Личность Карла Великого — Русская историческая библиотека
С великими правительственными талантами и проницательным умом в Карле Великом соединялась личность, внушавшая любовь и уважение к нему; и наружность его была величественная, возбуждавшая, по словам одного из современников, почтение, страх и любовь. В его характере было такое равновесие всех душевных сил, какое встречается редко; храбрый воин, искусный полководец, он вместе с тем был дальновидный государственный человек, набожный христианин, любящий родственник, верный друг.
Карл Великий. История правления, завоеваний, реформ
Все эти качества сочетались в Карле гармонично, ни одно из них не подавляло других. Он редко мог выпускать меч из руки, но был чужд алчной страсти к завоеваниям. Он сражался за идеи, за распространение и упрочение христианства, которое считал носителем нравственной культуры, за устройство цивилизованного государственного порядка, при котором все народы и сословия были бы соединены для мирной деятельности под охраною нравственных и гражданских законов, сражался для защиты завоеванных земель и ограждения цивилизации от диких сил нецивилизованных народов.
Карлу дивились как правителю и полководцу, а как человека его любили: простота и веселость его характера, кротость, приветливость его, верность друзьям приобретали ему всеобщее расположение. При всех своих занятиях важными государственными делами он находил время заботиться и о хозяйстве в своем дворце, в своих имениях; точно так же великие правительственные дела и походы не заглушали в нем личных привязанностей. Он нежно любил своих дочерей, неизменно сохранял горячее дружеское чувство к Алкуину, Ангильберту, Теодульфу, 
«С ранней молодости Карл проявлял те качества, которыми равен величайшим государям всех веков: железную волю, неутомимую деятельность, возвышенность стремлений, восприимчивость ума. Природа щедро наградила его своими дарами. Он был величественного роста, очень стройного телосложения, имел выразительные глаза, привлекательные черты лица, благозвучный голос, так что его мужественная и прекрасная внешность при первом взгляде на него внушала расположение к нему. Тело никогда не мешало деятельности его духа; более тридцати лет он был государем, ни разу не испытав болезни, хотя не щадил себя, не знал отдыха от трудов. Часто он вставал ночью раза четыре, раз пять и принимался за работу; даже в то время, как одевался, он разговаривал о делах с своими советниками, или выслушивал тяжущихся, приходивших судиться у него; во время обеда ему читали исторические или религиозные книги; он умел пользоваться каждым часом; и при том он всегда сохранял светлость души, живость мысли, никогда не сделал он несправедливости по дурному расположению духа.
Император Карл Великий. Художник А. Дюрер, ок. 1512
Как звезды солнце, окружали паладины великого императора, затмевавшего всех их. Не одним наружным блеском Карл очаровывал взоры всех приближавшихся к нему, но его высокая величественная фигура сияла ослепительным светом, которым как будто выражалась ясность его великого ума.
Длинные белые волосы, украшавшие в старости его голову, большие живые глаза, чело всегда светлое, ясное и спокойное, могучая прекрасная фигура старика, – этот облик глубоко врезался в память современников и передан ими потомству, увековечен историей и легендой, так что знаком и каждому из нас. Много великих государей было в продолжение тысячи лет, которыми отделено то время от нашего, но никто из них не имел стремлений более высоких, чем он; самые отважные завоеватели, самые мудрые из миролюбивых правителей довольствовались стремиться к тому, к чему он. Французское рыцарство позднейших времен прославляло Карла Великого, как первого рыцаря; поэты немецких горожан прославляли его, как отца заботливого о своем народе, как справедливого судью; католическая церковь причислила его к святым; поэзия всех народов постоянно почерпала новые силы, всматриваясь в его могучий образ. Быть может, никогда не существовало человека, чья деятельность была бы так плодотворна».
Как охарактеризовать Карла Великого? Есть список вопросов, как ответить?
Кал Великий оказался действительно великим.
Получив в наследство небольшое королевство, он сумел настолько расширить его границы, настолько укрепить и обогатить, что провозглашение Карла императором, а его державы империей было воспринято как нечто само собой разумеющееся. Во многом на характер будущего императора повлияло детство, когда он уже проявил свои лучшие качества — настойчивость, последовательность, упорство и тягу к знаниям. Поэтому когда Карл Великий поставил перед собой целью расширить свою державу он последовательно претворял свои планы в жизнь, воюя со всей Европой и везде побеждая. При этом Карл умело использовал слабости своих соперников, находя себе сторонников во враждебных лагерях. он откликался на любой призыв о помощи, трактуя его как возможность восстановления нужной ему справедливости.
Карл Великий с самого начала планировал стать императором, и потому поддерживал хорошие отношения с церковью. еще при первой встрече с папой Римским Карл был настолько почтителен, что целовал ступени лестницы к трону папы.
Когда он уже решительно был настроен стать императором, Карл на полгода отправился в Рим и только ему ведомыми путями добился такого благорасположения папы, что тот неожиданно для многих собственноручно надел на голову Карлу Великому императорскую корону.
Империя Кала Великого управлялась весьма совершенными методами. Карл поддерживал то, что сейчас принято называть словом ротация в высших эшелонах чиновниках, постоянно перемещая их в разные места империи. Таким образом он пытался бороться с казнокрадством и злоупотреблениями властью. Поставив перед собой целью создать не только военную, но и богатую и культурную державу Карл великий последовательно строил дороги, города, мосты, соборы, проводил реформы управления и образования. Он даже создал что-то вроде палаты мер и весов, а при монастырях возникла целая система общественных школ.
Вот и получается, что Карл Великий прославился не только как завоеватель, хотя и одного этого могло бы хватить, чтобы получить прозвище Великий, но и как умелый реформатор и мудрый правитель, и по справедливости носил свое прозвище.
Великие полководцы. Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала
Великие полководцы
Слава – переменчива, изменения ее «характера» иногда очень сложно объяснить с точки зрения логики. В свое время имя Петра Александровича Румянцева (1725–1796) гремело как минимум не меньше, чем имена Суворова, Кутузова и других военачальников, прославлявших русское оружие. Павел I называл Румянцева «русским Тюренном», сравнивая с величайшим полководцем Франции XVII века. А Суворов постоянно подчеркивал, что он – ученик Румянцева.
Великий полководец, чтобы именоваться таковым, обязан выигрывать великие битвы; при этом можно побеждать в великих битвах – и не быть великим полководцем. Нужны талант, смелость, гибкость мышления, умение выйти за общепринятые рамки. Петр Румянцев всеми этими качествами обладал сполна. Он был не просто военачальником – он был реформатором военного искусства. Во главу угла Румянцев ставил маневр, выбор выгодной позиции, победу не любой ценой, а с наименьшими потерями.
Все гениальное кажется простым: если противник успешно использует некий прием – значит, нужно не подстраиваться под него, а найти эффективный ответ. И если палочная дисциплина дает сбои – нужно что-то менять. Просто-то оно просто, да только именно Румянцев первым догадался, что против турок, перед которыми пасовали многие прославленные европейские полководцы, следует ставить войска не в линию и не ждать нападения, а искать противника и нападать на него глубоко эшелонированным строем. И он же первым в русской армии стал уделять внимание боевому духу армии, ее моральной подготовке, понимая, что одной муштрой хорошего солдата не воспитать.
Но прошло время – и имя Румянцева, по каким-то малопонятным причинам, стали задвигать куда-то назад, на второй план. Ушли в тень, стали приписываться другим и его блистательные победы – взятие Кольберга, разгром турок при Ларге и Кагуле. И вот уже благодаря авторам псевдоисторических романов Румянцев превратился едва ли не в карикатурный образ.
К счастью, историческая справедливость все еще существует. И она безо всяких сомнений свидетельствует: Петр Александрович Румянцев – выдающийся полководец и дипломат, величие которого не подвластно времени и переменчивым историческим эпохам…
Петр Александрович РУМЯНЦЕВ-ЗАДУНАЙСКИЙ
(1725–1796)
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРесКарл V, император Священной Римской империи: достижения, факты и цитаты — видео и стенограмма урока
Ранние годы жизни Карла V
Карл V родился 24 февраля 1500 года и был наследником трех королевских династий: Валуа-Бургундия в Нидерландах, Габсбурги в Австрии и Трастамара в Испании. Он вырос в комфорте и был хорошо образован, особенно хорошо разбираясь в языках.
Известно, что Чарльз однажды сказал: «Я говорю по-испански с Богом, по-итальянски с женщинами, по-французски с мужчинами и по-немецки со своей лошадью». процитировано однажды высказывание: «Сколько языков вы знаете, столько отдельных личностей вы стоите».
Также важно отметить роль религии в ранние годы Чарльза. Он был продуктом многочисленных католических королевств и вырос идеальным католическим королем. Хотя он вырос в Северной Европе, мы не можем игнорировать его испанское происхождение.Испания вела католическую священную войну против мусульманских захватчиков на Пиренейском полуострове почти 800 лет. Этот конфликт был окончательно выигран его бабушкой и дедушкой, Изабеллой и Фердинандом, в 1492 году (всего за восемь лет до его рождения).
Приход Карла V к власти
Когда Карл V достиг совершеннолетия, его юридические притязания на различные престолы начали обретать силу. В 1515 году Карл достиг совершеннолетия и принял власть над Нидерландами и другими частями Северной Европы.
В следующем году дед Карла Фердинанд умер, оставив молодому королю объединенные испанские королевства Арагон, Наварру, Гранаду, Неаполь, Сицилию и Сардинию.Он также стал королем испанского города Кастилии, которым он должен был править вместе со своей матерью, которая была слишком больна, чтобы принять ее правление. В то время как его дедушка и бабушка объединили Испанию, Изабелла и Фердинанд жили в разных столицах. Карл был первым, кто формально правил Арагоном и Кастилией одновременно, и поэтому его часто считают первым настоящим королем Испании.
Наряду с этим Чарльз унаследовал расцветающую Испанскую империю. К этому моменту Испанская империя завоевала ряд ранее неизвестных островов в Карибском море, и сельскохозяйственные богатства с этих островов только начали поступать.В 1521 году испанский конкистадор Эрнан Кортес отправился вглубь страны и завоевал империю ацтеков во имя Карла. Таким образом, Карл также получил самую большую империю в Центральной Америке, а Испания мгновенно стала одной из самых богатых империй в мире.
Это усугубилось много лет спустя, когда испанцы победили империю инков в Южной Америке.
Император Священной Римской империи
Как правитель самой могущественной международной империи Европы и с несколькими европейскими территориями, уже находящимися под его контролем, Карл V начал представлять себе единую европейскую империю.Большой шаг в этом направлении был сделан в 1519 году, когда дед Карла Максимилиан I умер и оставил ему Габсбургскую монархию в Австрии. Это было большое дело. Немецкий монарх в то время традиционно короновался как император Священной Римской империи.
Этот титул традиционно восходит к Карлу Великому, что делает титул императора Священной Римской империи истинным защитником католической веры и величайшим среди католических королей. По сути, император Священной Римской империи должен был быть вторым после Папы (а иногда даже оспаривал эту власть).Карл V был избран императором Священной Римской империи в 1519 году, что дало ему контроль почти над всей Западной Европой.
Этот титул означал многое. Во-первых, Карл V как никто другой подошел к управлению всей Европой благодаря совместному правлению Испанской и Священной Римской империями. Это также означало, что у него была настоящая обязанность быть идеальным католическим королем. Когда испанцы завоевали Америку, они сделали это под католическими знаменами и с мандатом на распространение веры.Когда Мартин Лютер инициировал протестантскую Реформацию, Карл V отвечал за предотвращение распространения протестантизма, хотя он не смог остановить Реформацию и позже подвергся критике за то, что спас Лютера от казни как еретика. Когда турки-османы вторглись в Восточную Европу, Карл V направил свои армии через континент, чтобы сразиться с ними.
Наследие Карла V
Карл V провел свою жизнь в войнах в Америке, против турок-османов и против Франции, которая отказалась подчиниться его видению универсальной империи.
Измученный после почти 40 лет правления, он отрекся от престола с 1554 по 1556 год и умер через два года. Он разделил роли императора Священной Римской империи и испанского императора между разными наследниками. Карл V был бы единственным человеком, носившим оба титула.
В конце концов, Карл V провел свою жизнь на войне, но также наполнен глубоким чувством долга. Он превратил Испанию в первую действительно международную империю.Именно при его жизни Испанская империя впервые была названа империей, над которой никогда не заходит солнце, а огромные богатства империи вдохновили новую эру европейского колониализма. Произведение из самых важных королевских родов Европы, Карл V стал одним из самых влиятельных людей в истории.
Резюме урока
Давайте потратим пару минут на обзор того, что мы узнали о Карле V, его наследии, достижениях и просто некоторых интересных фактах о нем.
Карл V (1500-1558) был европейским правителем 16 века. Он был императором Испании и, в конце концов, императором Священной Римской империи , то есть он служил истинным защитником католической веры и величайшим среди католических королей. Он был потомком нескольких королевских династий, которые ближе, чем кто-либо другой, подошли к управлению всей Европой. Он был первым среди католических монархов, ответственным за распространение веры в Америке, борьбу с протестантской Реформацией и остановку османских вторжений.Его жизнь была обязанностью и войной, но она проложила путь к совершенно новой эре в европейской истории.
Кем был Карл Великий? — Биография, генеалогическое древо и достижения — видео и стенограмма урока
Биография Карла Великого
Карл Великий родился в 740-х годах нашей эры (наиболее общепринятым годом является 742 год нашей эры, хотя его родители не женились до 744 года нашей эры). У него было несколько младших братьев и сестер, по крайней мере трое из которых умерли молодыми.
О его детстве мало что известно.
Он стал королем франков в 768 году н.э. после смерти своего отца и унаследовал королевство вместе со своим братом.Как король, Карл Великий возглавлял и участвовал во многих кампаниях на территории современной юго-западной Франции, Германии и Италии. Он также вел жестокую кампанию против саксов в восточной Германии.
В 800 году н.э. Карл Великий был коронован папой Львом III в Риме императором римлян. В 813 г. н.э. Карл Великий короновал своего единственного выжившего сына как соправителя. В январе 814 г. н.э. он умер в Аахене, где и был похоронен в соборе.
Семейное древо Карла Великого
Чарльз Мартель (род.к.а. Карл Молот) основал династию Каролингов. Он смог сделать это благодаря своей военной доблести и успеху. В 732 году н.э. армия Мартеля победила мусульманскую армию в битве при Туре, тем самым остановив мусульманское завоевание к северу от Пиренеев. Мартель так и не стал королем франков, но вместо этого продолжал занимать должность мэра дворца и заместителя последних королей франков Меровингов.
Сын Мартеля, Пипин Короткий (также известный как Пипин Младший), однако, стал первым каролингским королем франков в 751 году нашей эры.Он фактически отстранил Хильдерик III, последнего короля Меровингов, заточил его в монастырь и при поддержке папы был избран королем франков.
Карл Великий и его брат Карломан вместе унаследовали трон в 768 году н.э., что не совсем улучшило их отношения. Карломан умер в 751 г. н.э., после чего Карл Великий правил единолично. Его единственный оставшийся в живых сын, Людовик Благочестивый, стал королем франков в 814 году нашей эры.
Трое его сыновей, которых звали Карл Лысый, Людовик Немецкий и Лотарь I, уже боролись за наследство Каролингской империи до того, как Людовик умер и разделил империю на три части в 843 году н.э.
Достижения Карла Великого
Главным достижением Карла Великого было восстановление централизованного правления, особенно во время вторжений и локальных войн. Это был человек большого ума, который говорил на латыни, немного знал греческий и вступал в споры с учеными и богословами.
В рамках своей приверженности образованию он основал придворную школу и пригласил ученых со всей Европы. Несмотря на расстояние, он имел дипломатические отношения с Аббасидским халифатом в Северной Африке, на Ближнем Востоке и в Западной Азии (он даже получил в дар слона), а также с Византийской империей.
Он был солдатом и завоевателем и расширил империю на Италию, северную Испанию и Баварию. Хотя его двор был основан в Аахене, он провел большую часть своего правления, путешествуя по империи и учредив группу официальных лиц, missi dominici , которые были ключевой частью администрации империи, которые ездили в местные юрисдикции, оценивали военную готовность, и контролировал финансовые счета местных чиновников. Таким образом, нововведения Карла Великого заложили основу для королевской и имперской центральной бюрократии.
Резюме урока
Хорошо, давайте на минутку-другую подведем итоги. Как мы узнали, Карл Великий , или Карл Великий, был королем франков и основателем Каролингской империи.
Он также был человеком значительного ума, энергии и таланта.
Он объединил большую часть Западной Европы под властью династии Каролингов и стал первым западно-римским императором за триста лет. Он расширил унаследованное им королевство, способствовал обучению и создал центральную бюрократию, которая была видна через группу чиновников, известную как мисси Доминик , которые были ключевой частью администрации империи, которые ездили в местные юрисдикции, оценивали военную готовность. , и наблюдал за финансовыми счетами местных чиновников.
Однако достижения Карла Великого длились недолго. Его внуки в конечном итоге разделили империю на три отдельных королевства.
BBC — История — Глубокая британская история: личность и политический стиль Карла I
Детство
Политическая личность Чарльза сформировалась в результате трудного детства. Он родился 19 ноября 1600 года и был третьим ребенком короля Шотландии Якова VI и его жены Анны Датской.
В ранние годы он страдал от сочетания слабого здоровья и отсутствия родительской привязанности.Когда он переехал в Англию после вступления Джеймса на престол в 1603 году, было трудно найти дворянскую семью, которая бы заботилась о нем из-за опасений, что он может умереть на их руках; и он вырос в тени своего гламурного старшего брата принца Генриха и его сестры Элизабет. Только после смерти Генриха в 1612 году люди начали обращать на него внимание. Они обнаружили застенчивого и крайне неуклюжего подростка с ярко выраженным заиканием, от которого он так и не избавился, и склонностью к приступам ярости и ревности, особенно к молодым людям, которые доминировали в привязанностях его отца.Инцидент в 1616 году, когда в присутствии двора он направил фонтан воды прямо в лицо Джорджу Вильерсу и промочил его до нитки, свидетельствует о его раннем разочаровании.
В ранние годы он страдал от сочетания слабого здоровья и отсутствия родительской любви
Карл в молодости определенно не был тем материалом, из которого должны были состоять правители семнадцатого века.
Тем не менее, всего за несколько лет после восшествия на престол в 1625 году он превратился в достойную царственную фигуру, ничуть не менее впечатляющую, чем его коллеги на континенте.Эта трансформация произошла отчасти благодаря усилию воли и самообладанию. Хотя Карлу не хватало уверенности в себе, он остро осознавал обязанности своего офиса и заставлял себя играть в полной мере то, что он считал надлежащей ролью короля. Несмотря на свое заикание, он регулярно выступал с публичными речами в таких случаях, как открытие парламента, и заслужил за это большое уважение. Он также осуществлял жесткий контроль над процессами королевского правительства. Некоторые историки недооценивают степень этого, потому что они склонны верить утверждениям о том, что над ним доминировали фавориты, такие как герцог Бекингемский, или его жена, королева Генриетта Мария.
На самом деле, внимательное изучение управления и принятия решений показывает, что Чарльз был очень ответственным. Он усердно занимался бумажной работой правительства, до такой степени, что один историк назвал его «королевским зубрилой».
Он строго контролировал назначения на высшие должности и лично отвечал за такие важные решения, как назначение епископа Джаксона лордом-казначеем в 1636 году, что, по мнению некоторых, предвещало приход к власти духовенства. войны, заключения мира и созыва парламента, что было самым важным, что должен был сделать современный монарх.Единственная область, где его контроль был неполным, была церковь, где он полагался на Лауда, чтобы воплотить в реальность свое высокоцерковное антипуританское видение; но даже здесь его влияние оставалось первостепенным, потому что Лауд всегда осознавал необходимость выполнять желания своего хозяина, чтобы сохранить благосклонность.
Недостатки
Однако, несмотря на внешность, Чарльзу не хватало многих личных качеств, необходимых правителю раннего Нового времени
Чарльз доминировал в делах правительства, как и предполагалось монарху раннего Нового времени, и благодаря Энтони Ван Дейку он стал выглядеть соответствующе.
Ван Дейк приехал в Англию в 1632 году по приглашению Карла и в последующие годы полностью изменил образ короля. Он компенсировал свой низкий рост и незрелую внешность различными художественными приемами, в том числе изображением его верхом на лошади, состариванием его примерно на пять лет и приданием его лицу отстраненного меланхолического выражения, которое считалось признаком мудрости. Он также включил в свои портреты целый ряд отсылок, отражающих собственные взгляды Карла на королевскую власть. В году Карл I с Генриеттой Марией и принцем Чарльзом и принцессой Марией, 1632 год король представлен как верховный патриарх, фигура отца, который командует и защищает свой народ, как и свою семью.Большой конный портрет Карл I верхом , 1638 год изображает его героем-завоевателем и императором Великобритании в то время, когда он готовился к войне со своими мятежными шотландскими подданными. Третий аспект королевской власти был запечатлен в «Шарле а-ля Шассе» 1635 г., который показывает его как высшего придворного, элегантного, уравновешенного и расслабленного, командующего своим окружением с видом безмятежного хладнокровия и внутренней уверенности, которые считались сущностью истинное благородство.
Однако, несмотря на внешность, Карлу не хватало многих личных качеств, необходимых правителю раннего Нового времени.У него было мало навыков в искусстве управления людьми, что было крайне важно, когда так много зависело от отношений короля с ведущими политиками и дворянами. Возможно, из-за своего трудного раннего воспитания он никогда не был уверенным суждением о человеческих характерах и был склонен либо переусердствовать в своей привязанности к тем, кто, как он чувствовал, верно служили ему, как Бекингем, либо формировать сильную неприязнь, которая очень усложняла ему жизнь. работать с определенными политиками. Ему также не хватало уверенности в лояльности своего народа, и с самого начала своего правления он превратил налоговые субсидии в проверку того, любят ли они его и доверяют ли ему.Это подтолкнуло противников такой политики, как принудительный заем, к тому, чтобы противостоять короне гораздо более прямо, чем это было уместно, что имело пагубные последствия для политической стабильности.
Еще одним недостатком, который опять-таки можно отнести к его неуверенности в себе, было его нежелание торговаться и договариваться. Он был склонен пробить себе путь через трудности, ссылаясь на свой личный авторитет, полагая, что, как только его желания станут известны, его подданные перестанут ссориться и будут подчиняться ему.Это игнорировало современное ожидание, что в осуществлении королевской политики должно быть много уступок и что в тех случаях, когда политика была непопулярна, в этом следует обвинять королевских советников. Отказ Карла признать это создал значительные трудности, например, в Шотландии в 1637-1638 годах, когда его нежелание идти на уступки в отношении использования молитвенника в английском стиле или позволить епископам нести вину за его введение, обернулось ограниченным протест перерос в полномасштабное восстание.
Королевский маскарад
Столкновения между Карлом и его подданными были не только следствием его политического стиля; они также многим обязаны его политическим убеждениям.
Историкам было трудно это понять, потому что Чарльз был немногословен и редко записывал то, что думал; однако некоторые интересные идеи можно почерпнуть из маскарадов, устраиваемых при дворе в 1630-х годах. Чарльз вложил много времени и энергии в эти постановки, и он и королева обычно появлялись на сцене в качестве главных героев.
Маски также иллюстрируют некоторые наиболее противоречивые убеждения Чарльза. Он с глубоким подозрением относился к кальвинизму и пуританству, которые, по его мнению, поощряли опасную спонтанность и эгалитаризм как в церкви, так и в государстве. Он также был принципиально враждебен парламентам, возмущаясь их настойчивостью в переговорах о возмещении недовольства в обмен на налогообложение и подозревая их в потворстве деструктивным импульсам «народного множества». Однако в каждом случае его попытки изменить ситуацию встречали ожесточенное сопротивление.Кальвинизм был основой религиозных верований большинства английских протестантов того периода, и любая попытка заменить его высокоцерковным арминианством считалась равносильной восстановлению папства.
Точно так же его попытки управлять без парламента во время «личного правления» (1629–1640) были крайне непопулярны, потому что собрание считалось «представителем народа» и лучшей гарантией общественного благосостояния.
Роли Чарльза демонстрировали его мудрость и справедливость, а королева была представлена как воплощение чистой любви и красоты
Цель маски, с политической точки зрения, состояла в том, чтобы провозгласить власть короля и прославить его достижения, представляя его роль в постоянной борьбе между добродетелью и пороком.Чарльз взял на себя роли, демонстрирующие его мудрость и справедливость, а королева была представлена как воплощение чистой любви и красоты. Между ними они будут создавать порядок и гармонию, подавляя разрушительные силы антимаски, такие как пуританство и народное восстание. Последняя маска, Salmacida Spolia 1640 года, была типичной, с заключительной сценой, в которой король и королева танцуют со своими сопровождающими на фоне идеально пропорциональных классических зданий, соединенных мостом, в то время как хор пел об их объединяющем влиянии.
Все, что резко, все, что грубо, \ Гармонией твоей покорены; \ Тем не менее, так в повиновении, \ Как будто не принуждены к этому, но научены.
Некоторые историки рассматривали эти маски как форму бегства от действительности, с помощью которой Карл пытался избежать неприятных реалий современной политики. Но это неправильное понимание их цели. Если их интерпретировать в контексте современных представлений о цивилизующей силе образов, их можно рассматривать не как замену реальности, а как руководство к государственной мудрости.Они представляли мир политики в терминах, которые, по-видимому, осознавал сам Карл, как драму противоборствующих сил, в которой просвещенная, добродетельная, благородная элита во главе с королем стремилась обуздать беспорядочные импульсы плебеев и пуритан. множество.
Политические убеждения
Предпочтение Карла миру, в котором власть принадлежала королю, не разделялось его подданными
Маски служат ценным свидетельством того, как, по мнению Чарльза, действует политическая власть.
Погруженный в идеологию божественного правового царствования, он, кажется, часто полагал, что порядок может быть достигнут, когда царь играет роль и устанавливает образцы для своего народа, чтобы наблюдать и копировать. Это указывает на один из самых интересных контрастов с его отцом. В то время как Джеймс, под влиянием своего воспитания при маленьком, интимном шотландском дворе, относился к политике как к вопросу личных дебатов и переговоров, Чарльз видел в ней скорее стремление заставить людей соответствовать четким идеалам и образам.Это видно из его реформы королевского двора, которая ввела стиль ритуала, подобный Версалю Людовика XIV, в попытке создать идеальное общество для подражания его подданным. Это также очевидно в арминианских практиках, которые он предпочитал в церкви, где литургия и визуальные образы использовались для поощрения благоговения перед установленной Богом иерархией. Проблема заключалась в том, что такой подход в корне расходился с английской политической традицией, основанной на сделках и компромиссах.
Предпочтение Карла миру, в котором власть была ограничена королем, добродетельной элитой придворной знати и епископами в церкви, не разделялось его подданными; однако это не слишком беспокоило его. Как подтверждают маски, он имел очень ограниченное представление о страхах и чаяниях большинства своего народа, и еще меньше в плане симпатии к ним. Это было особенно очевидно в середине 1630-х годов, когда он стал участвовать в дискуссиях с папским посланником о возможности воссоединения английской церкви с Римом.Насколько серьезно Карл вел эти переговоры, неясно, и в том случае из них ничего не вышло. Но тот факт, что он мог даже подумать о действии, которое ужаснуло бы его народ больше, чем что-либо другое, что он мог бы сделать, предполагает, что король был совершенно оторван от реальности.
Финальная маска
Проблемы, созданные политическим стилем Карла, его убеждениями и его непониманием как правителя, очень ясно проявились в преддверии Гражданской войны в Англии (1642-1646).
После поражения шотландцев в Епископских войнах (1639-40) было важно, чтобы король взял на себя инициативу в воссоединении своего народа и урегулировании их разногласий. Но это оказалось за пределами Чарльза. Горечь, которую он испытывал из-за своего поражения и отсутствия поддержки со стороны подданных, усугублялась чувством вины, которое он испытал, когда был вынужден согласиться на казнь своего главного министра, графа Страффорда, в мае 1641 года. Он все чаще винил в своих трудностях преднамеренная кампания пуритан и парламентариев по свержению королевской власти; и его личная неприязнь к оппозиционным политикам, таким как Джон Пим, очень затрудняла наведение мостов.
После многообещающего начала в начале 1641 года усилия по заселению потерпели неудачу, и Карл все чаще становился лидером партии, решившим уничтожить своих врагов любыми доступными средствами. С весны он спонсировал серию армейских заговоров и неудачных переворотов, кульминацией которых стала попытка ареста пяти членов в январе 1642 года.
После того, как это потерпело неудачу, гражданская война стала практически неизбежной. Больше, чем кто-либо другой, именно Чарльз был ответственен за эту катастрофу.
Узнать больше
Книги
Причины гражданской войны в Англии К. С. Р. Рассела (глава 8, «Человек Чарльз Стюарт», 1990)
Карл I 1625-40 Б. Квинтрелл (Longmans, 1993)
Для более подробного обсуждения его политической роли см. The Forced Loan and English Politics 1626-1628 by RP Cust (Oxford, 1987)
Личное правило Карла I К. Шарпа (Йель, 1992)
Падение британских монархий 1637-1642 CSR Russell (Оксфорд, 1991)
Церковная политика Якова I и Карла I К. Финчема и П. Лейка
Ранняя церковь Стюартов 1603-1642 К. Финчем (MacMillan, 1993)
Придворная культура и истоки роялистской традиции в Англии раннего Стюарта Р.
М. Смэтса (Пенсильванский университет, 1987)
Об авторе
Доктор Ричард Каст читает лекции в Бирмингемском университете.Его публикации включают Вынужденный заем и английская политика 1626-1628 (Оксфорд, 1987) и, совместно с Энн Хьюз, Конфликт в Англии раннего Стюарта (Лонгманс, 1989) и Гражданская война в Англии (Арнольд, 1997). В настоящее время он пишет политическую биографию Карла I.
Карл Великий (Карл Великий) Италии
В этой статье мы обсудим:- 1. Альянс между Папством и Франкским Домом 2. Карл Великий (768-814) 3. Коронация Чарльза Великолепное: 800 ° объявлена 4. Причины роспуска Империи Чарлемань 5. Чарлемадские преемники 6
7 Договор Вердена, 843.7 Содержание:
- Альянс между Папство и франкский дом
- Карл Великий (768-814)
- Коронация Карла Великого: 800 г.
н.э. - Причины распада империи Карла Великого
- Преемники Карла Великого
- Верденский договор, 843
н.э.1.Альянс между Папством и Франкским Домом:
Союз между Папством и Франками имел характер невзгод, приведших к странным товарищам по постели.
Итальянские папы были готовы освободиться от раздражающей византийской опеки.
В 476 году, когда линия римских императоров на западе угасла, сила и авторитет папы возросли.
По всей видимости, папа был наследником гражданского правительства в Италии, и папы добились фактической независимости в Риме.Повторное завоевание Юстинианом Италии и размещение византийского герцога в Риме были очень унизительны для пап, а лангобардское вторжение Византийской империи в Италию папы считали подходящим поводом для освобождения от византийского контроля.
Имперское правительство Византии не сделало ничего, чтобы помешать продвижению лангобардов к экзархату Равенны.
В сложившихся обстоятельствах папы должны были взять на себя гражданский контроль и спасти город Рим от нападения лангобардов.Временами папы считали целесообразным встать на сторону лангобардов.
Именно в критический момент лангобардского вторжения в Италию Папа Григорий I (590-604) занял папский престол. Вторгшиеся лангобарды захватили папские земли в северной Италии и угрожали папским землям в центральной Италии, а также самому Риму.
Григорий считал целесообразным оставаться в хороших отношениях с Византией, но именно он, а не византийский герцог, спас Рим от захвата лангобардским королем Агилульфом и лангобардским герцогом Сполето.
Во время понтификата Григория II (715-31) лангобарды угрожали тому, что осталось от папских земель в центральной и северо-центральной Италии. Григорий II вступил в союз с лангобардами и даже предотвратил взимание налога с Италии византийским правительством. Экспедиция, посланная из Византии для принуждения к повиновению, была отбита с помощью лангобардов.
Этот лангобардско-папский союз продлился до конца жизни Григория, и «король лангобардов Лиутпранд почтил эту дружбу, передав Григорию все земли, завоеванные в пределах римского герцогства Византия, но не принадлежащие папству.
Само собой разумеется, что союз Ломбардии и Папы может быть в лучшем случае временным, конъюнктурным шагом. На самом деле реальную опасность для папского государства в Италии представлял лангобардский король, а не византийский император.
Папа Григорий III (731–741) в достаточной степени осознавал это и предпринял важный шаг, обратившись к восходящему франкскому дому за поддержкой в борьбе с лангобардской угрозой. Платой за сделку, предложенную Григорием, был протекторат над городом Римом Карлу Мартелю за оказанную помощь.
А вот три миссии Чарльза Мартеля не увенчались успехом. Однако преемнику Григория Стефану II удалось получить ответ от сына Карла Мартеля Пипина Короткого. Пипин в тот момент (751 г.) нуждался в папской поддержке так же, как последний нуждался в поддержке первого.
Франкский мэр дворца Пипин решил свергнуть призрачную династию Меровингов и сделать себя королем и по факту, и по имени. Естественно, ему нужно было кажущееся легальное разрешение на совершенно незаконный поступок.Папа видел в этом подразумеваемом признании или разрешении, которое он дал, преимущество ценного прецедента.
В этот психологический момент лангобардский король Айстульф изгнал византийцев из экзархата Равенны и сделал себя бесспорным хозяином всей северной и северо-центральной Италии, а в следующем году угрожал самому Риму. Стефан II стал просителем у дверей Пипина.
Папа отправился ко двору Пипина, помазал его королем и взамен получил от Пипина обещание дара папству всех земель, отнятых у империи лангобардами, а также защиту франков.
Пипин сдержал свое обещание, предприняв две экспедиции против Айстуифа, короля лангобардов, и фактическим актом передал все территории Византийской империи, отнятые у лангобардов, Папе как временное владение, которое будет принадлежать Папе как итальянскому принцу.
Это предотвратило лангобардское завоевание Италии и объединение Италии под одним контролем. Объединение Италии пришлось отложить до 1870 года.
Мотивы папского союза с франкским домом достаточно ясны.Папы стремились вытеснить Византийскую империю в Италии и взять на себя как церковный, так и гражданский контроль над страной.
Это было вызвано светскими амбициями, а также тем фактом, что в условиях того времени византийские императоры были заняты защитой себя вблизи дома, что исключало возможность отправки ими какой-либо материальной помощи назойливому папе под давлением лангобардского вторжения.
Сила франкского дома и его близость к Риму должны были послужить дополнительным основанием для обращения папы к франкам за помощью.Более того, иконоборческая полемика обострила отношения между папством и Византией.
С франкской точки зрения поддержка папства рассматривалась как санкционирование совершенно незаконного акта свержения мнимой династии Меровингов. Если не считать этого, франки были христианами всего двухсотлетнего возраста, и, естественно, в них присутствовало усердие новообращенных, и оказание услуг церкви считалось актом благочестия.
Господство над лангобардами и протекторат над Римом, как было присуще положению Патриция, и протекторат над папством Патриция, безусловно, вполне соответствовали растущей мощи и престижу франкского дома.
При преемнике Пипина Карле Великом или Карле Великом, который по наследству был сюзереном лангобардов и защитником Папской области, снова возникла потребность в помощи. Ломбардцы возобновили атаку. Карл ответил на призыв папы о помощи, не теряя времени.
Он захватил всю Ломбардию, завоевал лангобардские герцогства Беневенто и Сполето и сам принял титул короля лангобардов. Ломбардское королевство было поглощено Франками. Дополнительные кампании привели Корсику, Далмацию и Истрию под франкское королевство, которое теперь превратилось в империю.
Таким образом, союз между папством и франкским домом приносил дивиденды. Тот же самый процесс зависимости от помощи франков привел к тому, что Папа Лев III, когда его схватили враги, бежал к Карлу Великому, находившемуся тогда в Вестфалии в разгар его кампаний.
Карл сопроводил Лео в Рим, провел кажущееся расследование обвинений против Лео и, сняв с него все эти обвинения, заменил его на папском престоле.
Лев III видел в Карле императора запада, если не по имени, то фактически.Отчасти из-за его личной благодарности, отчасти из-за того, что он осознал неизбежную франкскую истину о том, что Карл должен был стать императором Запада, нравится это папству или нет, побудил императора короновать Карла как императора (800 г.).
Союз между папством и франками, таким образом, завершился коронацией Карла Великого и отделением Италии от Восточной империи.
2. Карл Великий (768-814):
Франкский обычай предписывал разделение королевства между сыновьями короля.В соответствии с этим старым и порочным обычаем Франкское королевство было разделено Пипином между двумя его сыновьями — Карлом и Карломаном, когда он лежал при смерти в 768 году. Франкские земли Австралии и Нейстрии, от Майна до Ла-Манша, а также западной половины новоприобретенной Аквитании, а карломаны овладели Бургундией, Швабией, всем средиземноморским побережьем от Альп до границы с Испанией и восточным Аквитания положила конец растущей мощи франкской монархии.
Причина такой возможности заключалась в том, что Чарльз и Карломан никогда не были друзьями. Но провидение спасло положение; Карломан умер в 771 году, оставив Карла хозяином всего франкского королевства. Вдова и сын Карломана бежали в Ломбардию, где получили убежище при дворе Дезидериуса.
«Если бы Карломану было даровано много дней на земле, мы можем быть уверены, что история последней четверти восьмого века повторила бы старые братоубийственные войны Меровингов.
Характер его войн:Правление Карла было в значительной степени хроникой войн, целями которых были:
(i) Расширить границы своих владений,
(ii ) Для установления и защиты границ и
(iii) для обращения язычников в христианство. Таким образом, его политика не была исключительно агрессивной.
Верный франкскому идеалу и традиции, Карл считал себя защитником христианства против языческих саксов, славян, сарацин и т. д.
, и поэтому мы часто обнаруживаем, что за его завоеваниями последовало крещение побежденного народа и учреждение епископств на завоеванных территориях.
Чарльз провел не менее пятидесяти четырех кампаний как лично, так и через своих сыновей и других лейтенантов. Пять из них были против лангобардов, восемнадцать — против саксов, трое — против фризов и датчан, четыре — против славян, двое — против гасконцев, пять — против мусульман в Италии, двое — против византийцев и двое — против бретонцев.
790 год был настолько удивительно мирным, что летописец прокомментировал: Этот год был без войн. Следует, однако, упомянуть, что именно успешная война принесла Карлу прозвище Великий или Карл Великий.
Его завоевания:По наследству Чарльз был повелителем лангобардов и защитником папства.
Титул Патриций, дарованный Пипину папством, также был его законным наследием. На начальном этапе своего правления Карл женился на дочери Дезидерия, короля лангобардов, несмотря на протесты папы, ибо лангобарды и папство были заклятыми врагами; и какое-то время казалось, что давние и традиционные отношения между франкской монархией и папством вот-вот закончатся браком.
Но через год Карл отказался от брака с дочерью лангобардского короля и отправил ее обратно к отцу. Это сразу же восстановило сердечные отношения между папой и Карлом.
Дезидериус был очень возмущен поведением Чарльза, отказавшегося от брака. Кроме того, он питал традиционную вражду к папству. Он возобновил нападение на Рим. Чарльз ответил на призыв Папы; он также помнил обиду короля лангобардов на отказ от брака.
Карл осаждал столицу Ломбардии Павию в течение девяти месяцев и, непрерывно сражаясь с Ломбардией, захватил всю Ломбардию. Он также завоевал лангобардские герцогства Беневенто и Сполето; Ломбардское королевство было присоединено к Франкскому. Он также принял корону Ломбардии.
Однако здесь следует отметить, что его завоевание герцогства Беневенто так и не было завершено. Из Ломбардии Карл направился в Италию, где был принят со всеми почестями. Он подтвердил передачу Пипином экс-архата Равенны Папе, что укрепило светскую власть Папы.
Тем не менее Карл «совершенно ясно дал понять, что как Патриций римлян и защитник Святого Престола он считает себя фактическим правителем этой территории, чьим приказам папы должны следовать, управляя ею».
завоевание было крушением державы, которая могла составить ядро объединенной Италии.
Баварцы были вторым немецким народом, присоединившимся к франкским владениям.Теоретически Бавария долгое время находилась под сюзеренитетом императора, но на самом деле она пользовалась автономией под управлением своих герцогов, что было равносильно независимости. Баварская церковь также была независима от Папы.
Таким образом, и Папа, и Император были заинтересованы в полном подчинении Баварии. Тассило, герцог Баварии, восстал в 788 году и оспаривал свою теоретическую верность франкской короне. Карл вторгся и завоевал Баварию и включил ее в состав Франкской империи после того, как вынудил Тассило отказаться от претензий себя и своей семьи на Баварию.
Против саксов: Третьим и наиболее важным немецким народом, завоеванным Карлом, были саксы. Завоевание Саксонии было трудным по разным причинам. В Саксонии не было городов как таковых; саксов нельзя было победить, взяв какую-либо важную крепость.
Всю страну нужно было захватить.
Опять же, саксы, как и почти все другие племена Германии, были свирепым народом, язычником в религии, мало уважавшим закон, человеческий или божественный.Задача, стоявшая перед Карлом, была вдвойне трудной, поскольку он хотел совершить двойное завоевание, завоевание с помощью оружия и христианства.
В 775 г. Карл захватил всю Вестфалию и получил ее подчинение. Все саксы той части были обращены в христианство. Но их покорность была скорее кажущейся, чем реальной; они ненавидели христианство и из страха подчинялись Карлу.
Потребовалось восемь кампаний, прежде чем буйные саксы, сражавшиеся под предводительством своего национального героя Витикинда, смогли быть покорены.Завоевание, начатое оружием, было завершено христианством, которое, в свою очередь, должно было быть завершено силой. Епископства выросли в Вердене, Бремене, Хальберштадте, Хильдресхайме, Падерборне, Мюнстере и Оснарбрюке.
Против славян: Пока Карл был занят покорением саксов, его северные границы были нарушены аботритами, частью славянского народа.
Но их разобщенность и слабость позволили Карлу легко победить их и даже заставить воевать против саксов.
На востоке славяне, называемые богемцами, также угрожали границам владений Карла. Карл возглавил кампанию против богемцев в 805–806 годах и вынудил их признать его превосходство, хотя в конечном итоге они остались более или менее автономными.
Датчане были постоянным источником опасности для владений Карла. Они всегда были склонны оказать помощь саксам. Чтобы помешать им пойти по такому пути, Карл установил датскую марку на перешейке между саксами и датчанами.
К Дунаю Карл расширил свои владения, победив гуннов, которых он, наконец, покорил и изгнал из Дунайской области, Карл построил кольцо маршей или марок на севере и востоке. К западу он установил знак Бретани. Единственной стороной, которую нужно было контролировать, был юг.
Против Испании: Первоначальная попытка Чарльза против Испании была разбита с большими потерями. Чтобы остановить натиск сарацинов, он установил испанскую марку в 795 году, а в 797 году завоевал Барселону и добавил ее к испанской марке.
В этом отношении Карл Великий проводил политику Карла Мартеля. Он также изгнал сарацинов с Корсики, Сардинии и Балеарских островов.
Завоевания Карла дали ему обширную империю, и все германское население, за исключением англосаксов и скандинавов, было включено в его империю. За фактическими границами германских территорий империя Карла установила кольцо ирков для защиты границ от внешних нападений.
Но теперь возникает вопрос: хотя в то время, когда действовал Карл, южная Италия, Сицилия была слабой и почти незащищенной, что мешало ему включить эти области в состав своей империи? Опять же, Испания едва ли привлекла к себе такое внимание Карла, которое принесло бы ему все великолепие испанских богатств.
Карл, конечно, получил очень важное усиление и расширение своей империи, завоевав то, что он называл испанской маркой — территории между Пиренеями и Эбро.Но при этом он не стремился довести до логического завершения свою завоевательную политику ни в отношении Италии, ни в отношении Испании.
В ответ на эти обвинения мы можем указать, что:
(i) Карл был сначала немецким, а затем итальянским императором. Естественно, именно его германские интересы определили ход его завоеваний. Характер мероприятий, предпринятых для защиты германских территорий путем образования вокруг них кольца знаков, несомненно докажет, что Карл придавал больше значения своему положению в Германии, чем недавно приобретенному имперскому положению.
(ii) Во-вторых, полнота, которой он достиг в отношении завоевания германских территорий и германских народов, его отчаянные и утомительные войны против саксов и т. д. также указывают на тот же вывод.
(iii) В-третьих, мы должны помнить об общем непримиримом характере саксонских подданных Карла. Всякий раз, когда он убирал свое оружие, саксы вспыхивали с новым восстанием. Это было трудно не заметить. Естественно, Карл не мог направлять свою энергию больше, чем позволяли обстоятельства, саксы никогда не оставляли свою страну открытой для саксонского завоевания.
(iv) В-четвертых, Чарльз Экспансия вел многочисленные войны. Расширение его империи было значительным. Если он упустил перспективы гарантированного успеха в Южной Италии и на Сицилии, а также блестящие и привлекательные призы в Испании, то это было связано с его более насущной потребностью в безопасности и консолидации своих немецких территорий.
Если бы Карл занимался экспансией без консолидации, созданная им превосходно эффективная административная система была бы невозможна, а поздняя Европа была бы беднее в том смысле, что была бы лишена той поразительной системы управления, из которой они так заимствовали много,
(v) В-пятых, следует отметить, что усталость от непрекращающихся войн должна была сказаться на силе и финансах империи.Но прежде всего это должно быть указано; интересы Германии были высшим соображением, которое удерживало Карла от завоевания Южной Италии, Сицилии или Испании.
И Халлам описывает ситуацию следующим образом; «Италия, какой бы она ни была, кажется, искушала Карла Великого гораздо меньше, чем темные леса Германии».
3. Коронация Карла Великого: 800 г. н.э.:
Обстоятельства, приведшие к коронации: После падения Римской империи земли, принадлежавшие варварам, не имели политических отношений с центральным правительством Рима и постепенно идея Империи вымерла.Но вскоре христианская церковь, благодаря распространению христианства, обеспечила своего рода единство, которого не могли и не могли обеспечить ныне забытые воспоминания об Империи.
Поскольку Запад был обращен в христианство Римом, он обладал своего рода властью, которая удерживала весь запад связанным с ней узами общих верований, ритуалов, практики и организации.
Если удерживаемые варварами части были соединены с Римом общими религиозными узами, то остальная часть распавшейся империи на западе в течение шестого и седьмого веков смотрела на Рим с мыслями и надеждами, что Римская империя в бездействии, не вымерли, и придет время, когда империя возродится.
Но освободитель, вождь этого возрождения должен был выйти не из слабой, испорченной и истощенной почвы Рима, а из франкского дома, который только недавно попал под черту христианства.
Римские папы формально и юридически находились под властью императора в Константинополе, где они не получали ни защиты, ни помощи. Между Римом и Константинополем существовали также теологические различия, примером которых является иконоборческая полемика.Жестокость Ирины, предубеждение против женщин как класса — все это сделало власть Константинополя ненавистной Риму.
Римляне, из соображений безопасности от лангобардов и ненависти к Константинополю, все больше и больше втягивались в ненавистное оружие франкского дома. Рост римской церкви путем христианизации англосаксов, германцев и других, а также франкского дома и тесного союза между ними сделал возможным возрождение Империи на западе.
Тридцать лет войн и завоеваний привели запад под единый скипетр Карла. Далее, он сам, будучи поборником христианства, осуществил единство совести и объединение народов запада под одним скипетром. Так была подготовлена сцена для коронации, которая должна была еще больше подчеркнуть это религиозно-политическое единство.
На этом этапе истории Рима мы наблюдаем рост партии, враждебной папству, ибо оно представляло собой власть одного человека, что партии не нравилось.Партия хотела возрождения славы Рима при республике. В 798 году в Риме вспыхнуло восстание. На Папу Льва III напала банда вооруженных людей во главе с двумя чиновниками его двора, он был ранен и брошен умирать.
Лев с большим трудом бежал в Сполето, а оттуда отправился в лагерь Карла в Вестфалии, где последний руководил подавлением мятежа. Карл принял своего духовного отца с большим уважением, выслушал его и отправил обратно с сильным эскортом в Рим только для того, чтобы лично последовать за ним.
Осенью 799 г. Карл лично явился в Рим, провел кажущееся расследование обвинений против Льва, объявил его невиновным и восстановил на папском престоле.
Самым активным поводом для коронации была горячая благодарность Льва за его избавление от Карла. Вскоре после того, как Лео отдал долг благодарности, короновав своего спасителя императором в день Рождества 800 года.
Евангелие было закончено и возложил императорскую корону на голову Карла, стоявшего на коленях в поклонении, со следующими словами- «Коронованному Богом Карлу Августу, великому и миролюбивому Императору, жизнь и победа.”
Франкские воины, итальянское духовенство и горожане присоединились к крику и провозгласили его императором.
Коронация-сюрприз:С разрешения Эйнхарда, секретаря Чарльза; мы знаем, что Карл имел обыкновение заявлять, что все процедуры коронации были навязаны ему и его согласие не было получено. Он чувствовал его так сильно и так сильно, что сказал бы, что никогда бы не вошел в собор Святого Петра в тот день, если бы почувствовал его раньше.Для нас естественно спросить — почему это нежелание?
То, что Чарльз заявлял, что коронация была для него неожиданностью, не подлежит сомнению, ибо нет веских причин, по которым Эйнхард (также пишется как Эгинхард) сообщал об этом, если бы это не было правдой, и, в частности, после долгого времени, когда не могло быть никакого мотива, чтобы вдохновить его на искажение реального факта.
Но хотя вполне возможно, что Чарльз не хотел получать корону в том виде, в каком она была ему фактически дана, все же трудно поверить, что это было неожиданностью.Ибо, во-первых, его великая власть, его обширные завоевания, его покровительство церкви и службы в ее пользу — все это выделяло его как наиболее подходящего человека для императорской короны.
Во-вторых, незадолго до коронации Карл отправил посла к Константинопольскому двору, чтобы обсудить вопрос о его браке с королевой Ириной. Вполне законно предположить, что предложение о заключении такого брака было мотивировано его желанием принять корону Запада с юридическим оттенком.
В самом деле, императорская корона была целью, на которую в течение многих лет указывала политика франков, и сам Карл, «послав перед собой в Рим многих своих духовных и светских магнатов, призвав туда своего сына Пипина с войны против лангобардов Беневенто, показал, что он ожидал от своего путешествия в имперский город результатов, выходящих за рамки обычных.
Более того, Алкуин Йоркский, доверенный советник Карла в вопросах религии и литературы, судя по одному из дошедших до нас писем, послал в качестве рождественского подарка своему королевскому ученику тщательно и великолепно украшенный экземпляр Священного Писания с слова — ad splendorem imperialis potentise.Это было воспринято как неопровержимое доказательство того, что план был разработан заранее.
Далее, как было указано, Папа не отважился бы на такой важный шаг, на который у него не было по крайней мере кажущегося согласия Карла. Собрание мирян и духовных лиц, казалось, было подготовлено ко всему этому, о чем свидетельствует их приветствие коронации повторением того, что сказал Лео, и это не могло остаться закрытым секретом для Карла.
Единственный разумный вывод, к которому мы могли прийти, состоит в том, что Чарльз, вероятно, дал своего рода расплывчатое согласие на свою коронацию. Папа воспользовался случаем в день Рождества, хотя Карл хотел бы принять его в другое время и в более дипломатичной манере.
Также указывалось некоторыми писателями, что Чарльз не желал получить корону, потому что предвидел опасность получить ее из рук Папы, опасность, которая фактически преследовала Брайса, отказывающегося от коронации.Но Брайс отвергает такую точку зрения и считает сомнительным, действительно ли Карл предвидел будущие претензии папства.
Также утверждалось, что Чарльз боялся ревнивой враждебности Восточного двора и на самом деле хотел, чтобы его имперский статус был узаконен. Опрометчивые действия папы только разрушили все глубоко заложенные планы Карла.
Была ли коронация бунтом? Какова была его законность?Вряд ли можно было сомневаться в том, что Карл был самой важной личностью своего времени, и Папа Лев III, выбрав его, Император сделал наиболее подходящий выбор.Римлян легко убедили поверить в то, что избрание Карла было вполне уместным и надлежащим. Но законно возникает вопрос, в какой мере инцидент с коронацией был законным.
Утверждалось, что, хотя римляне приветствовали такой акт и согласились с ним, «это был, тем не менее, мятеж».
На самом деле, можно многое сказать о законности коронации Карла или, скорее, против нее. Конечно, папа не имел права отдавать корону, которая ему не принадлежала.
Далее, нельзя утверждать, что собрание мирян и клириков в соборе св. Петра было древним «Сенатом и народом Рима», которые могли избирать своего государя.
На самом деле, возникли три теории о коронации:
Во-первых, что Чарльз завоевал корону своими завоеваниями и ничем не обязан, кроме самого себя. Эта теория была выдвинута имперской партией.
Во-вторых, папская партия в более позднее время утверждала, что Папа в силу своей власти как преемник св.Петр сверг императора в Константинополе и возложил корону на Карла.
В-третьих, римляне утверждали, что, избрав Карла своим императором, они воспользовались своим древним правом избирать своего короля.
Из приведенных выше теорий, а также из современных записей очень трудно придать какой-либо технический характер всему процессу.
Само собой разумеется, что Папа действовал без всякой власти, ибо, конечно, он не имел права отдавать корону и тем самым восставал против законной власти Восточной империи.
Таким образом, коронация была не только бунтом, но и незаконным актом. Брайс, однако, указывает, что Лев дал корону не в силу какого-либо права главы церкви, а только как орудие Божьего Промысла, будучи единственным человеком, способным руководить и защищать христианское Содружество.
Во-вторых, коронация не может рассматриваться как право римского народа избирать своего короля по той простой причине, что собрание лиц у собора св. Петра не представляло разложившийся «Сенат и народ Рима».Брайс, однако, придерживается мнения, что римский народ не избирал Карла, а своими аплодисментами лишь принял вождя, представленного им папой в послушании Божественному провидению.
Цепь событий, приведших к коронации, была скромнее, чем многие утверждали. Ибо это не увеличило могущество Карла Великого и не принесло никаких дополнительных владений его империи.
В-третьих, как было указано, Карл не корона пришел захватить корону, он получил ее как естественное пришествие Чарльза к нему как законное следствие власти как законной, которой он уже пользовался.Тем не менее, последующее впечатление непреодолимо, что акт был неправильным по силе и незаконным, и именно поэтому современники не стремились дать никакого юридического объяснения этого акта.
Брайс, однако, заключает, что ни современные свидетельства, ни последующие теории о событии не содержали всей правды. Он говорит «Карл не победил, ни Папа не дал, ни народ не избрал. Поскольку акт был беспрецедентным, значит, он был вне закона; это был бунт древней западной империи против дочери, ставшей любовницей.”
Все разбирательство было настолько поспешным и беспрецедентным, что лучшего объяснения, вероятно, невозможно.
Барраклаф справедливо отмечает, что коронация Карла Великого ознаменовала «рождение западноевропейской цивилизации». Эта цивилизация зарождалась на протяжении многих поколений; с этого момента началось его собственное независимое существование».
От этого события каролингская цивилизация наполнилась новой жизнью и духом и стала смотреть вперед.
Брайс указывает, что с момента коронации 800 г.D. «Новая история начинается». В другом месте он называет это событие «центральным событием Средневековья», от которого мир многое получил и без которого мировая история была бы иной.
Эти кажущиеся противоречивыми наблюдения Брайса на самом деле не являются парадоксальными или непримиримыми. Действительно, коронация Карла сочетала в себе значение и последствия, одновременно непосредственные и далеко идущие, средневековые и современные. В силу того, что это было центральным событием Средневековья, оно не перестало быть первоисточником многих современных тенденций.
Он произвел революцию в политической концепции Средневековой Европы, поскольку стал центральным событием Средневековья, и от него исходили разнообразные и многочисленные влияния, породившие проблемы, с которыми должны были бороться последующие поколения.
Самым непосредственным и очевидным эффектом коронации было торжество закона и порядка над хаосом и варварством. Ранняя Римская империя погрузилась в разруху, долги и бедствия; отсутствие правительства, отсутствие безопасности, как социальной, так и политической, свели все в плавильный котел.
Коронация Карла, объединив весь христианский мир, за исключением очень немногих мест, подняла Римскую империю из ее руин и объединила «последнего великого императора Рима и первого великого императора Запада». ‘.
Во-вторых, конечно, Римской империи в действительности не существовало, но все же было распространено мнение, что она не исчезла, хотя и находилась в подвешенном состоянии. Коронация зафиксировала это распространенное убеждение, что Римская империя обязательно возродится.Так что это событие никогда не считалось чем-то необычным, ибо оно лишь претворило в жизнь то, что люди лелеяли в глубине души более двух столетий.
Традиция Западной Европы, организованная в целом при римском императоре, была еще настолько сильна, что, когда она была фактически воссоединена под властью германца, современникам казалось, что это не что иное, как возврат к Золотому веку.
В-третьих, непосредственным следствием коронации для Германии было повышение престижа германской нации в целом и Карла Великого как ее представителя в частности.
В-четвертых, коронация происходила при туманных и неясных обстоятельствах. Не было четкого определения прав и полномочий сторон в нем. Папа давал то, на что не имел права давать, а король получал то, на что не имел законного права, хотя имел право принять.
Таким образом, неясность всего процесса дала возможность папской партии в последующие времена утверждать свое превосходство над императором и выдвигать фантастические папские претензии.Имперская партия также почтительно поклонялась Папе, короновав Карла как императора — богоизбранного.
Жители Рима снова выкрикивали одобрение избрания Карла Императором, и это привело к их более поздним заявлениям об одобрении имперских выборов. Таким образом, церемония коронации принесла с собой семена будущей борьбы между империей и папством, которая фактически была центральной темой средневековья.
В-пятых, реальная важность коронации, как замечает Банаклаф, заключалась в отделении Карла Великого от независимости вплоть до равенства с Империей на Востоке, которая все еще претендовала на юридическую силу Востока над Западом.В 812 году, когда император Востока признал Карла императором Запада, было достигнуто крупное достижение.
Разделив империю на две независимые, Западная Европа получила свободу развиваться на своих собственных традициях, не сдерживаемая восточной традицией.
В-шестых, в разделении Западной империи Папа Римский торжествовал. Ибо Восточная империя, не сумевшая защитить римскую церковь и римский народ как от внутренних, так и от внешних врагов, лишилась права на верность римскому народу и папе.
Кроме того, Восточная империя стала еще более ненавистной римлянам, посадив на императорский престол Ирину, женщину, одновременно жестокую и эгоистичную. Непоправимый разрыв между Востоком и Западом, несомненно, был поворотным моментом в истории.
В-седьмых, коронация произвела слияние варварской и римской культур и, таким образом, породила новую и более сильную цивилизацию.
В-восьмых, с коронации Карла следует проследить начало Священной Римской империи, теократического государства, которое продолжало существовать как основа европейской системы государств на протяжении многих последующих столетий.Лишь к концу наполеоновских войн Священная Римская империя полностью распалась.
В-девятых, коронация проложила путь к основанию новой и научной административной системы, которая была создана усилиями Карла и стала образцом для административных улучшений европейских государств на многие столетия вперед.
Из административной системы Карла Европа многого добилась мастерами административных приемов; он оставил неизгладимое влияние на административные устройства Европы последующих столетий.
В-десятых, мир и спокойствие, явившиеся результатом единства империи, состоящей из римских, христианских и германских элементов, символизируемых коронацией, а также покровительство Карла искусству и учености, породившее очень здоровую и энергичную литературу, влияние которого сохранялось на протяжении многих последующих столетий и даже в наше время.
Но кроме вышеперечисленных точек зрения важность коронации нельзя, вернее, не следует переоценивать.
Это не сделало Карла правителем всей Западной Европы. Англия, Испания и север Скандинавии не входили в его империю. Карл оставался в основном и действительно франкским королем, получая свои доходы от своих франкских земель, выбирая своих министров и слуг из франков.
«Место его власти все еще находилось на землях его франкских предков между Рейном, Мозелем и Маасом». Империя Карла пала, потому что Франкское королевство ослабло. Империя выжила бы, если бы Франкское королевство оставалось сильным.
Коронация, символизирующая триумф немецкого короля, послужила образцом для будущих немецких королей, которые должны были совершить утомительные путешествия в Рим для папского признания их имперского достоинства. В результате в течение семисот лет немецкие короли не могли освободиться от мысли, что они должны править Италией.
Большая часть энергии германских королей была потрачена в Италии и вопрос о национальном единстве Германии остался нерешенным.
Таким образом, мы видим, что коронация, помимо того, что она была центральным событием средневековья, положила начало определенным тенденциям, повлиявшим на современность.Новый век начался с коронации Карла.
Система правления Карла была в основном продолжением старой системы Меровингов с некоторыми улучшениями здесь и там, чтобы сделать ее более централизованной. Следуя старому обычаю Меровингов, Карл разделил свои обширные владения на административные округа, известные как графства, во главе каждого из которых стоял граф.
Приграничные округа, однако, были организованы в марши и переданы под приграничные графы.
Графы несли ответственность за управление своими округами. Графы, кажется, занимали эту должность пожизненно, и даже была тенденция сделать эту должность наследственной. Но они могут быть смещены за дело. Они отнюдь не были независимыми, а были помощниками и подчиненными Карла.
Все герцогства, кроме герцогств Беневенто, Бретани и Гаскони, были упразднены, ибо они представляли слишком сильную угрозу единству империи.
Но ни при каких обстоятельствах существующие герцоги не были наделены независимой властью действий.Они были полностью под контролем Императора.
В центре стоял Император, стоявший на вершине административной структуры. Существовал также сейм или Генеральная ассамблея, которые собирались каждый год весной. Это был пережиток старого тевтонского народного собрания. Этот орган собирался каждый год весной для предоставления Императору советов и информации.
Это был не законодательный, а совещательный орган, и, как и все совещательные органы, он давал рекомендации, советы и информацию, которые Император мог либо принять, либо отвергнуть.Это становится очевидным, когда мы обнаруживаем, что некоторые декреты и капитулярии правления Карла были составлены по согласованию с сеймом, а остальные — по свободной воле самого Карла.
Способ соединения округов с центром был новым. Это был двоякий метод. Во-первых, император имел прямой контроль над управлением графствами, поскольку все графы находились в его подчинении и под его полным контролем.
Во-вторых, более важной была система мисси доминичи.У Чарльза были веские основания опасаться, что графы, которых часто выбирали из самых сильных местных семей, в конечном итоге сделают свои должности наследственными и сделают графство частной юрисдикцией.
Чтобы предотвратить такую возможность, а также контролировать графов и пресекать их частые злоупотребления властью, Карл создал новый класс чиновников, мисси доминичи, наиболее характерную часть его администрации, которые были странствующими уполномоченными и в обязанности которых входило посещение через указанные промежутки времени все части данной цепи.Их обязанности были подробно изложены в капитуляриях Карла о мисси в 802 году. кто-нибудь жаловался, что с ним кто-то поступил несправедливо, и в страхе Божием воздать справедливость всем, святым церквам Божиим, нищим, вдовам и сиротам и всему народу; им не должны мешать в отправлении правосудия чья-либо лесть или подкуп, их пристрастие к своим друзьям или страх перед влиятельными людьми.
Мисси также должны были служить прямым связующим звеном между народом и Императором, которому они представляли свои отчеты. Мисси обычно состояла из двух человек: мирянина и епископа или аббата. Этот двойственный характер мисси представлял собой двойственный характер императора как главы государства и церкви.
Здесь следует отметить, что Карл поставил трех своих сыновей над тремя частями своей империи. Но эти князья служили лишь связующим звеном между императором и графами.Таким образом, администрация Карла стала полностью централизованной, несмотря на то, что графы были выбраны из сильных местных семей со значительным местным влиянием.
При Карле германские племена, еще не имевшие письменных законов, получили свои законы в кодифицированной форме. Но следует отметить, что Карл не сделал ничего, что могло бы нарушить старую основу германских законов. Каждой группе внутри империи было разрешено сохранять свои местные законы и обычаи.
Но для решения неотложных задач управления Чарльз составил капитулярии, приказы и декреты, которые привели к возникновению большого свода законов под его началом.
Отправление правосудия было достаточно эффективным. В уездах в течение года было три заседания уголовных судов для рассмотрения наиболее тяжких уголовных дел. Кроме того, существовали суды по менее тяжким преступлениям.
Свободные люди не были обязаны посещать суды, предназначенные для менее тяжких преступлений. Кроме них был суд из семи судей, избираемых пожизненно от каждой местности, от каждого уезда. Этот орган судей выступал в качестве оценщиков наказания.
Постоянная потребность Чарльза в военной службе вынудила его организовать военную службу на новой и более прямой основе.Он предусматривал, что военная служба должна быть ограничена некоторыми конкретными регионами, а не распространяться на всю империю. Он также поставил военную службу в зависимость от владения собственностью.
Лица, занимающие три и более участка земли, были обязаны приходить полностью экипированными. Эта военная организация на основе собственности на землю способствовала развитию феодализма.
Старая римская система налогообложения отпала ко времени Карла. Граждане больше не платили налоги государству, за исключением некоторых видов частных земель.Они служили государству на различных должностях как в гражданском, так и в военном ведомстве. Общественные работы, по крайней мере некоторые из них, выполнялись с принудительным трудом. Самыми тягостными повинностями были судебные и военные.
Свободные люди были обязаны посещать суды, созванные графами, и нести военную службу в полевых условиях. Постоянное требование Карлом военной службы от свободных людей вынуждало многих из них добровольно переходить на положение крепостных, чтобы избежать службы в дальних странах и почти беспрестанно.Это также породило крепостных феодалов.
Характер администрации Карла: В то время, когда Карл стал Императором, обычно предполагалось, что Император получает власть непосредственно от Бога и только перед Богом Император несет ответственность за то, что он делает.
Это божественное происхождение императора делало неизбежным личное правление. Тщательный анализ правления Карла не оставляет нам сомнений в том, что его правление было очень личным.
Вскоре после своей коронации Карл заставил всех своих подданных поклясться, что они будут не только хорошими гражданами, но и хорошими христианами.Концепция империи Карла была теократической, в которой император должен был быть главой как государства, так и церкви, а граждане должны были быть как гражданами, так и христианами.
Таким образом, первой и главной характеристикой правления Карла было то, что оно было личным как в мирских, так и в религиозных вопросах.
Чарльз своими личными усилиями дал единство Империи и сделал большую часть работы по ее управлению. Он перемещался из части в часть своей империи, сражаясь с мятежниками, вершив правосудие, проводя судебные процессы, решая трудности и проблемы управления и поддерживая в движении правительственный механизм.
Именно его личные усилия позволили сохранить вместе разнородные элементы его империи.
Все делалось от имени Императора и с согласия или санкции Императора. Различные части Империи, различные ведомства правительства — все сходилось в лице Императора.
Сейм имел только совещательные полномочия. Капитулярии, приказы и декреты времен Карла безошибочно несут на себе его личный отпечаток. Император был представлен во всем королевстве его личными назначенцами, графами и принцами, которые занимали должности по усмотрению Императора.
Missi dominici держала Императора в курсе всех событий, происходящих в разных частях Империи. Папа должен был быть не лучше, чем подчиненный императору чиновник, чтобы помогать ему выполнять церковные обязанности помимо его светских.
Таким образом, несомненно, что правление Карла было исключительно личным. Но тогда был ли это деспотизм? Личное правление — это действительно прелюдия к деспотизму. Но правительство Карла, хотя и личное и централизованное, было полно заботы о благополучии народа.
(i) Он позволил различным частям своего царства сохранить свои местные законы и обычаи.
Там, где существующие законы не могли или не решали возникающие проблемы, Карл издавал указы и капитулярии, чтобы заполнить пробел. Это был более или менее компромисс между местными настроениями и имперским контролем, и он устранил большую часть раздражающих раздражителей централизованного и личного правления.
Сейм, который обычно собирался весной каждый год, держал его в курсе преобладающего положения людей и страны,
(iii) Характер обязанностей, которые мисси доминичи были обязаны выполнять, устранял даже малейшие шансы любой судебной ошибки, любого жестокого обращения с людьми и любой коррупции в администрации.Это ясно показывает, что Карл очень заботился о благополучии своих подданных.
(iv) Его покровительство искусству и учебе и, прежде всего, его особая забота о том, чтобы образование распространялось среди его подданных, выставляли его в более ярком свете, чем многих правителей мира. Он основывал школы и «усердно трудился, чтобы обучать своих подданных».
Его покровительство искусству и обучению привело к возрождению образования, известному как каролингский ренессанс.
Таким образом, истинным мотивом личного правления Карла было не самовозвеличивание, а стремление к благополучию, как материальному, так и моральному, своих подданных.Таким образом, мы можем заключить, что его правление было «личным правлением без деспотизма».
Церковная политика Чарльза:Чарльз был набожным христианином и ревностным сторонником христианской религии. Он регулярно посещал церковь и очень заботился о том, чтобы обряды, совершаемые в ней, совершались с величайшим приличием. Его отношение к христианству и Церкви определяло его церковную политику. Он приложил напряженные усилия, чтобы воплотить в жизнь идеал августиновского Града Бога на земле.
Его правительство было нацелено на теократию, основанную на божественных заповедях. С расширением франкских владений его собственная религия также навязывалась нехристианам. Его коронация папой в 800 г.
н.э., как бы по вдохновению, выразила идеал теократической монархии, который он имел в виду.
Коронация придала ему святой характер, и он считал себя Божьим помазанником для реализации Божьего замысла.
Но Карл не ошибся в своем собственном положении, ибо после коронации он проявлял все возрастающую тенденцию настаивать на всемогуществе своей власти как в церковных и моральных вопросах, так и в гражданских.Сообщаемое открыто выраженное неудовольствие Карла по поводу внезапности коронации Папы Льва, возможно, было связано с его готовностью не давать папе никаких рычагов, чтобы претендовать на косвенную власть над императором.
В любом случае, Карл с самого начала ясно дал понять, что он является верховным главой государства и церкви, и поскольку он не может вникать в подробности того и другого, Папа должен действовать как его заместитель по церковным делам.
Сам факт того, что вскоре после своей коронации он заставил всех своих подданных старше двенадцати лет принести присягу на верность ему как императору под руководством местного духовенства, ясно показал, что они были верны императору как глава государства и церкви.
Карл также внушал своим современникам, что его империя была не только Священной, но и Римской, и именно с него зародилась идея Священной Римской Империи.
Как было указано выше, Папа должен был быть не более чем подчиненным офицером Императора, а Церковь не более чем имперским ведомством. Хотя неопределенный характер коронации 800 г. н.э. привел к непрекращающимся спорам в последующие времена, тем не менее при Карле отношения между императором и папством были ни больше, ни меньше, чем то, что было указано выше.
«Сам Карл Великий фактически и теоретически был хозяином Империи, Папства и Церкви. Он был Богом данным самодержцем западного христианского мира».
Чарльз поддерживал свою власть над церковью, назначая епископов, контролируя церковную собственность и созывая синоды, и взял на себя преобладающую долю в церковном управлении и в определении доктрины. Реформа церкви в Галлии, начатая Пипином, была продолжена Карлом.
Его капитуларии и синдикальные каноны придали церкви новый священный характер, а также дали ей руководство и защиту.
В серии капитулярий, составленных его учеными епископами и приведенных в исполнение его собственной властью, Карл определил власть и провинции митрополита, подтвердил юрисдикцию епископов и аббатов над их подданными и приказал, чтобы дела между клерками и другими лицами были заслушаны епископом. и суд совместно.
То, что Карл считал папство не более чем подчиненным ему департаментом, видно из его института мисси доминичи, в котором он скомпрометировал как мирян, так и церковных служащих.
В подлинности его благочестия не может быть никаких сомнений. Он стремился к дальнейшему распространению христианства, но не менее стремился очистить церковь от пороков, которые угрожали разрушить ее жизненную силу. Он поощрял бенедиктинское правило как обычное правило для монахов и ввел регулярную выплату десятины церкви, а также распространил иммунитет на церковные земли.
Если при нем епископы и играли важную роль в светском управлении, то это потому, что они были подчинены королю и в своих церковных функциях.
Даже в решении доктринальных проблем Карл действовал во всех смыслах и целях как настоятель Папы, так и епископов.
В трех конкретных случаях мы видим, что Чарльз по-своему решает доктринальные проблемы. В 787 году, когда иконоборчество, то есть поклонение изображениям, было возобновлено в некоторых частях Византийской империи с согласия Папы, Карл разрешил франкской церкви сохранять только изображения и изображения в качестве иллюстраций, но не для поклонения. Папе пришлось промолчать.
Вновь в 794 г. на соборе во Франкфурте Карл осудил адопционистский взгляд на Христа, которого придерживались испанские епископы. Согласно этой точке зрения, Христос был только приемным сыном Бога. Опять же, Карл сохранил, несмотря на противоположное желание Папы, франкское дополнение к символу веры в отношении Святого Духа.
Идеал теократической монархии Карла имел самое широкое значение. Помимо верховенства, которое он имел над государством и церковью, и помимо заповедей божества, на которых он основал свою империю, сделав христианство и римляне почти синонимами, Карл проявил необычайную способность вникать в детали как гражданского, так и гражданского общества.
церковные дела его империи.
Он издавал законы о всевозможных церковных предметах, церковной дисциплине, церковном имуществе, воспитании духовенства, церковных наказаниях, обрядах, церковных землях, церковном устройстве и т. д. Его законы касались всех чинов духовенства.
Он руководил личным составом духовенства, назначал всех важных церковных чиновников, председательствовал на синодах и соборах. Он вмешивался в вопросы религиозных догм и даже не колеблясь велел папе, как он действительно сделал однажды, подчиняться тому, во что он сам верил.
Хотя Карл и не был свободен от пороков, изобиловавших в те дни при дворах, он изо всех сил старался очистить Церковь, и многие из мер, уже упомянутых выше, были приняты ни для какой другой цели. Тем не менее, у него были случаи, когда он часто был недоволен поведением духовенства, а иногда и резко упрекал их в рвении к захвату земель.
Он даже отрицательно отозвался об их личном характере и указал на их плохое владение языком и грамматикой.
«Именно к этому же духовенству, которого он так резко укорял за их мирские интересы, Чарльз обратился за компетентными правительственными чиновниками, потому что ему больше некуда было обратиться.Таким образом, его политика, хотя и принесла некоторые важные результаты, была обречена — как это обычно бывает с правителями с высокими намерениями, что выражается в законодательстве — далеко не достигла своей цели».
Оценка Карла:Карл Великий, также называемый Карлом Великим, несомненно, был одной из самых выдающихся личностей, оставивших смелыми мазками свой отпечаток на полотне мировой истории. Подобно большинству тех, кто руководил миром, Карл Великий был великим в одном и был таким великим именно потому, что творения его гения были так гармоничны.Вероятно, никто другой не овладел воображением народа так основательно, как Карл Великий.
Он был больше, чем варвар-воин, больше, чем проницательный переговорщик, он был на самом деле сочетанием редких качеств, и его будет трудно охарактеризовать каким-либо из качеств главным образом.
Он едва ли уступал Юлию Цезарю или Наполеону в отношении качеств, которыми они оба производят на нас впечатление. Он обладал живой и неутомимой энергией, которая охватывала всю Европу в кампании за кампанией, ища поле для своих работ в теологии и науке, в праве и литературе не меньше, чем в политике и войне.Эпоха, созданная Карлом Великим в мировой истории, знатные семьи, гордившиеся им как своим прародителем, самые романтические легенды, полные его баснословных подвигов, окружают его голову ореолом и свидетельствуют о величии, которое воплотил себя в названии.
Действительно, ни одна из войн Карла Великого не может сравниться с сарацинской победой Карла Мартеля, но это было состязание за свободу, а его за завоевание; и слава более неравнодушна к успешной агрессии, Рожденной для чего, чем к патриотическому сопротивлению.
Как и Александр, он универсал, казалось, был рожден для универсальных инноваций; инновации в жизни беспокойно активны, мы видим, как он реформирует чеканку и устанавливает законные подразделения денег; собирая вокруг себя ученых всех стран, основывая школы и собирая библиотеки, вмешиваясь, но с царским тоном, в религиозные споры; стремясь, хотя и преждевременно, к формированию военно-морских сил; предпринимая ради торговли грандиозное предприятие по объединению Рейна и Дуная и размышляя о том, чтобы превратить противоречащие друг другу кодексы римских и варварских законов в единую систему.
Он был великим завоевателем и лично предпринял пятьдесят четыре экспедиции. Он расширил свою власть от Эйдера на севере до Эбро, Средиземного моря и Беневенто на юге; от Атлантики на западе до Драве и Дуная на востоке. Он не только поддерживал и расширял свои границы, но и сдерживал вторжения варваров; способствовал распространению христианства и защищал христиан от нападений гуннов, сарацин, саксов и славян.
При нем Германия перестала быть страной разрозненных кочевых племен.Именно им были сделаны первые шаги к формированию немецкой нации. Объединив земли итальянцев и франков, он глубоко повлиял на будущую историю Западной Европы.
Опять же, он был великим организатором и правителем. Политическая организация его владений привела все части в очень тесную личную связь с ним. Его система «missi-dominici» и местные представители сохраняли его власть верховной и беспрекословной по всей империи. «Немногие люди обладали гением правителя в такой степени, как Карл Великий.
Его инаугурация Священной Римской империи породила новые идеи первостепенной важности как для империи, так и для папства. Это было прямой причиной теорий, сыгравших большую роль в позднейшей истории.
И хотя империя Карла Великого вскоре распалась и хотя феодализм стал серьезным соперником империализма, политика Карла Великого привела к установлению королевства, которое обеспечило в значительной степени союз и хорошее управление и, несмотря на серьезную слабость в них, ознаменовало собой большое улучшение бесформенного хаоса прошлых времен.
Идеал универсальной цивилизованной христианской монархии, созданной Карлом Великим, пронизывал последующую политическую концепцию Европы.
Великие качества Карла Великого не были свободны от пороков варвара и завоевателя. Он женился на девяти женах и развелся с ними одну за другой без особых церемоний. Это свидетельствует о свободе его личной жизни. Его сдержанность и бережливость едва ли могли искупить эту варварскую сторону его личной жизни.
«Беспощадный к крови, хотя и не жестокий по конституции, и совершенно равнодушный к средствам, которые предписывало его честолюбие, он обезглавил в один день четыре тысячи саксов — акт зверской бойни. Его гонительные Указы, произносящие муки смертной казни за отказавшихся от крещения, были столь же жестоки и свидетельствовали о его полнейшей нетерпимости к другим верам.
Его характер, таким образом, представлял собой смесь варварской свирепости и возвышенных взглядов на национальное совершенствование и предлагает прекрасную аналогию с характером Петра Великого в России. Характер Карла Великого действительно был союзом величия и мошенничества, золота и сплава. Но мы склонны упускать из виду пороки, более или менее порожденные ограниченностью времени, в котором жил Карл Великий.
Эти пороки были подобны черным пятнам на поверхности Солнца или Луны, которые не видны из-за блеска других частей.
Сильная симпатия к интеллектуальному совершенству была ведущей чертой Карла Великого, и это, несомненно, склоняло его к главной политической ошибке в его поведении — к поощрению власти и притязаний иерархии.
Карл Великий был прилежным ученым, хорошим оратором и прекрасным поэтом. Он говорил по-латыни, по-немецки и понимал по-гречески.Он интересовался музыкой, астрономией, теологией и правом. Но так и не научился писать. Он прекрасно знал грамматику и жаловался, что получал письма от аббатов и епископов, которые были «очень правильными по смыслу и очень неправильными по грамматике».
Под его покровительством учеба возродилась. Он приказал основать школы в каждом монастыре, приказал переписать рукописи, приказал составить латинские и немецкие грамматики, биографии, истории и т. д. Он также приказал собрать франкские баллады.По его приказу Текст Библии был переработан и исправлен. Тем не менее Карл Великий был известен как строитель.
Он построил собор в Аахене, дворцы в Аахене, Нимевегене, Энглехейме и длинный мост в Майнце. Он построил канал, соединяющий Рейн и Дунай. Он ввел романский стиль в архитектуре. Но, возможно, его величайшая хвалебная речь написана в бесчестии последующих поколений и бедствиях Европы.
«Он стоит один, как маяк на пустыре или скала в широком океане.
Его скипетр был луком Улисса, который не мог быть натянут более слабой рукой, В темные века европейской истории царствование Карла Великого дает уединенное место отдыха между двумя долгими периодами волнений и позора, извлекающими преимущества контрастировали как с предыдущей династией, так и с потомками, для которых он образовал империю, которую они были недостойны и не равны для поддержания.
Почти всеобщим вердиктом он был признан самым внушительным персонажем, появившимся между падением Рима и 15 веком.
4. Причины распада империи Карла Великого:
(1) «Подобно королевству Александра и многих других великих завоевателей, могущественная империя Карла Великого распалась вскоре после его смерти. «Его скипетр был луком Улисса, который не могли натянуть более слабые руки».
Карл Великий действительно приобрел обширную империю благодаря своим личным способностям, но короткого времени, которое он мог посвятить ее укреплению, было недостаточно, чтобы объединить различные народы с различиями в расе, языке, племени, темпераменте и обычаях в национальное единство.
Элемент населения его империи, поэтому, хотя и жил под одним и тем же правительством и одной и той же религией, не был однородным и оставался непоследовательным. И как только властная личность Карла Великого была устранена, эти различия стали проявляться.
Когда империя перешла к его преемникам, сила схватить могучий скипетр не ушла вместе с ней. Карл Великий предпринял блестящую попытку реорганизовать общество по образцу Римской империи, но потерпел неудачу, и его королевство распалось из-за слабости его преемников, при которых земли, должности и власть были узурпированы их чиновниками.
(2) Но империя рухнула на многие скалы. После смерти Карла Великого в 814 году центробежные силы внутри империи вскоре взяли верх. Каролингский обычай делить империю между сыновьями короля был опасной схемой, и это было сделано в большей степени из-за отсутствия каких-либо определенных и регулярных правил наследования.
Империя считалась частной собственностью, и все зло, связанное с разделением и переделом империи, всплывало после смерти правящего монарха.
Льюис, сын Карла Великого, тщетно пытался удовлетворить своих трех сыновей Лотара, Льюиса и Карла, разделяя и переделяя свою империю между ними, кульминацией которого стал Верденский договор (843 г.), который оказал самое разрушительное воздействие на основы королевской власти.
(3) Империя Карла Великого не была однородным государством с единой политической традицией. Восточная и западная половины франкских земель имели принципиальные различия, связанные с географическими условиями, региональными различиями и т. д.Восток был неразвит по сравнению с западом.
Рейнская земля врозь, не было мира на восточных границах. На западной стороне сложилась политическая среда римской провинциальной жизни. Эти различия, естественно, препятствовали однородности внутри империи, и после смерти Карла Великого они стали еще более заметными.
(4) Распад был еще более ускорен расовыми различиями, существовавшими в королевстве. Ни один народ не сопротивлялся франкскому завоеванию и присоединению к Франкской империи более упорно, чем саксы.
Метод Карла Великого навязать свою религию всем народам в пределах его империи не был проглочен всеми ими, и как только внешние силы дезинтеграции оказали им помощь, они начали сбрасывать иго общего императора.
(5) Внутренним силам распада помогали внешние атаки варваров. Со смертью Карла Великого в 814 году начался почти двухсотлетний период нападений со всех сторон со стороны язычников-скандинавов, язычников-мадьяр и неверных сарацин.
(6) Растущий конфликт между империей и папством также в немалой степени способствовал распаду империи.
(7) Огромность империи сама по себе была слабостью. Обширные территории умело удерживались вместе таким императором, как Карл Великий, но в более слабых руках необъятность показала свою слабость. Саксы, так и не примирившиеся с правлением Карла Великого, не замедлили показать свои клыки.
(8) Наконец, ограниченность собственного видения Карла Великого также способствовала фиаско.Несмотря на то, что Карл Великий осознавал преимущества единоличного правления над империей, которые проявились на протяжении почти ста лет, он не представлял себе лучшего устройства своей империи, чем старый пагубный обычай разделения между сыновьями.
Он должен был усвоить уроки истории за последние сто лет и изменить правила наследования, чтобы он мог завещать своим преемникам лучшую и более прочную империю.
5.Преемники Карла Великого:
Людовик Благочестивый (814-40):В 814 году Карл Великий оставил свой трон своему единственному выжившему сыну Людовику по прозвищу «Благочестивый». был монастырем, а не дворцом.
Своими достоинствами и недостатками он проложил путь к распаду Империи.
Он был любящим мужем, любящим отцом и искренне религиозным человеком.Но что было в нем плохо, так это отсутствие самоуважения и решимости, а также его любвеобильное подчинение жене и духовенству.
Его острое чувство добродетели сделало его нетерпимым к распутству двора его отца и безнравственности самого отца. Поэтому вскоре после вступления на престол он очистил свой двор в Аахене от сомнительных элементов, но сохранил способных министров, преданных имперской системе.
В своем акте очищения двора он не пощадил своих сестер, чья жизнь была не чем иным, как скандальной в последние годы жизни его отца.Канцлер Гелисахар был отправлен в свой монастырь. Граф Вала был лишен официальных знаков различия и отправлен в монастырь Корби. Аббат Адальгард был вынужден поселиться в уединенном монастыре на острове у устья Луары.
Главным интересом Льюиса было реформирование и защита церкви, которая, по его словам, была необходима для религии и цивилизованного управления. При нем церковные дела преобладали над всеми остальными. Епископы и аббаты, шокировавшие благочестивых верховой ездой в плаще, с мечом и золотыми шпорами, как и светская знать, были лишены права делать это по закону.
Клирики холопского происхождения были поставлены в один ряд с высокородными священнослужителями, при условии, что крепостной мог купить свою свободу и стать равным своему бывшему господину. Так он спас своего фаворита и нескольких других своих советников от оскорблений и ругательств знатного духовенства.
По закону Льюис обязал четырнадцать монашеских домов нести как военную, так и гражданскую ответственность перед империей, а шестнадцать других — платить деньги государству, а все остальные — только молиться за благополучие Императора и детей империи.Это привело к тому, что государству было передано больше земель, свободных от пошлин.
Несмотря на стремление продвигать церковные интересы, Льюис не отказался бы от своих имперских прав. Он заставил Льва III принести извинения за самовольную казнь заговорщиков. Паскаля заставили оправдать себя за смерть двух чиновников, чрезмерно преданных франкскому владычеству.
Имперское разрешение должно было быть принято для казни римских знатных людей, которые находились под защитой Императора. Но папство одержало победу над Льюисом.
Сменявшие друг друга Папы, хотя и были верны Императору, становились непокорными, чтобы стать автономными. После смерти Льва III Стефан IV был избран на папскую кафедру в большой спешке и рукоположен без санкции императора.
Льюис не возражал против этого, напротив, согласился на предложение нового папы короновать императора. Льюис принял Стефана в Реймсе в отличном состоянии и позволил себе короноваться во второй раз. «Таким образом, в один момент он ослабил свою хватку на папстве, а в следующий позволил Папе ужесточить свою хватку в империи.
В следующем году (817) он упал с деревянной галереи, соединявшей дворец в Аахене и собор, когда та не выдержала. Льюис получил травмы, из-за которых он несколько недель был прикован к постели. Но конечным результатом этого несчастного случая была болезнь, охватившая его, которая усилилась и не покидала его до самой смерти.
Преувеличенный аскетизм характеризовал его образ жизни, и с трудом его уговорили не слагать короны для ухода в монастырь.Но теперь он решил заключить договор о наследстве своих обширных владений.
Он взял своего неопытного сына семнадцати лет в партнерство с собой, чтобы после его смерти правопреемство могло быть надежно обеспечено, и в то же время он решил передать уделы своим младшим сыновьям в пределах владений своего старшего сына.
В результате раздела Аахена Лотарь его старший сын стал соправителем и при жизни отца получил Итальянское королевство. Пипину, второму сыну, была отдана Аквитания, Людовику, третьему сыну отведена Бавария и дикие походы на восток по Дунаю.
Людовик Благочестивый предполагал, что после его смерти его старший сын унаследует обе столицы Аахен и Рим и большую часть обширных имперских владений, а его братья будут владеть только Аквитанией и Баварией, что автоматически сделает их слабыми и поэтому подчиняются своему брату.
Подчинив Италию Лотарю, Льюис проигнорировал притязания своего племянника Бернарда, который был помещен в Италию Карлом Великим в 810 году. Более того, его правление было особенно популярным.Как только стало известно о подписании Ахенского раздела, Бернард поднял восстание и получил спонтанную поддержку лангобардов, а также были предприняты попытки подстрекать галлов.
Но восстание было легко подавлено, и Бернар был ослеплен.
Ослепление глаз Бернара было сделано так неумело, что он умер от шока (818).
Смерть среди всеобщего неодобрения оставила Льюиса раскаявшимся и безутешным, а смерть его жены, которая вскоре последовала, была воспринята им как не что иное, как божественное неудовольствие.
Он был готов отречься от престола, чему, однако, помешали его советники, которым удалось убедить его жениться. Он выбрал себе в жены Юдифь, дочь Вельфа, графа Швабии (819 г.). Новый брак принес ему ребенка, которого назвали Чарльзом, позже прозванным «Лысым», и это стало началом нескончаемой цепи страданий как для него самого, так и для его империи.
Отсутствие контроля Льюиса над делами государства, его предыдущее публичное покаяние с признанием своей вины в смерти Бернарда и его безудержное отношение к новорожденному Чарльзу — все это в сочетании с разразившейся бурей в 829 году.В том же году Льюис выделил долю своей империи Карлу из Швабии.
В суде новые советники взяли дела под свой контроль. Лотар перестал быть соправителем и был отправлен в Италию, где его уязвленное самолюбие раздувалось уволенными офицерами, и все они были против новых советников императора Пипина и Людовика Немца, двое других сыновей Людовика также чувствовали себя неуверенно в недостатке устойчивости отцовских решений.
На какое-то время они покинули своего отца, но увидели мудрость в том, чтобы оставить отца императором, а не возвести на имперский трон своего брата Лотара.В результате реакции, которая вскоре началась, Лотар обнаружил, что его дело проиграно, и остался доволен тем, что остался королем Италии. Трое других братьев, Пипин, Людовик Немецкий и Карл, должны были разделить остальную часть империи, однако на этом беда не закончилась.
Пипин и Льюис восстали против своего отца. Лотар, который первым присоединился к своему отцу, покинул его и встал на сторону его братьев, и именно он убедил папу Григория IV присоединиться к ним, который с готовностью сделал это в надежде заключить мир между отцом и сыновьями, чтобы возвеличить власть папства.
После продолжительных переговоров Людовик согласился встретиться с Папой и его сыновьями в Эльзасе, где по прибытии его бросили его люди, а сам он попал в плен к Лотару (833 г.).
Это было в Эльзасе, когда папа Григорий провозгласил верховенство над душой, в то время как император был верховен над телом, то есть духовная власть принадлежала папе, а материальная власть — императору.
В этом заключался отказ от теории Карла Великого о том, что император Священной Римской империи был как духовным, так и материальным сувереном и, следовательно, выше папы.
Людовик Благочестивый был вынужден отречься от престола и даже покаяться за свое неправильное управление. Но суровое обращение с ним его неверного сына Лотаря заставило смягчиться даже самых заклятых врагов Людовика. Реакция привела к восстановлению Льюиса (834 г.), хотя и без власти и в качестве инструмента в руках соперничающих фракций.
С 834 г. до своей смерти в 840 г. он, без сомнения, правил, но тем временем беспорядок стал повсеместным. Викинги опустошали побережье, и Льюис планировал новый раздел своей империи.Пипин умер в 838 году, и его сын Пипин II, внук Льюиса, был лишен наследства, и был произведен раздел территорий в пользу последнего родившегося Карла. Это привело к первому восстанию, и когда Льюис умер в 840 году, его сыновья бросились воевать.
Людовик Благочестивый был последним из Каролингов, кто, хотя и слабо, удерживал связь, удерживавшую Империю вместе.
После его смерти это была история распада Империи при его преемниках.
Лотар, унаследовавший трон своего отца, все же предпринял отчаянную попытку сохранить целостность Империи с помощью Церкви.Но его истощенная сила из-за Людовика Немецкого и успеха Карла в завоевании восточной и западной частей Империи на их сторону посредством предоставления бенефициев и почестей помешала ему сделать это.
Льюис и Чарльз объединились для достижения своих общих целей и встретили Лотара на поле Фонтенэ (25 июня 841 г.) и одержали над ним победу. Это была первая из династических ссор современной Европы, разгоревшаяся на поле Фонтенэ.
Лотар все еще хотел сражаться, что заставило двух братьев Людовика Германа и Карла укрепить свой союз, встретившись в Страсбурге в 842 году, где была дана знаменитая Страсбургская клятва на двух языках восточной и западной частей Империи.
Вассалы Льюиса клялись по-немецки, а вассалы Карла клялись по-французски. «Это было предвестием будущего», рождения французской и германской наций будущего.
Лотар и два его брата вскоре поняли, что им не удастся победить противоположную сторону, и единственным открытым путем было сближение. Обе стороны пришли к соглашению в августе 843 г. и подписали Верденский договор.
6. Верденский договор, 843:
Согласно условиям Верденского договора, империя Карла Великого была разделена между тремя оставшимися в живых сыновьями Людовика Благочестивого.
Лотарю было позволено сохранить имперский титул, а также превосходство над Римом.
Это был приоритет, зарезервированный за Лотаром, которым он, как старший сын, уже наслаждался. Но все три брата были практически суверенными на своих территориях.
Империя была разделена на три королевства примерно одинакового размера с установленными границами. Карлу Лысому была дана Francia Occidental, то есть Нейстрия и Аквитания; императору Лотарю, который должен владеть двумя столицами, Римом и Аахеном, было дано длинное и узкое королевство, простирающееся от Северного моря до Средиземного, включая северную половину Италии; Людовику Немецкому было отдано все к востоку от Рейна — франки, саксы, Бавария, Австрия, Каринтия с возможным превосходством над чехами в далекой Богемии и Моравии.
Излишне комментировать, что Лотар остался с бесплодным имперским титулом и внушительным королевством, но на самом деле ему достались худшие доли.
Раздел Вердена (843 г.) был важен по нескольким причинам. Это окончательно распало Каролингскую империю. Это был первый формальный шаг к распаду империи Карла. Договор только что разрушил «самую хрупкую часть работы Карла Великого — территориальное единство; сам дух его правления должен был после этого исчезнуть».
Хотя Людовик Немецкий и Карл Лысый вернули Лотару его столицы Аахен и Рим и согласились уважать его как старшего брата, тем не менее во всех практических целях они стали суверенами с полным равенством статуса с Лотаром.
Договор создал Францию, Германию и Италию, соперничающие королевства, рожденные братоубийственной борьбой, которые были обречены на вечное разделение враждующих интересов. Более важным результатом Верденского договора о разделе было разделение галльской и немецкой национальностей, которое положило начало, хотя и слабому, немецкой и французской национальностей.
Тевтонская нетерпимость галло-франков и церкви нашла удовлетворение в этом разделении.
Верденский договор принято рассматривать как отражение возникновения великих монархий средневековой и современной Европы и отражение зари национальных чувств и чаяний, последовавших за разделением Каролингской империи.
Барраклаф заметил, что значение Верденского договора заключалось прежде всего в его разрушительном воздействии на основы королевской власти.Верденский договор затронул основы королевской власти, а именно королевские поместья, личные обязательства королевских вассалов перед короной и церковью. Не менее важным было воздействие на высшее духовенство и выдающиеся семьи мирян.
Высшее духовенство и выдающиеся светские семьи, служившие Карлу Великому, поддерживали политику объединенной империи. Неверно, как утверждает Барраклаф, что отсутствие сильной руки наверху привело к феодальной анархии.
На самом деле, основная часть аристократии поддержала законного претендента.
Но поскольку конституционного механизма для решения таких вопросов не существовало, приходилось обращаться к оружию, на стороне которого выступали аристократы.
Было замечено, что «современная Франция и Германия обязаны своим началом разделу 843 г.». Современная Германия провозглашает эру 843 г. н.э., начало своего национального существования. Действительно, Германия отметила свое тысячелетие в 843 г. н.э.
. Но следует особо подчеркнуть, что антагонизм национальностей был следствием Верденского договора, а не, как полагают некоторые, договор следствием антагонизма национальности.
«Установив между странами чисто немецкими и странами чисто французскими промежуточное государство, составленное из территорий, в которых смешались два языка и народа, Франция и Германия насильственно пробудились к самосознанию.
Разделение не было результатом какого-либо сознания национальностей, несмотря на то, что Страсбургская присяга давалась и на французском, и на немецком языках, а было делом династического удобства.
«Это было почти случайностью, что разделение путем передачи романских земель графам и немецких земель Льюису обеспечило естественные рамки, в которых французская и немецкая нации могли обрести свою идентичность и расти. Именно по удобству, а не по сознанию, деления, произведенные разделом, примерно соответствовали национальным единствам.
Тем не менее, Верденский договор «знаменует собой начало того, чем должна была стать карта Европы». Западно-Франкское королевство было началом Франции, Восточно-Франкское королевство Германии». Королевство Лотаря со смешанным населением и без национальной основы было самым слабым из трех и вскоре распалось на Италию, Бургундию и Лотарингию с отдельными владениями.
Другим последствием, которое оставалось довольно неясным, было возвращение, инсценированное папством через роль миротворца в Верденском договоре. Таким образом, папство осталось, и с этим дополнительным статусом суверенитет Карла Великого над церковью был омрачен.
То, что началось при папе Григории IV, закончилось при папе Григории VII.
Раздел Империи хотя и закончился братоубийственной борьбой, не дал покоя трем братьям, но на его место не нашлось ничего прочного.Викинги атаковали побережья всех трех королевств.
Людовику Немцу пришлось воевать со славянами, Карлу воевать со своим племянником Пипином II, изгнать его из Аквитании и безуспешно пытаться подавить своих непокорных магнатов. Лотарь, разделивший свое королевство между тремя сыновьями, был, пожалуй, самым неудобным из всех.
Из запутанной политической истории пятидесяти пяти лет, последовавших за Верденским мирным договором, единственным достойным упоминания моментом была передача имперского скипетра от одной ветви каролингской линии к другой.После Людовика II и Карла Лысого скипетр перешел в руки Карла Толстого, объединившего все владения своего прадеда.
Но не в его власти было укрепить, защитить или дать жизнь умирающей монархии. В 887 г. н.э. он был изгнан из Италии, и его смерть в следующем году (888 г.
) обычно считается датой исчезновения Каролингской империи на Западе.
Империя Каролингов быстро распалась на маленькие королевства, насчитывающие семь человек.Племянник Карла Толстого Арнульф, свергнувший его, получил в награду королевство восточных франков, западно-франкский дворянин избрал Одо, графа Парижского своим королем, герцог Аквитанский взял Карла Простоватого к своему двору и сделался независимым от Одо. .
Бургундия была разделена на два независимых королевства: Босо, граф Венский, ставший королем Нижней Бургундии, и граф Рудольф Верхней Бургундии. Точно так же Ломбардия была разделена на два независимых королевства: Беренгар, маркграф Фриули, был избран королем Ломбардии, но Гвидо Сполето начал с ним войну, оккупировал западную часть Ломбардии и принял титул короля.
Так в Ломбардии возникли два королевства.
Анекдотические, исторические и критические комментарии по генетике: Чарльз Дарвин: гений или трудяга?
Генетика. 2009 ноябрь; 183(3): 773–777.
Анекдотические, исторические и критические комментарии по генетике
Wissenschaftskolleg zu Berlin, 14193 Berlin, Germany
1 Адрес для корреспонденции: Wissenschaftskolleg zu Berlin, Wallotstrasse 19, 14193 Berlin, Germany. Электронная почта: moc.tenretnitb@613snikliwCopyright © 2009 г., Американское генетическое обществоAbstract
Нет никаких сомнений в масштабах вклада Чарльза Дарвина в науку. Однако велись давние споры о том, насколько он был гениален. Его интеллект явно отличался от интеллекта великих физиков, считавшихся гениями. Здесь природа интеллекта Дарвина рассматривается в свете фактического стиля работы Дарвина. Удивительно, но мир литературы и область нейробиологии могут дать больше ключей к разгадке загадки, чем традиционная научная история.Эти подсказки предполагают, что явное несоответствие между достижениями Дарвина и его, казалось бы, банальным образом мышления ничего не говорит о дискредитации Дарвина, а скорее свидетельствует о слишком узком и неуместном наборе критериев «гениальности».
Кратко обсуждается влияние особых творческих способностей Дарвина на развитие научного гения в целом.
Гениальность: 1. Исключительные природные способности интеллекта, особенно проявляющиеся в творческих и оригинальных работах в области искусства, музыки и т. д.2. Лицо, обладающее такой дееспособностью.
Словарь английского языка Random House (1966).
Некоторые называли его злым гением. Другие просто говорили, что он гений. Тем не менее, они единодушно приветствовали его умственные способности. Ни один другой мыслитель не потряс викторианскую Англию так сильно, как Чарльз Дарвин своей теорией эволюции путем естественного отбора. Но Дарвин был самой невзрачной личностью всех времен… Его личность, казалось, не соответствовала острому великолепию, которое другие люди видели в его трудах.
Джанет Браун (1995)
Чарльз Дарвин — человек-загадка. Был ли он великим ученым, действительно великим, я имею в виду, калибра Альберта Эйнштейна, которого все считают гением? Или, возможно, он был похож на некоторых выдающихся деятелей молекулярной биологии — умен и амбициозен, но ему повезло, что он был рядом, когда нужно было сделать важные концептуальные шаги и эмпирические открытия? Был ли он хоть немного глуп, человек, который наткнулся на свою теорию, но на самом деле понятия не имел, что он понял? Ответы «да» на все эти вопросы можно найти в литературе…
Michael Ruse (1993)
В КАЖДОЙ науке и в каждой отрасли основных наук есть свои выдающиеся деятели, свои знаковые герои, люди, которые многое видели дальше других, даже дальше, чем можно было ожидать в то время.Такому великолепию часто присваивается эпитет «гений», и обычно существует почти единодушие в отношении того, кто заслуживает этого названия. В физике есть целый пантеон гениев: Галилей, Исаак Ньютон, Альберт Эйнштейн, Эрвин Шредингер, Вернер Гейзенберг, Поль Дирак и Ричард Фейнман — вот лишь некоторые из имен физиков, которые приходят на ум при слове «гений». В биологии, более молодой науке, их меньше, хотя Луи Пастер, Фрэнсис Крик, Р. А. Фишер, Барбара МакКлинток и Джошуа Ледерберг почти наверняка подошли бы.
Случай Чарльза Роберта Дарвина, чье 200-летие мы отмечаем в этом году, представляет собой большую загадку в этом отношении. Если бы ученых опросили, чтобы назвать выдающегося биолога всех времен, Дарвин, вероятно, возглавил бы список, и с комфортным отрывом. Это ранжирование было бы совсем другим столетие назад, когда многим из основных идей Дарвина не верили (Bowler, 1983). тоже были правы.Исаак Ньютон, например, мог проявить такой же блеск в своих алхимических исследованиях, как и в своей физике, но именно за его открытия в физике, а не в алхимии, мы приписываем ему статус гения.
Загадка Дарвина заключается в том, что с точки зрения его прозрений — их глубины, масштаба и важности — кажется, что нет никого в его лиге, что, безусловно, является признаком «гениальности». Тем не менее, по своему стилю и тому, что мы можем сделать из его мыслительных процессов, он не соответствует образу «гения», который мы унаследовали от физики и математики.Он не был особенно быстр в своем мышлении и не обладал математическими способностями. Его наиболее очевидными качествами были тщательность и упорство, качества, которые кажутся антитезой гениальности. Это заставляет задаться вопросом, был ли Дарвин, используя описание Макса Перуца, данное Фрэнсисом Криком, на самом деле «трудягой» (Ferry 2007), хотя и исключительно продуктивным и удачливым.
Природа интеллекта Дарвина, безусловно, представляет исторический интерес, но его значение выходит за рамки истории. Он затрагивает природу научного интеллекта в целом и источники такого интеллекта.Изучение особого случая Дарвина может в конечном итоге помочь нам пересмотреть наши представления о природе и критериях «гениальности». Удивительно, но мир писателей и литературных критиков может дать больше подсказок, чем историческая реконструкция.
ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ДЛЯ ДАРВИНА КАК ГЕНИЯ И ПРОТИВ ДЕЙСТВИЯ ДАРВИНА КАК ТРУДА
Довод в пользу Дарвина как гения прост. Его разработка концепции естественного отбора и его аргументы в пользу его как двигателя эволюции были блестящими.Основная идея может показаться сейчас очевидной, но нужно помнить, что так было не всегда: многие выдающиеся ученые, включая даже мнимых сторонников, либо не понимали этой идеи по-настоящему ( например, , Т.Х. Хаксли), либо не могли в нее поверить, и этот период неправильного понимания и отвержения продлился более 70 лет (Bowler, 1983). (Действительно, мысль о том, что естественный отбор сыграл главную роль в формировании мира живых существ, до сих пор невероятна для сотен миллионов людей, в основном принадлежащих к различным религиозным общинам.) Более того, Дарвин действительно был первым, кто выдвинул эту идею: у Дарвина была основная идея за 20 лет до Альфреда Рассела Уоллеса, и его тщательное изучение в течение этого 20-летнего периода позволило ему собрать и записать основные линии доказательств в году. Вид всего за год с небольшим. Теория естественного отбора остается центральной идеей биологии.
Помимо естественного отбора, Дарвин развил идею полового отбора (идею, которая также игнорировалась и отвергалась на протяжении десятилетий), дал гениальное объяснение происхождения атоллов коралловых рифов, понял более серьезные последствия рытья нор дождевыми червями, объяснил форму цветы орхидеи (и что по ним можно было предсказать), положили начало изучению выражения эмоций и многое другое.Конечно, не все, что он говорил или думал, было правильным — примечательным примером является несостоявшаяся гипотеза «пангенезиса» (Дарвин, 1868). Но тот факт, что он был готов смотреть на все трудные аспекты своей теории, не дрогнув, и пытаться найти решения, сам по себе является признаком большого интеллектуального мужества, которое, несомненно, является составной частью интеллектуальной гениальности.
Противоположный случай — идея о том, что Дарвин был не более чем усердным собирателем фактов, который как бы наткнулся на свои великие идеи — также силен.Одним особенно ярким свидетелем этой позиции является сам Чарльз Дарвин. Он представил дело против себя как гения в своих автобиографических фрагментах (переизданных в Darwin 2002). Он написал их для своей семьи, никогда не предназначая их для широкой публики, но они были опубликованы посмертно по решению его взрослых детей, которые считали, что публика имеет право узнать больше об их отце. В своих воспоминаниях Дарвин дает убедительный портрет человека терпеливого, основательного и настойчивого, но лишенного каких-либо выдающихся интеллектуальных способностей.Хотя он отмечает, что его наблюдательность выше среднего и его способность составить научный аргумент, общая картина представляет собой воплощение скромности. Читателя можно простить за вывод, что это был человек, который многого добился прежде всего благодаря усердию, определяющей характеристике «трудяги». Конечно, он был нарочито скромен — он не хотел, чтобы его семья помнила его как тщеславного персонажа, трубящего о своих дарованиях — самоуничижительный стиль, который характерен для других викторианских вельмож, таких как Джон Стюарт Милль и Энтони Троллоп, в их автобиографиях ( Левин 1988).В конце концов, преуменьшать свои способности, по сути приглашая других людей «открыть» их истинное значение, — это хорошая стратегия, даже если она не является полностью преднамеренной. Тем не менее рассказ Дарвина о себе и о своих самоосознанных ограничениях звучит правдоподобно: то, что проявляется, — это чувство человека, искренне удивленного тем, что ему удалось достичь всего, что он имел. В самом деле, если мы хотим принять автопортрет Дарвина, мы тоже должны быть удивлены. В конце концов, существует множество прилежных трутней, которые работают не покладая рук всю жизнь и никогда не приходят к хорошей идее, не говоря уже о целой куче таких.Верно также и то, что упорный труд является одним из элементов «гениальности» и очень важным во многих случаях высоких интеллектуальных достижений (Gladwell 2009). Эта идея не нова: можно вспомнить замечание Томаса Альвы Эдисона о том, что гений — это вопрос вдохновения на 1% и пота на 99%. Но приписывать 90 131 всех 90 132 таких достижений упорному труду так же упрощенно и заведомо ложно, как идея о том, что гении — это просто продукт их генов. Это явно не объясняет, почему одни очень прилежные люди достигают беспрецедентных новых идей, в то время как другие просто записывают на свой счет много тяжелой работы.
Можно опустить руки и сказать, что «настоящий» Дарвин невозвратим и что нам придется довольствоваться тем, что мы делаем из него все, что захотим (Ruse 1993). Но этот вывод — неудовлетворительная постмодернистская уловка; Оно не отвечает на вопрос и не заставляет его исчезнуть.
Было бы более ценно внимательно взглянуть на фактический метод работы Дарвина, о чем свидетельствует его Journal of Researches (опубликованные отчеты о его работе на борту The Beagle ), в его записных книжках и в его объемных буквы.Из этого материала мы можем попытаться определить элементы, делавшие его мышление необычным. Журнал исследований особенно ценен в этом отношении: как отмечает герцог Аргайл в предисловии к изданию 1890 года, «у нас здесь есть Дарвин до того, как он стал дарвинистом». Другими словами, мы имеем еще молодого Дарвина, раскрывающего свои мысли и затруднения задолго до того, как он стал признанным Великим Человеком или должен был справиться с этим статусом. Впервые он был опубликован в начале 1839 года как третий том «Рассказ о путешествиях кораблей HM Adventure и Beagle », а затем отдельно в августе 1839 года.(Намного позже он был опубликован и стал известен как Путешествие на «Бигле». )
Жонглирование неопределенностями: сила «отрицательных возможностей»
Конечно, не может быть окончательного ответа на вопрос о Природа интеллекта Дарвина. Даже с людьми, которые все еще живы и могут подробно рассказывать о своем психическом состоянии, часто трудно сказать, какова реальность ситуации — это подтвердит любой психотерапевт. Но загадка природы мыслительных процессов Дарвина достаточно интригующа, чтобы потребовать свежего взгляда, сосредоточив внимание на том, как он работал.
Есть два качества ума Дарвина, которые сразу бросаются в глаза при чтении Journal of Researches или его тетрадей. Во-первых, это его замечательная способность обращать внимание: по заимствованию термина, который покойный лауреат Нобелевской премии писатель Сол Беллоу использовал для описания самого себя, Дарвин был превосходным «наблюдателем». Вторым было всеядное любопытство Дарвина к миру во всех его аспектах. Эти двое были тесно связаны. Беллоу в первую очередь замечал людей и их причуды; Дарвин прекрасно замечал почти все.Дарвин не мог ничего увидеть в мире природы, не отметив его необычных особенностей. И как только он замечал загадочный аспект, он задавал по этому поводу вопрос: является ли рассматриваемый предмет примером человеческого поведения у племенного народа, распределением осадков и образующимся в результате растительным узором на побережьях и островах, вопрос о форме или поведении насекомых, о качестве звуков в джунглях Южной Америки, о различиях между материковыми и островными птицами, о конкретном способе возникновения геологической особенности ландшафта или о любом из бесчисленного множества других вопросов.Откройте почти любую страницу в Журнале , и вы увидите примеры этого. Его разум гудел вопросами, на все из которых, как он был уверен, в конце концов будут получены научные ответы. Такая степень «заметности» и любопытства типична для маленьких детей, но не характерна для взрослых, даже молодых людей. (Дарвину не было и 23, когда он начал свое путешествие на «Бигль» , и 30, когда его отчет был впервые опубликован.) Эти черты, кажется, не проявлялись в такой силе в первые годы его учебы на медицинском факультете ни в Эдинбурге, ни в Эдинбурге. (16–18 лет) или в Кембридже (18–21 год).Хотя в эти два периода наблюдаются признаки его всеядного любопытства (Браун, 1995), эти характеристики наблюдательности и любопытства проявились только во время путешествия «Бигля» . Отчасти он почти наверняка подражал одному из своих героев, Александру фон Гумбольдту, который также обладал этими чертами и чью великую книгу о путешествиях Дарвин взял с собой в путешествие. Дарвин развил эти черты в крайней степени, и они стали чертами его личности на всю жизнь.
Но затем он сделал нечто еще более необычное.Нормальной реакцией на недоумение по поводу чего-то является сказать: «Я подумаю об этом позже», а затем, по сути, забыть об этом. Что касается Дарвина, то кажется, что он преднамеренно , а не занимался такого рода полусознательным забыванием. Он держал все вопросы в глубине своего сознания, готовые к извлечению, когда появятся соответствующие данные. В своей автобиографии Дарвин скромно преуменьшает качество своей памяти, но на самом деле она была превосходной, если не степенью совершенства «фотографического ума».
Такого рода терпимость к неопределенности и отказ игнорировать ее — пример того, что великий английский поэт начала 19 века Джон Китс в 1816 году назвал «негативной способностью, то есть когда человек способен пребывать в неуверенности». , Тайны, сомнения, без какого-либо раздражительного стремления к фактам и разуму» (Китс, 2002). Другими словами, это способность терпеть неуверенность и сомнения, при этом каким-то образом оставаясь вовлеченным в рассматриваемый вопрос. Китс имел в виду именно литературное творчество, но нет причин думать, что «негативная способность» должна быть менее мощной в научном творчестве.Связь между «отрицательной способностью» и природой творческих процессов Дарвина, что неудивительно, отмечалась ранее (Levine 1988). Говоря современным языком, Дарвин держал все объясненные факты и вопросы в своем бессознательном уме, готовый к использованию.
Ученым сегодня, как правило, не нравится понятие «бессознательное», поскольку оно еще не может быть точно определено в современных, т. е. , нейробиологических терминах. Более того, он имеет неприятные ассоциации с самой ненаучной из процедур — психоанализом Фрейда.Тем не менее появляется все больше научных свидетельств того, что какая-то умственная обработка и оценка, о которых мы не знаем и, следовательно, находятся «ниже» сознательного уровня. По-видимому, он действует при принятии решений, когда решение регистрируется как неврологическая активность до того, как «решающий» человек осознает, что сделал выбор (Libet et al. 1983; Frith et al. 1999) и даже в опасных ситуациях. военные ситуации, когда некоторые солдаты прекрасно чувствуют, что что-то не так в ландшафте, даже если они не могут сознательно проанализировать, что именно (Carey 2009).Процесс оценки во всех этих обстоятельствах должен быть сложным, но он действует как бы подпольно. Несмотря на опасения многих ученых относительно обоснованности концепции бессознательного, оно представляется реальным явлением.
Если мы временно примем это, то мы должны признать, что Дарвин проводил такие бессознательные оценки в массовом и постоянном масштабе, поскольку он просеивал огромное количество загадочных фактов. Это само по себе следует рассматривать как часть его «гениальности».Если кто-то хочет получить яркую картину его процесса бесконечной подтасовки многих и часто трудно согласуемых фактов, нет лучшего места для поиска, чем популярный отчет Ребекки Стотт о восьмилетнем периоде исследований Дарвином огромной и разнообразной группы эти странные ракообразные, ракушки (Stott 2003). Период ракушек Дарвина часто с легкой забавой рассматривают как своего рода глупость, период, который Дарвин зря потратил, когда ему следовало усердно работать над тем, что стало Происхождение видов , возможно, даже как форму деятельности по замещению, чтобы избежать решения « трансмутация видов».Тем не менее, как показывает Стотт, именно его постоянная борьба с многочисленными аспектами развития и эволюционными вопросами, поднятыми ракушками, позволила Дарвину не только решить многие загадки, представленные этими животными, но и отточить свое критическое мышление и весь свой подход. к запутанной паутине вопросов, которые он решает в Происхождении видов .
Именно такая практически непрерывная оценка трудно согласуемых фактов, наряду с явными пробелами в знании существенных фактов, действительно отличает умственную деятельность Дарвина от деятельности большинства ученых, работающих в гораздо более мелких областях мысли.Великий американский писатель Ф. Скотт Фицджеральд однажды сказал: «Проверка первоклассного интеллекта — это способность удерживать в уме две противоположные идеи одновременно и при этом сохранять способность функционировать». Замените «две противоположные идеи» «сотнями загадочных фактов», и вы увидите, насколько хорошо Дарвин проходит этот тест.
БОЛЕЗНИ ДАРВИНА
Это предположение о том, что делало интеллектуальные способности Дарвина такими особенными, конечно, не может быть доказано. Тем не менее, он появляется в соответствии с известными фактами.Кроме того, это может помочь нам понять другую великую тайну Дарвина: его бесконечные болезни. Примите во внимание его основные симптомы: множественные проблемы с кишечником (в частности, с пищеварением, метеоризм, тошноту), головные боли и истощение. Для любого современного человека, страдающего такими состояниями, когда нет явного распознаваемого заболевания, типичным диагнозом причины будет «стресс». Тем не менее, это могло бы показаться неуместным суждением: на первый взгляд, Дарвину не на что было обращать внимание.У него была замечательная жена, которую он любил, дети, которых он обожал, он был богат, у него не было гарантий работы, он вел очень приятную жизнь деревенского сквайра, его работа была полностью мотивирована его собственными усилиями, и он мог распоряжаться своими часами по своему усмотрению. он рад. Не в последнюю очередь у него была прочная и растущая репутация ученого, которая зародилась еще до того, как он высадился с борта «Бигль» . Что могло быть источником стресса для такого удачливого человека?
Один из возможных ответов состоит в том, что это была комбинация всех специфических научных неопределенностей, которыми он бесконечно жонглировал в своем уме, в сочетании с, начиная с 1837 года, двойной дополнительной неопределенностью в отношении его работы: была ли его первоначальная скелетная гипотеза о «трансмутации видов правдиво в первую очередь, и сможет ли он убедительно доказать это другим.Он знал, что находится на пороге разгадки одной из величайших загадок мира природы; он также знал, что с самого начала будет очень трудно разработать идею в удовлетворительной и убедительной форме. И, что немаловажно, он сильно подозревал, что независимо от того, насколько хорошим в конечном счете может выглядеть аргумент, ему будет нелегко показать миру, что он прав. Его история пожизненной болезни началась, по-видимому, примерно в то время, когда у него впервые появилось подозрение об идее «трансмутации видов» путем естественного отбора, вскоре после того, как он открыл свои секретные записные книжки по «трансмутации» (Desmond and Moore 1991).И в течение 20 лет он боролся со всеми сопутствующими трудностями — собственным пониманием, недостающими уликами, бесчисленными мелкими вопросами, убеждением своих друзей, что он на что-то наткнулся, но не раскрывал слишком много, и не мог полностью довериться или обсудить эту идею с женой (чьи религиозные взгляды были с ней несовместимы). Быть фактически наедине со всей этой неопределенностью в течение двух десятилетий (до того, как он обнародовал эту идею) было бы психологически тяжелым бременем для любого человека. Неужели проблемы с кишечником, головные боли и истощение так уж удивительны для человека, борющегося со всеми этими неизвестными? Наиболее важные биографы Дарвина (Desmond and Moore, 1991; Browne, 1995) поддерживают теорию стресса, но они приписывают ее переутомлению и страху Дарвина перед социальными последствиями того, что его идея выплеснется на мир, а также напряженности, вызванной отношением его жены к его радикальная идея.Эти опасения вполне могли быть сопутствующими, но столь же правдоподобно и то, что основные источники беспокойства были более важными: для ученого, сталкивающегося с чем-то большим и весьма неопределенным, зная, что его ценность как ученого в конечном итоге будет оцениваться его успехом в имея дело с ним, были бы огромные внутренние напряжения. Возможно, «отрицательная способность» не является полностью бесплатной, по крайней мере, когда важен результат нерешенных вопросов. Если это так, чрезмерное увлечение этим может быть вредно для здоровья.
ПОДВЕДЕНИЕ ИТОГОВ
Теперь должно быть очевидно, что антитеза, вынесенная в заголовок этой статьи — гений или трудяга? — ложна. Можно быть серьезным, усердным и относительно медленным в решении задач, но, в конце концов, генерировать блестящие идеи. Дарвин не соответствует шаблону «гениальности», доставшемуся нам из мира физики и математики, однако результаты его работы демонстрируют необычайную проницательность. Проблема, должно быть, в том, что наше представление о «гениальности» слишком ограничено.Физика представляет собой плохую модель для научных исследований в области биологии (Rosen 1997; Mayr 2004), и она может быть столь же несовершенной в плане обеспечения общей модели великого научного творчества. Действительно, более пристальный взгляд на Альберта Эйнштейна, человека, олицетворяющего «гениальность», показывает, что он тоже может не соответствовать общепринятым критериям: по его собственным словам, он был хорош, но не блестящ в математике, и он не был известен своими достижениями. его умственная быстрота. Его дары проявлялись в глубине его прозрений — совсем как у Дарвина.И, как и у Дарвина, основным элементом его творчества была способность проводить мысленные эксперименты с пространством и временем.
Возможно, нам стоит пересмотреть и расширить наши критерии «гениальности». В конце концов, для разных областей деятельности существуют разные виды гения: музыкальный гений отличается от математического гения. Почему же все формы научной гениальности обязательно должны быть одинаковыми? И, возможно, при рассмотрении этого вопроса нам также следует переосмыслить (вспоминая Макса Перуца, а также Дарвина) коннотации термина «трудяга».”
Эти размышления наводят на дальнейшие размышления. Если то, что делало интеллект Дарвина особенным, заключалось в таких качествах, как высокая любознательность, способность воспринимать неопределенность и держать вопросы открытыми, запоминать вещи и затем устанавливать связи, то легко представить, что многие люди могли бы развить эти качества. Конечно, для развития этих качеств требуется особый темперамент, но они должны быть в виде скрытых способностей у многих людей. Возможно, пример Дарвина может вдохновить каждого из нас на взращивание собственного «внутреннего Дарвина».”
Благодарности
Я благодарю рецензентов, Джиллиан Бир и Джорджа Левина, за полезные комментарии и критику первоначально представленной версии этой статьи.
Ссылки
- Bowler, P., 1983. Недарвиновская революция: переосмысление исторического мифа. Издательство Университета Джона Хопкинса, Балтимор. [PubMed]
- Браун, Дж., 1995. Чарльз Дарвин: Путешествие. Джонатан Кейп, Лондон.
- Кэри, Б., 2009. В бою догадка оказывается бесценной. The New York Times, 27 июля 2009 г., с. 1.
- Дарвин, К., 1868. Изменчивость животных и растений при одомашнивании. Джон Мюррей, Лондон.
- Дарвин, К., 1890. Журнал исследований. Джон Мюррей, Лондон.
- Дарвин, К., 2002. Автобиографии. Penguin Books, Лондон.
- Десмонд А. и Дж. Мур, 1991. Дарвин . Майкл Джозеф, Лондон.
- Ферри, Г., 2007. Макс Перуц и секрет жизни . Чатто и Виндус, Лондон.
- Frith, C., R. Perry и E. Lumer, 1999. Нейронные корреляты сознательного опыта: экспериментальная структура. Тенденции Познан. науч. 3 105–114. [PubMed] [Google Scholar]
- Gladwell, M., 2009. Outliers: The Story of Success. Литтл Браун, Нью-Йорк.
- Китс, Дж., 2002. Избранные письма , стр. 41–42. Издательство Оксфордского университета, Нью-Йорк.
- Левин, Г., 1988. Дарвин и романисты. Издательство Гарвардского университета, Кембридж, Массачусетс.
- Libet, B., C.A. Gleason, E.W. Wright and D.K. Pearl, 1983. Время сознательного намерения действовать по отношению к началу мозговой активности (потенциал готовности). Мозг 106 632–642. [PubMed] [Google Scholar]
- Mayr, E., 2004. Что делает биологию уникальной? Издательство Кембриджского университета, Кембридж, Великобритания.
- Розен, Р., 1997. Сама жизнь: всестороннее исследование природы, происхождения и создания жизни. Издательство Колумбийского университета, Нью-Йорк.
- Ruse, M., 1993. Настоящий Чарльз Дарвин, пожалуйста, встаньте? кв. преподобный биол. 68 225–231. [Google Scholar]
- Stott, R., 2003. Дарвин и морская ракушка: история одного крошечного существа и самого впечатляющего научного прорыва в истории. Фабер и Фабер, Лондон.
Характер Карла II
Характер Карла IIКарл II
| Воспроизведено из E Beresford Канцлер, Старый Роули (Король Карл II) , Жизнь повесы (Лондон: Филип и Аллан и Ко., 1924) II. |
Жизнь
Карл II родился в 1630 г. под, это было сказал, влияние благоприятной новой звезды, появившейся на небе объявить о его рождении. Он присутствовал в битве при Эджхилле, первом сражении во время Гражданской войны в Англии в 1642 году, но большую часть войны с места на место, так как его отец был обеспокоен тем, что молодой принц Уэльский не попасть в руки парламента.Большую часть этого времени он провел на попечении своего будущего главного министра Эдварда Хайда.
После казни отца в г. В 1649 году Карла пригласили в Шотландию для коронации королем этой страны. Шотландские ковенантеры под командованием Арчибальда Кэмпбелла, 8-го графа Аргайлла, пали с английскими парламентариями. Он был коронован в Сконе в 1650 г., но вскоре стал раздражаться из-за ограничений, наложенных на него его новыми «подданными». Вторжение шотландцев в Англию в 1651 году под предводительством нового короля закончилось катастрофой. в Вустере, где объединенные силы шотландско-английских роялистов были разбиты Оливер Кромвель; Чарльз, после короткой, но отважной попытки сплотить свои войска, бежали, наконец, найдя убежище на континенте после серии мучительных приключения, которые впоследствии станут неотъемлемой частью его «легенды».» Следующие 9 лет он провел в изгнании, выживая в основном за счет милостыни иностранных монархов, и, по-видимому, с небольшим шансом восстановить свое право по рождению.
Однако в 1658 году Кромвель умер, и в Последовавшие полтора года политической нестабильности англичане начали снова обратиться к Дому Стюартов за лидерством. События приняли решающий очередь, когда Джордж Монк, один из генералов Кромвеля, двинул свою армию из Шотландии в Лондон в январе 1660 г., сбросил Охвостной парламент и пригласил Король снова дома.Чарльз под руководством Хайда, который все еще руководил им, издал Бредскую декларацию, в которой провозгласил свою умеренность и готовность править в соответствии с конституционным прецедентом; его приветствовали обратно в Англию в мае 1660 года дикими и восторженными толпами.
Первые 2 года правления Карла были провел, пытаясь залечить разногласия, которые два десятилетия гражданской войны и раздоров выполнил задание, в выполнении которого его руководил Хайд, ставший теперь графом Кларендоном.Попытка примирить «старых» роялистов и пресвитерианских лоялистов (таких как Монк), которые организовали его возвращение, удалось лишь частично, и были посеяны семена будущей партийной политики. В 1662 году он женился на Екатерине. Браганса, португальская принцесса, которая привезла с собой Танжер в качестве приданого. Брак не был удачным, хотя король и королева продолжали жить вместе достаточно дружно, несмотря на многочисленные измены Чарльза. К несчастью, брак оставался бездетным, факт, который должен был создать много проблем в будущем, поскольку он оставил брата Чарльза Джеймса, герцога Йоркского, наследником престола.
В 1665 году он втянул Англию в войну с голландцы, начавшиеся многообещающе, но закончившиеся катастрофой в 1667 г.; Цена Причиной этой неудачи было политическое существование Кларендона, которого Чарльз, по-видимому, был вполне готов сделать из себя козла отпущения за поражение. Кларендон бежал в изгнание во Францию, где он провел остаток своей жизни, готовя свою Историю 91 166 Великого восстания года для публикации. Тем временем Чарльз назначил новая администрация во главе с Генри Беннетом, графом Арлингтонским; это было часто называемое современниками министерством «Кабалы», отсылка как к инициалам главных министров администрации, так и к якобы зловещий и скрытный характер их политики.На самом деле сам Чарльз был очень командовал и в 1670 году подписал Дуврский договор с французами. который включал секретный параллельный договор, который держали в секрете даже от Арлингтона. Секретные части договора предусматривали тайную финансовую поддержку от Людовика XIV, взамен которого Карл должен был обратиться в католицизм, и подготовиться к обращению Англии в будущем. Чарльз с радостью согласился деньги; однако он не проявлял особых признаков того, что сам менял веру, или привести Англию обратно в папское лоно.
Несмотря на секретные субсидии из Франции, Чарльз по-прежнему испытывал финансовые затруднения, и его положение не улучшилось. вступление на стороне Франции в новую войну с голландцами в 1672 г.; это война тоже пошла плохо для англичан и закончилась нерешительно в 1674 году.
Тем временем политическая суматоха начинал давать о себе знать как дома. Публичное разоблачение в 1672 г. Джеймса, герцога Йоркского, обращенного в католицизм, и широко распространенных слухов о содержание секретного параллельного Дуврского договора, начало подрывать политическое положение Кинга, и он столкнулся со все более трудноразрешимой Парламентская оппозиция.Собственные неудачные попытки Чарльза ввести законопроекты Терпимость, освобождение инакомыслящих и папистов от многих юридических ограничений. возложенные на них, еще больше усилили подозрения. Все пришло к апогею в 1678 г. «откровение», представленное религиозным жуликом Титусом Оутсом, что существовал заговор папистов с целью убить короля и герцог Йоркский на троне.
«Паповский заговор» был почти полная фабрикация, но в течение почти 3 лет она создавала политический хаос в Англии как оппозиции (или «вигов», как они собирались известно) воспользовались антикатолической и антийоркистской истерией, чтобы исключить Джеймса из наследства и захватить эффективный контроль над правительством.Дилемма Карла стала более личной и трудной, когда герцог Монмут, любимый внебрачный сын короля, был выдвинут в качестве нового кандидата. для короны после смерти Чарльза. Чарльз и его союзники («тори») однако выжидали и выдержали бурю, упрямо отказываясь бросить законный наследник, герцог Йоркский. Наконец, в 1682 году ситуация начала меняться. безвозвратно, поскольку английский народ начал уставать от политического хаоса. Следующий раскрытие реального протестантского заговора с целью убийства короля («Ржаной Участок дома») в 1683 году Карл и тори смогли решительно двигаться, и разгромил оппозицию.Последовавшая за этим «месть тори» казалась представить почти полную победу Чарльза; даже самое хлопотное из оплотов вигов в Лондоне фактически заставили замолчать, когда король отменил его устав.
К несчастью для Чарльза, его победа пришла слишком поздно для него, чтобы наслаждаться должным образом; он умер в 1685 году, приняв католицизм. на смертном одре. Ради своего брата Джеймса он оставил королевство, которое быстро восстанавливалось. своего процветания и, по-видимому, оставил позади политические волнения.
Символ
Характер Карла II остается чем-то загадкой и сегодня, как, кажется, и для его современников. Его часто цитируемый решимость, после его возвращения из ссылки в 1660 году, никогда больше не отправляться во время его «путешествий» иногда рассматривается как ключ к пониманию его поведения как король, и в этом может быть большая доля правды. Кажется, у Чарльза выжил: конечно, он редко позволял «принципу», оказавшемуся столь пагубным, своему отцу, что, в свою очередь, способствовало падению его брата, поставить под угрозу его трон.Только в одном отношении он оказался непреклонен: в своем упрямом защита своего брата Джеймса и права последнего на престолонаследие во время Кризис исключения предполагает, по крайней мере, сильное чувство семейной верности.
Идеологически Чарльз, вероятно, склонялся к абсолютизму так характерно для всех Стюартов, но он не был настолько глуп, чтобы преследовать царская власть в обнаженном виде. Где его отец и брат могли публично настаивать на абсолютная независимость короны по отношению к парламенту и нации, Чарльз работал подпольно, в конце концов добившись этой независимости с помощью ряда секретных сделок и тайных платежей от французского короля Людовика XIV.Его явно полная победа над вигами-исключителями после 1682 г. плод оппортунизма, а не тщательного планирования или целеустремленного стремления идеализированной концепции монархии. Комментарий Сэмюэля Пеписа в 1667 году о попытках создать постоянную армию, которая помогла бы претворить в жизнь королевскую волю, говорит о многом. если не совсем справедливо: «дизайн таков, и герцог Йоркский [т. е. Чарльз брат Джеймс] очень хочет иметь сухопутную армию и, таким образом, сделать правительство как во Франции: но у наших князей нет мозгов или, по крайней мере, заботы и предвидения, достаточно, чтобы сделать это.»
Действительно, компетентность Чарльза как политического менеджера и национальный лидер очень открыты для дебатов. Некоторые видели в нем хитрого и проницательный, хотя и беспринципный, манипулятор как общественным мнением, так и политическим место действия; другие характеризовали его как человека, который просто шатался от кризиса к кризису, добившись успеха, в конечном счете, скорее благодаря удаче, чем благодаря способностям. Безусловно, его политика, как внутренняя, так и внешняя, в конце 1660-х гг. 1670-е годы были довольно катастрофическими: Англия потерпела неудачу в двух войнах против голландцев, и обнаружил, что его внешняя политика все больше диктуется Францией.На внутреннем фронт, негодование против явно произвольной и прокатолической политики его правительств просуществовали почти два десятилетия, прежде чем, наконец, взорвались в реальную угрозу его правлению из-за кризиса папского заговора, который разразился в 1678 году. Неправильное управление финансами и парламентом также вынудило Карла в 1672 г. выпустить остановку в казначействе де-факто декларацию о банкротство правительства.
На личном уровне Чарльз, очевидно, может быть восхитительным компаньон: остроумный, щедрый и чрезвычайно доступный, он очаровал обоих участников своего двора и, что еще более удивительно, простых людей, с которыми он никогда не потерял огромную личную популярность.Он мог быть очень нежным и сострадательным: в то время как его многочисленные любовные связи и высокие публичные профили, поддерживаемые многими из его любовницы, несомненно, были постоянным унижением для его королевы Екатерины. из Брагансы, он, кажется, искренне любил ее и очень много работал чтобы защитить ее, когда она ненадолго стала мишенью антикатолической истерии 1678-1681 гг. Иногда он мог быть очень терпимым: он старался, неоднократно, чтобы защитить как квакеров, так и католиков от притеснений (хотя, когда его действительно нажимали, он также был готов отказаться от обоих).На с другой стороны, его чувство политической лояльности не всегда было на высоте: его готовность бросить всегда верного графа Кларендона на растерзание политическим волкам в 1667 году, и его отказ от лорда Дэнби в конце 1670-х годов относятся к числу менее заслуживающих доверия его политических манипуляций.
Карл II был, вероятно, последним английским монархом, действительно соприкоснулся с литературной сценой своего времени. Он был страстным читателем «легкая» (т. е. нерелигиозная) литература и особенно привлекала к остроумной сатире, даже когда он сам был мишенью.Он был самым важным покровитель театра того времени и его влияние на драму Реставрации, и как благодетель, и как арбитр вкуса, было далеко не ничтожным.
Одна из самых известных и интересных оценок Характер Чарльза был характером одного из его главных министров, Джорджа Сэвила, маркиз Галифакс, который был как союзником, так и оппозицией; первый опубликовано в 1750 г., здесь оно приведено частично:
Он имел механическую голову, появившуюся в его склонности к судоходству и укрепление и т. д.Отсюда следует вывод, что его мысли естественно, были бы более привязаны к делу, если бы его удовольствия не привлекали их подальше от него.
У него было очень хорошая память, хотя он не всегда одинаково хорошо использовал ее. Так что если бы он привык направлять свои способности на свое дело, я не вижу причин, по которым он не мог бы быть хорошим мастером в этом деле. Его цепь из память была длиннее, чем его цепочка из думала ; первое мог нести любую ношу, другой устал от того, что его несли слишком долго; он был пригоден для езды в жару, но ветра было недостаточно для долгого пути.
. . .
Он вырос с возрастом в довольно точное распределение своих часов, как для своих дел, так и для удовольствий, и упражнения для его здоровья, о которых он заботился так много, как только мог возможно, заключались в некоторых вольностях, которым он решил позволить себе себя. Он прошел мимо своих часов, и когда он вытащил их, чтобы посмотреть на них, искусно люди торопились бы с тем, что они должны были сказать ему.
Он часто сохранен в его личных против его политических возможностей.Он говорил бы в тех случаях очень ловко против себя; Чарльз Стюарт будет подкуплен против Короля ; и в отличии, он больше склонялся к своему естественному «я», чем позволял его характер. Он бы не позволять себе быть настолько связанным своим характером, насколько это было удобно; он все еще только начинал, сила природы была слишком сильна, чтобы достоинство его призвания, которое обычно уступало всякий раз, когда конкурс.
Это был не тот лучше всего он использовал свою заднюю лестницу, чтобы позволить людям подкупить его против себя, устроить растрату, помочь хромому бухгалтеру отделаться или встать на сторону фермеры против увеличения доходов. Король был сделан инструмент для обмана короны, что несколько экстраординарно.
. . .
Он не мог правильно сказать, что он либо жадный , либо либеральный ; его желание получить не с намерением разбогатеть; и его расходы были довольно легкость отпустить деньги, чем любая заранее обдуманная мысль о распределении этого.Он сделал бы столько же, чтобы сбросить с себя бремя нынешней назойливости, как он хотел бы облегчить потребность.
Когда в душе человека возникает отвращение к беспокойству, оно сдерживает все страсти, что они затухают до какого-то равнодушия; Oни слабеют и томятся и подчиняются этому фундаментальному максима, не покупать ничего ценой трудности. Это сделано что у него было так же мало стремления услужить, как и причинять людям боль; мотив щедротами, которые он давал, скорее для того, чтобы сделать людей менее беспокойными для него, чем для того, чтобы легко себе; и все же никакой злой характер все это время.он будет скользить от спрашивающего лица, и мог догадаться очень хорошо. Это сбрасывало человека с плеч, навалившихся на них всем своим весом; так что партия не была более рада получить, чем он должен был дать. Это был своего рода подразумеваемой сделки; хотя люди редко соблюдали его, будучи так склонны забывать преимущество, которое они получили, что они будут полагать, что король будет так же мало вспомнить добро, которое он им сделал, чтобы сделать это аргументом против следующий их запрос.
. . .
Должно быть допустим у него был немного переуравновешенность с добродушной стороны, а не энергичность достаточно, чтобы быть серьезным, чтобы сделать добрый поступок, не говоря уже о том, чтобы сделать грубый; но если другому человеку сделали что-то плохое, он не ел свой ужин, тем хуже для этого. Это была скорее мертвенность, чем суровость натуры, продолжалась ли она от рассеянности духа или от привычки жить, в которой он был увлеченный.
Если король родиться с большей нежностью, чем это могло бы соответствовать его должности, он время закаляться.Недостатки его подданных делают строгость столь необходимой, что благодаря частым поводам для его употребления оно становится привычным, и мало-помалу сопротивление, которое вначале оказывала природа, ослабевает, пока, наконец, он не совсем угас.
Короче говоря, это Правильнее было бы сказать, что у принца даров , чем добродетелей , как приветливость, легкость жизни, склонность давать и прощать: Качества, которые вытекали из его природы, а не из его добродетели.
[Текст из Марка Н. Брауна, изд., Работы Джорджа Сэвила Маркиз Галифакс , 3 тома. (Оксфорд: Кларендон, 1989) 499-502]
Дополнительное чтение
Профиль
Брайант, сэр Артур. Король Карл II . Лондон, Нью-Йорк, [и т.д.]:
Лонгманс, Грин и компания, 1931 г.
[стек DBW DA445.B77]
Хаттон, Рональд. Карл Второй, король Англии, Шотландии и
Ирландия . Оксфорд: Кларендон Пресс; Оксфорд; Торонто: Оксфордский университет, 1989.
.[стек DBW DA446.H93 1989 ]
Мастерс, Брайан. Любовницы Чарльза II . Лондон: блондинка и
Бриггс, 1979 год.
[Стек DBW DA446.M38]
Миллер, Джон. Карл II . Лондон: Вайденфельд и Николсон, 1991.
[стек DBW DA446.M55 1991]
Палмер, Тони. Карл II: портрет Возраст . Лондон: Кассел, 1979.
.[Стек DBW DA445.P27]
Legends: Чарльз Баркли | НБА.com
Чарльз Баркли покинул игру как MVP лиги и 11-кратный участник Матча звезд.
Как игрок Чарльз Баркли был, пожалуй, величайшей аномалией в истории баскетбола. Его рост был 6-6, но на самом деле ближе к 6 футам 4, он играл мощного форварда, как и любой другой игрок в истории НБА, часто доминируя над игроками на полфута выше.
Цифры его поддерживают. Наряду с Каримом Абдул-Джаббаром, Уилтом Чемберленом, Карлом Мэлоуном, Тимом Дунканом и Кевином Гарнеттом Баркли является одним из шести игроков в истории НБА, набравших не менее 20 000 очков, 10 000 подборов и 4 000 передач.
Но когда разговор заходит о подвигах Баркли, многие люди в первую очередь думают о всегда занимательных, а иногда и возмутительных комментариях о баскетболе и жизни, которые он давал на протяжении всей своей знаменитой 16-летней карьеры в НБА.
Некоторые никогда не думали, что он когда-нибудь зайдет так далеко. Хотя Баркли привнес в профессиональный баскетбол жизненную силу, отношение и множество навыков, после окончания колледжа его считали чудаком. По прозвищу «Круглая насыпь отскока», многие считали Баркли низкорослым мощным форвардом, а подборы были его единственным заметным баскетбольным навыком.
Не испугавшись, Баркли быстро похоронил эту репутацию, когда начал играть за «Филадельфию Севенти Сиксерс». Нередко можно было увидеть, как новичок Баркли подбирал мяч среди толпы, грохотал с мячом в нижней части корта и заканчивал мощнейшим ударом. В пол корта он мог залить из-под краски или периметра. А в обороне он использовал линию передачи для перехвата или блокировал центральный удар.
Его впечатляющая игра требовала полного уважения и принесла ему новое прозвище: сэр Чарльз.
Чарльз Баркли рассказывает о своей первой встрече с доктором Дж. и о своих ранних годах с Шестёрками.
«Баркли похож на Мэджика [Джонсона] и Ларри [Берда] в том, что они на самом деле не играют на позиции», — сказал Билл Уолтон в выпуске журнала SLAM, в котором рейтинг великих игроков НБА. «Он играет все; он играет в баскетбол. Никто не делает то, что делает Баркли. Он доминирующий подбирающий, доминирующий защитник, трехочковый, дриблер, плеймейкер».
Кто бы мог подумать, что пухлый мальчишка из Оберна может так многого добиться?
За свою трехлетнюю карьеру в колледже Баркли набирал в среднем не очень впечатляющие 14 баллов.1 очко за игру. Тем не менее, он также набирал в среднем 9,6 подбора и поэтому был известен своим весом и жаждой карамболя. В 1984 году он стал игроком года Юго-Восточной конференции, но тем летом не попал в олимпийскую сборную США по баскетболу.
Он принял участие в драфте НБА 1984 года как юниор и был выбран командой 76ers под пятым общим выбором. Баркли присоединился к команде ветеранов, в которую входили такие звезды, как Джулиус Эрвинг, Мозес Мэлоун и Морис Чикс — игроки, которые вывели Филадельфию на чемпионат НБА 1983 года.Невозмутимый Баркли набирал в среднем 14,0 очков за игру и 8,6 подборов и получил место в сборной новичков НБА.
Баркли провел восемь сезонов в Филадельфии, но лучшие результаты команды за время его пребывания в должности были в его первый год, когда «Сиксерс» пошли со счетом 58-24 в регулярном сезоне и прошли весь путь до финала Восточной конференции 1985 года, где они проиграли Бостон Селтикс в пяти играх. После нескольких разочаровывающих поражений в плей-офф в начале раунда «Сиксерс» не смогли выйти в плей-офф сезона 1991–92, и Баркли хотел покинуть «Город братской любви».
Вспомните Чарльза Баркли в первые годы его карьеры.
Время, проведенное Баркли в Филадельфии, принесло заголовки и головную боль. Инцидентов было много, например, печально известный инцидент во время игры против «Нью-Джерси Нетс», когда Баркли, намереваясь плюнуть в хулигана, вместо этого случайно ударил молодую девушку. Предвещая свою способность превращать негатив в позитив, Баркли подружился с девушкой и ее семьей.
Несмотря на то, что Баркли известен как крутой парень, у него была и более мягкая сторона, о чем свидетельствует тот момент, когда он предложил комнату и питание Скотту Бруксу, молодому новичку, который только что присоединился к команде.
Тем не менее, Баркли никогда не стеснялся рассказывать миру о том, как он это видел, и, казалось, всегда был в центре бури споров, возможно, не более, чем в своей рекламе Nike, когда он вызывающе заявил: «Я не образец для подражания».
«Я не создаю противоречий. Они там задолго до того, как я открываю рот. Я просто довожу их до вашего сведения», — заявил однажды Баркли. Тем не менее, владельцы «Сиксерс» решили, что с них достаточно, и удовлетворили желание Баркли об обмене, отправив его в Финикс за Джеффом Хорначеком, Тимом Перри и Эндрю Лэнгом.
Подобно мифической птице, в честь которой назван город, Баркли обрел новую жизнь в Фениксе. В свой волшебный первый сезон с «Санз» он стал MVP НБА, приведя «Финикс» к лучшему результату лиги 62–20 и путевке в финал НБА 1993 года, где «Санз» проиграли Майклу Джордану и «Чикаго Буллз» в памятной шестерке. — серия игр.
Вспомните 5 лучших игр Чарльза Баркли из финала НБА 1993 года.
Хотя Баркли боролся с ноющими травмами в течение следующих двух сезонов, он сохранял высокий уровень игры.«Санз» выходили в полуфинал конференции в 1994 и 1995 годах, но проиграли «Хьюстон Рокетс», будущим чемпионам НБА. И после четырех сезонов в Долине Солнца время Баркли в Финиксе подошло к концу, и его обменяли в «Рокетс».
Отдавая дань уважения принципу «Если не можешь победить их, присоединяйся к ним», Баркли снова помолодел, присоединившись к «Рокетс». Но шанс заполучить это ускользающее чемпионское кольцо так и не был реализован с такими же стареющими суперзвездами Хакимом Оладжувоном и Клайдом Дрекслером.После объявления о том, что его четвертый сезон в Хьюстоне станет для него последним в НБА, его время в лиственных породах закончилось раньше, чем ожидалось… и без кольца.
8 декабря 1999 года у него произошел разрыв сухожилия четырехглавой мышцы левого колена, из-за чего он выбыл из игры до последней игры сезона. По иронии судьбы, эта травма произошла против его бывшей команды, 76ers, в Филадельфии, городе, где несколькими годами ранее он вошел в коллективное баскетбольное сознание фанатов НБА.
Но в 1984-85 годах до травмы, положившей конец карьере, было далеко.Баркли был единственным игроком «Сиксерс», который участвовал во всех 95 регулярных и постсезонных играх в своем сезоне новичка, и набирал в среднем 14,9 очка и 11,1 подбора в постсезонье команды.
Во втором сезоне он развеял представление о сглазе второкурсника, проведя еще одну впечатляющую кампанию в НБА, заняв второе место в лиге по подборам с 12,8 за игру и второе место в команде по результативности с 20,0 очками за игру. За свои усилия он был включен во вторую команду НБА.
Чарльз определенно лидировал в плей-офф 1986 года.Он набирал в среднем 25,0 очка при 0,578 бросках с игры и 15,8 подборах в 12 играх плей-офф «Сиксерс». Однако «Филадельфия» выбыла из игры «Милуоки» со счетом 4: 3 в полуфинале Восточной конференции.
Несмотря на то, что в начале сезона 1986-87 годов ему было всего 23 года, Баркли начал брать на себя руководящую роль, когда Мэлоуна перевели в Вашингтон, а затем Эрвинг ушел в отставку в конце года. Баркли хорошо справился с этой задачей, заработав свой первый титул НБА по подборам со средним показателем 14.6 досок за игру, несмотря на то, что пропустил 14 игр в течение года из-за травм селезенки и лодыжки. Он также был лучшим по подборам в атаке (5,7 за игру), третьим по проценту попаданий с игры (0,594) и 15-м по результативности (23,0 очка за игру), заработав в процессе свое первое рождение в Матче всех звезд НБА и попав в Матч всех звезд НБА. Вторая команда второй сезон подряд.
Четвертый год Баркли, его первый год в качестве второго капитана «Сиксерс», оказался одним из его самых продуктивных сезонов. Он занял четвертое место в НБА по результативности (28.3 очка за игру), шестой по подборам (11,9 подборов), третий по проценту попаданий с игры (0,587) и впервые в карьере попал в первую команду НБА. Однако это был горько-сладкий сезон, поскольку он впервые пропустил плей-офф.
Баркли стал настоящей суперзвездой к концу сезона 1988-89. Он был включен в первую команду НБА второй сезон подряд и в третий раз подряд участвовал в Матче всех звезд. Начав с одного места в нападении за восточную команду, Баркли набрал 17 очков в классическом межсезонье.В регулярном сезоне он набирал в среднем 25,8 очка и 12,5 подбора, занимая восьмое и второе место в НБА соответственно. Но «Нью-Йорк Никс» обыграли Филадельфию в первом раунде плей-офф.
Несмотря на снижение шансов команды на победу в НБА, индивидуальное мастерство Баркли продолжалось. В 1990 году, со средними спортивными показателями 25,2 очка и 11,5 подборов за игру, Баркли занял второе место в голосовании за MVP после Мэджика Джонсона, был назван игроком года журнала Sporting News and Basketball Weekly и был включен в первую команду НБА на третье место. прямо сезон.
В следующем году Баркли получил награду MVP на Матче всех звезд НБА 1991 года в Шарлотте, когда он привел Восток к победе над Западом со счетом 116-114. Он набрал 17 очков и сделал 22 подбора, что является наибольшим количеством подборов в Матче всех звезд после 22 подборов Уилта Чемберлена в 1967 году. Баркли также был включен в первую команду НБА четвертый год подряд. Но снова «76ers» проиграли «Буллз» со счетом 4: 1 в полуфинале Восточной конференции, а Баркли набирал 24,9 очка и 10,5 подбора за игру в восьми постсезонных соревнованиях.
Восьмой сезон в Филадельфии стал для него последним, и он не включал в себя поездку в плей-офф. Но Баркли закончил свою карьеру в 76ers, заняв четвертое место в истории команды по общему количеству очков (14 184), третье по среднему результату (23,3 очка за игру), третье по подборам (7079), восьмое по передачам (2276) и второе по проценту попаданий с игры (0,576). ). Он лидировал в клубе по количеству подборов и попаданий с игры семь сезонов подряд и шесть лет подряд опережал «Филадельфию» по результативности.
Лето 1992 года было памятным для Баркли.17 июня, почти сразу после того, как с него были сняты уголовные обвинения в результате предыдущей драки в баре, Баркли был продан Фениксу, что возродило его надежду на титул чемпиона НБА. Позже тем же летом он стал лучшим бомбардиром с 18,0 очками за игру за команду мечты на Олимпийских играх 1992 года в Барселоне, Испания.
Чарльз Баркли вспоминает о своем опыте работы в команде мечты и о том, как ему помог обмен с Фениксом.
В первом сезоне Баркли с «Санз» у команды был лучший результат в НБА, и он стал лишь третьим игроком, получившим звание MVP лиги в этом сезоне после того, как его обменяли.За год Баркли набирал в среднем 25,6 очка и 12,2 подбора, занимая пятое и шестое места соответственно. Затем девятилетний ветеран довел Феникса до финала НБА. «Чикаго» обыграли «Финикс» со счетом 4:2, но Баркли был великолепен, набирая в среднем 26,6 очка и 13,6 подбора за 42,8 минуты за игру в плей-офф, включая завораживающие 44 очка и 24 подбора в седьмой игре финала Западной конференции против «Сиэтл Суперсоникс».
Дела у Баркли и «Санз» шли хорошо, но, к сожалению, травмы будут мешать ему до конца карьеры.Из-за болей в спине Баркли поклялся, что сезон 1993/94 станет для него последним. Тем не менее, он набирал 21,6 очка и 11,2 подбора за игру и был выбран для участия в своем восьмом подряд Матче всех звезд НБА (от которого он отказался из-за разрыва сухожилия четырехглавой мышцы правой ноги).
Сыграв всего 65 игр и проиграв «Рокетс» в полуфинале Западной конференции, и, возможно, почувствовав, что ему еще есть что сделать в своей профессиональной карьере, Баркли объявил, что будет бороться с хронической болью в спине и будет играть в следующем сезоне.
Баркли показал, что он по-прежнему был одним из лучших в НБА в сезоне 1994-95. Он начал сезон в списке травмированных, но вернулся, чтобы привести «Санз» к титулу Тихоокеанского дивизиона с результатом 59-23. Разгромив «Портленд Трэйл Блэйзерс» в первом раунде плей-офф, Баркли набирал в среднем 33,7 очка и 13,7 подбора за три игры.
В полуфинале конференции «Санз» опередили действующего чемпиона НБА «Рокетс» со счетом 3:1, но проиграли в семи играх. Это был второй раз за много лет, когда «Санз» уступили «Рокетс», поднявшись со счетом 3: 1.Баркли набирал в среднем 22,3 очка и 13,3 подбора в серии, но травма ноги помешала его выступлению в седьмой игре.
Баркли отыграл еще один сезон в Финиксе, набирая в среднем 23,2 очка и 11,6 подборов в команде, которая шла со счетом 41-41 и проиграла в первом раунде плей-офф. Поскольку «Санз» хотели начать все сначала, в межсезонье команда обменяла его в «Хьюстон».
Баркли был вторым лучшим бомбардиром «Рокетс» в том первом сезоне после Оладжувона, набрав 19,2 очка за игру и возродившиеся 13 очков.5 подборов, второй лучший результат в его карьере. Из-за травм он провел всего 53 игры, но у команды был рекорд 57-25, и она вышла в финал Западной конференции, прежде чем проиграла «Юта Джаз» в шести играх.
Трио Оладжувона, Дрекслера и Баркли сыграет вместе еще один сезон в 1997-98 годах, но с меньшей отдачей. Результативность Баркли упала до 15,2 очка за игру и 11,7 подбора, а команда показала посредственный результат 41-41. Это редкое созвездие суперзвезд прожило короткую двухлетнюю жизнь, поскольку, проиграв в пяти играх Юте в первом раунде, Дрекслер ушел на пенсию.
У Баркли был последний шанс завоевать титул в следующем сезоне, когда «Рокетс» приобрели Скотти Пиппена, владельца шести чемпионских перстней с «Чикаго Буллз», перед началом сезона 1998-99. Однако этого не произошло, поскольку Баркли сыграл 42 игры в сокращенном из-за локаута сезоне, а «Рокетс» проиграли в первом раунде плей-офф «Лос-Анджелес Лейкерс».
Вспомните некоторые из самых истеричных и запоминающихся моментов Чарльза Баркли в сериале.
Баркли вернулся на объявленный прощальный сезон, но он закончился преждевременно из-за травмы левого колена.В течение следующих двух лет продолжались слухи о том, что Баркли вернется ко двору, но сэр Чарльз навсегда остался в стороне. В 2006 году Баркли был занесен в Зал баскетбольной славы Нейсмита.