Разное

Дата создания в ссср атомной бомбы: История советской атомной бомбы • Расшифровка эпизода • Arzamas

Содержание

Взрыв номер один: как Советский Союз стал атомной державой | Статьи

29 августа 1949 года случилось событие, о котором на первых порах знали только немногие посвященные. Зато оно повлияло на судьбы миллионов людей во всем мире. В Советском Союзе состоялось первое испытание атомного оружия. Всё прошло безукоризненно. Эта дата — одна из ключевых в нашей истории. Знак выхода на новый уровень развития цивилизации, на новый уровень могущества. В этот день настал конец атомной монополии Соединенных Штатов. Мир утратил однополярность. Конечно, и до семипалатинского взрыва Советский Союз был самостоятельным игроком в политические шахматы. Но только большая наука превратила нашу страну в настоящую сверхдержаву. Подробности — в материале «Известий».

Маршал и академик

У советского атомного проекта было немало политических кураторов — Вячеслав Молотов, Георгий Маленков, Борис Ванников, Михаил Первухин. Но, когда дело потребовало оперативности, всех оттеснил Лаврентий Берия. На атомный проект работала разведка, работали заключенные. К тому же нужно было накрыть незримым куполом секретности десятки предприятий, разбросанных по всей стране. С такой задачей мог справиться только маршал от НКВД.

От науки проект возглавлял Игорь Курчатов, самый незасекреченный (ему позволялось публично выступать под собственной фамилией!) из ученых столь деликатного направления.

Фото: ТАСС/С. Иванов-Аллилуев

Игорь Васильевич Курчатов. 1950 год

Почему партия и правительство доверили столь важную задачу именно ему — не самому заслуженному на тот момент ученому? Решающую роль сыграло покровительство Абрама Иоффе — маститого академика, который, без преувеличений, создал советскую физическую школу.

«Папа Иоффе» разглядел в Курчатове не только исследовательскую цепкость и целеустремленность, но и недюжинные организаторские способности. К тому же он был сравнительно молод, умел работать на износ. Его, сорокалетнего, должно было хватить на 10–20 лет запредельного напряжения.

Компетентные органы подготовили на беспартийного академика тов. Курчатова такую характеристику: «В области атомной физики Курчатов в настоящее время является ведущим ученым СССР. Обладает большими организаторскими способностями, энергичен. По характеру человек скрытный, осторожный, хитрый и большой дипломат».

Фото: П.Федотов

Абрам Федорович Иоффе в лаборатории тепловых устройств полупроводников. 1960 год

Чуть позже именно Курчатов стал самым энергичным пропагандистом «мирного атома». Появление таких уникальных явлений, как первая в мире Обнинская атомная электростанция и атомный ледокол «Ленин», — во многом именно его заслуга. Курчатов полагал, что ядерная физика может помочь не только в разрушении и запугивании противника, но и в промышленном созидании. «Атом должен быть рабочим, а не солдатом», — говаривал ученый, которого вся страна знала по длинной бороде.

Опережая время

Иоффе поверил в чудодейственную силу ядерной энергии едва ли не первым в научном мире. Правда, он, как и другие ученые, еще в начале 1930-х считал, что первых практических результатов в этой области придется ждать десятилетиями. Всё изменилось незадолго до войны, когда ученые сразу в нескольких странах создали новое направление в науке — ядерную физику.

Фото: commons.wikimedia.org

Распоряжение ГКО № 2352 сс от 28 сентября 1942 года «Об организации работ по урану»

В 1940 году Георгий Флёров и Константин Петржак обнаружили явление самопроизвольного деления урана

. Вскоре в президиум Академии наук СССР поступила записка «Об использовании энергии деления урана в цепной реакции», подписанная Курчатовым, Флёровым и другими крупными специалистами. Была создана академическая урановая комиссия.

Но в первые месяцы войны исследования пришлось приостановить: у страны возникли более насущные потребности, а укрощение атома казалось чем-то почти фантастическим. Возобновились работы только в конце 1942 года — когда стало ясно, что разработки невиданного смертоносного оружия в гитлеровской Германии и США уже представляют угрозу для нашей безопасности. За это время американцам, на которых, по существу, работали лучшие физики Запада, удалось вырваться вперед.

Фото: commons.wikimedia.org

Зинаида Васильевна Ершова

В конце 1944 года ученые продемонстрировали руководству СССР первый высокочистый урановый слиток

. Во многом это была заслуга «русской мадам Кюри» Зинаиды Ершовой, которая возглавляла соответствующую лабораторию в институте редкометаллической промышленности «Гиредмет». В газетах об этом, разумеется, не писали.

Ядерный шантаж

Первый в мире опытный взрыв атомной бомбы состоялся 16 июля 1945 года на полигоне Аламогордо в штате Нью-Мексико — как по заказу, к началу Потсдамской конференции держав-победительниц, на которой новый президент США Гарри Трумэн впервые встретился со Сталиным. Англичане участвовали в проекте — и в научных разработках, и в разведывательных операциях. А Москва могла узнать о его подготовке только стараниями разведки.

В Потсдаме Трумэн вел себя как лидер державы, обладающей монополией на неслыханное оружие. После одного из заседаний «большой тройки» президент США конфиденциально сообщил Сталину об успешном испытании. Сталин холодно поблагодарил коллегу за информацию. Настолько холодно, что Трумэн заявил Черчиллю, что, по-видимому, Дядюшка Джо не понял, о чем идет речь. Они недооценили кремлевского хозяина, который с довоенных лет регулярно получал информацию обо всех разработках в данной сфере.

Бомба_1

Первый в мире опытный взрыв атомной бомбы на полигоне Аламогордо в штате Нью-Мексико. 16 июля 1945 года

Фото: commons.wikimedia.org

9 августа 1945 года американцы применили атомное оружие в боевых условиях. Япония содрогнулась, но взрывы в Хиросиме и Нагасаки также стали настоящим вызовом для Москвы.

В это время в СССР атомный проект уже вышел на крейсерскую скорость. Курчатову и его коллегам в лаборатории № 2 удалось на удивление быстро разработать опытную площадку для отработки технологий создания плутония. Это был первый в Европе атомный реактор, получивший кодовое название Ф-1. Он заработал на окраине тогдашней Москвы, в Покровском-Стрешневе, в декабре 1946 года. Для его постройки потребовалось 50 т урана и 50 т графита. Курчатов лично запустил систему, в которой началась самоподдерживающаяся цепная реакция. А через полтора года по технологии, отработанной в Покровском-Стрешневе, на южном берегу озера Кызыл-Таш Курчатов запустил и оружейный реактор. Оттуда страна получила плутоний.

Бомба_2

Иосиф Сталин и президент США Гарри Трумэн на Потсдамской конференции во дворце Цецилиенхоф. 27 июля 1945 года

Фото: Global Look Press/Yevgeny Khaldei

Но это было только начало долгого пути. Более сложной технологической задачи и представить нельзя: тут ведь дело не только в обогащении урана. Потребовалось развитие передовых технологий в химии, биологии, медицине, строительстве. Тысячи дорогостоящих опытов. Ученые работали и непосредственно «на бомбу», и на будущее, создавая оазисы современной науки.

Так, в лаборатории Глеба Франка, которая стала для наших атомщиков службой радиационной безопасности, был создан портативный прибор с ампулой радия-мезотория для замера радиации. Из этой лаборатории через несколько лет вырос институт биофизики Академии медицинских наук СССР. И это лишь один пример из многих. По всей стране как грибы росли научные городки с таинственными номерными названиями. Появлялись засекреченные ученые, не менее тщательно засекреченные заводы.

Курчатовский институт

В Москве открылась фотовыставка, посвященная истории Курчатовского института, который в этом году отмечает свое 75-летие. Подборка уникальных архивных кадров, запечатлевших работу как рядовых сотрудников, так и самого знаменитого физика Игоря Курчатова, — в галерее портала iz.ru

Фото: Архив НИЦ «Курчатовский институт»

Курчатовский институт

Игорь Курчатов, ученый-физик, одним из первых в СССР приступил к изучению физики атомного ядра, его также называют отцом атомной бомбы. На фото: ученый в физико-техническом институте в Ленинграде, 1930-е годы

Фото: Архив НИЦ «Курчатовский институт»

Курчатовский институт

Курчатовский институт был создан в 1943 году. Сначала он именовался Лабораторией № 2 АН СССР, сотрудники которой занимались созданием ядерного оружия. Позднее лабораторию переименовал в Институт атомной энергии имени И.В. Курчатова, а в 1991 году — в Национальный исследовательский центр

Фото: Архив НИЦ «Курчатовский институт»

Курчатовский институт

Графитовая кладка первого в Европе и Азии ядерного реактора Ф-1, который был запущен академиком Игорем Курчатовым в декабре 1946 года

Фото: ТАСС/Олег Кузьмин

Курчатовский институт

Установка «Токамак-6» в отделе плазменных исследований института, 1970 год. Токамаки использовались для проведения управляемого термоядерного синтеза

Фото: РИА Новости/Михаил Озерский

Курчатовский институт

Игорь Курчатов в своем кабинете, 1960 год

Фото: Архив НИЦ «Курчатовский институт»

Курчатовский институт

Инженер у экспериментальной термоядерной установки «Огра», 1967 год

Фото: ТАСС/Алексей Батанов

Курчатовский институт

Сотрудники Обнинской АЭС, запущенной в 1951 году. Научным руководителем работ по ее созданию стал Игорь Курчатов

Фото: Архив НИЦ «Курчатовский институт»

Курчатовский институт

Проверка систем инжектора ИРЕК, который должен разогревать плазму в токамаке Т-15. Эксперименты на нем проводились в конце 1980-х — начале 1990-х годов

Фото: РИА Новости/Всеволод Тарасевич

Курчатовский институт

В начале 1950-х годов по инициативе Курчатова и Александрова начались работы по созданию судовых атомных энергетических установок. На фото: атомная подводная лодка, проект 671 типа «Ерш»

Фото: Архив НИЦ «Курчатовский институт»

Курчатовский институт

Младший научный сотрудник отдела плазменных исследований, оператор «Токамака-3» — первого функционального аппарата этого типа, 1970 год

Фото: РИА Новости/Михаил Озерский

Курчатовский институт

Сегодня Курчатовский институт — один из крупнейших научно-исследовательских центров России.

Его специалисты занимаются исследованиями в области безопасного развития ядерной энергетики. На фото: ускоритель «Факел»

Фото: Архив НИЦ «Курчатовский институт»

Началась холодная война. Ее первый период был самым острым. США и их союзники оказывали давление на позиции Москвы по всем фронтам. И атомная бомба в этом раскладе оставалась козырным тузом. Она придавала Штатам ореол неуязвимости. Советская пропаганда назовет эти годы «временем ядерного шантажа».

Фото: commons.wikimedia.org

Ядерный гриб над Нагасаки. 9 августа 1945 года

Руководители страны, внимательно следившие за достижениями Курчатова и его команды, публично контратаковали в ораторском жанре. В «Правде» появился многозначительный ответ Сталина на вопрос о чудо-оружии: «Я не считаю атомную бомбу такой серьезной силой, какой склонны ее считать некоторые политические деятели. Атомные бомбы предназначены для устрашения слабонервных, но они не могут решать судьбы войны, так как для этого совершенно недостаточно атомных бомб. Конечно, монопольное владение секретом атомной бомбы создает угрозу, но против этого существует по крайней мере два средства: а) монопольное владение атомной бомбой не может продолжаться долго; б) применение атомной бомбы будет запрещено».

Молотов на сессии ООН блеснул не менее эффектной и куда более грозной риторикой: «Нельзя забывать, что на атомные бомбы одной стороны могут найтись атомные бомбы и еще кое-что у другой стороны, и тогда окончательный крах расчетов некоторых самодовольных, но недалеких людей станет более чем очевидным».

Не успели истрепаться газеты с публикацией этого выступления, как популярнейший Леонид Утесов запел:

Автор цитаты

Нам враги грозят подчас

Атомною бомбой.

Слабонервных нет у нас,

Пусть они запомнят!

И мое, без лишних фраз,

Мнение такое:

Коль враги пойдут на нас,

Будет выполнен наказ

От трудящихся всех масс,

Приготовят и у нас

Вроде атомный фугас —

То, что надо — в самый раз, —

И кое-что другое!

А 6 ноября 1947 года Молотов сделал новое громкое заявление. «Секрета атомной бомбы давно уже не существует», — сказал он, давая понять аудитории, что Советский Союз уже располагает этим оружием. Мало кто в мире поверил, что обескровленная страна через два года после войны добилась таких результатов. Москва блефует — таково было общее мнение. Но оно оказалось верным лишь отчасти.

Россия делает сама

Среди пионеров ядерной тематики в СССР выделялись два талантливейших физика — Яков Зельдович и Юлий Харитон. В 1946-м Харитон стал главным конструктором КБ-11, располагавшегося в поселке Саров. Это легендарный Арзамас-16. Там, в закрытом режиме, сотни ученых и рабочих занимались атомным проектом. При КБ-11 возник и сверхсекретный завод, производивший атомные бомбы.

Сначала секретное оружие нарекли «изделием 501». Потом первой атомной бомбе дали обозначение РДС-1 — «реактивный двигатель специальный». Тут же появились и другие варианты расшифровки — «Россия делает сама», «Родина дарит Сталину». Уинстон Черчилль назвал советского атомного первенца не без иронии — «Джо-1». В честь товарища Сталина, которого английские и американские союзники в годы войны любили называть Дядюшкой Джо.

Фото: ТАСС/Сергей Иванов-Аллилуев

Юлий Борисович Харитон. 1950 год

РДС-1 представляла собой авиационную атомную бомбу массой 4,7 т, диаметром 1,5 м и длиной 3,3 м. За два года в Сарове создали 15 таких бомб.

Летом 1949 года можно было начинать концерт. Мощность заряда, подготовленного к первым испытаниям, составила 22 килотонны в тротиловом эквиваленте. Он мог бы оказаться куда более внушительным, если бы руководство решилось форсировать подготовку нового проекта советских ученых — бомбы, которая превосходила американский аналог. Она была значительно меньше по объему, но ее мощность в 2–3 раза превосходила заокеанского «толстяка». Однако власти решили не рисковать и для начала выполнить «обязательную программу», повторив американскую схему плутониевой бомбы. Правда, электронная начинка отечественного «изделия» была уникальной.

Бомба_3

Первая советская атомная бомба РДС-1 в музее Российского федерального ядерного центра — Всероссийского научно-исследовательского института экспериментальной физики в Сарове

Фото: РИА Новости/Сергей Мамонтов

Испытания проходили в Казахстане, в 170 км от города Семипалатинска, на учебном полигоне № 2. Этот огромный «атомный полигон», удаленный от населенных пунктов, раскинулся почти на 18 тыс. кв. км. Места пустынные, холмистые. Туда можно было доставлять оборудование и по железной дороге, и по Иртышу. Имелся и аэродром. Для испытаний построили специальный городок, в котором обитали манекены, набитые соломой. Там возвышались настоящие постройки, имитировавшие жилые дома, промышленные здания и даже метрополитен.

Вспышка справа

Готовили испытание тщательно. В стороне от будущей воронки под землей разместили аппаратуру, регистрирующую световые, нейтронные и гамма-потоки ядерного взрыва. Команда Курчатова провела 10 репетиций по управлению испытательным полем и аппаратурой подрыва заряда и несколько тренировочных взрывов с проверкой автоматики. Наконец, был назначен день икс — 29 августа. То ли в связи с перепадами погоды, то ли из соображений секретности Курчатов в последний вечер перенес взрыв с 8:00 на 7:00 по местному времени. Пошел обратный отсчет времени. В 6:35 инженер-майор Сергей Давыдов нажал спусковую кнопку, которая приводила систему в действие. Заверещали сотни реле. Автоматическая система управления сработала безупречно. Ровно в 7 часов взрыв невиданной силы на несколько секунд загипнотизировал испытателей, хотя они и находились на безопасном расстоянии от атомного гриба.

Фото: commons.wikimedia.org

Ядерный гриб наземного взрыва РДС-1. 29 августа 1949 года

Через 20 минут после взрыва к центру поля направились два танка, оборудованные свинцовой защитой, — для радиационной разведки и осмотра центра поля. Вышка, с которой запускали бомбу, превратилась в пыль. Взрывная волна разметала по степи животных и автомобили. Разведка установила, что все сооружения в центре поля снесены, от городка остался только мелкий мусор.

Для тех, кто несколько лет днем и ночью ни на минуту не мог отвлечься от атомных треволнений, это была минута счастья. Победа в генеральном сражении, не иначе. Кто-то из соратников тряс Курчатова за плечи, приговаривая: «Всё, всё, всё!» Игорь Васильевич кивнул: «Да, теперь всё». Предстояли не менее важные пуски, испытания, открытия. И уже почти готовая РДС-2, и водородная бомба, и электростанции. Но всё это — на волне первого успеха, после которого всем стало ясно, что атомный проект состоялся.

Общее дело

После появления оружия массового уничтожения ученые — и у нас, и на Западе — ощутили себя демиургами, которые способны движением руки уничтожить планету. Это вызывало мучительные сомнения: а нравственно ли создавать оружие массового уничтожения? Курчатов, Харитон и их соратники действовали в ответ на угрозу из-за океана, защищали Родину. Время покажет, что теория ядерного сдерживания оказалась верной.

Бомба_4

Озеро на месте первого наземного ядерного взрыва на Семипалатинском полигоне

Фото: РИА Новости/Андрей Соломонов

Наши атомные первопроходцы понимали, что страна, без преувеличений, отдает этому проекту последнюю копейку. Первые послевоенные годы — это полуголодное существование для подавляющего большинства населения. А тут — утонченная индустрия, требующая миллионных вложений. Но независимость страны всё-таки дороже. Народ-победитель, вынесший на своих плечах перенапряжение военных лет, с честью выдержал и атомную гонку. И бомбу, и атомную индустрию построили всем миром. И это не фигура речи. Большинство советских граждан в добровольно-принудительном порядке покупали облигации госзайма. Средства шли на атомный проект. За несколько лет в стране не было произведено ни одного термометра: на атомный проект ушла вся ртуть.

Академик Харитон вспоминал: «Было нелегко и позже. Но этот период по напряжению, героизму, творческому взлету и самоотдаче не поддается описанию. Только сильный духом народ после таких невероятно тяжелых испытаний мог сделать совершенно из ряда вон выходящее: полуголодная и только что вышедшая из опустошительной войны страна за считаные годы разработала и внедрила новейшие технологии, наладила производство урана, сверхчистого графита, плутония, тяжелой воды».

Есть у вас и есть у нас…

Президент Трумэн долго не хотел верить в то, что «эти азиаты» сумели создать столь сложное современное оружие. Разведчики и консультанты с цифрами в руках уверяли его, что Советский Союз не способен произвести атомную бомбу раньше 1952 года.

Но и ему пришлось смириться со свершившимся фактом. 23 сентября он публично прокомментировал слухи о советских испытаниях супербомбы. ТАСС ответило в издевательском тоне: мол, товарищ Молотов еще два года назад говорил, что никакого атомного секрета для нас не существует. Надо было прислушиваться к товарищу Молотову…

Советская пропаганда открывала миру глаза на достижения нашей ядерной физики на редкость торжественно, внушительно и несуетливо. Информацию выдавали, что называется, в час по чайной ложке. Только через полтора месяца после испытаний в «Известиях» вышел рисунок Бориса Ефимова со стихами Сергея Михалкова:

Автор цитаты

Просто, скромно, без апломба

Сообщило миру ТАСС,

Что, мол, атомная бомба

Есть у вас и есть у нас!

Да-с!

Нет сомнений, что появление на карте мира второй ядерной державы оказалось решающим событием для всей истории ХХ века. Этот взрыв изменил историю и прежде всего научил нас ценить мир, беречь хрупкое равновесие, позволяющее человечеству выживать.

Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

75 лет назад СССР начал разработку ядерной бомбы

75 лет назад в СССР начались работы по созданию атомной бомбы. В ее разработке удачно сложилось все: и гениальный труд физиков-ядерщиков, и работа советской разведки и даже появление «эффективного менеджера» — правой руки Иосифа Сталина — Лаврентия Берии. Сегодня это оружие называют «ядерной дубиной», но страх перед его применением значительно снизился.

Согласно постановлению от 10 марта 1943 года, принятого Государственным комитетом обороны СССР, в стране начались практические работы по созданию ядерной бомбы. Общее руководство проектом было поручено известному советскому физику Игорю Курчатову. Общее политическое руководство проектом осуществлял заместитель главы ГКО Вячеслав Молотов.

Большая заслуга в том, что правительство СССР начало работу над проектом принадлежит именно Курчатову. Он активно следил за происходящим на Западе в том, что касалось работы над ядерной бомбой.

В ноябре 1942 года он писал Молотову, что советская наука значительно отстала от западной, так как там есть лучшая материальная база. Ученый отмечал, что в связи с тем, что «введение в войну такого страшного оружия, как урановая бомба, не исключено, представляется необходимым широко развернуть работы по проблемам урана».

К 1943 году, когда СССР уже одержал победу в Сталинградской битве, стало понятно, что работы над созданием атомного оружия необходимо ускорить.

В работе над созданием ядерной бомбы советским физикам помогли данные разведки, которые были получены по линии так называемого «манхэттенского проекта», созданного в США для работы над собственным проектом ядерного оружия. Как и у советского проекта, у руля американского стоял коллега Курчатова — великий американский физик Роберт Оппергеймер. Военное руководство проектом было поручено военному генералу Лесли Гровсу.

При этом, несмотря на то что работа над проектом в США была строго засекречена, советская разведка сумела внедрить своих агентов в число вспомогательного персонала.

Помогло и то, что среди американских физиков были те, кто считал, что США не должны быть единственной страной, которая бы обладала супероружием.

Одну из наиболее значительных ролей в помощи советской разведки сыграл Эмиль Клаус Фукс, который работал в «манхэттенском проекте». Ценную информацию Фукс передавал из-за своих убеждений — он не скрывал своих симпатий к коммунизму и Советскому Союзу. Впоследствии академик Юрий Харитон рассказал, что первый советский атомный заряд был изготовлен по образцу американского с использованием сведений, полученных от Фукса.

«Россия делает сама»

Сведения, полученные советской разведкой из США, значительно помогли работе над собственным атомным проектом. Все поступающие данные внимательно анализировались Курчатовым, пишут историки Рой и Жорес Медведевы в своей книге «Неизвестный Сталин».

Работы над атомной бомбой пришлось ускорить после 1945 года, когда США использовали ядерные бомбы для удара по Японии. Чудовищные разрушения и гибель тысяч людей продемонстрировали всю мощь и весь ужас ядерного оружия и заставили советских ученых ускорить свои работы.

«К началу 1945 года русские знали, что американцы проведут испытание ядерного устройства через несколько месяцев. [СССР] начал развивать свое собственное мышление более быстрыми темпами», — писал исследователь Родрик Брейтвэйт в книге «Армагеддон и Паранойя».

Как пишет в своей книге «Атомный проект: люди и события» Борис Иоффе, главной мотивацией Советского Союза сделать атомное оружие было желание не отстать от Запада, и даже само название этого оружия говорило об этом. Первая советская атомная бомба называлась «РДС» (Россия делает сама).

О том, что США использовали в Японии «оружие необыкновенной разрушительной силы», в кулуарах Потсдамской конференции Сталину рассказал президент США Гарри Труман. Очевидцы рассказывают, что Сталин лишь усмехнулся, и Труман посчитал, что советский лидер не понял о чем тот ему говорит.

Правда, Сталин все понимал и вскоре после разговора был создан еще один надзорный орган. Специальный комитет по атомной энергии, который возглавил ближайший подручный вождя Лаврентий Берия.

При этом, несмотря на образ Берии, в атомном проекте он действительно оказался, как его назвали бы сейчас, «эффективным менеджером», и Курчатов обрел в лице Берии достаточно весомого союзника.

О положительной роли Берии в советском атомном проекте позже напишет и академик Юрий Харитон: «Многие ветераны атомной промышленности считают, что, если бы проект возглавлял Молотов, стало бы невозможным успешно завершить задачу такого масштаба в такие короткие сроки». С затратами не считались. Правда, как почти всегда в то время, ядерную бомбу и объекты строили руками заключенных, которые подчинялись Управлению специальных институтов НКВД.

От водородной бомбы к ядерной пыли

В 1949 году СССР испытал свою первую ядерную бомбу, разрушив американскую монополию на это оружие. Пять месяцев спустя президент США Гарри Труман дал добро на создание водородной бомбы.

В ноябре 1952 года США провели испытание этого оружия, которое обладало огромной разрушительной силой. Спустя год испытание водородной бомбы провел и СССР.

Один из ключевых ее создателей — физик Андрей Сахаров — впоследствии станет активно бороться за мир, хотя никогда не откажется от своего детища:

«Я не сомневался в жизненной важности создания советского сверхоружия для нашей страны и для равновесия во всем мире», — говорил впоследствии сам ученый.

«Равновесие» здесь — ключевое слово, несмотря на антагонизм двух политических систем — СССР и США, ядерное оружие рассматривалось обеими сторонами как «оружие сдерживания». Возможность уничтожить друг друга несколько раз стало для СССР и США главным обстоятельством, которое сдерживало обе системы от конфликта.

Этому помогали многочисленные договоры, которые ограничивали наличие ядерных вооружений у обеих сторон.

Система, которая более-менее работала в середине 1980-х и даже в 1990-е годы начала разрушаться в 2000-е, когда США вышли из Договора по противоракетной обороне от 1972 года.

Стороны также начали обвинять друг друга и в нарушении договора о Ракетах средней и меньшей дальности, а о применении тактического ядерного оружия начали говорить как о чем-то вполне обычном.

Хотя шок у многих вызвало высказывание консервативного политического комментатора Дмитрия Киселева «про ядерную пыль», есть немало тех, кто разделяет подобное мнение.

Кажется, что страха перед применением ядерного оружия нет, отметил ранее в беседе с «Газетой.Ru» бывший командующий Стратегическими ядерными силами США генерал Юджин Хабигер: «Проблема связана с миллениумами, не озабоченными ядерным оружием, поскольку люди просто не жили во времена, когда это было актуально. Им не надо было прятаться под партами, ожидая ядерной атаки».

О том, что риск случайного начала ядерной войны сегодня существует, рассказывает в своей недавно опубликованной книге «Мой путь по краю ядерной бездны» бывший министр обороны США Вильям Перри, член Международный Люксембургского форума по предотвращению ядерной катастрофы.

«Тогда мы считали, что находимся на верном пути к устранению этой экзистенциальной угрозы. Но этого не случилось. Сегодня, по непонятной причине мы возрождаем геополитическую враждебность «холодной войны». А также восстанавливаем ядерный арсенал этой войны. Мы скатываемся к новой «холодной войне», ставя себя под угрозу того, что ввяжемся в глобальную ядерную войну из-за случайности».

Советская ядерная история | Цифровой архив Центра Уилсона

Это коллекция первоисточников, связанных с советской разработкой ядерного оружия. Эти письма и меморандумы относятся к периоду с 1940-х по 1980-е годы и взяты из различных архивных источников. Включены ранние записи и письма физика Игоря Курчатова, руководившего советским проектом по созданию атомной бомбы в 1940-х годах. В сборнике также обсуждаются более поздние советские ядерные разработки и связанные с ними международные договоры. См. также «Ядерное распространение» и связанные с ним коллекции в Проекте «Международная история ядерного распространения». (Изображение, первое советское атомное испытание, 1949)

Связано Конн.

  • Люди