Басня лисий хвост крылова – Басня И. А. Крылова Лиса

Басня Крылова Лиса читать онлайн бесплатно

 

 

Зимой, ранехонько, близ жила,

Лиса у проруби пила в большой мороз.

Меж тем оплошность ли, судьба ль (не в этом сила),

Но — кончик хвостика Лисица замочила,

И ко льду он примерз.

Беда невелика, легко б ее поправить:

Рвануться только посильней

И волосков хотя десятка два оставить,

Но до людей

Домой убраться поскорей.

Да как испортить хвост? А хвост такой пушистый,

Раскидистый и золотистый!

Нет, лучше подождать — ведь спит еще народ;

А между тем авось и оттепель придет,

Так хвост от проруби оттает.

Вот ждет — пождет, а хвост лишь боле примерзает.

Глядит — и день светает,

Народ шевелится, и слышны голоса.

Тут бедная моя Лиса

Туда-сюда метаться;

Но уж от проруби не может оторваться.

По счастью, Волк бежит. «Друг милый! кум! отец! —

Кричит Лиса. — Спаси! Пришел совсем конец!»

Вот кум остановился —

И в спасенье Лисы вступился.

Прием его был очень прост:

Он начисто отгрыз ей хвост.

Тут без хвоста домой моя пустилась дура.

Уж рада, что на ней цела осталась шкура.

Мне кажется, что смысл не темен басни сей:

Щепотки волосков Лиса не пожалей —

Остался б хвост у ней.

russkaja-skazka.ru

Басня крылова лиса — Поэты и писатели

Басни про Лису.

Что лесть гнусна, вредна; но только все не впрок,

И в сердце льстец всегда отыщет уголок.

На ель Ворона взгромоздясь,

Позавтракать было совсем уж собралась,

Да позадумалась, а сыр во рту держала.

На ту беду, Лиса близехонько бежала;

Вдруг сырный дух Лису остановил:

Лисица видит сыр, Лисицу сыр пленил.

Плутовка к дереву на цыпочках подходит;

Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит

Иллюстрация к басне

«Ворона и Лисица»

Рассказывать, так, право, сказки!

Какие перушки! какой носок!

И, верно, ангельский быть должен голосок!

Спой, светик, не стыдись! Что, ежели, сестрица,

При красоте такой и петь ты мастерица, —

Ведь ты б у нас была царь-птица!»

Вещуньина с похвал вскружилась голова,

От радости в зобу дыханье сперло, —

И на приветливы Лисицыны слова

Ворона каркнула во все воронье горло:

Сыр выпал — с ним была плутовка такова.

С ним встретясь, со страстей осталась чуть жива.

Вот, несколько спустя, опять ей Лев попался,

Но уж не так ей страшен показался.

А третий раз потом

Лиса и в разговор пустилася со Львом.

Поколь к нему не приглядимся.

В нем винограду кисти рделись.

У кумушки глаза и зубы разгорелись,

А кисти сочные как яхонты горят;

Лишь то беда, висят они высоко:

Отколь и как она к ним ни зайдет,

Пробившись попусту час целой,

Пошла и говорит с досадою: «Ну, что ж!

На взгляд-то он хорош,

Да зелен — ягодки нет зрелой:

Тотчас оскомину набьешь».

Иллюстрация к басне

«Лисица и виноград»

Уже ее он настигал

И взором алчным пожирал

Обед себе в ней сытный, верный.

Спастись, казалось, ей нельзя никак:

Дорогу обоим пересекал овраг;

Но Серна легкая все силы натянула —

Подобно из лука стреле,

Над пропастью она махнула —

И стала супротив на каменной скале.

Мой Лев остановился.

На эту пору друг его вблизи случился:

Друг этот был — Лиса.

«Как! — говорит она, — с твоим проворством, силой

Ужели ты уступишь Серне хилой!

Лишь пожелай, тебе возможны чудеса:

Хоть пропасть широка, но если ты захочешь,

То, верно, перескочишь.

Поверь же совести и дружбе ты моей:

Не стала бы твоих отваживать я дней,

Когда б не знала

И крепости и легкости твоей».

Тут кровь во Льве вскипела, заиграла;

Он бросился со всех четырех ног;

Однако ж пропасти перескочить не мог:

Стремглав слетел и — до смерти убился.

А что ж его сердечный друг?

Он потихохоньку в овраг спустился

И, видя, что уж Льву ни лести, ни услуг

Он, на просторе и на воле,

Справлять поминки другу стал,

И в месяц до костей он друга оглодал

Что от нее житья в пруде не стало;

Улик представлен целый воз,

И виноватую, как надлежало,

На суд в большой лохани принесли.

Судьи невдалеке сбирались;

На ближнем их лугу пасли;

Однако ж имена в архиве их остались:

То были два Осла,

Для должного ж в порядке дел надзора

Им придана была Лиса за Прокурора.

И слух между народа шел,

Что Щука Лисыньке снабжала рыбный стол;

Со всем тем, не было в судьях лицеприязни

,И то сказать, что Щукиных проказ

Удобства не было закрыть на этот раз.

Так делать нечего: пришло писать указ,

Чтоб виноватую предать позорной казни

И, в страх другим, повесить на суку.

«Почтенные судьи! — Лиса тут приступила, —

Повесить мало, я б ей казнь определила,

Какой не видано у нас здесь на веку:

Чтоб было впредь плутам и страшно и опасно —

Так утопить ее в реке». — «Прекрасно!» —

Кричат судьи. На том решили все согласно,

И Щуку бросили — в реку!

«Скажи, кум милый мой,

Чем лошадь от тебя так дружбу заслужила,

Что, вижу я, она всегда с тобой?

В довольстве держишь ты ее и в холе;

В дорогу ль — с нею ты, и часто с нею в поле;

А ведь из всех зверей

Едва ль она не всех глупей». —

«Эх, кумушка, не в разуме тут сила! —

Крестьянин отвечал. — Все это суета.

Цель у меня совсем не та:

Мне нужно, чтоб она меня возила

Да чтобы слушалась кнута».

Лиса у проруби пила в большой мороз.

Меж тем оплошность ли, судьба ль (не в этом сила),

Но — кончик хвостика Лисица замочила,

И ко льду он примерз.

Беда не велика, легко б ее поправить:

Рвануться только посильней

И волосков хотя десятка два оставить,

Домой убраться поскорей.

Да как испортить хвост? А хвост такой пушистый,

Раскидистый и золотистый!

Нет, лучше подождать — ведь спит еще народ;

А между тем авось и оттепель придет,

Так хвост от проруби оттает.

Вот ждет-пождет, а хвост лишь боле примерзает.

Глядит — и день светает,

Народ шевелится, и слышны голоса.

Тут бедная моя Лиса

Но уж от проруби не может оторваться.

По счастью, Волк бежит. «Друг милый! кум! отец! —

Кричит Лиса. — Спаси! Пришел совсем конец!»

Вот кум остановился —

И в спасенье Лисы вступился.

Прием его был очень прост:

Он начисто отгрыз ей хвост.

Тут без хвоста домой моя пустилась дура.

Уж рада, что на ней цела осталась шкура.

Щепотки волосков Лиса не пожалей —

Остался б хвост у ней.

Лисицу спрашивал Сурок.

«Ох, мой голубчик-куманек!

Терплю напраслину и выслана за взятки.

Ты знаешь, я была в курятнике судьей,

Утратила в делах здоровье и покой,

В трудах куска недоедала,

И я ж за то под гнев подпала;

А все по клеветам. Ну, сам подумай ты:

Кто ж будет в мире прав, коль слушать клеветы?

Мне взятки брать? да разве я взбешуся!

Ну, видывал ли ты, я на тебя пошлюся,

Чтоб этому была причастна я греху?

Подумай, вспомни хорошенько». —

«Нет, кумушка; а видывал частенько,

Что рыльце у тебя в пуху».

Как будто рубль последний доживает:

И подлинно, весь город знает,

Что у него ни за собой,

А смотришь, помаленьку

То домик выстроит, то купит деревеньку.

Теперь, как у него приход с расходом свесть,

Хоть по суду и не докажешь,

Но как не согрешишь, не скажешь:

Что у него пушок на рыльце есть.

Крестьянин говорил Лисице, встретясь с нею. —

Я, право, о тебе жалею!

Послушай, мы теперь вдвоем,

Я правду всю скажу: ведь в ремесле твоем

Ни на волос добра не видно.

Не говоря уже, что красть и грех и стыдно

И что бранит тебя весь свет,

Да дня такого нет,

Чтоб не боялась ты за ужин иль обед

В курятнике оставить шкуры!

Ну, стоят ли того все куры?» —

«Кому такая жизнь сносна? —

Меня так все в ней столько огорчает,

Что даже мне и пища не вкусна.

Когда б ты знал, как я в душе честна!

Да что же делать? Нужда, дети;

Притом же иногда, голубчик кум,

И то приходит в ум,

Что я ли воровством одна живу на свете?

Хоть этот промысел мне точно острый нож». —

Крестьянин говорит. — Коль вправду ты не лжешь,

Я от греха тебя избавлю

И честный хлеб тебе доставлю;

Наймись курятник мой от лис ты охранять:

Кому, как не Лисе, все лисьи плутни знать?

Зато ни в чем не будешь ты нуждаться

И станешь у меня как в масле сыр кататься».

Торг слажен; и с того ж часа

Вступила в караул Лиса.

Пошло у мужика житье Лисе привольно;

Мужик богат, всего Лисе довольно;

Лисица стала и сытей,

Лисица стала и жирней,

Но все не сделалась честней:

Некраденый кусок приелся скоро ей;

И кумушка тем службу повершила,

Что, выбрав ночку потемней,

У куманька всех кур передушила.

Тот не украдет, не обманет,

В какой бы нужде ни был он;

А вору дай хоть миллион —

Он воровать не перестанет.

Что нам не надобно самим.

Мы это басней поясним,

Затем что истина сноснее вполоткрыта.

И добрый ворошок припрятавши в запас,

Под стогом прилегла вздремнуть в вечерний час.

Глядит, а в гости к ней голодный Волк тащится.

«Что, кумушка, беды! — он говорит. —

Ни косточкой не мог нигде я поживиться;

Меня так голод и морит;

Собаки злы, пастух не спит,

Пришло хоть удавиться!» —

«Неужли?» — «Право, так». — «Бедняжка куманек!

Да не изволишь ли сенца? Вот целый стог:

Я куму услужить готова».

А куму не сенца, хотелось бы мяснова —

Да про запас Лиса ни слова.

И серый рыцарь мой,

Обласкан по уши кумой,

Пошел без ужина домой.

Однако ж у него они водились худо:

Да это и не чудо!

К ним доступ был свободен чересчур.

Так, их то крали,

То сами куры пропадали.

Чтоб этому помочь убытку и печали,

Построить вздумал Лев большой курятный двор

И так его ухитить и уладить,

Чтобы воров совсем отвадить,

А курам было б в нем довольство и простор.

Вот Льву доносят, что Лисица

Большая строить мастерица, —

И дело ей поручено,

С успехом начато и кончено оно;

Лисой к нему приложено

Все: и старанье и уменье.

Смотрели, видели: строенье — загляденье!

А сверх того, все есть, чего ни спросишь тут:

Корм под носом, везде натыкано насесток,

От холоду и жару есть приют

И укромонные местечки для наседок.

Вся слава Лисаньке и честь!

Богатое дано ей награжденье,

И тотчас повеленье:

На новоселье кур немедля перевесть.

Но есть ли польза в перемене?

Нет: кажется, и крепок двор,

И плотен и высок забор —

А кур час от часу все мене.

Отколь беда, придумать не могли.

Но Лев велел стеречь. Кого ж подстерегли?

Toe ж Лису-злодейку.

Хоть правда, что она свела строенье так,

Чтобы не ворвался в него никто, никак,

Да только для себя оставила лазейку

Лисица, встретяся с Ослом, его спросила.

«Сейчас лишь ото Льва!

Ну, кумушка, куда его девалась сила:

Бывало, зарычит, так стонет лес кругом,

И я, без памяти, бегом,

Куда глаза глядят, от этого урода;

А ныне в старости и дряхл и хил,

Валяется в пещере, как колода.

Поверишь ли, в зверях

Пропал к нему весь прежний страх,

И поплатился он старинными долгами!

Кто мимо Льва ни шел, всяк вымещал ему

Кто зубом, кто рогами. » —

«Но ты коснуться Льву, конечно, не дерзнул?» —

rus-poetry.ru

Басня крылова лиса текст — Поэты и писатели

Басни про Лису.

Что лесть гнусна, вредна; но только все не впрок,

И в сердце льстец всегда отыщет уголок.

На ель Ворона взгромоздясь,

Позавтракать было совсем уж собралась,

Да позадумалась, а сыр во рту держала.

На ту беду, Лиса близехонько бежала;

Вдруг сырный дух Лису остановил:

Лисица видит сыр, Лисицу сыр пленил.

Плутовка к дереву на цыпочках подходит;

Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит

Иллюстрация к басне

«Ворона и Лисица»

Рассказывать, так, право, сказки!

Какие перушки! какой носок!

И, верно, ангельский быть должен голосок!

Спой, светик, не стыдись! Что, ежели, сестрица,

При красоте такой и петь ты мастерица, —

Ведь ты б у нас была царь-птица!»

Вещуньина с похвал вскружилась голова,

От радости в зобу дыханье сперло, —

И на приветливы Лисицыны слова

Ворона каркнула во все воронье горло:

Сыр выпал — с ним была плутовка такова.

С ним встретясь, со страстей осталась чуть жива.

Вот, несколько спустя, опять ей Лев попался,

Но уж не так ей страшен показался.

А третий раз потом

Лиса и в разговор пустилася со Львом.

Поколь к нему не приглядимся.

В нем винограду кисти рделись.

У кумушки глаза и зубы разгорелись,

А кисти сочные как яхонты горят;

Лишь то беда, висят они высоко:

Отколь и как она к ним ни зайдет,

Пробившись попусту час целой,

Пошла и говорит с досадою: «Ну, что ж!

На взгляд-то он хорош,

Да зелен — ягодки нет зрелой:

Тотчас оскомину набьешь».

Иллюстрация к басне

«Лисица и виноград»

Уже ее он настигал

И взором алчным пожирал

Обед себе в ней сытный, верный.

Спастись, казалось, ей нельзя никак:

Дорогу обоим пересекал овраг;

Но Серна легкая все силы натянула —

Подобно из лука стреле,

Над пропастью она махнула —

И стала супротив на каменной скале.

Мой Лев остановился.

На эту пору друг его вблизи случился:

Друг этот был — Лиса.

«Как! — говорит она, — с твоим проворством, силой

Ужели ты уступишь Серне хилой!

Лишь пожелай, тебе возможны чудеса:

Хоть пропасть широка, но если ты захочешь,

То, верно, перескочишь.

Поверь же совести и дружбе ты моей:

Не стала бы твоих отваживать я дней,

Когда б не знала

И крепости и легкости твоей».

Тут кровь во Льве вскипела, заиграла;

Он бросился со всех четырех ног;

Однако ж пропасти перескочить не мог:

Стремглав слетел и — до смерти убился.

А что ж его сердечный друг?

Он потихохоньку в овраг спустился

И, видя, что уж Льву ни лести, ни услуг

Он, на просторе и на воле,

Справлять поминки другу стал,

И в месяц до костей он друга оглодал

Что от нее житья в пруде не стало;

Улик представлен целый воз,

И виноватую, как надлежало,

На суд в большой лохани принесли.

Судьи невдалеке сбирались;

На ближнем их лугу пасли;

Однако ж имена в архиве их остались:

То были два Осла,

Для должного ж в порядке дел надзора

Им придана была Лиса за Прокурора.

И слух между народа шел,

Что Щука Лисыньке снабжала рыбный стол;

Со всем тем, не было в судьях лицеприязни

,И то сказать, что Щукиных проказ

Удобства не было закрыть на этот раз.

Так делать нечего: пришло писать указ,

Чтоб виноватую предать позорной казни

И, в страх другим, повесить на суку.

«Почтенные судьи! — Лиса тут приступила, —

Повесить мало, я б ей казнь определила,

Какой не видано у нас здесь на веку:

Чтоб было впредь плутам и страшно и опасно —

Так утопить ее в реке». — «Прекрасно!» —

Кричат судьи. На том решили все согласно,

И Щуку бросили — в реку!

«Скажи, кум милый мой,

Чем лошадь от тебя так дружбу заслужила,

Что, вижу я, она всегда с тобой?

В довольстве держишь ты ее и в холе;

В дорогу ль — с нею ты, и часто с нею в поле;

А ведь из всех зверей

Едва ль она не всех глупей». —

«Эх, кумушка, не в разуме тут сила! —

Крестьянин отвечал. — Все это суета.

Цель у меня совсем не та:

Мне нужно, чтоб она меня возила

Да чтобы слушалась кнута».

Лиса у проруби пила в большой мороз.

Меж тем оплошность ли, судьба ль (не в этом сила),

Но — кончик хвостика Лисица замочила,

И ко льду он примерз.

Беда не велика, легко б ее поправить:

Рвануться только посильней

И волосков хотя десятка два оставить,

Домой убраться поскорей.

Да как испортить хвост? А хвост такой пушистый,

Раскидистый и золотистый!

Нет, лучше подождать — ведь спит еще народ;

А между тем авось и оттепель придет,

Так хвост от проруби оттает.

Вот ждет-пождет, а хвост лишь боле примерзает.

Глядит — и день светает,

Народ шевелится, и слышны голоса.

Тут бедная моя Лиса

Но уж от проруби не может оторваться.

По счастью, Волк бежит. «Друг милый! кум! отец! —

Кричит Лиса. — Спаси! Пришел совсем конец!»

Вот кум остановился —

И в спасенье Лисы вступился.

Прием его был очень прост:

Он начисто отгрыз ей хвост.

Тут без хвоста домой моя пустилась дура.

Уж рада, что на ней цела осталась шкура.

Щепотки волосков Лиса не пожалей —

Остался б хвост у ней.

Лисицу спрашивал Сурок.

«Ох, мой голубчик-куманек!

Терплю напраслину и выслана за взятки.

Ты знаешь, я была в курятнике судьей,

Утратила в делах здоровье и покой,

В трудах куска недоедала,

И я ж за то под гнев подпала;

А все по клеветам. Ну, сам подумай ты:

Кто ж будет в мире прав, коль слушать клеветы?

Мне взятки брать? да разве я взбешуся!

Ну, видывал ли ты, я на тебя пошлюся,

Чтоб этому была причастна я греху?

Подумай, вспомни хорошенько». —

«Нет, кумушка; а видывал частенько,

Что рыльце у тебя в пуху».

Как будто рубль последний доживает:

И подлинно, весь город знает,

Что у него ни за собой,

А смотришь, помаленьку

То домик выстроит, то купит деревеньку.

Теперь, как у него приход с расходом свесть,

Хоть по суду и не докажешь,

Но как не согрешишь, не скажешь:

Что у него пушок на рыльце есть.

Крестьянин говорил Лисице, встретясь с нею. —

Я, право, о тебе жалею!

Послушай, мы теперь вдвоем,

Я правду всю скажу: ведь в ремесле твоем

Ни на волос добра не видно.

Не говоря уже, что красть и грех и стыдно

И что бранит тебя весь свет,

Да дня такого нет,

Чтоб не боялась ты за ужин иль обед

В курятнике оставить шкуры!

Ну, стоят ли того все куры?» —

«Кому такая жизнь сносна? —

Меня так все в ней столько огорчает,

Что даже мне и пища не вкусна.

Когда б ты знал, как я в душе честна!

Да что же делать? Нужда, дети;

Притом же иногда, голубчик кум,

И то приходит в ум,

Что я ли воровством одна живу на свете?

Хоть этот промысел мне точно острый нож». —

Крестьянин говорит. — Коль вправду ты не лжешь,

Я от греха тебя избавлю

И честный хлеб тебе доставлю;

Наймись курятник мой от лис ты охранять:

Кому, как не Лисе, все лисьи плутни знать?

Зато ни в чем не будешь ты нуждаться

И станешь у меня как в масле сыр кататься».

Торг слажен; и с того ж часа

Вступила в караул Лиса.

Пошло у мужика житье Лисе привольно;

Мужик богат, всего Лисе довольно;

Лисица стала и сытей,

Лисица стала и жирней,

Но все не сделалась честней:

Некраденый кусок приелся скоро ей;

И кумушка тем службу повершила,

Что, выбрав ночку потемней,

У куманька всех кур передушила.

Тот не украдет, не обманет,

В какой бы нужде ни был он;

А вору дай хоть миллион —

Он воровать не перестанет.

Что нам не надобно самим.

Мы это басней поясним,

Затем что истина сноснее вполоткрыта.

И добрый ворошок припрятавши в запас,

Под стогом прилегла вздремнуть в вечерний час.

Глядит, а в гости к ней голодный Волк тащится.

«Что, кумушка, беды! — он говорит. —

Ни косточкой не мог нигде я поживиться;

Меня так голод и морит;

Собаки злы, пастух не спит,

Пришло хоть удавиться!» —

«Неужли?» — «Право, так». — «Бедняжка куманек!

Да не изволишь ли сенца? Вот целый стог:

Я куму услужить готова».

А куму не сенца, хотелось бы мяснова —

Да про запас Лиса ни слова.

И серый рыцарь мой,

Обласкан по уши кумой,

Пошел без ужина домой.

Однако ж у него они водились худо:

Да это и не чудо!

К ним доступ был свободен чересчур.

Так, их то крали,

То сами куры пропадали.

Чтоб этому помочь убытку и печали,

Построить вздумал Лев большой курятный двор

И так его ухитить и уладить,

Чтобы воров совсем отвадить,

А курам было б в нем довольство и простор.

Вот Льву доносят, что Лисица

Большая строить мастерица, —

И дело ей поручено,

С успехом начато и кончено оно;

Лисой к нему приложено

Все: и старанье и уменье.

Смотрели, видели: строенье — загляденье!

А сверх того, все есть, чего ни спросишь тут:

Корм под носом, везде натыкано насесток,

От холоду и жару есть приют

И укромонные местечки для наседок.

Вся слава Лисаньке и честь!

Богатое дано ей награжденье,

И тотчас повеленье:

На новоселье кур немедля перевесть.

Но есть ли польза в перемене?

Нет: кажется, и крепок двор,

И плотен и высок забор —

А кур час от часу все мене.

Отколь беда, придумать не могли.

Но Лев велел стеречь. Кого ж подстерегли?

Toe ж Лису-злодейку.

Хоть правда, что она свела строенье так,

Чтобы не ворвался в него никто, никак,

Да только для себя оставила лазейку

Лисица, встретяся с Ослом, его спросила.

«Сейчас лишь ото Льва!

Ну, кумушка, куда его девалась сила:

Бывало, зарычит, так стонет лес кругом,

И я, без памяти, бегом,

Куда глаза глядят, от этого урода;

А ныне в старости и дряхл и хил,

Валяется в пещере, как колода.

Поверишь ли, в зверях

Пропал к нему весь прежний страх,

И поплатился он старинными долгами!

Кто мимо Льва ни шел, всяк вымещал ему

Кто зубом, кто рогами. » —

«Но ты коснуться Льву, конечно, не дерзнул?» —

rus-poetry.ru

Басня крылова лиса лисица — Поэты и писатели

Басни про Лису.

Что лесть гнусна, вредна; но только все не впрок,

И в сердце льстец всегда отыщет уголок.

На ель Ворона взгромоздясь,

Позавтракать было совсем уж собралась,

Да позадумалась, а сыр во рту держала.

На ту беду, Лиса близехонько бежала;

Вдруг сырный дух Лису остановил:

Лисица видит сыр, Лисицу сыр пленил.

Плутовка к дереву на цыпочках подходит;

Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит

Иллюстрация к басне

«Ворона и Лисица»

Рассказывать, так, право, сказки!

Какие перушки! какой носок!

И, верно, ангельский быть должен голосок!

Спой, светик, не стыдись! Что, ежели, сестрица,

При красоте такой и петь ты мастерица, —

Ведь ты б у нас была царь-птица!»

Вещуньина с похвал вскружилась голова,

От радости в зобу дыханье сперло, —

И на приветливы Лисицыны слова

Ворона каркнула во все воронье горло:

Сыр выпал — с ним была плутовка такова.

С ним встретясь, со страстей осталась чуть жива.

Вот, несколько спустя, опять ей Лев попался,

Но уж не так ей страшен показался.

А третий раз потом

Лиса и в разговор пустилася со Львом.

Поколь к нему не приглядимся.

В нем винограду кисти рделись.

У кумушки глаза и зубы разгорелись,

А кисти сочные как яхонты горят;

Лишь то беда, висят они высоко:

Отколь и как она к ним ни зайдет,

Пробившись попусту час целой,

Пошла и говорит с досадою: «Ну, что ж!

На взгляд-то он хорош,

Да зелен — ягодки нет зрелой:

Тотчас оскомину набьешь».

Иллюстрация к басне

«Лисица и виноград»

Уже ее он настигал

И взором алчным пожирал

Обед себе в ней сытный, верный.

Спастись, казалось, ей нельзя никак:

Дорогу обоим пересекал овраг;

Но Серна легкая все силы натянула —

Подобно из лука стреле,

Над пропастью она махнула —

И стала супротив на каменной скале.

Мой Лев остановился.

На эту пору друг его вблизи случился:

Друг этот был — Лиса.

«Как! — говорит она, — с твоим проворством, силой

Ужели ты уступишь Серне хилой!

Лишь пожелай, тебе возможны чудеса:

Хоть пропасть широка, но если ты захочешь,

То, верно, перескочишь.

Поверь же совести и дружбе ты моей:

Не стала бы твоих отваживать я дней,

Когда б не знала

И крепости и легкости твоей».

Тут кровь во Льве вскипела, заиграла;

Он бросился со всех четырех ног;

Однако ж пропасти перескочить не мог:

Стремглав слетел и — до смерти убился.

А что ж его сердечный друг?

Он потихохоньку в овраг спустился

И, видя, что уж Льву ни лести, ни услуг

Он, на просторе и на воле,

Справлять поминки другу стал,

И в месяц до костей он друга оглодал

Что от нее житья в пруде не стало;

Улик представлен целый воз,

И виноватую, как надлежало,

На суд в большой лохани принесли.

Судьи невдалеке сбирались;

На ближнем их лугу пасли;

Однако ж имена в архиве их остались:

То были два Осла,

Для должного ж в порядке дел надзора

Им придана была Лиса за Прокурора.

И слух между народа шел,

Что Щука Лисыньке снабжала рыбный стол;

Со всем тем, не было в судьях лицеприязни

,И то сказать, что Щукиных проказ

Удобства не было закрыть на этот раз.

Так делать нечего: пришло писать указ,

Чтоб виноватую предать позорной казни

И, в страх другим, повесить на суку.

«Почтенные судьи! — Лиса тут приступила, —

Повесить мало, я б ей казнь определила,

Какой не видано у нас здесь на веку:

Чтоб было впредь плутам и страшно и опасно —

Так утопить ее в реке». — «Прекрасно!» —

Кричат судьи. На том решили все согласно,

И Щуку бросили — в реку!

«Скажи, кум милый мой,

Чем лошадь от тебя так дружбу заслужила,

Что, вижу я, она всегда с тобой?

В довольстве держишь ты ее и в холе;

В дорогу ль — с нею ты, и часто с нею в поле;

А ведь из всех зверей

Едва ль она не всех глупей». —

«Эх, кумушка, не в разуме тут сила! —

Крестьянин отвечал. — Все это суета.

Цель у меня совсем не та:

Мне нужно, чтоб она меня возила

Да чтобы слушалась кнута».

Лиса у проруби пила в большой мороз.

Меж тем оплошность ли, судьба ль (не в этом сила),

Но — кончик хвостика Лисица замочила,

И ко льду он примерз.

Беда не велика, легко б ее поправить:

Рвануться только посильней

И волосков хотя десятка два оставить,

Домой убраться поскорей.

Да как испортить хвост? А хвост такой пушистый,

Раскидистый и золотистый!

Нет, лучше подождать — ведь спит еще народ;

А между тем авось и оттепель придет,

Так хвост от проруби оттает.

Вот ждет-пождет, а хвост лишь боле примерзает.

Глядит — и день светает,

Народ шевелится, и слышны голоса.

Тут бедная моя Лиса

Но уж от проруби не может оторваться.

По счастью, Волк бежит. «Друг милый! кум! отец! —

Кричит Лиса. — Спаси! Пришел совсем конец!»

Вот кум остановился —

И в спасенье Лисы вступился.

Прием его был очень прост:

Он начисто отгрыз ей хвост.

Тут без хвоста домой моя пустилась дура.

Уж рада, что на ней цела осталась шкура.

Щепотки волосков Лиса не пожалей —

Остался б хвост у ней.

Лисицу спрашивал Сурок.

«Ох, мой голубчик-куманек!

Терплю напраслину и выслана за взятки.

Ты знаешь, я была в курятнике судьей,

Утратила в делах здоровье и покой,

В трудах куска недоедала,

И я ж за то под гнев подпала;

А все по клеветам. Ну, сам подумай ты:

Кто ж будет в мире прав, коль слушать клеветы?

Мне взятки брать? да разве я взбешуся!

Ну, видывал ли ты, я на тебя пошлюся,

Чтоб этому была причастна я греху?

Подумай, вспомни хорошенько». —

«Нет, кумушка; а видывал частенько,

Что рыльце у тебя в пуху».

Как будто рубль последний доживает:

И подлинно, весь город знает,

Что у него ни за собой,

А смотришь, помаленьку

То домик выстроит, то купит деревеньку.

Теперь, как у него приход с расходом свесть,

Хоть по суду и не докажешь,

Но как не согрешишь, не скажешь:

Что у него пушок на рыльце есть.

Крестьянин говорил Лисице, встретясь с нею. —

Я, право, о тебе жалею!

Послушай, мы теперь вдвоем,

Я правду всю скажу: ведь в ремесле твоем

Ни на волос добра не видно.

Не говоря уже, что красть и грех и стыдно

И что бранит тебя весь свет,

Да дня такого нет,

Чтоб не боялась ты за ужин иль обед

В курятнике оставить шкуры!

Ну, стоят ли того все куры?» —

«Кому такая жизнь сносна? —

Меня так все в ней столько огорчает,

Что даже мне и пища не вкусна.

Когда б ты знал, как я в душе честна!

Да что же делать? Нужда, дети;

Притом же иногда, голубчик кум,

И то приходит в ум,

Что я ли воровством одна живу на свете?

Хоть этот промысел мне точно острый нож». —

Крестьянин говорит. — Коль вправду ты не лжешь,

Я от греха тебя избавлю

И честный хлеб тебе доставлю;

Наймись курятник мой от лис ты охранять:

Кому, как не Лисе, все лисьи плутни знать?

Зато ни в чем не будешь ты нуждаться

И станешь у меня как в масле сыр кататься».

Торг слажен; и с того ж часа

Вступила в караул Лиса.

Пошло у мужика житье Лисе привольно;

Мужик богат, всего Лисе довольно;

Лисица стала и сытей,

Лисица стала и жирней,

Но все не сделалась честней:

Некраденый кусок приелся скоро ей;

И кумушка тем службу повершила,

Что, выбрав ночку потемней,

У куманька всех кур передушила.

Тот не украдет, не обманет,

В какой бы нужде ни был он;

А вору дай хоть миллион —

Он воровать не перестанет.

Что нам не надобно самим.

Мы это басней поясним,

Затем что истина сноснее вполоткрыта.

И добрый ворошок припрятавши в запас,

Под стогом прилегла вздремнуть в вечерний час.

Глядит, а в гости к ней голодный Волк тащится.

«Что, кумушка, беды! — он говорит. —

Ни косточкой не мог нигде я поживиться;

Меня так голод и морит;

Собаки злы, пастух не спит,

Пришло хоть удавиться!» —

«Неужли?» — «Право, так». — «Бедняжка куманек!

Да не изволишь ли сенца? Вот целый стог:

Я куму услужить готова».

А куму не сенца, хотелось бы мяснова —

Да про запас Лиса ни слова.

И серый рыцарь мой,

Обласкан по уши кумой,

Пошел без ужина домой.

Однако ж у него они водились худо:

Да это и не чудо!

К ним доступ был свободен чересчур.

Так, их то крали,

То сами куры пропадали.

Чтоб этому помочь убытку и печали,

Построить вздумал Лев большой курятный двор

И так его ухитить и уладить,

Чтобы воров совсем отвадить,

А курам было б в нем довольство и простор.

Вот Льву доносят, что Лисица

Большая строить мастерица, —

И дело ей поручено,

С успехом начато и кончено оно;

Лисой к нему приложено

Все: и старанье и уменье.

Смотрели, видели: строенье — загляденье!

А сверх того, все есть, чего ни спросишь тут:

Корм под носом, везде натыкано насесток,

От холоду и жару есть приют

И укромонные местечки для наседок.

Вся слава Лисаньке и честь!

Богатое дано ей награжденье,

И тотчас повеленье:

На новоселье кур немедля перевесть.

Но есть ли польза в перемене?

Нет: кажется, и крепок двор,

И плотен и высок забор —

А кур час от часу все мене.

Отколь беда, придумать не могли.

Но Лев велел стеречь. Кого ж подстерегли?

Toe ж Лису-злодейку.

Хоть правда, что она свела строенье так,

Чтобы не ворвался в него никто, никак,

Да только для себя оставила лазейку

Лисица, встретяся с Ослом, его спросила.

«Сейчас лишь ото Льва!

Ну, кумушка, куда его девалась сила:

Бывало, зарычит, так стонет лес кругом,

И я, без памяти, бегом,

Куда глаза глядят, от этого урода;

А ныне в старости и дряхл и хил,

Валяется в пещере, как колода.

Поверишь ли, в зверях

Пропал к нему весь прежний страх,

И поплатился он старинными долгами!

Кто мимо Льва ни шел, всяк вымещал ему

Кто зубом, кто рогами. » —

«Но ты коснуться Льву, конечно, не дерзнул?» —

rus-poetry.ru

Мораль басни «Лиса» Крылова (анализ, суть, смысл) |LITERATURUS: Мир русской литературы

Портрет И. А. Крылова.
Художник И. Е. Эггинк
Басня «Лиса» была написана Крыловым между апрелем 1830 и февралем 1833 г. и опубликована в первом томе альманаха «Новоселье» в 1833 г.

В этой статье представлены материалы о морали басни «Лиса» Крылова: анализ, суть, смысл произведения и т.д.

Смотрите: Все материалы по басням Крылова



Мораль басни «Лиса» Крылова (анализ, суть, смысл)


Мораль басни «Лиса» заключается в том, что порой люди не хотят решать проблемы вовремя, надеясь, что все само собой разрешится; однако со временем проблемы нередко лишь усугубляются и решать их становится все труднее. Другими словами, не желая пожертвовать малым, люди порой рискуют потерять куда большее.

Сам Крылов поясняет мораль басни в ее последних строках:

«Мне кажется, что смысл не темен басни сей. 
Щепочки волосков Лиса не пожалей — 
Остался б хвост у ней.»
В этой басне Крылов высмеивает такие качества, как глупость, недальновидность, нерасчетливость.

По мнению В. Ф. Каневича и других исследователей, басня по смыслу близка к русским народным сказкам о лисе и волке.

Литератор Д. И. Тихомиров видит мораль этой басни в следуюшем:

«Глупая нерасчетливость и алчность. Свое благополучие человек видит часто в обладании имуществом, богатством; но и в этом теряет многое, лишается нередко и всего, благодаря своей глупой нерасчетливости или же непростительной алчности. Жалея малого, ничтожного, человек иногда теряет большое, существенное… («Лиса»).» (Д. И. Тихомиров, «Избранные басни И. А. Крылова для школ и народа», Москва, типография М. Г. Волчанинова, 1895 г.)

Это были материалы о морали басни «Лиса» Крылова: анализ, суть, смысл произведения и т.д.

www.literaturus.ru

Басни крылова про лисицу — Поэты и писатели

Что лесть гнусна, вредна; но только все не впрок,

И в сердце льстец всегда отыщет уголок.

На ель Ворона взгромоздясь,

Позавтракать было совсем уж собралась,

Да позадумалась, а сыр во рту держала.

На ту беду, Лиса близехонько бежала;

Вдруг сырный дух Лису остановил:

Лисица видит сыр, Лисицу сыр пленил.

Плутовка к дереву на цыпочках подходит;

Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит

Иллюстрация к басне

«Ворона и Лисица»

Рассказывать, так, право, сказки!

Какие перушки! какой носок!

И, верно, ангельский быть должен голосок!

Спой, светик, не стыдись! Что, ежели, сестрица,

При красоте такой и петь ты мастерица, —

Ведь ты б у нас была царь-птица!»

Вещуньина с похвал вскружилась голова,

От радости в зобу дыханье сперло, —

И на приветливы Лисицыны слова

Ворона каркнула во все воронье горло:

Сыр выпал — с ним была плутовка такова.

С ним встретясь, со страстей осталась чуть жива.

Вот, несколько спустя, опять ей Лев попался,

Но уж не так ей страшен показался.

А третий раз потом

Лиса и в разговор пустилася со Львом.

Поколь к нему не приглядимся.

В нем винограду кисти рделись.

У кумушки глаза и зубы разгорелись,

А кисти сочные как яхонты горят;

Лишь то беда, висят они высоко:

Отколь и как она к ним ни зайдет,

Пробившись попусту час целой,

Пошла и говорит с досадою: «Ну, что ж!

На взгляд-то он хорош,

Да зелен — ягодки нет зрелой:

Тотчас оскомину набьешь».

Иллюстрация к басне

«Лисица и виноград»

Уже ее он настигал

И взором алчным пожирал

Обед себе в ней сытный, верный.

Спастись, казалось, ей нельзя никак:

Дорогу обоим пересекал овраг;

Но Серна легкая все силы натянула —

Подобно из лука стреле,

Над пропастью она махнула —

И стала супротив на каменной скале.

Мой Лев остановился.

На эту пору друг его вблизи случился:

Друг этот был — Лиса.

«Как! — говорит она, — с твоим проворством, силой

Ужели ты уступишь Серне хилой!

Лишь пожелай, тебе возможны чудеса:

Хоть пропасть широка, но если ты захочешь,

То, верно, перескочишь.

Поверь же совести и дружбе ты моей:

Не стала бы твоих отваживать я дней,

Когда б не знала

И крепости и легкости твоей».

Тут кровь во Льве вскипела, заиграла;

Он бросился со всех четырех ног;

Однако ж пропасти перескочить не мог:

Стремглав слетел и — до смерти убился.

А что ж его сердечный друг?

Он потихохоньку в овраг спустился

И, видя, что уж Льву ни лести, ни услуг

Он, на просторе и на воле,

Справлять поминки другу стал,

И в месяц до костей он друга оглодал

Что от нее житья в пруде не стало;

Улик представлен целый воз,

И виноватую, как надлежало,

На суд в большой лохани принесли.

Судьи невдалеке сбирались;

На ближнем их лугу пасли;

Однако ж имена в архиве их остались:

То были два Осла,

Для должного ж в порядке дел надзора

Им придана была Лиса за Прокурора.

И слух между народа шел,

Что Щука Лисыньке снабжала рыбный стол;

Со всем тем, не было в судьях лицеприязни

,И то сказать, что Щукиных проказ

Удобства не было закрыть на этот раз.

Так делать нечего: пришло писать указ,

Чтоб виноватую предать позорной казни

И, в страх другим, повесить на суку.

«Почтенные судьи! — Лиса тут приступила, —

Повесить мало, я б ей казнь определила,

Какой не видано у нас здесь на веку:

Чтоб было впредь плутам и страшно и опасно —

Так утопить ее в реке». — «Прекрасно!» —

Кричат судьи. На том решили все согласно,

И Щуку бросили — в реку!

«Скажи, кум милый мой,

Чем лошадь от тебя так дружбу заслужила,

Что, вижу я, она всегда с тобой?

В довольстве держишь ты ее и в холе;

В дорогу ль — с нею ты, и часто с нею в поле;

А ведь из всех зверей

Едва ль она не всех глупей». —

«Эх, кумушка, не в разуме тут сила! —

Крестьянин отвечал. — Все это суета.

Цель у меня совсем не та:

Мне нужно, чтоб она меня возила

Да чтобы слушалась кнута».

Лиса у проруби пила в большой мороз.

Меж тем оплошность ли, судьба ль (не в этом сила),

Но — кончик хвостика Лисица замочила,

И ко льду он примерз.

Беда не велика, легко б ее поправить:

Рвануться только посильней

И волосков хотя десятка два оставить,

Домой убраться поскорей.

Да как испортить хвост? А хвост такой пушистый,

Раскидистый и золотистый!

Нет, лучше подождать — ведь спит еще народ;

А между тем авось и оттепель придет,

Так хвост от проруби оттает.

Вот ждет-пождет, а хвост лишь боле примерзает.

Глядит — и день светает,

Народ шевелится, и слышны голоса.

Тут бедная моя Лиса

Но уж от проруби не может оторваться.

По счастью, Волк бежит. «Друг милый! кум! отец! —

Кричит Лиса. — Спаси! Пришел совсем конец!»

Вот кум остановился —

И в спасенье Лисы вступился.

Прием его был очень прост:

Он начисто отгрыз ей хвост.

Тут без хвоста домой моя пустилась дура.

Уж рада, что на ней цела осталась шкура.

Щепотки волосков Лиса не пожалей —

Остался б хвост у ней.

Лисицу спрашивал Сурок.

«Ох, мой голубчик-куманек!

Терплю напраслину и выслана за взятки.

Ты знаешь, я была в курятнике судьей,

Утратила в делах здоровье и покой,

В трудах куска недоедала,

И я ж за то под гнев подпала;

А все по клеветам. Ну, сам подумай ты:

Кто ж будет в мире прав, коль слушать клеветы?

Мне взятки брать? да разве я взбешуся!

Ну, видывал ли ты, я на тебя пошлюся,

Чтоб этому была причастна я греху?

Подумай, вспомни хорошенько». —

«Нет, кумушка; а видывал частенько,

Что рыльце у тебя в пуху».

Как будто рубль последний доживает:

И подлинно, весь город знает,

Что у него ни за собой,

А смотришь, помаленьку

То домик выстроит, то купит деревеньку.

Теперь, как у него приход с расходом свесть,

Хоть по суду и не докажешь,

Но как не согрешишь, не скажешь:

Что у него пушок на рыльце есть.

Крестьянин говорил Лисице, встретясь с нею. —

Я, право, о тебе жалею!

Послушай, мы теперь вдвоем,

Я правду всю скажу: ведь в ремесле твоем

Ни на волос добра не видно.

Не говоря уже, что красть и грех и стыдно

И что бранит тебя весь свет,

Да дня такого нет,

Чтоб не боялась ты за ужин иль обед

В курятнике оставить шкуры!

Ну, стоят ли того все куры?» —

«Кому такая жизнь сносна? —

Меня так все в ней столько огорчает,

Что даже мне и пища не вкусна.

Когда б ты знал, как я в душе честна!

Да что же делать? Нужда, дети;

Притом же иногда, голубчик кум,

И то приходит в ум,

Что я ли воровством одна живу на свете?

Хоть этот промысел мне точно острый нож». —

Крестьянин говорит. — Коль вправду ты не лжешь,

Я от греха тебя избавлю

И честный хлеб тебе доставлю;

Наймись курятник мой от лис ты охранять:

Кому, как не Лисе, все лисьи плутни знать?

Зато ни в чем не будешь ты нуждаться

И станешь у меня как в масле сыр кататься».

Торг слажен; и с того ж часа

Вступила в караул Лиса.

Пошло у мужика житье Лисе привольно;

Мужик богат, всего Лисе довольно;

Лисица стала и сытей,

Лисица стала и жирней,

Но все не сделалась честней:

Некраденый кусок приелся скоро ей;

И кумушка тем службу повершила,

Что, выбрав ночку потемней,

У куманька всех кур передушила.

Тот не украдет, не обманет,

В какой бы нужде ни был он;

А вору дай хоть миллион —

Он воровать не перестанет.

Что нам не надобно самим.

Мы это басней поясним,

Затем что истина сноснее вполоткрыта.

И добрый ворошок припрятавши в запас,

Под стогом прилегла вздремнуть в вечерний час.

Глядит, а в гости к ней голодный Волк тащится.

«Что, кумушка, беды! — он говорит. —

Ни косточкой не мог нигде я поживиться;

Меня так голод и морит;

Собаки злы, пастух не спит,

Пришло хоть удавиться!» —

«Неужли?» — «Право, так». — «Бедняжка куманек!

Да не изволишь ли сенца? Вот целый стог:

Я куму услужить готова».

А куму не сенца, хотелось бы мяснова —

Да про запас Лиса ни слова.

И серый рыцарь мой,

Обласкан по уши кумой,

Пошел без ужина домой.

Однако ж у него они водились худо:

Да это и не чудо!

К ним доступ был свободен чересчур.

Так, их то крали,

То сами куры пропадали.

Чтоб этому помочь убытку и печали,

Построить вздумал Лев большой курятный двор

И так его ухитить и уладить,

Чтобы воров совсем отвадить,

А курам было б в нем довольство и простор.

Вот Льву доносят, что Лисица

Большая строить мастерица, —

И дело ей поручено,

С успехом начато и кончено оно;

Лисой к нему приложено

Все: и старанье и уменье.

Смотрели, видели: строенье — загляденье!

А сверх того, все есть, чего ни спросишь тут:

Корм под носом, везде натыкано насесток,

От холоду и жару есть приют

И укромонные местечки для наседок.

Вся слава Лисаньке и честь!

Богатое дано ей награжденье,

И тотчас повеленье:

На новоселье кур немедля перевесть.

Но есть ли польза в перемене?

Нет: кажется, и крепок двор,

И плотен и высок забор —

А кур час от часу все мене.

Отколь беда, придумать не могли.

Но Лев велел стеречь. Кого ж подстерегли?

Toe ж Лису-злодейку.

Хоть правда, что она свела строенье так,

Чтобы не ворвался в него никто, никак,

Да только для себя оставила лазейку

Лисица, встретяся с Ослом, его спросила.

«Сейчас лишь ото Льва!

Ну, кумушка, куда его девалась сила:

Бывало, зарычит, так стонет лес кругом,

И я, без памяти, бегом,

Куда глаза глядят, от этого урода;

А ныне в старости и дряхл и хил,

Валяется в пещере, как колода.

Поверишь ли, в зверях

Пропал к нему весь прежний страх,

И поплатился он старинными долгами!

Кто мимо Льва ни шел, всяк вымещал ему

Кто зубом, кто рогами. » —

«Но ты коснуться Льву, конечно, не дерзнул?» —

rus-poetry.ru

Лиса и хвост. — Вкривь да вкось

Жила-была лисичка в лесу.
Лес, в котором она жила, был густой и ровный. Все деревца были стройные, молодые, как на подбор.
Норка у лисы была чистая, просторная, на самой опушке леса. Шубки меняла красивые меховые — летом на рыженькую, зимой на белую.
Но вот беда: хвостик был и зимой, и летом одного цвета — синего.
Что «рыжая» только не делала: и в речке его отмачивала, лапками тёрла, и в ягодном соке вымачивала… Но хвост как был синий, так и оставался таковым, хоть и все обязанности свои выполнял исправно. Мошек отгонял, следы заметал и даже, когда лисе жарко было, ветерком её обмахивал.
Лисонька была не из тех зверушек лесных, кто смирится с неприятностями. И задумала она исправить свою незадачу.
Ну, очень ей хотелось, чтобы хвост был зимой в цвет белой шубке, а летом — рыжим, как подобает.
Решила она обратиться к мудрой сове, что жила на краю пролеска на высоком дубе.
Долго поджидала она возле дуба в засаде сову с ночной охоты. Наконец, вдалеке услыхала знакомое шуршание крыльев и, изловчившись, поймала разбойница птицу на подлёте.
Прижала к земле лапами и молвит:
— Если поможешь мне в беде Сова, не трону тебя! Отпущу в гнездо твоё к твоим птенцам, а откажешь, так уж и прости-прощай!
Испугалась не на шутку сова. Пообещала не отказать в помощи. Единственная просьба была — отпустить её на ветку и дать отдышаться…
Так и сделала лиса.
Разжала зубы, убрала лапы с крыльев птицы, напоследок хитро улыбнулась. Оголила зыбки свои хищные и дала понять, что дела их нешуточные.
Отдышалась сова, стала расспрашивать лису о её злоключениях и неудобствах.
Рассказ лисы был недолог.
Поведала она, мудрой сове о том, что неудобства её лишь в хвосте «самодурственном», что, когда ему бы поменять цвет, вместе с шубкою, то на своём он стоит. Как был от рождения синего цвета, так и остаётся. Мешает он ей в маскировке на охоте, да и вообще: непригляден он взору её лисьему.
Помолчала сова две минуточки и молвит лисе вот такой наказ:
— Помогу я тебе Лиса, хоть помяла ты мне шею и крылья мои совиные.
Но не взыщи, ежели сама оплошаешь в деле этом столь непростом…
Ты дождись, Лиса, зимы.
Отыщи в нашем лесу поздно вечером трёх охотников с ружьями и с рогатинами, что приходят к нам поохотиться. Как запалят они свой костёр на опушке, чтоб погреться, улягутся байки травить. Так ты возле костра и притаись.
А после, как уснут они, осторожно, не будя, пробирайся к костру ближе, к языкам ярко-рыжего пламени…
Суй быстро свой хвост в огонь костра. Если больно станет — терпи и слова заветные приговаривай:
«Ты гори, гори костёр, разгорайся мой дружочек. Сделай хвостик мой родной красным цветом в тёмной ночи!»
Как стерпишь всё, вынимай его и беги к ближайшему сугробу. Суй в сугроб его, чтоб из красного он белым стал, снежком присыпь для верности.
Сказала сова слова эти и, вспорхнув с ветки, улетела прочь.
Призадумалась лиса, но обрадовалась. Справится зимой желание её.
Помчалась на радостях в нору свою зиму ждать.
Зима скоро пожаловала.
Нашла лиса и охотников, и костёр с рыжим пламенем.
Сделала всё, как сова велела.
Выждала, когда охотники уснут. Сунула хвост свой в угли, стала терпеть боль сильную костра-пламени, но не долго видать.
Прочь подалась.
Хвост все же в сугроб засунула, для верности.
Долго сидела…
Но чуда-чудного не случилось.
Прячет теперь наша лисичка хвостик свой от стыда и насмешек зверей и зимой, и летом.
Хвостик у лисы теперь — без меха, совсем голенький.

———————————
Коль просишь друга о подмоге — не стоит портить ему ноги.

[/su_column]
[/su_row]

© 2016 — 2019, Евгений Мирс. Все права защищены. Частичное или полное копирование любых материалов данного сайта разрешено только с указанием активной ссылки на первоисточник!

www.mirse-msk.ru

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *