным бизнесом и могло принести огромную прибыль как покупателю, так и продавцу. Иногда римляне даже покупали пленников у пиратов, которые плавали по Средиземному морю, как хищные акулы. Бизнесмены и богатые магнаты обогащались за счет дешевого труда своего человеческого имущества, мало задумываясь о том, что эти же самые рабы могут питать тайное стремление к свободе.
Вскоре Италия была наводнена рабами — около двух миллионов при населении всего в шесть миллионов. Рабов было так много, что римский сенат быстро отверг идею о том, что рабы носят какую-то отличительную одежду. Если бы рабы осознали, насколько их на самом деле много, рассуждали сенаторы, им могло бы взбрести в голову массовое восстание. Побег Спартака был идеально рассчитан по времени, хотя гладиаторы, вероятно, в то время не особо задумывались об этом.
Рим одновременно увяз в двух дорогостоящих войнах по обе стороны Средиземного моря. Проверенные в боях легионы ветеранов были далеко в походе. За некоторыми исключениями, в Италии оставались только войска второго или третьего ранга.
Беглые гладиаторы получили уникальную возможность отомстить своим бывшим римским хозяевам. Теперь, когда они благополучно укрылись в кратере Везувия, беглецы могли добывать пищу и грабить по своему желанию. Сельская местность была богатой, увитой виноградом, который рос на густых лозах, питаемых вулканической почвой. Еды было в избытке, а близлежащие патрицианские поместья созрели для разграбления. Спартак приобретал все больше и больше новобранцев. Большинство из них были беглыми рабами, но другие были просто недовольными фермерами. Вскоре на Везувии расположились лагерем несколько тысяч повстанцев, зачатки небольшой армии. Римские власти реагировали медленно. Спартак и его банда повстанцев поначалу были настолько малочисленны, что казались немногим лучше других бродячих бандитов, наводнивших проселочные дороги Италии.
Группа капуанских полицейских — вооруженных людей, вероятно, нанятых Батиатом — начала выслеживать гладиаторов, но вскоре получила больше, чем рассчитывала. Капуанцев легко уволили, но они оставили хорошее оружие и доспехи. Со своей базы на Везувии повстанцы совершали набеги на богатую пышную сельскую местность, терроризируя землевладельцев. Вернувшись в Рим, просочились новости о побеге Спартака и разграблении местных деревень. Сенат решил послать одного из своих преторов, или магистратов, Гая Клавдия Глабера, чтобы разобраться с ситуацией. Всего было восемь преторов, и большинство из них были честолюбивыми людьми. С другой стороны, ловля рабов не считалась самым славным занятием.
Глабер принял задание и собрал несколько человек. В своей мудрости Сенат решил охарактеризовать побег гладиаторов как смятение — чрезвычайную ситуацию. Дело было серьезное, но не такое серьезное, как война. Настоящих солдат было мало, поэтому Глабер прибег к проверенной временем целесообразности вербовки из сельской местности, когда он двинулся на юг.
Пенсионеры-ветераны поблизости смотрели на ловлю рабов с таким отвращением, что мало кто соглашался. Глаберу каким-то образом удалось собрать около 3000 человек, новобранцев, которые были по сути ополченцами, а не солдатами. Они были хорошо вооружены и экипированы — к большому удовольствию Спартака, — но все это было лишь эффектным фасадом.
Глабер прибыл к подножию вулкана и обдумал варианты. На вершину вела только одна дорога, и она была узкой и извилистой. Глабер не был Ганнибалом, но даже он понимал, что рабы занимают высокие позиции. Претор решил заблокировать беглецов и заморить их голодом. Римляне разбили лагерь у подножия вулкана и выставили на дороге тяжелую охрану. Спартак и его повстанцы были заперты — по крайней мере, так казалось.
Не желая оказаться в заложниках на своей территории, Спартак решил перейти в наступление. Его люди делали веревки из дикого винограда, покрывавшего территорию. Осматривая свою позицию, Спартак увидел, что одна сторона Везувия осталась без охраны, потому что римляне считали ее довольно крутой, а окружающую почву — неустойчивой.
Веревки из виноградной лозы можно было опустить вниз, образуя своего рода естественные перила, за которые мужчины могли держаться при спуске. Как только все люди Спартака благополучно спустились по склону горы, он повел их в атаку на римский лагерь. Застигнутые буквально врасплох, у римских солдат было мало шансов, особенно против опытных воинов, которые упивались рукопашным боем. Большинство римлян просто в панике бежали, бросив свой лагерь и оставив торжествующим мятежникам большой запас оружия, доспехов, еды и добычи.
Конкурирующие стратегии Спартака и Крикса
Сенат услышал о поражении Глабера со смесью раздражения и беспокойства. Претор Публий Вариний был отправлен сражаться с рабами, а его коллега Луций Коссиний шел в поддержку.
И снова по пути были собраны необработанные войска с предсказуемыми результатами. Коссиний потерпел поражение и был убит у бань в Геркулануме, а несколько отрядов во главе с подчиненными Вариния также потерпели бедствие у Везувия. Вариний все еще оставался на поле боя, но уже начинало казаться, что он прыгнул выше головы.
Тем не менее, успехи повстанцев вызывали разногласия в их рядах. Спартак хотел двинуться на север и навсегда покинуть Италию. Большая часть Галлии и части Фракии все еще были свободны. Пройти через Альпы было бы нелегко, но если бы Ганнибал сделал это на 150 лет раньше, то и они смогли бы. В любом случае пребывание в Италии было равносильно самоубийству. Рано или поздно римские легионы — настоящие, проверенные в боях легионы ветеранов — вернутся, и мятежники будут уничтожены. Кельтский лидер Крикс не согласился. Слишком самоуверенный, он хотел напасть на Вариния. Для него идти на север без боя было равносильно повороту хвоста. Крикс и многие рабы хотели продолжать совершать набеги на римские фермы и загородные поместья.
Богатство принадлежало им. Блеск золота ослеплял их от реальных опасностей, которые им угрожали.
Наконец-то компромисс достигнут. Гладиаторы останутся в Италии, по крайней мере на время, и будут сражаться с Варинием. Но Спартак настаивал на том, что их повстанческая армия еще не готова сразиться с претором. Фракийец поведет их на юг, на открытые пастбища, где они соберут и обучат новых рекрутов. Они должны были уйти от Альп и безопасности, но в безумии Спартака была методичность. На обширных пастбищах пастухи-рабы пасли стада. Пастухи были крепкими, выносливыми и независимыми, они привыкли сражаться с дикими животными, а иногда и с разбойниками. Имея надлежащее вооружение и подготовку, они могли стать костяком повстанческих сил.
Когда гладиаторы маршировали на юг, тысячи людей стекались под знамена Спартака. Когда пришло время, они обратились против Вариния в Лукании. Римляне были разбиты, и Вариний едва спасся. Что еще хуже, повстанцы захватили связки стержней и топоров, называемые фасциями, которые были символами власти римского магистрата и, соответственно, самого Рима.
После этой победы к армии Спартака присоединились еще тысячи рабов, некоторые из которых все еще несли свои цепи. Повстанческая армия теперь насчитывала 40 000 мужчин и огромное количество женщин и детей, которые были последователями лагеря.
Спартак использовал зиму 73-72 г. до н.э. для производства оружия и обучения людей. Теперь, когда о римлянах позаботились — по крайней мере, на данный момент — Спартак снова обратил свои мысли на север. Он пересек Апеннины и двинулся вдоль Адриатического побережья к Альпам. Как и прежде, конечной целью повстанцев было покинуть Италию и вернуться в свои отдаленные дома.
Римляне, наконец, осознали серьезность ситуации и выставили на поле боя консулов Луция Геллиуса Публиколу и Гнея Корнелия Лентула Клодиана. Повстанцы сыграли на руку римлянам, разделив свои силы. Крикс взял около 10 000 человек, а может и больше, и отделился от Спартака. Геллий догнал Крикса у горы Гарганус и раздавил его. Две трети повстанцев, включая Крикса, были убиты в результате разгрома.
Тем временем Спартак направился на север, освобождая рабов в городах Консенция и Метапонт и увеличивая свою силу. Все освобожденные рабы, которые хотели присоединиться к его армии, получали оружие и элементарную подготовку в походе. В отдельных столкновениях с преследовавшими его римскими консулами Спартаку удалось сокрушительно победить как Геллия, так и Лентула. Консулы отступили, но осталось еще незаконченное дело. Спартак почтил убитого Крикса, заставив 300 римских пленных сражаться насмерть возле символического погребального костра. Даже самый неграмотный раб оценил иронию: теперь римляне были гладиаторами, а рабы — зрителями.
Когда игры закончились, пришло время возобновить поход на север. Произошла еще одна короткая встреча с консулами, но они были отброшены в сторону, и марш возобновился.
Спартаку предстояло преодолеть еще одно препятствие: проконсул Гай Кассий Лонгин, губернатор Цизальпинской Галлии, и его гарнизон в Мутине. Цизальпийская Галлия была самой северной провинцией Италии с центром в долине реки По. Кассий, отец будущего убийцы Юлия Цезаря, имел в своем распоряжении два легиона — около 10 000 человек. Это не пошло ему на пользу. В конце концов Кассий был растерзан армией Спартака, а проконсулу едва удалось спастись. Дорога через Альпы была открыта и манила. Спартак призвал своих людей наконец бежать из Италии, но большинство отказалось. Грандиозные мечты все еще наполняли их умы и лихорадили их воображение. Большая часть Италии была беззащитна и созрела для грабежа. Некоторые даже дико говорили о взятии Рима. Вероятно, некоторые все-таки сбежали через горы и вернулись домой, но остальные снова повернули на юг.
Теоретически дорога в Рим была открыта, но Спартак не попался на удочку. Рим был меньше, чем его более позднее имперское воплощение. Великие памятники, такие как Колизей и Пантеон, еще не были построены.
Тем не менее, Рим по-прежнему был значительным городом с семью милями стен, окружавших 1000 акров. Высота некоторых стен достигала 13 футов. Стены бросили вызов Ганнибалу, одному из величайших военных гениев всех времен. Мог ли Спартак, не обученный искусству осады и не имеющий инженеров, добиться большего успеха?
Спартак, вероятно, никогда всерьез не рассматривал попытку захватить город, хотя, возможно, на словах он помогал своим последователям. Нужно было двинуться на юг, в пышные и гостеприимные поля южной Италии. Осенью 72 г. он и его повстанческая армия все еще были на свободе, и с римской точки зрения конца этому не было видно. Нужен был свежий подход, реализованный новым командиром, незапятнанным зловонием недавних поражений. Сенат обратился к Марку Лицинию Крассу. Он был одним из самых богатых людей в Риме с состоянием в 170 000 000 сестерциев.
Без денег Красс легко собрал шесть новых легионов. Благодаря своей предыдущей службе под командованием великого римского полководца Суллы он имел хорошую репутацию военного, и отставные ветераны охотно откликнулись на его призыв к оружию.
В дополнение к только что поднятым легионам у Красса были остатки консульских войск, недавно разбитых Спартаком. Всего армия Красса насчитывала около 45 000 человек. Напротив, Спартак был на пике своей власти и славы, имея в своем распоряжении от 60 000 до 70 000 человек. Большинство римлян презирали рабов даже после побед повстанцев, но Красс не собирался попадаться в эту ловушку. Остатки легионов консулов были размещены вокруг Анконы на юге. Красс приказал своему подчиненному Муммию следить за Спартаком, но не вступать в бой.
Муммий, стремясь к славе, не подчинился приказу и сразился с коварным фракийцем с предсказуемыми результатами в Пицене, на центральном побережье Адриатического моря. Римляне были не только разбиты, но некоторые буквально в панике бросали оружие на бегу. Это был величайший позор в древнем мире. Красс знал, что он должен что-то сделать — и быстро — чтобы предотвратить распространение заразы страха среди его новых легионов. Он обратился к древнему методу, выпавшему из моды в последние годы, — децимации.
Он выбрал 500 беглецов, опозорившихся бегством, и разделил их на 50 групп по 10 человек в каждой. По жребию из каждой группы выбирался один человек, которого товарищи забивали до смерти. Это было жестоко даже по римским меркам, но вскоре легионеры стали бояться своего командира больше, чем Спартака.
Зимой 72-71 г. до н.э. армия Спартака прибыла в Бруттий, что на задворках Италии, и взяла город Фурий. Его намерение состояло в том, чтобы перебраться на Сицилию, но то, что он намеревался сделать дальше, — просто предположение. Спартак, возможно, хотел основать на острове королевство освобожденных рабов. У Сицилии была история восстания рабов, и тысячи все еще недовольных людей приветствовали бы его прибытие. Другое направление мысли касалось киликийских пиратов. Они могли переправить его через пролив на Сицилию или убедить переправить его людей обратно в их дома или, по крайней мере, на территорию, не принадлежащую римлянам. Если бы Спартак захватил Сицилию, он мог бы использовать остров как своего рода военно-морскую базу.
Однако что-то пошло не так, и пираты так и не появились. (Возможно, Красс подкупил их, или они просто сами предали Спартака.) С их исчезновением Спартак оказался в ловушке, когда появился Красс и отрезал его на полуострове, образующем палец ноги Италии. Красс приказал своим людям построить стену через Бруттий, от Тирренского моря до Ионического моря, на расстоянии около 35 миль. Римские укрепления не были сплошными, но они были внушительными. Там была каменная стена высотой не менее 25 футов, деревянный частокол и траншея, утыканная деревянными кольями. Первая попытка «Спартака» на прорыв закончилась поражением. Вещи выглядели мрачными для ранее торжествующих повстанцев.
Гладиатор фракийского происхождения Спартак гибнет в битве с римлянами в Апулии, Италия, в 71 г. до н.э. Его тело было так изрублено на куски, что его так и не нашли. Наступила зима 71 г. до н.э., и запасы и настроение становились все короче день ото дня. Итальянский носок был холодной, скудной землей с небольшим количеством еды и меньшим комфортом.
Боевой дух повстанцев начал падать быстрее, чем температура. У Спартака было свое противоядие от такого уныния. По свидетельству древних писателей, он распял римского пленника на ничейной земле между двумя армиями, чтобы показать своим войскам, какая участь их ожидает в случае поражения. Это был полезный урок. Распятие не имело никакого религиозного значения в первом веке — это была просто самая мучительная и унизительная смерть, какую только мог себе представить древний мир. Солдаты Спартака знали, что их ждёт распятие, если они попадут в плен живыми. Они распяли римлянина на глазах у его товарищей-легионеров.
Спартак не собирался оказаться на кресте, если бы мог помочь. Он разработал смелый план побега из ловушки, но ему нужны были подходящие погодные условия. Где-то в феврале Спартак сделал свой ход. Он ударил по римским укреплениям прямо в зубах завывающей метели, засыпав римскую оборонительную траншею землей, деревом, ветками и полузамерзшими трупами убитых пленников. Большая часть повстанческой армии бежала, но повстанцы по-прежнему оставались недисциплинированной силой, довольствовавшейся тем, что следовали за лидером только до тех пор, пока он давал им победу и грабеж.
Спартак вытащил их из ловушки, но его неудавшийся сицилийский план едва не привел к катастрофе.
Поражение Спартака
От Спартака отделилась большая группа повстанцев во главе с Кастусом и Ганником. В конце концов, Красс догнал отколовшуюся группу и разгромил ее у озера Лукания. Многие предпочли смерть сдаче. Около 12 000 повстанцев, включая лидеров, встретили свой конец. Спартак и его оставшиеся люди — около 35 000 человек — все еще были на свободе, но это было начало конца. Хитрый фракиец одержал еще одну победу над двумя подчиненными Красса, но окончательный исход никогда не вызывал сомнений. В последние недели движения Спартака больше походили на движения затравленного зверя, чем на самостоятельного командира.
Основная армия повстанцев была наконец загнана в угол между двумя римскими армиями возле Апулии в апреле 71 г. Красс возглавил одно войско; Луций Лукулл высадился в Брундизии с другим. Спартак знал, что шансы на победу были астрономическими, но он был полон решимости довести дело до конца.
В знак неповиновения он убил свою лошадь перед битвой. Он будет сражаться пешком, как и большинство его людей. Если они выиграют, то получат новых лошадей; если бы они проиграли, это все равно не имело бы значения.
Спартак пытался связаться с Крассом, чтобы лично убить его соперника. Наблюдатели видели, как Спартак лично убил двух римских центурионов, когда он прорывался сквозь рукопашную к Крассу. Когда он отшатнулся, его кожа покрылась красным, гладиатор подобрался достаточно близко, чтобы увидеть Красса, раненого в нескольких местах, прежде чем он, наконец, упал на колени. Обливаясь потом и кровью — своей и вражеской — Спартак продолжал сражаться лежа, пока не был разбит. Его тело было настолько изрублено на куски, что его так и не нашли и не опознали.
Аналогичным образом была уничтожена остальная часть армии рабов. Через два года восстание Спартака закончилось. Наконец-то победив, Красс был полон решимости подвергнуть ужасному наказанию тысячи оставшихся в живых пленных мятежников.