Феодальная раздробленность

Феодальная раздробленность, ее причины

Государство существовало с 882 года до первой трети двенадцатого века.

Время в русской истории со второй трети 12 века по середину 15 века получило название периода феодальной раздробленности.

Феодальная раздробленность — закономерное явление в истории каждой страны. Феодальная раздробленность имеет место при переходе от раннего феодализма к классическому феодализму. Это закономерный этап, который обязательно наступает с утверждением феодальных отношений.

Первая основная причина, которая порождает другие — утверждение натурального хозяйства. Утверждение натурального хозяйства способствует тому, что хозяйства становятся экономически замкнутыми. Им не нужны связи. Каждое хозяйство самодостаточно и смысл тесных торговых связей отпадает.

Для феодализма характерна аграрная экономика.

Конечно, связи сохраняются, развивается ремесло. Но все же это — замкнутые хозяйства.

Если раньше дружинники и князья жили за счет добычи, то теперь вся прибыль, доход князей идет не от боевых походов, а от эксплуатации зависимых крестьян. Т.е. меняется акцент. Куда удобнее сидеть дома с членами семьи и отдыхать, когда на тебя работают крестьяне.

Иными словами, с середины 11 века, когда статьей дохода становится не военное дело, а эксплуатация крестьян, дружинники князя больше не хотят воевать, появляются сепаратистские тенденции.

Для появления сепаративных тенденций есть и социально-политические причины. Когда Святослав уничтожил Хазарский каганат, то тем самым совершил большую ошибку, потому что это было прикрытием русских земель от кочевников и после его уничтожения, кочевники хлынули на русские земли.

На смену печенегам теперь пришли половцы. А к этому времени Киевская Русь — это огромные просторы: от берегов Днестра, до верховьев Оки и Волги. И естественно управлять государством, а, прежде всего, защищать его, Киевская дружина уже не могла.

Владимир, конечно, создал систему оповещения, но дружина просто не могла оперативно реагировать.

Богатеющие бояре на те средства, которые получали от крестьян, начинают создавать собственные дружины. Дружина появляется у каждого удельного князя.

Еще одна социально-экономическая причина, способствующая изоляции — развитие феодальных отношений. С появлением феодально-зависимых крестьян появляется неравенство, зависимость. В 1029 году — восстания , и т.п. Иными словами, восстания против феодалов. Поэтому мы говорим, что с 11 века начинает расти классовая борьба. Каждый феодал, создавал дружину, помощь великого князя феодалам уже не нужна.

Но на Руси были и причины субъективного порядка. Ярослав Мудрый перед смертью, чтобы предотвратить битву между сыновьями, поделил державу свою на 5 частей между сыновьями, и внуком. И вводит «родовой принцип»: старший сын — Главное Киевское Княжество, и новгородский престол; дальше второй сын получал княжество статусом пониже, третий сын еще мене престижное княжество. Последнему сыну досталось самое захудалое княжество. Если умирает старший сын, то его место занимает второй сын, а место последнего занимает старший внук, при смерти второго сына, последнее занимает второй по старшинству внук.

Это был «родовой принцип», т.к. престол переходил не внутри семьи, а внутри рода — от брата к брату. И было правило, что племянник не мог быть старше дяди.

Этот принцип отчасти уберег Русь от усобицы на вторую половину 11 века. Ярослав Мудрый мудро распределил, когда кому княжить. Но долго это сохраняться не могло, т.к. каждый отец беспокоится больше о своем сыне, чем о своем брате. Естественно, что с конца века появляются княжеские усобицы. Но до конца 11 века Русь оставалась Федерацией удельных княжеств, той формой государства, какой была при Ярославле Мудром и его отце Владимире I.

Однако вскоре началась путаница.

Она увеличилась на столько, что в 1097 году в городе Любечь собрались Ярославичи и его внуки, и стали обсуждать, кому и как править, как урегулировать отношения. Решили, что каждый держит свою вотчину, и завещает кому угодно, но Родину защищают вместе. Т.е. сохраняется конфедерация. Каждый индивидуален, кроме охраны земель глобальных.

В 1113 году происходит восстание, пригоняют Святополка из Киева, и по правилам, по завещанию престол должен был занять Олег. Но Киевляне на вече выбирают Владимира. Он правил с 1113 по 1125.

Его правление, а потом и его сына Ростислава Великого — последнее время, когда еще была Единая Русь.

Потом Русь распадется на ряд княжеств никак не связанных между собой. Сначала это было 15 княжеств, потом их становится свыше 50, а к средине 14 века, насчитывалось более 250 княжеств.

Это лоскутное одеяло. За время феодальной раздробленности на землях обозначилось три типа государственности, которые существовали у славян.

Первый тип, это самодержавная власть, монархия. Она возникает на северо-востоке Руси. Чем он отличался от Киевской Руси? Северо-восток, а он возвышался со времен внука Мономаха Владимира. После смерти, Мстислава, киевский престол с 49-57 год, занимает младшей сын Владимира Мономаха — Ю.В. Долгорукий — еще типичный князь для киевской Руси. Он уже не держит всю Русь, но он сидит в Киеве. После его смерти в 57 оду, на его место идет старший сын А.Ю. Боголюбский. В 1169 году устав от распрей, он покидает Киев и уезжает, делает своей резиденцией Владимир. С этого времени резиденция переходит во Владимирское княжество. Киевское княжество перестает быть передовым княжеством.

Возникают основы самодержавной власти. Почему возникает новый тип правления? На Киевской Руси князья были пришлыми, они переезжают из княжества в княжество. Они пришли на земли, т.е. они были пришлыми.

И теперь земледельцы приходили на земли князя. Это было как бы основой или предпосылкой для складывания государственной собственности, т.е. князь давал землю, а не отбирал ее. Это становится экономической основой самодержавной власти. На основе владимирской ветви возникнет впоследствии московское царство.

Второй тип правления возникает на северо-западе — Псков. Это специфичный район. Тут неплодородные земли, основным занятием было ремесло и торговля.

С начала раздробленности, пути из Варяг в Греки замирают и становятся небезопасными, и ремесленники ориентируются с русской направленности на западно-европейскую. С городов можно было спокойно выйти в море. Поэтому северо-запад начинает больше контактировать с западной Европой, чем с Русью.

В Европе же к тому времени возникает купеческий ганзейский союз. Мы вступаем туда. Общаясь с Гамбургом, Венецией и т.п., Новгород впитывает их традиции, форму правления. В Новгороде и Пскове возникает феодальная республика.

Власть князя становится минимальной. Она распространяется только на военное дело. У него нет никакой административной власти. Высшая законодательная власть принадлежала народному вече — боярство, купцы и т.п. Вече нанимает князя или увольняет — для охраны. Александр Невский увольнялся и нанимался снова 5 раз.

Таким образом, князь в Новгороде не имел власти, собственности. Он служил за жалование в Новгородской дружине.

Высшая распорядительная власть принадлежала посаднику. Вече выбирало посадника из бояр, и он был как бы мэром города, ему принадлежала исполнительная власть.

Тысяцкий — его избирали, главой управления, суд, и возглавлял ополчение на поле боя. Их выбирали из ремесленников. А в последствии — из бояр.

И еще одна должность — новгородский Архиепископ. Он отличался от архиепископов других княжеств. Он как бы был главным. Он фактически был министром иностранных дел. Он принимал делегации, подписывал договоры. Он ездил в посольства, хранил Новгородскую казну в Кафедральном Соборе.

Новгородская республика была феноменальной, она просуществовала до 1478 года, пока Иван III не присоединил Новгород к Московскому царству.

И вот здесь хоть и разные формы правления, тем не менее, возникает как бы два центра формирования великоросской народности, т.

к. общий язык, традиции, верование, хотя культура и фольклор севера отличается от центра.

Третий центр — юго-запад, или «Червонная Русь». Он похож на Киевскую Русь — Галицко-Волынское, Полоцкое и другие княжества. Они располагались на богатых плодородных землях. Земля ценилась, и сохранилось крупное боярское землевладение.

К сожалению, эти земли, начиная с 14 века, были подчинены государству, которое возникло в это время — великое «Литовское и Русское» княжество. Затем это княжество объединилось Польшей. Возникает другая форма религии. На смену православию приходит униатская церковь (На основе флорентийской). Иная религия, язык. Давление Польши. Здесь с 14-15 век зарождаются две другие народности — украинская и белорусская. Здесь другой этнический состав, другие религиозные традиции, это все же другая культура.

Таким образом, феодальная раздробленность была длительным периодом в Русской истории, вместе с тем феодальная раздробленность отрицательно сказалась на обороноспособности русских земель.

С середины 13 века Русь покорена татаро-монгольским Игом, и это Иго сохранялось в продолжение 2,5 веков.

Причины и факторы раздробленности Древней Руси, увидели, что повлекло к созданию образования новых государственных центров, провели обзор крупнейших из этих центров и рассмотрели значимость этого периода в истории России.

Данный период являлся важной предпосылкой для становления единого и целостного государства. Феодальная раздробленность на Древней Руси  явилась  закономерным итогом экономического и политического развития раннефеодального общества. Складывание в  Древнерусском государстве крупного землевладения — вотчин —  в  условиях  господства  натурального  хозяйства неизбежно  делало  их  вполне  самостоятельными производственными комплексами,  экономические связи которых ограничивались ближайшей округой.  

Процесс наступления феодальной раздробленности был объективно неизбежен. Он дал возможность более прочному утверждению на Руси  развивающейся  системы  феодальных отношений.   С этой точки зрения можно говорить  об  исторической  прогрессивности этого этапа  русской  истории,  в  рамках развития экономики и культуры.

Феодальная раздробленность есть процесс объективный и закономерный. Он приводит к развитию и расцвету культуры в материальном и духовном направлении. Но в наших условиях процесс феодальной раздробленности проходил иначе, чем в Западной Европе. Русские князья привлекали половцев в качестве союзников. Феодальная раздробленность ослабляла княжества, прежде всего, с точки зрения их способности защиты от врагов. Это фактически привело к гибели Древнерусской цивилизации.

Урок 23. политическая раздробленность на руси — История — 6 класс

История, 6 класс

Урок 23. Политическая раздробленность на Руси

Перечень вопросов, рассматриваемых на уроке

1. Познакомятся с новым этапом в истории государственности Руси – удельной системой или феодальной раздробленностью.
2. Узнают о формировании самостоятельных земель и княжеств.
3. Поймут причины ослабления единства древнерусского государства, которые заключались в ослаблении центра и появлении оснований для большей хозяйственной и политической независимости отдельных территорий.

Тезаурус

Удел – государственное образование на Руси 12 – 16 вв. У. – доля члена княжеского рода в княжестве. Разделение на У. было впервые узаконено на съезде князей в Любече в 1097.

Иммунитет (боярский) – юридически исключительное право не подчиняться некоторым общим законам, предоставленное лицам, занимающим особое положение в государстве. Право боярина иметь свою дружину, судить своих подчинённых, назначать налоги в своей вотчине.

Кормление – способ содержания должностных лиц за счёт местного населения на Руси до середины XVI в. Князь посылал в города и волости наместников и др. служилых людей. Население было обязано содержать их («кормить») в течение всего периода службы.

Жития святых – биографии духовных и светских лиц, канонизированных христианской церковью. Изучаются как исторические, литературные и лингвистические источники.

Артель – объединение группы лиц для совместной работы с определённым по договору участием в доходах и общей ответственностью, товарищество.

Основная и дополнительная литература по теме

1. История России, 6 класс: учебник для общеобразовательных организаций. В 2 ч. / Н. М. Арсентьев, А. А. Данилов, П. С. Стефанович и др. под редакцией Академика РАН А. В. Торкунова. –М.: Просвещение, 2019.
2. Сокровищница документов прошлого / Автократова М. И., Буганов В. И., – М.: Советская Россия, 1986.
3. Великие государственные деятели России / Маландин В. В., Введенский Р. М., Ляшенко Л. М., Воронин В. Е. – М: Владос, 1996.
4. Сайт: https://histrf.ru/lectorium/videocoursebook – Видеоучебник «История России с древнейших времён до XVII века».
5. Сайт: http://www.booksite.ru/enciklopedia – Древнерусская жизнь в картинках.
6. Сайт: http://www.krugosvet.ru – Онлайн – энциклопедия «Кругосвет».
7. Сайт: http://www.avorhist.ru – Русь Древняя и Удельная.
8. Сайт: http://www.lants.tellur.ru/history/index.htm – Сайт материалов по отечественной истории с древнейших времён до наших дней.
9. Сайт: http://history.sgu.ru – Российская история в зеркале изобразительного искусства.
10. Сайт: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext – Хронология русской и западной истории.
11. Сайт: http://historydoc.edu.ru – Лекции по истории on-line для любознательных.
12. Сайт: http://www.istorya.ru/hronos.php – История Отечества с древнейших времён до наших дней.

Теоретический материал для самостоятельного изучения

Сегодня мы поговорим об удельной системе, или как её еще называют феодальной раздробленности, её причинах и особенностях. Для начала определим, что такое феодальная раздробленность. Это этап в развитии государства, когда оно разделяется (распадается) на самостоятельные административные единицы, например, королевства или княжества, которые в свою очередь тоже дробятся на множество более мелких частей. Заканчивается раздробленность с началом процесса объединения и образования централизованных государств, происходит это в разное время: в Европе – приблизительно с XIII века, а на Руси – примерно с XV. Политическую раздробленность иногда называют феодальной, потому что она приходится на период истории, когда земля была главной ценностью и господствовали феодальные отношения.

После смерти старшего сына Владимира Мономаха Мстислава Великого в 1132 году начинается ожесточенная борьба за великокняжеский престол. В результате страна распадается сначала на 15 независимых княжеств, а к середине XIII века количество их доходило уже до 50. Дальнейший процесс был несколько замедлен нашествием войск Батыя, но позже продолжился, и в годы правления Ивана Калиты количество княжеств достигло 250. Процесс политической раздробленности – это закономерный процесс, т.к. складываются новые феодальные отношения, при которых землевладельцам уже не нужна сильная центральная власть. Если развитие государственности не нарушается чрезвычайными обстоятельствами, то на смену раздробленности закономерно приходит следующий этап – централизация и новое объединение.

Примеры и разбор решения заданий тренировочного модуля

Задание 1. Вычеркните в тексте имя князя, которое является лишним в ряду.

Варианты ответов:

В Любечском съезде принимали участие: Святополк Изяславич, Владимир Мономах, Святополк Окаянный, Олег Гориславич.

Правильные ответ:

В Любечском съезде принимали участие: Святополк Изяславич, Владимир Мономах, Святополк Окаянный, Олег Гориславич.

Пояснение: Лишним является имя князя, прозвище которому было дано за убийство братьев Бориса и Глеба.

Задание 2. Подчеркните в тексте названия русских городов, где в период раздробленности существовала республиканская форма правления.

Варианты ответов:

Владимир — на — Клязьме, Псков, Галич, Новгород, Владимир-Волынский.

Правильный вариант ответа:

Владимир — на — Клязьме, Псков, Галич, Новгород, Владимир-Волынский.

История Отечества — Русские земли в период феодальной раздробленности.

Основные политические центры. История Отечества — Русские земли в период феодальной раздробленности. Основные политические центры. Русские земли в период феодальной раздробленности. Основные политические центры.

Время с начала ХП до конца XV в. по традиции называют удельным периодом. И действительно, на основе Киевской Руси сложилось примерно 15 княжеств и земель к середине ХП в., около 50 княжеств к началу ХШ в., примерно 250 — в XIV столетии.

Причины федальной раздробленности

Подъем экономики Киевской державы шел на фоне продолжавшегося расширения ее территории за счет дальнейшего освоения Восточно-Европейской равнины. Выделение отдельных княжеств, процесс их кристаллизации в рамках Киевского государства подготавливался издавна. Политическая раздробленность стала новой формой организации русской государственности в условиях освоения территории страны и ее дальнейшего развития по восходящей линии. Повсеместно распространилось пахотное земледелие. Совершенствовались орудия труда: археологи насчитывают более 40 видов металлических орудий труда, применявшихся в хозяйстве. Даже на самых отдаленных окраинах Киевской державы сложились боярские вотчины. Показателем подъема экономики явился рост числа городов. На Руси накануне монгольского вторжения было около 300 городов — центров высокоразвитого ремесла, торговли, культуры. Княжеские и боярские вотчины, как и крестьянские общины, платившие подати государству, имели натуральный характер. Они стремились максимально удовлетворить свои потребности за счет внутренних ресурсов. Их связи с рынком были весьма слабыми и нерегулярными. Господство натурального хозяйства открывало каждому региону возможность отделиться от центра и существовать в качестве самостоятельной земли или княжества. Дальнейшее экономическое развитие отдельных земель и княжеств вело к неизбежным социальным конфликтам. Для их разрешения была необходима сильная власть на местах. Местные бояре, опиравшиеся на военную мощь своего князя, теперь больше не хотели зависеть от центральной власти в Киеве. Главной силой разъединительного процесса выступило боярство. Опираясь на его мощь, местные князья сумели установить свою власть в каждой земле. Однако впоследствии между усилившимся боярством и местными князьями возникли неизбежные противоречия, борьба за влияние и власть. В разных землях-государствах она разрешилась по-разному. Например, в Новгороде, а позднее в Пскове установились боярские республики. В других землях, где князья подавили сепаратизм бояр, власть утвердилась в форме монархии. Существовавший в Киевской Руси порядок занятия престолов в зависимости от старшинства в княжеском роду порождал обстановку нестабильности, неуверенности, что мешало дальнейшему развитию Руси, нужны были новые формы политической организации государства с учетом сложившегося соотношения экономических и политических сил. Такой новой формой государственно-политической организации стала политическая раздробленность, сменившая раннефеодальную монархию. Раздробленность — закономерный этап развития Древней Руси. Закрепление отдельных территорий-земель за определенными ветвями киевского княжеского рода было ответом на вызов времени. «Круговорот князей» в поисках более богатого и почетного престола мешал дальнейшему развитию страны. Каждая династия больше не рассматривала свое княжество как объект военной добычи; хозяйственный расчет вышел на первое место. Это позволило власти на местах более эффективно реагировать на недовольство крестьян, на недороды, внешние вторжения. Киев стал первым среди равных княжеств-государств. Вскоре другие земли догнали и даже опередили его в своем развитии. Сложились, таким образом, полтора десятка самостоятельных княжеств и земель, границы которых сформировались в рамках Киевской державы как рубежи уделов, волостей, где правили местные династии. Титулом великого князя величали теперь не только киевских, но и князей других русских земель. Политическая раздробленность не означала разрыва связей между русскими землями, не вела к их полной разобщенности. Об этом свидетельствуют единая религия и церковная организация, единый язык, действовавшие во всех землях правовые нормы «Русской Правды», осознание людьми общей исторической судьбы. В результате дробления в качестве самостоятельных выделились княжества, названия которым дали стольные города: Киевское, Черниговское, Переяславское, Муромское, Рязанское, Ростово-Суздальское, Смоленское, Галицкое, Владимиро-Волынское, Полоцкое, Турово-Пинское, Тьмутараканское; Новгородская и Псковская земли. В каждой из земель правила своя династия — одна из ветвей Рюриковичей. Сыновья князя и бояре-наместники управляли местными уделами. Междоусобицы как внутри отдельных ветвей князей Рюрикова дома, так и между отдельными землями во многом определяют политическую историю периода удельной раздробленности. Рассмотрим историю наиболее крупных русских земель с момента отделения их от Киева и до монголо-татарского завоевания.

Владимиро-Суздальское княжество

Северо-восточная Русь — Владимиро-Суздальская или Ростово-Суздальская земля (как она называлась сначала) располагалась в междуречье Оки и Волги. Здесь к началу XII в. сложилось крупное боярское землевладение. В Залесском крае имелись плодородные почвы, пригодные для земледелия. Участки плодородной земли получили название ополий (от слова «поле»). Один из городов княжества даже получил название Юрьев-Польской (т.е. находящийся в ополье). Здесь росли старые и возникали новые города. У впадения Оки в Волгу в 1221 г. был основан Нижний Новгород — крупнейший опорный и торговый центр на востоке княжества. Дальнейшее развитие получили старые города: Ростов, Суздаль, Владимир, Ярославль. Строились и укреплялись новые города-крепости Дмитров, Юрьев-Польской, Звенигород, Переяславль-Залесский, Кострома, Москва, Галич-Костромской и др.

Территория Ростово-Суздальской земли была хорошо защищена от внешних вторжений естественными преградами — лесами, реками. Ее называли Залесским краем. Один из городов получил из-за этого название Переяславль-Залесский. Кроме того, на пути кочевников к Ростово-Суздальской Руси лежали земли других южнорусских княжеств, принимавших на себя первый удар. Экономическому подъему северо-востока Руси способствовал постоянный приток населения. В поисках защиты от нападения врагов и нормальных условий для ведения хозяйства население земель, подвергавшихся набегам кочевников, устремлялось во Владимиро-Суздальские ополья. Сюда шел колонизационный поток и с северо-запада в поисках новых промысловых земель.

Среди факторов, способствовавших подъему экономики и отделению Ростово-Суздальской земли от Киевской державы, следует назвать наличие выгодных торговых путей, проходивших по территории княжества. Важнейшим из них был Волжский торговый путь, связывавший северо-восточную Русь со странами Востока. Через верховье Волги и систему больших и малых рек можно было пройти к Новгороду и далее в страны Западной Европы. В Ростово-Суздальской земле, столицей которой тогда был город Суздаль, княжил в то время шестой сын Владимира Мономаха — Юрий (1125 — 1157). За постоянное стремление расширить свою территорию и подчинить себе Киев он получил прозвище «Долгорукий». Юрий Долгорукий, как и его предшественники, всю свою жизнь посвятил борьбе за киевский великокняжеский престол. Захватив Киев и став великим князем Киевским, Юрий Долгорукий не забывал о своих северо-восточных землях. Он активно влиял на политику Новгорода Великого. Под традиционное влияние ростово-суздальских князей попали Рязань и Муром. Юрий вел широкое строительство укрепленных городов на границах своего княжества. Под 1147 г. в летописи впервые упоминается о Москве, выстроенной на месте бывшей усадьбы боярина Кучки, конфискованной Юрием Долгоруким. Здесь 4 апреля 1147 г. состоялись переговоры Юрия с черниговским князем Святославом, привезшим Юрию в качестве подарка шкуру пардуса (барса). Еще при жизни отца сын Юрия — Андрей понял, что Киев утратил прежнюю роль. В темную ночь 1155 г. Андрей со своими приближенными бежал из Киева. Захватив «святыню Руси» — икону Владимирской богоматери, он поспешил в Ростово-Суздальскую землю, куда был приглашен местным боярством. Отец, пытавшийся образумить своего непокорного сына, вскоре умер. Андрей больше не вернулся в Киев. В княжение Андрея (1157-1174) развернулась ожесточенная борьба с местным боярством. Андрей перенес столицу из богатого боярского Ростова в небольшой городок Владимир-на-Клязьме, который застроил с необычайной пышностью. Были сооружены неприступные белокаменные Золотые ворота, возведен величественный Успенский собор. В шести километрах от столицы княжества на слиянии рек Нерль и Клязьма Андрей основал свою загородную резиденцию — Боголюбово. Здесь он проводил значительную часть времени, за что и получил прозвище «Боголюбский». Здесь, в Боголюбском дворце, темной июльской ночью 1174 г. Андрей был убит в результате заговора бояр, во главе которого стояли бояре Кучковичи, бывшие владельцы Москвы. Правители Владимиро-Суздальского княжества носили титул великих князей. Центр русской политической жизни переместился на северо-восток. В 1169 г. старший сын Андрея захватил Киев и подверг его жестокому разграблению. Андрей пытался подчинить Новгород и другие русские земли. В его политике находила отражение тенденция к объединению всех русских земель под властью одного князя.

Политику Андрея продолжил его сводный брат — Всеволод Большое Гнездо (1176-1212). У князя было много сыновей, отчего он и получил свое прозвище (его сыновья изображены на рельефе стены Дмитриевского собора во Владимире). Двадцатидвухлетний сын византийской принцессы Всеволод жестоко расправился с боярами-заговорщиками, убившими его брата. Борьба между князем и боярством закончилась в пользу князя. Власть в княжестве окончательно установилась в форме монархии. При Всеволоде с большим размахом было продолжено белокаменное строительство во Владимире и других городах княжества. Всеволод Большое Гнездо пытался подчинить своей власти Новгород, расширил территорию своего княжества за счет новгородских земель по Северной Двине и Печоре, отодвинул границу Волжской Болгарии за Волгу. Владимиро-Суздальский князь был в то время сильнейшим на Руси. Автор «Слова о полку Игореве» говорил о могуществе Всеволода: «Волгу может веслами расплескать, а Дон шеломами вычерпать». Владимиро-Суздальское княжество сохраняло первенство среди русских земель и после смерти Всеволода Большое Гнездо. Победителем в междоусобной борьбе за владимирский великокняжеский престол между его сыновьями вышел Юрий (1218-1238). При нем был установлен контроль над Великим Новгородом. В 1221 г. он основал Нижний Новгород — крупнейший русский город на востоке княжества. Процесс дальнейшего экономического подъема Владимиро-Суздальского княжества был прерван монгольским нашествием.

Галицко-Волынское княжество

Юго-западная Русь — Галицко-Волынское княжество занимало северо-восточные склоны Карпат и территорию между реками Днестр и Прут. Здесь имелись тучные черноземы в широких речных долинах, а также обширные лесные массивы, благодатные для промысловой деятельности, и значительные залежи каменной соли, которую вывозили в соседние страны. На территории Галицко-Волынской земли возникли крупные города: Галич, Владимир-Волынский, Холм, Берестье (Брест), Львов, Перемышль и др. Удобное географическое положение (соседство с Венгрией, Польшей, Чехией) позволяло вести активную внешнюю торговлю. Кроме того, земли княжества находились в относительной безопасности от кочевников. Как и во Владимиро-Суздальской Руси, здесь наблюдался значительный экономический подъем. В первые годы после отделения от Киева Галицкое и Волынское княжества существовали как самостоятельные. Подъем Галицкого княжества начался при Ярославе I Осмомысле (1153-1187). (Знал восемь иностранных языков, отчего и получил свое прозвище: по другой версии — «восьмимыслимый», т.е. мудрый.) Высоко оценивая могущество князя и его державы, автор «Слова о полку Игореве» писал, обращаясь к Ярославу: «Высоко ты сидишь на своем златокованном престоле, подпер горы венгерские своими полками железными… отворяешь Киеву ворота» (т.е. Киев тебе покорен. — Авт.). И действительно, в 1159 г. галицкие и волынские дружины на время овладели Киевом. Объединение Галицкого и Волынского княжеств произошло в 1199 г. при волынском князе Романе Мстиславиче (1170-1205). В 1203 г. он захватил Киев и принял титул великого князя. Образовалось одно из крупнейших государств Европы (римский папа предлагал даже Роману Мстиславичу принять королевский титул). Роман Мстиславич вел упорную борьбу с местным боярством, завершившуюся его победой. Здесь, так же как и на северо-востоке Руси, установилась сильная великокняжеская власть. Роман Мстиславич успешно воевал с польскими феодалами, половцами, вел активную борьбу за главенство над русскими землями. Старшему сыну Романа Мстиславича — Даниилу (1221-1264) было всего четыре года, когда умер его отец. Даниилу пришлось выдержать длительную борьбу за престол как с венгерскими, польскими, так и с русскими князьями. Только в 1238 г. Даниил Романович утвердил свою власть над Галицко-Волынской землей. В 1240 г., заняв Киев, Даниил сумел объединить Юго-Западную Русь и Киевскую землю. Однако в том же году Галицко-Волынское княжество было разорено монголо-татарами, а спустя 100 лет эти земли оказались в составе Литвы (Волынь) и Польши (Галич).

Новгородская боярская республика

Новгородская земля (северозападная Русь) занимала огромную территорию от Ледовитого океана до верховья Волга, от Прибалтики до Урала. Новгородская земля находилась далеко от кочевников и не испытала ужаса их набегов. Богатство Новгородской земли заключалось в наличии громадного земельного фонда, попавшего в руки местного боярства, выросшего из местной родоплеменной знати. Своего хлеба в Новгороде не хватало, но промысловые занятия — охота, рыболовство, солеварение, производство железа, бортничество — получили значительное развитие и давали боярству немалые доходы. Возвышению Новгорода способствовало исключительно выгодное географическое положение: город находился на перекрестке торговых путей, связывавших Западную Европу с Русью, а через нее — с Востоком и Византией. У причалов реки Волхов в Новгороде стояли десятки кораблей. Как правило, Новгородом владел тот из князей, кто держал киевский престол. Это позволяло старшему среди Рюриковичей князю контролировать великий путь «из варяг в греки» и доминировать на Руси. Используя недовольство новгородцев (восстание 1136 г.), боярство, обладавшее значительной экономической мощью, сумело окончательно победить князя в борьбе за власть. Новгород стал боярской республикой. Высшим органом республики было вече, на котором избиралось новгородское управление, рассматривались важнейшие вопросы внутренней и внешней политики и т.д. Наряду с общегородским вечем существовали «кончанские» (город делился на пять районов — концов, а вся Новгородская земля -г на пята областей — пятин) и «уличанские» (объединявшие жителей улиц) вечевые сходы. Фактическими хозяевами на вече были 300 «золотых поясов» — крупнейшие бояре Новгорода.Главным должностным лицом в новгородском управлении был посадник (от слова «посадить»; обычно великий киевский князь «сажал» своего старшего сына наместником Новгорода). Посадник был главой правительства, в его руках были управление и суд. Фактически в посадники избирались бояре из четырех крупнейших новгородских родов. Вече выбирало главу новгородской церкви — епископа (впоследствии архиепископа). Владыка распоряжался казной, контролировал внешние сношения Великого Новгорода, торговые меры и т.д. Архиепископ имел даже свой полк. Третьим важным лицом городского управления был тысяцкий, ведавший городским ополчением, судом по торговым делам, а также сбором налогов. Вече приглашало князя, который управлял армией во время военных походов; его дружина поддерживала порядок в городе. Он как бы символизировал единство Новгорода с остальной Русью. Князя предупреждали: «Без посадника тебе, князь, суда не судить, волостей не держать, грамот не давать. Даже резиденция князя находилась вне кремля на ярославовом дворище — Торговой стороне, а позднее — в нескольких километрах от кремля на Городище. Жителям Новгородской земли удалось отбить натиск немецко-шведской агрессии в 40-х годах XIII в. Не смогли захватить город и монголо-татары, но тяжелая дань и зависимость от Золотой Орды сказалась и на дальнейшем развитии этого региона.

Киевское княжество

Киевское княжество, подвергавшееся опасности со стороны кочевников, потеряло прежнее значение в связи с оттоком населения и падением роли пути » из варяг в греки»; однако все же оставалось крупной державой. По традиции князья еще соперничали за Киев, хотя влияние его на общерусскую жизнь ослабло. Накануне монгольского нашествия в нем утвердилась власть галицко-волынского князя Даниила Романовича. В 1299 г. русский митрополит переносит свою резиденцию во Владимир-на-Клязьме, как бы утверждая новое соотношение сил внутри Руси. Монгольское вторжение с востока, экспансия католической церкви с запада, изменения в мире (ослабление Византии и т.д.) во многом определили характер дальнейшего развития русских княжеств и земель — преемников Киевской державы. Хотя внутри Руси уже не было политического единства, объективно сохранялись факторы будущего объединения: единый язык, единая вера, единое законодательство, общие исторические корни, необходимость обороны страны и выживания на огромной территории с резко континентальным климатом, редким населением, малоплодородными почвами при отсутствии естественных границ. Идея единства Руси продолжала жить в сознании людей, а опыт совместной исторической практики лишь подтверждал необходимость единства. Призыв автора «Слова о полку Игореве» к внутреннему миру и согласию в борьбе с кочевниками в тех условиях набатом звучал как призыв к единению Руси.

Слава Антонов © 2002 — August 13, 2008

Политическая раздробленность. Причины, сущность, особенности, последствия

К середине XII в. Древнерусское государство факти­чески распадается на 15 самостоятельных княжений, внутри которых формируются более мелкие княжества, находящиеся в вассальной зависимости по отношению к первым. Крупные княжества, являвшиеся, по сути, неза­висимыми государствами, получают название земли. Подвластные княжества, входившие в состав земель, на­зывались волостями. Таким образом, как бы копируется двухуровневая структура единой раннесредневековой Ру­си и формируется новая геополитическая реальность — Русь удельная, где Киев лишь формально сохраняет статус «первопрестольного града». Наступает закономерный для большинства раннефеодальных монархий как Европы, так и Азии этап раздробления крупного государства и ут­раты централизованного управления. В этот период великокняжеский род Рюриковичей теряет принцип стар­шинства в династии, а его заменяет старшинство в каж­дой из ветвей, утвердившихся в суверенных русских княжествах-землях. Создается качественно новая форма государственно-политической организации древнерус­ского общества, своеобразная федерация земель под но­минальной эгидой великого киевского князя, обуслов­ленная рядом факторов, ставших основными предпосыл­ками феодальной раздробленности.

Главной причиной этого процесса является изменение характера отноше­ний между великим князем и его дружинниками в результате осе­дания дружинников на землю. В первые полтора века существова­ния Киевской Руси дружина полностью находилась на содержании у князя. Князь, а также его государственный аппарат, собирали дань и другие поборы. По мере того, как дружинники получали землю и по­лучали от князя право собирать налоги и пошлины самим, они при­шли к выводу, что доход от военно-разбойничьей добычи менее на­дежен, нежели сборы с крестьян и горожан. В XI в. усилился процесс “оседания” дружины на землю. А с первой половины XII в. в Киев­ской Руси преобладающей формой собственности становится вотчи­на, владелец которой мог распоряжаться ею по своему усмотрению. И хотя владение вотчиной накладывало на феодала обязанность не­сти воинскую службу, его экономическая зависимость от великого князя значительно ослабла. Доходы бывших, дружинников-феода­лов больше не зависели от милости князя. Они сами обеспечивали се­бе существование. С ослаблением экономической зависимости от ве­ликого князя ослабевает и политическая зависимость.

Значительную роль в процессе феодальной раздробленности на Руси сыграл развивающийся институт феодального иммунитета, предусматривающий определенный уровень суверенитета феодала в границах своей вотчины. На этой территории феодал обладал пра­вами руководителя государства. Великий князь и его органы власти не имели права действовать на данной территории. Феодал сам соби­рал налоги, пошлины, вершил суд. В результате в самостоятельных княжествах-вотчинах образуется государственный аппарат, дружи­на, суды, тюрьмы и т. д., удельные князья начинают распоряжаться общинными землями, передают их от своего имени во власть боярам и монастырям. Таким образом формируются местные княжеские ди­настии, а местные феодалы составляют двор и дружину этой динас­тии. Огромное значение в этом процессе сыграло введение институ­та наследственности на землю и населяющих ее людей. Под влияни­ем всех этих процессов изменился характер отношений местных княжеств с Киевом. На смену служебной зависимости приходят от­ношения политических партнеров, иногда в форме равноправных со­юзников, иногда сюзерена и вассала.

Существовавший в Киевской Руси порядок занятия престолов в зависимости от старшинства в княжеском роду порождал обстанов­ку нестабильности, неуверенности, что мешало дальнейшему разви­тию Руси, нужны были новые формы политической организации го­сударства с учетом сложившегося соотношения экономических и по­литических сил. Такой новой формой государственно-политической организации стала политическая раздробленность, сменившая ранне­феодальную монархию.

Раздробленность — закономерный этап развития Древней Руси. Закрепление отдельных территорий-земель за определенными ветвя­ми киевского княжеского рода было ответом на вызов времени. «Круговорот князей» в поисках более богатого и почетного престола мешал дальнейшему развитию страны. Каждая династия больше не рассматривала свое княжество как объект военной добычи; хозяйст­венный расчет вышел на первое место. Это позволило власти на местах более эффективно реагировать на недовольство крестьян, на недороды, внешние вторжения.

Все эти экономические и политические процессы в полити­ческом плане означали дробление власти, распад прежней цент­рализованной государственности Киевской Руси. Этот распад, как это было в Западной Европе, сопровождался междоусобными войнами. На территории Киевской Руси сформировались три наи­более влиятельных государства: Владимиро-Суздальское княже­ство (Северо-Восточная Русь), Галицко-Волынское княжество (Юго-Западная Русь) и Новгородская земля (Северо-Западная Русь). Как внутри этих княжеств, так и между ними, в течение длительного времени проходили ожесточенные столкновения, разрушительные войны, которые ослабляли силу Руси, приводили к разрушению городов и сел.

Этим обстоятельством не преминули воспользоваться иност­ранные завоеватели. Несогласованные действия русских князей, желание добиться победы над врагом за счет других, сохранив при этом свое войско, отсутствие единого командования привело к пер­вому поражению русского войска в сражении с татаро-монголами на реке Калке 31 мая 1223 г. Серьезные разногласия между князьями, не позволившие им выступить единым фронтом перед лицом тата­ро-монгольской агрессии, привели к взятию и разрушению Рязани (1237 г.). В феврале 1238 г. было разгромлено русское ополчение на реке Сить, захвачены Владимир и Суздаль. В октябре 1239 г. был осажден и взят Чернигов, осенью 1240 г. был захвачен Киев. Таким образом, с начала 40-х гг. XIII в. начинается период русской исто­рии, который принято называть татаро-монгольским игом, продол­жавшийся до второй половины XV в.

Изменились отношения между князьями и городами. Вече (за исключением Новгородской земли) утратило свое значение. Князь в таких условиях выступал как единственный защитник и господин.

Таким образом русская государственность начинает приобре­тать черты восточной деспотии с ее жестокостью, произволом, пол­ным пренебрежением к народу и личности, В результате на Руси сформировался своеобразный тип феодализма, в котором довольно сильно представлен “азиатский элемент”. Формированию такого своеобразного типа феодализма способствовало то, что в результате татаро-монгольского ига Русь 240 лет развивалась в изоляции от Европы,

Однако не следует оценивать распад Древнерусского государства как абсолютно негативное явление. Напро­тив, в эпоху феодальной раздробленности наблюдается подлинный расцвет средневекового русского общества, поступательное развитие экономического потенциала княжеств-земель, формирование разнообразных соци­ально-политических структур и развитие самобытной культуры. Следует учитывать и то, что политическая раз­дробленность являлась закономерным историческим пе­риодом в рамках возникших центробежных процессов на пути дальнейшей консолидации на будущем цивилизационном витке. Одновременно в русских землях сохраня­лись сильные центростремительные тенденции, имевшие мощный объединительный потенциал. Во-первых, госу­дарственно-политическое единство Руси даже формаль­но не было утрачено, а авторитет великих киевских князей, пусть даже номинальный, все же сохранялся, во-вторых, продолжало существовать единство всей церковной организации и абсолютное преобладание православной веры — главнейшей духовной и нравственной скрепы Ру­си. Верховенство киевского митрополита как главы пра­вославной церкви было неоспоримым. В-третьих, в рус­ских землях сохранялась единая законодательная база, основой которой являлись нормы Русской Правды. На­конец, важным цементирующим фактором единения вы­ступал общий для всех земель древнерусский язык. По­мимо всего этого, в русских землях в эпоху раздроблен­ности постоянно сохранялась идея единения всех сил для борьбы с внешней опасностью.

Уважаемые читатели! Все размещенные на сайте произведения представлены исключительно для предварительного ознакомления и в целях популяризации и рекламы бумажных изданий.Скачать книгу для ознакомления вы можете бесплатно, а так же купить ее в бумажном или электронном виде, ознакомившись с предложениями интернет-магазинов. Приятного прочтения!

Теги: ответы на вопросы по истории

Утверждение феодальной раздробленности на Руси — Российская Империя

Со второй трети XII в. на Руси начался длившийся до конца XV в. период феодальной раздробленности, через который прошли все феодальные страны Европы и Азии. Советские исследователи рассматривают этот период как закономерный этап в поступательном развитии феодального производства.

Этот период был обусловлен завершением генезиса феодальных отношений и вступлением феодализма в свою зрелую стадию, характеризующуюся завершением сложения и развития всех его экономических и социально-политических институтов (феодального землевладения и хозяйства средневекового ремесла и города, феодального иммунитета и феодально-сословной иерархии, зависимости крестьян, сложения основных элементов феодального государственного аппарата.
Феодальная раздробленность как новая форма государственно-политической организации, сменившая раннефеодальную Киевскую монархию, соответствовала развитому феодальному обществу как комплексу сравнительно небольших феодальных мирков, натурально-хозяйственная основа которых обуславливала их экономическую самостоятельность и государственно-политический сепаратизм в рамках местных земельных союзов- королевств-княжеств и феодальных республик. Последние не случайно сложились преимущественно в рамках бывших племенных союзов, этническая и областная устойчивость которых поддерживалась природными рубежами и веками складывавшимися местными культурными традициями.
В результате развития производительных сил и общественного разделения труда старые племенные центры и новые города превратились в экономические и политические центры «тянувших» к ним сельских округов. С «окняжением» и «обояриванием» общинных земель и вовлечением крестьян в систему феодальной зависимости сложилось и окрепло феодально-крепостническое хозяйство. Старая родо-племенная знать, оттесненная некогда в тень столичной военно-служилой знатью, превратилась в земских бояр и образовала вместе с другими категориями светских и духовных феодалов могущественные корпорации местных земельных собственников. Опираясь на собственные вооруженные силы и дружину своего князя, местные феодалы уже могли сами подавлять сопротивление закрепощаемых и лишаемых земли крестьян, не нуждаясь в помощи далекого Киева, который, как показали уроки восстания смердов в Ростово-Суздальской земле в конце XI в., не мог обеспечить местным феодалам скорую и действенную помощь.
В пределах небольших государств-княжеств феодалы могли более эффективно защищать свои территориально-корпоративные интересы, с которыми мало считались в Киеве, где рассматривали подчиненные ему города и области только как источник поступления даней и как столы-кормления служившие для многочисленных потомков Владимира лишь ступеньками к достижению главного стола- Киева. Подбирая и закрепляя за своими «столами» подходящих князей, местная знать заставляла их отказаться от привычного взгляда на столы как на временные для их кормления. Превращение столов-кормлений в наследственные в одном из княжеских родов государства-княжения сопровождалось развитием новых форм поземельных и политических отношений между феодалами, оформившихся в сложную систему вассалитета и сюзеренитета.
Феодальная раздробленность была новым, более высоким этапом в развитии феодального общества и государства, более эффективно и гибко защищавшего интересы господствующего класса феодалов, разделенного территориально и политически перегородками государств-княжеств. Вместе с тем утрата государственного единства Руси, сопровождавшаяся началом затяжных княжеских усобиц, ослабляла и разъединяла ее силы перед лицом возраставшей угрозы иноземной агрессии, и прежде всего степных кочевников.

Б.А. Рыбаков — «История СССР с древнейших времен до конца XVIII века». — М., «Высшая школа», 1975.

Вместе мы сила? — Курсы ЕГЭ Красноярск

(Основные вопросы, поднимаемые во второй части ЕГЭ по истории Древней Руси домонгольского периода)

В современном мире мы знаем точно – в единстве наша сила. Это следует из наименования правящей партии, об этом пишут в книгах: о дружбе, о союзе, о «пучке прутьев», который не переломить (в отличие от прутиков по отдельности). Но в истории нашей страны есть этап, названный «феодальной раздробленностью» или «удельной Русью» — когда каждое из княжеств было само по себе, часто враждуя с соседними. Закрепление феодальной раздробленности произошло на съезде князей в Любече, в 1097 году, когда каждый поклялся на кресте, что «Кождо держить очьчину свою», то есть, каждый владеет своим княжеством и на чужие не покушается. На деле все оказалось печально, усобицы не прекратились, а даже окрасились в суровые тона (с ослеплением – Василька Ростиславича, пленом, убийствами и другими нехорошими вещами). Но процесс пошел, феодальная раздробленность стала реальностью. Во второй части заданий ЕГЭ по истории часто встречается следующий вопрос в виде утверждения:

Переход к феодальной раздробленности во второй четверти XII в. можно считать прогрессом в развитии средневековой Руси, её расцветом.

Следует согласиться с суждением и привести два аргумента «за», но спустя мгновение, показав пластичность дисциплины история и ее многозначность, опровергнуть суждения, приведя два аргумента «против». Стоит начать с аргументов «за»: переход к феодальной раздробленности не был печальным прецедентом, средневековые империи распадались на отдельные княжества, королевства, то есть, это был закономерный процесс развития государственности и печалиться не о чем. В отличие, например, от массового иноземного вторжения – татаро-монгольского ига, которое внесло путаницу и пошатнуло естественный процесс. В период удельной Руси значительно усиливается рост городов, это связано с их ролью центров ремесла и торговли, которые в каждом княжестве были особенные. Почему активно стали развиваться ремесло, торговля и образование? В процессе конкуренции, которая усилилась с развалом древнерусского государства. Княжества соревновались между собой, а здоровый дух соперничества всегда стимулирует развитие. Это даже рыночная экономика подтверждает. Таким образом, наш первый аргумент:

Основание Кремля. Постройка новых стен Кремля Юрием Долгоруким в 1156 году. А. Васнецов

1. Значительный рост городов и развитие ремесла и торговли.
Можно было бы разбить этот аргумент на два маленьких – отдельно выделить города, отдельно ремесло и торговля. Но мы приведем еще один, а начнем с вопроса: сеть стоматологических клиник по всей стране с огромным штатом постоянно меняющихся врачей и небольшой кабинет стоматолога, где клиентов лечит сама хозяйка уже долгие годы – куда пойти лечить зубы? Конечно же второй вариант гораздо лучше, несмотря на всю яркость рекламы. Человек, владея собственным бизнесом и работающий же в нем, будет гораздо качественнее выполнять заказы. Об этом нам поведала та же рыночная экономика со своим понятием собственности. Аналогию можно привести и с княжествами: удельные князья были более эффективными управленцами, так как дела решались не централизовано, через далекий Киев, а тут же, на местах. Более того, они несли за свою землю личную ответственность, так как ее суждено было передать детям. Отсюда и второй аргумент:

2. Эффективное управление княжествами на местах, по сравнению с централизованной системой.

А теперь аргументы против, которые сводятся к тому самому «пучку прутьев» (который, кстати, звучит на итальянском как «fascio». От него, собственно, Муссолини и составил свое знаменитое слово «фашизм»). Еще в «Слове о полку Игореве» поднимается проблема слабости князей во вражде. Раздробленные земли не могли противостоять серьезному внешнему вторжению, которым становятся войска Батыя. Первый аргумент «против»:

1. Снижение обороноспособности страны.
Второй аргумент представлен уже внутренними противоречиями:

2. Междоусобицы князей.

Последние два аргумента станут фатальными в истории нашей страны. Так и выбираем – между «Fascio» и монголами.

Записаться к нам на курсы или задать интересующие вопросы вы можете, позвонив по телефону 2-950-216.
 

Глушенкова Ольга Александровна,
преподаватель истории и обществознания

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Поделиться ссылкой:

Похожее

Русские земли в XII-XIII  вв. Феодальная раздробленность и ее последствия.

В XII в. Русь вступает в период феодальной раздробленности. Это был исторически закономерный этап развития феодального общества, через который прошли и страны Западной Европы. К середине XII в. Русь раскололась на 15 княжеств и земель. Следует обратить внимание на хронологические рамки периода. Тенденция к феодальной раздробленности проявилась еще в XI в., но условно принято считать началом раздробленности Киевской Руси смерть князя Мстислава Владимировича в 1132 г. В XIII в. процесс феодальной раздробленности не прекратился, однако завоевания русских княжеств монголо-татарами существенно отразилось на нем, что позволяет период зависимости выделить в самостоятельный этап.

Одной их главных причин раздробленности Древнерусского государства (как и других феодальных государств) явился бурный рост производительных сил общества, прогресс сельского хозяйства, ремесла, внутренней и внешней торговли. В рамках единого государства за три века сложились самостоятельные экономические районы.

Подъем ремесла и торговли ускорил развитие новых городских центров. В XII–XIII вв. насчитывалось уже около 300 городов. Окраинные молодые города часто своим богатством затмевали столицу. Усложнялась социальная структура русского общества, крупное боярство, торговцы, ремесленники, городские низы, крестьяне. В этот период не только князья , но и бояре обзаводились земельными владениями – вотчинами, что прочно привязывало их к местным центрам и местным князям.

Киев терял свою роль в жизни русских земель, что не было предопределено, а обуславливалось конкретно-историческими событиями. Благодаря крестовым походам Запад проложил себе новые торговые пути на Восток, что сказалось на старых посреднических торговых центрах, в том числе и на Киеве. Нашествие половцев затруднило движение торговых караванов в Константинополь и крымские города. Половцы постоянно опустошали земли Южной Руси, население стало искать более спокойных мест для жительства. Таковыми являлись внешнеполитические причины.

К внутренним политическим причинам, способствовавшим раздробленности русских земель, следует отнести, во-первых , порядок наследования великокняжеского престола и, во-вторых, княжеские усобицы по поводу Киевского стола. Первое выступило в роли своеобразной предпосылки раздробленности. Со времен Ярослава Владимировича старший получал Киевский стол, а другие дети – разные земли во владениях. Постепенно каждое княжество получило свою династию. Сложилась так называемая удельная система. Но традиционно княжеский род сохранил память о престиже Киева – «матери городов русских», что провоцировало местных князей стремиться к обладанию Киевским престолом.

Среди полутора десятков государственных образований, сложившихся на территории Руси, наиболее крупными были ?

Киевское, Черниговское, Владимиро-Суздальское, Галицко-Волынское, Турово-Пинское, Смоленское, Новгородское.

Эти государства при значительной пестроте экономических условий по политическому устройству можно разделить на два основных вида ? феодальные монархии и феодальные республики (Новгород, Псков).

Внимание!

Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.

Галицко — Волынское княжество занимало обширную территорию – от границ земель пруссов и литовцев до Дуная и от Буга до Закарпатья. Это был край с плодородными землями, богатыми лесами, многочисленными городами. Здесь проходили многочисленные торговые пути , в Центральную и Западную Европу, в Балтию, на Восток. Это способствовало экономическому росту и усилению политического влияния княжества. До конца XII в. Галицкое и Волынское княжества существовали раздельно. Их объединение произошло в 1199 г., когда князю Роману Мстиславовичу удалось подавить сепаратизм местной боярской знати. На короткое время он занял Киевский престол (1203 г.), приняв титул великого князя. В Галицко — Волынском княжестве боярская знать была экономически сильной, и после смерти Романа в 1205 г. началась борьба боярских группировок за власть. Ослаблением политического единства воспользовались польские и венгерские феодалы. Сыну Романа Даниилу (1238-1264 гг.) пришлось выдержать длительную борьбу и добиться восстановления независимости и политического единства Галицко — Волынского княжества в 1238 г. Во время его правления Галицко — Волынское княжество достигло своего расцвета. Были построены новые города (Холм, Львов и др.), значительно расширились торговые и политические связи с соседними странами. Галицко-Волынское княжество было разорено в 1240 г. монголо-татарами, а в XIV в. территория княжество попала под власть Польши, Литвы и Венгрии.

Ростово — или Владимиро — Суздальская земля располагалась в междуречье Оки и Волги, граничила с Рязанским, Черниговским, Смоленским княжествами и Новгородской землей. До IX в. в крае жили восточно-финно

— угорские племена (меря, весь, мурома), которые слились со славянами (вятичами и кривичами). В крае было много лесов, которые служили защитой от внешних врагов и основой многих промыслов. Население занималось земледелием, рыбной ловлей, добычей соли, бортничеством, боровым промыслом. В городе и селе были развиты ремесла. Обилие рек способствовало развитию торговли. Важнейший торговый путь проходил по реке Волге. Усилившийся приток переселенцев из Новгородской и Смоленской, а затем из южных земель в конце XI в. способствовал быстрому развитию Ростово-Суздальской земли.

Политическое обособление края от Киева произошло при князе Юрии Долгоруком (1125–1157 гг.). Этот князь положил начало местной династии. Юрий Долгорукий боролся, с одной стороны, за расширение границ своего княжества, а с другой – за великокняжеский Киевский престол, который захватил в 1155 г. С именем этого князя связано основание Москвы (1147 г.). Расцвет Северо — восточной Руси связывают с деятельностью Андрея Боголюбского (1157 – 1174 гг.) и Всеволода Юрьевича (1176 – 1212 гг.). Андрей Боголюбский являл собой образец динамичного феодального правителя. Он был храбрым полководцем, целеустремленным и жестоким государственным деятелем, властолюбивым человеком. Андрей перенес столицу во Владимир — на — Клязьме. В своих действиях он опирался на зависимых от него служилых феодалов — дворян, мало считаясь с боярами и братьями — князьями. Его политика была направлена на укрепление авторитета Владимиро — Суздальского княжества. Он первый присвоил себе титул великого князя всей Руси. Самовластие князя порождало заговоры, в результате одного из них Андрей Боголюбский был убит (1174 г.). После двухлетней феодальной усобицы престол занял Всеволод, получивший прозвище Большое Гнездо. Он продолжил политику расширения влияния Северо — восточной Руси. Но после смерти Всеволода Юрьевича само Владимирское княжество распалось на семь образований, причем владимирский князь стал первым среди равных князей Северо-восточной Руси.

Самым богатым городом на Руси в XII в. был Новгород. Новгородская земля занимала огромную территорию от Ледовитого океана да верховья реки Волги и отПрибалтики до Урала. Особенности этой земли определились рано. Отдаленность ее от Киева привела к тому, что Новгород не являлся предметом княжеских распрей.

Борьба князей за уделы позволили Новгороду сохранить свою независимость. Неплодородные почвы и неэффективность земледелия обусловили высокий уровень развития ремесла и торговли. В Новгородской республике сложился особый общественно — политический строй.

Для Новгорода характерно было призвание князя на престол. Князь был, прежде всего, военачальником, исполнял представительные функции, был символом единства новгородских земель. Его права и обязанности были оговорены в ряде (договоре) между князем и городом, причем город мог прогнать князя в любой момент. Такое положение сложилось после восстания горожан в 1136 г. Новгород прогнал князя, отделился от Киева и стал боярской республикой.

Высшим органом власти в Новгороде номинально являлось вече – собрание владельцев городских усадеб, т.е. свободных и самостоятельных граждан. Вече принимало решения по вопросам войны и мира, утверждало уставы и законы, заключало договоры с князьями. Вече являлось верховным судом республики. Вече выбирало правителей город а посадника, тысяцкого, архиепископа. Посадник управлял городом, судил население и контролировал деятельность князя. Тысяцкий возглавлял городское ополчение и ведал торговыми делами. Архиепископ являлся главой церкви, хранителем эталонов мер весов, скреплял печатью договоры с иностранцами. Однако, несмотря на большую роль веча в жизни Новгорода, власть в республике фактически принадлежала верхушке боярства и купечества. Новгородское боярство являлось кастовым, т.е. боярином можно было только родиться. Богатство бояршло от их участия в дележе государственных доходов, ростовщичества и эксплуатации ремесленников, живших на их усадьбах.

Новгород вел постоянную борьбу за независимость против соседних княжеств,

стремящихся подчинить себе богатый город. Он являлс

я торговым, политическим и

военным форпостом на северо-западных рубежах страны.

Таким образом, в XII в. Древнерусское государство вступило в период феодальной раздробленности. По результатам этот процесс был двойственным.

С одной стороны, раздвинулись границы русских земель, развились производительные силы. Натуральное хозяйство сосуществовало со специализированным ремесленным производством, которое разнообразилось и совершенствовалось. Городская культура достигла своего апогея. Ценности духовной культуры, утвердившиеся в социальных верхах, проникли в массы, отразившись в быте, хозяйствах, преданиях.

Последствия

С другой стороны, междоусобицы проходили исключительно на русских территориях. Для борьбы с соперником русские князья нередко приглашали степняков. И кто бы ни победил, погибало русское население, сжигались русские города и села.

Усобицы приводили к запущению освоенных плодородных земель и к ослаблению военной мощи русских княжеств. Поэтому в сознание русских людей идея единения воспринималась как благо, а раздор – зло.

В период феодальной раздробленности возросла роль православной церкви, которая выступала идеологическим и организационным скрепом русских земель.

Как отмечают историки, распад русских земель никогда не был полным, всегда сохранялись предпосылки для их будущего объединения (общие религия, язык, право, традиции, ментальность, экономические связи).

Поможем написать любую работу на аналогичную тему

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту

Узнать стоимость

В защиту феодализма «снизу» Исследование в Ориссе (400–1100 гг. Н.э.) на JSTOR

Информация о журнале

Ежегодный журнал Индийского исторического конгресса, озаглавленный «Труды Индийского исторического конгресса», содержит исследовательские работы, выбранные из докладов, представленных на его ежегодных сессиях, по всем аспектам и периодам истории Индии от доисторической до современной, а также история других стран, кроме Индии. Обращения Генерального президента и президентов шести секций обычно затрагивают широкие вопросы интерпретации и исторических дебатов.Журнал постоянно придерживался точки зрения, что «Индия» для его целей — это страна с границами до раздела, а современная история трактуется как история Индийского Союза после 1947 года. Статьи, включенные в сборник, можно считать достаточно хорошо представляющими современные тенденции исторических исследований в Индии. Таким образом, растет количество статей, посвященных истории женщин, окружающей среде и истории региона. Этот журнал выходит ежегодно с 1935 года, за исключением пяти разных лет, когда ежегодные сессии Индийского исторического конгресса не могли проводиться.

Информация для издателя

Индийский исторический конгресс — главная национальная организация индийских историков, занимающая эту должность с момента основания своей сессии под названием Конгресса современной истории, проходившей в Пуне в 1935 году. В своем обращении первый президент организации профессор Шафат Ахмад Хан призвал индийских историков изучать все аспекты истории, а не только политическую историю, и подчеркивать интегрирующие факторы в прошлом. Затем его название было изменено на Индийский исторический конгресс со второй сессии, состоявшейся в 1938 году, и трех секций, 1.Древний, 2. Средневековый и 3. Современный были созданы для одновременного обсуждения. Начиная с 1938 года организация может регулярно проводить свои сессии каждый год, за исключением некоторых лет, когда случаются исключительные национальные кризисы. Сейчас он собирается провести свою 77-ю ежегодную сессию в Тируванантапураме, Керала, 28-30 декабря 2016 года. В настоящее время он насчитывает более 7000 обычных и пожизненных членов.

Война, торговля и формирование государства

Алесина А. и Сполаоре Э. 1997. О количестве и размере наций. Quarterly Journal of Economics , 112 (4): 1027–56. Найдите этот ресурс:

——2005. Война, мир и размер стран. Общественный журнал Economics , 89: 1333–54. Найдите этот ресурс:

Ames, E. and Рапп, Р. 1977. Рождение и смерть налогов: гипотеза. Журнал экономической истории , 37: 161–78. Найдите этот ресурс:

Amsden, A. 1989. Asia’s Next Гигант: Южная Корея и поздняя индустриализация .Нью-Йорк: Оксфордский университет Press. Найдите этот ресурс:

Anderson, B. 1991. Воображаемые сообщества . Нью-Йорк: Verso. Найдите этот ресурс:

Anderson, L. 1986. Государственные и социальные преобразования в Тунисе и Ливии, 1830–1980 гг. . Princeton: Princeton University Press. Найдите этот ресурс:

——1987. Государство на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Сравнительная политика , 20 (1): 1–18.Найдите этот ресурс:

Андерсон, П. 1974 а . Переходы от античности к феодализму . Лондон: Verso. Найдите этот ресурс:

——1974 b . Происхождение Абсолютистского государства . Лондон: Verso. Найдите этот ресурс:

Aslund, A. 1995. Как стала Россия Рыночная экономика . Вашингтон, округ Колумбия: Институт Брукингса. Найдите этот ресурс:

Avant, D.2005 г. Рынок силы: последствия приватизации ценных бумаг . Нью-Йорк: Cambridge University Press. Найдите этот ресурс:

Badie, B. and Birnbaum, P. 1983. The Sociology Государства . Чикаго: University of Chicago Press, 1983. Найдите этот ресурс:

Bean, Р. 1973. Война и рождение национального государства. Экономический журнал История , 33 (1): 203–21.Найдите этот ресурс:

Beissinger, М. и Янг, C. (ред.) 2002. Вне государственного кризиса? Постколониальная Африка и Постсоветская Евразия в сравнительной перспективе . Вашингтон, округ Колумбия: Вудроу Wilson Center Press. Найдите этот ресурс:

Bendix, R. 1978. Kings or Люди . Беркли и Лос-Анджелес: Калифорнийский университет Press. Найдите этот ресурс:

Benn, С.1967. Суверенитет. Стр. 501–5 в Энциклопедия Философия , т. vii / viii. Нью-Йорк: Macmillan. Найдите этот ресурс:

Brewer, J. 1989. Сухожилия власти . Нью-Йорк: Альфред Кнопф. Найдите этот ресурс:

Brubaker, R. 1994. Государство и национальный вопрос в Советском Союзе и постсоветской Евразии: институциональный счет. Теория и общество , 23: 47–78.Найдите этот ресурс:

Bunce, V. 1999. Subversive Учреждения . Нью-Йорк: Cambridge University Press. Найдите этот ресурс:

Chaudhry, K. 1997. Цена богатства: экономика и институты на Ближнем Востоке . Итака, Нью-Йорк: Издательство Корнельского университета. Найдите этот ресурс:

Collins, K. 2004. Логика клановой политики: свидетельства центральноазиатских траекторий. Мировая политика , 56 (2): 224–61.Найдите этот ресурс:

Collins, R. 1986. Weberian Социологическая теория . Кембридж: Издательство Кембриджского университета. Найдите этот ресурс:

. (стр.589) Кули, А. 2001. Взлеты и падения: теоретизирование институционального становления и изменений в нефтяных государствах. Отзыв о Международная политическая экономия , 8 (1): 163–80. Найдите этот ресурс:

Корриган П. и Сэйер Д. 1991. The Great Arch .Нью-Йорк: Блэквелл. Найдите этот ресурс:

Cowhey, P. 1993. Выбирать на месте — заказ глобально: внутренняя политика и многостороннее сотрудничество. Стр. 157–200 дюймов Вопросы многосторонности , изд. Дж. Рагги. Нью-Йорк: Колумбийский университет Press. Найдите этот ресурс:

David, S. 1991. Объяснение выравнивания третьего мира. Мировая политика , 43 (2): 233–56. Найдите этот ресурс:

Desch, М.1996. Война и сильные государства, мир и слабые государства? Международная организация , 50 (2): 237–68. Найдите этот ресурс:

Deyo, F. (ed.) 1987. The Politics Экономика нового азиатского индустриализма . Итака, Нью-Йорк: Корнельский университет Press. Найдите этот ресурс:

Dillman, B. 2000. Государственный и частный сектор в Алжир . Боулдер, Колорадо: Westview Press. Найдите этот ресурс:

DiMaggio, П.и Пауэлл, W. 1983. Еще раз о железной клетке: институциональный изоморфизм и коллективная рациональность в организационных полях. Американский социологический Обзор , 48: 147–60. Найдите этот ресурс:

D’Lugo, D. and Роговский, Р. 1993. Англо-германская военно-морская гонка как исследование в большой стратегии. В Внутренние основы великой стратегии , изд. Р. Розекранс и А.Штейн. Итака, штат Нью-Йорк: Издательство Корнельского университета. Найдите этот ресурс:

Даунинг, Б. 1992. Военные Революция и политические перемены . Принстон: Принстонский университет Пресса. Найдите этот ресурс:

Duby, Г. 1978. Три ордена . Чикаго: Чикагский университет Press. Найдите этот ресурс:

Пасха, Г. 1997. Предпочтение президентской власти: смена посткоммунистического режима в России и НИС. World Politics , 49 (2): 184–211. Найдите этот ресурс:

Elster, J. 1997. Послесловие: создание посткоммунистических президентств. Стр. 225–37 в посткоммунистических Президенты , изд. Р. Тарас. Нью-Йорк: Cambridge University Press. Найдите этот ресурс:

Ertman, T. 1997. Рождение Левиафан . Нью-Йорк: Cambridge University Press. Найдите этот ресурс:

Fearon, J.1994. Внутренняя политическая аудитория и эскалация международных споров. Обзор американской политической науки , 88: 577–92. Найдите этот ресурс:

Garrett, G. 1992. Международное сотрудничество и институциональный выбор: Внутренний рынок Европейского сообщества. Международная организация , 46 (2): 533–60. Найдите этот ресурс:

Gause, G. 1992. Суверенитет, государственное управление и стабильность в центре внимания. Восток. Journal of International Affairs , 45 (2): 441–69. Найдите этот ресурс:

Gellner, E. 1983. Наций и Национализм . Итака, Нью-Йорк: Издательство Корнельского университета. Найдите этот ресурс:

Gerschenkron, A. 1962. Экономическая отсталость в исторической перспективе . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета. Найдите этот ресурс:

Giddens, A. 1987. The Национальное государство и насилие 900 10.Беркли и Лос-Анджелес: Университет California Press. Найдите этот ресурс:

Haggard, S. and Kaufmann, R. 1995. Политическая экономия демократических преобразований . Принстон, Нью-Джерси: Принстон University Press. Найдите этот ресурс:

Hale, H. 2004. Мы разделились: институциональные источники выживания этнофедерального государства и крах. Мировая политика , 56 (2): 165–93.Найдите этот ресурс:

Hall, P. 1986. Управление экономикой . Кембридж: Polity. Найдите этот ресурс:

Herbst, J. 1989. Создание и поддержание государственных границ в Африка. Международная организация , 43 (4): 673–92. Найдите этот ресурс:

——2000. состояний и власти в Африка . Princeton: Princeton University Press. Найдите этот ресурс:

Herz, J.1976. Национальное государство и кризис Мировая политика . Нью-Йорк: Дэвид Маккей. Найдите этот ресурс:

Хинсли, Ф. Х. 1986. Суверенитет . Кембридж: Издательство Кембриджского университета. Найдите этот ресурс:

Hintze, O. 1975. The Исторические очерки Отто Хинце , изд. Феликс Гилберт. Нью-Йорк: Оксфорд University Press. Найдите этот ресурс:

Hui, В.2004. К динамической теории международной политики: идеи. из сравнения древнего Китая и Европы раннего Нового времени. Международный Организация , 58 (1): 175–205. Найдите этот ресурс:

(стр. 590) Джексон Р. 1987. Квазигосударства, двойные режимы и неоклассическая теория: международная юриспруденция и страны третьего мира. Международная организация , 41 (4): 519–49. Найдите этот ресурс:

Johnson, C.1982. MITI и Японское чудо . Стэнфорд, Калифорния: Stanford University Press. Найдите этот ресурс:

Jones-Luong, P. 2002. Институциональные изменения и политическое сообщество на постсоветском пространстве. Азия . Нью-Йорк: Cambridge University Press. Найдите этот ресурс:

Karl, T. 1997. Парадокс изобилия: нефтяной бум и нефтяные государства . Беркли и Лос-Анджелес: Калифорнийский университет Press.Найдите этот ресурс:

Кнудсен Т. и Ротштейн Б. 1994. Государственное строительство. в Скандинавии. Comparative Politics , 26 (2): 203–20. Найдите этот ресурс:

Krasner, S. 1999. Суверенитет: Организованное лицемерие . Princeton: Princeton University Press. Найдите этот ресурс:

Kratochwil, F. 1986. О системах, границах и территориальности: исследование формирование государственного строя. Мировая политика , 39 (1): 27–52. Найдите этот ресурс:

Laitin, D. 1991. Национальные восстания в Советском Союзе. Мировая политика , 44 (1): 139–77. Найдите этот ресурс:

Lemke, D. 2003. Уроки Африки для исследования международных отношений. Мировая политика , 56 (1): 114–38. Найдите этот ресурс:

Levi, M. 1988. Of Rule and Выручка .Беркли и Лос-Анджелес: Калифорнийский университет Press. Найдите этот ресурс:

——1998. Призыв: цена гражданства. Стр. 109–47 в Аналитический Рассказы , изд. Р. Бейтс, А. Грейф, М. Леви, Дж. Розенталь и Б. Вайнгаст. Принстон: Принстонский университет Press. Найдите этот ресурс:

Lijphart, A. 1977. Демократия в Множественные общества 900 10.New Haven: Yale University Press. Найдите этот ресурс:

Linz, J. 1996. Опасности президентской власти. Стр. 124–42 в г. Глобальное возрождение демократии , изд. Л. Даймонд и М. Платтнер. Балтимор: Джонс Hopkins University Press. Найдите этот ресурс:

Macfarlane, A. 1978. The Истоки английского индивидуализма . Oxford: Blackwell. Найдите этот ресурс:

McNeill, W. 1982. The Pursuit of Мощность .Чикаго: University of Chicago Press. Найдите этот ресурс:

Mainwaring, S. and Shugart, M. 1997. Хуан Линц, президентство и демократия: критическая оценка. Сравнительная политика , 29 (4): 449–71. Найдите этот ресурс:

Mandelbaum, M. (ed.) 1994. Центральная Азия и мир . Нью-Йорк: Совет по международным отношениям Press. Найдите этот ресурс:

Martin, L. L. 2000. Демократические обязательства: законодательные органы и международное сотрудничество .Princeton: Princeton University Press. Найдите этот ресурс:

Migdal, J. 1988. Strong Society и слабые государства . Princeton: Princeton University Press. Найдите этот ресурс:

Miguel, E. 2004. Племя или нация? Национальное строительство и общественные блага в Кении по сравнению с Танзанией. Мировая политика , 56 (3): 327–62. Найдите этот ресурс:

Motyl, А. 1997. Структурные ограничения и отправные точки: логика системные изменения в Украине и России. Сравнительная политика , 29 (4): 433–47. Найдите этот ресурс:

Nee, В. и Лиан, П. 1994. Сон с врагом: динамическое моделирование спада. политическая приверженность государственному социализму. Теория и общество , 23 (2): 253–96. Найдите этот ресурс:

Nettl, J. П. 1968. Состояние как концептуальная переменная. Мировая политика , 20 (4): 559–92.Найдите этот ресурс:

North, D. 1979. Рамки для анализа состояния в экономической истории. Исследования в Экономическая история , 16: 249–59. Найдите этот ресурс:

——1981. Структура и изменения в экономике История . Нью-Йорк: W. W. Norton, 1981. Найдите этот ресурс:

——1990. Институты, институциональные изменения и экономическая эффективность . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.Найдите этот ресурс:

——и Томас, Р. 1973. Возвышение западного мира . Кембридж: Кембриджский университет Нажмите. Найдите этот ресурс:

——и Вайнгаст, Б. 1989. Конституции и обязательства: эволюция институтов управления общественностью. выбор в Англии 17 века. Журнал экономической истории , 49: 803–32. Найдите этот ресурс:

Округлик, ГРАММ.1999. Богатство рантье, неуправляемый закон и рост оппозиции: политическая экономия нефтяных государств. Сравнительная политика , 31 (3): 295–315. Найдите этот ресурс:

(стр.591) Паркер, Г. 1979. Военное дело. Гл. 7 в New Cambridge Modern History , vol. xiii, изд. П. Берк. Кембридж: Cambridge University Press. Найдите этот ресурс:

——1988. Военные Revolution .Нью-Йорк: Cambridge University Press. Найдите этот ресурс:

Pirenne, H. 1952/1925. Средневековые города . Принстон: Принстонский университет Press. Найдите этот ресурс:

Piscatori, J. 1986. Islam in a Мир национальных государств . Нью-Йорк: Cambridge University Press. Найдите этот ресурс:

Pizzorno, A. 1987. Политика несвязанный. Стр. 26–62 в «Изменение границ политического» , изд.К. Майер. Кембридж: Cambridge University Press. Найдите этот ресурс:

Poggi, G. 1978. The Development of Современное государство . Стэнфорд, Калифорния: Stanford University Press. Найдите этот ресурс:

Posen, Б. 1993. Национализм, массовая армия и военная мощь. Международная безопасность , 18 (2): 80–124. Найдите этот ресурс:

Putnam, R. 1983. Объяснение институционального успеха: случай Итальянское региональное правительство. Обзор американской политической науки , 77 (1): 55–74. Найдите этот ресурс:

Раслер, К. и Томпсон, В. 1985. Военное и государственное строительство: государственные расходы, налоговые поступления и мировая война. Американский политический Science Review , 79 (2): 491–507. Найдите этот ресурс:

Reno, W. 1998. Warlord Politics and African Штаты . Боулдер, цвет: Линн Риннер. Найдите этот ресурс:

Roeder, P.1991. Советский федерализм и этническая мобилизация. Мировая политика , 43 (2): 196–232. Найдите этот ресурс:

Rosenberg, H. 1943–4. Возвышение юнкерсов в Бранденбурге-Пруссии, 1410–1653. Американский исторический обзор , часть I, 49 (1): 1–22; и Часть II, 49 (2): 228–42. Найдите этот ресурс:

Ruggie, J. 1986. Continuity and трансформация в мировом государстве. Гл. 6 в Неореализм и его критики , изд.Р. Кеохан. Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета. Найдите этот ресурс:

——1993. Территориальность и не только: проблематизация современности в международные отношения. Международная организация , 47 (1): 139–74. Найдите этот ресурс:

Singer, P. 2003. Корпоративные воины: рост приватизированной индустрии безопасности . Итака, Нью-Йорк: Издательство Корнельского университета. Найдите этот ресурс:

Skach, C.а также Степан, А. 1993. Конституционные основы и демократическая консолидация: парламентаризм. против президентства. World Politics , 46 (1): 1–22. Найдите этот ресурс:

Solnick, S. 1996. Распад иерархии в Советском Союзе и Китае: a неоинституциональная перспектива. World Politics , 48 (2): 209–38. Найдите этот ресурс:

Spruyt, H. 1994. The Sovereign Государство и его конкуренты .Princeton: Princeton University Press. Найдите этот ресурс:

——2005. Конечная империя: оспариваемый суверенитет и территориальный раздел . Итака, NY: Cornell University Press. Найдите этот ресурс:

Stone, R. 1996. Satellites and Комиссары . Princeton: Princeton University Press. Найдите этот ресурс:

Strang, D. 1991. Аномалия и банальность в европейской политической экспансии: реалистические и институциональные счета. Международная организация , 45 (2): 143–62. Найдите этот ресурс:

Strayer, J. 1965. Феодализм . Нью-Йорк: Van Nostrand Reinhold. Найдите этот ресурс:

Stubbs, Р. 1999. Война и экономическое развитие: экспортно-ориентированные. индустриализация в Восточной и Юго-Восточной Азии. Сравнительная политика , 31 (3): 337–55. Найдите этот ресурс:

Suny, R. 1993. The Revenge of the Прошлое .Стэнфорд, Калифорния: Stanford University Press. Найдите этот ресурс:

Thelen, K. 2004. How Институты развиваются: политическая экономия навыков в Германии, Великобритании, США. США и Япония . Нью-Йорк: Cambridge University Press. Найдите этот ресурс:

Thomas, G., Meyer, J., Ramirez, F., and Boli, J. 1987. Институциональная структура: государство, общество и личность . Беверли-Хиллз, Калифорния.: Sage. Найдите этот ресурс:

Thomson, J. 1989. Суверенитет в историческом перспектива: эволюция государственного контроля над экстерриториальным насилием. Стр. 227–54 в Неуловимое государство , изд. Х. Капорасо. Ньюбери-Парк, Калифорния: Мудрец. Найдите этот ресурс:

——1990. Государственная практика, международные нормы и упадок наемничество. International Studies Quarterly , 34 (1): 23–48. Найдите этот ресурс:

(п.592) Тирни, Б. 1964. Кризис Церковь и государство, 1050–1300 . Englewood Cliffs, NJ: Prentice Hall. Найдите этот ресурс:

Tilly, C. 1975. The Formation of Национальные государства в Западной Европе . Принстон: Принстонский университет Нажмите. Найдите этот ресурс:

——1985. Война создание и государственное строительство как организованная преступность. Стр. 169–87 в Приведение государства Еще в , изд.П. Evans, D. Rueschemeyer и T. Skocpol. Кембридж: Кембриджский университет Нажмите. Найдите этот ресурс:

——1990. Принуждение, столичное и европейское Штаты, 990–1990 гг. Нашей эры . Кембридж: Бэзил Блэквелл. Найдите этот ресурс:

van Evera, S. 1997. Руководство по методам для студентов, изучающих политологию . Итака, Нью-Йорк: Корнелл University Press. Найдите этот ресурс:

Vandewalle, D.1998. Ливия с момента обретения независимости: нефть и государственное строительство . Итака, Нью-Йорк: Корнелл University Press. Найдите этот ресурс:

Wade, R. 2003. Какие стратегии жизнеспособны для развивающихся стран. Cегодня? ВТО и сокращение пространства для развития. Обзор International Политическая экономия , 10 (4): 621–44. Найдите этот ресурс:

Waldner, D. 1999. State Building и поздняя разработка .Итака, Нью-Йорк: Издательство Корнельского университета. Найдите этот ресурс:

Waltz, К. 1979. Теория международной политики . Нью-Йорк: Случайно House. Найдите этот ресурс:

Warner, C. 1998. Суверенные государства и их жертвы: новое институциональная экономика и разрушение государства в Западной Африке XIX века. Обзор международной политической экономии , 5 (3): 508–33. Найдите этот ресурс:

Webber, C.и Вильдавский, А. 1986. История налогообложения и расходов в западном мире . Нью-Йорк: Саймон и Schuster. Найдите этот ресурс:

Weber, E. 1979. Крестьяне во французов: модернизация сельской Франции, 1870–1914 гг. . Стэнфорд, Калифорния: Stanford University Press. Найдите этот ресурс:

Weber, M. 1978. Economy and Общество , 2 тт. Беркли и Лос-Анджелес: Калифорнийский университет Нажмите.Найдите этот ресурс:

Zacher, М. 2001. Норма территориальной целостности: международные границы и применение силы. Международная организация , 55 (2): 215–50. Найдите этот ресурс:

Понимание современного состояния | Libertarianism.org

Что же такое современное государство? Современное государство объединило в одно целое социальные, политические и экономические функции, когда-то находившиеся в нескольких отдельных учреждениях; его история, как мы увидим, — это история централизации, концентрации и поглощения.Ничего подобного суверенитету современного государства не предполагали социальные и политические системы, которые ранее преобладали в Европе, в которых три сословия, каждое со своими собственными полномочиями и прерогативами, сдерживали власть князей. Церковь, дворянство и крестьянство обладали некоторыми более или менее четко сформулированными традиционными правами, многие из которых в современном мире кажутся составляющими государственности. Современные европейские национальные государства возникли и заменили фрагментарный порядок, в котором сосуществовали и конкурировали многочисленные небольшие пересекающиеся юрисдикции и центры власти.Даже говорить о Европе в этот период — значит опускать важные детали, которые подрывают картину континента как в некотором роде единого, последовательного политического или культурного образования. Точно так же многие из тех мест, которые мы теперь рассматриваем как отдельные народы, которые, как считалось, были четко определены общей историей и культурой, на самом деле были весьма разнообразны внутри.

Либертарианцы, возможно, более осторожны, чем другие, чтобы избежать соблазна рассматривать современное национальное государство, которое считается средством политического самоопределения народа, как положительное благо просто потому, что оно заменяет систему, ибо Например, империи, объединяющие множество различных в языковом и культурном отношении наций, и других подобных государств, которые кажутся современным глазам недемократическими .Либертарианцы правы, когда надо быть осторожными. Как пишет Том Мертес в своей статье «Массовый глобализм»: «Современное государство, рожденное как контрреволюционный абсолютистский ответ гуманизму эпохи Возрождения, усиленное ядовитой идеологией исключительного, гомогенизирующего национализма, всегда было инструмент репрессий, даже если выдает себя за борца за антиколониальное освобождение ». Точно так же современное государство было для Кропоткина группой «варваров», ответственных за замедление развития богатой цивилизации средневековых городов, за лишение человека его свободы и уничтожение «союзов, которые прежде основывались на свободной инициативе и свободном соглашении.”

Концентрируя власть принятия решений, государство лишает граждан и общество свободы воли, самого самоопределения, которое, как считается, представляет национальное государство. Это неравенство в способности принимать решения создает и поддерживает «более широкие модели неравенства» ³ , что совершенно противоречит идее о том, что современное государство действует как сдерживающий фактор для экономически сильных. Еще больше подвергая сомнению его репутацию, появление современного государства, казалось бы, сделало бы тоталитарный социализм двадцатого века предрешенным исходом, если мы позволим себе допустить такое заблуждение.Поскольку суверенитет такого абсолютного и сконцентрированного типа возник из беспорядочного фарраго институтов, ранее борющихся за положение, уничтожение личности кажется неизбежным. Но ни современное государство в целом, ни его самые депрессивные примеры в частности не были предопределены.

Сегодня мир покрыт национальными государствами, которые имитируют отличную европейскую модель, изобретенную сравнительно недавно. ⁴ В своем Эссе о современном государстве Кристофер У.Моррис обращает наше внимание на историю современного государства — в значительной степени и, к сожалению, которой пренебрегают, как он утверждает, англо-американские политические философы, — и на тот важный факт, что «наша государственная система существовала не всегда». ⁵ Моррис озабочен тем, чтобы отличить современное государство от других форм правления, как исторических, так и просто возможных. И если тотальный государственный социализм не был на самом деле неизбежным, всегда присутствующим, скрытым в ДНК современной государственности, то и современное государство не было необходимым и неизбежным результатом условий Средневековья.Помимо современного национального государства, политической формы, которая в конечном итоге восторжествовала, Чарльз Тилли выделяет не менее пяти результатов, которые, возможно, оставались возможными в 1200-х годах, среди них только слабо объединенная империя или политическая федерация; теократическое содружество, связанное католической церковью; сеть торговых партнеров, лишенных централизованной политической власти; или продолжение феодальных режимов правления. ⁶

Переход от феодализма к капитализму

Отрывок из книги Эллен Мейксинс Вуд «« Происхождение капитализма », , одна из самых четких формулировок перехода от феодализма к капитализму.Понимание этого перехода важно для различения отношений социальной собственности, преобладающих в каждый период, и, таким образом, дает ключ к тому, как ориентировать классовую борьбу.

Наиболее полезным коррективом к натурализации капитализма и к вызывающим сомнение предположениям о его происхождении является признание того, что капитализм со всеми его весьма специфическими стремлениями к накоплению и максимизации прибыли зародился не в городе, а в деревне, в очень специфическое место и очень поздно в истории человечества.Это требовало не простого расширения или расширения бартера и обмена, а полной трансформации самых основных человеческих отношений и обычаев, разрыва старых моделей взаимодействия человека с природой.

Аграрный капитализм

На протяжении тысячелетий люди обеспечивали свои материальные потребности, обрабатывая землю. И, вероятно, почти до тех пор, пока они занимались сельским хозяйством, они были разделены на классы: между теми, кто обрабатывал землю, и теми, кто присваивал чужой труд.Это разделение между присваивающими и производителями принимает множество форм, но одной общей характеристикой является то, что непосредственными производителями обычно были крестьяне. Эти крестьяне-производители обычно имели прямой доступ к средствам собственного воспроизводства и к самой земле. Это означало, что когда их прибавочный труд был присвоен эксплуататорами, это было сделано с помощью того, что Маркс называл « внеэкономическими » средствами, то есть посредством прямого принуждения, осуществляемого землевладельцами или государствами, использующими свою превосходящую силу, их привилегированный доступ. военной, судебной и политической власти.

В ранней современной Франции, например, как мы видели, где в производстве доминировали крестьяне-собственники / оккупанты, присвоение приняло классическую докапиталистическую форму политически созданной собственности, что в конечном итоге привело не к капитализму, а к « налогу / офису ». ‘структура абсолютизма. Здесь централизованные формы внеэкономической эксплуатации конкурировали и все больше вытесняли старые формы сеньорской добычи. Офис стал основным средством извлечения излишков рабочей силы у прямых производителей в виде налогов; и государство, которое стало источником огромного частного богатства, кооптировало и включило растущее число присваивателей из числа старого дворянства, а также новых «буржуазных» чиновников.

Вот основная разница между всеми докапиталистическими обществами и капитализмом. Это не имеет никакого отношения к тому, является ли производство городским или сельским, и все имеет отношение к конкретным отношениям собственности между производителями и присваивающими, будь то в промышленности или в сельском хозяйстве. Только при капитализме доминирующий способ присвоения основан на полном лишении собственности прямых производителей, которые (в отличие от движимых рабов) юридически свободны и чей прибавочный труд присваивается чисто «экономическими» средствами.Потому что прямые производители в полностью развитом капитализме не имеют собственности и потому что их единственный доступ к средствам производства, к требованиям собственного воспроизводства, даже к средствам собственного труда, — это продажа своей рабочей силы в обмен на заработную плату капиталисты могут присвоить прибавочный труд рабочих без прямого принуждения.

Эти уникальные отношения между производителями и присваивателями, конечно же, опосредуются «рынком». Рынки различных видов существовали на протяжении всей письменной истории и, без сомнения, раньше, поскольку люди обменивали и продавали свои излишки разными способами и для разных целей.Но рынок при капитализме выполняет особую, беспрецедентную функцию. Практически все в капиталистическом обществе — это товар, производимый для рынка. И что еще более важно, и капитал, и труд полностью зависят от рынка в самых основных условиях их собственного воспроизводства. Точно так же, как рабочие зависят от рынка, чтобы продать свою рабочую силу как товар, капиталисты зависят от него, чтобы покупать рабочую силу, а также средства производства, и получать свою прибыль, продавая товары или услуги, производимые рабочими. .Эта рыночная зависимость дает рынку беспрецедентную роль в капиталистических обществах, поскольку он не только простой механизм обмена или распределения, но и является главным детерминантом и регулятором общественного воспроизводства. Появление рынка как определяющего фактора воспроизводства товаров предполагало его проникновение в производство самой основной жизненной потребности: пищи.

Эта уникальная система рыночной зависимости имеет особые системные требования и побуждения, присущие никакому другому способу производства: императивы конкуренции, накопления и максимизации прибыли и, следовательно, постоянная системная потребность в развитии производительных сил.Эти императивы, в свою очередь, означают, что капитализм может и должен постоянно расширяться способами и степенями, в отличие от любой другой социальной формы. Он может и должен постоянно накапливаться, постоянно искать новые рынки, постоянно навязывать свои императивы новым территориям и новым сферам жизни, всем людям и окружающей среде.

Как только мы осознаем, насколько отличительными являются эти социальные отношения и процессы, насколько они отличаются от социальных форм, которые доминировали на большей части истории человечества, становится ясно, что для объяснения возникновения этой отличительной социальной формы требуется больше, чем вопрос: напрашивается предположение, что он всегда существовал в зародыше, просто нуждаясь в освобождении от неестественных ограничений.

Вопрос о его происхождении можно сформулировать следующим образом: учитывая, что производители эксплуатировались присваивающими некапиталистическими способами в течение тысячелетий до прихода капитализма, и учитывая, что рынки также существовали « вне памяти » и почти везде, как Неужели производители и присваиватели, а также отношения между ними стали настолько зависимыми от рынка?

Очевидно, что долгие и сложные исторические процессы, которые в конечном итоге привели к этому состоянию рыночной зависимости, можно проследить до бесконечности.Но мы можем сделать этот вопрос более управляемым, указав впервые и в каком месте четко прослеживается новая социальная динамика рыночной зависимости. В предыдущей главе мы рассмотрели природу докапиталистической торговли и развитие крупных торговых держав, которые процветали за счет использования рыночных возможностей без систематического подчинения рыночным императивам. В докапиталистической европейской экономике было одно серьезное исключение из общего правила. К XVI веку Англия развивалась в совершенно новых направлениях.

Мы можем начать видеть различия, начав с природы английского государства и того, что это говорит о соотношении политической и экономической власти. Хотя в Европе были и другие относительно сильные монархические государства, более или менее объединенные под властью монархии, такие как Испания и Франция, ни одно из них не было объединено так эффективно, как Англия (и здесь упор делается на Англию, а не на другие части Британских островов). В одиннадцатом веке (если не раньше), когда нормандский правящий класс утвердился на острове как довольно сплоченное военное и политическое образование, Англия уже стала более сплоченной, чем большинство стран.В шестнадцатом веке Англия прошла долгий путь к устранению фрагментации государства, «раздробленного суверенитета», унаследованного от феодализма. Автономные полномочия лордов, муниципальных органов и других юридических лиц в других европейских государствах в Англии все больше концентрировались в центральном государстве. Это было в отличие от других европейских государств, где могущественные монархии в течение долгого времени продолжали нелегко жить рядом с другими постфеодальными военными державами, фрагментированными правовыми системами и корпоративными привилегиями, обладатели которых настаивали на своей автономии против централизующей власти государства — и которые продолжали служить не только «внеэкономическим» целям, но и в качестве основного средства извлечения излишков от прямых производителей.

Характерная политическая централизация английского государства имела материальные основы и следствия. Уже в шестнадцатом веке в Англии была впечатляющая сеть дорог и водного транспорта, которая объединила страну в необычной для того времени степени. Лондон, ставший непропорционально большим по сравнению с другими английскими городами и общим населением Англии (и в конечном итоге крупнейшим городом в Европе), также становился центром развивающегося национального рынка.

Материальной основой этой зарождающейся национальной экономики было английское сельское хозяйство, уникальное во многих отношениях.Во-первых, английский правящий класс отличался двумя взаимосвязанными аспектами.

С одной стороны, демилитаризованная раньше любой другой аристократии в Европе, она была частью все более централизованного государства в союзе с централизующей монархией без разделения суверенитета, характерного для феодализма и его государств-преемников. В то время как государство служило правящему классу в качестве инструмента порядка и защиты собственности, аристократия не обладала автономными «внеэкономическими» полномочиями или «политически сформированной собственностью» в той же степени, что и их континентальные коллеги.

С другой стороны, имел место то, что можно было бы назвать компромиссом между централизацией государственной власти и контролем аристократии над землей. Земля в Англии в течение долгого времени была необычно сконцентрированной, причем крупные землевладельцы владели необычно большой долей, в условиях, которые позволяли им использовать свою собственность по-новому. То, что им не хватало во «внеэкономических» способностях извлечения излишков, они с лихвой компенсировали растущими «экономическими» возможностями.

Это отличительное сочетание имело серьезные последствия.С одной стороны, концентрация английского землевладения означала, что необычно большая часть земли обрабатывалась не крестьянами-собственниками, а арендаторами (слово « фермер », кстати, буквально означает « арендатор » — употребление, предложенное фразами, известными сегодня , например, «фермерство вне дома»). Это было верно даже до волны лишения владения, особенно в шестнадцатом и восемнадцатом веках, которые традиционно ассоциировались с « огораживанием », и было в отличие, например, от Франции, где оставалась большая часть земли и которая еще долго продолжала оставаться. , в руках крестьян.

С другой стороны, относительно слабые внеэкономические возможности арендодателей означали, что они меньше зависели от своей способности выжимать больше ренты с арендаторов прямыми принудительными средствами, чем от успеха арендаторов в конкурентоспособном производстве. У аграрных землевладельцев в этом соглашении был сильный стимул поощрять — и, где это возможно, принуждать — своих арендаторов искать способы снижения затрат за счет повышения производительности труда.

В этом отношении они коренным образом отличались от аристократов-рантье, которые на протяжении всей истории зависели в своем богатстве от выжимания излишков из крестьян посредством простого принуждения, усиливая их способность извлекать излишки не за счет увеличения производительности прямых производителей, а, скорее, за счет улучшения собственных сил принуждения — военных, судебных и политических.

Что касается арендаторов, то они все чаще подвергались не только прямому давлению со стороны арендодателей, но и рыночным императивам, которые вынуждали их повышать свою производительность. Английская аренда принимала различные формы, и было много региональных вариаций, но растущее число подлежало экономической ренте — арендной плате, установленной не каким-либо юридическим или обычным стандартом, а рыночными условиями. Фактически существовал рынок аренды. Арендаторы были обязаны конкурировать не только на рынке за потребителей, но и на рынке доступа к земле.

Эффект этой системы отношений собственности заключался в том, что многие сельскохозяйственные производители (включая преуспевающих «йоменов») стали зависимыми от рынка в своем доступе к самой земле, к средствам производства. По мере того, как все больше земель попадает под этот экономический режим, преимущество в доступе к самой земле будет все больше у тех, кто может производить конкурентоспособную продукцию и платить хорошую ренту за счет повышения собственной производительности. Это означало, что успех приведет к успеху, и конкурентоспособные фермеры будут иметь расширенный доступ к еще большему количеству земли, в то время как другие потеряют доступ вообще.

Опосредованные рынком отношения между помещиками и крестьянами видны в отношении к ренте, которое сложилось к XVI веку. В системе « конкурентной арендной платы », при которой домовладельцы, где это возможно, эффективно сдавали землю в аренду лицу, предлагающему самую высокую цену, независимо от арендной платы, которую мог бы нести рынок, они — и их геодезисты все больше осознавали разницу между фиксированной арендной платой, выплачиваемой обычные арендаторы и экономическая рента, определяемая рынком. Мы можем наблюдать за развитием нового менталитета, наблюдая за геодезистом землевладельца, который вычисляет арендную стоимость земли на основе некоторого более или менее абстрактного принципа рыночной стоимости и явно сравнивает ее с реальной арендной платой, выплачиваемой обычными арендаторами.Здесь, в тщательных оценках этих геодезистов, которые говорят о «годовой стоимости сверх ренты» или «стоимости сверх прежней [sic] ренты», и в их расчетах того, что они считают незаработанным приращением, которое идет в копилдс Если арендатор платит обычную ренту ниже стоимости земли, определяемой условиями конкурентного рынка, у нас есть зачатки более поздних, более сложных теорий стоимости и капиталистической земельной ренты. Эти концепции стоимости основаны на очень конкретном опыте землевладельцев в критический момент развития конкурентной системы аграрного капитализма.

Развитие этой экономической ренты показывает разницу между рынком как возможностью и рынком как императивом. Он также выявляет недостатки в счетах капиталистического развития, основанных на традиционных допущениях. То, как эти допущения повлияли на восприятие свидетельств, хорошо проиллюстрировано в важной статье, посвященной дебатам о структурной роли городов в феодализме. Джон Меррингтон предполагает, что, хотя преобразование феодального прибавочного труда в денежную ренту не изменило само по себе фундаментального характера феодальных отношений, оно имело одно важное последствие: помогая довести прибавочный труд до постоянной величины, оно стимулировало рост независимого общества. товарная продукция.’

Но это предположение, похоже, основано не столько на эмпирических данных, сколько на модели рынка как возможности, с ее предположением, что мелкие производители предпочтут действовать как капиталисты, если только им будет предоставлена ​​возможность. Эффект денежной ренты широко варьировался в зависимости от отношений собственности между крестьянами, которые производили эту ренту, и помещиками, которые ее присваивали. Там, где внеэкономическая власть феодалов оставалась сильной, крестьяне могли подвергаться такому же принудительному давлению, как и раньше, со стороны помещиков, стремящихся выжать из них больше прибавочного труда, даже если теперь это принимало форму денежной ренты вместо трудовых услуг.Там, где, как во Франции, крестьянская власть над собственностью была достаточно сильной, чтобы противостоять такому растущему давлению со стороны помещиков, арендная плата часто фиксировалась по номинальной ставке.

Несомненно, именно в таком случае, когда крестьяне пользуются надежными правами собственности и подлежат не только фиксированной, но и умеренной арендной плате, мы могли бы, исходя из предположений Меррингтона, надеяться найти стимул для товарного производства, который мог бы со временем порождают капитализм. Но эффект был прямо противоположным.Данные, изложенные Бреннером, позволяют предположить, что не фиксированная арендная плата такого рода стимулировала рост товарного производства. Напротив, именно нефиксированная, переменная рента, реагирующая на рыночные императивы, в Англии стимулировала развитие товарного производства, повышение производительности и самоподдерживающееся экономическое развитие. Во Франции такого стимула не существовало именно потому, что крестьяне обычно владели землей по фиксированной и номинальной арендной плате. Другими словами, не возможности, предоставляемые рынком, а его императивы побуждали мелких товаропроизводителей к накоплению.

К началу Нового времени даже многие обычные договоры аренды в Англии фактически превратились в экономическую аренду такого рода. Но даже те арендаторы, которые пользовались каким-то обычным землевладением, которое давало им большую безопасность, но которые все же могли быть вынуждены продавать свою продукцию на тех же рынках, могли оказаться в условиях, когда конкурентоспособные стандарты производительности устанавливались фермерами, отвечавшими более прямо и срочно к давлению рынка. То же самое будет происходить даже в отношении землевладельцев, работающих на своей земле.В этой конкурентной среде продуктивные фермеры процветали, и их владения, вероятно, росли, в то время как менее конкурентоспособные производители пошли навстречу и присоединились к классам без собственности.

Таким образом, по мере установления рыночных сил менее продуктивные фермеры теряли свою собственность. Рыночным силам, несомненно, способствовало прямое принудительное вмешательство с целью выселения арендаторов или аннулирования их обычных прав. Возможно, некоторые историки преувеличивают упадок английского крестьянства, для полного исчезновения которого могло потребоваться гораздо больше времени, чем предполагают некоторые источники.Но не может быть никаких сомнений в том, что по сравнению с другими европейскими крестьянскими хозяйствами английская разновидность была редким и находящимся под угрозой исчезновения видом, а рыночные императивы, безусловно, ускорили поляризацию английского сельского общества на более крупных землевладельцев и растущее множество неимущих. Результатом стала известная триада помещик, капиталист-арендатор и наемный рабочий, и с ростом наемного труда усилилось давление, направленное на повышение производительности труда. Тот же процесс создал высокопродуктивное сельское хозяйство, способное поддерживать большую часть населения, не занимающегося сельскохозяйственным производством, но также увеличивающуюся массу без собственности, которая будет составлять как крупную наемную рабочую силу, так и внутренний рынок дешевых потребительских товаров — тип рынка с нет исторического прецедента.Это предыстория формирования английского индустриального капитализма.

Контраст с Францией — это освещение. Кризис французского феодализма разрешился иным государственным образованием. Здесь аристократия долгое время сохраняла свою власть над политически созданной собственностью, но когда феодализм был заменен абсолютизмом, политически конституированная собственность не была заменена чисто экономической эксплуатацией или капиталистическим производством. Вместо этого французский правящий класс получил новые внеэкономические полномочия, поскольку абсолютистское государство создало обширный офисный аппарат, с помощью которого часть имущего класса могла присваивать прибавочный труд крестьян в форме налогов.Даже тогда, на пике абсолютизма, Франция оставалась сбивающей с толку мешаниной конкурирующих юрисдикций, поскольку дворянство и муниципальные власти цеплялись за остатки своей автономной феодальной власти, остатки феодального « раздельного суверенитета ». Эти остаточные полномочия и привилегии, даже когда они перестали иметь большую политическую силу, ревниво сохранялись — и даже возрождались или заново изобретались — в качестве экономических ресурсов.

Расхождение между отношениями собственности во Франции и в Англии прекрасно отражено в контрасте между мышлением английского землемера конца шестнадцатого или начала семнадцатого века, с которым мы встречались раньше, и его французским коллегой, а затем и долгое время после этого. .В то время как англичане были озабочены рыночной оценкой и конкурентоспособной арендной платой, в то время, когда французские крестьяне консолидировали права наследования, а французские лорды не получали от арендной платы никакой выгоды, французский землемер навязчиво изучал записи на предмет каких-либо признаков сеньорских прав и крестьянских обязательств, которые можно было возродить — или даже изобрести. Итак, в то время как англичане искали «настоящую» рыночную стоимость, французы использовали самые современные и научные методы, чтобы наметить возрождение феодализма.

В этих условиях, когда предпочтительной экономической стратегией для правящих классов по-прежнему было подавление крестьян внеэкономическими средствами, а не поощрение конкурентоспособного производства и «улучшения», не было стимула для капиталистического развития, сопоставимого с английским, пока сама Англия не преуспела в этом. оказывая конкурентное давление на международную экономику. Во всяком случае, влияние французской системы отношений общественной собственности «оказалось катастрофическим для экономического развития».В своих усилиях по сохранению своей налоговой базы абсолютистское государство укрепляло старые формы крестьянского владения, а новая система извлечения излишков была «еще более целенаправленно ориентирована на демонстративное потребление и войну» 5. старики выжимали излишки из прямых производителей, что означало не только то, что у присваивателей было мало стимулов для повышения производительности труда и развития производительных сил, но также и то, что это было еще более истощением производительных сил крестьянства. .

Стоит также отметить, что в то время как интегрированный национальный рынок, который Поланьи описал как первый вид рынка, работающий на принципах конкуренции, возник в Англии довольно рано, Франции пришлось ждать наполеоновской эпохи, чтобы устранить внутренние барьеры в торговле. Важным моментом является то, что развитие конкурентного национального рынка было следствием, а не причиной капитализма и рыночного общества. Эволюция единого конкурентного национального рынка отразила изменения в способе эксплуатации и природе государства.

Так, например, во Франции сохранение политически созданной собственности или «внеэкономических» форм эксплуатации означало, что ни государство, ни экономика не были полностью интегрированы. Полномочия по эксплуатации, которые были одновременно политическими и экономическими, в форме государственной должности, а также остатков старой аристократической и муниципальной юрисдикции, имели тенденцию к фрагментации как государства, так и экономики даже при абсолютизме. В Англии существовало более четкое разделение между политической силой государства принуждениями и властью по эксплуатации имущих классов, которые черпали свое богатство в чисто «экономических» формах эксплуатации.Частные экономические полномочия правящего класса не умаляли политического единства государства, и существовало как подлинно централизованное государство, так и интегрированная национальная экономика.

Крестьяне испокон веков использовали различные средства регулирования землепользования в интересах деревенской общины. Они ограничили определенные практики и предоставили определенные права не для того, чтобы увеличить благосостояние помещиков или государств, а для того, чтобы сохранить саму крестьянскую общину, возможно, чтобы сохранить землю или более справедливо распределять ее плоды, а часто и для обеспечения благосостояния населения. менее удачливые члены сообщества.Даже частная собственность на собственность, как правило, обусловливается такой обычной практикой, предоставляя лицам, не являющимся собственниками, определенные права на использование собственности, принадлежащей кому-либо еще. В Англии было много таких обычаев и обычаев. Существовали общие земли, на которых члены общины могли иметь права выпаса скота или право собирать дрова, а также были различные другие виды прав пользования частной землей, такие как право собирать остатки урожая в определенные периоды урожая. год.

С точки зрения улучшения положения помещиков и капиталистических фермеров, земля должна была быть освобождена от любых подобных препятствий для их производительного и прибыльного использования собственности. Между шестнадцатым и восемнадцатым веками нарастало давление с целью аннулировать обычные права, которые мешали капиталистическому накоплению. Это может означать разные вещи: оспаривание корпоративных прав на коррунонские земли путем требования исключительной частной собственности; устранение различных прав пользования частной землей; или оспаривание обычного права владения, которое давало многим мелким землевладельцам право владения без однозначного юридического титула.Во всех этих случаях традиционные концепции собственности должны были быть заменены новыми, капиталистическими концепциями собственности — не только как «частной», но и как исключительной. Другие люди и соучастие должны были быть исключены путем отмены деревенских правил и ограничений на землепользование (чего, например, не происходило во Франции в каких-либо аналогичных формах и степенях), особенно путем аннулирования обычных прав использования.

Корпус

Это подводит нас к самому известному переопределению прав собственности: огораживанию.Ограждение часто рассматривается как просто ограждение общей земли или «открытых полей», характерных для определенных частей английской сельской местности. Но огораживание означало не просто физическое ограждение земли, но исчезновение общих и традиционных прав пользования, от которых зависело существование многих людей.

Ранние загоны иногда предпринимались мелкими фермерами или с их согласия, и не всегда в ущерб им. Но первая крупная волна социально разрушительных огораживаний произошла в шестнадцатом веке, когда более крупные землевладельцы стремились выгнать простолюдинов за пределы земель, которые можно было бы выгодно использовать в качестве пастбищ для все более прибыльного овцеводства.Современные комментаторы в большей степени, чем какой-либо другой фактор, считали, что за растущую чуму бродяг, обездоленных « людей без хозяина », которые бродили по сельской местности и угрожали общественному порядку, была замкнута изоляция, более чем какой-либо другой фактор. , описал эту практику как «овцы, пожирающие людей». Эти социальные критики, как и многие историки после них, возможно, переоценили последствия огораживания за счет других факторов, ведущих к трансформации отношений собственности в Англии.Но это остается наиболее ярким выражением непрекращающегося процесса, который менял не только английскую деревню, но и весь мир: рождение капитализма.

оградка продолжала быть основным источником конфликтов в ранней современной Англии, будь то из-за овец или все более прибыльного земледелия. Беспорядки в ограждении разразились в шестнадцатом и семнадцатом веках, а ограждение стало главной проблемой во время гражданской войны в Англии. На ранних этапах этой практики до некоторой степени сопротивлялось монархическое государство, хотя бы из-за угрозы общественному порядку.Но как только земельные классы преуспели в формировании государства в соответствии со своими изменяющимися требованиями — успех более или менее окончательно закрепился в 1688 году, в так называемой « Славной революции » больше не было государственного вмешательства, и возник новый вид движения за ограждение. возникли в восемнадцатом веке, так называемые «парламентские ограды». В таких ограждениях прекращение проблемных прав собственности, которые мешали некоторым землевладельцам осуществлять накопительные полномочия, происходило на основании актов парламента.Ничто так не свидетельствует о торжестве аграрного капитализма.

Происхождение капитализма, классовой борьбы и буржуазной революции

Здесь должно быть ясно, что развитие отличительных форм собственности в английском сельском хозяйстве повлекло за собой новые формы классовой борьбы. Здесь мы снова можем подчеркнуть специфику аграрного капитализма, противопоставив ситуацию в Англии и Франции. Различия в формах собственности и способах эксплуатации, которые, как мы видели, характеризовали эти две крупные европейские державы, нашли свое отражение в разных проблемах и сферах классовой борьбы, а также в различных отношениях между классом и государством.

Это поднимает некоторые важные вопросы о роли классовой борьбы в развитии капитализма. Что, например, мы можем сказать теперь о доводе о том, что классовая борьба крестьян против помещиков способствовала развитию капитализма в Англии, сбросив оковы феодализма и освободив товарное производство? Хотя конфигурация классовых отношений была слишком сложной, чтобы ее можно было свести к какой-либо простой формуле, если мы хотим суммировать в одном предложении способы, которыми классовая борьба между помещиками и крестьянами «освободила» капитализм, это могло бы быть ближе к истине. говорят, что капитализм был продвинут путем утверждения помещичьей власти против претензий крестьян на обычные права.

«Происхождение капитализма» со скидкой 40% в рамках акции «Студенческое чтение».

Джо Манчин становится первым демократом, выступающим против государственности округа Колумбия

Кампания за добавление Вашингтона, округ Колумбия, в качестве 51-го штата всегда сталкивалась с низкими шансами в сенате, но теперь у законопроекта появился первый противник-демократ — сенатор Джо Манчин из Западной Вирджинии.

В пятницу в радиоинтервью с MetroNews Talkline в Западной Вирджинии Манчин бросил холодную воду на до сих пор объединенные усилия демократов по утверждению статуса штата Вашингтон.Законодательство о добавлении округа Колумбия в качестве 51-го штата на прошлой неделе приняло решение Палаты представителей строго по партийной линии, направив законопроект в Сенат.

«Если Конгресс хочет сделать округ Колумбия штатом, он должен предложить поправку к конституции», — сказал Манчин. «Пусть люди Америки голосуют».

В Сенате 50 на 50, где любой законопроект потребовал бы 60 голосов для устранения процедурных препятствий, законопроект, скорее всего, все равно был на пути к смерти из-за пирата. Но потеря Манчина, который также громогласно препятствовал планам демократов по реформированию пиратов и введению минимальной заработной платы в 15 долларов, а также федеральным планам по расходам и налогообложению президента Джо Байдена, в равной степени касается как сторонников государственности, так и прогрессистов.

В настоящее время 46 сенатских демократов высказались за законопроект, сообщает Washington Post, и он пользуется поддержкой Байдена. Трое из них еще не заняли позицию, хотя одна, сенатор Жанна Шахин (демократ от штата Нью-Хэмпшир), ранее выступила соавтором законопроекта о государственности округа Колумбия. А Манчин — единственный демократ в колонке «нет».

республиканцев едины в своем противостоянии законопроекту. В 2019 году тогдашний лидер большинства в Сенате Митч МакКоннелл назвал усилия демократов по добавлению округа Колумбия и Пуэрто-Рико в качестве заявлений «полноправным социализмом».”

Манчин утверждал, что отчеты Министерства юстиции при администрациях Рейгана и Картера демонстрируют, что округ Колумбия должен быть добавлен в качестве штата путем внесения поправок в конституцию. Он указал на 23-ю поправку, ратифицированную в 1961 году, которая разрешила жителям округа Колумбия право голосовать на президентских выборах и предоставила ей три голоса выборщиков в Коллегии выборщиков, как препятствующую государственности через действия Конгресса.

Далее он заявил, что не поддержит односторонние действия Конгресса по этому вопросу, и сказал, что «скажет своим друзьям», что дело будет передано в Верховный суд, если они пойдут по пути Конгресса.

«Об этом нам говорили все правоведы», — сказал Манчин. «Так почему бы не сделать это правильно и не дать людям увидеть, хотят ли они измениться?»

Все существующие 50 штатов были добавлены к союзу актом Конгресса.

Сторонники государственности округа Колумбия, в том числе депутат-демократ Элеонора Холмс Нортон, единственный представитель округа Колумбия — хотя и не имеющий права голоса — в Конгрессе, в заявлении Politico заявила, что Конгрессу не нужно отменять 23-ю поправку, чтобы сделать округ Колумбия штатом.

Нортон также нанес удар по Манчину в интервью Washington Post, заявив, что никогда не рассчитывала на его поддержку, а вместо этого рассчитывала избрать больше демократов, чтобы уменьшить его влияние.

Сташа Роудс, президент группы сторонников государственности округа Колумбия 51 из 51, сформулировал проблему в заявлении как заявление о расовой справедливости и выступил против логики Манчина.

«Ни один член Сената не должен отказывать в праве голоса 700 000, в основном чернокожим и коричневым вашингтонцам, основываясь на шатком понимании Конституции и американской истории», — сказал Родс. «Закон о государственности округа Колумбия четко соответствует Конституции и 23-й поправке».

Но, несмотря на аргументы в пользу права голоса и расовой справедливости в пользу государственности, споры вокруг нее переросли в партизанскую власть — то, что Манчин наверняка знает.Как сообщил Vox Jerusalem Demsas:

Узкое большинство демократов смогло принять закон о государственности, когда дело дошло до палаты представителей, но теперь оно переходит в Сенат, где законопроекты уходят на смерть из-за пирата.

Несмотря на бесчисленное множество способов, которыми государственность могла бы принести пользу жителям округа Колумбия, политические дебаты определялись тем фактом, что еще два сенатора-демократа, вероятно, будут добавлены в Сенат, если округ Колумбия станет 51-м штатом. По данным Института Брукингса, с 2000 года кандидат в президенты от Демократической партии в среднем набирал более 89 процентов голосов в Вашингтоне, округ Колумбия.

В заявлении для Vox, представитель сенатора Тома Карпера (D-DE), спонсора законопроекта Сената, сказал, что 23-я поправка не является препятствием для государственности округа Колумбия, и что он по-прежнему оптимистично оценивает шансы законопроекта, несмотря на серьезные препятствия. .

“Сен. Карпер продолжает активно взаимодействовать с коллегами по обе стороны прохода и уверен, что сможет достичь финиша к концу этого Конгресса », — сказал его пресс-секретарь. «При рекордном количестве спонсоров Сената и поддержке Палаты представителей и Белого дома сенатор.Карпер чувствует, что звезды выравниваются, чтобы исправить эту историческую несправедливость ».

Но без Манчина, не говоря уже о 10 республиканцах, похоже, что добавление 51-й звезды к американскому флагу останется неуловимым.

Путешествие по истории федерализма

[1]

Рональд Л. Уоттс, Сравнение федеральных систем, третье издание , третье издание изд. (Монреаль и Кингстон: Издательство Университета Макгилла-Квинс, 2008 г.). 1-7. Димитриос Кармис и Уэйн Норман, «Возрождение федерализма в нормативной политической теории», в Теории федерализма: читатель , изд.Димитриос Кармис и Уэйн Норман (Нью-Йорк: Palgrave Macmillan, 2005), 2-5. Дэниел Дж. Элазар, «От этатизма к федерализму: смена парадигмы», Publius: The Journal of Federalism 25, no. 2 Весна (1995).

[2]

Вт, Сравнение федеральных систем, третье издание . Томас Хьюглин и Алан Фенна, Сравнительный федерализм: систематическое исследование (Питерборо, Онтарио: Broadview Press, 2006). Глобальный диалог о федерализме , сборник из семи отредактированных книг по федеральным сравнительным исследованиям штатов, опубликованный Форумом федераций, IACFS и Университетским издательством Макгилла-Квинс.

[3]

Jean-François Gaudreault-DesBiens и Fabien Gélinas, ред., Состояния и настроения федерализма: управление, идентичность и методология — Le fédéralisme dans tous ses états: gouvernance, identity et méthodologie (Cowansville) [совместно издано Bruylant], 2005 г.). Димитриос Кармис и Уэйн Норман, редакторы, Теории федерализма: читатель (Нью-Йорк: Palgrave Macmillan, 2005). Энн Уорд и Ли Уорд, ред., The Ashgate Research Companion to Federalism , Ashgate Research Companion (Фарнхэм (Суррей): Ashgate Publishing Limited, 2009). Джон Кинкейд, изд. Федерализм , 4 тома, Библиотека политологии Sage (Лондон и Таузенд-Окс (Калифорния): Sage Publications, 2011).

[4]

Майкл Берджесс, Сравнительный федерализм, теория и практика (Лондон и Нью-Йорк: Routledge, 2006). Olivier Beaud, Théorie de la Fédération , Léviathan (Париж: Presses Universitaire de France, 2007).И мы должны также сослаться на пионерскую и наиболее влиятельную книгу этого подхода, хотя и намного старше: Daniel J. Elazar, Exploring Federalism (Tuscaloosa (AL): University of Alabama Press, 1987).

[5]

С. Руфус Дэвис, Федеральный принцип: путешествие во времени в поисках смысла (Беркли и Лос-Анджелес (Калифорния): Калифорнийский университет Press, 1978). 155.

[6]

Горм Харсте, «Война общества.Эволюция самореферентной военной системы », в « Наблюдая за международными отношениями ». Никлас Луман и мировая политика. , изд. Матиас Альберт и Лена Хилкермайер, The New International Relations Series (Abingdon, Oxon: Routledge, 2004), 158.

[7]

Даниэль-Луи Зайлер, Сравнительный метод в политической науке (Париж: Dalloz, Armand Colin, 2004). 48.

[8]

Лизбет Хуг и Гэри Маркс, «Разгадывать центральное состояние, но как? Типы многоуровневого управления », Обзор американской политической науки 97, вып.2 (2003): 234.

[9] Томас С. Кун, Структура научных революций , Третье издание, изд. (Чикаго и Лондон: Чикагский университет Press, 1996). 176.En ligne

[10]

Кармис и Норман, «Возрождение федерализма в нормативной политической теории», 3.

[11]

Вт, Сравнение федеральных систем, третье издание : 8.

[12]

Элазар, В поисках федерализма : 12.

[13]

Дэниел Дж. Элазар, изд. Федеральные системы мира: Справочник по федеральным, конфедеративным и автономным соглашениям , 2-е издание, изд. (Харлоу, Эссекс: Longman Current Affairs, 1994). Elazar, Федеральные системы мира: Справочник по федеральным, конфедеративным и автономным соглашениям .

[14]

Bernard Voyenne, Le Fédéralisme de P.Дж. Прудон , т. 2, Histoire de l’idée fédéraliste (Париж-Ницца: Press d’Europe, 1973). 57-71.

[15]

Дени де Ружмон, Lettre aux Européens (Париж: Альбин Мишель, 1976). 118.

[16]

Дени де Ружмон, «L’attitude fédéraliste» (доклад, представленный на Rapport du premier congrès annuel de l’Union européenne des Fédéralistes à Montreux, août 1947, Genève, 1947), 10.

[17]

Kenneth Wheare, Federal Government , Fourth edition ed. (Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета, 1964). 11.

[18]

Энн Уорд и Ли Уорд, «Введение в книгу», в The Ashgate Research Companion to Federalism , ed. Энн Уорд и Ли Уорд (Фарнхэм (Суррей): Ashgate Publishing Limited, 2009), 1.

[19]

Берджесс, Сравнительный федерализм, теория и практика : 3.

[20]

Дэвис, Федеральный принцип : 156.

[21]

Дэвис, Федеральный принцип : 5.

[22]

Вт, Сравнение федеральных систем, третье издание .

[23]

Вт, Сравнение федеральных систем, третье издание : 8.

[24]

Вт, Сравнение федеральных систем, третье издание : 9.

[25]

Вт, Сравнение федеральных систем, третье издание : 9.

[26]

Берджесс, Сравнительный федерализм, теория и практика : 47.

[27]

Цитируется Берджессом, Сравнительный федерализм, теория и практика : 47.

[28]

Уорд и Уорд, «Введение в книгу», 1.

[29]

Bruno Théret, «Du principe fédéral à une typologie des fédérations: quelques propositions», в Государства и настроения федерализма: управление, идентичность и методология — Le fédéralisme dans tous ses états: gouvernance, idedologie et m506thos. Жан-Франсуа Годро-ДезБьен и Фабьен Желинас (Cowansville (Quebec): Éditions Yvon Blais [совместно издано Bruylant], 2005), 100.

[30]

Montesquieu, De L’Esprit des lois , 2 vols., Vol. 1 (Париж: GF Flammarion, 1979 [1748]).

[31]

Элазар, В поисках федерализма : 5.

[32]

Берджесс, Сравнительный федерализм, теория и практика : 51.

[33]

Наиболее важные ссылки находятся в Федералисте No.9, № 43 и № 47.

[34]

Эдвард А. Фриман, История федерального правительства в Греции и Италии , изд. Дж. Б. Бери, второе издание, изд. (Лондон: Macmillan & Co., 1893). Фримен ожидал продолжить работу над вторым томом по федеральной истории Германии, но он не прожил достаточно долго, чтобы достичь своей цели.

[35]

См. Карл-Хайнц Циглер, «Влияние средневекового римского права на мирные договоры», в книге «Мирные договоры и международное право в европейской истории: от позднего средневековья до Первой мировой войны», , изд.Рэндалл Лесаффер (Кембридж: издательство Кембриджского университета, 2004).

[36]

Циглер, «Влияние средневекового римского права на мирные договоры», 147. Рэндалл Лесаффер, «Мирные договоры от Лоди до Вестфалии», в Мирные договоры и международное право в европейской истории: от позднего средневековья до Первой мировой войны , изд. Рэндалл Лесаффер (Кембридж: издательство Кембриджского университета, 2004).

[37]

Рональд Г.Аш, «Пересмотренный ius foederis: мир в Весфалии и конституция Священной Римской империи», в книге «Мирные договоры и международное право в европейской истории: от позднего средневековья до Первой мировой войны», , изд. Рэндалл Лесаффер (Кембридж: издательство Кембриджского университета, 2004).

[38]

Этот раздел об Альтузиусе был в основном вдохновлен Томасом О. Хеглином, Ранние современные концепции для позднего современного мира: Альтузиус о сообществе и федерализме (Ватерлоо (Онтарио): Wilfried Laurier University Press, 1999)., Hueglin and Fenna, Сравнительный федерализм: систематическое исследование . и Томас О. Уэглин, «Le fédéralisme d’Althusius dans un monde post-westphalien», L’Europe en Formation , no. 312 (1999).

[39]

Hueglin and Fenna, Сравнительный федерализм: систематическое расследование : 90.

[40]

Hueglin and Fenna, Сравнительный федерализм: систематическое исследование : 90.

[41]

Например, Арендт Лиджпхарт, Модели демократии: формы правления и эффективность в тридцати шести странах, (Нью-Хейвен: издательство Йельского университета, 1999).

[42]

[43] Димитриос Кармис, «Pourquoi lire Proudhon aujourd’hui? Lefe? De? Ralisme et le de? Fi de la solidarite? dans les socie? te? s divises », Politique et Sociét é s 21, no.1 (2002): 46. En ligne

[44]

Кармис, «Pourquoi lire Proudhon aujourd’hui?» Lefe? De? Ralisme et le de? Fi de la solidarite? dans les socie? te? s divise? es, 46.
Это предположение Кармиса следует предложению Пьера Ларусса, автора Великого dictionnaire universel du xix ^e siècle.

[45] Пьер Ансар, «Прудон: анархизм или федерализм?», Les cahiers Psychologie politique , no.16, janvier (2010), http://lodel.irevues.inist.fr/cahierspsychologiepolitique/index.php?id=1412, (последнее обращение 08.04.2012).
Следующие строки взяты в основном из этой недавней статьи, где Ансарт — известный специалист по Прудону — обращается к использованию федералистской терминологии в трудах Прудона.

[46]

Ансарт, «Прудон: анархизм или федерализм?».

[47]

Ансарт, «Прудон: анархизм или федерализм?».

[48]

Кармис, «Pourquoi lire Proudhon aujourd’hui?» Lefe? De? Ralisme et le de? Fi de la solidarite? dans les socie? te? s diviseses », 49.

[49]

В основном разработан в « La Guerre et la Paix, recherches sur le principe et la конституция права человека » (1861 г.) и « Du principe fédératif et de la nécessité de reconstituer le parti de la révolution » (1863 г.) .

[50]

Кармис, «Pourquoi lire Proudhon aujourd’hui?» Lefe? De? Ralisme et le de? Fi de la solidarite? dans les socie? te? s divise? es, »47.

[51]

Для получения дополнительных сведений об истоках американского федерализма см. Burgess, Comparative Federalism, Theory and Practice : 51-54.

[52]

Майкл Штайн и Лиза Туркевич, «Концепция многоуровневого управления в исследованиях федерализма», на Международной конференции Международной ассоциации политических наук (IPSA), , 2008 г .; Международная политология: новые теоретические и региональные перспективы (Университет Конкордия, Монреаль, Квебек, Канада, 2008 г.), 4.

[53]

Алексис де Токвиль, De la démocratie en Amérique , 2 тома, vol. 1 (Париж: GF-Flammarion, 1981 [1835]).

[54]

Wheare, Федеральное правительство .

[55]

Майкл Б. Штайн, «Изменение концепций федерализма после Второй мировой войны: англо-американские и континентальные европейские традиции» (Берлин: XVI Всемирный конгресс Международной ассоциации политических наук, 1994), 2.

[56]

Дэвис, Федеральный принцип : 155 163.

[57]

Дэвис, Федеральный принцип : 155-203.

[58]

Дэвис, Федеральный принцип : 173.

[59]

Карл Дж. Фридрих, Тенденции федерализма в теории и практике (Нью-Йорк: Фредерик А.preaeger, Publishers, 1968).

[60]

Карл Дж. Фридрих, «Теория федерализма как процесс», в журнале Trends of Federalism in Theory and Practice (New York: Frederick A. preaeger, Publishers, 1968), 7.

[61]

См., Например, Отто фон Гирке, Политические теории средневековья , пер. Фредерик Уильям Мейтленд (Кембридж: издательство Кембриджского университета, 1900).

[62] Юбер Тьерри, «Мысль Жоржа Скеля», European Journal of International Law 1, no. 1 (1990). Georges Scelle, Manuel élémentaire de droit international public (Париж: Domat-Montchrestien, 1943) .En ligne

[63]

Фридрих, «Теория федерализма как процесс».

[64]

Фридрих, Тенденции федерализма в теории и практике : 6, 8.

[65]

Дэвис, Федеральный принцип : 178.

[66] « Поскольку книга Фридриха состоит из отрывков статей, написанных для различных других изданий, в основном отчетов, спонсируемых государством, мы можем игнорировать его книгу как обзор традиционных идей. »Уильям Райкер,« Шесть книг в поисках предмета или существует ли федерализм и имеет ли это значение? », Comparative Politics 2, no.1 (1969): 137.En ligne

[67]

Davis, The Federal Principle : 180.

[68]

Даниэль Элазар «Политическая теория завета», Publius , 10: 4, 1980.

[69]

Элазар, В поисках федерализма : 12.

[70]

Штейн, “Изменение представлений о федерализме после Второй мировой войны: англо-американские и континентальные европейские традиции.”

[71]

Штейн, «Изменение концепций федерализма после Второй мировой войны: англо-американские и континентальные европейские традиции», 2. Основными авторами, рассматриваемыми Штейном в этот период, являются К. Уир, У. Ливингстон, В. Райкер, К. Фридриш и Д. Элазар. Стейн, «Изменение представлений о федерализме после Второй мировой войны: англо-американские и континентальные европейские традиции», 2-3.

[72]

Об анализе этих двух авторов см. Штейн, «Изменение концепций федерализма после Второй мировой войны: англо-американские и континентальные европейские традиции», 6-9.

[73]

Дэвис, Федеральный принцип : 5.

[74]

Штейн, «Изменение концепций федерализма после Второй мировой войны: англо-американские и континентальные европейские традиции», 9.

[75]

Элазар, «От этатизма к федерализму: смена парадигмы».

[76]

Элазар, Изучение федерализма.

[77]

Джеймс Н. Розенау, «Преобразованный наблюдатель в меняющемся мире», Studia Diplomatica LII, no. 1-2 (1999).

[78]

Фрэнсис Фукуяма, «История в конце истории», The Guardian (2007).

[79]

Краткое описание этого периода можно увидеть в: Р. Даниэль Келемен и Калипсо Николаидис, «Возвращение федерализма», в справочнике по политике Европейского Союза , изд.Кнуд Эрик Йоргенсен, Поллак, Марк А., Розамонд, Бен (Лондон: Sage Publication, 2007), 301.

[80]

Для получения более подробной информации см. Келемен и Николаидис, «Возвращение федерализма» и Майкл Берджесс, Федерализм и Европейский союз: строительство Европы, 1950–2000, (Лондон и Нью-Йорк: Routledge, 2000).

[81]

Фриц В. Шарпф, «Ловушка совместных решений: уроки немецкого федерализма и европейской интеграции», Государственное управление 66, вып.3 (1988).

[82]

См., Например, Stein and Turkewitsch, «Концепция многоуровневого управления в исследованиях федерализма», 3.

[83]

Например, «интегральный федерализм» Александра Марка.

[84]

Гэри Маркс, «Структурная политика и многоуровневое управление в ЕС», в Состояние Европейского сообщества: Маастрихтские дебаты и за его пределами , изд.Алан В. Кафруни и Гленда Г. Розенталь, Государство Европейского сообщества; т. 2 (Боулдер (Колорадо), Харлоу (Англия): Lynne Rienner Publishers, Longman, 1993).

[85]

Маркс, «Структурная политика и многоуровневое управление в ЕС», 392.

[86]

Маркс, «Структурная политика и многоуровневое управление в ЕС», 407.

[87]

См., Например, Gilles Andreani, «Le fédéralisme et la réforme desctors européennes», в Annuaire français des Relations internationales: Volume 2 (Bruxelles: Bruylant, 2001), 168.

[88]

Келемен и Николаидис, «Возвращение федерализма», 301.

[89]

Келемен и Николаидис, «Возвращение федерализма», 301.

[90]

François Saint-Ouen, «Denis de Rougemont», L’Europe en формация , no. 296 (1995): 14.

[91]

Дэниэл Дж.Элазар, «Федерализм против децентрализации: отход от подлинности», Publius: The Journal of Federalism 6, no. 4 Падение (1976).

[92]

Элазар, Изучение федерализма .

[93]

Дэниел Дж. Элазар, «Введение», в Федеральные системы мира: Справочник по федеральным, конфедеративным и автономным соглашениям , изд. Дэниел Дж. Элазар (Харлоу, Эссекс: текущие дела Лонгмана, 1994).

[94]

Элазар, «Введение», xii.

[95]

Элазар, Федеральные системы мира , Лонгман, 1994, xiii

[96]

Штайн и Туркевич, «Концепция многоуровневого управления в исследованиях федерализма», 8.

[97]

Хуг и Маркс, «Разгадывать центральное состояние, но как? Типы многоуровневого управления.”

[98]

См., Например, Томас Хейл и Дэвид Хелд, ред., Справочник по транснациональному управлению: институты и инновации (Кембридж: Polity Press, 2011).

[99]

Хуг и Маркс, «Разгадывать центральное состояние, но как? Типы многоуровневого управления », 236-239.

[100]

Штайн и Туркевич, «Концепция многоуровневого управления в исследованиях федерализма», 7.

[101]

Шарпф, «Ловушка совместных решений: уроки немецкого федерализма и европейской интеграции», 239.

[102]

Шарпф, «Ловушка совместных решений: уроки немецкого федерализма и европейской интеграции», 251.

[103]

Шарпф, «Ловушка совместных решений: уроки немецкого федерализма и европейской интеграции», 271.

[104]

Штейн и Туркевич, «Концепция многоуровневого управления в исследованиях федерализма», 3.

[105]

Штайн и Туркевич, «Концепция многоуровневого управления в исследованиях федерализма», 4.

[106]

Хуг и Маркс, «Разгадывать центральное состояние, но как? Типы многоуровневого управления », 236.

[107]

Хуг и Маркс, «Разгадывать центральное состояние, но как? Типы многоуровневого управления », 236.

[108]

См., Например, Кристоф Коллер, La fonction publique en Suisse: анализ геополитики федерализма с переменной géométrie, Pyramides: revue du Centre d’Etudes et de Recherches en Administration publique , no. 15 (2008).

[109]

Штайн и Туркевич, «Концепция многоуровневого управления в исследованиях федерализма», 10.

[110]

Хуг и Маркс, «Разгадывать центральное состояние, но как? Типы многоуровневого управления », 235.

[111]

Симона Пиаттони, Теория многоуровневого управления: концептуальные, эмпирические и нормативные проблемы (Oxford: Oxford University Press, 2010).

[112]

Например, работы Давида Хельда и Юргена Хабермаса. См. Также: Даниэле Арчибуги, «Космополитическая демократия и ее критики: обзор», Европейский журнал международных отношений 10, вып.3 (2004 г.).

[113]

Гай Питерс, Джон Пьер, «Многоуровневое управление и демократия. Фаустовская сделка? », Цитируется Штейном и Туркевичем,« Концепция многоуровневого управления в исследованиях федерализма », 10–11.

% PDF-1.4 % 9432 0 объект > эндобдж xref 9432 180 0000000016 00000 н. 0000021728 00000 п. 0000021939 00000 п. 0000021977 00000 п. 0000022154 00000 п. 0000022376 00000 п. 0000022415 00000 п. 0000022526 00000 п. 0000023160 00000 п. 0000023476 00000 п. 0000023776 00000 п. 0000023806 00000 п. 0000088260 00000 п. 0000088413 00000 п. 00000 ^{00000 п. 00000} 00000 н. 0000091434 00000 п. 0000091565 00000 п. 0000093482 00000 п. 0000093848 00000 п. 0000094351 00000 п. 0000096010 00000 п. 0000096051 00000 п. 0000159290 00000 н. 0000160006 00000 н. 0000160081 00000 н. 0000160196 00000 н. 0000160307 00000 н. 0000160380 00000 н. 0000160519 00000 н. 0000160592 00000 н. 0000160812 00000 н. 0000160884 00000 н. 0000161037 00000 н. 0000161164 00000 н. 0000161364 00000 н. 0000161436 00000 н. 0000161607 00000 н. 0000161758 00000 н. 0000161963 00000 н. 0000162042 00000 н. 0000162272 00000 н. 0000162344 00000 н. 0000162501 00000 н. 0000162662 00000 н. 0000162878 00000 н. 0000162950 00000 н. 0000163117 00000 н. 0000163294 00000 н. 0000163554 00000 н. 0000163625 00000 н. 0000163842 00000 н. 0000164053 00000 н. 0000164266 00000 н. 0000164345 00000 н. 0000164585 00000 н. 0000164656 00000 н. 0000164845 00000 н. 0000165038 00000 н. 0000165268 00000 н. 0000165339 00000 н. 0000165544 00000 н. 0000165713 00000 н. 0000165920 00000 н. 0000165999 00000 н. 0000166231 00000 п. 0000166302 00000 н. 0000166473 00000 н. 0000166636 00000 н. 0000166834 00000 н. 0000166905 00000 н. 0000167104 00000 н. 0000167261 00000 н. 0000167520 00000 н. 0000167599 00000 н. 0000167847 00000 н. 0000167918 00000 н. 0000168085 00000 н. 0000168282 00000 н. 0000168500 00000 н. 0000168571 00000 н. 0000168688 00000 н. 0000168917 00000 н. 0000169160 00000 н. 0000169239 00000 н. 0000169499 00000 н. 0000169570 00000 н. 0000169721 00000 н. 0000169919 00000 н. 0000170121 00000 п. 0000170192 00000 п. 0000170343 00000 п. 0000170548 00000 н. 0000170743 00000 н. 0000170822 00000 н. 0000170965 00000 н. 0000171039 00000 н. 0000171184 00000 н. 0000171258 00000 н. 0000171389 00000 н. 0000171463 00000 н. 0000171534 00000 н. 0000171743 00000 н. 0000171814 00000 н. 0000171885 00000 н. 0000171956 00000 н. 0000172115 00000 н. 0000172300 00000 н. 0000172371 00000 н. 0000172570 00000 н. 0000172641 00000 н. 0000172712 00000 н. 0000172783 00000 н. 0000172854 00000 н. 0000173005 00000 н. 0000173076 00000 н. 0000173233 00000 н. 0000173304 00000 н. 0000173495 00000 н. 0000173566 00000 н. 0000173743 00000 н. 0000173814 00000 н. 0000173963 00000 н. 0000174034 00000 н. 0000174105 00000 н. 0000174176 00000 н. 0000174247 00000 н. 0000174318 00000 н. 0000174477 00000 н. 0000174548 00000 н. 0000174741 00000 н. 0000174812 00000 н. 0000174883 00000 н. 0000174954 00000 н. 0000175025 00000 н. 0000175096 00000 н. 0000175281 00000 н. 0000175352 00000 н. 0000175569 00000 н. 0000175640 00000 н. 0000175811 00000 н. 0000175882 00000 н. 0000175953 00000 н. 0000176024 00000 н. 0000176223 00000 н. 0000176294 00000 н. 0000176510 00000 н. 0000176581 00000 н. 0000176704 00000 н. 0000176843 00000 н. 0000176914 00000 н. 0000177075 00000 н. 0000177146 00000 н. 0000177303 00000 н. 0000177374 00000 н. 0000177445 00000 н. 0000177516 00000 н. 0000177587 00000 н. 0000177814 00000 н. 0000177885 00000 н. 0000177956 00000 н. 0000178028 00000 н. 0000178173 00000 н. 0000178245 00000 н. 0000178412 00000 н. 0000178484 00000 н. 0000178556 00000 н. 0000178628 00000 н.