Каким был на самом деле уровень жизни в России накануне революции

Свежий номер

РГ-Неделя

Родина

Тематические приложения

Союз

Свежий номер

07.11.2016 15:25

«Родина»

Текст:

Борис Миронов (доктор исторических наук)

Родина — Федеральный выпуск: №11(1116)

Уровень жизни российских рабочих и крестьян в предреволюционные годы отнюдь не падал, как принято считать

Статистика, как известно, знает все. В том числе и про социально-экономическую ситуацию в России накануне революции 1917 года. Вот только не каждый исследователь способен, глубоко вникнув в бесчисленные колонки мертвых цифр, увидеть за ними живые, драматичные реалии переломной эпохи.

Профессор Санкт-Петербургского университета Борис Николаевич Миронов — из лучших российских историков, умеющих видеть и анализировать. Автор недавно опубликованной трехтомной монографии «Российская империя: от традиции к модерну» специально для этого номера «Родины» предложил интереснейшие статистические выкладки.

Цифры говорят сами за себя вдумчивому читателю…

---

Зарплаты

Во время любой войны происходит снижение уровня жизни. Однако во время Первой мировой войны, вплоть до февральских революционных событий 1917 г., понижение благосостояния можно считать умеренным. Не столь существенно, как принято думать, уменьшилась реальная зарплата рабочих. В 1914-1916 гг., по расчетам выдающегося русского экономиста и общественного деятеля С.Н. Прокоповича, она выросла на 9% и только с 1917 г. стала снижаться. С точки же зрения С.Г. Струмилина, реальная зарплата стала снижаться с 1914 г., но и в этом случае в 1916 г. она была лишь на 9% ниже, чем в 1913 г., зато за один революционный 1917 год упала на 10%.

Катастрофическое падение зарплаты произошло после прихода к власти большевиков, в 1918 г. (табл. 1, 2).

Причина расхождений в оценках Прокоповича и Струмилина состоит в следующем: первый более полно учитывал кроме зарплаты пайки, расходы предпринимателей на жилище, страхование и медицинскую помощь, составлявшие довольно значительную величину — 8,3% денежной платы.

---

Экономика

Спад промышленного производства был незначительным — по самым пессимистическим оценкам в 1915-1916 гг. — лишь 4% (в 1917 г. — на 20%). ЦСУ зафиксировало для 1915-1916 гг. даже рост производства на 16% (в 1917 г. спад — на 39,6%).

Производительность труда за 1914-1916 гг. увеличилась на треть (31,6%). По самым пессимистическим оценкам, снижение реальной зарплаты к началу 1917 г. составило лишь 9%, а по оптимистическим — она увеличилась на 9%.

Материальное положение деревни было стабильным благодаря хорошим урожаям и помощи государства семьям, которые послали своих работников на войну. Главная причина этого состояла в рекордном сборе зерновых в 1914-1917 гг., который в общероссийском масштабе вполне удовлетворял спрос населения.

Возросшее потребление армии компенсировалось запрещением экспорта, поглощавшего в мирное время свыше 20% сбора хлебов.

---

Продовольствие

Во время войны материальное положение российского населения было гораздо лучше, чем во всех воюющих странах, в особенности в Германии. Там карточная система на хлеб была введена в январе 1915 г., постепенно распространена на всю страну и на все важнейшие продукты питания. Городская норма выдачи хлеба по карточкам на человека в день составляла в 1916 г. 200-225 г., в 1917 г. — 170 г. Немецкие нормы хлеба напоминают ленинградскую блокаду, когда на человека в сутки выдавалось 125-250 г.

В России карточная система возникла только летом 1916 г. В провинциальных городах нормированию подлежали только сахар и хлеб, причем по нормам в несколько раз большим, чем в Германии. В Москве карточная система на хлеб была введена только 6 марта 1917 г. В Петрограде накануне февральских событий хлеба выдавалось в день на человека полтора фунта (615 г.), рабочим — 2 фунта (820 г.) — в 3,6-4,8 раза больше, чем в Германии.

При этом в 1916 г. число стачечников на 1000 человек работающего населения в Германии было в 69 раз меньше, чем в России.

---

Вклады

Вклады населения в сберегательные кассы — главный банк страны для широких слоев населения — во время войны тоже говорят многое об уровне жизни населения. К 1 января 1917 г. число вкладчиков увеличилось в 1,5 раза, а сумма вкладов с учетом инфляции — на треть.

Число вкладчиков — 12,7 млн. И это не буржуазия и помещики — купцов и предпринимателей во всей империи насчитывалось лишь около 120 тыс., помещиков — около 100 тыс.

Вкладчики состояли на 30% из крестьян, на 12% из мещан, на 13% из рабочих, т.е. на 55% из трудящихся. (табл. 3).

---

Преступность

Уровень преступности в годы войны снизился на 26% (табл. 4).

В 1914-1916 гг., если судить по числу возникших следствий на 100 тыс. населения в восьми судебных округах, преступность была примерно на 26 процентных пунктов ниже, чем в 1911-1913 гг., в том числе в деревне — на 29, а в городе — на 6. В целом по стране снизилась частота совершения всех видов преступлений, а в городе незначительно (на 5 пунктов) возросло лишь число краж (на 100 тыс. населения). Вряд ли столь существенное уменьшение преступности можно объяснить только уходом миллионов здоровых мужчин в армию, ибо упала преступность женщин и детей, не подлежавших мобилизации.

Показательно существенное (на 34 пункта) сокращение числа государственных преступлений. В 1916 г. обнаружился небольшой рост преступности по сравнению с 1915 г. (в целом — на 12 пунктов, в деревне — на 11, а в городе — на 19 пунктов) за счет главным образом краж, разбоев и грабежей. Но уровень 1913 г. превзойти все равно не удалось: в 1916 г. в целом по стране преступность была 24 пункта ниже, в деревне — на 28, а в городе — на 3 пункта ниже, чем в 1913 г. И это при том, что за время войны, к лету 1916 г. под влиянием массовых переселений призывавшихся в армию крестьян в города, доля городского населения увеличилась с 15,3% до 17,4%, или на 2,1%.

---

Самоубийства

Коэффициент самоубийств упал в 3 раза.

По уровню самоубийств в пореформенное время Россия занимала предпоследнее место в Европе. С 1870 по 1910 г. коэффициент самоубийств изменялся циклически при общей повышательной тенденции; пик приходился на 1891-1895 гг., затем произошло снижение. Важно отметить, что суицидальность росла только среди горожан, в то время как в деревне после незначительного подъема в 1880-х — первой половине 1890-х гг. она понизилась и в начале ХХ в. вернулась к уровню 1819-1825 гг. В годы Первой русской революции 1905-1906 гг. коэффициент самоубийств понизился и стал расти только с 1907 г., после ее окончания, достигнув максимума к 1913 г. (табл. 5).

Во время Первой мировой войны, если судить по Петрограду, Москве и Одессе, коэффициент самоубийств снизился в 2,8-3 раза, а с 1918 г. стал расти и в целом по стране в 1923-1926 гг. превзошел довоенный уровень в 1,5 раза (5,6 против 3,7 на 100 тыс.).

Для сравнения, в 1989 г. коэффициент самоубийств в Российской Федерации был в 5,9 раза выше, чем в 1912 г. (25,8 на 100 тыс.), в 1994 г. — в 9,5 раза (41,8 на 100 тыс.), в 2008-2009 г. — в 6,6 раза (29 на 100 тыс.).

---

Рецензия на только что вышедшую из печати трехтомную монографию Бориса Миронова «Российская империя: от традиции к модерну» — стр. 88.

ТелеграмВКонтакте

Темы дня:

«Своя Великая Отечественная». На Non/fictioN представили специальный выпуск журнала «Родина»

Почему 86-летняя ленинградская блокадница никогда не уедет из Донецка

Честное имя Виктора Третьякевича. Его вернул комиссару «Молодой гвардии» журналист-фронтовик Ким Костенко

Руководитель союза поисковиков Украины Дмитрий Заборин — о святых находках на поле последнего боя донбассовцев

22-летняя летчица Лидия Литвяк героически воевала и погибла в небе Донбасса

Блог — Дореволюционная Россия. История России.

Дореволюционная Россия

Павел Гурьянов | 2023-02-18 Причины выкупа частных железных дорог в Российской империи в период правления Александра III В научной литературе неоднократно писали о неудачной политики строительства частных железных дорог в России; в результате чего государство было вынуждено выкупить их значительную часть при императоре Александре III. В данной работе мы затронем основные причины принятия данного трудного решения и разберем дискуссионную полемику вокруг данной проблематики. Исследование позволяет сформировать целостную картину истории выкупа ряда частных железных дорог в рассматриваемый период.

2023-01-21 Дело о бесчинствах принца Фазулы-Мирзы в железнодорожном вагоне, 1896 г. 10 августа 1897 г. газета «Нижегородский Листок» опубликовала заметку «Кавказский военно–окружной суд. Бесчинство в вагоне» о деле принца Фазулы-Мирзы, устроившего дебош в железнодорожном вагоне.

2023-01-21 Несколько дел о людоедстве, извлечённых сенатором А. В. Безродным из сенатского архива Газета «Нижегородский Листок» от 27 мая 1897 г. рассказывает об уголовных делах о людоедстве, извлечённых сенатором А. В. Безродным из сенатского архива.

2023-01-12 Спасательный пояс для тонущих на воде. Газета «Волгарь», 1892 г Заметка из газеты «Волгарь» от 14 октября 1892 года, в которой описывается испытание спасательного пояса для тонущих на воде.

2022-12-10 Дело о мести сверхштатного надзирателем одесского сыскного отделения, 1908 г. Две заметки и газеты «Нижегородский Листок» за 1908 год, в которых рассказывается, как сверхштатный надзиратель одесского сыскного отделения хотел отомстить за то, что его сначала уволили из полиции, а потом не захотели принимать обратно на работу.

А. В. Бугров | 2022-11-04 Государственный банк и российская провинция (1860-1917 гг.) При исследовании государственных институтов Российской империи нельзя обойтись без рассмотрения регионального аспекта. Именно последний может дать полноценную картину работы того или иного учреждения. Государственный банк Российской империи не выпадает из этого общего правила. Однако, несмотря на достаточно обширную библиографию по его деятельности, нет ни одного исследования по развитию его филиальной сети. Исключения составляют изданные в последнее время работы по отдельным банковским учреждениям, которые, однако, редко выходят за пределы узко регионального рассмотрения этой темы. В настоящем исследовании автор пытается наметить общие тенденции развития филиальных учреждений Государственного банка в их причинно-следственной связи.

Р. Хьерппе | 2022-11-03 Деятельность русских предпринимателей в Финляндии (1800—1930-е гг.) Задача данной работы — рассмотреть принадлежащие русским предпринимателям предприятия в Финляндии в 1800-1930-е годы, определить масштаб деятельности русских предпринимателей и оценить ее значимость, а равно и сравнить ее с подобной же деятельностью как иностранных, так и финских предпринимателей.

Г. Н. Ульянова | 2022-11-03 Благотворительные пожертвования Московскому университету (XIX — начало XX в.) С 1890-х гг. развитие системы образования пошло особенно быстрыми темпами. Но, несмотря на все достижения, в обществе не было удовлетворенности состоянием просвещения. Широкие контакты русской публики со странами Европы рождали в общественном мнении чувство неполноценности и понимание того, как много еще предстоит сделать в России, чтобы приблизиться к желаемому идеалу.

В. Н. Захаров | 2022-11-02 Вексельные операции западно-европейских купцов в России в XVIII в. В XVIII веке значительно активизировался процесс вовлечения России в систему европейской торговли и мирового рынка, резко возросли масштабы деятельности на русском рынке купцов из стран Западной Европы. В деятельности купцов-иноземцев, в их контактах с русскими партнерами все большее значение приобретали кредитные операции. Поскольку кредит является важнейшим рычагом ускорения товарооборота, расширения масштабов деятельности купцов, изучение сделок иноземных коммерсантов в этой сфере позволит выявить степень их активности на российском рынке, торговые связи в российских городах и за рубежом, значение иностранного капитала для развития российской торговли и собственно кредита с его специфическими средствами и институтами.

А. П. Корелин | 2022-11-01 Российская кооперация на рубеже веков: переломное десятилетие (1895—1904 гг.) Зародившись в 60-х гг. XIX в., российское кооперативное движение за пореформенное тридцатилетие прошло сложный, противоречивый путь становления и развития. Это были годы поиска идей и направлений деятельности ассоциаций, организационных форм, разработки принципов членства, активной кооперативной пропаганды, преодоления недоверия властей и общества к кооперации как средству повышения хозяйственной предприимчивости, культурного уровня и благосостояния широких масс населения, прежде всего мелких производителей (крестьян, ремесленников, кустарей).

2022-07-03 Хроника работы нижегородского сыскного отделения в 1912 году, по информации городской периодической печати. Часть 3 Подборка заметок нижегородских газет, посвящённых преступности в 1912 году.

2022-07-03 Хроника работы нижегородского сыскного отделения в 1912 году, по информации городской периодической печати. Часть 2 Подборка заметок нижегородских газет, посвящённых преступности в 1912 году.

2022-06-26 Хроника работы нижегородского сыскного отделения в 1912 году, по информации городской периодической печати. Часть 1 Подборка заметок нижегородских газет, посвящённых преступности в 1912 году.

2022-03-29 Описание газовой атаки, проводимой русской артиллерией в газете «Волгарь», 1916 г 24 декабря 1916 г. в газете «Волгарь» был опубликован репортаж корреспондента газеты «Русское слово» о том, как артиллерия русской армии произвела химическую атаку на позиции немцев во время Первой мировой войны.

2022-03-29 Судебная хроника. Дело о беспорядках в селе Хохломе из-за дефицита сахара в 1916 г Заметка из газеты «Волгарь» от 21 декабря 1916 года (№350), посвящённая беспорядком в селе Хохлома, возникшим из-за дефицита сахара.

2022-03-24 Судебная хроника. Дело об уклонении от службы в армии в 1914 г. В декабре 1916 г. в газете «Волгарь» была опубликована заметка о деле об уклонении от службы в армии мещанина города Харькова Ивана Гревцова.

2022-03-24 Судебная хроника. Дело о самогонщике 1916 г В августе 1918 г. газета «Волжская коммуна» зачем-то решила опубликовать репортаж о судебном заседании 7 мая 1916 г. по делу о тайном винокурении, то есть о производстве самогона без сообщения об этом в акцизный надзор.

М. А. Давыдов | 2021-12-14 К вопросу о «голодном экспорте» хлеба из России в конце XIX — начале XX в. Настоящая статья посвящена опровержению давнего тезиса, согласно которому экспорт хлеба из России в пореформенное время был «голодным», т.е. осуществлялся в ущерб питанию российских крестьян. Появившись более ста лет назад, эта идея, фигурирующая в десятках учебников, начиная со школьных, в научных и околонаучных трудах, стала общим местом, одним из незыблемых постулатов, которыми описывается жизнь дореволюционной России.

Андрей Радьков | 2021-12-12 Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1910 г. Криминальная хроника Нижегородской губернии за 1910 г., составленная на основе сообщений прессы.

А. В. Игнатьев | 2021-12-12 Политический фон экономических отношений России с другими державами Антанты до 1914 г. Возникновение Германской империи и образование Тройственного союза во главе с Германией нарушило равновесие сил в Европе и в конечном итоге вызвало к жизни союз Франции и России. Создание этого последнего было подготовлено и закреплено превращением Франции в главного кредитора России. Франко-русскому союзу суждено было стать одной из основ будущего Тройственного согласия…

Страница 1 из 34
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  [>>]  

Другие публикации

• Ленинградская милиция на охране «Дороги жизни» в годы блокады
• Морской офицер Анатолий Ленин
• Поезд-прачечная Императрицы Александры Федоровны
• Фотографии дореволюционного Якутска
• Группа спецназа «Вымпел». Второе рождение. Первая чеченская

дореволюционных лет (1900 — 1917). Национальная библиотека России. История

Вид на Невский проспект

Фото Э.Г.С.и.С. (Эрнст Г. Сванстрем, Стокгольм). 1900-е гг.

Торжеством 2 (15) января 1914 г. было отмечено столетие открытия Публичной библиотеки. деятели и рядовые пользователи библиотек — вызвали критику со стороны «левых». Хотя, как заметил Дмитрий Философов, «гражданских платьев было больше, чем мундиров» (состоящих на государственной службе), на мероприятии преобладал официоз, что и определяло атмосферу.

Торжественное собрание, посвященное 100-летию открытия Публичной библиотеки

Фотография. 14 января 1914 г.

Библиотеке вручена царская грамота, пожалованная Николаем II. Официальные поздравления поступали со всех концов страны: из библиотек, книгохранилищ, музеев, архивов, университетов и ученых обществ, всего около трехсот человек. Поздравления с праздником прислали и друзья из-за рубежа. Газеты и периодические издания, в том числе в провинции, посвящали библиотеке статьи или фоторепортажи. «Бдительное наблюдение за обществом», о котором писал Бычков в отношении 1850-х годов, действовало и в последующие десятилетия. Всего между 1795 и 1917 г., по далеко не полным цифрам, появилось около 3000 изданий, посвященных Публичной библиотеке. По словам Владимира Стасова: «Здесь яркое свидетельство того места, которое библиотека занимает в культурном движении нашей страны, и ее состава, и личностей, которые управляли и распоряжаются ее сокровищами».

В читальном зале Публичной библиотеки

Фотография. 1902

 С самого начала библиотека совмещала функцию сбора и сохранения печатных и рукописных произведений с функцией предоставления к ним бесплатного доступа. Принцип бесплатного обслуживания читателей никогда не нарушался. Уровень образования и состояние библиотечного дела в России способствовали тому, что Публичная библиотека была одновременно и сокровищницей национальной книги, и открытым университетом, и центром научных исследований. Немалый вклад в развитие просвещения и обучения внесла российская «Великая библиотека». Но в то время как в оценке его прошлых достижений наблюдалось заметное единодушие, направления, в которых должно развиваться его будущее, стали предметом споров. Эти аргументы отражали позиции различных политических сил. Когда Ленин в ссылке узнал о предстоящем юбилее из русских газет, он написал статью «Что можно сделать для народного просвещения», в которой сформулировал социал-демократические взгляды и подчеркнул вопрос о доступе к Публичной библиотеке. В то время как Ленин возмущался попытками самонадеянно покровительственной администрации сохранить «наши богатые публичные библиотеки от уличной толпы», совершенно иную позицию занял Михаил Меньшиков, очень влиятельный русский журналист и ведущий автор «Нового времени» ( Газета Нью Эйдж). В статье под названием «Великая библиотека» он много и справедливо сказал положительного об учреждении, в котором «большинство образованной русской публики провело свою юность и зрелые годы». Но он рассматривал демократизацию Публичной библиотеки и рост ее роли в самообразовании молодежи как угрозу будущему страны: «Места образования, такие как школы и библиотеки, не должны быть отданы на разграбление толпе, — заявил он. Меньшиков предложил библиотеке взять на себя функцию руководства чтением в качестве блюстителя статус-кво.

Мнение либеральных кругов, близких к кадетам, высказал Дмитрий Философов. Написанные им статьи об истории библиотеки представляют большую ценность. Они не только блестяще написаны, но и содержат четкие характеристики различных фигур и периодов. Философов поддержал дальнейшую «рациональную демократизацию» деятельности Публичной библиотеки. «Библиотека, — писал он, — существует для читателя, и наше желание состоит в том, чтобы, вступая во второй век своего существования, библиотека поддерживала более тесный контакт с читателем… чтобы она из государственного учреждения превратилась в подлинно национальный».

Захоронение жертв революции

Фото. 17 октября (30 григорианского календаря) 1905 г., Петроград

Февральская революция 1917 г. изменила многие привычные стороны жизни в национальном книжном фонде, из которого сразу же выпало слово Императорский от своего названия и стала Публичной библиотекой России. К середине года были подготовлены и рассмотрены в различных министерствах и Государственной Думе проекты нового устава, которые позволят привести деятельность библиотеки в соответствие с принципами, провозглашенными новой властью. Этот проект, подготовленный коллективом, в состав которого входил академик Владимир Вернадский, предусматривал управление библиотекой директором, назначаемым указом Временного правительства совместно с библиотечным советом. Функции и состав этого совета были значительно расширены, так что, хотя он и оставался по-прежнему совещательным органом при директоре, по ряду вопросов он имел решающее слово. Поистине принципиальное изменение заключалось в том, что в штат можно было брать лиц любого пола — до этого женщины работали в библиотеке только на внештатной основе. Предложения, содержащиеся в проекте, были претворены в жизнь довольно быстро, хотя юридически уставы не были приняты к назначенному дню, 1 ноября 19 г.17. Произошла Октябрьская революция.

Первые дни после захвата власти большевиками библиотека оставалась закрытой. Общее собрание коллектива проголосовало за присоединение к забастовке протеста петроградских учебных и воспитательных институтов и отказалось признать новую власть. Но это сопротивление длилось недолго. Как и в других организациях, в библиотеке появился назначенный новым правительством комиссар.

История, память и политика — Россия в глобальной политике

Октябрьская революция 1917 года в России считается ключевым моментом ХХ века. Сейчас, когда события, связанные со 100-летием Революции, подходят к концу, мы можем проанализировать опыт 1917 года в контексте как профессиональной дискуссии историков, так и коммеморативной политики по отношению к Революции.

Революция и политика памяти России

Правящие элиты России начали дистанцироваться от наследия революции еще в XIX90-е годы, когда на Красной площади в Москве перестали принимать официальные парады. 7 ноября 1996 года День Октябрьской революции был переименован в День согласия и примирения. Это сосредоточило внимание общественности на преодолении последствий раздора и Гражданской войны. Следует отметить, что в то время не было предпринято никаких попыток превратить Февральскую революцию в новый «фундаментальный миф», представить ее как исключительно позитивное событие и связать с ней генеалогию постсоветской и демократической России. В 2004 году праздник 7 ноября был полностью отменен, а высшие государственные чиновники практически игнорировали революцию в своих публичных выступлениях.

Короче говоря, официальная позиция по поводу 100-летия Революции заключалась в том, что это событие нужно отметить, а не праздновать. В декабре 2016 года, то есть менее чем за два месяца до 100-летия Февральской революции, Президент Владимир Путин подписал поручение о подготовке и проведении мероприятий, посвященных 100-летию Февральской революции. Эти чрезвычайно краткие инструкции носили чисто технический характер. Государство лишь предусматривало финансирование юбилейных мероприятий, прежде всего научных конференций и музейных выставок. Российские власти решили не проводить памятные мероприятия и делегировали эту роль Российскому историческому обществу. Это решение значительно принижало статус 100-летия Революции. Следует отметить, что Указ о подготовке к 70-летию Победы Советского Союза в Великой Отечественной войне был подписан в 2013 году, а заседания оргкомитета по подготовке к этому юбилею проходил под личным председательством Президента Владимира Путина. Это свидетельствует о существенной разнице в отношении властей к обеим ключевым памятным датам.

В инструкции упоминалась «Революция 1917 года в России» и не использовались эпитеты. Президент Владимир Путин никогда не использовал словосочетание «Великая русская революция», придуманное в ходе дискуссий в Российском историческом обществе и в академическом истеблишменте.

Стремясь найти приемлемую формулу празднования 100-летия Революции, власти сначала восстановили формулу Бориса Ельцина «примирение и согласие», от которой они отказались в 2004 году. Именно эта формула была использована в Послании президента Владимира Путина Федеральному собранию. в котором отмечалась необходимость еще раз обратиться к причинам революций в России и самой их сущности. В нем также говорилось, что нам необходимо извлекать уроки истории ради примирения, для укрепления общественного, политического и гражданского согласия, которого нам сегодня удалось достичь. Помимо выставок, конференций, круглых столов, издательских и образовательных проектов, план мероприятий предусматривал установку и открытие Монумента примирения 4 ноября 2017 года в Керчи. Власти, по сути, обошли вопрос о выработке официальной позиции по поводу революции, а вместо этого способствовали открытым публичным дискуссиям о причинах, последствиях и сути революционных событий.

Помимо властей, коммунистические силы играют важную роль в политике поминовения. Они остаются, выражаясь профессиональным жаргоном ученых, «мнемоническим актером» в наследии Революции. Согласно логике советского исторического нарратива, Октябрь 1917 года послужил фундаментальным мифом для государства рабочих и крестьян. Советское правительство создало и поддерживало мощную инфраструктуру для поддержания коллективной памяти об этом мифе. В целом современные коммунисты продолжают советскую традицию в интерпретации событий 19-го века.17. По их мнению, Февральская буржуазно-демократическая революция спровоцировала распад страны, а Октябрьская революция спасла страну и открыла перспективы светлого коммунистического будущего советского народа. Коммунистическая партия Российской Федерации стала единственной политической силой страны, намеревавшейся отметить эту дату в русле партийного нарратива: «Октябрьская революция — миг национальной славы». Сегодня коммунисты сосредотачиваются на том, что они считают ключевой ролью Октябрьской революции в спасении и укреплении государства, а не на ее классовом значении.

Наследие советского нарратива Октябрьской революции гораздо шире и настойчивее, чем можно подумать. Частью этого нарратива является восприятие дореволюционной России как отсталой и безграмотной страны, пронизанной социальными противоречиями. Отсюда возникает мысль, что Октябрьская революция проложила путь национальной модернизации. Даже разоблачив методы и многие результаты советской модернизации, наши современники часто придерживаются советского нарратива, обсуждая дореволюционную Россию. Опросы общественного мнения показывают, что более 40 процентов респондентов по-прежнему положительно относятся к Октябрьской революции. Анализируя эту статистику, следует иметь в виду, что в современной России практически все в той или иной мере обязаны своим существованием Революции. Те, кто «отрицают» Революцию, также в известной степени отрицают себя, и это представляет собой серьезное психологическое препятствие.

Помимо коммунистов, на наследие Октябрьской революции претендуют несистемные политические силы, в том числе «Другая Россия», потомок Национал-большевистской партии. Следует отметить, что некоторые левые силы не ассоциируют себя с Октябрьской революцией, а вместо этого зацикливаются на «упущенных возможностях». По их мнению, правительство, состоящее из левых небольшевиков, прежде всего эсеров, ставшее самой популярной партией в России накануне выборов в Учредительное собрание (1917), могли бы лучше воспользоваться возможностями, предоставленными революцией.

Русская Православная Церковь, являющаяся еще одним важным мнемоническим актором в этом контексте, воспринимает 1917 год как год национальной трагедии, когда народные страдания слились с распадом государства и гонениями на духовенство. В то же время в 1917 г. состоялся первый с XVII века Поместный Собор, помимо восстановления патриаршества.

Русская Православная Церковь входит в число наиболее влиятельных акторов в сфере коммеморации и памяти, о чем свидетельствует масштаб созданных под ее эгидой исторических парков «Россия – моя история». Русская Православная Церковь имеет свою позицию в отношении критических оценок уроков прошлого и не отрицает необходимости таких оценок. Но его рамки оценки прошлого существенно отличаются от либеральной оппозиции и общества «Мемориал» (российская правозащитная общественная организация. — Ред.) в частности. Можно предположить, что голос Русской Православной Церкви по этим вопросам в ближайшем будущем станет более влиятельным. Либеральные рамки оценки прошлого выстраиваются прежде всего вокруг преступлений коммунистического режима и вопроса о «деспотическом характере» российской власти в дореволюционном прошлом. В рамки оценки прошлого Русской православной церковью входят преступления большевиков, а также революционные и либеральные традиции Российской империи, которые, согласно этой интерпретации, подорвали государство и подготовили почву для разрушительного революционного кризиса.

Публичные позиции либеральных комментаторов, рассматривающих Февральскую революцию как упущенную возможность демократического развития страны, менее влиятельны, но достаточно заметны. Другая общественная позиция, высказанная по случаю годовщины революции, состоит в том, чтобы предсказать еще одну неизбежную революцию в России, а не интерпретировать революцию как таковую.

В целом Россия заняла разрозненный, противоречивый подход к празднованию 0044 Октябрьская революция 1917 года. Таким образом, решение правительства воздержаться от формулирования официальной позиции по революции представляется наиболее конструктивной и прагматичной политикой, особенно с учетом важности сохранения широкой общественной поддержки в преддверии президентских выборов[1]. В то же время президент Путин, выступая в менее официальной обстановке, неоднократно высказывал свое мнение о легитимности революции как инструмента решения социальных и политических проблем; эта легитимность является средоточием идеологического конфликта вокруг событий 1917. Выступая на годовом собрании дискуссионного клуба «Валдай», он сказал:

Революция — это всегда результат дефицита ответственности как у тех, кто хотел бы законсервировать, заморозить устаревший порядок вещей, который явно нуждается в быть изменены, и те, кто стремится ускорить изменения, прибегая к гражданскому конфликту и деструктивному сопротивлению.

Сегодня, обращаясь к урокам столетней давности, а именно к русской революции 1917 года, мы видим, насколько неоднозначны были ее итоги, насколько близки отрицательные и, надо признать, положительные последствия тех событий. переплетены. Спросим себя: нельзя ли было пойти эволюционным путем, а не совершить революцию? Разве не могли мы развиваться путем постепенного и последовательного движения вперед, а не ценой разрушения нашей государственности и беспощадного дробления миллионов человеческих жизней.

Однако та во многом утопическая социальная модель и идеология, которую новообразованное государство пыталось реализовать первоначально после революции 1917 года, явилась мощным двигателем трансформаций во всем мире (это вполне понятно и это тоже надо признать), вызвала серьезная переоценка моделей развития, породившая соперничество и конкуренцию, выгоды от которых, я бы сказал, в основном пожинал Запад.

Я имею в виду не только геополитические победы после холодной войны. Многие западные достижения 20 века были ответом на вызов, брошенный Советским Союзом. Речь идет о повышении уровня жизни, формировании сильного среднего класса, реформировании рынка труда и социальной сферы, развитии образования, обеспечении прав человека, в том числе прав меньшинств и женщин, преодолении расовой сегрегации, которая, как вы помните, позорная практика во многих странах, включая Соединенные Штаты, несколько десятилетий назад.

Путин воспринимает революцию как «разрушительный конфликт», приведший к «безжалостному разрушению миллионов человеческих жизней», и считает, что существовала эволюционная альтернатива. Положительные последствия Революции он видит на Западе, где государства усвоили уроки Революции и сумели избежать разрушительных последствий, постигших Россию.

Примечательно и то, что Монумент Примирения, позже переименованный в Монумент Единства, так и не был открыт в Керчи в прошлом году в преддверии 100-летия Революции. Памятник так и не был достроен из-за протестов местных жителей, так как власти не проконсультировались с ними по поводу строительства памятника. Однако в 2017 году президент Путин принял участие в открытии памятника жертвам политических репрессий на проспекте Сахарова в Москве и памятника императору Александру III в Крыму.

Революция и историки

Революция также вызывает споры среди профессиональных историков. Их дебаты раскрывают несколько ключевых взаимосвязанных тем: во-первых, корни революции. Смежным вопросом является состояние России в начале 20 века и тенденции ее развития. В-третьих, разрывы и преемственности между дореволюционной и послереволюционной Россией. В-четвертых, смысл Февральской революции и жизнеспособность «демократического сценария». В-пятых, сроки революции. Наконец, историки, как и политики, спорят о том, является ли революция эффективным инструментом модернизации.

Что касается причин революции, то существуют «монокаузальные» толкования, согласно которым один фактор считается главным и решающим. К ним относятся теории заговора, популярные среди радикальных националистов, и теории социально-экономического детерминизма, унаследованные от советской традиции. Обе разновидности в настоящее время считаются маргинальными.

Историки все больше внимания уделяют субъективным факторам, таким как общественные настроения и представления, экранирующие реальность и, в некотором смысле, становящиеся более реальными, чем сама реальность, а также механизмы, используемые для манипулирования этими настроениями и представлениями. Все чаще историки пытаются построить концепции, охватывающие множество факторов, способствующих революции. При этом субъективные факторы и поведение мобилизованных элитных групп выступают иногда как решающий фактор, а иногда как своеобразное дополнение к старой концепции социально-экономического детерминизма.

Таким образом, профессиональное историческое знание имеет тенденцию усложнять понимание причин революции, решающих факторов на разных ее этапах. Более того, растет число специалистов, отдающих предпочтение субъективным факторам, особенно на начальном этапе революции.

Показательно, что российские историки мало внимания уделяют этническим проблемам империи как революционному фактору, тогда как в исторических нарративах бывших республик этому фактору придается большое, если не решающее значение.

Товарищ Керенский, Книга Бориса Колоницкого, изданная в 2017 году, представляет собой важную научную работу по освещению революции. Описывается, как сразу после февральских событий начал формироваться культ личности Керенского как вождя революции. Это действительно очень важный тезис, поскольку он указывает на то, что культ личности вождя был спланирован и сознательно запущен в период развала монархии и наступления «либерально-демократического» февральского этапа. даже Ленин, изобретший культ личности. Важно осознавать, что Керенский и его подручные использовали этот прием для заполнения постмонархического вакуума в политическом сознании масс. Даже на том этапе было наивно надеяться на гладкое демократическое развитие России.

Исследование современной социально-экономической ситуации важно для понимания роли февральских событий. В частности, работы Леонида Бородкина показывают, что развал начался на рубеже 1917 года и принял катастрофические размеры после февраля. До 1917 года рост заработной платы следовал за ростом цен и по большей части компенсировал его. Революция вызвала политически мотивированный всплеск заработной платы и, как следствие, безудержную инфляцию. Если мы возьмем 100 за индекс цен в 1913, в январе 1917 г. — 294, в декабре того же года — 1545. Масштабы бедствия хорошо видны из следующих цифр: при удорожании жизни средний реальный доход составлял в 1916 г. 278 руб., в 1917 г. — 220 руб., в 1918 г. — 27 руб. Однако продовольственных талонов до конца не было. 1916 г., в то время как все остальные европейские воюющие стороны начали нормировать продукты еще в 1915 г. Распад государственных структур частично компенсировался силой и стабильностью муниципалитетов в крупных городах, которые окрепли после реформ 1870 г. Разгром муниципалитетов советскими войсками и перебежчиками осенью 1917 вверг страну в социально-экономическую катастрофу.

Революция, открывая двери в коридор с какими-то принципиально новыми возможностями и обстоятельствами, одновременно закрывала двери в другие коридоры , в которые могла бы войти страна, если бы не было революции, или если бы революция была менее разрушительной. В начале 20 века у России был шанс стать ведущей мировой державой на прочной основе. Именно в начале 1900-х годов Россия наращивала потенциал во всех областях, что позволяло надеяться на быстрое ускорение развития в ближайшие несколько десятилетий, или то, что мы сейчас называем экономическое чудо. Это предполагает промышленный рост, трансформацию сельского хозяйства, развитие инфраструктуры и инновационную науку и технику. В сфере образования впечатляет огромное количество университетов и студентов университетов, а успехи, достигнутые в начальном образовании, подтверждают утверждение о том, что незадолго до Первой мировой войны страна была близка к введению всеобщего начального образования. Причем это было не результатом бесконечного цикла попыток и неудач, как часто изображают имперский период в русской истории, а результатом накопленных качественных изменений, вызванных постепенными преобразованиями, проводившимися в течение длительного периода, преобразованиями, завершившимися Столыпинские реформы. Стоит отметить, что их потенциал был далеко не исчерпан после убийства премьер-министра Петра Столыпина. Полное освещение этих процессов можно найти в книге Двадцать лет до Великой войны: Модернизация России при Витте и Столыпине Михаила Давыдова. Правда, были определенные кризисы, но это были боли прогресса.

До осени 1916 года страна хорошо справлялась с вызовами, поставленными войной. Первые годы войны, при всех их проблемах и неудачах, особенно отступление 1915 г. , подтвердили высокие возможности российской экономики. К 1916 году стране удалось резко увеличить производство боеприпасов и практически сравняться по этому показателю с Германией. Что касается производства вооружений и снабжения продовольствием, то российская экономика военного времени демонстрировала значительный запас прочности и потенциал роста. Именно революция обрекла Россию на поражение в войне и лишила ее уникального шанса войти в клуб ведущих экономик мира как по весу, так и по инновационному потенциалу.

Нетрудно найти некоторые элементы преемственности между Российской империей и СССР. И это неудивительно, ведь новое государство возникло в том же географическом пространстве и использовало унаследованные от Российской империи экономические, интеллектуальные и демографические ресурсы. Но трудно себе представить более громадный разрыв преемственности, чем тот, который был вызван Октябрьской революцией. Она изменила всю систему правовых и экономических отношений, уничтожив частную собственность, разрушив существующие механизмы промышленного развития и в конечном итоге вернув крестьянство в крепостное право. Октябрьские события и Гражданская война истребили или изгнали образованные слои и национальную интеллектуальную элиту. Советский Союз проводил принципиально иную национальную политику, чем Российская империя. Долгое время большевики не без оснований видели в носителях дореволюционного русского национализма своего главного врага. Советская политика нациестроительства основывалась на отказе от прежнего проекта триединой русской нации, институционализации и локализации этничности. Это создало огромную пирамиду из более чем 10 000 этнических образований из этнических колхозов в якобы суверенные советские республики.

Чтобы понять динамику этих поистине революционных процессов, было бы логично рассматривать революцию как включающую в себя советскую политику локализации, коллективизации, индустриализации и политического террора 1930-х годов, а не втискивать ее во временные рамки 1917–1922 годов, по предложению Русского исторического общества.

Если мы примем предложенную оценку довоенного потенциала социально-экономического развития России как возможность устойчивого инновационного роста темпами, превышающими мировые показатели, то мы будем вправе оценивать революционную модернизацию как очень затратную мобилизационную операцию с заведомо более ограниченным и неустойчивым Результаты.

Также важно помнить, что Гражданская война подорвала демографическую модель, позволявшую прогнозировать, что население России превысит 300 миллионов человек в начале ХХ века, а последовавшие за ней коллективизация и индустриализация нанесут ему последний удар. Очевидно, что эта модель все равно менялась бы вслед за процессом урбанизации, но это произошло бы гораздо позже и «плавнее».

* * *

Подводя итог, можно сказать, что годовщина Революции была плодотворной. Шло свободное и живое публичное обсуждение событий столетней давности. Нам не удалось прийти к консенсусу, но на это с самого начала и не надеялись. Важным моментом является то, что дебаты не вызвали дополнительного напряжения или отчуждения в обществе. Профессиональные историки добились больших успехов в изучении революции, и мы можем только надеяться, что их результаты не ослабнут после годовщины. Есть основания полагать, что этого не произойдет, поскольку мы стали свидетелями начала нескольких оживленных дискуссий по вновь сформулированным исследовательским проблемам. Например, активные дискуссии наверняка вызовет книга Юрия Слезкина 9.0071 Дом правительства, , о котором он рассказывал на годовом собрании клуба «Валдай». Он смотрит на большевиков как на милленаристскую секту, стремившуюся к радикальному преобразованию мира. Идут активные дебаты по поводу « Навстречу пламени: Империя, война и конец царской России, » — недавней книги Доминика Ливена, который также принимал участие в ежегодном собрании Клуба.

В 2016 году Леонид Юзефович удостоен премии «Большая книга» за документальный роман «Зимняя дорога, 9».0072 повесть об одном из последних эпизодов Гражданской войны в Якутии 1922-1923 годов белого генерала Пепеляева и красного анархистского полководца Строде. Они заслужили этот счет тем, что оба вели себя прилично в условиях царившей в обществе и в армии дикости, отказываясь убивать пленных и раненых дружинников, воздерживаясь от пыток и т. д. Мы знаем людей, которые не желали становиться на сторону Гражданской войны, отошли от борьбе, и помогал красным раньше белых, и наоборот.