Цыганы жанр: Цыганы (поэма) — это… Что такое Цыганы (поэма)?

Содержание

Цыганы (поэма) — это… Что такое Цыганы (поэма)?

У этого термина существуют и другие значения, см. Цыганы.

«Цыганы» — последняя южная романтическая поэма Александра Сергеевича Пушкина. Проведя несколько дней в таборе бессарабских цыган, стихотворец работал над поэмой с января по октябрь 1824 года, сначала в Одессе, потом в Михайловском. Окончательная редакция датирована последними месяцами того же года. На сюжет поэмы С. Рахманинов написал в 1892 г. свою единственную оперу «Алеко».

Сюжет

Поэма рассказывает о любви цыганки Земфиры и юноши Алеко, который оставил «неволю душных городов» ради степного приволья. На протяжении двух лет он кочует по степи вместе с вольными цыганами и своей любимой. Наконец песня Земфиры и вещий сон открывают ему глаза на её неверность. Старый отец девушки предлагает Алеко не препятствовать счастью девушки, приводя в пример свои отношения с матерью Земфиры — Мариулой. Детям степей чуждо стремление европейца вмешиваться в естественный ход событий и пытаться контролировать его. В другом рассказе старик пересказывает предание о заброшенном в степь поэте; Алеко не без удивления узнаёт в нём Овидия, некогда изгнанного из Древнего Рима на черноморский берег.

Застав Земфиру во время свидания с молодым цыганом, Алеко пренебрегает советом старика и закалывает их обоих. Цыганы не могут понять его эгоистичного стремления обладать любимой ценой её жизни: «Оставь нас, гордый человек!»

Место в творчестве Пушкина

«Цыганы» воспроизводят базовую коллизию «Кавказского пленника» (1821), восходящую к повести Шатобриана «Атала» (1801): разочарованный байронический герой не в состоянии раствориться среди «благородных дикарей», хотя и страстно желает этого. В этой поэме Пушкин постепенно освобождается от своего былого байронизма; налицо «эволюция от свободного, сладкозвучного и ласкающего стиля его юности к суровой красоте последних вещей» (Д. С. Мирский)[1].

Литературоведческий анализ

Согласно Д. С. Мирскому основная тема поэмы — «трагическая неспособность сложного, цивилизованного человека отбросить привычные чувства и страсти, в особенности чувство собственника по отношению к своей избраннице. На первый взгляд, поэма является решительным утверждением свободы — свободы женщины по отношению к мужчине — и решительным осуждением неестественного зла — мщения и наказания. Это явное и очевидное оправдание анархизма, и в этом смысле о поэме говорили Достоевский (в знаменитой пушкинской речи) и Вячеслав Иванов»

[1].

В интертекстуальном тематическом аспекте поэма представляет собой своего рода «венец» южных поэтических сочинений Пушкина. «Цыганы» оказываются наиболее близкими другой значимой южной поэме Пушкина «Кавказский пленник»: в фокусе внимания автора находится Алеко, самодостаточный герой, безусловно, наделённый ярко выраженными романтическими чертами, человек европейского склада ума, который демонстративно противопоставляет себя окружающему необъятному в своей полноте миру, существующему на основе «естественных», первозданных законов. С другой стороны, антагонистичны по отношению друг к другу человек, принадлежащий к цивилизации и неупорядоченная, своевольная стихия вечной экзистенции. По мнению литературоведа-пушкиниста Е. А. Трофимова, в поэме органично противопоставляются носитель фатальных страстей и дух безбрежной изначальной свободы. Одновременно в отношении неизбежной оппозиции оказываются индивидуальное и родовое начала. Свободолюбивый Алеко, центральный герой поэтического текста, не только подвержен бунтующим страстям, но обречён сам порождать их. Он представялет собой разочаровавшийся, одинокий и непонятый символ времени, который, с одной стороны, привлекает своей неповторимостью и самобытностью, а с другой стороны, страшен и опасен в своей обречённости и предопределённости. Его, вечного, безутешного «беглеца», преследует закон. Традиционный, канонизированный в западноевропейской и отчасти в русской литературе тип байронического героя оказывается развенчанным в этом произведении, он демонстрирует свою практическую и витальную несостоятельность. Алеко, осознающий, что пути к отступлению в цивилизованный, упорядоченный мир отсутствуют, смело отправляется вперёд: его инстинктивно привлекает неподражаемый стихийный быт цыган с его непосредственной динамикой и всесторонней пестротой.

Герой отчаянно мечтает обрести подлинную волю в этом мире, избавиться от гнетущего воздействия прошлой опустошающей страсти, забыть несчастливую любовь. Тем не менее, Алеко оказывается неспособным на это: причиной тому его продолжительный внутренний конфликт, порождённый нежеланием различать свободу для себя и свободу вообще, в чистом виде. Все колоссальные усилия он прилагает к тому, чтобы отыскать неуловимую свободу во внешнем мире, вместо того, чтобы распознать сущностный дух свободы внутри самого себя. Именно поэтому он противится той «правде жизни», которую беспощадно открывает ему мудрый Старик, а главная экзистенциальная ошибка Алеко заключается в том, что он склонен воспринимать любовь в контексте личного права, что не позволяет центральному герою обрести видение подлинной универсальной свободы. Нарочито демонстрируемое презрение, которое вызывает у него оставленный «свет», не даёт ему покоя и выражает истинное смятение, царящее в душе героя: память о старом ненавистном свете всё ещё жива, она никогда не умрёт, так что герой обречён на постоянную внутреннюю экзистенциальную муку. Более того, Алеко продолжает испытывать злотворное влияние этого света, которое он принёс с собой в стихийное свободное пространство цыган: это и гордость и себялюбие, непреодолимое желание владеть судьбой другого человека, мстительность и дикая, инстинктивная ревность — это все роковые черты века, мировоззренческой эпохи, к которой имеет несчастье принадлежать Алеко.

Параллельно и в соотнесённости с главной сюжетной линии, раскрывающейся во внутреннем противоборстве, звучит рассказ старого цыгана об Овидии-изгнаннике. А. С. Пушкин, говоря устами Старика, ставит акцент на неколебимом мужестве и великих страданиях отверженного римского поэта-изгнанника. Алеко же, оставаясь в «оковах просвещения», оценивает повествование цыгана исходя из своих ценностных установок, укрепляясь в мысли о неправдености гонений. Беда Алеко в том, что он так и не научился прощать, будучи не в состоянии сбросить с себя эти «оковы»; в нём в любую минуту может проснуться демоническое начало, он одержим скрытыми пороками, от которых, как бы он ни старался, ему всё равно не удастся убежать.

Любовная песня Земфиры, гимн подлинной, незыблемой свободе, пробуждает это необузданное инфернальное существо. Алеко в полном соответствии с каноном романтического героя реагирует на историю о Мариуле, супруге Старика, уверовав в невозможность отвергнуть один из основополагающих законов «цивилизации» — права на собственность в любом проявлении. В итоге он, оказываясь загнанным в замкнутый круг и не имея шансов вырваться из него, убивает Земфиру и молодого цыгана, что является апогеем реализации порочной байронической экзистенции. Старик же исповедует Правду Божию, противопоставленную фатальному, необузданному буйству демонических страстей, ждущих возможности вырваться наружу. Таким образом, А. С. Пушкин так или иначе, руководствуясь интуитивными или рациональными устремлениями, предстаёт в роли «могильщика» воспетого в западноевропейской и русской поэзии преступного байронического начала, которое, по существу, противопоставляет себя созидательной божественной энергии. Отец Земфиры является воплощением подлинного знания о жизни, символом всепрощения и непротивления событиям жизни. Он произносит духовный приговор над Алеко; однако «золотой век» остаётся в прошлом, так что безусловная Правда Старика не оказывается столь однозначной в условиях окружающего мира, который оказывается заражённым «роковыми страстями», несмотря на итоговую поверженность идеи порочного губительного индивидуализма.

Романтические приметы пушкинского текста отчётливо проявляются в актуализированном этнографическом колорите пространства поэмы, ритмико-интонационной насыщенности и музыкальности поэтического слова; характеры не являются исторически мотивированным, что также указывает на романтическую отнесённость поэтического произведения.

Исполнение

  • Художественное чтение поэмы Дмитрием Журавлёвым. Запись 40-х годов.
  • Отрывки поэмы: «Рассказ старого цыгана», «Эпилог». Читает Всеволод Якут. Запись с грампластинки «Фонохрестоматия» (1973).
  • Радиоспектакль. В ролях: Рубен Симонов, Елена Измайлова, Михаил Державин, Михаил Астангов, Юрий Любимов. Песню «Старый муж, грозный муж…» исполняет Вероника Борисенко. Запись 1951 года.
  • Радиопостановка Ленинградского радио. Режиссёр Бруно Фрейндлих. Исполнители: Александр Рахленко, Лев Колесов, Вера Вельяминова, Юрий Толубеев, Григорий Гай. Запись 1957 года.

Публикация и успех

В отрывках поэма была опубликована в передовом альманахе «Полярная звезда» в одном из номеров за 1825 год, а следом за первой фрагментарной публикацией последовала вторая, в альманахе Дельвига «Северные цветы» за 1826 год. В этих литературных периодических изданиях отдельные отрывки поэмы «Цыганы» были напечатаны самим Пушкиным, а первый полный вариант этого поэтического текста вышел в свет отдельным изданием в 1827 году.

Последняя из южных поэм Пушкина не имела такого успеха у русской публики, как две предыдущие. Однако пушкинская трактовка цыганской темы, вообще востребованной романтиками (до Пушкина к ней обращались Гёте и Вальтер Скотт), вызвала живой интерес за рубежом. Уже в 1835 г. Джордж Борроу перевёл песню Земфиры на английский. Г. Брандес предполагал, что именно пушкинская поэма навела Проспера Мериме на мысль написать повесть о цыганах («Кармен»), тем более что Мериме в 1852 г. издал прозаическое переложение «Цыган» на французский[2].

Музыка

Внимание современников Пушкина своей ритмической выразительностью привлекла страстная песня Земфиры «Старый муж, грозный муж, Режь меня, жги меня…» Она была положена на музыку А. Верстовским и П. Чайковским, рано переведена на ряд европейских языков.

В 1892 году композитор Сергей Рахманинов органично воплотил художественный замысел Пушкина в музыке, создав оперу «Алеко». В пушкиноведении долгое время бытовала легенда о том, что первую оперу на сюжет «Цыган» написал Вальтер Гёте (внук поэта)[3].

В астрономии

В честь героини поэмы Александра Пушкина Земфиры назван астероид (1014) Земфира (англ.)русск., открытый в 1924 году, в столетнюю годовщину написания поэмы.

Примечания

  1. 1 2 Мирский Д. С. Пушкин // Мирский Д. С. История русской литературы с древнейших времен до 1925 года / Пер. с англ. Р. Зерновой. — London: Overseas Publications Interchange Ltd, 1992. — С. 135—159.
  2. Алексеев М. П. Пушкин на Западе // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии / АН СССР. Ин-т литературы. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937. — [Вып.] 3. — С. 104—151.
  3. Алексеев М. П. Легенда о Пушкине и Вальтере Гете // Пушкин: Исследования и материалы / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1958. — Т. 2. — С. 391—393.

Цыганы (поэма) — это… Что такое Цыганы (поэма)?

У этого термина существуют и другие значения, см. Цыганы.

«Цыганы» — последняя южная романтическая поэма Александра Сергеевича Пушкина. Проведя несколько дней в таборе бессарабских цыган, стихотворец работал над поэмой с января по октябрь 1824 года, сначала в Одессе, потом в Михайловском. Окончательная редакция датирована последними месяцами того же года. На сюжет поэмы С. Рахманинов написал в 1892 г. свою единственную оперу «Алеко».

Сюжет

Поэма рассказывает о любви цыганки Земфиры и юноши Алеко, который оставил «неволю душных городов» ради степного приволья. На протяжении двух лет он кочует по степи вместе с вольными цыганами и своей любимой. Наконец песня Земфиры и вещий сон открывают ему глаза на её неверность. Старый отец девушки предлагает Алеко не препятствовать счастью девушки, приводя в пример свои отношения с матерью Земфиры — Мариулой. Детям степей чуждо стремление европейца вмешиваться в естественный ход событий и пытаться контролировать его. В другом рассказе старик пересказывает предание о заброшенном в степь поэте; Алеко не без удивления узнаёт в нём Овидия, некогда изгнанного из Древнего Рима на черноморский берег.

Застав Земфиру во время свидания с молодым цыганом, Алеко пренебрегает советом старика и закалывает их обоих. Цыганы не могут понять его эгоистичного стремления обладать любимой ценой её жизни: «Оставь нас, гордый человек!»

Место в творчестве Пушкина

«Цыганы» воспроизводят базовую коллизию «Кавказского пленника» (1821), восходящую к повести Шатобриана «Атала» (1801): разочарованный байронический герой не в состоянии раствориться среди «благородных дикарей», хотя и страстно желает этого. В этой поэме Пушкин постепенно освобождается от своего былого байронизма; налицо «эволюция от свободного, сладкозвучного и ласкающего стиля его юности к суровой красоте последних вещей» (Д. С. Мирский)[1].

Литературоведческий анализ

Согласно Д. С. Мирскому основная тема поэмы — «трагическая неспособность сложного, цивилизованного человека отбросить привычные чувства и страсти, в особенности чувство собственника по отношению к своей избраннице. На первый взгляд, поэма является решительным утверждением свободы — свободы женщины по отношению к мужчине — и решительным осуждением неестественного зла — мщения и наказания. Это явное и очевидное оправдание анархизма, и в этом смысле о поэме говорили Достоевский (в знаменитой пушкинской речи) и Вячеслав Иванов»[1].

В интертекстуальном тематическом аспекте поэма представляет собой своего рода «венец» южных поэтических сочинений Пушкина. «Цыганы» оказываются наиболее близкими другой значимой южной поэме Пушкина «Кавказский пленник»: в фокусе внимания автора находится Алеко, самодостаточный герой, безусловно, наделённый ярко выраженными романтическими чертами, человек европейского склада ума, который демонстративно противопоставляет себя окружающему необъятному в своей полноте миру, существующему на основе «естественных», первозданных законов. С другой стороны, антагонистичны по отношению друг к другу человек, принадлежащий к цивилизации и неупорядоченная, своевольная стихия вечной экзистенции. По мнению литературоведа-пушкиниста Е. А. Трофимова, в поэме органично противопоставляются носитель фатальных страстей и дух безбрежной изначальной свободы. Одновременно в отношении неизбежной оппозиции оказываются индивидуальное и родовое начала. Свободолюбивый Алеко, центральный герой поэтического текста, не только подвержен бунтующим страстям, но обречён сам порождать их. Он представялет собой разочаровавшийся, одинокий и непонятый символ времени, который, с одной стороны, привлекает своей неповторимостью и самобытностью, а с другой стороны, страшен и опасен в своей обречённости и предопределённости. Его, вечного, безутешного «беглеца», преследует закон. Традиционный, канонизированный в западноевропейской и отчасти в русской литературе тип байронического героя оказывается развенчанным в этом произведении, он демонстрирует свою практическую и витальную несостоятельность. Алеко, осознающий, что пути к отступлению в цивилизованный, упорядоченный мир отсутствуют, смело отправляется вперёд: его инстинктивно привлекает неподражаемый стихийный быт цыган с его непосредственной динамикой и всесторонней пестротой.

Герой отчаянно мечтает обрести подлинную волю в этом мире, избавиться от гнетущего воздействия прошлой опустошающей страсти, забыть несчастливую любовь. Тем не менее, Алеко оказывается неспособным на это: причиной тому его продолжительный внутренний конфликт, порождённый нежеланием различать свободу для себя и свободу вообще, в чистом виде. Все колоссальные усилия он прилагает к тому, чтобы отыскать неуловимую свободу во внешнем мире, вместо того, чтобы распознать сущностный дух свободы внутри самого себя. Именно поэтому он противится той «правде жизни», которую беспощадно открывает ему мудрый Старик, а главная экзистенциальная ошибка Алеко заключается в том, что он склонен воспринимать любовь в контексте личного права, что не позволяет центральному герою обрести видение подлинной универсальной свободы. Нарочито демонстрируемое презрение, которое вызывает у него оставленный «свет», не даёт ему покоя и выражает истинное смятение, царящее в душе героя: память о старом ненавистном свете всё ещё жива, она никогда не умрёт, так что герой обречён на постоянную внутреннюю экзистенциальную муку. Более того, Алеко продолжает испытывать злотворное влияние этого света, которое он принёс с собой в стихийное свободное пространство цыган: это и гордость и себялюбие, непреодолимое желание владеть судьбой другого человека, мстительность и дикая, инстинктивная ревность — это все роковые черты века, мировоззренческой эпохи, к которой имеет несчастье принадлежать Алеко.

Параллельно и в соотнесённости с главной сюжетной линии, раскрывающейся во внутреннем противоборстве, звучит рассказ старого цыгана об Овидии-изгнаннике. А. С. Пушкин, говоря устами Старика, ставит акцент на неколебимом мужестве и великих страданиях отверженного римского поэта-изгнанника. Алеко же, оставаясь в «оковах просвещения», оценивает повествование цыгана исходя из своих ценностных установок, укрепляясь в мысли о неправдености гонений. Беда Алеко в том, что он так и не научился прощать, будучи не в состоянии сбросить с себя эти «оковы»; в нём в любую минуту может проснуться демоническое начало, он одержим скрытыми пороками, от которых, как бы он ни старался, ему всё равно не удастся убежать.

Любовная песня Земфиры, гимн подлинной, незыблемой свободе, пробуждает это необузданное инфернальное существо. Алеко в полном соответствии с каноном романтического героя реагирует на историю о Мариуле, супруге Старика, уверовав в невозможность отвергнуть один из основополагающих законов «цивилизации» — права на собственность в любом проявлении. В итоге он, оказываясь загнанным в замкнутый круг и не имея шансов вырваться из него, убивает Земфиру и молодого цыгана, что является апогеем реализации порочной байронической экзистенции. Старик же исповедует Правду Божию, противопоставленную фатальному, необузданному буйству демонических страстей, ждущих возможности вырваться наружу. Таким образом, А. С. Пушкин так или иначе, руководствуясь интуитивными или рациональными устремлениями, предстаёт в роли «могильщика» воспетого в западноевропейской и русской поэзии преступного байронического начала, которое, по существу, противопоставляет себя созидательной божественной энергии. Отец Земфиры является воплощением подлинного знания о жизни, символом всепрощения и непротивления событиям жизни. Он произносит духовный приговор над Алеко; однако «золотой век» остаётся в прошлом, так что безусловная Правда Старика не оказывается столь однозначной в условиях окружающего мира, который оказывается заражённым «роковыми страстями», несмотря на итоговую поверженность идеи порочного губительного индивидуализма.

Романтические приметы пушкинского текста отчётливо проявляются в актуализированном этнографическом колорите пространства поэмы, ритмико-интонационной насыщенности и музыкальности поэтического слова; характеры не являются исторически мотивированным, что также указывает на романтическую отнесённость поэтического произведения.

Исполнение

  • Художественное чтение поэмы Дмитрием Журавлёвым. Запись 40-х годов.
  • Отрывки поэмы: «Рассказ старого цыгана», «Эпилог». Читает Всеволод Якут. Запись с грампластинки «Фонохрестоматия» (1973).
  • Радиоспектакль. В ролях: Рубен Симонов, Елена Измайлова, Михаил Державин, Михаил Астангов, Юрий Любимов. Песню «Старый муж, грозный муж…» исполняет Вероника Борисенко. Запись 1951 года.
  • Радиопостановка Ленинградского радио. Режиссёр Бруно Фрейндлих. Исполнители: Александр Рахленко, Лев Колесов, Вера Вельяминова, Юрий Толубеев, Григорий Гай. Запись 1957 года.

Публикация и успех

В отрывках поэма была опубликована в передовом альманахе «Полярная звезда» в одном из номеров за 1825 год, а следом за первой фрагментарной публикацией последовала вторая, в альманахе Дельвига «Северные цветы» за 1826 год. В этих литературных периодических изданиях отдельные отрывки поэмы «Цыганы» были напечатаны самим Пушкиным, а первый полный вариант этого поэтического текста вышел в свет отдельным изданием в 1827 году.

Последняя из южных поэм Пушкина не имела такого успеха у русской публики, как две предыдущие. Однако пушкинская трактовка цыганской темы, вообще востребованной романтиками (до Пушкина к ней обращались Гёте и Вальтер Скотт), вызвала живой интерес за рубежом. Уже в 1835 г. Джордж Борроу перевёл песню Земфиры на английский. Г. Брандес предполагал, что именно пушкинская поэма навела Проспера Мериме на мысль написать повесть о цыганах («Кармен»), тем более что Мериме в 1852 г. издал прозаическое переложение «Цыган» на французский[2].

Музыка

Внимание современников Пушкина своей ритмической выразительностью привлекла страстная песня Земфиры «Старый муж, грозный муж, Режь меня, жги меня…» Она была положена на музыку А. Верстовским и П. Чайковским, рано переведена на ряд европейских языков.

В 1892 году композитор Сергей Рахманинов органично воплотил художественный замысел Пушкина в музыке, создав оперу «Алеко». В пушкиноведении долгое время бытовала легенда о том, что первую оперу на сюжет «Цыган» написал Вальтер Гёте (внук поэта)[3].

В астрономии

В честь героини поэмы Александра Пушкина Земфиры назван астероид (1014) Земфира (англ.)русск., открытый в 1924 году, в столетнюю годовщину написания поэмы.

Примечания

  1. 1 2 Мирский Д. С. Пушкин // Мирский Д. С. История русской литературы с древнейших времен до 1925 года / Пер. с англ. Р. Зерновой. — London: Overseas Publications Interchange Ltd, 1992. — С. 135—159.
  2. Алексеев М. П. Пушкин на Западе // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии / АН СССР. Ин-т литературы. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937. — [Вып.] 3. — С. 104—151.
  3. Алексеев М. П. Легенда о Пушкине и Вальтере Гете // Пушкин: Исследования и материалы / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1958. — Т. 2. — С. 391—393.

Цыганы (поэма) — это… Что такое Цыганы (поэма)?

У этого термина существуют и другие значения, см. Цыганы.

«Цыганы» — последняя южная романтическая поэма Александра Сергеевича Пушкина. Проведя несколько дней в таборе бессарабских цыган, стихотворец работал над поэмой с января по октябрь 1824 года, сначала в Одессе, потом в Михайловском. Окончательная редакция датирована последними месяцами того же года. На сюжет поэмы С. Рахманинов написал в 1892 г. свою единственную оперу «Алеко».

Сюжет

Поэма рассказывает о любви цыганки Земфиры и юноши Алеко, который оставил «неволю душных городов» ради степного приволья. На протяжении двух лет он кочует по степи вместе с вольными цыганами и своей любимой. Наконец песня Земфиры и вещий сон открывают ему глаза на её неверность. Старый отец девушки предлагает Алеко не препятствовать счастью девушки, приводя в пример свои отношения с матерью Земфиры — Мариулой. Детям степей чуждо стремление европейца вмешиваться в естественный ход событий и пытаться контролировать его. В другом рассказе старик пересказывает предание о заброшенном в степь поэте; Алеко не без удивления узнаёт в нём Овидия, некогда изгнанного из Древнего Рима на черноморский берег.

Застав Земфиру во время свидания с молодым цыганом, Алеко пренебрегает советом старика и закалывает их обоих. Цыганы не могут понять его эгоистичного стремления обладать любимой ценой её жизни: «Оставь нас, гордый человек!»

Место в творчестве Пушкина

«Цыганы» воспроизводят базовую коллизию «Кавказского пленника» (1821), восходящую к повести Шатобриана «Атала» (1801): разочарованный байронический герой не в состоянии раствориться среди «благородных дикарей», хотя и страстно желает этого. В этой поэме Пушкин постепенно освобождается от своего былого байронизма; налицо «эволюция от свободного, сладкозвучного и ласкающего стиля его юности к суровой красоте последних вещей» (Д. С. Мирский)[1].

Литературоведческий анализ

Согласно Д. С. Мирскому основная тема поэмы — «трагическая неспособность сложного, цивилизованного человека отбросить привычные чувства и страсти, в особенности чувство собственника по отношению к своей избраннице. На первый взгляд, поэма является решительным утверждением свободы — свободы женщины по отношению к мужчине — и решительным осуждением неестественного зла — мщения и наказания. Это явное и очевидное оправдание анархизма, и в этом смысле о поэме говорили Достоевский (в знаменитой пушкинской речи) и Вячеслав Иванов»[1].

В интертекстуальном тематическом аспекте поэма представляет собой своего рода «венец» южных поэтических сочинений Пушкина. «Цыганы» оказываются наиболее близкими другой значимой южной поэме Пушкина «Кавказский пленник»: в фокусе внимания автора находится Алеко, самодостаточный герой, безусловно, наделённый ярко выраженными романтическими чертами, человек европейского склада ума, который демонстративно противопоставляет себя окружающему необъятному в своей полноте миру, существующему на основе «естественных», первозданных законов. С другой стороны, антагонистичны по отношению друг к другу человек, принадлежащий к цивилизации и неупорядоченная, своевольная стихия вечной экзистенции. По мнению литературоведа-пушкиниста Е. А. Трофимова, в поэме органично противопоставляются носитель фатальных страстей и дух безбрежной изначальной свободы. Одновременно в отношении неизбежной оппозиции оказываются индивидуальное и родовое начала. Свободолюбивый Алеко, центральный герой поэтического текста, не только подвержен бунтующим страстям, но обречён сам порождать их. Он представялет собой разочаровавшийся, одинокий и непонятый символ времени, который, с одной стороны, привлекает своей неповторимостью и самобытностью, а с другой стороны, страшен и опасен в своей обречённости и предопределённости. Его, вечного, безутешного «беглеца», преследует закон. Традиционный, канонизированный в западноевропейской и отчасти в русской литературе тип байронического героя оказывается развенчанным в этом произведении, он демонстрирует свою практическую и витальную несостоятельность. Алеко, осознающий, что пути к отступлению в цивилизованный, упорядоченный мир отсутствуют, смело отправляется вперёд: его инстинктивно привлекает неподражаемый стихийный быт цыган с его непосредственной динамикой и всесторонней пестротой.

Герой отчаянно мечтает обрести подлинную волю в этом мире, избавиться от гнетущего воздействия прошлой опустошающей страсти, забыть несчастливую любовь. Тем не менее, Алеко оказывается неспособным на это: причиной тому его продолжительный внутренний конфликт, порождённый нежеланием различать свободу для себя и свободу вообще, в чистом виде. Все колоссальные усилия он прилагает к тому, чтобы отыскать неуловимую свободу во внешнем мире, вместо того, чтобы распознать сущностный дух свободы внутри самого себя. Именно поэтому он противится той «правде жизни», которую беспощадно открывает ему мудрый Старик, а главная экзистенциальная ошибка Алеко заключается в том, что он склонен воспринимать любовь в контексте личного права, что не позволяет центральному герою обрести видение подлинной универсальной свободы. Нарочито демонстрируемое презрение, которое вызывает у него оставленный «свет», не даёт ему покоя и выражает истинное смятение, царящее в душе героя: память о старом ненавистном свете всё ещё жива, она никогда не умрёт, так что герой обречён на постоянную внутреннюю экзистенциальную муку. Более того, Алеко продолжает испытывать злотворное влияние этого света, которое он принёс с собой в стихийное свободное пространство цыган: это и гордость и себялюбие, непреодолимое желание владеть судьбой другого человека, мстительность и дикая, инстинктивная ревность — это все роковые черты века, мировоззренческой эпохи, к которой имеет несчастье принадлежать Алеко.

Параллельно и в соотнесённости с главной сюжетной линии, раскрывающейся во внутреннем противоборстве, звучит рассказ старого цыгана об Овидии-изгнаннике. А. С. Пушкин, говоря устами Старика, ставит акцент на неколебимом мужестве и великих страданиях отверженного римского поэта-изгнанника. Алеко же, оставаясь в «оковах просвещения», оценивает повествование цыгана исходя из своих ценностных установок, укрепляясь в мысли о неправдености гонений. Беда Алеко в том, что он так и не научился прощать, будучи не в состоянии сбросить с себя эти «оковы»; в нём в любую минуту может проснуться демоническое начало, он одержим скрытыми пороками, от которых, как бы он ни старался, ему всё равно не удастся убежать.

Любовная песня Земфиры, гимн подлинной, незыблемой свободе, пробуждает это необузданное инфернальное существо. Алеко в полном соответствии с каноном романтического героя реагирует на историю о Мариуле, супруге Старика, уверовав в невозможность отвергнуть один из основополагающих законов «цивилизации» — права на собственность в любом проявлении. В итоге он, оказываясь загнанным в замкнутый круг и не имея шансов вырваться из него, убивает Земфиру и молодого цыгана, что является апогеем реализации порочной байронической экзистенции. Старик же исповедует Правду Божию, противопоставленную фатальному, необузданному буйству демонических страстей, ждущих возможности вырваться наружу. Таким образом, А. С. Пушкин так или иначе, руководствуясь интуитивными или рациональными устремлениями, предстаёт в роли «могильщика» воспетого в западноевропейской и русской поэзии преступного байронического начала, которое, по существу, противопоставляет себя созидательной божественной энергии. Отец Земфиры является воплощением подлинного знания о жизни, символом всепрощения и непротивления событиям жизни. Он произносит духовный приговор над Алеко; однако «золотой век» остаётся в прошлом, так что безусловная Правда Старика не оказывается столь однозначной в условиях окружающего мира, который оказывается заражённым «роковыми страстями», несмотря на итоговую поверженность идеи порочного губительного индивидуализма.

Романтические приметы пушкинского текста отчётливо проявляются в актуализированном этнографическом колорите пространства поэмы, ритмико-интонационной насыщенности и музыкальности поэтического слова; характеры не являются исторически мотивированным, что также указывает на романтическую отнесённость поэтического произведения.

Исполнение

  • Художественное чтение поэмы Дмитрием Журавлёвым. Запись 40-х годов.
  • Отрывки поэмы: «Рассказ старого цыгана», «Эпилог». Читает Всеволод Якут. Запись с грампластинки «Фонохрестоматия» (1973).
  • Радиоспектакль. В ролях: Рубен Симонов, Елена Измайлова, Михаил Державин, Михаил Астангов, Юрий Любимов. Песню «Старый муж, грозный муж…» исполняет Вероника Борисенко. Запись 1951 года.
  • Радиопостановка Ленинградского радио. Режиссёр Бруно Фрейндлих. Исполнители: Александр Рахленко, Лев Колесов, Вера Вельяминова, Юрий Толубеев, Григорий Гай. Запись 1957 года.

Публикация и успех

В отрывках поэма была опубликована в передовом альманахе «Полярная звезда» в одном из номеров за 1825 год, а следом за первой фрагментарной публикацией последовала вторая, в альманахе Дельвига «Северные цветы» за 1826 год. В этих литературных периодических изданиях отдельные отрывки поэмы «Цыганы» были напечатаны самим Пушкиным, а первый полный вариант этого поэтического текста вышел в свет отдельным изданием в 1827 году.

Последняя из южных поэм Пушкина не имела такого успеха у русской публики, как две предыдущие. Однако пушкинская трактовка цыганской темы, вообще востребованной романтиками (до Пушкина к ней обращались Гёте и Вальтер Скотт), вызвала живой интерес за рубежом. Уже в 1835 г. Джордж Борроу перевёл песню Земфиры на английский. Г. Брандес предполагал, что именно пушкинская поэма навела Проспера Мериме на мысль написать повесть о цыганах («Кармен»), тем более что Мериме в 1852 г. издал прозаическое переложение «Цыган» на французский[2].

Музыка

Внимание современников Пушкина своей ритмической выразительностью привлекла страстная песня Земфиры «Старый муж, грозный муж, Режь меня, жги меня…» Она была положена на музыку А. Верстовским и П. Чайковским, рано переведена на ряд европейских языков.

В 1892 году композитор Сергей Рахманинов органично воплотил художественный замысел Пушкина в музыке, создав оперу «Алеко». В пушкиноведении долгое время бытовала легенда о том, что первую оперу на сюжет «Цыган» написал Вальтер Гёте (внук поэта)[3].

В астрономии

В честь героини поэмы Александра Пушкина Земфиры назван астероид (1014) Земфира (англ.)русск., открытый в 1924 году, в столетнюю годовщину написания поэмы.

Примечания

  1. 1 2 Мирский Д. С. Пушкин // Мирский Д. С. История русской литературы с древнейших времен до 1925 года / Пер. с англ. Р. Зерновой. — London: Overseas Publications Interchange Ltd, 1992. — С. 135—159.
  2. Алексеев М. П. Пушкин на Западе // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии / АН СССР. Ин-т литературы. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937. — [Вып.] 3. — С. 104—151.
  3. Алексеев М. П. Легенда о Пушкине и Вальтере Гете // Пушкин: Исследования и материалы / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1958. — Т. 2. — С. 391—393.

Цыганы (поэма) — это… Что такое Цыганы (поэма)?

У этого термина существуют и другие значения, см. Цыганы.

«Цыганы» — последняя южная романтическая поэма Александра Сергеевича Пушкина. Проведя несколько дней в таборе бессарабских цыган, стихотворец работал над поэмой с января по октябрь 1824 года, сначала в Одессе, потом в Михайловском. Окончательная редакция датирована последними месяцами того же года. На сюжет поэмы С. Рахманинов написал в 1892 г. свою единственную оперу «Алеко».

Сюжет

Поэма рассказывает о любви цыганки Земфиры и юноши Алеко, который оставил «неволю душных городов» ради степного приволья. На протяжении двух лет он кочует по степи вместе с вольными цыганами и своей любимой. Наконец песня Земфиры и вещий сон открывают ему глаза на её неверность. Старый отец девушки предлагает Алеко не препятствовать счастью девушки, приводя в пример свои отношения с матерью Земфиры — Мариулой. Детям степей чуждо стремление европейца вмешиваться в естественный ход событий и пытаться контролировать его. В другом рассказе старик пересказывает предание о заброшенном в степь поэте; Алеко не без удивления узнаёт в нём Овидия, некогда изгнанного из Древнего Рима на черноморский берег.

Застав Земфиру во время свидания с молодым цыганом, Алеко пренебрегает советом старика и закалывает их обоих. Цыганы не могут понять его эгоистичного стремления обладать любимой ценой её жизни: «Оставь нас, гордый человек!»

Место в творчестве Пушкина

«Цыганы» воспроизводят базовую коллизию «Кавказского пленника» (1821), восходящую к повести Шатобриана «Атала» (1801): разочарованный байронический герой не в состоянии раствориться среди «благородных дикарей», хотя и страстно желает этого. В этой поэме Пушкин постепенно освобождается от своего былого байронизма; налицо «эволюция от свободного, сладкозвучного и ласкающего стиля его юности к суровой красоте последних вещей» (Д. С. Мирский)[1].

Литературоведческий анализ

Согласно Д. С. Мирскому основная тема поэмы — «трагическая неспособность сложного, цивилизованного человека отбросить привычные чувства и страсти, в особенности чувство собственника по отношению к своей избраннице. На первый взгляд, поэма является решительным утверждением свободы — свободы женщины по отношению к мужчине — и решительным осуждением неестественного зла — мщения и наказания. Это явное и очевидное оправдание анархизма, и в этом смысле о поэме говорили Достоевский (в знаменитой пушкинской речи) и Вячеслав Иванов»[1].

В интертекстуальном тематическом аспекте поэма представляет собой своего рода «венец» южных поэтических сочинений Пушкина. «Цыганы» оказываются наиболее близкими другой значимой южной поэме Пушкина «Кавказский пленник»: в фокусе внимания автора находится Алеко, самодостаточный герой, безусловно, наделённый ярко выраженными романтическими чертами, человек европейского склада ума, который демонстративно противопоставляет себя окружающему необъятному в своей полноте миру, существующему на основе «естественных», первозданных законов. С другой стороны, антагонистичны по отношению друг к другу человек, принадлежащий к цивилизации и неупорядоченная, своевольная стихия вечной экзистенции. По мнению литературоведа-пушкиниста Е. А. Трофимова, в поэме органично противопоставляются носитель фатальных страстей и дух безбрежной изначальной свободы. Одновременно в отношении неизбежной оппозиции оказываются индивидуальное и родовое начала. Свободолюбивый Алеко, центральный герой поэтического текста, не только подвержен бунтующим страстям, но обречён сам порождать их. Он представялет собой разочаровавшийся, одинокий и непонятый символ времени, который, с одной стороны, привлекает своей неповторимостью и самобытностью, а с другой стороны, страшен и опасен в своей обречённости и предопределённости. Его, вечного, безутешного «беглеца», преследует закон. Традиционный, канонизированный в западноевропейской и отчасти в русской литературе тип байронического героя оказывается развенчанным в этом произведении, он демонстрирует свою практическую и витальную несостоятельность. Алеко, осознающий, что пути к отступлению в цивилизованный, упорядоченный мир отсутствуют, смело отправляется вперёд: его инстинктивно привлекает неподражаемый стихийный быт цыган с его непосредственной динамикой и всесторонней пестротой.

Герой отчаянно мечтает обрести подлинную волю в этом мире, избавиться от гнетущего воздействия прошлой опустошающей страсти, забыть несчастливую любовь. Тем не менее, Алеко оказывается неспособным на это: причиной тому его продолжительный внутренний конфликт, порождённый нежеланием различать свободу для себя и свободу вообще, в чистом виде. Все колоссальные усилия он прилагает к тому, чтобы отыскать неуловимую свободу во внешнем мире, вместо того, чтобы распознать сущностный дух свободы внутри самого себя. Именно поэтому он противится той «правде жизни», которую беспощадно открывает ему мудрый Старик, а главная экзистенциальная ошибка Алеко заключается в том, что он склонен воспринимать любовь в контексте личного права, что не позволяет центральному герою обрести видение подлинной универсальной свободы. Нарочито демонстрируемое презрение, которое вызывает у него оставленный «свет», не даёт ему покоя и выражает истинное смятение, царящее в душе героя: память о старом ненавистном свете всё ещё жива, она никогда не умрёт, так что герой обречён на постоянную внутреннюю экзистенциальную муку. Более того, Алеко продолжает испытывать злотворное влияние этого света, которое он принёс с собой в стихийное свободное пространство цыган: это и гордость и себялюбие, непреодолимое желание владеть судьбой другого человека, мстительность и дикая, инстинктивная ревность — это все роковые черты века, мировоззренческой эпохи, к которой имеет несчастье принадлежать Алеко.

Параллельно и в соотнесённости с главной сюжетной линии, раскрывающейся во внутреннем противоборстве, звучит рассказ старого цыгана об Овидии-изгнаннике. А. С. Пушкин, говоря устами Старика, ставит акцент на неколебимом мужестве и великих страданиях отверженного римского поэта-изгнанника. Алеко же, оставаясь в «оковах просвещения», оценивает повествование цыгана исходя из своих ценностных установок, укрепляясь в мысли о неправдености гонений. Беда Алеко в том, что он так и не научился прощать, будучи не в состоянии сбросить с себя эти «оковы»; в нём в любую минуту может проснуться демоническое начало, он одержим скрытыми пороками, от которых, как бы он ни старался, ему всё равно не удастся убежать.

Любовная песня Земфиры, гимн подлинной, незыблемой свободе, пробуждает это необузданное инфернальное существо. Алеко в полном соответствии с каноном романтического героя реагирует на историю о Мариуле, супруге Старика, уверовав в невозможность отвергнуть один из основополагающих законов «цивилизации» — права на собственность в любом проявлении. В итоге он, оказываясь загнанным в замкнутый круг и не имея шансов вырваться из него, убивает Земфиру и молодого цыгана, что является апогеем реализации порочной байронической экзистенции. Старик же исповедует Правду Божию, противопоставленную фатальному, необузданному буйству демонических страстей, ждущих возможности вырваться наружу. Таким образом, А. С. Пушкин так или иначе, руководствуясь интуитивными или рациональными устремлениями, предстаёт в роли «могильщика» воспетого в западноевропейской и русской поэзии преступного байронического начала, которое, по существу, противопоставляет себя созидательной божественной энергии. Отец Земфиры является воплощением подлинного знания о жизни, символом всепрощения и непротивления событиям жизни. Он произносит духовный приговор над Алеко; однако «золотой век» остаётся в прошлом, так что безусловная Правда Старика не оказывается столь однозначной в условиях окружающего мира, который оказывается заражённым «роковыми страстями», несмотря на итоговую поверженность идеи порочного губительного индивидуализма.

Романтические приметы пушкинского текста отчётливо проявляются в актуализированном этнографическом колорите пространства поэмы, ритмико-интонационной насыщенности и музыкальности поэтического слова; характеры не являются исторически мотивированным, что также указывает на романтическую отнесённость поэтического произведения.

Исполнение

  • Художественное чтение поэмы Дмитрием Журавлёвым. Запись 40-х годов.
  • Отрывки поэмы: «Рассказ старого цыгана», «Эпилог». Читает Всеволод Якут. Запись с грампластинки «Фонохрестоматия» (1973).
  • Радиоспектакль. В ролях: Рубен Симонов, Елена Измайлова, Михаил Державин, Михаил Астангов, Юрий Любимов. Песню «Старый муж, грозный муж…» исполняет Вероника Борисенко. Запись 1951 года.
  • Радиопостановка Ленинградского радио. Режиссёр Бруно Фрейндлих. Исполнители: Александр Рахленко, Лев Колесов, Вера Вельяминова, Юрий Толубеев, Григорий Гай. Запись 1957 года.

Публикация и успех

В отрывках поэма была опубликована в передовом альманахе «Полярная звезда» в одном из номеров за 1825 год, а следом за первой фрагментарной публикацией последовала вторая, в альманахе Дельвига «Северные цветы» за 1826 год. В этих литературных периодических изданиях отдельные отрывки поэмы «Цыганы» были напечатаны самим Пушкиным, а первый полный вариант этого поэтического текста вышел в свет отдельным изданием в 1827 году.

Последняя из южных поэм Пушкина не имела такого успеха у русской публики, как две предыдущие. Однако пушкинская трактовка цыганской темы, вообще востребованной романтиками (до Пушкина к ней обращались Гёте и Вальтер Скотт), вызвала живой интерес за рубежом. Уже в 1835 г. Джордж Борроу перевёл песню Земфиры на английский. Г. Брандес предполагал, что именно пушкинская поэма навела Проспера Мериме на мысль написать повесть о цыганах («Кармен»), тем более что Мериме в 1852 г. издал прозаическое переложение «Цыган» на французский[2].

Музыка

Внимание современников Пушкина своей ритмической выразительностью привлекла страстная песня Земфиры «Старый муж, грозный муж, Режь меня, жги меня…» Она была положена на музыку А. Верстовским и П. Чайковским, рано переведена на ряд европейских языков.

В 1892 году композитор Сергей Рахманинов органично воплотил художественный замысел Пушкина в музыке, создав оперу «Алеко». В пушкиноведении долгое время бытовала легенда о том, что первую оперу на сюжет «Цыган» написал Вальтер Гёте (внук поэта)[3].

В астрономии

В честь героини поэмы Александра Пушкина Земфиры назван астероид (1014) Земфира (англ.)русск., открытый в 1924 году, в столетнюю годовщину написания поэмы.

Примечания

  1. 1 2 Мирский Д. С. Пушкин // Мирский Д. С. История русской литературы с древнейших времен до 1925 года / Пер. с англ. Р. Зерновой. — London: Overseas Publications Interchange Ltd, 1992. — С. 135—159.
  2. Алексеев М. П. Пушкин на Западе // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии / АН СССР. Ин-т литературы. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937. — [Вып.] 3. — С. 104—151.
  3. Алексеев М. П. Легенда о Пушкине и Вальтере Гете // Пушкин: Исследования и материалы / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1958. — Т. 2. — С. 391—393.

Цыганы (поэма) — это… Что такое Цыганы (поэма)?

У этого термина существуют и другие значения, см. Цыганы.

«Цыганы» — последняя южная романтическая поэма Александра Сергеевича Пушкина. Проведя несколько дней в таборе бессарабских цыган, стихотворец работал над поэмой с января по октябрь 1824 года, сначала в Одессе, потом в Михайловском. Окончательная редакция датирована последними месяцами того же года. На сюжет поэмы С. Рахманинов написал в 1892 г. свою единственную оперу «Алеко».

Сюжет

Поэма рассказывает о любви цыганки Земфиры и юноши Алеко, который оставил «неволю душных городов» ради степного приволья. На протяжении двух лет он кочует по степи вместе с вольными цыганами и своей любимой. Наконец песня Земфиры и вещий сон открывают ему глаза на её неверность. Старый отец девушки предлагает Алеко не препятствовать счастью девушки, приводя в пример свои отношения с матерью Земфиры — Мариулой. Детям степей чуждо стремление европейца вмешиваться в естественный ход событий и пытаться контролировать его. В другом рассказе старик пересказывает предание о заброшенном в степь поэте; Алеко не без удивления узнаёт в нём Овидия, некогда изгнанного из Древнего Рима на черноморский берег.

Застав Земфиру во время свидания с молодым цыганом, Алеко пренебрегает советом старика и закалывает их обоих. Цыганы не могут понять его эгоистичного стремления обладать любимой ценой её жизни: «Оставь нас, гордый человек!»

Место в творчестве Пушкина

«Цыганы» воспроизводят базовую коллизию «Кавказского пленника» (1821), восходящую к повести Шатобриана «Атала» (1801): разочарованный байронический герой не в состоянии раствориться среди «благородных дикарей», хотя и страстно желает этого. В этой поэме Пушкин постепенно освобождается от своего былого байронизма; налицо «эволюция от свободного, сладкозвучного и ласкающего стиля его юности к суровой красоте последних вещей» (Д. С. Мирский)[1].

Литературоведческий анализ

Согласно Д. С. Мирскому основная тема поэмы — «трагическая неспособность сложного, цивилизованного человека отбросить привычные чувства и страсти, в особенности чувство собственника по отношению к своей избраннице. На первый взгляд, поэма является решительным утверждением свободы — свободы женщины по отношению к мужчине — и решительным осуждением неестественного зла — мщения и наказания. Это явное и очевидное оправдание анархизма, и в этом смысле о поэме говорили Достоевский (в знаменитой пушкинской речи) и Вячеслав Иванов»[1].

В интертекстуальном тематическом аспекте поэма представляет собой своего рода «венец» южных поэтических сочинений Пушкина. «Цыганы» оказываются наиболее близкими другой значимой южной поэме Пушкина «Кавказский пленник»: в фокусе внимания автора находится Алеко, самодостаточный герой, безусловно, наделённый ярко выраженными романтическими чертами, человек европейского склада ума, который демонстративно противопоставляет себя окружающему необъятному в своей полноте миру, существующему на основе «естественных», первозданных законов. С другой стороны, антагонистичны по отношению друг к другу человек, принадлежащий к цивилизации и неупорядоченная, своевольная стихия вечной экзистенции. По мнению литературоведа-пушкиниста Е. А. Трофимова, в поэме органично противопоставляются носитель фатальных страстей и дух безбрежной изначальной свободы. Одновременно в отношении неизбежной оппозиции оказываются индивидуальное и родовое начала. Свободолюбивый Алеко, центральный герой поэтического текста, не только подвержен бунтующим страстям, но обречён сам порождать их. Он представялет собой разочаровавшийся, одинокий и непонятый символ времени, который, с одной стороны, привлекает своей неповторимостью и самобытностью, а с другой стороны, страшен и опасен в своей обречённости и предопределённости. Его, вечного, безутешного «беглеца», преследует закон. Традиционный, канонизированный в западноевропейской и отчасти в русской литературе тип байронического героя оказывается развенчанным в этом произведении, он демонстрирует свою практическую и витальную несостоятельность. Алеко, осознающий, что пути к отступлению в цивилизованный, упорядоченный мир отсутствуют, смело отправляется вперёд: его инстинктивно привлекает неподражаемый стихийный быт цыган с его непосредственной динамикой и всесторонней пестротой.

Герой отчаянно мечтает обрести подлинную волю в этом мире, избавиться от гнетущего воздействия прошлой опустошающей страсти, забыть несчастливую любовь. Тем не менее, Алеко оказывается неспособным на это: причиной тому его продолжительный внутренний конфликт, порождённый нежеланием различать свободу для себя и свободу вообще, в чистом виде. Все колоссальные усилия он прилагает к тому, чтобы отыскать неуловимую свободу во внешнем мире, вместо того, чтобы распознать сущностный дух свободы внутри самого себя. Именно поэтому он противится той «правде жизни», которую беспощадно открывает ему мудрый Старик, а главная экзистенциальная ошибка Алеко заключается в том, что он склонен воспринимать любовь в контексте личного права, что не позволяет центральному герою обрести видение подлинной универсальной свободы. Нарочито демонстрируемое презрение, которое вызывает у него оставленный «свет», не даёт ему покоя и выражает истинное смятение, царящее в душе героя: память о старом ненавистном свете всё ещё жива, она никогда не умрёт, так что герой обречён на постоянную внутреннюю экзистенциальную муку. Более того, Алеко продолжает испытывать злотворное влияние этого света, которое он принёс с собой в стихийное свободное пространство цыган: это и гордость и себялюбие, непреодолимое желание владеть судьбой другого человека, мстительность и дикая, инстинктивная ревность — это все роковые черты века, мировоззренческой эпохи, к которой имеет несчастье принадлежать Алеко.

Параллельно и в соотнесённости с главной сюжетной линии, раскрывающейся во внутреннем противоборстве, звучит рассказ старого цыгана об Овидии-изгнаннике. А. С. Пушкин, говоря устами Старика, ставит акцент на неколебимом мужестве и великих страданиях отверженного римского поэта-изгнанника. Алеко же, оставаясь в «оковах просвещения», оценивает повествование цыгана исходя из своих ценностных установок, укрепляясь в мысли о неправдености гонений. Беда Алеко в том, что он так и не научился прощать, будучи не в состоянии сбросить с себя эти «оковы»; в нём в любую минуту может проснуться демоническое начало, он одержим скрытыми пороками, от которых, как бы он ни старался, ему всё равно не удастся убежать.

Любовная песня Земфиры, гимн подлинной, незыблемой свободе, пробуждает это необузданное инфернальное существо. Алеко в полном соответствии с каноном романтического героя реагирует на историю о Мариуле, супруге Старика, уверовав в невозможность отвергнуть один из основополагающих законов «цивилизации» — права на собственность в любом проявлении. В итоге он, оказываясь загнанным в замкнутый круг и не имея шансов вырваться из него, убивает Земфиру и молодого цыгана, что является апогеем реализации порочной байронической экзистенции. Старик же исповедует Правду Божию, противопоставленную фатальному, необузданному буйству демонических страстей, ждущих возможности вырваться наружу. Таким образом, А. С. Пушкин так или иначе, руководствуясь интуитивными или рациональными устремлениями, предстаёт в роли «могильщика» воспетого в западноевропейской и русской поэзии преступного байронического начала, которое, по существу, противопоставляет себя созидательной божественной энергии. Отец Земфиры является воплощением подлинного знания о жизни, символом всепрощения и непротивления событиям жизни. Он произносит духовный приговор над Алеко; однако «золотой век» остаётся в прошлом, так что безусловная Правда Старика не оказывается столь однозначной в условиях окружающего мира, который оказывается заражённым «роковыми страстями», несмотря на итоговую поверженность идеи порочного губительного индивидуализма.

Романтические приметы пушкинского текста отчётливо проявляются в актуализированном этнографическом колорите пространства поэмы, ритмико-интонационной насыщенности и музыкальности поэтического слова; характеры не являются исторически мотивированным, что также указывает на романтическую отнесённость поэтического произведения.

Исполнение

  • Художественное чтение поэмы Дмитрием Журавлёвым. Запись 40-х годов.
  • Отрывки поэмы: «Рассказ старого цыгана», «Эпилог». Читает Всеволод Якут. Запись с грампластинки «Фонохрестоматия» (1973).
  • Радиоспектакль. В ролях: Рубен Симонов, Елена Измайлова, Михаил Державин, Михаил Астангов, Юрий Любимов. Песню «Старый муж, грозный муж…» исполняет Вероника Борисенко. Запись 1951 года.
  • Радиопостановка Ленинградского радио. Режиссёр Бруно Фрейндлих. Исполнители: Александр Рахленко, Лев Колесов, Вера Вельяминова, Юрий Толубеев, Григорий Гай. Запись 1957 года.

Публикация и успех

В отрывках поэма была опубликована в передовом альманахе «Полярная звезда» в одном из номеров за 1825 год, а следом за первой фрагментарной публикацией последовала вторая, в альманахе Дельвига «Северные цветы» за 1826 год. В этих литературных периодических изданиях отдельные отрывки поэмы «Цыганы» были напечатаны самим Пушкиным, а первый полный вариант этого поэтического текста вышел в свет отдельным изданием в 1827 году.

Последняя из южных поэм Пушкина не имела такого успеха у русской публики, как две предыдущие. Однако пушкинская трактовка цыганской темы, вообще востребованной романтиками (до Пушкина к ней обращались Гёте и Вальтер Скотт), вызвала живой интерес за рубежом. Уже в 1835 г. Джордж Борроу перевёл песню Земфиры на английский. Г. Брандес предполагал, что именно пушкинская поэма навела Проспера Мериме на мысль написать повесть о цыганах («Кармен»), тем более что Мериме в 1852 г. издал прозаическое переложение «Цыган» на французский[2].

Музыка

Внимание современников Пушкина своей ритмической выразительностью привлекла страстная песня Земфиры «Старый муж, грозный муж, Режь меня, жги меня…» Она была положена на музыку А. Верстовским и П. Чайковским, рано переведена на ряд европейских языков.

В 1892 году композитор Сергей Рахманинов органично воплотил художественный замысел Пушкина в музыке, создав оперу «Алеко». В пушкиноведении долгое время бытовала легенда о том, что первую оперу на сюжет «Цыган» написал Вальтер Гёте (внук поэта)[3].

В астрономии

В честь героини поэмы Александра Пушкина Земфиры назван астероид (1014) Земфира (англ.)русск., открытый в 1924 году, в столетнюю годовщину написания поэмы.

Примечания

  1. 1 2 Мирский Д. С. Пушкин // Мирский Д. С. История русской литературы с древнейших времен до 1925 года / Пер. с англ. Р. Зерновой. — London: Overseas Publications Interchange Ltd, 1992. — С. 135—159.
  2. Алексеев М. П. Пушкин на Западе // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии / АН СССР. Ин-т литературы. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937. — [Вып.] 3. — С. 104—151.
  3. Алексеев М. П. Легенда о Пушкине и Вальтере Гете // Пушкин: Исследования и материалы / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1958. — Т. 2. — С. 391—393.

«Цыганы» как итог развития жанра романтической поэмы А.С. Пушкина. Полемика вокруг южных поэм

«Цыганы» как итог развития жанра романтической поэмы А.С. Пушкина. Полемика вокруг южных поэм. — Текст : электронный // Myfilology.ru – информационный филологический ресурс : [сайт]. – URL: https://myfilology.ru//russian_literature/istoriya-russkoj-literatury-xix-veka/czygany-kak-itog-razvitiya-zhanra-romanticheskoj-poemy-as-pushkina-polemika-vokrug-yuzhnyx-poem/ (дата обращения: 20.09.2021)

«Цыганы» как итог развития жанра романтической поэмы А.С. Пушкина

«Цыганы» — последняя южная романтическая поэма Александра Сергеевича Пушкина. Проведя несколько дней в таборе бессарабских цыган, стихотворец работал над поэмой с января по октябрь 1824 года, сначала в Одессе, потом в Михайловском. Окончательная редакция датирована последними месяцами того же года. На сюжет поэмы С. Рахманинов написал в 1892 г. свою первую оперу «Алеко».

Поэма «Цыганы» – завершение спора с Байроном, который наметился в первой южной поэме «Кавказский пленник». Не выходя за рамки романтизма, но превращая его в «романтизм критический», Пушкин показывает в этой поэме, что мечты Байрона и его кумира Руссо о возврате человека в «естественное состояние», по существу, являются игрой «на понижение». Она ведет человека не вперед, а назад: это измена высшему предназначению, к которому зовет нас морская стихия голосом Творца, заключенным в ней.

На этой поэме Пушкина лежит отпечаток кризиса 1823 г.: если в “Кавказском пленнике” “русский” возрождается душой, то в “Цыганах” о просветлении души романтического героя уже не могло быть речи. Конфликт приобретает отчетливо выраженный трагический характер, а идеал свободы оказывается недосягаем. Разочарование теперь испытывает не только герой, но и сам автор. В отличие от “Кавказского пленника” оно осмыслено как исторически “роковая” судьба, и причина ее лежит не столько в личности, сколько вне ее, в природе людей вообще, к какому бы обществу они ни принадлежали – цивилизованному или “естественному”. Причина кроется также в неких “роковых” надличных силах, которые обретают самостоятельность и вырываются наружу.

Философская проблематика “Цыган” связана с руссоистско-байронической идеей о превосходстве “естественного” общества над цивилизованным. Но среда, в которую помещен Алеко, иная: не “дикие” и “хищные” черкесы, а мирные цыганы. Вместо кавказских гор и южной экзотики – широкая и раздольная степь.

Конфликт Алеко с городской цивилизацией по-прежнему романтически неясен, но очерчен значительно резче, чем в “Кавказском пленнике”. Устранена двусмысленность в мотивировке разочарования (мотив неразделенной любви). Но принципиальной разницы в мотивировке отчуждения и “бегства” в сравнении с первой поэмой Пушкина в “Цыганах” нет. С одной стороны, Алеко изгоняем обществом: “Его преследует закон”. А с другой – “Он хочет быть, как мы, цыганом”. Изгнание Алеко и вынужденно, и добровольно. Характерная для композиции романтической поэмы предыстория заменена рассказом Алеко о причинах его недовольства обществом. Разочарование героя в цивилизации – полное и безусловное.

В отличие от Пленника Алеко в цыганском обществе свободен и счастлив. Вторжение героя в “естественную” среду влечет гибель героини. Однако если в Черкешенке торжествует цельность чувства и самоотверженная любовь, то в Земфире – вольная любовная страсть.

Значительно ослаблен в “Цыганах” и автобиографический элемент. На обязательную связь романтического героя с автором указывает имя Алеко и критика городской цивилизации. В целом Алеко более объективирован, чем Пленник. Характер его отделен от авторского, и в нем преобладают “порочные” страсти – ревность и мстительность. Как характер Алеко раскрывается в своих поступках больше, чем в монологах. Лишь в немногих случаях речь героя романтически риторична. Монологизм, лирическая монотония исчезают, уступая место драме характеров, драме страстей, что выражено в драматических сценах. В самых напряженных и поворотных местах монолог уступает место диалогу. Лирическое единодержавие героя исчезает и заменяется драматическим действием. Господство одного “голоса” (лирический монизм), который обычно преобладал, в поэме разрушено: уже не один и не два персонажа, а несколько (Старый цыган, Молодой цыган), причем каждый индивидуализирован и каждый получил право на высказывание. При этом увеличено и число упоминаемых персонажей (Мариула, Овидий), взгляды которых также представлены и “голоса” которых “звучат” в передаче действующих лиц.

Главное, акцент сделан не на то, как смотрит герой на мир и что он испытывает, а на то, что делается с героем независимо от его субъективных убеждений и желаний. Мир и герой выступают равноправными партнерами, одинаково подчиненными вне их лежащим законам. Это означает, что все точки зрения стали самостоятельными, независимыми друг от друга, что “голос” автора перестал совпадать с “голосом” героя и авторская позиция не может быть отождествлена ни с какой другой. Центральный персонаж из субъекта повествования (между авторским и его восприятием коллизии и лирическим высказыванием о ней существовало тождество) превратился в объект повествования.

Это преобразование романтической поэмы закрепилось в сюжетно-композиционном строе “Цыган”.

Ни Старик, ни Алеко, ни Земфира не выражают авторской позиции. Итог размышления автора выведен за пределы сюжета. Авторская речь оформляется самостоятельно и не сводится ни к сентенциям Старика, ни к словам Земфиры, ни к монологам и репликам Алеко.

Новизна пушкинской поэмы – в объективации повествования, в драматизации центральной его части.

Событийная фабула сосредоточена вокруг нескольких эпизодов и заключена между двумя параллельными картинами – в начале повествования Алеко приходит в табор, в конце его – табор уходит от Алеко.

Внутренний сюжет заключен в трагической игре страстей, владеющих человеком, в переходе от внешнего спокойствия к грозному противостоянию, роковому поединку и, наконец, к надличной борьбе неуправляемых, стихийных, “субстанциальных начал”. Этим внеличностным, “роковым” мировым силам противостоит лишь гармонически уравновешивающая “волшебная сила песнопенья”.

В ходе игры страстей решается проблема свободы и счастья человеческой личности. Однако не герои владеют страстями, а страсти героями. И Алеко, и Земфира выступают несвободными. Алеко не может противиться охватившим его чувствам ревности и мести. Над ним тяготеет воспитавший его общественный уклад, который проявляется в злобных побуждениях. Земфира также не может противиться внезапно пришедшей к ней новой любви. Она во власти рока, принимающего форму слепого, стихийного чувства. И вот тут вольная Земфира неожиданно сближается с гордым Алеко. Она вольна петь про него, но для себя. Он волен ее любить, но не для нее, а опять-таки для себя. Страсти пушкинских героев типовые, не индивидуальные: любовь Земфиры подана Пушкиным не как ее индивидуальная причуда или каприз, а типично цыганской, стихийной, не знающей преград. Так поступила и ее мать, Мариула, уйдя от Старого цыгана. Любовь приходит к Земфире как наваждение, как сила, за которой героиня должна следовать без рассуждения. Такова же страсть Алеко – типовая для того общества, откуда он, по природе не банальный злодей и не тривиальный преступник, пришел в табор.

В различных и непохожих страстях Земфиры и Алеко Пушкин видит общее. Над ними возвышается нечто сверхличное – рок, общество. Роковая, фатальная предопределенность страстей выдвинута в качестве причины трагедии. Источник кровавой драмы лежит вне личности, но действует через нее. На первый план выступила историческая обреченность героев, а не их личная вина.

Акцент сделан Пушкиным не на личной вине Алеко, а на его исторической вине. Романтическая личность оказалась неспособной к самопожертвованию, а ее свобода обернулась анархическим произволом. Но Пушкин не обличает Алеко. Он оставляет его трагическим героем, снятым с высокого пьедестала, лишенным ореола избранничества и вместе с тем достойным сочувствия (пронзительное сравнение с раненым журавлем), поскольку преступление Алеко, мстящего за поруганный идеал, и постигшая его жизненная катастрофа возникли вследствие объективных причин.

Судьба героев осмыслена поэтом в философско-историческом и идеологическом ключе. Поэт задумался над тем, иррационален ли исторический процесс или в нем существует определенная закономерность. В “Цыганах” Пушкин не пришел к положительным выводам. Это создало возможность открытого финала, поскольку противоречия цивилизации и природы, свободы и счастья оставались неразрешенными. Он по-романтически склонен видеть трагедию цивилизованного общества в природе человека, трагической предопределенности человеческого бытия. Но человек у Пушкина уже подчинялся каким-то иным, еще неведомым и роковым силам. Если у Байрона внутренняя позиция героя фатальна и человек обречен на борьбу страстей, то Пушкин сделал фатализм ступенью на пути к историческому воззрению. Фатализм стал первой, еще романтической, но уже выводящей за границы романтического метода точкой опоры для нового, реалистического творчества. Предопределенность человеческой судьбы от вне ее лежащих сил, которые и обусловливают жизнь человека, в последней романтической поэме выступила в качестве главного вывода. Пушкин в форме романтического пессимизма воплотил новую мысль о зависимости человека от сверхличных сил. В эпилоге поэмы эти роковые законы жизни вырывались наружу:

   И всюду страсти роковые,
   И от судеб защиты нет.

Ведущий романтический тезис, согласно которому исторический процесс совершается благодаря усилиям отдельных личностей, благодаря проявлению индивидуальных воль, потерпел полный крах. Пушкин пришел к выводу об ограниченности индивидуальной воли, об ее предопределенном характере, о зависимости событий человеческой жизни от внеположенных ей “роковых” сил. Это означало также, что прорыв романтической личности из исторического времени во внеисторическое, за пределы исторически-определенного невозможен. Следовательно, обретение абсолютной свободы недостижимо.

Внеличным законам подчиняется весь исторический путь человечества.

“Бегство” современного человека в “естественную” среду не только чревато катастрофой, но и бессмысленно. Цыганский коллектив тоже не идеален – он несвободен от страстей, от противоречий, а потому лишен счастья. Пушкин дорожил, конечно, не “развенчанием” Алеко, а объективными выводами, следовавшими из его поэмы. Господствующие философско-эстетические, исторические и литературные воззрения просветителей и романтиков были подвергнуты им критике. Байронический герой, надеявшийся на свою волю, сам оказался зависимым от более могущественных сил, а его воля обернулась индивидуалистическим произволом. Алеко не нашел счастья ни в цивилизованном обществе, ни “между” цыганами. Цыганские “сени кочевые” тоже не спаслись от бед. Романтический герой вместо присущего ему нравственного величия обнаружил коренные этические слабости своего века.

Громадным завоеванием Пушкина было осмысление отдельной личной судьбы на фоне широкого жизненного процесса, величественного и волнуемого, как море с его приливами и отливами. Трагедия Алеко и Земфиры вписывалась в природный и космический пейзаж и подчинялась роковой игре неподвластных разуму стихийных сил.

Одним из главных итогов южного периода был переход к большим лироэпическим формам и овладение ими. В романтических произведениях наметилась проблематика, характерная для всего последующего творчества Пушкина. Все основные проблемы – природа и культура, природное и приобретенное в человеке, губительная сила ложных страстей и приятие жизни как она есть, дворянин-вольнолюбец и народная вольница, разочарованный герой и цельная женская натура – нашли выражение в романтический период и послужили в дальнейшем предметом художественных раздумий. В романтических поэмах обозначился и центральный герой (Пленник, Алеко), который получит иное, уже не романтическое освещение в романе “Евгений Онегин”. Непосредственно из поэмы “Цыганы” вырастает драматизм пушкинской художественной мысли, воплотившийся в трагедии “Борис Годунов”.

Пушкин на собственном опыте испробовал возможность возврата человека в природу. Будучи в Кишиневе, он несколько недель провел в цыганском таборе. В «Цыганах» Пушкин осудил эту прихоть как слабость, как самодовольство и эгоизм. Алеко, утверждающий свободу для себя среди не тронутых цивилизацией, «естественных» людей, не терпит никаких ограничений этой свободы и тем самым становится деспотом по отношению к Земфире и молодому цыгану, ее любовнику. Двойное убийство, совершенное Алеко, вызывает осуждение старого цыгана:

Оставь нас, гордый человек!

Мы дики, нет у нас законов,

Мы не терзаем, не казним,

Не нужно крови нам и стонов;

Но жить с убийцей не хотим.

Ты не рожден для дикой доли,

Ты для себя лишь хочешь воли…

Но Пушкин, по словам Д. Д. Благого, вскрывает и «тщету руссоистско-байроновской иллюзии о возможности для цивилизованного человека вернуться назад, в „природу“, на не тронутую „просвещением“ первобытную почву. Независимо от Алеко самый быт цыган не так уж безоблачно идилличен. „Роковые страсти“ и связанные с ними „беды“ существовали в таборе и до прихода Алеко. „Счастья нет“ и у носителя простоты, мира и правды в поэме – старика цыгана, уход от которого Мариулы, охваченной неодолимой любовной страстью к другому, при всей „естественности“ этой страсти, с точки зрения самого же старика цыгана, навсегда разбил его личную жизнь. „Я припоминаю, Алеко, старую печаль“. И эта „старая печаль“ живет в душе цыгана на протяжении всего его жизненного пути. Тем самым разбивается иллюзия руссоизма о счастье „золотого века“ – докультурного, дикого человечества».

Так зрелый Пушкин, опережая восторги своих современников, видевших в нем «русского Байрона», решительно одолел искус «байронизма» и вышел к новому, трезвому и реалистическому взгляду на жизнь.

Для Пушкина искусство романтизма характеризовалось свободой, исключающей подчинение “какой-либо системе или одностороннему воззрению”. Романтизм для Пушкина – свобода духа, свобода личности и свобода в области формы. Именно факт размежевания, разрыва романтизма – нового искусства – с классицистическим искусством лежит в основе пушкинского понимания романтизма. Романтизм – искусство эпохи, провозгласившей главной ценностью человеческого бытия свободу. Романтизм в качестве свободного проявления творческого вдохновения становится символом поэзии вообще. “Парнасский афеизм” и “литературный карбонаризм” сродни, по мысли Пушкина, господствующим умонастроениям современного человека с его стремлением к освобождению от всяких форм принудительной регламентации. Тем самым литературные формы романтизма изначально понимались как содержательные и связанные с ведущими идеями века.

В лирике романтизм привел к высвобождению личного чувства от жанровой нормативности, в поэмах, напротив, – к преодолению субъективизма. Одно из важных завоеваний Пушкина в романтический период – переход к историческому сознанию, к историзму. В недрах романтизма складывалась антиромантическая программа, приведшая, с одной стороны, к преодолению “монологизма”, с другой – к понятию “истинный романтизм”.

Историческое воззрение, связанное с кризисом пушкинского романтического мироощущения, первоначально формируется в лирических произведениях, связанных с воспоминаниями о Юге (“К морю”), с образом романтического поэта (“Разговор Книгопродавца с Поэтом”), с воплощением “восточной” темы (“Подражания Корану”), а затем побеждает в трагедии “Борис Годунов”. В поэмах (“Граф Нулин”, “Полтава”) реалистические краски возникали благодаря, с одной стороны, пародии романтических сюжетов, ситуаций, характеров, с другой – вследствие обращения к истории. В прозе (“Повести покойного И.П. Белкина”) Пушкин идет той же дорогой. Романтизм стал важнейшим стимулом для его реалистических художественных исканий. В период романтизма завершается творческое созревание Пушкина.

Полемика вокруг южных поэм

Всеохватывающая широта, емкость так понимаемого Пушкиным принципа народности русской литературы и диктуемых им задач собственной творческой деятельности далеко опережали романтическую трактовку принципа «народности», в том числе и декабристскую, что и обусловило своеобразие байронизма южных поэм Пушкина.

Соотношение этих поэм с «восточными» поэмами Байрона давно и досконально исследовано В. М. Жирмунским в книге «Байрон и Пушкин» (1924). Но при всей ценности наблюдений и выводов В. М. Жирмунского они не исчерпывают вопроса о байронизме южных поэм Пушкина и их месте в творческой эволюции поэта.

Самая ранняя из этих поэм — «Кавказский пленник» (написана в 1820—1821 гг., опубликована в сентябре 1822 г.) — явилась первой русской поэмой байронического толка.

Воспринятый как «подражание» Байрону, «Кавказский пленник» был одобрительно встречен большинством критиков и имел очень большой успех у читателей, но тем не менее далеко не полностью удовлетворил русских почитателей Байрона, в том числе и ближайших литературных единомышленников Пушкина. По их единодушному мнению, характер Пленника оказался «не выдержанным», «неубедительным» и в целом «неудачным». Что же «взял себе» автор «Кавказского пленника» у Байрона и что противопоставил или хотел противопоставить ему?

Непосредственным «образцом» «Кавказского пленника» послужила самая первая из поэм Байрона — «Паломничество Чайльд-Гарольда» (1809—1811 и 1816—1817). Пушкин нашел в ней возможность действительного совмещения личности автора с характером его эпического героя и сверх того некое духовное сродство собственной личности и судьбы с судьбой и характером Чайльд-Гарольда. Основное, что наследует Пленник от образа Чайльд-Гарольда, — это разочарованность и изгнанничество.

Но все дело в том, что Пленник — герой столько же байронический, как и антибайронический. Байронизм Пленника заключается не в его характере, а в автобиографическом подтексте его характера. Подобно Чайльд-Гарольду и вслед за ним Пленник «списан» его создателем с самого себя, но в противоположность Чайльд-Гарольду не как с исключительной, возвышающейся над обществом и противостоящей ему авторской личности, а напротив, личности, одержимой нравственным пороком своего поколения и тем самым типической. Поэтому Пленник не имеет имени, но аттестуется «русским европейцем».

Отвечая на одно из критических замечаний, как бы соглашаясь с ним, а на деле уклоняясь от спора, Пушкин писал: «Характер Пленника неудачен; доказывает это, что я не гожусь в герои романтического стихотворения. Я в нем хотел изобразить это равнодушие к жизни и к ее наслаждениям, эту преждевременную старость души, которые сделались отличительными чертами молодежи 19-го века». Не считаться с этим свидетельством Пушкина нельзя. Но нельзя не отметить и ироничности его заключительного замечания: «Конечно поэму приличнее было бы назвать Черкешенкой — я об этом не подумал». Образ Черкешенки занимает в поэме второстепенное место и нужен для того, чтобы оттенить «преждевременную старость души» ее главного героя. И потому согласиться всерьез с целесообразностью переименования поэмы в «Черкешенку» Пушкин, конечно, не мог.

При всем видимом байронизме характер Пленника заключал в себе антиромантическое и антибайроническое зерно характера Онегина. Недаром Пушкин в пору создания первых глав своего стихотворного романа отмечал, что «Онегин сбивается на характер Пленника».

Восходящая к Байрону, но и опережающая его попытка Пушкина обобщить в характере Пленника свой собственный духовный опыт как явление не только индивидуальное, но и эпохальное не увенчалась успехом. Характер Пленника не отвечал этой задаче, будучи соткан из второстепенных черт двух разновидностей романтического героя: Чайльд-Гарольда (разочарованность и изгнанничество) и Рене — героя одноименного романа Шатобриана (равнодушие к любви и «прелестям» дочери природы). По сравнению с героями восточных поэм Байрона, в свете которых он воспринимался, Пленник казался характером недостаточно романтическим, бледным, лишенным сильных страстей. В этом отношении он уступал даже Черкешенке, почему современники и ставили ее как художественный и романтический характер выше Пленника.

Пушкин не мог не признать справедливости критических замечаний в адрес центрального героя своей первой романтической поэмы, но в то же время был поражен и огорчен неспособностью Вяземского, Гнедича, Бестужева, Горчакова и других так или иначе близких ему друзей и литераторов отличить преднамеренную «простоту плана» поэмы от «бедности изобретения», в которой его также упрекали.

К «простоте», а тем самым и оригинальности «плана» «Кавказского пленника» относится прежде всего такое существенное его отличие от «Паломничества Чайльд-Гарольда» и других поэм Байрона, как отсутствие лирических отступлений. А ведь именно лирическими отступлениями, особенно в «Чайльд-Гарольде», обеспечивается художественное единство повествования, в остальном состоящее из разрозненных, лишенных внутренней связи чисто описательных элементов. Первостепенное значение в поэмах Байрона имели лирические отступления и для характеристики центрального их героя. Вся самостоятельность, значительность и перспективность «простоты плана» и замысла «Кавказского пленника» состояла в попытке создать не исключительный, а типический характер, раскрывающийся в его собственном эпическом «действии». Недаром в черновом наброске письма Гнедичу, соглашаясь с его критическими замечаниями, Пушкин заметил, что «характер главного лица», т. е. Пленника, «приличен более роману, нежели поэме».

В отличие от Чайльд-Гарольда Пленник не только жертва порочного общества, но и носитель едва ли не самой страшной нравственной болезни этого презираемого им общества — эгоистической черствости, «охлажденности» чувств, равнодушия ко всему, кроме своих собственных страданий, воспоминаний и разочарований. Поэтому наиболее существенное и принципиальное противостояние первой романтической поэмы Пушкина романтическим поэмам Байрона заключено в критической, сниженной оценке Пушкиным возвеличенного Байроном воинствующего индивидуализма романтического героя. Важен сам принцип оценки, опиравшийся у Байрона на субъективно возвышенные ценности внутреннего мира индивидуалистической личности, у Пушкина же — на объективный, общественный (в широком смысле этого слова) результат взаимоотношений той же личности с другими людьми, ее обратного воздействия на судьбы людей. Это и пытался подсказать Пушкин Гнедичу в цитированном выше черновике письма к нему. Имея в виду Пленника, Пушкин полуиронически писал: «Да и что это за характер? Кого займет изображение молодого человека, потерявшего чувствительность сердца в несчастиях, неизвестных читателю; его бездействие, его равнодушие к дикой жестокости горцев и к юным прелестям кавказской девы могут быть очень естественны — но что тут трогательного».

Из всего сказанного можно заключить, что изначальное тяготение Пушкина к большой, т. е. повествовательной форме диктовалось стремлением преодолеть принципиальный субъективизм романтического сознания и стиля, обрести способы объективного изображения действительности, в том числе и самих романтических веяний как одного из ее собственных духовных — существенных, но далеко не во всем положительных — элементов.

В «Кавказском пленнике» эта задача была поставлена, но далеко не решена. Поиски ее решения продолжаются последующими южными поэмами Пушкина и приводят его к венчающему их замыслу уже не поэмы, а романа в стихах — «Евгения Онегина». Основная же трудность ее решения, найденного наконец, да и то не полностью, в «Евгении Онегине», состояла в незрелости повествовательного «слога» русской поэзии и особенно прозы этого времени, — слога, необходимого для создания русской модификации романтического характера и его самораскрытия опять-таки в национальных обстоятельствах эпического действия.

Этапы полемики

«Кавказский пленник», «Братья разбойники», «Бахчисарайский фонтан», «Цыганы» поразили современников. Они перенесли своих первых читателей в мир, полный высокой поэзии и в то же время глубоко созвучный их чувствам и переживаниям. Так же, как несколько раньше — в творчестве Жуковского — жанр баллады и элегии, в творчестве молодого Пушкина жанр романтической поэмы обрел живой контакт с жизнью, стал ее концентрированным отражением и выражением. Этим объясняется то необычное по своей силе и почти единодушное восхищение, какое испытали по отношению к южным поэмам Пушкина читатели и критика начала 1820-х годов.

В то же время уже перед авторами самых ранних критических отзывов о южных поэмах Пушкина естественно возник вопрос об истоках той новой интерпретации жанра поэмы, глубоко отличной от понимания его предшественниками Пушкина, первым — и притом художественно совершенным — образцом которой в русской литературе явились его поэмы. Ставя этот вопрос, почти все представители критики 1820-х годов давали на него один и тот же ответ: возникновение и общеевропейский успех жанра новой романтической поэмы они связывали с именем Байрона. Отсюда — проблема «Пушкин и Байрон», возникшая в качестве одной из ключевых при историко-литературной оценке романтических поэм Пушкина еще в критике 1820-х годов, а в последующие десятилетия часто становившаяся предметом ожесточенного спора между учеными, принадлежавшими к различным научным школам и направлениям.

Подводя итоги длительному изучению этой проблемы критикой и историко-литературной наукой XIX и XX вв., можно схематически наметить следующие пять главных этапов в истории ее изучения:

1) 1820-е годы. Основным вопросом, привлекающим внимание критики в эти годы, является понимаемая широко проблема жанра романтической поэмы как более свободной, новой поэтической формы, пришедшей на смену старым, традиционным формам героико-патриотической эпопеи, описательно-дидактической и шутливой, сказочно-богатырской поэмы. Инициатива создания этого жанра связывается с Байроном как первым поэтом, обеспечившим ему известность и прочный успех. Поэтому возникает закономерно для данного этапа и характеристика Пушкина как «русского Байрона», т. е. поэта, создавшего в русской поэзии аналогбайроновской романтической поэмы, типологически родственное и близкое ей историческое явление.

2) 1830—1840-е годы. Эволюция Пушкина во второй половине 1820—1830-е годы, резко отклонявшаяся от традиционных путей развития романтической поэзии в этот период, настойчиво выдвигает перед критикой вопрос об индивидуально-творческом и национальном своеобразии поэзии Пушкина в целом и уже ранних его произведений. Это влечет за собой пересмотр представлений критики 1820-х годов о близости Пушкина и Байрона. Вместо прежнего их сближения возникает тезис о несходствеосновного настроения поэзии Пушкина и Байрона. Как поэта, более родственного Байрону по своему внутреннему, мятежному пафосу, читающая масса склонна теперь рассматривать в противовес Пушкину Лермонтова. Эта переоценка позиций критики 1820-х годов в трактовке проблемы «Пушкин и Байрон» получает свое завершение в 1840-х годах в статьях Белинского о Пушкине, где в качестве одного из лейтмотивов настойчиво звучит мысль: «трудно найти двух поэтов столь противоположных по своей натуре, а следовательно, и по пафосу своей поэзии, как Байрон и Пушкин».

3) Конец XIX—начало XX в. Под влиянием господства эклектизма в историко-литературной науке прежние ясные очертания проблемы «Пушкин и Байрон» затемняются. Благодаря расширению объема историко-литературной науки проблема эта приобретает ряд новых аспектов — биографический, психологический, историко-культурный и т. д. Но существующий методологический разброд приводит к беспорядочному смешению этих аспектов, причем доминирующее значение в глазах большей части литературоведов получает — в отличие от критики первой половины XIX в. — не проблема соотношения поэтических систем Байрона и Пушкина как широких и целостных явлений, но установление между ними отдельных — разнородных — связей, аналогий и параллелей, которые механически объединяются под общим понятием «влияний».

4) Начало 1920-х годов. В противовес эмпиризму позитивистски ориентированной историко-литературной науки конца XIX—начала XX в. возрождается идея рассмотрения творчества Байрона и Пушкина как двух целостных, несходных между собой (и в то же время имеющих определенные исторически обусловленные точки соприкосновения) художественных систем. Именно эта идея легла в основу недостаточно оцененного в свое время исследования В. М. Жирмунского «Байрон и Пушкин» (1924). Подготовленный к этой работе еще своими ранними трудами 1910-х—начала 1920-х годов («Преодолевшие символизм», 1916; «В. Брюсов и наследие Пушкина», 1922), которые на опыте современной русской поэзии привели его к постановке общей теоретической проблемы несходства «классической» и «романтической» поэзии как двух разных типов поэтического творчества (статья «О поэзии классической и романтической», 1920), В. М. Жирмунский положил выводы этой статьи в основу сравнительной характеристики романтических поэм Байрона и Пушкина. Намеренно сконцентрировавшись лишь на анализе композиции и вообще на вопросах внутренней, имманентной структуры поэм английского и русского поэтов (в чем сказалась известная методологическая скованность ученого идеями тогдашней формальной школы), В. М. Жирмунский тем не менее положил в основу своего анализа верную и плодотворную мысль о несходстве романтической поэзии Байрона и классической по общему своему духу поэзии Пушкина, определившем соответствующее различие в интерпретации ими жанра «лирической» (или, вернее, лиро-эпической) поэмы. Эту свою общую идею, имеющую, на наш взгляд, принципиальное значение для дальнейшего изучения жанра романтической поэмы в творчестве Пушкина в современной историко-литературной науке, В. М. Жирмунский на позднейшем этапе своей научной биографии обосновал еще более широко. Не ограничиваясь теперь уже вопросами формально-композиционной структуры пушкинских южных поэм, он обогатил и дополнил свои прежние выводы данными художественно-идеологического и культурно-исторического порядка («Пушкин и западные литературы», 1937).

5) Современный этап. Он характеризуется значительным количеством работ, продолжающих плодотворную линию, намеченную Жирмунским, и развивающих анализ жанра романтической поэмы Пушкина в различных направлениях с учетом его художественной неповторимости и особого места в истории развития жанра романтической поэмы в русской и мировой литературе. Наряду с работами советских пушкинистов — М. П. Алексеева, Д. Д. Благого, Н. В. Измайлова, Б. С. Мейлаха, Б. В. Томашевского и историка русской поэмы А. Н. Соколова — особое значение для определения путей изучения жанра романтической поэмы в творчестве Пушкина на нынешнем этапе имеет в методологическом отношении, с нашей точки зрения, из работ последнего времени книга И. Г. Неупокоевой «Революционно-романтическая поэма первой половины XIX века. Опыт типологии жанра» (1971), на которой, как и на работах В. М. Жирмунского, необходимо остановиться более подробно.

08.07.2017, 14203 просмотра.

«Цыганы» (А. Пушкин). Анализ произведения

Цитата: «И всюду страсти роковые, / И от судеб защиты нет». 

Проблематика:

  • проблема свободы человека от угнетения общества;
  • проблема личной свободы — свободы от собственных страстей.

Смысл названия: главный герой поэмы Алеко уходит в цыганский табор. Название символизирует свободу и неприкаянность души главного героя.

Литературное направление: романтизм.

Литературный жанр: поэма.

Жанровые особенности: последняя романтическая поэма Пушкина. Сюжетно сближается с «Кавказским пленником»: разочарованный герой пытается прижиться в «диком», нецивилизованном мире, но оказывается не в силах справиться с этой задачей.

Время и место действия: действие происходит в степях Бессарабии. Время не определено (следовательно, может происходить в любое время).

Действующие лица

  • Алеко — главный герой поэмы. Спасаясь от преследований, он скрывается с цыганкой Земфирой в таборе.
  • Земфира — возлюбленная Алеко.
  • Старый цыган — отец Земфиры.
  • Молодой цыган.

Краткое содержание

Цыганский табор готовится ко сну: на костре ужин, за шатром спит ручной медведь. Все засыпают, только старый цыган ждёт свою дочку Земфиру. Земфира приводит неизвестного юношу и говорит, что зовут его Алеко и он хочет быть цыганом.

Утром табор снимается с места, и Алеко тоскует. Земфира хочет знать, о чём жалеет юноша. Может, он хочет вернуться к прежней жизни? Нет, говорит Алеко и сообщает, что без жалости бросил «неволю душных городов». Старый цыган, отец Земфиры, рассказывает предание о поэте, который был сослан в эти края и тосковал по Родине, как бы его ни любили на чужбине. Алеко узнаёт в герое этой истории Овидия.

Два года Алеко прожил с цыганами, зарабатывал тем, что водил медведя по деревням и показывал людям. Но однажды он слышит песню Земфиры. В песне девушка признаётся, что разлюбила его.

Ночью Земфира говорит отцу, что Алеко стонет по ночам и зовёт её, но её сердце хочет воли. Алеко просыпается, и Земфира возвращается к нему. Юноша говорит, что видел во сне измену Земфиры, но цыганка просит его не верить лживым снам.

Алеко беседует со старым цыганом, жалуется на холодность Земфиры. Отец девушки утешает его и напоминает, что нельзя приказать сердцу любить. Но Алеко безутешен, и тогда старик рассказывает ему про прекрасную Мариулу, которую сам цыган любил в молодости. Однажды Мариула просто ушла, оставив цыгану маленькую дочь. Алеко поражён, что старик не хотел возмездия. Но тот снова отвечает, что удержать любовь нельзя.

А тем временем Земфира встречается с молодым цыганом. Они договариваются встретиться ночью.

Ночью Алеко просыпается и, не обнаружив Земфиры рядом, идёт её искать. Обнаружив Земфиру и её нового возлюбленного, Алеко убивает обоих ножом и до рассвета сидит рядом с трупами.

Утром цыгане прощаются с убитыми и хоронят их. А потом старый цыган подходит к Алеко и говорит: «Оставь нас, гордый человек!» — цыгане не хотят жить с человеком, который видит свободу лишь для себя, а другим её не даёт.

Табор цыган снимается и уходит. Остаётся одна телега. Наступает ночь, но перед ней не загорается огонь, и никто в ней не ночует.

Задания для подготовки к ЕГЭ и ОГЭ

Как поступает Алеко, узнав об измене Земфиры?

Ответ. Убивает Земфиру и её возлюбленного.

К какому литературному направлению относится поэма «Цыганы»?

Ответ. Поэму «Цыганы» следует отнести к романтическому литературному направлению. Главный герой противопоставляет себя обществу и вступает с ним в противоборство. Трагический финал, в котором Алеко по собственной вине остаётся одинок, также вписывается в концепцию романтической литературы.

Поделиться ссылкой

Что такое цыганский джаз и кто сделал его известным?

Ранний цыганский джаз и Джанго Рейнхардт

Невозможно говорить о цыганском джазе без обсуждения Джанго Рейнхардта, поскольку он остается самой важной фигурой в жанре.

Рейнхардт был первым крупным джазовым музыкантом, вышедшим из Европы, и до сих пор считается одним из величайших и самых влиятельных гитаристов всех времен.

Это несмотря на то, что он играл без использования третьего и четвертого пальцев на левой руке после того, как они были сильно повреждены во время пожара в караване, когда он был еще подростком.

Райнхардт родился в семье мануш-цыган в Либерши, Бельгия, 1910.

После развития интереса к джазу и прослушивания американских звезд, таких как Луи Армстронг, он основал Quintette du Hot Club de France, где выступал вместе со скрипачом Стефаном. Grapelli.

До изобретения усилителя гитаристы в основном играли аккомпанирующую роль с джазовыми группами, так как их соло не было отчетливо слышно среди остальных участников ансамбля.

Quintette изменил все это: с инструментарием, в котором использовались только струнные инструменты (Райнхардт, Грапелли, два ритм-гитариста и контрабас), более мягкий звук Quintette позволил отчетливо слышать виртуозное акустическое соло Джанго.

Хотя валторны записывали вместе с группой в разные моменты, этот инструмент, состоящий только из струн, стал популярным форматом для цыганских джазовых групп.

Популярность Джанго росла по мере того, как группа активно гастролировала по Европе, и он успел записаться с рядом известных американских музыкантов: на сессии 1937 года выступили саксофонисты Коулман Хокинс и Бенни Картер.

Стефан Грапелли

«Дедушка джазовых скрипачей» — как звали Стефана Грапелли — родился в Париже в 1908 году в семье француженки и итальянца.

Несмотря на то, что он вырос в бедности, он смог посещать престижную Парижскую консерваторию, а это означало, что он имел гораздо более формальное музыкальное образование на своем инструменте, чем его великий соратник Джанго Рейнхардт, который не умел читать музыку.

После Второй мировой войны, которая прервала первоначальную волну успеха Quintette du Hot Club, Грапелли и Рейнхард продолжали периодически сотрудничать, хотя гитарист начал принимать новый стиль бибоп, который никогда не подходил скрипачу.

Затем последовал период относительной безвестности, когда цыганский джаз вышел из моды, и Грапелли зарабатывал на жизнь, выступая на относительно скромных концертах, часто в стиле «лаунж-джаз», где ему аккомпанировал пианист.

Но в 1971 году английский ведущий ток-шоу и фанат джаза Майкл Паркинсон пригласил Грапелли на свое шоу и придумал объединить его со знаменитым классическим скрипачом Иегуди Менуином.

Сотрудничество было очень хорошо встречено, и пара записала вместе три альбома.

Два года спустя ему было предложено вернуться к звучанию Hot Club, с помощью которого он сделал себе имя, вместо стиля «лаунж», который он перенял совсем недавно.

Хотя он поначалу не хотел этого, его новое джазовое трио Gypsy — с Грэпелли в качестве основного солиста и в сопровождении ритм-гитары и контрабаса — было встречено восторженным приемом.

Он много гастролировал до своей смерти в 1997 году в возрасте 89 лет, записавшись с такими музыкантами, как Дюк Эллингтон, Оскар Петерсон, Йо Йо Ма и Pink Floyd.

Дальнейшая карьера Джанго Рейнхардта

После начала Второй мировой войны Рейнхардт вернулся в Париж, где ему посчастливилось пережить ужасное обращение с цыганами во время нацистской оккупации.

Он экспериментировал с классической композицией и продолжал руководить новой версией Hot Club с кларнетистом Хубертом Ростэном вместо Граппелли, который остался в Лондоне после турне по Великобритании.

После американского турне в качестве гостя с оркестром Дюка Эллингтона в 1946 году, которое было сочтено провалом, музыка Джанго приобрела больше оттенка бибопа в конце 1940-х — начале 1950-х годов.

Он имел тенденцию записываться с более молодыми французами, которые, как и он, находились под влиянием нового звучания, пришедшего из Нью-Йорка, и его группы начали включать ударные в нечто вроде отхода от традиционной эстетики Hot Club.

Он умер от кровоизлияния в мозг в 1953 году, когда ему было всего 43 года.

Бирелли Лагрен и возрождение цыганского джаза

В годы после смерти Джанго цыганские джазовые музыканты, как правило, следовали его примеру в конце карьеры, играя с более мощной музыкой. звук.

Но в 1970-х годах появилось более чистое поколение игроков, которые предпочли более точно воссоздавать звук и стиль оригинального Hot Club.

В 80-е годы популярность музыки резко возросла, и в 1981 году внимание публики привлекла новая звезда. B

Ирели Лагрену было всего 13 лет, когда он записал свой дебютный альбом Routes to Django, и теперь этот вундеркинд считается, пожалуй, выдающимся цыганским джазовым гитаристом, появившимся после Рейнхардта.

Хотя он начинал как что-то вроде клона своего кумира, позже он расширился стилистически и сотрудничал с такими известными именами из мира джаза и фьюжн, как Гил Эванс, Стэнли Кларк и Чарли Хейден.

Известные цыганские джазовые песни

Джанго Рейнхардт записал множество хорошо известных стандартов эпохи свинга, и многие из них до сих пор остаются частью репертуара цыганского джаза.

Некоторые из самых известных (которые вы можете услышать в исполнении более мейнстримной группы и джазового мануша) включают:

  • All of Me
  • Honeysuckle Rose
  • Out of Nowhere
  • I Can’t Give Вы все, но не любите
  • Sweet Georgia Brown
  • After You Gone
  • I Got Rhythm
  • It’s Only A Paper Moon

Рейнхардт также был плодовитым композитором, и многие его мелодии стали эталоном цыганского джаза :

  • Minor Swing
  • Swing 42
  • Djangology
  • Brick Top
  • Daphné
  • Nuages ​​(из которых Пол Десмонд записал знаменитую версию для своего альбома Pure Desmond)

Стиль и инструменты

Традиционные цыганские джазовые ансамбли играл акустически.

Теперь, даже при использовании усиления на больших площадках, они обычно стремятся к акустическому звуку. Гитаристы часто используют модель гитары Selmer, созданную Марио Маккаферри.

Поскольку в группе нет ударных, ритм-гитаристы играют важную роль в создании характерного упругого свинга стиля, что, кстати,

, объясняет, почему некоторые люди также называют этот стиль цыганским свингом.

Они безжалостно бьют аккорды на каждой доле, уделяя особое внимание нотам второй и четвертой четвертей каждого такта, чтобы вызвать в воображении легкое ощущение движения вперед.

Соло-гитаристы придают большое значение индивидуальной виртуозности, а их импровизированные партии будут украшены тремоло, трелями и орнаментами.

Кларнеты, саксофоны и трубы также могут выступать в качестве дополнительных ведущих инструментов вместе с соло-гитаристом.

Роль контрабаса в джазе Gyspy аналогична мэйнстримному свинговому джазу.

Помимо случайных соло, басист будет сопровождать смесь ходячими басовыми партиями, «two-feel» и может использовать традиционные техники «slap bass».

Фестиваль Джанго Рейнхардт

За два года до своей смерти Рейнхард уехал в Самуа-сюр-Сен, недалеко от Фонтенбло под Парижем.

Чтобы отметить его наследие, в 1968 году в этом районе был проведен разовый фестиваль, но с 1983 года он стал ежегодным летним фестивалем, который длится неделю.

Фестиваль Джанго Рейнхардта, или «Самуа», как его часто называют просто, является изюминкой календаря этой сцены.

Несмотря на то, что фестивальный состав сейчас не придерживается строго Gyspy jazz (в составе 2020 года были Том Миш и Кристиан Макбрайд среди других более традиционных исполнителей), он остается важным местом для встреч и общения музыкантов Jazz Manouche, где проходят знаменитые джем-сейшны. сквозь ночи.

Цыганский джаз сегодня

Цыганский джаз сохраняет свою нишу, но целеустремленную аудиторию и сильный пул талантливых и преданных музыкантов.

Он особенно популярен во Франции, стране ее происхождения, и в других европейских странах, таких как Италия, Нидерланды и Румыния, хотя в большинстве крупных городов есть хотя бы небольшая сцена Мануша.

Многие известные исполнители цыганского джаза, такие как Сточело Розенберг и Бирели Лагрен, родились в семьях цыган или цыган и выросли на музыке, в то время как другие пришли к ней позже, хотя этот стиль не так широко преподается в России. консерватории, поэтому многие джазовые музыканты на самом деле не знакомы с этим.

Обучение цыганскому джазу традиционно передается молодым музыкантам неформально, через членов семьи и наставников.

Однако, если вам интересно, как играть в Gypsy Jazz, вы найдете в Интернете несколько отличных ресурсов, от видеокурсов и членских сайтов до видеороликов на Youtube и загружаемых учебных пособий.

Этот пример, записанный специально для Jazzfuel, принадлежит гитаристу и педагогу Филиппо Далл’Аста:

The Gypsy Genre

Пол Мехлинг признает, что выступление его группы «Cinema Vivant» — это явный троянский конь.В условиях немых фильмов в сопровождении живого цыганского джаза «Горячий клуб Сан-Франциско» попадает в театры, которые иначе никогда бы не наняли цыганский джазовый оркестр. Он обещает, что аккомпанемент действительно случается, но прежде, чем пятерка начинает играть вместе с винтажными фильмами, они знакомят публику со своим стилем свинга, и каждый понимает, что этот вечер — это все о жанре.

«У нас есть традиция импровизировать и реагировать на фильм на экране некоторыми заранее подготовленными идеями, но никогда не получается так.Так что это джазовый опыт, в котором есть импровизация, но он также позволяет избежать разочарования «, — говорит Мелинг, лидер группы и гитарист.» Вы берете восточноевропейскую цыганскую музыку, и вы берете классическую музыку, и танцевальную музыку [ на рубеже веков — танго, вальсы, польки, пасодобли и тому подобное — а затем волшебный ингредиент, четвертый ингредиент — американский джаз. Итак, классическая, цыганская, танцевальная и джазовая музыка — все это положено в горшок, и вы встряхиваете ее и пытаетесь сыграть ее с помощью этой фантастической цыганской техники, и это цыганский джаз.«

FAQ

Горячий клуб Сан-Франциско

КОГДА — 19:00 10 января; свинг танцы в 19:00 11 января

ГДЕ — Центр искусств Уолтона в Фейетвилле

СТОИМОСТЬ — Каждое мероприятие составляет $ 10

.

ИНФОРМАЦИЯ — 443-5600, waltonartscenter.org, hotclubsf.com

«Мы любим танцевать, потому что джаз зародился как музыка для вечеринок. Многие люди этого не знают — они думают, что вы сидите на стуле и слушаете, и вы хлопаете, и вы слушаете, и вы хлопаете. Но на самом деле это началось как музыка для вечеринок.Нам кажется, что между нами и аудиторией существует более тесный симбиоз. Джаз всегда должен быть интерактивным с аудиторией, а с фильмом это сложно, потому что люди действительно сосредоточены на визуальных эффектах. [Итак] мы любим танцевать ». — Лидер группы и гитарист Пол Мехлинг

Хотя они исполняют эту музыку уже 30 лет, никто из Hot Club Сан-Франциско сам не цыган. «Это американцы, которые учились у цыган, копировавших американцев», — объясняет Мехлинг. И их не совсем цыганский, не совсем джазовый стиль кажется чем-то совершенно новым.

«Цыгане — кочевники. Простой ответ — это люди, которые берут свои дома с собой, куда бы они ни пошли. Я всегда как бы опрашиваю аудиторию, чтобы мы могли узнать их, пока они узнают нас. И мы спросите, слышали ли люди когда-нибудь о Hot Club of France или Джанго Рейнхардте, — делится Мелинг. «Несколько раз путь джаза менялся из-за одного человека. Джанго Рейнхардт не изобретал цыганский джаз; он был цыганом, игравшим джаз. Так что ему приписывают создание этого жанра.

«Он слушал всех американских джазовых исполнителей и как бы синтезировал это благодаря своему цыганскому наследию», — продолжает Мелинг. «И у цыган уникальный подход к музыке; они похожи на человеческие магнитофоны. Они слышат что-то однажды и могут это воспроизвести. Так оно и есть. [И] если вы когда-нибудь слышали классическую цыганскую музыку, например «Венгерская рапсодия» — это у всех есть идея в голове. Ну, такие классические произведения были буквально украдены у цыган, которые носили их за сотни лет до этого, вроде как импровизировали.«

А настоящие цыгане любят то, что делает Hot Club в Сан-Франциско, — признается Мелинг. Со многими друзьями в сообществе цыганских музыкантов, уважение и любовь Мелинга к этому жанру и его истории очевидны. Он с гордостью указывает на более всесторонние изменения, происходящие по мере того, как книги по истории джаза освещают творчество Райнхардта и включают его вклад в жанр, а также общее расширенное понимание музыки и ее истории. Выйдя на «сцену» рано и работая в течение трех десятилетий, чтобы привлечь больше внимания к веселью, сердцу и радости музыки, Мехлинг неприкрыто признает, что группа также берет небольшую долю заслуг в содействии возрождению интереса к музыке. движение цыганского джаза.

«Но музыка говорит сама за себя; ее просто нужно услышать».

NAN Что происходит на 01.06.2019

обзор Михала Шапиро

Обратите внимание на : эта статья написана в 2002 году.
Некоторые ссылки могут быть устаревшими, а некоторые аудио больше не доступны из-за проблем с лицензированием.

Для получения дополнительных обзоров и статей, пожалуйста, посетите домашнюю страницу


Михал Шапиро исследует музыку цыган

В последние годы внимание к цыганской музыке постепенно росло.Этномузыковеды всегда восхищались цыганами, но общественность только недавно заболела лихорадкой. Хотя у нас есть подсознательные маркеры в нашей культуре («цыганский извозчик», «цыганка», «цыганка Роза Ли» и вездесущий «цыганский»), цыган как настоящий и дышащий человек только появляется.


из фильма Latcho Drom
The Gipsy Kings годами возглавляли чарты, но только после выхода фильма Тони Гатлиффа « Latcho Drom » («Хорошая дорога») этот замечательный всплеск интереса действительно развился.Его путешествие с потрясающими визуальными эффектами и захватывающей музыкой приобрело значительный культ поклонников, доказав, что существует реальный спрос; тот, который ярлыки быстро реагировал на заполнение. Сейчас широкой публике доступно больше хорошо записанных компакт-дисков и сборников компакт-дисков, чем когда-либо прежде. Network Median выпустила две компиляции, которые представляют собой хорошие обзоры того, что есть и кто выступает: Road of the Gypsies (Network 24.756) и Gypsy Queens (Network32.843). На Alula Records есть еще один сборник, The Gypsy Road , а саундтрек к Latcho Drom (72438 392492 9) также был выпущен на компакт-диске Virgin France.Все резво продаются. Как будто для того, чтобы поддержать общественное сознание вклада цыган, были переизданы компакт-диски великого джаза Джанго Рейнхардта . 1999 тур Gypsy Caravan , спонсируемый The World Music Institute , состоял из ансамблей, которые были в авангарде концертов в Европе: Musafir , представляющих «прото-цыган», Taraf de Haidouks , румынский обзор нескольких поколений, Kali Jag , пионеры музыкальной идентичности рома в Венгрии, Antonio el Pipa s Flamenco Company, Трио Колпакова , мастера русской семиструнной гитары, и Юрий Юнак , ранее входившая в группу Ivo Papasov , представляющая передовые достижения в свадебной музыке с электрифицированной болгарской / римской музыкой.

циганы, зигейнеры, гитаносы, богемы, египтяне, цыгане; Рома: случай ошибочной идентификации … Или, в любом случае, кто они?

Во время недавней общенациональной трансляции популярного телешоу (лучше не называть его имени) бесстрашный герой был сбит со своего украденного МИГа и был вынужден спрыгнуть с парашютом в буколический сектор Матушки-России. Ему повезло с тем, кто должен был проходить мимо, кроме двух цыган, брата и сестры, в крытой повозке, запряженной лошадьми. У брата был буйный нрав.Сестра была знойная, с большими серьгами, в рубашке, едва прикрывавшей ее плечи и грудь, и она сидела, задрав юбку выше колен, вызывающе широко расставив ноги; дикое и чувственное существо. На протяжении всего шоу у нее были экстрасенсорные видения, которые оказались точными к моменту выхода финальных титров.

Это было телевидение в прайм-тайм!

Удивительно, что рома не собрались в сетевом корпоративном офисе с требованием опровержения и возмещения ущерба, но это никогда не было их путём.Исторически сложилось так, что цыгане не проявляли особой склонности объяснять себя гадже (их термин для обозначения не-цыган), предпочитая скрывать правду как механизм выживания и манипулировать тайнами, создаваемыми этой стратегией. Иногда это работало в их пользу, а в других — в крайнее невыгодное положение. В Средние века в Европе многие женщины рома зарабатывали на жизнь гаданием, поскольку их экзотика и загадочность делали эту торговлю заслуживающей доверия; но в конце концов gadjé пришли к выводу, что рома находятся в союзе с дьяволом, и запретили им селиться где-либо, создав еще один стереотип; Рома как счастливые вольнодумцы, скованные ничем и свободные от моральных кодексов.На самом деле это превратило то, что, вероятно, начиналось как странствующее торговое существование, в своего рода форсированный марш.

Стереотип сексуально распутной, грабительской и свободной цыганки сохранился, вероятно, потому, что, как сказал бы Хорхе Луис Борхес, как и единорог, он нам нужен. Нам все еще нужно представлять себе людей и жизни, которые не являются такими ограниченными и предсказуемыми, как наша собственная … часто даже тогда, когда мы унижаем их за то, что они разные.

Рома люди, не больше и не меньше. Давайте восхищаться их достижениями и ценим их страдания, но давайте оставим это реальностью.

Из лингвистических исследований мы знаем, что цыгане (цыгане) были выходцами из Северной Центральной Индии. Их миграция началась примерно в 300 г. до н.э., когда они перебрались в Северо-Западную Индию, а оттуда в Персию, которую они достигли «незадолго до 100 г. н.э. *», а оттуда в Европу. Название «цыган» появилось в 1400-х годах, когда считалось, что эти темнокожие незнакомцы прибыли из Египта.

Причины первоначальной миграции являются предположениями. С другой стороны, их преследования известны.Пятьсот лет они были рабами в Валахии и Молдавии (которые сейчас являются частью Румынии) и были освобождены только в 1856 году. Хотя обращение с ними в Восточной Европе было отвратительным, в тот же период в Западной Европе порка, поощрялось клеймение, а в некоторых случаях повешение цыган. Возможно, во время холокоста погибло около миллиона человек. Сегодня они живут в условиях постоянных притеснений и маргинализации в Восточной и Западной Европе.

На протяжении сотен лет цыгане жили в соответствии с традициями, которые отделяют их от гадже, практиковали ритуалы и соблюдали законы, удерживающие верных и «нечистых» снаружи.Это представление о чистоте и нечистоте проявляется в сложных ритуалах стирки, связанных с стиркой, уборкой и купанием. И вопреки мифу о том, что цыганки «распущены», существуют очень строгие правила относительно скромности и целомудрия. Сегодня традиционные цыгане продолжают открывать свои собственные суды, в которых разрешаются все виды споров, и высшее наказание в этих судах — быть заклейменным как marimé , или нечистым, и изгнано из общества.

На протяжении веков цыгане выживали благодаря своему уму и навыкам; торговля лошадьми, обработка металлов, гадание, попрошайничество и, конечно же, музыка — вот некоторые из традиционных источников существования различных групп.Они адаптировали свои навыки в соответствии со временем, и те группы, которые когда-то были торговцами лошадьми, теперь, вероятно, станут продавцами автомобилей.

Сегодня почти никто из рома не ведет кочевой образ жизни, а в Соединенных Штатах существует развитая сеть территорий и хороший процент рома из среднего класса. Ситуация в Европе, однако, остается мрачной: большинство цыган живут значительно ниже черты бедности, особенно в Восточной Европе, где травмированная экономика является питательной средой для старых предрассудков.В Македонии, где когда-то находилась одна из наиболее гармоничных цыганских общин (в Скопье), наплыв беженцев из-за феерии НАТО 1999 г. возродил антицыганские настроения.

Конечно, неразумно пытаться делать общие заявления о людях, чья диаспора так широко распространена, и из каждого правила есть исключения; мы говорим о людях, а не о модулях. Некоторые цыгане даже не отвечают на название «Ром». Например, в Испании это «Кало», в Германии и Франции — «синто», а в Израиле и Египте — «навар».«Сегодняшняя глобализация неизбежно повлияет на цыган во всем мире, будь то растущая национальная гордость и политическая активность или большая ассимиляция с населением гадже.

* Михаэла Э. Джурка, факультет лингвистики Университета Питтсбурга, из книги «Цыганское языковое меньшинство в Румынии: сохранение и смена языка». (Сейчас есть много ресурсов, чтобы узнать об истории цыган, и множество точек зрения. Сбалансированный взгляд более вероятен при чтении комбинации произведений, а не только одного.)

Так что же такое цыганская музыка?

Венгерская цыганская музыка ….. Турецкая цыганская музыка ….. Фламенко … Цыганский джаз … Поскольку цыгане жили и играли в таких разных странах, невероятно широкий ассортимент музыки может быть объединен в одну группу. родовая категория «Цыганская музыка». Для нового слушателя небольшое объяснение сделает процесс поиска и покупки более понятным.

Рома, пожалуй, наиболее известны своим музыкальным вкладом.Есть многочисленные исторические упоминания о римских музыкантах, которые держат королевскую семью в плену своим добродетельным исполнением местной музыки, а среди простых людей Восточной Европы цыгане предпочитали играть на большинстве традиционных праздников. Когда в 1960-х годах венгерский ансамбль Muzsikás отправился изучать коренную музыку Венгрии, они отправились в Трансильванию, где цыгане все еще играли ее во многом так, как Барток слышал ее во время своих знаменитых экскурсий на рубеже веков.Позже, когда они исследовали еврейскую музыку в своем знаковом компакт-диске «Утраченная еврейская музыка Трансильвании » (HNCD 1373), именно цыгане помогли им собрать воедино фрагменты этой почти забытой традиции. В этих случаях цыгане выступали в качестве хранилищ музыки, находящейся под угрозой исчезновения. Но разве эта музыка «цыганская музыка»? Достаточно ли цыганке просто сыграть в нее, чтобы заявить о себе на это звание?

Некоторые эксперты считают, что настоящая римская музыка должна быть той, которую рома играют для себя, и поют на романском (языке рома).Но есть также те, кто говорит, что нет такой вещи, как чистая римская музыка, потому что все это было своего рода адаптацией к принимающей культуре … и все же другие эксперты говорят, что, наоборот, существует особый музыкальный стиль. который всегда может быть связан с игроком Rom. Давайте посмотрим на все три эти противоречивые позиции. У каждого есть законность, но у каждого есть свои ограничения в попытке создать пригодное для использования определение.

1. Единственная настоящая ромская музыка — это музыка, которую рома играют сами для себя, поет на романском языке. Казалось бы, эту позицию легко удержать. Однако разновидности музыки, подпадающие под этот заголовок, могут сильно отличаться друг от друга. Записи румынского Урсари из Clejani , которые появляются на Dumbala Dumba (Cramworld), безусловно, соответствуют определению музыки, «сделанной цыганами для цыган на романском языке». Это очень ритмичная импровизированная музыка а капелла в сопровождении перкуссии. Но сравните этот трек с хорами пятидесятников рома или кассетами с поп-музыкой, продаваемыми Festival Records (почтовый заказ 213-737-3500), лейблом, который обслуживает демографических групп ромов, и здесь нет особого сходства.В то время как в треке Ursari есть грубая народная сила, поп-музыка — это … поп-музыка. Но если следовать приведенному выше определению, это все настоящая римская музыка. Отдельный слушатель должен решить, нравится ли это его личному вкусу.

Другие недостатки этого определения: рома в Испании и некоторых частях Франции называют себя Кало и в большинстве своем не говорят на романском языке. И есть обширный репертуар не римской музыки, которую рома играют сами для себя. Должны ли мы отказаться от всей этой музыки ради этого определения?


Тараф де Хайдукс
фото: К.Funald
2. Нет такой вещи, как чистая римская музыка, это все — адаптация музыки других культур. Эта точка зрения рассматривает рома как музыкальных пчел, перекрестно опрашивающих различные формы через границы. По мере того как цыгане переходили из одного места в другое, они учились музыке окружающих их людей, чтобы зарабатывать на жизнь. Таким образом, музыка, которую они впитали в одной стране, затем смешивалась с музыкой другой страны, которую они занимали, придавая ей уникальное и новое ощущение.Нет причин не верить в это, и тот факт, что музыка имеет тенденцию пересекать границы в любом случае, независимо от транспортного средства, усиливает эту идею. (Есть даже некоторые свидетельства того, что цыгане, депортированные из Португалии в Бразилию, сыграли определенную роль в развитии самбы!) В последнее время этот вид музыкальной прививки очевиден в болгарской свадебной музыке. Музыка Иво Папасова, Юрия Юнакова , (и в Македонии, Ферус Мустафов Globestyle CDORBD 089 ) представляет собой дикую смесь турецкого, рома, рока, джаза и местных элементов.На более акустическом уровне, Taraf de Haidouks (Cramworld) сочетает в себе элементы из тех же источников с традиционными румынскими формами. А в Сербии духовой оркестр Boban Markovics имеет в линейке саксофон (Ellipsis Arts CD3570 или 3574), типичное нововведение рома.

Везде, где цыгане играли музыку, они включили местный репертуар в свой собственный. Итак, если мы послушаем «цыганскую музыку» Венгрии и сравним ее с «цыганской музыкой» Испании, одна будет казаться венгерской, а другая — по-испански.Но будут ли они звучать «более» по-венгерски или «по-испански», если их играют нецыганцы? Этот вопрос приводит нас к следующему:

3. Есть отличительный музыкальный стиль, который всегда можно ассоциировать с плейером. Вот дразнящее заявление, которое предлагает нам прислушаться к широкому спектру римской музыки и попытаться найти общие стилистические элементы. Например, цыганам приписывают привнесение кларнета в музыку Греции, и есть много великих музыкантов, как цыган, так и не-цыган.Однако их можно отличить друг от друга. Нужно прислушиваться к исключительно хроматическому и плавному подходу Роми в соло. Микротональный эффект достигается за счет использования очень мягкой трости, а фразировка заметно свободна. Подобный хроматический подход есть и в игре румынских ромов. Этот мелизматический и свободный стиль мог бы быть отсылкой к наследию ближневосточной или индийской музыки с ее микротонами и длительными импровизациями (импровизация играет важную роль в цыганской музыке), но доказать это невозможно.Другие поразительные аспекты романской музыки связаны с фразировкой и вокальным тембром. Рома, как правило, играет в такт, создавая ощущение «толстого» свинга, и использует грудной голос, а не тона головы. Эти элементы, безусловно, существуют в других культурах, поэтому, опять же, невозможно конфиденциально обозначить их как исключительно цыганские атрибуты. Эти два последних элемента можно так же легко описать как «блюси». И, конечно же, нельзя не упомянуть эмоциональный аспект «цыганской музыки». Не все люди реагируют на абстрактные элементы музыки.Они должны «разыграть» это, и с этой целью цыгане всегда делали это с большим количеством драматизма и яркости. В конце концов, это жизнь.

Изучив все три позиции, можно сделать вывод, что заключения нет. Возможно, нет. Всегда опасно пытаться сформулировать или классифицировать искусство. Но вопросы, которые предлагают нам рассмотреть эти различные точки зрения, увлекательны и служат для обогащения нашего опыта слушания.

Знаменитые исполнители и музыка

Возможно, самым важным и влиятельным из всех цыганских музыкантов в этом веке был Джанго Рейнхардт , синто.(Во Франции они также известны как «Manouche».) Не будет преувеличением сказать, что Райнхардт изменил роль гитары в джазе. Его сотрудничество со скрипачом Стефаном Грапелли в Hot Club of France привело к созданию одного из самых элегантных и устойчивых джазов того времени и создало целый жанр музыки, который до сих пор исполняют рома Франции, «цыганский джаз». Хотя у нас нет возможности узнать, какие элементы музыки синти Рейнхардт включил в свой особый стиль джаза, его влияние признано.Возможно, что некоторые из гармонических концепций, которые были новыми и поразительными для его времени, были заимствованы из его наследия синти. Джанго скончался в 1953 году, и в настоящее время среди цыган все еще проводятся фестивали и соревнования, на которых гитаристы любого возраста демонстрируют тот же стальной свинг и потрясающую скорость, которые были торговой маркой Райнхардса. Действительно, любая ромская музыка из Франции, скорее всего, будет «цыганским джазом». На мировой арене самый известный игрок Birelli Lagrene .

Музыка фламенко, вероятно, самая известная народная музыка в Европе, и хотя многие испанцы могут сказать вам, что фламенко — это НЕ исключительно цыганское изобретение, их вклад настолько огромен, что они стали его синонимами.Кало (или Гитанос) выпустили некоторых из лучших исполнителей фламенко, в частности, Camaròn de la Isla . Но есть много других, и если у вас есть любовь к фламенко, есть целый мир хороших вещей, которые вы можете исследовать. Вкус к классическим мастерам можно пробудить на Early Cante Flamenco (Arhoolie CD326), а чтобы почувствовать живую «juerga» (джем-сейшн), попробуйте Cante Gitano на Nimbus Records. Конечно, испанские лейблы имеют в своих каталогах изобилие аутентичного фламенко.Здесь, в США, очень хороший обзор фламенко представлен в продуманном сборнике Angel Romeros Duende на лейбле Ellipsis Arts.


Gipsy Kings

Популярность Gipsy Kings дает им право считаться самыми известными цыганами в современном мире. Группа состоит из сыновей и племянников Хосе Рейеса , великого певца, много лет сотрудничавшего с Manitas de Plata .Они взяли страстный вокал и драйвовые гитары фламенко, добавили здоровую струю румбы и создали очень доступный и продаваемый продукт в традициях поп-фламенко. Ketama — еще одна группа, которая стала пионером в звучании фламенко поп-нуэво. В последнее время набирает популярность группа из Перпиньяна, Tekameli , и стоит посмотреть их компакт-диск о Sony Globetrotter. Компакт-диск содержит коммерческие записи музыки евангелической церкви, которая привлекла в свои ряды множество новообращенных цыган.Кроме того, гостевой снимок Халеда на одном из треков — это шанс сравнить стиль пения фламенко с североафриканским стилем. Для тех, кто особенно увлечен связью Северной Африки и фламенко, Encuentros и Juan Pena Lebrijano на Globe Style Records — это шанс услышать эти взаимоотношения в полной мере.

Хотя детей женского пола поощряют к пению и танцам, ожидается, что по достижении ими брачного возраста большинство цыганских женщин будут исключительно матерями и женами.Некоторым удалось сделать карьеру. Из них великая дива цыганской музыки и самая известная — это македонец Эсма Редзепова . Ее карьера началась в шестидесятых годах, и она почти сразу стала любимицей Европы благодаря усилиям своего мужа, Стево Теодоевски , тоже из Македонии, но, конечно же, также из-за ее нежного, хриплого голоса и драматической подачи. Эсма продолжает выступать и сегодня, и, хотя ее голос теперь стал хриплым и практичным, она все еще может набраться сил.Ее доставка гиперболична, но на данный момент она — учреждение. Вы можете найти ее старые записи на сайте Monitor Records, который недавно был куплен Смитсоновским институтом. Чтобы узнать о более свежих работах, ознакомьтесь с прекрасным сборником на Network Median, Gypsy Queens , который также включает пение многих других первоклассных див, включая Dzansever в редком исполнении для нетурецкого лейбла.

Стереотипный музыкальный образ цыганки — скрипач венгерского кафе.Золотой век цыганских оркестров Будапешта давно миновал, но важно отметить, что никогда эти ансамбли не играли ничего, кроме венгерской музыки. Нельзя сказать, что эта музыка неприятная, хорошо слушать. Оркестры обычно имели полный набор скрипок и тарелок (еще один инструмент, который, по утверждениям некоторых, распространяли цыгане), создавая красивое сочное звучание. Репертуар основывался на венгерской народной и популярной музыке и понравился Ром и Гадже.Некоторые из этих видов народных песен можно услышать на компакт-диске Rom cymbalist Kálmán Baloghs на Rounder.

Музыка, которую венгерские цыгане играли во время уличных уличных уличных уличных развлечений или в деревне, совершенно другая, полностью a capella, за исключением хлопков в ладоши и перкуссии молочных бидонов. Важной особенностью музыки в сельской местности является «устная основа», в которой мужские голоса поют очень ритмичные и синкопированные басовые партии. Hungaroton переиздал набор из двух компакт-дисков с полевыми записями, Gypsy Folksongs из Венгрии , которые являются настоящими.

Румынские цыгане до сих пор играют в тарафах (слово турецкого происхождения, означающее «группы»), а цыгане, зарабатывающие на жизнь музыкой, известны как лаутари . (от румынского для «лютни».) В настоящее время, хотя в Румынии есть много превосходных цыганских тарафов, самым известным из них является Taraf de Haidouks (Cramworld). Старый государственный лейбл Electrecorde также имеет архив великолепной цыганской музыки, и хотя в настоящее время они занимаются доставкой по почте за пределы Румынии, можно надеяться, что они скоро получат международное распространение.Между тем, даже при том, что тараф может быть ром или не ром, большинство компакт-дисков в наши дни со словом «тараф», вероятно, принадлежат цыганским группам.

Один из самых ярких музыкальных звуков, которые можно встретить в регионах бывшей Югославии, — это духовой оркестр. Медные инструменты были привезены в этот район во время османской оккупации янычарами или военными оркестрами. После Первой мировой войны появился целый репертуар, который можно было исполнять на торжествах. Это веселый и хриплый материал, хотя у некоторых групп звук более плавный, чем у других.Репертуар в основном состоит из танцевальной музыки, особенно коло , необычайно популярного хоровода. В настоящее время оркестры могут быть как ромами, так и не ромами, и часто соревнуются бок о бок на ежегодном фестивале духовых оркестров в Гуке. Записи этих групп существуют, но их очень мало за пределами бывшей Югославии. Однако у Globestyle есть очень хорошая запись группы Jova Stojilkovics (CDORBD 038), а у македонского духового оркестра Kocani есть несколько энергичных записей (Cramworld), и звук очень похож.Звучание духового оркестра также нашло свое отражение в Румынии (также считающейся балканской нацией, хотя и не славянской), а Fanfare Ciocarlia на Piranha Records стал настоящим фаворитом гастролей в Европе.

Чтобы насладиться более извилистой и гипнотически великолепной балканской музыкой, посмотрите Laver Bariu, Songs from the City of Roses , который содержит инструментальную и вокальную магию из Албании.


Юрий Юнаков
Самый популярный экспорт ромов из Болгарии — «Свадебная музыка.«Это своеобразный суперэклектичный гибрид, возникший как популистский ответ на государственный музыкальный контроль. Попробуйте сыграть этот материал для джазового музыканта и наблюдайте за тем, как они пытаются выяснить, где находится« один »! Музыка проносится с головокружительной скоростью. Темп, мчащийся через нестандартные метры, и игра неизменно стремительна.Самый известный игрок здесь, на Западе, — Иво Папасов , чьи записи о Ганнибале привели к гастролям по всему миру, а также к появлению на сетевом телевидении. Недавно его саксофонист , Юрий Юнаков переехал в США и выпустил два компакт-диска на «Традиционном перекрестке».Самый выдающийся вклад рома в танцевальный репертуар Балкан — это cocek , поэтому, если вы видите этот танец, названный на треках компакт-диска, вы сомневаетесь, что оно того стоит.

Наибольшая концентрация рома в Греции находится в Эпире. Однако поиск греческой римской музыки — дело щекотливое. Статус цыган настолько низок, что даже несмотря на то, что в Греции (и США) есть хорошо известные игроки рома, очень редко можно найти того, кто официально признает себя таковым.(Рома часто называют «черными» по всей Европе, что напоминает о многих интересных параллелях между историей рома в Европе и африканцев в Америке.) Записи доступны, но не ожидайте, что в примечаниях на обложке указано, что игрок цыганка. Это предубеждение глубоко укоренилось, поэтому, даже если вы спросите владельца в музыкальном магазине греческой музыки, вы можете не получить прямого ответа. Кларнетист Yiorgos Mangas выпустил несколько релизов и, кажется, является одним из немногих римских музыкантов, желающих заявить о себе.

Эта стигма, кажется, уменьшается в Турции, и у вас не должно возникнуть проблем с идентификацией записей рома, особенно cifteteli , или музыки танца живота, если у вас есть опытный покупатель мировой музыки в вашем местном магазине импортных товаров. Если вы собираетесь в крупный сетевой магазин, группы, такие как Istanbul Oriental Ensemble или Erkose Brother , являются цыганами, и их компакт-диски широко доступны. Немецкий импорт The Incredible Istanbul Gipsy Band — еще одна впечатляющая запись от Feuer und Eis, Германия.

В последнее время проявился большой интерес к «прото-цыганам», и они выпустили несколько увлекательных релизов музыки из Раджастана в Индии и Синда в Пакистане. Это музыка народов, у которых есть многие из тех же черт, что и у цыган, но с которой нет убедительной связи. Это всего лишь обоснованное предположение, что музыка, которую они играют, связана с тем, что могли играть цыгане в до-диаспорские времена. В этом жанре ансамбль Musafir , восхищавший публику на концертах Gypsy Caravan, только что выпустил компакт-диск на Sounds True Records.Для менее расчетливого звука попробуйте The Baluchi Ensemble of Karachi на Shanachie Records или Sufi Music of Sindh на Wergo.


Другие источники:

По касательной, Unblocked (CD3570) сборник восточноевропейской музыки на лейбле Ellipsis Arts содержит шесть треков романской музыки, некоторые из которых недоступны нигде за пределами их родины, включая трек, возможно, величайшего цимбалиста всех времен, Тони Иордаче , человек, который никогда не играл ноту, которую он не имел в виду.

Opre Records в Швейцарии — это лейбл, полностью посвященный ром-музыке. Их заявленная цель — «сохранить аутентичность и разнообразие цыганской музыки, а также способствовать ее развитию». Два текущих релиза, один из которых — русская римская музыка ( The Kolpakov Trio ) и музыка тамбурицы из Воеводины, сельскохозяйственных угодий, простирающихся между Венгрией и бывшей Югославией ( Rromano Centar, Pera Petrovic ), доступны на международном уровне.

Zingari, — это сборник европейской романской музыки на New Earth Records, состоящий из записей Дебена Баттачарьи, пионера полевых исследований с 50-х годов.Хотя у них может не быть той верности, к которой мы привыкли в наши дни, музыка настолько реальна, насколько это возможно.

Фильмов:

  • Latcho Drom
  • «Время цыган» на музыку в аранжировке Горана Бречовича содержит несколько очень ярких треков, в частности, «Эдерлези», которая вместе с «Джелем Джелем» стала своеобразным гимном цыган.
  • «Gypsy Summer: Tales of Surviving»
    Саундтрек с участием Brass Orchestra Карандила
    Стоит попробовать, с хорошей выборкой инструментальных и вокальных стилей.
Другие ресурсы: ресурсов RootsWorld:

Как мы называем музыку Джанго Рейнхардта? — La Tonique

Джанго был прежде всего джазовым музыкантом, но его стиль был настолько уникальным, что оставил после себя целый жанр. Джаз в свое время был музыкой для валторн и барабанов. Джанго заменил это инструментами своей цыганской (синти) культуры.Вместо барабанов Джанго аккомпанировал двум гитарам Селмера, играющих в ритме рычания, достаточно мощном, чтобы соответствовать этой роли. Ведущие валторны были отданы соло-гитаре Джанго и скрипке Стефана Граппелли. За всем этим стоял контрабас. Первоначальному квинтету Hot Club of France, в состав которого входили Джанго и Джозеф Рейнхардты, Роджер Шапут, Стефан Граппелли и Луи Вуаля, было трудно продавать свою музыку, несмотря на их гениальность. Немногие звукозаписывающие компании были готовы производить свинговую музыку, полностью состоящую из струнных инструментов.Тем не менее, Джанго и каждая итерация его группы снискали международную известность, и поэтому он пережил оккупированную нацистами Францию, которая стремилась истребить как цыганскую, так и свинговую музыку.

Джанго умер от аневризмы в мае 1953 года в возрасте 43 лет, но его музыка продолжала жить. Семьи синти-романи интегрировали его стили в свою госпел и народную музыку, джазовые музыканты черпали вдохновение из его тона, фразировки и композиции. Самое главное, что его семья передала его наследие через работы французских и немецких синти-романи, которые воспроизвели звучание его оригинального квинтета.Когда-то в 1970-х этот стиль получил название «цыганский джаз».

Есть несколько вещей, которые по этому поводу остаются странными. Во-первых, это название оскорбительно для некоторых и, возможно, было зашифровано самими румынскими музыкантами. Во-вторых, музыку в настоящее время играют больше не цыгане (гаджи), чем сами цыгане. И, наконец, Джанго не играл «Gypsy Jazz», Джанго просто играл джаз.

Систематику жанров в джазе достаточно сложно разобрать, поэтому я представляю, что мы только пытаемся рассмотреть музыку, связанную с этой музыкой, которую играют две гитары, скрипка и контрабас (а часто и больше).Чтобы не бить мертвую лошадь, мы больше не будем использовать «слово на букву G». Если необходимо упомянуть, мы будем использовать «G * psy», стилизованный под него вместо него.

Некоторые «решения» проблемы именования представлены следующим образом — жанр называется « G * psy ». Джаз »самих цыган, и поэтому нам не следует связываться с этим — вместо этого мы должны называть его« Roma Jazz »-« Hot Club Music »-« French Acoustic Swing »-« Django Music »- и« Jazz Manouche ».

Когда мы начинаем анализировать общую номенклатуру « G * psy Jazz», , мы сталкиваемся с проблемой, которая по своей сути оскорбительна для многих.Есть много синти (о которых я не пытаюсь говорить), которые используют это слово для описания себя. Для некоторых аргументация заключается в том, что это английское слово, некоторые используют его, а другие используют его рыночную привлекательность, связанную с тем, что Гадже романтизирует цыганский образ жизни. Однако это решение должны принимать общины ромов, а не общины гадже. Однако использование «слова на букву G» преобладает только в маркетинге расистской романтизации музыки, которая, как утверждается, «по своей сути G * psy».

«Roma Jazz» — популярный выбор для «англоязычных» заведений, которые не хотят, чтобы их бизнес привносил в свой бизнес букву «G» в своей музыкальной рекламе.Однако это решение в значительной степени необоснованно. Если мы утверждаем, что эта музыка исходит от синти, мы вычеркиваем их из истории. Многие синти предпочитают не называться рома, поскольку это еще одна группа, подпадающая под этническую классификацию «рома». Некоторые говорили мне, что их лучше называть «словом на букву G» или, что еще хуже, словом на букву «Z», чем называть рома. Тем не менее, есть аргументы в пользу объединения под термином «цыгане», но это не та битва, для которой я могу сражаться.

«Hot Club Music» — хороший выбор, но он не имеет никакого отношения к Django.Эта музыка часто также не имеет никакого отношения к «Горячему клубу» или стилям раннего джаза. Многие музыканты исполняют эту музыку, вдохновленную Джанго, с репертуаром из бибопа, пост-бопа, классики, танго, фламенко, босанова и других. «French Acoustic Swing» также упускает из виду суть, искажая происхождение музыки и то, как она может звучать. И откровенно говоря, «Django Music» не имеет никакой рыночной привлекательности, за исключением фанатиков.

Наш последний перечисленный вариант — это то, что я считаю лучшим, но не идеальным для обычных групп из трех гитар, скрипки и контрабаса, которые мы находим во всем мире, исполняя композиции как Django, так и, возможно, Monk.«Мануш» — это автоним. Значит, это исходит от людей. Джанго был цыганом, а точнее синти, а точнее Мануш. Этот стиль не принадлежит полностью Манушу и не был полностью популяризирован Манушом; но он отдает дань уважения Django, с чем, я думаю, мы все можем согласиться.

Жанр: фавориты цыганского панка

Лучшая музыка — всегда результат столкновения культур. В конце концов, если бы африканская музыка никогда не встречалась с европейской, не было бы рок-н-ролла.Почему-то какофония соприкасающихся друг с другом традиций почти всегда превращается в нечто звучное.

Цыганский панк — это жанр, в котором особое внимание уделяется тесным культурным особенностям современной жизни. Это лейбл, который включает в себя широкий спектр музыки, включающей современную западную музыку, часто панк-рок, с традиционными инструментами, часто восточноевропейскими. Обычно группы состоят из иммигрантов из нескольких разных мест, которые привозят с собой музыкальные традиции своей страны.

Тем не менее, ни одна полоса не помещается в этот пакет. Некоторые группы больше цыган, чем панк, некоторые больше металла, чем что-либо еще, а некоторые даже не связаны с иммигрантами. Что их объединяет, так это изменяющее жанры сочетание рока и мировой музыки, которое требует совершенно другой категории только для них.

Поскольку их влияние и опыт различаются так же сильно, как и места проживания их участников, группы, представленные ниже, представляют собой краткое введение в то, что может означать цыганский панк.

Гоголь Борделло

www.gogolbordello.com

Создатель цыганского панк-номера, Gogol Bordello, возможно, является группой, которая наиболее ярко отражает как цыганские, так и панк-мотивы. Согласно их (несколько сбивающей с толку) официальной истории на их веб-сайте, группа начинала как выступление кабаре в сельской местности Украины, известное как Бела Бартокс. Их шоу включали, среди других показательных подвигов, обратный стриптиз. Их бурлескные корни видны в их легендарных хриплых живых выступлениях.

Многие песни содержат тяжелые, драйвовые биты, характерные для раннего панк-рока, а также их подрывной характер. Группа, однако, вплетает свой иммигрантский опыт и традиционные инструменты в жанр, создавая что-то совершенно новое. «Immigrant Punk» с их первого полноформатного альбома «Gypsy Punks Underdog World Strike» прекрасно передает эту комбинацию. Песня осмысленно комментирует культурные различия, с которыми сталкиваются иммигранты, а также представляет собой полезную приманку, к которой можно сойтись.В то время как барабаны и бас панк-рока несут песню, цыганский аккордеон также играет определяющую роль. В других песнях присутствует сильное латинское влияние, а участники группы приезжают из самых разных стран, таких как Россия, Израиль, Эфиопия и округ Колумбия

.

Gogol — самая узнаваемая цыганская панк-группа, хотя бы по той причине, что их усатый вокалист Юджин Хатц. Хатц наиболее известен своей ролью Алекса в фильме «Все освещено». В фильме также фигурирует песня группы «Start Wearing Purple».Хатц — «танцор премиум-класса», как отмечает его персонаж Алекс, и делает живые выступления Гоголя чем-то незабываемым.

Культур Шок

www.kulturshock.com

Если вы ищете что-то менее цыганское, больше панка, Kultur Shock олицетворяет эту половину жанра. Однако, если ваши уши насторожены к «Buzzcocks», прислушайтесь к более свежему звуку; Kultur Shock несколько раз сравнивали с популярной альтернативной рок-группой System of a Down. Несмотря на это, Kultur Shock создает несколько более сложные ритмы, чем трубадуры «Toxicity», и источает металлическую славу на нескольких языках.

Удивительно, но первые участники группы приехали в США из Сараево с Джоан Баез, которая гастролировала по их стране после осады. Хотя они могут и не походить на Baez, Kultur Shock действительно имеет некоторые фолк-влияния, в их песнях явно присутствуют только те, что не из США, самба, босса-нова и балканский фолк.

ДевочКа

devotchka.net

Как-то странно называть DeVotchKa каким-либо панком; группа просто классная.Вы не найдете мошпита на их шоу, но вы найдете немного пар из 30 с лишним лет, которые попеременно держатся друг за друга и подпрыгивают вместе с быстро синкопированной струнной секцией.

Тем не менее, согласно веб-сайту группы, барабанщик Шон Кинг сбежал из мексиканской реабилитации и нашел мариачи. Что может быть больше панк-рока? А ведущий певец и виртуоз терменвокса Ник Урата, помимо того, что был точным звеном для Джонни Кэша, является сыном настоящего цыгана. У группы есть репутация на улице, это просто скрыто острыми костюмами и практически инструментальным звучным вокалом.

Бейрут

www.beirutband.com

Безусловно, наименее панк и наименее цыганский, Бейрут — многообещающее дитя собственно цыганского панка. Двадцатидвухлетний Зак Кондон составляет всю группу, хотя на сцене больше людей просто по необходимости. Музыка основана на духах восточноевропейских духовых оркестров и цыганской чувственности. Переезжая из Нью-Мексико в Бруклин (как и все хорошие хипстеры), Кондон полностью осознает свой личный взгляд на кочевую жизнь.

Последний альбом

Кондона, «The Flying Club Cup», практически выдыхает страсть к путешествиям. Его оригинальные прикосновения в стиле твик прослеживаются во многих песнях; Plinky фортепиано контрастирует с ukelele и преобладающей роговой секцией. Как и Урата из DeVotchKa, сильный голос Кондона делает его чем-то особенным.

Бейрут — это страховочная линия цыганского панка на берегу мейнстрима. Часто кажется, что Бейрут больше похож на фаворитов инди, таких как Final Fantasy или Руфуса Уэйнрайта, чем на своих соседей по панку.

Вы можете связаться с этим штатным писателем по адресу [email protected].


Другие изображения из The Eagle

Спящая цыганка, Анри Руссо: Анализ

Но искусство аутсайдеров совершенно не связано с культурными нормами, которые, следовательно, не должны применяться к нему. Вместо «Спящая цыганка» следует рассматривать просто как поэтическую, сказочную изображение — что, что интересно, (как и все работы Руссо) красиво закончено, краска оставлена ​​идеально гладкой и объединена верхним слоем лака, в лучших традициях французской Академия!

Тем не менее нельзя не восхищаться воображение этого самопровозглашенного «воскресного художника», не в последнюю очередь потому что приплюснутые формы, декоративные цвета и использование мандолины, в Sleeping Gypsy очень напоминают синтетические Стиль живописи кубизм, вошедший в моду спустя 20 лет.Более того, странное сочетание и сопоставление цыганки, восточного костюма, льва, мандолина и лунный свет — прекрасный образец сюрреализма, было ли это так задумано.

Кроме того, кажется очевидным, что — в его бегство от реальности, его вдохновение из снов, его сокращение картины до декоративная поверхность — Руссо связан с идиомой Поля Гоген (1848-1903).

Картина была впервые показана на 13-й Salon des Independants , после чего его купил парижанин торговец древесным углем, в коллекции которого он оставался до 1924 г., когда был «открыт» искусствоведом Луи Воксель (1870-1943).Воксель был знаком с работами Руссо. из салона 1905 г. d’Automne , когда возле Печально известная работа Матисса Женщина в шляпе , как говорят, подтолкнула критик группы Матисса «Les» Fauves »(дикие звери).

В 1924 г. Спящая цыганка г. куплен бывшим дилером Пикассо, уроженцем Германии Даниэлем-Генри. Канвейлер (1884-1979), после чего его приобрел искусствовед. Альфред Х.Барр-младший для Музея современного искусства в Нью-Йорке.

Пояснение другой современной живописи

• Портрет мадам X / Madame Pierre Gautreau (1884) Зингера Сарджента.
Metropolitan NY.

• The Большие купальщицы (1894–1906) — Сезанн.
Лондон и Филадельфия.

• Бульвар Монмартр (1897-8) Писсарро.
Различные художественные музеи.

• Вода Лилии (Нимфеи) (1897-1926) Моне.
Различные художественные музеи.

• Лес Демуазель д’Авиньон (1907) Пикассо.
MOMA, Нью-Йорк.

В поисках Джанго Рейнхардта и души цыганского свинга: Дрегни, Майкл: 9780199756254: Amazon.com: Книги


Рецензия на издание в твердом переплете:
«Страсть Дрегни к Джанго Рейнхардту и непрекращающееся совпадение цыганской музыки и джаза ведет к увлекательному путешествию из США через современную Европу и обратно. Сама музыка — странствующий герой, как Дрегни изящно сплетает воедино исторические исследования, личные взгляды и
разговоров с красочными, создающими музыку персонажами.Щедрое музыкальное повествование в лучшем виде! »- Эшли Кан, автор A Love Supreme: The Story of John Coltrane’s Signature Album
« Дрегни пишет, как играл Джанго: лирично, изобретательно, увлекательно и часто бесспорно блестяще. В композиции Gypsy Jazz он проливает свет на «дыры в истории», которые так долго скрывали эту самую знаменитую, но таинственную арену цыганской музыки. Потрясающий текст ». — Гарт Картрайт, автор книги« принцев
среди мужчин: путешествия с цыганскими музыкантами »
« В этом увлекательном и увлекательном приключении в европейской цыганской культуре Майкл Дрегни обнаруживает не только много недокументированной информации о происхождении. великий гитарист-мануш Джанго Рейнхардт, а также о его музыкальных и социальных предках, современниках и наследниках.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *