Итоги реформ столыпина по пунктам: Реформы Столыпина – кратко по пунктам в таблице (9 класс, история)

Содержание

Аграрная реформа Столыпина ее содержание и результаты кратко (Таблица)

Материал содержит суть аграрной реформы Столыпина ее цели, содержание, итоги, а также основные результаты и социально -экономические последствия данной реформы.

Главное место во внутренней политике начала 20 века занимал аграрный вопрос. Борьба крестьян заставила правительство отменить (ноябрь 1905 года) выкупные платежи с 1906 года наполовину, а с 1907 года — полностью. Но крестьяне требовали земли. Правительство вынуждено было вернуться к идее отказа от общинного и перехода к частному крестьянскому землевладению. Реформа назревала еще в 1902 году, но тогда правительство отказалось от ее реализаци. П. А. Столыпин настоял на проведении реформы, и поэтому ее назвали Столыпинской. 

Аграрная реформа Столыпина таблица

Причины аграрного кризиса и реформы

—  Реформа 1861 года исчерпала свой потенциал

—  Нарастание противоречий между крестьянами и помещиками

—  Рост аграрного перенаселения  вевропейской части России (20 млн.

чел. «лишних»)

—  Контрреформы Александра 3 консервировали кризисную ситуацию в деревне

—  Община сдерживает процесс развития капитализма

—  Сохранение выкупных платежей

—  Рост антимонархических настроений крестьянства в ходе революции 1905 — 1907 гг.

Указы и законы

—  Указ от 9 ноября 1906 г. «О дополнении некоторых по­становлений действующего за­кона, касающегося крестьян­ского землевладения и земле­пользования»

—  Закон от 14 июля 1910 г. «Об изменении и дополнении некоторых постановлений о крестьянском землепользова­нии»

Цели реформы

—  Создание класса земельных собственников как социальной опоры самодержавия и противника революционных движений

—  Ликвидация социальной напряжённости в деревне.

—  Способствовать росту производительности сельского хозяйства преодоление отсталости деревни 

Содержание реформы Столыпина 

Средства реализации целей

Мероприятия

Создание в деревне социальной опоры самодержавия — крестьян собственников (фермеров)

9 ноября 1906 г. — предоставление права выхода из крестьянской общины и закрепление надела в частную собственность крестьянина

Разрушение крестьянской общины

Предоставление права продажи и залога крестьянских наделов или передачи их по наследству

Наделение крестьян землёй, не затрагивая помещичьего землевладения

—  29 мая 1911 г. — предоставление права выделения крестьянских семей на хутора (обособленное крестьянское хозяйство, вне пределов деревни, порвавшее связи с общиной) и отруба (участок земли, получаемый вышедшим из общины крестьянином в одном месте, внутри деревни).

—  Выдача Крестьянским банком (1882) ссуды крестьянам под залог земли сроком на 55,5 лет

Отвлечение крестьян от идеи раздела помещичьих земель

Переселение малоземельных крестьян на казённые земли в малообжитые районы Сибири и Урала

Итоги

—  Реформа способствовала подъему экономики страны.

—  Разрушить крестьянскую общину не удалось (примерно 21% крестьян вышли из общины в тех губерниях, где проводилась реформа, это около 2 млн крестьянских дворов).

—  Не удалось создать широкий слой крестьян-фермеров (10% крестьян перешли на хутора и отруба).

—  К 1911 г. 60% переселенцев возвратились на прежние земли

Социально -экономические последствия аграрной реформы Столыпина

—  Усиление социальной напряжённости в деревне: наряду с противоречием между крестьянами и помещиками появилось новое — между крестьянской общиной и формирующейся сельской буржуазией.

—  Ускорение процесса расслоения крестьянства.

—  Рост свободной рабочей силы за счёт выхода крестьян из общины.

—  Развитие предпринимательства сельской буржуазии.

—  Применение машин в сельском хозяйстве и рост сельскохозяйственного производства

—  К 1915 г. количество фермерских хозяйств не превышало 10 % всех крестьянских хозяйств.

—  Увеличение в среднем на 10 % посевных площадей.

—  Увеличение в среднем на 35 % хлебного экспорта.

—  Увеличение вдвое количества применяемых минеральных удобре­ний.

—  В 3,5 раза возросли закупки крестьянами сельскохозяйственных ма­шин.

—  Ежегодные темпы роста промышленного производства были самыми высокими в мире.

—  В Сибирь переселились 3 млн 40 тыс. человек.

—  Переселенцы освоили 30 млн десятин целины.

—  К началу 1917 г. в России насчитывалось 63 тыс. различных кооперати­вов.

—  Сельская кооперация обслуживала 94 млн человек.

Причины незавершенности реформы

—  Незначительные временные сроки

—  Сопротивление со стороны правых и левых политических сил

—  Сложные взаимоотношения окружения царя и П.А. Столыпина

—  Убийство столыпина в сентябре 1911 года

Схема аграрная реформа Столыпина цели, содержание и итоги

 

_______________

Источник информации:

Справочник по истории: учебное пособие / Сост. Г.В. Гребенькова, А.Н. Першиков; Томский политехнический университет. — Томск: 2011. — 150 с.



Реформы Столыпина кратко

Столыпин Петр Аркадьевич (1862 – 1911 гг.) в период нала крестьянских волнений являлся губернатором Саратовской губернии. Уже через 3 года, он стал главой Министерства внутренних дел. Эту должность с июля 1906 г. Столыпин успешно совмещал с местом главы Совета министров. К тому времени деятельность Столыпина снискала ему известность во всех слоях общества. Как ни удивительно, покушение, совершенное на него эсерами — меньшевиками (12 августа 1906 г.) только увеличило популярность этого человека. Однако большинство его законопроектов не было принято царским правительством.

Идея Столыпина, высказанная им в разгар революционного движения, заключавшаяся в том, что сначала стране необходимо успокоение, а уж затем – реформы, легла в основу программы правительства. Одной из серьезнейших проблем того времени являлся аграрный вопрос. Именно он спровоцировал во многом революционные события 1905 – 1907 гг.

Начатая в 1906 г. аграрная реформа Столыпина предусматривала:

  • устранение множества сословных и правовых ограничений, которые мешали развитию хозяйственной деятельности крестьянства;
  • постепенное введение частной собственности крестьян на земельные наделы;
  • увеличение эффективности крестьянского труда;
  • реформа поощряла покупку крестьянами земель, в том числе и помещичьих;
  • реформа предусматривала и поддержку деятельности крестьянских товариществ и кооперативных хозяйств.

Эти меры вскоре дали заметные результаты. Итогом аграрной реформы П. А. Столыпина стало увеличение площадей посевных земель, рост экспорта зерна. Так же, эта реформа привела к окончательному уходу от феодальных пережитков, увеличению производительных сил в деревнях. В соответствии со статистическими данными, из общин вышли до 35% крестьян, 10% из них организовали хуторские хозяйства. Усилилась дифференциация видов аграрного производства по районам.

Учитывала земельная реформа Столыпина и проблему перенаселенности центральных районов России. Предполагалось разрешить проблему недостатка земель при помощи переселения части крестьян в другие районы, например, за Урал. Правительство выделяло немалые суммы для обустройства поселенцев, прокладки дорог, медицинского обеспечения. Однако, результаты этой, безусловно прогрессивной для России того времени реформы были недостаточны для коренного изменения ситуации. Дело в том, что рост аграрного производства происходил не в силу интенсификации производства, а из-за увеличения интенсивности крестьянского ручного труда. Описанная выше кратко реформа Столыпина не смогла полностью разрешить проблему голода и аграрного перенаселения центральных областей страны. Стоит отметить, что современные специалисты, хоть и выдвигают множество разнообразных оценок столыпинской аграрной реформы, но, в целом, дают ей позитивную оценку.

Реформы Стлыпина, Кратко, Цели, Методы, Итоги

Петр Столыпин

Реформы Столыпина — неудачная, встретившая сопротивление российского общества, попытка председателя совета министров Российской империи Петра Алексеевича Столыпина (должность занимал с 1906 по 1911 годы) создать в России условия для её более мощного экономического роста при сохранении самодержавия и существующего политического и социального порядка

Столыпин (1862-1911)

Русский государственный деятель, занимал посты губернатора Саратовской, Гродненской губерний, министра внутренних дел, премьер-министра.

«Он был высок ростом, и было нечто величественное в его осанке: внушителен, одет безукоризненно, но без всякого щегольства, говорил достаточно громко, без напряжения. Его речь плыла как-то поверх слушателей. Казалось, что она, проникая через стены, звучит где-то на большом просторе. Он говорил для России. Это очень подходило к человеку, который если не «сел на царский трон», то при известных обстоятельствах был бы достоин его занять. Словом, в его манере и облике сквозил всероссийский диктатор. Однако диктатор такой породы, которому не свойственны были грубые выпады. (Возглавив правительство), Столыпин выдвинул как программу действий правительства борьбу с насилием революционным, с одной стороны, и борьбу с косностью — с другой. Отпор революции, покровительство эволюции — таков был его лозунг» (В. Шульгин «Годы»)

Причины реформ Столыпина

Первая русская революция (1905-1907) обнажила массу проблем, мешающих России стать мощной капиталистической страной
Революция породила анархию, с которой необходимо было бороться
В правящем классе России имелось слишком разное понимание путей развития государства

Проблемы России в начале ХХ века

  • Допотопные аграрные отношения
  • Недовольство своим положение рабочих
  • Безграмотность, необразованность народа
  • Слабость, нерешительность власти
  • Национальный вопрос
  • Существование агрессивных, экстремистских организаций

Цель реформ Столыпина была в превращении России эволюционным путем в современную, развитую, сильную, капиталистическую, державу

Реформы Столыпина. Кратко

Аграрная реформа
Реформа судопроизводства
Реформа местного самоуправления в Западных губерниях

Реформа судопроизводства выразилась в учреждении военно-полевых судов. Столыпин принял Россию в период смуты. Государство, которое руководствовалось прежним законодательством, не справлялось с валом убийств, грабежей, бандитизма, разбойных нападений, террористических атак. «Положение Совета министров о военно-полевых судах» позволяло осуществлять разбирательства по поводу нарушения законов в ускоренном порядке. Судебное заседание проводилось без участия прокурора, адвоката, без свидетелей защиты при закрытых дверях. Приговор должен был выноситься не позже чем через 48 часов и в течение 24 часов приводиться в исполнение. Военно-полевые суды вынесли 1102 смертных приговора, казнено было 683 человека.

Современниками было замечено, что люди, чьи портреты создавал Репин, а считался он популярным портретистом, тотчас оставляли этот мир. Написал Мусоргского – тот умер, Пирогова – последовал примеру Мусоргского, умерли Писемский, пианистка Мерси де Аржанто, только собрался изобразить Тютчева, он заболел и вскоре скончался. «Илья Ефимович! – обратился как-то в шутку к художнику литератор Ольдор – напишите, пожалуйста, Столыпина» (из воспоминаний К. Чуковского)
Реформа местного самоуправления в Витебской, Волынской, Киевской, Минской, Могилевской и Подольской губерниях состояла в том, чтобы разделить избирательные съезды и собрания на два национальных отделения польское и непольское, так чтобы непольское отделение избирало большее количество земских гласных.

Реформа вызвала критику не только депутатов Государственной Думы, но и министров правительства. Только император Николай II поддержал Столыпина. «Столыпин был неузнаваем. Что-то в нем оборвалось, былая уверенность в себе куда-то ушла. Он и сам, видимо, чувствовал, что все вокруг него, молча или открыто, настроены враждебно» (В. Н. Коковцов «Из моего прошлого»)

Аграрная реформа

Цель

  • Преодоление в русской деревне патриархальных отношений, мешающих развитию капитализма
  • Ликвидация социальной напряженности в аграрном секторе экономики
  • Повышение производительности крестьянского труда

Методы

  • Предоставление права крестьянину выхода из крестьянской общины и закрепление за ним надела земли в частной собственности

Крестьянскую общину составляли крестьяне, ранее принадлежавшие одному помещику и проживавшие в одном селении. Вся крестьянская надельная земля находилась в собственности общины, которая регулярно перераспределяла землю между крестьянскими хозяйствами в зависимости от размера семей. Луговые, пастбищные земли и леса не разделялись между крестьянами и находились в совместном владении общины. Община могла в любое время изменить размеры участков крестьянских семей сообразно изменившемуся количеству работников и способности уплачивать подати. Государство имело дело только с общинами и размер налогов и сборов, собираемых с земель, также рассчитывался для общины в целом. Все члены общины были связаны круговой порукой. То есть община несла коллективную ответственность за уплату всех видов налогов всеми своими членами.

  • Предоставление права крестьянину продавать и закладывать свои наделы и передавать их по наследству
  • Предоставление крестьянам права создания обособленных (вне пределов деревни) хозяйств (хуторов)
  • Выдача Крестьянским банком ссуды крестьянам под залог земли сроком на 55,5 лет для покупки земли у помещика
  • Льготное кредитование крестьян под залог земли
  • Переселение малоземельных крестьян на казённые земли в малообжитых районах Урала и Сибири
  • Государственная поддержка агрономических мероприятий, направленных на усовершенствование труда и повышение урожайности

Итоги

  • 21 % крестьян вышли из общины
  • 10 % крестьян предприняли попытку выделиться в хутора
  • 60 % переселенцев в Сибирь и на Урал достаточно быстро вернулись обратно в свои деревни
  • К противоречиям между крестьянами и помещиками-землевладельцами добавились противоречия между вышедшими и оставшимися в общине
  • Ускорился процесс классового расслоения крестьянства
  • Увеличение количества городского плебса, вызванное выходом крестьян из общины
  • Рост числа кулаков (сельских предпринимателей, буржуазии)
  • Рост сельскохозяйственного производства за счет расширения посевных площадей и применения техники

Только сегодня действия Столыпина названы правильными. При его жизни и во время Советской Власти аграрная реформа критиковалась, хотя не была доведена до конца. Ведь и сам реформатор считал, что итог реформе следует подводить не раньше, чем через «двадцать лет покоя внутреннего и внешнего»

Реформы Столыпина в датах

  • 1906, 8 июля — Столыпин стал премьер-министром
  • 1906, 12 августа — покушение на Столыпина, организованное эсерами. Он не пострадал, но погибли 27 человек, двое детей Столыпина были ранены
  • 1906, 19 августа — учреждение военно-полевых судов
  • 1906, август — передача удельных и части казенных земель в ведение Крестьянского банка для продажи крестьянам
  • 1906, 5 октября — указ о предоставлении крестьянам одинаковых с другими сословиями прав в отношении государственной службы, свободы избрания места жительства
  • 1906, 14 и 15 октября — указы, расширявшие деятельность Крестьянского земельного банка и облегчавшие условия покупки земли крестьянами в кредит
  • 1906, 9 ноября — указ, позволяющий крестьянам выходить из общины
  • 1907, декабрь — ускорение поощряемого государством процесса переселения крестьян в Сибирь и на Урал
  • 1907, 10 мая — выступление Столыпина перед депутатами Думы с речью, содержавшей развернутую программу реформ

«Основная мысль этого документа состояла в следующем. Есть периоды, когда государство живет более или менее мирною жизнью. И тогда внедрение новых законов, вызванных новыми потребностями, в толщу прежнего векового законодательства проходит довольно безболезненно. Но есть периоды другого характера, когда в силу тех или иных причин общественная мысль приходит в брожение. В это время новые законы могут идти вразрез со старыми и требуется большое напряжение, чтобы, стремительно двигаясь вперед, не превратить общественную жизнь в некий хаос, анархию. Именно такой период, по мнению Столыпина, переживался Россией. Чтобы справиться с этой трудной задачей, правительству необходимо было одной рукой сдерживать анархические начала, грозящие смыть все исторические устои государства, другою — в спешном порядке строить леса, необходимые для возведения новых зданий, продиктованных назревшими нуждами. Другими словами, Столыпин выдвинул как программу действий правительства борьбу с насилием революционным, с одной стороны, и борьбу с косностью — с другой. Отпор революции, покровительство эволюции — таков был его лозунг. Не углубляясь на этот раз в комплекс мероприятий по борьбе с революцией, то есть пока что не угрожая никому, Столыпин занялся изложением реформ, предлагаемых правительством в направлении эволюционном» (В. Шульгин «Годы»)

  • 1908, 10 апреля — закон об обязательном начальном образовании с поэтапным введением в течение 10 лет
  • 1909, 31 мая — Дума приняла закон об усилении русификации Финляндии
  • 1909, октябрь — Россия вышла на первое место в мире по производству и экспорту зерна
  • 1910, 14 июня — Дума приняла закон, расширяющий возможности выхода крестьян из общины
  • 1911, январь — студенческие волнения, ограничена автономия университетов
  • 1911, 14 марта — введение земств в западных губерниях
  • 1911, 29 мая — новый закон, ещё более упрощающий выход крестьян из общины
  • 1911, 1 сентября (ст. ст.) — покушение на Столыпина

«Только в антракте я выбрался со своего места и подошел к барьеру… Вдруг раздался резкий треск. Оркестранты вскочили с мест. Треск повторился. Я не сообразил, что это выстрелы. Гимназистка, стоявшая рядом со мной, крикнула:
— Смотрите! Он сел прямо на пол!
— Кто?
— Столыпин. Вон! Около барьера в оркестре!
Я посмотрел туда. В театре было необыкновенно тихо. Около барьера сидел на полу высокий человек с черной круглой бородой и лентой через плечо. Он шарил по барьеру руками, будто хотел схватиться за него и встать.
Вокруг Столыпина было пусто. По проходу шел от Столыпина к выходным дверям молодой человек во фраке. Я не видел на таком расстоянии его лица. Я только заметил, что он шел совсем спокойно, не торопясь. Кто-то протяжно закричал. Раздался грохот. Из ложи бенуара спрыгнул вниз офицер и схватил молодого человека за руку. Тотчас вокруг них сгрудилась толпа.
— Очистить галерку! — сказал у меня за спиной жандармский офицер.
Нас быстро прогнали в коридор. Двери в зрительный зал закрыли. Мы стояли, ничего не понимая. Из зрительного зала долетал глухой шум. Потом он стих, и оркестр заиграл «Боже, царя храни».
— Он убил Столыпина, — сказал мне шепотом Фицовский.
— Не разговаривать! Выходить немедленно из театра! — крикнул жандармский офицер.
Теми же темными лестницами мы вышли на площадь, ярко освещенную фонарями. Площадь была пуста. Цепи конных городовых оттеснили толпы, стоявшие около театра, в боковые улицы и продолжали теснить все дальше. Лошади, пятясь, нервно перебирали ногами. По всей площади слышался дробный звон подков. Пропел рожок. К театру размашистой рысью подкатила карета «скорой помощи». Из нее выскочили санитары с носилками и бегом бросились в театр. Мы уходили с площади медленно. Мы хотели увидеть, что будет дальше. Городовые торопили нас, но у них был такой растерянный вид, что мы их не слушались. Мы видели, как Столыпина вынесли на носилках. Их задвинули в карету, и она помчалась по Владимирской улице. По сторонам кареты скакали конные жандармы. (Террориста) звали Багров. На суде Багров держался лениво и спокойно. Когда ему прочли приговор, он сказал: — Мне совершенно все равно, съем ли я еще две тысячи котлет в своей жизни или не съем» (Паустовский «Далекие годы»)

Ещё статьи

Что означает выражение «Фома неверующий»
Что означает герб Канады
Что означает слово «сонар»

Реформы Столыпина (кратко) — Столыпин — Государственные деятели — Каталог статей

Реформы Столыпина (кратко)

Свои реформы Столыпин проводил с 1906 года, когда был назначен премьер-министром до самой смерти 5 сентября, наступившей от пуль убийц.

Аграрная реформа

Кратко говоря, основной целью аграрной реформы Столыпина было создание широкой прослойки богатых крестьян. В отличие от реформы 1861 года, упор делался на единоличного собственника, а не на общину. Прежняя, общинная форма сковывала инициативность работящих крестьян, а теперь, освободившись от общины и не оглядываясь на «убогих и пьяных», они могли резко увеличить эффективность своего хозяйствования. Закон от 14.06.1910 гласил, что отныне «каждый домохозяин, владеющий надельной землею на общинном праве, может во всякое время требовать укрепления за собой в личную собственность, причитающейся ему части из означенной земли». Столыпин считал, что зажиточное крестьянство станет настоящей опорой самодержавия. Важной частью столыпинской аграрной реформы стала деятельность кредитного банка. Это учреждение продавала крестьянам в долг земли, либо государственные либо выкупленные у помещиков. Причем процентная ставка по кредиту для самостоятельных крестьян была вдвое ниже, чем для общин. Через кредитный банк крестьяне приобрели в 1905-1914 гг. около 9 с половиной миллионов гектар земли. Однако при этом меры в отношении неплательщиков были жесткими: земля у них отбиралась и снова поступала в продажу. Таким образом, реформы не только давали возможность приобрести землю, но и побуждали активно на ней работать. Другой важной частью реформы Столыпина было переселение крестьян на свободные земли.  Подготовленный правительством законопроект предусматривал передачу государственных земель в Сибири в частные руки без выкупа. Однако были и трудности: не хватало ни средств, ни землемеров для проведения землеустроительных работ. Но несмотря на это, переселение в Сибирь, а также Дальний Восток, Среднюю Азию и Северный Кавказ набирало темпы. Переезд был бесплатным, а специально оборудованные «столыпинские» вагоны позволяли перевозить по железной дороге скот. Государство старалось обустроить быт на местах переселения: строились школы, медицинские пункты и т.п.

Земство

Будучи сторонником земского управления, Столыпин распространил земские учреждения на некоторые губернии, где их раньше не было. Не всегда это было политически просто. Например, проведение земской реформы в западных губерниях, исторически зависевших от шляхты, было одобрено Думой, поддержавшей улучшение положения белорусского и русского населения, составлявшего большинство на этих территориях, но встретило резкий отпор в Госсовете, который поддерживал шляхту.

Реформа промышленности

Основным этапом в решении рабочего вопроса годы премьерства Столыпина стала работа Особого совещания в 1906 и 1907 годах, которое подготовило десять законопроектов, затрагивавших основные аспекты труда на промышленных предприятиях. Это были вопросы о правилах найма рабочих, страховании несчастных случаев и болезней, продолжительности рабочего времени и т.д.  К сожалению, позиции промышленников и рабочих (а также тех, кто подстрекал последних к неповиновению и бунту) были слишком далеки друг от друга и найденные компромиссы не устраивали ни тех, ни других (чем охотно пользовались всякого рода революционеры).

Национальный вопрос

Столыпин прекрасно понимал всю важность этого вопроса в такой многонациональной стране, как Россия. Он был сторонником объединения, а не разобщения народов страны. Он предлагал создать особое министерство национальностей, которое бы изучало особенности каждой нации: историю, традиции, культуру, социальную жизнь, религию и т.п. – с тем, чтобы наибольшей взаимной пользой  они вливались в нашу огромную державу. Столыпин считал, что все народы должны иметь равные права и обязанности и быть верны России. Также задачей нового министерства должно было стать  противодействие внутренним и внешним врагам страны, стремившихся посеять межнациональную и религиозную рознь.

 

Аграрная реформа П.А. Столыпина 1906-1917 гг.

Предпосылки

В первой половине ХХ в. страна находилась в экономическом застое, который необходимо было преодолеть, чтобы двигаться по капиталистическому пути развития государства. Реформа Столыпина в аграрном секторе началась в 1906 году. На тот момент внутри страны назревали массовые народные волнения, которые являлись отголосками Первой русской революции 1905-1907 гг.

Постепенное нарастание напряжения между представителями общины и частных собственников, что влекло за собой уменьшение земельных участков крестьян, приводили к протестам и вооруженным конфликтам. Столыпин понимал, что крестьяне являли собой опору и движущую силу эволюции сельского хозяйства. Они были представителями основной массы людей, которые открыто выражали недовольство и усиливали революционное напряжение, поэтому необходимо было в первую очередь обратить внимание на них.

Задачи и цели:

  1. Ускорить темпы буржуазного развития сельского хозяйства.
  2. Постепенная ликвидация общинного хозяйствования.
  3. Создание у крестьян менталитета собственника и развитие кооперации.
  4. Решить вопрос наделения землей крестьян и при этом сохранить помещичье землевладение.

Путем обеспечения крестьян земельными наделами, государство стремилось создать класс собственников, которые послужили бы опорой для царской власти и противовесной силой революционным движениям.

Методы

Указом от 9 ноября 1906 года крестьянам разрешался выход из общины с наделом, а в 1910 году выход из общины стал обязательным. С целью поддержки, начинающим собственникам Крестьянский банк предоставлял ссуды для покупки земельных участков. Государство обеспечило льготы и дало мощный толчок крестьянам, которые участвовали в программе переселения за Урал, Сибирь, Дальний Восток и Казахстан. С целью вовлечения крестьянских масс в народное образование, активно происходило строительство сельских школ.

Результаты

Итоги реформы по прошествии 7 лет:

  • положено начало ликвидации крестьянских общин;
  • намечались тенденции роста сельскохозяйственного производства;
  • посевные площади в среднем по стране увеличились до 10%, увеличился экспорт зерна до 25% от мирового;
  • Российская империя стала мировым лидером по показателям роста промышленности +8,8% в год.

Аграрная реформа П.А. Столыпина имеет большое историческое значение, ведь впервые были реализованы настолько масштабные попытки изменений внутреннего классового устройства страны. В целом, можно отметить положительную динамику реформ и в долгосрочной перспективе они могли бы достигнуть своих окончательных целей. Сначала смерть Столыпина в результате покушения, а после начало Первой Мировой войны и революция 1917г. ознаменовали конец реформ.

В Челябинске открыли памятник Петру Столыпину — В стране

ЧЕЛЯБИНСК, 22 ноября. /Корр. ТАСС Александр Чирков/. Памятник председателю Совета министров Российской империи 1906-1911 годов Петру Столыпину открыли в среду в Челябинске, на площади перед концертным залом «Родина». Об этом ТАСС сообщили в пресс-службе Законодательного собрания Челябинской области, представители которого курировали и финансировали установку монумента.

«Монумент открыт сегодня напротив концертного зала «Родина», на набережной реки Миасс. В торжественной церемонии приняли участие представители правительства Челябинской области, а также депутаты областного Заксобрания, которые курировали строительство памятника и вложились в него деньгами», — отметила собеседница агентства.

Челябинск стал четвертым городом России после Москвы, Саратова и Серпухова, где установили памятник Столыпину. Высота монумента — девять метров. Столыпина изобразили в рабочем сюртуке с накинутой на плечи шинелью и с бумагами в руках. Автор памятника — скульптор Антон Плохоцкий, член Московского союза художников.

В пресс-службе Заксобрания добавили, что реформы Столыпина придали значительный импульс развитию Челябинска. Во многом благодаря ему через город прошла железная дорога. В Челябинске располагался также один из крупнейших переселенческих пунктов времен реформатора (переселение крестьян из центральной России в Сибирь было одной из составляющих программы столыпинской аграрной реформы — прим. ТАСС). С работой пункта Столыпин лично познакомился летом 1910 года.

Столыпин — государственный деятель царской России XX века, родился 2 апреля 1862 года в Дрездене, в дворянской семье. В апреле 1906 года назначен министром внутренних дел, а в июле того же года — на должность председателя Совета министров. Известен как реформатор, человек, сыгравший значительную роль в подавлении революции 1905-1907 годов. Столыпин провел ряд законопроектов, которые вошли в историю как столыпинская аграрная реформа, закрепившая за крестьянами частную собственность на землю.

Столыпинская аграрная реформа // «Историческая энциклопедия Сибири» (2009) | ИРКИПЕДИЯ

СТОЛЫПИНСКАЯ АГРАРНАЯ РЕФОРМА, комплекс норматив, организационно-хозяйственных мероприятий по преоб­разованию аграрного строя России, основной целью которых являлось разрушение общины и внедрение частного крестьянского землевладения. Необходимость ее проведения была связана с неразрешенностью аграрного вопро­са. Реформа 1861, освободив крестьян от крепостной зависимости, не создала механизма для динамичного поступательного развития сельского хозяйства страны. В европейской части России основным фактором, сдерживавшим его развитие, являлась не только не разрушенная в ходе реформы 1861, но значительно укрепившаяся крестьянская община. Производительные силы в рамках общины практически не развивались. Характерные для общинного строя чересполосица и частые уравнительные переделы препятствовали внедрению агротехнических новаций в индивидуальное крестьянское хозяйство. Выход из общины с землей был фактически невозможен. Аграрное перенасе­ление в центральных губерниях страны превращало наделы крестьян в парцеллы и приводило к их пауперизации. Отрезки, выкупные платежи, переход к новым видам эксплуатации усилили социальную напряженность в деревне. В этих условиях существование помещичьих латифундий создавало перманент, угрозу крестьянской революции.

Прогрессивная часть правящей элиты считала, что пред­отвратить революционный взрыв, спасти дворянство вообще и дво­рянское землевладение, в частности, ускорить развитие сельского хозяйства может выделение из крестьян слоя земельных собственни­ков. Для достижения данной цели следовало разрушить общину. Впервые идею подобного реформирования аграрного строя страны в начале 1880-х гг. сформулировал министр финансов России Н.Х. Бунге, предложивший предоставить крестьянам возможность выхода из общи­ны и организации подворно-участкового землепользования. Остроту аграрного перенаселения, по его мнению, могло снять массовое переселение крестьян в неосвоенные районы.

По инициативе Бунге был создан Крестьянский банк, призванный оказывать содействие селянам в приобре­тении помещичьих и государственных земель.

Вновь проблема реформирования аграрных отношений была поставлена в повестку дня созданных в январе 1902 Комиссии по пересмотру законоположений о крестьянах под руководством министра внутренних дел Д. С. Сипягина и Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности во главе с министром финансов С.Ю. Витте. На основе материалов Особого совещания Витте подготовил «Записку по крестьянско­му делу», в которой высказался за изменение правового положения крестьянства, реформу сельского управления и суда, раз­рушение общины. Он настаивал на постепенном переходе крестьян к частному хозяйству при содействии специализированной кредитно-банковской системы. После совещания в Министерстве внутренних дел группа чиновников во главе с товарищем министра В.И. Гурко разрабатывала проект создания хуторского хозяйства на надельных крестьянских землях. Предло­жения своих предшественников использовал П.А. Сто­лыпин. После назначения на должности министра внутренних дел и председателем Совета министров начал реформу, названную его именем.

Столыпинская аграрная реформа включала следующие направления: разрушение общины и создание частного  крестьянского землевладения путем внутринадельного межевания общинных земель и создания хуторов и отрубов, развитие крестьянского земельного кредита, массовое переселение крестьян из Европейской России на восток страны. Первым шагом стал указ от 9 ноября 1906, согласно которому каждый дворохозяин мог закрепить причитающуюся ему общинную землю в личную собст­венность. По указу земли закреплялись чересполосно (дробными учстками), но П.А. Столыпину необходимо было разверстать общинные владения на компактные самостоятельные хозяйства. В связи с этим 15 ноября 1908 вышли «Временные правила о выдаче надельной земли к од­ним местам», которые дали возможность выходящим из общины сводить свои полоски в единый надел: отруб (с оставлением дома в деревне) или хутор (с выносом усадьбы на полученный участок). 19 марта 1909 Комитет по землеустроительным делам утвердил «Временные правила о землеустройстве целых сельских обществ», и с этого времени местные землеустроители ориентировались на разверстание наделов целых деревень. Развивая частную крестьянскую земельную собственность, правительство из-за боязни массово­го обезземеливания крестьян ограничивало ее размеры. В пределах одного уезда запрещалось сосредоточивать в одних руках более 6 душевых наделов. Земли не разрешалось продавать лицам некрестьянских сословий. Эти положения были закреплены законом 14 июня 1910 о переходе к единоличному владению и законом от 29 мая 1911 о землеустройстве.

Возглавляемое П.А. Столыпиным правительство первоначаль­но не ставило задачу разрушения общины крестьян­ской в Сибири, а наоборот, укрепляло ее в фискальных целях. На регион не распространялось действие указа от 9 ноября 1906, закона от 14 июня 1910 и положения о землеустройстве от 29 мая 1911. Тем не менее вопрос о соответствующем реформировании аграрных отношений в регионе в 1907—09 рассматривался. По указанию П.А. Столы­пина главноуправляющий ГУЗиЗ А.В. Кривошеий в 1909 разработал «Положение о поземельном устройстве крестьян и инородцев сибирских губерний и областей», предусматривающее передачу надельных земель в частную собственность. Окончательное решение о необходимости полномасштабного распространения аграрной реформы на Сибирь П.А. Столыпин принял после того, как осенью 1910 вместе с Кривошеиным осуществил связанную с кризисом переселенческого движения поездку по региону (см. Столыпина П.А. и Кривошеина А.В. поездка в Сибирь в 1910 г.). После поездки министры представили записку, изложив в ней программу по переселенческому делу. В ней указывалось на отличие сибирской общины от великорусской, которое заключалось в отсутствии переделов, умении распутывать поземельные споры и отзывчивости к новшествам. В записке не предусматривалась ломка сибирской общины, но ставилась задача противодействия развитию в регионе общинно-уравнительных порядков. Для устранения кризиса переселенческого движения предлагался целый ряд мер, в том числе развитие в Сибири частной собственности на землю; разрешение продажи земель переселенцам; распространение на зауральской территориальной деятельности Крестьянского банка; отвод наделов как переселенцам, так и старо­жилам не в пользование, а в собственность; развитие в регионе хуторского и отрубного хозяйств; обеспечение сбыта сибирского хлеба путем строительства железной дорогт и отмены челябинского тарифного перелома.

В развитие данных установок 10 марта 1911 Совет министров принял положение «Об отводе переселенцам отрубных и хуторских участков в частную собствен­ность», в котором предлагалось до его утверждения Государственной думой отводить участки под хутора в единоличное наследственное пользование. Правительство передало в Думу законопроект о введении частной земельной собственности, но до нача­ла Первой мировой войны его не успели утвердить. В связи с этим хутора и отруба в Сибири, в отличие от европейской части России, передавались не в собственность, а в постоянное наследственное пользование. В конце 1912 царь утвердил положение Совета министров о сдаче земельных участков в аренду переселенцам с правом последующего выкупа их на льготных условиях в частную собственность. В 1913 для арендаторов было подготовлено 3 869 участков и сдан в аренду 371 участок.

Преобразование общинного землепользования в Сибири началось после распространения на регион действия закона от 29 мая 1911 о землеустройстве, расширявшего права землеустроительных комиссий по внутринадельному размеже­ванию крестьянских селений. Спад переселенческого движения поз­волил расширить подготовку индивидуальных участков.

Главному управлению землеустройства и земледелия (ГУЗиЗ) 25 марта 1911 предписало зав. переселенческими районами в обязательном порядке нарезать не менее трети наличного земельного фон­да в виде хуторов и отрубов. Если в 1907 подготовили всего 120 единоличных участков для переселенцев, а в 1910 — 597, то в 1911 — 5 962 хутор, и 580 отрубных участков. Их заселение началось в 1911. К 1916 по 4 сибирским губерниям из 10,1 тыс. участков единоличного пользования заселили 5,5 тыс. Из всей массы новоселов в Азиатской России на хутора и отруба водворилось только 5%. Параллельно проводилось размежевание старожильских общин. В Том­ской губернии ходатайство об этом поступило от 290 тыс. старожильских дворов, или 25% от их общего количества. К 1916 было создано 72 тыс. хуторов и отрубов на площади в 2,6 млн из 30 млн десятин земли, принадлежавшей старожилам (менее 9%). В целом по Сибири под хутора и отруба выделили 9 228 тыс. десятин (около 13% земель, подлежавших землеустройству).

Более важное значение для Сибири имел другой ком­понент Столыпинской аграрной реформы — массовое аграрное переселение. В марте 1906 Совет министров снял существовавшие ограниче­ния переселенческого движения и установил дополнительные льготы для крестьян-переселенцев. В отличие от предыдущих лет, когда переселение носило преимущественно стихийный характер, те­перь правительство поощряло его, но стремилось упорядочить и взять под свой контроль. В сентябре 1906 царь издал указ о передаче под переселение свободных кабинетских земель Алтайского округа, в 1908 — Нерчинского горного округа (см. Землевладение кабинетское). Существенное значение для роста переселений в Сибирь имел указ от 9 ноября 1906 о праве крестьян закреплять находящиеся в их пользовании земли в частную собственность, что позво­ляло получать средства для поселения в Азиатской России.

Реорганизации подверглось Переселенческое управление. Всю территорию Азиатской России разделили на 12 переселенческих районов с землеустроительными и землеотводящими партиями, агро­номными, медицинскими, школьными, дорожными, гидротехническими отделами. Переселенческие земли ежегодно распределяли между губерниями Европейской России, и уже на эти доли направ­лялись ходоки.

Правительство оказывало переселенцам поддержку. Для них вводился льготный тариф на проезд по железной дороге. Во время переезда на новое место жительства им оказывалась бес­платную врачебную и продовольственную помощь. Казенные земли поселенцы получали даром. Им выдавались ссуды на домообза-водство. В 1906—15 ссуды получили 851,9 тыс. человек. В годы неурожаев переселенцы получали продовольствие. За 1906—14 в Сибирь переселились 3,772 тыс. человек. Пик переселений пришелся на 1906—09. В 1910—11 наблюдался спад движения. Росло число неустроенных переселенцев. В 1910 их насчитывалось 700 тыс. человек. Если в первые годы столыпинской аграрной реформы в Европейскую Россию возвращалось около 20% переселенцев, то в 1910—16 — свыше 30%.

Столыпинская аграрная реформа стимулировала бурный рост сельского хо­зяйства Сибири. Посевные площади с 1905 по 1912 выросли на 33%, поголовье скота — на 23%. Накануне Первой мировой войны освоенные переселенцами земли давали стране ежегодно около 100 млн пудов зерна. Вывоз масла и хлеба из региона увеличился в несколько раз. Менее одно­значными оказались социально-политические результаты реформы. Общину полностью разрушить не удалось. 2/з дворохозяйств выйти из нее не пожелали. В европейской части России социальная напряженность не только не была снята, но еще более возросла. У крестьян, недовольных сокращением общин, надела, возникла ненависть не только к помещикам, но и к отрубникам и хуторянам. Осталась нерешенной проблема аграрного перенаселения. Отток сельских жителей на восток компенсировался естественным приростом.

Столыпинская аграрная реформа привела к ухудшению социально-политической обстановки и в Сибири. Крестьяне-переселенцы в ряде земледельческих районов края, фактически растворившие старожильческое население, несли в своей ментальности высокий заряд социальной конфликтности. Основой для реализации этого заряда в общественной практике служили возникший в связи с сокращением свободных сельхозугодий земельный вопрос и имущественная дифференциация. Обострились противоречия внутри старожильческих селений, между переселенцами и ста­рожилами, переселенцами и аборигенскими народами региона. Еще более обнажившая социальные противоречия мировая война привела к революционному взрыву, в ходе которого крестьяне самостоятельно ликвидировали помещичье землевла­дение и укрепили общину. Таким образом, своих базовых целей столыпинская аграрная реформа не достигла.

Смотри: Колонизация аграрная Сибири в XVII — начала XX в.; Аграрно-колонизационная политика государст­ва в конце XVI — начале XX в.; Миграции внутренние.

Лит.: Крестьянство Сибири в эпоху капитализма. Ново­сибирск, 1983; Островский И.В. Аграрная политика царизма в Сибири периода империализма. Новосибирск, 1991; Он же. П.А. Столыпин и его время. Новосибирск, 1992; Храмков А.А. Земельная реформа в Сибири (1896—1916) и ее влияние на поло­жение крестьян. Барнаул, 1994; Тюкавкин В.Г. Великорусское крестьянство и Столыпинская аграрная реформа. М., 2001.

В.А. Ильиных, Г.А. Ноздрин

(PDF) Результаты аграрной реформы в России

7 Повышение продуктивности земель по сравнению с сокращением

землепользования

В последнее десятилетие наблюдается устойчивый рост сельскохозяйственного производства в России,

с GAO в постоянных ценах увеличилось на 39% Однако этот рост на

не охватывает всю страну: он сосредоточен только в

некоторых хозяйствах, районах и провинциях. Основная доля прироста товарной продукции

приходится на относительно небольшую группу крупнейших хозяйств.Сельское хозяйство России

больше не демонстрирует повсеместного универсального охвата: оно процветает в

дискретных очагах по всей стране. По данным сельскохозяйственной переписи 2006 года

94 миллиона га (43% всех сельскохозяйственных земель в России) заброшены. Эти неиспользуемые

территорий в основном находятся в регионах с низким биоклиматическим потенциалом и обезлюдевшими

деревнями. В основном они зарегистрированы на несуществующие сельскохозяйственные предприятия и

бездействующих семейных фермерских хозяйства.Они больше не используются из-за неприемлемо низкой доходности

, а также из-за административных трудностей с демаркацией и оформлением прав собственности.

Продуктивность сельскохозяйственных земель в совокупности по всем типам хозяйств падала

в период с 1990 по 1998 год. Затем произошел перелом, и продуктивность земель во всех хозяйствах

начала расти после 1998 года (Таблица 3). Однако этот процесс следовал различным тенденциям

в сельскохозяйственных предприятиях и семейных фермерских хозяйствах. В сельскохозяйственных предприятиях сокращение площадей сельскохозяйственных земель на

сопровождалось увеличением ГАО, что привело к увеличению продуктивности земель на

: отдача от земли в 2012 году (в постоянных рублях на

га) более чем вдвое превышала доходность в 1998 году. , а к 2011–2012 гг. превысило дореформенный уровень на

(табл. 3, рис.7). В семейных фермерских хозяйствах, с другой стороны

, эффективность землепользования быстро упала в первые годы реформ, поскольку

GAO не могло догнать быстрое расширение семейных хозяйств (как в

приусадебных участках, так и в крестьянских хозяйствах). ). Только в последние годы продуктивность земельных участков семейных фермерских хозяйств стабилизировалась (таблица 3, рис. 7).

Несмотря на разные тенденции в доходах от земли, семейные фермы используют землю намного

более эффективно, чем сельскохозяйственные предприятия.За весь период 1990–2012 годов продуктивность земель семейных ферм на

была стабильно выше, чем у сельскохозяйственных

предприятий, а в последние годы производительность семейных ферм на гектар составляла

вдвое больше, чем у сельскохозяйственных предприятий (Таблица 3). .

Таблица 3 Продуктивность земель

по типу хозяйств, 1990–2012 гг.

GAO в постоянных ценах 2012 г. за га (руб. / Га)

Все хозяйства Предприятия Семейные хозяйства

1990 18,487 11,759 371,351

1995 12,628 6997 37,733

1998 11,119 5300 40,576

2000 12,182 6166 36,248

2005 14,035 8284 28,830

2010 14,952 10718 22,476

2012 17,480 13,363 24,398

000 Источник: расчеты Росстатеста за 2015 г.

90 В.Узун и З. Лерман

[email protected]

Создание частной собственности в России, 1906-1915 гг.

Автор (ы): Уильямс, Стивен Ф.
Рецензент (и): Нафцигер, Стивен

Опубликовано EH.NET (июль 2007 г.)

Стивен Ф. Уильямс, Либеральная реформа при нелиберальном режиме: создание частной собственности в России, 1906-1915 гг. . Стэнфорд, Калифорния: издательство Hoover Institution Press, 2006.xiv + 320 стр. 15 долларов США (мягкая обложка), ISBN: 0-8179-4722-1.

Проверено для EH.NET Стивеном Нафцигером, факультет экономики, Уильямс-колледж.

Либеральная реформа при нелиберальном режиме , Стивен Ф. Уильямс, представляет собой интересное междисциплинарное исследование одной из крупнейших реформ прав собственности в европейской истории? знаменитые столыпинские реформы позднецарской России. Начатые после первой русской революции 1905-1906 гг. Столыпинские реформы (названные в честь их руководящей личности, а затем председательствующего премьер-министра Петра Столыпина) были нацелены на облегчение отсталости и неэффективности крестьянского сельского хозяйства путем присвоения прав на землю и консолидации земель. разрозненные участки в единые хозяйства.Уильямс, бывший судья Федерального апелляционного суда (округ Колумбия) и бывший профессор права в Университете Колорадо, предлагает интерпретацию реформ, которая в значительной степени опирается на политологию, право и экономику, а также на экономику институтов.

Либеральная реформа утверждает, что меры, принятые при Столыпине, не смогли по-настоящему модернизировать экономику России, потому что они были предприняты принципиально нелиберальным режимом , который не гарантировал соблюдение прав собственности и не позволял рынкам (особенно земельным) функционировать свободно.В широком смысле, особенно в отношении вопросов прав собственности в современном развивающемся мире, книга неявно и явно сравнивает реформы Столыпина при царе Николае II с недавними реформами (или их отсутствием) в России при Владимире Путине. Таким образом, анализ Уильямса понравится ученым, интересующимся правами собственности, земельными реформами и политическими последствиями того и другого, особенно в авторитарных государствах. Однако историков-экономистов, интересующихся развитием России, вряд ли убедит структура аргументации или приведенные доказательства.

После 1905 г. Столыпин и его союзники из администрации и Думы издали ряд указов и постановлений, направленных на преобразование господствующего режима крестьянской собственности, тем самым улучшив стимулы для производства и распределение ресурсов. Эти усилия были мотивированы предполагаемой неэффективностью открытого земледелия и общинной организации сельского общества. После реформ 1860-х годов, которые освободили крестьян и наделили их правами коллективной собственности (как правило, на уровне деревни), российское крестьянское сельское хозяйство выглядело все более отсталым по сравнению с передовой практикой Западной Европы и Северной Америки.Реформы должны были стимулировать технологическую модернизацию, позволив крестьянским домохозяйствам перейти от прав и практики общинной собственности к индивидуальному ведению сельского хозяйства и землевладению. Это означало установление индивидуального права собственности на землю, которая ранее находилась под коллективным контролем сообщества, и объединение разрозненных земельных владений в единые фермы. Реформы предусматривают административную и финансовую поддержку миллионов фермеров и тысяч целых деревень, которые претерпели одно из возможных изменений: от полного огораживания деревень под индивидуальными титулами до обмена смешанными полями между соседними деревнями и до переселения интересует хоз в Сибири.[1] Наряду с этими изменениями в земельных владениях и правах собственности, реформы положили конец коллективной ответственности по налогам и земельным обязательствам, списали задолженность по существующим обязательствам и официально устранили многие другие юридические ограничения гражданских прав крестьян.

Учитывая грандиозный масштаб реформ, историки долго спорили о том, имели ли значение усилия Столыпина (или имели бы, если бы не Первая мировая война и большевики) для экономического развития России. По мнению Александра Гершенкрона (1965), установление прав частной собственности и прекращение влияния коммуны на крестьянскую инициативу сделали возможным запоздалый поворот царской России к современному экономическому росту.[2] Напротив, Уильямс утверждает, что любые преимущества производительности, а также крестьянские «свободы» (глава 1) в целом были подорваны и в конечном итоге не смогли пустить корни, потому что они были введены недемократическим, нелиберальным государством. Он строит свое исследование вокруг тематического вопроса: возможны ли фундаментальные реформы на низовом уровне (обеспечивающие «свободу» и «либеральную демократию», по его мнению) при централизованном и «нелиберальном» режиме, таком как царская Россия. В конце концов Уильямс отвечает на этот потенциально интересный вопрос, недавно исследованный такими экономистами, как Асемоглу и Робинсон (2006), отрицательно, но он основывает свои выводы на теоретических размышлениях и вторичных источниках, а не на любом подробном анализе имеющихся документов или официальной статистики.

После введения реформ и инструментальных понятий, таких как «либерализм» в главе 1, Уильямс описывает сельскохозяйственный и социальный контекст России до 1905 года в главах 2 и 3. В целом, его обзор обширной литературы сделан хорошо, но проблемы действительно появляются здесь, которые распространяются на остальную часть исследования. В нескольких местах в книге есть небольшие, но существенные упущения при описании исторических событий или применении экономической теории для их объяснения. Например, в главе 3 (стр.104-06), озадачивающее обсуждение положительной корреляции между ценами на зерно и землю возлагает большую часть вины за высокие цены на землю на Крестьянский земельный банк? довольно ограниченное учреждение, которое определенно не имело рыночной власти, когда дело касалось кредитов или земли. Более того, хотя Уильямс признает, что практика коллективной фискальной ответственности и управления земельными ресурсами была довольно гибкой, он в конечном итоге соглашается с тем, что Гершенкрон ассоциирует общину с отсталостью сельского хозяйства и неподвижностью рабочей силы.Напротив, недавние исследования (см. Nafziger, 2006) основывались на архивных и статистических данных, чтобы поставить под сомнение эти интерпретации путем эконометрической проверки связи между общинной практикой и экономической неэффективностью. Наконец, Уильямс воздерживается от обсуждения или анализа своих источников? как вторичный, так и первичный? в большой глубине. Это позволяет ему либо отбросить противоречивые доказательства, либо квалифицировать свои выводы до такой степени, что аргументы книги становится трудно поддерживать и, в конечном итоге, доказывать.

В главе 4 Уильямс описывает политический контекст усилий Столыпина и его сторонников по проведению реформ в области прав собственности. В этой главе содержательно излагаются взгляды основных политических групп того времени (дворянство, различные партии левого толка, либеральные кадеты и т. Д.) Относительно земельных реформ, но эти обобщения существуют в некотором смысле в вакууме, без особого исторического контекста. в помощь читателю. Более того, эта глава, наряду с главой 1, посвящена почти исключительно политике на высшем уровне, часто посредством намеков на личность и решения самого Столыпина.Получающееся в результате изображение событий изобилует множеством квази-контрфактических заявлений о том, что реформаторы могли бы сделать иначе, но мало документальных свидетельств анализируется помимо публичных выступлений и мемуаров, чтобы точно объяснить, как и почему были сделаны различные выборы.

Этот взгляд с высоты птичьего полета на механику реформ продолжается в главе 5, где Уильямс описывает особенности законодательных актов и указов, а также использование различных вариантов крестьянами и деревнями. Счет дополняется данными на уровне провинции, но процесс реформы на микроуровне остается черным ящиком.В главе 6, которая возвращается к вопросам разработки реформы, исключительное внимание к законодательству и указу резко контрастирует с впечатляющим исследованием введения в действие столыпинских реформ Палло (1999). В своей работе Паллот делает упор прямо на том, как крестьяне столкнулись с реформой через свое взаимодействие с геодезистами, администраторами и друг с другом. В отличие от Уильямс, она рассматривает неудачи столыпинских реформ, которые революционизировали сельское общество и экономику, как результат того, что крестьяне рационально решили сохранить общинные обычаи и сопротивляться определенным аспектам реформ.В конце концов, этого рецензента гораздо больше убеждает тщательное изучение Паллотом процесса реформ, основанное на архивных и первичных свидетельствах, чем анализ Уильямса.

В главе 7 Уильямс завершает изучение последствий реформ, как немедленных, так и долгосрочных. Сравнивая столыпинские реформы с английским движением огораживания (хотя и неверно истолковывая состояние литературы о преимуществах огораживания для продуктивности), Уильямс перескакивает от недостатка доказательств положительного прироста производительности к утверждению, что реформы, должно быть, не зашли достаточно далеко в либерализация земельных рынков или приватизация земельных владений.[3] Помимо этого логического скачка, Уильямс озадаченно указывает на государственную поддержку кооперативного движения в 1900-х и 1910-х годах как на дополнительное доказательство того, что режим на самом деле не был настроен на превращение в либеральную капиталистическую демократию (неужели сейчас?). Это приводит его к выводу, что, хотя намерение реформ было очень «либеральным» (стр. 250), «нелиберализм» царского государства подорвал хвалебные цели Столыпина. Книга заканчивается рассмотрением прав собственности и либеральных реформ в путинской России, которое носит излишне краткий и весьма предположительный характер.В результате книга заканчивается довольно резко, без адекватного резюмирования того, что читатель должен извлечь.

В целом, Либеральная реформа при нелиберальном режиме — значительный вклад в наше понимание критического момента в экономической и социальной истории России. Стивен Уильямс представляет собой впечатляющее обобщение большого количества вторичной литературы о реформах Столыпина. Он обращает заслуженное внимание на политический контекст того, что в конечном итоге стало для царского режима последним шансом провести модернизацию сельской России до Октябрьской революции.К сожалению, ограниченное использование первоисточников, несколько концептуальных трудностей, возникающих из-за недостаточного углубления в контекст или процесс реформ, а также полемический подтекст исследования (опубликованного Hoover Press) умаляют полезность этой книги как введения в Столыпинские реформы или как специализированное исследование политических последствий огораживания и приватизации общинных земельных владений.

Примечания:

1. «Принятие» реформ действительно затронуло миллионы домашних хозяйств и большое количество деревень.Однако эти цифры по-прежнему включали лишь меньшинство огромного русского крестьянского населения. Паллот (1999, стр. 190–192) и Уильямс (2006, глава 5) рассматривают соответствующие числа. 2. Эта «гершекнронианская» точка зрения недавно была подвергнута сомнению Грегори (1994) и Нафцигером (2006) на основании совокупных и микродоказательств соответственно. 3. Удивительно, но Уильямс не упоминает единственную работу, известную этому рецензенту, которая «проверяет» положительное влияние реформ Столпина на продуктивность сельского хозяйства.Эмпирическая работа Toumanoff (1984) ограничена значительными проблемами идентификации, но она могла бы послужить отправной точкой для исследования Уильямса.

Артикул:

Дарон Аджемоглу и Джеймс А. Робинсон. Экономические истоки диктатуры и демократии . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 2006.

Александр Гершенкрон. «Аграрная политика и индустриализация, Россия 1861-1917». Кембриджская экономическая история Европы .Vol. VI, Часть II. Эд. Х. Дж. Хабаккук и М. Постан. Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1965. 706-800.

Пол Р. Грегори. Перед командованием: экономическая история России от освобождения до первой пятилетки . Принстон, Нью-Джерси: Princeton University Press, 1994.

Стивен Нафцигер. «Коммунальные учреждения, распределение ресурсов и экономическое развитие России: 1861–1905». Кандидат наук. докторскую диссертацию, Йельский университет. 2006.

Джудит Паллот. Земельная реформа в России 1906-1917: реакция крестьян на столыпинский проект преобразования села .Оксфорд: Clarendon Press, 1999.

Петр Туманов. «Некоторые последствия реформ землевладения для производительности сельского хозяйства в России, 1901-1913». Экономическое развитие и культурные изменения 32, 4 (1984): 861-72.

Стивен Нафцигер — доцент экономики в колледже Уильямс. Его исследования сосредоточены на институтах и ​​экономическом развитии в Императорской России до 1917 года.

Предмет (ы): Рынки и учреждения
Географическая зона: Европа
Период времени: ХХ век: до Второй мировой войны

Российские либеральные взгляды на сельскохозяйственное развитие в начале двадцатого века — Литошенко и Бруцкус

1Если термин «утопия» понимать как идею или видение изменения общества, кажется, что в поздней имперской России существовало по крайней мере три репрезентативных утопии: народническая, марксистская и либеральная.Среди них либеральная утопия или видение не было таким влиятельным, как первые два в те дни. Либеральные мыслители и активисты действительно принадлежали к меньшинству в интеллектуальном мире России в начале двадцатого века.

2 В истории социальной и экономической мысли «либерализм» в целом означает мысль и движение реформ, направленных на построение социальных институтов, основанных на индивидуальной свободе и инициативе. Политический либерализм выступает за умеренные социальные и политические реформы, такие как конституционное правительство и парламентская система.Экономический либерализм отстаивает институциональные реформы, такие как система частной собственности, для обеспечения индивидуальной экономической свободы и рыночной системы. Итак, под «либеральным экономистом» я подразумеваю экономиста, который придает большое значение экономической свободе и рыночной системе в условиях верховенства закона.

3В отличие от начала двадцатого века, в конце века в России возобладали либеральные взгляды. Маркетизация и приватизация стали основным направлением экономической мысли, хотя либеральные проекты в настоящее время сталкиваются с множеством трудностей.В этой статье, принимая во внимание такие трудности, я пролью свет на малоизвестные, но очень важные взгляды двух либеральных экономистов, Литошенко и Бруцкуса, действующих в начале двадцатого века.

  • 1 Земство было организацией уездного и губернского самоуправления, стимулировало местные инициативы (…)

4Россию принято считать страной со слабыми либеральными традициями.Но на самом деле либеральные движения в этой стране наблюдались с давних времен. Например, Императорское Вольное экономическое общество было создано в 1765 году и внесло большой вклад в свободное обсуждение сельскохозяйственных проблем. Земство 1, введенное в действие в 1864 году, функционировало как центр русского либерального движения. Кроме того, в 1905 году была организована важнейшая либеральная партия — кадетов . Многие влиятельные экономисты присоединились к этой партии и были очень активны в социальном плане.Их экономические исследования были перенесены в послереволюционный период, особенно в период Новой экономической политики (НЭП), когда молодые либеральные экономисты, такие как Н. Д. Кондратьев, активно изучали сельскохозяйственные рынки и деловые циклы.

  • 2 Недавно американский историк Э. Кингстон-Манн отметил прообщинный подход Чупрова. См. Kingst (…)
  • 3 В России даже либеральная интеллигенция была равнодушна к правам собственности.См. Крисп и Эдмондсон (…)

5Однако интересным фактом является то, что, когда дело доходило до споров об аграрной проблеме, большинство российских либеральных экономистов дружески относились к традиционной сельской общине под названием община . Например, представительный экономист партии Кадет А. А. Чупров высоко оценил адаптивность коммуны к развитию сельского хозяйства в России2. Другие ведущие либеральные экономисты, такие как А.Благосклонно отнеслись к коммуне А. Мануилов, А. А. Кауфман, М. И. Туган-Барановский. Либеральная партия Kadet сама придавала большее значение праву крестьян на жизнь, чем правам собственности3, представляя сельскохозяйственную программу, основанную на работе коммуны (Fleischhauer, 1979, 173-201; Weber, 1989, 502-548). Либеральные ценности защиты частной собственности и рыночных механизмов обычно несовместимы с общественными ценностями поддержки совместного использования или владения землей.Поэтому симпатия к традиционной сельской общине для многих российских либеральных экономистов — явление, заслуживающее внимания.

6В такой интеллектуальной среде оказались два либеральных экономиста, которые систематически критиковали сельскую общину за приватизацию земли. Этими двумя писателями, выдающимися представителями экономического либерализма в России того времени, были Л. Н. Литошенко и Б. Д. Бруцкус. Это исследование будет сосредоточено на взглядах этих двух экономистов на российское сельское хозяйство и сельскую общину.Как Литошенко и Бруцкус критиковали коммуну? Какие решения они предлагали русской аграрной проблеме, которая была глубоко связана с традиционной коммуной? Как они рассматривали социалистическую аграрную политику большевистского правительства с точки зрения экономического либерализма? Об этих проблемах мы поговорим ниже. В то время как российский политический либерализм хорошо изучен, мало исследований было посвящено российскому экономическому либерализму в целом и либеральным экономистам в частности.Таким образом, исследование Литошенко и Бруцкуса является важным вкладом в эту область.

  • 4 О карьере Литошенко см. Фигуровская (1992, 4-11); Данилов (2001, 8-45). За карьеру Бруцкуса (…)

7 Перед тем, как исследовать их взгляды, я кратко сравню их карьеру4, так как они почти не известны за пределами России.

8Лев Николаевич Литошенко (1886-1943) родился в дворянской семье в Харькове, изучал политическую экономию в Московском университете и проявлял интерес к сельскохозяйственным рынкам.Проучившись за рубежом два года, он начал преподавать в Московском коммерческом институте.

9После революции 1905 года в 1906 году были начаты столыпинские аграрные реформы. Реформы были направлены на создание консервативной опоры режима путем разрушения крестьянской общины и создания класса сильных, процветающих фермеров на приватизированной земле. Как либеральный экономист, Литошенко выступал за столыпинские реформы и даже участвовал в их проведении.

  • 5 Литошенко теперь известен методологией народнохозяйственного баланса. Для него крестьянский дом (…)
  • 6 У Литошенко были особые отношения с США. После революции он тайно написал (…)

10После свержения царского режима мартовской революцией 1917 года было создано Временное правительство. Литошенко сотрудничал и с этим правительством.В ноябре 1917 года власть захватили большевики, но он остался в России, работая в советской государственной организации профессиональным экономистом. В 1918 году (в возрасте 32 лет) он начал работать в Центральном статистическом управлении, Наркомате финансов и Народном комиссариате сельского хозяйства в качестве влиятельного специалиста. В этих государственных организациях он руководил важными экономическими проектами, такими как исследование крестьянских хозяйств в России, планирование национального экономического баланса5 и оценка национального дохода в России.Он также учился в Стэнфордском университете в 1926-1927 годах в рамках американо-советского совместного исследовательского проекта6. В то же время он был известен как либеральный критик Чаянова и его школы мысли. В 1930 году Литошенко был арестован вместе с Чаяновым и его коллегами за их неортодоксальные взгляды, а в 1943 году Литошенко умер в трудовом лагере.

11Борис Давидович Бруцкус (1874-1938) родился в еврейском доме в небольшом городке на берегу Балтийского моря, изучал экономику сельского хозяйства в Ново-Александровском институте сельского хозяйства и лесоводства.По окончании учебы он присоединился к Еврейской ассоциации поселенцев в Санкт-Петербурге, изучая российскую еврейскую экономику. В 1907 году он начал преподавать экономику сельского хозяйства в Петербургском сельскохозяйственном институте и, как Литошенко, защищал столыпинские реформы.

12После краха царской власти в 1917 году Бруцкус очень активно участвовал в Лиге сельскохозяйственных реформ, общенациональной организации российских экономистов-аграрников, возглавляемой главным образом Чаяновым.После большевистской революции он также остался в России и открыто критиковал социализм и большевистскую экономическую политику в 1920 году.

  • 7 О взгляде Бруцкуса на советскую экономику см. Кодзима (2008, 123–140).

13Итак, в 1922 году (в возрасте 48 лет) Бруцкус был депортирован правительством в Германию. В Германии он стал важным членом Российского научного института, который был организован учеными-эмигрантами в Берлине в 1923 году.Там он занимался критическим изучением советской экономики7, а в 1935 году, наконец, иммигрировал в Иерусалим, где до своей смерти в 1938 году преподавал экономику сельского хозяйства в Еврейском университете.

14 Что касается их карьеры, кажется, что различий больше, чем общих черт. Во-первых, разница в возрасте в 12 лет (Литошенко родился в 1886 году, Бруцкус — в 1874 году), которая была чрезвычайно значительной в бурном российском обществе того времени.А именно, Литошенко принадлежал к той же возрастной группе, что и А. В. Чаянов (1888 г.р.), Н. П. Макаров (1887 г.), Л. Н. Юровский (1884 г.), С. А. Первушин (1888 г.). Несколько беспартийных экономистов, которые работали в ранней советской России, происходили из этой возрастной группы. Напротив, Бруцкус принадлежал к той же возрастной группе, что и П. Б. Струве (род. 1876 г.), С. Н. Булгаков (1871 г.), С. Н. Прокопович (1871 г.) и Б. Д. Билимович (1876 г.). Поскольку они уже играли важную роль в качестве интеллектуальных лидеров до 1917 года, они имели тенденцию впадать в конфронтацию с большевистской властью после революции.

15Второе различие связано с их положением в интеллектуальном мире России. Литошенко родился в дворянской семье, учился в «центральном» университете России. После революции он остался в Советской России и занял ключевые посты в центральных государственных организациях. В отличие от Литошенко, Бруцкус родился в еврейской семье и изучал экономику сельского хозяйства в местном университете недалеко от Варшавы. После депортации в 1922 году он изучал советскую экономику в качестве эмигрантского ученого, находящегося в Германии, и опубликовал не только академические статьи, но и множество обзоров и комментариев о Советской России для жизни широкой публики.Одним из трудов своей жизни он также сделал изучение еврейских поселений на окраинах Российской империи. Таким образом, можно утверждать, что Литошенко находился в «центре» интеллектуального мира России, а Бруцкус — на его «периферии».

  • 8 Утверждая, что ценностью, на которой стоял Чаянов, были «принцип работы» и «этические элементы» i (…)
  • 9 Об изменении точки зрения Бруцкуса см. Schirkovitsch (1928, 118); Эллисон (1978, 475).Бруцк (…)

16 Третье отличие — это их отношение к «Школе организации производства» российской экономики сельского хозяйства. Литошенко был самым резким либеральным критиком Чаянова и его школы мысли (Nõu, 1967, 477), называя его «неонародником» 8. С другой стороны, Бруцкус когда-то был настолько близок к Чаянову, что его можно было назвать членом этой школы в широком смысле с точки зрения понимания крестьянского хозяйства. Но позже Бруцкус стал критиковать Чаянова9.Кроме того, один из наставников Бруцкуса, А. Ф. Фортунатов, в студенческие годы был известным статистиком сельского хозяйства, впоследствии ставшим наставником Чаянова в Московском сельскохозяйственном университете.

17 Однако, несмотря на эти различия, следует отметить следующие три общих момента. Во-первых, они решительно защищают столыпинскую аграрную реформу. В то время защита реформ была своего рода табу для русской интеллигенции. Фактически, например, Чаянов и Кондратьев практически не коснулись реформ, сознательно избегая оценок.Реформы практически не получили поддержки даже среди либеральной интеллигенции. В таких условиях было исключительным то, что и Литошенко, и Бруцкус твердо защищали столыпинские реформы по созданию индивидуальных фермеров.

18 Вторая общая черта — систематическая критика деревенской общины и народнического образа мышления. Как известно, современное российское сельское хозяйство в основном принадлежало крестьянам сельской общины с периодическим переделом земли.Хотя коммуна находилась в процессе длительного упадка, она сильно возродилась во время революции 1917 года и просуществовала до коллективизации сельского хозяйства. В соответствии с такими сельскими реалиями в России народнический образ мышления долгое время оказывал влияние на русское сельское учение. Таким образом, для Литошенко и Бруцкуса одним из главных произведений стала критика такого образа мышления, а также коммуны.

19 Они критиковали не только новонародников, но и большевиков.Таким образом, систематическая критика социализма и большевистской политики с точки зрения экономического либерализма становится их третьей точкой соприкосновения (Litoshenko, 2001; Brutzkus, 1923b). Среди оставшихся в Советской России экономистов-нонконформистов было немало экономистов несоциалистических или даже антисоциалистических позиций. Но мало кто критиковал социалистическую экономику так систематически, как Литошенко и Бруцкус.

20Более того, Литошенко и Бруцкус когда-то принадлежали к одной команде, которая проводила исследование «принципа социалистической экономики и его критика» в Московском научно-исследовательском институте экономики сельского хозяйства (Чаянов, 1922, 116).Оба они также были важными сотрудниками либерального журнала Economist , который был запрещен большевистским правительством в 1922 году. Более того, они обычно рассматривали военный коммунизм не как особую экономику, управляемую военным временем из-за гражданской войны, а как испытание. самого социализма. Например, Литошенко в 1922 году обсуждал, что к «русскому процессу» следует относиться серьезно с точки зрения «наиболее теоретической основы социализма» (Litoshenko, 2001, 95). Бруцкус также назвал военный коммунизм «социалистическим экспериментом» и нашел там марксистскую экономическую доктрину в довольно чистой форме (Brutzkus, 1923b, 31).Следовательно, можно утверждать, что рукопись Литошенко 1922 года «Социализация земли в России» (Литошенко, 2001) была аграрной версией систематической критики социализма Бруцкусом в 1920 году, которая позже была опубликована в виде книги Социалистическая экономика (Бруцкус, 1923б).

21 Исходя из трех упомянутых выше пунктов, можно утверждать, что Литошенко и Бруцкус были учеными, наиболее ясно и открыто выражавшими позицию экономического либерализма в те дни в России.

  • 10 Чаянов считал крестьянское хозяйство некапиталистическим из-за отсутствия занятой рабочей силы. Бу (…)

22 В крестьянском хозяйстве есть две «души» или «начала». Один из них — это «душа потребителя» или «спонтанный и органический принцип», а другой — «душа менеджера и предпринимателя» или «рациональный и экономический принцип». Эти двое борются друг с другом внутри крестьянина.Это было основным признанием Литошенко (Litoshenko, 1923, 35–38; Schirkovitsch, 1928, 121; Ellison, 1978, 478–479). По его словам, «душа потребителя» — это стремление крестьян удовлетворить фиксированный спрос семейного потребления. Крестьяне как потребители считают отвод земли естественным делом. С другой стороны, «душа менеджера» — это стремление «получить максимальный результат с минимальными затратами». Крестьяне как менеджеры покупают землю и скот, чтобы добиться богатства. Следовательно, с точки зрения «стяжательной экономики» крестьянское хозяйство ничем не отличается от обычного предпринимательства10.

23 Обсуждая таким образом, Литошенко критиковал Чаянова и его школу, утверждая, что они рассматривают только «потребительскую душу» в крестьянах, никогда не замечая того факта, что «естественная тенденция» крестьянской дифференциации порождает требования разнообразия. Теория Чаянова «вовсе не признавала действительную общую тенденцию развития сельских районов или психологию наиболее прогрессивных элементов крестьянства» (Литошенко и Хатчинсон, 1927, 305).

  • 11 Литошенко объяснил распространение теории Чаянова в России ростом самоуверенности (…)

24 Однако, несмотря на столь резкую критику Чаянова, Литошенко также признал тот факт, что в российских крестьянах все время доминировала «потребительская душа »11. По его мнению, именно сельская община воспитывала у крестьян «потребительскую душу», поэтому он пришел к критике коммуны.

25 По мнению Литошенко, коммуна стала причиной двух бедствий. Одним из них было «подавление частной инициативы» (Литошенко и Хатчинсон, 1927, 86).Возможность периодического передела земли лишала крестьян стимула к мелиорации и инвестициям. Он утверждал, что община, преследующая «абсолютное равенство владения землей», не позволяла «прилежным» крестьянам строить свои собственные планы возделывания земли.

26 Однако, по словам Литошенко, еще одним злом, причиненным коммуной, было содействие приросту населения. Он объяснил, что индивидуальный фермер обрабатывает землю «со своим риском и ответственностью» (Литошенко и Хатчинсон, 1927, 83), пытаясь сдерживать рост членов семьи, чтобы поддерживать уровень жизни.С другой стороны, он утверждал, что общинный крестьянин, если количество членов семьи увеличится, может рассчитывать на получение большего количества земельных наделов при следующем переделе, поэтому у крестьянина был сильный стимул увеличивать количество членов семьи, не беспокоясь о будущих результатах роста населения. во всем колхозном поселке.

  • 12 Литошенко считал перенаселение села аграрным кризисом или «основной трудностью Руси (…)

27 Короче говоря, «индивидуальная и коллективная собственность на землю подразумевают совершенно разные социальные психологии» (Литошенко и Хатчинсон, 1927, 84).«Крестьянин-общинник ожидает поддержки от мир вместо индивидуальной инициативы и ответственности» (Литошенко, Хатчинсон, 1927, 87; Литошенко, 2001, 119). Следовательно, коммунальная система перераспределения земли имеет тенденцию к увеличению населения. Заметный прирост населения действительно наблюдался в регионах, где происходил передел общинных земель (Литошенко, 1923, 38-39; Литошенко, 2001, 117). Таким образом, такой механизм российского сельского общества «разоряет более прогрессивные группы крестьян и усиливает зло перенаселения» 12.Но почему прирост населения так проблематичен для Литошенко? Далее он объясняет «зло перенаселения» следующим образом.

28По словам Литошенко, коммуна работает как «система своеобразного страхования от безработицы» (Литошенко, 2001, 116), а именно, коммуна обеспечивает безопасность жизни каждой крестьянской семье посредством земельного надела. Это приводит к увеличению числа крестьянских семей. Это увеличение стимулирует разделение домохозяйства и, в конечном итоге, приводит к увеличению числа ферм, а также к уменьшению размера каждой фермы.Результатом является интенсификация труда в сельском хозяйстве, что приводит к увеличению общего объема продукции за счет повышения продуктивности земли. Но увеличение количества продуктов потребляется растущим населением и не приводит к увеличению чистого производства. В результате происходит выравнивание крестьянского хозяйства и общее снижение уровня жизни, короче говоря, выравнивание бедности (Литошенко, 1923, 41-43). Это означает сокращение сельского рынка промышленной продукции.Это сильно мешает промышленному развитию.

29 Такое слабое промышленное развитие может создать лишь несколько возможностей трудоустройства для сельского населения, поэтому растущее сельское население конденсируется «в чрезвычайной степени» (Литошенко и Хатчинсон, 1927, 84) в фермерской деревне. По этой причине все более возрастает спрос крестьян на наделы земли. С другой стороны, крестьяне, пытаясь вырваться из затруднительного положения, вызванного давлением населения, арендуют и покупают все больше и больше земли у землевладельцев за счет интенсификации семейного труда.Таким образом, помещичья земля постепенно переходила в руки крестьян (Литошенко, 1913, 185-207).

  • 13 Литошенко утверждал, что «народническая теория» правильно уловила такой механизм эволюции. См. Litos (…)
  • 14 Литошенко (1923, 46). См. Литошенко (1913, 206-207); Эллисон (1978, 478-479). Бруцкус также утверждает (…)

30Это был механизм аграрного кризиса в России, описанный Литошенко.Он назвал такой путь «слепой эволюцией» или «народническим путем» 13. По его мнению, Россия превратится в «крестьянскую империю» или «колоссальное крестьянское государство», если пойдет по этому пути. Выражаясь словами Литошенко, это не что иное, как «судьба Китая» 14.

  • 15 Литошенко (2001, 147). Для Литошенко столыпинские реформы были в некотором смысле «ставкой на прогресс», (…)

31Литошенко увидел возможность другого пути в развитии сельского хозяйства России.По его словам, в регионах, где исчез коммунальный передел земли, произошла крестьянская дифференциация и родилась группа крупных фермеров с «душой предпринимателя». Увеличение закупок промышленной продукции такими фермерами, то есть расширение внутреннего рынка, привело к промышленному развитию, что, в свою очередь, позволило увеличить промышленную занятость сельского населения. Таким образом, ликвидация коммуны становится необходимой любыми средствами для того, чтобы разорвать упомянутый выше порочный круг.Он писал: «Отмена коммуны была необходимой предпосылкой для свободной экономической деятельности людей» (Литошенко и Хатчинсон, 1927, 98). По сути, такую ​​«предпосылку» создали столыпинские аграрные реформы. Полностью признавая политический и социальный риск реформ, требующих роспуска традиционных сельских общин, он утверждал, что реформы привели к экономическому прогрессу. Ссылаясь на концентрацию земли в пользу отличных фермеров, развитие кооперативов, расширение внутренних рынков зерновых и увеличение экспорта сельскохозяйственной продукции, Литошенко подчеркнул, что реформы Столыпина «увенчались огромным успехом» (Литошенко и Хатчинсон, 1927, 100.См. Литошенко 1923, 123-129). После реформ Россия «встала на путь экономического прогресса вне всякого сомнения» 15.

32 Вступление России в Первую мировую войну, как сказал Литошенко, также укрепило верхний слой хозяйств за счет экономической дифференциации и способствовало использованию избыточной рабочей силы, а также спросу на продукты питания, что в конечном итоге привело к увеличению спроса на промышленные товары. Поэтому, по его словам, «в сельском хозяйстве война лишь стимулировала и укрепила прогрессивный путь, намеченный уже в довоенный период» (Литошенко, 2001, 161).Он писал, что и реформы, и война подтолкнули «управленческую душу» в крестьянстве, чтобы подтолкнуть их к «прогрессу».

33Но революция 1917 года, писал Литошенко, внезапно повернула вспять процесс «прогресса». После развала государства отчаянно бедные крестьяне начали самостоятельно присваивать помещичьи земли. Эта сельская революция, в частности, выровняла масштабы фермерских хозяйств и доходы фермеров, что привело к самоокупаемости сельского хозяйства, а также к снижению уровня потребления.Кроме того, в 1918 году начался военный коммунизм большевистского правительства. Правительство насильно реквизировало продукты для распределения среди городских потребителей. Эта политика привела к заметному снижению излишков зерновых. Возникший в довоенный период класс крупных и зажиточных фермеров вымер из-за нападений не только снизу (сельская революция бедняков), но и сверху (реквизиционная политика большевистского правительства). По его словам, «единый стандарт бедности заменил социальную дифференциацию» (Литошенко и Хатчинсон, 1927, 309).

34 Литошенко описал российское крестьянское хозяйство как возвращающееся к тому, что было «пятьдесят лет назад». Для России, которая к настоящему времени стала «самой бедной страной в мире», «единственно правильной экономической политикой» было не равное распределение, а «поощрение производства и накопления». «Нам предстоит снова пережить период первоначального накопления капитала». Российская экономика перешла в «физиократические» условия, и все богатство и промышленность стали зависеть от сельскохозяйственных «чистых продуктов».Крестьяне стали «чуть ли не единственным налогоплательщиком», и производство чистой продукции, то есть излишка зерновых, должно быть высшим приоритетом. Таково было понимание Литошенко российской действительности сразу после революции (Литошенко, 2001, 515, 521, 523).

  • 16 Довод Литошенко о том, что сельский рынок промышленной продукции сократился до одной седьмой после (…)
  • 17 Литошенко (2001, 519). По словам Литошенко, доход крестьянина на душу населения был намного ниже (…)

35В 1921 году началась новая экономическая политика (НЭП). Это было частичное внедрение рыночных элементов в советскую экономику для ее восстановления. Литошенко благосклонно воспринял новые рамки нэпа, которые он назвал «своеобразной системой регулируемого« государственного капитализма »» (Литошенко, 2001, 522). Он утверждал, что масштаб сельского рынка имеет решающее значение для национальной экономики России16. Масштабы сельского рынка определялись покупательной способностью крестьян, которая, в свою очередь, зависела от количества излишков зерновых.Таким образом, по его мнению, для увеличения числа крупных фермеров, способных производить большие количества излишков зерновых, то есть сельскохозяйственных продуктов для рынка, мобилизация земли, установление прав собственности, снижение налогов, свобода бизнеса и т. Д. на были незаменимы. Литошенко назвал это «основными направлениями эффективной программы восстановления экономики» 17. По его мнению, предоставление людям свободы выбора было «самым коротким и дешевым путем к восстановлению экономики».В 1925 году, когда экономическая либерализация в Советской России достигла наибольшего прогресса, «вся организация крестьянского хозяйства находилась под влиянием цен и рыночных отношений» (Литошенко, 1925а, 40). Он писал, что уровень маркетизации постепенно приближается к довоенному уровню.

36 Однако только два года спустя Литошенко стал критиковать правительство за проведение противоречивой политики подавления крупных фермеров с целью сокращения экономических различий среди сельского населения, в то время как ожидал, что промышленное развитие будет опираться на избыток зерновых (Litoshenko and Hutchinson, 1927). , 588-592).Такая политика только создавала «своего рода мелкую крестьянскую ментальность» и не могла продолжаться в будущем. Таким образом, Литошенко писал, что аграрная политика, если она нацелена на экономический рост, обязательно должна соответствовать «естественной тенденции» крестьянской дифференциации, имевшей место в то время.

  • 18 См. Brutzkus (1917a, 7-8); Бруцкус (1922b, 13); Бруцкус (1925b, 59); Бруцкус (1934c, 477). Ч (…)

37 Крестьянская бедность в первую очередь связана с так называемой нехваткой земли.В этой нехватке земли — суть аграрной проблемы России. Итак, коренным образом проблема будет решена путем экспроприации помещичьей земли и «правильного» распределения ее между крестьянами. По словам Бруцкуса, в то время в России преобладали такие взгляды18. Ссылаясь на следующие три факта, он критиковал эту точку зрения (Brutzkus, 1922b, 13, 17-18; 1925b, 60-62).

38 Во-первых, хотя у западных и средних европейских крестьян сельскохозяйственных угодий меньше, чем у русских, нехватка земли в этих областях почти не ощущалась.Во-вторых, среди государственных крестьян, составлявших примерно половину всех крестьян России, почти все сельхозугодья были наделены, но и там была нехватка земли. В-третьих, большая часть помещичьей земли уже была передана в руки крестьян через продажу или аренду земли. Таким образом, Бруцкус пришел к выводу, что аграрная проблема не может быть решена путем экспроприации земель помещиков.

39 Бруцкус продолжал обсуждать, что концепция нехватки земли неявно основана на «идее натурального хозяйства», согласно которой самодостаточное семейное фермерство было идеальной жизнью для русских крестьян (Brutzkus, 1917a, 7; 1923c, 276).Согласно этой идее, растущее крестьянское население требует дополнительных продуктов питания, для производства которых необходимы дополнительные земельные наделы. Следовательно, революционная концепция крестьян о «праве на землю» является результатом такой «идеи натурального хозяйства», и самой системой, гарантирующей это право, является коммуна. Обсуждая таким образом, Бруцкус приступил к критическому исследованию коммуны.

40 Объясняя исторические предпосылки формирования и выживания коммун в России до двадцатого века, Бруцкус подчеркивал пагубное влияние коммуны на экономическое развитие.То, что он считал вредным влиянием, было препятствием нарастающей частной инициативе, дефектами сельскохозяйственных технологий и демографическим пагубным воздействием коммуны. Среди них он придавал наибольшее значение последнему, рассуждая следующим образом (Brutzkus, 1917a, 26; 1917b, 25; 1922b, 20, 22, 34; 1924, 305; 1934a, 78).

41Крестьянам-общинникам не стоит беспокоиться об увеличении количества членов семьи, так как в ближайшее время планируется передел земли.Более того, большая семья получит больше земли, поэтому иметь много детей будет более выгодно. Таким образом, коммуна дает крестьянам «фантазию» о решении проблемы народонаселения с точки зрения микро-частной экономики. Однако с точки зрения макроэкономики община ведет к крупномасштабному перенаселению.

42Итак, Бруцкус назвал коммуну неотделимой от «идеи натурального хозяйства» и причиной нехватки земли, а также разделения сельскохозяйственных угодий.

43 Где выход из такого «тупика» (Brutzkus, 1934a, 79)? Бруцкус нашел его в «углублении народного хозяйства» (Brutzkus, 1917b, 30; 1918b, 40; 1925, 59, 64). По его словам, условия, которые выглядят как «нехватка земли» с точки зрения натурального хозяйства, можно рассматривать с точки зрения национальной экономики как перенаселение из-за очень низкой занятости в промышленном секторе (Brutzkus 1917a, 8 ; 1917б, 18; 1922б, 16).Другими словами, природа аграрного кризиса в России — проблема перенаселения села, возникающая из-за неразвитости национальной экономики. Итак, чтобы устранить перенаселение в сельской местности, он предложил продвигать профессиональную дифференциацию, то есть отделение крестьян от земли через продвижение индустриализации и развития рыночной экономики (Brutzkus 1917b, 22; 1922b, 33). Промышленное развитие повысит спрос на рабочую силу и сельскохозяйственную продукцию, преобразовав российское сельское хозяйство в более адаптивное к рыночной экономике.Таково было долгосрочное видение Бруцкуса.

44 Бруцкус считал независимого фермера на частной земле главным действующим лицом в таком сельском хозяйстве. Изучив сильную конкурентоспособность немецких частных фермеров, он объяснил следующие факторы преимуществом частных фермеров по сравнению с капиталистическими (Brutzkus 1914, 82-87; 1917b, 12-15).

45 (1) Независимые частные фермеры могут очень гибко распределять свой семейный труд в соответствии с меняющимися условиями ведения хозяйства.(2) Частные фермеры имеют сильный стимул к работе, поэтому они могут достичь высокого уровня трудоемкости и продуктивности земли. 3. Заслуга крупного механизированного управления в сельском хозяйстве не так велика, как в промышленности. (4) Частным фермерам доступны кооперативы и «социальная поддержка сельского хозяйства».

46 По сравнению с общинными крестьянами Бруцкус утверждал, что долгосрочное землепользование было обеспечено частным фермерам и что на частной земле не применялся обязательный севооборот.Однако более серьезно он относился к контролю над населением со стороны частных фермеров. По мнению Бруцкуса, частный фермер, не имеющий бесплатного земельного надела, должен всегда осознавать баланс между землей и семейным населением. Это работает как определенный вид контроля над населением (Brutzkus 1917a, 26-27; 1917b, 23; 1922b, 20, 34). Поскольку неделимое и единоличное наследование земли предусмотрено законом, система частных фермерских хозяйств стимулирует уход из сельского хозяйства, обеспечивая рабочую силу, необходимую для индустриализации.

47 Бруцкус, таким образом, стал называть независимого частного фермера «чрезвычайно развитой организацией сельскохозяйственного производства» (Brutzkus, 1914, 82-87). Поэтому для него было естественным встать на сторону столыпинских реформ. Несмотря на то, что большинство интеллектуалов в те дни были против реформ, о которых говорилось выше, Бруцкус решительно защищал реформы по следующим причинам (Brutzkus, 1917a, 4; 1917b, 24; 1918a, 64; 1923c, 30; 1925b, 64- 65,67; 1930, 149; 1934a, 82; 1934b, 477).

48 По словам Бруцкуса, российские интеллектуалы, политически приверженные борьбе против царизма, не могли видеть реформы с экономической точки зрения, и такая политическая «предвзятость» мешала четкому осознанию проблемы. Но критерием оценки реформ было то, соответствуют ли они развитию российской национальной экономики. Хотя реформы были инициированы политическим решением, они фактически подходили для экономического развития.Например, крупные фермы, оставшиеся от коммуны, производили излишки сельскохозяйственной продукции и внутренний рынок промышленной продукции. Действительно, реформы имели недостатки, такие как «полицейская грубость», но они начались на основе предварительного условия автономного роста рыночной экономики до реформ, таких как тенденция к приватизации наделенных земель.

49 Обсуждая таким образом, Бруцкус настаивал на том, что реформы действительно стимулировали энергию фермеров и увеличили количество крестьян, покидающих общину на короткое время.«Результат реформ превзошел все ожидания» (Brutzkus, 1934a, 80). Таким образом, даже сразу после краха царизма в 1917 году он продолжал утверждать, что столыпинские проекты должны быть продолжены в «демократическом сознании» (Brutzkus, 1917a, 21).

50 Несмотря на то, что крестьянская революция значительно усилилась с 1917 по 1918 год, Бруцкус продолжал выступать против экспроприации и раздела помещичьей земли с точки зрения «основных интересов национальной экономики» (Brutzkus, 1917a, 15), утверждая, что что крестьянская революция приведет к экономической катастрофе.По его словам, «самая опасная мина» коммуны взорвалась, и «российское народное хозяйство пришло в упадок» (Brutzkus, 1925b, 69). Продолжался переход к натуральному хозяйству земледелия и всеобщая уравниловка хозяйств. По мнению Бруцкуса, крах российского сельского хозяйства из-за крестьянской революции и большевистской политики военного коммунизма, которую он считал «испытанием социализма», вызвал великий голод в 1921 и 1922 годах (Brutzkus, 1922a, 23 ; 1934б, 665; 1995, 16).Он считал, что именно извлечение уроков из провала коммуны и социализма в значительной степени изменило ход развития России в 1921 году (Brutzkus, 1925a, 247; 1925b, 70; 1928, 640).

51 Бруцкус прогнозировал восстановление рыночной экономики и утверждал, что нэп приведет к повторной экспансии крестьянского хозяйства, что, в свою очередь, сильно подтолкнет к рыночной экономике российского сельского хозяйства. Его либерально-оптимистический взгляд на ранний период нэпа основывался на таком понимании реальных условий.

52 Более того, Бруцкус продолжал утверждать, что насущная проблема заключается не в равном распределении, а в производстве, поэтому, если последнее не будет учтено, то люди будут умирать от голода «одинаково». Теперь, когда крестьянское хозяйство стало единственной сильной производственной базой, на которой «паразитировала» вся система, даже большевистское правительство не стало уничтожать этого носителя производительных сил. Следовательно, большевики не смогут прервать линию нэпа. Надежда Бруцкуса на успех НЭПа была настолько велика, что в 1924 году он написал, что «развитие свободной экономики» в России не будет остановлено в долгосрочной перспективе (Brutzkus, 1924, 343; 1927, 437).

  • 19 Но есть и различия в их экономических взглядах. Во-первых, Бруцкус имел историческое (…)
  • 20 Н.Д. Кондратьев также разделял второй, третий и пятый пункты, упомянутые выше в своем взгляде на Россию (…)

53 Исходя из вышеприведенного рассмотрения, можно утверждать, что Литошенко и Бруцкус имели общее признание некоторых основных моментов19.Во-первых, они обратили внимание на причинную связь между коммуной и сельским перенаселением, считая упразднение коммуны и крестьянскую дифференциацию абсолютно необходимой. Во-вторых, они серьезно относились к развитию экономических стимулов и предпринимательства для крестьян. В-третьих, они предложили решение аграрной проблемы с точки зрения национальной экономики, то есть путем развития рыночных связей между сельским хозяйством и промышленностью. В-четвертых, они рассматривали военный коммунизм как испытание самого социализма, обнаружив в этом упадок экономических расчетов и стимулов.В-пятых, они надеялись, что либеральные реформы российской экономики будут стимулировать экономический рост. Таковы основные точки соприкосновения обоих экономистов20.

54 Однако, вопреки их либеральным ожиданиям, два российских испытания рыночных преобразований на протяжении их жизни, т. Е. Столыпинские реформы и нэп, были встречены неудачами. Это означает, что их либеральные взгляды не были реализованы. Итак, немного изменив наш подход, я теперь исследую, как они объяснили сложность рыночных преобразований в России.Прорыночному развитию российского сельского хозяйства помешали крестьянская революция и коллективизация, поэтому следующий вопрос заключается в том, как они поняли свое происхождение.

55 Прежде всего я изучу точку зрения Литошенко. Его основная оценка реформ Столыпина заключалась в том, что они достигли «огромного успеха», но он также заявил следующее в 1922 году (Литошенко, 2001, 169).

56 Крестьянская дифференциация и растущее неравенство среди крестьян из-за отмены традиционных общин «не могли успокоить» крестьянское недовольство.«Накопление недовольства» продолжалось. Это «накопление горючих материалов могло бы действительно прогрессировать быстрее, чем укрепление прав собственности и приверженность закону». Более того, Первая мировая война сильно изменила «настроение» солдат-крестьян, «рассеяла сознание недовольства». Буквально «Масла в огонь подлила мировая война». Такие «напряженные условия в крестьянских деревнях» создавали благоприятную почву для революционного движения.

57 Рассуждая таким образом, Литошенко утверждал, что столыпинские реформы и Первая мировая война в политическом и социальном плане усилили недовольство крестьян, хотя и способствовали экономическому развитию России.Позже он писал, что реформы Столыпина тоже были «опасными пари».

  • 21 Принимая во внимание цензуру, Литошенко писал в 1927 году, «еще не время формировать окончательный (…)

58С другой стороны, взгляд Литошенко на коллективизацию сегодня неизвестен. Но мы знаем из его неопубликованной рукописи, что у него были либерально-оптимистические взгляды даже в 1927 году. В заключительной части, касающейся большевистской «формулы» сельскохозяйственной социализации и ее государственного планирования, он писал: «Ближайшее будущее, вероятно, определит, насколько дальнейший экономический прогресс возможен на основе такой формулы или самой формулы, радикально измененной логикой событий »(Литошенко, Хатчинсон, 1927, 593).Поскольку Литошенко постоянно настаивал на том, что аграрная социализация чрезвычайно сложна (Литошенко, 2001, 83-84), он, очевидно, считал, что социалистическая сельскохозяйственная политика будет «радикально изменена логикой событий» и, в конечном итоге, маркетизация будет прогрессировать21. Таким образом, реальный результат коллективизации полностью противоречил его ожиданиям.

59 Далее я исследую точку зрения Бруцкуса на ту же вышеупомянутую проблему. В отличие от Литошенко, Бруцкус жил за границей и мог продолжать наблюдать за изменениями, происходящими в России до 1938 года, и мог довольно свободно выражать собственное мнение.Более того, у него был подход к пониманию рыночного перехода России в контексте российской истории, и этот подход сделал его обсуждение более сложным и плюралистическим.

60 Что касается причин провала столыпинских реформ, Бруцкус ретроспективно утверждал, что крестьянская революция была «прямым результатом мировой войны». Война сломала российское общество, что привело к падению государственной власти. Крестьяне, не упуская случая, стихийно продолжили свою революцию, а именно: они грабили частные земли, в том числе помещичьи, и перераспределяли их в сельской общине.Именно по этой причине исход Первой мировой войны был чрезвычайно катастрофическим для России (Brutzkus, 1925a, 137; 1934a, 62-63). Так, по его мнению, крестьянская революция смела результаты столыпинских реформ.

  • 22 Размышляя о Ленине, который «освободил все элементарные анархические силы русского народа», Бруцкус писал (…)

61 Бруцкус продолжал утверждать, что русская крестьянская революция имела исторические корни (Brutzkus, 1924, 302; 1925a, 137, 245; 1932, 221; 1934a, 65, 80).В отличие от европейских крестьян, «русские крестьяне не знали понятия частной собственности». В вакууме власти сразу после распада государства в 1917 году «волна, глубоко укоренившаяся в российской истории», и «поток, бивший из глубины русской истории», то есть движение за тотальный перераспределение земель, которое «скрывалось в крестьянской среде». менталитет »(Brutzkus, 1924, 247, 249; 1934a, 62-63). Таким образом, крестьянская революция 1917-18 гг. Была очень похожа на крестьянское восстание 17 века22.

62 Выше изложено объяснение Бруцкуса исторических предпосылок провала столыпинских реформ. Что касается коллективизации, Бруцкус рассматривал ее как «второе испытание социалистического строительства», навязанное государственной властью против воли крестьян. Критика немецких ученых, таких как Р. фон Унгерн-Штернберг, который объяснял коллективизацию непосредственно «коллективистской» традицией русского крестьянства (Ungern-Sternberg and Brutzkus, 1930, 50-51; Brutzkus 1932, 218-220; 1933b, 466) Бруцкус подчеркивал принудительный характер коллективизации, называя ее «величайшим несчастьем» для крестьян (Brutzkus 1933a, 415, 432; 1935, 154).

63Итак, Бруцкус ретроспективно объяснил провал столыпинских реформ, главным образом, «незрелостью землевладения» среди русских крестьян (Brutzkus, 1932, 221), объясняя неудачу крестьянского хозяйства НЭПа насильственной коллективизацией против воли крестьян. .

64 Как видно из вышеизложенного, Литошенко и Бруцкус возлагали большие надежды на растущих независимых фермеров как носителей сельскохозяйственных производительных сил.Вплоть до коллективизации оба были уверены в успешной маркетизации сельского хозяйства России. В частности, в их аргументах в начале периода нэпа мы можем найти их либерально-оптимистическое видение того, что Россия также пойдет по пути «общего», «естественного» и «здорового» экономического развития. Судя по нескольким замечаниям в их трудах, кажется несомненным, что такая убежденность и оптимизм исходили из их либеральной ценности свободных экономических инициатив и из их твердой веры в эффективность и рациональность рыночных механизмов.

  • 23 Согласно японскому специалисту по советской истории Х. Окуда, крестьянская эксплуатация Бол (…)

65 Однако в то же время Литошенко и Бруцкус также указали на определенные трудности, с которыми сталкивается российское сельское хозяйство на рынке. Одна из них — это глубоко укоренившаяся общинная традиция. Взгляд крестьян на землю в периодическом ее перераспределении несовместим с современными правами собственности.В условиях кризиса сильная «потребительская душа» крестьян часто ориентировала российское сельское хозяйство на натуральное хозяйство, основанное на семейном труде на общинной земле23.

66 Еще одна трудность, на которую они указали, — это большевистская социалистическая политика. Они разделили признание того, что в России идет «испытание социализма» и что сама Россия является благоприятной площадкой для этого эксперимента (Litoshenko, 2001, 89; Brutzkus, 1923c, 31).С другой стороны, они считали, что социалистическая система лишена экономической рациональности. Таким образом, экономический коллапс после провала социалистического эксперимента и возможного фундаментального изменения экономической политики был сценарием, который они описали.

  • 24 Обсуждение экономической культуры России в условиях рыночного перехода см. Zweynert (2002, 415-4 (…)
  • ).

67 Соответственно, они и представить себе не могли, что советская система действительно может просуществовать так долго, примерно через полвека после их смерти.Таким образом, как объяснить эту историческую реальность длительного существования социалистической системы — это одна из фундаментальных проблем, стоящих перед экономистами с либеральными взглядами. Такова проблема, волновавшая Литошенко и Бруцкуса, а именно: как изменить экономическую культуру людей, сформировавшуюся в течение длительного исторического процесса в России24.

Автор благодарит двух анонимных рецензентов за их комментарии и предложения.

Сравнение столыпинской и народнической аграрных программ

Ленин: сравнение столыпинской и народнической аграрных программ

Сравнение столыпинской и народнической аграрных программ


Опубликовано: Невская Звезда No.15, 1 июля 1912 г. Подпись: р. С. . Публикуется по тексту Невская Звезда .
Источник: Ленин Собрание сочинений , г. Издатели Прогресс, [1975], Москва, Том 18, страницы 143-149.
Перевод: Степан Апресян
Транскрипция \ Разметка: Р. Цымбала
Общественное достояние: Ленинский Интернет-архив (2004). Вы можете свободно копировать, распространять, отображать и выполнять эту работу; а также сделать производную и коммерческие работы.Пожалуйста, укажите «Марксистский Интернет. Архив »в качестве источника. • ПРОЧТИ МЕНЯ


В предыдущих статьях (см. Невская Звезда № 3 и 6) [1] мы привели основные данные о землевладении в Европейской России и описал природу аграрного вопроса в России. Суть этот вопрос к упразднению средневековья в помещичьей собственности .

Противоречие между капитализмом, преобладающее на протяжении всей мир, включая Россию, и средневековое землевладение , как воплощено как в помещичьих имениях, так и в крестьянских наделах непримиримый.Старая, средневековая система землевладения неизбежно исчезнет. распадается, и чем более решительным, безжалостным и смелым является этот разрыв, тем лучше для всего развития России и лучше для рабочих, и для крестьян, которые сегодня раздавлены и угнетены бесчисленными пережитки средневековья, как , так и капитализма.

Может возникнуть вопрос: как в такой ситуации можно сравнить столыпинскую и народническую аграрные программы? Они не в прямое противостояние друг другу?

Да, есть, но это противопоставление не снимает одного фундаментального точка, которую две программы имеют общих , а именно, факт что и признают необходимость разбить старые система землевладения.Старое должно быть разбито — как можно раньше и как можно тщательнее, говорят те, кто отвечает за столыпинскую «землю распределение»; но он должен быть разбит таким образом, чтобы гарантировать, что все это бремя ложится на плечи большинства крестьяне — из самых разоренных и обездоленных из них. Хозяева не должно ничего терять в процессе. Если это неизбежно, они должны теряют часть своей земли, то отчуждать землю следует исключительно по добровольно данное согласие домовладельцев и по цене, считающейся «Ярмарка» помещиками.Следует поддерживать зажиточных крестьян, и нет причин шарахаться от разорения массы «слабых» крестьяне.

Таков смысл столыпинской аграрной программы. Совет Объединенное дворянство, доверившее Столыпину его составление, вело себя как настоящий представитель реакционеров, а не тех, кто хорошо речи но тех, кто имеет в виду дело. Совет был совершенно лоялен его классовые интересы, когда он делает ставку на сильных. И действительно, после 1905 г. стало очевидно, что полиция и бюрократия сами по себе неадекватны, поскольку защита от крестьян.

Где еще Совет объединенного дворянства мог искать союзников? Только среди ничтожного меньшинства зажиточных крестьян — кулаки. Других союзников в деревне он найти не мог. И чтобы перетянуть на свою сторону «новых помещиков», реакционеры не стали не хотят отдать всю деревню в их руки буквально быть разграбленным и разграбленным.

Если разрыв неизбежен, то разобьем участок землевладение в в пользу нашего и в пользу в пользу нового помещиков — в этом суть аграрной политики, которую Объединенного дворянства под диктовку Столыпину.

Но, говоря чисто теоретически, следует признать, что разрыв — не менее, а на самом деле гораздо более радикальный — также возможен с другой стороны . Это режет в обоих направлениях. Если, например, 70 миллиона десятин земли, принадлежащей 30 тысячам помещиков, должны были перейти в собственность 10 млн крестьянских дворов помимо 75 млн десятин. они уже владеют, и если две категории земель были объединены а затем распределяли среди зажиточных и середняков (бедных крестьяне никак не могли использовать землю, потому что им нечем пахать, сеять, удобрять и культивировать), что будет в результате реформа?

Задайте этот вопрос с чисто экономической точки зрения.Учти это фундаментальная возможность с точки зрения общих условий капиталистическая экономика во всем мире. Вы увидите, что предложенные нами реформа приведет к более последовательным, , решительным и безжалостным распад средневековой помещичьей собственности, чем столыпинская программа предусматривает.

Почему средневековый и только средневековый? Потому что капиталистический землевладение не может быть отменено по самой своей природе каким-либо передача земли, даже не через передачу всей земли состояние (т.е., через то, что политическая экономия называет землей «Национализация»). Капиталистическое землевладение — это владение землей те, кто имеет капитал и лучше всего адаптируется к рынку. Несмотря ни на что от того, принадлежит ли земля по-прежнему землевладельцу, государству или надел крестьянину, обязательно хозяин , который всегда может арендовать это. Аренда земли увеличивается на , на все капиталистических. страны, при самых разнообразных формах землевладения. Никаких запретов может помешать капиталисту, хозяину, имеющему капитал и знающему рынок, от наложения рук на землю, так как рынок доминирует все общественное производство, т.э., поскольку это производство остается капиталистическим.

И это еще не все. Аренда земли еще удобнее для чистого капитализма, для самой полной, самой свободной и самой «идеальной» адаптации к рынку, чем владение землей. Почему? Потому что частная собственность земля затрудняет передачу из рук в руки, мешает адаптация землепользования к условиям рынка, увековечивает права собственности на землю определенной семьи или человека и его наследники, даже если они плохие фермеры.Аренда — более гибкий форма, при которой происходит адаптация землевладения к рынку проще, проще и быстрее всего.

Это, кстати, и объясняет, почему Британия не является исключением среди капиталистические страны, но это та страна, которая, с точки зрения капитализм имеет наиболее совершенную аграрную систему, как указывал Маркс в его критика Родбертус. [3] А что такое аграрная система Великобритании? Это старый система землевладения, помещичьего землевладения, с новой, свободной, чисто капиталистической аренда земли.

А что, если бы этот помещичий дом существовал без помещиков, т. Е. Если бы земли, принадлежавшие не помещикам, а государству? Это из с точки зрения капитализма, было бы еще более идеально аграрной системы, с еще большей свободой адаптации землевладения к рынок, с еще большей легкостью в мобилизации земли в качестве объект экономии, с еще большей свободой, широтой, ясностью и определенность в классовой борьбе, характерная для каждой формы капиталистическое землевладение.

И чем больше страна отстает от мирового капитализма, тем больше усилия, которые он должен приложить, чтобы обогнать своих соседей, тем больше у него «Забыли» свою «болезнь», болезнь средневекового землевладения и мелкомасштабное кабальное земледелие, и тем более настоятельная потребность этой страны для радикала распада всех его отношения землевладения, его аграрного строя, тем естественнее будет подъем и широкое распространение в этой стране, среди ее сельскохозяйственных населения, всевозможных идей и планов национализации земли.

И 1905 год, и два первых Дюма оказались несомненными — и Третья Дума подтвердила это косвенно, через своих «крестьянских» депутатов. (просеянное через решето домовладельцев) — что всевозможные идеи и планы национализация земли чрезвычайно распространена среди сельскохозяйственных Население. Прежде чем одобрить или осудить эти идеи, следует спросить сам почему они получили широкое распространение а какие их вызвала экономическая необходимость.

Недостаточно критиковать эти идеи с точки зрения их внутренняя логика и гармония или их теоретическая правильность.Они должны быть подвергались критике с точки зрения отраженной в них экономической необходимости, каким бы «причудливым», неточным или «искаженным» ни было это отражение, раз быть.

Экономическая необходимость, которая в начале двадцатого века породили в русском крестьянстве идеи национализации земли необходимость радикального развала старой системы землевладения. В идеи «равного раздела» всей земли являются идеями равенство , неизбежно рожденное борьбой с выжившими крепостного права и неотвратимо пересаженных на землю в ситуации где 30 000 «остаточных крепостников» владеют 70 млн десятин, а 10 млн подневольных крестьян владеют 75 млн десятин.

Нет ничего утопического в переводе первой категории земли во вторую категорию, а точнее владельцам этой второй категория. То, что утопично, — это просто мечта о равенстве мастеров. земли, пока рынок доминирует; мечтать о « право на землю» для всех «граждан, мужчин и женщин» (включая те, у кого нет домашнего хозяйства) при капитализме. Но утопический характер эти идей не должны позволять нам забывать самые настоящие, живые реальность, которая , на самом деле позади них.

Нет ничего утопического в отмене всех средневековья. различия землевладения — помещичья, надела и т. д. Ничего нет. Утопия о разрыве старых отношений по поводу земли. На напротив, развитие капитализма настоятельно требует , это расставание. Там может быть ни “уравновешенный раздел »земли , ни « социализация »земли под капитализм. Это утопия.

Национализация земли экономически вполне осуществима при капитализме, и его реальное значение будет в любом случае, то есть нет независимо от того, как это было осуществлено, кем и на каких условиях, стабильно ли и долго или нестабильно и кратковременно — в максимуме уничтожение всего средневекового в русском землевладении и русском аграрный строй; он будет состоять из самой свободной адаптации новая система землепользования и землевладения к новым условиям мирового рынка.

Представим себе на минуту, что план левонародников воплотился в жизнь. практиковать, скажем, через равное разделение всех земель между всеми граждане, мужчины и женщины. Такое разделение при капитализме — величайший абсурд. При капитализме это не могло и не могло продолжаться даже год. Но означает ли это, что его результаты будут нулевыми или отрицательными?

Не в списке! Его результаты были бы огромными объявлений vantage — не то, что ожидают левонародники, а самый настоящий преимущество.Это преимущество будет заключаться во всех различиях между существующие социально-сословные и категориальные формы нарушаемой собственности на землю вверх. Было бы потрясающе выгода для всего народного хозяйства, для капитализма, для пролетариата, ведь нет ничего более вредного для развития России, чем наши старое, нынешнее, землевладение. И помещичье землевладение, и надельная земля собственности составляют , основательно феодальных форм землевладения.

Выровненный передел земли продлиться недолго, но он будет невозможно на вернуться к старой системе ! Никакое «восстановление» не могло возродить границы после того, как они были удалены.Нет политической силы на Земля может помешать установлению таких новых границ, , ограничения и формы землевладения, соответствующие новому требования рынка.

«Разделите землю», — вспоминаю поговорку левого народника во Второй Дума. Ему казалось, что в результате получится «равное землевладение». Он был ошиблись. Но говоря через него , было, как ирония истории хотел бы он, самый последовательный и бесстрашный радикал буржуазный , кто знает абсурдность старых , средневековых «перегородок» нашего «надела», «дворянства», «церкви» и т. д.и т. д., помещичье судно, и осознает необходимость того, чтобы разбил все перегородки, чтобы освободить место для нового распределения земли. Только, это распределение не должно быть «на душу населения», что является Мечта народника, но на капитал , а наложил рынок .

Конструктивные планы народников — утопия. Но их конструктивная В планах есть элемент разрушительный по отношению к средневековью. И этот элемент ни в коем случае не является утопией.Это самая живая реальность. это самая последовательная и прогрессивная реальность с точки зрения капитализм и пролетариат.

Кратко резюмируем наши взгляды. Настоящее сходство между Столыпина и народнических аграрных программ заключается в том, что оба выступают за радикальный разрыв старого, средневекового система землевладения. И это очень хорошо. Эта система не заслуживает лучше, чем быть разбитым. самых реакционных из всех это те кадеты Речи и Русских Ведомостей , которые упрекнуть Столыпина в том, что он вызвал разрыв отношений, вместо того, чтобы доказать необходимость еще более последовательный и решительный разрыв.Мы увидим в следующем статья о том, что столыпинский тип раскола не может устранить с кабалой и трудовой повинностью, а народнический тип банка . [2]

А пока отметим, что единственный вполне реальный результат Столыпинский распад — это голод среди 30 миллионов человек. И остается чтобы увидеть, может ли распад Столыпина научить русский народ , как они должны провести более тщательную разбивку.это без сомнения, учит этому. Но удастся ли это? Время покажет.


Банкноты

[1] См. Стр. 32–35 и 73–77 этого тома — Ed .

[2] См. Стр. 243–53 этого тома. — Ed .

[3] См. Карл Маркс, Теории прибавочной стоимости , Vol. II, Часть вторая. Эти положения Маркса были изложены и объяснены Ленина в «Аграрном вопросе в России к концу Девятнадцатый век »(см. Настоящее издание, т.15. С. 139–42).


Как коммунизм повлиял на историю России

Россия на протяжении многих веков была географически и политически отделена от развития западной цивилизации и культуры и, таким образом, поздно вошла в то, что для большей части Европы можно было бы назвать современной эпохой1. восемнадцатый и девятнадцатый века, когда они стали свидетелями масштабного преодоления этих прежних барьеров, позволили добиться очень значительного прогресса в модернизации российского общества.К тому времени, когда страну охватила Первая мировая война, ее положение не было полностью обескураживающим. Индустриализация происходила на уровне всего на два-три десятилетия ниже, чем в Соединенных Штатах. Осуществлялась программа реформы образования, которая, если бы она продолжалась беспрепятственно, обеспечила бы полную грамотность в течение следующих двух десятилетий. И первая действительно многообещающая программа модернизации российского сельского хозяйства (так называемые столыпинские реформы), хотя и не была завершена, продолжалась стабильно и с хорошими шансами на конечный успех.

Эти достижения, конечно, не обошлись без конфликтов и неудач. И не только они, все, что было нужно. В ходе войны все еще предстояло преодолеть многие архаичные черты системы правления, в том числе абсолютизм короны, отсутствие каких-либо надлежащих парламентских институтов и чрезмерные полномочия тайной полиции. Еще не решенной была проблема нерусских национальностей в Российской империи. Эта империя, как и другие многонациональные и многоязычные политические созвездия, быстро становилась анахронизмом; его поддержание становилось все более затруднительным.

Но ни одна из этих проблем не потребовала кровавой революции для своего решения. В конце концов, устранение самодержавия должно было быть достигнуто относительно бескровно, и в первые месяцы 1917 года были заложены основы надлежащей парламентской системы. развиваться без войны или насильственной революции, может все же включать успешное и достаточно мирное продвижение в современную эпоху. Однако именно эта ситуация и именно эти ожидания должны были быть разрушены событиями последних месяцев того рокового 1917 года.

II

Российское оппозиционное движение второй половины девятнадцатого века и первых лет двадцатого всегда включало крайне радикальные фракции, которые не хотели, чтобы реформа проходила постепенно, мирно и успешно. Они хотели всего лишь немедленного и полного уничтожения царской власти и того общественного строя, в котором она действовала. Тот факт, что их собственные представления о том, что может последовать за этим разрушением, были расплывчатыми, несформированными и в значительной степени утопичными, не позволял сдерживать жестокость их намерений.Участвуя, хотя и совершенно по-разному, в обеих основных революционных партиях, социалистах-революционерах и социал-демократах (из которых вышли коммунисты), эти фракции оказались в своем ожесточенном противодействии постепенным реформам в состоянии ограниченности. и невольный союз с наиболее радикальными реакционными кругами на консервативном конце политического спектра. В конце концов, эти последние также не хотели, чтобы изменения происходили постепенно и мирно, потому что они вообще не хотели, чтобы это происходило.Так что не случайно идеи и цели обоих экстремистских элементов должны были найти общее выражение, как так убедительно указал Роберт К. Такер в своей недавней работе, в «Сталине будущего».

Фактически, вплоть до начала войны, до 1917 года, левые экстремисты имели очень ограниченный успех. В последние предвоенные годы они фактически теряли политическую позицию и поддержку. Что изменило все это и дало им возможности, на которые немногие из них когда-либо рассчитывали, так это участие России в войне и, в частности, необдуманная попытка временного правительства продолжить военные действия до лета 1917 года, несмотря на Эпохальный внутриполитический кризис, вызванный недавним падением монархии.

Конечно, со стороны России было безумием участвовать десятью годами ранее, в 1904–1905 годах, в войне против Японии. Уже одно это привело страну к самому краю революции. Было большим безумием (и это могло быть ясно, казалось бы, для российских государственных деятелей в то время) вовлекать Россию в гораздо более серьезную напряженность участия в великой европейской войне. Конечно, война была не единственной причиной крушения царской системы в 1917 году; Однако можно справедливо сказать, что без участия России в войне этот распад не произошел бы, когда он произошел или принял те формы, которые он имел, и что что-либо подобное захвату власти большевистской фракцией было бы маловероятным в России. крайний.С этой точки зрения установление коммунистической власти в России в ноябре 1917 года следует рассматривать только как часть огромной трагедии, которую Первая мировая война обернула для большей части европейской цивилизации. Но последствиям русской революции было суждено надолго пережить другие непосредственные последствия войны и осложнить мировую ситуацию на протяжении большей части оставшегося века.

К середине 1917 года в любом случае жребий был брошен за Россию. Стрессы первых двух с половиной лет войны, а также стрессы первых месяцев того же года — истощение армии и общества, внезапный крах царской полиции и программа земельной реформы, которая так подходила. легко поддающийся демагогической эксплуатации — сделал возможным успешный захват власти сначала в крупных городах, а затем по всей стране Лениным и его соратниками.Таким образом, смирительная рубашка коммунистической диктатуры — ограничение, в котором ей суждено было корчиться на протяжении всей жизни не только тогдашнего поколения, но и его детей и внуков, — была прикована к неподготовленному и сбитому с толку российскому обществу.

Сложно резюмировать, что означало это событие для России. Никакое резюме не могло быть кроме неадекватного. Но необходимо приложить усилия, поскольку без этого коммунистическая эпоха, которая сейчас подходит к концу, не может рассматриваться в исторической перспективе.

Начнем с того, что произошло с большинством образованных и культурно важных элементов российского общества того времени. Ленинскому режиму в первые годы советской власти удалось физически уничтожить или изгнать из страны большую часть — фактически, почти целое поколение — того, что в марксистской лексике того времени можно было бы назвать: «буржуазная» интеллигенция. Позже Сталин завершил процесс, сделав то же самое с большей частью оставшейся марксистской интеллигенции.Таким образом, Ленин и Сталин умудрились, на их двоих, уничтожить очень большую часть довольно внушительного культурного сообщества, которое возникло в последние десятилетия царизма. И с этой потерей, что еще более важно, потеря большей части самой культурной преемственности, неотъемлемой частью которой было это поколение. После этого уже никогда не удастся полностью воссоединить два изношенных конца этой великой цепи национального развития, теперь столь жестоко разорванной.

Не удовлетворившись этими тяжелыми ударами по интеллектуальному и культурному содержанию страны, Сталин, как только его власть была укреплена в 1928 году, обратился к крестьянству и начал наносить удары по этой значительной части населения (около 80 процентов в то время) еще более ужасная травма.В столыпинских реформах упор был мудро сделан на поддержку и поощрение наиболее компетентной и успешной части крестьянского населения. Сталин в своей широкомасштабной кампании коллективизации, начатой ​​в 1929 году, сделал прямо противоположное. Он намеревался устранить именно этот элемент (теперь именуемый уничижительным русским термином «кулаки»), ликвидировать его путем безжалостной конфискации того небольшого имущества, которым располагало большинство его членов, путем депортации значительной части тех и других крестьян. семьями и наказанием — во многих случаях казнью — тех, кто сопротивлялся.

Результаты были просто плачевными. Они включали сильный голод в некоторых ключевых сельскохозяйственных регионах страны и потерю за короткое время около двух третей поголовья страны. Этими жестокими и необдуманными мерами по сельскому хозяйству России был нанесен удар, отбросивший его на десятилетия назад, от которого оно полностью не оправилось до наших дней.

Кампания коллективизации примерно совпала по времени с Первым пятилетним планом, объявление которого в 1928-1929 годах произвело столь глубокое и столь благоприятное впечатление на многих благонамеренных людей на Западе.Фактически, замысел, о котором было объявлено, а затем заявленные статистические данные о его завершении, замаскировал безжалостную и безрассудную программу военной индустриализации. Эта программа действительно обеспечивала определенные базовые компоненты большой военной промышленности, но делала это чрезвычайно поспешно и расточительно, с огромными потерями в человеческих лишениях и страданиях и с безрассудным злоупотреблением природной средой. Несмотря на ограниченные улучшения в последующие годы, этим же чертам суждено было обозначить большую часть советской индустриализации в последующие десятилетия.

Именно вслед за этими ранними сталинистскими попытками революционизировать советскую экономику, в советском обществе произошла та ужасная и почти непонятная серия событий, исторически известная как «чистки». Начиная с очевидных усилий Сталина отстранить от должности и уничтожить все те остатки ленинского руководства, в которых он подозревал даже малейшие следы сопротивления его личному правлению, эти первоначальные усилия, достаточно дикие сами по себе, вскоре переросли в массовые волна репрессий против значительной части тех, кто в то время принимал какое-либо участие в управлении страной или пользовался какой-либо известностью как представители культурной интеллигенции.Эти меры были настолько ужасными, настолько произвольным, неизбирательным и непредсказуемым было их применение, что в 1937 и 1938 годах они вылились в умышленно вызванное массовое безумие разоблачения — безумие, охватившее миллионы невинных, но напуганных людей, которых побудили к этому. видят в безрассудном осуждении других, даже тех, кого они считали столь же невиновными, как они сами, единственную возможную гарантию их собственного иммунитета к аресту и наказанию. В ходе этой истерии друг был настроен против друга, сосед против соседа, коллега против коллеги, брат против брата, ребенок против родителей, пока большая часть советского общества не превратилась в трепещущую массу ужаса и паники.Таким образом, очень значительная часть административной и культурной элиты Советского Союза — десятки тысяч и десятки тысяч — были вынуждены уничтожать друг друга ради назидания, а может быть, даже для удовольствия единственного лидера, и это , одновременно демонстрируя самые экстравагантные демонстрации восхищения и преданности этому человеку. Тщетно ищут в анналах современной цивилизации что-либо приближающееся, если не в бессердечии, то цинизмом к этому ужасающему зрелищу.

Эти меры были настолько нелепыми, такими причудливыми, такими чудовищно разрушительными и настолько лишенными какой-либо мыслимой необходимости или преимуществ для кого-либо, что невозможно представить им какое-либо рациональное объяснение, даже с точки зрения самых пугливых, ревнивых и ревнивых людей. подозрительно относится к тиранам. Чем в этих обстоятельствах объяснялись мотивы Сталина, которые инициировали и руководили ими? И как могло случиться, что все общество могло пассивно подчиниться столь ужасным злоупотреблениям своей социальной неприкосновенностью и моральной целостностью? Это важные вопросы.2

Достаточно сказать, что когда Сталин наконец осознал, что дело зашло слишком далеко, когда он осознал, что даже его собственные интересы находятся под угрозой, и, наконец, начал принимать меры, чтобы ослабить террор и бойню, несколько миллионов человек уже либо томились, либо умерли в трудовых лагерях, и еще одно число, иногда оцениваемое примерно в миллион, было казнено или умерло от жестокого обращения. К этому трагическому счету следует добавить еще те миллионы, которые сами избежали преследований, но которые заботились о непосредственных жертвах — своих родителях, любовниках, детях или друзьях, и для которых большая часть смысла жизни исчезла с осознанием или подозрением. , страданий последнего.Короче говоря, тяжелая утрата сказалась на энтузиазме к жизни. Страх и неуверенность расшатали нервы, надежды и внутреннюю безопасность.

III

Таким образом, именно на потрясенный, сильно истощенный, социально и духовно ослабленный русский народ в первые годы 1940-х годов обрушился еще более тяжелый удар Второй мировой войны. Разумеется, Россия формально не принимала участия в этой войне как таковой до июня 1941 года. Но этот интервал был частично занят войной с Финляндией, которая одна только унесла несколько сотен тысяч русских жертв.И то, что должно было последовать после нападения Германии, было ужасом масштабов, затмившим все страдания предыдущих десятилетий: широкомасштабное разрушение физических объектов — жилых домов, других зданий, железных дорог, всего — во многих частях Европы. Россия, и гибель людей, точное количество которых непросто определить, но которые, должно быть, составили около тридцати миллионов душ. За этими голыми словами и цифрами практически невозможно представить себе чудовищность страданий.

Конечно, следует отметить, что если трагедии 1920-х и 1930-х годов были принесены в Россию ее собственным коммунистическим режимом, то этого нельзя сказать о трагедиях 1940-х годов. Это было делом Гитлера; Сталин действительно пошел на многое, чтобы умиротворить Гитлера с целью отвести атаку; это не его вина, что ему это не удалось.

В этом утверждении много правды. Ничто не может уменьшить ответственность Гитлера за развязывание того, что Советы впоследствии назвали (игнорируя большинство других театров военных действий во Второй мировой войне) Великой Отечественной войной.Но это была не вся правда. Сам Сталин во многих отношениях усугублял ужасы борьбы: цинизмом своей сделки с Гитлером в 1939 году; последующим обращением с русскими, попавшими в плен в Германии; аналогичным обращением с теми гражданскими лицами, которые оказались на территории, находившейся под контролем Германии; жестокой депортацией целых подчиненных национальностей, подозреваемых в симпатиях к немецкому захватчику; бесчинствами его собственной полиции на оккупированных территориях, из которых даже ужасающая катынская резня польских офицеров была лишь небольшой частью; и свободами, предоставленными его собственной армии, когда они вступили в Европу.Еще важнее то, что никто никогда не узнает, каким могло быть сотрудничество в предвоенные годы между Россией и западными державами в противостоянии с Гитлером, если бы режим, с которым эти державы столкнулись на российской стороне, был нормальным, дружественным и открытым. один. Напротив, для многих в Европе советское государство выглядело как партнер немногим более надежным и обнадеживающим, чем нацистский режим. Однако давайте оставим подобные рассуждения в стороне и продолжим рассказ о невзгодах, постигших русский народ за эти семь десятилетий коммунистической власти.

Это был еще более утомленный, еще более опустошенный и опустошенный русский народ, который пережил испытания и жертвы войны. И их несчастья, как оказалось, еще не закончились.

Война против ненавистного врага вызвала в русском народе элементарные националистические чувства. Пока продолжались военные действия, Сталин мудро (если предположительно цинично) ассоциировал себя с этими чувствами. Таким образом, казалось, что народ и режим объединились в общих усилиях по сопротивлению нацистскому вторжению.И это породило новые ожидания. Неудивительно, что по мере того, как война приближалась к концу, повсюду была надежда, что за победой последует изменение привычек и методов режима — изменение, которое сделало бы возможным нечто, напоминающее нормальные отношения между правителем и управляемыми, и откроет новые возможности для самовыражения, культурного и политического, для людей, которые долгое время его вообще лишали.

Но Сталин вскоре дал понять, что этого не должно быть.Правительство останется, как и раньше. Советскому потребителю не будет никаких уступок; будет только больше тех же безжалостных усилий военной индустриализации, того же подавления жизненного уровня, того же знакомого ига тайной полиции. Редко, конечно, можно было довести до целого народа более горькое разочарование, чем это бездушное безразличие Сталина к нуждам изрядно испытанного населения, только что пережившего страдания великой и ужасной войны.

Но так и должно было быть. И последние годы жизни Сталина, с 1945 по 1953 год, протекали так же, как и последние предвоенные годы: те же утомленные литании пропагандистской машины; та же секретность и таинственность в отношении действий Кремля; те же материальные неудобства; и те же поборы со стороны полицейского режима, свирепость которого, казалось, даже усилилась по мере того, как стареющий Сталин все больше осознавал свою зависимость от него в плане своей личной безопасности и сохранения своей власти.

Даже смерть Сталина в 1953 году не привела к резкому или резкому изменению ситуации. Сталинизм как правящая система к настоящему времени слишком глубоко укоренился в российской жизни, чтобы его можно было удалить или существенно изменить за какой-то короткий промежуток времени. Ему не было ни организованной альтернативы, ни организованной оппозиции. Прошло еще четыре года, прежде чем Хрущев и его соратники сумели отстранить от власти даже тех из руководства, которые были наиболее тесно связаны со Сталиным в худшие периоды его правления и которые предпочли бы действовать во многом таким же образом.

Но сам Хрущев с тех пор продержался недолго, и в последующие годы, вплоть до середины 1980-х, страной управляло несколько посредственных людей (за исключением Юрия Андропова, покровителя Михаила Горбачева). Хотя они не испытывали вкуса к патологическим эксцессам сталинского правления (которое, как они правильно понимали, подвергало опасности всех, включая их самих), эти люди были наследниками системы, которая сделала эти эксцессы возможными, и они не видели причин менять ее. . В их глазах он представлял единственную возможную легитимацию их власти и единственную очевидную уверенность в ее продолжении.Это было все, что у них было, и все, что они знали. Системные изменения, которые Горбачев в конечном итоге попытался бы осуществить, превзошли бы пределы их воображения. И в конце концов, с их точки зрения, система работала.

Но получилось, конечно, не очень хорошо. Советская система включала в себя постоянную необходимость подавления неугомонной молодой интеллигенции, все более открытой для влияний внешнего мира в эпоху электронных коммуникаций и все более возмущенной сохраняющимися ограничениями ее способности путешествовать и выражать себя.Помимо этого, он опирался на экономику, которая как раз в то время, когда остальная часть индустриального мира оправлялась от войны и переходила в экономическую революцию компьютерной эры, продолжала во многих отношениях жить в концептуальном и технологическом мире. девятнадцатого века и, следовательно, становилась все более неконкурентоспособной на международной арене.

Наконец, идеология, унаследованная от Ленина, больше не поддерживала эту систему.Он оставался безжизненной ортодоксией, и советские лидеры продолжали во всех церемониях прибегать к его ритуалам и лексике. Но он был убит в сердцах людей: убит величайшими злоупотреблениями предыдущих десятилетий, убит обстоятельствами великой войны, которой марксистская доктрина не предлагает объяснений, убит великим разочарованием, которое последовало за этой войной.

Короче говоря, стало становиться очевидным, что в те годы 1970-х и в начале 1980-х годов было на исходе все, что осталось от великой структуры власти, созданной Лениным и Сталиным.Все еще способный к притворному и неохотному повиновению, он потерял всякую способность вдохновлять и больше не был в состоянии творчески противостоять вызову собственного будущего. Первым лидером, который осознал это, прочитал его последствия и дал умирающей системе заслуженный переворот, был Горбачев.

Нельзя закончить этот обзор ударов, нанесенных российскому обществу его собственными правителями за десятилетия коммунистической власти, не осознавая опасности определенного манихейского экстремизма в осуждении этих правителей и тех, кто добросовестно пытался следуйте за ними.Не все, что в России называлось коммунизмом, было плохо; не были все те, кто верил в это. И признать трагические последствия его использования власти — это не ставить под сомнение интеллектуальную серьезность, легитимность или идеализм мирового социалистического движения, из которого первоначально возник коммунизм. На самом деле, можно искренне сочувствовать тем множеству благонамеренных людей в России и других странах, которые связали свою веру и свой энтузиазм с тем, что они считали социализмом, и которые видели в этом способ привести Россию в современную эпоху без каких-либо последствий. их учили видеть темную сторону западного капитализма.Важно признать, что российский коммунизм был трагедией не только в отношениях с другими, но и трагедией внутри себя, в своих собственных условиях.

Но, по мнению автора, невозможно рассматривать историю правящего коммунизма в России без признания того, что левоэкстремистское крыло русского революционного движения, захватившее власть в 1917 году и использовавшее ее для этого много лет он был пленником определенных глубоких и опасных заблуждений политико-философского характера, вращающихся вокруг отношений между средствами и целями, между личной и коллективной моралью, между умеренностью и безудержным экстремизмом при осуществлении политической власти — заблуждениями, которые были суждены иметь самые пагубные последствия для характера власти, которую он себе наделил.Именно русскому народу пришлось расплачиваться за эти заблуждения в виде некоторых из самых ужасных отрывков в долгой и мучительной истории их страны. С этой точки зрения Октябрьскую революцию 1917 года нельзя рассматривать иначе, как бедствие эпохального масштаба для народов, которым она была навязана.

IV

А что насчет будущего?

Нелегко при любом обсуждении будущего России избежать озабоченности тревожным и опасным состоянием беспорядка, которое царит в этой стране сегодня, и отличить краткосрочные аспекты этой ситуации от тех причинно-следственных связей, которых можно ожидать. иметь определяющее значение в более отдаленном будущем.

Посткоммунистическая Россия, которую мы сейчас видим, не только сталкивается с титаническими усилиями по осуществлению трех фундаментальных изменений в национальной жизни страны, но и активно участвует в них.

Первым из этих изменений является смещение жизненно важного центра политической власти от Коммунистической партии, которая на протяжении многих лет владела монополией на власть, к выборной и в основном демократической правительственной структуре. Второй — это переход экономики от высокоцентрализованной и авторитарной административной основы, которая управляла ею с 1920-х годов, к децентрализованной системе свободного предпринимательства.Третий — это децентрализация структуры взаимоотношений между различными национальными компонентами, изначально царской империей, а в последнее время Советского Союза, которая в целом преобладала на протяжении последних трех столетий.

Эти три изменения, если они будут успешно реализованы, во многих отношениях будут представлять собой изменение жизни российского государства более фундаментальное, чем то, которое коммунисты пытались внести в жизнь России в 1917 году, — более фундаментальное, потому что, в то время как коммунистические изменения предполагали, Тщеславно отрицая, игнорируя и предавая забвению российское прошлое, нынешние усилия по изменению связаны, сознательно или иным образом, с этим прошлым и отражают склонность не только уважать, но и частично возобновлять борьбу за модернизацию, которая была отмечена. последние десятилетия царствования.В случае успешной реализации эти изменения станут величайшим водоразделом в жизни России со времен петровских реформ начала 18 века.

Каковы шансы на успех в этом важном деле? Чтобы дать адекватный ответ на этот вопрос, потребуется множество факторов; их всех здесь лечить нельзя. Но некоторые выдающиеся из них вполне могут заслужить внимания в этом контексте.

Во-первых, при оценке шансов на успех первых двух из этих усилий по изменению — основных реформ политической и экономической систем — нужно принимать во внимание стойкие последствия семи десятилетий коммунистической власти.Следует отметить, что, когда дело касается основной массы населения, степень готовности к решению этих проблем ниже, чем она, вероятно, была бы в 1917 году. Прискорбно осознавать, что среди многих других медвежьих услуг, которые Советский Союз Режим сделал для традиционной России не в последнюю очередь тот факт, что после своего ухода он оставил народ, который был настолько плохо подготовлен, чтобы заменить его чем-то лучшим.

Было бы легко рассматривать коммунистические десятилетия как трагический семидесятилетний перерыв в нормальном прогрессе великой страны и предположить, что, когда перерыв теперь закончился, страна могла бы возобновить то, что было в 1917 году, и продолжить как хотя прерывания никогда не было.Соблазн взглянуть на вещи таким образом усиливается свидетельствами того, что многие проблемы, с которыми сейчас сталкивается страна, когда тяжелая коммунистическая рука отступает, представляют собой незаконченные дела 1917 года, существующие во многом так же, как и тогда, потому что их было очень мало. интервал, рассмотренный разумно и эффективно.

Но все не совсем так. Люди, которые сейчас перед нами в России, — это не те, кто пережил события 1917 года; они дети и внуки людей того времени — по крайней мере, тех из них, кто пережил достаточно ужасов последующих лет, чтобы вообще оставить потомство.И эти дети и внуки отделены от своих родителей, бабушек и дедушек чем-то большим, чем обычная смена поколений. Последующие события, в первую очередь сталинизм и бойня на полях сражений военного времени, были решающими, каждое по-своему, в их наследии для будущих поколений. У одних людей больше шансов выжить, чем у других; именно в них родилось следующее поколение. Мы уже отмечали истребление значительной части дореволюционной российской интеллигенции в первые годы коммунистической власти.Это имело свои последствия; среди тех, кто видел что-то о России до того, как это уничтожение было завершено, этот писатель, конечно же, не единственный, кто отмечает некоторую сравнительную жестокость на лицах, с которыми сейчас сталкиваются на улицах Москвы — результат, несомненно, длительного воздействия не только на поборы. безжалостной диктатуры, но также и жестоких мелких трений повседневной жизни в условиях дефицита экономики.

Мы также не можем игнорировать социальные последствия всех этих потрясений. Политические преследования и войны оставили трагические пробелы среди мужского родительского населения, особенно в деревнях.Структура семьи была глубоко дестабилизирована, и с ее стабильностью были утрачены те источники внутренней личной безопасности, которые может обеспечить только семья. Как это часто бывает раньше в наиболее жестоких отрывках русской истории, это была широкая и многострадальная спина русской женщины, способной вынести многое, но и не без ограничений, на которую ложилась непомерно большая часть бремени жизни. поддержание цивилизации остановилось. Последствия болезненно видны в целом ряде явлений в жизни этой женщины: усталости, цинизме, множестве абортов, семьях без отца.

Особенно огорчает тот факт, что многие представители нынешнего молодого поколения очень плохо понимают, что произошло с Россией за последние десятилетия, почему это произошло или каковы его последствия. С жизнями десятков миллионов человек, погибших в прежних перипетиях, ушли также их воспоминания и уроки, извлеченные из событий тех времен. Это молодое поколение было брошено без родительского руководства и почти без исторической памяти в мир, происхождение которого оно не знает и не понимает.

Было неизбежно, что такое положение дел должно было повлиять на интеллектуальное мировоззрение. Это правда, что большая часть населения, чем это было во время революции, теперь получила хотя бы начальное образование и некоторую техническую подготовку. Но с философской, интеллектуальной и экономической стороны картина тревожная.

Правительственная структура, в которую теперь переносится центр тяжести политической власти из того, что раньше было политической монополией партии, может адекватно служить внешней рамкой для новой и демократической формы политической жизни, но только это.Его придется во многих местах заполнить совершенно новым набором методов, привычек и, в конечном итоге, традиций самоуправления. К этому плохо подготовлены умы подрастающего поколения. Не будет преувеличением сказать, что в России 1910 года было гораздо более реальное понимание принципов и потребностей демократического правления — компромиссов, ограничений, терпения и терпимости, которые оно требует, — чем это имеет место сегодня.

То же самое относится и к пониманию экономических реалий.Семь десятилетий безжалостного подавления всех форм частной инициативы или спонтанности оставили людей, обученных считать себя беспомощными и пассивными подопечными государства. Семь десятилетий экономических трудностей и низкого уровня жизни в значительной степени разрушили добрососедские отношения и создали атмосферу, в которой огромное количество людей каждый день злобно и ревниво смотрят через забор на заднем дворе, чтобы убедиться, что их соседи не сумели чего-то добиться. они сами не владеют, и, если соседи сделали так, осуждают их.Все это способствовало распространению радикального и преувеличенного эгалитаризма, под влиянием которого иногда считается, что лучше, чтобы все продолжали жить в состоянии полубедности и жалкой зависимости от централизованной власти, чем разрешать кому-либо. взять на себя инициативу своими собственными усилиями и инициативой, даже временно превысив уровень жизни других.

Столкнувшись с таким отношением, будет непросто добиться быстрого прогресса в системных изменениях, которые Горбачев и другие пытаются осуществить.Это не единственные препятствия такого рода, но, возможно, они окажутся наиболее стойкими и долговременными. Ибо для их исправления потребуются длительные и настойчивые образовательные усилия — усилия, для которых во многих случаях потребуется новое поколение учителей, и которое, по-видимому, должно будет продолжить работу перед лицом многих нестабильность в русской жизни.

Если признать и принять во внимание всю серьезность проблемы и проявить необходимое терпение и настойчивость, нет никаких оснований исключать возможность конечного успеха.Но усилие не может быть иным, чем долгим; пока она не будет завершена, только что описанные предрассудки и формы невежества будут по-прежнему сильно мешать усилиям Горбачева по проведению реформ.

Теперь мы подошли к третьему из великих элементов процесса перемен, в который сейчас вовлечена Россия: корректировке взаимоотношений между различными национальными и этническими элементами, которые до сих пор составляли царское / советское государство.

Это изменение неизбежно.Полное сохранение в любой из ее прежних форм многонациональной и многоязычной империи прошлых десятилетий и столетий несовместимо с мощной силой современного национализма. Большинство других империй такого рода уже были вынуждены уступить этой силе. Россия тоже начала уступать ему в 1917 году; но и здесь процесс был прерван и надолго откладывался установлением коммунистической власти. Теперь спрос на него снова появился с удвоенной энергией, и, конечно же, не всему этому следует противостоять.Но это очень сложная и даже опасная проблема, к которой даже доброжелательно настроенный посторонний должен подходить только с величайшей осмотрительностью.

То, что три балтийских государства заслуживают своей независимости и в конечном итоге получат ее, не подлежит сомнению. Есть и другие, которые требуют суверенного статуса, но в которых еще предстоит продемонстрировать необходимый опыт и зрелость лидерства, а также другие важные ресурсы. Есть и другие нероссийские организации, где требование независимости даже серьезно не поднималось и где способность выдерживать нагрузку и ответственность независимого статуса еще более сомнительна.Короче говоря, нет единообразия в потребностях и квалификациях, которые соответствующие советские народы привносят в какие-либо далеко идущие изменения в их отношениях с российским центром. И никакая отдельная модель, даже модель из внешнего мира, не могла бы дать полезный ответ на все проблемы, которые возникли бы при таком изменении.

Совершенно особенными, в высшей степени запутанными и полными опасных ловушек являются те проблемы, которые возникают в отношениях между собственно Украиной и Россией.Многие украинцы могут и предлагают убедительные причины, по которым их страна должна иметь, по крайней мере, сильно изменившийся, если не полностью независимый статус в новую эпоху. Но украинцы не всегда говорят в один голос. Кто-то говорит польским голосом, кто-то русским, а кто-то более чисто украинским. Им всем будет нелегко договориться о том, как в будущем Украина будет управляться независимо, или даже о том, какими должны быть ее границы. К этому следует добавить тот факт, что переплетение российской и украинской экономик настолько обширно, что любое существенное разобщение двух правительств должно было бы сопровождаться максимально широкими договоренностями о свободе коммерческих и финансовых обменов между ними, если возникнет путаница и нужно было избегать даже невзгод.

Проблемы такой же, если не большей, серьезности чреваты требованиями виртуальной независимости со стороны российского центра, который сейчас охватывает почти половину населения и даже большую долю материальных ресурсов Советского Союза. Эти требования тоже не лишены серьезного основания. Русское национальное чувство, хотя и не лишено слабостей и искажений (особенно в тенденциях к ксенофобии и нетерпимости), глубоко укоренилось в культуре, религии и традициях русского народа.Не меньше, чем аналогичные чувства других национальных частей Советского Союза, они заслуживают признания и рассмотрения. К этому следует добавить тот факт, что недавняя дискуссия внутри самой России об отдельном будущем этой части страны была отмечена, несмотря на все недостатки, отмеченные выше в этой статье, обнадеживающим уровнем серьезности и ответственности.

Но здесь возникают очень серьезные осложнения. Ибо, если бы процесс построения независимого будущего только для русского народа зашел слишком далеко, это поставило бы под сомнение сам смысл существования любого наднационального центра, такого как нынешнее советское правительство.Иными словами, если бы русские установили отдельный суверенитет или даже далеко идущую степень национальной независимости, это вместе с аналогичным отрядом других национальностей нынешнего Советского Союза подняло бы вопрос о том, достаточно ли останется от традиционной царской / советской империи, чтобы вообще оправдать любой великий координационный центр.

Отношения, существовавшие между многими нерусскими частями этой традиционной многонациональной структуры и российским центром, имеют глубокие исторические корни.Мало кто будет готов к ситуации, которая сложится, если все эти связи будут внезапно разорваны. Экономическая неразбериха будет огромной. Еще хуже то, что растет количество свидетельств того, что некоторые из этих нерусских образований, если их внезапно предоставить самим себе, либо начнут войну друг против друга, либо станут жертвами крайне разрушительных гражданских конфликтов в пределах их собственных границ. Наконец, существует очень серьезная проблема, которая может возникнуть в результате фрагментации ответственности за ядерное оружие, находящееся сейчас в советских руках.

Помимо этого, всему региону нужен единый голос — зрелый и опытный голос — в мировых делах. Важность этой проблемы очевидна в авторитетной фигуре и нынешнем положении Горбачева, государственного деятеля мирового уровня и компетентности, без чьей службы в качестве представителя народов всего этого региона все были бы в нищете. Трудно представить кого-либо из претендентов на независимость, которые, пытаясь «действовать в одиночку», могли бы быть столь же полезны для мира во всем мире или даже для себя, как этот общий и просвещенный голос в мировых делах мог бы быть для всех их.Сохранение Советского правительства в качестве координирующего центра, безусловно, потребует гораздо более высокого уровня участия со стороны этих других субъектов в разработке общей внешней политики, чем они имели в прошлом, но для потери преимуществ. При таком расположении большинство, если не все, потеряют больше, чем получат.

Наибольшее значение в этой связи будет иметь влияние на международную жизнь любого полного распада русского / советского государства.Отказ от любого общего политического центра для народов региона означал бы удаление с международной арены одной из тех великих держав, чьи взаимоотношения, со всеми их взлетами и падениями, составляли центральную черту структуры международной жизни для большинства этого века. Опыт показал (не в последнюю очередь во время внезапного распада Австро-Венгерской империи в 1918-1919 гг.), Что любое серьезное изменение в составе международного сообщества, которое, возможно, неизбежно или даже желательно в долгосрочной перспективе, чревато возможностями непредсказуемого осложнения и серьезные опасности, если это произойдет слишком резко и без тщательной подготовки.

Таким образом, очевидно, что удовлетворительное решение этих проблем не будет найдено ни на одной из крайностей современного мнения в Советском Союзе — ни при полной независимости для всех, ни при полном сохранении своего рода подчинения. единому центральному политическому органу, о котором входящие в его состав национальные образования были известны в прошлом. Придется искать компромиссы, со всех сторон соблюдать сдержанность и терпение.

Все это наводит на мысль о необходимости какой-то федеративной взаимосвязи между теми из нынешних компонентов Советского Союза, которым не суждено стать полностью независимыми.Это должна быть очень гибкая договоренность и, вероятно, более свободная, чем та, которую сейчас предусматривает Горбачев. Но полное отсутствие таких связей представляло бы огромную опасность для самой России, для других советских национальностей и для мира окружающих регионов.

В

В таком случае позвольте представить себе следующее как резюме изложенных выше соображений.

То, что сейчас возникает на территории, традиционно известной как Россия, не будет и не может быть Россией царей.И не может быть коммунистической России. Это может быть только что-то принципиально новое, контуры которого для нас и для самих россиян пока неясны.

Задачи, которые предстоит решить, огромны. Работоспособная система гуманного представительного правительства — то, о чем российская история дает лишь самый элементарный опыт — должна быть разработана и сделана приемлемой для людей, среди которых принцип разумного компромисса, необходимый для его успеха, в значительной степени чужд.Необходимо будет разработать новую экономическую систему, совместимую с российскими традициями, но не ограниченную ими; и существенной чертой этой новой системы должна стать совершенно новая организация сельскохозяйственного процесса, для которой, в основном, не будет прецедентов в российском опыте. И, наконец, необходимо будет каким-то образом управлять чрезвычайно сложным и опасным процессом политической и институциональной децентрализации традиционного российского государства.

К удовлетворению этих требований русский народ сегодня плохо подготовлен.Как мы видели, события этого столетия нанесли ужасный урон их социальным и духовным ресурсам. Их собственная история мало что может сказать им. Многое придется начинать с нуля. Дорога будет долгой, трудной и опасной.

Как мы можем лучше всего относиться к народу, который находится в таких трудных условиях, сталкиваясь с такими огромными и трудными задачами? Сохраняющиеся в этой стране тенденции рассматривать Россию как великого и опасного врага просто глупы и не должны иметь места в нашем мышлении.Мы никогда не воевали с Россией, никогда не должны и не должны. Как часто указывал Горбачев, мы живем в эпоху, когда проблемы других людей по сути являются нашими собственными. Так мы должны относиться к России.

Русским понадобится помощь, откуда бы они ее ни получили. В нашем случае часть этой помощи может время от времени принимать форму экономической помощи; но это будет второстепенным. Наибольшая помощь, которую мы можем оказать, будет двух видов: понимание и пример.

Пример, конечно, будет зависеть от качества нашей собственной цивилизации. Мы обязаны гарантировать, что это качество будет полезным в этом отношении. Мы должны спросить себя, какой пример подаст России страна, которая окажется не в состоянии решить такие проблемы, как наркотики, преступность, упадок внутренних районов городов, снижение уровня образования, разрушающаяся материальная основа и ухудшающаяся окружающая среда. .

Понимание, с другой стороны, должно будет включать признание того, что это во многих отношениях тяжелый и низкий момент в историческом развитии русского народа.Они только что выздоравливают после всех душераздирающих неудач, которые им принес этот жестокий век. В историческом измерении они не являются полностью самими собой. Мы должны это иметь в виду. У нас тоже могут быть плохие моменты. И хотя нам следует остерегаться нашей американской тенденции идеализировать те иностранные народы, которых мы считаем особенно неудачливыми, нет никаких причин, по которым понимающее отношение Америки к России на данном этапе ее истории не должно включать в себя разумную меру сострадания.

Помимо этого, говоря о понимании, мы можем попытаться иметь в виду, что, несмотря на все темные аспекты своего развития, русские исторически показали себя великим народом — народом многих талантов, способным оказывать значительное влияние. вклад, духовный, интеллектуальный и эстетический, в развитие мировой цивилизации. В прошлом они время от времени вносили такой вклад. У них есть возможность сделать это снова — в лучшем будущем.

Обязанность уважать и лелеять эту возможность — прежде всего их собственная обязанность.Но в другом смысле это тоже наше. Давайте возьмем на себя эту ответственность и будем выполнять ее вдумчиво, творчески и творчески, где только сможем.

1 Мои размышления были стимулированы новым исследованием профессора Роберта К. Такера решающих и формирующих годы сталинской диктатуры («Сталин у власти: революция сверху», 1928-1941, У. В. Нортон, 1990). Для любого, кто, как и писатель, жил в Москве в те периоды, которые он описывает, рассказ Такера должен был вызвать множество размышлений о месте тех ужасных лет, да и всей коммунистической эпохи, которая сейчас подходит к концу, в историческое развитие государства Российского.Некоторые из этих размышлений находят выражение в настоящей статье.

2 Поскольку исторические свидетельства дают ответы, Такер дал их в своей книге, и они заслуживают прочтения. Но они не имеют отношения к этому голому списку несчастий, пережитых советскими народами при коммунистическом правлении.

Загрузка …
Пожалуйста, включите JavaScript для правильной работы этого сайта.

Неравенство в собственности на землю, появление институтов, способствующих развитию человеческого капитала, и большое расхождение

1 Большинство существующих исследований ( e.г. Hall and Jones, 1999), приписывают различия в доходах на душу населения между странами в основном с различиями в совокупной факторной производительности (СФП), тогда как некоторые (, например, Manuelli and Seshadri, 2005) свидетельствуют в пользу доминирующей роли человеческого капитала. Тем не менее, следует отметить, что даже если прямая роль человеческого капитала ограничена, он оказывает большое косвенное влияние на рост, оказывая влияние на технический прогресс и создание институтов, способствующих росту (Glaeser, La Porta, Lopez-De- Силанес и Шлейфер, 2004).

2 См. Галор и Зейра (1993), Фернандес и Роджерсон (1996), Бенабу (2000) и Галор и Моав (2004).

3 Хотя быстрые технологические изменения в сельскохозяйственном секторе могут увеличить отдачу от человеческого капитала ( например, Foster and Rosenzweig, 1996), отдача от образования в сельскохозяйственном секторе обычно ниже, о чем свидетельствует распределение занятости. Например, по данным Министерства сельского хозяйства США (1998 г.), 56,9% занятости в сельском хозяйстве составляют люди, бросившие школу, по сравнению с 13,7% в среднем по экономике в целом.Аналогичным образом, 16,6% занятых в сельском хозяйстве составляют работники с 13 или более годами обучения в школе, по сравнению с 54,5% в среднем по экономике в целом.

4 Землевладельцы могут извлекать выгоду из экономического развития других сегментов экономики за счет владения капиталом, предложения труда домашних хозяйств промышленному сектору, предоставления общественных благ и вторичного спроса на экономическое развитие городского сектора.

5 Предлагаемый механизм ориентирован на появление государственного образования.В качестве альтернативы можно было бы сосредоточиться на регулировании детского труда, связав его с накоплением человеческого капитала, как в Doepke and Zilibotti (2005), или на эндогенной отмене рабства (, например, Lagerlof, 2003) и стимулы, которые он создает для инвестиций в человеческий капитал.

6 В соответствии с предложенной теорией Бэсли и Берджесс (2000) обнаружили, что за период 1958–1992 годов в Индии земельные реформы повысили заработную плату в сельском хозяйстве, несмотря на отрицательное воздействие на объем сельскохозяйственного производства.

7 Как установлено Чандой и Далгаардом (2008), различия в распределении затрат между сельскохозяйственным и несельскохозяйственным секторами являются важными детерминантами международных различий в СФП, составляя от 30% до 50% этих вариаций. .

8 Кроме того, Банерджи и Айер (2005) показывают, что исторически сложившиеся районы Западной Бенгалии в Индии с доминированием землевладельцев хуже с точки зрения производительности сельского хозяйства и школьного образования, чем районы мелких землевладельцев.

9 Роль этнического, языкового и религиозного разделения в возникновении дивергенции и «трагедий роста» была связана с их влиянием на качество институтов (Истерли и Левин, 1997).

10 Дополнительные аспекты роли колониализма в сравнительном развитии анализируются Bertocchi и Canova (2002). Брезис, Кругман и Циддон (1993), напротив, приписывают технологический скачок приобретенным сравнительным преимуществам нынешних технологических лидеров в использовании существующих технологий (через обучение на практике).

11 Роль конфликта интересов внутри экономических элит в экономической и политической трансформации ранее исследовалась Лиззери и Персико (2004), Ллавадором и Оксоби (2005) и другими.

12 В отличие от механизма политической экономии, предложенного Перссоном и Табеллини (2000), где концентрация земли побуждает землевладельцев отвлекать ресурсы в свою пользу посредством искажающего налогообложения, в предлагаемой теории концентрация земли вызывает более низкое налогообложение, чтобы гарантировать более низкую государственные расходы на образование, что приводит к замедлению экономического роста.Таким образом, предлагаемая теория согласуется с эмпирическими выводами о том, что налогообложение положительно связано с экономическим ростом и отрицательно с неравенством (, например, Benabou, 1996; Перотти, 1996). Боулз (1978) обсуждает стимулы домовладельцев ограничивать доступ к образованию, чтобы сохранить относительно дешевую рабочую силу.

13 Препятствия на пути внедрения технологий, которые могут привести к расхождению, также исследуются Казелли и Коулман (2001), Ховиттом и Майером-Фоулксом (2005) и Асемоглу, Агион и Зилиботти (2006).

14 См. Также Lizzeri and Persico (2004) и Ghosal and Proto (2005).

15 Этот механизм повторяется в Gradstein (2007), который утверждает, что поддержка защиты прав собственности тем больше, чем более равномерно распределяется доход и чем меньше политическая предвзятость. Точно так же Бургиньон и Вердье (2000) предполагают, что, если участие в политической жизни определяется образованием (социально-экономическим статусом) граждан, элита может оказаться нецелесообразной субсидировать всеобщее государственное образование, несмотря на наличие положительных внешних эффектов со стороны человеческого капитала.См. Также Benabou (2002) о компромиссе между перераспределением и экономическим ростом.

16 В качестве альтернативы рост спроса на человеческий капитал мог быть основан на техническом прогрессе, а рост производства мог быть обусловлен техническим прогрессом и накоплением факторов. Эта спецификация не повлияет на основные качественные результаты.

17 Как станет очевидно, выбор производственной функции Кобба-Дугласа гарантирует отсутствие конфликта интересов среди безземельных лиц относительно оптимальной образовательной политики, что позволяет сосредоточить анализ на конфликте между землевладельцами и безземельными. .

18 Эта форма альтруистического мотива завещания ( т.е. «радость отдавать») является распространенной формой в недавней литературе о распределении доходов и росте. Это эмпирически подтверждается Altonji, Hayashi and Kotlikoff (1997). Как обсуждалось в разделе 4, если индивиды извлекают пользу из полезности своего потомства, качественные результаты остаются неизменными. Потребление в первый период можно рассматривать как часть потребления родителя.

19 Это предположение отражает хорошо установленное наблюдение ( e.г. Bertocchi, 2006), что, по крайней мере, на ранних стадиях развития земля не может быть полностью продана из-за проблем агентства и морального риска. Он разработан, чтобы гарантировать, что землевладельцы могут быть осмысленно определены как отдельный жизнеспособный класс. При наличии рынка земли ожидание реформ в сфере образования и связанное с этим снижение арендных ставок приведет к снижению цен на землю. Таким образом, до тех пор, пока землей нельзя торговать полностью, землевладельцы, которые потерпят наибольшее поражение от падения цен на землю, будут возражать против реформ в сфере образования.Если бы земля была полностью продана, земельные владения были бы эквивалентны любым другим активам, и, в отличие от исторических свидетельств, землевладельцы не были бы значительной силой в политической структуре экономики. Доля землевладения в портфеле каждого человека не должна систематически меняться между группами, и, таким образом, будет осуществляться эффективная образовательная политика.

20 Как обсуждается ниже, подоходный налог, а не налог на наследство, усложнит анализ, но не повлияет на качественные результаты.

21 Более реалистичная формулировка увязывает стоимость образования с заработной платой (учителей), которая может меняться в процессе развития. Как можно вывести из раздела 3.4, при обеих формулировках оптимальные расходы на образование, e t , являются возрастающей функцией соотношения капитала и труда в экономике, и поэтому качественные результаты остаются неизменными.

22 Обратите внимание, что индивидуальные предпочтения, определяемые при передаче потомству, bti, или перевод через нетто, (1-τt) bti, неотличимо представлены лог-линейной функцией полезности.Согласно обоим определениям предпочтений функция завещания определяется как bt + 1i = βIt + 1i.

23 Даже если мобильность между секторами не будет полностью неограниченной, качественные результаты не изменится.

24 Отсутствие разногласий между капиталистами и рабочими по поводу оптимальной налоговой политики будет сохраняться до тех пор, пока производственной функцией является Кобб-Дуглас. Однако, даже если эластичность замещения отлична от 1, в отличие от землевладельцев, обе группы будут поддерживать государственное образование, хотя они будут отличаться желаемыми ставками налогов.Если эластичность больше единицы, но конечна, то ставка налога, максимизирующая заработную плату на одного работника, была бы больше, чем оптимальная ставка налога, а ставка налога, максимизирующая отдачу на капитал, была бы ниже, но строго положительной. Если эластичность замещения меньше единицы, верно обратное.

25 Неоднородность владения капиталом между капиталистами не повлияет на анализ, поскольку, как было установлено в ходе обсуждения после леммы 2, конфликта интересов среди безземельных не существует.Более того, если каждый землевладелец также будет владеть равным капиталом в первом периоде, это не повлияет на качественный анализ.

26 Введение неравенства в земельных владениях между землевладельцами не повлияет на качественные результаты. Это неоднозначно повлияет на сроки реформ в сфере образования. Ожидается, что крупные землевладельцы понесут более значительную потерю арендной платы из-за реформ в сфере образования и будут вовлечены в более интенсивную лоббистскую деятельность, чтобы заблокировать эти реформы, но их сила будет уменьшена из-за их меньшего представительства в группе землевладельцев.

27 Для простоты предполагается, что решение о желаемой налоговой ставке принимает молодое поколение. Более естественным предположением было бы позволить поколению родителей выбирать желаемый уровень налогообложения и, следовательно, ресурсы, которые будут направлены на образование их детей. Отказ от использования теплого свечения позволит достичь этой цели за счет значительных осложнений. В частности, если полезность индивида определяется исходя из дохода их потомства, родители выбирают желаемую ставку налога с точки зрения ребенка.Такой отход сохранит решающую черту монотонной взаимосвязи между наследством и доходом, но поскольку общий размер перевода не обязательно будет постоянной долей богатства, это излишне усложнит анализ. Аналогичным образом, выбор налога на прибыль, а не налога на наследство, усложнит анализ. Пока поколение родителей выбирает ставку налога на свой доход, люди будут оптимально распределять свой доход между собственным потреблением, передачей потомству и финансированием государственного образования.Следовательно, если физические лица принимают во внимание налоговую структуру при принятии решения о том, сколько завещать, это не повлияет на результат качественно.

28 Землевладельцы, а также другие владельцы факторов производства влияют на уровень государственного образования, но ограничены в их полномочиях взимать налоги для собственной выгоды. В противном случае, следуя теореме Коуза, земельная элита предпочла бы оптимальный уровень образования, облагая налогом увеличение совокупного дохода.

29 Предлагаемая теория основывается на уменьшении значения земельной ренты для дохода экономики с течением времени в соответствии с долгосрочной тенденцией в развитых странах. Для Великобритании Линдерт (1986) документально подтверждает, что доля земельной ренты в национальном доходе в 1867 г. составляла 5%, а в 1972–1973 гг. Упала до менее 0,5%. Аналогичная картина наблюдается в США, где в 1900 г. доля национального дохода, идущая на аренду, составляла 9,1%, к 1930 г. — 6,6%, а к 2005 г. — 0,7%. (Цифра 1900 года взята из журнала U.С. Историческая статистика, серия F186–191. Данные за 1930 и 2005 гг. Взяты из Бюро экономического анализа.) Если земля используется только в сельскохозяйственном секторе, снижение арендной ставки в процессе застройки до уровня ниже положительного порога гарантирует, что землевладельцы в конечном итоге поддержат реформы образования. Если земля также используется в производственном секторе, результаты не будут затронуты качественно, пока доля земли, которая используется в промышленном секторе, изначально мала.Повышение арендной платы за землю промышленного назначения в процессе урбанизации и его влияние на рост арендной платы за землю в экономике в целом только ускорит переход, поскольку это увеличит выгоды землевладельцев от процесса землевладения. индустриализация.

30 Следует отметить, что, фактически, для землевладельцев оптимальная ставка налога сохранится. τt ∗ после этого, поскольку реформы образования еще больше увеличат долю землевладельцев в несельскохозяйственной части экономики.

31 В частности, предпочтительная ставка налога с точки зрения землевладельцев составит τ т = 0 или τt = τt ∗, когда эластичность замещения между трудом и землей равна 0 или 1. (i) Если производственная функция Кобба – Дугласа F (X, Lt) = AXγLt1-γ, как установлено в Приложении А, землевладельцы предпочтут либо τ t = 0, либо τt = τt ∗ по любой τt∈ (0, τt ∗). (ii) Если земля и рабочая сила являются идеальным дополнением, как установлено в Предложении 5, до тех пор, пока ставка заработной платы ниже порогового уровня, выше которого спрос на рабочих в сельском хозяйстве равен 0, землевладельцы предпочитают самый низкий уровень промышленного производства, ytM, а значит, τ t = 0.Поскольку экономика развивается и ставка заработной платы превышает этот порог, их предпочтительная налоговая ставка τt ∗, поскольку возврат на сушу в любом случае равен 0.

32 Если полезность индивидов определяется по дисконтированному потоку полезностей их потомков, качественные результаты не пострадают. Более раннее осуществление реформ в сфере образования повысило бы доход будущих членов династии землевладельцев за счет современного дохода землевладельца. Таким образом, оптимальные сроки проведения образовательных реформ с точки зрения каждого землевладельца будут зависеть от коэффициента дисконтирования, применяемого к будущим членам династии.Это произойдет раньше, чем в случае, когда индивиды не извлекают выгоду из полезности своего потомства, но все равно будут испытывать негативное влияние степени земельного неравенства, поскольку оно определяет относительную долю землевладельцев в других сегментах экономики. В частности, если ȳ * <1, в контексте Предложения 5, существует достаточно высокий уровень земельного неравенства, так что неэффективная образовательная политика будет сохраняться бесконечно (, т. Е. землевладельцев не сочтут полезным проводить образовательные реформы в любой период времени).В этом случае, независимо от коэффициента дисконтирования, применяемого к потомству, сроки реформ образования не будут затронуты вообще (, т.е. t̂ → ∞).

33 Различие между рабочими и капиталистами исчезает до предела из-за упрощения структуры гомотетических предпочтений. Если предпочтения негомотетичны, как у Galor and Moav (2006), неравенство в распределении земельной собственности, которое задержит внедрение эффективного школьного образования, замедлит этот процесс конвергенции.

34 Гражданскую войну в США можно рассматривать как борьбу между промышленниками на севере, которые стремились получить большой приток (образованных) рабочих, и землевладельцами на юге, которые хотели поддерживать существующую систему и обеспечить наличие большого количества дешевой (необразованной) рабочей силы.

35 В отличие от предложенной теории, Ньюджент и Робинсон (2002) предполагают, что проблема сдерживания, порожденная властью монопсонии на крупных плантациях, препятствует обязательству вознаграждать инвестиции в человеческий капитал, тогда как мелкие землевладельцы могут получить вознаграждение за человеческий капитал. капитал и, следовательно, стимул для инвестиций.Этот механизм не создает экономических сил, которые позволяют экономике выйти из этой институциональной ловушки.

36 Главной силой этой земельной реформы была цель временного правительства США после Второй мировой войны устранить влияние крупных землевладельцев (которые были либо японцами, либо сотрудниками с японцами).

37 Формально реформа образования проводилась до земельной реформы, но положение о земельной реформе было закреплено в конституции до реформы образования.Грядущая земельная реформа могла бы уменьшить стимулы для земельной аристократии выступить против этой реформы образования.

38 По поводу других исследований взаимосвязи между землей и экономическими показателями в США за этот период времени см. Gerber (1991) и Caselli and Coleman (2001).

39 В соответствии с предложенной теорией и эмпирическими выводами, Райт (1986) предполагает, что южные правительства, находящиеся под сильным влиянием землевладельцев, отказались расширять набор учащихся и расходы на образование, потому что Север предоставил значительный внешний выбор для образованных рабочие пожнут от этого выгоду.

40 Точные возрастные диапазоны, используемые в каждой переписи, различаются, но, поскольку эти изменения являются общими для всех штатов, это не вносит какой-либо систематической ошибки в результаты. Доступные возрастные диапазоны: 5–17 лет в 1880 г., 5–20 лет в 1900 г., 7–20 лет в 1920 г. и 5–19 лет в 1950 г.

41 Общая численность детей школьного возраста в каждом штате, используется, а не фактическое количество учеников, потому что штаты могут контролировать свои общие расходы, ограничивая количество фактических учеников ( e.г. исключение чернокожих из государственного образования на Юге в течение большей части исследуемого периода).

42 Черные студенты часто страдали не только от недостаточного финансирования, но и были полностью исключены из системы образования во многих местах. Марго (1990) выделяет несколько причин, по которым чернокожие студенты пострадали по сравнению со своими белыми сверстниками в периоды исследования. Чернокожие также жили преимущественно на юге, где земельное неравенство было относительно высоким из-за системы плантаций.Дополнительным средством влияния для черного населения (и рабочей силы в целом) является мобильность. Райт (1970) утверждал, что некоторые южные штаты ограничивают расходы на образование из-за опасений, что образованные рабочие мигрируют из своих родных штатов. Однако, хотя объем внутренней миграции был большим в абсолютном выражении, по сравнению с численностью населения он был гораздо менее важным. Элдридж и Томас (1957) рассчитывают индекс межгосударственного перераспределения, который измеряет процент населения, которое должно быть перемещено в любое десятилетие, чтобы соответствовать распределению по штатам за предыдущее десятилетие.В 1900–1910 годах этот показатель составлял 4,25%, а затем снижался каждое десятилетие вплоть до 1940–1950 годов. Поскольку этот индекс также отражает изменения в распределении населения из-за различий в рождаемости между штатами, он переоценивает влияние внутренней миграции. Таким образом, представляется вероятным, что мобильность рабочей силы сильно затруднялась, и что расходы на образование на местном уровне могли в некоторой степени принести пользу местному населению. Включение коэффициентов чистой миграции из Eldridge and Thomas (1957) в состав следующих эмпирических спецификаций не меняет результатов.

43 Теория предсказывает, что размер основного капитала взаимодействует с неравенством в землевладении, определяя природу расходов на образование. Хотя измерения совокупного капитала на душу населения по штатам доступны, выводы теории касаются владения капиталом землевладельцами, чего нет. Несмотря на это, включение (логарифмического) совокупного капитала на душу населения вместо или в дополнение к процентному содержанию городского населения не меняет ни одного из следующих эмпирических результатов.Более того, использование дохода на душу населения также контролирует некоторое влияние капитала на одного работника.

44 В качестве альтернативы можно было бы изучить влияние на журнал общих расходов ln E it в отличие от журнала расходов на ребенка ln e it . Это устранит любые опасения, что расходы на ребенка меняются из-за случайных колебаний численности населения. Регрессии с использованием ln E и в качестве зависимой переменной и с учетом размера логарифмической дочерней популяции в качестве объясняющей переменной не изменяют результаты качественно.

45 Таким образом, критерий Хаусмана показывает, что предпочтение отдается спецификации случайных эффектов. Кроме того, важно отметить, что для этой выборки данных оценки случайных эффектов идентичны результатам OLS, которые мы приводим в столбце (4), из-за того, что расчетная дисперсия в η i равна 0.

46 Использование цены на хлопок относительно пшеницы не влияет на результаты.

Новая экономическая политика (НЭП)

Сельский рынок в Советской России в период НЭПа

Новая экономическая политика (или НЭП), введенная Владимиром Лениным в 1921 году, была радикальным сдвигом в экономической стратегии большевиков.Он ослабил жесткие ограничения военного коммунизма, большевистской экономической политики во время Гражданской войны, и позволил вернуться к рынкам и мелкой торговле. НЭП вызвал споры в партии большевиков, где некоторые считали его отступлением от социализма.

Резюме

НЭП положил конец политике реквизиции зерна и ввел элементы капитализма и свободной торговли в советскую экономику. По словам Ленина, это было сделано для того, чтобы дать русскому народу «передышку».

В рамках НЭПа российским фермерам снова разрешили покупать и продавать излишки товаров на рынках. Это привело к появлению торговцев, розничных торговцев и спекулянтов, получивших название «нэпманы». Во время гражданской войны эти действия карались смертью.

НЭП приветствовали многие россияне, которые пережили годы реквизиции, дефицита, накопления запасов и ограничений на свободную торговлю, но это создало идеологическую напряженность и разногласия в рядах Коммунистической партии.Многие большевики интерпретировали это как капитуляцию или отступление к капитализму.

Фон

Решение Ленина о введении нэпа последовало за тремя годами гражданской войны, социальных потрясений, экономических лишений и голода. Это только усилило сопротивление большевистскому режиму, что, в свою очередь, увеличило риск восстания или контрреволюции.

К началу 1921 года советский режим был потрясен Кронштадтским восстанием, крестьянскими восстаниями в провинции, ожесточенными очередями за едой в городах, забастовками голодных рабочих и фракционностью внутри Коммунистической партии.Если условия не улучшатся, большевистский режим столкнется с возможностью новой революции.

Ленин ответил отказом от военного коммунизма и ослаблением советской экономической политики. Обнародовал НЭП на X съезде партии в марте 1921 года.

Завершение заявки

Официальный указ о введении НЭПа назывался «О замене продразвёрстка [хлебозаготовка] на продналог [фиксированный налог]». При военном коммунизме и продразвёрстке и количество реквизированного зерна решалось на месте командирами частей.Вместо этого сумма продналог будет установлена ​​государством, что позволит крестьянам сохранить любой излишек, который они произвели.

НЭП также снял запрет на сельскохозяйственных и городских рынках, разрешив крестьянам покупать и продавать свои излишки продукции. Советское правительство сохранит контроль над «командными высотами» экономики, такими как банковское дело, финансы и тяжелая промышленность.

Систему, введенную НЭПом, лучше всего можно описать как смешанную или смешанную экономику.В нем были элементы как социализма, так и капитализма.

кулаки и нэпманы Советский плакат с изображением одного из капиталистических нэпманов (слева)

Замена реквизиции фиксированным налогом и свободными рынками дала российским фермерам стимул работать больше и производить больше. Благодаря окончанию гражданской войны и стабилизации условий сельскохозяйственное производство начало значительно расти.

Крестьяне, которые производили больше, начали приобретать излишки товаров, покупали больше земли и нанимали рабочую силу.Начала появляться новая группа зажиточных крестьян или кулаков , группа, давно демонизируемая большевистской пропагандой и преследуемая Красной Армией и ЧК.

Другая группа оппортунистических посредников и розничных торговцев также возникла при нэпе. Эти владельцы магазинов, продавцы и владельцы рыночных прилавков, получившие прозвище «нэпмены», приобретали товары оптом или из вторых рук и продавали их с наценкой. Эта капиталистическая спекуляция была строго запрещена до 1921 года.

Результатов

Сообщение американской прессы о выпуске Новой экономической политики

В сравнительном отношении нэп оказался успешным.Однако это не решило всех экономических проблем России и не дало немедленных результатов. Сельскохозяйственное производство в России оставалось на прежнем уровне до 1921 года, худшего года Великого голода, но производство начало значительно расти в 1922 году и позже.

К середине 1920-х годов производство сельскохозяйственной продукции в России было восстановлено до уровня, существовавшего до Первой мировой войны. Еще в 1913 году в России было произведено около 80 миллионов тонн зерна. К 1921 году эта цифра упала до менее 50 миллионов тонн, но за четыре года НЭПа она увеличилась до 72.5 млн тонн. Произошло также косвенное улучшение промышленного производства и заработной платы промышленных рабочих, которая в период с 1921 по 1924 год увеличилась вдвое.

В ноябре 1921 года советский режим провел денежную реформу, которая поддержала инфляцию и восстановила доверие к рублю. Самое главное, что в городах была восстановлена ​​доступность продуктов питания.

Беда в партии

Поскольку НЭП допускал элементы капитализма, сторонники жесткой линии в иерархии коммунистической партии рассматривали его как отступление к капитализму — или, по крайней мере, признание того, что социалистическая политика потерпела неудачу.

Ленин в ответ оправдал нэп как временную меру. Он утверждал, что НЭП был призван предоставить «передышку» российскому народу и его экономике, которая оказалась на грани краха после семи лет войны.

Ленин отразил критику внутри своей партии, заявив, что, хотя элементы мелкого капитализма вернутся, Советское правительство сохранит контроль над промышленностью, горнодобывающей промышленностью, тяжелой промышленностью и банковским сектором.

Критика

Какими бы ни были его оправдания, нэп действительно казался уступкой, потерпевшей неудачу в прежней политике.Подобно земельной реформе Петра Столыпина 1906-1907 годов, НЭП поощрял и усиливал классовые разделения, позволяя некоторым крестьянам обогащаться.

НЭП разочаровал многих молодых большевиков, с нетерпением ожидавших перехода к социализму. В 1921 году Александр Бармин сказал:

«Мы чувствовали себя так, как будто революцию предали, и пора было выйти из партии … Если снова появятся деньги, не появятся ли снова и богатые люди? Разве мы не оказались на скользкой дорожке, ведущей назад к капитализму? Мы задаем себе эти вопросы с чувством беспокойства.”

НЭП также не решил всех экономических недугов России. Несмотря на улучшение заработной платы и условий, возвращение рабочих в города стало трудным. Как следствие, восстановление промышленности в России в начале 1920-х годов происходило намного медленнее, чем восстановление сельского хозяйства, неравенство, которое привело к «кризису ножниц».

Взгляд историка:
«Термины, в которых Ленин определял отношения между старой экономической политикой (военный коммунизм) и новой (НЭП), были наступлением и отступлением, построением и паузой, не оставляя места для положительного принятия. нэпа в умах большевиков.НЭП никогда не задумывался как путь к социализму, но как обходной путь, как временное препятствие, которое необходимо преодолеть. Партия большевиков отчаянно нуждалась в своей роли; ему нужно было подтвердить, что он руководит Россией, а не просто ждет, когда возникнут условия, когда социалистическое наступление может возобновиться ».
Владимир Бровкин

1. Новая экономическая политика, или НЭП, была пересмотренной экономической стратегией, разработанной и введенной Лениным в начале 1921 года. Это был период, когда большевики столкнулись с растущим сопротивлением и восстанием.

2. НЭП заменил военный коммунизм в качестве официальной экономической политики советского режима. Он положил конец реквизиции зерна, заменив его фиксированным налогом, уплачиваемым натурой, и разрешил частное владение малым бизнесом, возвращение рынков и продажу излишков товаров.

3. НЭП позволил вернуться к капиталистическим моделям поведения, таким как покупка и продажа с целью получения прибыли, и привел к появлению новых классов кулаков, и нэпменов.

4. В сравнительном отношении нэп удался.Это позволило сельскохозяйственному производству в России быстро восстановиться и к 1925 году достичь уровня, который был до Первой мировой войны.

5. Некоторые в Коммунистической партии считали НЭП предательством или отказом от принципов социалистической экономики. Ленин оправдал это как временную «передышку» для российской экономики, истощенной годами Первой мировой войны, гражданской войны и военного коммунизма.

Цитата
Название: «Новая экономическая политика (НЭП)»
Авторы: Дженнифер Ллевеллин, Майкл МакКоннелл, Стив Томпсон
Издатель: Alpha History
URL: https: // alphahistory.com / russianrevolution / new-Economic-policy-nep /
Дата публикации: 18 июня 2019 г.
Дата обращения: 17 августа 2021 г.
Авторские права: Запрещается переиздание содержимого этой страницы без нашего явного разрешения . Для получения дополнительной информации об использовании, пожалуйста, обратитесь к нашим Условиям использования.

.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *