Екатерина, сериал, 2014, смотреть онлайн // Смотрим

Екатерина, сериал, 2014, смотреть онлайн // Смотрим

• Профиль

сериал

12+ драма Россия 2014

«Я буду царствовать или погибну…»

Грандиозная историческая драма о любви, мечтах и борьбе за престол принцессы Софии Фредерики, будущей российской императрицы Екатерины Великой.

1745 год. Царствующая императрица Елизавета Петровна бесплодна. Единственный наследник – ее слабоумный племянник Петр III. Елизавета не может допустить, чтобы Петр взошел на престол, поэтому решает женить цесаревича, дождаться рождения сына, а потом забрать мальчика и самой воспитать его настоящим русским императором.

В Петербург съезжаются невесты. Среди них – прелестная принцесса София Фредерика из обедневшей ветви прусских королей. Девушка, мечтая о сказке, отправилась в далекую загадочную Россию за большой любовью и счастьем.

Однако здесь ей суждено столкнуться с заговорами придворных и шпионов, безжалостными дворцовыми интригами, жестоким расчетом императрицы и безразличием будущего супруга. Ей, а потом и ее детям грозит смертельная опасность. Чтобы отстоять свою мечту о любви, Екатерине придется избавиться от власти людей, которые пытаются ее уничтожить.

Жребий брошен. Екатерина начинает борьбу за трон. Но будет ли она счастлива?

Премия ТЭФИ в номинации «Телевизионный фильм/сериал» (2015).

Художественный руководитель: Владимир Меньшов
Автор сценария: Ариф Алиев
Режиссеры: Александр Баранов, Рамиль Сабитов
В ролях:
Фредерика\Екатерина – Марина Александрова
Императрица Елизавета – Юлия Ауг
Петр III – Александр Яценко
Бестужев – Владимир Меньшов
Лесток – Константин Лавроненко
Разумовский – Александр Лазарев мл.
Няня Иоанна Антоновича – Валентина Талызина
Понятовский – Алексей Воробьев
Иоганна (мать Фредерики) – Изабель Шосниг
Салтыков – Риналь Мухаметов
Шувалов – Николай Козак
Григорий Орлов – Сергей Стрельников

Пимен – Иван Добронравов
Матрена – Светлана Завгороднева
Шетарди – Патрик Роллен

Премия «Золотой орел-2016» в номинации «лучший телевизионный сериал».

• Александр

  
  Лазарев-мл

• Рамиль

  
  Сабитов

• Сергей

  
  Стрельников

• Полина

  
  Лазарева

• Иван

  
  Верховых

• Анна

  
  Рыцарева

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• Кадры из сериала «Екатерина»

• сериал
• драма
• Владимир Меньшов
• Александр Лазарев-мл
• Марина Александрова
• Валентина Талызина
• Константин Лавроненко
• Екатерина II
• исторический
• Юлия Ауг
• Российская империя
• Николай Козак
• Алексей Воробьев
• Александр Яценко
• Екатерина Великая
• телеканал «Культура»
• Риналь Мухаметов
• исторический сериал
• Сильные и независимые

Авто-геолокация

Читать онлайн «Мемуары императрицы Екатерины II.

Часть 1», Императрица Екатерина II – ЛитРес

Счастье не так слепо, как его себе представляют. Часто оно бывает следствием длинного ряда мер, верных и точных, не замеченных толпою и предшествующих событию. А в особенности счастье отдельных личностей бывает следствием их качеств, характера и личного поведения. Чтобы сделать это более осязательным, я построю следующий силлогизм:

качества и характер будут большей посылкой;

поведение – меньшей;

счастье или несчастье – заключением.

Вот два разительных примера:

Екатерина II,

Петр III.

* * *

Мать Петра III, дочь Петра I, скончалась приблизительно месяца через два после того, как произвела его на свет, от чахотки, в маленьком городке Киле, в Голштинии, с горя, что ей пришлось там жить, да еще в таком неудачном замужестве. Карл Фридрих, герцог Голштинский, племянник Карла XII, короля Шведского, отец Петра III, был принц слабый, неказистый, малорослый, хилый и бедный (смотри «Дневник» Бергхольца в «Магазине» Бюшинга). Он умер в 1739 году и оставил сына, которому было около одиннадцати лет, под опекой своего двоюродного брата Адольфа-Фридриха, епископа Любекского, герцога Голштинского, впоследствии короля Шведского, избранного на основании предварительных статей мира в Або по предложению императрицы Елисаветы.

Во главе воспитателей Петра III стоял обер-гофмаршал его двора Брюммер, швед родом; ему подчинены были обер-камергер Бергхольц, автор вышеприведенного «Дневника», и четыре камергера; из них двое – Адлерфельдт, автор «Истории Карла XII», и Вахтмейстер – были шведы, а двое других, Вольф и Мардефельд, – голштинцы. Этого принца воспитывали в виду Шведского престола при дворе, слишком большом для страны, в которой он находился, и разделенном на несколько партий, горевших ненавистью; из них каждая хотела овладеть умом принца, которого она должна была воспитать, и, следовательно, вселяла в него отвращение, которое все партии взаимно питали по отношению к своим противникам. Молодой принц от всего сердца ненавидел Брюммера, внушавшего ему страх, и обвинял его в чрезмерной строгости. Он презирал Бергхольца, который был другом и угодником Брюммера, и не любил никого из своих приближенных, потому что они его стесняли.

С десятилетнего возраста Петр III обнаружил наклонность к пьянству. Его понуждали к чрезмерному представительству и не выпускали из виду ни днем ни ночью. Кого он любил всего более в детстве и в первые годы своего пребывания в России, так это были два старых камердинера: один – Крамер, ливонец, другой – Румберг, швед. Последний был ему особенно дорог. Это был человек довольно грубый и жесткий, из драгунов Карла XII. Брюммер, а следовательно, и Бергхольц, который на все смотрел лишь глазами Брюммера, были преданны принцу, опекуну и правителю; все остальные были недовольны этим принцем и еще более – его приближенными. Вступив на русский престол, императрица Елисавета послала в Голштинию камергера Корфа, вызвать племянника, которого принц-правитель и отправил немедленно, в сопровождении обер-гофмаршала Брюммера, обер-камергера Бергхольца и камергера Дукера, приходившегося племянником первому.

Велика была радость императрицы по случаю его прибытия. Немного спустя она отправилась на коронацию в Москву. Она решила объявить этого принца своим наследником. Но прежде всего он должен был перейти в православную веру. Враги обер-гофмаршала Брюммера, а именно – великий канцлер граф Бестужев и покойный граф Никита Панин, который долго был русским посланником в Швеции, утверждали, что имели в своих руках убедительные доказательства, будто Брюммер с тех пор, как увидел, что императрица решила объявить своего племянника предполагаемым наследником престола, приложил столько же старания испортить ум и сердце своего воспитанника, сколько заботился раньше сделать его достойным шведской короны. Но я всегда сомневалась в этой гнусности и думала, что воспитание Петра III оказалось неудачным по стечению несчастных обстоятельств. Передам, что я видела и слышала, и это разъяснит многое.

Я увидела Петра III в первый раз, когда ему было одиннадцать лет, в Эйтине, у его опекуна, принца-епископа Любекского. Через несколько месяцев после кончины герцога Карла-Фридриха, его отца, принц-епископ собрал у себя в Эйтине в 1739 году всю семью, чтобы ввести в нее своего питомца. Моя бабушка, мать принца-епископа, и моя мать, сестра того же принца, приехали туда из Гамбурга со мною. Мне было тогда десять лет. Тут были еще принц Август и принцесса Анна, брат и сестра принца-опекуна и правителя Голштинии. Тогда-то я и слышала от этой собравшейся вместе семьи, что молодой герцог наклонен к пьянству и что его приближенные с трудом препятствовали ему напиваться за столом, что он был упрям и вспыльчив, что он не любил окружающих, и особенно Брюммера, что, впрочем, он выказывал живость, но был слабого и хилого сложения.

Действительно, цвет лица у него был бледен и он казался тощим и слабого телосложения. Приближенные хотели выставить этого ребенка взрослым и с этой целью стесняли и держали его в принуждении, которое должно было вселить в нем фальшь, начиная с манеры держаться и кончая характером.

Как только прибыл в Россию голштинский двор, за ним последовало и шведское посольство, которое прибыло, чтобы просить у императрицы ее племянника для наследования шведского престола. Но Елисавета, уже объявившая свои намерения, как выше сказано, в предварительных статьях мира в Або, ответила шведскому сейму, что она объявила своего племянника наследником русского престола и что она держалась предварительных статей мира в Або, который назначал Швеции предполагаемым наследником короны принца-правителя Голштинии. (Этот принц имел брата, с которым императрица Елисавета была помолвлена после смерти Петра I. Этот брак не состоялся, потому что принц умер от оспы через несколько недель после обручения; императрица Елисавета сохранила о нем очень трогательное воспоминание и давала тому доказательства всей семье этого принца.)

Итак, Петр III был объявлен наследником Елисаветы и Русским Великим Князем, вслед за исповеданием своей веры по обряду православной церкви; в наставники ему дали Симеона Теодорского, ставшего потом Архиепископом Псковским. Этот принц был крещен и воспитан по лютеранскому обряду, самому суровому и наименее терпимому, так как с детства он всегда был неподатлив для всякого назидания.

Я слышала от его приближенных, что в Киле стоило величайшего труда посылать его в церковь по воскресеньям и праздникам и побуждать его к исполнению обрядностей, какие от него требовали, и что он большей частью проявлял неверие. Его Высочество позволял себе спорить с Симеоном Теодорским относительно каждого пункта; часто призывались его приближенные, чтобы решительно прервать схватку и умерить пыл, какой в нее вносили; наконец, с большой горечью, он покорялся тому, чего желала императрица, его тетка, хотя он и не раз давал почувствовать – по предубеждению ли, по привычке ли, или из духа противоречия, – что предпочел бы уехать в Швецию, чем оставаться в России. Он держал при себе Брюммера, Бергхольца и своих голштинских приближенных вплоть до своей женитьбы; к ним прибавили, для формы, нескольких учителей: одного, Исаака Веселовского, для русского языка – он изредка приходил к нему вначале, а потом и вовсе не стал ходить; другого – профессора Штелина, который должен был обучать его математике и истории, а в сущности играл с ним и служил ему чуть не шутом. Самым усердным учителем был Ланге, балетмейстер, учивший его танцам.

В своих внутренних покоях великий князь в ту пору только и занимался, что устраивал военные учения с кучкой людей, данных ему для комнатных услуг; он то раздавал им чины и отличия, то лишал их всего, смотря по тому, как вздумается. Это были настоящие детские игры и постоянное ребячество; вообще, он был еще очень ребячлив, хотя ему минуло шестнадцать лет в 1744 году, когда русский двор находился в Москве. В этом именно году Екатерина II прибыла со своей матерью 9 февраля в Москву. Русский двор был тогда разделен на два больших лагеря, или партии. Во главе первой, начинавшей подниматься после своего упадка, был вице-канцлер, граф Бестужев-Рюмин; его несравненно больше страшились, чем любили; это был чрезвычайный пройдоха, подозрительный, твердый и неустрашимый, по своим убеждениям довольно-таки властный, враг непримиримый, но друг своих друзей, которых оставлял лишь тогда, когда они повертывались к нему спиной, впрочем, неуживчивый и часто мелочный. Он стоял во главе Коллегии иностранных дел; в борьбе с приближенными императрицы он, перед поездкой в Москву, потерпел урон, но начинал оправляться; он держался Венского двора, Саксонского и Англии. Приезд Екатерины II и ее матери не доставлял ему удовольствия. Это было тайное дело враждебной ему партии; враги графа Бестужева были в большом числе, но он их всех заставлял дрожать. Он имел над ними преимущество своего положения и характера, которое давало ему значительный перевес над политиканами передней.

Враждебная Бестужеву партия держалась Франции, Швеции, пользовавшейся покровительством ее, и короля Прусского; маркиз де ла Шетарди был ее душою, а двор, прибывший из Голштинии, – матадорами; они привлекли графа Лестока, одного из главных деятелей переворота, который возвел покойную императрицу Елисавету на Русский престол. Этот последний пользовался большим ее доверием; он был ее хирургом с кончины Екатерины I, при которой находился, и оказывал матери и дочери существенные услуги; у него не было недостатка ни в уме, ни в уловках, ни в пронырстве, но он был зол и сердцем черен и гадок. Все эти иностранцы поддерживали друг друга и выдвигали вперед графа Михаила Воронцова, который тоже принимал участие в перевороте и сопровождал Елисавету в ту ночь, когда она вступила на престол. Она заставила его жениться на племяннице императрицы Екатерины I, графине Анне Карловне Скавронской, которая была воспитана с императрицей Елисаветой и была к ней очень привязана.

 

К этой партии примкнул еще граф Александр Румянцев, отец фельдмаршала, подписавший в Або мир со шведами, о котором не очень-то совещались с Бестужевым. Они рассчитывали еще на генерал-прокурора князя Трубецкого, на всю семью Трубецких и, следовательно, на принца Гессен-Гомбургского, женатого на принцессе этого дома. Этот принц Гессен-Гомбургский, пользовавшийся тогда большим уважением, сам по себе был ничто, и значение его зависело от многочисленной родни его жены, коей отец и мать были еще живы; эта последняя имела очень большой вес. Остальных приближенных императрицы составляли тогда семья Шуваловых, которые колебались на каждом шагу, обер-егермейстер Разумовский, который в то время был признанным фаворитом, и один епископ. Граф Бестужев умел извлекать из них пользу, но его главной опорой был барон Черкасов, секретарь Кабинета императрицы, служивший раньше в Кабинете Петра I. Это был человек грубый и упрямый, требовавший порядка и справедливости и соблюдения во всяком деле правил.

Остальные придворные становились то на ту, то на другую сторону, смотря по своим интересам и повседневным видам. Великий князь, казалось, был рад приезду моей матери и моему.

Екатерина II в возрасте 16 лет

Мне шел пятнадцатый год; в течение первых десяти дней он был очень занят мною; тут же и в течение этого короткого промежутка времени я увидела и поняла, что он не очень ценит народ, над которым ему суждено было царствовать, что он держался лютеранства, не любил своих приближенных и был очень ребячлив. Я молчала и слушала, чем снискала его доверие; помню, он мне сказал, между прочим, что ему больше всего нравится во мне то, что я его троюродная сестра, и что в качестве родственника он может говорить со мной по душе, после чего сказал, что влюблен в одну из фрейлин императрицы, которая была удалена тогда от двора ввиду несчастья ее матери, некоей Лопухиной, сосланной в Сибирь; что ему хотелось бы на ней жениться, но что он покоряется необходимости жениться на мне, потому что его тетка того желает.

Я слушала, краснея, эти родственные разговоры, благодаря его за скорое доверие, но в глубине души я взирала с изумлением на его неразумие и недостаток суждения о многих вещах.

На десятый день после моего приезда в Москву как-то в субботу императрица уехала в Троицкий монастырь. Великий князь остался с нами в Москве. Мне дали уже троих учителей: одного, Симеона Теодорского, чтобы наставлять меня в православной вере; другого, Василия Ададурова, для русского языка, и Ланге, балетмейстера, для танцев. Чтобы сделать более быстрые успехи в русском языке, я вставала ночью с постели и, пока все спали, заучивала наизусть тетради, которые оставлял мне Ададуров; так как комната моя была теплая и я вовсе не освоилась с климатом, то я не обувалась – как вставала с постели, так и училась.

На тринадцатый день я схватила плеврит, от которого чуть не умерла. Он открылся ознобом, который я почувствовала во вторник после отъезда императрицы в Троицкий монастырь: в ту минуту, как я оделась, чтобы идти обедать с матерью к великому князю, я с трудом получила от матери позволение пойти лечь в постель. Когда она вернулась с обеда, она нашла меня почти без сознания, в сильном жару и с невыносимой болью в боку. Она вообразила, что у меня будет оспа: послала за докторами и хотела, чтобы они лечили меня сообразно с этим; они утверждали, что мне надо пустить кровь; мать ни за что не хотела на это согласиться; она говорила, что доктора дали умереть ее брату в России от оспы, пуская ему кровь, и что она не хотела, чтобы со мной случилось то же самое.

Доктора и приближенные великого князя, у которого еще не было оспы, послали в точности доложить императрице о положении дела, и я оставалась в постели, между матерью и докторами, которые спорили между собою. Я была без памяти, в сильном жару и с болью в боку, которая заставляла меня ужасно страдать и издавать стоны, за которые мать меня бранила, желая, чтобы я терпеливо сносила боль.

Наконец, в субботу вечером, в семь часов, то есть на пятый день моей болезни, императрица вернулась из Троицкого монастыря и прямо по выходе из кареты вошла в мою комнату и нашла меня без сознания. За ней следовали граф Лесток и хирург; выслушав мнение докторов, она села сама у изголовья моей постели и велела пустить мне кровь. В ту минуту, как кровь хлынула, я пришла в себя и, открыв глаза, увидела себя на руках у императрицы, которая меня приподнимала.

Я оставалась между жизнью и смертью в течение двадцати семи дней, в продолжение которых мне пускали кровь шестнадцать раз и иногда по четыре раза в день. Мать почти не пускали больше в мою комнату; она по-прежнему была против этих частых кровопусканий и громко говорила, что меня уморят; однако она начинала убеждаться, что у меня не будет оспы.

Императрица приставила ко мне графиню Румянцеву и несколько других женщин, и ясно было, что суждению матери не доверяли. Наконец, нарыв, который был у меня в правом боку, лопнул, благодаря стараниям доктора-португальца Санхеца; я его выплюнула со рвотой, и с этой минуты я пришла в себя; я тотчас же заметила, что поведение матери во время моей болезни повредило ей во мнении всех.

Когда она увидела, что мне очень плохо, она захотела, чтобы ко мне пригласили лютеранского священника; говорят, меня привели в чувство или воспользовались минутой, когда я пришла в себя, чтобы мне предложить это, и что я ответила: «Зачем же? Пошлите лучше за Симеоном Теодорским, я охотно с ним поговорю». Его привели ко мне, и он при всех так поговорил со мной, что все были довольны. Это очень подняло меня во мнении императрицы и всего двора.

Другое очень ничтожное обстоятельство еще повредило матери. Около Пасхи, однажды утром, матери вздумалось прислать сказать мне с горничной, чтобы я ей уступила голубую с серебром материю, которую брат отца подарил мне перед моим отъездом в Россию, потому что она мне очень понравилась. Я велела ей сказать, что она вольна ее взять, но что, право, я ее очень люблю, потому что дядя мне ее подарил, видя, что она мне нравится. Окружавшие меня, видя, что я отдаю материю скрепя сердце, и ввиду того, что я так долго лежу в постели, находясь между жизнью и смертью, и что мне стало лучше всего дня два, стали между собою говорить, что весьма неразумно со стороны матери причинять умирающему ребенку малейшее неудовольствие и что вместо желания отобрать эту материю она лучше бы сделала, не упоминая о ней вовсе.

Лакшми Бай | Биография, изображения и факты

Лакшми Бай

Смотреть все медиа

Дата рождения:

19 ноября 1835 г. Варанаси Индия

Умер:

17 июня 1858 г. (22 года) возле Гвалиора Индия

Роль в:

Индийский мятеж

Просмотреть весь связанный контент →

Самые популярные вопросы

Каким было детство Лакшми Бай?

Выросшая в семье пешвы  (правителя) Баджи Рао II, Лакшми Бай получила необычное для брахмана воспитание. Выросшая с мальчиками при дворе пешвы , она обучалась боевым искусствам и научилась фехтованию и верховой езде.

Кем была Лакшми Бай?

Лакшми Бай была рани (королевой) Джханси. Во время восстания в Индии 1857–1858 годов она быстро организовала свои войска и взяла на себя командование повстанцами в районе Бунделькханда.

Чем запомнилась Лакшми Бай?

Лакшми Бай помнят за ее доблесть во время восстания в Индии 1857–1858 годов. Во время осады форта Джханси Бай оказала упорное сопротивление вторгшимся силам и не сдалась даже после того, как ее войска были разбиты. Позже она была убита в бою после успешного нападения на Гвалиор.

Лакшми Бай , также пишется как Лакшми Бай (род. 19 ноября 1835 г., Каши, Индия — умерла 17 июня 1858 г., Котах-ки-Серай, недалеко от Гвалиора), рани (королева) Джханси и лидер индийского восстания 1857–1858 гг.

Выросшая в семье пешвы (правителя) Баджи Рао II, Лакшми Бай получила необычное для девушки-брахмана воспитание. Выросшая с мальчиками при дворе пешвы , она обучалась боевым искусствам и стала опытной в бою на мечах и верховой езде. Она вышла замуж за махараджа Джханси, Гангадхара Рао, но овдовела, не родив наследника престола. Следуя установившейся индуистской традиции, незадолго до своей смерти махараджа усыновил мальчика своим наследником. Лорд Далхаузи, британский генерал-губернатор Индии, отказался признать приемного наследника и аннексировал Джханси в соответствии с доктриной упущения. Агент Ост-Индской компании был отправлен в маленькое королевство для решения административных вопросов.

22-летняя королева отказалась уступить Джханси англичанам. Вскоре после начала мятежа 1857 года, вспыхнувшего в Мееруте, Лакшми Бай была провозглашена регентом Джханси, и она правила от имени малолетнего наследника. Присоединившись к восстанию против британцев, она быстро организовала свои войска и взяла на себя командование повстанцами в районе Бунделькханда. Мятежники в соседних районах направились к Джханси, чтобы предложить ей поддержку.

Под командованием генерала Хью Роуза силы Ост-Индской компании начали контрнаступление в Бунделькханде к январю 1858 года. Наступая из Мхоу, Роуз в феврале захватил Саугор (ныне Сагар), а затем в марте повернул к Джханси. Войска роты окружили форт Джханси, завязался ожесточенный бой. Оказывая упорное сопротивление вторгшимся силам, Лакшми Бай не сдалась даже после того, как ее войска были разбиты, а спасательная армия Тантия Топе, другого лидера повстанцев, потерпела поражение в битве при Бетве. Лакшми Бай удалось бежать из форта с небольшим отрядом дворцовой стражи и направилась на восток, где к ней присоединились другие повстанцы.

Затем Тантия Топе и Лакшми Бай предприняли успешный штурм города-крепости Гвалиор. Казна и арсенал были захвачены, а видный лидер Нана Сахиб был провозглашен пешвой (правителем). Взяв Гвалиор, Лакшми Бай двинулся на восток, в Морар, чтобы противостоять британской контратаке во главе с Роуз. Одетая как мужчина, она участвовала в ожесточенном бою и была убита в бою.

Редакторы Британской энциклопедии Эта статья была недавно отредактирована и обновлена ​​Адамом Зейданом.

Бруклинский музей

Веджвуд и Бентли (1768-1780). Портретный медальон императрицы Екатерины II Российской , ок.1775. Белый на голубой яшме, 4 7/8 x 3 1/2 дюйма (12,4 x 8,9 см). Бруклинский музей, подарок Эмили Уинтроп Майлз, 59.202.6. Creative Commons-BY (Фото: Бруклинский музей, 59.202.6_PS2.jpg)

Веджвуд и Бентли (1768-1780). Портретный медальон императрицы Екатерины II Российской , ок.1775. Белый на синей яшме, 4 7/8 x 3 1/2 дюйма (12,4 x 8,9см). Бруклинский музей, подарок Эмили Уинтроп Майлз, 59.202.6. Creative Commons-BY (Фото: Бруклинский музей, 59.202.6_PS2.jpg)

Веджвуд и Бентли (1768-1780). Портретный медальон императрицы Екатерины II Российской , ок.1775. Белый на голубой яшме, 4 7/8 x 3 1/2 дюйма (12,4 x 8,9 см). Бруклинский музей, подарок Эмили Уинтроп Майлз, 59.202.6. Creative Commons-BY (Фото: Бруклинский музей, 59.202.6_view1_acetate_bw.jpg)

Веджвуд и Бентли (1768-1780). Портретный медальон императрицы Екатерины II Российской , ок.1775. Белый на голубой яшме, 4 7/8 x 3 1/2 дюйма (12,4 x 8,9 см). Бруклинский музей, подарок Эмили Уинтроп Майлз, 59.202.6. Creative Commons-BY (Фото: Бруклинский музей, 59.202.6_view2_acetate_bw.jpg)

СКАЧАТЬ

Декоративное искусство

MAKER Веджвуд и Бентли, 1768–1780 гг.

СРЕДНИЙ Яшма белая на синем

ДАТЫ ок.1775

РАЗМЕРЫ 4 7/8 x 3 1/2 дюйма (12,4 x 8,9 см) (показать масштаб)

МАРКИРОВКА На спине тиснение «Wedgwood/&Bentley/U».

КОЛЛЕКЦИИ Декоративное искусство

АРТИКУЛ 59.202.6

КРЕДИТНАЯ ЛИНИЯ Дар Эмили Уинтроп Майлз

МУЗЕЙ РАСПОЛОЖЕНИЕ Этот элемент не отображается

ЗАГОЛОВОК Веджвуд и Бентли (1768-1780). Портретный медальон императрицы Екатерины II Российской , ок.1775. Белый на голубой яшме, 4 7/8 x 3 1/2 дюйма (12,4 x 8,9 см). Бруклинский музей, подарок Эмили Уинтроп Майлз, 59.202.6. Creative Commons-BY (Фото: Бруклинский музей, 59.202.6_PS2.jpg)

ИЗОБРАЖЕНИЕ общий, 59. 202.6_PS2.jpg. Фотография Бруклинского музея, 2011 г.

«CUR» в начале имени файла изображения означает, что изображение было создано куратором. Эти учебные изображения могут быть цифровыми фотографиями типа «наведи и снимай», когда у нас еще нет высококачественной студийной фотографии, или они могут быть сканами старых негативов, слайдов или фотоотпечатков, обеспечивающих историческую документацию объекта.

ЗАЯВЛЕНИЕ О ПРАВАХ Creative Commons-BY

Вы можете загружать и использовать изображения этой трехмерной работы Бруклинского музея в соответствии с лицензией Creative Commons. Также может применяться добросовестное использование в соответствии с Законом США об авторском праве. Пожалуйста, включите в заголовок информацию с этой страницы и укажите Бруклинский музей. Если вам нужен файл с высоким разрешением, пожалуйста, заполните нашу онлайн-форму заявки (взимается плата). Для получения дополнительной информации об авторском праве мы рекомендуем ресурсы в Библиотеке Конгресса США, Корнельский университет, 9.