Разное

Автор порицания гомеру: это 📕 что такое ЗОИЛ

Содержание

ЗОИЛ — это… Что такое ЗОИЛ?

  • ЗОИЛ — Желчный недобросовестный критик; по имени Зоила (в 270 г. до Р. Х.), порицателя Гомера. Объяснение 25000 иностранных слов, вошедших в употребление в русский язык, с означением их корней. Михельсон А.Д., 1865. ЗОИЛ Злобный, несправедливый критик,… …   Словарь иностранных слов русского языка

  • зоил — См …   Словарь синонимов

  • Зоил — а, муж. Стар. редк.Отч.: Зоилович, Зоиловна.Происхождение: (Предположительно от греч. zoon животное и hilaos благосклонный, милостивый.)Именины: 4 янв., 16 марта, 26 апр., 2 сент. Словарь личных имён. Зоил Любящий животных (греч.). 4 января (22… …   Словарь личных имен

  • Зоил — Древнегреческий критик, историк и оратор (ок. 400 330 до н. э.). Он прославился тем, что подверг резкой и мелочной критике поэмы Гомера, которые в Древней Греции считались классическими, безупречными образцами поэзии. Зоил противоположность,… …   Словарь крылатых слов и выражений

  • ЗОИЛ — ЗОИЛ, зоила, муж. (книжн. устар.). Придирчивый, злой критик, постоянный хулитель. «Надеясь на мое презрение, седой зоил меня ругал.» Пушкин. (По имени греческого ритора и критика Зоила, жившего в 3 4 веке н.э.) Толковый словарь Ушакова. Д.Н.… …   Толковый словарь Ушакова

  • Зоил — (ок. 400 ок. 330 гг.) ритор, автор сочинений «Против Гомера» и «Порицание Гомера» Зоил из Амфиполя (…) писал против Гомера, против Платона и против других (…). Один ученый спросил его: почему он про всех говорит дурное? А он: «Потому что я хотел… …   Сводная энциклопедия афоризмов

  • Зоил — Зоил, Zoilos, из Амфиполя, IV в. до н. э., греческий философ и оратор. Киник, учитель Анаксимена из Лампсака и Демосфена, автор исторического произведения (от начала мира до смерти Филиппа II (336 г. до н. э.)) и труда Об Амфиполе (Peri… …   Античные писатели

  • зоил — а, м. zoïle m. <гр. Придирчивый, недоброжелательный критик; злобный хулитель. БАС 1. Англоман выносил критику столь же терпеливо, как и наши журналисты. Он бесился и прозвал своего зоила медведем и провинциалом. Пушк. Барышня крестьянка.… …   Исторический словарь галлицизмов русского языка

  • ЗОИЛ — муж. от имени древнего осуждателя Гомера, злой, желчный, завистливый критик. Толковый словарь Даля. В.И. Даль. 1863 1866 …   Толковый словарь Даля

  • Зоил — В Википедии есть статьи о других людях с именем Зоил (значения). Зоил Ζωίλος Направление: Кинизм Зоил (др. греч. Ζωίλος)  оратор, гре …   Википедия

    • Читать онлайн электронную книгу Гомер — 4. Античная критика о Гомере бесплатно и без регистрации!

    а) Порицатели Гомера. Первое интересное явление, с которым мы встречаемся в области гомеровской критики и встречаемся очень рано, — это строгое порицание Гомера с точки зрения религии и морали, возникшее как результат высокого развития культурного самосознания в период классики. Уже в VI и V веках многих коробило легкомыслие Гомера и выступление у него богов и героев с многочисленными человеческими слабостями и даже пороками, что было несовместимо с углубленным религиозно-философским сознанием данной эпохи.

    Пифагорейцы и орфики известны как главные порицатели Гомера, а через них это стремление порицать переходило и к другим представителям философской мысли. Ксенофан писал: «Все, что есть у людей бесчестного и позорного, приписали богам Гомер и Гесиод: воровство, прелюбодеяние и взаимный обман» (сравните В 12 и АН). Гераклит (В42) «говорил, что Гомер заслуживает изгнания из общественных собраний и наказания розгами». Платон (R. Р. II 377 D-378 D) считает весьма худой ложью мифы Гомера и Гесиода о богах, вроде борьбы Урана и Кроноса, закования Геры Гефестом или низвержение Гефеста с неба самим Зевсом. Гомер, по Платону (там же X 598 Е — 600 Е), умеет хорошо изображать жизнь, но ничего в ней не понимает и ничему не может в ней научить, так что никто не сделает его своим законодателем, полководцем или воспитателем. От Платона в порицании Гомера не отставал даже и Эпикур (фрг. 228 Usen.).

    Но Гомера порицали не только философы. Прославился своим горячим осуждением Гомера ритор Зоил из Амфиполиса в начале IV в. до н. э., написавший против Гомера сочинение в 9 книгах под названием «Бич против Гомера».

    б) Почитатели Гомера. Конечно, не было недостатка и в почитателях Гомера, несмотря на известное несоответствие этого последнего уровню дальнейшего развития цивилизации. Известно о некоем Феагене Регийском, что он еще во времена Камбиза выступал в защиту Гомера и был первым писателем, подвергшим Гомера обсуждению. Разные неловкости у Гомера обходили путем аллегорического их толкования. Это находим у Анаксагора, Метродора Лампсакского, Стесимброта Фасосского. Против философов защищал Гомера Деметрий Фалерейский. Особенно прославились в аллегорическом истолковании Гомера как и всей древней мифологии вслед за киником Антисфеном стоики — Филодем, Зенон, Клеанф, Хрисипп, Кратет Молосский, Гераклид Понтийский. Другие сократики отнюдь не разделяли этого аллегорического метода, как это можно видеть из разных мест Ксенофонта и Платона. Аллегорический метод не исчезал в течение всего эллинизма, дожил до неоплатоников и превратился у них в целую систему философии и мифологии, где он, строго говоря, уже перестал быть внешним аллегоризированием и превратился в основное орудие тогдашней диалектики. И вообще последние столетия античности отличаются стремлением спасти Гомера и как поэта и как отца философов — тенденция, которая ярко выявила себя уже в век греческого Возрождения (Максим Тирский, Дион Хризостом) и которая дает себя чувствовать во всей позднейшей орфической литературе и многочисленных цитатах из Гомера у неоплатоников и в Халдейских оракулах. Порфирию принадлежит целый трактат «О пещере нимф», в котором этот философ подвергает философско-символическому толкованию известный нам из XIII песни «Одиссеи» образ пещеры на Итаке (правда, весьма загадочный). Оратор же IV в. н. э. Фемистий (Orat. 20) прямо называет Гомера «праотцем и основоположником рассуждений Платона и Аристотеля».

    в) Ученая критика. Одним из самых ранних поэтов и грамматистов, работавшим над текстом Гомера, был писатель V в. до н. э. Антимах Колофонский. Но если мы захотели бы представить себе в точности, как занимались Гомером позднейшие античные филологи, а именно александрийцы, то наилучшим материалом для этого могла бы послужить XXV глава «Поэтики» Аристотеля, где с педантической подробностью рассматриваются всякие возможные подходы к тексту писателя в целях их толкования или исправления.

    Здесь нужно упомянуть знаменитые имена александрийских ученых, потрудившихся над толкованием, исправлением и изданием гомеровского текста, это — Зенодот Эфесский, Аристофан Византийский и Аристарх Самофракийский. Первый из них разделил «Илиаду» и «Одиссею» каждую на 24 песни и отличался большой смелостью в исправлении текста Гомера, доходя до вычеркивания целых стихов. Второй известен своей осмотрительностью, осторожностью и большой филологической проницательностью. Третий заново издавал Гомера, определял подложные места в нем и, подходя критически, устанавливал текстих В венецианской рукописи Гомера можно найти также схолии из Аристоника, Дидима, Геродиана, Никанора. Изданий Гомера в античности было вообще немало. Его издавали и города и частные лица (так, например, известно, что Аристотель издал Гомера для своего знаменитого ученика Александра Македонского).

    Несмотря на тщательность работы александрийских ученых, в настоящее время она расценивается во многих отношениях не очень высоко ввиду того, что эти ученые хотели во что бы то ни стало сделать Гомера ясным, понятным, общедоступным и вполне совершенным поэтом, удаляя из него все архаическое, непонятное и противоречивое. Это в значительной мере снижает достоинство их работы над Гомером, давая в наши руки подчищенного и выправленного писателя, хотя в других отношениях проделанная ими работа еще до настоящего времени остается ценной и нужной.

    г) Аристотель о Гомере. В заключение мы хотели бы привести некоторые мысли из Аристотеля, в которых знаменитый философ, как нам кажется, формулирует общее отношение античности к Гомеру, хотя и глубоко критическое, но положительное и даже восторженное.

    В главе XXIV своей «Поэтики» он пишет (перевод Новосадского): «Гомер и во многих других отношениях заслуживает похвалы, но в особенности потому, что он единственный из поэтов прекрасно знает, что ему следует делать». И далее: «… и нет у него ничего нехарактерного, а все имеет свой характер». В «Этике Никомаховой» III.5 Аристотель утверждает, что Гомер в своих поэмах воспроизводил древнюю общественно-политическую жизнь (сравните также фрг. 154) и, следовательно, характерное у него касалось человеческой жизни в целом. Имея в виду Гомера, Аристотель также пишет в «Поэтике» (та же гл.): «В эпосе нелогичное незаметно, а удивительное приятно». Поскольку же Гомера часто обвиняли в ложном изображении жизни, Аристотель отводит это обвинение следующим образом: «Гомер прекрасно научил и других, как следует говорить ложь: это неправильное умозаключение… Невозможное, но вероятное следует предпочитать тому, что возможно, но невероятно… Так, несообразности в «Одиссее», в рассказе о высадке (на Итаке), очевидно, были бы недопустимы, если бы это сочинил плохой поэт; но тут наш поэт другими достоинствами сглаживает нелепое, делая его приятным».

    Таким образом, Аристотель стоит выше всяких отдельных противоречий или несообразностей у Гомера, но относится к нему прежде всего с эстетической точки зрения, ценя в нем художественный реализм, и притом сознательный реализм, т. е. изображение того, что является «характерным» для жизни, а также и того, что кроется в ней в виде «возможности» и что развертывается поэтом в художественную действительность. Нам кажется, что в античности не было более глубокого и трезвого отношения к Гомеру, чем то, которое мы находим у Аристотеля, и что в основном это и есть последнее слово о Гомере самой античности. Заметим при этом, что у Аристотеля нет ни малейшей склонности аллегоризировать; и это видно не только по соответствующим главам из «Поэтики», где он касается Гомера, но и из тех многочисленных толкований Гомера, о которых мы мржем судить по многочисленным фрагментам из его сочинения «Трудные места из Гомера» (фрг. 142–179 по изданию фрагментов В. Розе). Аллегористика, правда, не была лишена больших достоинств, поскольку она многое подчеркивала такое, что без нее оставалось непонятным или неясным. Тем не менее непосредственно эстетический подход к Гомеру и анализ его художественных методов, конечно не могла заменить никакая аллегористика. Наиболее глубоким исследователем Гомера именно с этой стороны и оказался Аристотель.

    Гомер

    Аэды и рапсоды обычно не владели грамотой. Вплоть до VI в. до н. э. традиционным было устное исполнение эпических поэм и гимнов. Не был исключением и великий Гомер. Его «Илиада» и «Одиссея» были записаны только во время правления афинского тирана Писистрата. В это время на панафинейском празднестве было популярным рапсодическое исполнение поэм Гомера, поэтому Писис-трату показалось важным создать некий окончательный вариант «Илиады» и «Одиссеи». Около 510 г. до н. э. он, решив упрочить славу Афин как культурного и религиозного центра, создал специальную комиссию по записи гомеровских поэм, сведению воедино существующих отдельных песен и их редактированию. Считается, что именно в это время было сделано несколько поэтических вставок, прославляющих Афины. Позднее тексты поэм еще неоднократно претерпевали изменения: в них вставлялись новые куски, переписывались уже имеющиеся. Считается, например, что 10-я книга «Илиады» является вполне самостоятельным произведением и не имеет никакого отношения к гомеровской поэме. Очень долго Гомера считали создателем не только «Одиссеи» и «Илиады», но и небольших поэм, связанных с мифами о Троянской войне. — «Фиваиды», «Киприи», «Малой Илиады» и других. Ему приписывался также цикл из 33 «гомеровских гимнов» олимпийским богам и пародийные поэмы «Маргит» и «Война мышей и лягушек» («Батрахомиомахия»). Византийская энциклопедия «Сви-да» «отдает» Гомеру еще несколько эпических поэм, среди которых — «Амазония», «Война пауков» («Арахномахия»), «Война журавлей» («Гераномахия»). Но уже с V в. до. н. э., с появлением первых литературных и исторических критиков, поднимается вопрос, который впоследствии получит название «гомеровский». В результате уже александрийские ученые, так называемые «разделители» (хори-зонты) — Зенодот Эфесский, Аристофан Византийский, Аристарх Самофракийский — значительно проредили список произведений, приписываемых Гомеру. Еще одним сенсационным предположением, выдвинутым ими, было то, что поэмы «Илиада» и «Одиссея» были написаны двумя разными поэтами. Хотя следует признать, что в вопросе авторства поэм даже в александрийской школе не было единства. Так, например, Аристарх Самофракийский (III—II вв. до н. э.), восстановивший многие утраченные места в гомеровских произведениях, считал Гомера автором обеих поэм. Величайшие философы и историки античности, несмотря на свое преклонение перед Гомером и восхищение его поэтическим мастерством, не скрывали своего критического, порой даже чересчур, отношения к его творчеству. Платон считал «Илиаду» и «Одиссею» безнравственными и «развращающими юношество», за что готов был изгнать автора из государства. Древнегреческий поэт и философ Ксенофан Колофонский (IV в. до н. э.) выступил с резкой критикой антропоморфизма и множества богов в гомеровских поэмах. Зоил, древнегреческий философ и ритор, ученик Сократа (IV в. до н. э.), за свое «Порицание Гомеру», якобы был даже предан позорной казни (по разным сведениям, дошедшим до нас, он был распят на кресте, сброшен со скалы и др.). В «Троянской» речи философ-киник и софист Дион Хризостом (I—II вв. до н. э.) аргументированно критиковал сюжетную линию «Илиады» с точки зрения ее историчности. Он доказывал, что на самом деле Троянская война закончилась абсолютной победой троянцев и бесславным возвращением на родину их противников. Выдающиеся античные ученые и философы Аристотель, Метродор Лампсакский, ученик Анаксагора (V в. до н. э.), Аристарх Самофракийский (III—II вв. до н. э.), Зенодот (III в. до н. э.) изучали творчество Гомера с философских и филологических позиций, исследуя композицию, сюжетные линии, образы героев. Около IV в. н. э. греческий язык перестает играть столь значительную роль в западной культуре, как ранее. Гомеpa читают только в Византии, но это не значит, что о нем забыли. В средневековой Европе начинают появляться переводы его поэм. Вновь возрождается интерес к творчеству поэта. Вместе с этим интересом возникают новые исследования, посвященные «гомеровскому вопросу». Самым значительным трудом, собственно, первым научным трудом по данной теме было «Введение к Гомеру» Фридриха Августа Вольфа (1795 г.). Эта публикация вызвала новую волну критических отзывов. Появляются даже несколько конкурирующих теорий. Плюралисты считали «Илиаду» и «Одиссею» собранием отдельных разрозненных песен, собранных воедино в VI в. до н. э. Писистратом. Их мнение — Гомера как личности не существовало. Представители другого течения — унитарии — признавали единственность автора и тем самым существование самого Гомера. Их мнение — что на первоначальный текст поэмы наслаивались позднейшие доработки. Мнение современных ученых-литературоведов выразил В. Вахрушев: «Но и сейчас личность Гомера остается загадкой. Хочется верить — это действительно был гениальный певец, которому удалось, опираясь на традиции крито-микенской и древнейшей ближневосточной культуры, создать (или довести до совершенства) великолепные произведения, в которых фольклор и собственно литература соединились в неповторимом стиле». Творчество Гомера оказало огромное влияние на мировую культуру, и в частности литературу. На протяжении тысячелетий сюжеты гомеровских поэм вдохновляли художников, скульпторов и композиторов всего мира на создание величайших произведений искусства. Фактически, с перевода «Илиады» и «Одиссеи» началась римская и вся западноевропейская литература. Кроме того, его поэмы до сих пор являются уникальными источниками сведений об античной материальной и духовной культуре, истории, географии, строении государства, на их основании судят о мировоззрении древних греков. Лучшую характеристику произведений Гомера дал А. С. Пушкин, прочтя «Илиаду» в переводе Гнедича: «Слышу умолкнувший звук божественной эллинской речи;/ Старца великого тень чую смущенной душой».

    Указатель ЗО

    Указатель ЗО

    ЗОГ

    Зограф Александр Николаевич (1889-1942), советский ученый-нумизмат.

    Зогу (Zogu) Ахмет (1895-1961,), в 1928-1939, албанский король.

    ЗОД

    Зоден Юлиус фон (1793-1861), обер-лейтенант вюртембергско го 4-го полка линейной пехоты.

    ЗОЗ

    Зозуля Фёдор Владимирович (1907-1964), советский военачальник.

    ЗОИ

    Зоил — древнегреческий ритор и философ, ученик Сократа, живший в IV веке до н. э. Вклад 3оила в литературу — критическая работа «Порицание Гомеру», сделавшая его знаменитым. С XIX века имя писателя вошло в обиход как нарицательное обозначение недоброжелательного, излишне придирчивого критика. (Гурьева Т.Н. Новый литературный словарь / Т.Н. Гурьева. – Ростов н/Д, Феникс, 2009, с. 105). // Зоил из Амфиполя (Zoifos) (осн. деятельность — IV в. до н.э.). Философ-киник и ритор. Был учеником Поликрата и учителем Анаксимена из Лампсака. Был известен своими едкими выпадами в сторону Исократа, Платона и особенно Гомера. *

    ЗОЛ

    Золотарев Аким Михайлович (1853-1912), тов. председателя Русского Собрания.

    Золотарёв Александр Михайлович (1907-43) — советский этнограф, автор многих работ по истории первобытного общества и по этнографии. Золотарёв разработаны проблемы возникновения и развития дуальной организации, сущность тотемизма, истолкования малайской системы родства и др. Ряд исследований Золотарёва посвящен общественному строю народов Амура, этногенезу народов северо-восточной Азии, общим вопросам истории материальной культуры Северной Америки и Азии. Сочинения: Происхождение экзогамии, «ИГАИМК», 1931, т. 10, в. 2-4; Пережитки тотемизма у народов Сибири, Л., 1934; Родовой строй и религия ульчей, Хабаровск, 1939. (Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. — М.: Советская энциклопедия. 1973—1982. Том 5. ДВИНСК — ИНДОНЕЗИЯ. 1964).

    Золотарев Игнатий Михайлович (1868-1918), высший полицейский чиновник, затем сенатор. С 1890 г. служил по судебному ведомству; с 1901 г. прокурор Нижегородского окружного суда; с 1903 г. прокурор Московской судебной палаты; с 1907 г. прокурор Новочеркасской судебной палаты; в 1911—1913 гг. — товарищ министра внутренних дел, заведующий полицией; с 1913 г. — в Департаменте общих дел; с 1915 г. — сенатор.

    Золотаренко Василий Никифорович (ум. 1663) — нежинский полковник. Летом и осенью 1654 года отряд Золотаренко действовал в составе войска брата — И. Н. Золотаренко под Гомелем и Старым Быховым и вместе с русскими войсками под Могилевом и Витебском. Зимой и весной 1655 года участвовал в борьбе с польским войском в Белоруссии. В августе 1655 года отряд Золотаренко освободил большую территорию по берегам Немана. В 1662-1663 годы добивался звания гетмана. Казнен гетманом И. Брюховецким. (Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. — М.: Советская энциклопедия. 1973—1982. Том 5. ДВИНСК — ИНДОНЕЗИЯ. 1964).

    Золотаренко Иван Никифорович (?-1655), нежинский полковник в 1652-1655 годы

    Золотусский Петр Аронович (1896-1967), работал в Разведывательном управлении РККА.

    Зольгер (Solger) Карл Вильгельм Фердинанд (1780-1819), немецкий философ, эстетик.

    Зольф, Вильгельм (1862-1936), германский государственный деятель и дипломат.

    Золя Эмиль (1840 — 1902), знаменитый французский романист, глава натуралистической шкалы и автор теории экспериментального романа.

    ЗОМ

    Зомбарт Вернер (1863-1941), немецкий социолог, экономист, философ.

    ЗОН

    Зонберг Жан Фрицевич (1891-1938), комкор. Латыш. Член ВКП(б) с 1917 г.

    Зонтаг Анна Петровна (Юшкова) (1786-1864), детская писательница.

    ЗОР

    Зорге Рихард (1895-1944), разведчик.

    Зорге (Sorge), Фридрих Альберт (1828-1906), немецкий марксист.

    Зорин Валериан Александрович (1902-1986), дипломат.

    Зорин Леонид Генрихович (р. 1924) — российский драматург. В своих пьесах Зорин поднимал вопросы противостояния личности и общества, при этом фоном этого конфликта могла быть как современность («Палуба», «Варшавская мелодия», «Максим в конце тысячелетия»), так и различные исторические эпохи («Дион», «Декабристы», «Медная бабушка», «Граф Алексей Константинович»). Принадлежит перу Зорина и проза: романы «Старая рукопись», «Странник» и «Злоба дня», а также мемуары «Зеленые тетради» и «Авансцена». (Гурьева Т.Н. Новый литературный словарь / Т.Н. Гурьева. – Ростов н/Д, Феникс, 2009, с. 106).

    Зорян-Ростом, Степан Григорьевич (1867-1919), член Учредительного Собрания: Закавказский № 4 Дашнакцутюн.

    ЗОСИМ

    Зосим — византийский историк второй половины V в.

    Зосима, папа Римский с 417.III.18 по 418.ХII.26, грек.

    Зосима (?-1478), один из основателей Соловецкого монастыря. 

    Зосима Палестинский — преподобный, палестинский монах первой половины VI в., автор душеполезных бесед, частично сохранившихся до нашего времени. *

    ЗОТ

    Зотин Петр Васильевич (1895-1941), комбриг.

    ЗОТОВ

    Зотов Василий Петрович (1899-1977), государственный деятель.

    Зотов Владимир Рафаилович (1821-1896), писатель, журналист.

    Зотов Никита Моисеевич (1645-1718), наставник Петра I, граф.

    Зотов Рафаил Михайлович (1795-1871), писатель и театральный деятель.

    Зотов Сергей Дмитриевич (1905-1968), начальник 2-го отдела 1-го управления ГРУ.

    Зотов Степан Андреевич (1882-1938), военный деятель.

    ЗОФ

    Зоф Вячеслав Иванович (1889-1937), военно-морской деятель.

    ЗОЩ

    Зощенко Михаил Михайлович (1894-1958), прозаик.

    ЗОЯ

    Зоя — византийская императрица, дочь Константина VIII, племянница императора Василия II.

    Зоя Карвонопсида — супруга императора Льва VI Мудрого.

    Зоя (Софья) Палеолог (ум. 1503), царица.

    ЗР

    Зражевская Александра Васильевна (1805-1867), писатель, переводчица.

    Зриньи (Zrinyi) Миклош (1508-1536), венгерский и хорватский гос. деятель.

    Зриньи (Zrinyi) Миклош (1620-1664), венгерский гос. деятель, правнук Зриньи Миклоша (старшего).

    Зряхов Николай Ильич (1782-1840), писатель.

    Примечания:

    * Использованы материалы кн.: Адкинс Л., Адкинс Р. Древняя Греция. Энциклопедический справочник. М., 2008

     

     

     

     

    Платон — соперник Гомера

    ПЛАТОН – СОПЕРНИК ГОМЕРА

    «Мне представляется, – говорил в одной из бесед Сократ, – что душа наша похожа на своего рода книгу.

    П р о т а р х. Как так?

    С о к р а т. Память, направленная на то же, на что направлены ощущения, и связанные с этими ощущениями впечатления кажутся мне как бы записывающими в нашей душе соответствующие речи. И когда такое впечатление записывает правильно, то от этого у нас получается истинное мнение и истинные речи; когда же этот наш писец сделает ложную запись, получаются речи, противоположные истине.

    П р о т а р х. Я с этим совершенно согласен и принимаю сказанное.

    С о к р а т. Допусти же, что в наших душах в то же самое время обретается и другой мастер.

    П р о т а р х. Какой?

    С о к р а т. Живописец, который вслед за писцом чертит в душе образы названного.

    П р о т а р х. А каким образом и когда приступает к работе этот живописец?

    С о к р а т. Когда кто-нибудь, отвлекая от зрения или какого-либо другого ощущения то, что тогда мнится и о чем говорится, как бы созерцает в себе самом образы мнящегося и выраженного речью. Или этого не бывает с нами?

    П р о т а р х. Очень часто бывает». (Филеб, 38E-39C).

    «Филеб» считается диалогом об удовольствии. Вероятно, более других платоновских сочинений эта вещь оказалась близкой Лукрецию, автору непревзойденной в своем роде философской поэмы «О природе вещей». Здесь у Платона он мог найти предвосхищение одного из центральных образов своей поэмы «вождя жизни, божественной отрады». Но не меньшее впечатление, очевидно, произвел на него и этот образ души человеческой как книги с картинками, – именно так, как букварь, где картинок больше, чем подписей, где картинки большие и красочные, а подписи азбучно элементарны, строил свое вдохновенное творение Лукреций. Платоновские диалоги похожи, скорее, на ученые издания в ярких суперобложках: картинка сверху, две-три крупных таблицы внутри, остальное – не очень простой текст. И все же не за одни суперобложки получил Платон в древности титул соперника Гомера. По-настоящему именно о соперничестве с Гомером подробнейшим образом говорит диалог «Филеб». Не само по себе удовольствие, а то глубоко свойственное человеку стремление к отрадным впечатлениям, которое философия обязана превратить в своего мощного союзника в борьбе за человеческие души, – вот предмет рассмотрения в этом диалоге, причем одновременно проводится тема философской литературы в глубокой связи ее с центральными проблемами философии: учением о благе, о человеке и о природе его души, о космосе, о софии.

    Собеседники Сократа – Протарх и Филеб. В здешнем Протархе ученые склонны узнавать лицо историческое, Протарха, сына Каллия, того самого Каллия, который был любимейшим героем философских повествований и у Ксенофонта, и у Платона, и даже у Аристотеля. Филеб по другим каким-либо источникам истории не известен, но имя его здесь настолько красноречиво, что представляется символом всего сочинения: кроме корня, говорящего о любви-привязанности, «филии», в нем слышится имя Гебы, вечно цветущей юностью услады и отрады пиров на гомеровском Олимпе, а в живом греческом языке означающее, помимо юношеской свежей прелести, еще и все те наслаждения, какие она может человеку дать (в большом диапазоне от самых отвлеченных и возвышенных до весьма вещественных и приземленных ступеней в понимании этих наслаждений).

    В согласии со смыслом своего имени Филеб утверждает, что «благо для всех живых существ – радость, удовольствие, наслаждение и все прочее, принадлежащее к этому роду». Сократ в этом диалоге считает, что «благо – не это, но разумение, мышление, память и то, что сродно с ними: правильные мнения и истинные суждения» (Филеб, 11В).

    Вместо «блага» и равнозначно ему собеседники говорят о «счастливой жизни», спор идет о том, «одолеет ли жизнь в удовольствиях разумную жизнь?»

    Удовольствия, как гласит молва, разнообразны, «на вкус и цвет товарища нет», что приятно одному – противно другому, да и есть ли вообще нечто такое, что можно было бы назвать удовольствием как оно есть само по себе? Такая постановка вопроса сразу же переводит разговор на сложнейший предмет единства в многообразии и множественности в едином. Вопрос этот обсуждается и в других сочинениях Платона, всякий раз с новой стороны; в «Филебе» Сократ обращает внимание на то, что многообразие и многоразличие людей, быков, благ, красот и удовольствий, которое каждый имеет возможность наблюдать в жизни, сглаживается, стирается, приходит к единству в логосе – речи о человеке, быке, благе, красоте и удовольствии. Уже в простом произнесении слов «человек», «благо» и т. п. множество и единство выступают в нераздельности и тождестве, что и составляет вечную прелесть речи, особенно поражающую юные души – кто в юности не испытал восторгов и наслаждений, открывая сокровища мудрости, заключенные в логосе, в слове, которое своей изменчивостью Протея позволяет то слить все в общее, единое, даже в единственное, а то развернуть, расчленить, распределить это одно-единственное единое в множество единств и в еще большее число множественностей; то всех и все на свете согласить, то все и всех привести к непримиримому раздору, сделать белое черным, а потом снова белым! Юноши увлекаются крайностями, превращая единое – во многое, определенное – в беспредельное, все – в ничто, однако зрелое размышление находит удовлетворение в промежуточном, серединном, определенном. И предел и беспредельность – идеи крайние. Посредине между ними стоит идея числа, единственно определенной множественности каждой вещи.

    Человек раскрывает рот и произносит звук, вся человеческая речь – единое звучание человеческого голоса, но сколь разнообразны звучания, составляющие человеческую речь! Грамматика распределяет речевой поток на отдельные звуки, каждому из которых отмеряется та или иная звучность, большая или меньшая числом, однако распределением звуков занимается еще и музыка, но в том распределении исчисляется высота звучания и промежутки между соседними звуками, а также промежутки времени, в которые эти звуки сменяют друг друга или повторяются – что составляет гармонию и ритм.

    Так и любое наслаждение и всякое разумение, будучи единым и множественным, каждый раз усваивает себе некое число, «аритмос» (Филеб, 19).

    Попробуем разделить удовольствие и разумение: представим жизнь в удовольствии без разумения или разумную жизнь без удовольствий и мы увидим, что любой из двух случаев не только не будет благом, но оказывается просто невозможным. Без разумения мы не будем знать, что наслаждаемся, и, напротив, имея всяческое разумение и не испытывая от этого ни радости, ни удовольствий, мы тоже не сможем считать себя блаженными. Благой может быть только жизнь, состоящая в смешении удовольствия и разумения, вопрос же остается лишь в том, какой аритмос такого смешения есть благо, а какой – нет, и по какой причине.

    Душа человеческая похожа на книгу с картинками, в которой работа мысли, внутренняя речь записывается как текст, а внутреннее созерцание рисует иллюстрации к этому тексту. Записи могут быть неточными, а иллюстрации – неудачными, в зависимости от свойства душ, где они находятся. Однако есть чистые удовольствия, не сопряженные со страданиями, истинные независимо от наших мнений на их счет – например, красота.

    «Под красотой очертаний я пытаюсь теперь понимать не то, что хочет понимать под ней большинство, т. е. красоту живых существ или картин; нет, я имею в виду прямое и круглое, в том числе, значит, поверхности и тела, рождающиеся под токарным резцом и построенные с помощью линеек и угломеров, если ты меня понимаешь. В самом деле, я называю это прекрасным не по отношению к чему-либо, как это можно сказать о других вещах, но вечно прекрасным самим по себе, по своей природе и возбуждающим некие особые, свойственные только ему удовольствия, не имеющие ничего общего с удовольствием от щекотания. Есть и цвета, носящие тот же самый характер» (Филеб, 51С-Е).

    Так же и среди знаний – более точны те, что относятся к числам и очертаниям, но и в геометрии и в арифметике, в свою очередь, наиболее истинная часть – та, что относится, собственно, к философии, т. е. к познанию вечно-тождественного бытия, а не к вещественному счету или к строительным измерениям.

    Однако знание божественных предметов неприложимо к делам житейским и обыденным. Когда кто-то хочет отыскать путь к себе домой, ему необходимо знание непрочных вещей, неточных прямых, несовершенных кругов. Чистые знания приходится совмещать с недостаточно чистыми, а наслаждения философического созерцания вечного и неизменного бытия – с поэтическими вымыслами Гомера, «если мы хотим, чтобы жизнь хоть сколько-нибудь походила на жизнь» (Филеб, 62С).

    Благо как аритмос есть смешение красоты и соразмерности с истиной. Разумение берет верх над удовольствием, но и удовольствие заставляет потесниться непреложную истину бытия, чтобы дать пространство непрочной прелести становления.

    Таков итог «Филеба». В диалоге «Менон», где речь идет о добродетели государственного мужа, и в диалоге «Ион», предмет которого – поэзия, ее исполнение и толкование, недвусмысленным образом отрицается возможность истинного знания для несовершенных земных вещей. Божественное вдохновение сообщает рапсоду способность понимать, читать и толковать Гомера, от бога – прозорливость прорицателей, проницательность поэтов, доблесть государственных мужей. Истинное знание, которое для Платона есть припоминание истины душой, бессмертной и созерцавшей идеи, касается вещей вечных и неизменных, а в житейских делах вполне достаточно истинного мнения. Что же касается предметов наиболее высоких, каково, скажем, строение мироздания, то о них истинного знания человек попросту не может иметь, здесь ему приходится довольствоваться суждением, более или менее вероятным, неким подобием истины. Всего лишь вероятным подобием представляет Платон изображение космоса в «Тимее».

    Истинное знание обеспечивается бессмертием души, но именно имея в виду бессмертие души, философия смягчает требования к истинности земного человеческого разумения, оправдывая его несовершенство несовершенством земного мира становлений. Недаром в «Филебе» благо разумеется не как бытие, а как счастливая жизнь. В идеальном государстве Платона Гомеру места нет, но в жизни, пока она остается жизнью с ее удовольствиями и страданиями, нет поэта поэтичнее и трагичнее Гомера. «Поэт этот воспитал Элладу и тому, кто хочет руководить людскими делами и воспитывать людей, следует внимательно изучать этого поэта и в согласии с ним строить свою жизнь» (Государство, 606Е-607). Для Платона Гомер, возлюбленный с детства, на всю жизнь остался роковой любовью, от которой разумение долга велит отказаться, а живое сердце отступиться не дает.

    Если бы эпическая поэзия или кто-то из ее поклонников смогли представить хоть какой-нибудь довод в защиту своей пользы для постижения идеальной истины, Платон первый был бы счастлив приветствовать ее в своем государстве (607С). И доводы эти Платон даже пытался изыскивать сам.

    Поэзия, рассуждает Платон, бывает подражательной и повествовательной. Повествовательная – дифирамб – приемлема для идеального государства, ибо здесь поэт возвещает то, что он думает и знает. Подражательная – трагедия и комедия – может быть названа тенью теней, ибо подражает земным вещам, которые сами суть всего лишь подражания бессмертным идеям. Гомеровский эпос, по Платону, соединяет повествование и подражание. Подражательные части эпоса страдают всеми пороками подражательной поэзии, поскольку та есть лишь воспроизведение бренных и несовершенных копий с вечных и совершенных образцов. Однако именно здесь, в подражании человеческим делам, главная сила Гомера – никто не знал жизнь так полно и не изображал так живо, как он. В повествовании поэт говорит сам – это позволяет ему высказать свое понимание событий и вещей. Не раз в своих сочинениях Платон обращается к мудрости Гомера, приводит два-три стиха из этих повествовательных частей, неизменно радуясь возможности подкрепить свое суждение авторитетом Гомера.

    Не все у Гомера ложно, а кроме того, ложь, как истина, не есть зло или добро сама по себе, как и ложное суждение само по себе не есть еще ложь. Истина возможна лишь как целое. С Гомером у Платона спор не о частностях, но о целом, о вселенной. Вселенная Платона – это космос, в котором земля – наименее совершенное и божественное тело, а земная жизнь – временное и обременительное скитание души, осужденной трудами и воспитанием зарабатывать себе вечное блаженство. Вселенная Гомера – это земная жизнь и похожая на нее жизнь олимпийских богов, где добро вознаграждается, зло осуждается, мужество торжествует, даже погибая, вероломство наказывается, пусть не сразу и не легкой ценой, но ничто не изгоняется, все приемлется и ни одно из несовершенств не отрицается во имя идеального совершенства. Словом, Гомер для Платона – это сама жизнь, отвлечение и очищение от которой было целью и содержанием платоновской мудрости.

    Платоновский мир – это мир постоянного восхождения, самоусовершенствования. Если мы допустим в наше государство, говорит Платон, Гомерову Музу, то у нас воцарится удовольствие и страдание вместо закона и логоса (607А). Но закон и логос, познание и сама истина – все это лишь образы блага, само же благо выше истины и познания, оно превосходит их своей красотой и никак не может быть сведено к удовольствию.

    «Солнце дает всему, что мы видим, не только возможность быть видимым, но и рождение, рост и питание, хотя само оно не есть становление… Считай, что и познаваемые вещи могут познаваться лишь благодаря благу, оно же дает им и бытие, и существование, хотя само благо не есть существование, превышая его достоинством и силой.

    Тут Главкон очень забавно воскликнул: – Аполлон! Как удивительно высоко мы взобрались!» (Государство, 509А-С).

    Философию как восхождение (521С), обращение души от сумеречного дня к истинному дню бытия понимал не только Платон. Отвлечение от мира видимостей, как и недоверие к Гомеру, проповедовали все философы до Платона. Существо платоновского характера – в том, что восхождение он бескомпромиссно и неразрывно связывает с нисхождением.

    «Во всех других государствах люди, обратившиеся к философии, вправе не принимать участия в государственных делах, потому что люди эти сделались такими сами собой, вопреки государственному строю, а то, что вырастает само собой, никому не обязано своим питанием, и там не может возникнуть желание возместить по нему расходы. А вас, – мысленно обращается Сократ к стражам идеального государства, – родили мы, для вас же самих и для остальных граждан, подобно тому как у пчел бывают вожди и цари. Вы воспитаны лучше и совершеннее, чем те философы, и более их способны заниматься и тем, и другим. Поэтому вы должны, каждый в свой черед, спускаться в обитель прочих граждан и привыкать созерцать темные стороны жизни. Привыкнув, вы в тысячу раз лучше, чем живущие там, разглядите и распознаете, что представляет собой каждая тень и образ чего она есть, так как вы уже раньше лицезрели правду относительно всего прекрасного, справедливого и доброго» (520В-С).

    Созерцание истинного бытия для Платона в отличие от Парменида, Эмпедокла или Гераклита не единственная цель философии. Не менее важной задачей представляется ему распознавание в земных тенях образов вечных идей. Для философа эта вторая задача, казалось бы, и лишняя, но для философии ее значение не ограничивается филантропическим побуждением разделить судьбу узников знаменитой платоновской пещеры и облегчить им путь восхождения к солнцу истинного блага.

    Сущность вещей постигается деятельностью ума, мышлением, земному миру становлений отвечает мнение, «докса», воззрение. В уме находит себе место знание (устоявшееся воззрение, проверенное воспоминанием бессмертной души о вечных истинах) и рассуждение (способ пробуждения дремлющих в душе истин, принятый, например, в геометрии). Воззрение вместо знания довольствуется вероятностью, а заменой рассуждению служит ему уподобление.

    Геометр чертит на песке линии, изображает квадраты, треугольники, окружности, диагонали, диаметры и тому подобное. Рассуждает он при этом вовсе не об этих, зачастую кривых и несовершенных, изображениях (где-то палочка глубже прорезала песок, где-то мельче, там ей помешал камешек, линии могут быть неравномерной толщины, прерываться или огибать препятствия), он смотрит поверх всех несущественных частностей и не идущих к делу случайностей и рассуждает о тех точных и совершенных, идеальных прямых и окружностях, изображением которых служат эти нарисованные. Между теми идеальными фигурами и этими несовершенными Платон признает отношения подобия, пропорции, аналогии. В такой же пропорции подобия находятся фигуры геометрии и очертания земных предметов.

    Умственный взор видит свои предметы подобными тем, которые может созерцать обычное чувственное зрение. Идеальные эйдосы вещей неделимы, они недоступны логосу, описывающему структуру, исчисляющему состав сложного, но земные подобия идей в чувственном мире вовсе не обладают свойствами неделимости, они сложны, потому и хрупки, их логос-состав доступен логосу-счету и логосу-слову. И получается, что единственно доступный человеку способ дать эйдосу хоть сколько-нибудь подобающий логос – это воспользоваться образом подобного эйдосу, его отражением, отображением или, как говорит сам Платон, «эйконом».

    «Мнение относится к становлению, мышление – к сущности. И как сущность относится к становлению, так мышление – к мнению. А как мышление относится к мнению, так познание относится к вере, а рассуждение – к уподоблению» (534А). Уподобление, т. е. усмотрение подобия и установление аналогии, выступает у Платона как существенный раздел познания, в отношении к земным вещам вполне законный, но и даже по отношению к миру сущностей зачастую единственно доступный (510В-511А).

    Уподобление, по Платону, выявляет не только то, что подобно, сходно, но и то, что подобает, определяется природой вещи, ее сущностью. Именно такое понимание художественной аналогии лежит в основании космологии «Тимея». Мироздание в своем материальном образе есть произведение божественного ремесленника-демиурга и, как всякое произведение, есть лишь изображение своего идеального прообраза.

    «Поэтому, – рассуждает Платон, – относительно изображения и первообраза надо принять вот какое различение: слово о каждом из них сродни тому предмету, который оно изъясняет. О непреложном, устойчивом и мыслимом предмете и слово должно быть непреложным и устойчивым: в той мере, в какой оно может обладать неопровержимостью и бесспорностью, ни одно из этих свойств не должно быть утрачено. Но о том, что лишь воспроизводит первообраз и являет собой лишь подобие настоящего образа, и говорить можно не более как правдоподобно. Ведь как бытие относится к рождению, так истина относится к вере. А потому не удивляйся, Сократ, если мы, рассматривая во многих отношениях много вещей, таких, как боги и рождение Вселенной, не достигнем в наших рассуждениях полной точности и непротиворечивости. Напротив, мы должны радоваться, если наше рассуждение окажется не менее правдоподобным, чем любое другое, и притом помнить, что и я, рассуждающий, и вы, мои судьи, всего лишь люди, а потому нам приходится довольствоваться в таких вопросах правдоподобным мифом, не требуя большего» (Тимей, 29B-D).

    Эта «правдоподобная» космология строится не как рассуждение, но как «эйкон», предположительный образ, художественная картина, сконструированная пропорционально умозрительному образцу. Аналогии из практики геометрической науки уступают место аналогиям из области изобразительных искусств. Философ, усматривающий высшую истину и постоянно сохраняющий в душе ее отчетливый образ, подобен художнику, хранящему в душе образ будущего творения и воспроизводящему его со всей возможной тщательностью (Государство, 484C-D). Произведения ваяния и живописи могут отбрасывать тень или давать отражение в воде, но сами они «служат лишь образным выражением того, что можно видеть не иначе как мысленным взором» (510 Е).

    Однако не только из благоразумной скептической осторожности прибегает Платон к помощи образного уподобления и не только в тех случаях, когда точное и непротиворечивое рассуждение оказывается недоступным человеческому разумению. Вот один пример из «Государства» (487А-489С).

    Собеседник Сократа замечает противоречие в том, что, с одной стороны, занятия философией делают человека бесполезным для государства, а с другой – государствам не избавиться от бед, пока не будут в них править философы. Как это согласуется одно с другим?

    «Твой вопрос, – произносит Сократ, – требует ответа с помощью уподобления.

    – А ты, видно, к уподоблениям не привык.

    – Пусть будет так. Ты втянул меня в трудное рассуждение да еще и вышучиваешь! Так выслушай же мое уподобление, чтобы еще больше убедиться, как трудно оно мне дается.

    По отношению к государству положение самых порядочных людей настолько тяжелое, что ничего не может быть хуже. Поэтому для уподобления приходится брать в их защиту и объединять между собой многие черточки наподобие того, как художники рисуют козлоподобных оленей и так далее, смешивая различные черты».

    Далее следует аналогия между кормчим на корабле и правителем в государстве, к которой мы уже обращались выше.

    «Я не думаю, – заключает Сократ, – чтобы, видя такую картину, ты нуждался в истолковании того, в чем ее сходство с отношением к подлинным философам в государствах, – ты ведь понимаешь, о чем я говорю.

    – Вполне».

    Платоновские «эйконы» приводятся не ради литературных красот, они предполагают поясняющее аналогию истолкование. Дается ли оно здесь же развернутым текстом или предоставляется самостоятельной умственной работе читателя – это вопрос композиции или тактики, во не принципа изображения. Эйкон есть изображение некоторой реально существующей вещи, живого существа, житейского предмета, жизненного явления, обладающих в силу своей жизненности тем, что мы назвали бы органической цельностью. Эта органическая цельность изображаемого служит в эйконе образом того диалектического синтеза вовлеченных в рассуждение понятий, к которому устремляется мысль философа. Путь философии к этому синтезу долог и труден, для неподготовленной души он и вовсе непреодолим, эйкон простым читателям заменяет рассуждение, а посвященным открывает путь к решению пропорции между истиной и правдоподобием. Это имеет в виду Сократ, когда говорит о смешении в эйконе трудно сопоставимых черт, именно это позволяет Платону дать образ государства как органической цельности, притом что соответствующего понятия мы у Платона не находим, да и вряд ли исторически правомерно было бы такое понятие у него искать.

    Собеседник упрекает Сократа: кто угодно в твоем государстве может жить по-человечески и быть счастливым, только не стражи, которым ты вручаешь государственную власть и не даешь ни одного из простых человеческих благ – ни дома, ни надела, ни семьи, ни золота, ни серебра, ни удовольствия. Сократ отвечает: «Сейчас мы лепим в нашем воображении государство, как мы полагаем, счастливое, но не в отдельно взятой его части, не так, чтобы лишь кое-кто в нем был счастлив, но так, чтобы оно было счастливо все в целом». Далее приводится аналогия поначалу вполне естественная – в живом организме и в изображении живого существа благополучие и красота отдельных членов не должны мешать благополучию и красоте целого.

    «Это вроде того, как если бы мы писали картину, а кто-нибудь подошел и стал порицать нас за то, что для передачи самых красивых частей живого существа мы не пользуемся самыми красивыми красками: например, если глаза, хотя это самое красивое, были бы нарисованы не пурпуром, а черным цветом. Пожалуй, было бы уместно, защищаясь от таких упреков, сказать: «Чудак, не думай, будто мы должны рисовать глаза до того красивыми, что они и на глаза-то вовсе не будут похожи; то же самое относится и к другим частям тела – ты смотри, выходит ли у нас красивым все в целом, когда мы каждую часть передаем подобающим образом».

    Вот и сейчас – не заставляй нас соединять с должностью стражей такое счастье, что оно сделает их кем угодно, только не стражами. Мы сумели бы и земледельцев нарядить в пышные одежды, облечь в золото и предоставить им лишь для собственного удовольствия возделывать землю, а гончары пускай с удобством разлягутся у очага, пьют себе вволю и пируют, пододвинув поближе гончарный круг и занимаясь своим ремеслом лишь столько, сколько им захочется. И всех остальных мы подобным же образом можем сделать счастливыми, чтобы так процветало все государство.

    Нет, не уговаривай нас, ведь если тебя послушаем, то и земледелец не будет земледельцем, и гончар – гончаром, и вообще никто из людей, составляющих государство, не сохранит своего лица» (Государство, 420В-421А).

    Развернутая и углубленная аналогия между живописным изображением и философским осмыслением позволяет Платону подвести читателя к представлению о том, что и счастье и красота, как и все на свете, могут измеряться в разных системах измерения и в этих разных системах иметь далеко не равноценную величину. Пурпурная краска – прекраснейшая часть живописного полотна, глаза – прекраснейшая часть живого тела, но если живопись примет для своего произведения меру ценностей живой жизни, она должна будет поступиться своими критериями совершенства. Разве трудно философу, составляющему проект идеального государства, удовлетворить все сословия и сделать каждого человека счастливым сообразно мере высшего блага и абсолютной справедливости? Но понятие счастья – это мера живой жизни, совместить две эти шкалы ценностей – это красить глаза пурпуром: в эстетическом смысле это, возможно, и порадовало бы художника или зрителя, но не далее пределов самой живописи, попытка перенести эту художественную находку в жизнь сразу же оскорбила бы любой взор неуместностью и безобразием. Так и философ, если он продумывает идеальный образ государства не ради безупречного понятия, а с намерением хоть как-то применить этот образ к жизни, не должен упускать из виду критериев и возможностей этой жизни.

    Гомер и жизнь, связанные в «Филебе» несовершенством человеческой природы, падкой до наслаждений и помешанной в мире неточностей, мало способной к восприятию вечных истин и остро нуждающейся в истинах, примененных к скоротечной земной неправильности, в «Государстве» связываются еще раз удивительной силой правдоподобия, которую открыл в Гомере Платон взамен той истины, которой не находили у Гомера первые философы и которой, по убеждению Платона, там попросту не следовало искать. Верность жизни – а в ней Гомер не имеет себе равных – должна быть правдоподобием, не претендуя на большее, но и в полной мере отвечая этому высокому критерию: правдоподобие Платон понимает как подобие истины, ее уменьшенный образ, сохраняющий тем не менее пропорциональное отношение к этой истине. На таком фундаменте строится специфически платоновский реализм: бытовые или природные детали точны до натуралистичности, общая картина насквозь фантастична и рациональна, однако при этом неизменно настолько правдоподобна, что в течение многих веков заставляла не только читателей верить в то, что платоновские диалоги когда-то действительно состоялись между живыми собеседниками, но и ученых искать за их условными персонажами реальные исторические лица или прототипы. А между тем правдоподобие, идущее от искусного подражания жизни, не составляет в глазах Платона достоинства искусства. Напротив, правдоподобие, происходящее от знания жизни, от умения в жизненных образах видеть их истинные прообразы, – вот достойный предмет философской Музы и трудно представить, чтобы в собственной художественной деятельности Платон стремился к ремесленническому, а не к философскому совершенству поэзии.

    Может быть, самым характерным из нарисованных Платоном философических «эйконов», пропорционально подобных изображений истины, является образ пещеры и заточенных в ней узников.

    «… Ты можешь уподобить, – говорит Сократ в «Государстве», – нашу человеческую природу в отношении просвещенности и непросвещенности вот какому состоянию… люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий просвет. С малых лет у них там на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места, и видят они только то, что у них прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за этих оков. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, огражденная … невысокой стеной вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол.

    – Это я себе представляю.

    – Так представь же себе и то, что за этой стеной другие люди несут различную утварь, держа ее так, что она видна поверх стены: проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. При этом, как водится, одни из несущих разговаривают, другие молчат.

    – Странный ты рисуешь образ («эйкон») и странных узников!

    – Подобных нам.

    Когда с кого-нибудь из них снимут оковы, заставят его вдруг встать, повернуть шею, пройтись, взглянуть вверх – в сторону света, ему будет мучительно выполнять все это, он не в силах будет смотреть при ярком сиянии на те вещи, тень от которых он видел раньше. И как ты думаешь, что он скажет, когда ему начнут говорить, что раньше он видел пустяки, а теперь, приблизившись к бытию и обратившись к более подлинному, он мог бы обрести правильный взгляд? … Не считаешь ли ты, что это крайне его затруднит и он подумает, будто гораздо больше правды в том, что он видел раньше, чем в том, что ему показывают теперь? … Тут нужна привычка, раз ему предстоит увидеть все то, что там, наверху. Начинать надо с самого легкого: сперва смотреть на тени, затем – на отражения в воде людей и различных предметов, а уж потом – на самые вещи; при этом то, что на небе, и самое небо ему легче было бы видеть не днем, а ночью, т. е. смотреть на звездный свет и Луну, а не на Солнце и его свет.

    … Так вот, дорогой мой Главкон, это уподобление («эйкон») следует применить ко всему, что было сказано ранее: область, охватываемая зрением, подобна тюремному жилищу, а свет от огня уподобляется в ней мощи Солнца. Восхождение и созерцание вещей, находящихся в вышине, – это подъем души в область умопостигаемого» (514А-517В).

    Пропорция между истиной и подобием в этом эйконе у Платона несколько иная, чем, скажем, когда он пользуется примером картины, изображающей живое существо, чтобы оправдать свою собственную реалистичность в изображении идеального государства. Там аналогия задавалась только для мысли, не для глаза. Здесь в работу вовлекаются одновременно и с одинаковой активностью и ум и воображение. Платон говорит: наша жизнь на земле так же относится к истинному бытию, как заточение в пещере – к выходу на волю и созерцанию солнечного света, – но в то же время это значит: наша жизнь есть заточение в пещере, истинное бытие есть вольное созерцание солнца. Уподобление выливается в определение, художественное творчество и философская работа соединяются в одном произведении, создается то, что не может быть названо иначе как философским образом, внутри которого каждое слово раздваивается, расстраивается, обозначая одновременно и пещеру или Солнце, и «как бы пещеру» или «как бы солнце», и «своего рода пещеру» или «своего рода солнце».

    Разве не так же поступали досократические философы, когда говорили: «все сущее в мире – вода (огонь, воздух, земля)» или «любовь и вражда правят миром»? – И так, и не так. Двусмысленность и трисмысленность слова свойственна была их философскому языку тоже, но у них весь образ был вмещен в одно единое слово, оно тяжелело и становилось зачастую малоповоротливым, плохо пригодным и для научной обработки и для поэтического усвоения1. Платоновский «эйкон», живописное изображение, развернутая метафора, детально выписанная аналогия, представлял философскому слову и большую легкость и мобильность, принимая на себя тяжесть смысловых оборотов, и в то же время углубленную концептуальную значительность, как бы фокусируя в нем свою энергию: для научного употребления слово «солнце» становилось настоящим термином, область значения которого была ограничена образом-эйконом не хуже, чем профессиональной конвенцией, а для неискушенного читателя философская конвенция без труда преобразовывалась в поэтическую картину, понятную и убедительную силой своего «правдоподобия«. «Гомеомерии» Анаксагора были для простого обывателя неправдоподобной игрой ума: в самом деле, как писал Лукреций,

    Ибо тогда и зерно, дробимое камнем тяжелым,
    Крови следы оставлять должно бы на нем постоянно
    Или еще что-нибудь, что в нашем питается теле;
    Были б и травы должны подобным же образом часто
    Кровь источать из себя при треньи их между камнями;
    Стали бы воды струить такие же сладкие капли,
    Как молоко, что течет из сосцов у овец густорунных;
    Было бы видно тогда, как и в комьях земли размельченных
    Разного рода травы и хлебные злаки, и листья
    В маленьком виде в земле потаенно рассеяны всюду;
    И, наконец, расколовши дрова, мы увидеть могли бы
    Пепел и дым, и огни потаенные в маленьком виде.
    (О природе вещей, I, 881-892).

    Апаксагоровские метафоры не преследовали изобразительных целей, представлять гомеомерию зрительно – такой же запрещенный полемический прием, как всякое передергивание смысла. Лукреций здесь по существу не более прав, чем Саша Черный, потешавшийся над метафорами «Песни песней» и предлагавший некритическому читателю представить зрительно смелые выражения царя Соломона. Но Лукреций прав профессионально: необщеупотребительные смыслы позволительны только на основании определения; вне области узкопрофессиональной конвенции термины, нагруженные непонятными для непосвященного смыслами, становятся легкой добычей для всякого рода профанации и не справляются с главной для Лукреция – и для Платона чрезвычайно важной – задачей философии – просвещением человеческого разума, построением картины мира на рациональной, а не мифологической основе. Этой же цели посвящал свои усилия и Анаксагор, но для него вся тяжесть смыслового ударения ложилась на рациональность картины; пренебрежение картинностью рациональных построений самому Анаксагору обошлось достаточно дорого, да и во все позднейшие времена становилось для философии скорее слабым, чем сильным, местом. Жизнеподобная картинность мифологических басней Гомера – вот та геркулесова палица, отнять которую у мощного соперника философии вознамерился Платон.

    Абстрактнейшие построения «Государства» и «Тимея» благодаря своей живописной органичности, житейскому правдоподобию были восприняты как новая, после гомеровской, картина мира, причем более правдивая, чем у Гомера. Первые философы в полемике с Гомером заботились прежде всего об истине, Платон впервые сознательно и методически поставил перед философией вопрос о читателе, о том самом узнике темной пещеры, для которого «вещи сами по себе» – слепящее глаза зрелище, а созерцание «отражений», или «подобий», – единственно верный и доступный путь привыкания глаза к свету истины.

    «Эйкон» стал для Платона неисчерпаемым источником мудрости и убедительности. Гомеровское правдоподобие в описании и диалектическая изощренность в толковании изображаемого позволили Платону соединить верность жизни и знание истины, сравняться с гомеровским эпосом, вступить с ним в многовековое состязание и постепенно, исподволь одержать над ним незаметную, но необратимую победу. Давняя, роковая, неистребимая любовь Платона к Гомеру стала залогом этой победы и сослужила философу добрую службу. Логос эйкона может быть очень развитым, аналогия – очень глубокой, но острота мысли при этом требует выразительности изображения, жизненно правдоподобного, как у Гомера. «Государство», где толкуется о вреде подражательной поэзии, само стало в очень большой мере произведением этой подражательной поэзии, причем если в «Государстве» подражание перемежается повествованием, то в «Тимее» они полностью совпадают. Все повествование «Тимея» есть один большой «эйкон», изображение того, что, в свою очередь, есть лишь воспроизведение первообраза, т. е. относится к рождению-становлению, само есть подобие и описано может быть лишь правдоподобным мифом – слово «миф» здесь означает уже не вымысел поэтов, а логос-повесть в отличие от логоса-понятия. В соперничестве с Гомером Платон сделал еще один крайне важный шаг – он достиг отождествления подражания и повествования, двух полюсов поэзии, один из которых обращен к истине, а другой глубоко погружен в несовершенство и ложь. Оказалось, что и подражание может обратиться к истине, если будет полагаться не только на меткий глаз и верную руку, но и на исчисление пропорций, аналогий видимого и умопостигаемого, жизни и бытия. Выше точного изображения становится у Платона правдоподобный образ.

    Гомер писал, вернее, пел не от себя, он обращался к Музе – Муза диктовала эпическому поэту историю Троянской войны или скитаний Одиссея. Гомеровский эпос заверял свою истину печатью божественного повествования. Между тем, что поэт знает, и тем, что он возвещает, не было никакого зазора. Не было этого зазора и в трагедии, которая искала своей житейской правды в мифологических ситуациях, известных из Гомера или другого какого эпоса, отождествляя с ними ситуации злободневной обыденной жизни. Трагики состязались перед судом афинян, сталкивались различные версии событий, зритель трагедии в отличие от слушателя эпоса уже не мог с уверенностью сказать: дело было так, а не иначе, – оценивалась не фактическая достоверность версии, а ее психологическая поучительность и художественная убедительность, но и здесь, как и в эпосе, не ставилась под сомнение чистосердечная убежденность поэта в том, что он говорит. Лирика – и хоровая и сольная – по самому определению жанра была коллективной или индивидуальной исповедью, проповедью, отповедью, т. е. словом несомненной откровенности.

    Платон впервые поставил литературу в такое положение, когда она говорит не чистосердечную ложь, но неполную, сознательно ограниченную правду. В число древних Муз он ввел философскую Музу, более истинную, чем эпическая, но и более лукавую, чем божество Гомера.

    Платон воспроизводит жизнь – и не верит при этом ни в истинность самой жизни, ни в правду своего воспроизведения. Вместо правды искусству предлагается преследовать правдоподобие. Поэт-философ изображает не просто жизнь, как он ее знает, но бытие, как он его понимает, в пропорциональных ему образах жизни, которую он снисходительно наблюдает, не без удивления замечая, что и в самой ничтожной малости правильно поставленное зрение способно увидеть, пусть отдаленное, но математически точное подобие самых великих истин.

    Жизнь – искаженное бытие, сама по себе она не стоит внимания философии, но простым душам жизнь доступнее истины, она сильна и у нее много союзников – молодость, жажда наслаждений, ее оружие – красота. Легче найдет сочувствие у слушателей тот философ, который будет учить, что все мерзкое и злое в этой жизни неистинно, чем тот, который поставит под сомнение те немногие, но тем более драгоценные радости, какие жизнь способна человеку дать. Платон это понял, он населил свои диалоги молодыми цветущими красавцами, заполнил любовью, превратил в один нескончаемый праздник.

    Однако постепенно от диалога к диалогу, ненавязчиво, но твердо красоте телесной противопоставляется духовная красота, а любви к свежему и цветущему – любовь к вечно прекрасному и неизменному, противопоставляется не в моральном рассуждении, а в своеобразном романе, истории необычайной привязанности двух крайне противоположных натур – Сократа и Алкивиада. Сократ – безобразен и стар, Алкивиад – свеж и прекрасен, Сократ – мудр и добр, Алкивиад – честолюбив и властен, Сократ – предан и горд, Алкивиад – самонадеян и отзывчив, эта пара – пример того, как обретают друг друга два человеческих символа, две разлученные половинки некогда единого человеческого естества. Мудрость Сократа восхищается природным совершенством Алкивиада, Алкивиад очарован духовным величием Сократа, оба блага тянутся друг к другу, но отношение их пропорционально отношению золота и меди. К философии обращается благородный и смышленый Тезтет – так ведь он не красавец, философию предпочел политической карьере Феаг – так ведь он слаб здоровьем, победа Сократа над Алкивиадом, баловнем природы и судьбы, всеобщим любимцем, живым воплощением всех живых наслаждений и всех живых пороков – вот подлинный триумф философии, достойнейшая ее победа, равно как судьба Алкивиада, отошедшего от Сократа, – наиболее внушительный и наглядный урок того, в какое зло для самого человека, для ближних его и для всего государства могут обратиться самые щедрые природные дары, если медные радости жизни заслонят от него золотые блага истинного бытия. Биография Алкивиада, как мы бы сказали, исторического – не предмет для поэзии Платона; жизнь и личность Алкивиада как эйкон человеческой жизни и человеческого характера как такового в их эйдосе – вот что занимает Платона, а для удовольствия читателя он не жалеет ни красок, ни подробностей, были бы только они правдоподобными, т. е. похожими на жизнь и подобающими истинному бытию.

    По суждениям античных критиков, Платон, хоть и был самым гениальным подражателем и соперником Гомера, однако победить в этом споре не сумел, ибо на протяжении всей античности соразмерный человеческой природе мир гомеровского эпоса сохранял для читательских душ непобедимое обаяние. Однако в писательских душах Платон одержал неприметную для критики победу. Псевдосерьезное описание и мотивировка преданием событий и поступков, в реальность которых никто из образованных людей давно уже не верил, наглухо скрытая ироничность, угадываемая лишь в этом остром сопоставлении глубоких психологических мотивировок и примитивных деяний, в дотошной обстоятельной аргументированности исторических деталей (ουδέν αμάρτυρον – ни слова без ссылки на источник!), соседствующей с мистической интерпретацией самых чудовищных суеверий – в эстетике эллинизма это платоновское наследство. Поэтика эллинизма, до мозга костей рационалистическая, даже в использовании сугубо чувственных средств воздействия математически точная – это тоже порождение платоновской методы воспитания читателя, допускающей чувственную привлекательность в союзники, но не в руководители искусства, приверженного духовным ценностям и рациональным основаниям. Риторика, получившая в лице Платона мощного идейного вдохновителя, превратила ремесленный прием эпопеи – когда заказанную речь платный мастер приноровлял к личности заказчика – в основной принцип художественного освоения действительности: правда потеряла всякое преимущество перед правдоподобием. Античная Муза заговорила не о том, что было, есть и будет в непреложной гомеровской истинности, но о том, чему возможно при тех или иных обстоятельствах случаться с той или иной степенью вероятности. Платон подвел под эту эстетику вероятного правдоподобия философский фундамент своим учением о призрачной неподлинности земной жизни, подражая которой, художник оказывается в жалком положении копировщика копий, – единственный путь для поэта сделаться творцом – это подражание умственно усматриваемым образцам. Платон именовал это творчество философской Музой, александрийцы назвали это ученой поэзией.

    *   *   *

    …Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос… – так начинался новый день в мире Гомера, где небо было божественным телом отца-Урана, а земля – божественным лоном матери-Геи, где волны Океана кипели сверкающими, вечноподвижными, осязаемыми формами нереид, наяд и тритонов, где Солнце катилось по небу не раскаленным камнем Анаксагора, а огненной колесницей Гелиоса; где боги, покидая время от времени беспечальный Олимп, входили в людские жилища, принимая земной облик и земные заботы, а люди в патриархальной простоте дарили богам счастье любви, отцовства или материнства, преданного послушания и ученичества, а порой потешали бессмертных лукавством обмана или язвили гневом – и даже копьем. Гомеровский мир, со всей его суматохой, то благополучной, то погибельной, был обжитым и привычным домом, где все на месте и, что ни потребуется, можно взять не глядя, протянув лишь руку, а каждое дело совершать по обычаю и без отчета, – вот почему он сохранял свою притягательность для человечества многие и многие века уже после того, как оно обзавелось новыми домами, где вместо обычая устанавливался распорядок, а вместо привычки – знание, где ничего уже нельзя было сделать не глядя и без отчета, где не было могущественных владык, у которых можно было мольбами и дарами выпросить желаемое даже рассудку вопреки и наперекор стихиям, где правила неумолимая необходимость. У этих новых жилищ тоже находились свои певцы – но распорядок, необходимость, знание – это голые слова. В каких образах представить человеку этих новых распорядителей его жизни?

    «Встала из мрака младая»… кто? – Необходимость? Правда? Природа? Как только представишь их в человеческом образе, сразу появляются какие-то надежды на их человеческую слабость – и необходимость можно обойти, и перед правдой слукавить, и от природы откупиться. Чем их представить? Стихиями воды, огня, ветра – с ними человек не сумеет договориться, их трудно обойти или сокрушить. Но для человека, как видно, нет ничего трудного. К самым небесам его гонит безумная самонадеянность. Он и воду спалит огнем, и огонь засыплет землей, и ветром развеет землю – он повелитель стихий, он сам – мера всех вещей. Как унять его самонадеянность, как предупредить об опасностях, как заставить учиться? Как приручить его к новому дому, сделать обычаем распорядок, привычкой знание?

    После Гомера с Гесиодом Платон первый стал строить новый мир не из человекоподобных аллегорий, знаменующих отвлеченные понятия, и не из природоподобных стихий, изображающих некие неопределенные и неукротимые силы, противостоящие человеку, а из обыденных, хорошо знакомых человеку предметов, подчас ничтожных и неинтересных, но только до тех пор, пока человек не задумается над их чудесной силой, а если задумается, то непременно удивится, а с удивления начнется та необратимая работа мысли, которая приведет через любопытство и любознательность к знанию и пониманию.

    Ну что замечательного в ткацком челноке? Ничего – пока не подумаешь: а откуда он взялся? – Мастер сделал. – А из чего сделал? – Из дерева. – А как сделал, почему именно такой формы, где он взял образец и как сумел его воплотить в дереве? А где был тот образец, пока не вошел в голову мастера? И где вообще обретаются все и всяческие образцы всех и всяческих рукотворных вещей? А кто сделал нерукотворные вещи? – За одним челноком потянулась бесконечная нить размышления, вопросов и ответов, диалектики, как это называлось в Афинах.

    А веретено – всем знакомое с младенчества, один из первых предметов, замеченных в материнских или сестриных руках? По какому образцу сделано это веретено? А какой это изумительный образец! По этому образцу можно представить устройство и движение всего мироздания! Вспомним, ведь даже и у Гомера – уж если все вы свято верите в Гомера – говорится о веретене в руках Ананки-необходимости. Давайте разберем это веретено на части, посмотрим, как оно устроено – как здесь все умно и точно рассчитано, как гармонично прилажено. Вот так же гармонично прилажены и так же вращаются небесные сферы – читайте «Тимея».

    Гомер сладок человеку на всю его жизнь в той мере, в какой человек всегда остается тем ребенком, который больше всего на свете любил бабушкины сказки. И Платон стал притягателен для человечества на всю его историю благодаря тому, что нашел в человеке его вторую чувствительную струну: от младенческих лет живо в человеке стремление разобрать игрушку, посмотреть, что у нее внутри, что заставляет волчок крутиться, что заставляет другие вещи, уже не игрушки, вести себя так, а не иначе. В творчестве Платона молодая научная мысль древности нашла ключ к сердцу неискушенного в науке читателя: мир – это не бесхитростно рожденное двумя необъятными гигантами (Гея и Уран) чудо, но произведение мастера, а коли так, то твой пытливый ум, читатель, может и должен разобраться в том, как он устроен. Все на свете так или иначе кем-то устроено, что-то лучше, что-то хуже. Когда ты научишься отличать добротные произведения от брака, благо от зла, ты сможешь и должен будешь переделать устроенное плохо, усовершенствовать этот мир в тех пределах, в каких он дело не божественной десницы, а человеческих рук.

    Кажется, все на свете мог Одиссей, но за его спиной стояла Афина. Обернись – и за твоей спиной встанет Афина, если не будешь дремать, если задумаешься, удивишься, станешь спрашивать, отвечать, рассуждать, если научишься отличать благо от зла и вооружишься решимостью всегда выбирать благо, даже с риском для собственной жизни.

    Остановись на время, призывает Платон, отвлекись от мелочных забот повседневности, проникнись ощущением досуга и свободы, настройся на праздничный лад, ведь думать, рассуждать, понимать – величайшие из доступных нам в этом мире удовольствий. – «Пусть думают философы, для простого человека это сложно и скучно!» – Оглядись – вокруг тебя не только философы, но и такие же простые граждане, как ты, только это все очень хорошие люди – разве ты не хочешь разделить с ними их праздник, их пир – он станет и твоим. Послушай, как рассуждают дети, даже неграмотный раб способен понять истину, если пойдет к ней с охотой и без предубеждения. Ты уже остаешься с нами, читатель, ты уже не бросаешь книгу, ты переходишь от красочного пролога к отвлеченному рассуждению – ты не пожалеешь, здесь не будет для тебя ничего темного, все будет понятно, пусть не сразу до конца, но никто не отпугнет тебя чуждым слуху цеховым жаргонным словечком, не даст понять, что ты профан, тогда как другие посвящены в недоступные тебе таинства. Ты чувствуешь, как поднимаешься все выше и выше – стало трудно идти, тяжело дышать? – «О, Аполлон, как высоко мы забрались!», – ты слышишь, а то восклицает почти мальчик – ты ведь не захочешь отстать от ребенка! Мы отдохнем, если кто-то уже утомился, – вот большая картина, пока ты будешь ее разглядывать, новые непривычные мысли улягутся у тебя в душе, а потом мы пойдем дальше и ты заметишь, что и та картина, которую ты рассмотрел, пошла тебе на пользу, наконец, дорога обрывается – окончен ли путь? – Нет, путь никогда не кончается, мысль бессмертна. Завтра мы опять здесь встретимся.

    Таков мир Платона, это мир обыденной жизни, в котором обыденность, разъятая пытливым умом, оборачивается подобием запредельной истины, а жизнь, отданная философии, становится дорогой к постоянному совершенствованию человека и общества.

    1. См.: Аристотель. О душе, 410А: «…В самом деле, каждый элемент познает себе подобное, но ничто не познает кости или человека, если они не будут также находиться в душе. А что это невозможно, об этом не стоит и толковать. В самом деле, разве заключает в себе недоумение вопрос, находится ли в душе камень или человек?» Ни как термин, ни как образ «вода» или «земля» Эмподокла не удовлетворяют Аристотеля ⇑

    Эволюция героического идеала в представлениях древних греков по Гомеру и Геродоту

     

    Дюкарев В.А.

    В настоящее время существуют различные тенденции развития исторической науки. Одним из наиболее перспективных направлений является изучение этнопсихологии и мировоззрения древних обществ, их отношения к внешнему окружающему миру и взаимоотношений внутри общества. Это обуславливается, прежде всего, тем, что ни одна цивилизация, ни одна культура не может быть по настоящему понята и оценена вне психологии создавшего её народа. Кроме того, данное исследование отвечает современным требованиям комплексного подхода к изучаемому объекту, так как в исследованиях подобного рода используются методы нескольких наук, в частности философии, психологии, культурологии и собственно истории. Более того, не учитывая в полной мере ценностные ориентации и критерии общества, мы не можем претендовать на понимание поведения людей исследуемой эпохи, и, следовательно, на научное объяснение исторического процесса.

    Сложные и многообразные регулятивные функции по отношению к обществу и личности выполняют системы ценностей. Выступая в качестве инструмента социального регулирования, они являются тем промежуточным звеном, которое связывает поведение человека с его важнейшими социальными институтами, идеалами, запросами, интересами и требованиями. Однако сложившаяся однажды система ценностных предпочтений личности и общества не остаётся неизменной. Она эволюционирует:постепенно или скачкообразно. Появляются новые ориентации или осуществляется переоценка всей системы. Это происходит с изменением условий жизни, ростом образовательного уровня, расширением кругозора людей, накоплением жизненного опыта и т. д.

    Именно такое изменение, то есть эволюция нравственных ценностей древнегреческого общества и является предметом нашего исследования. Основное внимание сконцентрировано на самой значимой, на наш взгляд, особенности менталитета греков — героическом идеале.

    Проводимое исследование является междисциплинарным, и основано на культурологическом подходе. В работе использован общенаучный метод сравнительного анализа, необходимый для выявления эволюции системы аксиологических установок; а также собственно исторический метод комплексного анализа источников, необходимый для систематизации работы с имеющимися материалами.

    Основу исследования составила методология,разработанная отечественным медиевистом А.Я. Гуревичем [5]. Предложенная им методика основана на обнаружении основных универсальных категорий культуры. Наряду с универсальными для всех культур категориями, такими как: время, пространство, смерть, судьба, отношение частного к целому и т.д., существуют и особенные, специфические для каждой отдельно взятой культурно-исторической общности. Для древнегреческого общества одной из таких категорией стал героический идеал. (доблесть, добродетель).

    Хронологические рамки проведённого исследования охватывают три периода истории Древней Греции: «гомеровский» период (IX-VIII вв.), архаический период (VII-VI вв), и период ранней классики (V в. до н.э.)*.

    Данное исследование основано на наиболее информативных источниках рассматриваемых периодов: поэмах Гомера, и «Истории» Геродота.

    Кроме того, для создания работы был привлечён корпус научноисследовательской литературы, а также сборники статей и периодические издания. Среди работ отечественных исследователей следует отметить труды Ю.В. Андреева [1], А.И. Зайцева [7] и А.А. Гусейнова [6]. Из сочинений зарубежных авторов, переведённых на русский язык, следует выделить исследования Л. Винничук [2], К. Куманецкого [8].

    По мнению Ю.В. Андреева в основе каждой подлинно высокой культуры обычно обнаруживается некая великая иллюзия, несущая в себе как бы квинтэссенцию всей духовной жизни этноса. Именно она во многом определяет принятые в его среде этические нормы, эстетические каноны, стереотипы поведения, отношение к жизни и смерти и т.д. [2, 168с.]. Для греческой культуры такой иллюзией, по нашему мнению, стал героический идеал. Необходимо отметить, что и сам образ жизни древних греков, и их психология сохраняли героический колорит, пока и поскольку одно из главных мест в принятой ими системе этических ценностей занимала война и всё, что с ней связано.

    Как уже было отмечено выше, наиболее полное воплощение героического идеала содержится в гомеровских поэмах. Важно, что герои понимают, что война есть нечто плохое (Hom. Il., IX, 63-64), однако они находятся в состоянии перманентной войны не потому, что не ценят жизнь, а потому, что для них есть нечто более ценное, чем бренная жизнь — честь.

    Честь и есть самое великое для героя. Честь (уера<;) — самое сокровенное и ранимое место героя. Она — решающая причина потрясений в мире героев. Сюжетной основой «Илиады» является ссора между Ахиллесом и Агамемноном, которая возникла из-за того, что Агамемнон обесчестил Ахиллеса. О том, как восприняли это окружающие, говорят слова Нестора, обращённые к Агамемнону (Hom. Il., IX, 110-111). Как глубочайшее оскорбление воспринимает это и сам Ахиллес:

    Сердце моё раздымается гневом, лишь вспомню о том я,

    Как обесчестил меня перед целым народом ахейским Царь Агамемнон, как будто бы был я скиталец презренный!

    (Hom. Il., IX, 646-648).

    Желая искупить вину, Агамемнон предлагает Ахиллесу великие дары. Однако Ахиллес отвергает их — честь может обмениваться только на честь. (Hom. Il., IX, 602-615). Две всепоглощающие страсти владеют душой любого гомеровского героя и управляют всеми его поступками. Это боязнь общественного порицания и позора (автор называет это чувство «стыдом») (Hom. Il., VII, 92-93; XXII, 105; Od., XVI, 75; XVII, 188), и не менее сильная жажда прижизненных почестей и посмертной славы. Последнее для него особенно важно.

    Несмотря на некоторые изменения в системе ценностей древнегреческого общества ориентация на снискание славы (kXso<;) остаётся доминирующей до конца античной эпохи [7, с.76]. Однако именно в поэмах Гомера этот мотив встречается в своей наиболее рафинированной форме (Hom. Il., VII, 81-91; Od., III, 380-382).

    Ради немеркнущей славы в потомстве герой готов пожертвовать всем, что у него есть и даже самой жизнью (Hom. Il., IX, 413-416; XXII, 304-305). Герои несут в себе божественное начало, но они смертны; и если нельзя достичь бессмертия физически (Hom. Od., III, 236-238), то нельзя ли достичь его через дела, подвиги, которые достойны бессмертных богов? Именно это и становится главным мотивом деятельности любого героя (Hom. Il., VI, 445446; IX, 302-303; X, 211-217).

    Храбрость, как и благородство (Hom. Il., VIII, 97; IX, 217; X, 249), являлась одной из черт эпического героя, возвышающей его над остальной массой «презренных» (Hom. Il., II, 239; II, 246-264). В одном из эпизодов «Илиады» Одиссей восклицает, обращаясь к такому простолюдину:

    Смолкни, несчастный, воссядь и других совещания слушай,

    Более почтенных, как ты! Невоинственный муж и бессильный, Значащим ты никогда не бывал ни в боях, ни в советах.

    (Hom. 11., 11, 200-202).

    Чисто сословное презрение аристократа к человеку толпы сливается в гомеровском эпосе с сознанием своего огромного личного превосходства над «невоинственным» мужем [1, с.111]. Таким образом, можно отметить, что достичь героического идеала мог лишь представитель узкого круга аристократических семей, образующих благородное сословие героев.

    Ещё одной характерной особенностью героики гомеровского периода является отсутствие в действиях эпического героя какой-либо жертвенности.

    Ахилл вполне осознанно идёт навстречу гибели, уже зная, что он обречён (Hom. Il., XVIII, 95-96; XIX, 421-423). Но им движет отнюдь не чувство долга перед отечеством, перед другими ахейскими героями; сделанный им выбор определяется лишь его понятиями о чести, о том, что достойно и что не достойно настоящего героя, и его безудержным стремлением к ожидающей его посмертной славе (Hom. Il., IX, 413-416). Кроме того, гомеровские персонажи наделены непомерной гордостью, чрезвычайно развитым честолюбием и самолюбием; они иногда так горды, что готовы отстаивать личные интересы во вред общему делу (Hom. Il., IX, 699-700).

    Однако уже в эпоху ранней классики представления об обладателях героического идеала меняются — в период развития демократии и относительного равенства всех граждан его носителем мог стать каждый свободный член гражданской общины-полиса (Herod. IX, 71; IX, 73). Более того, прослеживается эволюция в определении самого идеала: если ранее он связывался с представлениями о личной славе и успехе, то теперь он отождествляется с патриотизмом и деятельностью во благо отечества, причём интересно, что нередко под ним подразумевается вся Эллада, а не отдельный полис (Herod. IX, 45, 48, 72, 101). Отнюдь не стремление к славе движет афинскими тираноубийцами Гармодием и Аристогитоном, пожертвовавшими жизнью ради избавления сограждан от ига тирании. То же можно сказать и о царе лакедемонян Леониде, желавшем славы только Спарте и отпустившем ради этого союзников из Фермопильского ущелья.

    Еще одним аспектом героического начала является отмечаемый многими учеными и специально исследованный А.И. Зайцевым [7] агональный дух. По его мнению, издревле заложенный в этническом характере древних греков агональный темперамент в эпоху классики становятся мощным ускорителем культурного процесса. Стремление к первенству и жажда славы перестают быть достоянием узкого круга аристократических фамилий и охватывают все греческое общество сверху донизу, рождают в душах людей высокую потребность творческого самовыражения и подлинно героическую готовность идти до конца в отстаивании своих идеалов или служении своему долгу.

    Таким образом, в эволюции героики хорошо прослеживаются два этапа её развития. На первом этапе честь, слава и мужество, присущие героическому идеалу, были доступны лишь узкому кругу героев- аристократов. Практически отсутствовало понятие патриотизма и служения обществу, каждый герой, хоть и зависел от общественного мнения, был, в сущности, эгоистом, стремящимся достичь собственного «бессмертия» за счёт героических поступков. На втором этапе происходит смещение акцентов в сторону гражданского долга и ответственности перед обществом, патриотизма и служения отечеству. (доблесть, добродетель), занимающей важное место в греческой аксиологии.

    Первоначально ещё в гомеровскую эпоху «аретэ» значило мужество, силу, ловкость, выносливость, практический разум и даже красоту и обходительность — всё, что необходимо было древнему греку для того, чтобы выделиться среди других, прославиться, быть увековеченным рапсодами (Hom. Il., XV, 641-642). Понятие это подразумевало прагматичное поведение, приносящее человеку пользу, успех, известность. С современным представлением о нравственности оно отнюдь не совпадало [2, с.486]. Речь шла скорее о способности лучше всего обеспечить свои личные интересы.

    Со временем эта категория выходит за рамки прежнего героического идеала. «Аретэ» мог обладать не только воин, но и общественный деятель, добросовестно выполняющий свои обязанности и приносящий пользу своим согражданам. Тем не менее, перенеся акцент с личной пользы на пользу общественную, грек, обладающий «аретэ», по-прежнему стремился к славе, очень часто достигаемой, как и ранее, на войне. Вполне объяснимо в этом случае упоминаемое в источниках стремление человека умереть непременно в бою (Herod. I, 30; IX, 72).

    Кроме того, понятие сохранило и своё первоначальное определение как военной доблести (Herod. VIII, 123). Интересно, однако, что если для Гомера богатство является эквивалентом доблести (хотя и не всегда справедливым: Hom. Il., IX, 318-319), то для классической эпохи явным становится приоритет доблести и славы над деньгами и богатством (Herod. VIII, 26).

    Список литературы

    Андреев Ю.В. Цена свободы и гармонии. — М.: Наука, 1998. — 523 с.

    Винничук Л. Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима. — М., 1998.-С.486.

    Геродот. История / Пер. Г. А. Стратановского. — М.: Ладомир, 1999. — 752 с.

    Гомер. Илиада. Одиссея / Пер. Н. Гнедича, В. Жуковского. — М.: Изд-во «Эксмо», 2005. — 894 с.

    Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. — М.: Искусство, 1984. — 350 с.

    Гусейнов А. Античная этика. — М.: Гардарики, 2004. — 270 с.

    Зайцев А.И. Культурный переворот в Греции в VII-V вв. до н.э. — СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2000. — 320 с.

    Куманецкий К. История культуры Древней Греции и Рима. — М.: Высшая школа, 1990. — 350 с.

    Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://unid.bsu.edu.ru

    Дата добавления: 23.07.2014

    Афоризмы и высказывания великих исторических людей Древней Греции

    Алкмеон Кротонский (рубеж VI – V вв. до н.э.) врач, философ, ученый

    Легче уберечься от врага, чем от друга.

    Андокид(ок. 440 – 390 гг. до н.э.) афинский оратор

    Следует пользоваться прошедшим как факелом для освещения будущего.

    Антифонт Рамнунтский(ок. 480 – 411 гг. до н.э.) афинский оратор

    Кормление стариков похоже на кормление детей.

    Болезнь для ленивых есть праздник.

    Аполлоний Родосский (ок. 300 – после 245 гг. до н.э.) поэт, ученый-филолог глава Александрийской библиотеки

    Ничто не высыхает так быстро, как слезы.

    Аристон Хиосский (III в. до н.э.) философ-стоик

    Хороший царь должен друзьям делать добро, а врагов делать друзьями.

    Аркесилай (314—241 гг. до н.э.) философ-платоник

    На вопрос, почему из других школ к эпикурейцам ученики перебегают, а от эпикурейцев к другим никогда, он [Аркесилай] ответил: «Потому что из мужчины можно стать евнухом, а из евнуха мужчиной нельзя».

    Афинодор из Тарса (I в. до н.э.) философ-стоик, учитель императора Августа

    Моли богов лишь о том, о чем можно молить во всеуслышанье.

    В гневе (…) ничего не говори и не делай, пока не скажешь про себя все двадцать четыре буквы азбуки.

    Гекатон (I в. н.э.) философ-стоик

    Хочешь, чтобы тебя любили, – люби.

    Гней Помпей Гемин (Помпей Великий) (106—48 гг. до н.э.) римский полководе

    О (…) великих людях нужно судить не по сомнительным и слабым местам, а по их многочисленным удачам.

    Гермоген из Тарса (ок. 160 – ок.230 гг.) ритор

    Общеизвестное изложить по-новому, а новое – общим для всех языком.

    Евбулид из Милета (конец V – 1-я пол. IV в. до н.э.) философ мегарской школы

    Потеряв один волос, еще не становишься лысым; потеряв второй волос – тоже; когда же начинается лысина?

    Чего ты не терял, то ты имеешь. Рогов ты не потерял. Стало быть, ты рогат.

    Если лжец говорит «я лгу», он лжет, значит, говорит правду; но если он говорит правду, значит, он лжет (и т. д.).

    Евклид (рубеж IV – III вв. до н.э.) математик, работал в Александрии

    То, что принято без доказательств, может быть отвергнуто без доказательств.

    Нет царского пути в геометрии. (Ответ Евклида египетскому царю Птолемею I, просившему указать ему более легкий путь изучения геометрии.)

    Зенон из Тарса (III – II до н.э.) философ-стоик

    Уже одно притворство в добродетели незаметно производит стремление и привычку к ней.

    Зенон Элейский (ок. 490 – 430 до н.э.) философ-элеат

    Легче окунуть в воду мех, наполненный воздухом, чем заставить силой какого-либо хорошего человека совершить что-либо вопреки его воле.

    Когда тиран [Дионисий, правитель Сиракуз] пытал Зенона Элейского, чтобы он выдал сообщников, тот сказал: «Будь у меня сообщники, ты бы уже не был тираном».

    Зоил (ок. 400 – ок. 330 гг.) ритор, автор сочинений «Против Гомера» и «Порицание Гомера»

    Зоил из Амфиполя (…) писал против Гомера, против Платона и против других (…). Один ученый спросил его: почему он про всех говорит дурное? А он: «Потому что я хотел бы сделать им дурное, да не могу».

    Калликл (V в. до н.э.) философ-софист

    Законы (…) устанавливают слабосильные, а их большинство. Ради себя и собственной выгоды устанавливают они законы.

    Карнеад из Кирены (214—219 гг. до н.э.) философ, представитель скептического направления в платоновской школе

    [Красота -] владычество без охраны.

    Всем народам, процветающим благодаря своему могуществу, в том числе и самим римлянам, чья власть простирается над всем миром, – если только они пожелают быть справедливыми, то есть возвратить чужое, – придется вернуться в свои хижины и влачить жизнь в бедности и нищете.

    Желающего судьба ведет, не желающего – влачит.

    Перипатетики [ученики Аристотеля] похожи на лиры: звучат прекрасно, а сами себя слушать не умеют.

    Всякая наука есть указательница пути и учредительница порядка.

    Кратет (IV – III вв. до н.э.) философ-киник

    Любовь проходит с голодом, а если ты не в силах голодать, петлю на шею, и конец.

    Кратет (…) увидал однажды гуляющего в одиночку юнца и спросил его, что он тут делает один. «Разговариваю с самим собой!» – был ответ. На это Кратет сказал: «Будь осторожен (…): ведь твой собеседник – дурной человек!»

    Критий (ок. V в. до н.э.) ученик Сократа, поэт и философ глава «Тридцати тиранов»

    Больше хороших людей благодаря воспитанию, чем от природы.

    Лакид Киренский (?—206 г. до н.э.) философ

    Философа Лакида пригласил к себе пергамский царь Аттал, но Лакид сказал: «На статуи лучше смотреть издали!»

    Геометрией он [Лакид] занялся поздно; кто-то спросил: «Разве теперь время для этого?» – «Неужели еще не время!» – переспросил Лакид.

    Ликург (ок. 390 – ок. 324 гг. до н.э.) афинский оратор и государственный деятель

    Государство существует, охраняемое личным участием каждого.

    Трое составляют сущность государственного строя – правитель, судья и частный человек.

    Менедем (III в. до н.э.) философ и политический деятель в г. Эретрия (о-в Евбея)

    Кто-то говорил, что высшее благо иметь все, чего желаешь; он [Менедем] возразил: «Нет, гораздо выше – желать того, что тебе и взаправду нужно».

    Метродор Хиосский (IV в. до н.э.) философ-скептик, ученик Демокрита

    Мы не знаем, знаем ли мы что-нибудь или ничего не знаем.

    Парменид из Элеи (ок. 540 – ок. 480 гг.) философ и поэт, основатель философской школы элеатов

    Мыслить и быть одно и то же.

    Плотин (204—270 гг.) философ, основатель неоплатонизма

    Любят все, но мучатся не в равной мере; есть такие, которые мучатся особенно. Их-то и называют любящими.

    Посидоний из Апамеи (ок. 135 – 51 гг. до н.э.) философ-стоик, основал свою философскую школу на о-ве Родос

    Один день образованного человека дольше самого долгого века невежды.

    Править значит не властвовать, а исполнять обязанность.

    Закон должен быть краток, чтобы невеждам легче было его усвоить. Он – как божественный голос свыше: приказывает, а не обсуждает.

    Продик (ок. 470 – после 400 гг. до н.э.) софист

    Удвоенное желание есть страсть, удвоенная страсть становится безумием.

    Из всех приправ самая лучшая – огонь.

    Страбон (ок. 64 – 23 гг. до н.э.) географ и историк

    Единственный мудрец – это поэт.

    Филодем из Гадары (после 110 – ок. 40 гг. до н.э.) поэт и философ-эпикуреец

    Стихи если и приносят пользу, то не как стихи.

    Слова «хорошо подражать Гомеру и ему подобным» (…) не позволяют считать хорошим само творчество Гомера и ему подобных, – ведь они-то не подражали сами себе!

    Филоксен (ок. 435 – ок. 380 гг. до н.э.) поэт

    Самое вкусное мясо не похоже на мясо, а самая вкусная рыба не похожа на рыбу.

    Фрасимах (конец V в. до н.э.) ритор, софист

    Устанавливает (…) законы всякая власть в свою пользу.

    Во всех государствах справедливостью считается (…) то, что пригодно существующей власти.

    Справедливость (…) люди ценят из-за своей собственной неспособности творить несправедливость. (Главкон, развивающий у Платона взгляды Фрасимаха).

    Эмпедокл (ок. 490 – ок. 430 гг. до н.э.) философ, поэт, врач

    Акрагантяне едят так, словно завтра умрут, а дома строят так, словно будут жить вечно. (Акрагант – город в Сицилии, родина Эмпедокла).

    Третий текст

    Промоутер бокса Дон Кинг дал интервью на Республиканском национальном съезде в Кливленде, штат Огайо, 18 июля 2016 г. Фото Дэвида Леви Страусса.

    В своем последнем фильме « Сало, или 120 дней Содома » Пазолини вернул богохульство и непристойность к их источнику, на языке — на языке Сада, да, но также и до конца языка, где власть стирает их. Salò — ужасный фильм.

    Богохульство Пазолини ранее было направлено против католической церкви как буржуазного института, как «безжалостного сердца государства». 1 Но в Salò он подошел к концу линии, к концу языка. Сэм Роди ясно видел это в своей книге «Страсть Пьера Паоло Пазолини :

    ».

    Его борьба с миром и самим собой была по существу эстетической и лингвистической. Он писал не о том или ином, а чисто … Писать таким образом — значит писать в скобках, чтобы отложить конец письма и, следовательно, сохранить идеал в двусмысленности, во временном, как вечном потенциале. 2

    Письменное произведение, которое Пазолини оставил незаконченным после своей смерти, было названо Божественный мимесис . Это должно было стать кульминацией и новым свидетельством его искусства, и в нем он пророчествовал свою собственную смерть, которая помешала бы ему завершить работу в пугающих деталях. Друг Пазолини Джузеппе Зигайна позже написал

    Это было так, как если бы святой последних дней, не признанный католической церковью, искал мученичества как отречения от земной жизни, которое в то же время было бы переходом к жизни после смерти — возможно, следует понимать как присутствие художника в человеческой памяти. . 3

    Что отличает нас от богов, так это смерть. Боги не могут умереть, поэтому их рассказы не имеют дуги и конца. Человеческая история конечна и поэтому имеет смысл. «Если бы мы были бессмертными, — писал Пазолини, — мы были бы безнравственны, потому что нашему примеру никогда не было бы конца; следовательно, это было бы неразборчиво, вечно приостановлено и двусмысленно ». 4 В «Примечании к песни VII» в «Божественном мимесисе» он писал:

    В этом аду (как и в жизни) циников нет. Я тоже не мог им быть.Я этого боялся. Мне это показалось бесчестным. Возможно, я защищался от цинизма только потому, что он был священным противоядием от «сердечных приступов». Тогда я прошел, как ветер за последними стенами или лугами города — или как варвар, спустившийся разрушать, а в конце отвлекся, глядя и целуя кого-то, кто был похож на него самого — прежде чем решил повернуть назад. 5

    1 Пьер Паоло Пазолини, «Религия моего времени», в стихотворениях , Норман МакАфи с Лучано Мартиненго, отбор и транс, Random House, Нью-Йорк, 1982, стр. 71

    2 Сэм Роди, Страсть Пьера Паоло Пазолини , Британский институт кино и издательство Индианского университета, Лондон и Блумингтон, Индиана, 1995, стр.197

    3 Бернхарт Швенк и Майкл Семфф, редакторы, P.P.P .: Pier Paolo Pasolini and Death , Pinakothek der Moderne и Hatje Cantz, Munich and Ostfildern-Ruit, 2005, p 28

    4 Пьер Паоло Пазолини, «Живые знаки и мертвые поэты», в книге Луизы К. Барнетт, изд. Еретический эмпиризм, , Бен Лоутон и Луиза К. Барнетт, транс, издательство Indiana University Press, Блумингтон и Индианаполис, 1988 г., стр. 248

    5 Пьер Паоло Пазолини, The Divine Mimesis , Томас Эрлинг Петерсон, транс, Double Dance Press, Беркли, Калифорния, 1980, стр. 64

    Дэвид Леви Стросс является автором слов, которые не потрачены сегодня, купите меньшие изображения завтра (Aperture, 2014), From Head to Hand: Art and the Manual (Oxford University Press, 2010), Between the Eyes : Очерки фотографии и политики , с введением Джона Бергера (Aperture 2003, и в новом издании, 2012), и Между собакой и волком: Очерки искусства и политики (Autonomedia 1999, и новое издание, 2010 г.) ).Он является председателем аспирантуры по художественному письму в Школе визуальных искусств в Нью-Йорке.

    Позорный случай богохульства: действительно ли Бог хотел его смерти?

    У нас есть задача. Мы называем это микра или танах. Христиане знают ее как Ветхий Завет, а в целях академического изучения и межрелигиозного диалога ее все чаще называют Еврейской Библией.

    Хотя существует достаточно свидетельств того, что изначально библейский текст был податливым и существовал в нескольких версиях, в какой-то момент — скорее всего, в начале нашей эры — его стало трудно, а затем и вовсе невозможно отредактировать.В частности, в иудаизме существуют очень строгие правила в этом отношении и очень эффективные методы обеспечения соблюдения этих правил. Другими словами, Танах не меняется; но условия человеческого существования и человеческие представления о нашем существовании все время меняются.

    В результате со временем некоторые части Библии не соответствуют духу времени. Действительно, некоторые из них просто смущают.

    Должны ли мы казнить богохульников?

    В Танахе нет недостатка в смущающих отрывках, включая несколько еженедельных отрывков Торы. Emor не является исключением: вот что мы находим в заключение парашаха (перевод принадлежит автора):

    Мужчина, мать которого была израильтянкой, а отец — египтянином, вышел в лагерь и подрался с израильтянином. Сын израильтянки проклял и унизил Имя, поэтому они привели его к Моисею … Они поместили его под стражу, чтобы получить устное разъяснение от ЯХВЕ.
    ЯХВЕ сказал Моисею, сказав: «Выведите унижающего из лагеря, пусть каждый, кто слышал, возложит руки ему на голову, и пусть вся община побьет его камнями.И скажи сынам Израилевым следующее: «Всякий, кто унижает своего Бога, да понесет беззаконие свое. Те, кто проклинают имя ЯХВЕ, непременно должны умереть; все сообщество обязательно должно побить их камнями, будь они полноправными гражданами или постоянно проживающими иностранцами. Всякий, проклинающий Имя, должен быть предан смерти »(Лев. 24: 10-16). [1]

    Из этого отрывка ясно, что богохульство является преступлением, караемым смертной казнью. Как мы можем применить это сейчас? Должно ли Государство Израиль казнить не только евреев, в том числе светских, но и христиан, мусульман, друзов и бахаи, если они непочтительно отзываются о Боге Израиля? Должны ли мы принять точку зрения исламских экстремистов, которые устраивают жестокие протесты против карикатур на Мухаммеда и заставляют правительства запретить фильм Ной ? Если любящие Библию евреи и христиане поддержат усилия некоторых стран по продвижению У.N. резолюции, ограничивающие свободу выражения мнения в отношении религии? И действительно ли путинский режим в России проявил снисходительность, когда приговорил членов панк-группы Pussy Riot к тюремному заключению за «оскорбление чувств верующих» с помощью имитационной антиправительственной молитвы в московской церкви?

    Книги новых атеистов Фото ~ C4Chaos ~ адаптировано CC

    Некоторые, в первую очередь воинствующие атеисты, могут цитировать этот отрывок как еще одно доказательство того, что Библия является пережитком варварского периода истории человечества и как таковая устарела.Другие — в первую очередь сторонники библейского буквализма — могут утверждать, что независимо от того, насколько оскорбительным может показаться содержание, его следует, по крайней мере, принять во внимание, потому что поступить иначе, по словам ортодоксального раввина, означало бы, что «Бог не ваш Мастер. Он твой раб ». [2] Третьи — в первую очередь либеральные евреи и христиане — могут предпочесть просто проигнорировать произведение, сосредоточившись вместо этого на чем-то гораздо более близком по духу — например, заповеди в Emor , оставить края поля и пожертвования для бедных и пришельцев (Лев. 23:22).

    Каждый из этих ответов проблематичен. Отказ от Библии лишит иудаизм его исторической основы. Настойчивое соблюдение библейских заповедей в соответствии с их буквальным значением может превратить евреев во все более изолированную секту, в лучшем случае любопытство, а в худшем — объект ненависти. Примечательно, что еврейская община, по большому счету, не восприняла библейский текст буквально. И выдумывание этого текста попахивает обманом или, по крайней мере, отвлечением. Фактически, эта стратегия напоминает реакцию проповедника на то, что зад Гомера Симпсона волочится по окнам его нового хрустального собора: «А теперь давайте поблагодарим Господа за этот великолепный хрустальный собор, который позволяет нам смотреть на Его чудесное творение … А теперь поскорее! Взгляните на сказочный паркетный пол Бога.Глаза в пол… все еще в пол… всегда в пол Бога ». [3]

    Может ли помочь современная стипендия?

    К счастью, есть также четвертый путь, который был начат талмудическими мудрецами и широко использовался еврейской традицией: когда текст Священного Писания кажется неправильным, проверить, является ли его простой смысл единственно возможным. Что касается эпизода богохульства в Лев. 24: 10–16, современные критические исследования могут оказать существенную помощь на этом пути.

    Когда в отношении Танаха упоминается «современная критическая наука», большинство людей склонны думать об историко-критических методологиях, которые предполагают более или менее обширную историю традиции, компиляцию, композицию и редактирование существующих библейских текстов (таких как методологии также называют диахроническими, потому что они заинтересованы в развитии с течением времени). Действительно, с девятнадцатого до середины двадцатого веков библейская наука почти исключительно определялась такими подходами, причем критика источников была наиболее заметной и известной — некоторые можно сказать печально известной — среди них.К настоящему времени, однако, современные (и постмодернистские) экзегеты также разработали ряд литературно-критических (или синхронических) методологий, которые обращаются к Танаху, каким мы его знаем, в его окончательной, канонической форме. Одна из таких методологий — нарратология.

    Судя по названию, нарратология стремится понять, как текст рассказывает свою историю: как разворачивается сюжет, как характеризуются персонажи, что рассказчик и персонажи говорят и не говорят друг о друге и в каком контексте, и как рассказанные события представляются с их точки зрения.

    Заботится ли Бог о богохульстве?

    Приближаясь к Лев. 24: 10-16, нарратолог заметил бы, прежде всего, что инцидент богохульства прерывает длинную серию бесед ЯХВЕ, которые занимают не только остальную часть параша , но и почти всю Книгу Левит. Эти беседы содержат инструкции по различным аспектам культа, в том числе многочисленные и очень подробные предписания о мерах предосторожности, которые священники, левиты и люди должны принимать, чтобы избежать осквернения святилища или общины в целом.Однако в Левите нет предписаний против святотатства посредством речевого акта; в результате создается впечатление, что инцидент отвлекает ЯХВЕ от того, что действительно важно, а именно от предотвращения возможного осквернения действий .

    Действительно, даже неясно, демонстрирует ли божество какие-либо предшествующие опасения по поводу «принижения» своего имени. Третья заповедь («Не произноси имени ЯХВЕ, Бога твоего»; Исход 20: 7) может быть понята, в принципе, как прикрытие богохульства, но запрет слишком туманный, чтобы быть уверенным.Первая половина Исх 22:27 часто переводится примерно так: «Не унижайте Бога», но параллель с запретом проклятия «князя» ( nāśî ‘) во второй половине стиха предполагает, что на иврите ‘lōhîm может здесь относиться не к «Богу» или «богам», а к (человеческим) «лидерам» или «судьям» — в соответствии с традиционным еврейским толкованием этого слова в других частях юридических разделов Исхода (21: 6; 22: 7-8).

    Более того, когда произносится предполагаемое богохульство, ЯХВЕ не может ударить преступника или даже потребовать его ареста и казни.Хотя в некоторых частях Танаха — особенно в бывших пророках — божество часто пребывает в покое, это не всегда так в Торе, и уж тем более не в Исходе через Числа. Приведем лишь один пример: ЯХВЕ немедленно поражает Мириам кожным заболеванием, когда она упрекает Моисея в том, что тот «взял эфиопскую жену» (Числа 12: 1-10). Напротив, божество ничего не делает, когда его собственное имя «принижается». Только когда люди по собственной инициативе берут подозреваемого под стражу и проводят пророческое расследование, ЯХВЕ выносит приговор.Это говорит о том, что, если бы израильтяне не навязывали ЯХВЕ выбор между прощением богохульника и его смертью, божество могло позволить всему ускользнуть.

    Был ли у Моисея выбор?

    Еще одним свидетельством нежелания ЯХВЕ встретить словесные оскорбления смертной казнью является необычное положение, включенное в приговор Бога: побить камнями должно предшествовать «те, кто слышат» возлагают руки на голову предполагаемого преступника (Лев. 24:14; контраст. Числа 15: 32-36).Поскольку божество никогда не разъясняет, какой вид высказывания квалифицируется как богохульство, это, по сути, предлагает людям отказ (или отговорку, если хотите): они полностью сами решают, действительно ли то, что они слышат, представляет собой «проклятие» и «уничижение». Другими словами, ЯХВЕ намекает, что богохульство в глазах смотрящего.

    Эта стратегия, конечно, допускает и противоположную тенденцию, поскольку люди могут свободно определять богохульство в широком смысле, рассматривая каждое предполагаемое оскорбление их заветных убеждений как наказание, караемое смертной казнью.Возможно, именно поэтому ЯХВЕ считает необходимым добавить несколько слов:

    И каждый, кто поражает жизненную сущность человека, обязательно должен быть предан смерти. И тот, кто поражает жизненную сущность зверя, должен за это заплатить; жизнь за жизнь. А те, кто причиняют вред своим собратьям, все, что они сделали, должно быть сделано с ними. Перелом за перелом, глаз за глаз, зуб за зуб; какой бы вред они ни причинили человеку, то же самое должно быть причинено им.И тот, кто поражает зверя, должен заплатить за это, а тот, кто поражает человека, должен быть предан смерти (Лев. 24: 17-21). [4]

    Может показаться, что божество внезапно меняет тему, но с нарратологической точки зрения оно пытается рассказать людям что-то, имеющее отношение к проблеме богохульства — тем более, что это заявление почти не добавляет ничего нового к заповедям Исход 21-22 ( особенно см. 21:14, 23-25). Неслучайно все рассмотренные здесь случаи основаны на принципе талиона, меры за меру: божество напоминает слушателям, что все, что происходит вокруг, происходит вокруг, будь то убийство, ранение или убийство чужого зверя.Применительно к богохульству этот принцип означает, что если израильтяне настаивают на казнях людей за предполагаемое пренебрежение к ЯХВЕ, будет справедливо, если поклонники других богов будут относиться к израильтянам так же. И это подвергнет Израиль жестоким репрессиям просто за то, что он превозносит Танах как священную книгу, потому что эта книга переполнена тем, что другие общины могли бы оправданно истолковать как «проклятие» и «принижение» своих богов.

    Приведу лишь несколько примеров: в нем эти боги категорически отвергаются как «небожества» и «тщеславия» (Второзаконие 32:21), а также как «ничто» (1 Царств 12:21), Ваал из Экрона именуется Ваалом. -Зевуб — «Повелитель мух» (4 Царств 1), и издевается над Дагоном из Ашдода, радостно рассказывая историю о его увечьях (1 Цар. 5: 1-5).Короче говоря, ЯХВЕ косвенно предупреждает людей, что для тех, кто живет в стеклянном доме, возможно, не стоит забрасывать камнями предполагаемых богохульников.

    Мы усвоили урок?

    К сожалению, предупреждение остается без внимания:

    Моисей говорил со всеми сынами Израилевыми, и они вывели унижающего из стана и забросали его камнями. Таким образом, дети Израиля сделали то, что ЯХВЕ повелел Моисею (Лев. 24:23). [5]

    Конкретный библейский эпизод здесь заканчивается вместе с отрывком Emor , но, читая Тору до конца, нарратолог может заметить намек на то, что в конце своей жизни Моисей действительно имел сомнения о богохульстве и особенно о капитале. наказание за это.Во Второзаконии, которое по большей части является его последней волей и завещанием, никогда не упоминается богохульство, за исключением, возможно, цитаты из Третьей заповеди (Второзаконие 5:11). Поразительно, но единственное, что книга описывает как «умаление Бога», — это тело казненного человека, свисающее с дерева (Второзаконие 21:23).

    Следовательно, есть хороший шанс, что сегодня Моисей поступил бы иначе — не ради политической корректности, а скорее потому, что на протяжении последних двух тысячелетий именно евреи неоднократно подвергались преследованиям за якобы богохульство. эллинистические и греко-римские боги, затем Иисус, а затем Мухаммед.Потомки Моисея и его паствы на горьком опыте узнали об ужасной природе религиозно вдохновленного насилия. Нарратология, таким образом, позволяет читать Лев 24: 10-23 не как рецепт религиозной нетерпимости, а скорее как мощное напоминание о том, что такая нетерпимость — это улица с двусторонним движением.

    TheTorah.com — некоммерческая организация, подпадающая под действие 501 (c) (3).
    Мы рассчитываем на поддержку таких читателей, как вы. Пожалуйста, поддержите нас.

    БЛАГОСЛОВНИК | Kirkus Обзоры

    к Хизер Моррис ‧ ДАТА ВЫПУСКА: сентябрь.4, 2018

    Невероятная история любви, действие которой происходит среди ужасов нацистского лагеря смерти.

    Основанный на реальных людях и событиях, этот дебютный роман рассказывает о Лале Соколове, молодом словацком евреи, отправленном в Освенцим в 1942 году. Там он берет на себя отвратительную задачу татуировать приходящих еврейских заключенных бесчеловечными числами, которые их похитители СС используют для их идентификации.Когда Тэтовиерер, как его называют, встречает 17-летнюю сокамерницу Гиту Фурман, он сразу же поражается. В конце концов влечение становится взаимным. Лале проявляет себя оператором, одновременно хитрым и смелым: как Тэтовиерер он получает особые привилегии и умудряется переправлять еду голодным заключенным. Через заключенных-женщин, которые каталогизируют вещи, конфискованные у сокамерников, Лале получает доступ к драгоценностям, которые он продает паре местных жителей на шоколад, лекарства и другие предметы.Между тем, несмотря на огромные разногласия, Лале и Гита время от времени могут встречаться наедине и становиться любовниками. В 1944 году, незадолго до прибытия русских войск, Лале и Гита по отдельности покидают концлагерь и сталкиваются с мучительно близкими вызовами. Достаточно сказать, что они оба выжили. К ее чести, автор не уклоняется от описания развращенности СС в Освенциме и невообразимых страданий их жертв — здесь нет явных уклонений, как в Мальчик в полосатой пижаме .Ей также удается поднять, если не исследовать, некоторые более сложные вопросы — вина тех евреев, как татуировщик, которые выжили, выполняя приказы нацистов, в некотором смысле предав своих собратьев-евреев; и соучастие тех неевреев, как словаки в родном городе Лале, которые не пришли на помощь своим осажденным соотечественникам.

    Письмо просто полезно, и нельзя не пожалеть, что автор нашла способ представить свой материал как научную литературу.Тем не менее, это мощная, мучительная история, от которой трудно избавиться.

    Дата публикации: 4 сентября 2018 г.

    ISBN: 978-0-06-279715-5

    Количество страниц: 272

    Издатель: Harper / HarperCollins

    Обзор Опубликовано онлайн: 17 июля 2018 г.

    Обзоры Киркуса Выпуск: авг.1, 2018

    Поделитесь своим мнением об этой книге

    Вам понравилась эта книга?

    или призыв к богу-главе Святого Духа.При этом божественность духа Божьего подтверждается проявлением духа и подтверждается придирками Джона Бидла. Издание второе с множеством дополнений. Мэтью Пул, магистр искусств Эмманнел-Колледж в Кембридже; и пастор церкви Бога в Майклс Кверн в Лондоне.

    Page 1

    БОЖЕСТВО СВЯТОГО ДУХА ДОКАЗАНО.

    BE Прежде, чем я приду к ответу мистеру Б. Аргументы, я приведу несколько аргументов, чтобы доказать Божественность Святого Духа. Я не буду следовать его пути, аргументируя больше числом и множеством, а затем силой и силой аргументов, умножая слова без веса: я воздержусь от того, чтобы приводить множество аргументов, которые можно было бы привести, и которые имеют веские основания; и только • устранит некоторые из главных и подтвердит те, которые Б.против. И ты, благословенный Спирит, Дух Истины, защищай свое собственное дело; Найдите Твой Свет и Твою Истину, чтобы они могли направлять меня в разрешении этого противоречия, чтобы Твое Божественное Величество было полностью подтверждено, Твой народ прочно утвердился, и Твои враги могли быть либо схвачены. •• Тед или сбит с толку. Аминь.

    Стр. 2Arg. 1. Тот, кого Писание называет Великим и Истинным Богом, есть Бог: Но Писание называет Святого Духа Великим и Истинным Богом: Следовательно, Святой Дух есть Бог.

    Я делаю это добавление в посылках, Великий и Истинный Бог, потому что известно и признано, что магистраты называются богами, хотя их никогда так не называли; но есть что-то добавленное в виде уточнения и уменьшения, я сказал: вы боги; но вы умрете, как люди, Псалом. 82. 6, 7. Итак, Я сделал тебя богом фараону, Исх. 7. 1. Созданный бог и бог фараона.

    Майор будет признан: Все сомнения будут касаться Второго: Для доказательства я приведу только два места Писания.

    Первое место в Деяниях 5. v. 3. Почему сатана наполнил твое сердце ложью Святому Духу, по сравнению с концом стиха 4. Ты имеешь не к людям, а к Богу: Это он говорит о великом Боге, признается противником и не нуждается в доказательствах. Итак, на суде Апостолов это эквивалентные термины: лгать Святому Духу и лгать Богу.

    Для подтверждения этого аргумента (хотя он сам по себе настолько ясен, что тот, кто не может его прочитать; тем не менее), я добавлю четыре соображения.

    Page 31 Говорят, что они лгут Святому Духу, потому что только Святой Дух знал их грех, Он только исследовал их сердца и знал их лицемерие; и поэтому в стихе 9 говорится, что они искушают Духа Господа, то есть пытаются ли Он обнаружить их грех и искупить ли его. Они солгали тому, кого искушали, потому что, солгав ему, они искушали его.

    2 Петерс намеревался усугубить их грех этим выражением лжи Святому Духу, что это было совершено более особым и непосредственным образом против Бога; Так вот, если бы Святой Дух был только Ангелом, как утверждает наш Противник, было бы столь же большим грехом солгать Петру, необыкновенному Посланнику Бога, как солгать Святому Духу; потому что, как отмечает Б.сам говорит: «То, что делается с любым посланником, ранит того, кто его посылает; был ли Посланник Ангелом или Апостолом, это не имеет значения; Ибо, хотя послы могут отличаться в своих личных условиях, все же все они в равной степени представляют своего Господа и Владыку.

    3 Петр совершает здесь дихонию, осознавая только два вида лжи: ложь людям и Богу. Но, по мнению наших Противников, здесь должно было быть Стр. 4 трихотомия, Петр должен был сказать: «Ты солгал не людям, ни только Святому Духу, но Богу: Но теперь, видя, что Апостол сделал только двух членов Дивизиона, Ты не обманул только людей, но также и Богу: Хузе, что хочешь, для одного из двоих ты должен признать, что либо Святой Дух есть человек, либо Бог.

    4 Учтите, что Петр в четвертом стихе объясняет, что он имел в виду под этой фразой в третьем стихе: Ты солгал Духу Хоули; это он объясняет так: Ты солгал не людям, твари, но Богу, Святому Духу, который есть Бог.

    Судя по тому, что было сказано, первый Excepti∣on Б. падает на землю; это то, что человек может солгать Богу, и все же лгать только своему посланнику, потому что то, что делается с посланником Бога, делается и с Богом.

    Ответ. Это правда, что грех, совершенный против посланника Бога, совершается против Бога; но вместе с тем Петр здесь указывает, что это было совершено не только против Бога в этом общем и общем отношении (в котором действительно все грехи и вся ложь совершаются против Бога), но что это было совершено особым, немедленным и необычным образом против Бога. Боже, то есть против H.Призрак, как он раньше выразился.

    Но этому Исключению он сам не доверяет, Стр. 5 и поэтому он летит к другому, то есть находит ошибку в Переводе и сообщает нам, что греческое слово 〈в нелатинском алфавите〉, соединенное с винительным падежом, означает то же самое с 〈в нелатинском алфавите. алфавит〉 ▪ то есть опровергать и подделывать, поэтому слова должны быть перефразированы: Почему ты обманул или подделал Святого Духа? Но это не успокоит его, потому что (хотя можно привести пример, что 〈в нелатинском алфавите〉 с винительным падежом означает ложь, и хотя четвертый стих интерпретирует третий, 〈не латинским алфавитом〉 является там, но с дательным падежом, и поэтому обязательно означает ложь, тем не менее) если его Изложение было истинным, сила аргумента нисколько не уменьшилась; тем не менее, он остается в силе, хотя иными словами: подделывая Святого Духа, Ты имеешь подделку не людей, а Бога: Или подделывая Святого Духа, ты солгал не людям, но Богу.Я мог бы добавить, что это может быть истолковано так, как признается Б. и Стрезо с другими; Почему сатана наполнил твое сердце, чтобы обмануть Святого Духа? Почему он убедил тебя обмануть Святого Духа? как если бы он не понимал твоих мыслей и тайных обычаев, как будто ты мог обмануть Святого Духа и заставить его поверить Стр. 6 ты такой же хороший христианин, как лучший. Однако попытки обмануть Святого Духа и солгать Святому Духу — это фразы одного и того же значения.

    Но есть еще одно возражение, которое выдвигают некоторые из наших слабых Братьев (которое, я полагаю, является частью Кабалы Б.), потому что он великий Гомер, чью рвоту вылизывают низшие Поэты, которые его прозелиты слизывают. Вот это, Исх. 16. ст. 7. Моисей и Аарон сказали: Что мы такое, что вы ропщете на нас? И в 8-м стихе сказано: ропот ваш не против нас, но против Господа. Следовательно, говорят наши противники, из этого следует, согласно вашим рассуждениям, что Моисей был Богом.

    Признаюсь, моя логика не в силах сформулировать из этого аргумент.И это замечательно, Б. их учитель постыдился упомянуть об этом, но, поскольку я вижу, что они очень гордятся этим, чтобы не проявить мудрость в собственном самомнениях, я отвечу на это.

    Этот текст доказывает совершенно противоположное, что Моисей не Бог, потому что он так полностью отделяет и отличает себя от Бога: даже как это следует из действия. 5. что Петр не был Богом, потому что он сказал: «Ты солгал не нам, но Богу». И (обратите внимание на это) Петр и Моисей — параллели, а не Моисей и Хоули-призрак, как они абсурдно воображают; им следовало бы сказать: ты не лгал Стр.7 Духу Святому, но Богу.Если вы хотите провести это место параллельно с этим, вы должны сначала предположить, что Моисей говорит так: «Зачем ропщете на Святого Духа или святого Спирит?» и затем, чтобы добавить, ваш ропот не против нас, но против Господа. И если это так, то не одно кажущееся заблуждение не исчезает, но это будет веским аргументом для подтверждения этого случая в Деяниях 5.

    Возьмем другой пример. Предположим, послы Давида сказали Хануну, когда он оскорблял их: 2 Сам. 10. 4. Почему вы оскорбляете нашего Господа и Учителя? И вскоре после этого эта обида нанесена не нам, а царю Израиля.Каждый вульгарный глаз видел бы две вещи. 1 Эти послы не были царем Израиля. 2 Что Царь Израиля был их Господом и Учителем: Так и в данном случае, и любой может легко применить это.

    Другое место с той же целью, 1 Кор. 6. 19, 20. Что, вы не знаете, что ваше тело — это Храм Святого Духа? Поэтому прославляйте Бога своим телом. Аргумент апостолов таков: тот, чей вы храм, должен прославляться, служить и т. Д. Но вы — храмы Святого Духа: поэтому Он должен быть прославлен; или словами Апостолов: «Посему славьте Бога».Что за жалкий аргумент? Если Стр. 8 Святой Дух не был Богом: на простом английском языке можно было бы рассуждать так: «Вы — храмы Ангела, вы посвящены ему», поэтому прославляете Бога. Для иллюстрации этого аргумента сравните его с параллельным местом, 2 Кор. 6. 16. — Вы — храмы живого Бога, как сказал Бог: Я буду жить в них. Мы храмы Бога в одном месте; Святого Духа в другом. Если это не удовлетворит (как это удовлетворит слепой ум и извращенный дух?) Богу прилично иметь храм, так как Ему подобает поклоняться; особенно для того, чтобы такое существо, как человек, было храмом, кому оно может принадлежать, как не Создателю человека? Противник Святого Духа много говорит о разуме и мудрости и т. Д.Хотелось бы, чтобы он хоть немного этим воспользовался. Ну, что он сказал этому ясному месту? Он решил что-то сказать, ne nihil dixisse videatur.

    1 Он говорит: «Воистину, из этого следовало бы, аргумент был бы в силе, если бы можно было доказать, что наше тело настолько является храмом Святого Духа, что принадлежит ему по интересам и посвящено его чести».

    Хорошо сказано; но кто еще что-нибудь понимал? или как можно понять что-нибудь еще, особенно тем, кто претендует на такое понимание? Для чего это Стр.9 храм, который должен быть создан для одного, но для его хонура, поклонения и служения? освящался ли храм должным образом для других целей?

    2 Он говорит, что Бог здесь отличен от Духа.

    И разве Б. не знал, что мы допускаем различие между Лицами, хотя и не в Сущности Священной Троицы: Также, что мы различаем божественную природу и божественную личность. Но на это будет более подходящим и полным ответом его второй аргумент. Я мог бы упомянуть 2 Кор. 3. 17. Господь есть тот Дух, и где Дух Господень, там свобода; и во многих других местах: но я изучаю краткость.

    Арг. 2. Тот, кому должным образом и верно проявляется религиозное поклонение, является Богом: Но религиозное поклонение должным образом и воистину дано Святому Духу: Следовательно, Святой Дух есть Бог.

    Что касается майора, то, казалось бы, нескольких слов будет достаточно, чтобы удовлетворить человека, который называет себя протестантом. Но когда однажды люди отказываются от принципов, они не успокаиваются. ▪ И поэтому Б. высказывает утверждение, что Святой Дух является промежуточным объектом поклонения, и поэтому ему можно поклоняться. Но 1 Поклонение — это необщительная собственность. Бог может вскоре назначить, чтобы творение было Всемогущим (что является противоречием), поскольку этому существу следует поклоняться. Стр.10 (Я имею в виду религиозное поклонение, поскольку гражданское общество, которому я поклоняюсь или уважаю, как мы исповедуем, обязано многим людям и Ангелам.) 2 Это совершенно противоречит выражению ▪ Священное Писание, Втор. 6. по сравнению с Матф. 4. Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи. Павел называет «нелатинским алфавитом» поклонение Ангелам ошибкой, Колос. 2. 18. Итак, веселье. 22. 8, 9. Заметьте: не поклоняйся мне, я сослужитель тебе; Итак, все Ангелы — Евр. 1. 14. Разве они не все служебные духи? Если тогда Святой Дух будет ангелом или милостивым духом (как говорит Б.), ему не следует поклоняться. Опять же, поклоняйся Богу, позволь Ему иметь все твое поклонение; что может быть яснее или беременнее? Итак, вы подтвердили майора.

    Но Минор в основном требует доказательства. И я это докажу.

    1 Автор Isai. 6. 1. Я видел Господа, сидящего на престоле Своем; Этому Господу поклонялись серафимы, ст. 3. они восклицали: Свят, свят, свят, Господь воинств: этот Господь посылает послание Пророка, стих. 9, 10. Пойдите, расскажите этим людям и т. Д. А теперь иди вместе со мной, чтобы действовать. 28. 25. 26, 27. где у вас есть то же самое послание, и Павел привносит его таким образом: Хорошо изрек Святой Дух через пророка Исаию; Павел говорит, что сказал Дух Святой, а в шестой стихе Исаии Господь Стр. 11 говорил; также нельзя сказать, что Господь говорил Духом Святым как один из тех Ангелов; и что такое же действие может быть вменено нескольким лицам; как сказано, что Бог спасает людей, и как говорят, что Павел спасает людей.Ибо хотя это правда, но здесь это нельзя так понять; (как если бы Святой Дух был Божьим орудием в передаче этого послания, как Павел в спасении душ), ибо тот, кто сказал немедленно, явно отличается от Ангелов. Vers. 6, 7. вы читали, один из Серафимов прилетел и коснулся губ Пророка; затем вер. 8. Он уходит от Ангелов и говорит вам, что слышал голос Господа. Господь, сидевший на престоле, стих. 1. которому поклонялись, ст. 2.Если еще будет сказано: «Есть различие в тексте», ибо в одном из них Господь говорит это Исаии, i. е. в видении; в другом — то, что Святой Дух изрек их отцам через Исаию. Я отвечаю, дело не в этом; ибо Писание сообщает нам, что это был тот же самый Автор, который говорил с Пророками, а через Пророков — с людьми. Именно Бог говорил отцам через пророков, Евр. 1. •. что параллельно этому месту, Святой Дух говорил через Исаию отцам.Смысл этого один в том, что Святой Дух послал это послание через Страница 12 Исаия отцам. Как мы доказали, тот, кто послал это послание, сразу стал Богом.

    2 Это поклонение должно быть дано Святому Духу, как явствует из Псалтири. 95. 8. Сказано, ст. 6. О приди, поклонимся и как опустимся, преклоним колени перед Господом, нашим Создателем, Верс. 7. —Если вы услышите его голос, вер. 8. Не ожесточайте своих сердец.

    Но вы скажете: «Как это может показаться, что здесь подразумевается Святой Дух».Я отвечаю, сравнивая это место с Евр. 3. 7, 8, 9. Посему, как говорит Святой Дух: сегодня, если вы услышите его голос, и т. Д. Как это сказал Святой Дух? Устами Дагвида. Кто говорил устами Давида? Почему, Боже, Евр. 1. 1. И обратите внимание на это, Святой Павел или кто-либо, кто был автором того Послания к Евреям, вводит Святого Духа, говоря о себе так: Ваши братья искушали меня и испытывали меня, и видели мои дела сорок лет. : и так, Верс. 11. Я клянусь, что они не войдут в мой покой: кого они искушали? Они искушали Всевышнего Бога, Псалом.78. 18. Кто был, чьи дела они видели сорок лет? Кто может творить эти чудеса, кроме Бога? Их называют чудесными делами богов, Псалом. 105. 5. Кто поклялся? это был Господь, Онемевший. 3 •. 10, 11. Клялся Господь, Стр. 13 говоря: «Никто из них не увидит Землю; Слово в оригинале — это Иегова, имя, присущее только Богу, и никогда не давалось ни одному ангелу. И то, что немедленно поклялся Сам Господь, вне всякого противоречия, особенно если сравнить это место с Числами 14.И все же здесь все это приписывается Святому Духу.

    3 Клятва — это часть поклонения, и мы не должны клясться никем, кроме Бога. Теперь апостол клянется Святым Духом, Рим. 9. 1. — Моя совесть свидетельствует обо мне в Святом Духе. Клятва — это не что иное, как призыв к Богу свидетельствовать; и, как только Бог исследует сердце, только Он может судить сердце, клянется ли клянущийся ▪ правдой: так он только должен поклясться.

    4 Это появляется из Ревеля. 1.4, 5. Благодать вас и мир от Того, Кто есть, был и грядет, и от семи духов, которые пребывают перед престолом Его, и от Иисуса Христа и т. Д. Вы видите, что Святой Иоанн молится всем Лицам Троицы, среди остальных семи духов. Дух Божий назван семью духами из-за его разнообразных даров и действий: семь — это нота совершенства, а семь духов по отношению к семи церквям: семь церквей были столь же щедро обеспечены, как и Стр. 14 если бы у них было семь духов: эти семь духов не могут быть означены ангелами: 1 эти семь духов поставлены перед Христом, тогда как ангелы намного ниже Его, Евр.1. 2 Добрые ангелы никогда не примут молитву или поклонение, Пир. 22. 8, 9. 3 Молитвы не следует направлять ни к какому творению, ни к какому Ангелу, потому что мы не должны молиться никому, кроме тех, кто знает наши сердца, Рим. 8. 27. Мы не должны молиться никому, кроме того, кто является объектом нашей веры. ПЗУ. 10. 14. Бог повелел нам одному призвать Себя. Псалом. 50. 15. Призови меня, а не Ангела, в день скорби. Христос велит нам молиться только Отцу Нашему. И можно сказать гораздо больше, но мне стыдно видеть, что нам нужны аргументы, чтобы опровергнуть таких гнилых папистских тенентов среди тех, кто исповедует протестанство.Из всего этого ясно следует, что эти семь духов не могут считаться сотворенными Ангелами. 4. Ангелы не являются источниками благодати и мира: семь духов, которым здесь молятся, таковы.

    Если это сказать, хотя они и не фонтаны, но они инструменты. I Ans. 1. Нельзя молиться о инструментах благодати. Служители — это Божьи инструменты в действии благодати, но мы не должны молиться им. 2 Писание никогда в Стр. 15 наименьшие намеки на то, что ангелы — это Божьи инструменты в работе благодати.И если бы это было правдой (а это в высшей степени ложным), что Святой Дух был Ангелом, все же этого не будет, потому что один Ангел, как говорят, имеет некоторую причинность в действии благодати, следовательно, 7 имеют; скорее потому, что он приписывается один к одному, остальные исключаются. 3 Если ангелы являются инструментами, то либо моральными, либо естественными; не мораль, поскольку это состоит в убеждении и т. д. Ангелы не уговаривают и т. Д. ни естественна, ибо сотворенная благодать должна быть немедленно произведена Богом; а кроме того, Б.и все социниане так далеки от того, чтобы допускать такое физическое влияние ангелов на волю и т. д. что они отрицают это перед самим Богом и говорят нам, что он может только убедить сердце, но не воздействовать на него физически.

    Лучшие из созданий находятся в состоянии тех мудрых Дев, у которых есть масло только для себя. Если будет сказано: здесь семь духов поставлены перед Христом, тогда как Христос, будучи второй Личностью, должен быть поставлен перед Духом. Отвечаю: 1 Из этого порядка ничего нельзя вывести: Иногда Сын упоминается перед Отцом, 2 Кор.13. 14. Причина в том, что хотя среди Лиц Пресвятой Троицы есть приоритет порядка, но нет прецедента в достоинстве. 2 Дух Божий выше Стр.16 Христу как Посреднику, и поэтому здесь говорится о нем, что очевидно.

    Арг. 3. Тот, во имя которого должно проводиться крещение, есть Бог: Но крещение должно проводиться во Имя Святого Духа: Следовательно, Святой Дух есть Бог.

    Для Малого, чего нельзя отрицать, это явное Писание, Матф.28. • 9.

    Майор докажет легко. • Если вы подумаете, что значит креститься в свое имя: это означает креститься в свое поклонение, веру и действие; а затем креститься властью или по назначению. 2 Если задуматься, что такое Крещение: это Печать Завета Благодати. Теперь, во имя кого должно осуществляться Крещение, но во имя его, кто может запечатать для нас Божью часть Завета ▪ и кому мы обязаны исполнением своей части? Кому принадлежит назначать Таинства, как не одному Богу? 3 Если вы примете во внимание, как сильно Павел боялся мысли об этом, что кто-нибудь сказал бы: «Он крестился во имя Павла», 1 Кор.1. 13, 14, 15. И не может быть объяснено, почему, если было законно крестить во имя любого слуги или министра, то не было так же законно крестить во имя Павла, как в имя любого Ангела. 4 Если вы считаете, что, Еф. •. Один Господь, одна вера, одна Стр. 15 Баптизм; где это не скрыто подразумевается, что крещение должно быть никем, кроме Господа, а также что эти трое, упомянутые в крещении, являются лишь одним, одним Господом.

    Но теомахисты возражают: говорится, что евреи крестились в Моисея, 1 Кор.10. 2.

    Отвечаю: 1 Есть разница между этими фразами, креститься в одно и во имя его. Конечно, было столько же причин, по которым коринфяне могли креститься во имя Павла, как и израильтяне во имя Моисея: И потому, как Павел ненавидел мысли об этом, чтобы кто-нибудь крестился во имя его; поэтому несомненно, что Моисей не присвоил бы его себе, и Павел не отдал бы его Моисею.

    2 Моисей употребляется несколькими способами: Чтобы игнорировать другие чувства, иногда это принимается за Закон и поклонение Богу, переданное рукой Моисея, Луки 16.31. Если они не слушают Моисея и пророков; Почему Моисей? где он был? И Пророки живут ли они вечно? Это было всего лишь Слово Божье, написанное Моисеем и Пророками, Деян. 21. 21. Ты учишь всех евреев оставить Моисея: так что смысл этого может быть только таким: они были крещены или посвящены в Закон и поклонялись ему. Бог, избавленный Моисеем; а что это за цель? Или

    Page 183 Предлог 〈в нелатинском алфавите〉 может быть заменен на 〈в нелатинском алфавите〉, как и в других местах, Деян. 7.35. Согласно Гал. 3. 19. Это было рукоположено ангелами.

    В то время как Б. говорит: «Мы крестились в водительство Духа, в исповедание и послушание Ему, поскольку это главный инструмент, посредством которого Бог направляет, управляет и освящает Церковь».

    Увы, куда бродит бродячая тварь? Мы привыкли судить папистов достаточно абсурдно (и я не сомневаюсь, но Б.присоединится к нам в этом) для того, чтобы сделать видимого главу Церкви отличным от Христа. Теперь Б. делает невидимую главу Наместником Бога и Христа и одним из тех Ангелов, которые настолько далеки от того, чтобы быть главами Церкви, что они являются служебными духами, ожидающими спасения наследников; ибо таковы все Ангелы, Евр. 1. 14. И обратите внимание, это один аргумент, который Павел приводит, чтобы доказать, что Христос выше всех ангелов, потому что он является главой и правителем церкви, стих 8. тогда как ангелы являются лишь его министрами, стих 7.и 14. настоятельно подразумевая, что один и тот же человек не может быть одновременно духовным служителем и главой церкви. Стр.19 Опять же, это полностью противоречит аналогии веры и, в действительности, тому здравому смыслу и разуму, о которых так сильно плачет Б., что один из Божьих слуг должен быть совместным уполномоченным с ним при назначении или чествовании его таинств; это было той самой причиной, по которой Павел не хотел выносить мысли об этом, как мы видели даже сейчас. Но в самом деле, одного забавного наименования этой далеко идущей фантазии достаточно, чтобы опровергнуть ее.

    Арг. 4. Тот, кому сообщаются Свойства Бога, должен быть Богом: Но Свойства Бога сообщаются Святому Духу: Следовательно, Святой Дух есть Бог.

    Для мажора это бесспорно. Второго я докажу частным образом, приведу только два. 1 Святой Дух всеведущ. 2 Он Вездесущ.

    1 Он Всеведущий, 1 Кор. 2. 10. Духрит исследует все, да, даже глубины Бога: Сказано, что самые пути Божьи неисследимы, Рим.11. 33. и его суждения после выяснения; то есть любой тварью, и тем не менее Дух исследует даже самые глубокие тайны Бога. Это смехотворно, что Б. отвечает, что это Всеведение не докажет, что Святой Дух является Богом, потому что, если он у него есть, то он не изначально и не от себя, а передается. Стр.20 от Бога. Ибо невозможно (как знают все, что понимают в философии), чтобы Бог создал существо Всевышнего или существо, которое могло бы исследовать его глубины.Никакое конечное существо не может искать или знать глубины бесконечного существа. И этот аргумент подтверждается добавленным аргументом: как дух человеческий: так что, как дух человеческий в человеке, так и Дух Божий в Боге, и так Бог; ибо все, что в Боге, есть Бог. Не имеет значения, что это не выражено в тексте, что Дух Божий находится в Боге, поскольку это обязательно подразумевается, иначе рассуждения апостолов были недействительны; и можно было бы ответить: Павел, ваш пример нецелесообразен; ибо дух человека находится в нем, и поэтому он может познать его глубины; но Дух Божий не в нем, и поэтому вполне может не знать о нем.Сам Сын Человеческий, поскольку он был человеком, и все другие создания не знали о Судном Дне; но Дух Божий знал это; ибо тот исследует даже глубины Бога: он знал гораздо более великие тайны, чем тот, гораздо больше он знал это. Если сказать: «Он исследует их», это означает, что он не знал о них; как в поиске мы ищем то, что хотим. Я отвечаю; Говорят, что даже сам Бог исследует, я исследую сердце, Стр.21 Джер. 17. 10. Сказано, что Бог и поэтому Дух исследуют не в отношении их прежнего невежества, а потому, что их знание является сокровенным и проницательным знанием.

    2 Дух Божий Вездесущ, Псалом. 139. 7. Куда мне идти от Духа Твоего? и т. д. Место чистое и полное, и здесь нет ответа: Дух простирается до присутствия Бога; и поэтому Дух повсюду. И заслуживает нашего наблюдения, как Пророк примеры доказывают Вездесущность Божьего Духа, стих 8. Если я взойду на Небеса, ты там? при этом полностью подразумевается, что Бог и Дух имеют только одну сущность, иначе он не мог бы спорить от присутствия одного к присутствию другого.Но в дальнейшем, чтобы подтвердить это, я делаю два вывода.

    1 Один Дух обитает во всех народах Божьих, где бы они ни жили: Ефес. 2. 18. Через Христа как дальние, так и ближние имеют доступ одним Духом к Господу; Ефес. 4. 4. Одно тело, один Дух.

    2 Дух обитает во всех Святых: сами их тела суть храмы Святого Духа: как это прямо утверждается в 1 Кор. 6. 19. И хотя Б. вынужден думать, что когда говорится, что Дух пребывает в нас или пребывает в нас, он Стр. 22 следует понимать как дары Духа (оставив своего великого Учителя Креллия, просто чтобы избежать этого аргумента.) Это ложно, потому что Дух, который, как говорят, пребывает в верующих, отличается от его даров, Иоанна 14. 5, 16. — Он даст вам другого Утешителя, чтобы он пребудет с вами вовек. с вами, и будет в вас. Затем перейдите к стиху 26. Он научит вас и т. Д. Вот эффекты обитающего в них Духа, которые, как вы видите, отчетливо отличаются от Его сущности, Рим. •. •. — Любовь Божья пребывает вне и т. Д. (Это действие Духа) Духа Святого, данного нам; (есть сам Дух.) Итак, Rom. 8. 15. Если сказать, пребывание Духа — привилегия Святых, но по своей сути она присутствует во всех людях.

    Ответ. Следовательно, это еще не все (хотя это одно), что требуется для создания этого жилища (так как он присутствует не единожды во всех людях, но во всех животных, во всех камнях, во всем, в ком еще нет трезвого человека). человек скажет, что он обитает.) Но далее требуется, чтобы он был здесь не только по естественной необходимости, но и по добровольному согласию; не только существенным присутствием, но и его милостивым присутствием, его милостивыми общениями.И поэтому он одинок в своем Стр. 23 люди. Что же на это Б. отвечает? Что если Святой Дух Вездесущ, тогда сатана Вездесущ, потому что он везде, где проповедуется Слово, Марка 4. И этот ответ он дает с такой уверенностью, как если бы он завязал узел, который никто не завязал. ни Ангел не мог развязать; что заставляет меня поклоняться мудрости Божьей, которая так снискала ему уважение, что он настолько уверен в том, что любой человек, имеющий в себе хоть немного здравого смысла, поступит. «Знание» — самый слабый отрывок во всей его Книге, хотя все оно достаточно слабое: признаюсь, я боюсь, что иногда (особенно в этом) он шел против света своей совести.Одним словом, ответ таков: есть только один Святой Дух, Вездесущий, но много злых духов, Марка 5. 2, 8. Легион был в одном человеке: заметьте, он призван в единичное число нечистый дух, и все же был легион; легион среди римлян обычно насчитывал более шести тысяч.

    Арг. 5. Тот, кто продиктовал или был автором Писания, есть Бог: Но Дух Хоули был Автором Писания: Er∣go, Святой Дух есть Бог.

    Для майора Докажу:

    1 Потому что Писание приписывает то слово, которое было сказано и написано пророками. Стр. 24 или Апостолы Богу: Евр.1. 1. Бог говорил в прошлые времена через Пророков. Вот основная причина, Бог; инструментальная причина, Пророки. К одному из них следует отнести Святого Духа, Луки 1. 7 •. Итак, 1 тыс. • сс. 2. 13. Павел хвалит фессалоникийцев за то, что они приняли его слово не как слово человека, но как оно есть на самом деле Слово Божье. Следовательно, все Писание написано (не латинским алфавитом) божественного вдохновения, 2 Тим. •. 16. или вдохновленные Богом; Но этого не могло бы быть, если бы оно было вдохновлено каким-либо творением, будь то Ангел или человек: и на самом деле не может быть иначе, но Бог должен быть вдохновителем этого, потому что Писание не может быть основано на авторитете. простого существа, потому что тогда оно не было бы непогрешимым, и наша вера не была бы божественной верой.Предположим, что Святой Дух был Ангелом, как утверждает Б.: Я говорю, мы не могли ни верить ему с нездоровой верой, ни смотреть на его Слово как на абсолютно непогрешимое; что, если я не ошибаюсь, полностью доказано Гал. 1. 8. Хотя мы или Ангел с Небес должны проповедовать вам любое другое Евангелие, тогда то, что мы проповедовали, да будет проклято: там, где это очевидно, Апостол ставит себя и Ангелов в один ряд в это уважение и полагает, что ни один из Стр.25 были просто подвержены ошибкам, и что мы не могли безопасно полагаться ни на кого из них с божественной верой.Но теперь мы можем спокойно полагаться на Слово и авторитет Святого Духа; потому что это называется чистым Словом, да, более уверенным, чем голос с Небес, как вы можете видеть, 2 Пет. 1. 19. и поэтому так уверен, потому что это было сказано Х. Призраком, V▪. 2 •.

    для несовершеннолетних; это доказано, 1 Этим местом, упомянутым выше, Деян. 28. 25. Призрак H * сказал I sai • h. 2 Автор 2▪ Pe •. 1. 21. Святые мужи Божьи говорили, будучи движимы Святым Духом: Где Божественность Святого Духа не доказана неявно; ибо он говорит нам, стих 20.Писание не является частным толкованием; то есть, это должно быть истолковано не в соответствии с личными предвзятыми мнениями людей, а в соответствии с мыслями Святого Духа, Который был его Создателем. Параллельное место, которое у вас есть▪ H • b. 9. 8. Святой Дух означает это и т. Д. где помыслы Святого Духа становятся подлинным смыслом ▪ Священного Писания ▪ Теперь Священное Писание ▪ должно быть истолковано ▪ в соответствии с умом не ▪, но Автор этого ▪ Могут быть добавлены другие места, но я не хочу множить места.

    Принимая во внимание, что Б. говорит, Х. Призрак — это ангел; этого не может быть; для Святого Духа▪ • ▪ you▪ 〈◊〉 i • Автор Священного Писания▪ и Стр. 26 полностью понимает все тайны Писания, но теперь Ангелы их не знают; они не знали дня суда, они невежественны в великой паре евангельских тайн, 1 Пет. 1. 12. Апостолы проповедовали Евангелие, 〈не латинским алфавитом〉, с Духом Святым или посредством Святого Духа, — на что Ангелы желают смотреть 〈◊〉. Заметьте 1. Ангелы • • • полностью • поражены Святым Духом.2 Святой Дух — диктатор евангельских мистерий, Ангелы — ученики, ученики в них.

    Арг. 6. Тот, кто • по природе и сущности с Отцом, есть Бог: Но Святой Дух • един с Отцом: Следовательно, Святой Дух есть Бог.

    В майоре не будет отказано. Mi∣nor подтверждается из 1 Иоанна 5. 7. Есть три, которые несут летопись на Небесах: Отец, Слово и Дух, и они — одно. Подумайте: 1 Если бы Дух был Ангелом, то на Небесах было три тысячи свидетелей.2 Опять же, есть явная вариация фразы в следующем стихе: вот оно, они согласны в одном, 〈в нелатинском алфавите〉; но здесь это не так, они согласны в одном, но 〈в нелатинском алфавите〉, они — одно; это 〈в нелатинском алфавите〉, а не личный номер 〈в нелатинском алфавите〉, но 〈в нелатинском алфавите〉 нейтральный, чтобы заметить, что хотя в троице есть 〈в нелатинском алфавите〉 & Page 27 〈в нелатинском алфавите〉, человек и человек, но нет 〈в нелатинском алфавите〉 & 〈в нелатинском алфавите〉, вещи и вещи; Хотя есть три Личности, но есть только одна природа, но одна Сущность: если бы H.Г. бин Ан Ангел, Иоанн совершил умышленное и грубое преступление, изменив выражение, которым были даны справедливые основания для подозрений, полагая, что он был единым с Богом, а не только по согласию (так как Вода, Spi Шрит и Блауд — одно, они соглашаются в своих показаниях), но также и в сущности. 3 • ок к стиху 9. Если мы получаем свидетельство от людей, свидетельство Бога больше: Он обращает внимание только на двух Свидетелей, свидетельство Бога и свидетельство людей. Свидетельство Святого Духа — это не свидетельство людей; более того, наиболее ясно подразумевается обратное, что это свидетельство Бога.

    Но это место не лучше, чем его товарищи, и поэтому Б. предлагает насилие над ним.

    1 Он говорит: «Эта фраза никогда не используется для обозначения одного из них», но всегда означает «согласие».

    Я отвечаю: это ложь; обратное очевидно из Иоанна 10. 29 • Я и мой Отец — одно: если бы Христос имел в виду только одного с согласия, евреи никогда не были бы готовы побить его камнями. • Опять же, он приводит это как причину, почему никто мог вырвать привет • овцу ▪ из Стр.28 его рука, потому что у него была одна и та же сила и, таким образом, одна и та же Сущность с Богом.Ибо, если бы он был только в согласии с Отцом, можно было бы вскоре вырвать свою овцу из его руки, как из руки любого из его учеников, потому что они также были едины в согласии с Богом. Но в этом заключается сила аргументации: Мой Отец больше всех, и поэтому никто не может вырвать их из своей руки. И я столь же велик, как Отец, потому что я и он одно, ▪ и поэтому вырвать их из моей руки будет такой же трудной задачей. И это заметно, когда Жуан обвиняет его в том, что он сделал себя Богом, он не бежит к убежищу Б., говоря, что он имел в виду единственного в согласии (что, если это правда, было самым справедливым и лучшим способом), но он утверждает исходя из своих собственных принципов, что они позволяют магистратам быть богами, и поэтому он может называться Богом, потому что он обладает властью от Бога (как и магистраты) и был более • милосердным. освященный Богом и посланный в мир, между прочим, утверждая, что у него была другая природа и существо, и что он был личностью до того, как он был рожден в Мир (как ничто не могло быть освящено и послано в Мир?) и, следовательно, имел не только то гуманное существо, которое он получил от Девы после того, как был послан в мир), но и божественную природу, благодаря которой Стр.29 он был Богом: Но Б.вера, что это противоречит здравому смыслу, что три должны быть 〈◊〉. Так бывает с людьми, когда они будут иметь смысл и аргументировать споры Судьи Священного Писания. Разве Б. никогда не читал, что естествоиспытатель не принимает вещей от Бога? 1 Co •. 2. • 4▪ что, когда Пе ••• р сказал, что Христос был Сыном Бога живого, Христос сказал ему: «Fl • sh и bloud не открыли тебе этого», Матф. 16. Что плотские мысли — это вражда против Бога, Рим. 8. 7. Истина в том, что не один только здравый смысл не может достичь этих мистерий. Писание, но что оно не может придумать • постичь его; нет, но то, что ▪ 〈в нелатинском алфавите〉 ясно из Священного Писания, что существует Троица, но эта причина не может найти 〈в нелатинском алфавите〉 ▪ как это может быть? Все люди по натуре социанисты, они не поверят Богу и Слову Божьему дальше, чем смогут увидеть разум.

    Но Б. добавляет, что это место занимает Библия, в противном случае я отвечаю: * Что, * Это должно быть здесь, поскольку это бесчисленное множество других случаев той или иной природы, которые должны быть чрезмерными. управляется с согласия других Копий. Но Б. продолжает и говорит вам, что это место не во многих экземплярах. Я отвечаю: несомненно, что древние▪ Стр.30 Еретики применяли насилие ко многим местам Писания, которые наиболее явно опровергали их, как это может быть показано во многих других местах, и тем не менее Божье провидение всегда противоречило их замыслам, сохраняя одни копии в чистоте, в то время как другие были искажены от Hereticks; и некоторые совершенные, когда другие были дефектными; и это конкретное, несомненно, сохранилось в греческой копии еще до того, как ваш предок ▪ Македоний поднял эту ересь, которую теперь вы возродили.И если в каких-то экземплярах▪ это Несомненно, что Киприан процитировал это место (который процветал примерно через 250 лет после Христа), его слова (как я нашел их процитированные Веделиусом) таковы; Dicit Dominus, Ego▪ & Pater unum sumus. Et iterum de Patre & Filio, & Spiritu Sancto scriptum est? Et tres unum sunt и т. Д. Святой Иером также цитирует его (как признают наши противники) и многие другие. И если этого не хватает в некоторых других Копиях, пусть будет считаться, что это была жалоба различных Древних, что старые еретики действительно искажали и извращали Писания в нескольких местах, которые были наиболее опасны против них.И атитриитарианцы были виноваты в этом не меньше других. Сократ жаловался, что те, кто был против Стр.31 Божество Христа, стерли те места, которые доказывали его Божественность, и, в частности, некоторые места из этого первого послания Иоанна, lib. 7. c. 32. Другой называет двух старых еретиков, которые сделали это своим делом, чтобы изменить и исказить Писание. По правде говоря, это скорее чудо, что любое место Писания защищено от инфекции, а затем что любое место испорчено. Действительно, обман еретиков в отношении этого места очень заметен, они так неприглядно возились с ним, что некоторые из них упустили одно слово из этого стиха, а некоторые — другое, а некоторые все; поскольку любой, кто будет в дальнейшем удовлетворен, может получить достаточно информации из Веделиуса в беседе на этом месте.Но то, что это было изначально и что оно должно быть там, очевидно, станет очевидным, если вы примете во внимание 1 конец шестого стиха, который обязательно требует, чтобы это следовало, поскольку это дается в качестве причины, почему Дух есть истина, потому что их трое и т. Д. то есть все это одно с Богом Истины и с Сыном, которого называют Истиной; и поэтому это место параллельно Иоанну 16. 13. Он будет вести вас ко всей истине, потому что он будет говорить не от себя, но от Отца; то есть, он не будет говорить ничего, кроме того, с чем согласны Отец и он.2 Из девятого стиха ▪ Если мы верим свидетельству людей, то Стр.32 свидетельство Бога более велико, потому что это свидетельство Бога, которое Он засвидетельствовал о своем Сыне: Итак, я умоляю вас, где этот свидетель Бога здесь намекается и на что указывает, если не в седьмом стихе ? Однако, если бы в Писании не было такого места, как это, было бы несколько других мест, упомянутых вне всякого исключения.

    Арг. 7. Тот, кому приписываются те действия, которые присущи Богу, есть Бог: Но те действия, которые присущи Богу, приписываются H.Призрак: Следовательно, H. Призрак — это Бог.

    Для мажора это будет быстро подтверждено. Минор доказан в частностях ▪

    1 В творении: H. Призрак творит, Иов 33. 4. Дух Божий создал меня. Нельзя также сказать, что Бог создал его Духом как инструмент; ибо инструментальные причины творения смехотворны и отвергаются всеми людьми, понимающими что-либо в философии. И поэтому Б. выдает свое невежество, говоря, что Дух был орудием Бога в создании вещей.В самом деле, 1 Отсюда противоречие; ибо каждый инструмент должен работать в каком-то предмете и, следовательно, предполагает предмет; но Творение не предполагает предмет, но создает его. 2 Каждому инструменту требуется время для своей работы: Но Творение произошло в одно мгновение, Стр. 33 и это самим Богом, как Гены. 1. Он прямо сообщает нам, Он сказал: да будет свет и т. Д. Б. говорит так, как будто он никогда не читал Бытие. И поэтому это самое безграмотное изложение того места, которое дает Б. (Иов 35).10. Где Бог, мой Создатель? (Евр. Ma∣kers), в котором он вынужден признаться: утверждает, что Сотворение было делом нескольких человек, но тот (по правде говоря) наиболее грамотно и глубоко он делает инструментальную причину того Творения, которое, я осмелюсь сказать, все университеты Европы шипели бы на. От Луки 1. 31 • Святой Дух сотворил тело Христа, что было неудобно и невозможно для создания. Сказавший устами Давида сотворил небо и землю, Деян. 4. 24. И Кого мы читаем, Деян. 1.16. Святой Дух сказал устами Давида: Пройти через это известное и ясное место, Гены. 1. 2. Дух двигался по водам; и многие другие.

    2 Дух творит Чудеса▪ Чудеса — это действия над природой; и никто не может творить дела выше природы, кроме того, кто выше природы. Христос доказал, что он Бог, совершая чудеса, Матф. 9. 5. Чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, говорит он больным параличом: Арис. • Никто, кроме Бога, не может прощать грехи: теперь мираклы приписываются Святому Духу, Матф.Стр. 34 12. 28. Христос изгоняет бесов Духом Божьим: и то, что добавляет ему веса, — это параллельное место, Луки 11. 20. Я искупителем Бога искупил бесов: то, что Матфей называет Духом, Лука призывает перст Божий или Всемогущество Бога, что то же самое с Богом, Исх. 8. 19. Дух Божий был больше и сильнее Христа как человека. Опять же, Рим. 15. 19. Могущественные знамения и чудеса были сотворены силой Духа. Те чудеса, которые творили Апостолы, они заявляли, что они не действовали своей собственной силой, Деян. 4.12. но силой и силой Христа: И, конечно, кощунственно было бы сказать, что они сотворили их силой Ангела или любого другого существа: И поэтому, хотя иногда они приписывают их Христу, Деян. 4. 16. иногда к Святому Духу, как в уже упомянутом месте; иногда Богу Отцу, Деяния 5. 30. Отсюда ясно следует, что каждый из них — Бог; и поскольку Писание говорит нам, что есть только один Бог, Второзаконие. 6. 4. Таким образом, мы заключаем, что есть три человека, и эти трое составляют одно.Опять же, Рим. 8. 11. Дух Божий воскресил Христа из мертвых, и тем не менее Он воскресил Себя; Я воздвигну этот храм, Иоанна 2. 19. Отсюда также следует, что Христос и Святой Дух являются Богом и являются одним Богом.

    Page 353 Богу свойственно управлять Церковью, я имею в виду управлять ею (нелатинским алфавитом) и посылать служителей, и все же это приписывается Святому Духу: Деяния 13. 2. Святой Дух сказал: отделите меня от Варнавы и Саула за дело, к которому я призвал их: был ли этот наречие красивым для твари? Я уверен, что он сильно отличается от языка сотворенных Ангелов; см. Ревель.22. 9. Итак, Деяния 20. 28. Берегитесь стада Божьего, над которым Святой Дух поставил вас Блюстителями; и сравните это с 1 Кор. 12. 28. и вы обнаружите, что именно Бог ставит служителей в церкви; Сам Иисус Христос был послан Духом, Луки 4. 18. Снова, Деяния 1 •. • 8. Святому Духу и нам, то есть Святому Духу в нас, казалось благом постановить: «Вы видите, что Святой Дух — Законодатель Церкви, и тем не менее Бог — единственный данный Закон, Джам». 4. 12.

    4 Святой Дух действует по Своему благоволению, по совету Своей собственной воли (которая является собственностью Бога, Еф.1. 11.) 1 Кор. 12. 11. Все это действует на Духа, разделяя его по своему желанию. Все создания должны сказать: «Да будет не моя воля, но Твоя воля, Господи; Сам Иисус Христос, который намного выше всех ангелов, сказал это, и, в частности, ангелы не делают этого. Стр.36 по своей воле, но исполнять заповеди Бога, внимая голосу Его слова, Псалма. 103. 20. И снова Павел хотел бы пойти и проповедовать в Вифинии, но Спирит не допустил его, Деяния 16. 7. Кто это берет на себя, кого хочет спасти, а кого погубить? Non vox hominem sonat: Это язык не Существа, а великого Бога.Сам Иисус Христос (Который, тем не менее, Автор Послания к евреям оказывается в целом лучше, чем все Ангелы, глава 1, и поэтому, согласно предположению Б., лучше, чем Святой Дух, но он) не распространял Слово согласно его собственное удовольствие, как человек, но в соответствии с удовольствием его Отца, Матф. 15. 24. Я не послан, но к заблудшей овце дома Израилева.

    Я мог бы добавить, что Святой Дух освящает нас, и это легко было бы равнозначно Демонстрации: Но я сказал достаточно для доказательства утверждения, так ясно выраженного в Писании: Я покончил с Ката ∣скевастическая часть; Теперь я перехожу к анашестикалу, я хочу выявить заблуждения и придирки, с помощью которых враг Святого Духа пытается оттолкнуть его от своего Престола и Божества.

    И действительно, можно разумно ожидать, что тот, кто приходит оспаривать истину из Стр. 37 Церковь, которая так долго владела; отвергнуть учение, имеющее такое прочное основание в Писании; должен писать, как Тертуллиан, и иметь столько предложений, сколько слов, и столько аргументов, сколько отправлений. Но, наоборот, я нахожу в этом пневматическом станке только кучу слов, жюри аргументов, которые не являются ни хорошими, ни правдивыми, смелыми диктаторами, властно навязываемыми миру без каких-либо доказательств, древние знаки удалены, quia ipse dixit , потому что Учитель хотел бы это и такие вещи, которые Non sani esse hominis, non sanus juret Orestes.Вы скажете: зачем же вы ему отвечаете? Из-за Соломона: ответь глупому по его безумию, чтобы он не был мудр в своем самомнениях, Прит. 26. 5. Кроме того, Бог в справедливом суде послал за пределы духа заблуждения, и есть множество людей, которые скорее согласятся с новым и ошибочным мнением по поводу появления одного аргумента, а затем примут истину, хотя и подтвержденную несколькими убедительные демонстрации и очевидные отрывки из Священного Писания; даже если один удар унесет человека дальше по течению, то пять — против него.И поэтому я могу отсечь повод для тех, кто ищет повода отступить от истины, чтобы я оставил непростительным, решившимся — они не будут убеждены, чтобы я мог Стр. 38 собрать доказательства, чтобы оправдать Бога и быть свидетелем против них (которые, как я понимаю, не увидят) в тот ужасный день суда; «В нелатинском алфавите», я пришел ответить на его аргументы.

    Это только в общем: есть одно соображение, которое полностью ослабит все его аргументы: это необходимо признать, и Б.сам признает это, что есть много вещей, которые говорится о Боге, 〈нелатинским алфавитом〉, по манере людей, и их следует понимать 〈не латинским алфавитом〉, чтобы это не отражало бесчестие Бога. . И поэтому, когда он вам скажет. Дух говорит от Бога, слышит от Бога, получает от Бога, послан от Бога, это дар Божий, меняет место, ходатайствует за нас и т. Д. Ответ в одном слове таков (и этого было бы достаточно, чтобы заткнуть рот любому здравомыслящему человеку), что все эти вещи неправильно сказаны о Святом Духе и должны быть разъяснены так, как это может заключаться в божественном величии Святой Дух, о котором так ясно говорится в других Священных Писаниях, как вы слышали.

    Но я добавлю еще кое-что в общем, Что мы все признаем, что существует порядок, хотя и не равенство между божественными Стр. 39 Лица; и поэтому на все, что возражает Б., можно ответить, если применить его к его нескольким аргументам. Но я перехожу к деталям.

    Объект. 1. Его первый аргумент таков: Тот, кто отличается от Бога, не является Богом. Но Святой Дух отличается от Бога. Следовательно, Святой Дух — это не Бог.

    Ответ. Майору я отвечаю: Тот, кто на самом деле и по существу отличается от Бога, не является Богом, так что ваш Майор верен, в противном случае — нет; ибо между личностями существует модальное различие, и тогда в вашем понимании Младшее ложно; поскольку Святой Дух существенно не отличается от Бога; ибо, хотя их личности и различаются, суть одна и та же.Но Б. предвидел этот ответ и, видя, что ему нужны аргументы, падает на перила. 1 Он называет это убежищем невежества; Смелое осуждение для умудренного Педагога направить стольких образованных людей, чью обувь он никогда не будет носить с собой. Он добавляет: «Ни один человек не может постичь это в своем уме. Увы, тщеславный человек, думаешь ли ты постичь эти великие тайны, которым поклоняются сами Ангелы? Но подойди немного ниже, можешь ли ты представить себе, что такое вечность Бога? Что это за его бесконечность или необъятность? Все представления твоего ума конечны.Еще немного ниже: можешь ли ты понять, что за Дух? Что такое душа? более мудрые люди Стр. 40 тогда Б. еще никогда не мог этого сделать, и поэтому они могут описать их только отрицаниями и сказать нам, чем они не являются, но не могут сказать нам, что это такое. Еще немного ниже: можешь ли ты сказать, как каждое количество можно разделить на бесконечные части? Какова природа Нагрузочного камня? нет, почему у тебя волосы черные или белые? Ты можешь сказать, в чем суть камешка? ты можешь дать определение перья? Прочь, тщеславный человек, положи руку на уста и впредь никогда не жалей, что ты не можешь постичь такую ​​тайну, как эта, в твоих мыслях.

    Я верю, что Б. с таким же трудом может представить себе воскресение тела, особенно когда один канибал ест другого, и зверь его, а другой человек того зверя и т. Д. будет ли он поэтому не поверить в воскресение тела? Может ли Б. представить себе, как соединяются душа и тело? это озадачило других философов, чем Б.; сделает ли он поэтому вывод, что душа и тело не соединены вместе?

    Но он вера, Это различие неслыханное в Писании.

    Ответ. Это неверно: 1 Это ясно, Иоанна 1. •. Слово было у Бога, и слово было Бог с Богом; там Бог берется лично, Сын был с Отцом ▪ был Богом, там это взято по существу ▪ Стр. 41 Сын был Богом, обладал Сущностью Бога • Это глупая придирка Б. что слово 〈в нелатинском алфавите〉 не следует понимать в том же смысле, потому что Отец назван 〈в нелатинском алфавите〉 Богом. Христос единственно 〈в нелатинском алфавите〉 Бог. Нет, не только Б.вносит это исключение, но что удивительно, его собратья, его маленькие ученики, которые, я осмелюсь сказать, никогда не видели Афин, все внезапно превратились в греков, которые были недавно, но Graculi momento tur∣binis , стали Graeculi, прежде чем они смогли истолковать эту Latine Graecum est, non potest legi. Но пусть Б. не думает (как поступили другие еретики) просто подкрепить догмат веры статьей грамматики. Такой 〈в нелатинском алфавите〉 может удовлетворить простого грамматика или 〈в нелатинском алфавите〉, но никогда не повлияет на серьезных или рассудительных людей.Это наблюдение ложно и глупо. Ибо Отца много раз называют 〈нелатинским алфавитом〉 без артикля: «Ищите Царство 〈нелатинским алфавитом〉, Матф. 7. 8. 〈в нелатинском алфавите〉, Матем. 10. 6. И Христос назван «нелатинским алфавитом» артиклем, Евр. 1. 8. и 1. • Иоанна 5. 20. Итак, поскольку все, что Б. должен сказать этому месту, это полностью доказывает Божественность Христа. 2 Следовательно, дайте хорошее основание для нашего различия между божественной Сущностью и божественной сущностью. Стр. 42 Человек.3 Это также мы читаем в Писании: «Эти трое суть одно», 1 Иоанна 5. 7. 4 В Писании яснее две вещи: 1 Что есть только один Бог. 2 Что все же Отец есть Бог, Сын есть Бог, Святой Дух есть Бог. Но он переходит к аргументу (как он думает) очень тонкому.

    Если Личность отлична от Сущности Бога, тогда это либо что-то, либо ничто; если ничего, как его отличить? (Между прочим, друг, нет ли различия, никакой разницы между чем-то и ничем?) Если что-то, то либо конечное, либо бесконечное; конечно, не будем говорить; если бесконечно, то в Боге есть две бесконечности: Личность и Сущность.Старый аргумент, новый намок.

    Я отвечаю: 1 Но что, если я скажу, что человек, почти не задумывающийся, — это ни да, ни вещь должным образом, ни еще ничто; но modus r ••, образ вещи: modus substau∣tialis. Если бы Б. изучал философию немного лучше, до того, как он написал такое смелое эссе по богословию, он бы не удивился этому. Сложить руки — это не вещь (потому что тогда я должен быть Творцом и творить что-то), и это не совсем ничего (ибо есть разница между моими сложенными и вытянутыми руками), но ничто не может сделать разница, поскольку Б.говорит.

    2 Отвечаю, человек считал, точнее, Стр. 43 и само по себе не является ни конечным, ни бесконечным (поскольку это свойства сущностей). В самом деле, каждая сущность или существо является либо конечным, либо бесконечным; но рассматриваемый в отдельности человек — это не существо, а манера существа. Или

    3 Личности, рассматриваемые с помощью Сущности, бесконечны, и все же они не являются тремя бесконечными, потому что они имеют только одну Сущность, а значит, одну бесконечность.

    Но он добавляет: «Говорить о Боге, взятом по существу, смешно, потому что Бог — это имя человека.Жалкое невежество! Б. не понимает смысла своих противников. Никто никогда не принимал Бога по существу в этом смысле, за сущность, абстрагированную от человека; но смысл таков, что я могу немного научить его этому принципу; Мы говорим, что Бог, по сути, считал, действует не так, как если бы абстрактная природа Бога действовала, а потому, что это действие является общим для всех людей: таким образом, создание — это действие Бога, по сути, рассматриваемое, потому что все Троица творит; но зачать Сына — это действие Бога, рассматриваемое лично, потому что это действие, присущее Первому Лицу.

    Объект. 2. Его второй аргумент таков: Тот, кто дал святого Духа, есть одинокий Иегова, Неем. 9. 6, 2с. Следовательно, Дух — это не Бог.

    стр. Эта исключительная Частица не включает Созданий и Богов-идолов, но не других Лиц Троицы; Так что это используется во многих других местах, Матф. 11. 27. Никто не знает Судного Дня, кроме одного Отца, и все же Христос как Бог не мог не знать этого, потому что Он знал даже мысли сердца▪ Math. 9. 4▪, что намного больше; и Дух не мог игнорировать это, ибо он исследует даже глубины Божьи, 1 Кор.2. 10. Итак, 1 Кор. 2. 11. Бог знает, (в нелатинском алфавите) (не только никто, но) никто; ибо так слово означает, но Дух Божий: может ли отсюда сделать вывод какой-нибудь слабый или извращенный спорщик? Следовательно, Отец не знает их, или знание не может должным образом приписываться Богу, как говорит нам мистер Гудвин. 19. 1 •. У Христа было Имя, которое никто не знал, кроме него самого; что, разве Бог Отец не знал этого? Итак, Второзаконие. 32. 12. Один Господь вел их; и все же Христос, как сказано, ведет их, 1 Кор.10. 4, 9. а также Дух, Неем. 9. 20. Итак, Псал. 136. 4. Только Господь творит великие чудеса; и все же▪ мы доказали, что Святой Дух творит великие чудеса.

    Объект. 3. Его третий аргумент таков: Тот, кто не говорит о себе, не является Богом: Но Святой Дух не говорит от себя: Страница 45 Следовательно, Святой Дух — это не Бог. Минор доказан от Joh. 16. 13.

    Ответ. Это плод снисхождения богов к бесславным людям, они принимают случай пренебрегать им за них.Таким образом, поскольку Христу было угодно принять человеческую природу, некоторые оказали ему эту благодарность, чтобы оттолкнуть его от его Божественности. Таким образом, поскольку Бог в Священном Писании снисходит до наших способностей, поэтому они ответили Ему таким образом, чтобы сказать, что все должно быть истолковано Богом должным образом, как бы они ни были склонны к Его бесчестию. Неблагодарные негодяи! будьте уверены, эта злая неблагодарность не останется безнаказанной. Но чтобы ответить: 1 Эта фраза отмечает порядок, но не неравенство в Божественных Лицах.Теперь, как Святой Дух в отношении его личности исходит не от него самого, а от Отца и Сына, так и Он действует также от них. 2 Эта фраза отмечает согласие, которое было между Отцом и Духом; как если бы Христос сказал: Духрит не будет говорить одно, а Отец — другое, но оба согласятся; в соответствии с этим, есть три, которые свидетельствуют на небесах, 1 Ioh. 5. 7. Это не единичное свидетельство Духа, но радостное свидетельство всех трех Личностей. Он не должен говорить от себя (в одиночку) Стр. 46 исключительная частица часто понимается.Итак, Второзаконие. 6. 13. разъясняется Христом, Матф. 4. 16. Но он будет говорить то, что слышит, то же самое, что Отец говорит, и он слышит, он будет говорить. Это слушание не доказывает никакой неполноценности; один человек может услышать другого, который не более образован, чем он сам: Как если бы я сказал о трех Посланниках равных частей и силы: С таким из них вы можете спокойно разговаривать, потому что он не будет говорить о себе, но о том, что бы он ни говорил. услышит, что он будет говорить. Я имею в виду не то, что Он не должен говорить ни своей собственной силой, ни своим авторитетом, ни своим собственным знанием, а только для того, чтобы показать, что между ними всеми существует согласие.3 Слова можно понимать так; Он не должен говорить о себе, о себе, ни единожды, ни в основном, но все, что он услышит обо мне, и т. Д. то, что вам следует знать, он • подберет вас. Таким образом, он отмечает не его манеру говорить, а то, что он должен 〈◊〉.

    Но Б. говорит: Эта фраза в Писании, чтобы делать что-то не от себя, отмечает, что делать что-то по учению, приказу, власти другого. Я отвечаю: есть много фраз, которые говорят как о Боге, так и о человеке; но Б.должен знать, что вещи не однозначно приписываются Богу и человеку, то есть Стр. 47 в одном и том же смысле. Сказано, что Бог раскаивается, а человек раскаивается; все же я надеюсь, что Б. не настолько жесток, чтобы думать, что Бог раскаивается и скорбит должным образом; как же тогда он должен быть совершенно счастлив? Но так как я написал свой последний, у меня есть основания вспомнить свои надежды; для Б. Последователи (которые, похоже, не осмеливаются произнести ни слова без наставления своего Учителя) таковы, что говорят: «Бог огорчен должным образом». Чтобы ни один человек не подумал, что я ошибаюсь, и чтобы мир увидел, какие это редкие разумные существа (которые не могут поверить в Божество Святого Духа по слишком большой причине), я дам вам их собственные слова, как и я. из кажущегося точного Манускрипта, которому вся эта партия аплодирует: Они таковы. Мы должны либо сделать вывод, что Бог раскаивается и скорбеть, и это тоже правильно, либо мы должны, в сущности, сказать, что Писание , ты лжешь.О поразительное остроумие, глубокое суждение, квинтэссенция учености, зеркало разума! И все же это единственные Animalia vatioxalia, а мы, бедные смертные, верящие Личности, Триединству и т. Д. если они позволят нам быть животными, это будет милостью, но из соображений рациональности мы должны оставить это им, и признается, что они очень в этом нуждаются. Но вернемся: сказано, что у Бога есть руки и ноги и т. Д. а также Стр. 48 мужчины тоже; но я надеюсь, что не в том же смысле. И все же человек может с таким же успехом побуждать к этим действиям, чтобы доказать, что у Бога есть руки и т. Д.потому что, когда говорится о людях, это следует понимать как вывод с Б., потому что, когда говорится, что человек не говорит о себе, имеется в виду, что он говорит по указанию и по назначению другого человека. : поэтому это следует понимать, когда это приписывается Богу Святому Духу. И все же неправда, что это всегда так принимают среди всех мужчин. Предположим, король скажет: «Я дам такой налог» или сделаю что-то подобное, но я не буду делать этого от себя, но посоветуюсь с моим Советом по этому поводу; Отмечается ли это, что он взимает налог с помощью учения, приказа и полномочий другого, а не с собственной санкции?

    Объект.4 Его четвертый аргумент таков: Дух слышит от другого, Ио. 16. 13. Следовательно, это не Бог.

    Ответ. Этот аргумент одинаков по существу с другим аргументом, и одного и того же ответа будет достаточно. говорят неправильно. Хорошо, но • Должны ли мы принять это должным образом, имеет ли уши Святого Духа телесные уши, чтобы слышать? 2 Или был тот▪ Стр. 49 Святой Дух учиться? в евангельских тайнах искать? Как можно представить себе это о том, кто продиктовал Писание и полностью понял все его значение? Евр.9. 8. Кроме текста, который цитирует сам Б., этого не допустит; который есть Иса. 40. 13, 14. по сравнению с Ro. 11. 34. Признаюсь, я не могу не восхищаться мудростью Бога и безупречностью этого человека, который должен процитировать такой текст, которого достаточно, чтобы ниспровергнуть все ▪ он говорит: умоляю вас следовать его указаниям ▪ сравните те ▪ Тексты▪ вместе; что в одном месте, Рим. 11. 34. сказано о Господе: Кто познал разум Господень? или кто был его советником? что in▪ Isai. 40. 13. говорится о Духе Божьем; Кто направил Дух Господа? или его советник научил его? Им обоим приписывается одинаковая независимость и самодостаточность.Агаин, тот Дух Господа, Исай. 40. 13. Там называется Господь Бог, стих. 10. называется бесконечным, ст. 12, 15. сказано, что это тот, кому принадлежат жертвы, ст. 16. что является прерогативой богов; называется Богом, ст. 18. Все, что, если бы я перечислил их для судебного преследования, привело бы к такому количеству неопровержимых Демонстраций. То, что Б. вынужден укрыться в этом убежище, является признаком отчаянного дела, что Духом Божиим здесь не подразумевается Стр.50 Святой Дух, но единственно разум Божий, который действительно не заслуживает опровержения; ибо эта фраза никогда не используется так ни в Писании, ни в каких-либо других источниках.Б. также не цитирует ни одного места, в котором он был бы так взят (тем более, что он дерзко навязал такую ​​интерпретацию новеллы без каких-либо примеров), где он проводит параллель с 1 Кор. 2. 16. Кто познал мысли Господа? это ничего не значит. Ибо: 1 Под разумом Господа вполне может пониматься разум Духа или, скорее, разум Христа, как явствует в этом месте Antithesi, но у нас есть разум Христов. 2 Если бы это были мысли Отца, это не помогло бы ему; ибо Отец, Сын и Дух имеют один ум, и это все, что последует за этим; это не значит, что Дух Господень и помыслы Господа — одно и то же (как Б.обоснованные фантазии), но разум Отца и разум Духа — одно и то же.

    Объект. 5. Его пятый аргумент таков: Тот, кто получает от другого, не является Богом • А Святой Дух принимает другого • Иог. 16. 14. Он получит от меня, и покажет это вам: Следовательно, Дух Святой, а не Бог.

    Ответ. Это тоже не более чем тот же аргумент. Стр. 51 снова, повторяется только (я полагаю), чтобы составить дюжину. Для этого будет достаточно ответа на третий аргумент, но кое-что можно добавить. ▪ Ибо предположим, что Святой Дух должным образом принял что-то от Отца, но нельзя ли правильно сказать, что он получил что-либо от Христа (согласно: Предположение, которое смотрит на Христа, но как на (в нелатинском алфавите), более простого человека :), напротив, Христос как человек принял всю свою полноту от Духа, Иоанн.3. 34. Он получил Духа без меры • Исаи. • 1. 1. Опять не сказано, что он примет меня, но от меня; то есть он возьмет мою мудрость, праведность, святость, мою смерть, воскресение и т. д. и явит их вам, полностью откроет вам те тайны, возьмет мою кровь и окропит ею вашу совесть; моя смерть, и тем разрушить тело смерти в тебе; Мое воскресение, и показав это вам, и уделив вам серьезное внимание на это, побудит вас к новизне жизни.Смысл▪ не в том (как невежественно полагает Б.), что Святой Дух получает какое-либо знание о Христе для своего совершенства (видя, что он так и прежде полностью понимал все ▪ тайны Священного Писания, как мы доказали), а в том, что он должен получить или взять эти вещи, чтобы показать их вам.

    Page 52 Объект. 6▪ Arg. 6. Посланный Богом не является Богом: Но Святой Дух ниспослан Богом: Следовательно, он не Бог.

    Ответ. Тем не менее та же ошибка: того же ответа снова будет достаточно (ибо на самом деле для сущности это все тот же аргумент 🙂 Святой Дух не посылается должным образом и не может быть, то есть из одного места в другое, поскольку он заполняет все места, как я уже доказал, и поэтому это не следует понимать так грубо, как если бы Дух был отправлен в долгое путешествие с небес на землю; но с одной стороны, я обязуюсь (говорит Бог), что Мой Дух будет Утешителем для вас; и этот Бог мог бы пожелать без всякого пренебрежения к Святому Духу, потому что Отец и Дух имеют одну природу, одну волю и, следовательно, то, чего хочет один, и другой тоже, и поэтому Святой Дух действительно согласился с этим обетованием. Отца; теперь по согласию один равный может посылать другого.Таким образом, Христос, который не считал грабежом быть равным Богу, Фил. •. 6. все же был послан Богом.

    Нет, даже в гражданские государства кто-то может быть послан послом от своих равных. Предположим, что государство управляется аристократически восемью людьми: четверо из них могут послать остальных четверых с их согласия на Амобассаж, и все же все они равны в силе и достоинстве.

    Стр. 53Объект • Арг. •. Тот, кто является даром Божьим, не является Богом. • Но Дух Божий — это дар Божий: следовательно, он не Бог.

    Ответ. Признаюсь, здесь новые слова, animus • amen idem, но в том же смысле. Одним словом, майор лживый; Бог дает Себя в Завете своему народу • Я буду их Богом, Иер. 32. 3 •. Давайте посмотрим, не опровергнет ли его аргумент Божество Отца так же, как и Божество Духа. Тот, кто является даром Божьим, не является Богом. Но Бог Отец — это дар Бога: ибо он отдал Себя (как сказано, что Христос дал Себя, Гал. 2. 20.) Таким образом, вывод такой, согласно Б. принципы, Бог Отец не Бог; заключение, действительно подходящее для исходных посылок, но и то, и другое должно быть омерзительно каждой благочестивой душой.Но Б. добавляет: «Дар находится во власти и в распоряжении другого». Я отвечаю 1. Это неправда. ▪ Я могу отдать свою дочь мужчине в жену, но она не в моих силах, потому что я не могу этого сделать без ее согласия. ▪ Так и Бог не может дать Духа без его согласия. ▪ 2 Что если я должен предоставить, что Святой Дух находится в распоряжении богов, будет ▪ помнить, что Отец и Дух имеют только одну волю, и поэтому это не более, чем быть в их собственном распоряжении. ▪ 3▪ Этот аргумент может быть решительным возразил; поэтому Святой Дух Стр.54 не созданный дар, потому что он находится в его собственном распоряжении, как мы доказали в седьмом аргументе.

    Объект. •. Его восьмой аргумент таков: Кто меняет место, тот не Бог: Но Святой Дух меняет место, Луки 3. ••, 22. Следовательно, он не Бог.

    Ответ. 1 Несомненно, что в Писании часто говорится, что Бог переменил место, Псалом. 18. 9. Бог поклонился Небеса и сошел: Ос. 5. • 5. Я пойду и вернусь на свое место: Быт. 1 •. 21. Господь сошел, чтобы основать Город, хотя в другом месте Он упоминается как Вседержитель, 2 Пар. 6. 18. Псалом. •• 9. Джер. 23. 24. Но он видел слабость этого аргумента, и поэтому он добавляет следующее: «И пусть никто не признает, что так много сказано о Боге, Исх.3. Ибо не Бог сошёл, а Ангел, как вы можете видеть в Деяниях •. 30, 35, 3 •. Что (между прочим) является переходом к другому аргументу: все же я буду следовать за ним даже в его экстравагантностях. Поэтому я отвечаю: 1 Это нисколько не ослабляет нашего ответа; ибо хотя в какое-то время сошли ангелы, а не Бог, но остается истиной, что великий Бог, как говорят, изменил свое место (хотя и не должным образом), как это было доказано. 2 И этого не следует, потому что однажды сошел Ангел и заговорил, поэтому Бог никогда не сошел, и Стр.55 сказал.3 Сам Бог назван Ангелом, Мал. •. 1. Христос назван Ангелом Завета: Ангел, который боролся с Иаковом, Быт. 32 • был Господом, ибо Иаков молился ему, Ос. 12. 4. Быт. 32. 26. Поклонение принадлежит Богу. 4 Очевидно, что этот Ангел, Исх. 3. был Господь; ибо он прямо говорит: «Я Бог Авраама», тогда как добрые Ангелы и посланники Божьи никогда не говорили так от первого лица: «Я сослужитель тебе», — сказал тот Ангел в Ревеле. 22. Итак, Пророки говорили о Боге в третьем лице, Так говорит Господь.

    Объект. 9. Его девятый аргумент таков: Тот, кто молится Христу, не есть Бог: Но Дух молится Христу, чтобы он пришел на суд, Откровение. 22. Следовательно, это не Бог.

    Ответ. Никогда нельзя доказать, что этот Те • т должен означать Дух Божий, он вполне может относиться к любому Ангелу. Ибо 1 Несомненно, Ангелы желают увидеть завершение счастья Святых. 2 В самом стихе перед текстом упоминается сотворенный Ангел.

    Объект.Но тогда это был бы не Дух в единственном числе.

    Ответ. В этом нет необходимости, потому что почему один добрый дух не может означать больше добрых ангелов, а также один нечистый дух? Стр.56 означает легион, Марка 5. 2, 9.

    Но что, если бы это означало от Духа Божьего? Смысл только в том, что Дух говорит в Супруге и диктует Супругу; Это 〈нелатинский алфавит〉, фигура, очень часто встречающаяся как в Писании, так и у других авторов: хотя Противник магическим образом запрещает нам это толкование, не приводя ни одного реального доказательства против него,

    Добавлю сюда то, что Б.имеет в своей двенадцатой причине, которая действительно принадлежит этому месту. Он цитирует Рим. 8. 27. Дух непередаваемыми стонами ходатайствует за нас. Дух (говорит Б.) изливает прошения по отдельности от нашего имени. Наш противник называет это непобедимым аргументом; но я надеюсь, что к тому времени мы с ним покончим, и он будет подобен непобедимому флоту, Nomen, & praeterea nihil.

    Я отвечаю: сказано, что Дух ходатайствует, потому что он побуждает нас ходатайствовать: В доказательство этого: 1 В Писании обычным делом сказано, что Бог делает то, что Он побуждает нас делать; таким образом, Быт.22. 12. Говорят, что Бог знает, когда заставляет других узнать: Итак, Матф. 10. 20. Дух вашего Отца говорит в вас, что так истолковано в Луки 21. 15. — Я дам вам уста и мудрость, которых не смогут получить все ваши противники, — скажите: чтобы Дух Стр.57 говоря в них, и они говорят Духом, означают одно и то же. Таким образом, писатель, как говорят, пишет, когда, направляя наши руки, он заставляет нас писать. 2 Это Дух внутри нас, а не вне нас, ходатайствует за нас, поэтому наша молитва называется (нелатинским алфавитом), Джам.5. 16. Должен заметить, что это действует в нас Духом. 3 Эта интерпретация лучше всего подходит для контекста; все это время он говорит о действии Духов в нас, ст. 11. Если Дух Божий обитает в вас, стих 15. параллелен этому 27. Вы получили Духа усыновления, которым мы взываем Авва, Отец: Это эквивалентные выражения, Дух в нас взывает Авва, Отец, и мы Духом взываем: Авва, Отец. И то же самое вы с тех пор выразили в обоих направлениях предыдущей фразой, Гал.4. 6. Последним, Рим. 8. 15. который при тщательном рассмотрении полностью ответит на аргумент B • ales. Но на самом деле нам не нужно идти дальше в поисках противоядия против Б. ядовитое толкование, затем 26 стих, и мы можем добавить к нему 27 стих. Отсюда я утверждаю, 1 Такое толкование следует понимать как помощь нашим немощам в молитве: Но нашим немощам в молитве помогают Духи, не позволяющие нам молиться, а не я не знаю, какое заступничество Духа в отдельности.

    Page 582 Такое ходатайство Духа следует понимать как учит нас молиться, как мы должны; но это не мнимое заступничество Духа Божьего отдельно от нас, что: (как молитва Ангела, которую мы не слышим и не знаем, должна научить нас молиться; Принять), но Дух в нас просвещает наши мысли, диктует нам, что мы должны просить, это и только это помогает нам против нашего невежества.

    3 Кому стонут, то его вмешательство: Это ясно любому, кто читает 26 стих: Дух ходатайствует за нас стонами и т. Д. Но стоны наши, кажется, 1 Так говорят, стих. 23. 2 Это стоны, которые невозможно произнести: я полагаю, Б. не скажет, но Дух может выразить все его мысли. 3 Нельзя легко представить, что благословенный Дух, который является нашим утешителем и Духом славы, должен быть подвержен стенанию, видя, что прославленные Святые освобождаются от них, тогда как Дух не может считаться меньшим. счастливым или более несчастным.

    4 Если разум Духа — это наш разум, которому помогает Дух, то заступничество Духа — это наше заступничество, которому помогает Дух. Но разум Духа Стр.59 имелось в виду нашего разума или наших желаний, поддерживаемых Духом; потому что Бог, исследующий сердце, дан как основание для Бога, знающего помыслы Духа. Теперь не было ни согласованности, ни следствия между исследованием наших сердец и познанием разума Духа, если разум Духа понимался должным образом.

    5 Ходатайство Духа согласуется с волей Божьей: Но Духи, ходатайствующие за нас по отдельности, как полагает Б., не по воле Божьей. Более того, то, что Ангел (так как Б. говорит, что Дух есть) должен ходатайствовать за нас, противоречит воле Божьей, потому что это воля Божья. Есть только один Посредник, 1 Тим. 2. 6. то есть, один Посредник заступничества, а также один Посредник искупления (как мы обычно говорим против папистов;), ибо о заступничестве он говорит в той Главе, ст.1. А с другой стороны, это воля Бога, чтобы Духрит ходатайствовал за нас в нашем смысле, чтобы он помогал нам в наших молитвах и ходатайствах, убеждая, утешая, просвещая. , направляя и обучая нас, помогая нашим немощам; и поэтому это должно быть здесь понято.

    Добавлю одно: я не желаю ничего большего, чем то, что обе наши доктрины Стр. 60 может быть опробован этим Текстом, я осмелился бы все высказать на его арбитраж. Напротив, то, что было сказано, давайте рассмотрим следующее: как может случиться так, что Призрак Холи может быть единственно сотворенным Ангелом, и, тем не менее, здесь, как сказано, он знает конкретные нужды и самые сокровенные желания человека. каждый конкретный святой? — Принимая во внимание, что 1 это свойство Бога — исследовать сердце, Иер.17. 9, 10. Лукаво сердце — кто его знает? Я, Господь, исследую сердце. Где нет ничего более очевидного, чем то, что он говорит исключительно. Итак, здесь, в этом самом месте, эти 26 и 27 стихи. 2 Что немыслимо, чтобы человек, не знающий Судного дня, мог познать сердца всех людей. Но так же и все Ангелы, да и Сам Христос как человек, Марка 13. 32. 3 Бог рискует всем своим Божеством в меньшем, Ис. 41. 22, 23. Пусть они покажут грядущее, что должно произойти, чтобы мы знали, что вы боги.И все же некоторые люди осмелились спорить, знают ли Ангелы грядущее, но никто до Б. не осмелился сказать, что они знали сердца людей. Так не скажет и тот, кто понимает что-либо, будь то философия или богословие. Но вернуться.

    Б. возражает, Никто не может за себя ходатайствовать. Страница 61 На это я отвечаю: «Покровительство» иногда воспринимается более строго, когда это слово 〈в нелатинском алфавите〉, и тогда, действительно, наиболее часто оно понимается как слово, выступающее в качестве Посредника между двумя сторонами: но иногда оно употребляется в более широком смысле, и поэтому слово «в нелатинском алфавите» часто используется для интерпелляции или принуждения к просьбе, будь то для себя человека или для другого; У Фукидида Pars adversa adversae parti hostiluer dicitur 〈в нелатинском алфавите〉: так, что он отмечает onely compeltare, будь то suppli∣cando или expostuland •.Итак, в восьмой главе «Мудрости Соломона», стих. 21. Зная (говорит он), что я никогда не смог бы быть мудрым и добрым, если бы это не дал Бог, 〈не латинским алфавитом〉, я ходатайствовал или просил Бога об этом 〈не латинским алфавитом〉. Подобное место — мудрость 16. 28. где это слово используется таким образом. И хотя эти места являются Апохрифаллами, но это не имеет значения, поскольку они показывают, как это греческое слово 〈в нелатинском алфавите〉 иногда используется для простой молитвы, а для человека — в нелатинском алфавите. 〉, Что и нужно было показать.Для добавления слова 〈в нелатинском алфавите〉, которое может относиться как к человеку, так и к бизнесу, Oro pro negotio ali∣quo, а также pro persona altera. Нет Стр.62 с одной стороны, 〈в нелатинском алфавите〉, но, что более важно, 〈в нелатинском алфавите〉, применяется к самому Богу по отношению к человеку без какой-либо третьей стороны, Евр. 6. 17. Деус (в нелатинском алфавите), он установил или подтвердил клятвой, но на самом деле это означает, что он выступал посредником или ходатайствовал перед самим собой клятвой.И поэтому, если сказано, что Дух ходатайствует перед Богом, пусть не делает вывод Б., следовательно, это не Бог, потому что мы видим, что Бог ходатайствует за Себя.

    Но он добавляет: «Чтобы заступиться», отмечает неполноценность; и хотя в Священном Писании кое-что говорится в манере людей, все же нигде не сказано ничего, что доказывало бы неполноценность Бога и зависимость от него.

    Я отвечаю: 1 Это очень неверно; Бог сказал Моисею: оставь меня в покое, Исх. 32. Разве это выражение не доказывает также неполноценность и зависимость? Да, конечно, Б.не могу отрицать этого; но с одной стороны он должен сказать, что это неправильно принято; и должен быть истолкован так, как может заключаться в Божественном Величии и Славе: и таким образом он также ослабит все свои собственные аргументы. 2 Отсюда я замечаю, что Б. окончательно заключает, что Христос (потому что он ходатайствует) ниже Бога, хотя он и заявлял, что не будет вмешиваться в это ▪ Но, увы! нам не нужно сейчас бежать Стр.63 к последствиям, чтобы доказать, что Б. отрицает Божественность Христа: ибо та самая жалкая рука, поднявшая себя против Святого Духа, таким же образом и с той же слабостью тоже пыталась свергнуть с престола нашего Господа Иисуса, и написано много листов, открыто противоречащих божественности нашего вечно благословенного Спасителя, Который (сомнительно) будет защищать свое собственное дело и однажды покажет, как плохо он терпит его от рук тех людей, которые притворяются, что куплены Его кровью, и тем не менее может спокойно допустить, чтобы каждый недостойный человек проповедовал и писал о государственной измене Царю неба и земли; а тем временем привлекать к уголовной ответственности даже до смерти тех, кто каким-либо образом подстрекает к каким-либо предосудительным умыслам против государства.

    Объект. 10. Его десятый аргумент таков: некоторые были учениками и верующими, но при этом даже не слышали, существует ли Святой Дух, Действие. 19. 2. и поэтому они не могли поверить в него.

    Ответ. 1. Значение текста совершенно ошибочно; поскольку они не сомневались в существовании Святого Духа или нет, они не могли не знать этого: Иоанн сомневается, что наставлял их прежде, чем • крестил их, и существует так много ясных свидетельств существования Духов в Древнем мире. Завещание.Но смысл тогда Стр.64 заключается в том, что Мы не слышали, сойдет ли Святой Дух и проявился ли столь выдающимся образом, как было обещано; ибо вы должны учитывать, что евреи после Багвилонского плена утратили те славные открытия и милостивое присутствие Святого Духа, которое они когда-то имели; это одна из тех пяти причин, на которые они жаловались, что второй Храм не соответствует первому. Кроме того, они знали, что Бог обещал проявление Духа необычным образом, Иоиль 2.Теперь, когда это настоящее значение, а не фантазия, я докажу: 1 Параллельным местом; у тебя такая же фраза, Джо. 7. 39. Дух еще не был (дан, его нет только в оригинале 〈в нелатинском алфавите〉) почему? Дух был и сошел на Христа задолго до этого; но это означает, что дары Духа не были так обильно излиты вовне, как прежде они были на Апостолов и других. 2 Из контекста явствует, что он говорит о дарах Святого Духа; см. вер.6. Сошел на них Святой Дух, и они говорили с толпами и пророчествовали. Так что •• Я не могу не смеяться и сожалеть о • старом и тщеславном невежестве Б., который говорит, что • принимать святой Дух — это без всякого примера • дары Духа; в то время как вы видите • необходимо, чтобы это происходило на местах Стр.65 теперь упоминается и во многих других местах: см. Закон. 2. 17. Итак, Joh. 20. 22. Он подунул на них и сказал: примите Духа Святого. Личность Святого Духа, которую они получили раньше; Раньше они были Храмами Святого Духа: Нет, Б.сам (чтобы вы могли увидеть, что ошибка не только противоречит истине, но и сама она) в другом месте противоречит этому самому утверждению и говорит нам, что когда говорится, что Дух обитает в нас, это не значит, что его личность или сущность пребывают в нас, но что он пребывает в нас своими дарами или эффектами. Ну, а что, если Б. интерпретация была верной? ничего из момента не следует. Что это за аргумент? Некоторые не знали о Божестве Святого Духа, следовательно, это не Бог: как если бы человек спорил, Б.является учеником и верующим, и он не верит, что Святой Дух есть Бог; следовательно, это не Бог.

    Но (говорит он) Многие теперь говорят нам, что без знания этого пункта (который они игнорировали) мы не можем спастись. Ответ. 1. Они не игнорировали это, как было доказано. 2 Но времена или состояния Церквей, в которых живут люди, сильно различаются: в зависимости от того, насколько средств познания больше или меньше, ошибка может быть проклята или нет. Например, в Стр.66 Первое младенчество Церкви, Обрезание было ошибкой, на которую подмигивали, Закон.15. и 16. 3. но впоследствии это оказалось не менее ужасным, Гал. 5. 2. Если вы будете обрезаны, Христос не принесет вам никакой пользы: Итак, апостолы когда-то не знали и не верили в Смерть и Воскресение Христа. гораздо больше оснований для сомнений в его спасении: Итак, хотя Бог мог подмигивать этому заблуждению в прежние времена, пусть Б. теперь не думает, что Бог признает его виновным во времена такого большого количества света и подлостей; пусть он смотрит на это, Бог очень завидует его чести, и особенно чести Святого Духа, Матф.12. 32.

    Объект. 11. Арг. 11. Дух Божий имеет понимание, отличное от понимания Бога, потому что Он слышит от Бога, Ioh▪ 16. 13, 14, 15.

    Ответ. Это тот же аргумент, что и третий и четвертый, как вы видите, и поэтому я прошу вас вернуться за ответом. Одно он добавляет: «Говорят, что Дух исследует дела Божьи», 1 Кор. 2. 10. Но чтобы исследовать глубины одного, необходимо предполагать одно понимание в том, кто исследует, и другое — в том, чьи глубины исследуются; то что нет ничего более ложного •• d глупо: Ибо, 1 Поискав там, Стр.67 не имеется в виду ничего, кроме знания, как следует из ст.11. где вместо исследования помещено знание: Божье дело знает Духа Божьего; и еще сказано, что Бог исследует сердце, Рим. 8. 29. то есть знать это. 2 Разве Бог не знает Себя? нет, мы не можем искать самих себя? Разве наше понимание не может отражать себя и исследовать свою собственную природу? Разве нам не велят искать, пробовать и исследовать самих себя?

    Объект. 12. Его последний аргумент таков: Дух Божий подчиняется воле Божьей, Рим. 8. 27. Он ходатайствует за Святых по воле Божьей.Но на этот аргумент уже дан ответ по девятому возражению; Сумма всего того, что там доказано, состоит в том, что Дух, как сказано, молится, ходатайствует, воля, потому что Он побуждает нас делать это, потому что Он побуждает нас молиться согласно воле Божьей. И таким образом я обнаружил все заблуждения, с помощью которых Противник трудился, чтобы противостоять Божеству Святого Духа: и поэтому, несмотря на все, что он сказал, я остаюсь верной истиной и буду делать это во веки веков, что Святой Дух — это Бог.И поэтому Trinuni Deo, Patri, Filio, Spiri∣tu • Sancto sit Laus, Honor, & Gloria,

    Аминь.

    ФИНИС.

    Страница [без номера] Страница [без номера]

    Определение богохульника | Define.us

    Наш онлайн-словарь определений поможет вам найти определения для многих сложных слов. Эта страница содержит информация, например, что означает богохульник. Если вы пытаетесь описать богохульника — наш сайт отличный источник информации.

    Примеры использования для «blasphemer»:
    • Если бы Гомера не считали поэтом, его сочли бы богохульником.- «Философский словарь, том 5 (из 10) из« Сочинений Вольтера — современная версия »», Франсуа-Мари Аруэ (AKA Voltaire) Комментатор: Джон Морли Тобиас Смоллетт Х.Г. Ли.
    • Тележка, в которой жил и умер ее ребенок, а не ее отвратительный хозяин, побудила ее разорвать узы, которые в течение девяти лет связывали ее с богохульником.- «Полное собрание исторических романсов Георга Эберса», Георг Эберс.
    • «Богохульник» он взвизгнул и бросился на меня с ножом, которым он использовал на пантере. — «Салют авантюристам», Джон Бьюкен.
    Обзор

    I Am Thomas — богохульство поет в шоу Саймона Армитиджа | Theater

    Told By An Idiot Спектакль открывается в шотландском зале для дискуссий, где группа высокопоставленных лиц обсуждает новую статую, которая займет пустой постамент в Эдинбурге. Овечка Долли и Арчи Геммилл считаются крупнейшими участниками передачи ядерных материалов и футбола в Шотландии соответственно. Но в конечном итоге эта честь оказывается атеисту 17-го века по имени Томас Эйкенхед, и в этот момент компания начинает воодушевляющую цифру с повторяющимся припевом: «Томас Эйкенхед, кто ты, черт возьми?»

    Это хороший вопрос не только потому, что Эйкенхед остается неясным, но и из-за того, что он представляет.Он был последним человеком в Британии, которого повесили за богохульство, и хотя он получил известность за то, что предпочел Мухаммеда Иисусу и отверг Ветхий Завет как «басни Ездры», вполне возможно, что самым опасным его поступком было заявить о том, что « Человеческое воображение, взращенное искусством и трудолюбием, могло сделать то же самое, что и наш благословенный Спаситель ».

    Шоу позиционируется как «жестокая комедия с песнями»; по правде говоря, это скорее брутальный мюзикл с историческими пародиями, поскольку большая часть его исполняется в потрясающих аранжировках Иэна Джонстона с текстами Саймона Армитиджа.Постановка Пола Хантера далека от благоговейного трепета: как преступление, караемое смертной казнью, богохульство технически каралось только при третьем нарушении; здесь он анализируется в стиле футбольных экспертов по поводу неправильного использования судьей красной карточки.

    Составное изображение Эйкенхеда предстает как жертвенный агнец для Просвещения и мученик за свободу слова. Хотя между лозунгом «Я Томас» и «Je suis Charlie» явно есть связь, единственной сдерживающей точкой шоу является избежание соблазна провести параллели с современностью.Великая ирония состоит в том, что в эмоциональной лирике Армитиджа казнь Эйкенхеда сравнивается с путешествием Христа на Голгофу, что Томас, несомненно, оценил бы как лучший пример юмора о виселице.

    богохульство — Викисловарь

    Английский [править]

    Этимология [править]

    со среднеанглийского blasfemen , blasphemen , со старофранцузского blasfemer , с церковной латыни blasphēmō , с древнегреческого βλασφημέω (blasphēméō).Дублет , вина .

    Произношение [править]

    • (Великобритания) IPA (ключ) : / blæsˈfiːm /, / ˌblɑːsˈfiːm /
    • (США) IPA (ключ) : /ˈblæs.fim/

    Verb [править]

    богохульство ( простое настоящее в единственном числе от третьего лица богохульство , причастие настоящего богохульство , простое причастие прошедшего и прошедшего времени хулиганство )

    1. (непереходный) Совершить богохульство; выступать против Бога или религиозного учения.
      • 1637 , Томас Хейвуд, Король Ройалла и субъект Лоялла. […] , Лондон: Напечатано Ником [оласом] и Джоном Оксом, для Джеймса Беккета, […], OCLC 1098476341 , Акт I, сцена i:

        Таким образом, из священных войн мы возвращаемся, / Дремать летом мягкого мира / Так как эти гордые враги, которые в конце хулиганили / И бросили свою ярость перед лицом Неба, / Теперь повержены на дне.

      • 1980 , Братья Блюз :
        ГоспожаМерфи: Не надо ли тебе хулить здесь!
    2. (переходный) Говорить или обращаться с нечестивой непочтительностью; нечестиво поносить (что-либо святое).
      • 1671 , Джон Милтон, «Самсон Агонист, […]», в Paradise Regain’d. Стихотворение. В IV кн. К которому добавлено, Самсон Агонист, , Лондон: […] Дж. М. [acock] для Джона Старки […], OCLC 228732398 , стр. 32:
        Итак, Дагон будет велик, и Бог, / Beſides, который не является Богом, по сравнению с идолами, / Diſglorifi’d, blaſphem’d , and has in corn […]
      • а.1708 , Уильям Беверидж, Форма звуковых слов, которая будет использоваться министрами
        доколе, Господи, святой и истинный, ты не осудишь и не отомстишь всем тем, кто так непрестанно хулит Твое великое и всеславное имя?
    3. (переходный) Клеветать; поносить; злоупотреблять.
      • с. 1603–1604 , Уильям Шекспир, «Измерить за меру», в Комедии, истории и трагедии г-на Уильяма Шекспира: опубликованы в соответствии с подлинными копиями оригинала (Первый фолио), Лондон: […] Исаак Яггард , и Эд [уорд] Блаунт, опубликовано 1623, OCLC 606515358 , [Акт I, сцена iv]:

        Вы делаете богохульство, издеваясь надо мной.

    Связанные термины [править]
    Переводы [править]

    выступать против Бога или религиозного учения

    Существительное [править]

    богохульства ( множественного числа богохульств )

    1. Устаревшее написание богохульства

    Прилагательное [править]

    бласфим

    1. звательный падеж мужского рода единственного числа от blasphēmus

    Среднеанглийский язык [править]

    Этимология 1 [править]

    Глагол [править]

    богохульство

    1. Альтернативная форма blasfemen

    Этимология 2 [править]

    Существительное [править]

    богохульство

    1. Альтернативная форма blasfeme
    Прилагательное [править]

    богохульство

    1. Альтернативная форма blasfeme

    Этимология 3 [править]

    Существительное [править]

    богохульство

    1. Альтернативная форма blasfemye
    .

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *