«100 лет революции»

25-28 мая 2017 года в Михайловском манеже прошел XII Санкт-Петербургский Международный Книжный салон, на котором Центр петербурговедения Городской библиотеки им. В. В. Маяковского представил выставку «100 лет революции». В оформлении выставки были использованы книги из фондов ЦГПБ им. В.В. Маяковского, электронные копии статей газеты «Петроградский листок» (доступны в БД «Петербург в газетных иллюстрациях» на портале «Мир Петербурга»  http://izo.mirpeterburga.ru/)
и копии документов экспозиции «Уже все чуяли грозу…», проходившей в Выставочном зале Архивного комитета Санкт-Петербурга (https://spbarchives.ru/revolution1917).

Подробнее со всеми материалами, составившими выставку Вы можете ознакомиться в нашей новой рубрике «Виртуальные выставки» на странице http://mirpeterburga.ru/virtualnye-vystavki/667/

Предлагаем Вам список книг, представленных на выставке Книжного салона:

1.       Алданов М. А. Картины Октябрьской революции ; Исторические портреты ; Портреты современников ; Загадка Толстого / М. А. Алданов ; Рус. Христиан. гуманитар. ин-т. — СПб. : Изд-во РХГИ, 1999. — 447 с.

2.      Анатомия революции : 1917 год в России : массы, партии, власть / Ин-т рос. истории РАН ; ред. В.Ю. Черняев. — СПб. : Глаголъ, 1994. — 444 с.

3.      Баландин Р. К. Мифы революции 1917 года / Р. К. Баландин. — Москва : Вече, 2007. — 349 с. ; [8] л. ил. : фот. — (Тайны советской эпохи).

4.      Баторевич Н. И. Всю жизнь я служил России… : жизнь и творчество художника И. А. Владимирова / Н.И. Баторевич. — Санкт-Петербург : Дмитрий Буланин, 2013. — 365 с., [36] л. ил., цв. ил. : ил., портр. — Библиогр. в конце кн. (23 назв.).

5.      Блок без глянца / [сост.: П. Фокин, С. Полякова ; вступ. ст. П. Фокина]. — Санкт-Петербург : Амфора, 2008. — 429, [1] с. — (Без глянца). — Библиогр. : с. 428.

6.      Бунин И. А. Окаянные дни : повести. Рассказы. Воспоминания / И. А. Бунин. — Москва : ЭКСМО-Пресс, 2001. — 637 с. — (Русская классика). — Из содерж.: Дневник, 1917 – 1918.

7.      Бьеркелунд Б. В. Воспоминания / Б. В. Бьеркелунд ; [науч. ред. С. А. Маньков] ; [«Культура России», федер. целевая программа]. — Санкт-Петербург : Алетейя : Русская культура, 2013. — 167 с., [4] л. ил. : ил., портр. — (Русский Мiръ).

8.      Великая русская революция глазами интеллектуалов : хрестоматия / [сост.:А. А. Вершинин, М. В. Гурылина]. — Москва : Научный эксперт, 2015. — 382, [1] с. : портр.

9.      Вильямс А. Р. Путешествие в революцию : Россия в огне Гражданской войны, 1917-1918 = Journey into revolution : Petrograd, 1917-1918 / А. Р. Вильямс ; [пер. с англ. Т. Ю. Логачева]. — Москва : Центрполиграф, 2006. – 429 с.

10.  Войтинский В. С. 1917-й : год побед и поражений / В. С. Войтинский; ред. Ю. Г. Фельштинский. — Москва : Терра-Книжный клуб, 1999. — 319 с. — (Тайны истории в романах, повестях и документах. Век XX).

11.  Галин В. В. 1917. Движущие силы истории / В. В. Галин. — Москва : Алгоритм, 2016. — 366, [1] с. : ил. — Библиогр.: с. 307-367.

12.   Галин В. В. Война и революция / В. В. Галин. — Москва. : Алгоритм, 2004. — 590, [1] с. — (Тенденции).

13.   Гиппиус З. Н. Собрание сочинений / Зинаида Гиппиус ; [сост., примеч. Т. Ф. Прокоповой]. — Москва : Русская книга, 2001 — . Т. 8 : Дневники : 1893-1919. — 2003. — 523, [1] с. : портр. — Библиогр. в подстроч. примеч. — 2000 экз.

14.  Глобачев К. И. Правда о русской революции : воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения / К. И. Глобачев ; под ред. З. И. Перегудовой ; сост.: Дж. Дейли, В. Г. Маринич. — Москва : РОССПЭН, 2009. — 519 с. ; [16] л. ил. : портр. — (Из собрания Бахметевского архива).

15.  Горький М. Несвоевременные мысли : заметки о революции и культуре / М. Горький. — СПб. : Азбука-классика, 2005. — 220, [3] с.

16.  Гурко В. И. Война и революция в России = War and Revolution in Russia 1914-1917 : мемуары командующего Западным фронтом, 1914-1917 / В. Гурко ; [пер. с англ. М. Г. Барышникова]. — Москва : Центрполиграф, 2007. — 398, [1] с. — (Свидетели эпохи).

17.  Драма российской истории : большевики и революция : науч. издание / Междунар. фонд «Демократия» (Фонд А.Н. Яковлева) ; ред. А. Н. Яковлев. — Москва : Новый хронограф, 2002. — 449 с.

18.  Из истории борьбы за власть в 1917 году : сборник документов / Ин-т рос. истории РАН ; сост. Г. И. Злоказов, Г. З. Иоффе. — Москва : ИРИ РАН, 2002. — 256 с.

19.  Иоффе Г. З. Семнадцатый год : Ленин, Керенский, Корнилов : историческая литература / Г. З. Иоффе ; Ин-т рос. истории РАН. — Москва : Наука, 1995. — 238 с.

20.  Иоффе Г. З.  Революция и судьба Романовых / Г. З. Иоффе. — М. : Республика, 1992. — 351 с.

21.  Историк и революция : сборник статей к 70-летию со дня рождения О.Н. Знаменского / Ин-т рос. истории РАН. — СПб. : Дмитрий Буланин, 1999. — 241 с.

22.  Катков Г. М. Февральская революция / Г. М. Катков. — Москва : Русский путь, 1997. — 431 с. — (Исследования новейшей русской истории / под общ. ред. А. И. Солженицына; Т. 4).

23.  Керенский А. Ф. Дневник политика / А. Ф. Керенский. — Москва. : Интелвак, 2007. — 617, [2] с. : ил.

24.  Колоницкий Б. И. Символы власти и борьба за власть : к изучению политической культуры российской революции 1917 года : монография / Б. И. Колоницкий ; Ин-т рос. истории, С.-Петерб. фил. — СПб. : Дмитрий Буланин, 2001. — 349 с. : ил.

25.  Колоницкий Б. И. Погоны и борьба за власть в 1917 году : монография / Б. И. Колоницкий. — СПб. : Остров, 2001. — 83 с.

26.  Конец российской монархии. — Москва : Военное издательство, 2002. — 413, [2] с., [16] л. ил. : ил., портр. — (Редкая книга).

27.   Крусанов А. В. Русский авангард, 1907-1932 : исторический обзор : в 3 т. /А. В. Крусанов. — М. : Новое литературное обозрение, 1999.

28.  Леонтьев Я. В. «Скифы» русской революции : партия левых эсеров и ее литературные попутчики / Я. В. Леонтьев ; Ассоц. исследователей рос. о-ва (АИРО-XXI), Фонд яп. историков. — Москва : АИРО-XXI, 2007. — 326 с. — (АИРО-Монография).

29.  Мандель Д. Петроградские рабочие в революциях 1917 года (февраль 1917 г. — июнь 1918 г.) / Д. Мандель ; [пер. с англ. Е. В. Лавриной]. — Москва : Новый хронограф, 2015. — 543 с.

30.  Медведев Р. А. Русская революция 1917 года : победа и поражение большевиков : к 80-летию русской революции 1917 года / Р А. Медведев. — Москва : Права человека, 1997. — 127 с.

31.  Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть. Октябрьский переворот 1917 года ; «Золотой немецкий ключ» к большевистской революции / С. П. Мельгунов. — Москва : Айрис-Пресс, 2005. — 634, [1] с., [8] л. ил. — (Белая Россия).

32.  Милюков П. Н. История второй русской революции / П. Н. Милюков . — Санкт-Петербург [и др.]: Питер, 2014. — 746, [1] с.

33.  Молчанов Л. А. Газетная пресса России в годы революции и Гражданской войны (окт. 1917-1920 гг.) : монография / Л. А. Молчанов. — Москва : Издатпрофпресс, 2002. — 271 с.

34.  Набоков В. Д. До и после Временного правительства : избранные произведения / В. Д. Набоков ; [сост. и предисл. Т. Пономаревой]. — Санкт-Петербург : Симпозиум, 2015. — 623 с., [8] л. ил., портр., факс. : ил., факс.

35.  Назаренко К.Б. Флот, революция и власть в России : 1917-1921 / К.Б. Назаренко. — Москва : Квадрига : Русская панорама, 2011. — 483 с. : ил. — (Исторические исследования).

36.  Николай Второй : воспоминания, дневники / вступ. ст., сост., примеч. и подгот. текста Б. В. Ананьича, Р. Ш. Ганелина. — СПб. : Пушкинский Фонд, 1994. — 556, [3] с. — (Государственные деятели России глазами современников).

37.  Никольский Б. В. Дневник 1896-1918 / Б. В. Никольский; изд. подгот. Д. Н. Шилов и Ю. А. Кузьмин; Рос. нац. б-ка, Рос. гос. ист. арх., Гос. арх. Рос. Федерации. — Т. 2 : 1904-1918. —  2015. — 652 с. : ил., портр.

38.  Октябрьская революции : мемуары. — Москва : Терра, 1999. — 414 с. — (Тайны истории в романах, повестях и документах; Век ХХ).

39.  Октябрь 1917 : вызовы для XXI века : [сборник докладов участников международной научной конференции] / Соврем. гуманитар. акад., Фонд Р. Люксембург, Фонд «Альтернативы». [«Окт. 1917 : вызовы для XXI века», междунар. науч.

конф.] ; под общ. ред. А. А. Сорокина. — Москва : URSS : ЛЕНАНД, 2009. — 377 с.

40.  Октябрьский переворот : революция 1917 г. глазами ее руководителей, воспоминания русских политиков и комментарии западного историка.
— М. : Современник, 1991. — 381 с.

41.  Отречение Николая II  : [каталог выставки] / [Гос. музей-заповедник «Петергоф», Гос. арх. Рос. Федерации. Выст. «Отречение Николая II» ; авт.-сост.: С. В. Мироненко, В. М. Тенихина ; ред. О. В. Акбулатова]. — Санкт-Петербург : Абрис, 1998. — 24, [1] с. : ил., портр., факс. — (Сокровища России ; вып. 12). — 5000 экз.

42.  Пайпс Р. Русская революция : в 3 кн. / Р. Пайпс. — М. : Захаров, 2005 — . 

Кн. 2 : Большевики в борьбе за власть, 1917-1918 : истор. литература. — 2005. — 716 с.

43.  Палеолог М. Дневник посла / М. Палеолог. — Москва. : Захаров, 2003. — 829 с.

44.   Партия социалистов-революционеров : в 3 т. / сост. Н. Д. Ерофеев. — Москва : РОССПЭН, 1996 — . — (Политические партии России. Конец XIX — первая треть XX века. Документальное наследие).
Т. 3, Ч. 1 : Февраль — октябрь 1917 г. — 2000. — 958 с.

45.  Первая мировая война и конец Российской империи : [по материалам конкурса : в 3 т. / Рос. акад. наук, С.-Петерб. ин-т истории ; [рук. проекта: Б. В. Ананьич. — 2-е изд., испр.]. — Санкт-Петербург : Лики России, 2014 —
 Т. 3 : Февральская революция / [Р. Ш. Ганелин и др. ; редкол.: Б. В. Ананьич и др.]. — 2014. — 429, [2] с., [8] л. ил. — ). — Библиогр. в подстроч. примеч. — Указ. имен: с. 426-429

46.  Перетц Г. Г. В цитадели русской революции : записки коменданта Таврического Дворца, 27 февраля — 23 марта 1917 г. / Г. Г. Перетц. — [Репринт. изд.]. — СПб. : ВИРД, 1997. — 117 с.

47.  Петербург — Петроград — Ленинград : каталог фотооткрыток, 1895-1941 годы.

Т. 5 , Петроград, 1917-1924 годы : альбом-каталог фотооткрыток, 1895-1945 годы : [из собрания ГМЗ «Петергоф» (коллекция Н.П. Шмитт-Фогелевича), государственных, частных собраний и коллекций / авт. текст.: С. Н. Полторак, В. П. Третьяков]. — Санкт-Петербург : Сад искусств Галерея Третьякова, 2016. — 418 с. : ил., цв. ил., портр., факс.

48.  Петроград на переломе эпох : город и его жители в годы революции и Гражданской войны : [очерки] / С. Яров [и др.]. — Москва [и др.] : Центрполиграф ; Санкт-Петербург : Русская тройка-СПб, 2013. — 542, [1] с. : ил.

49.  Последние дни царской семьи  / [ред. В. Г. Манягин]. — Москва : Алгоритм : БСК, 2008. — 301, [2] с. — (Гибель династии). — 2000 экз.

50.  Рабинович А. Революция 1917 года в Петрограде : большевики приходят к власти : пер. с англ. / А. Рабинович. — 2-е изд., испр. и доп. — Москва : Весь Мир, 2003. — 447 с.

51.   Раскольников Ф. Ф. Кронштадт и Питер в 1917 году / Ф. Ф. Раскольников. — 2-е изд. — М. : Политиздат, 1990. — 319 с.

52.  Раупах Р. Р. фон Facies Hippocratica. (Лик умирающего) : [воспоминания члена Чрезвычайной Следственной Комиссии 1917 года] / Р.Р. фон Раупах; [предисл. и коммент. С. А. Манькова]. — Санкт-Петербург : Международная ассоциация Русская культура Алетейя, 2007. — 414,[1] с., [16] л. ил., портр. ; 22 см. — (Русский мiръ. Мемуары).

53.  Революционная Россия. 1917 год в письмах А. Луначарского и Ю. Мартова / [под ред. Г. А. Бордюгова, Е. А. Котеленец]. — Москва : АИРО-XXI, 2007. — 350 с. — (АИРО — Первая публикация ; т. 23).

54.  Реден Н. Сквозь ад русской революции : воспоминания гардемарина, 1914-1919 / Н. Реден. — Москва : Центрполиграф, 2006. — 286, [1] с. — (Свидетели эпохи).

55.  Селезнев Ф. А. Революция 1917 года и борьба элит вокруг вопроса о сепаратном мире с Германией (1914-1918 гг. ) / Ф. А. Селезнев. — Санкт-Петербург : Алетейя, 2017. — 178 с. — (Историческая книга).

56.  Седова Я. А. Великий магистр революции / Я. Седова. — Москва : Алгоритм : Эксмо, 2006. — 317, [2] с. : табл. — (Оклеветанная Русь).

57.  Солоневич И. Л. Великая фальшивка февраля / И. Солоневич. — Москва : Алгоритм : БСК, 2007. — 302, [1] с. — (Гибель династии).

58.  Сопротивление большевизму, 1917-1918 гг. : сборник / сост., науч. ред., предисл. и коммент. С. В. Волкова. — Москва. : Центрполиграф, 2001. — 606 с. : ил. — (Россия забытая и неизвестная. Белое движение).

59.  Спиридович А. И. Великая война и февральская революция (1914-1917) : воспоминания. Мемуары / А. И. Спиридович. — Минск : Харвест, 2004. — 719 с.

60.  Станкевич В. Б. Воспоминания. 1914-1919  // В. Б. Станкевич. Воспоминания о Мартовской революции 1917 года / Ю. В. Ломоносов. — Москва : Изд-во РГГУ, 1994. — 287 с.

61.  Старилов Н. И. Хроники Красного Октября / Н. Старилов. — Москва : Алгоритм, 2007. — 349, [2] с. ; 21. — (Великий Октябрь). — В прил.: Биографии некоторых политических деятелей, упоминающихся в данной книге / Синяков О. Н.

62.  Старцев В. И. Немецкие деньги и русская революция : ненаписанный роман Фердинанда Оссендовского / В. И. Старцев. — 3-е изд. — Санкт-Петербург : Крига, 2006. — 286 с.

63.  Старцев В. И. Очерки по истории Петроградской Красной гвардии и рабочей милиции (март 1917 — апрель 1918 г.) / В. И. Старцев ; АН СССР. Ленинградское отд-е института истории. — М.-Л. : Наука, 1965. — 310 с.

64.  Сташков Г. В. Августейший бунт : Дом Романовых накануне революции /Г. Сташков. — Санкт-Петербург : БХВ-Петербург, 2013. — 319 с.

65.  Столпянский П. Н. Революционный Петербург : у колыбели русской свободы / П. Н. Столпянский. — СПб. : Колос, т-во, 1922. — 208 с.

66.  1917 год : к 90-летию Февральской и Октябрьской революций / Федер. целевая программа «Культура России». — Москва : Военное изд-во, 2007. — 431 с., [12] л. ил. : ил., портр. — (Редкая книга). — Революция: современный взгляд.

67.  1917 год в судьбах России и мира. Февральская революция : от новых источников к новому осмыслению / РАН, Гос. архив РФ. — Москва : ИРИ РАН, 1997. — 399 с.

68.  Улам А. Б. Большевики : причины и последствия переворота 1917 г. / А.Б. Улам. — Москва : Центрполиграф, 2004. — 510 с.

69.  Февральская революция 1917 : сборник документов и материалов. — Москва : Изд-во РГГУ, 1996. — 351 с.

70.  Фельштинский Ю. Г. Лев Троцкий / Ю. Фельштинский, Г. Чернявский. — Москва : Центрполиграф, 2012 — .

Кн. 1 : Революционер, 1879-1917. — 2012. — 447, [1] с., [4] л. портр. : ил., портр. -

Кн. 2 : Большевик, 1917-1924. — 2012. — 509, [1] с. : ил., портр.

71.  Чернов В. М. Великая русская революция = The Great Russian Revolution : воспоминания председателя Учредительного собрания, 1905-1920 / В. М. Чернов ; [пер. с англ. Е. А. Каца]. — Москва : Центрполиграф, 2007. — 428, [2] с., [4] л. ил. — (Свидетели эпохи).

72.  Чураков Д. О. Революция, государство, рабочий протест : формы, динамика и природа массовых выступлений рабочих в Советской России, 1917-1918 годы : монография / Д. О. Чураков. — Москва. : РОССПЭН, 2004. — 367 с. — (Социальная история России XX века).

73.  Шкловский В. Б. «Еще ничего не кончилось…» : мемуары / В. Б. Шкловский ; предисл. А. Галушкина ; комм. А. Галушкина, В. Нехотина. — Москва : Вагриус, 2002. — 462 с. : ил, фото. — (Литературные мемуары).

74.  Якобий И. П. Император Николай II и революция // И. П. Якобий. «Боролись за власть генералы… и лишь император молился / [авт. — сост. С. Фомин]. — 2-е изд., испр. и доп. — Москва : Домострой, 2010. — 862, [1] с.

75.  Яковенко Б. В. История Великой русской революции : февральско-мартовская революция и ее последствия / Б. В. Яковенко ; [подгот. текста, вступ. ст. А.М. Шитова ; примеч. А. М. Шитова, О. Т. Ермишина]. — Москва : Дом русского зарубежья им. А. И. Солженицына : Викмо-М, 2013. — 426, [1] с.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Путин призвал в год столетия революции подвести черту под расколом народа :: Политика :: РБК

По словам президента, эта годовщина должна стать символом принятия отечественной истории такой, какая она есть

Владимир Путин (Фото: Global Look Press)

Президент России Владимир Путин полагает, что в столетнюю годовщину Октябрьской революции 1917 года необходимо положить конец расколу общества, который спровоцировала революция.

«Рассчитываю, что эта дата будет воспринята нашим обществом как подведение черты под драматическими событиями, которые разделили страну и народ, станет символом преодоления этого раскола, символом взаимного поощрения и принятия отечественной истории такой, какая она есть. С ее великими победами и трагическими страницами», — заявил Путин, выступая на заседании Совета по правам человека (СПЧ).

Глава государства назвал особенно актуальным открытие в год столетия революции мемориала жертвам политических репрессий «Стена скорби», которое должно состояться в понедельник, 30 октября,​ на проспекте Сахарова в Москве. В церемонии открытия монумента, указ о создании которого Путин подписал в 2015 году, примет участие и сам президент.

На прошлой неделе пресс-секретарь президента Дмитрий Песков на вопрос о том, будет ли Кремль проводить мероприятия, посвященные юбилею революции, заявил, что власти не видят повода для празднования.

Согласно опросу общественного мнения, проведенному ВЦИОМ, только 13% россиян считают, что революционеры в октябре 1917 стремились изменить жизнь страны к лучшему. 42% опрошенных затруднились назвать цели сторонников Октябрьской революции.

СГУ в годы революции и гражданской войны | СГУ

1917 г., 21 марта – начало работы комиссии МНП по вопросам реформы учебного дела в вузах.

1917 г., март – Совет Саратовского университета провел выборы профессоров, которые до этого были назначены распоряжениями министров народного просвещения.

1917 г., апрель — МНП обратилось ко всем вузам с просьбой дать предложения по реформе высшей школы.

1917 г. – отмена Временным правительством всяких ограничений по полу, конфессиональной принадлежности и т. п. при приеме в университеты.

1917 г. – восстановление Временным правительством университетской автономии, выборности ректоров и деканов.

1917 г., май – назначение профессора В. И. Разумовского главным хирургом Кавказского фронта.

1917 г., 7-10 июня – участие профессора А.Б. Арапова во Всероссийском академическом съезде в Москве.

1917 г., 12-16 июня – в Петрограде совещание представителей высших учебных заведений России. Участвовали представители СУ.

1917 г., 24 июня – Постановление Временного правительства «Об изменении некоторых узаконений, касающихся состава собраний факультетов и Совета российских государственных университетов», в соответствии с которым в них избирались не только профессора, но и доценты, прозектора, ассистенты. Введены во всех российских университетах штатные должности доцента: на историко-филологическом факультете 11 единиц, на физико-математическом — 14, на медицинском-9, на юридическом-8, на восточном-10.

1917 г., 1 июля – решение Временного правительства об открытии в Саратовском университете историко-филологического, физико-математического и юридического факультетов.

1917 г., 1 июля – назначение С.Л. Франка деканом историко-филологического факультета СУ, В.М. Жирмунского, В. А. Бутенко, В.И. Веретенникова, Н.К. Пиксанова профессорами того же факультета.

1917 г., 1 июля – решением Временного правительства университеты выведены из подчинения попечителю учебного округа и подчинены непосредственно министерству народного просвещения.

1917 г., 12-14 августа – участие ректора СУ профессора П.П. Заболотнова в работе Государственного совещания в Москве.

1917 г. – награждение профессоров СУ: В.В. Вормса орденом Св. Анны 2 степени, В.Д. Зернова,      С.И. Спасокукоцкого и В.В. Челинцева – орденом Св. Станислава 2 степени.

1917 г., 5 сентября – профессор В.Д. Зернов избран первым деканом физико-математического факультета СУ.

1917 г., сентябрь – начало занятий на историко-филологическом, физико-математическом и юридическом факультетах Саратовского университета.

1917 г. – в университете созданы лаборатории минералогии и физиологии растений.

1917 г., сентябрь – начало работы в СУ: профессора С.Л. Франка, первого декана историко-филологического факультета, одного из виднейших русских философов первой половины ХХ в., профессора В.М. Жирмунского, будущего академика АН СССР, крупнейшего специалиста по западно-европейской литературе, профессора Н. К. Пиксанова, ставшего членом-корреспондентом АН СССР, известного исследователя истории русской литературы Х1Х в., профессора М.Р. Фасмера, избранного впоследствии иностранным членом-корреспондентом АН СССР, прославившегося трудами по лингвистике и др.

1917 г., 4-11 октября – забастовка более 200 служащих университета, сорвавшая многие практические занятия.

1917 г., 8 октября – принятие на историко-филологическом факультете СУ предметной системы организации преподавания.

1917 г., 9 октября – заседание Совета СУ решило принимать на работу в качестве служащих в первую очередь из числа членов профсоюза.

1917 г., начало октября – на историко-филологический факультет СУ прибыла профессор С.В. Меликова-Толстая.

1917 г., октябрь – Правление СУ ходатайствовало перед МНП о принятии в состав студентов 3 иностранных поданных, которые родились в России и окончили российские учебные заведения. Разрешение получено в декабре 1917 г. уже от Наркомата просвещения.

1917 г., 13 октября – первая лекция в университете профессора С.Л. Франка о важности гуманитарных наук для общества.

1917 г., 8 ноября – принятие решения Советом СУ об открытии на историко-филологическом факультете 5 отделений: исторического, славяно-русского, романо-германского, классического и лингвистического.

1917 г., 12 ноября – общее собрание преподавателей высших учебных заведений Саратова с представителями студенчества осудило захват власти большевиками и решило возобновить чтение лекций.

1917 г. , 19 ноября – собрание студентов Саратовского университета подтвердило свое решение бороться с большевизмом вплоть до академической забастовки.

1917 г., 19 ноября – собрание части студентов Саратовского университета, высказавшихся за сотрудничество с новой властью.

1917 г., осень – изменение структуры Научной библиотеки, появление отделов.

1917 г., 1 декабря – забастовка студентов СУ против действий большевистской власти.

1917 г., 6 декабря – традиционные мероприятия в связи с очередной годовщиной открытия Саратовского университета не состоялись.

1918 г., январь – А. В. Луначарский на заседании просветительной секции III Всероссийского съезда Советов поставил вопрос о реформе высшей школы.

1918 г., 1 февраля – в большой аудитории 3-го корпуса СУ профессор В.М. Жирмунский прочел публичную лекцию о современной поэзии.

1918 г. , 24 марта – первое заседание философско-исторического общества СУ, председателем избран профессор С. Л. Франк, тов. председателя профессора   В.А. Бутенко и В.И. Веретенников, секретарем профессор В.М. Жирмунский, казначеем профессор Л.Н. Юровский.

1918 г., 15 апреля – избрание на кафедру славяноведения профессора Г.А. Ильинского, на кафедру русского языка и литературы профессора Н.Н. Дурново (оба в будущем стали членами-корреспондентами АН СССР).

1918 г., 20 апреля – на заседании Государственной комиссии по просвещению предлагалось перестроить университеты по типу политехнических институтов.

1918 г., апрель – А.П. Скафтымов приглашен работать помощником библиотекаря в кабинет русской литературы.

1918 г., апрель – создание в Саратовском университете кафедры бактериологии.

1918 г. – создание в Саратове студенческой трудовой коммуны, переименованной в 1919 г. в Саратовский студенческий коммунистический союз (СКС).

1918 г., начало мая – прошли два заседания делегатов университетских групп СУ о демократизации университетского правления. Было решено пополнить правление представителями университетских групп (служащими, студентами, лаборантами и т. д.)

1918 г., 5 мая-28 сентября – профессор Арнольдов В.А. – и. о. ректора Саратовского университета.

1918 г.,18 мая – избрание профессорами Саратовского университета П.А. Яковенко (история Византии) и П.М. Бицилли (история средних веков). Последний, к сожалению, не приехал из Одессы из-за гражданской войны и вскоре оказался в эмиграции.

1918 г., 17-19 мая – вооруженное выступление эсеров в Саратове против большевиков.

1918 г., 27 мая – профессором кафедры теории и истории искусств избран Ф. В. Баллод.

1918 г., май – окончание Саратовского университета А. Н. Бакулевым – выдающимся хирургом, будущим академиком АН СССР и Президентом АМН СССР.

1918 г., 6 июня – А.А. Гераклитов избран ассистентом на кафедру русской истории.

1918 г., июль – первое Всероссийское совещание по реформе высшей школы.

1918 г., август – 1 Всероссийский съезд по просвещению.

1918 г., 2 августа – Декрет СНК РСФСР «О правилах приема в высшие учебные заведения».

1918 г., 27 августа – Научная библиотека получила около 9000 томов закупленной в Петрограде библиотеки братьев Барсуковых.

1918 г., 4-8 сентября – второе Всероссийское совещание по реформе высшей школы.

1918 г., 20 сентября – решение Коллегии НКП об открытии в Саратовском университете агрономического факультета.

1918 г. – открытие в университете лаборатории органической химии.

1918 г., 21 сентября – в университетском дворе снят памятник Александру II.

1918 г., 22 сентября – деканом историко-филологического факультета избран профессор В.А. Бутенко.

1918 г., 27 сентября – избрание Н.С. Арсеньева профессором кафедры романо-германской филологии.

1918 г., 28 сентября – избрание ректором Саратовского университета профессора В.Д. Зернова.

1918 г., сентябрь – профессор В.В. Голубев избран деканом физико-математического факультета.

1918 г., осень – решением саратовских городских властей проведено уплотнение жилищ, квартиры профессоров превращались в постоялые дворы с множеством временных жильцов.

1918 г., 1 октября – Декрет СНК РСФСР об отмене ученых степеней и званий.

1918 г., 9 октября – начало учебного года на историко-филологическом факультете.

1918 г., середина октября – ликвидация Совета старост университета.

1918 г., 16 октября – на заседании философско-исторического общества СУ заслушан доклад приват-доцента Петроградского университета Б. М. Эйхенбаума «О мелодике русского лирического стиха».

1918 г., 20 октября – первое заседание Общества нейропатологов и психиатров при Саратовском университете.

1918 г., 20 октября – на собрании студентов-коммунистов Саратовского университета создан студенческий Коммунистический союз.

1918 г., 31 октября – на общем собрании первокурсников историко-филологического факультета СУ большинством голосов было постановлено признать празднование годовщины октябрьской революции необязательным.

1918 г., 3 ноября – в первом корпусе университета собрание студентов, стоявших на платформе советской власти.

1918 г., 10 ноября – Наркомпрос принял постановление об отмене государственных экзаменов в вузах, упразднении дипломов, круглогодичном приеме текущих экзаменов.

1918 г., 18 ноября – Постановление Народного комиссариата просвещения «О заведовании студенческими делами и об участии студентов в управлении вузами».

1918 г., 26 ноября – Г.Г. Дингес приглашен работать лектором немецкого языка.

1918 г. – создание ячейки РКП (б) на медицинском факультете СУ.

1918 г., 12 декабря – комитет коммунистического студенчества медицинского факультета СГУ заявил о ликвидации Совета старост, землячеств, касс взаимопомощи и переходе к нему решения всех дел, связанных со студентами.

1918 г., 24 декабря – избрание профессором кафедры классической филологии В. Я. Каплинского.

1918 г., декабрь – коллегия отдела народного образования Саратовского совета решила заменить лекционную систему преподавания в университете на дискуссионную, ввиду контрреволюционного направления профессорских лекций и рекомендовавшихся ими пособий.

1918 г., декабрь – профессор В.Р. Заленский стал деканом агрономического факультета СУ.

1918 г. – создание в Саратове Студенческой трудовой коммуны.

1918-1919 гг. – издание последнего (IХ) тома «Известий СУ» в 5 выпусках: 3 медицинского факультета, по одному историко-филологического и физико-математического факультетов. Выпуск юридического факультета не вышел.

1919 г., начало февраля – в «Саратовских Известиях» статьи против профессоров В.М. Жирмунского и А.Ф. Преображенского с фальсифицированными обвинениями их в мистике, черносотенстве.

1919 г., февраль – реорганизация Правления университета: в него вошли 7 представителей преподавателей и сотрудников и 7 представителей студентов, все с правом решающего голоса.

1919 г., 22-23 февраля – создание исторической и лингвистической секций Философско-исторического общества СУ

1919 г., 9 марта – учреждение историко-литературной секции Философско-исторического общества при СУ.

1919 г., 16 марта – избрание профессором кафедры русского языка и литературы Б. М. Соколова.

1919 г., апрель – открытие в Саратовском университете факультета общественных наук на базе юридического факультета и исторического отделения историко-филологического факультета.

1919 г., 1 апреля – избрание профессора Ф.В. Баллода деканом историко-филологического факультета СУ.

1919 г., 11 апреля – преподавателем кафедры философии и психологии избран В.Э. Сеземан.

1919 г., апрель – комитет служащих университета создал хозяйственно-технический комитет из 5 человек для реорганизации университетского хозяйства.

1919 г., 13 мая – профессором кафедры философии избран А.А. Крогиус. Он стал зав. кафедрой, которая теперь называлась кафедрой философии и психологии.

1919 г., май – открытие Музея Саратовского университета.

1919 г., май – создание при медицинском факультете института бактериологии (в будущем института «Микроб»).

1919 г., июнь – открытие подготовительных курсов при Саратовском университете для рабочей молодежи.

1919 г., 11 сентября – Постановление НКП РСФСР «Об организации рабочих факультетов при университетах».

1919 г., 4-8 октября – общегородская студенческая конференция в 3-м корпусе СУ.

1919 г., ноябрь – профессор В.С. Елпатьевский избран деканом физико-математического факультета.

1919 г., 30 ноября – открытие студенческого клуба имени Чернышевского при СУ.

1919 г., 6 декабря – 10-летие Саратовского университета. Ректор профессор В.Д. Зернов произнес торжественную речь, будучи одетым из-за холода в аудитории во фрак и валенки.

1919 г., первая половина декабря – мобилизация студентов 3 и 4 курсов медицинского факультета на борьбу с эпидемией сыпного тифа.

1919 г., 23 декабря – Декрет СНК РСФСР «Об улучшении положения научных специалистов».

1919 г., конец декабря – на историческом отделении ФОНа СГУ создана цикловая комиссия из студентов для решения академических и хозяйственных вопросов.

1919 г. – преобразование Студенческой трудовой коммуны в Саратовский студенческий коммунистический союз.

1919 г. – сотрудники химических кафедр СГУ приступили к изучению саратовских сланцев.

1920 г., 1 января – начало занятий на рабочем факультете имени В. И. Ленина при Саратовском университете.

1920 г., апрель – Фундаментальная библиотека Саратовского университета получила автономию и свой бюджет.

1920 г., 20 апреля — избрание Г.П. Федотова (известного религиозного мыслителя) профессором по кафедре всеобщей истории ФОНа СУ,

1920 г., 7 мая – избрание А.П. Баранникова профессором по кафедре сравнительного языкознания и санскрита СГУ (будущий академик АН СССР, один из создателей Института востоковедения АН СССР).

1920 г., май – роспуск студенческого коммунистического союза в Саратове.

1920 г., 4-13 июня – в 3-м корпусе Саратовского университета проходил III Всероссийский съезд по селекции и семеноводству, на котором Н.И. Вавилов сделал знаменитый доклад «Закон гомологических рядов в наследственной изменчивости».

1920 г., июль – этнографическая экспедиция под руководством профессора Б.М. Соколова в район г. Хвалынска.

1920 г., июль – археологические раскопки под руководством профессора Ф.В. Баллода на Утесе и золотоордынских городов Увека и Сарая.

1920 г., сентябрь – открытие в Саратовском университете кафедры механики.

1920 г., сентябрь – создание на рабфаке комсомольской ячейки.

1920 г. – арест и отправка в Таганскую тюрьму профессора СГУ Б.М. Соколова (литературоведа, фольклориста, этнографа).

1920 г. – создание в Саратовском университете общества истории, археологии и этнографии.

1920 г. – открытие в университете лабораторий неорганической химии и технической химии.

1920 г., 3 декабря – Постановление СНК РСФСР «О реорганизации преподавания общественных наук в вузах РСФСР».

 

Неожиданная революция в Бишкеке. Что происходит в Кыргызстане и почему там снова меняется власть

• Наргиза Рыскулова
• Би-би-си, Бишкек

6 октября 2020

Для просмотра этого контента вам надо включить JavaScript или использовать другой браузер

Подпись к видео,

Результаты парламентских выборов в Кыргызстане аннулированы

Оппозиция в Кыргызстане утверждает, что взяла власть после штурма зданий администрации президента, парламента и силовых органов, однако президент Сооронбай Жээнбеков заявил о попытке государственного переворота. Кто именно контролирует ситуацию в стране, неясно. Мы рассказываем, что сейчас происходит в Кыргызстане, как вышло, что массовые протесты против результатов парламентских выборов привели к новой революции, и почему победа оппозиции стала неожиданностью даже для ее сторонников.

Бишкек, только что переживший третью революцию за 15 лет, выглядит угрюмым и растерянным. Осенний дождь смыл запах слезоточивого газа и дым светошумовых гранат, которые милиция ночью применяла в центре города, но все заведения в центре города не работают.

Витрины магазинов и торговых центров закрыты железными шторами. Хозяевам этих бизнесов хорошо знакомы последствия переворотов: дважды им приходилось начинать практически с нуля после мародерства, которое последовало за революциями 2005 и 2010 года. Некоторые обанкротились и больше не смогли восстановиться. В этот раз массового разграбления магазинов пока нет, но дружинники стоят наготове у входов в большие торговые центры.

Автор фото, EPA

Подпись к фото,

Демонстранты в Бишкеке празднуют победу около Белого дома

Похоже, даже сами демонстранты не ожидали такого поворота событий. Митинг, на котором сторонники оппозиции протестовали против результатов парламентских выборов, быстро перерос в столкновения с милицией. Уже ночью участники акции взяли штурмом Белый дом, где обычно работает президент и его администрация, а также парламент страны. Во вторник демонстранты вошли в здания Государственного комитета национальной безопасности и государственного телевидения.

Согласно официальным данным, которые обнародовал Центризбирком, семипроцентный барьер на выборах в парламент преодолели четыре партии, три из них, как говорят местные политологи, тесно связаны с действующей политической элитой. Ни одна из известных оппозиционных сил в парламент не попала, и 12 других партий, принимавших участие в выборах, отказались признать результаты подсчета голосов. Во вторник ЦИК отменил свои предыдущие выводы и пообещал назначить повторное голосование.

«Вчера тут была война. Менты нас не жалели, но и мы не отступали и мы победили, — воодушевленно говорит Болот — один из митингующих. — Главное, чтобы теперь это все было не зря и они оправдали надежды народа».

Кто «они» — Болот не уточняет. Явных и очевидных лидеров у вчерашнего протестного движения не было. Люди наступали хаотично и их действия напоминали морской прибой: часть собравшихся периодически отходила к главной площади страны Ала-Тоо, а часть наступала к Белому Дому.

У кого сейчас власть в Кыргызстане?

Автор фото, Reuters

Подпись к фото,

Протестующие в зале парламента Кыргызстана

• Точный ответ на этот вопрос дать сложно. Президент страны Сооронбай Жээнбеков по-прежнему на посту, однако неясно, выполняют ли его распоряжения силовые органы и правительство.
• Демонстранты взяли штурмом правительственные здания и освободили из тюрьмы несколько политиков, ранее обвиненных в коррупционных преступлениях.
• В числе освобожденных — бывший депутат Садыр Жапаров, которого во вторник парламент выдвинул на должность премьер-министра, а также экс-президент Алмазбек Атамбаев.
• Действующий парламент также назначил спикером одного из лидеров оппозиции Мыктыбека Абдылдаева.
• Центральная избирательная комиссия отменила результаты парламентских выборов и намерена назначить повторное голосование в течение двух недель.
• Министр внутренних дел Кыргызстана на работу не пришел. В его кабинете работает представитель оппозиции.
• Не исключено, что под давлением протестующих депутаты также объявят импичмент президенту, после чего страну может возглавить спикер парламента.

Вечером в понедельник милиция теснила демонстрантов при помощи резиновых пуль, гранат и слезоточивого газа, ночью участники акций протеста ломали брусчатку на тротуарах и использовали камни как боеприпасы. Во время беспорядков пострадали почти 600 человек, 15 из которых сейчас в реанимации. Один человек погиб.

О спонтанности этих событий говорит и посол Кыргызстана в Великобритании Эдиль Байсалов, с которым Русская служба Би-би-си говорила в ночь с понедельника на вторник, сразу после штурма Белого дома.

«Это уникальное событие! Когда я увидел молодых, очень лояльных президенту политических лидеров, которые могли просто отмолчаться… У них не было больших шансов прохождения в парламент. Но даже они вышли, стали протестовать, ярко и резко выступать, — сказал Байсалов. — А когда на этот митинг стали выходить деятели культуры, знаменитости, поп-звезды, у нас есть барды, акыны, поэты… Я подумал — это уже революция. Это было сразу подхвачено всем народом — культурными деятелями, элитой, общественным мнением. Сразу [вспыхнуло], как сухой хворост».

«Поле неясности»

Сейчас на улицах Бишкека от ночных столкновений почти нет следов, с утра столицу убирали волонтеры и дружинники. Но демонстранты не спешат расходиться. Даже в дождь они собираются, чтобы понять, что будет дальше.

Автор фото, EPA

Подпись к фото,

Уборка мусора на улицах Бишкека

Однако что последует за эйфорией вокруг штурма Белого дома, пока совершенно неясно: ни самим демонстрантам, ни политологам.

«Из-за того, что никто из лидеров оппозиции вчера не взял ответственности за толпу и за уличную политику, у нас появилось политическое поле неясности, кто в этой стране теперь имеет власть. Поэтому сейчас все источники власти — предмет большого торга», — считает доктор политических наук Асель Доолоткельдиева.

В оппозиционных силах, по мнению политолога, сейчас создались три группы влияния: сторонники экс-президента страны Алмазбека Атамбаева и других освобожденных заключенных, приверженцы традиционных оппозиционных сил и новое молодежное движение, призывающее «стариков», то есть бывалых политиков, уйти и уступить молодежи.

«К сожалению, у третьего движения совсем слабая координация, и мы видим, как и при предыдущих переворотах, что опытные политики уже за ширмами начали дележку портфелей, — говорит Доолоткельдиева. — Такое явление может привести к исторической ошибке, которая и привела нас к третьему перевороту».

Против такого дележа выступают представители молодежного движения «Баштан Башта», которое во вторник собрало митинг в центре Бишкека, чтобы потребовать люстрации, то есть отстранения от власти всех старых политиков.

«Мы требуем от политических партий воздержаться от попыток узурпации власти путем установления ими «кураторства» над государственными органами, — сказано в заявлении движения «Баштан Башта». — Это является опаснейшей формой узурпации власти, что может привести к коррупции, переделу собственности, политическому давлению и борьбе с оппонентами».

Как менялась власть в Кыргызстане

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

Демонстранты топчут портрет Аскара Акаева во время Тюльпановой революции, 2005 год

2005 год — Тюльпановая революция. Массовые протесты против официальных результатов парламентских выборов, в результате которых был отстранен от власти президент Аскар Акаев, возглавлявший страну около 15 лет. Лидером Кыргызстана стал Курманбек Бакиев.

2010 год — революция против президента Бакиева. Массовые акции протеста в Бишкеке и других городах страны, участники которых обвиняли президента в авторитаризме и были недовольны тяжелой экономической ситуацией в стране. После прихода к власти временного правительства в стране состоялся референдум, на котором утвердили новую конституцию: Кыргызстан стал частично парламентской республикой, президента избирают на 6 лет, а один и тот же человек не может быть лидером государства более одного срока. Переходным президентом стала Роза Отунбаева.

2011 год — президентом стал Алмазбек Атамбаев. Занимавший должность премьер-министра Атамбаев победил на президентских выборах. Атамбаева обвиняли в репрессиях политических оппонентов и использовании административного ресурса на президентских выборах 2017 года.

2017 год — президентом избран Сооронбай Жээнбеков. Через два года после его прихода к власти Атамбаева лишили неприкосновенности и обвинили в коррупции. Летом 2020 года экс-президент был приговорен к 11 годам тюремного заключения.

Запрос на новые лица

К «новой волне» киргизских политиков относится также партия «Реформа», к которой присоединились многие гражданские активисты и волонтеры, практически взявшие на себя функции государства во время вспышки Covid-19.

Ее сторонники говорят, что и во время борьбы с коронавирусом, и в ходе протестов в понедельник на передовой оказалась молодежь, которой теперь может и не достаться право голоса при формировании нового парламента.

Автор фото, EPA

Подпись к фото,

Среди протестующих много молодежи, которая устала от старых политиков

«Ночью, когда митингующие задыхались и голыми руками брали продажную власть, не было никаких полит-динозавров», — написала в «Фейсбуке» антрополог и гражданская активистка Алтын Капалова. Она недовольна составом координационного совета, который сформировали оппозиционные партии, и выступает за полную смену политической элиты страны: «Состав координационного совета 100% мужчины. Те, кто хотят власть…. Политические кощеи бессмертные, ждёте, пока иглу вашу найдем? Вперед, женщины!».

На митинге, который продолжается на площади Ала-Тоо, расслышать выступающих с трибуны довольно сложно. Часто их перебивают из толпы возгласами одобрения или несогласия со сказанным.

Когда один из лидеров оппозиции экс-депутат Садыр Жапаров просит людей разойтись, даже его сторонники выглядят растерянно. «Куда мы пойдем, такие странные, скажите, кто придет к власти! Скажите, что все изменится, а то — зачем все это?» — сокрушается 45-летний Медер, ночью приехавший на митинг в Бишкек из города Каракол.

Медеру, как и большинству других демонстрантов, еду и напитки приносят волонтеры. В понедельник жители центра столицы не только кормили и поили участников акций протеста, но и выносили им молоко, чтобы промывать глаза после применения слезоточивого газа.

Сегодня при помощи краудфандинга в соцсетях жители страны и политики собирают средства для обеспечения протестующих продуктами. «Мы сейчас уже кормим людей, которые приехали из регионов поддержать, у нас есть уже дружинники, — обратилась к кыргызстанцам предпринимательница и кандидат в депутаты от оппозиционной партии «Бир бол» Айжан Чыныбаева. — Пожалуйста, присоединяйтесь к нам — и давайте мы спасём нашу страну от этого беспредела! Не допустим людей, которые уже были у власти. Мы не хотим повторения этих двух революций, мы хотим, чтобы Кыргызстан процветал и пришли вот такие люди, которые на самом деле переживают за народ и идут с чистым сердцем».

«Западня переворотов»

Источником недовольства многих людей стал тяжелейший экономический кризис, который Кыргызстан переживает из-за пандемии Covid-19. В результате сокращения налоговых поступлений во время затяжного карантина бюджет потерял пятую часть доходов. В стране зафиксирован один из самых высоких показателей смертности от коронавируса на душу населения в мире, больницы были переполнены, не хватало лекарств и медиков.

При этом еще в 2019 году, согласно официальным данным, пятая часть населения жила за чертой бедности, то есть доход около 1,3 млн кыргызстанцев составлял менее чем полтора доллара в день. А почти миллион граждан страны живут и работают в России, поскольку не могут найти достойной работы дома.

«Каждый лидер мнит себя президентом. Одумайтесь! Сейчас главой государства должен стать человек, способный вывести страну из кризиса и спасти народ от голода и холода! — говорит гражданская активистка Раушан Айткулова. — Будьте хоть немного ответственны за судьбы людей! Соразмерьте свои силы, республика переживает тяжелейший период. Иначе через пару месяцев уже вас вздернут на колесе истории!».

Об опасности постоянных переворотов на фоне тяжелой экономической ситуации говорит и Даниэль Кадырбеков, политолог и кандидат политических наук японского университета Кобе.

«На английском есть понятие «coup trap» (англ. «западня переворотов» — ред.), чаще всего его применяют к африканским странам, где население живет в чрезвычайной бедности, — объясняет Кадырбеков. — Из-за тяжелой политической ситуации там часто происходят перевороты, но они тормозят экономический прогресс и развитие страны в целом. Это приводит к увеличению бедности, цикл запускается заново — и ставит под угрозу государственность».

При участии Григора Атанесяна.

Маршруты революции: 1917 год на карте Басманного района

Басманный, бывший Бауманский район неразрывно связан с революциями начала ХХ века. Даже в его прежнем названии звучало имя одного из тех, кто стал символом революции — Николая Баумана, которого убили в этом районе. А его имя до сих пор увековечено в названии улицы, станции метро, сада, одного из лучших университетов страны. В сквере у Елоховского собора стоит памятник Бауману, на доме, возле которого его убили, – памятная доска, в саду его имени бюст, который несколько лет назад переехал с одного места на другое. И все это в одном Басманном районе.

Но цель нашего путешествия не история Баумана, к которой мы вернемся чуть позже, а история революции. На территории Басманного района значительных боев не было, но здесь была выполнена большая работа по формированию отрядов и отправлению их в центр.

25 октября 1917 года было опубликовано написанное Владимиром Лениным воззвание Военно-революционного комитета «К гражданам России!». В отличие от Петрограда вооруженная борьба в Москве приняла упорный и ожесточенный характер и продолжалась целую неделю.

Москву попытались превратить в центр сосредоточения сил для борьбы против революции.

Силы революционных рабочих и солдат в старой столице возглавляла московская организация РСДРП(б). Было решено поручить большевистской фракции немедленно создать боевой центр — Военно-революционный комитет при Совете.

Тотгда же 25 октября, но вечером, состоялось экстренное заседание Городской думы, в которой преобладали кадеты и эсеры-меньшевики. Выступая на этом заседании, городской голова эсер Руднев заявил, что Московская городская дума есть единственная законная власть в Москве, и она не станет подчиняться Советам. В Москву устремились бежавшие из Петрограда бывшие министры Временного правительства и их помощники (Прокопович, Малянтович, Шер и др.). Они рассчитывали сформировать в Москве новое правительство, созвать Учредительное собрание.

Нашу экскурсию мы начнем от станции метро “Бауманская” и завершим ее возле Политехнического музея на Лубянской площади. Нам предстоит пройти достаточно большое расстояние. Но часть пути можно проделать на городских автобусах.

Автор: Олег Фочкин

#басмания

#басманный

#музейбасманногорайона

9 современных сериалов об Октябрьской революции 1917 года — Что посмотреть

Поскольку в этом году Октябрьской революции 1917 исполнилось ровно 100 лет, сейчас на эту тему выходит очень много сериалов. Они все пытаются рассказать, что же это было за глобальное событие, которое аукается нам по сей день и на осмысление которого, возможно, уйдет еще не один десяток лет.

Хождение по мукам

2017

Отсчет времени начинается с 1914 года, когда юная Дарья Булавина приезжает в Петроград учиться. Она останавливается в доме своей сестры Екатерины и попадает в самый эпицентр назревающих грозных событий. Пока это только нервная обстановка в университете, декадентствующие деятели искусств, стачки и забастовки, но пламя уже занимается.

Первые две серии новой экранизации романа А.Н.Толстого уже можно посмотреть на ivi.

Троцкий

2017

Лев Троцкий прячется в Мексике, но понимает, что дни сочтены — Сталин не оставит его в живых. Он приглашает журналиста Фрэнка Джексона, чтобы подробно рассказать тому, как бедный еврейский юноша делал революцию. Он зовет не просто какого-то журналиста, а такого, который симпатизирует Сталину. Чтобы его историю поведал миру не абы кто, а обращенный сторонник.

Историкам в этом сериале не понравилось слишком вольное обращение с фактами.

Демон революции

2017

Гораздо большее недоумение у знатоков истории вызвал «Демон революции», поскольку он полностью построен на идее о том, что революцию на самом деле делал Александр Парвус на деньги, выделенные Германией. На данный момент, по словам историков, у этого предположения нет ни одного реального доказательства.

Крылья Империи

2017

Судьбы трех людей из разных сословий во времена революции — молодого князя Сергея Кирсанова-Двинского, начинающей поэтессы Софьи Беккер и свободолюбивого рабочего-эсера Матвея Осипова.

Сериал начали было показывать по Первому каналу, выдали четыре серии и сняли с эфира без объяснения причин.

Тихий Дон

2015

Великий роман Шолохова в формате сериала оказался очень удачным решением.

Казак Григорий Мелехов влюблен в замужнюю красотку Аксинью Астахову. Это само по себе — сплошные терзания, а тут еще Революция и Гражданская война. Надо определяться, за кого ты — за красных или за белых. Только Григорий не может понять, на чьей стороне правда.

Белая гвардия

2012

Одна из последних экранизаций романа Булгакова «Белая гвардия» — о белых офицерах в Киеве, окруженном войсками Петлюры.

Сериал и зрители, и критики приняли довольно холодно, сравнивая его с более сильным мини-сериалом 1976 года «Дни Турбиных».

Адмиралъ

2009

История в десяти сериях о жизни, любви и смерти адмирала Колчака — сначала простого офицера военно-морского флота, а затем адмирала и даже верховного правителя погибающей России.

Гибель Империи

2005

Мини-сериал из десяти эпизодов. Каждый из них — что-то вроде детективного расследования, которое проводят сотрудники контрразведки: капитан Сергей Павлович Костин, подпоручик Иван Карлович Штольц и унтер-офицер Николай Алексеевич Стрельников. Время действия в первой серии — 1914 год, последней — 1918.

Доктор Живаго

2005

Экранизация романа Бориса Пастернака в одиннадцати сериях. История Юрия Живаго от детских лет к молодому врачу со склонностью к сочинению стихов, через Революцию, разрушительную Гражданскую войну и потерю близких и смысла жизни.

28 ноября 2017

Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

В России отмечается 100-летие Великой Октябрьской революции — Общество

МОСКВА, 7 ноября. /ТАСС/. Во вторник исполняется 100 лет со дня самого противоречивого события отечественной истории — Октябрьской революции, ставшей началом создания Советского государства в границах Российской империи. 

Осенью 1917 года, спустя полгода после отречения императора Николая II от престола, распад органов власти в России, вызванный соперничеством Временного правительства и различными левыми партиями, сформировавшими параллельные органы власти по всей стране, известные как Советы рабочих и солдатских депутатов, достиг своего пика. Одной из наиболее активных сил, претендовавших на власть, стала Российская социал-демократическая партия (большевиков) во главе с Владимиром Ульяновым (Лениным).

Ровно 100 лет назад, 7 ноября (25 октября по старому стилю) в Санкт-Петербурге начались выступления верных большевикам воинских частей и рабочей гвардии, которые методично брали под контроль основные объекты инфраструктуры столицы. День закончился по сигналу холостым выстрелом с крейсера «Авроры» ночным штурмом Зимнего дворца, резиденции Временного правительства, и провозглашением нового правительства на Всероссийском съезде советов рабочих и солдатских депутатов.

Именно с этого дня началось формирование органов власти Советской России и строительство государства, которое впоследствии вошло в историю как СССР.

Эти события надолго раскололи страну на сторонников и противников большевиков. Сторонники ставили им в заслугу восстановление государственности, индустриализацию страны; распространение влияния на множество стран, также принявших социалистический путь развития; ликвидацию бедности и достижение достаточно высокого уровня жизни. Кроме того, бесспорными достижениями СССР считают успехи науки, ставшей одной из передовых для своего времени, а также победу над нацистской Германией.

Противники не могут забыть, что именно с событий 1917 года начались репрессии коммунистов против политических противников и просто несогласных с ними, достигшие пика в 1930-е годы, когда людей отправляли на казнь списками; гонения на церковь, сопровождавшиеся физическим уничтожением храмов и убийствам священнослужителей; преследования национальных меньшинств, когда целые народы выселялись с мест своего традиционного проживания; почти полную изоляцию на протяжении десятилетий целой страны от остального мира.

Петербург: пушечный залп и 1917-й глазами детей

7 ноября в полдень пушечный залп в Петропавловской крепости прозвучит в память о событиях вековой давности, проходивших в Петрограде и кардинально изменивших ход истории России. «Он напомнит о том, что 100 лет назад во время Октябрьского вооруженного восстания именно выстрел из сигнального орудия с Нарышкина бастиона подал знак крейсеру «Аврора», — отметили в Государственном музее истории Санкт-Петербурга. — «Аврора», в свою очередь, произвела холостой орудийный залп, ставший сигналом к штурму Зимнего».

Также в Петропавловской крепости пройдет выставка, посвященная художественному оформлению города в день празднования годовщины «Октября» на протяжении семи десятилетий советской власти. Вместе с тем, специально для музейного проекта к юбилею революции известный петербургский дизайнер одежды Лилия Киселенко представит модную коллекцию с символичным названием «В красных тонах».

На Новой сцене Мариинского театра во вторник состоится гала-концерт, также приуроченный к событиям столетней давности. По замыслу постановщиков, в спектакле сделан акцент на их восприятии глазами детей. «Они будут троцкими, дзержинскими, лениными, николаями. И соответственно, со своим абсолютным отсутствующим отношением к этим событиям, с той чистотой и любознательностью, с которой дети подходят к любому вопросу, они будут объективно рассматривать все, что случилось», — объяснил режиссер Василий Бархатов.

В число творческих коллективов, которые выйдут на сцену в этот вечер, вошли Сергей Шнуров и группа «Ленинград».

Революция на Волге: новый «штурм Зимнего» и разговоры о Ленине

В Володарском районе Астраханской области в парке Победы откроют стелу в виде символа революции — крейсера «Авроры». Она выполнена из композитных материалов, с нанесением специальной фотопленки. А ростовские коммунисты проведут праздничную демонстрацию и реконструкцию «Штурм Зимнего».

В Новороссийске в местном музее выставят письмо- завещание, написанное защитниками плацдарма «Малая земля» 4 февраля 1978 года в честь 35-летия высадки десанта под командованием майора Цезаря Куникова.

В Ульяновске, на родине Владимира Ленина, пройдет день открытых дверей в Ленинском мемориале и состоится дискуссия на тему «100 лет революции: Идеалы. Личности. Итоги».

«Посетители Дома-музея Владимира Ленина в Казани услышат аудиоспектакль с мемориальной экспозицией, смогут выпить чай, приготовленный по старинным традициям и сыграть в психологическую игру с детективным сюжетом. Во всех районах Нижнего Новгорода пройдут тематические встречи, а в Православном парке у подножия Вознесенского Печерского монастыря высадят кленовую аллею.

В Оренбургском областном музее ИЗО на выставке «Время, вперед!» представят уникальные офорты (гравюры) российско-мексиканского художника Владимира (Влади) Кибальчича, сына известного писателя-революционера Виктора Сержа. Исторический парк «Россия — моя история» с интерактивной экспозицией об истории самарского края в свете истории России откроется днем в Самаре.

Калининград: каша и личные вещи императора

В Калининграде, на торжественном митинге участников угостят гречневой кашей «Че Гевара». А в Калининградский областной историко-художественный музей уже открыл к 100-летию революции выставку «На службе России: история одной семьи». На ней представлены архивные материал семьи генерала Русской императорской армии Владимира Слюсаренко, который был участником Гумбинненского сражения в Восточной Пруссии в августе-сентябре 1914 года, и личные вещи императора Николая II, которые дочь генерала купила у матроса на черном рынке в Петрограде осенью 1917 года.

Кавказ: век революции и литература

В Ставропольском государственном музее-заповеднике им. Г.Н. Прозрителева и Г.К. Праве откроется новая выставка «Век революции», на которой будут представлены документы, вещи, фотографии, газеты и вещи участников тех событий — уроженцев Ставропольского края.

В Национальном музее Чечни открыли выставку, посвященную влиянию событий 1917 года на развитие чеченской литературы. «Выставка, на которой представлены стенды с историей основоположников чеченской литературы, их творчество и личные вещи, будет работать в течение всего месяца. Наши люди, в том числе и писатели, стали жертвами той власти, в которую поверили. Мы сегодня хотели показать, что наши писатели не стали зацикливаться на трагедиях, пережив репрессии: они писали прекрасные романы о межнациональной дружбе, о жизни, о человечности», — рассказала ТАСС заместитель гендиректора музея Элиса Гелогаева.

Иваново: прием в ряды Комсомола

В городе Иваново, который называют «Родиной первого совета», пройдет митинг на одноименной площади. «Все желающие во время проведения мероприятия смогут подать заявки на вступление в ряды Ленинского Комсомола», — отметили в пресс-службе регионального отделения КПРФ.

Чуть позже, в четверг, в городе Кимовске Тульской области откроют Музей, посвященный 100-летию Октябрьской революции на железнодорожной станции . Ее превратят в мемориальное место, посвященное периоду становления советской власти в Кимовском районе». Одним из экспонатов станет паровоз серии «Эр», он взят с Южно-Уральской железной дороги, прошел сервисное восстановление, и уже доставлен в Кимовск.

Сибирь: красные трамваи и «Стрелка 1917»

В Иркутске запустят «Красные трамваи» № 1 и № 3, украшенные атрибутами праздника, прокатиться на ретро-транспорте можно будет бесплатно.

Накануне праздника в новосибирском метрополитене начнет курсировать вагон-музей «Улицы революции».

В Омске, провозглашенном в 1918 году столицей Белой России, еще в октябре прошла тематическая Всероссийская научно-практическая конференция, посвященная 100-летию Октябрьской революции. В ней приняли участие представители 14 регионов России, а также гости из Казахстана, Молдавии, Украины и Израиля.

Новый выставочный проект «Стрелка 19 17» представит Кемеровский областной краеведческий музей. Для экспозиции выбрали временной промежуток с начала XX века по май 1918 года: журналы «Летопись войны 1914г.», телеграфный аппарат 1915 года выпуска, обмундирование шахтеров Копикуза (учрежденное в 1912 году франко-немецко-бельгийское акционерное общество, получившее право на разработку ряда угольных месторождений в Сибири), а также обмундирование офицеров российской армии, коллекция дореволюционных денег и фонари железнодорожников и многое другое.

Челябинск: ретрооткрытки и кабинет НКВД

В Музее почтовой связи Челябинской области откроется выставка почтовых карточек 1920-х — 1930-х годов, в экспозиции будет представлено более 170 экспонатов.

А в Центре историко-культурного наследия Челябинска пройдет выставка «На пути в светлое будущее: XX век. Советский союз. Челябинск», где собрано более тысячи экспонатов, воссозданы окоп времен Гражданской войны, барак первостроителей промышленных предприятий города, кабинет сотрудника НКВД, квартира второй половины XX века. Среди экспонатов — советский телевизор, радиоприемник, часы, холодильник и другие предметы времен СССР.

Урал: революция моды и детства

Объединенный музей писателей Урала в Екатеринбурге подготовил для горожан две выставки, первая — «Революция моды», которая воссоздает атмосферу ателье мод 1920-х годов. Посетители увидят образцы одежды начала XX века, швейные машинки того времени и под звуки рэгтайма из старого патефона узнают о влиянии революции на моду. Экспонаты приносили жители города «из старых бабушкиных сундуков», часть из них передали артисты Камерного театра (Екатеринбург). Вторая выставка — «Революция детства», она предлагает сравнить крестьянское, дворянское и советское детство.

Восемь капсул времени

Шесть капсул времени, заложенных к 50-летию Великой Октябрьской революции в 1967 году вскроют в Архангельской области, Ставрополе, Ростове-на-Дону, Курске, Апексине Тверской области и в крымском селе Вилино. В Крыму и Архангельской области не остановятся на вскрытии — там заложат капсулу для потомков, которую можно будет открыть в 2067 году. Причем архангельские коммунисты адресуют потомкам рассказ Иосифа Бродского о его пребывании в ссылке.

В Новороссийске капсулу уже вскрыли, в послании говорится о том, с каким вниманием и заботой относятся в Новороссийске к ветеранам войны. Письмо подписано 56 защитниками Новороссийска.

Дальний восток: искусство и кипяток с сахаром

На Дальнем востоке 100-летие революции уже отметили. В столице Приморья состоялась художественная выставка в краевой картинной галереи. Экспозиция «Даешь революцию в искусстве!»собрала более 60 экспонатов — от живописи до скульптуры, рассказывающие о периоде в истории, который в Приморье связывают с пребыванием в городе выдающихся художников и литераторов, нашедших во Владивостоке временное убежище перед эмиграцией.

В Магадане 100-летию революции посвятили театральный вечер с прочтением стихов. Со сцены прозвучали стихи, а в антракте состоялись мастер-класс по снаряжению патронами пулеметной ленты и раздача кипятка с сахаром.

Также во вторник в честь 100-летия Великой Октябрьской революции в Орле, Воронеже, Ярославле, Липецке, Волгограде, Архангельске, Норильске, Пскове, Петрозаводске, Сыктывкаре, Тамбове, Белгороде, Алтайском крае, Красноярске, Чите, Сочи, Махачкале, Кабардино-Балкарии, Адыгее, Бурятии пройдут торжественные шествия, митинги, собрания, концерты, фото- и художественные выставки и возложения цветов к памятникам Владимиру Ленину и Героям гражданской войны.

Консенсус через историю

Понять и принять — ключевой посыл, который содержится в выступлениях спикеров разного уровня. Однако именно накануне столетия революции в обществе вновь вспыхнула дискуссия, стоит ли оставить в Мавзолее тело вождя революции Владимира Ленина, с новой силой зазвучала тема сталинских репрессий 30-х годов XX века. Это страшное прошлое, по словам президента России Владимира Путина,»нельзя вычеркнуть из национальной памяти и тем более — невозможно ничем оправдать».

Оценивая события вековой давности, директор Российского исторического общества (РИО), директор службы внешней разведки РФ Сергей Нарышкин отметил, что только беспристрастный подход к истории позволит сделать правильные выводы. «Государство впервые за многие десятилетия не диктует историкам их научные выводы. Напротив, власть сама ждет от исследователей этих выводов, ведь только беспристрастный подход к истории позволяет извлекать из нее уроки», — сказал он в интервью ТАСС.

Нарышкин отметил, что рассматривать Великую русскую революцию нужно комплексно, чтобы получить целостную картину этого масштабного исторического события. «В различные исторические периоды мы то восхваляли вождей революции, то демонизировали их. Но с годами становится очевидно, что радикализм истории вреден, я бы даже сказал, противопоказан. Наша история — это история всех без исключения. Способность принять эту многогранную картину мира — верный признак устойчивости нашего гражданского общества, критерий его нравственного здоровья», — подчеркнул глава РИО.

С Нарышкиным согласен исполнительный директор Российского военно-исторического общества (РВИО) Владислав Кононов. По его словам, оценки революции и нового исторического этапа не могут и не должны быть однозначными.

«Здесь не может и не должно быть однозначного мнения. Хороша или плоха революция 1917 года — это неправильная постановка вопроса. Это было в нашей истории, мы должны это внимательно изучать и ни в коем случае не должны это вымарывать или этого стыдиться. События вековой давности — величайший урок, преподнесенный нам историей», — сказал Кононов ТАСС.

Директор Санкт-Петербургского Института истории РАН Николай Смирнов считает, что говорить о примирении общества преждевременно. «С моей точки зрения, наша страна, к сожалению, никаких уроков не вынесла. Она по-прежнему находится в состоянии раскола, у нас по-прежнему общество — это общество красных и белых. В настоящий момент говорить, что это событие сыграет роль объединяющего фактора, совершенно бессмысленно. Пока не будет преодолен раскол, пока общество не будет в значительной степени обществом толерантным, объективно отнестись к тому, что произошло в 1917 году, невозможно», — сказал он.

Церковь в 1917: великий перелом

Особую роль события 1917 года сыграли в жизни Русской православной церкви. Как отмечал ранее патриарх Московский и всея Руси Кирилл, спустя всего несколько лет после событий октября 1917 года Церковь оказалась практически полностью уничтоженной. Как заявил предстоятель РПЦ на открытии памятника репрессированным «Стена скорби» в Москве, причиной революции и последовавшей за ней гражданской войны стал «отказ от духовных основ человеческой жизни». Патриарх призывает не использовать историю для разжигания новых конфликтов и извлечь уроки из событий минувшего века. По его словам, нынешнее поколение не имеет права на повторение исторических ошибок, а «трагические страницы нашего прошлого не должны быть поводом для разжигания ненависти и усиления напряженности».

Выстраданная революция?

КПРФ во вторник завершит продолжающуюся уже неделю череду приуроченных к 100-летию Октября торжественных мероприятий традиционным праздничным шествием и митингом в Москве. «Смешна и лжива мышиная возня тех, кто пытается «отменить» значение Великого Октября», — говорится в поздравлении бессменного лидера компартии Геннадия Зюганова. «Россия выстрадала революцию, она пришла к социализму трудной дорогой мечтаний и стремлений. Это был воистину великий порыв», — подчеркнул он.

Российская компартия позиционирует себя как «наследницу Великого Октября» и, по выражению своего руководителя, «борется за возвращение страны на путь справедливого развития и прогресса». «Как и большевики 100 лет назад, КПРФ предлагает сегодня стратегию спасения, программу «10 шагов к достойной жизни». Вместе с нашими единомышленниками мы противостоим фашизму, национализму и бандеровщине», — указал Зюганов.

В своем выступлении на международном форуме левых сил в Москве 6 ноября глава КПРФ призвал к «напряженной политической и агитационной работе», которая, по его словам, необходима, чтобы «превратить идеалы Великого Октября и дружбы народов в руководство к действию для миллионов людей во всем мире». Он считает социалистическую доктрину «единственной альтернативой капитализму, несущему с собой кризисы и войны».

Иначе оценивают революцию 1917 года в руководстве Федерального собрания РФ. Главным уроком событий столетней давности должно стать то, что развитие страны происходит не революционным путем, а с помощью консолидации общества на основе взаимного уважения и сохранения традиций, заявил 1 ноября спикер Госдумы Вячеслав Володин на XXI Всемирном русском народном соборе. По его мнению, «недопустимо романтизировать революции и героизировать людей, свергающих законные правительства, обрекающие свои народы на страдания».

«Справедливая Россия» как «партия социалистической направленности» будет отмечать 100-летие Октября, говорил ранее ТАСС первый замглавы ее думской фракции Михаил Емельянов. При этом, по словам лидера справороссов Сергея Миронова, «насилием никого и никогда осчастливить не удавалось», поэтому партия «видит перспективы страны исключительно на путях эволюционного развития».

Однозначен в своем отношении к революции председатель ЛДПР Владимир Жириновский. «Любая революция — это насилие, а любое насилие порождает насилие потом», — сказал он на недавних слушаниях в Госдуме. «Неужели нам с вами можно гордиться революцией, когда погибли миллионы? Не должно быть праздника разгрома государства, должна быть панихида, надо чтить память погибших. Надо один памятник поставить — жертвам всех русских революций», — считает он.

Революция в культуре

Революция оказывала и оказывает влияние на современное искусство. Исторические личности, имевшие отношение к событиям вековой давности, становятся не только объектом научных споров, но и центральными героями культурных произведений. В этом году выставочные проекты, связанные с темой революции 1917 года, прошли в музеях по всей России. В Москве ключевыми площадками стали Государственный музей истории России, Государственная Третьяковская галерея, Государственный центральный музей современной истории России, а также ГМИИ им. А. С. Пушкина.

Однако наибольший резонанс в обществе вызвал выход в прокат художественного фильма режиссера Алексея Учителя «Матильда», посвященного отношениям императора Николая II и балерины Матильды Кшесинской. Основным оппонентом режиссера выступила депутат Госдумы Наталья Поклонская, которую поддержали ряд религиозных организаций. В течение 2017 года в Москве, Санкт-Петербурге и других городах прошел ряд акций против «Матильды», в том числе поджоги офиса режиссера и автомобиля его адвоката. Русская православная церковь решительно осудила радикальные действия противников фильма, однако ее представители, включая патриарха Кирилла, неоднократно говорили, что современное искусство, в том числе фильм о Николае II, причисленном к лику святых, не должно оскорблять чувства верующих. Сейчас в России картина идет по всей стране на 2 тыс. экранов.

Эксперты сходятся во мнении, что в ближайший год у общества еще будет множество поводов поспорить и попытаться прийти к консенсусу, потому что практически на каждый месяц будет выпадать 100-летняя дата, важная для истории. Например, 100 лет с момента расстрела царской семьи в июле 2018 года.

1848: Год революций — 1-е издание — Питер Х. Уилсон

Содержание

Содержание: Введение. Часть I Международное измерение: балансирование: внутреннее давление и международные системные ограничения во внешней политике великих держав 1848-51, М. Шульце; Революции 1848 года и Британская империя, М. Тейлор. Часть II Национальный опыт: чартизм 1848 года: размышления о нереволюции, Х. Вайссер; Испания и революции 1848 г., Д. Хедрик; Создание Римской республики, Х.Слушатель; Революционная организация в условиях отсталости: Венгрия 1848 г., Г. Хендлери; Либеральный конституционализм во Франкфуртском парламенте 1848 года: расследование, основанное на поименном анализе, Д.Дж. Маттейзен. Часть III Политическая мобилизация: повстанческая традиция во Франции 1835-48, П. Пилбим; Крестьяне и революционеры Венеции и Венето, 1848 г., П. Гинзборг; Петиции и социальный контекст политической мобилизации в революции 1848/49 г., C. Lipp / L. Кремпель; Насилие между гражданскими и государственными властями в прусской Рейнской области 1830-48, Дж.М. Брофи; Фестивали национального единства в немецкой революции 1848-49, Я. Шпербер; Немецкие женщины и революция 1848-49 гг .: Катинка Зиц-Халейн и Ассоциация гуманистов, С. Цукер. Часть IV. Контрреволюция и государство: роль государственного насилия в период перехода к индустриальному капитализму: на примере Пруссии с 1815 по 1848 год, А. Лёдтке; Вежливый спор: государство и общественный контроль на юго-западе Германии 1760-1850, К. Вегерт; Провал народной контрреволюции в Рисорджименто, Италия: дело центурионов, 1831-47, А.Дж. Райнерманн; Техники репрессий. Контроль над народным протестом во Франции середины XIX века, Р. Прайс; Армия разделилась: кризис лояльности габсбургского офицерского корпуса в 1848-49 гг., И. Деак. Часть V Наследие: Гарибальди и наследие революции 1848 года на юге Испании, Дж. Томсон; Празднование революции 1848 года и Второй республики, Т. Байкрофт. Индекс.

Год Революции Майка Раппорта

Это был очень читаемый и хорошо проработанный рассказ и анализ революций 1848-1849 годов, серии более или менее стихийных восстаний против национального и международного порядка, которые потрясли Европу в этом двухлетний период, затрагивающий практически все нации в Европе, но, в частности, затрагивающий империю Габсбургов (которая включает современные Австрию и Венгрию), различные государства, которые однажды составят Германию (особенно Пруссию), Францию ​​и несколько стран когда-нибудь это приведет к образованию Италии (например, Папской области и Королевства Обеих Сицилий).Хотя иногда сравнивают со стихийными массовыми революциями в Европе в 1989 году (и, как обсуждает автор, есть параллели), в революциях 1848-1849 годов было много реальных сражений с участием пехоты, кавалерии, артиллерии и осады городов с участием мужчин. женщины и дети сражаются с солдатами, а солдаты внутри одной страны сражаются друг с другом, а некоторые сражения довольно кровавые (например, более двух тысяч погибших в боях в Вене, гражданская война в Трансильвании между румынами с одной стороны и мадьярами и немцами с другой привело к гибели 40 000 человек, а в результате конфликта между Венгрией и Австрией — с помощью России на стороне Вены — погибло всего 50 000 человек).

Большая часть книги — это ежедневное, часто ежечасное повествование о бурной политике и реальных битвах революции 1848 года (хотя я бы не назвал это военной историей), происходящих в ходе различных восстаний, протестов, дуэлей. национальные лидеры или законодательные органы, решительные сражения и затяжные осады, присыпанные множеством ярких анекдотов о ярких личностях, наблюдениями за людьми, которые там обсуждали, как разные вещи выглядели или звучали, и следили за карьерой или влиянием различных личностей.Карл Маркс, как и Алексис де Токвиль, много фигурировал в качестве активного участника, к моему удивлению, хотя читатель познакомится с очень многими другими фигурами, включая Джозефа Радецкого, Джузеппе Мадзини, Лайоша Кошута, Джузеппе Гарибальди и Луи- Наполеон Бонапарт — это лишь некоторые из наиболее ярких персонажей повествования. Автор следил за развитием событий в одной стране на протяжении многих страниц (у меня нет никаких подсчетов, которые я мог бы предложить, но, возможно, от 10 до 20 страниц за раз), прежде чем переключиться с, скажем, Франции на осаду Венеции или высокую драму. в Папской области.В отличие от некоторых книг, которые немного крутятся, я никогда не терял чувства общей истории; Я нахожу, например, что в книгах, рассказывающих о событиях стихийных бедствий, в желании автора рассказать читателю о ходе событий, когда они произошли, общее ощущение потока повествования и исхода отдельных частей повествования теряется, когда мы отскакиваем от от этой группы жертв к этой группе жертв этих спасателей, в то время как в этой книге автор Майк Раппорт всегда следил за тем, чтобы перед тем, как покинуть конкретное событие или серию событий, читатель имел хорошую точку остановки и не просто читал о серии действий но понимал важность описываемых событий.Это было хорошо сделано и оценено.

Хотя я бы сказал, что книга на 90% представляет собой повествование о политике, личностях, протестах и ​​битвах 1848-1849 годов, в ней был хороший анализ причин революций, независимо от того, были ли они действительно единым европейским феноменом. (вместо того, чтобы говорить о сумме различных не связанных между собой событий, которые произошли в одно и то же время; автор утверждал, что это было общеевропейское событие, поскольку вся Европа столкнулась с одним и тем же «ужасным аграрным и промышленным кризисом … люди испытали трудности по-разному », причем повсюду, где произошла революция, был« кризис уверенности как в существующих правительствах, так и внутри них в их способности справиться с проблемами социального бедствия и политической оппозиции »), и где и как произошли революции удалось и где и как они потерпели неудачу и почему.Хотя я действительно оценил повествование, именно этот анализ интересовал меня больше всего, когда я начал читать книгу, и я не был разочарован анализом, представленным в различных частях повествования и хорошо написанным заключением.

Одной из вещей, которые я оценил, было то, что я вернулся домой к этому читателю, что революции были не просто городским явлением (как я думал), но в решающей степени либо провалились, либо преуспели (даже если успех был временным), часто в зависимости от того, насколько сильно поддержали революционеры были в деревне и среди крестьян.Крестьяне не были пассивными (а в некоторых случаях — крепостными, поскольку в 1848 году многие районы, которые должны были быть вовлечены в революцию, все еще оставались откровенно феодальными), были активными участниками, которые часто проницательно выбирали ту или иную сторону и могли и действительно делали выбор в пользу поддержки революционеров, а иногда и контрреволюции, исходя из своих потребностей. Во многих революциях крестьяне часто жаловались на то, что они не владеют землей, вынуждены работать перед местными властями или должны проявлять признаки подчинения («один галицкий крестьянин-делегат жаловался, что в его общине крестьянам приходилось снимать шляпы в трехстах шагах от дома. дворянский дом »).

В дополнение к анализу причин, направлений и последствий революций были проанализированы другие исторические события и движения, в том числе причины провала войны за независимость в Венгрии (дорогостоящая, уродливая, затяжная война в Трансильвании между мадьярами и румынами сильно подорвала ресурсов, но в конечном итоге «венгры проиграли, потому что сами австрийцы добились военного превосходства, особенно в неприглядной, но жизненно важной сфере материально-технического обеспечения», а «австрийцы были лучше снабжены, лучше экипированы и лучше обучены, чем наспех собранные венгерские батальоны гонведов») и неизбежная тенденция к объединению Германии (если посмотреть на различные фракции, стоящие за решением Великой Германии или Grossdeutch, которые выступали за включение Австрии, решение Small German или Kleindeutsch, которое выступало против включения Австрии, и как семена, посеянные этим конфликтом и революцией 1848–1849 годов ведут к «самым мрачным годам Европы в двадцатом веке», по мнению проф. противников, которые считали, что «Германия и Австрия имели миссию распространять« немецкую культуру, язык и образ жизни от Дуная до Черного моря »», к тому факту, что провал революции в том, что впоследствии станет Германией, означал, что позже, когда немецкий объединение было достигнуто, оно не было «достигнуто либеральными парламентскими средствами,« снизу »» (как пытались), а было «навязано сверху» Бисмарком, вооруженным прусской военной мощью (процесс, завершившийся к 1871 г.) ) », И« великий урок, извлеченный из революции, заключался в том, что единство Германии может быть достигнуто только с помощью власти — и власти Пруссии в частности.

Хотя революции 1848 года во многих отношениях потерпели неудачу, автор написал, что «не следует быть слишком пессимистичным», поскольку у них были меры успеха, о чем я никогда не думал. Среди прочего, «события 1848 года дали миллионам европейцев первое представление о политике: рабочие и крестьяне голосовали на выборах и даже баллотировались и вошли в парламент». Также очень много женщин были вовлечены в политику и даже в боевые действия, что в конечном итоге стало еще одним положительным моментом. Хотя парламенты и конституции часто, если не всегда, откатывали «отмену крепостного права, принудительных работ и сборов с крестьянства», в любом случае, если мне не изменяет память о том, что я читал.Кроме того, революции 1848 года «усилили власть государства за счет помещичьей знати», поскольку и дворяне, и крестьяне «имели одинаковые юридические и гражданские права» (в той мере, в какой они существовали в разных местах), а в «долгое время» это проложило путь для [крестьян] стать полностью интегрированными гражданами современного государства ».

Также полезными и интересными были дискуссии и примеры «осознания того, что демократия не всегда прогрессивна», и снова и снова то, что обрекало многие революции, «как примирить социальную справедливость с индивидуальной свободой», как в то время, когда часто очень широкая поддержка индивидуальной свободы, часто с участием всех, от дворян до крестьян, стремление к социальной справедливости (и сопровождающий это страх) часто отменяли революцию, фатально разделяя революционное движение и позволяя контрреволюционным силам победить и отбросить все или почти все, что было получено в некоторых случаях.Кроме того, основная человеческая природа — потребность или стремление к власти — ослабляла многих, революция была точкой, которую несколько раз отбивали, а также тем фактом, что со временем многие проблемы (особенно социальные) были бы решены благодаря тому, как «капитализм значительно улучшил общий уровень жизни в Европе », и одной из причин провала революций (и попыток решить проблемы, с которых начались революции) было просто отсутствие« конституционных рамок, по которым все стороны (более или менее) согласны и который защищает демократические свободы… [т] «социальный вопрос», следовательно, не может быть решен в мирных правовых рамках », как в феодальных или абсолютистских системах, при отсутствии парламентов, широкого избирательного права, свободной прессы или свободных ассоциаций, таких рамок нет. существовал.

Я волновался, что тон будет сухим, академическим или профессорским, но этого не было. Меня тоже не бросили вьюгу имен, что я ценил. Меня также удивило и порадовало большое количество произведений искусства, собранных в нескольких местах книги; чего я не ожидал. В начале книги также есть хорошая карта, обширные примечания и указатель. Я несколько раз читал о революциях 1848 года во время учебы в колледже, но это, безусловно, была лучшая трактовка тех событий, которые я когда-либо читал.

1848: год оборотов

Многие предвидели это. «Я считаю, что сейчас мы спим на вулкане», — предупредил французский политик, — «разве вы не чувствуете… что земля дрожит…? Разве ты не чувствуешь… ветер революции в воздухе? ​​»

Премьер-министр Великобритании предупредил, что «репрессивные и удушающие» режимы столкнулись с «взрывом». «Точно так же, как и котел, который был герметично закрыт и лишен выхода для пара». По всему континенту режимы полагались не на согласие, а на принуждение.Абсолютизм, как сказал один революционер, «притупляет наши нервы и парализует наш дух». Другой писатель отметил, что власть его правительства держится просто на «лесу штыков».

В январе собрались первые толпы, чтобы потребовать реформы — возводились баррикады, и в считанные часы новость была передана миллионам. Подобно вирусу, волнения переходили от одного хозяина к другому. Воодушевленные тем, что они видели и слышали, толпы людей собирались в городах, расположенных за тысячи миль друг от друга, чтобы требовать голосов, рабочих мест, конституций и соблюдения своих прав человека.

Правительства были застигнуты врасплох, парализованные, они беспомощно наблюдали, как войска отказываются стрелять по толпам. Министры пали, короли бежали. Это был 1848 год, и если вы думаете, что 2011 год был неспокойным, ему предстоит пройти долгий путь, прежде чем он совпадет с сейсмическими событиями 1848 года, Года революций.

Я только что вернулся из Сирии. Путешествуя там, я читал рассказы об этом бурном году, такие как превосходный 1848 год Майка Раппорта, впитывая революционный дух времени на улицах.Это было настолько близко, насколько я когда-либо подхожу к путешествиям во времени: разговоры, в которых я никогда не думал, что стану участником, приглушенные голоса за трубками кальяна и сладким чаем; допросы с бандитскими силовиками; поздно вечером выпить в подпольных богемных барах, где говорят о «восстании».

Молодые люди чувствуют себя точно так же, как их предки 150 лет назад; система безнадежно анахронична, подавляет творчество и разрушается новыми технологиями и стилем жизни. Как и в случае с 1848 годом, здесь присутствует оптимизм, но также присутствует страх перед религиозными, этническими или националистическими силами.

История никогда не бывает важнее, чем в условиях кризиса. В то время как люди размахивают руками или зевают глаза, как удивленные золотые рыбки на волне беспорядков на Ближнем Востоке и в Северной Африке, историки распознают характерные признаки и указывают на возможные результаты. Они знают, что, прежде всего, экономический коллапс порождает революции.

За 1848 и 2011 годами последовали неурожаи, скачок цен на продукты питания и промышленный спад. То, что мы помним как ирландский картофельный голод, на самом деле было чумой, поразившей всю Западную Европу между 1845 и 1846 годами.Это усугубилось ужасно плохим урожаем в прошлом году. Было невозможно удовлетворить потребности резко увеличившегося населения.

Их называли «голодными сороковыми». Поскольку люди тратили то, что у них было, на продукты питания, им приходилось меньше тратить на потребительские товары, что приводило к замедлению промышленного роста и росту безработицы. Около 10 000 рабочих были уволены только в Вене в 1847 году. В 2011 году мировые урожаи зерна и пшеницы снизились из-за неурожаев, которые привели к росту цен. Как и постоянно растущий спрос в Китае, новые богатые люди ищут более богатую диету.Некоторые части мировой экономики умирают. В Северной Африке падение уровня жизни вызвало протесты против неэффективных правительств, которые их народ винит в беспорядке.

Люди могут быть обездоленными и злыми, но они будут изо всех сил пытаться доставить неприятности, если они также не связаны. В 1848 году за предыдущие несколько десятилетий наблюдался значительный рост народной грамотности. Во Франции и Австрии более половины населения умело читать, а в некоторых частях Германии — до 80 процентов.

Газеты возникли, чтобы удовлетворить этот новый спрос. Они доставляли новости со всего мира, поскольку пароходы и телеграфы несли невообразимые возможности связи и информации, перемещаясь с места на место, не обращая внимания на дорожные заграждения, цензоры или городские стены. В 1848 году революционные новые технологии вывели анахроничные режимы из равновесия.

Идеи распространяются мгновенно. Сами революционеры были ненамного медленнее: Верди, Мадзини, Гарибальди, Маркс и Энгельс были как никогда мобильны, пересекая Европу на пароходе и по железной дороге.В Сирии я был удивлен, увидев BBC Worldwide и Al Jazeera по телевизору, в то время как интернет-кафе в каждом городе изобилуют сайтами социальных сетей, такими как Facebook и Youtube, несмотря на попытки властей заблокировать последние в прошлом месяце. Сирийские дети на юге теперь покупают иорданские SIM-карты, чтобы избежать подслушивания.

В 1848 г. произошли восстания в Сицилии, Неаполе, Риме, Флоренции, Тоскане, Пьемонте, Бадене, Вюртемберге, Нассау, Гессен-Дармштадте, Баварии, Саксонии, Венеции, Милане, Франции, Дании, Голландии, Пруссии, Австрии, Венгрии, Праге. , Швеция и Бельгия.Восстание в Ирландии и беспорядки в Лондоне и Глазго. Королева Виктория была отправлена ​​на остров Уайт для ее защиты, а древний герцог Веллингтон, победитель Ватерлоо, был доставлен в Лондон, чтобы командовать правительственными войсками в последней битве, на этот раз против своего народа. (К счастью, этого не произошло.) Полные энтузиазма немецкие либералы провозгласили это Volkerfruhling: «Весна народов».

Тем не менее, после впечатляющих первоначальных успехов, большинство революций 1848 года не смогли выполнить свои утопические обещания.Их неудача может помочь нам предсказать конечные результаты нынешнего урожая революций.

Революции — это жестокие события. Они подчиняются законам, регулирующим военную деятельность. Несмотря на всю чушь о протестующих, подавляющих танки, вооруженные только чистым сердцем и практическими знаниями Джона Локка, революции обычно — как и битвы — решаются оборудованием, руководством, подготовкой и моральным духом противостоящих сил.

В 2011 году силы реакции, похоже, учатся этому, как и в 1848 году, и оправляются от своего первоначального изумления и паралича.Решительный ответ Каддафи укрепил диктаторов от Бахрейна до Сирии. Уныло, что революции выигрываются и проигрываются не размером и энтузиазмом толпы, а готовностью и способностью правительственных сил к принуждению.

Настоящие проблемы возникают, когда революция успешна. Гораздо легче разрушить существующий порядок, чем построить новый, особенно потому, что сам процесс революции часто глубоко враждебен государственному образованию. В Неаполе в 1848 году революционные политики руководили страной, где разгневанные рабочие разгромили фабрики, заселили землю самовольно, уничтожили записи и еще больше развалили экономику.

Новое руководство состояло из благонамеренных и совершенно неопытных ученых, и они были совершенно неспособны удовлетворить требования о более высокой заработной плате, дешевой еде или экономической стабильности. Возникли страшные расколы. Рабочие поверили, что буржуазия пришла к власти благодаря мафии, а затем поднялись по лестнице вслед за ними. Пролетариат меньше заботился о конституциях и больше о рабочих местах. Их требования стали громче и угрожать. Они предоставили силы и кровь для революции, они хотели добычи.

Обороты ускоряются. Политические революции весны к лету превратились в полноценные социальные революции. Левые говорили об отмене частной собственности. В мае 1848 года французским левым радикалам почти удалось захватить власть в результате переворота. В Неаполе, Вене, Кракове и многих других городах либеральный центр обнаружил, что под ними вырезается почва. Им пришлось выбирать между реакционными силами, обещавшими порядок, или левыми радикалами и анархией. Столкнувшись с анархией или тиранией, собственники всегда неохотно прибегали к последним.

В сегодняшнем Египте за революцией последовали беспорядки между христианами и мусульманами, о которых на Западе занижают сведения. В 1848 году кратковременное устранение абсолютистского правления в многонациональных империях привело к возникновению волны межрелигиозного насилия, когда различные религиозные и культурные группы боролись за позиции или сводили старые счеты. Даже демократия не всегда прогрессивна.

европейских либерала в 1848 году были ярыми националистами и мечтали о войне с Россией. Парламентские выборы во Франции в том же году возвратили парламент в сильно консервативный.Один подавленный французский революционер заметил, что «всеобщее избирательное право — это контрреволюция».

История — это не судьба, но это все, что у нас есть. Наше прошлое подсказывает, что революции обычно заканчиваются реакцией. Либо правитель сдерживает нервы и разрушает революцию, даже если для этого потребуется жестокая гражданская война или Бонапарт, Ленин или Хомейни появятся, чтобы захватить власть. Либеральный центр, первоначально являвшийся интеллектуальным двигателем революции, исчезает или затмевается по мере того, как стороны реакции и радикализма на любой периферии становятся сильнее.

Есть исключения, но они редки. Подводя итоги 1848 года, французский политический деятель и интеллектуал Алексис де Токвиль написал: «Нет ничего прекраснее искусства быть свободным, но ничто не труднее научиться пользоваться, чем свободу».

Эта статья была впервые опубликована на сайте History Extra в апреле 2011 года.

Почему 1848 год — великий год революции в Европе — потерпел неудачу

1848 год был годом великой революции в Европе.Во время восстаний, охвативших континент более чем через полвека после штурма Бастилии, города от Парижа до Палермо, от Будапешта до Берлина были завалены баррикадами, построенными из брусчатки и заваленными мебелью, перевернутыми каретами и даже пианино.

Уличные боевики — буржуазия в цилиндрах, рабочие в халатах, студенты, ополченцы — стояли на этой обороне, ощетинившись множеством винтовок, мечей и станков, и противостояли силам старого порядка.Их поддерживали женщины, которые заряжали оружие, ухаживали за ранеными и приносили им еду, в то время как дети несли послания от баррикад к баррикадам. Их усилия, рожденные надеждой и отчаянием, привели к краху консервативного порядка, который установился после падения Наполеона в 1815 году.

То, что эти люди вышли на улицы под своими национальными знаменами — французскими и итальянскими триколорами, немецкими черно-красно-золотыми, польскими красно-белыми и румынскими сине-желто-красными, — показало, что революцией вдохновляла свобода. , но в рамках национального государства.Это было вдохновением, которое к концу года во многих местах также способствовало трагическому провалу революций.

Для либералов, которые возглавили восстания, а затем пришли к власти, «свобода» означала гражданские права, конституции и парламенты (иногда, но не всегда, избираемые демократическим путем), но, прежде всего, это означало национальную независимость и единство. Либерализм и национализм сосуществовали в 1848 году, но тот год доказал, что исключительные тенденции последнего слишком часто могут фатально подорвать освободительные обещания первых.

Взрывоопасное наследие

Однако, как и почему эта европейская революция произошла в первую очередь, частично можно объяснить, с одной стороны, тем, как консервативные правительства после наполеоновских войн стремились сдержать, контролировать и подавить взрывоопасное наследие Французской революции. и, с другой стороны, тем, как либералы пытались реализовать свои идеи свободы в бесперспективной атмосфере послевоенного строя. К 1815 году освобождающее обещание Французской революции почти полностью обратилось в пепел в пожаре, охватившем Европу.

В годы, последовавшие сразу после кровавой бойни, европейцы имели все основания трепетать при мысли о новой континентальной войне. У политиков была еще одна причина: французские войны 1792–1815 гг. Посетили Европу революционное государство, которое обладало внушающей благоговение силой, движимой (казалось) революционным рвением своих граждан.

Такие концепции, как «демократия», «республиканизм» и даже «права человека» вызывали тень гильотины.

Более того, свирепость террора 1793–1743 годов, когда республиканский режим пережил свой самый мрачный кризис только путем принуждения своих граждан угрозой разоблачения, ареста и смерти, захватила ужасающее воображение европейцев и сыграла на их стороне. умы на десятилетия вперед.Для большинства такие концепции, как «демократия», «республиканизм» и даже «права человека» вызывали тень гильотины.

Благородные дипломаты, в основном аристократы, собравшиеся на блестящий Венский конгресс в 1815 году, собрав представителей всех европейских держав для восстановления нового порядка на обломках наполеоновской империи, в значительной степени преуспели в создании мирной международной системы. В XIX веке было бы много локальных конфликтов, но (не преуменьшая ужасов Крымской войны 1854-186 годов) в течение следующих сотен лет ничего подобного наполеоновскому катаклизму не будет.

Однако за относительную стабильность в международных отношениях пришлось заплатить, поскольку она была основана на предположении, что не только общеевропейской войны, но и угрозы революции следует избегать почти любой ценой. Для министра иностранных дел Австрии Клеменса фон Меттерниха это означало подавление национализма и либерализма (то, что он называл «конституционной манией»).

Не случайно Меттерних должен был стать главным архитектором постнаполеоновского порядка: с 1821 года он был канцлером Австрийской империи, которая представляла собой лоскутное одеяло из полиглотов примерно 11 различных национальностей.Если эти разные группы разовьют свои собственные требования к конституции и автономии, то империя развалится.

Меттерних хотел сохранить целостность этой обширной центральноевропейской монархии не только ради своих имперских хозяев, династии Габсбургов, но также потому, что он считал империю необходимой европейской необходимостью, роль которой заключалась в сохранении потенциально враждующих национальностей Центральной Европы. и Восточная Европа под контролем. Весь послевоенный континент также должен был быть упорядочен таким образом, чтобы препятствовать появлению национальных государств, которые могли бы угрожать хрупкому политическому балансу, якобы установленному «законными» правящими династиями Европы.

Франция увидела восстановление монархии Бурбонов, хотя и с конституцией и парламентом: Людовик XVIII — брат гильотинированного Людовика XVI — вернулся в Париж, его недоброжелатели ворчали, «в обозе союзников». Германия была разделена на 39 различных государств, связанных между собой свободной консервативной конфедерацией. Италия также была разделена на девять отдельных королевств и княжеств: не было федеральной структуры, и на полуострове доминировала австрийская власть. Многострадальная Польша была разделена между Австрией, Пруссией и Россией.

Однако Французская революция не только постигла ужасы политического террора, войны и военной оккупации в Европе: она также провозгласила свои обещания политической свободы и гражданских прав для личности, а также свободы и независимости для народов, порабощенных иностранцами. правители. Сам Наполеон, находясь в своем изгнании в Атлантике на острове Святой Елены, начал сочинять легенду о том, что его настоящие намерения заключались в освобождении всех народов Европы.

Кроме того, было множество озлобленных интеллектуалов, перегруженных работой, но низкопоставленных чиновников, военных офицеров с половинной оплатой и студентов-идеалистов, которые считали, что существуют более справедливые и свободные способы организовать послевоенный порядок, чем новая консервативная система.Эти люди — образованные, красноречивые, но лишенные политического голоса — внимательно прислушивались к аргументам либералов.

Сила единства

В эту эпоху либерализм и национализм шли рука об руку, поскольку большинство либералов считали, что их идеалы индивидуальной свободы найдут свое наиболее полное выражение в свободных национальных государствах. Освобождение от иностранного правления и национальное объединение рассматривались как необходимые условия для обеспечения индивидуальных прав и достоинства граждан.Поэтому, когда один из величайших провидцев XIX века в области национального освобождения и международного братства, итальянский революционер Джузеппе Мадзини, основал свою организацию «Молодая Италия» в 1831 году, он заявил, что ее цели были одновременно «республиканскими и унитарными», поскольку республиканское правительство обеспечило свободу. для всех, в то время как единство было необходимо, поскольку «без единства нет истинной нации; потому что без единства нет настоящей силы ».

---

Послушайте: Стивен Кларк утверждает, что наши взгляды на события 1789 года и последующих лет необходимо полностью пересмотреть.

---

Мадзини вырос на той же земле, на которой в первое десятилетие после наполеоновских войн возникли некоторые разочарованные и идеалисты, пытающиеся свергнуть консервативный порядок с помощью заговоров и восстаний.Два поколения после Ватерлоо пережили мучительную и часто подпольную борьбу между, с одной стороны, либеральной оппозицией в форме революционных тайных обществ, попытками военных переворотов и народных восстаний, радикальной журналистикой, интеллектуальной и культурной критикой, массовыми петициями, демонстрациями и т. Д. (там, где они существовали) избирательная политика и, с другой стороны, правительственные репрессии в форме цензуры, арестов, слежки и военного вмешательства.

В Европе 1820-х гг. Произошли либеральные восстания в Испании, Португалии, Италии и России, ни одно из которых не увенчалось успехом.Более обнадеживающей была волна революций, захлестнувшая континент в 1830-х годах, когда либералы одержали победу в большей части Западной Европы, включая Францию ​​(где Бурбон Карл X был свергнут и заменен более либеральным Луи-Филиппом, герцогом Орлеанским). некоторые немецкие государства, Бельгия, Португалия и (в конечном итоге) Испания. Однако в Польше и центральной Италии революционные выступления были безжалостно подавлены, и после их первоначального расцвета либеральная деятельность в Германии была подавлена. Консервативный порядок пошатнулся, но не рухнул.

Это была другая история в величайшем революционном водовороте между Французской революцией 1789 года и русской революцией 1917 года (или, возможно, даже крахом коммунизма в 1989 году): революции 1848 года. XIX век (это были годы катастрофического ирландского картофельного голода), популяризировавший либеральную оппозицию. Между тем консервативный порядок казался бессильным перед лицом бедствия, когда безработица росла вверх, а голод сковал животы бедняков.В то же время либералы по всей Европе настаивали на проведении политических реформ, выискивая слабые места в консервативном здании.

Несмотря на — или, может быть, благодаря — всем попыткам Меттерниха упереться в пятки и не уступить ни на дюйм противнику, давление было таким, что когда наступил крах, он был внезапным и драматичным. Почти каждое крупное европейское государство — и большинство небольших — в тот захватывающий год охватывало насилие со стороны повстанцев. Первые волнения произошли в Италии в начале года, но именно ударные волны революции во Франции потрясли консервативный порядок до глубины души.24 февраля во Франции была свергнута монархия и провозглашена Вторая республика.

---

Послушайте: мы говорим с Хелен Раппапорт о некоторых иностранных гражданах, которые тогда жили в Петрограде и стали свидетелями русской революции

---

Новости наэлектризовали либеральных европейцев, которые теперь демонстрировали, протестовали и восстали, так что в считанные недели Париж, Берлин, Вена, Прага, Будапешт, Милан, Венеция, Рим, Неаполь, Палермо, Краков и многие другие места между ними превратились в сцены массовых протестов, забаррикадированных улиц и ожесточенных боев, в конце которых монархи были вынуждены пообещать конституции там, где их раньше не было, и принести в жертву своих непопулярных консервативных министров: самым впечатляющим политическим скальпом, снятым либералами, был доклад Меттерниха. 13 марта.

В последовавшей за этим «Весне народов» обнадеживающие либералы в Германии и Италии стремились к объединению, в то время как польские и румынские патриоты воспользовались возможностью, чтобы попытаться сбросить или облегчить иго иностранного господства. Народы Габсбургской империи, в том числе чехи, венгры, северные итальянцы, поляки Галиции, румыны Трансильвании, сербы и хорваты на южной границе империи, стремились к большей автономии или полной независимости.

Для либералов 1848 год стал величайшей возможностью обеспечить национальную свободу конституционными свободами и правами личности. Были сделаны некоторые необратимые прорывы: Франция приняла всеобщее избирательное право для мужчин и с тех пор пользуется им почти непрерывно. Во многих других странах крестьяне и рабочие впервые почувствовали вкус политики, голосуя на выборах, вступая в политические клубы и создавая профсоюзы.

Хотя женщинам было отказано в официальных политических правах, они участвовали в жизни политических обществ, занимались журналистикой и играли важную роль в поддержке революционеров.Крепостное право было отменено там, где оно существовало в Центральной и Восточной Европе, а рабы были освобождены во Французской колониальной империи.

И все же зарождающийся либеральный порядок был задушен прежде, чем успел развиться. Основная причина его неудачи заключалась в том, что он исключил слишком много людей из дивного нового мира. Когда либералы воспользовались беспрецедентной возможностью реализовать свое видение национальной свободы, они сделали это в интересах только своей национальности. В Центральной и Восточной Европе территориальные претензии разных национальностей пересекались, посеивая семена ближайшего и будущего конфликта.Этнические меньшинства в границах предполагаемых либеральных государств требовали соблюдения своих национальных прав, угрожая с самого начала разрушить новый порядок.

Следовательно, «Весна народов» быстро превратилась в суровую зиму межэтнических конфликтов, иногда сопровождаемых зверствами, которые хорошо известны нашему времени. Более того, поскольку большинство либералов были конституционными монархистами, которые хотели политической реформы, но отрицали необходимость радикальных социальных изменений, рабочие и ремесленники, борющиеся с экономическим кризисом, были открыты соблазнам своих левых критиков.

Из-за всего этого революции никогда не бросали вызов основной силе консерваторов: за исключением Франции, все крупные государства по-прежнему оставались монархиями, где вооруженные силы оставались под королевским контролем — факт, который имел решающее значение для выживания. империи Габсбургов и разгром либералов в Пруссии.

Консерваторы дают отпор

Летом на улицах Парижа, Берлина, Вены и Франкфурта происходили кровавые столкновения умеренных и радикалов.Страх перед воинственностью рабочего класса и социальной «анархией» заставил многих либералов из среднего класса отойти от своих первоначальных принципов и оказаться в объятиях консерваторов. В деревне после освобождения крестьянам мало что обещали от либерального строя, и их старые привычки почтения, особенно к отцовской фигуре монарха, тяжело умерли.

Все это позволило консерваторам мобилизовать напуганных, разочарованных и разгневанных, чтобы они достойно выступили на выборах.Во Франции авторитарный Луи-Наполеон Бонапарт, племянник великого императора, победил на президентских выборах с огромным успехом. К концу года монархи нанесли ответный удар, обычно вооруженной силой, и почти повсюду уничтожили либеральные режимы. В 1849 году в Германии и Италии произошла вторая волна революций, но они были подавлены. Венгерские либералы также устояли, но они рухнули под ударами молота объединенных австрийских, хорватских и российских вооруженных сил.

Этнические конфликты того года посеяли внутреннюю ненависть, которая будет гноиться в Восточной и Центральной Европе в глубине 20-го века.

Провал революций 1848 года, возможно, стал трагедией для долгосрочного развития европейской политики.Этнические конфликты того года посеяли внутреннюю ненависть, которая будет гноиться в Восточной и Центральной Европе в глубине 20 века. Вместо того, чтобы объединение Италии и Германии происходило демократическими средствами, они были бы в большей степени навязаны силой, на условиях, которые устраивали установившиеся элиты, и без того же упора на политические свободы и гражданские права.

Это, как утверждают некоторые историки, направит Италию и Германию на путь авторитаризма с катастрофическими последствиями для Европы в 20 веке.

Майк Раппорт — читатель по современной европейской истории в Университете Глазго и автор нескольких книг, в том числе 1848: Год революции

Эта статья была впервые опубликована в июньском номере журнала BBC History за 2008 год под заголовком «1789–1815: мир в восстании»

1848: год революции в Европе — из архива | Европа

От редакции: Новая реформа — причины для беспокойства

21 июня 1848 г.

Мы копируем следующий отрывок из Manchester Examiner:

Неужели богатые купцы и промышленники Ланкашира и Йоркшира настолько слепы, что не видят, что в условиях революционной Европы вокруг нас необходимо сделать некоторый прогресс [в сторону революции?].

Мы категорически отрицаем необходимость. Если вся Европа с головой уходит в сторону собак — а это, кажется, реальное положение дел — то есть ли причина, по которой мы должны двигаться в сторону питомника? Если за границей царит дикий и революционный дух, который презирает все умеренные реформы и отвергает все упорядоченные, законные и конституционные способы их получения — если люди в Париже, Берлине, Вене и Неаполе вместо того, чтобы принять разумные уступки своих государей, хватаются за невозможные теории правления, которые могут закончиться только анархией или деспотизмом — если их коммерция разрушена, их промышленность парализована, их кредит, коммерческий и финансовый, уничтожен — их богатые люди в ежедневном страхе и тревоге , и их работники в праздности и нищете, служат ли эти вещи побуждениями к тому, чтобы сделать хоть один шаг в том направлении, в котором они двигались?

Мы скорее думаем, что осторожные и трезво мыслящие люди Англии — которые не хотят менять свою конституцию каждые полдюжины лет — которые любят тщательно проверять каждое учреждение, прежде чем осудить его, — будут придерживаться мнения, что это вполне справедливо. Хорошо бы подождать и увидеть результаты экспериментов, проводимых их соседями, прежде чем они расшатают любые основы, на которых зиждутся их собственные политические институты.Англичане достаточно уверены в себе, чтобы выбирать время для политических изменений; и они не будут ни продиктованы, ни даже предложены другими людьми.

Что до нас до того, что французы, немцы и итальянцы решили заблокировать свои улицы и свергнуть свои правительства? Нам остается только пожалеть их глупость и их незнание истинного способа улучшения своих политических институтов. Их восстания, баррикады и драки не имеют земного отношения к нашему упорядоченному и конституционному прогрессу, осуществляемому силой аргументации, постепенно и мирно воздействуя на общественное мнение.Англичане достаточно хорошо знают, когда в их учреждениях требуются большие и важные изменения, не беспокоясь о том, что иностранцы могут делать или думать, и не дожидаясь, когда г-н Хьюм и его последователи будут стимулировать и волновать их.

Это отредактированный отрывок. Читайте полную статью здесь и здесь. The Manchester Examiner была основана в 1846 году для пропаганды манчестерского либерализма и в течение 40 лет была самым грозным соперником Guardian. Основное различие между двумя газетами состояло в том, что Examiner фактически был рупором либеральной политической машины.Он закрылся в 1894 году.

Историческое изображение беспорядков в Париже в 1848 году. Фотография: PA

Редакция: Плоды революции

28 июня 1848 года

Мы копируем следующий абзац из вчерашнего экзаменатора: —

Это правда, что европейская революция имеет как темную, так и светлую сторону; но мы бы хотели, чтобы взглянули и на последнее, а не только на первое, как хотели бы наши современники.

«Европейская революция имеет не только яркую, но и темную сторону!» У , безусловно, есть темная сторона ; но где же яркая сторона или даже яркое пятно, чтобы облегчить глубокий мрак нужды и страданий — кровопролития и беспорядка, — которые охватили континент? Мы должны быть рады это видеть.Однако нам кажется, что обе стороны, и все стороны, вовлечены в устойчивую и непреодолимую сырость. Несомненно, что дела не будут и не всегда могут оставаться в нынешнем плачевном состоянии. Более того, возможно, что из настоящего и временного зла может возникнуть будущее и постоянное добро; но в настоящее время мы не видим перспектив достижения такого желаемого результата.

Не во Франции ли экзаменатор ожидает стать свидетелем наступления золотого века, который должен компенсировать страдания и кровопролитие наших дней? Где симптомы его зарождения? Мы не можем увидеть ни малейшего проявления такой способности к самоуправлению у народа Франции, чтобы вселить малейшую надежду на то, что он сможет сформировать республиканское правительство, способное поддерживать порядок, защищать жизнь и собственность, восстанавливать общественное положение. и частный кредит, и содействие возобновлению торговли и возобновлению занятости рабочей силы.Пока продолжается нынешний политический хаос, который они называют республикой, мы не можем ожидать ничего, кроме череды восстаний и резни, чередующихся с периодами всеобщего уныния и недоверия, вынужденного безделья и угнетения нужды. И каков наиболее вероятный выход из такого положения вещей? Военный деспотизм!

Если перспективы свободы и процветания не видны во Франции, следует ли их открывать в Германии? Кажется ли, что они возникли в результате обсуждений созыва визионеров и мечтателей, собравшихся во Франкфурте, которые половину своего времени тратят на обсуждение невозможных схем германского единства и национальности, а другую половину — на разжигание и поддержание войны за рубежом? Будут ли они свидетелями в Берлине, Вене или Праге? Может ли любой разумный человек увидеть в любой части Германии малейшую надежду на спокойствие и процветание как результат народной мудрости и народного контроля? Если есть какие-либо факты, на которых может быть основана такая надежда, мы будем рады указать на них; но нам кажется, что вряд ли есть надежда на защиту даже жизни и собственности, кроме той, которую можно найти в восстановлении чего-то вроде деспотической власти.

Все это, несомненно, очень меланхолично; но мы должны были бы обмануть наших читателей, если бы мы хотели побудить их искать какие-либо другие результаты диких и бессмысленных восстаний, которые привели Европу в замешательство. Мы не думаем, что настоящее время — подходящее время для организации широкой агитации за достижение радикальных политических изменений; Итак, если мы можем судить по недавним данным, подумайте о рациональной и разумной части народа Англии.

Читать статью полностью.

На Кеннингтон-Коммон состоялось Великое собрание чартистов в рамках подготовки марша к Палате общин в поддержку Народной хартии, призывающей к избирательной и социальной реформе. Апрель 1848 г. Фотография: Rischgitz / Getty Images

Редакция: Социальные обязанности и политические права

7 октября 1848 г.

Если революции 1848 г. не осуществили жизнерадостные мечты их проекторов, они послужили ускорению изменения общественного мнения который готовился в течение многих лет и который в Англии впервые проявился в результате реконструкции консервативной партии, проведенной под руководством и советами сэра Роберта Пиля с 1835 по 1840 год.

Инстинктивный здравый смысл и практический склад ума английской нации уберегли нас от экспериментов, которыми в настоящее время занимается большинство других наций Европы: экспериментов, проверяющих истинность и обоснованность этих политических догм. Опыт и новейшая история теперь подтверждают уроки, которые они преподали в прошлые века, но которыми нынешнее поколение не воспользовалось; и теперь опыт требует от нее мести тем, кто презирал ее учение.Наибольшее расширение политической свободы завоевано французским и немецким народами; и катехизис прав человека действует в полной мере в обеих странах. Но насколько расточительны и коррумпированы новые правительства! как ужасно положение рабочих! и как мрачно ближайшее будущее этих стран!

Прочтите статью полностью здесь и здесь.

1848: год революции

22 февраля 1848 года американский министр при дворе Тюильри Ричард Раш отметил в своем дневнике, что он только что вернулся с вечеринки в Рош-фуко.Группа была небольшая, но очень приятная. Поговаривали о политическом «банкете», организованном в поддержку избирательной реформы. Присутствующая компания не в восторге от этих банкетов, но волноваться было не о чем. В конце концов, банкеты посещал только средний класс, и предлагаемые реформы просто предоставят права другой части этого среднего класса. Почему кому-то должно быть не по себе? Если известно, что король Луи Филипп страдает простудой, это может быть повод для беспокойства, но каждый дипломат в Париже знал, что, пока король здоров, серьезных беспокойств быть не может.Его здоровье было залогом политической стабильности Европы.

Сорок восемь часов спустя король и королева сбежали, Тюильри были полностью уничтожены, вся, казалось бы, прочная структура правительства развалилась на куски, и такие семьи, как Рошфуко, вероятно, задавались вопросом, не будет ли толпа снова жаждать похоти. их кровь. В течение недели г-н Раш, действуя по собственной инициативе — еще не было трансатлантического кабеля — признал новую республику. Лорд Норманби, британский посол, думал, что мистер Норманби.Раш действовал слишком поспешно, но впоследствии президент Полк похвалил его за то, что он был первым послом, приветствовавшим Францию ​​в семье республик. Что может быть более отрадным, чем осознание того, что Европа, наконец, идет по стопам Соединенных Штатов! Общественное мнение в Америке было убеждено, что Европа теперь тоже получит блага свободы и справедливости. В Сенате и Палате представителей были предложены резолюции, в которых французскому народу были вынесены поздравления Сената и Палаты представителей.Среди тех, кто проголосовал за резолюции, были Джефферсон Дэвис в Сенате и Авраам Линкольн в Палате представителей. Баярд Тейлор назвал чудовищное собрание, проведенное в Ратушном парке 3 апреля, чтобы порадоваться свободе Франции, «одним из самых возвышенных собраний, которые я когда-либо видел». Приветствовали Папу Пия IX, Ламартина, швейцарцев и Польшу. «В семь часов мэрия была освещена со всех сторон, кроме северной, 1500 свечами со спермой — по одной на каждое стекло — и производила великолепный вид.«

Тем временем некоторые обломки революции переместились в Англию. Первым прибыл Гизо, премьер-министр Луи-Филиппа. Это был человек, чью личную неприкосновенность никто никогда не ставил под сомнение, но его безразличие к мыслям и чаяниям рабочего, его безмятежное предположение, что политический интеллект можно найти только среди людей со значительным богатством, сделали его одним из самых ненавистных людей. мужчины во Франции. Гизо искренне считал, что конституционная монархия, в которой избиратели были ограничены аристократией и высшей буржуазией, представляет собой вершину просвещения.Позвольте людям расслабиться и наслаждаться своими благословениями. Правительство поддерживало порядок дома и мир за границей. Страна была на правильном пути; богатые становились богаче, и в конечном итоге процветание просочилось до самых низших слоев общества. Гизо нашел «маленький домик недалеко от Лондона, в Бромптоне, что почти за городом». Там он поселился, как всегда невозмутимый, чтобы написать конституционную историю Англии.

Через несколько недель Луи-Филипп и его семья поселились на вилле в графстве Суррей, в то время как некие герр и фрау фон Майер, более известные как принц и принцесса Меттерних, занимали комнаты в отеле на Ганновер-сквер.Рядом с Палмерстонами остановился принц Прусский, на данный момент скрывшийся от правосудия, которого пришлось контрабандой вывезти из страны. Двадцать три года спустя Бисмарк короновал его императором Германии. Французские королевские принцы и принцессы также бежали от шторма и нашли убежище в Англии. Последними прибыли принц де Жуанвиль и герцог д’Омаль, вынужденные покинуть Алжир в самый час победы. История полна драматических поворотов судьбы, но они редко бывают такими резкими, как в 1848 году.

Падение Луи-Филиппа тем более примечательно, что во многих отношениях он был проницательным человеком, не героем или трусом, а хорошим буржуа, который, очевидно, извлек выгоду из ошибок своих предшественников. В течение последних двух лет своей жизни — он умер в 1850 году — Луи-Филиппу пришлось проводить большую часть своего времени, объясняя, почему в критические дни февраля 1848 года он не действовал более героически. Объяснение действительно было довольно простым. Он не мог заставить себя пролить кровь. Чего он не объяснил, вероятно, потому, что сам этого не понимал, так это того, что те самые обстоятельства, которые сделали его политически милосердным, сделали его политически беспринципным.В конце жизни его проницательность уступила место упрямству, но ни разу за его 77 лет его поведение никогда не было продиктовано страстной убежденностью. Его политика во всех случаях, как описал ее республиканский историк, была toute provisoire. Его последние два года не были несчастными. Он жил тихо и ненавязчиво в окружении детей и внуков. Британские посетители были поражены его философским безразличием к несчастью. Когда он вставал, чтобы разделывать ростбиф на ужин — он никогда не уступал эту прерогативу главы семейства никому, — должно быть, было трудно понять, что этот крупный буржуа père de famille , которого Домье считал таким в высшей степени смешно, он был генералом еще до того, как мир услышал о Наполеоне.Он был членом Якобинского клуба, стрелял по порогам на реке Огайо, был швейцарским школьным учителем, налогоплательщиком Твикенхема и королем французов, а не королем Франции. Это различие было важным для французов. В титуле «король французов» акцент был перенесен со старого территориального принципа на человеческий фактор, тем самым отдавая дань уважения суверенитету народа. 26 августа 1850 года это «болезненное жизненное путешествие», как назвал его Карлейль, было завершено приступом плеврита.Если бы он поставил свои взгляды немного выше, он мог бы умереть в Тюильри, но кодекс, по которому он жил — chacun pour soi, chacun chez soi — олицетворял все, что ненавидела либеральная Европа. Либеральная Европа была настроена на революцию, и Луи Филипп олицетворял те характеристики консервативного общества — семейную солидарность, стяжательство и материальное благополучие, — которые каждая революция обречена на уничтожение.

II

По всему континенту люди боролись за свободу, но не было согласия относительно того, что означает свобода.В 1848 году это было более чем когда-либо слово-хамелеон, меняющее свой цвет в соответствии с требованиями тех, кто его употреблял. Во Франции «свобода» означала всеобщее избирательное право, что, в свою очередь, означало республику, гарантирующую прожиточный минимум всем рабочим. Для прусских буржуа, как сказал Карл Маркс, эта хвастливая свобода означала не что иное, как установление именно того правительства, которое только что расстроили французы. В Баварии это означало избавиться от шотландской танцовщицы, называвшей себя Лолой Монтес и безнадежно увлеченной королем Людвигом.Королевские любовницы не обязательно выступают за революцию, но требование Лолы об удалении университета из Мюнхена было больше, чем могли вынести даже добродушные баварцы. Когда наконец Людвиг и Донна Мария де Долорес де лос Монтес были изгнаны, церковь, армия и знать Баварии вернулись, чтобы наслаждаться своей свободой.

Венгерский патриот, такой как Кошут, считал, что подлинной свободы в Европе не может быть до тех пор, пока Венгрия и Австрия не будут признаны отдельными образованиями, тогда как Палацкий, интеллектуальный пионер чешского возрождения, был убежден, что только в пределах сильной Австрийской империи славяне могут когда-либо быть свободными. .Если бы Австрийской империи не существовало, необходимо было бы ее создать. Один итальянец из Милана думал, что получит полную свободу, как только ненавистные австрийцы будут изгнаны через горы. Итальянца в Риме не смутило присутствие австрийского гарнизона в Ломбардии. Для него свобода заключалась в том, чтобы подтолкнуть нового Папу Пия IX, который верил в максимальное доверие народу, к одной уступке за другой, пока светская власть папства не была полностью уничтожена.Итальянец в Палермо не питал никаких претензий ни к Австрии, ни к папству. Заклятым врагом сицилийцев было неаполитанское правительство, и в особенности король Фердинанд II, получивший прозвище «Бомба» за то, что приказал бомбить Мессину, что в те дни было актом неслыханной жестокости.

В начале 1848 года казалось, что революционная буря захлестнет всю Европу. От Сицилии до Прибалтики правители кувыркались, торопясь осуществить реформы, которых требовали их народы.В каждом штате существующие министры были отвергнуты и назначены более либеральные министры. За исключением России и Англии, двух империй, которые примыкали к континенту, казалось, что народы Европы получили удар в зубах и убегают вместе со своими правителями. В Италии говорили, что идет дождь конституций. Искра, зажженная Сицилией, распространилась по полуострову с такой скоростью, что в течение 35 дней четыре государства — Неаполь, Тоскана, Пьемонт и Рим — согласились отдать людям драгоценный клочок бумаги, о котором они добивались.«От нас требуется все, — писал рассеянный герцог Эрнест Саксен-Кобургский, — даже установление безупречного здоровья и дар долгой жизни!» Молодой Бенджамин Дизраэли выступил в Палате общин с речью о «новом новом, новомодном, сентиментальном принципе национальности», который грозил одной нации за другой гражданской войной. В том, что он сказал, была тревожная доля правды. Внутри Австрийской империи поляки и венгры, хорваты и итальянцы стремились отстоять свое право на отдельную государственность.

Слово «самоопределение» еще не было придумано, но идея была уже знакома, и люди начали задаваться вопросом, поскольку они с тех пор задавались вопросом, насколько далеко по шкале применим принцип самоопределения. Если Венгрии было позволено отделиться от Австрии, почему бы Ирландии не отделиться от Англии, и если предположить, что Венгрии и Ирландии будет разрешено уйти с миром, как они, в свою очередь, могут противостоять требованиям независимости своих меньшинств — хорватов внутри страны? Венгрия и Ольстермены в Ирландии? Хорватский сейм отказался принять его отмену Венгрией и в ответ провозгласил независимость Хорватии от Будапешта, точно так же, как 70 лет спустя Ольстер отказался признать господство Дублина.Россия ответила повстанческим меньшинствам однозначным и бескомпромиссным «нет». В мире не может быть постоянного мира, если не будут сохранены великие нации. Так получилось, что когда Америке возникла угроза разъединения, Россия была единственной великой державой в Европе, у которой не было грузовика с Конфедерацией. Не то чтобы российское правительство было вдохновлено какой-либо ненавистью к рабству или каким-либо восхищением американской конституцией, но восстание провинции, отделение — называйте это как хотите — было принципом, который нужно было сломить всякий раз, когда оно поднимало голову.

Ответ лорда Пальмерстона на призыв к национализму последовал традиционному образцу британской внешней политики. Его метод всегда заключался в том, чтобы идти на компромисс, удовлетворять требования народа, пока они были умеренными, чтобы впоследствии не быть принужденным к удовлетворению гораздо более жестких требований. Подобно мягкому ответу, отвращающему гнев, конституция отвергнет революцию. Политика Пальмерстон была поддержана народом Англии, потому что в то время, когда Англия становилась мастерской мира и когда ее торговцы можно было найти во всех странах Европы, было естественно, что она боялась любой политики, которая мешала торговле. за границу.Именно по этой причине Пальмерстон, когда он увидел, что Меттерних делает все, что в его силах, как он считал, чтобы сделать революцию неизбежной, решил остановить его и поддержать те реформы, в которых он видел единственную гарантию мирной и процветающей Европы. . Самым большим стремлением Пальмерстона к Италии было то, чтобы в каждом отдельном штате было две палаты парламента и свободная пресса. Чего он не понимал, так это того, что гордый народ никогда не может быть доволен чисто административными или даже политическими реформами, что само присутствие австрийских гарнизонов в Италии препятствует росту либеральных институтов, за которые он выступал.Мистическая вера Мадзини в возрождающую силу национальности значила для него немногим больше, чем для Меттерниха.

III

Но были и другие вопросы, помимо национальности, которые волновали умы людей в этот год революции. В 1848 году Карл Маркс опубликовал свой «Коммунистический манифест», призывающий рабочих всего мира объединиться. Он сказал им, что у них нет страны, что их эксплуатируют, что с исчезновением классов внутри нации положит конец вражде между нациями, что у них есть мир, в котором можно побеждать, и нечего терять, кроме их цепей. .В 1848 году Бакунин, аристократический русский революционер, предсказал русскую, а также австрийскую революцию и начал свой проект великой славянской федерации, простирающейся от Урала до Адриатики. 1848 год изгнал Папу из Ватикана и привел Гарибальди, спешащего обратно из Южной Америки, чтобы бороться за свободную Италию — свободную не только от иностранцев, но и от власти священников. Недолговечная Римская республика заставила людей задуматься о том, захлебнется ли католицизм национализмом, или же Святой Престол может лишиться своей светской власти, как в конечном итоге, лишившись своей светской власти, но обладая большей духовной властью, чем когда-либо прежде.Это было в 1848 году, когда Франция попыталась решить проблему безработицы, основав национальные мастерские, и что захудалый авантюрист, которому нечего было рекомендовать, кроме магии имени Наполеон, был избран президентом Франции. В годы революции 1848 и 1849 годов в США хлынуло полмиллиона эмигрантов из Европы. Эти новоприбывшие не были политическими беженцами, а по большей части были ирландцами, изгнанными из своей страны из-за голода. В такой стране, как Ирландия, где более половины населения живет за счет картофеля, неурожай картофеля был катастрофой, на которую эмиграция или смерть казались единственными ответами.Дизраэли не преувеличивал, когда сказал, что «таинственная, но всеобщая болезнь одного корня изменила историю мира». В 1848 году швейцарский эмигрант обнаружил золото в Калифорнии; американская армия пробилась в Мехико, завершив войну, которая увеличила территорию страны на миллион квадратных миль. Президент Полк в своем прощальном обращении противопоставил анархию в Европе «возвышенному моральному зрелищу, подаренному миру нашей любимой страной».

В Англии чартисты подали петицию в палату общин с требованием определенных реформ, которые правительство сочло абсурдными, но все из которых, за исключением ежегодных парламентов, уже давно приняты.Британское правительство, предупрежденное событиями во Франции, провело масштабные приготовления, и демонстрация, от которой парижские радикалы ожидали великих событий, обернулась фиаско. «Каждый лондонский джентльмен, — писал Гревиль в своем дневнике, — становится констеблем … это либо очень возвышенно, либо очень нелепо». Этот решительный апостол прогресса лорд Маколей противопоставил стабильность Англии хаотическому беспорядку в остальной Европе, но даже в Англии люди задавались вопросом, сможет ли монархия пережить бурю.Хотя пролив мог стать преградой для армии вторжения, он не был преградой для революционных доктрин. Радикальные члены палаты общин уже протестовали против того, что «Расселы, Грей и другие отпрыски великих семейств монополизировали все места, исключая людей с практическим опытом, которые будут вести дела страны намного лучше». Мэтью Арнольд подумал, что пробил час наследственного пэра и огромных владений. Эмерсон дал ему еще пять лет.

В Австрии дни империи Габсбургов, казалось, сочтены, но молодой принц Франциск Иосиф, взошедший на престол в 1848 году, все еще правил империей, когда он умер в 1916 году.В то время как различные расы Австрийской империи почти разделились, отдельные государства Германии почти сошлись. Если бы король Пруссии Фридрих Вильгельм IV не решил, что он предпочел бы стать королем по милости Бога, чем императором по милости демократии, Германия, изобретенная Бисмарком, могла бы никогда не родиться.

В 1848 году Германии еще не существовало. Огромная бесформенная территория, простирающаяся через центр Европы, включала четыре королевства и бесчисленные герцогства, великие княжества и даже республики.25 миллионов немцев говорили на немецком языке; было немецкое искусство и немецкая культура, но не было таких вещей, как немецкий флаг или немецкое государство. В глазах закона у трех самых выдающихся людей Германии, Шопенгауэра, гражданина Гамбурга, Вагнера, саксонца, и Гейне, еврея из Рейнской области, было не больше общего, чем англичанина и турка. 18 мая несколько выдающихся людей собрались в старой церкви Святого Павла во Франкфурте, чтобы исправить эту ситуацию, объединив различные немецкие государства в одну нацию.Никогда еще ни один народ не избирал таких достойных представителей. Среди них был только один рабочий, польский крестьянин из Силезии. Все остальные были хорошо образованными людьми, большинство из которых получили университетское образование. Было 49 университетских профессоров, 57 профессоров и других преподавателей из высших школ, 157 судей, 118 государственных служащих, 66 юристов, а также большое количество католических священников, протестантских пасторов, мэров, врачей, дипломатов и библиотекарей — все в целом внушительно. собирание, хотя, возможно, слишком академично для суровой работы по созданию нации.«Слишком много университета и недостаточно политической фондовой биржи», — кратко прокомментировал один немецкий историк. Тем не менее на мгновение показалось, что давние споры между самими правителями, а также между правителями и их народами будут растоплены красноречием этих ученых людей. Весна 1848 года действительно была народной весной Völkersfrühling . Мудрецы во Франкфурте дадут терпеливым и трудолюбивым немцам все, что они хотят — своих князей и их свободу, маленькие государства и великое Отечество, доброжелательную Германию и избранных представителей, сильную армию и мир между народами, германское единство. без ущерба для немецкого добрососедства, демократическое государство с коронованным императором во главе.

Почему этим мечтам не суждено было сбыться? Отчасти потому, что король Пруссии так и не преодолел своего страха перед демократией. Для него это всегда было якобинцем, рожденным Французской революцией. Отчасти потому, что немецкий народ был и остается политически некомпетентным. Они были исключены из любого участия в правительстве на 0 долларов, что политическая свобода казалась им предметом философских спекуляций, которым могли заниматься только высокообразованные люди. В 1848 году в Германии были блестящие люди, люди ума, щедрости и красноречия, но, к сожалению, они не были государственными деятелями.В Австрии контрреволюция произвела в лице принца Шварценберга государственного деятеля, который с поразительной эффективностью реанимировал империю, но это было только на мгновение, только на всю его жизнь. В Германии Бисмарк был еще слишком молод, чтобы играть что-либо, кроме второстепенной роли. 23-летний померанский оруженосец с нескрываемым презрением наблюдал за родовыми муками немецкой демократии. Спустя годы он выразил свое презрение запоминающимися словами: «Не речами и резолюциями большинства решаются великие вопросы того времени — это была ошибка 1848 и 1849 годов, — а кровью и железом.»Народное движение за объединение Германии закончилось убеждением, что ничто не может быть достигнуто путем убеждения, что уступки демократии были синонимом болтовни неэффективности. Это была настоящая трагедия революции. Не осталось ничего, кроме идеи силы, и эта идея с тех пор остается у руля истории Германии. Многие из сорока восьми, разочаровавшись в политике, ушли в свои лаборатории и служили Германии, применяя науку для практических нужд. Другие, в том числе такие люди, как Карл Шурц и Франц Зигель, которого Германия меньше всего могла позволить себе пощадить, эмигрировал в Америку и навсегда потерялся для Отечества.

IV

Во Франции отречение Луи-Филиппа оставило дорогу Луи-Наполеону открытой. Прежде чем старый король тайно вывез себя из страны, принц был на пути в Париж, в Собрание, в резиденцию президента и в Империю. Его прибытие ознаменовало начало пропагандистской кампании, которая послужила образцом для всех диктатур двадцатого века. Были использованы все профессиональные уловки — убеждение и запугивание, одновременное обращение к самым благородным чувствам и самым низменным инстинктам, а также кричащая реклама, которая заставляла людей подниматься до такого безумия возбуждения, что самый проницательный крестьянин и самый осторожный буржуа были окончательно убеждены, что Наполеон был единственной гарантией безопасности семьи или безопасности государства.Не имея никаких других активов, кроме своего имени, денег и влиятельных друзей, и даже не обладая тем красноречием, которое так важно во французской политической жизни, он построил машину, которая подавляла все попытки оппозиции. Легенда о Наполеоне была слегка повернута влево. Пока настроение Временного правительства было столь определенно республиканским, сожаление о былой славе Империи приходилось преуменьшать. Луи Наполеон ловко подчеркивал обязанности, заложенные в его имени, а не права.

Успех кампании поразил всех. На июньских выборах в Скупщину за него проголосовало 200 тысяч человек. Они его не видели и не слышали, но он был символом того, чего, по их мнению, они хотели. В одном департаменте целые деревни во главе с мэром под звуки барабана маршировали к кабине для голосования, крича « Vive l’Empereur!». и A bas la République! Разрешат ли ему занять свое место или Собрание применит закон, согласно которому все Бонапарты изгнаны из Франции? Вместо того, чтобы создать ситуацию, принц отказался от оказанной ему чести.Правительство явно возмущалось его избранием. Хорошо, он останется в изгнании до тех пор, пока не сможет вернуться во Францию ​​как обычный частный гражданин, преданный благополучию своей страны. Переизбранный в сентябре пятью округами, на этот раз он занял свое место и зачитал краткое обращение, подтверждающее его приверженность «защите порядка и укреплению республики».

К моменту проведения президентских выборов 10 декабря стало очевидно, что Франция в очередной раз поддалась магии наполеоновского имени.Из 7 500 000 поданных голосов Луи Наполеон получил 5 500 000. Ламартин — поэт, оратор и лидер Временного правительства — к своему большому удивлению оказался в самом конце опроса, набрав всего 17000 человек. Как повлияло на Францию ​​избрание еще одного Бонапарта? Насколько его избрание их удовлетворило бы? Это был первый раз, когда народ выбрал своего правителя. Жорж Санд призналась, что перспектива всеобщего избирательного права сбивала ее с толку. Она говорила об этом в письме Мадзини так же, как мы сегодня говорим об атомной бомбе.Это была новая сила, высвободившаяся в мире. Человек создал то, что было бессильно контролировать. Во-первых, избрание Луи Наполеона означало победу равенства над свободой. Инстинкт свободы, который был движущей силой парижской буржуазии до тех пор, пока их манила идея республики, внезапно был сорван. Инстинкт равенства с его последствиями социальной революции, которая затронет не только состоятельных людей, но и массы людей, сметало все, что было перед ним.Для крестьян и рабочих Франции демократия означала отмену привилегий, и это было то, что обещало наполеоновское правление. Тот факт, что всеобщее избирательное право случайно назначило кандидата от Империи вместо простого избрания президента, не был реализован до 1851 года.

Историю Франции за 10 месяцев, прошедших между падением Луи-Филиппа и избранием Луи-Наполеона, можно интерпретировать по-разному. Цинику покажется, что Франция совершила политическое сальто.К 31 декабря 1848 года ситуация не так уж сильно отличалась от того, что было 1 января. Первый набор министров Луи-Наполеона был на удивление похож на министров Луи-Филиппа. Никто из них не участвовал ни в создании Временного правительства, ни в основании республики. Бюджет был не меньше, армия конечно не менее мощная. В палате было больше депутатов, и они были более шумными, но они не имели большего влияния в стране, чем палата 1847 года.Луи-Филиппа, его детей и внуков выгнали из Тюильри. Луи Наполеон переехал в Елисейский дворец. Прошло 33 года с тех пор, как его дядя отрекся от престола в этом же дворце в пользу молодого короля Рима. Здесь жили мадам де Помпадур, Мюрат, Наполеон после возвращения с Эльбы, герцог Веллингтон и царь Александр. Теперь он должен был стать его домом, официальной резиденцией президента республики. Блуждая взглядом по тем комнатам, наполненным наполеоновскими воспоминаниями, он, должно быть, с большим удовлетворением созерцал свои собственные достижения.Кампания, которая привела его к президентству, была не менее искусно спланирована, не менее блестяще проведена, чем кампании в Йене или Аустерлице. Еще неизвестно, смогут ли французы занять какое-либо промежуточное положение между политическим оцепенением и революционным насилием. В феврале Бодлер приветствовал революцию, предложив ему застрелить отчима. Циник вполне мог бы задаться вопросом, может ли изменение политического режима повлиять на настроение, которое он представлял, когда-либо.

В

И все же есть другое, менее циничное и, возможно, более правдоподобное толкование этих многолюдных месяцев. Революция 1848 года не может быть отвергнута как простая вспышка в кастрюле. Это дало хорошие результаты, хотя эти результаты не были очевидны сразу. После 1848 года, несмотря на поражение на баррикадах, рабочие приобрели новый статус в общине. Никогда больше ни один политик не сможет предложить мужчинам на заводах и в мастерских принять свою судьбу со скромным смирением.Небо знает, что революция 1848 года не положила конец политической коррупции, но, по крайней мере, она положила конец идее о том, что любая администрация может увековечить себя, работая исключительно за счет более подлых и более эгоистичных импульсов человечества. Гизо считал абсурдным утверждать, что всем мужчинам должно быть разрешено осуществлять политические права. Он считал, что две-три сотни тысяч крупных землевладельцев и зажиточных бизнесменов достойно представляют всю Францию. Эта искренняя и стойкая вера в сочетании с безразличием к социальной реформе спровоцировала революцию.По странной причуде удачи республика, рожденная в результате этой революции, была разрушена слишком слепой верой в силу всеобщего избирательного права. Оптимисты 1848 года, не тронутые никаким намеком на скептицизм, никогда не мечтали об опасностях, скрытых в огромном невежественном электорате. Они считали, что свободу и социальную справедливость можно вызвать с помощью крылатых слов, их идеализации Франции и французских народных инстинктов. Позже они допустили обратную ошибку. Они убедили себя в том, что диктатуры, поскольку они иногда отменяют определенное зло, могут, таким образом, создавать на их месте долгосрочное благо.

Страх француза перед сильной исполнительной властью, с которым сейчас борется де Голль, восходит к 1848 году. Революция не преуспела, как и любая последующая революция, в примирении свободы с порядком; но это действительно было предсмертным похвалом теории правления ночного сторожа, представления о том, что, если политический режим поддерживает порядок, он сделал все, что от него можно было ожидать. Те, кто считал, что падение Луи-Филиппа ознаменовало начало новой эры, не совсем ошибались.Революция 1848 года была первой социальной революцией современности. Никогда больше правительство не могло бездействовать, когда люди работали по 11-13 часов в день и получали за свой труд не более пяти или шестисот франков в год. К концу года силы реакции снова оказались в седле, но рабочий приобрел в глазах политика значение, которого он с тех пор никогда не терял.

Загрузка …
Пожалуйста, включите JavaScript для правильной работы этого сайта.

Фармейров о раппорте «1848 год: год революции» | H-German

Майк Раппорт. 1848 год: год революции. Нью-Йорк: Basic Books, 2009. xvi + 461 с. 29,95 долларов США (ткань), ISBN 978-0-465-01436-1.

Отзыв от Андреаса Фармейра (Исторический семинар, Франкфуртский университет) Опубликовано на сайте H-German (январь 2010 г.) По заказу Susan R. Boettcher

1848 — Еще раз?

Майк Раппорт — один из немногих ученых, которые пишут европейскую историю не как историю нескольких избранных стран, а всего континента.Раппорт хорошо знаком с историей Балкан, а также Франции, Италии, Германии, России и Скандинавии, и хорошо разбирается в историографии, опубликованной на английском, французском и итальянском языках. [1] Всесторонняя точка зрения Раппорта — отличный аргумент для любого, кто страдает от «усталости 1848 года» после полутора столетия празднования и их последствий в томах конференций и историографических обзорах, чтобы отбросить любой скептицизм относительно возможности любого, кто представляет новую точку зрения; сама книга другая.В нем Раппорт предлагает повествовательную историю событий 1848 года в тех европейских странах и регионах, которые непосредственно пострадали от революции — Франции, Италии, германских государствах, Дании и Румынии — с некоторыми замечаниями о тех областях, где влияние было более сильным. косвенные (Великобритания, Россия, Османская империя и Скандинавия). Эта книга — менее очевидно академический учебник, чем превосходный обзор революций 1848 года Джонатаном Спербером [2], и менее энциклопедический, чем обзор национальных событий и всеобъемлющих тем, отредактированный Дитером Доу и другими к годовщине 1998 года.[3]

Раппорт делит свою книгу на введение и четыре большие главы. Во введении представлена ​​напряженность, которая вылилась в революцию 1848 года: конституционные дебаты и требования более широкого участия в управлении, «социальный вопрос» и призывы к национальному единству. Раппорт дистанцируется от интерпретации 1848 года как «буржуазной» революции. В соответствии с результатами недавних исследований он подчеркивает пределы социального воздействия индустриализации даже в более экономически развитых европейских странах.Первая обширная глава описывает крах старого порядка весной 1848 года. Следующие три главы продолжают хронологическое изложение, но объединяют его с определенными темами. «Весна народов» связана с различными попытками институционализировать завоевания первых недель революции, которые привели к различным столкновениям между конкурирующими национальными программами. «Красное лето» развивает историю и подчеркивает рост числа социальных конфликтов, которые способствовали, если не привели, к расколу между радикально-социалистическими левыми и консервативно-либеральным центром.«Контрреволюционная осень» сосредотачивается на возрождении столпов старого порядка: судов, консервативных политиков и вооруженных сил, отчасти примером чего является возвращение Луи Наполеона во Францию. «Бабье лето революции» посвящено разгрому оставшихся островов революционного республиканизма в Германии и Италии и войне против Венгерской революции в первой половине 1849 года. В заключении книги описывается превращение Второй республики Франции в страну. Вторая империя, но не продолжает эту историю в других европейских странах в 1850 году (который засвидетельствовал попытку Пруссии навязать немецкое национальное государство сверху) или 1851 году (когда последние остатки венгерской армии покинули страну из османского плена).

Учетная запись

Rapport очень удобна и удобочитаема. Несмотря на то, что в выводах каждой главы не упоминается презентизм, обсуждается наследие 1848 года для истории Европы (и отдельных европейских стран) в двадцатом веке: дебаты и решения по эмансипации религиозных и этнических меньшинств; испытания и невзгоды парламентского и республиканского правительства; или парадокс попыток партий, состоящих из социально привилегированных членов, вступить в союз с низшими слоями против сил порядка, не затрагивая при этом распределение собственности.

Беспорядок и хаос — вот два из самых ярких впечатлений, которые оставили после себя революции 1848 года. Этот эффект затрудняет организацию любого повествования о событиях. Хотя создание (воссоздания) типичной революционной траектории вполне правдоподобно (либерально-демократический союз, социальная и национальная напряженность, возрождение консерваторов и поражение революционеров), эти фазы происходили в разных странах в очень разное время. Например, не все «мартовские министры» в немецких землях действительно назначались весной.[4] В Германии «красное лето» совпало с осенним пиком дебатов о национальных государствах. Революционное бабье лето в некоторых местах (особенно в Риме, Венеции, центральной Италии и на юго-западе Германии) отсрочило возрождение консерваторов вплоть до 1849 года, и, учитывая неконсервативную политику Пруссии, можно утверждать, что она полностью сохранялась только в 1849 году. Германия в 1851 году. Решение организовать повествование вокруг широких тем, таким образом, требует некоторого (неизбежного) движения вперед и назад, что заставляет читателя помнить о хронологии в различных регионах.

«Год революции» Раппорта явно сосредоточен на Франции. Революционные события, которые уже начались в 1846 году (краковское восстание, кризис Лолы Монтес в Баварии или гражданская война в Швейцарии), которые Карл Маркс считал началом революций, не кажутся Раппорту столь же решающими: Париж предоставил искра, которая зажгла Европу. Структура его книги подчеркивает этот имплицитный тезис: каждая фаза революции, за исключением радикального бабьего лета, начинается с события в Париже, которое дает сигнал к переменам, передаваемый современными средствами связи (телеграф, железная дорога, пароход) в страну. остальная часть Европы и запуск событий в других странах.Таким образом, элементы случайности, хаоса и непредвиденных обстоятельств, которые формировали большую часть года повсюду, наиболее ярко проявляются в описаниях французских сцен; как только будет решен исход в Париже, он, вероятно, повторится в другом месте. Эту позицию можно долго обсуждать — я был бы склонен выделить различия между революционными требованиями и, следовательно, относительную независимость революций. Модель центральной революции в Париже с дополнительными революциями в других местах также преуменьшает связь между событиями: например, влияние беженцев от репрессий в Германии (например, в кельнской статье Маркса) и Италии на события во Франции.

На мой взгляд, отчет Раппорта является лучшим, когда он реконструирует генезис отдельных революционных событий, сочетая живые и сложные повествования со структурными наблюдениями. Он несколько менее красочен в своих описаниях людей. Этот результат также является результатом выбора повествования: история начинается в начале 1848 года и заканчивается в середине 1849 года, что оставляет мало места для описания политического или интеллектуального опыта большинства революционеров или их судьбы после 1849 года.Характерно, что большинство иллюстраций относятся к массовым сценам, а не к портретам, за исключением консервативных генералов. Точно так же, в отличие от некоторых недавних исследований революций, Раппорт склонен рассматривать вооруженные силы за пределами Франции как довольно однородный и надежный инструмент государственной власти, а не ставит под сомнение, может ли возрождение вооруженных сил иметь какое-то отношение к политизации вооруженные силы против некоторых требований радикалов. [5] Эту оговорку не следует рассматривать как критику блестящей книги Раппорта, а просто как описание его повествовательного выбора и его неявной интерпретации революции.Сосредоточение большего внимания на отдельных лицах и хронологии привело бы к возникновению различных проблем, таких как необходимость слишком много погружаться в общие закономерности. В целом, я не думаю, что лучше описать революции можно было бы написать на имеющемся месте.

Отчет Раппорта о результате пессимистичен. Франция вернулась к бонапартистской империи, хотя 1848 год, возможно, послужил ученичеством в демократии. В другом месте либералы продемонстрировали, что они предпочитают национальное единство свободе и неспособны даже осознать, не говоря уже о том, чтобы справиться с серьезностью социального вопроса.Хотя этот отчет звучит более правдоподобно, чем некоторые празднования влияния 1848 года на памятные даты, можно было бы сделать немного больше внимания введению парламентов и расширению избирательных прав в большинстве немецких земель и дальнейшей изоляции неконституционных режимов в Германии. политика после 1848 года.

В целом, Раппорт представил стандартный обзор революции 1848 года, который должен вызвать широкий интерес как в классе, так и за его пределами.

Банкноты

[1].Майкл Раппорт, , Европа девятнадцатого века, (Бейзингсток: Палгрейв, 2005).

[2]. Джонатан Спербер, Европейские революции, 1848–1851, (Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1994).

[3]. Английский перевод — Дитер Доуэ, изд., Европа в 1848 году: революция и реформа (Нью-Йорк: Berghahn Books, 2000).

[4]. Ева Мария Вернер, Die Märzministerien: Regierungen der Revolution von 1848/49 in den Staaten des Deutschen Bundes (Геттинген: V&R Unipress, 2009).

[5]. Сабрина Мюллер, Soldaten in der deutschen Revolution von 1848/49 (Paderborn: Schöningh, 1999).

Версия для печати: http://www.h-net.org/reviews/showpdf.php?id=25808

Образец цитирования: Андреас Фармейр.