Руссо «Эмиль, или О воспитании» – анализ
За «Новой Элоизой» скоро появилось другое произведение Руссо – «Эмиль, или О воспитании»; тут систематически излагалось все, что в «Новой Элоизе» было отрывочно говорено о жизни и житейских делах, особенно о религии и воспитании. Эта теория также была облечена в форму романа, и от этого всеми читалась. Форма романа заохочивала отцов и матерей знакомиться с книгою, в которой с очевиднейшею убедительностью доказывалась совершенная нелепость тогдашнего воспитания и преподавания; книга была тем привлекательнее, что, по-видимому, удаляла из жизни всякие хлопоты и заботы, – дело делалось шутя. Ребенка надобно было воспитывать без принуждения, без битья, не муча его книгами, и он, даже без особенных способностей, все понимал и все усваивал себе легко и притом усваивал только то, что было прямо полезно для жизни. Влияние этой книги было особенно сильно в Германии: там недалекие люди, энтузиасты и спекуляторы хотели целиком применить к частной действительности теорию, которая должна была служить только идеалом, как республика Платона; они выдергивали куски из романа Руссо, сшивали их в систему и старались ввести ее в жизнь, как евангелие воспитания.
Во Франции нельзя было делать этого при старом правительстве и при иерархии. Впрочем, нам вообще кажется, что положительная сторона «Эмиля» не заслуживает большего значения. Руссо совершенно удаляется в ней от действительности. Но зато весьма хороша у него отрицательная сторона, опровержение господствовавшей тогда системы воспитания.
Роман «Эмиль, или О воспитании» начинается словами: «Все хорошо, при выходе из рук Творца: все портится в руках человека». Итак, Руссо первыми же словами своей книги говорит, что видит перст Божества только во внешней природе и её законах, но не видит его в развитии человечества и в прогрессе цивилизации. Выходя из этого принципа, он, то в форме рассказа, то в форме разговоров, излагает свой идеал воспитания и преподавания; Базедов, Зальцман и Кампе старались потом осуществить этот идеал в Германии. Далее он излагает религиозное и нравственное учение, которым хочет изменить для молодого поколения государственную религию, поддерживаемую законами, полициею и судилищами.
Он очень жарко восстает против положительных религий, но доказывает необходимость религиозных чувств, как опоры для нравственности. Самым определенным образом высказывает он свои мнения о религии и христианстве в «Исповедании веры савойского священника», которым заключается этот отдел его книги.
Жан-Жак Руссо
Эта часть «Эмиля» возбудила против Руссо сильнейший крик. На него поднялись мертвящие иезуиты, строгие янсенисты, правоверные протестанты, поднялись также многие из неверующих, которые великосветски осмеивали всякую религию и нравственность. Неверующие сердились за то, что Руссо противопоставлял религию чувства их учению холодного рассудка, защищал против их скептицизма учение о Боге, провидении, будущей жизни, призывал чувство простых натур свидетельствовать против их дерзких шуток и сарказмов. Приверженцев существующих религий Руссо раздражил тем, что отвергал откровение, чудеса и боговдохновенность библии, историческую религию, отвергал хотя и не таким тоном, как скептики, но все-таки отвергал, как и они.
Приверженцы старой веры подняли на Руссо гонение, вместо того, чтобы принять его голос в предостережение себе и постараться восстановить падающую старую веру в новой одежде.
Разумеется, результатом гонения было только то, что весь образованный свет принял сторону преследуемого, стал видеть в нем апостола и мученика, обратился к его учению. Прежде всех стали мстить ему янсенисты через парижский парламент, в котором были сильны. По приказанию парламента, книга Руссо была сожжена рукою палача, а его самого парламент велел арестовать, но он успел убежать. Но протестантский магистрат Женевы точно также поступил с книгою и решил поступить также и с автором. Руссо уехал в Берн. Но патриции, господствовавшие в Берне, велели ему удалиться из своего кантона, и Руссо нашел приют себе только под прусским покровительством в невшательской деревне, Мотье-Травер. Тут он написал знаменитую свою апологию против архиепископа парижского, который обнародовал особое пастырское послание, где называл Руссо еретиком; эта апология по силе и достоинству речи одно из первых произведений XVIII века, стоящее рядом с «Письмами Юниуса» и статьями Лессинга против Гёте.
Жан-Жак Руссо — Эмиль, или о воспитании читать онлайн бесплатно
12 3 4 5 6 7 …16
Жан-Жак Руссо
ЭМИЛЬ, ИЛИ О ВОСПИТАНИИ
КНИГА ПЕРВАЯ
Все хорошо, выходя из рук Творца мира; все вырождается в руках человека. Он заставляет почву питать несвойственные ей произведения, дерево – приносить несвойственные ему плоды. Он идет наперекор климатам, стихиям, временам года. Он уродует свою собаку, лошадь, своего раба. Он все ставит вверх дном, все искажает. Он любит безобразие, уродов, отворачивается от всего естественного, и даже самого человека надо выдрессировать для него, как манежную лошадь, не коверкать на его лад, подобно садовому дереву.
Иначе все пошло бы еще хуже. При настоящем порядке вещей, человек, с самого рождения предоставленный самому себе, был бы самым уродливым существом среди других людей. Предрассудки, авторитет, нужда, пример, все общественные учреждения, охватившие нас, заглушат в нем природу, и ничего не дадут взамен ее. С природой его было бы тоже, что бывает с деревцом, которое случайно вырастает среди дороги и которое прохожие скоро губят, задевая за него и заставляя гнуться на все стороны.
К тебе обращаюсь я, нежная и заботливая мать, сумевшая уклониться от большой дороги, и защитить молодое деревцо от столкновений с людскими мнениями. Лелей и поливай молодое растение, пока оно не завяло; плоды его будут современен твоею отрадою.
Первоначальное воспитание важнее других, и неоспоримо лежит на женщинах: если бы Творец вселенной желал предоставить его мужчинам, он наделил бы их молоком, для кормления детей. Поэтому в трактатах о воспитании надо обращаться преимущественно к женщинам: кроме того, что им сподручнее наблюдать за воспитанием, чем мужчинам, и что они всегда более влияют на него, но и успех дела им гораздо дороже, так как большинство вдов остаются в зависимости от своих детей, и тогда живо чувствуют хорошие и дурные последствия методы воспитания. Законы, которые всегда так много пекутся об имуществе и так мало о людях, потому что имеют целью спокойствие, а не добродетель, не дают достаточно власти матерям. Между тем, на них можно больше положиться, чем на отцов; обязанности их тяжелее; заботы необходимее для семьи.
Впрочем, нужно объяснить, какой смысл я придаю слову мать, что и делается ниже.
Мы родимся слабыми, нам нужны силы; мы родимся лишенными всего, нам нужна помощь; мы родимся бессмысленными, нам нужен рассудок. Все, чего мы не имеем при рождении и в чем нуждаемся впоследствии, дается нам воспитанием.
Это воспитание дается нам или природою, или людьми, или внешними явлениями. Внутреннее развитие наших способностей и органов составляет воспитание природою; уменье пользоваться этим развитием воспитывают в нас люди; а приобретение собственного опыта на основании воспринимаемых впечатлений составляет воспитание внешними явлениями. Следовательно, каждый из нас воспитывается троякого рода учителями. Ученик, в котором различные уроки эти ведут вражду, воспитан дурно и никогда не будет в ладу с самим собою. Тот только, в ком они сходятся и идут к одним общим целям, воспитан хорошо и будет жить последовательно.
Между тем, из этих трех различных воспитаний, воспитание природою вовсе от нас не зависит; а воспитание внешними явлениями зависит только в известной мере.
Воспитание людьми – единственное, которое действительно находится в нашей власти; да и тут власть наша сомнительна: кто может надеяться вполне управлять речами и поступками всех людей, окружающих ребенка?
Поэтому, как только воспитание делается искусством, удача его почти невозможна, ибо содействие, необходимое для успеха, не зависит в этом случае от людей. При больших усилиях можно более или менее приблизиться к цели; но для полного достижения ее нужно счастье.
Цель тут природа. Так как содействие трех воспитаний необходимо для совершенства целого, то очевидно, что согласно тому, на которое мы не имеем влияния, надо направлять оба другие. Но, может быть, слово природа имеет слишком неопределенный смысл; нужно попробовать определить его здесь.
Природа, говорят нам, есть не что иное, как привычка. Что это значит? Разве нет привычек, которые приобретаются только благодаря принуждению, и никогда не заглушают природы? Такова, например, привычка растений, которым препятствуют расти прямо.
Растение, предоставленное самому себе, сохраняет положение, которое его принудили принять; но растительный сок не переменяет от того своего первоначального направления, и, если растение не перестает жить, продолжение его делается снова вертикальным. То же самое бывает и с людскими наклонностями. Пока мы остаемся в одном положении, мы можем сохранять наклонности, явившиеся вследствие привычки и вовсе несвойственные нам; но как скоро положение изменяется, привычка исчезает и природа берет верх. Воспитание, разумеется, есть не что иное, как привычка. Между тем, разве нет людей, у которых изглаживается и утрачивается воспитание, тогда как у других оно сохраняется? Откуда такое различие? Если название природы нужно ограничить привычками, согласующимися с природою, то не стоило и говорить подобной галиматьи.
Мы родимся чувствительными, и с самого рождения окружающие предметы производят на нас различные впечатления. Как скоро мы начинаем, так сказать, сознавать наши ощущения, является расположение искать или избегать предметов, которые их производят.
[1] Эта склонность развивается и укрепляется, по мере того, как мы становимся чувствительнее и просвещеннее; но, стесняемая нашими привычками, она более или менее изменяется, в зависимости от наших мнений. До такого изменения, склонности эти составляют то, что я называю в нас природой.[2]
Следовательно, нужно было бы все сводить к этим первоначальным склонностям, что было бы возможно, если б три рода воспитания нашего были только различны: но что делать, когда они противоположны; когда вместо того, чтобы воспитывать человека для него самого, его хотят воспитывать для других? Тут согласие невозможно. Необходимость бороться или с природою, или с общественными учреждениями, заставляет сделать или человека, или гражданина, – так как того и другого вместе сделать нельзя.
Естественный человек, человек природы, весь заключается в самом себе; он есть численная единица, абсолютное целое, имеющее отношение только к самому себе, или к себе подобному. Гражданский же человек есть только дробная единица, зависящая от знаменателя, и значение которой заключается в ее отношении к целому, т.
е. общественному организму. Хорошие общественные учреждения всего лучше изменяют человека, уничтожают в нем абсолютное существование, заменяют его относительным и переносят его Я на общую единицу; так что каждый частный человек не считает себя единицей, а только частью единицы, и чувствителен только в целом. Гражданин Рима не был ни Каем, ни Люцием: он был римлянином. Регул считал себя кареагенянином, и в качестве иностранца отказывался заседать в римском сенате: нужно было для этого приказание кареагенянина. Он негодовал на желание спасти его жизнь. Он победил, и, торжествующий, вернулся умирать в мучениях. Мне кажется, что все это мало похоже на людей, которых мы знаем.
Читать дальше
12 3 4 5 6 7 …16
Эмиль, или Об учебном пособии по образованию: Анализ
Эмиль, или Об учебном пособии по образованию: Анализ | GradeSaverЛучшее резюме в формате PDF, темы и цитаты. Больше книг, чем SparkNotes.
к Жан-Жак Руссо
Эти заметки были предоставлены членами сообщества GradeSaver.
Мы благодарны за их вклад и призываем вас внести свой собственный вклад.
Написано людьми, которые хотят остаться анонимными
Несмотря на резкую критику с момента публикации, книга Жан-Жака Руссо Эмиль, или Об образовании остается интересным исследованием философии. Руссо заимствует философский метод исследования идей с помощью теоретических повествований и помещает свое обсуждение образования на своего вымышленного субъекта, молодого Эмиля. Он описывает метод обучения на различных этапах развития, который предназначен для того, чтобы вырастить честного гражданина с высшей этикой. Однако для Руссо этика применима исключительно к обществу, то есть он продвигает этические стандарты, которые приносят пользу обществу в целом.
Много критики было выдвинуто в адрес трактовки Руссо образования женщин в этой книге. Во-первых, читатель должен учитывать контекст книги. В 18 веке убеждения Руссо о гендерных ролях не были ни радикальными, ни вызывающими ненависть, но в 21 веке они кажутся и тем, и другим.
Естественно, современные читатели должны считать мнение Руссо о женской неполноценности продуктом невежества. Пятая часть книги, в которой Руссо обсуждает образование Софи, также является его самой бесцеремонной. Не обращая внимания на логику, он описывает образование для девочек, которое позволяет им быть только подходящими домохозяйками, высшей ценностью женщин в его культуре.
«Эмиль, или О воспитании» — одна из самых известных книг Руссо из-за разногласий по поводу ее реакционного запрета. Французское и женевское правительства публично сожгли книгу, когда она была впервые опубликована, из-за раздела Руссо о «савойском викарии», который говорит на запрещенном диалекте французского языка. Правительствам не только не понравилась речь викария, но они не согласились с отношением Руссо к религиозному воспитанию. Его идеи были названы радикальными и отвергнуты до тех пор, пока класс пролетариата во Франции не сверг аристократию во время Французской революции. Эти в основном необразованные люди, нуждавшиеся в теории, с помощью которой можно было бы управлять сотрудничеством масс, обратились к Руссо за его прямыми рассуждениями об эффективном обществе.
Обновите этот раздел!
Вы можете помочь нам, пересматривая, улучшая и обновляя эта секция.
Обновите этот разделКак цитировать https://www.gradesaver.com/emile-or-on-education/study-guide/analysis в формате MLA
Анонимный «Эмиль, или Учебное пособие по образованию: анализ». GradeSaver, 23 февраля 2022 г. Интернет. Цитировать эту страницуЭмиль, или Об образовании в вопросах и ответах
Раздел «Вопросы и ответы» для «Эмиля, или Об образовании» — отличный ресурс, чтобы задавать вопросы, находить ответы и обсуждать роман.
Задайте свой вопросРезюме, анализ и понимание Эмиля Руссо
В Эмиле Руссо и его вымышленном рассказе о правильном воспитании мальчика, чтобы он стал мужчиной, обсуждаются несколько теорий об образовании, которые применяются на практике в жизни мальчика.
Большая часть Emile посвящена воспитанию молодого человека, но последний раздел посвящен воспитанию девочек. Кульминацией этих двух утверждений об обучении является брак Эмиля и Софии, девушки, воспитанной в соответствии с моделью воспитания молодых женщин Руссо.
Последний раздел сочинений в Эмиль обсуждает развитие и обращается к возрасту от пятнадцати лет и старше, когда маленький ребенок вырастает в мужчину и должен научиться идти своим путем, основываясь на полученных им тщательных инструкциях. Также в этот поздний момент он должен найти женщину, которая дополняет его, что иллюстрируется примером Софи. Существуют различные современные интерпретации, которые можно почерпнуть из трактата Руссо о воспитании в 
Один из важнейших вопросов, поднятых Руссо в Эмиль более чем в одном эссе и пункте, является подходящим местом для образования ребенка. Руссо утверждает, что жизнь в городах вредна для детей и слишком рано приучит их ко всем порокам и притязаниям, которые распространены в городских районах.
Для него лучший способ начать здоровое развитие ребенка — это жить в «естественном состоянии», вдали от разлагающего влияния общества. Как утверждает Руссо в одной из важных цитат из Эмиль , «Природа хочет, чтобы дети были детьми, прежде чем стать мужчинами.
Если мы хотим извратить этот порядок, мы произведем пагубные плоды, которые будут незрелыми и безвкусными и не будут долго гнить… У детства есть свои способы видеть, мыслить и чувствовать, которые ему свойственны» (90). тезис из
Для Руссо в Эмиль дети подобны животным в юном возрасте, и им должно быть позволено исследовать, не сдерживаемое бременем формального образования и строгих весомых моральных инструкций.
Интересно подумать о том, как Руссо включает идею разума в свои теории правильного воспитания ребенка в «Эмиле». Ожидается, что из-за проблем, связанных с человеческим разумом во времена Руссо, эта тема появится. , но в случае с этим текстом это основа для многих его идей. На протяжении всего Эмиля Руссо испытывает что-то вроде любви-ненависти к понятию разума, когда оно применяется к воспитанию детей.
Что такое Руссо? предполагает, что мы позволяем детям быть детьми до того, как они станут взрослыми, и связанное с этим обучение и обязанности лишают возможности просто задавать вопросы и исследовать.Эта идея применяется во многих семьях и школах в наши дни, поскольку родители и педагоги пытаются создать баланс между структурированными обучение и игра, чтобы повысить способность ребенка к творчеству и природной любознательности. С идеями о разуме, которые постулирует Руссо, связано его сильное утверждение, что, как объясняется в этой цитате из «Эмиля», «одна из ошибок нашего века состоит в том, чтобы использовать разум в слишком неприукрашенной форме, как если бы все люди были разумом». . В пренебрежении языком знаков, обращающихся к воображению, был утерян самый энергичный из языков» (321). Здесь он почти прямо обращается к вопросу о творчестве, который и сегодня остается важным в системе образования.
Он видит проблему слишком рано знакомить детей с тяжелыми темами морали, религии и общества, которые, скорее всего, заглушат естественную склонность подвергать сомнению мир — склонность, которая важнее, чем любая другая, для Руссо. безусловно, очень спорный в наше время, по этим причинам Руссо не верил в обучение детей чтению до относительно позднего времени, потому что это помогло бы им избежать того же развращающего влияния, которое он видел в городах.В моей будущей карьере учителя я хотел бы рассмотреть (хотя и не до конца воплощенных в жизнь) его идеи о «негативном воспитании», так что мой акцент делается не меньше на красоте и открытости юношества и процессах, через которые ch он развивается как более практичные и обязательные учебные требования образования.
К концу текста Руссо явно гордится своим вымышленным созданием идеального человека эпохи Просвещения и дает понять читателю, что хотя Эмиль вырос и женился, процесс обучения никогда не заканчивается.
После своего образования и женитьбы на Софи Эмиль умоляет своего учителя: «Советуй нам и управляй нами… Мы будем послушны. Пока я жив, я буду нуждаться в тебе. Я нуждаюсь в тебе больше, чем когда-либо, сейчас, когда начинаются мои функции как мужчины »(480). Это заявление Эмиля ясно показывает, что Руссо верит как в идею о том, что образование — это постоянное усилие, так и в то, что наличие наставника или учителя — это нечто большее. это должно быть важно для всех людей. Так же, как процесс познания и понимания мира никогда не заканчивается, то же самое верно в отношении процесса и искусства обучения. меняться в соответствии с окружающим его миром и приспосабливаться к нему.Хотя на протяжении всего моего опыта работы с этим текстом я выделял ряд аспектов, это заявление Эмиля о том, что у него есть связь со своим учителем и что он никогда не перерастает свою потребность в нем. оказал влияние. Как будущий учитель, я хочу, чтобы мои ученики чувствовали то же самое, что Эмиль относился к своему наставнику.
Я хочу, чтобы они понимали, что даже если их период обучения со мной может закончиться на структурированном академическом уровне, я всегда буду быть там, чтобы помочь с другие учебные задачи, которые ставит жизнь. Хотя я признаю, что случай Эмиля идеалистичен и во многих отношениях довольно устарел, философия, стоящая за фиктивными чувствами и философией, все еще звучит правдоподобно, вдохновляет и красноречиво говорит о силе как образования, так и педагога.
Этот текст оказал неоценимую помощь в моем развитии как учителя; не обязательно потому, что он предлагает множество практических советов о том, что я могу сделать (поскольку многие из них устарели и почти невозможны в современном мире), но потому, что он помогает мне многое понять о философии образования. Не имея широкого круга мыслей и представлений о том, как развиваются дети и молодые люди, легко застрять в жесткой и негибкой системе, которая игнорирует важность творчества и свободы.