Философия неоплатонизма кратко: Неоплатонизм – кратко

Содержание

Неоплатонизм – кратко — Русская историческая библиотека

Содержание:

Основные идеи неоплатонизма

Основатель неоплатонизма — Аммоний Саккас

Неоплатонизм Плотина

Ямвлих — основные идеи

Лонгин

Неоплатоник Прокл

Основные идеи неоплатонизма

Близ конца античной эпохи, в противовес широко распространившемуся тогда скептицизму, возникло мощное философское течение, которое упорно настаивало на возможности знания о сверхчувственном и сосредоточилось на развитии учения о божестве и его отношениях к миру и человеку. Мыслители этого направления взяли за основу философию Платона. В убеждении истинности причудливых построений гениальной платоновской фантазии они построили на них новую, оригинальную религиозно-философскую систему – неоплатонизм. Неоплатонизм основывался на теоретических и практических мыслях, родственных учению Платона об идеях, но впитал в себя влияния и других тогдашних теорий. Неоплатоники составили систему, очаровывавшую воображение богатством мистических воззрений и символов. Она стала духовной атмосферой, охватившей всю умственную жизнь того века. В глубокомысленных древних мифах об Аполлоне очистителе, исцелителе, заступнике и о Геракле, человеке, сделавшемся богом, под покровом аллегорий неоплатонизм отыскивал учения о сущности души, об отношении божественного духа к человеческому, в старых восточных мистериях и символах – великие истины о вечной, постоянно обновляющейся жизни человеческой души. В халдейских прорицаниях, в теогонических поэмах и в гимнах Орфея, которым народное легковерие придавало глубокую древность, находили тайные учения греческой и восточной мудрости; принимали за божественное откровение фантастические книги, приписываемые египетскому богу или полубогу, Гермесу Триждывеличайшему (Трисмегисту), отцу всей религиозной мудрости, всех наук и искусств. Эти книги, переведенные в александрийское время на греческий язык или просто сочиненные греческими мистификаторами, излагали религиозно-философские идеи во вкусе александрийского века, мистические учения о боге, вселенной и душе, астрологические и магические фантазии.

Так неоплатонизм построил систему религиозного и философского синкретизма, соединявшую основные восточные и греческие фантастические идеи в хаотическое целое. Это было нечто, подобное идеальному пантеону; божества, мифы и символы всех народов сливались в этой системе, значение их истолковывалось аллегорическими объяснениями в духе учения Платона об идеях. Строгое, стоическое учение о добродетели и воздержании было утрировано неоплатониками во вкусе восточного аскетизма. Верование в духов и в чудеса, зародыши которого находятся у Плутарха, является у Апулея уже очень развитым, и скоро оно дошло до крайней фантастичности. Люди того века чувствовали сладострастное восхищение, погружаясь в мистицизм. Прежняя народная религия, которую неоплатонизм горячо защищал против начинавшего одолевать ее христианства, получала духовный характер через аллегорическое истолкование её мифов и догматов. Неоплатоническое течение проявлялось в основных своих идеях обоготворением даровитых людей, считавшихся основателями святой жизни, смешением всяческих форм богослужения, влечением к мистическому слиянию с божеством, достигаемому посредством аскетизма и фантастических обрядов, презрением к практической жизни, которая сделалась более или менее нечистой.

Основатель неоплатонизма – Аммоний Саккас

Синкретическая философия неоплатоников возникла в Александрии, где соприкасались и отчасти смешивались греческие системы и восточные религиозные умозрения, иудейство и христианство. Основателем своего учения неоплатоники считали Аммония Саккаса (или Сакка, Закка, ум. ок. 248 г.). Он был уроженец Александрии, сын христианских родителей, воспитанный в христианстве. После приобретения умственной самостоятельности, он сделался последователем языческой философии и составил себе эклектическую систему из сочетания учений Платона, пифагорейцев, Аристотеля с восточными религиозно-философскими представлениями. Соединив, таким образом, разнородные языческие воззрения в одну фантастическую теософию, Аммоний Саккас изустно излагал ее небольшому кругу любознательных и даровитых учеников. Долго она оставалась тайным учением, которое сообщалось только избранным. Аммоний не излагал её письменно: от него не осталось никаких сочинений. Но его великий ученик Плотин (205-270 гг.), уроженец египетского города Ликополя, стал для основателя неоплатонизма тем, чем был Платон для Сократа. Плотин обнародовал его учение; но оно сильно видоизменилось, проходя через богатую фантазию трактователя.

Неоплатонизм Плотина

В 244 г. Плотин переселился в Рим и стал там одним из знаменитых лекторов. Благодаря 26-летней деятельности Плотина в столице империи множество людей стало восторженными последователями неоплатонизма и его аскетической морали, отрекались от мирской суеты, предавались подвижничеству. Совмещая строгое подвижничество с греческим светлым настроением души, Плотин вел воздержную жизнь, избегал чувственных удовольствий, не ел мяса. Неоплатонизм распространился даже в придворных кругах. Его ревностными последователями стали император Галлиен и его супруга, знатнейшие вельможи и аристократки. После смерти Плотина распространителем неоплатонизма стал его ближайший ученик Порфирий (233-305 гг. ), сириец из Тира (настоящее имя – Малх). Порфирий написал биографию своего наставника и привел в порядок его сочинения, которым плохо владевший эллинским языком Плотин не придавал тщательной обработки.

Величайший философ неоплатонизма Плотин с учениками

Сочинения Плотина составляют шесть «девятикнижий» (эннеад). В них явственны влияния иудейской религиозной философии Филона и египетской мифологической символистики. Система Плотина проникнута романтическим мистицизмом. Он верит в явления богов и духов людям, с точностью описывает разные разряды духов, верит в прорицания, пропагандирует мистерии и колдовство, в основе которого, по его мнению, лежит симпатия, соединяющая в мире все предметы. Неоплатонизм Плотина призывает поднять очищенную аскетизмом от чувственности душу на такую высоту, где она обретает способность «созерцать божество», таинственно соединяться с богом в восторженной любви. Устами Плотина неоплатонизм утверждает, что мыслящий дух человека – лишь истечение бога, что вселенная имеет живую душу, которая, как и человеческий индивид, жаждет вернуться к богу.

Голова статуи из римской гавани Остии. Предположительно — портрет неоплатоника Плотина

Истина (тождественная благу) у Плотина не постулат мышления, как у Платона, а принимаемый не допускающей никаких сомнений верой источник всего существующего. Неоплатонизм пытался довести умосозерцание до такой экзальтации, в которой человек чувствует в себе божественную природу. Тем самым неоплатоники открывали человеческому мышлению путь, на какой оно до него у западных народов не вступало, становясь предшественниками христианских философов. Он ставил тот вопрос, который сделался верховным вопросом их мышления. В неоплатонической теологии были соединены все нити древней греческой философии: ум («нус») Анаксагора, единое неизменное бытие Парменида, вечная первобытная единица пифагорейцев, идеи добра Сократа и Платона, неподвижный, движущий все разум Аристотеля, божественная природа стоиков. У Плотина все эти начала являются моментами и действующими силами в божественной триаде.

Ямвлих – основные идеи

Развить идею Плотина о духовной триаде попытались его ученики Амелий и Теодор. Система неоплатонизма стала от этого еще мистичнее прежнего. Еще дальше пошел ученик Порфирия Ямвлих (ок. 245 — 325 гг.), уроженец келесирийского города Халкиды, истинный основатель философского синкретизма. Плотин и Порфирий считали высочайшим торжеством, целью философского стремления созерцание бога посредством экстаза, мистическое соединение очищенной самоуглублением и аскетизмом души мудреца с богом в блаженные минуты восторга. Ямвлих, ученик Порфирия, сочетает чувственные идеи восточного мистицизма и демонологию современного ему суеверия с платоновским идеализмом и пифагорейской мистической теориею чисел, выработал из этой смеси неоплатоническое учение о непрерывном вмешательстве духов в человеческую жизнь. Основанием его идей было фантазерство, похожее на колдовство и опиравшееся на теургическую символику. Ямвлих распределил богов, ангелов, разных духов на классы, учил средствам вызывать их и заставлять служить воле заклинателя. Этими средствами были символы, молитвы, заклинания, освящения, разные другие обряды чародейства. До нас дошла часть трактата Ямвлиха «О пифагоровой жизни», дошел трактат «О египетских мистериях» приписываемый, но, быть может, не принадлежащий ему. Многочисленные ученики, важнейшими из которых были Сопатр Апамепский, Эдесий Каппадокийский, Приск Феспротийский, поддерживали и распространяли основные идеи Ямвлиха, подвергаясь иногда гонениям христианских императоров. Юлиан Отступник горячо покровительствовал этой теургии. После смерти этого последнего императора-язычника её последователи, изнемогавшие от скорби разочарования, были подавлены преследованиями. Современник Юлиана Евнапий описал напыщенным слогом жизнь «божественного» Ямвлиха, с полной верой во все его фантастические мысли и в его чудеса.

Лонгин

Из учеников Аммония Саккаса самый знаменитый после Плотина – Лонгин (род. ок. 213 – ум. 273), заслуживший громкую славу ученостью, мужественным характером и благородством души. Он был человек светлого ума, усердный исследователь истины, и поэтому не мог надолго остаться приверженцем туманного неоплатонизма. Но, отбросив неоплатонизм, он не примкнул ни к какой другой из господствовавших тогда философских школ. Лонгин укрепил свой рассудок изучением Платона и других великих мыслителей, расширил свои понятия путешествиями, прожил некоторое время в Афинах преподавателем, после того посвятил себя политической деятельности, но не покинул ученых занятий. Он написал много сочинений. До нас только один трактат Лонгина – «О возвышенном». Язык этого трактата чист, изложение живо, а по содержанию он – такое замечательное произведение, что надо сожалеть о погибели других сочинений Лонгина. Впоследствии он стал советником пальмирской царицы Зенобии, был казнен императором Аврелианом за преданность ей и принял смерть с мужеством и спокойствием героя и мудреца.

Неоплатоник Прокл

Последний фазис развития неоплатонизма представляет деятельность Прокла (412-485 гг. ). Этот мыслитель, живший в V веке в Афинах, был последней опорой падающего язычества, обряды которого он мог совершать дома только втайне. За верность старинной религии Прокл подвергался клеветам и гонениям. Он был человек очень образованный. Его комментарии к диалогам Платона показывают, что Прокл имел многосторонние знания; у него был поэтический талант. И однако же, человек с такими качествами, притом живший в Афинах, в центре классического мира, в духе всех неоплатоников занимается фантастическими построениями, цепляется за старинные мифы и обряды, чтоб утолить жажду своей души, верит пустословию шарлатанов, прикрывавших свои вздорные вымыслы именами знаменитых философов. Это жалкое зрелище свидетельствует об умственном бессилии одряхлевшего язычества. Читая Прокла, мы не знаем, уважать ли его душевную привязанность к старинным преданиям и национальным божествам, или смеяться над глупостью фантазерства, с каким этот образованный человек благородной души, безукоризненной жизни хлопотливо строит из гнилых материалов здание неоплатонической теософии на основании восточной демонологии и другого мистического вздора, сооружает пантеон языческих догматов и философем на песке и болотной грязи.

Ученики Прокла Исидор Дамасский и Симплиций были последними проповедниками языческой философии. Юстиниан велел закрыть их аудитории. Эти неоплатоники удалились в Персию, надеясь найти там обетованную землю своих фантазий. Но, обманувшись в ожиданиях, вернулись на родину и дожили там свой век в безвестности, не тревожимые никем, но с разрушенными надеждами, с сомнением в душе. Неоплатонизм угас. Однако некоторые из его идей оказывали глубокое влияние на развитие пережившей его теософии.

Философия неоплатонизма | Мудрый Философ

Все статьи сайта → Философия → Философия неоплатонизма

К основным религиозно-философским движениям поздней античности относится и неоплатонизм. Ввиду чрезвычайной важности этого направления для формирования христианской философии, а затем и истории средневековой философии как на Ближнем Востоке (христианском и мусульманском), так и на европейском Западе мы рассмотрим здесь некоторые аспекты неоплатонизма.

Неоплатоновскую философию нельзя безоговорочно относить к религиозно-философским течениям, подобным учениям Филона и гностиков. В данных учениях философское содержание уступало религиозно-мифологическому, и было представлено в виде разрозненных категорий и понятий. Неоплатонизм же представляет собой

систему позднеантичного идеализма, включившего в себя многие положения и образы античных (в дальнейшем и ближневосточных) религиозно-мифологических учений и сказаний. В целом же философское содержание в неоплатонизме преобладает над религиозным.

Плотин (ок. 203-270)

Основоположник неоплатоновской школы Плотин (ок. 203-270) в своих «Эннеадах» систематизировал объективный идеализм Платона. Но свое учение он основывал также на некоторых идеях Аристотеля. Преодолевая натурализм и материализм, Плотин заимствовал, однако, некоторые идеи стоиков. В результате Плотин создал всеобъемлющую объективно-идеалистическую систему, оказавшую колоссальное влияние на последующее развитие философской мысли.

Источник бытия, всего сущего в мире Плотин видел в сверхприродном начале, которое он называл

Единым (to hen). Эта идеалистическая абстракция представлялась Плотином как чистое и простое единство, полностью исключавшее всякую множественность. Единое нельзя представлять ни как мысль, ни как дух, ни как волю, потому что все они заключают в себе противоположности. Поэтому оно непознаваемо, недоступно равно как чувственным, так и умственным определениям. Единое — абсолют, который ни от чего не зависит, в то время как всё прочее существование зависит от него — непосредственно или опосредствованно. Вместе с тем Единое безлично, оно радикально отличается от личного внеприродного бога Филона, как и от всех монотеистических религий.

Радикальность этого различия с наибольшей силой проявляется в отношениях, которые существуют между Единым и стоящим ниже него небесным и тем более земным миром. Эти отношения отнюдь не волевые, как например, отношения христианского и любого другого монотеистического бога, творящего всё, стоящее ниже него.

Единое же Плотина не творит, а излучает из себя все прочее бытие с необходимостью естественного процесса. Такое излучение и составляет знаменитое учение неоплатонизма об эманации.

Процесс эманации менее всего следует представлять как процесс натурфилософского характера (хотя для его иллюстрации неоплатоники широко использовали световые образы). Это, прежде всего, процесс объективно-идеалистического «развития вспять» – от более общего и совершенного к менее общему и совершенному. Вместе с тем в этом процессе происходит непрерывное умножение бытия (как и его деградация).

Единое составляет начальную, первую ипостась (субстанцию) бытия. Второй его ипостасью (и, следовательно, первой ступенью эманации) является мировой ум

(noys), в котором возникает раздвоение на субъект, поскольку мировой ум мыслит единое, и объект – сам мировой ум, мыслящая интеллигенция, духовная сущность, стоящая ниже него.

Аналогичную интеллигенцию, третью ипостась духовного бытия, составляет мировая душа (he toy kosmou psuhe). Она заключает в себе весь мир идей (эйдосов), родовых и видовых форм, вне и без которых невозможно возникновение никаких единичных, телесных, чувственно конкретных предметов, представляющих собой предельно множественное бытие. Но последнюю ступень деградации абсолютно духовного первоединства образует материя, которую идеалист трактует как «небытие», «тьму», отрицательное условие образования вещей. В этой объективно-идеалистической картине большое место занимает учение о космосе, оживляемом и направляемом мировой душой.

Однако проблема космоса интересует Плотина не сама по себе, а в связи с осмыслением высшего назначения человека. Его антропология идеалистична, поскольку связана с убеждением в существовании бессмертных душ, сформировавших в процессе эманации тела людей. Пифагорейско-платоновское учение о посмертном переселении душ из одного тела в другое продолжало играть первостепенную роль и в неоплатоновской антропологии. Задачи человека (философа), по Плотину, состоят в том, чтобы положить конец этому потоку перевоплощения и добиться того, чтобы его душа, выполняя свое истинное предназначение, вернулась к своему первоисточнику – к мировой душе, мировому уму и в конечном итоге к божественному первоединству. Если процесс эманации составляет путь вниз и является последовательной деградацией идеального первоединства, то в стремлении души вернуться к первоединству заключен прямо противоположный путь.

Гносеологическая концепция Плотина основана на сугубо умозрительном истолковании знания. В системе его большое место занимают математика и диалектика. Последняя трактуется прежде всего как искусство обобщения, состоящее в том, чтобы постоянно усматривать единство во множестве, являющимися основными определениями бытия. Это чисто умозрительное искусство постигает совершенно адекватно то, как действительность в процессе эманации из единой становится все более множественной (познание же движется в обратном направлении). Однако высшее напряжение познавательных усилий покидает рационально-диалектические пути, которые не позволяют постичь абсолютное праединство.

Такое постижение возможно только в редкие мгновения познавательного исступления, или экстаза, когда бессмертная и бестелесная душа рвет все телесные путы и как бы сверхъестественным интуитивным охватом всех сфер бытия прорывается к единению с породившим его праединством. В этом учении Плотина его главный мистический компонент.

Единство субъекта и объекта достигается посредством мистической интуиции, которая оторвана от рационально-логической сферы и даже противопоставлена ей.

Основанный Плотином неоплатонизм стал наиболее влиятельным течением позднеантичной философии. Это направление выражало мировоззренческие убеждения интеллектуальных верхов империи. Вместе с тем оно стало теоретической базой, на основе которой осмысливались многовековые религиозно-мифологические представления греко-римского (а затем и ближневосточного) мира.

К середине IV столетия окончательно замерла деятельность эпикуровского Сада в Афинах, а положения эпикуреизма стали объектом ожесточенной религиозно-идеалистической критики. Стоицизм как целостное направление тоже фактически прекратил к этому времени свое существование. Неоплатонизм же стал той философской доктриной, в рамках которой умиравшая античность подводила свои мировоззренческие итоги.

Порфирий (ок. 232-304)

Сказанное объясняет враждебное отношение неоплатонизма к христианству, с большой силой проявившееся уже у ученика и преемника Плотина сирийца Порфирия (ок. 232-304), главного логика этого направления. Но в данном контексте он интересен своим трудом «Против христиан» (в 15 книгах), в котором едва ли не впервые была подвергнута теоретической критике Библия (в особенности Ветхий завет) — главный документ христианства. Ожесточенные нападки христианских писателей против этого сочинения привели в 448 г. к появлению указа императоров о сожжении последнего (лишь незначительные фрагменты сочинения Порфирия сохранились в полемических произведениях, направленных против него).

Глава сирийской школы неоплатонизма, ученик Порфирия Ямвлих (ок. 280-330), умножая плотиновские ипостаси бытия, всемерно сближал их с образами античных и ближневосточных богов. Уделяя первостепенное внимание религиозным обрядам, мантике и теургии, он вставал уже на путь подмены философии мифологией.

Одним из его последователей был император Юлиан (331-363). Лишив христианство преимуществ доминирующей религии, а христиан – права преподавать светские науки (но отнюдь не преследуя их), Юлиан предпринял попытку реставрировать «языческий» политеизм. Теоретической базой такой реставрации служил неоплатонизм, но не столько в отвлеченной, умозрительной форме, приданной ему Плотиной, сколько в форме аллегорического толкования античной мифологии, на путь которой уже вступил Ямвлих. Мировоззренческие стремления Юлиана с наибольшей силой проявились в написанной им речи «О матери богов» и гимне к «царю Гелиосу», олицетворявшему как животворную силу природы, так и единодержавную власть императора, мыслившемуся автором в качестве главного посредствующего звена между умопостигаемым и чувственным мирами.

Подобно Порфирию Юлиан написал также полемическое сочинение «Против христиан» (в трех книгах), в дальнейшем уничтоженное церковью. Вскрыв ряд противоречий и несообразностей в Ветхом и Новом заветах, Юлиан сопоставил здесь творение мира демиургом в платоновском «Тимее» и творение его Яхве в начале Ветхого завета, отдав решительное предпочтение первой концепции. Яхве же, согласно Юлиану, рассматривался как ограниченный национально-иудейский бог, которому далеко до подлинного единого божества. Вскрывая также противоречивость основного христианского представления об Иисусе Христе как существе, сочетавшем божественную и человеческую природу, философ обвинил христиан в атеизме, так как между богом и человеком, по его убеждению, не может быть никакой прямой связи, и поэтому нельзя обожествлять смертного человека.

Но если неоплатонизм как философская доктрина не нуждался в христианстве, то идеологи христианства нуждались в ряде положений неоплатоновской философии, особенно после Никейского Собора, когда встали трудные задачи систематизации сложного христианского вероучения. В IV и V вв. происходил сложный процесс его взаимодействия с неоплатонизмом. В эти века и сложилась ранняя христианская философия, которую принято именовать патристикой (от лат. patres — отцы, подразумевается «церкви»).

Использованная литература:

Соколов В. В. Средневековая философия: Учеб. пособие для филос. фак. и отделений ун-тов. — М.: Высш. школа, 1979. — 448 с.

Читайте также:

1. Александрийская школа. Филон Александрийский и его философия
2. Гностицизм как наиболее влиятельная разновидность религиозно-философской мысли
3. Манихейство. Сущность и особенности вероучения
4. Философия Августина Аврелия
5. Средневековая философия. Общая характеристика

Неоплатонизм | Британика

Развлечения и поп-культура
География и путешествия
Здоровье и медицина
Образ жизни и социальные вопросы
Литература
Философия и религия
Политика, право и правительство
Наука
Спорт и отдых
Технология
Изобразительное искусство
Всемирная история

Этот день в истории
Викторины
Подкасты
Словарь
Биографии
Резюме
Популярные вопросы
Обзор недели
Инфографика
Демистификация
Списки
#WTFact
Товарищи
Галереи изображений
Прожектор
Форум
Один хороший факт

Развлечения и поп-культура
География и путешествия
Здоровье и медицина
Образ жизни и социальные вопросы
Литература
Философия и религия
Политика, право и правительство
Наука
Спорт и отдых
Технология
Изобразительное искусство
Всемирная история

Britannica Classics
Посмотрите эти ретро-видео из архивов Encyclopedia Britannica.
#WTFact Видео
В #WTFact Britannica делится некоторыми из самых странных фактов, которые мы можем найти.
На этот раз в истории
В этих видеороликах узнайте, что произошло в этом месяце (или любом другом месяце!) в истории.
Demystified Videos
В Demystified у Britannica есть все ответы на ваши животрепещущие вопросы.
Britannica объясняет
В этих видеороликах Britannica объясняет различные темы и отвечает на часто задаваемые вопросы.

Студенческий портал
Britannica — это главный ресурс для учащихся по ключевым школьным предметам, таким как история, государственное управление, литература и т. д.
Портал COVID-19
Хотя этот глобальный кризис в области здравоохранения продолжает развиваться, может быть полезно обратиться к прошлым пандемиям, чтобы лучше понять, как реагировать сегодня.
100 женщин
Britannica празднует столетие Девятнадцатой поправки, выделяя суфражисток и политиков, творящих историю.
Britannica Beyond
Мы создали новое место, где вопросы находятся в центре обучения. Вперед, продолжать. Просить. Мы не будем возражать.
Спасение Земли
Британника представляет список дел Земли на 21 век. Узнайте об основных экологических проблемах, стоящих перед нашей планетой, и о том, что с ними можно сделать!
SpaceNext50
Britannica представляет SpaceNext50. От полёта на Луну до управления космосом — мы исследуем широкий спектр тем, которые подпитывают наше любопытство к космосу!

Неоплатонизм. Древние философии — Классический обзор Брин-Мора

BMCR 2009.08.06

Паулина Ремес, Неоплатонизм. Древние философии . Стоксфилд: Проницательность, 2008. xii, 244. ISBN 9781844651252 14,99 фунтов стерлингов (за фунт).

Отзыв от

Джереми М. Шотт, Университет Северной Каролины в Шарлотте. [email protected]

Платоники поздней античности познакомили студентов со своей традицией через учебную программу, которая начиналась с основ этики и аристотелевской логики и заканчивалась метафизикой и теологией. «Восходящий взгляд» классической неоплатонической учебной программы контрастирует с тем, что Паулина Ремес описывает как характерный для неоплатонической философии «нисходящий взгляд сверху». Таким образом, это новое введение в неоплатоническую традицию переворачивает древнюю учебную программу: подробное и вдумчивое объяснение метафизики и первых принципов закладывает основу для введения в физику, психологию, этику и политику. В то же время, однако, Ремес стремится подчеркнуть часто игнорируемую заботу неоплатонизма о чувственной реальности. Результатом стал вводный текст, предлагающий подробный, сбалансированный портрет неоплатонизма как традиции, занимающейся как «потусторонней» трансцендентностью, так и фундаментальными вопросами живого человеческого опыта. Я начну с краткого изложения и оценки содержания каждой главы и, поскольку этот том предназначен в качестве вводного текста для студентов, закончу общей оценкой ценности книги для программ бакалавриата и магистратуры.

Ремес начинается с «Введения», которое помещает неоплатонизм в историю античной философии. Она кратко прослеживает происхождение неоплатонизма в среднем платонизме и предлагает описание пяти характеристик, которые отличают неоплатонизм как отдельную традицию: (i) приверженность первооснове, являющемуся конечным источником всего сущего; (ii) «размножение метафизических слоев и сущностей»; (iii) «иерархия, идущая от абсолютно единого к разнообразному многообразию воспринимаемой вселенной»; (iv) «центральные слои реальности. . одновременно метафизически реальны и сущностно связаны. . .человеческая душа»; (v) «неинтеллектуальная жизнь и устремление понимается как стремление к целостности, совершенству или полноте и продолжению» (7-8). Наконец, она предлагает краткие, но подробные биографические очерки ключевых фигур от Плотина до Иоанна Филопона.

Глава 2 посвящена метафизике. Она утверждает, что неоплатоническая метафизика может показаться менее странной, если понимать ее как ответ на два постоянных вопроса древней философии: во-первых, существование и происхождение единства и разнообразия, а во-вторых, проблема изменения. Вместо того, чтобы представить голую схему метафизических иерархий (хотя ближе к концу главы она приводит полезные схемы систем Плотина и Проклана), Ремес показывает, как распространение онтологических уровней за пределы базового платоновского различия между бытием и становлением проистекает из необходимо ответить на проблемы, присущие платоновскому корпусу или вызванные более поздними интерпретациями или критикой Платона Аристотелем и стоиками. Глава построена диахронически, прослеживая развитие метафизических спекуляций от Плотина до Прокла. Ремес следует этой хронологической схеме и в последующих главах, помогая расположить неоплатоников не только по отношению к другим философиям, но и прослеживая точки споров внутри самой традиции.

Глава 3 рассматривает «Природу и чувственную Вселенную» и рассматривает неоплатоническую физику как обсуждение точек конфликта и взаимодополняемости между платонической и перипатетической традициями. Неоплатоническая дискуссия об ипостаси Души и Мировой Души или Души Всего, например, «объединяет» (80) аристотелевское представление о душе как внутреннем принципе жизни и рассказ Тимея о формировании «Души». Космоса». Точно так же Ремес прослеживает аристотелевские и платонические противоречия в неоплатонических размышлениях о материи, времени и зле. Обсуждение Ремесом неоплатонического комментария аристотелевской концепции субстанции в IX в.0151 Категории показывает студентам, как то, что когда-то считалось просто неоплатоническим «эклектизмом», стало признаваться современной наукой как плодотворное и продуктивное место взаимодействия с перипатетической традицией.

В главе 4 Ремес исследует «Человек и личность». Неоплатонизм постулирует микрокосмическую иерархию, которая является «интернализацией платоновской метафизической», или макрокосмической, «иерархии» (101). Ремес представляет неоплатоническую антропологию как попытку объяснить, как различные онтологические уровни человеческого бытия функционируют, в то же время образуя единую человеческую личность. В подразделе под названием «Душа и тело» она довольно подробно объясняет все сложности этого; это та область, где автор внесла недавний оригинальный вклад в свою собственную работу (Pauliina Remes, Plotinus on Self: The Philosophy of the «We» [Cambridge: Cambridge University Press, 2007]). Здесь она предлагает краткое, но детализированное введение в проблемы одушевления и индивидуации у Плотина и Прокла. Она также исследует некоторые сотериологические и эпистемологические последствия доктрин Плотина и Прокла.

Глава 5, «Эпистемология и философская психология», начинается с прослеживания неоплатонических доктрин восприятия и воображения у Плотина, Порфирия и Прокла. Обсуждение взаимосвязи и функционирования способностей восприятия, суждения и фантазии и их роли в мышлении и памяти особенно ясно. В более позднем подразделе исследуется различие между дискурсивным мышлением ( dianoia ) и чистым мышлением ( noêsis ). Ремес отмечает, что некоторые недавние исследования склонны постулировать почти абсолютную разницу между этими способами познания. Однако она подчеркивает центральную связь эпистемологии и онтологии в неоплатонизме. Индивидуальный интеллект, как и ипостась разума, в котором он участвует, онтологически одно-многозначен. Интеллект мыслит все объекты познания (с которыми он метафизически тождественен) одновременно и, таким образом, един. Однако мыслимых объектов много. Именно к Разуму как к этой множественности должно относиться дискурсивное мышление как к своему онтологически низшему образу или подражанию (150-151). Это всего лишь один пример из многих мест в тексте, где Ремес предлагает вход в некоторые из наиболее оживленных споров в современных неоплатонических исследованиях. Глава завершается рассмотрением созерцательных и теургических практик. Ремес объясняет плотиновское медитативное преследование homoiosis theoû , или «подобие богу», в терминах неоплатонической антропологии, — микрокосм человека делает возможным «внутренний поворот» (166), который также является метафизическим восхождением. Ремес связывает теургическую практику с более поздним неоплатоническим отказом от плотиновской непадшей души. Если человеческое существо не достигает высших метафизических уровней, требуется какая-то божественная помощь, чтобы помочь восхождению души. Ремес завершает кратким изложением споров между Порфирием и Ямблихом о теургии.

Шестая глава посвящена «Этике и политике» — двум областям, которым до недавнего времени уделялось мало внимания при изучении неоплатонизма. Подобно другим древним философиям, неоплатонизм утверждал, что предлагает образ жизни, продуктивный eudaimonia : подлинное, добродетельное благополучие. Ремес объясняет, что «поворот внутрь», рассмотренный в предыдущей главе, также влечет за собой этический императив. Достижение «подобия богу» требует взращивания добродетелей — первый уровень добродетели, политический, обуздает страсти и должен практиковаться в контексте человеческих отношений. Но Ремес признает, что «внутренний характер» неоплатонизма, по-видимому, проблематизирует любую этику, учитывающую «отношение к другим» (186–187). Хотя неоплатоническая этика не похожа ни на что привычное на этику, основанную, скажем, на христианской традиции, стремление к единению с Единым представляет собой подлинный вызов эгоизму и может, как полагает Ремес, служить основанием для признания существенного сходства всех людей — неоплатоническая антропология, как обсуждает Ремес в главе 4, — это, в конце концов, рассуждения о «нас» (9).9).

Наконец, Ремес кратко рассматривает неоплатоническую политическую философию. Следы более поздней платоновской политической философии можно найти в толкованиях царя-философа Республики и в его создании парадигматического полиса , социального строя, который, как считается, способствует культивированию политических добродетелей. Ремес подчеркивает отсутствие трактатов по практической этике в неоплатонической традиции и указывает, что более поздние неоплатоники заполнили этот пробел, добавив «Стоиков» Эпиктета9.0151 Справочник к их учебной программе. Но неоплатонический корпус в этой области не так скуден, как предполагает Ремес. Хотя традиция не создавала систематических трактатов по этике или политической философии, существовала традиция комментирования, например, Республики и Аристотеля Никомахова этика . Ремес, возможно, хотел держаться подальше от комментаторов из уважения к книге Мииры Туоминен «Древние комментаторы Платона и Аристотеля » из той же серии. Но Ремес также пренебрегает очень практичным трактатом Порфирия 9.0151 О воздержании от продуктов животного происхождения . Многое по этике и политике также можно найти в богатой традиции неоплатонической литературы: такие тексты, как «Жизнь Плотина» Порфирия, «Жизнь Прокла » Марина и «Жизнь Исидора» Дамаския, предлагают «жить». виньетки eudaimonia и политические добродетели.

В последней главе представлен краткий обзор «Неоплатонического наследия». Ремес дает краткий обзор «кто есть кто» неоплатонического влияния: упоминаются каппадокийцы, Августин, псевдо-Дионисий, Авиценна, аль-Газали, Пселл, Плефон, Фичино и другие. Она также включает один или два абзаца, каждый из которых описывает неоплатонический вклад в более позднюю философию Бога, природу, психологию, эпистемологию, самосознание и эстетику. Эта глава не предназначена для углубленного исследования неоплатонизма.0151 нахлебен ; скорее, он предлагает студентам некоторые идеи для дальнейшего чтения.

Оставшаяся часть книги включает несколько функций, особенно полезных во вступительном тексте. Глоссарий предлагает краткие объяснения/определения ключевой неоплатонической лексики и будет полезен студентам, которые впервые знакомятся с этим материалом. Ремес также предоставляет хорошо продуманное «Руководство по дальнейшему чтению» перед официальной библиографией. Здесь Ремес перечисляет основные издания и переводы (в основном на английский язык) основных фигур, рассматриваемых в тексте, после чего следует список рекомендуемой литературы для сопровождения каждой главы и подраздела. Ее списки включают как классические монографии, так и самые последние исследования в каждой области. Этот раздел будет очень полезен для аспирантов, желающих составить хороший список литературы по неоплатонизму.

Как следует из приведенного выше синопсиса главы, Ремес воспринимает книгу не как очерк неоплатонической доктрины, а скорее как исследование реальных историко-философских рассуждений и дискуссий. Ее портрет представляет собой яркую, привлекательную традицию, ориентированную на значимую интеллектуальную работу. Это хорошая поправка к старым обзорам поздней античной философии, которые склонны представлять неоплатонизм как декадентский, «одухотворенный» и связанный больше с теургической магией, чем с философией. Многие введения в неоплатонизм также имеют тенденцию несколько близоруко сосредотачиваться на сложностях метафизической иерархии. Ремес прекрасно знакомит с метафизикой, но ее внимание в средних главах книги к антропологии, психологии и этике действительно выделяет эту книгу. Именно этим областям уделяется внимание в недавних исследованиях (включая собственную работу Ремеса), и эта книга знакомит студентов с самыми современными и многообещающими тенденциями в этой области. Этот новаторский подход и внимание к самым последним исследованиям не идут за счет основательного введения в основы традиции. На протяжении всего текста Ремес старается представить «Принципы» неоплатонизма; она делает это по образцу Прокла Elements of Theology , предлагающий принцип в одном предложении (например, «Принцип I. «Все, что существует, вызвано единственной первопричиной»), за которым следует объяснение. Повсюду Ремес демонстрирует неотъемлемую связь между неоплатонической метафизикой, эпистемологией, психологией и антропологией — каждый аспект традиции исследуется и объясняется с точки зрения целого. То, что кажется странным при рассмотрении изолированно — очевидное отсутствие неоплатонического интереса к этике и политике, например, — становится ясным, если понимать его в терминах более широкой философской системы.