Какое главное значение имело подписание брестского мира для большевиков: Ответы на тест №7. История 9 класс Данилов Косулина.

Брестский мир: успех или неудача

* Как установил и доказал брестский историк и краевед профессор Анатолий Гладыщук, ставка находилась в усадебном доме Немцевичей в Скоках, где и прошли переговоры о перемирии в декабре 1917 года. – Прим. ред.

3 марта исполнится сто лет Брестскому мирному договору между Советской Россией и странами Четверного союза. Его подписанию предшествовали длительные переговоры, которые проходили в три этапа (заключительный – с 1 по 3 марта 1918 года). Предыдущая серия переговоров состоялась в Бресте с 9 января по 10 февраля (по новому стилю) и привела к заключению мира между Украинской Народной Республикой и Центральными державами. Об этом аспекте «Вечерка» подробно писала в номере за 8 декабря 2017 года. Сегодня приводим журналистский взгляд на события столетней давности от известного российского тележурналиста и публициста Леонида Млечина, который по нашей просьбе специально для «Вечерки» подготовил обзор брест-литовских переговоров и позиций сторон, которые принимали в них участие. Полагаем, взгляд из Москвы также может быть интересен нашим читателям, хотя, разумеется, трактовки Брестского мира продолжают вызывать дискуссии в научных и политических кругах.

В Первую мировую войну, в отличие от Второй, не возникло ощущение смертельной схватки: проиграем войну – потеряем всё! С лета 1914 и до осени 1917 года в России мобилизовали пятнадцать миллионов человек. Из них тринадцать миллионов, подавляющее большинство, были крестьянами. Они едва ли могли найти на карте Сербию, из-за которой вспыхнула мировая война, и просто не понимали, за что их отправили умирать.

Сразу после отречения императора Николая II, весной 1917 года, начался саботаж войны. Миллионы людей в серых шинелях жаждали мира любой ценой. Комиссары, назначенные Временным правительством, уговаривали солдат продолжать войну: победа не за горами! Уговоры не действовали. Армия не хотела воевать.

Именно поэтому вождь большевиков Ленин, уловив настроения армейской массы, сделал ставку на лозунг понятный и привлекательный для солдат: немедленный мир! Сколько бы его ни обвиняли в отсутствии патриотизма, в пораженчестве и прямом предательстве, на митингах Ленин повторял вновь и вновь:

– Товарищи солдаты, кончайте воевать, идите по домам. Установите перемирие с немцами и объявите войну богачам!

Ленин понял: если что-то и может привлечь солдат на сторону большевиков, то только обещание закончить войну, демобилизовать армию и отпустить одетых в серые шинели крестьян домой – к семьям и земле. Он оказался прав. Солдаты помогли большевикам взять власть в октябре 1917 года.

Белый дворец, где был подписан мир.

НЕМЦЫ СТАВЯТ УСЛОВИЯ

Сразу после революции нарком по иностранным делам Лев Троцкий по радиотелеграфу предложил всем воюющим государствам заключить мир. Союзники России – страны Антанты – отказались вести переговоры: они уже почти выиграли войну! Враги – государства Четверного союза (Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария) – согласились. Они терпели поражение и хотели заключить сепаратный мир на востоке, чтобы продолжить войну на западе.

22 ноября было подписано соглашение о приостановке военных действий на русском фронте от Балтийского моря до Черного. 9 декабря начались переговоры российской делегации с представителями Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии – в Брест-Литовске, где с 1916 года располагалась ставка* главнокомандующего германским восточным фронтом генерал-фельдмаршала принца баварского Леопольда (он сменил на этом посту будущего президента Германии Пауля фон Гинденбурга).

Российскую делегацию (двадцать восемь человек) составили из видных большевиков и левых эсеров. Выделялась Анастасия Биценко, террористка, убившая царского военного министра. В делегацию включили по одному представителю от рабочих, крестьян и солдат. Австрийцы и немцы с удивлением взирали на эту пеструю компанию.

Прибытие немецкой делегации в Брест.

«Во время первого обеда, – вспоминал начальник штаба германского восточного фронта генерал Макс Гофман, – напротив меня сидел рабочий, которого явно смущало обилие столового серебра. Он брал то один, то другой прибор, но вилку использовал для ковыряния в зубах. Рядом с принцем Гогенлоэ сидела госпожа Биценко, рядом с ней – крестьянин с длинными волосами и бородой. На вопрос вестового, какого вина ему налить – белого или красного, попросил того, что крепче».

Со стороны Германии и Австро-Венгрии переговоры формально вели дипломаты. Фактически позиции определяли военные. Министр иностранных дел Австро-Венгрии Оттокар фон Чернин заявил, что основные положения русской декларации могут быть взяты за основу. Австрийские и немецкие дипломаты согласились на мир без аннексий и контрибуций. На следующий день их поправил генерал Эрих фон Людендорф:

«Создается впечатление, что не мы, а Россия является диктующей стороной. Я должен выразить свой решительный протест против того, что мы отказались от насильственного присоединения территорий и репараций… Не мы, а Россия нуждается в мире».

Немецкая делегация тут же выставила жесткие условия: линия фронта становится временной границей между Германией и Россией. Большая часть Латвии, Литвы, Польши и Беларуси остаются под контролем Германии.

УКРАИНСКИЙ ФАКТОР

У власти в Советской России находились две партии – большевики и левые эсеры. На совместном заседании Центральные Комитеты большевиков и левых эсеров проголосовали за идею Ленина всячески затягивать подписание мира в надежде на скорые революционные перемены в Германии. Для затягивания переговоров, сказал Ленин, нужен затягиватель, и на Брестский вокзал прибыл новый руководитель советской мирной делегации – нарком по иностранным делам Лев Троцкий.

Тем временем возник украинский фактор. В Киеве власть принадлежала Центральной Раде, которая провозгласила «полную независимость» от России и создание Украинской Народной Республики. Киев пожелал сам вести переговоры о мире.

А украинские большевики, собравшись в Харькове, объявили о создании Украинской Социалистической Советской Республики. Москва поддержала украинских большевиков военной силой. 1 февраля 1918 года в Бресте Троцкий заявил, что в составе российской делегации находятся представители украинского большевистского правительства, которое контролирует большую часть территории Украины. Но Оттокар Чернин ответил, что страны Четверного союза признают Украинскую Народную Республику. Вот тогда стало ясно, что появилась Украина как самостоятельное государство. В Киеве очень хотели подписать мирный договор с немцами, австрияками, болгарами и турками, потому что для них это означало международное признание. А немцы и австрийцы, голодавшие в войну, подсчитывали, сколько продовольствия и сырья могут получить от Украины.

Советская делегация на переговорах в Бресте.

А за Киев уже шли бои, большевики успешно теснили войска, оставшиеся верными Центральной Раде. 8 февраля Троцкий телеграфировал Ленину: «Договор с Радой готов. Подписания его можно ожидать с часу на час. Только точные и проверенные данные, что Киев в руках советской власти, могли бы помешать этому».

Но 9 февраля Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария подписали с делегацией Украинской Народной Республики мир и договор о помощи, после чего немецкие войска вошли на территорию Украины. Секретным соглашением Киев обещал поставить Германии и Австро-Венгрии около миллиона тонн зерна, полмиллиона тонн мяса. Договор с Украиной австрийцы называли «хлебным миром».

Теперь германское военное командование потребовало предъявить Троцкому ультиматум: или он подписывает мир на немецких условиях, или возобновляются военные действия. И тогда Троцкий произнес свою знаменитую речь о том, что Россия не может принять те условия, которые выдвигают Германия и Австро-Венгрия: – Мы не поставим подписи русской революции под условиями, которые несут гнет и несчастье миллионам людей. Мы выходим из войны и ждем, что другие народы последуют нашему примеру.

Петроградский Совет одобрил позицию Троцкого. ВЦИК – высший орган государственной власти – тоже признал его действия правильными. Но начальник германского генерального штаба генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург распорядился:

– Если русские намерены затягивать переговоры, возобновим военные действия. Это приведет к падению большевистского правительства, а те, кто придет к власти после него, вынуждены будут заключить мир.


В тему

На прошлой неделе в городской библиотеке им Пушкина и в усадьбе Немцевичей в Скоках прошла международная научно-практическая конференция, посвященная 100-летию подписания мирного договора между Украинской Народной Республикой и странами Четверного союза. Ученые Беларуси и Украины обсудили влияние событий 100-летней давности на историю Украины, Беларуси и Европы. Анатолий Гладыщук впервые продемонстрировал собравшимся отрывки из дневника Леопольда Баварского, касающиеся делегации УНР на переговорах в Брест-Литовске. Конференция состоялась при поддержке Консульства Украины в Бресте. Консул – руководитель Консульства Анатолий Диденко выступил с приветственным словом.


ГЛАВНОЕ – СОХРАНИТЬ ВЛАСТЬ

И немецкие войска перешли в наступление, это был страшный удар для большевиков, которым приходилось бежать. Минскую гостиницу «Европа» спешно покинули разместившиеся там первые белорусские чекисты. Германское военное командование верило в то, что оно пришло на территорию Белоруссии всерьез и надолго, и на Соборной площади Минска устроило военный парад.

Троцкий в Бресте.

«Большевизм, – записывал в дневнике известный историк профессор Юрий Готье, – настолько дик и тяжел, что даже владычество бронированного немецкого кулака кажется меньшим злом, чем разгул русских горилл. Немцы заняли Минск… Ужасно, если придут немцы; ужасно, если останутся большевики». Новые немецкие условия мира были хуже прежних: Россия теряла Прибалтику и часть Белоруссии. Города Карс, Батум и Ардаган надо было отдать Турции. Признать независимость Украины и немедленно демобилизовать армию. Ленин доказывал необходимость капитуляции – никакие потери не имеют значения, можно полстраны отдать, лишь бы сохранить власть! Троцкий не был с ним согласен, но, понимая опасность ситуации, воздержался при голосовании. Ленинская точка зрения была принята. Третья советская делегация прибыла в Брест в самом мрачном настроении. Подписывать мир никто ехать не хотел, с трудом уговорили члена ЦК партии Григория Сокольникова, будущего наркома финансов, Георгия Чичерина, будущего наркома иностранных дел, и Григория Петровского, наркома внутренних дел.

Отдельный пункт договора был посвящен Украине: «Территория Украины незамедлительно очищается от русских войск и русской Красной гвардии…» 3 марта 1918 года, поставив свою подпись под мирным договором, Сокольников мрачно заметил:

– Мы ни на минуту не сомневаемся, что это торжество империализма и милитаризма над международной пролетарской революцией окажется временным и преходящим.

Россия утратила территории с населением в 56 миллионов человек, четверть всех железных дорог, три четверти черной металлургии, 90 процентов добычи каменного угля, треть текстильной промышленности. На съезде Советов левые эсеры проголосовали против ратификации. Наркомы от партии левых эсеров вышли из правительства. Заключение мира и восстановление дипломатических отношений с Германией означало признание власти большевиков де-юре, что имело для них большое значение. 27 августа подписали с немцами дополнительные секретные соглашения к Брест-Литовскому договору. Россия обязалась еще и выплатить Германии контрибуцию – шесть миллиардов марок. Успели отправить 93 542 тонны золота. Осенью 1918 года кайзеровская Германия рухнула, и больше платить не пришлось. 13 ноября ВЦИК аннулировал Брест-Литовский мирный договор. Но получить назад русское золото не удалось. Германия отдала его победителям.

Но главным последствием Брестского мира стала не потеря золота. А массовое возмущение, в первую очередь русского кадрового офицерства, которое восприняло мир с главным врагом, с Германией, как позор и предательство. И восстало против большевиков. Мир породил войну. Вспыхнула Гражданская война.

Леонид МЛЕЧИН, специально для «Вечернего Бреста»

*В тексте использованы материалы книги автора «Ленин. Соблазнение России».


Об авторе

Родился в Москве в 1957 году. Журналист, историк, телеведущий. Лауреат телевизионной премии «ТЭФИ» (2007, 2009) за сценарии к документальным фильмам о женщинах во власти и холодной войне, и «ТЭФИ-Регион» (2015). Член Союза писателей СССР (с 1986 года) и Союза писателей Москвы. Заслуженный работник культуры Российской Федерации (2004). В 1993-96 годах – зам. Главного редактора газеты «Известия», с 1997 по 2014 год работал на телеканале ТВЦ. Автор около ста исторических и биографических книг, более 25 документальных фильмов об истории ХХ века: мировых войнах, руководителях советского государства, Ким Ир Сене, Бен Ладене, принцессе Диане и др. Публикуется в «Российской газете», «Новой газете» и др.

Начало Гражданской войны.

9 класс

Похожие презентации:

Начало Гражданской войны в России

Причина начала гражданской войны. История России. 9 класс

Начало гражданской войны в России

Хронологические рамки Гражданской войны

Начало Гражданской войны

Начало Гражданской войны в России

Начало гражданской войны в России

Гражданская война в России

Начало гражданской войны

Готовимся к ОГЭ. Начало гражданской войны

урок истории в 9 классе
Проверка домашнего задания
1. Когда был подписан Брестский мир?
а) 3 марта 1918 г.; б) 5 сентября 1918 г.; в) 17 декабря 1917 г.
2. Какое главное значение имело подписание Брестского мира для большевиков?
а) укрепить отношение с рабочими Германии;
б) укрепить отношения с Украиной;
в) получить передышку для борьбы с врагами новой власти.
3. Какое решение приняло советское правительство по отношению к царским
займам?
а) аннулировать все займы;
б) выплатить их частями;

в) выплатить полностью.
4. Как назывался главный орган по управлению национализированными
предприятиями?
а) ВДНХ;
б) ВСНХ;
в) ВСКХ.
5. Что означает выражение «красногвардейская атака на капитал»?
а) введение диктатуры пролетариата;
б) наступление на права зажиточных крестьян;
в) политика национализации промышленных предприятий.
6. Что в целом включала в себя экономическая политика большевиков?
а) социализация земли;
б) развитие сферы обслуживания;
в) национализация промышленных предприятий.
Гражданская война –
это не только победы, это трагедия целого народа,
воюющего не на жизнь, а на смерть.
Гражданская война – это цепь
вооруженных конфликтов между
различными политическими,
социальными, этническими группами
на территории бывшей Российской
империи, последовавшими после
Февральской и Октябрьской
революциями 1917 г.
Причины гражданской войны
• вооруженный захват
власти большевиками;
• разгон большевиками
Учредительного
собрания;
• национализация земли и
предприятий;
• изъятие у крестьян
хлеба продотрядами;
• заключение Брестского
мира.
Социальный состав
•рабочие
•крестьяне
•бедняки
•дворяне
•интеллигенция
•духовенство
•казачество
•буржуазия
Основные периоды Гражданской войны
1. Октябрь 1917 г. – весна 1918 г.
«Мягкая Гражданская война»
2. Весна-лето 1918 г. «Фронтовой этап»
3. Лето-осень 1918 г. Период эскалации войны
4. Декабрь 1918 г. – июнь 1919 г.
Период противоборства регулярных красных и
белых армий
5. Лето 1919 г. – осень 1920 г.
Период военного поражения белых армий
6. Конец 1920 г. – 1922 г.
«2 малая Гражданская война»
Первые выступления против советской власти
А.Ф. Керенский
П.Н. Краснов
Первое выступление против власти большевиков организовал
А.Ф. Керенский, которому удалось привлечь к походу на
Петроград конный корпус генерала П.Н. Краснова.
27 октября 1917 г. казаки захватили Гатчину, 28 октября –
Царское Село.
Формирование белого движения
М.В. Алексеев
В ноябре 1917 г. в Новочеркасск прибыл бывший начальник
штаба Верховного главнокомандования генерал
М. В. Алексеев.
Здесь он начал формировать Добровольческую армию.
Формирование белого движения
Л. Г. Корнилов
Командующим Добровольческой армией был назначен
генерал Л.Г. Корнилов. Гражданская власть оставалась в
руках генерала Алексеева.
Формирование белого движения
А.И. Деникин
17 апреля 1918 г. при неудачном штурме столицы Кубани
Екатеринодара был убит генерал Корнилов. Командование
принял генерал А.И. Деникин.
Формирование белого движения
В этот период начинает складываться два центра
сопротивления власти: Юг и Восток России.
Создание Красной Армии
15 января 1918 г. Рабоче-крестьянская Красная Армия,
29 января – Рабоче-крестьянский Красный Флот.
Создание Красной Армии
Большое значение уделялось формированию командных
кадров. Открывались курсы и школы, для подготовки
среднего командного звена, высшие военные учебные
учреждения. На сторону красных переходили бывшие
офицеры царских армий.
Создание Красной Армии
В сентябре 1918 г. была создана единая система управления
войсками. Во главе каждого фронта создавался
Революционный военный совет, главой всех фронтовых и
учебных учреждений был Л.Д. Троцкий.
Создание Красной Армии
В ноябре 1918 г. создается Совет рабочей и крестьянской
обороны, руководил им В.И. Ленин.
«Красные командиры»
Буденный
Чапаев
Сталин
Ворошилов
Тухачевский
Фрунзе
«Белые генералы»
Духонин
Каледин
Каппель
Колчак
Деникин
Врангель
Гражданская война – это национальная трагедия,
страшное бедствие. Высшей ценностью являются не
идеи, а человеческие жизни. В гражданской войне
не бывает победителей. Необходимо способствовать
распространению в обществе готовности к
компромиссам. Диктатура одной партии должна
быть исключена.
Каковы причины Гражданской войны?
1. Какие силы осуществили захват власти в октябре 1917 года?
2. Какова судьба Учредительного собрания?
3. Как большевики отнеслись к эсерам и меньшевикам?

English     Русский Правила

5.

Троцкий и Брест-Литовск | [Книга] Ленин и Троцкий — Что они на самом деле отстаивали | Книги

Стр. 9 из 16

«Хотя Троцкий поддерживал Ленина против противодействия Каменева и Зиновьева по поводу необходимости организации восстания в октябре 1917 г., он оказался с ним в ссоре в начале 1918 г. при подписании заключения мирного договора с Германией. То, как он ответил на этот вопрос, подчеркивает как его силу, так и его слабость». ( Когито , с. 17)

Это первое и последнее упоминание в статье Джонстона о борьбе Ленина со «старыми большевиками» в 1917 году. То, что оно стоит в придаточном предложении, указывает на то место, которое оно занимает в схеме вещей Монти Джонстона. Конечно, Троцкий «просто случайно» оказался на той же позиции, что и Ленин, по маленькому вопросу об Октябрьской революции, перед лицом оппозиции Каменева, Сталина и Зиновьева, но по другим «основным вопросам» он снова оказался в оппозиции. на «правильную линию».

Монти Джонстон здесь пытается использовать тот же трюк, который он использовал в разделе «Перманентная революция». В этом разделе, «забывая» о позиции меньшевиков, он непомерно преувеличивает разногласия между Лениным и Троцким. По Брест-Литовску опять-таки Джонстон знает только две позиции: ленинскую (т.е. за немедленное принятие немецких условий) и троцкистскую (которую он характеризует как «ни мира, ни войны»). Но Монти Джонстон прекрасно знает, что по этому вопросу было не две позиции, а 9.0006 три : позиции Ленина и Троцкого и позиции Бухарина, стоявшего не только за отказ от немецких условий, , но и за революционную войну против Германии. Он забывает также упомянуть ту мелочь, что позиция Бухарина первоначально была позицией большинства партии во время брест-литовских переговоров.

Как большевики относились к войне? В 1915 году, рассматривая возможность прихода к власти в России большевиков, Ленин написал в своем журнале статью Социал-Демократ под рубрикой Некоторые тезисы :

«На вопрос, что сделала бы партия пролетариата, если бы революция поставила ее к власти в настоящей войне, мы отвечаем: мы должны предложить мир всем воюющих при условии освобождения колоний, а из всех зависимых и угнетенных народов, не пользующихся полными правами. Ни Германия, ни Англия, ни Франция при их нынешнем правительстве не согласились бы на это условие. Тогда мы должны были бы готовиться к революционной войне, т. е. не только проводить в полном объеме самыми решительными мерами нашу программу-минимум, но и систематически поднимать на восстание все народы, угнетаемые ныне великороссами, все колонии и зависимые стран Азии (Индия, Китай, Персия и т. д.), а также — и прежде всего — подстрекают пролетариат Европы к восстанию против своих правительств и вопреки своим социал-шовинистам». ( Собрание сочинений , том. 21, с. 403)

Такова была смелая революционная стратегия, разработанная Лениным заранее для русской революции. Он не имеет ничего общего с тем сладким пацифизмом, который проповедуют сегодня партийные попы и который пытаются навязать вождю Октября. Ленин и большевики до 1917 года стояли за революционную войну: войну, направленную Революцией против империализма, которая сочетала бы вооруженную борьбу Красной Армии с восстанием рабочих Европы и народов угнетенных наций.

В период агитации и подготовки перед Октябрем большевики неоднократно подчеркивали, что они стоят за «мир без аннексий и контрибуций», что они предложат такой мир империалистам и, в случае их отказа, большевики начнут против них революционную войну. Так, Ленин писал в конце сентября 1917 года:

: «Если бы произошло самое маловероятное, т. е. если бы ни одно воюющее государство не приняло даже перемирия, то война с нашей стороны стала бы действительно необходимой, действительно справедливой и оборонительной войной. Одно только осознание этого пролетариатом и беднейшим крестьянством сделает Россию во много раз сильнее в военном отношении, особенно после полного разрыва с грабящими народ капиталистами, не говоря уже о том, что тогда война на нашей стороне будет быть не на словах, а на деле войной в союзе с угнетенными народами всего мира». ( Собрание сочинений , том. 26, с. 63)

Идея революционной войны была безоговорочно принята как часть основной стратегии партии. Так, когда Каменев и Зиновьев писали открытое письмо против Октябрьской революции, одним из их ключевых аргументов была перспектива революционной войны, которой они пытались запугать рабочих:

«Солдатские массы поддерживают нас, потому что мы продвигаем лозунг не войны, а лозунг мира… Если мы теперь одни захватим власть и если мы всем мировым положением окажемся вынуждены вести революционную войну, то солдатские массы отшатнутся от нас».

Это был хороший аргумент в пользу подписания Брест-Литовского мира на месяцев вперед. Но это свидетельствовало не об исторической дальновидности Каменева и Зиновьева, а только об их расшатанных нервах и оппортунистических шатаниях. Их последующая поддержка подписания Договора была лишь оборотной стороной их сопротивления Октябрьскому восстанию: их нельзя разделить. Для марксиста важны вопросы не только о том, что говорится, , но и о том, кто это говорит и по каким причинам .

Как отнеслись большевики к Брест-Литовскому договору? Армия, доставшаяся им в наследство от царизма, совершенно распалась; целые части демобилизовались; дисциплина была нарушена; офицеры перешли к реакции. Именно эта конкретная ситуация, а не какие-то принципиальные теоретические соображения определяли действия большевиков. Выставлять разногласия в партии чем-то большим, чем тактические разногласия, есть полная пародия на правду. При других обстоятельствах — если бы, например, Красную Армию успели построить — вопрос был бы поставлен совсем по-другому, что и показала польская война 1920.

Первая политика большевиков заключалась в том, чтобы как можно дольше затягивать переговоры в надежде, что революционное движение на Западе придет на помощь революции. Эту мысль, которую сегодня «реалистические» обыватели характеризуют как «троцкизм», десятки раз высказывали не только Троцкий, но и все большевистские лидеры, в том числе и Ленин. Каменев, например, впоследствии поддержавший позицию Ленина при подписании мира, говорил о пропаганде, проводившейся в Брест-Литовске, что «слова наши дойдут до немецкого народа через головы германских генералов, что слова наши ударят издалека». руки немецких генералов оружие, которым они дурят ​​народ». События развивались иначе, чем предполагал Каменев, но в то время г. он выступал за всю большевистскую партию.

Главная заслуга в проведении успешной пропаганды в Брест-Литовске принадлежит Троцкому. Он превратил конференцию в трибуну для изложения идей революции уставшим от войны рабочим Европы. Позднее речи Троцкого были собраны воедино и опубликованы в нескольких изданиях и на многих языках Коммунистическим Интернационалом еще при жизни Ленина. Только после 1924 года сталинисты вдруг обнаружили в них «революционную фразу», заслужившую их замалчивание.

Задержка революции на Западе и военная слабость русской революции вызвали разногласие в партийном руководстве, разногласие, в котором Ленин оказался в меньшинстве. Впервые разногласия были выражены 21 января 1918 года, когда переговоры подходили к кульминации. Опасаясь нового наступления в случае отклонения большевиками германского ультиматума, Ленин предложил немедленное подписание мира, пусть даже и на гибельных условиях, предложенных немцами. Троцкий соглашался с тем, что продолжать войну невозможно, но считал, что переговоры следует прервать, а большевики должны капитулировать лишь в случае нового наступления. Бухарин требовал ведения революционной войны.

Вопреки ложной картине, представляемой сталинистами с 1924 года, Ленину и большевикам бросает вызов недисциплинированный и ультралевый Троцкий, и Ленин, и Троцкий составляли «умеренное» меньшинство в руководстве по этому вопросу. И то, что было верно в отношении руководства, было вдвойне верно в отношении рядовых. Подавляющее большинство рабочих выступило против подписания договора. Когда руководство предложило Советам высказать свое мнение по Брест-Литовску, откликнулось более двухсот человек: из них только два крупных Совета (Петроградский и Севастопольский – последний с оговорками) поддержали мир. Все остальные крупные рабочие центры, Москва, Екатеринбург, Харьков, Екатеринослав, Иваново-Возуесенск, Кронштадт и др., подавляющим большинством голосов проголосовали за прекращение переговоров.

На заседании ЦК 24 января 1918 г. было принято окончательное решение о линии, которую Троцкий должен принять в Брест-Литовске. Перед встречей Троцкий записывает разговор с Лениным, в котором он согласился с планом Троцкого отказаться от подписания договора, но объявить военные действия прекращенными, при условии, что в случае повторного наступления немцев Троцкий поддержит немедленное подписание договора. договора и ни в коем случае не поддерживать предложение о «революционной войне». На это Троцкий согласился. [1] Здесь Ленин не выдвигал своего требования о немедленном подписании договора , а только вносил принятое предложение, призывая Троцкого как можно дольше затягивать переговоры. Затем было проведено голосование по предложению Троцкого прекратить войну, но отказаться от подписания договора, которое также было принято.

По словам Монти Джонстона, «когда он столкнулся с суровыми условиями, выдвинутыми немцами, переоценка ближайших революционных перспектив затмила его [Троцкого] понимание реальности ситуации и заставила его отказаться подписать договор». ( Cogito , с. 17)

Мы уже видели, что «привело Троцкого к отказу от подписания договора», в приведенном выше описании разногласий в партии. Монти Джонстон здесь, как и везде, ограничивает свой «анализ» несколькими обрывками цитат, которые не касаются ни одного из основных вопросов, а лишь полемические возражения участников , и которые создают впечатление, что позиция Троцкого была его личной прихоти, а не мнения партии. Джонстон продолжает:

«Ленин же подчеркивал, что у немцев есть рука кнута и что измученные войной, плохо экипированные и голодные русские войска не могут устоять против их мощной военной машины.[!] Он поэтому [! ] призвал принять немецкие условия, как он их считал унизительными, как только немцы предъявят ультиматум, предупредив, что альтернативой будет то, что немцы продвинутся дальше на советскую территорию и наложат еще худшие условия». ( Cogito , стр. 17)

Монти Джонстон изображает все дело как антагонизм между Троцким и Лениным. Он полон решимости создать образ Ленина как самодовольного обывателя-«реалиста», противостоящего революционным «мечтам» Троцкого. Он приводит отдельные фразы Ленина о том, что мировая революция есть «добрая сказка», не объясняя причин, которые Ленин приводил для своей позиции по Брест-Литовску, причин, вытекавших из непримиримого революционного социалистического интернационализма.

В ходе дискуссии Ленин оказался «поддержанным» Зиновьевым и Сталиным. Сталин заявил, что «на Западе нет революционного движения, нет его фактов, есть только возможность». Зиновьев заявил, что хотя «заключением мира мы усилим шовинизм в Германии и на известное время ослабим движение на Западе», это гораздо лучше, чем «гибель социалистической республики». Ленин был вынужден публично отказаться от поддержки на основании доводов этих «реалистов», чье мещанство Монти Джонстон теперь пытается ему навязать.

В ответ Зиновьеву Ленин категорически заявил, что если «немецкое движение способно тотчас же развиться в случае мирных переговоров. .. мы должны принести себя в жертву, так как немецкая революция будет гораздо сильнее нашей». Именно для защиты своего тыла от подобного рода оппортунизма Ленин неоднократно подчеркивал, что:

«Не подлежит ни малейшему сомнению, что окончательная победа нашей революции, если она останется одна, если не будет революционных движений в других стран, было бы безнадежно… Наше спасение от всех этих трудностей, повторяю, есть общеевропейская революция». (Там же, стр. 212)

После 1924 года была придумана легенда о том, что Троцкий упорно противостоял Ленину и руководству, отказываясь подписать мир, которого все жаждали. 14 февраля, после того как Троцкий доложил в ЦИК Совета о предпринятых им действиях, Свердлов внес резолюцию от имени большевистской фракции: «Заслушав и полностью рассмотрев доклад мирной делегации, Центральный Исполнительный комитет полностью одобряет действия своих представителей в Брест-Литовске». До 19 марта18 октября Зиновьев сказал на партийном съезде, что «Троцкий прав, когда говорит, что он действовал в соответствии с решением большинства ЦК». Никто не пытался это отрицать.

Троцкий не более, чем Ленин, питал иллюзии, что «уставшие от войны, плохо снаряженные и голодные русские войска» могут выдержать новое наступление, не говоря уже о развязывании революционной войны. Но, с одной стороны, настроения как рабочих масс, так и большинства партийного руководства были настроены против принятия условий договора, которые были не просто «унизительными», а крупным бедствием для молодого Советского государства. С другой стороны, новое немецкое наступление убедило бы массы Западной Европы в том, что большевики согласились на аннексионистский мир лишь в принудительном порядке. Это был важный политический мотив, принимая во внимание злобную клеветническую кампанию, которую вели «союзные правительства» (Британии и Франции), утверждая, что большевики были немецкими агентами, которым кайзер платил за то, чтобы вывести Россию из войны. В России было сильное ощущение, что это прелюдия к переговорам с Германией о мирном урегулировании за счет России. (История впоследствии доказала, что подобная политика рассматривалась британскими и французскими правительственными кругами.)

После возобновления германского ультиматума Ленин снова выступил за немедленное подписание мира, но потерпел поражение узким большинством голосов в ЦК. Троцкий все же голосовал против, так как наступление еще не началось. Ленин тогда переформулировал вопрос так: «Если начнется немецкое наступление, а в Германии не произойдет революционного переворота, неужели мы все же не подпишем мир?» При этом «левые» коммунисты (Бухарин и сторонники революционной войны) воздержались. Троцкий проголосовал за это предложение, что соответствовало договоренности, достигнутой им ранее с Лениным. Когда на следующий день большевики получили сведения о наступлении немцев, Троцкий перешел на сторону Ленина.0006 дает ему большинство в ЦК.

21 февраля генерал Гофман объявил новые и более жесткие условия с явным намерением сделать невозможным подписание мира. Немецкий генеральный штаб устроил провокацию в Финляндии, где разгромил финское рабочее движение. Это подчеркивало опасения большевиков, что союзники пришли к соглашению с германским империализмом, чтобы сокрушить Советскую республику. Существовала серьезная вероятность того, что даже если большевики подпишут договор, немцы продолжат свое наступление. Троцкий первоначально придерживался этой точки зрения, но когда Ленин подтвердил свою позицию, несмотря на возобновившуюся оппозицию «левых», Троцкий не стал на сторону сторонников революционной войны, а воздержался, чтобы дать Ленину большинство.

Кажется странным, что человек, столь увлеченный «революционной фразой», дважды голосовал в Центральном Комитете за то, чтобы дать Ленину большинство! Но раз уж речь зашла о «революционной фразе», обратимся к одноименной брошюре Ленина, которую так обильно цитирует Джонстон.

«Революционная фраза» была опубликована Лениным в виде статьи в Правде 21 февраля 1918 года, как начало общественной кампании за подписание мира. Джонстон цитирует эту статью несколько раз как бы направлено против Троцкого. На самом деле имя Троцкого в этой статье ни разу не фигурирует. Против кого направлено? Ответ в первой строке:

«Когда я сказал на партийном собрании, что революционная фраза о революционной войне может погубить нашу революцию, меня упрекнули в резкости моей полемики». ( Сочинения , т. 27, с. 19, курсив наш)

Всякий, кто читает статью, совершенно ясно видит, что она направлена ​​против тех, кто выступал за революционную войну против Германии, несмотря на военную слабость Советской республики. : т. е. «левая» коммунистическая группа Бухарина. Именно поэтому в всей полемики, Ленин направляет 99% своих нападок на группу Бухарина, а Троцкий если и упоминается, то лишь вскользь и относительно мягко. Извращение представляется тем более грубым и неуклюжим, если вспомнить, что статья Ленина была напечатана 21 февраля, через три дня после того, как Троцкий проголосовал за предложение Ленина о ЦК. Со стороны Джонстона является чистейшей нечестностью печатать слова, направленные Лениным против ультралевого Бухарина, таким образом, чтобы можно было предположить, что они предназначались Троцкому. Это искажение возможно благодаря тому, что Джонстон вообще не упоминает Бухарина, , тем самым создавая совершенно преувеличенное, ложное и нечестное впечатление о разногласиях между Лениным и Троцким.

Э. Х. Карр, знаменитый буржуазный историк, которого Монти Джонстон едва ли может обвинить в троцкизме или «неисторичности», так комментирует разногласия между Лениным и Троцким по Брест-Литовску:

«Разногласия Ленина с Троцким по поводу Брест-Литовск были менее глубоки, чем те, которые отделяли его от бухаринцев. Сильная личность Троцкого и его драматическая роль в брест-литовской истории придали им большее практическое значение и большую известность в глазах как современников, так и потомков. Но популярное представление о Троцком, защитнике мировой революции, сталкивающемся с Лениным, поборником национальной безопасности или социализма в одной стране , настолько искажено, что почти полностью ложно». ( The Большевистская революция , т. 3, с. 54, курсив наш)

Судя по «крайне выборочной, смазанной истории» Монти Джонстона, вся история большевизма и советской власти (за несколькими краткими исключениями, такими как «эпизод» Октябрьской революции, которому товарищ Джонстон любезно посвящает один абзац) состоял из борьбы между Лениным и Троцким! Такова замечательная «уравновешенность», «объективность» работы, которую обещал нам товарищ Джонстон в своем предисловии.

Полнейшую односторонность джонстоновской «объективности» не лишним будет проиллюстрировать еще двумя случаями, касающимися отношения Советской республики к капиталистическому миру и позиции Ленина и Троцкого. Сразу же после Брест-Литовской полемики Троцкий оказался в ссоре с важной частью руководства по вопросу о принятии помощи от Англии и Франции. Движение за принятие было выдвинуто Троцким, против него выступили Бухарин и «левые» вместе со Свердловым. Ленина на заседании не было, но в протоколе есть его записка следующего содержания: «Прошу присоединить мой голос за взятие картошки и боеприпасов у англо-французских империалистических разбойников».

Через два года после Брест-Литовска произошел аналогичный раскол в руководстве из-за войны с Польшей. Троцкий выступал против любой попытки перенести войну в Польшу после того, как атака Пилсудского была отражена, по военным и политическим соображениям. Ленин выступал за наступление на том основании, что революционная война воодушевит рабочих Варшавы и других городов подняться против Пилсудского и осуществить революцию. Красная Армия после блестящего наступления потерпела поражение у ворот Варшавы и была отброшена через линию Керзона на позицию 9.0006 за линией, которую они занимали к началу боевых действий. По договору, который последовал, большевики были вынуждены уступить Польше большую территорию Белоруссии, которая отделяла Германию и Литву от Советской республики.

Был ли Ленин в 1920 году увлечен «революционной фразой»? Был ли он виновен в том, что предавался «сказкам» о мировой революции и «выдавал желаемое за действительное»? Только обыватель посмеет так говорить. Ленин был революционером и интернационалистом. Его действия диктовались, прежде всего, интересами Мировая пролетарская революция.

Ленин не выступал за мир в Брест-Литовске как нечто большее, чем передышку , в которой можно восстановить разбитые армии России, создать Красную Армию для обороны и наступления , как средство помощи революции на Западе: в то же самое время, когда он выступал за подписание мира, Ленин добавил, что «необходимо готовиться к революционной войне».

Ленинская характеристика своей позиции по Брест-Литовску является достаточным противоядием от яда пацифизма, «мирного сосуществования» и социал-патриотизма, который сталинисты пытались привнести в нее:

«На Брест-Литовский мир нам пришлось пойти в лицо патриотизму. Мы говорили: если ты социалист, ты должен пожертвовать своими патриотическими чувствами во имя международной революции, которая грядет, которая еще не пришла, но в которую ты должен верить, если ты интернационалист». ( Сочинения , т. 28, ноябрь/декабрь 1918 г.)

Ленин был величайшим политическим реалистом. Он всегда основывал свои действия на тщательном изучении всех элементов, составлявших международный баланс классовых сил. Но нет гарантии успеха в революции. Вообразить это — значит вступить в ряды тех «объективных» обывателей, чей особый талант — всегда быть правым — после события. Однако причины, по которым Ленин был за подписание Брест-Литовского мира, не имеют ничего общего с выдвигаемыми Джонстоном и руководителями Коммунистической партии, которые призваны не пролить свет на позицию Ленина по Брест-Литовску, а прикрыть ее. за свою малодушную и антиленинскую политику сегодняшнего дня.

Примечания

[1] Верность этого доклада засвидетельствована Лениным, повторившим его позже в речи на XI съезде партии. ( Сочинения , т. 27, с. 113)

  • Предыдущая
  • Следующая

Век назад: От Брест-Литовска до Рапалло

Бранко Миланович — 29 сентября 2022 г.

Глобальное управление

Бранко Миланович исследует прошлую внешнюю политику России, чтобы выявить внешнее сходство и резкие различия с настоящим.

Поддерживаемое Москвой правительство Харькова держится. Киевское правительство, поддерживаемое Радой, претендует на то, чтобы защищать всю Украину. Немецкое оружие переходит границу. Англо-американские экспедиционные силы высаживаются в Мурманске и Архангельске. Французы в Крыму. Японцы только что взяли Владивосток. Кавказские республики независимы. Войска двух генералов и одного адмирала движутся, порой с невероятной скоростью, к столице. Дальневосточная республика с конституцией, написанной на английском языке, поднимает свой флаг.

Правительство в Москве в стрессе.

Так было почти ровно 100 лет назад на евразийском пространстве от Польши до Китая. Есть поверхностное сходство с сегодняшним днем, выделенное в первом абзаце. Но есть два принципиальных отличия: идеология, интернационализм против национализма и качество руководства, широкий кругозор против бандитизма подлых ленинградских улиц.

История повторяется, но не совсем.

Третий том E.H. Карр магистратский « The Большевистская революция » посвящена иностранным делам большевистского правительства, которое в условиях немецко-финской военной угрозы перенесло свою столицу из Петрограда в Москву. Книга Карра настолько богата деталями и настолько превосходна в их интерпретации, что я сомневаюсь, что подобное представление можно было бы воспроизвести сегодня. Возможно, что сегодня мы знаем о каждом отдельном событии столетней давности гораздо больше, чем Карр знал в 1952 году, когда том был опубликован; но только с Карром мы можем понять их смысл — не как в прописной Истории, а в объяснении как того, почему произошли определенные вещи, так и их последствий.

Книга Карра перемещается от Брест-Литовского унизительного мирного соглашения с вильгельмовской Германией, которое большевики подписали в феврале 1918 года (только благодаря Ленину, который настоял на этом; Троцкий отказался ехать на церемонию подписания; Чичерин подписал его) к Рапалльскому договору в 1922 г. Это был негласный союз с побежденной, но милитаристской и реваншистской Германией. Эти два пункта заключают в себе зачатки двойственности во внешней политике Советского Союза.

С одной стороны, большевистское правительство видело себя в первые пару лет лишь случайным случаем успеха, готовым в любой момент перенести центр тяжести мировой революции в Берлин или Париж: «Мы будем рад, – сказал Зиновьев в 1919 — если нам удастся перенести местопребывание Третьего Интернационала… как можно скорее в другую столицу, например в Париж». Троцкий добавлял: «Если сегодня Москва является центром III Интернационала, то завтра этот центр переместится на запад, в Берлин, Париж, Лондон» (стр. 132). Большевики гордились своим достижением, но понимали, что Россия отстала и что это аномалия: слабость царизма сделала революцию возможной. Но правильный ход истории, как его предсказывали Маркс и Энгельс, вернется в прежнее русло, и революции в Берлине и Париже выведут Европу на передний край революции — именно туда, где она должна быть.

Это было также, по их мнению, единственным условием, при котором могло выжить московское правительство, осажденное со всех сторон империалистами и внутренней реакцией.

Но революции на Западе не предвещались. Несколько попыток в Германии провалились. Август 1920 г., когда состоялся Второй конгресс Коминтерна, в ретроспективе стал кульминацией большевистского оптимизма. Армия рабочих и крестьян Троцкого наступала на Варшаву. По всей Германии зарождались Советы, а до европейской революции, казалось, оставалось всего несколько недель. Потом все изменилось. Красная Армия потерпела поражение под Варшавой, Советы в Германии были подавлены, немецкая социал-демократическая партия уже раскололась надвое, раскололась еще на четыре, восстание на Западе было отложено на неопределенный срок.

Московские правители, подписавшие унижение Брест-Литовска лишь для того, чтобы удержать власть до поры до времени, в полной уверенности, что до появления дружественного пролетарскому правительству Германии осталось всего несколько месяцев, должны были вернуться в чертежная доска. Если революция в Европе не за горами, то сохранение Советской республики в России имело решающее значение. Ибо только с ним, как со свободной территорией, на которую могли уйти коммунисты и с которой они могли планировать свои набеги, могут происходить революции в других местах. Если бы он был побежден, не осталось бы ничего.

Так родилась двойная политика Советов. Правительство Советской России (СССР еще не было) должно было участвовать вместе с капиталистическими державами в повседневном управлении миром. В то же время революционной части правительства в Москве приходилось подрывать те самые капиталистические державы, с которыми она заключала торговые договоры, поддерживая своих противников-коммунистов. Это было сложное уравнение. Первоначально это, казалось, давало Москве большую гибкость, но на самом деле всех не устраивало. Коммунистические партии, подвергшиеся многочисленным расколам и выходу из состава участников процесса по требованию Москвы, оказались в дальнейшем уничтоженными собственными правительствами, которые поддерживали теплые отношения с той же Москвой. Персия, Турция, Италия, даже Германия — тому примеры.

Однако идеология была могущественной силой. Он распространил влияние большевиков повсюду: от Японии и Кореи до Китая, Индии, Персии, Турции и США. Зиновьев, глава Третьего Интернационала, мог считать себя президентом (революционного) мира. Пожалуй, никто в истории не был так близок к тому, чтобы увидеть себя в этой роли. Ленин, выведенный из строя болезнью в 1921 г., прилагал огромные усилия для участия во всех конгрессах Коминтерна при жизни. Но он его не запускал. Зиновьев так и поступил, что, вероятно, способствовало его врожденному тщеславию, заставившем его в одновременных битвах внутри российской большевистской партии стать партнером Сталина против слишком блестящего и вечно колеблющегося Троцкого.

Карра критиковали за то, что он был близок к преклонению перед Лениным. Нет сомнений , что он восхищался ленинским ясным реализмом и макиавеллизмом. Всякий раз, когда приходилось принимать трудные решения, их принимал Ленин (которого до 1914 года считали совершенно бесполезным догматиком, потерянным для реальной политики).

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *