показывать: 102550 1—10 из 49
Визуализация Меланхолии
прямая ссылка 15 ноября 2021 | 10:07
Фильм о невозможности жить друг без друга и невозможности жить вместе
прямая ссылка 22 сентября 2020 | 11:59
прямая ссылка 20 апреля 2020 | 01:55
Ловкость рук и никакого мошенства!
прямая ссылка 14 января 2020 | 19:03
прямая ссылка 29 сентября 2019 | 11:14
В наше время трудно создать произведение, которое в будущем можно будет назвать классикой, но Павликовский смог.
прямая ссылка 24 июня 2019 | 14:00
прямая ссылка 04 мая 2019 | 12:09
прямая ссылка 01 апреля 2019 | 19:23
прямая ссылка 27 марта 2019 | 18:44
Душераздирающий роман
прямая ссылка 24 марта 2019 | 19:54показывать: 102550 1—10 из 49 |
Напряжённая политическая ситуация в мире, противоборство идеологий – всё это одновременно окружает фильм, но как бы обходит стороной и уходит на второй план. Здесь место другой холодной войне. Акцент делается на взаимоотношение персонажей и передачи духа той эпохи, и признаться честно, это получилось на ура. В фильме настолько всё аутентично, что волей-неволей хочется оказаться внутри действия, лицезреть на всё то, что видят главные герои.
Трех-актная структура и поворотные пункты лишь мнимо представлены в картине, ведь предпочтение отдали не типичному повествованию или шаблону, а режиссерской и операторской работам, игре актеров и тому самому бессознательному сопереживанию. Павел Павликовский создал картину, в которой построение мизансцен, ракурс и сама съемка являются помесью режиссерских почерков таких культовых деятелей кино, как Тарковский и Кубрик. Именно построение мизансцен, ракурс и, в принципе, эстетичность изображения режиссер взял у Тарковского (сцена в разрушенной церкви ‘Ностальгии’ Андрея Тарковского). Центричность, которая очень ярко проявляется в начале и разрушается в конце, взята у Стэнли Кубрика (сцена в окопе из ‘Троп славы’ Стэнли Кубрика). И нет, я не говорю, что Павликовский просто скопировал стили двух культовых режиссеров. Это совершенно не так, ибо режиссер впитал в себя эмперически полученный опыт и уже через призму своего восприятия воспроизвел это. Нам остается только смотреть и наслаждаться.
Название фильма очень четко говорит о конфронтации двух политических лагерей, главный герой собирается бежать на Запад, и наступает момент, который характеризует весь фильм, показывая, что на самом деле, было важно. Павликовский просто не выставляет на экране эпизоды с перемещениями героев с одной стороны на другую, делая акцент на их личном взаимодействии. И здесь встает важный вопрос: почему же тогда фильм называется ‘Холодная война’? Ответ можно найти в двух наиболее подходящих интерпретациях. Первая — Холодная война — это эпоха, на фоне которой разворачиваются события фильма, никак не связанные с политикой. Другая интерпретация, более близкая мне лично, заключается в простом переносе глобального конфликта в конфликт межличностный, проходящий между двумя людьми. И дело не в банальном — один коммунист, другой капиталист, нет. Дело в мироощущении и миропонимании, которые отличаются у двух любящих друг друга людей. Героиня фильма не может жить среди людей, для которых, по сути, позор — это нечто впечатляюще, а главный герой не принимает власти советов, в чем его невозможно обвинить.
На самом же деле, режиссёр ясно показывает, что Польша здесь — совсем не Польша, но этот посыл идёт чуть поодаль центральной линии сюжета: непростой любви между пианистом и крестьянкой, получивший шанс изменить её жизнь.
Сцены в фильме не красивые, но они пронзительные, настолько, что глядя на то, как измученные этой любовью влюбленные смотрят друг на друга внутри тебя прошибает легкий электрический заряд.
При каждом просмотре (уже третьем для меня) картина трогает душу и после оставляет легкое чувство меланхолии. Картина удостоилась 18-минутной овации в Каннах, приза за лучшую режиссуру и трех номинаций на Оскар (к сожалению везде проиграв Куарону).
Герои не кричат, не бьются в истерике от беспомощности перед постоянно сдвигающимися перед ними стенами — создается ощущение, что все происходящее безэмоцинально, но на самом деле, вся эта деликатность и сдержанность это изображение более глубокого уровня трагедии Зулы и Виктора. Они все понимают и бессильны это изменить, и факт принятия этого сбивает намного мощнее. Ощущение слабости перед обстоятельствами способно разрушить человека, и медленно, как спокойное течение, оно захватывает влюбленных.
Помимо искусных ракурсов, безупречных композиций и визуализации атмосферы он совершенно фантастически снимает лица, помогая актерам всего лишь взглядом сказать вещи, озвучить которые многим не хватит и тысячи слов. Отдельное спасибо исполнителям главных ролей Томашу Коту и, особенно, завораживающе прекрасной певице и актрисе Иоанне Кулиг, которая здесь просто чудо как хороша. А самое приятное в «Холодной войне» то, что она, являясь фестивальным хитом (картина уже удостоилась премии Каннского МКФ за лучшую режиссуру и почти наверняка блеснет на грядущем «Оскаре»), производит впечатление той самой современной классики, которая сделана с душой, чувством и сердцем, а не будет забыта по окончанию наградного сезона.
Та же стилизованная чёрно-белая вселенная, тот же подчёркнутый тоскливо-серый оттенок, преобладающий в гамме, та же нарочитая холодность и отстранённость, те же мотивы чувств, приглушённых реальностью и не способных расцвести в ней. Но по сравнению с «Идой» всё здесь как-то мельче, отрывистее. Не столь плотен конфликт и само кинопространство, рассыпающееся на осколки встреч главных героев, не успевающих толком проявить себя и растворяющихся в эпохе. Изменчивой эпохе. Эпохе, где было место не чувствам, но инстинктам. И, прежде всего – самосохранению, вынуждающему персонажей предавать, приспосабливаться, предчувствовать крах всех будущих надежд – и продолжать всё-таки жить, встречаться, заново влюбляться, расходиться – и возвращаться вновь. В течение пятнадцати лет – с 49-го по 64-ый – Зулу и Виктора будут мотать по Европе нужда, неприкаянность, неспособность вписаться в общество подозрительности и продажных идеалов, затаённое желание обрести друг друга, вечную любовь – и бог знает, что ещё.
Немыслимую свободу, наверное – в которую, глядя на происходящее, верится с трудом.
Восхищает и поражает то, как режиссер удивительным образом спрессовал пятнадцатилетнюю историю любви в 90 минут экранного времени. Эта картина сконструирована из идеально подогнанных элементов и в ней нет ни одного лишнего кадра или сцены.
На самом деле Павликовский действительно рассказывает зрителю о войне. И в его рассказе она – неожиданная, жестокая и изматывающая, как и все войны. Только в качестве соперников здесь – двое влюблённых.
И характер обязательно дерзкий. Приятный ласковый голос. Во время прослушивания в ансамбль она споёт отрывок из «Весёлых ребят» про то, как «сердцу не хочется покоя». И в этом её выборе что исполнять сразу почувствуется личный смысл, проступит её устремлённость нарушать правила, проявится жажда жить ярко и без оглядки. «В ней есть что-то уникальное» – заметит почти что про себя влюбившийся с первого же взгляда Виктор, даже не подозревая, какая трагедия для него кроется в этой её «уникальности».
Павликовский демонстративно заявляет, что история со всеми её политиками и войнами не способна затмить красивую сказку, душераздирающую love story. Однако в качестве постскриптума режиссёр сообщает, что эта love story между двумя несовместимыми от природы людьми обязательно их искалечит.
Он не существует в природе. Она любит свою Родину, преданна ей, пусть даже та и обошлась с ней достаточно жестоко, заставив ещё в юности прочувствовать на себе все тяготы лишений.
В начале фильма не будет шаблонной подписи «Основано на реальных событиях», хотя события картины не лишены определённой автобиографичности – родители Павликовского прошли через испытания, похожие на те, которые уготованы главным героям «Холодной войны». К этому всему добавляется и выбранные мастером визуальные средства. Павликовский помещает своих героев в нетипичный по современным меркам стилизованный под ретро чёрно-белый кадр формата 1.37:1 и таким образом добивается стопроцентной натуральности происходящего, буквальной документальности. В какой-то момент начинает казаться, будто бы всё это не постановка, а доподлинный материал, чудом уцелевший и дошедший до наших дней.
Американист призвал рассматривать слова Байдена о холодной войне в контексте | Новости | Известия
Слова президента Соединенных Штатов Джо Байдена о нежелании страны развязывать новую холодную войну — это попытка «сделать хорошую мину при плохой игре», их нужно рассматривать в контексте. Об этом в среду, 22 сентября, заявил «Известиям» директор Фонда изучения США имени Франклина Рузвельта (МГУ) Юрий Рогулев.
«То, что он заявляет, — это стремление «сделать хорошую мину при плохой игре».
Это благие пожелания, которые с действительностью не очень коррелируют. Он в своем выступлении говорит, безусловно, о соперничестве, при этом не называет страны, но они всем хорошо известны», — отметил эксперт.
Рогулев подчеркнул, что все еще остается и стремление США создавать блоки, к примеру AUKUS (Австралия, США, Великобритания), и желание Соединенных Штатов превратить НАТО в некоего «глобального полицейского».
Говоря же о термине «новая холодная война» или «холодная война 2.0», американист указал на то, что он пришел именно из Америки. Это выражение появилось в связи с обострением российско-американских отношений, с их ухудшением, причем оно возникло «не сегодня и даже не вчера». А тот факт, что Россию записывают в основные противники, если не враги, Соединенных Штатов в официальных американских документах, говорит о многом, добавил Рогулев.
«Высказывание Байдена нужно рассматривать в контексте, а так само по себе оно мало что значит», — заключил он.
Американский лидер во время своего выступления на ежегодной, 76-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН заявил, что Соединенные Штаты не стремятся к развязке новой холодной войны и расколу мира.
Также Байден подчеркнул, что готов работать с любыми странами мира, включая те, у которых есть серьезные разногласия с США, над решением глобальных проблем. Кроме того, президент пообещал, что будет защищать союзников и партнеров от угроз со стороны других государств.
Помимо этого, по словам Байдена, в США завершилась эпоха бесконечных войн и началась эра неустанной дипломатии.
14 сентября в Нью-Йорке начала работу 76-я сессия Генассамблеи ООН. Новый председатель ГА ООН Абдулла Шахид сообщил, что на своем посту сосредоточится на борьбе с пандемией коронавируса и неравенстве в доступе к вакцинам.
Шахид отметил, что встреча мировых лидеров проходит «во время большого вызова и разделения, конфликта и изменения климата, усугубления бедности и неравенства».
Неделя высокого уровня сессии ГА ООН проходит с 21 по 27 сентября в Нью-Йорке. На ней, как ожидается, выступят примерно 110 глав государств, более 50 глав правительств и более 20 глав МИД, включая министра иностранных дел России Сергея Лаврова.
ХОЛОДНАЯ ВОЙНА КАК ОСОБЫЙ ТИП КОНФЛИКТА
Алексей Куприянов
Россия в глобальной политике
Стратегический этюд
«Американо-китайские противоречия, накапливавшиеся не одно десятилетие, на наших глазах трансформируются в полноценную конфронтацию, включающую экономические, технологические, геополитические, военные и даже идеологические измерения. Пандемия коронавируса не только не затормозила нарастание этой конфронтации, но придала ему дополнительное мощное ускорение. Мир движется в направлении новой биполярности, пусть и мало похожей на советско-американскую биполярность второй половины прошлого века»[1].
«Если несостоятельна идея новой биполярности, то надуман и тезис о новой холодной войне, под которой понимают элементы политико-военного и финансово-экономического противостояния России и Запада. Феномен холодной войны неотделим от послевоенных условий возникновения советско-американской биполярности.
Её ключевые параметры хорошо известны и практически ни один из них пока не воссоздан»[2].
Эти две цитаты, принадлежащие перу видных отечественных международников – генерального директора Российского совета по международным делам Андрея Кортунова и директора Института Европы РАН Алексея Громыко, – наглядно демонстрируют два подхода к американо-китайской конфронтации и два взгляда на возможность начала холодной войны. Сторонники первого рассматривают холодную войну как один из видов конфликтов, который обладает собственными чертами и характеристиками; приверженцы второго – как уникальное явление, часть исторического процесса со своими специфическими характеристиками, исключающими повторение этого феномена в будущем. Правы, на наш взгляд, и те, и другие.
Если мы понимаем холодную войну как особое историческое явление, то оно, разумеется, принадлежит определённому периоду истории, сформировалось на основе неких предпосылок, протекало в конкретных обстоятельствах и потому никогда не повторится.
Любая попытка провести аналогию между нынешними событиями и теми, что имели место в прошлом, будет изначально неверна, так как истоки их различны, отличаются участники и цели. Но можно рассматривать холодную войну как один из видов межгосударственных конфликтов, который имеет специфические черты и особенности, а холодную войну 1946–1990 гг. – как его частный случай. Такой анализ осложняется тем, что единственный известный нам пример полномасштабной холодной войны – та, что происходила во второй половине ХХ века. Большинство ныне живущих исследователей являлись в той или иной степени её участниками или свидетелями, и это накладывает отпечаток на их восприятие холодной войны как вида конфликта.
В настоящей статье проводится разница между холодной войной как историческим явлением второй половины XX века и холодной войной как видом войн, частным случаем которого являлась война 1946–1990 годов.
Автор постулирует, что холодная война – особый тип межгосударственного конфликта, являющий собой высший уровень противостояния двух акторов без перехода к полномасштабным боевым действиям.
Из этого следует, что холодную войну необходимо рассматривать именно как войну, хотя и отличающуюся от обычной. Следовательно, для победы в ней необходимо использовать специфические стратегию, приёмы оперативного искусства и тактических действий, которые характерны именно для холодной войны и отличны и от стратегии, оперативного искусства и тактики, применяемых в полноценной «горячей» войне, и от стратегии развития государства в условиях обычной конкуренции мирного времени. Разработка масштабной теории холодной войны не входит в задачи этого этюда: в нём даются наброски стратегических императивов государств через призму океанского театра военных действий (ТВД) и предлагается один из возможных вариантов поведения России в сложившейся ситуации.
Для понимания сути холодной войны полезно вспомнить происхождение этого термина: он принадлежит перу кастильского мыслителя и писателя XIV века Хуана Мануэля, который в своей работе Libro de los Estados использовал термин la guera tivia (исп.
– «прохладная война») для обозначения длительного противостояния между мусульманскими и христианскими воинами на пограничье Реконкисты. «Прохладная война», жаловался Мануэль, представляет собой бесконечные стычки, засады, набеги, угон скота, пленников и захват заложников и в отличие от обычной войны не приносит ни чести, ни славы, ни решительной победы. При переиздании книги Мануэля в XIX веке слово tivia было исправлено на fria (исп. – холодный), и именно в этом варианте термин был воспринят сначала испанскими, а затем – через посредничество Джорджа Оруэлла – англоязычными политическими кругами[3].
История даёт много примеров прохладной войны наподобие описанной Мануэлем: пограничные стычки были неотъемлемым атрибутом любого фронтира в последующие столетия, охота на торговые суда вне европейских вод также считалась законной и не сопровождалась объявлением войны; в рамках прохладной войны можно анализировать и конфликты между политиями, принадлежащими к различным международным системам.
Изучение истории прохладных войн как явления представляет интерес для понимания эволюции представлений о холодной войне, но вряд ли применимо при анализе войны нынешней. В XIX веке коренные изменения произошли в самых основах стратегии: Запад завершил подчинение мира, картографировав его, измерив и превратив в закрытую систему, что привело к превращению региональной политики в геополитику, которая по определению всемирна. Кроме того, рост национализма и общественные изменения обусловили появление массовых армий, а научно-технический прогресс – обеспечил непрерывное совершенствование орудий убийства, разработку оружия массового уничтожения (ОМУ), которое к середине XX века эволюционировало в оружие ядерное. Именно здесь, как представляется, лежит водораздел, отделяющий прохладные войны прежних времён (где главным ограничительным фактором был географический) от холодной войны как современного явления. Разрушительная мощь военной машины индустриального государства, вооружённого ядерным оружием, сделала нереализуемой формулу британского историка Лиддел Гарта о победе, после которой «послевоенное устройство мира и материальное положение народа должны быть лучше, чем были до войны»[4].
Наличие ядерного оружия определило форму и течение холодной войны, превратив её в мировое системное явление. Тем не менее надо учитывать, что изменения в производственной и в общественной структурах продолжаются, равно как и разработки новых видов вооружений. Это развитие может положить конец явлению холодной войны – пока одна из сторон не наберётся решимости, чтобы использовать ОМУ и подвергнуться его воздействию, невзирая на последствия, или не найдёт способ минимизировать вероятность этих последствий до крайней степени. Это не исключает в будущем возрождения холодной войны с появлением новых, ещё более смертоносных видов ОМУ и средств их доставки.
Стратегия холодной войныХолодная война обладает теми же принципиальными свойствами, что и любая другая. Поэтому следует понять, с какой целью она началась, разработать стратегию достижения победы и вести её в соответствии с основными принципами ведения войн. Холодную войну можно сравнить с многоуровневыми шахматами, где играют на нескольких досках сразу: экономика, технологии, политика, безопасность, идеология.
Ходы на одной доске отбрасывают стратегическую тень на другие доски, проигрыш на одном уровне ведёт к проигрышу всей партии. Поэтому такая война в полном смысле гибридна, и действия рыболовного флота в ней важны не менее, чем военные операции, мероприятия хакеров – чем развёртывание очередного батальона, а улучшение имиджа в глазах части мирового сообщества – чем строительство военной базы.
Так как холодная война при всей специфике остаётся войной, она может вестись в соответствии с двумя основными военными стратегиями: сокрушения или измора.
В обычной войне первая стратегия подразумевает решительный разгром противника и его отказ от дальнейшей борьбы посредством подготовки и проведения крупной операции или серии операций. В холодной войне ей соответствует череда внешнеполитических и экономических поражений, приводящих к подрыву боевого духа населения, разочарованию в исповедуемых идеях, готовности капитулировать или перейти на сторону оппонента. Вторая стратегия в обычной войне подразумевает взаимное истощение в расчёте либо на собственное превосходство в ресурсах (примером такой стратегии является приписываемая французскому маршалу Жозефу Жоффру идея «гриньотажа» – параллельного «стачивания» немецких и англо-французских войск, в результате которого победу должны одержать превосходящие численно союзники), либо на превосходство в технике и боевых качествах, в результате чего одна из сторон проводит «гриньотаж» более эффективно.
В холодной войне стратегия измора превращается в долговременное негативное воздействие на противника на всех уровнях многомерной шахматной доски, нацеленное на лишение его ресурсной базы в широком понимании и укрепление своей базы. Одновременно противника принуждают постоянно действовать на пределе сил, дабы он расходовал ресурсы максимально непроизводительно. Холодная война, в которой участвуют великие державы, выходит на глобальный уровень, и важным её элементом становится борьба за союзников и партнёров, обеспечивающих ресурсную базу.
Как правило, реальная стратегия – комплексная, измор и сокрушение дополняют друг друга, но война на истощение предшествует окончательному удару.
Стратегия войны на истощение – одна из самых сложных, поскольку в холодной войне ресурсы перемалываются гораздо дольше, чем в обычной. В результате холодная война может продолжаться на протяжении нескольких поколений и либо превращается в вещь в себе, либо её цели меняются в процессе. Это создаёт основное стратегическое противоречие.
С одной стороны, последовательная реализация изначальных целей, как известно из военной теории, с большей вероятностью обеспечивает победу («лучше плохая стратегия, чем никакой»). С другой – обстановка на всех досках постоянно меняется (вплоть до перечерчивания клеток с квадратных на шестиугольные с соответствующей коррекцией правил, если пользоваться шахматной аналогией), и сторона, жёстко придерживающаяся изначально заданной стратегии, может проиграть, потому что не успеет осознать масштаба изменений на одной из досок.
Задачи игроков кардинально различаются. Основные противники в холодной войне за мировое лидерство ставят перед собой одни цели, а их союзники и нейтральные страны – совершенно другие. Возможна ситуация, при которой последние, изначально поддерживая одну сторону, в конце концов окажутся на другой, потому что сочтут, что победа бывшего союзника ухудшит их положение больше, чем успех бывшего противника. Такова специфика альянсов холодной войны: они зыбки, границы расплывчаты, и нередки ситуации, в которых союзники действуют друг против друга рука об руку с противником (к примеру, в ходе Суэцкого кризиса, где СССР и США противостояли Великобритании и Франции).
Это заставляет переосмыслить понятие союза и выделить несколько типов союзников – от клиентов, временно или на постоянной основе подчиняющих свои интересы интересам патрона, до дружественных нейтралов, действующих по формуле «не всегда вместе, но никогда против».
Одной из ключевых проблем сторон во время холодной войны 1946–1990 гг. было фактическое отсутствие стратегии, вызванное принципиально новым характером конфликта: и советским, и американским элитам приходилось в реальном времени осмыслять происходящие события, действовать по наитию. Насколько можно судить по истории холодной войны в целом и по опубликованным документам в частности, СССР достиг заметных успехов в практической реализации такой интуитивной стратегии. Обладая заведомо меньшими ресурсами и худшими стартовыми условиями, Москва выдержала сорокапятилетнее противостояние и даже порой переходила в контрнаступление, хотя и без общей стратегической цели. Американские политики и военные, в свою очередь, выдвигали многочисленные теоретические предложения и концепции, которые ложились в основу американских доктрин, но из-за частой смены президентов стратегическая линия выдерживалась только в самых общих чертах.
В результате нежелание воспринимать холодную войну именно как войну привело к её чрезмерному затягиванию. Полученный опыт был некритически воспринят частью американских элит, что видно по тому, как в нынешнем противостоянии с Пекином Вашингтон пытается использовать хорошо зарекомендовавшие себя в прошлой холодной войне ходы, в частности – идеологизировать конфликт.
Таким образом, стратегия измора, являющаяся основной для холодной войны, определяет её черты как явления: постепенность начала, долговременность (возможно, больше жизни одного поколения), многомерность, большой расход ресурсов, многообразие возможных ходов, приводящих к улучшению позиции одной стороны и ухудшению позиции другой. Отношения между КНР и США сейчас можно определить как начальную стадию холодной войны.
Россия же, уступающая обеим сторонам экономически и технологически, рискует оказаться в проигрыше в результате втягивания в эту холодную войну.
Единственная возможность для России выйти из ситуации усилившейся – понимание целей и задач, разработка стратегии своего участия, трезвая оценка своей позиции в каждый момент и готовность предпринимать быстрые и нестандартные шаги.
Океан представляет собой главный ТВД холодной войны великих держав. За исключением территориальных вод он свободен от суверенитета какого-либо государства, что позволяет при необходимости осуществлять манёвр по всему земному шару, перемещая средства поражения к берегам неприятеля. Мировой океан един: корабль, находящийся в Тихом океане, можно сравнительно быстро перебросить в любую точку мирового океана без серьёзного переоборудования (за исключением арктических и антарктических вод в зимний период). «Морские силы не образуют линии фронта, они подвижны, их действия не связаны с продвижением, захватом или удержанием каких-либо пространств, – писал в своей классической работе “Морская мощь государства” адмирал Сергей Горшков. – Они действуют на “ничейной” воде в акваториях, где нет “суверенного” хозяина, так как международными конвенциями признан принцип открытого (свободного) для всех моря»[5]. По морю перевозится абсолютное большинство грузов, и в нём добывается значительная часть пищевых ресурсов.
Если в обычной войне главной задачей военно-морских сил является уничтожение флота противника и обеспечение господства на море (в понимании американского контр-адмирала Альфреда Тайера Мэхэна) или нанесение противнику максимального ущерба с целью вынудить его к заключению мира (в понимании французской «молодой школы»), то в холодной морской войне[6] ущерб противнику не наносится. Невозможно уничтожить чужой флот и обеспечить себе гарантированное господство на море. Пространство войны таково, что неприятельский флот может не только появиться в любом океане, но и имеет право свободного прохода через территориальные воды страны-противника. Даже в разгар холодной войны торговые суда беспрепятственно ходят по морским маршрутам, а борьба с пиратской угрозой, которая может препятствовать безопасности торгового судоходства, становится общим делом. Среди главных задач: демонстрация силы против основного противника, ограниченное её применение против слабейшего, выполнение полицейских функций и гуманитарные операции.
Каждая из этих задач решается против конкретного противника и служит общей победе.
Демонстрация силы призвана показать неприятелю практическую возможность прорыва его оборонительных рубежей, блокады, уничтожение баз и наземной инфраструктуры. В результате противник, пытаясь ликвидировать дефицит безопасности, вкладывает всё большие средства в строительство флота и оборонительных рубежей, расходуя средства, которые в другое время пошли бы на укрепление стабильности государства и развитие экономики. В перспективе вложения могут привести к росту экономики и оказаться благотворными, но на первом этапе непроизводительные расходы крайне велики. Демонстрация силы также способствует росту авторитета государства в глазах политических элит нейтральных или союзных неприятелю стран, побуждая их делать выбор в пользу сотрудничества с мощным игроком.
Ограниченное применение силы, как показывает опыт холодной войны, – одна из основных форм действий в отношении и главного противника, и союзных ему или нейтральных государств.
Рамки ограниченного применения силы на море достаточно широки – от нанесения ракетных ударов до вытеснения неприятельских кораблей из своих территориальных вод с использованием тарана или навала. Условием ограниченного применения силы является её моральная оправданность в широком смысле – к примеру, ракетный удар наносится по территории государства, где идёт гражданская война, в наказание за реальное или предполагаемое нарушение норм международного права.
Выполнение полицейских функций направлено на то, чтобы ликвидировать не связанные с действиями другого государства угрозы (к примеру, пиратство) своему судоходству или безопасности третьих государств (к примеру, речь может идти о действиях, направленных против контрабанды, торговли оружием или наркотиками, террористических группировок). В перспективе это приводит к улучшению связей и к той или иной форме союза, что означает расширение ресурсной базы и оперативных возможностей.
Наконец, целью гуманитарных операций, к которым относится помощь после стихийных бедствий, предупреждение эпидемий, ликвидация последствий предыдущих войн, является реализация программ «мягкой силы», улучшение имиджа государства на международной арене и укрепление отношений с третьими странами с той же целью что и в предыдущем пункте.
Такой разброс задач приводит к возникновению парадокса военно-морского строительства холодной войны. Для выполнения всех четырёх задач требуются принципиально разные типы кораблей, и корабли, предназначенные для выполнения одной задачи, не подходят или плохо подходят для выполнения другой. В первом случае нужны условные капитальные корабли (авианосцы, подводные лодки с крылатыми ракетами, ПЛАРК), предназначенные для уничтожения ядра вражеского флота или критической инфраструктуры врага, если потребуется, при помощи спецбоеприпасов. Во втором – условные крейсера (эскадренные миноносцы, фрегаты, многоцелевые подводные лодки), задачей которых становится непосредственное взаимодействие с противником и нанесение ему ограниченного ущерба обычными видами вооружений. В третьем – необходимы малые суда (корветы, сторожевики, быстроходные катера), наиболее эффективные против пиратов. Наконец, в четвёртом случае востребованы вспомогательные суда (госпитальные суда, тральщики).
Редко когда отдельные типы кораблей могут отчасти претендовать на роль универсальных (лёгкие авианосцы, вертолётоносцы, универсальные десантные корабли, многофункциональные суда), но ни одно из них не в состоянии выполнять все требуемые задачи. Как следствие: чтобы решить весь спектр задач, необходимо иметь в составе флота суда всех типов. Поскольку морской ТВД является в холодной войне основным, держава, желающая одержать победу или просто избежать поражения, должна иметь мощный флот, его состав можно варьировать в зависимости от стоящих перед ним задач. В этих условиях скорость постройки кораблей играет большую роль, чем их оборудование сверхсовременной техникой. Строительство большого флота становится стратегической задачей государства, ведущего холодную войну.
Помимо указанного парадокса, важным элементом, который необходимо учитывать в планировании, является наличие стратегической вязкости – специфического элемента холодной войны. Расположенные на океанских берегах государства и другие политии, как правило, имеют исторически сформировавшиеся представления о возможных угрозах.
Попытка одного из игроков нарастить своё присутствие в районе, где он воспринимается региональным лидером или группой государств как угроза, приводит к ответному наращиванию сил в качестве реакции на угрозу. В результате страна попадает в ловушку, и её видимое стратегическое преимущество парируется минимальными усилиями противника.
Продемонстрировать это можно на двух примерах. Страны Северной Европы исторически считают Россию опасным соседом, соответственно, наращивание российского военного присутствия в европейской акватории будет воспринято ими как угрожающий жест и, вероятно, приведёт к росту их военных расходов для компенсации российского присутствия. Результат будет невыгоден для России, для которой противостояние с Евросоюзом не является конечной и даже промежуточной целью. Вместо того, чтобы улучшить своё стратегическое положение, Москва спровоцирует рост военных расходов европейских стран и наращивание их флотов, а это приведёт к образованию зоны вязкости, ухудшению отношений с Европой, сближению её с Соединёнными Штатами.
Российские усилия будут парированы с минимальным отвлечением американских ресурсов.
Аналогичной зоной стратегической вязкости для Китая является Индийский океан, где, на первый взгляд, наращивание китайского военно-морского присутствия выглядит наиболее логичным. Оно обеспечивает безопасность снабжения КНР из стран Персидского залива и Аравийского полуострова, а также основного морского торгового маршрута, ведущего из Китая в Европу. Рост китайского военно-морского могущества как таковой представляет гипотетическую угрозу для США и вынуждает Вашингтон обращать особое внимание на Тихий океан, укрепляя там позиции и наращивая силы. Если Китай начнёт расширять присутствие в Индийском океане, там сразу усугубится стратегическая вязкость: Индия, исторически с подозрением относящаяся к КНР, начнёт быстро совершенствовать свой флот и укреплять отношения с американцами как враждебной Китаю державой.
В обоих случаях активизация военно-морских усилий в конкретном регионе приводит к образованию зоны стратегической вязкости, а страна-противник тратит на противодействие минимальные ресурсы, обеспечивая блокирование наступающей стороны за счёт ресурсов местных игроков.
Для Соединённых Штатов зона стратегической вязкости – это Персидский залив и Аравийское море: она вынуждает американские ВМС обеспечивать постоянное присутствие ударной группировки ВМС в регионе, отвлекая корабли от решения главной задачи – противостояния Китаю.
Разработка военно-морской стратегии участия в начинающейся холодной войне представляет собой достаточно сложную задачу по целому ряду причин.
Во-первых, Россия находится в слабой позиции. В отличие от основных игроков, Китая и США, она не обладает мощной экономикой. Хотя стране удалось достичь оборонной достаточности, а вооружённые силы не ложатся слишком тяжким бременем на экономику, наращивание противостояния с любой из сверхдержав повлечёт увеличение этого бремени. Кроме того, возможность политического манёвра России существенно ограничена из-за конфликта с Соединёнными Штатами и Евросоюзом.
Во-вторых, существует опасность того, что в общественном сознании и восприятии политических элит оборонительная внешняя политика будет отождествлена с оборонительной стратегией, особенно в условиях достигнутой оборонной достаточности.
Этого необходимо избегать: неагрессивная внешняя политика отнюдь не означает, что страна должна перейти к стратегической обороне. Наоборот, для страны, находящейся в слабой позиции, основной задачей является усиление, что можно сделать только при помощи стратегического наступления.
В-третьих, в России традиционно недостаточное внимание уделяется развитию флота, что во многом связано с дефицитом интереса к морской стратегии как таковой. В течение прошлого века российская стратегическая мысль дважды демонстрировала серьёзный прорыв в понимании роли ВМФ: в период перед и сразу после Первой мировой войны (работы Бориса Жерве, генерал-майора Николая Кладо, капитана Николая Петрова) и в разгар холодной войны (адмирала Сергея Горшкова). Они отстаивали ключевой постулат: флот является не средством защиты берегов или поддержки армии, но, по выражению одного из коллег, политическим инструментом и стратегическим оружием государства. Только понимание этого позволяет разработать концепцию применения флота в той или иной стратегической комбинации.
В качестве стратегических императивов России на среднюю и дальнюю перспективу можно выделить следующие:
- Дружественный нейтралитет в отношении КНР с перспективой «нейтрального союза взаимопонимания»[7] в Тихоокеанском регионе в том, что касается холодной войны против США.
- Независимая линия в других регионах и на других направлениях международного сотрудничества.
- Улучшение отношений с третьими странами и расширение своей ресурсной базы.
- Укрепление экономики и повышение политического веса в мире.
С одной стороны, России необходимо извлечь максимум выгод из имеющихся ресурсов на короткой дистанции, облегчив положение Китая в конфликте с США и ослабив американские силы, то есть вести, по сути, коалиционную холодную войну. С другой – сделать это так, чтобы не вызвать ответный удар Соединённых Штатов, соблазнившихся перспективой быстро вывести партнёра КНР из игры. Во всех случаях Китай должен представлять для США основную опасность, а попытки быстро сокрушить Россию с использованием инструментов холодной войны – нести риск и опасность для самих Соединённых Штатов.
С третьей стороны, в ходе коалиционной войны ресурсы следует тратить предельно осмотрительно: холодная война будет идти долго, рисунок альянсов в дальнейшем может измениться, а целью России является самоусиление.
Коалиционный характер войны существенно расширяет возможные стратегические варианты действий, но ставит задачу: не раздражая лишний раз США, способствовать оттягиванию американских сил с Тихоокеанского (главного) ТВД, облегчая положение стратегического партнёра – КНР. Наиболее перспективным выглядит расширение присутствия России в трёх районах:
- Западная часть Индийского океана. Тем самым Москва помогает Пекину избежать попадания в зону стратегической вязкости: в отличие от ВМС КНР присутствие в регионе ВМФ России не вызовет негативной реакции местных акторов, включая ключевого – Индию. Россия гарантирует безопасность китайской линии снабжения и в то же время может, в зависимости от характера своего присутствия, вынудить Соединённые Штаты сконцентрировать для противодействия этому присутствию до двух авианосных ударных групп.
Существующий там вакуум силы, обилие глубоководных портов, потребность местных стран в услугах поставщика безопасности, рост террористической активности в Восточной Африке, дружелюбное отношение местных политических элит потенциально способствуют российскому присутствию. - Южная Атлантика. Это стратегическая «чёрная дыра» на поле американо-китайского противостояния. Огромная океанская пустошь, которая не структурирована как ТВД в силу географической удалённости от берегов КНР и не рассматривается ни китайским, ни американским руководством в качестве возможного поля противостояния. В регионе есть потенциальная доминирующая сила – Бразилия, ВМС которой ведет себя всё активнее в водах Западной Африки и, в частности, в Гвинейском заливе. Наращиванию военно-морского присутствия России в этом регионе способствуют те же факторы, что и в западной части Индийского океана, плюс готовность взаимодействовать с Бразилией; но наличие России значительно поднимет ставки, превратив Южную Атлантику в театр военных действий и структурировав её, а в перспективе приведёт к росту американского и британского присутствия.
- Южная Пацифика. В отличие от двух предыдущих районов, здесь нет вакуума силы. Это не задворки, а южный фланг Тихоокеанского ТВД, где борются за влияние обе сверхдержавы, местные набирающие силу игроки (Австралия, Индонезия) и внешние акторы (Франция, Индия). Присутствие здесь поднимет значимость России как перспективного партнёра в холодной войне без эскалации с США. Но чтобы использовать этот козырь, региональную стратегию в Южной Пацифике необходимо выстраивать с опорой не только и не столько на КНР, а на Австралию, Францию и Новую Зеландию, равно не заинтересованных во втягивании в холодную войну и в увеличении присутствия КНР и США.
Существующий там вакуум силы, обилие глубоководных портов, потребность местных стран в услугах поставщика безопасности, рост террористической активности в Восточной Африке, дружелюбное отношение местных политических элит потенциально способствуют российскому присутствию.
В соответствии с формулой Мэхэна «контроль над морским регионом гарантируется в первую очередь флотом, во вторую – позициями, должным образом выбранными и удалёнными друг от друга; в этих базах флот отстаивается и с опорой на них он может реализовать свою силу»[8]. Наилучшей формой действий в первых двух регионах представляется морская база нового типа, которую можно было бы определить как «морская цитадель» (maritime fortress).
В отличие от военно-морских баз обычной войны и пунктов материально-технического обеспечения мирного времени, морская цитадель должна стать центром не только военной, но и экономической, и по возможности туристической активности, представляя собой одновременно военно-морскую базу и центр экономической жизни района. Она обладает достаточным гарнизоном для защиты от возможных террористических или повстанческих нападений, но полностью полагается на местные ресурсы, которые должны обеспечить ей автономию на случай локального конфликта. Важным преимуществом таких баз является континентальное расположение, не позволяющее неприятельскому флоту осуществить их эффективную блокаду. Там, где обеспечить это невозможно (например, в Южной Пацифике), имеет смысл сосредоточиться на полицейских и гуманитарных операциях.
Мир оказался на пороге системного конфликта относительно нового типа, который можно обозначить как холодную войну. Чтобы успешно вести её, требуется осознать, что она является именно войной, и руководствоваться правилами военной науки.
Россия как одна из великих мировых держав так или иначе будет втянута в эту войну. Чем раньше мы осознаем неизбежность этого, тем увереннее сможем контролировать процесс, осознать свои стратегические интересы и преследовать их на протяжении всей холодной войны между США и Китаем. Главной задачей становится выработка чёткой стратегии, её последовательная (на протяжении десятилетий) реализация и обдуманная коррекция оперативных планов в условиях меняющейся обстановки. Новый мир требует и быстрых тактических решений, и долгоиграющих больших стратегий. И тот, кто этого не поймёт, проиграет.
СНОСКИ
[1] Кортунов А.В. О мудрой обезьяне, спускающейся с горы // Российский совет по международным делам. 4.05.2020. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/o-mudroy-obezyane-spuskayushcheysya-s-gory/ (дата обращения: 26.05.2021).
[2] Громыко А.А. Об иллюзиях новой биполярности // Российский совет по международным делам. 5.
05.2020. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/ob-illyuziyakh-novoy-bipolyarnosti/ (дата обращения: 26.05.2021).
[3] Dalby S., O Tuathail G., eds. Rethinking Geopolitics. Routledge, 2002. P. 67.
[4] Liddell Hart B.H. Strategy: The Indirect Approach. New York: Meridian/Penguin Group, 1991. P. 357.
[5] Горшков С.Г. Морская мощь государства, 2-е изд., доп. Москва: Воениздат, 1979. С. 339.
[6] Этим термином обозначается военно-морская составляющая холодной войны; очевидно, что невозможно вести сугубо морскую холодную войну в отрыве от всех других её сторон.
[7] Термин “The Neutral Ally” был введён в 1965 г. норвежским историком Олавом Ристе, который в своей работе The Neutral Ally: Norway’s relations with belligerent powers in the First World War определил таким образом политику Норвегии в отношении Британии на завершающем этапе Первой мировой войны.
Норвегия, не являясь официально воюющей стороной, внесла в то же время большой вклад в победу союзников: обладая одним из крупнейших торговых и рыболовных флотов в мире и богатыми залежами полезных ископаемых, Норвегия помогла Британии пережить подводную блокаду.
[8] Mahan A.T. The Interest of America in Sea Power, Present and Future. Boston: Little, Brown and Company, 1897. P. 102.
Материалы по теме
Метки: Запад, Китай, Россия, ссср, США, холодная война, холодная война 2.0холодная война — ИноТВ Теги
В случае масштабной российско-украинской войны Польша может рассчитывать на значительное увеличение численности американских солдат на своей территории и другие привилегии, которыми ранее пользовалась ФРГ, считает польский журналист Витольд Юращ. Однако если Россия ограничится лишь «малой войной», то решительной реакции со стороны Запада и США — единственной страны, с которой считается Кремль, — ждать не стоит, пишет он в статье для портала Onet.
Предстоящий год станет для Китая и США своеобразной передышкой от напряжённости: руководство КНР отвлечётся на проведение пекинской Олимпиады и XX съезда КПК, а американские власти будут заниматься промежуточными выборами и борьбой с коронавирусом, пишет внештатный обозреватель Bloomberg и экс-главком силами НАТО в Европе Джеймс Ставридис. Между тем, как полагает Ставридис, такой тайм-аут станет для Вашингтона отличной возможностью проработать свою стратегию в отношении Поднебесной.
BloombergЗапад ведёт холодную войну сразу на два фронта: с Россией и Китаем, пишет на страницах Ungarn Heute венгерский аналитик Матьяш Кохан. При этом ставит знак равно между двумя «восточными гигантами».
По мнению автора, это абсурдно, ведь глава Кремля Владимир Путин создаёт государство европейского образца, а вот китайская система — это действительно «конкурентная модель». Поэтому Западу нужно уменьшать свою зависимость от Пекина, а в отношениях с Москвой открыть новую главу.
Хотя холодная война давно окончена, США и Россия по-прежнему видят друг в друге врага. Причём, как отмечает в статье для The Washington Post Джозеф Вайсберг, в этом столкновении немалая роль у самих Штатов. Он предлагает Вашингтону сделать шаг навстречу России, перестать критиковать её за действия на внутреннем поле, снять санкции.
Washington PostПо мнению польского профессора Збигнева Левицкого, на переговорах с Байденом Путин применил метод, опробованный американским президентом Эйзенхауэром.
Он заключается в том, чтобы «дойти до самого края и при этом не упасть», — заявил эксперт порталу Wirtualna Polska.
Свежие исследования общественного мнения показывают, что КНР считают основной угрозой для Соединённых Штатов 52 процента американских граждан, передаёт Fox News. Между тем, как подчеркнула, комментируя эту новость, экс-советник Дональда Трампа Кейти Макфарланд, в отличие от американского народа власти страны, по всей видимости, пока исходящую от Поднебесной угрозу так и не осознали.
Fox NewsГермания сейчас не соответствует той роли, которая нужна Европе, заявил британский историк Тимоти Гартон Эш в своём интервью для Die Welt.
По словам Эша, Берлин должен проявлять больше самостоятельности и инициативы в сфере внешней политики и безопасности: в противном случае Европа проиграет в борьбе с Китаем, Россией и прочими державами.
В ответ на «всё более наступательную позицию России» США реактивировали ещё одно формирование времён холодной войны — 56-е артиллерийское командование в Германии. Раньше оно отвечало за развёрнутые в Европе ракеты средней дальности, а теперь займётся огневыми системами большой дальности и будет координировать действия с другими войсками и союзниками, пишет The Washington Times.
Washington TimesКитаю не нужна война, однако он всячески к ней готовится — в том числе наращивает вооружения по рецептам холодной войны, отмечает немецкий политолог Александр Гёрлах в интервью телеканалу Welt.
По словам эксперта, глава КНР обещал согражданам, что Тайвань ещё при их жизни войдёт в состав Китая, поэтому ему необходимо что-то предпринять, чтобы не подорвать доверие к себе. Поэтому Пекин делает ставку на устрашение и нежелание других стран потерять китайский рынок.
Хотя последние пять картин киносериала об агенте Джеймсе Бонде совпали с подъёмом Китая, ни в одном из этих фильмов серьёзного внимания Поднебесной не уделили, пишет обозреватель The New York Times Росс Даутхэт. По мысли журналиста, хотя для Голливуда, который не желает терять китайский рынок, такая ситуация вполне нормальна, при ближайшем рассмотрении это отсутствие главного геополитического соперника оказывается симптомом постигшего США идеологического переполоха, из-за которого в стране до сих пор не могут определиться, как относиться к КНР.
New York TimesНа фоне выхода нового фильма о Джеймсе Бонде «Не время умирать» The Washington Post назвала важнейшую политическую миссию агента 007, которая произошла не на экране, а в Белом доме в начале 1960-х годов.
Как отмечает издание, вдохновившись романами Яна Флеминга о секретном агенте, бывший президент США Джон Кеннеди возглавил усилия по поиску дипломатического решения Карибского кризиса, когда мир был на грани ядерной войны.
Техника времён холодной войны и балансировщик по периодам в World of Tanks: Modern Armor
27 апреля планируется к выходу World of Tanks: Modern Armor, и уже в главном меню вы поймёте, насколько это масштабное обновление.
Вы увидите два игровых режима: «II мировая» и «Холодная война».
Давайте разберёмся, какие уникальные особенности геймплея есть в каждом из этих режимов.
II мировая
Режим «II мировая» — это привычные вам сражения на технике Второй мировой войны.
И на этот режим у нас тоже есть большие планы.
Мы добавим новый контент, в том числе недавно анонсированные тяжёлые танки Италии, и многое другое. Следите за новостями в ближайшие недели, чтобы больше узнать о том, что ждёт вас в этом режиме.
Когда вы находитесь в режиме «II мировая», вы будете видеть эту иконку в левом верхнем углу на экране «Техника»:
Холодная война
Режим «Холодная война» — это самое крупное дополнение в истории World of Tanks для консолей. На старте в нём будут доступны две ветки техники: основные боевые танки Западного и Восточного блока.
«Холодная война» предоставляет командирам такие долгожданные возможности, как балансировщик по периодам и бои без артиллерии.
Теперь у вас есть выбор: играть в классическую версию, проверенную временем, или открыть для себя новый геймплей в режиме «Холодная война».
Кроме того, в «Холодной войне» вас ждёт революционная классификация танков по двум деревьям техники:
| Западный блок | Восточный блок |
В них вы получите доступ к мощным машинам времён холодной войны и будете играть с балансировщиком по периодам.
Что такое балансировщик по периодам?
- Каждый танк относится к конкретному периоду (см. таблицу ниже).
- В каждом периоде есть три уровня танков.
- Танки из конкретного периода играют только друг с другом! Машины периода напряжённости, например M47 Patton, никогда не столкнутся в бою с M1A1 Abrams, который относится к периоду разрядки.
Цель такой системы — создать более равные условия и сделать сражения более сбалансированными.
| Период напряжённости Конец 1940-х — середина 1950-х годов | |
| Период эскалации 1960–1970-е годы | |
| Период разрядки 1980–1990-е |
Когда вы находитесь в режиме «Холодная война», вы будете видеть эту иконку в левом верхнем углу на экране «Техника»:
Вопросы
Будет ли техника II мировой попадать в те же бои, что и машины холодной войны?
- Нет. В режимах «II мировая» и «Холодная война» будут отдельные очереди на вход в бой, чтобы сражения были сбалансированными и увлекательными.
В режимах «II мировая» и «Холодная война» будут отдельные очереди на вход в бой, чтобы сражения были сбалансированными и увлекательными.Смогу ли я использовать своё серебро, свободный опыт и золото в режиме «Холодная война»?
- Да! Эти валюты доступны в любом режиме.
Премиум аккаунт действует в обоих режимах?
- Да! Премиум аккаунт предоставляет одинаковые бонусы как в режиме «II мировая», так и в режиме «Холодная война».
Будут ли в режиме «Холодная война» САУ?
- Нет, это режим без артиллерии.
Какой режим понравится вам больше? Мы с нетерпением ждём 27 апреля, когда вы отправитесь в сражения и выясните это!
Остались вопросы? Задавайте их в официальном сообществе «ВКонтакте» и нашем Discord-канале.
Кроме того, не забудьте, что до выхода обновления мы будем публиковать и другие статьи о режимах «II мировая» и «Холодная война». Взгляните на график публикаций.
ЛЕГИОНЫ СТАЛЬНЫХ ВОИНОВ
В БОЙ!
Запад снова вступает в бой с Россией и Китаем
Противостояние России, Китая и Запада вступило во вторую фазу холодной войны.
Американский журналист Гидеон Рахман в статье для газеты Financial Times сравнил сегодняшние отношения крупнейших мировых держав с концом 1940-х годов. По его словам, между этими периодами есть «мрачное сходство».В настоящий момент вновь вырисовывается партнерство «Россия — Китай», противостоящее западному альянсу, возглавляемому Вашингтоном. Недавно госсекретарь США Энтони Блинкен выступил с речью в НАТО, призвав Запад к единству в сдерживании военных амбиций Китая и российской агрессии. В тот момент министр иностранных дел России Сергей Лавров находился в Китае, призывая Пекин и Москву дать отпор США.
Напряженность между двумя сторонами нарастает. В марте Россия отозвала своего посла из Вашингтона в знак протеста против того, что она назвала беспрецедентными действиями США, Китай также ввел санкции против европейских и британских политиков, которые высказывались о правах человека в Синьцзяне, а первая встреча высших должностных лиц администрации Байдена и правительства КНР закончилась публичным скандалом.
Официальная позиция Пекина заключается в том, что нынешний всплеск напряженности вызван нежеланием Вашингтона смириться с возвышением Китая. В этом есть доля правды, учитывая стремление США к мировой гегемонии.
За последний год подавление китайским правительством продемократического движения в Гонконге и разоблачения преследований уйгуров сыграли свою роль в изменении отношения со стороны западных стран. Сейчас китайская дипломатия вызывает такую же тревогу, что и серия антизападных речей, прозвучавших в СССР в сороковые годы.
До недавнего времени казалось, что Европа не будет вовлечена в новую холодную войну, однако решение Евросоюза подписать торгово-инвестиционное соглашение с Китаем свидетельствует о том, что Пекину почти удалось расколоть союз Вашингтона и Брюсселя. Между тем очень маловероятно, что это соглашение будет ратифицировано, так как Китай ввел санкции против членов Европейского парламента. Усилия Европы по сближению с Россией, к которым настойчиво призывает президент Франции Эммануэль Макрон, также ни к чему не привели.
В этой второй холодной войне — как и в первой — есть горячие точки, где может разгореться конфликт. Некоторые из них — это нерешенные вопросы в азиатском регионе, оставшиеся после первой холодной войны, а именно статус Корейского полуострова и Тайваня. В Европе линия фронта сместилась на восток. Сейчас в центре напряженности между Москвой и Западом находится Украина, а не Берлин.
Во времена администрации президента США Дональда Трампа нарастающее соперничество между США и Китаем не имело идеологического подтекста первой холодной войны. Трамп был президентом, сосредоточенным прежде всего на сокращении торгового сотрудничества США с Китаем. По словам Джона Болтона, его бывшего советника по национальной безопасности, Трамп даже в частном порядке поощрял Си Цзиньпина проводить политику массового интернирования в Синьцзяне.
Однако с приходом администрации Байдена идеологическая конкуренция вернулась. Байден заявил, что он хочет созвать саммит демократии и явно намерен подтвердить претензии США на роль «лидера свободного мира».
Еще одной ключевой точкой соперничества сверхдержав являются технологии. В первую холодную войну это были ядерные разработки и космическая гонка. Сегодняшнее соперничество сверхдержав сосредоточено на телекоммуникациях 5G и искусственном интеллекте.
Но технологическое столкновение происходит в другом контексте. Сорок лет глобализации обеспечили глубокую интеграцию экономик Китая и Запада. Сможет ли эта интеграция пережить обострение соперничества великих держав — это самый большой открытый вопрос, связанный с новой холодной войной.
Введение — Холодная война между США и СССР (1945–1991). Очерки истории
- Главная
- Избранные главы
org/ListItem»>
ВведениеФеномен холодной войны возник как следствие многообразных перемен, произошедших в мире в результате Второй мировой войны. Именно в эти годы, когда США и Советский Союз возглавили борьбу объединенных наций против сил фашизма и милитаризма, характер взаимоотношений между двумя странами стал определять ход международного развития в целом. Боевой союз СССР и США позволил не только сорвать планы завоевания мирового господства странами «оси», но и заложить политико-правовые основы послевоенного мироустройства.
После окончания войны, когда бывшие военные союзники стали лидерами биполярного мира и тем самым непримиримыми антагонистами, советско-американские отношения по-прежнему определяли развитие международных отношений. Ведь от диалога между двумя ядерными «супердержавами» зависело физическое выживание всего человечества. Кроме того, конфликт между двумя гигантами напрямую определял судьбы многих государств и народов в различных регионах планеты — от Центральной и Восточной Европы до Дальнего Востока, от Африканского Рога до Центральной Америки.
Само появление биполярного мира, как представляется, не было случайным. Важнейшим итогом Второй мировой войны стало не просто поражение очередных, которых уже по счету претендентов на мировое господство. Сокрушительное поражение потерпела идеология фашизма, насилия, агрессии и расового превосходства. В сознании международного сообщества прочно укрепилась мысль о нетерпимости подобных идеологических проявлений, и после войны такого рода формы тоталитарного сознания оказались далеко на периферии международной жизни.
Резко понизился «порог терпимости» международного сообщества к агрессии, территориальным захватам и аннексиям. Великодержавная политика территориальных захватов, которая считалась проявлением государственной мудрости и военной доблести до Первой мировой войны и полагалась вполне извинительным (хотя и предосудительным) образом действий великих держав между войнами, стала совершенно нетерпимой после 1945 года.
Неудивительно, что после окончания Второй мировой войны не было ни одной войны между великими державами.
Вооруженный конфликт в международных отношениях переместился с высокоразвитого Севера на слаборазвитый Юг. Одной из причин такого положения вещей стали процессы деколонизации, охватившие прежнюю мировую «периферию». Окончательно утвердились в числе великих держав, определяющих судьбы мира, такие бывшие колониальные и полуколониальные страны, как Китай и Индия. Действительно, не могла до бесконечности сохраняться ситуация, при которой большей части человечества была уготована судьба поставщика пушечного мяса и стратегических материалов для великих держав. Вовлекая миллионы «туземцев» в свои военные усилия (а значит, и в большую политику), хотя бы и в качестве пушечного мяса, великие державы тем самым создавали условия для неизбежного краха колониальной системы, для выхода на мировую арену новых государств.
Вторая мировая война начиналась с лихих кавалерийских рейдов, а закончилась атомными ударами по японским городам. Атомная энергия, радиоэлектроника, электронные вычислительные устройства, ракеты, реактивная авиация, инфракрасные приборы — все это и многое другое, появившись в годы войны, на долгие десятилетия определило характер военно-технического прогресса.
Ядерная гонка, начавшаяся на завершающем этапе войны, стала важнейшим структурным компонентом будущей холодной войны.
Наконец, важнейшим итогом Второй мировой войны стало создание жизнеспособной международной организации безопасности — ООН. При всех своих известных недостатках Организация Объединенных Наций превратилась в важнейший форум, в рамках которого представители первого, второго и третьего «миров» поддерживали между собой диалог по проблемам международной безопасности.
Вторая мировая война полностью разрушила многополярную модель мира. После ее окончания в Европе и Азии образовался беспрецедентный, по крайней мере в Новое и Новейшее время, вакуум власти. Державы, которые на протяжении межвоенного периода играли ведущую роль в версальско-вашингтонской системе, — Великобритания, Германия, Италия, Франция, Япония — были либо разгромлены и оккупированы, либо серьезно ослаблены. На смену версальско-вашингтонской системе пришла новая — биполярная — система международных отношений, лидерами которой были две «сверхдержавы» — США и СССР [1].
Давая оценку тем переменам, которые произошли на мировой арене после 1945 г., выдающийся американский теоретик международных отношений Г. Моргентау указал на «тройную революцию в политической структуре мира. Во-первых, предшествующая многогосударственная система, чей центр был в Европе, была заменена глобальной биполярной системой, центры которой лежат за пределами Европы. Более того, моральное единство политического мира, которое отличало западную цивилизацию на протяжении большей части ее истории, сменилось расколом на две несовместимые системы мышления и действия, конкурирующие повсюду за умы и сердца людей. Наконец, современная технология сделала возможной тотальную всеуничтожающую войну» [2].
Действительно, в послевоенном мире остались только две великие державы, способные соревноваться за мировую гегемонию, — США и СССР; остальные страны могли претендовать в лучшем случае на звание региональных лидеров.
Великие европейские державы, которые на протяжении нескольких столетий были столпами системы международных отношений, на время утратили возможность проводить самостоятельную внешнюю политику и наряду с Японией из субъектов международных отношений превратились в их объекты.
Только СССР и США вышли из пламени Второй мировой войны как мощные и самостоятельные мировые державы, став, таким образом, столпами биполярного мира. Вместо деидеологизированного соревнования великих держав, характерного для «европейского концерта», между Советским Союзом и Соединенными Штатами развернулось противоборство под непримиримыми идеологическими лозунгами, причем на ход этого противоборства накладывало неизгладимый отпечаток наличие ядерного оружия.
Огромные изменения претерпела и дипломатия, утратив былую свободу рук. Вот что писал о дипломатии периода холодной войны Г. Киссинджер: «У биполярного мира не может быть каких-то оттенков; выигрыш для одной стороны представляется как абсолютная потеря для другой. Каждая проблема сводится к вопросу выживания. Дипломатия становится жесткой; международные отношения — неизменно осторожными» [3].
В самом деле, дипломатия не может не быть жесткой в условиях немыслимой в период «европейского концерта» прочности коалиций и союзов, объединяющих основных участников международных отношений (не так давно был торжественно отмечен шестидесятилетний юбилей НАТО, да и ОВД просуществовала 35 лет; ни один военный союз времен «европейского концерта» или в межвоенный период не мог похвастаться таким долголетием).
В новых условиях не мог измениться и характер взаимоотношений между великими державами. На протяжении всей мировой истории конфликт, то есть столкновение интересов, был неотъемлемой составной частью взаимоотношений между суверенными государствами на международной арене.
Но никогда еще, по крайней мере в новый период мировой истории, межгосударственный конфликт не был в такой степени идеологически обусловленным. Практически все исследователи, изучающие холодную войну, указывают на тесную и нерасторжимую связь между военно-политическими и идеологическими соображениями ее участников. Во все времена великие державы стремились к расширению своих «сфер влияния», но, пожалуй, впервые в истории международных отношений тенденция к территориальной экспансии была столь идеологически мотивированной. В отличие от великих держав — участниц «европейского концерта» лидеры биполярного мира нуждались в идеологическом обосновании для установления контроля над новыми территориями, а с другой стороны, расширение советской или американской сферы влияния рассматривалось как подтверждение торжества марксизма-ленинизма (или либерального интервенционизма) в глобальной битве за умы и сердца людей.
В этих условиях конфликт между великими державами не мог не приобретать характер затяжной КОНФРОНТАЦИИ, из которой невозможно было найти выход с помощью традиционных методов классической дипломатии, таких как разграничение сфер влияния, кондоминиумы, заключение новых союзных договоров и т. п. Именно наличие существенных идеологических противоречий (а в сфере идеологии компромиссов нет и быть не может) предопределило конфронтационный, непримиримый характер конфликта в период холодной войны.
Как отметил выдающийся российский американист В. А. Кременюк, «холодная война, как она случилась в 1940-х-1980-х гг. между СССР и США, представляет собой весьма специфическую форму международного конфликта, в котором взаимодействовали факторы идеологической борьбы, политического и дипломатического соперничества, поддержанного угрозой применения силы, но при этом так и не перешедшего грань, отделяющую соперничество от военного столкновения, споры от насилия»4.
Но была и еще одна причина, которая предопределила сохранение военно-политического пата на всем протяжении холодной войны, и эта причина — наличие ЯДЕРНОГО ОРУЖИЯ в арсеналах «супердержав».
Ядерное оружие сделало известную формулу Клаузевица: «Война — продолжение политики иными средствами» устаревшей, а конфликт между «супердержавами», лишенными возможности развязать новую мировую войну, затяжным.
Этот затяжной конфликт закончился тогда, когда так называемый «социалистический лагерь» во главе с СССР потерпел полное идеологическое поражение. Глубочайший кризис доминировавшего в нем марксизма-ленинизма неуклонно углублялся после смерти Сталина. Попытки ряда советских руководителей — от Н. С. Хрущёва до М. С. Горбачёва — модифицировать марксизм-ленинизм, привести его в соответствие с переменами в мире закончились провалом.
Горбачевское «новое политическое мышление» не стало адекватной заменой марксизму-ленинизму в качестве идеологической скрепы для СССР и всего остального «социалистического лагеря». А без этого развал восточного блока был неминуем. В условиях распада «лагеря мира и социализма» неуклонно сужалось поле для внешнеполитического маневрирования М.
С. Горбачёва и его ближайшего окружения. Поэтому на завершающей стадии холодной войны политическая инициатива принадлежала США и их ближайшим союзникам, и это относилось не только к разоруженческим, но и к региональным проблемам.
Окончание холодной войны привело к колоссальным сдвигам в соотношении сил на мировой арене. При этом распад биполярной системы имел свои особенности и отличался от краха предшествующих систем международных отношений:
Так называемый «лагерь мира и социализма» не был разгромлен в ходе мировой войны, он САМ прекратил свое существование во имя присоединения к противоположному, западному лагерю.
Крах биполярной системы и образование новой системы международных отношений не были кодифицированы в ходе какоголибо представительного международного форума (наподобие Венского конгресса 1814—1815 гг. или Потсдамской конференции 1945 г.).
Впрочем, на рубеже 1980–1990-х гг., когда биполярная система вместе с холодной войной шла к своему логическому концу, никому и в голову не приходила мысль о необходимости договорно-правового оформления новых, постбиполярных реалий.
Всем тогда казалось самоочевидным, что важнейшей характерной чертой новой системы международных отношений будет безоговорочное доминирование Соединенных Штатов и их ближайших союзников, то есть так называемого Запада.
Большую часть XX века, начиная с Октябрьской революции в России, в основе международных конфликтов лежало столкновение идеологий. Соперничество происходило между либерально-капиталистической идеологией и атакующей ее слева идеологией коммунистической, а справа — фашистской. К концу века либерально-демократическая идеология Запада вышла победительницей, сокрушив к 1945 г. совместно с коммунизмом фашизм в Европе и Азии и превзойдя к 1991 г. коммунистическую идеологию в Восточной Европе и Советском Союзе. Идеологический конфликт России с Западом, начатый в 1917 г., завершился в августе 1991 г. победой демократических, прозападных сил в России. С завершением холодной войны окончилось существование и биполярной системы международных отношений, определявшей ситуацию на международной арене после Второй мировой войны.
Автор, разумеется, не может претендовать на исчерпывающий анализ советско-американских отношений в годы холодной войны. Ее история, в том числе и история противостояния двух «сверхдержав», остается все еще малоизученной. Однако автор постарался уделить внимание ключевым аспектам советско-американских отношений в 1945—1991 гг., обратив особое внимание на гонку ядерных вооружений и противостояние США и СССР в региональных конфликтах. Своего исследователя ждут такие аспекты советско-американского противоборства в годы холодной войны, как противостояние в сфере науки, культуры и экономики. Хотелось бы надеяться, что этот скромный труд вызовет интерес к истории советско-американских отношений и у экспертного сообщества, и у широкой общественности.
Примечания
- Батюк В. И. История международных отношений. Учебник для академического бакалавриата. М.: Юрайт, 2016. С. 321–322.
- Morgenthau H. Politics Among Nations. The Struggle for Power and Peace. Third Edition. New York: Alfred Knopf, 1961. P. 22–23.
- Kissinger H. White House Years. Boston and Toronto: Little, Brown and Company, 1979. P. 67.
- Кременюк В. А. Уроки холодной войны. М.: Аспект Пресс, 2015. С. 22.
Third Edition. New York: Alfred Knopf, 1961. P. 22–23.Холодная война — Что такое Холодная война?
Холодная война — это название, данное отношениям, которые сложились в основном между США и СССР после Второй мировой войны. Холодная война должна была доминировать в международных делах на протяжении десятилетий, и произошло много крупных кризисов — Карибский кризис, Вьетнам, Венгрия и Берлинская стена — лишь некоторые из них.Для многих самым тревожным вопросом был рост количества оружия массового уничтожения.
Столкновение очень разных верований и идеологий — капитализма и коммунизма — каждое из которых проводилось с почти религиозным убеждением, легло в основу международной борьбы за власть, в которой обе стороны борются за господство, используя любую возможность для расширения в любой точке мира.
Обратите внимание, что СССР в 1945 году был Россией после 1917 года и включал в себя все различные страны, которые сейчас существуют по отдельности (Украина, Грузия и т. д.), но после войны они были частью этой огромной страны вплоть до распада Советского Союза (другое название для СССР).
Логика подсказывает, что, поскольку США и СССР воевали как союзники во время Второй мировой войны, их отношения после войны будут крепкими и дружескими. Этого никогда не было, и любая видимость того, что эти две державы были дружественными во время войны, иллюзорна.
Отношения Америки и Советского Союза перед Второй мировой войной
Перед войной Америка изображала Советский Союз чуть ли не воплощением дьявола. Советский Союз тоже изображал Америку, поэтому их «дружба» во время войны была просто результатом наличия общего врага — нацистской Германии.Фактически, один из ведущих американских генералов, Паттон, заявил, что, по его мнению, армия союзников должна объединиться с тем, что осталось от вермахта в 1945 году, использовать существующий в ней военный гений (например, Фау-2 и т.
д.) и бороться с наступление Советской Красной Армии. Сам Черчилль был в ярости из-за того, что Эйзенхауэр как верховный главнокомандующий союзников согласился с тем, что Красной Армии должно быть позволено добраться до Берлина раньше союзной армии. Его гнев разделил Монтгомери, высокопоставленный британский военный деятель.
Подозрение между Америкой и Советским Союзом
Так что крайнее недоверие, существовавшее во время войны, безусловно, присутствовало и до ее окончания……..и это было между союзниками. Советский лидер Иосиф Сталин также с недоверием относился к американцам после того, как Трумэн рассказал ему только о новом ужасающем оружии, которое он собирался использовать против японцев. Впервые Сталин узнал, на что способно это оружие, когда в Москву вернулись сообщения о Хиросиме.
Так выглядела сцена после окончания войны в 1945 году.Обе стороны не доверяли друг другу. У одного была огромная армия на поле боя (Советский Союз с его Красной армией под командованием Жукова), в то время как у американцев было самое мощное оружие в мире, атомная бомба, и Советы не могли знать, сколько Америка была.
Что такое холодная война?
С дипломатической точки зрения существует три типа войны.
Горячая война: это настоящая война. Все переговоры провалились, и армии сражаются.
Теплая война : здесь все еще ведутся переговоры, и всегда будет шанс на мирный исход, но армии, флоты и т. д.полностью мобилизованы, и военные планы приведены в действие, готовые к бою командования.
Холодная война: этот термин используется для описания отношений между Америкой и Советским Союзом с 1945 по 1980 год. Ни одна из сторон никогда не воевала с другой — последствия были бы слишком ужасными — но они «боролись» за свои убеждения, используя клиент . заявляет , которые боролись за свои убеждения от их имени, например Южный Вьетнам был антикоммунистическим и снабжался Америкой во время войны, в то время как Северный Вьетнам был прокоммунистическим и сражался с югом (и американцами), используя оружие из коммунистической России или коммунистического Китая.
В Афганистане американцы снабжали повстанцев-афганцев после вторжения Советского Союза в 1979 году, хотя они никогда физически не вмешивались, таким образом избегая прямого столкновения с Советским Союзом.
Единственным случаем, когда этот процесс едва не сорвался, стал Карибский кризис.
Так почему же эти две сверхдержавы так недоверчиво относятся друг к другу?
Это отсутствие взаимопонимания с инопланетной культурой привело бы мир к очень опасному пути — оно привело к разработке оружия огромной разрушительной способности и созданию некоторых интригующих политик, таких как MAD — гарантированное взаимное уничтожение.
См. Также: Хронология холодной войны и причины холодной войны
Всемирная история: Вестад, Одд Арне: 9781541674097: Amazon.com: Books
«[Эпический] рассказ… Одной из причин, по которой повествование г-на Вестада так сильно, является использование свежих архивных источников со всего мира… Ответить легко: насколько велика была холодная война?Насколько глубокой была холодная война? также легко ответить, и г-н Вестад делает это очень хорошо, показывая, как он проник во многие места в мире, которые были далеко от Берлинской стены».
] большое, серьезное и всесторонне интеллектуальное исследование холодной войны». ― New York Review of Books «Отчет о холодной войне, поистине глобальный по своим масштабам… мудрый и наблюдательная история… Это также наступает в момент, когда мы должны понять динамику холодной войны, если мы хотим понять некоторые из самых неотложных событий сегодняшнего дня, от приобретения Северной Кореей ядерных ракет большой дальности до подъема социалистических движений в западные демократии.»― New Republic
«Подробности, извлеченные из архивных исследований и интервью с политиками, солдатами, учеными и другими людьми, пережившими холодную войну…. Вестад, специалист по Китаю, а также по холоду война, добавляет ценное измерение главами, посвященными странам Азии и Латинской Америки…. [] Амбициозное исследование, проницательное и панорамное по своим масштабам». Financial Times, Best Books of 2017 чтобы сдержать радикальный исламизм, продолжайте придерживаться менталитета «мы и они».
Разгневанные мусульмане порицают предполагаемые грабежи империализма США и неверный свободный рынок; по сравнению с угрозой, исходящей от террористов-смертников, старое соперничество между Востоком и Западом выглядит почти управляемым. Огромная однотомная история Вестада — это начало мудрости в таких вещах.»― Guardian
«[A] захватывающий исторический сборник.»― Independent
«Обширное исследование…. В проницательных тематических главах историк Вестад, удостоенный премии Бэнкрофта, дает прекрасное представление об идеологических конфликтах, вспыхнувших с конца 19 века, которые составили суть холодной войны…. Это огромная история, и автор подходит к ней с замечательной ясностью и элегантностью …. Потрясающий и своевременный урок истории для нашего времени ». ― Kirkus Reviews, starredreview
» Холод Война демонстрирует всю жизнь исследований и размышлений на эту тему. Убедительные идеи и ценные идеи появляются часто».
― National Interest
«Во многих отношениях, как давно утверждал Вестад, холодная война сделала мир таким, какой он есть сегодня.Его последняя книга — красноречивая и приятная защита этого утверждения». ― Foreign Policy
«Четкое и хорошо написанное изложение глобального конфликта… впечатляющая книга». ― The Times
«Вестад утверждает, что холодная война сделала мир таким, какой он есть сегодня. Читая эту прекрасную историю, с ним трудно не согласиться. Это одна из лучших историй, когда-либо написанных о холодной войне.»― Всеядный
«Эта важная история рассказана с воодушевлением и духом… Важнейшая книга для всех коллекций и одна из лучших книг о холодной войне на данный момент». ― Library Journal
глобальное влияние конфликта… впечатляющий подвиг, который оценят ученые, студенты и обычные читатели». ― Publishers Weekly
, почти разговорная проза.
Даже на книжном рынке, перенасыщенном историями о России, эта книга выделяется». ― Open Letters Monthly
конфликтующие идеологии и влияние этих систем на их общества и экономику. Эти сложные идеи написаны с большой ясностью и уверенностью, давая читателям захватывающую прозу, которая лишь изредка кажется напыщенной из-за деталей…. Книга — это отрезвляющая возможность позволить недавней истории взглянуть на наше время и опасные идеи, которые сохраняются.»― Entertainment Focus
«[A] быстро развивающееся повествование, приправленное восхитительными фрагментами из самых разных источников… этот том должен стоять на книжной полке в каждом доме как постоянное напоминание о том, как глупость, невежество и высокомерие чуть не уничтожили мир. Поскольку олицетворение всех трех качеств сейчас находится в Белом доме, эта книга имеет реальную и текущую ценность.»― South China Morning Post
«Арне Вестад написал грандиозное повествование о холодной войне.
Определяя ее как борьбу между капитализмом и социализмом, а также как двухполярную международную систему, он блестяще иллюстрирует ее идеологические, геополитические, технологические и экономические измерения. Вестад, крупнейший в мире исследователь холодной войны, снова поражает читателей размахом и глубиной своего анализа. мы больше не можем думать о холодной войне как об игре для двух игроков.Вестад дает нам новую историю соперничества между капитализмом и коммунизмом, прослеживая его истоки до 1890-х годов и показывая, что после 1990-х у него была своего рода загробная жизнь. Никто не может сравниться с его способностью осветить связи между соперничеством между Вашингтоном и Москвой, которое было ядром холодной войны, и многочисленными «горячими» войнами, которые на периферии составили Третью мировую войну». — Найл Фергюсон, HooverInstitution , Стэнфорд, и автор Kissinger, 1923-1968
«Арне Вестад дает мощный анализ того, почему возникла холодная война, что она означала и почему она до сих пор имеет значение.
Он особенно силен в разъяснении идей совершенства, которыми руководствовались очень несовершенные, часто жестокие лидеры. Книга Вестада связывает холодную войну с глобализацией, недавними войнами на Ближнем Востоке и соперничеством Америки с Россией и Китаем. Эту книгу должен прочитать каждый, кто интересуется политикой и внешней политикой. Это захватывающая история, рассказанная одним из ведущих мировых историков». — Джереми Сури, автор книги «Невозможное президентство».Эта история помещает саму холодную войну в контекст, в более широкий ландшафт мировой истории, глубоко понятый и мастерски представленный. Это мощный синтез одного из наших великих историков». — Тимоти Снайдер, автор книги «Кровавые земли»
4 самых важных урока холодной войны — и почему они важны сегодня 26 декабря 1991 г. с распадом Советского Союза Вот взгляд на конфликт, начавшийся в 1945 г., и то, что мы должны извлечь из него.
Холодная война была самым нетрадиционным конфликтом 20-го века.
Первая и Вторая мировые войны сформировали нашу историю и наш мир, но они не соответствовали продолжительности или сложности борьбы, в которой сверхдержавы и меньшие державы на каждом континенте более четырех десятилетий.
На карту было поставлено, будут ли в послевоенном мире доминировать советские силы тоталитаризма или будут вдохновляться принципами политической и экономической свободы, воплощенными в Соединенных Штатах.Если бы амбиции Советского Союза не были сдержаны, большая часть Западной Европы, как и Восточной Европы, могла бы стать коммунистической или, по крайней мере, дружественной коммунизму, изолировав США на годы и, возможно, десятилетия вперед.
С 1945 по 1991 год при девяти администрациях, как демократических, так и республиканских, Соединенные Штаты проводили сначала политику сдерживания Советского Союза и коммунизма, затем политику разрядки и примирения и, наконец, политику подрыва и свержения того, что президент Рональд Рейган назвал «империей зла».
Мир значительно изменился с 1945 года, но некоторые вещи остаются верными.
Урок №1: Идеи имеют значение
Философские идеи, лежащие в основе режима, имеют значение, потому что они направляют правительства и помогают нам понять их поведение.
Соединенные Штаты были сформированы их основополагающими принципами свободы, справедливости и равенства. Они поддерживали нацию во время войн, депрессий, импичментов и культурных революций.
Советский режим формировался на тоталитарных принципах марксизма-ленинизма.Когда лидеры советских государств признали, что больше не верят в коммунизм, они подорвали идеологические основы своей власти и авторитета. После распада Советского Союза президент СССР Михаил Горбачев признал, что он был построен на песке. Президент России Борис Ельцин был более точен: «Идол коммунизма, который распространял повсюду социальную рознь, вражду и беспримерную жестокость… рухнул».
Точно так же муллы, которые правят Ираном, — как и радикалы, стоящие за ИГИЛ, — руководствуются своей приверженностью воинствующему исламскому халифату, приверженностью, которая формирует их мировоззрение и их поведение на мировой арене.
В Китае коммунистическое правительство изо всех сил пытается рационализировать противоположные требования экономической либерализации и политического контроля. Демонстрации в Гонконге показывают, насколько трудно поддерживать эту стратегию.
Урок №2: друзья и союзники имеют значение
Соединенные Штаты призвали и возглавили великий союз против Советского Союза с помощью таких инструментов, как план Маршалла, НАТО, корейская «полицейская операция», евроракеты, особые отношения с Великобританией и многогранная доктрина Рейгана.
Напротив, Советский Союз никогда не мог добиться истинной лояльности со стороны стран Варшавского договора или народов Советского Союза. Марксизм-ленинизм был чуждым учением, навязанным народам Восточной Европы и Советского Союза имперской державой. Москва купила Кубу в Латинской Америке и Анголу в Африке.
Урок №3: Лидерство имеет значение
Историю холодной войны можно написать через биографии лидеров по обе стороны железного занавеса.
Она началась с Гарри Трумэна и Иосифа Сталина и закончилась Рональдом Рейганом и Михаилом Горбачевым, которые помогли положить конец холодной войне, отказавшись от доктрины Брежнева. Эта доктрина, согласно которой Москва не позволит ни одному коммунистическому государству стать некоммунистическим, десятилетиями поддерживала советские режимы.
Соединенные Штаты добились успеха, когда их возглавляли прозорливые государственные деятели, такие как Трумэн и Рейган, которые разрабатывали принципиальные действия, соответствующие обстоятельствам, с которыми они столкнулись. Трумэн одобрил исторический Берлинский воздушный мост 1948 года, который более года снабжал жителей Берлина продуктами питания, лекарствами и припасами самолетами, что в конечном итоге вынудило Советы снять блокаду.Стоя перед Бранденбургскими воротами, Рейган призвал Горбачева разрушить Берлинскую стену и положить конец холодной войне. Государственный департамент возразил, что вызов Рейгана был провокационным, но в течение шести месяцев Рейган и Горбачев подписали Договор о РСМД, впервые ликвидировав целый класс ядерного оружия.
Урок №4: Управление государством имеет значение
Успешная внешняя политика США зависит от знания, когда применить силу, как в Корее, и когда использовать дипломатию, как в случае с США.С.-советские переговоры по ликвидации ядерных ракет средней дальности. Большая стратегия внешней политики США начинается с тезиса о том, что США должны четко выражать свои общие принципы свободы, демократии и верховенства права; быть политически, экономически и дипломатически активным по всему миру; и прибегать к военным действиям, когда это необходимо для защиты своих жизненно важных интересов.
Будь то столкновения с исламскими террористами, долгосрочные вызовы со стороны автократической России или попытки коммунистического Китая расширить сферу своего влияния, разумная внешняя политика, руководствующаяся нашими основополагающими принципами и подкрепляемая нашими возможностями, предлагает наилучший путь для Соединенных Штатов.Это стратегия на сегодня, завтра и на века.
Эта статья взята из «Краткой истории холодной войны» Ли Эдвардса и Элизабет Эдвардс Сполдинг (Regnery History).
Холодная война закончилась — или нет?
Холодная война закончилась более трех десятилетий после падения Берлинской стены в 1989 году и последующего распада Советского Союза. Но с появлением Китая и России в качестве потенциальных противников нельзя сбрасывать со счетов призрак новой холодной войны.Эта новая холодная война, если она произойдет, будет сильно отличаться от первой по нескольким причинам.
Во-первых, он будет вестись на более широком фронте, в котором так называемые некинетические средства будут играть гораздо более важную роль в торговле, инвестициях и экономической конкуренции, социальных сетях, Интернете и других формах шпионажа. пропаганда, дезинформация и дезинформация.
Во-вторых, в отличие от бывшего Советского Союза, Китай является экономической сверхдержавой, чей ВВП однажды может превзойти ВВП США.
S. В-третьих, и у Китая, и у России есть грозные, очень боеспособные вооруженные силы, в некоторых случаях с технологиями, равными американским.
В настоящее время Стратегия национальной безопасности США основана на предположениях о холодной войне 20-го века, и ее целью является «сдерживание, сдерживание и, в случае войны, поражение» ряда потенциальных противников во главе с Китаем. Во время холодной войны сдерживание, сдерживание и союзы были основой американской и глобальной безопасности. Сдерживание было направлено на то, чтобы предотвратить расширение Советского Союза за его пределы и вторжение в Европу.
Сдерживание, в конечном счете, означало опору на ядерное и термоядерное оружие, что выражалось в неудачном условном обозначении MAD, обозначающем гарантированное взаимное уничтожение. MAD означало, что в термоядерной войне каждая сторона может уничтожить другую. Таким образом, впервые в истории на войне не могло быть победителей, а только побежденные.
Для сдерживания Советского Союза была создана цепь альянсов, окруживших эту огромную страну в Атлантике, на Ближнем Востоке и в Азии.
НАТО (Организация Североатлантического договора) была самой грозной. CENTO (Организация Центрального договора) и SEATO (Организация Договора о Юго-Восточной Азии) распадутся.
Тем не менее, никто не оспаривал актуальность сдерживания и сдерживания в условиях 21-го века, когда новый MAD, включающий «массовые разрушительные атаки», такие как пандемия или экстремальные погодные условия, вызванные изменением климата, не может быть предотвращен и может быть более разрушительным, чем Китай или Россия. А что касается Китая и России, где их можно и сдержать, и сдержать, а где нельзя?
Что касается Китая, его милитаризации островов в различных морях; создание сильной армии; «воин-волк» — очень агрессивная дипломатия; его инициатива «Один пояс, один путь»; использование им экономической силы для запугивания и влияния; и его кража интеллектуальной собственности и использование интернет-шпионажа не были ни остановлены, ни удержаны.
К счастью, Китай исторически не был военным агрессором; на самом деле, она была гораздо более ограничена в применении силы, чем США не сдерживали и не удерживали от вмешательства в дела Грузии в 2008 году и Украины шесть лет спустя.
И Россия продолжает применять агрессивную тактику и методы без особых ограничений.
Наконец, в то время как НАТО является центральным звеном западной безопасности, у США есть ряд договоров о взаимной обороне в Азии, в основном с Японией, Южной Кореей и Филиппинами, а также более двусмысленный Закон об отношениях с Тайванем 1979 года (TRA). США должны пересмотреть эти договоры в свете реалий 21-го века, чтобы определить, требуются ли какие-либо изменения, не требующие одобрения Сенатом. Хотя некоторые призывают превратить TRA в договор о взаимной обороне, обязывающий США защищать Тайвань в случае нападения, это было бы провокацией и вряд ли получит поддержку среди общественности или в Конгрессе.
Пришло время пересмотреть концепции сдерживания, сдерживания и союзов, чтобы определить, как и где каждый из них подходит для 21-го века и где могут потребоваться изменения и даже замены. Поскольку массовые атаки разрушения (MAD) как человека, так и природы становятся гораздо более важными для национального благосостояния, они должны быть включены в любое исследование.
Сдерживание, сдерживание и союзы долгое время были основой западной безопасности, но это конструкции 20-го века.Сейчас необходимо адаптировать эти традиционные основы безопасности к 21 веку. Невыполнение этой оценки почти наверняка не поможет будущей безопасности, безопасности и процветанию США. Его последняя книга, которая должна выйти в этом году, называется «Пятый всадник и новый БЕЗУМНЫЙ: трагическая история того, как массовые атаки разрушения поставили под угрозу, заразили, поглотили и разъединили 51-процентную нацию и остальной мир».”
Холодная война: Вьетнам | IDCA
Был ли мир безопасным для демократии благодаря действиям США во время холодной войны?
Историки обычно относят холодную войну к концу Второй мировой войны и к распаду Советского Союза в 1991 году. Это относится к интенсивному соперничеству за мировое господство между Соединенными Штатами и их союзниками, с одной стороны, и Советским Союзом и коммунистами, с другой. страны с другой.
Хотя прямых военных конфликтов между двумя сверхдержавами не было, было несколько вооруженных столкновений при военной поддержке одной, другой или обеих сторон.В начале 1950-х годов Корейская война столкнула Южную Корею, Соединенные Штаты и другие страны под флагом Организации Объединенных Наций против Северной Кореи и коммунистического Китая.
Гонка вооружений времен холодной войны
Напряженность времен холодной войны стала еще более серьезной с изобретением атомного оружия обеими сторонами. И США, и Советы вложили средства в масштабное наращивание ядерных вооружений, чтобы настолько угрожать друг другу опустошением, что нападение стало бы немыслимым. Обе страны значительно увеличили военные расходы.Однако средства ядерного сдерживания не остановили наземные войны между другими странами и острую экономическую и дипломатическую конкуренцию. Гонка вооружений распространилась даже на космос с программами сначала спутников, а затем и пилотируемых космических полетов.
США приняли политику сдерживания, впервые разработанную дипломатом Джорджем Кеннаном.
Он не стремился оттолкнуть Советы от Восточной Европы или коммунистического Китая, исходя из теории, что их собственные внутренние слабости в конечном итоге приведут к их краху.Однако он был привержен предотвращению распространения коммунизма («сдерживание») на новые территории. В 1950-х годах националистические силы во Вьетнаме пытались свергнуть французскую колониальную власть и заручились поддержкой соседнего коммунистического Китая. Опасаясь так называемого «эффекта домино», США вмешались, когда французы потерпели поражение, чтобы не допустить потери соседних стран Юго-Восточной Азии одну за другой из-за коммунистических сил. В конце концов, армия Северного Вьетнама вынудила США уйти после ошеломляющих потерь среди солдат и мирных жителей с обеих сторон.
Ответ американцев на войну во Вьетнаме
Американское участие во Вьетнаме было очень непопулярным дома. Президент Линдон Джонсон, опасаясь распространения коммунизма в Юго-Восточной Азии, направил в конфликт еще больше войск.
С ростом политической оппозиции Джонсон отказался баллотироваться на выборах в 1968 году. Президент Ричард Никсон стремился к военной победе с помощью все большего и большего количества американских войск, обеспечиваемых набором молодых американцев. Колледжи оказались особенно сильными плацдармами для протестов против У.политики С., иногда приводившей к незаконным или даже насильственным демонстрациям. Протестующие столкнулись с полицией на съезде Демократической партии 1968 года в Чикаго, что дало уродливое представление о срыве политического процесса в США. Это побудило обе партии пересмотреть свою политику выдвижения кандидатур, чтобы сделать ее более инклюзивной для меньшинств, женщин и молодых избирателей, которые чувствовали, что они заморожены от высшего уровня принятия решений.
Американское экономическое превосходство в итоге привело к распаду Советского Союза.Президент Рональд Рейган инициировал крупное наращивание вооруженных сил в 1980-х годах. Советский Союз попытался выполнить обязательства Америки, но не смог выдержать этих усилий, что привело к серьезным внутренним проблемам России.
Советы больше не могли держать на месте войска, необходимые для подчинения стран-сателлитов, и страны Восточной Европы начали сбрасывать советскую власть. Сам Советский Союз распался на Россию и несколько независимых государств.
Холодная война закончилась, и Соединенные Штаты остались единственной сверхдержавой в мире.Однако русские сохранили свой ядерный арсенал, а рост религиозной и этнической напряженности на Ближнем Востоке и резкий рост Китая как крупной экономической и военной державы создали новые вызовы миру во всем мире.
Дополнительные вопросы
Какие идеи повлияли на политику США во время холодной войны?
- «Организация Договора о Юго-Восточной Азии (СЕАТО)», ок. 1950-1975 (Видео)
- Приоритетное оперативное сообщение от офицера стратегических служб Архимеда Патти, 2 сентября 1945 г. (Документ)
- Письмо Хо Ши Мина президенту Гарри Трумэну с просьбой о вмешательстве, 28 февраля 1946 г. (документ)
- Доктрина Трумэна, 12 марта 1947 г. (Документ)
- Пропагандистский плакат «Come South», 5 августа 1954 г. (изображение)
- «Коммунизм означает терроризм», 15 сентября 1954 г. (изображение)
- «Ставка Америки во Вьетнаме» Выступление У.Сенатор от С. Джон Ф. Кеннеди, 1 июня 1956 г. (документ)
- Меморандум АНБ № 52 Вьетнам, 11 мая 1961 г. (документ)
(Документ)Как изменения в технологии повлияли на глобальное сотрудничество/альянсы во время холодной войны?
Насколько эффективной была дипломатия США в создании или подрыве безопасности в мире?
- Письмо солдата из Айовы во время войны во Вьетнаме, дата неизвестна (документ)
- Пропагандистский плакат «Семь заповедей вьетнамской армии», 28 мая 1956 г. (изображение)
- Письмо с подробным описанием сельскохозяйственных проблем в Северном Вьетнаме, 1963 г. (документ)
- Меморандум о реакции мира на события во Вьетнаме, 14 сентября 1963 г. (Документ)
- Пропагандистский плакат «Агрессия с севера», 23 апреля 1965 г. (изображение)
- Оценка Вьетнама начальником ЦРУ Сайгона, 17 марта 1975 г. (Документ)
- «У.Ветеран армии С. описывает роль военных советников во Вьетнаме в 1960-е годы» от Общественного телевидения Айовы, 10 сентября 2017 г. (видео)
- «Выход США из войны во Вьетнаме: ветераны США и Южного Вьетнама делятся своими взглядами» от Общественного телевидения Айовы, 10 сентября 2017 г. (видео)
(изображение)Холодная война между США и Китаем уже началась – дипломат
РекламаРаскол между США и Китаем грозит превратиться в пропасть. Не проходит и дня без обмена колкостями, обвинениями или действиями, направленными на то, чтобы усложнить жизнь другой стране или прославить превосходство их соответствующих политических систем.
США подвергли Китай критике за принудительную стерилизацию уйгурских женщин; лоббировал в Европе запрет китайской компании по проверке безопасности Nuctech; ввел визовые ограничения для китайских чиновников, несущих ответственность за новый закон о национальной безопасности Гонконга; и ввел 90-дневный лимит на рабочие визы для китайских журналистов.
В ответ министерство иностранных дел Китая назвало американскую критику его уйгурской политики «необоснованной», при этом прямо приказав Вашингтону не вмешиваться в дела Гонконга.Ранее Пекин отозвал удостоверения журналистов трех ведущих американских газет и пригрозил внести американские компании в список запрещенных иностранных организаций.
Этот стремительный переход к конфликту застал многих врасплох. На протяжении большей части этого столетия китайско-американское соперничество сдерживалось необходимостью совместной работы по ряду глобальных экономических, финансовых и геополитических вопросов, требующих сотрудничества. Но эти порывы к сотрудничеству почти полностью исчезли, усугубленные взаимными обвинениями в ответственности за пандемию коронавируса, обнажившими всю глубину их взаимного недоверия.
Diplomat Brief
Еженедельный информационный бюллетень
N Получайте информацию о событиях недели и развивайте сюжеты для просмотра в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Пекин считает, что Вашингтон стремится сдерживать Китай, чтобы продлить ослабление Соединенных Штатов, лишая его законного места под солнцем. Американцы все больше полагают, что Пекин угрожает интересам безопасности США, подрывает их процветание, вмешивается в их демократию и бросает вызов их ценностям.Антикитайские настроения объединяют разрозненный и пристрастный Вашингтон.
Нравится эта статья? Щелкните здесь, чтобы подписаться на полный доступ. Всего 5 долларов в месяц.
Распространенное заблуждение состоит в том, что растущие разногласия в торговле и технологиях в первую очередь ответственны за всплеск военных действий. Но, хотя торговые и технологические войны между США и Китаем важны сами по себе, они являются симптомами более глубокого и опасного геополитического раскола, коренящегося в их сталкивающихся стратегических амбициях и противоположных политических системах.
Для президента США Дональда Трампа соперничество с Китаем связано с исправлением предполагаемого неравенства путем выравнивания торговых и технологических игровых полей и укрепления позиции США как высшей мировой державы.
Китайский лидер Си Цзиньпин тоже хочет исправить прошлые несправедливости и воспользоваться моментом, чтобы вернуть Китаю его «законное» место в качестве доминирующего государства в Азии, а в конечном итоге и в мире. У Си остается мало времени для достижения этой цели и выхода из ловушки среднего дохода из-за демографического спада, падения производительности и растущего глобального сопротивления его напористой внешней политике.
Переход от сотрудничества к стратегическому соперничеству вызвал обострение споров о том, стоит ли мир на пороге новой холодной войны. Скептики опровергают это, но они ошибаются.
Реклама Есть шесть явных параллелей с холодной войной. Во-первых, соперничество между США и Китаем происходит между двумя самыми могущественными государствами мира, одно из которых либерально-демократическое, а другое открыто коммунистическое. Во-вторых, это общесистемная борьба за первенство. В-третьих, речь идет о ценностях, а также власти.В-четвертых, это будет многолетняя борьба за мировое господство.
В-пятых, вероятна вторая геополитическая бифуркация мира. В-шестых, ни одна из сторон не хочет полномасштабного военного противостояния. Короче говоря, это не ваш заурядный конфликт между великими державами.
Есть, конечно, существенные отличия. Китай вытеснил Россию в качестве главной угрозы. Стратегическое соперничество между Соединенными Штатами и Советским Союзом в основном разыгрывалось в политической и военной областях; между двумя конкурирующими блоками велась небольшая торговля.Но основное соперничество между США и Китаем носит экономический характер, а это означает, что торговля, инвестиции, технологии и стратегические отрасли занимают центральное место в сегодняшнем соперничестве.
На пике своего развития ВВП Советского Союза составлял всего 40 процентов от ВВП Соединенных Штатов. Но Китай уже составляет 65 процентов и быстро растет. В совокупности на США и Китай приходится около 40 процентов мирового ВВП. Если кто-то из этих двух титанов чихнет, остальной мир простудится — буквально, в случае с Китаем, поскольку воздействие коронавируса продолжает разрушать здоровье и процветание миллионов людей.
Хотя новая холодная война разыгрывается по всему миру, ее географический центр тяжести находится в Индо-Тихоокеанском регионе, а не в Европе, потому что эпицентр мировой торговли и торговли переместился из Атлантики в Тихий океан, отражая подъем Азии и Европы. отклонить. Соединенные Штаты и Китай являются тихоокеанскими державами, поэтому их соперничество будет наиболее остро ощущаться в Индо-Тихоокеанском регионе, особенно на море, где их интересы сталкиваются и существует несколько потенциальных триггеров военной конфронтации.
Наиболее вероятными кандидатами являются Северная Корея, а также Восточное и Южно-Китайское моря. Но Тайвань и Гонконг тоже потенциально являются аренами конфликтов, и не только из-за их политической значимости. Тайвань является производителем важнейших технологий для США и Китая. Гонконг — это финансовый портал Китая в мир и доллар США, который остается доминирующей валютой в международной торговле.
Хотя холодная война находится ниже порога большой «горячей» войны, она может легко привести к таковой, если не будет тщательно организована.
Напряженность между растущими и действующими державами часто предшествует военному конфликту или длительному периоду конфронтации и нестабильности. Без автоматического выключателя обострение китайско-американской напряженности может усугубить зарождающуюся холодную войну, предвещая эру обострения стратегического соперничества, которое окажет огромное разрушительное воздействие на международную торговлю и мировой порядок.
Исторические записи говорят о том, что, хотя горячая война не является неизбежной, она вполне возможна. Более вероятно, однако, что между Соединенными Штатами и Китаем существует назревающее, но сдерживаемое соперничество, которое остается ниже порога крупной войны, но регулярно перемежается опосредованными конфликтами, особенно в киберпространстве.Хотя это скорее губительно, чем взрывоопасно, это приведет к длительному периоду соперничества великих держав, которое может свести на нет достижения более чем 70-летней либерализации торговли, разрушить глобальные цепочки поставок, балканизировать Интернет и разделить мир на две несовместимые политические системы.
Нравится эта статья? Щелкните здесь, чтобы подписаться на полный доступ. Всего 5 долларов в месяц.
Основная проблема американо-китайских отношений заключается в диаметрально противоположных политических системах и связанных с ними ценностях, усугубляемых чувством исключительности.После финансового кризиса 2008–2009 годов китайские лидеры стали гораздо более критично относиться к кажущейся слабости демократии и убеждены в превосходстве своей собственной авторитарной модели, которая отдает предпочтение политической стабильности и общественному порядку, а не правам личности и свободе выражения мнений.
Проблема становится более острой, когда оба подозревают своего соперника в желании навязать друг другу нежелательные элементы своей собственной системы или распространить их на международном уровне. Эти представления отягчают У.напряженности в отношениях между США и Китаем, что затрудняет их разрешение. Лидеров Китая давно раздражает то, что они считают необоснованным вмешательством в их внутренние дела, и склонность американцев читать им нотации об их поведении и политической системе.
Теперь ботинок на другой ноге, поскольку администрация Трампа ругает Китай за вмешательство во внутреннюю политику США, ведение политической войны и попытку экспортировать свою авторитарную модель в другие страны.
Бывший президент Барак Обама обычно недооценивал огромную остаточную мощь Соединенных Штатов, извращенно подпитывая миф о том, что господство Китая предопределено.Трамп, однако, захватил психологическое превосходство, доминируя в эфире, вынуждая Китай к обороне и демонстрируя, что ни одна другая страна не может сравниться с разрушительной экономической, финансовой и военной мощью, находящейся в его распоряжении. Слабость этого подхода в том, что американская мощь начинает ассоциироваться с карательной политикой «разорить соседа», которая отталкивает как друзей, так и противников и способствует системной нестабильности.
Реклама Откровенное признание того, что Соединенные Штаты и Китай теперь являются противниками, является необходимой предпосылкой для реалистичного стратегического урегулирования, которое ограничивает их соперничество и позволяет избежать худших исходов.
К счастью, мы все еще находимся в предгорьях второй холодной войны, а не в ее холодных высотах. Еще есть время, чтобы сгладить скачкообразную кривую враждебности и обратить импульс в сторону конфликта. Те, кто утверждает, что демократия и авторитарное государство никогда не смогут найти необходимые приспособления, игнорируют уроки истории. Несмотря на свои разногласия и несколько близких отношений, Соединенные Штаты и Советский Союз нашли способы работать вместе и избежать крупной войны во время их многолетней конфронтации.
Д-р Алан Дюпон — научный сотрудник фонда Hinrich Foundation и генеральный директор Cognoscenti Group, занимающейся консультированием по вопросам геополитических рисков. Он был советником ряда министров обороны и иностранных дел Австралии.
Эта статья взята из официального документа Фонда Хинрих « Новая холодная война: снижение рисков американо-китайского конфликта ».
Цели холодной войны
Холодная война была самой важной политической проблемой раннего
послевоенный период.
Оно выросло из давних разногласий между
Советский Союз и США. В 1918 году американские войска
участвовал в интервенции союзников в России от имени
антибольшевистские силы. Американское дипломатическое признание
Большевистский режим не наступил до 1933 года. Уже тогда подозрения
сохраняется. Однако во время Второй мировой войны две страны нашли
объединились и, таким образом, игнорировали свои различия, чтобы противостоять
нацистская угроза.
В конце войны антагонизмы вновь всплыли на поверхность.Соединенные Штаты
надеялся поделиться с другими странами своей концепцией свободы,
равенство и демократия. Пока весь мир в смятении,
борясь с гражданскими войнами и распадающимися империями,
нация надеялась обеспечить стабильность, чтобы сделать мир
возможна реконструкция. Не в силах забыть призрак
Великая депрессия (1929-1940 гг.), Америка теперь лелеяла привычную
позицию свободной торговли и стремился устранить торговые барьеры
как для создания рынков для американского сельскохозяйственного и промышленного
продуктов, а также обеспечить способность западноевропейских стран
экспорт как средство обеспечения экономического роста и восстановления своих
экономики.
Считалось, что снижение торговых барьеров
способствовать экономическому росту в стране и за рубежом и укреплять стабильность
с друзьями и союзниками США.
У Советского Союза была своя повестка дня. Российская историческая
традиция централизованного автократического правления, противопоставленная
американский упор на демократию. марксистско-ленинская идеология
преуменьшалась во время войны, но все еще руководила советской
политика. Опустошенные борьбой, в которой участвовало 20 миллионов советских
граждане погибли, Советский Союз намеревался восстановить и
на защите себя от другого такого же ужасного конфликта.То
Советы были особенно обеспокоены новым вторжением в
свою территорию с запада. Отразив натиск Гитлера,
они были полны решимости предотвратить еще одно такое нападение. Советский
Союз теперь требовал «защитимых» границ и симпатизирующих им режимов.
к своим целям в Восточной Европе. Но Соединенные Штаты имели
провозгласил восстановление независимости и самоуправления
Польше, Чехословакии и других странах Центральной и
Восточная Европа — одна из ее целей войны.