4.3. Патристика и схоластика

Патристика

Первая фаза формирования христианской философии начиналась ещё в древние века, когда становящаяся христианская религия сталкивалась и переплеталась с философскими системами поздней античности. Это период так называемой «патристики».

Патристика – это учение «отцов церкви», то есть первых христианских мыслителей II–VIII веков. Её отличает ориентация на мистику, как правило, недоверие к разуму. Патристика критически относится к античному наследию, однако по своей сути она является христиански переосмысленным неоплатонизмом.

История патристики может быть представлена двумя этапами развития. На первом были заложены основы христианских догматов с образованием единой христианской церкви, заканчивается он Никейским собором (325 г.). Второй этап связан с разработкой догматики и философии, в частности в творчестве Августина Аврелия.

По той роли, которую патристика играла в обществе, её можно разделить на апологетику (преобладала на Западе) и систематику (преобладала на Востоке).

Апологеты (от греческого «апология» – защита) – христианские мыслители II столетия, обращавшиеся со своими трактатами к правителям и образованным людям с защитой христианского учения, которое в первые века своего существования подвергалось нападкам со стороны язычества и еретиков. Многие из них были противниками эллинистической культуры как культуры языческой и безнравственной. Таким противником был и наиболее известный мыслитель данного периода Квинт Септимий Тертуллиан (160-230 гг.). Защищая христианскую церковь от римских властей и еретических искажений, он настаивал на несоединимости философии и религиозной веры, противопоставлял божественное откровение – разуму, христианскую веру – античной науке. Самостоятельные поиски человеческим разумом истины

излишни, поскольку существует Библия. Знаменитый принцип Тертуллиана «верую потому, что абсурдно» основывался на понимании веры как высшей силы и подготавливал почву для подчинения философии теологии.

Однако на смену этой позиции приходит иная: усмотрение единства христианства и философии, христианство считается завершением эллинистической философии. Эту точку зрения последовательно проводили философы Александрийской богословской школы (Тит Флавий Климент, Ориген). Опираясь на это философии и религии, они могли не только защищать христианство от язычников, но и обращать их в христианскую веру.

Систематики – первые христианские мыслители, предпринявшие попытки систематизировать христианские воззрения, что невозможно было сделать без использования античного философского наследия. Такую работу проделали в IV веке каподдакийские «отцы церкви» (Василий Великий, Григорий Нисский и др.).

Августин Аврелий

Наиболее выдающимся мыслителем периода патристики считается Августин Аврелий (354-430). В молодости он был преподавателем риторики, считал христианство религией необразованных людей, однако в 32 года принял христианскую веру и впоследствии стал одним из «отцов церкви». Среди его сочинений – первая в истории европейской литературы «Исповедь», в которой он рассказывает историю своей жизни и историю своего обращения к Богу, к вере. Завершает «Исповедь» философское «вопрошание», обращённое к Богу, в ходе которого Августин Аврелий высказывается по основным проблемам своего философского миросозерцания.

Философия Августина Аврелия представляет христианское переосмысление философии Платона. «Мир эйдосов» Платона становится у Августина идеями в уме Бога. Материальный мир, как и «мир вещей» у Платона, является несовершенным воплощением божественных идей.

Августин противопоставляет Бога и созданный им мир. Бог есть бытие, а материальный мир устремлен к небытию. Бог является высшей сущностью, абсолютом. Он – единственный, существование которого не зависит ни от чего. Существование всего остального зависит от божественной воли. Без Бога нельзя ничего не совершить, нельзя ничего познать. Бог вемогущ, нет судьбы – есть божественное провидение. Бог не только сотворил мир, но и постоянно продолжает его творить. Из принципа о первичности Бога вытекает и положение Августина о превосходстве души над телом, воли и чувств над разумом. Сущность человека, его богоподобие заключены в свободе воли.

Направленность к Богу естественна для человека, так как Бог есть высшее благо и причина всякого блага. Бог есть также личность. Августин призывает людей не привязываться сердцем ни к чему материальному, смертному, а только использовать это. Даже любовь человека к человеку рассматривается Августином как неистинная, незавершенная и неосознанная любовь к Богу. Всякая любовь есть, на самом деле, любовью к вечному, абсолютному Богу.

Познание истины есть богопознание. Поскольку творцом всех идей является Бог, человек лишь воспринимает божественные идеи. Человеку лишь кажется, что он получает знания из внешнего мира, на самом деле, он узревает их в глубинах собственного духа. Вера выше знания, однако вера и разум взаимно дополняют друг друга: «разумей, чтобы верить и верь, чтобы разуметь». В отличие от своих предшественников, Августин видел источник веры не только в Библии, но и в церкви.

Как и многие христианские мыслители, Агустин Аврелий сталкивается с проблемой теодицеи. Эта проблема актуальна не только для средневековой философии, но и для всей религиозной философии в целом: религиозные философы нашего века тоже должны решить её для себя. Суть проблемы: если Бог добр и всемогущ, то почему в мире есть зло? Если его доброта не в силах преодолеть зло, значит, он не всемогущ? Если же он всемогущ, но не побеждает зла, то, может быть, он не добр?

В основе средневековой теодицеи лежит решение этой проблемы, данное Августином Аврелием: зло не существует самостоятельно, зло – это отсутствие (недостаток) добра. Бог присутствует в этом мире, но не абсолютным образом: Бог совершенен, падший мир – несовершенен. Надо благодарить Бога за тот свет и добро, что есть, благодаря ему, в этом мире. Но за зло в этом мире Бог не отвечает: истоки зла – в несовершенстве мира, в несовершенстве человека. В конечном счёте, христианская философия возлагает ответственность за зло на человека, который поддался на искушение дьявола и пребывает теперь в падшем состоянии.

Схоластика

Схоластика (от лат. «схола» – школа) – это вторая фаза развития средневековой философии: период систематической разработки христианской философии (VIII-XVI вв.). Схоластика характеризуется наличием множества философских школ и интересом к формально-логической стороне проблем. Её отличает высочайшее развитие понятийного аппарата философии.

Как всякая развитая теория, достигшая пределов своего теоретического развития, становится крайне абстрактной, так и христианская философия в этот период достигла не только пика, но и пределов своего развития.

Впоследствии слово «схоластика» стало синонимом догматического мышления, занятого чистым теоретизированием, далеким от жизни и не дающего ничего нового для её понимания.

В истории схоластической философии выделяют обычно три периода: раннюю схоластику (VIII–XII вв.), период расцвета (XII–XIII вв.) и позднюю схоластику (XIV–XV вв.)

Явление схоластики связано с освоением христианскими мыслителями философского наследия Аристотеля, которое пришло на христианский Запад в латинских переводах с арабского и с греческого языков, в сопровождении греческих и арабских комментариев. Таким образом, можно констатировать, что схоластическая философия Запада развивалась под мощным влиянием арабо-мусульманской философии.

Наиболее известными школами средневековой схоластики являются школы реалистов и номиналистов, разошедшиеся из-за проблемы универсалий.

Проблема универсалий (общих понятий)

Сущность проблемы восходит к спору Аристотеля с Платоном: как соотносятся вещь и идея (эйдос) вещи? Это есть также вопрос о соотношении общего и единичного. В рамках христианского вероучения проблема приобретает ещё один аспект: как соотносятся (что первично) божественный разум и божественная воля? Опыт человеческого творчества подсказывает вроде бы очевидный ответ: сначала в уме появляется идея, а потом она (в волевом акте творчества) воплощается в реальности в виде вещи, то есть идея предшествует вещи, а разум – воле. Однако в Библии нигде не сказано, что мир был вначале как-то задуман Богом-творцом: говорится только о том, что и в какие дни творения появилось. Более того, фраза, которой заканчивается повествование о каждом дне творения: «И увидел Бог, что это хорошо», создает впечатление, что Бог творил мир бессознательно и только в итоге осознавал им содеянное.

Реалисты считали, что идеи существуют реально – до вещи, как мысли в уме бога. Соответственно, они считали божественный разум первичным по отношению к божественной воле. Сторонников реализма можно разделить на крайних реалистов и умеренных. Первые придерживались плановского учения об идеях, считая, что общее – это идеи, которые существуют до единичных вещей и вне их. Умеренные реалисты, исходили из аристотелевского учения об общих родах, считая, что общее реально существует в вещах, но не вне их.

Крайним реалистом был Гильом из Шампо (1070-1121). Он утверждал, что в предложении «Сократ есть человек» лишь «человек» является реальностью, но «Сократ» как индивид, то есть нечто случайное и неопределенное, реальностью не обладает.

На позициях умеренного реализма стоит Ансельм Кентерберийский (1033-1109): реальны только понятия, они имеют собственное, независимое от единичных вещей существование, но связаны с ними. Единичное участвует в существовании абсолютного.

Номиналисты считали, что универсалии есть только наименования, имена вещей («номен»), и они не могут предшествовать вещам. Общее существует лишь после вещей. Божественная воля первична по отношению к разуму: только после появления вещей через акт божественного творения они осознаются в уме Бога и в уме человека.

Последовательный номиналист Иоанн Росцеллин (1050-1210) утверждал, что нет цвета вне всякого конкретного цвета, нет мудрости вне мудрости души. Общие понятия – лишь звуки, голос, речь.

Умеренные номиналисты (называемые также концептуалистами) тоже отрицали реальность общего в вещах, но признавали общее как мысли, понятия, имена, играющие важную роль в познании. Позиции концептуализма представлены в философии Пьера Абеляра (1079-1142). Выступая против Гильома из Шампо, он заявлял, что абсурдно утверждать что реальной является лишь «человечность», а не конкретные люди, «лошадность», а не отдельные лошади. Универсалии – в вещах, а не до или после вещей. Однако он выступал и против Иоанна Росцеллина: ошибочно отверждать, что лишь единичное является реальным, так как общим понятиям соответствует реальное существование сущности в единичных видах. Общее есть в единичных вещах, но ни в коем случае не вне их. Общее имеет значение для познания большого класса индивидов. Общее существует лишь в мышлении, но не вне его, как утверждали реалисты.

Фома Аквинский

Наиболее выдающимся представителем схоластики периода ее расцвета является Фома Аквинский (1225-1227), философское учение которого – томизм – до сих пор лежит в основе философской доктрины Ватикана. Главными его сочинениями являются «Сумма теологии» (основное произведение всей схоластической теологии) и «Сумма против язычников».

В своем учении о боге Фома Аквинский соединяет метафизику Аристотеля с платоновскими представлениями. Всё существующее есть единство сущности («эссенция») и существования («экзистенция»). У Бога сущность и существование совпадают, у всех же остальных вещей существование в большей или меньшей степени не согласуется с сущностью. Всё единичное случайно и обусловлено чем-то другим. Лишь Бог абсолютен и существует с необходимостью.

Развивая учение Аристотеля о соотношении материи и формы, Фома Аквинский рассматривает бога как чистую форму, а материальный мир – как единство материи и формы. Фома стоит на позициях умеренного реализма, считая, что универсалии (общие понятия) существуют трояким образом: 1) в единичных вещах как их сущностная форма, 2) в человеческом разуме как мыслительные абстракции, 3) до вещей – как идеальные праобразы единичных вещей в божественном разуме.

Как все христианские мыслители, Фома Аквинский считает веру выше знания, однако, как представитель схоластики, он признает большую роль разума в познании истины. Однако, в отличие от представителей ранней схоластики Ансельма и Абеляра, которые считали постижимой для разума всю сферу христианской догматики, Фома Аквинский разделяет их по сферам познания. У науки и богословия, считает он, разные объекты познания: наука и философия объясняют объективный мир, богословие – то, во что нельзя проникнуть силой естественного мышления (это область догматов и таинств христианской веры). Между наукой и богословием нет противоречия: христианская истина выше разума, но она не противоречит разуму.

Истина одна, так как она от Бога. Поэтому философия должна служить вере, то есть стремиться рационально выразить христианскую идею, попутно выступая с опровержением ложных аргументов против веры. Человеческий разум не всесилен, поэтому его аргументы против бога всегда недостаточны. По той же причине недостаточны и рациональные доказательства бытия Бога, однако они существуют и имеют смысл при наличии веры.

В «Сумме теологии» Фома Аквинский, опираясь на Аристотеля и на предшествующие ему попытки рационального обоснования бытия Бога, приводит свои знаменитые пять способов доказательства его существования.

Первое доказательство исходит из факта существования движения. Движимое двигается не иначе как силой иной. Двигаться, иначе говоря, значит переводить потенцию в акт. Вещь может быть приведена в действие тем, кто уже активен. Однако для одной и той же вещи невозможно быть и потенцией и актом одновременно: например, горячее в акте не может быть горячим и в потенции. Так, невозможно для одного существа быть источником (movens) и субъектом (motum) движения в одном и том же смысле и одновременно. Следовательно, всё, что двигается, чем-то движимо.

С этими рассуждениями Аквинского (который воспроизводит аналогичные рассуждения Аристотеля) согласился бы и любой современный ученый. Однако, в отличие от науки, философия ставит вопрос не только о причинах (в данном случае – движения), но и о первопричинах. Фома Аквинский полагает, что первоисточник движения должен быть сам неподвижен и нематериален. Таким образом, он полагает обоснованным существование Бога пока только как перводвигателя.

Современная материалистическая философия тоже признаёт существование в мире движения, однако считает его универсальным свойством материи, несотворённым и неуничтожимым. Таким образом, можно объяснить движение, не прибегая к «гипотезе» о существовании Бога. Однако современные мыслители Ватикана, следуя за своим учителем, считают это альтернативное объяснение недостаточным аргументом против Бога. В частности, Папа Римский Пий II, выступая в 60-ее годы ХХ века на очередном ватиканском соборе, произнес знаменитую речь «О доказательствах бытия бога в свете современных научных знаний», в которой обвинил материалистов во внутренней противоречивости их концепции: если движение существует вечно, лишь передаваясь от одного тела к другому, и если (как считает общая теория относительности) Вселенная есть конечная (хотя и безграничная) система, то, согласно второму началу термодинамики, Вселенную ждёт «тепловая смерть». Если же предположить, что материальная Вселенная существует вечно, то тогда непонятно, почему «тепловая смерть» уже давно не случилась с нею. Эти размышления приводят нас к необходимости согласиться с тезисом Фомы Аквинского об ограниченности человеческого разума в тех вопросах, где речь идёт о «первопричинах», и принять правомерность признания веры выше знания в постижении Истины.

К аналогичным результатам можно придти, рассматривая последующие доказательства бытия Бога.

Второе доказательство исходит из того, что всё в мире имеет свою действующую причину. Вещь не может быть причиной самой себя, ведь тогда она должна была бы предшествовать себе, что невозможно. В этой серии причин нельзя идти до бесконечности, но и пресечь причину означало бы пресечь действие. Если бы можно было в цепи причин идти до бесконечности, то не было бы ни первой причины, ни последнего действия, ни промежуточных причин, что опять-таки ложно. Поэтому необходимо признать существование бога как действующей первопричины.

Третье доказательство исходит из наличия в мире случайностей. Фактически всё в этом мире может быть, а может и не быть. Но если бы всё могло бы быть только случайно, то, вероятней всего этого мира и не было бы. (Так, например, если за компьютер посадить обезьяну, то она, совершенно случайно стукая по клавиатуре, может, конечно, набрать текст «Войны и мира», но, скорее всего, даже одного осмысленного предложения не получится. ) Однако этот сложноорганизованный мир существует, значит существует не только случайность, но и необходимость как основа существования этого мира. Всё сущее имеет свою необходимость в чём-то другом. Умозаключая таким образом, мы не можем не принять существования того, кто имеет собственную необходимость в себе. И это, конечно, Бог.

Четвёртое доказательство исходит из наличия в мире степеней совершенства, а, значит, должно существовать и совершенство как таковое как их причина, критерий и конечная цель. Таким образом, мы допускаем существование Бога как абсолюта.

Пятое доказательство (телеологическое) исходит из того, что всё в этом мире сообразуется с некоей целью, целесообразно. Даже вещи, лишённые разума, природные тела ведут себя так, чтобы достичь лучших результатов, стремясь к некой цели. Ясно, что достигают её не по воле слепого случая, но по намерению. Понятно и то, что лишённое сознание не может двигаться к цели иначе, как направляемое кем-то разумным: Поэтому следует предположить существование разумной силы, направляющей природные существа к цели, являющейся их конечной целью, то есть Бога.

Контрольные вопросы

1. Назовите основные периоды развития средневековой философии.

2. Как решают проблему общих понятий реализм и номинализм?

3. В чём заключается проблема теодицеи?

4. Как решает проблему соотношения знания и веры Фома Аквинский ?

Представители схоластики во Франции — Русская историческая библиотека

Религиозное настроение, породившее новые ордена и увлекавшее людей в монашество, возбуждало духовенство углубляться в богословские занятия; а для богословских трудов нужно было знакомство со схоластической философией. Французское и норманнское духовенство усердно занималось этими науками. Потому школы, пришедшие в упадок во Франции при последних Каролингах и первых Капетингах, стали в XII веке улучшаться, и число их увеличивалось. Молодые люди, желавшие учиться, целыми массами шли в тот город или монастырь, в школе которого был знаменитый преподаватель, – в Реймс или Тур, в норманнский монастырь Бек. При Людовике VI и Людовике VII, благодаря покровительству Сугерия, знаменитейшие французские ученые стали преподавать в Париже; особенно громкую славу приобрели школы при кафедральном парижском храме Богоматери (Notre Dame de Paris), при аббатстве св. Виктора и на холме св. Женевьевы. Париж сделался важнейшим в целой Европе центром богословия и схоластической философии, получил для развития этих наук такое же значение, как Болонья и Падуя для изучения римского права. Парижская школа богословия и философии стала называться университетом, подобно юридическим школам в Болонье и Падуе. Название университетов не было дано им папой; они приобрели свой высокий авторитет без его содействия, благодаря исключительно славе своих преподавателей, привлекавшей тысячи слушателей.

Деятельностью Росцеллина, Гильома Шампо, Пьера Абеляра, Петра Ломбарда и других великих ученых, бывших преподавателями французского парижского университета, выработана та система сочетания богословия с философией, которая называется схоластикой и целые столетия владычествовала над умственной жизнью человечества. Схоластика – направление умственной деятельности, стремившееся найти логические доказательства истины католического вероучения, возникло в школе Бекского монастыря (в Нормандии), но в Париже оно получило такое развитие, что выработанная им система понятий стала господствующей во всей Европе. Во Франции действовал и основатель средневекового ортодоксального мистицизма, Бернард Клервоский.

Сильное развитие прежним элементам схоластики дано было спором ортодоксального богослова, знатока диалектики, Ланфранка, с Беренгаром Турским. Ансельм Аостский (1033 – 1109), другой представитель французской схоластики, преемник Ланфранка в должности главного преподавателя бекской школы, потом и в сане архиепископа кентерберийского, человек очень умный, формулировал основную мысль средневековой философии: знание должно основываться на вере, догматы которой должны быть принимаемы без исследования. Ансельм знаменит в истории схоластики своими диалектическими доводами, доказывающими существование Бога и справедливость католического учения об искуплении. Вера во Франции и вообще в Западной Европе была тогда сильнее мышления, воображение господствовало над рассудком. Поэтому западные схоластики не довольствовались учением отцов церкви, а дополняли его своими фантастическими рассуждениями, выдавали их за несомненную истину; но, воображая, что их мысли совершенно одинаковы с учением церкви, они принимали его за основание своих рассуждений; они ставили задачей себе разъяснить и доказать каждый догмат католической веры диалектическими аргументами.

Средством для этого служили представителям схоластики во Франции правила логики, выработанные Аристотелем; они изобрели множество логических формул и терминов и с изумительным трудолюбием занимались диалектическими хитросплетениями отвлеченных понятий, чуждых всякого действительного содержания, решением пустых вопросов, выдуманных праздной игрой воображения. Читая трактаты схоластиков, дивишься проницательности их ума в анализе абстрактных понятий и построении силлогизмов из них, дивишься неутомимости, потраченной на исследование вопросов, лишенных всякого реального содержания. Пока догматика католической церкви еще не была неизменно установлена духовной властью и мыслители могли исследовать догматы, не подвергаясь обвинению в ереси, у некоторых богословов, как, например, у Скота Эриугены проявлялась свобода научной мысли. Но потом всякое противоречие установленной догматике было объявляемо преступлением, виновный в нем подвергался заточению в монастырь или в темницу; схоластики стали воздерживаться от опасных попыток самостоятельного исследования, строго держались учения католической церкви. Если результат мышления оказывался не совпадающим с догматикой, то схоластика объявляла, что разум человеческий заблуждается, что само мышление лживо.

Схоластики разделились на две школы по различию понятий об основных вопросах философии; это различие соответствовало двум противоположным направлениям, делившим греческих философов на две партии. Одна школа схоластиков держалась учения, что общие понятия существуют в уме раньше конкретных представлений (ante rem): она, подобно Платону, приписывала абстрактным понятиям самостоятельное существование, независимое от конкретных предметов или по крайней мере, подобно Аристотелю, полагала, что они существуют в конкретных предметах (in re), составляют сущность их. Это учение называлось реализмом; по нынешней терминологии, его следует называть идеализмом. Противоположность ему составлял схоластический номинализм; это был эмпиризм, признававший непосредственную достоверность существования конкретных предметов, и на этом основании доказывавший, что общие понятия – только субъективные представления, выводимые умом из знаний о конкретных предметах (post rem), что они только «имена», nomina, слова.

Представители номинализма рассуждали о догматах самостоятельнее, чем реалисты, приходили к выводам, казавшимся церкви опасными. Отношение духовных властей Франции к номинализму стало в особенности неблагоприятно после того, как Росцеллин (уроженец Бретани), бывший каноником в Компьене, высказал о догмате Троицы мысли, несогласные с учением католической церкви. Суассонский собор в 1092 году принудил его к отречению от этих мыслей. Реалисты были покорными последователями церковной догматики, усердно строили доводы в подтверждение ортодоксальных верований, заботливо избегали всякого столкновения с ними. Основателем реализма был французский схоластик Гильом Шампо (1070 – 1121), преподаватель философии в Париже.

Один из ярчайших представителей схоластики во Франции, Пьер Абеляр (1079 – 1142), сначала занимал положение, среднее между реалистами и номиналистами, но потом смело отступил и в жизни и в учении от церковной системы и вел борьбу если не прямо против догматов католической церкви, то против принципа, на котором основывалась католическая догматика – против учения о подчинении разума авторитету. Он подверг отважному разбору вопросы об отношениях разума к вере, об условиях спасения души, об отношениях общих понятий к конкретным предметам. Он отвергал верования, не основанные на разуме, говорил, что нужно признавать только те догматы, в которых нет ничего несогласного с разумом. Деятельность Арнольда Брешианского показала, какими опасностями угрожало церкви применение этого рационализма к вопросам практической жизни. Арнольд был ученик Абеляра.

Другой виднейший представитель схоластики во Франции, Бернард Клервоский, выступил защитником безусловного авторитета церковной догматики и существующего иерархического устройства церкви, противником тех притязаний разума на владычество, которые заключались в основной мысли учения Абеляра и прямо высказывались Арнольдом. Бернард заменял в схоластическом богословии диалектику религиозным чувством сердца, жаждущего веры.

Бернард Клервоский. Картина Г. А. Вассхубера, 1700

 

Французский схоластик Гуго (Гюг) Сен-Виктор, родившийся в 1097 году близ Иперна, умерший в 1141 году в Париже, стремился примирить противоположные направления. Он говорил, что эмпирические науки полезны для познания Бога и для объяснения Священного Писания, что разум подкрепляется верой, вера разумом, что высшая цель умственной деятельности – живое понимание Бога мистическим созерцанием, что диалектика, подтверждающая истину вероучения логическими доводами, и мистическое углубление в мысли о всемогуществе Божием, о благости Бога равно необходимы, что это элементы, каждый из которых должен пополняться и уравновешиваться другим.

Пётр Ломбард, средневековая миниатюра

 

Петр Ломбард (Ломбардец) (ум. 1164), получивший название «учителя решений», magister sententiarum, человек спокойного и скромного характера, преподаватель богословия в Париже, а потом епископ парижский, также стремился примирить разум с католическим вероучением. В своем трактате Sententiarum libri IV он облекает научной формой догматику католической церкви, этот учебник, написанный понятным языком и умеренным тоном, очень долго был общепринятым основанием курсов схоластического богословия и служил образцом для последующих трактатов подобного рода.

 

Схоластика в 2020 году: догмат социальной справедливости | Меир Херцог

Венцом прогресса интеллектуальной мысли за последние 400 лет является замена основанной на догмах схоластики средневековых университетов Европы новым научным методом и суверенитетом разума, позволившим относительно быстро прогрессировать в области философии, политики, экономики и науки.

Картина, изображающая чтение философа эпохи Просвещения Вольтера

Эпоха Просвещения, как теперь называют этот период, заложила основы нашей современной мысли и способствовала возникновению движения либерализма. Интеллектуалы и мыслители эпохи Просвещения использовали оружие вновь задуманного научного метода и идею редукционизма, чтобы подорвать авторитет церкви и монархий того времени, поставив под сомнение предположения, лежащие в основе их схоластической ортодоксальности.

Можно почти единодушно согласиться с тем, что — в целом — свобода мысли и стандарты философского (а позже и научного) исследования, за которые впервые выступали мыслители эпохи Просвещения, проложили путь к интеллектуальной свободе, которую мы имеем сегодня. Эта интеллектуальная свобода позволяет нам подвергать сомнению и критиковать любые идеи, которые нам нравятся, и благодаря этому методу критики и пересмотра прогресс за последние несколько столетий был беспрецедентным, особенно в областях естественных наук, а применение этих областей к технологическому продвижение. Однако беспрецедентный прогресс достигнут и в социальной, философской и теологической мысли.

Нынешнее состояние политики в западном мире развивается уже более полувека. Свобода мысли, предоставленная Просвещением, стала катализатором этого развития, однако это развитие игнорировало другую ключевую часть Просвещения (а именно, суверенитет разума). В самом деле, для любого, кто хоть немного разбирается в логических ошибках, наблюдать за дебатами между «уважаемыми» политиками почти невыносимо — зачастую победителем оказывается лишь тот, кто смог лучше всего воздействовать на эмоции своей аудитории и вызвать наибольший «коленный рефлекс». » ответ.

Это снижение роли логики в политике привело к ироническому (но опасному) возвращению к схоластике, подобной той, что существовала в католической церкви в средневековье. Во всем политическом спектре целые движения были построены на догматических основаниях, и подвергать сомнению предположения этих движений — это ересь, что делает вас недостойным и неспособным участвовать в осмысленных и продуктивных дебатах. Лозунги заменили идеи, и сама мысль о инакомыслии стала непонятной.

Кроме того, семантическая природа большей части политических дебатов 2020 года делает значимый прогресс невозможным — слова и фразы приобрели почти текучее состояние и к ним прилагается так много субъективности, что любая законная попытка конструктивной критики вырождается. в разногласия по поводу значений, значений и определений слов.

Естественное состояние нашего мира и догматическое состояние нашей мысли отправляет нас в путешествие к полному разрушению философских систем, служивших нам почти полтысячелетия.

Философия: Схоластика и догмат | Искусство, обзоры и текущие события

Искусство, христианство, культура, история, философия 21 января 2023 г. markdowe1Age of Reason, Blaise Pascal, Ontological Argument, Scholasticism

ХРИСТИАНСТВО И ФИЛОСОФИЯ

Intro : В средневековой европейской культуре господствовала Церковь, и классическая философия Платона и Аристотеля лишь постепенно ассимилировалась в христианское учение

Церковь обладала значительной социальной и политической властью в средневековой Европе, а также контролировала доступ к обучению. Образование предоставлялось церковью и обязательно соответствовало христианской доктрине, в то время как такие учреждения, как библиотеки и университеты, финансировались церковью и укомплектованы монашескими орденами. Монахи сохранили и перевели множество древних текстов, в основном по греческой философии, а недавно приобретенных у исламских ученых и писцов.

Схоластика была методом обучения, в котором использовались строгие диалектические рассуждения как для преподавания христианского богословия, так и для тщательного изучения этих текстов. Священнослужители и ученые использовали методы рассуждений, разработанные Платоном и Аристотелем, для оценки совместимости идей с христианским учением. Теории философов, в том числе Августина и Фомы Аквинского, также были тщательно изучены и либо приняты для защиты христианских догм, либо отвергнуты как еретические. Схоластика сыграла важную роль в интеграции философских идей в христианство, оставаясь выдающимся идеалом христианского образования и богословия, пока не была вытеснена гуманистическими и научными идеями в эпоху Возрождения.

Существование Бога: онтологический аргумент

С ростом схоластики и принятием Церковью аристотелевской логики в 11 веке возродился интерес к примирению вопросов веры с обоснованными аргументами. Одним из отцов-основателей схоластического движения был святой Ансельм Кентерберийский, наиболее известный тем, что выдвинул так называемый онтологический аргумент в пользу существования Бога.

Ансельм просит нас представить самое совершенное из возможных существ. Заложенная им логика и аргументированные доводы трудны для интерпретации и понимания, но приводят нас к выводу, что должно существовать самое совершенное из возможных существ – по словам Ансельма, «Бог есть то, большего чего нельзя достичь». Из этой посылки он методично показывает, что если Бог существует в нашем воображении, то возможен еще более великий Бог: тот, который существует в реальности.

Тем не менее, современники того времени, такие как Гаунило из Мармутье, указывали, что логика, выдвинутая Ансельмом, ошибочна, потому что «его доводы можно использовать для доказательства существования чего угодно». Более поздние философы, особенно Фома Аквинский и Иммануил Кант, показали, что, хотя аргумент представляет собой понятие сущности Бога, он не является доказательством Его существования.

Пари Паскаля

Сегодня общепризнанно, что не может быть никакого логического доказательства существования Бога в любом случае, и что это чисто вопрос веры и веры. Однако философские размышления на эту тему продолжались и в так называемую «эпоху разума». Один из новых подходов к этой проблеме был предложен выдающимся математиком Блезом Паскалем в 17 веке.

«Пари Паскаля» исследует вопрос о том, лучше ли верить в Бога, если у нас нет доказательств Его существования, или нет. Паскаль взвешивает все за и против с точки зрения последствий: если Бог существует, а я отрицаю его существование, мне грозит вечное проклятие; если Он существует и я принимаю Его существование, я заслуживаю вечную жизнь в Раю; но если Он не существует, мне все равно. Паскаль разработал матрицу, в которой размещены различные варианты.

В итоге безопаснее верить в Его существование. Хотя пари Паскаля — интересное упражнение в логике и элементарной теории игр, оно основано на некоторых необоснованных и шатких предположениях. Например, идея Аристотеля о «неподвижном двигателе» или первопричине является прямым вызовом.

Создание Вечности

Основным камнем преткновения для христианских философов, пытавшихся интегрировать аристотелевские идеи в христианское учение, было утверждение Аристотеля о том, что у Вселенной нет ни конца, ни начала. Это противоречит библейскому описанию сотворения мира Богом.

Фома Аквинский, однако, считал, что, поскольку человеческий разум и христианское учение являются дарами Бога, они не могут противоречить друг другу. Используя свой «данный Богом» разум, он утверждал, что Аристотель не ошибался в своей концепции вечной вселенной, но что Бог действительно был ее создателем: в начале Бог создал вселенную, но мог также создать вселенную, которая вечный.