заключен первый русско-византийский мирный договор

2 сентября 911 года был заключен первый международный договор Киевской Руси – и сразу с одной из влиятельнейших империй своего времени, Византийской. Правда, летописи говорят о более раннем договоре 907 года, но факт его существования подвергается историками сомнению.

От щита на вратах к миру

В 907 году, как известно, «Вещий Олег прибил свой щит на врата Царьграда» — по этой летописной фразе многие знают об успешном военном набеге русичей на столицу Византии. Широко известна также и военная хитрость Олега: запершиеся в неприступном городе греки, увидев поставленные на колеса русские корабли, пришли в ужас и запросили мира. Правда, согласно летописи, перед этим они попытались отравить Олега, но мудрый князь от еды отказался.

Никакого письменного договора в 907 году, закреплявшего привилегии победивших русичей во владениях Византии, по-видимому, заключено не было – во всяком случае, историки сильно в этом сомневаются из-за уж очень сжатого пересказа условий мира в русских летописях. Скорее всего, стороны ограничились устной договоренностью. Договоренность эта не была равноправной – она позиционировалась как «пожалование императора» киевскому князю.

Зато равноправный письменный договор точно был заключен спустя 4 года. Олег, которого некоторые историки считают основателем Киевской Руси (Рюрик правил лишь Новгородом и северной частью будущего государства, и только его преемник Олег захватил Киев и сделал его «матерью городов русских»), отправил в Царьград посольство с целью закрепить победу. В результате был заключен мирный договор на греческом и старославянском языках (сохранился только старославянский вариант).

С империей – на равных

Договор состоит из 15 статей. В нем прописывалось стремление Руси к долголетней дружбе с Византией. Были определены отношения между государствами: военная поддержка, порядок выкупа пленных, порядок возвращения рабов. Также были регламентированы нормы международного морского права – отмена берегового права, то есть права на имущество и людей с разбитого корабля) и международного частного права, которые определяли отношения между частными лицами двух государств (порядок наследования имущества, порядок осуществления торговли русскими купцами в Византии, виды наказания за преступления, совершенные русичами на территории Византии (суд по Русскому Закону), а также ответственность греков за преступления на Руси).

Стороны в договоре подчеркнуто равноправны. На мировой дипломатической арене появился новый игрок, с которым необходимо было считаться.

• история
• Россия
• общество
• День в истории
• мирный договор
• война

Торжество права.

Как Русь стала самым передовым государством Европы | История | Общество

2 сентября 911 года, был заключён договор между Русью и Византией. Одна строчка из исторического справочника или учебника — скучная и постылая. Но это только на первый взгляд. Если этот день ещё не включён в реестр государственных праздников, то лишь по недосмотру.

Потому что именно тогда Русь стремительно, с низкого старта, ворвалась в клуб великих держав. И получила более чем достойное место в мировой истории, с которым уже не расставалась.

Сейчас всем известна непререкаемая истина информационного мира — чтобы какое-то явление состоялось, его обязательно должны показать по телевизору. Тысячу лет назад, разумеется, никакого телевидения не было и в помине, но суть вещей люди понимали не хуже нас с вами. Если о тебе не говорят, ты — пустое место. Ты можешь быть богат, силён, можешь разумно и лучше прочих устроить свою жизнь, но пока «схимник в келье единенной» не черкнёт о тебе хоть пару строчек, тебя, считай, что и нет вовсе.

Русский дебют

Руси в этом плане повезло дважды. Во-первых, с соседом, который, собственно, и определял мировой информационный фон. Восточная Римская империя, Византия — самое развитое и могучее государство обозримого мира. Можно сказать, центр цивилизации. Исходящие из Константинополя известия, особенно касающиеся его напрямую, очень быстро становились всеобщим достоянием. Влияли на заключение и расторжение союзов, развязывание и свёртывание войн, династические браки и передел границ. Иными словами, Константинополь делал погоду.

Но просто иметь под боком такого соседа мало. Нужно, чтобы он обратил на тебя внимание. И тут мы подбираемся к «во-вторых». Русь на самой заре своего существования заставила Византию пересмотреть привычную картину мира. Поход Руси на Константинополь в 860 году стал событием, о котором говорила вся Европа. Причём со страхом и трепетом, поскольку именно так о Руси отозвался главный идеолог,

патриарх Фотий: «Народ, доселе не бравшийся в расчёт, народ безвестный — но получивший имя от похода на нас. Неприметный — но ставший значительным. Низменный и беспомощный — но взошедший на вершину блеска и богатства. Народ, варварский, имеющий дерзость оружием и от того чрезмерно возгордившийся, поднял руку на саму Ромейскую державу».

Спору нет — дебют Руси получился громким. Можно сказать, оглушительным. И вроде бы даже славным и лестным, во всяком случае, для нас. Но придирчивый взгляд обязательно нащупает здесь червоточинку. Да, отчётливо видна сила, богатство и блеск Руси. Однако пока что это сила и богатство варвара. Грубо говоря, гопника и нувориша. Его боятся, но презирают. И уж точно не считают равным себе. Примерно таков был тогда имидж Руси в глазах мира.

Равен императору

Но вот проходит смешной по историческим меркам срок — всего лишь полвека. И 2 сентября 911 года Русь внезапно выступает в принципиально ином качестве. Свидетельством этому — текст того самого договора между

князем Олегом и Византией. Читать его ничуть не менее увлекательно, чем смотреть какую-нибудь очередную «Игру престолов».

Причём с самого начала. Обычно там идёт стандартный обмен протокольными словами. Его пропускают, стремясь добраться до сути. И совершенно напрасно. Потому что именно в нём самая суть и есть. «Мы, императоры и князь, стремимся жить в мире и любви не только по слову, но по писанию и по клятве твёрдой». Простые слова. В чём же дело?

В том, что, согласно политической доктрине Византии, договор с варварами не заключался вообще. А если заключался, то был оказанием милости. Император как бы снисходил к униженным просьбам варваров, даруя им договор и оставляя за собой право в любой момент на него наплевать.

Здесь мы видим другое. Двустороннее равноправное соглашение, скреплённое клятвой. Причём византийцы клянутся Христом, а Русь — своими богами. Дело неслыханное. Мало того что императоры ставят каких-то северных гопников вровень с собой. Оказывается, клятва какими-то языческими божками теперь тоже признаётся мировой дипломатической практикой!

Внимание стоит обратить и на то, кем в Византии считали князя Олега. Греки, общаясь с неисчислимым множеством государств, давно уже выработали свой протокол обращения. Стандартом наименования варварского вождя было слово «архонт». В буквальном переводе — «начальник», «племенной вождь». Там, у себя, может, и большой человек. А для нас, императоров, — вообще никто, поскольку таких архонтов в каждой дюжине по двенадцать.

Этот стандарт был неколебим. Исключения сделали лишь для двух правителей Европы. «Светлым архонтом», то есть худо-бедно похожим на истинного владыку, в Византии признавали болгарского царя и императора франков. Это было обусловлено тем, что они всё-таки были христианами. В 911 г. в эту компанию попадает и русский князь Олег. Его, закоренелого язычника, тоже именуют «Светлый архонт». И тем самым приравнивают к императору франков — «Владыке Запада».

Поход Олега в Царьград по реке Днепр. Очерки событий из российской истории, сочинённые и гравированные профессором живописи Ф. Бруни.

Гуманность варвара

Дальнейшее содержание договора — реальный праздник души. Обычно обращают внимание на то, что греки обязываются беспрепятственно пускать русских купцов в Константинополь. Да ещё и позволять им торговать безданно-беспошлинно. А сверх того — содержать их за свой счёт в течение целого полугода. Спору нет, таких привилегий, больше похожих на контрибуцию, не удостаивался никто.

Но дело не только в этом. С простыми варварами, пусть даже и под давлением грубой силы, долгосрочные договоры заключать не получится по определению. Они пока ещё не доросли до понимания «чем государство богатеет и как живёт». С Русью, как выясняется, подобные договоры заключать можно.

И довольно сложные. Скажем, Олег специально оговаривал такие любопытные вещи, как статус купцов, потерпевших кораблекрушение. Настаивал на том, что умерший в Константинополе купец мог завещать наследство своим русским родственникам. Особо отмечал сыск уголовных преступников и их экстрадицию. И постоянно, всякий раз, в каждой статье, ссылался на следующее: «Как положено по закону и по покону языка нашего».

Здесь нужен перевод и расшифровка. «Язык» — народ, с этим понятно. «Закон» в терминах того времени — всего лишь обычай, неписаные представления о том, как положено поступать. А вот «покон» — уже закон в полном современном понимании. То есть статья какого-то записанного уложения. Документ, одним словом.

А это ни много ни мало — свидетельство того, что на Руси X века уже был свод письменных законов. Которые, кстати, как видно, признаются греками. То есть на международном уровне.

Законы эти, мало того что были, так ещё и серьёзно отличались от общеевропейских в сторону большей гуманности. Один небольшой пример. В Европе X века господствовало так называемое «береговое право», согласно которому корабль, потерпевший крушение, становился собственностью того, кто владел побережьем. Заметим — не только корабль, но и всё имущество. И даже выжившие люди — их вполне законно могли продать или держать у себя как рабов. Русский закон такого не позволял. Наоборот — предписывал оказывать помощь. А если возможно, починить корабль и, снабдив припасами, отправить купца дальше.

Князь Олег вынудил принять гуманный русский стандарт самую могучую державу современности. Конечно же, силой — она и тогда, и сейчас является самым главным аргументом в международных делах. Но сила, как говорил главный герой фильма «Брат», в правде. Конкретно — в праве. Ещё конкретнее — в русском праве. И торжество русского права было провозглашено больше тысячи лет назад.

Россия и 11 сентября: Дороги не пройдены

12 сентября 2001 года президент России Владимир Путин первым из иностранных лидеров позвонил Джорджу Бушу, чтобы выразить свои соболезнования и предложить ему поддержку.

Всего годом ранее Путин сказал, что вступление России в НАТО возможно, и что России выгодно проводить параллели между террористическими атаками на США и ее собственной «антитеррористической» кампанией в Чечне в то время.

Несмотря на большую часть русских комментариев про 9/11 выражали сочувствие, а не сочувствие, в их глазах США были одновременно и жертвой — как Россия любит себя видеть — и «имелось в виду», в то время как Россия была безупречна.

В то время многих на Западе еще соблазняла мысль, что путинская Россия может развиваться в либеральном направлении, а сам Путин хотел, чтобы его считали конструктивным, особенно после Чечни. Возможно, он также предполагал, что если Россия присоединится к международному альянсу, то в качестве соруководителя вместе с США.

Предложение, которое никогда не было озвучено

Был ли он искренен в своих соболезнованиях или нет, но Путин, конечно, не даром что-то предлагал – но мало кто вообще это делает. Несмотря на то, что Путин уже меньше одной десятой своего времени контролировал Россию (пока), он все еще чувствовал свой путь, но не был наивным президентом, уже пережившим скандальную гибель подводной лодки «Курск».

Плата за услугу, не заявленная и до Вашингтона дошла гораздо позже, заключалась в том, чтобы США держались подальше от того, что Россия считала — и до сих пор считает — своим задним двором

Его первым шагом было облегчение доступа к базам в Центральной Азии для кампании США в Афганистане, что было жизненно важно вначале, но позже стало менее важным. По-видимому, это предложение противоречило желанию многих из его высших военачальников, хотя степень его дара предоставить такой доступ сомнительна.

Плата за услугу, не заявленная и до которой до Вашингтона дошло гораздо позже, заключалась в том, чтобы США держались подальше от того, что Россия считала — и до сих пор считает — своим задним двором. Путин, вероятно, неправильно оценил, что у США не будет ни желания, ни возможности находиться в этом регионе для чего-либо, кроме целей цепочки поставок. И он надеялся, что Америка теперь нуждается в России после унижений 19-го века.90-е.

Общие интересы когда-то могли быть основой партнерства с Россией; но для Москвы это означало партнерство равных, которое признавало самопровозглашенное Кремлем право проводить операции за пределами своей территории. Но США придерживались другой точки зрения, и поскольку ничего не было записано и меморандум так и не подписан, последовавшее за этим разочарование для России было постепенным, но неумолимым.

Чисто практическая причина отклонения «предложения» заключалась в том, что, несмотря на собственные иллюзии, Россия мало что могла предложить на стол, что было бы полезно и могло быть предложено на приемлемых условиях. Последующие инициативы — от конкретных совместных террористических инициатив до «грандиозной перезагрузки» — не смогли сузить разногласия до такой степени, что изменился характер отношений.

Северная распределительная сеть для снабжения войск США в Афганистане — наиболее практический вклад России в условное общее дело — создавалась почти десять лет и столкнулась с проблемами, которые часто возникают из-за зависимости от доброй воли России.

Кремль также имел удовольствие наблюдать, как высокомерие США привело к провалу в Ираке. И хотя зная, что интервенция США в Афганистан ничем хорошим не кончится, даже Россия не могла предвидеть масштаб поражения и унижения хаотичного ухода.

Достижения США в отношениях с соседями России

Когда дело доходит до «предложения» России после событий 11 сентября и последующих ожиданий, многие другие новые независимые страны, возможно, никогда не достигли бы того, что они добились за последние 20 лет, если бы США согласились – молчаливо или иным образом – сидеть сложа руки и принимать над ними право Москвы .

Зная, что интервенция США в Афганистан ничем хорошим не закончится, даже Россия не могла предвидеть масштаб поражения и унижения хаотичного вывода

С точки зрения Кремля, эти государства были «родными и близкими» России, но он недооценил готовность США поддерживать более мелкие государства, а не «великую державу», особенно после того, как Джордж Буш-старший сделал это. Буш умолял эти штаты не заходить слишком далеко и не торопиться. Хотя и неравномерно, большинство из них выиграли от поддержки США их собственной независимости, а также от практической помощи в укреплении их институтов и диверсификации внешних отношений.

Три прибалтийских государства укрепили свои демократии, а их экономики, рано разорвавшие многие связи с Россией, процветают и процветают, в отличие от тех, которые все еще находятся в российской орбите. Они не только являются членами НАТО и Европейского союза (ЕС), но и иногда являются моральными лидерами, как в случае с Литвой, противостоящей как Беларуси, так и Китаю.

Украина пережила две революции, пытаясь пойти по пути прибалтийских государств, что продолжается и сегодня. После многих фальстартов Молдова недавно претерпела аналогичные изменения, но в избирательной урне, а не на улицах, чтобы дать себе еще один шанс завоевать приз истинной демократии и международного признания.

Грузия провела самые радикальные реформы управления в регионе после своей собственной революции, хотя в последнее время она сделала несколько шагов назад. С тех пор Казахстан и Узбекистан укрепили свою независимость и скорректировали свой modus vivendi с Россией в свою пользу. Путин вряд ли смог бы сегодня дать такие же заверения в отношении использования там баз — и действительно, как сообщается, отклонил просьбу Байдена использовать их для текущего вывода войск.

Только меньшинство бывших советских республик не добились никакого прогресса на правительственном уровне – Беларусь и Туркменистан точно, возможно Азербайджан и Таджикистан тоже в зависимости от критериев.

Неизбранные дороги

Неудача Америки заключалась не столько в том, что она отвергла предложение России о партнерстве, сколько в том, что она не уделила ему должного внимания, потому что Россия все еще считалась слабой, несмотря на то, что она была относительно сильна в своем непосредственном соседстве.

Вопрос о том, стоило ли отчуждать Россию, — вопрос нравственный. Отказ подписать Парижскую хартию, в которой признается право независимых государств на создание собственных союзов, был бы еще одним предательством людей, которые долгое время подвергались тому, чтобы их будущее решалось более сильными силами вокруг них. Но Россия, возможно, в любом случае выбрала путь конфронтации, поскольку для Кремля сюзеренитет над своими бывшими республиками считается правом, которое дает великая держава.

Подпишитесь на наш еженедельный информационный бюллетень

Наш флагманский информационный бюллетень содержит еженедельный обзор контента, а также последние новости о событиях и о том, как связаться с институтом.

Введите адрес электронной почты

Хотя невозможно убедительно доказать, все прежние представления о российских предположениях и привычках российского поведения указывают на то, что Москва присвоила бы сделку и просто продолжила бы свое дело. Вполне вероятно, что другие безобразия и правонарушения России за эти годы — от убийств Литвиненко и Скрипаля в Великобритании до манипуляций информацией и выборами — все равно имели бы место, даже если бы над головами нового правительства была заключена жалкая сделка. государства на границе с Россией.

Зверства 11 сентября действительно предоставили России возможность, подлинный потенциальный поворотный момент и шанс наладить новые отношения с внешним миром, но ее ожидания оказались нереалистичными. Россия взорвала его требованиями в то время, которые не могли быть выполнены – и справедливо не были выполнены. США редко получают признание за то, что они выдержали уговоры России в тот момент, когда их собственная аура силы была так жестоко и эффективно проткнута самыми наглыми атаками.

Неделя в России: 9/11 Фактор

После терактов 11 сентября 2001 г. появились признаки того, что через десятилетие после распада СССР в давно непростых отношениях между Москвой и Вашингтоном может наступить новая яркая эра. Облака быстро собрались.

Вот некоторые из ключевых событий в России за последнюю неделю и некоторые выводы на будущее.

Первый звонок

Теракты 11 сентября изменили мир во многих отношениях, но некоторые изменения, которые были предсказаны после того душераздирающего, ужасного дня, так и не произошли или начали обретать форму, но затем исчезли и выдохлись.

Одно из предсказаний, появившихся после терактов, заключалось в том, что холодная война действительно закончилась спустя десятилетие после распада Советского Союза и что наступила новая эра сотрудничества и сердечности между Соединенными Штатами и Россией. — или может быть.

Это представление было основано главным образом на нескольких вещах, которые президент России Владимир Путин, тогда еще не прошедший своего первого срока, сказал и сделал в то время. Буквально пару вещей.

Первый: он был первым иностранным лидером, позвонившим президенту Джорджу Бушу-младшему после того, как угонщики самолетов «Аль-Каиды» разрушили Всемирный торговый центр, повредили Пентагон, убили почти 3000 человек и ошеломили страну чудовищностью, казалось бы, непостижимого удара.

Второй: он помогал возглавляемой США военной операции в Афганистане, где талибы прикрывали лидера «Аль-Каиды» Усаму бен Ладена, стоявшего за атаками 11 сентября, открывая российское воздушное пространство для американских гуманитарных рейсов и делясь разведданными. , и соглашаясь с размещением войск США в бывших советских республиках Центральной Азии, которые Россия до сих пор считает частью своей сферы влияния.

Теракты 11 сентября произошли в то время, когда Путин «был заинтересован в улучшении отношений с Западом», — сказала Анджела Стент, бывший сотрудник Государственного департамента США и Национального совета по разведке, старший научный сотрудник аналитического центра Brookings Institution в Вашингтоне. , написано в статье от 8 сентября.

«Путин считал, что путь к восстановлению России как процветающей великой державы лежит через расширение экономического сотрудничества с США и Европой», — написал Стент. «Террористические атаки предоставили возможность сотрудничать с Америкой и поднять международный авторитет России».

За три месяца до 11 сентября, впервые встретившись с Путиным на саммите в Словении, Буш ответил утвердительно на вопрос, могут ли американцы доверять бывшему подполковнику КГБ, и уточнил: «Я посмотрел этому человеку в глаза. нашел его очень прямолинейным и заслуживающим доверия», добавив: «я смог почувствовать его душу».

Через два месяца после 11 сентября Путин посетил Буша на его ранчо в Техасе, чтобы переночевать и устроить барбекю.

Президент США продемонстрировал новые перспективы для отношений, заявив, что Путин принес дождь в засушливое государство, и — когда на совместном выступлении студент спросил о прогрессе в преодолении разногласий по противоракетной обороне ( Договор по ПРО — говорится, что у США и России «различия во мнениях» по этому вопросу, но добавляется: «Наши разногласия нас не разделят».

Однако именно это они и сделали.

Мягко отреагировав на выход США из договора по ПРО в 2002 году, Путин поставил этот вопрос на первое место в списке недовольства действиями США за 20 лет своего пребывания у власти.

«Серьезное несоответствие»

В 2003 году Путин с неожиданной жестокостью обрушился на вторжение США в Ирак. В 2004 году протесты вокруг оранжевой революции, которые помогли привести к власти в Украине прозападного президента, еще больше испортили отношения между Вашингтоном и Москвой.

К февралю 2007 года, когда Буш все еще находился у власти, Путин на ежегодной Мюнхенской конференции по безопасности разразился резкой критикой против Вашингтона, выдвинув ряд жалоб, которые станут все более привычными за почти 15 лет, прошедших с тех пор.

А к декабрю 2011 года — почти десять лет назад — он обвинял Соединенные Штаты и, в частности, госсекретаря Хиллари Клинтон в разжигании массовых протестов, вызванных доказательствами широкомасштабных фальсификаций в пользу правящей партии на парламентских выборах. и тревога по поводу его планов вернуться на пост президента после четырехлетнего перерыва на посту премьер-министра.

Сегодня, почти 20 лет спустя, отношения между Москвой и Вашингтоном близки к минимуму времен холодной войны, а в некоторых отношениях даже холоднее.

«В ретроспективе период сразу после 11 сентября был кульминацией американо-российских отношений за три десятилетия, прошедшие после распада Советского Союза», — написал Стент.

Что пошло не так?

По словам Стента, «проблема медового месяца после 11 сентября заключалась в том, что ожидания США и России от нового партнерства серьезно не совпадали».

Во-первых, предложение Путина Бушу о сотрудничестве, казалось, в значительной степени основывалось на идее, что две страны находятся в одной лодке, обе являются мишенью для террористов — Россия с двумя войнами в Чечне и связанными с ними нападениями боевиков в Москве и других городах , в основном взрывы 1999 года, которые послужили катализатором Второй чеченской войны, которая помогла Путину катапультироваться в Кремль, а теперь и Соединенные Штаты с 11 сентября.

Услуга за услугу?

Ожидание Москвы, все чаще появлялось, заключалась в том, что новая эра сотрудничества была эрой, в которой Вашингтон будет закрывать глаза на свои опасения по поводу действий российского правительства, давая ему карт-бланш делать то, что ему заблагорассудится, не только с точки зрения антитеррористической политики, но и по всем направлениям… — что Соединенные Штаты больше не будут и даже не смогут осуждать демократию, права человека или верховенство закона.

Путин, возможно, также хотел каких-то других уступок от Соединенных Штатов, таких как свобода действий в других бывших советских республиках, что означало, что он мог рассчитывать на то, что Вашингтон не будет возражать против попыток повлиять, например, на Украину или Грузию, или Кыргызстан.

Работы продолжаются в Ground Zero 11 октября 2001 года, через месяц после нападения на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке.

«Услуга за услугу, не заявленная и до Вашингтона дошла гораздо позже, заключалась в том, чтобы США держались подальше от того, что Россия считала — и до сих пор считает — своим задним двором», — Джеймс Никси, директор программы Россия-Евразия в — написал британский аналитический центр Chatham House в комментарии от 9 сентября.

Путин, «возможно, также предполагал, что, если Россия присоединится к международному альянсу, она будет в качестве соруководителя» с Соединенными Штатами, пишет Никси.

«Злодеяния 11 сентября действительно предоставили России возможность, подлинный потенциальный поворотный момент и шанс наладить новые отношения с внешним миром, но ее ожидания оказались нереалистичными», — заключил он.

Представление о том, что Соединенные Штаты откажутся от беспокойства по поводу поведения Кремля дома во имя солидарности и сотрудничества в борьбе с терроризмом, стало особенно чреватым после ужасной волны атак, обрушившихся на Россию всего за неделю с лишним летом 2004 года.

В одну ночь 24 августа террористы-смертники сбили два российских пассажирских самолета, 31 августа еще один убил 10 человек возле станции московского метро, ​​боевики, призывавшие к выводу российских войск из Чечни, захватили школу в городе Беслан в соседний регион Северная Осетия 1 сентября, начав 52-часовую осаду заложников, в результате которой погибли 334 человека, более половины из которых дети, после того, как силы безопасности предприняли неудачную операцию по спасению.

Беслан стал известен как «девятка России»./11», — и Москва использовала это сравнение, чтобы предположить, что американо-российское сотрудничество в борьбе с терроризмом теперь стало само собой разумеющимся, востребованным как никогда раньше и не должно вызывать вопросов.

Шаг назад в будущее

Но ответ Путина только усилил озабоченность Запада по поводу направления России под руководством бывшего главы Федеральной службы безопасности и перспектив прав и демократии, добавив к опасениям, что он сводит на нет успехи, достигнутые в этих районах после распада СССР.

В обращении на следующий день после окончания трагедии в Беслане он предположил, что западные страны, возможно, помогали террористам в попытке ослабить Россию и разъединить ее — цель, которую он и другие российские официальные лица часто приписывали Западу, или по крайней мере, для некоторых на Западе, с тех пор.

Несколько дней спустя, сославшись на необходимость «укрепить единство страны» и избежать дальнейших атак, он реструктурировал политическую систему, чтобы передать Кремлю больше полномочий.

Соединенные Штаты обратили внимание. «В необычном упреке союзнику президент Буш сказал, что он обеспокоен тем, что шаги Путина по централизации власти могут подорвать демократию», — сообщала тогда газета Washington Post.

После этого связи испортились, и последовала мюнхенская речь Путина. После непродолжительной оттепели, сопровождавшей «перезагрузку» отношений с Россией президентом Бараком Обамой, наступившую в основном во время президентства Дмитрия Медведева в 2008–2012 годах, после возвращения Путина на пост президента отношения вновь пошли по нисходящей спирали. Они достигли нового минимума в 2014 году, когда Россия захватила контроль над Крымом у Киева и разожгла сепаратизм на востоке Украины, разжигая войну, в которой погибло более 13 000 комбатантов и мирных жителей и которая продолжает кипеть, несмотря на соглашения о прекращении огня.

Между тем шаги, предпринятые Путиным в 2004 году, в ретроспективе кажутся решающими шагами к нынешней ситуации, предшествовавшей выборам в Государственную Думу 17-19 сентября.