«Анна Каренина» читать онлайн книгу📙 автора Льва Толстого на MyBook.ru
Моя любовь все делается страстнее и себялюбивее, а его все гаснет и гаснет, и вот отчего мы расходимся, – продолжала она думать. – И помочь этому нельзя. У меня все в нем одном, и я требую, чтоб он весь больше и больше отдавался мне. А он все больше и больше хочет уйти от меня. Мы именно шли навстречу до связи, а потом неудержимо расходимся в разные стороны. И изменить этого нельзя. Он говорит мне, что я бессмысленно ревнива, и я говорила себе, что я бессмысленно ревнива; но это неправда. Я не ревнива, а я недовольна. Но… – Она открыла рот и переместилась в коляске от волнения, возбужденного в ней пришедшею ей вдруг мыслью. – Если б я могла быть чем-нибудь, кроме любовницы, страстно любящей одни его ласки; но я не могу и не хочу быть ничем другим. И я этим желанием возбуждаю в нем отвращение, а он во мне злобу, и это не может быть иначе. Разве я не знаю, что он не стал бы обманывать меня, что он не имеет видов на Сорокину, что он не влюблен в Кити, что он не изменит мне? Я все это знаю, но мне от этого не легче. Если он, не любя меня, из будет добр, нежен ко мне, а того не будет, чего я хочу, – да это хуже в тысячу раз даже, чем злоба! Это – ад! А это-то и есть. Он уж давно не любит меня. А где кончается любовь, там начинается ненависть. Этих улиц я совсем не знаю. Горы какие-то, и все дома, дома… И в домах все люди, люди… Сколько их, конца нет, и все ненавидят друг друга. Ну, пусть я придумаю себе то, чего я хочу, чтобы быть счастливой. Ну? Я получаю развод, Алексей Александрович отдает мне Сережу, и я выхожу замуж за Вронского». Вспомнив об Алексее Александровиче, она тотчас с необыкновенною живостью представила себе его, как живого, пред собой, с его кроткими, безжизненными, потухшими глазами, синими жилами на белых руках, интонациями и треском пальцев, и, вспомнив то чувство, которое было между ними и которое тоже называлось любовью, вздрогнула от отвращения. «Ну, я получу развод и буду женой Вронского.
Что же, Кити перестанет так смотреть на меня, как она смотрела нынче? Нет. А Сережа перестанет спрашивать или думать о моих двух мужьях? А между мною и Вронским какое же я придумаю новое чувство? Возможно ли какое-нибудь не счастье уже, а только не мученье? Нет и нет! – ответила она себе теперь без малейшего колебания. – Невозможно! Мы жизнью расходимся, и я делаю его несчастье, он мое, и переделать ни его, ни меня нельзя. Все попытки были сделаны, винт свинтился. Да, нищая с ребенком. Она думает, что жалко ее. Разве все мы не брошены на свет затем только, чтобы ненавидеть друг друга и потому мучать себя и других? Гимназисты идут, смеются. Сережа? – вспомнила она. – Я тоже думала, что любила его, и умилялась над своею нежностью. А жила же я без него, променяла же его на другую любовь и не жаловалась на этот промен, пока удовлетворялась той любовью». И она с отвращением вспоминала про то, что называла той любовью. И ясность, с которою она видела теперь свою и всех людей жизнь, радовала ее. «Так и я, и Петр, и кучер Федор, и этот купец, и все те
Анна Каренина
Слова «Мне отмщение, и Аз воздам» звучат в библейской книге Второзаконие, где их произносит разгневанный на людей Иегова, и затем повторяются в Послании к римлянам апостола Павла: «Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми. Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь».
Казалось бы, смысл понятен: Бог наказывает человека за грехи, Анна согрешила — силы небесные отправили её под поезд. Но тут же возникают вопросы. Анна в романе, мягко говоря, не выглядит исчадием зла, которое заслуживает смертной кары, — она жертва собственных страстей, но не более. Вокруг неё живут десятки героев романа, которые грешат легко, непринуждённо и в гораздо больших масштабах, и никакая карающая длань на них за это не снисходит. Анонсированный в эпиграфе Божий суд крайне избирателен и необъективен.
Сломав спину Фру-Фру и разбив жизнь Анны, Вронский в сущности действует одинаково
Владимир Набоков
Борис Эйхенбаум в своей книге «Лев Толстой.
Семидесятые годы» посвящает целую главу разбору разных трактовок эпиграфа. Для Достоевского это аргумент против социалистов и прогрессистов: зло в человеке таится глубже, чем мы можем постичь, нам не под силу исправить общественные пороки и переустроить жизнь на справедливых началах, есть высший судия, «ему одному лишь известна вся тайна мира сего и окончательная судьба человека» (всё хорошо, но где здесь Анна?). Ещё один современник Толстого, критик Михаил Громека, пишет, что в области чувств нет свободы, но есть объективные законы, брак — единственная форма отношений, позволяющая жить в согласии с собой и общественным мнением; нарушение этих законов влечёт за собой возмездие. В свете этой интерпретации Анна выглядит ученицей, которая плохо вела себя на уроке и получила двойку, этот подход совершенно игнорирует трагическое начало в судьбе Карениной, да и «жизнь в согласии с общественным мнением» — последнее, что волнует автора. Марк Алданов обращает внимание как раз на избирательность правосудия: «Если сокращённо выразить то, что действительно сказал в своём романе Л. Н. Толстой, мы получим чудовищную формулу: никто из этих людей не виновен и не заслуживает отмщения, но всё же некоторым «Аз воздам». Викентий Вересаев пишет в «Воспоминаниях» о своей версии: жизнь для Толстого по природе своей светла и радостна, человек сам загрязняет её малодушием, страхом и ложью, «если человек не следует таинственно-радостному зову, звучащему в его душе, если он робко проходит мимо величайших радостей, уготованных ему жизнью, кто же виноват, что он гибнет в страхе и муках?» Эйхенбаум, опираясь на собственные высказывания Толстого, приходит к выводу: эпиграф нельзя считать итогом, кратким резюме или выражением главной мысли романа. Для Толстого было важно сказать, что зло (в толстовской терминологии — «дурное»), которое совершает человек, становится причиной его собственных страданий, «всего горького, что идёт не от людей, а от Бога». Смерть Анны — не Божья кара, а естественное следствие её страданий, вызванных её же поступками.
Что же до «общественного мнения», то оно действительно ни при чём: Каренина и Вронский виноваты не перед обществом, а перед самой жизнью, и не людям (а стало быть, и не читателям) их судить.
Анна Каренина
Главные герои романа:
Анна Каренина
Алексей Александрович Каренин, муж Анны
Граф Алексей Кириллович Вронский, любовник Анны
Константин Дмитриевич Ле(ё)вин
Екатерина Александровна Щербацкая (Кити), позже — жена Левина
Сергей Иванович Кознышев, писатель, брат Левина
Степан Аркадьевич Облонский (Стива), брат Анны
Дарья Александровна Облонская (Долли), жена Степана Аркадьевича
_______________________________________________________________________________________
Роман начинается с двух фраз, давно уже ставших хрестоматийными: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Все смешалось в доме Облонских».
В Москву к Облонским приезжает сестра Стивы Облонского — знатная петербургская дама Анна Каренина. Стива встречает Анну на вокзале, и тут же Анна знакомится с молодым офицером Вронским. Через день Анна и Вронский встречаются на балу, и Вронский с изумлением обнаруживает, что вспыхнувшее в нем чувство к Анне столь сильно, что без нее он уже не мыслит себе жизни. Анна уезжает в Петербург, Вронский устремляется следом. В Петербурге он начинает упорно преследовать Анну, нисколько не смущаясь наличием у нее мужа и 8-летнего сына. Вронский знает, что в высшем свете его настойчивое ухаживание за замужней женщиной с целью вовлечь ее в прелюбодеянье, всеми будет встречено с одобрением. Анна его ухаживаниям сопротивлялась почти год, но, в конце концов, совсем потеряв голову от любви к Вронскому, стала его любовницей. Очень скоро всем в Петербурге стало об этом известно, в том числе и мужу Анны. Сложившаяся ситуация была мучительно тяжела для всех троих, но выхода из нее никто из них найти не мог. Анна обнаруживает, что беременна.
Некоторое время Анна и Вронский путешествуют по Европе, но вскоре понимают, что заняться им собственно нечем. Со скуки Вронский даже начинает баловаться живописью, но скоро бросает это пустое занятие, и они с Анной решают вернуться в Петербург. В Петербурге Анна вдруг обнаруживает, что для высшего света она теперь изгой, ни в один из приличных домов ее не приглашают, и никто, кроме двух ближайших подруг, ее не навещает. Между тем, Вронский может бывать везде, везде его принимают и везде ему рады. Расстроенная Анна решает не обращать на это внимания, ее главная цель — увидеться с сыном. В день рождения сына, тайком, рано утром Анна пробирается в свой старый дом, заходит в спальню к мальчику и будит его. Мальчик рад до слез, Анна тоже плачет от радости, ребенок наспех пытается что-то рассказать матери и о чем-то расспросить ее, но тут прибегает слуга и испуганно сообщает, что уже проснулся Каренин и сейчас придет навестить сына. Мальчик сам понимает, что матери с отцом встречаться нельзя и мама сейчас уйдет от него навсегда, с плачем он бросается к Анне и умоляет ее не уходить. В двери входит изумленный Каренин, и Анна, в слезах, охваченная чувством зависти к мужу, выбегает из дома.
С этого момента в отношениях Анны с Вронским открывается трещина, разводящая их все дальше и дальше. После встречи с сыном Анна в каком-то угаре едет в театр, где в тот вечер собирается весь большой свет Петербурга. Вся публика в театре буквально тычет в Анну пальцами, а женщина из соседней ложи бросает Анне в лицо оскорбления. Анна в истерике уезжает из театра. Понимая, что и в Петербурге делать им нечего, Анна с Вронским решают переехать в деревню и жить в уединении. Они поселяются в большом имении Вронского и начинают там вдвоем хозяйничать. Вронский пытается сделать имение доходным, внедряет различные новые приемы ведения сельского хозяйства и занимается благотворительностью — строит в имении новую больницу. Анна во всем старается помочь ему.
Параллельно с историей Анны разворачивается история Константина Левина. Несмотря на то, что роман назван именем Анны, центральным персонажем романа является именно Левин. Именно его Толстой наделяет лучшими человеческими качествами и ему доверяет свои сокровенные мысли. Левин — довольно богатый человек, у него тоже есть обширное имение, все дела в котором он ведет сам. То, что для Вронского забава и способ убить время, для Левина — смысл существования и его самого и всех его предков. Левин в начале романа сватается к родственнице Стивы Облонского — Кити Щербацкой. За Кити на тот момент забавы ради ухаживал Вронский. Кити, однако, всерьез увлеклась Вронским и отказала Левину. После того, как Вронский следом за Анной умчался в Петербург, Кити даже заболела от горя и унижения, но после поездки за границу оправилась и согласилась выйти замуж за Левина. Сцены сватовства, свадьбы, семейной жизни Левиных, пронизаны светлым чувством, автор ясно дает понять, что именно вот так и должна строиться жизнь семейная.
Тем временем, в имении Вронского обстановка накаляется. Вронский тяготится Анной, его невольно влечет к его прежней, свободной жизни. Анна чувствует это, но ошибочно предполагает, что Вронского тянет к другим женщинам.
Ужасным своим поступком Анна ничего никому не доказала. Убитый горем Вронский уехал добровольцем на войну, чтобы там сложить голову. Каренин забрал ее дочь к себе и воспитывал ее как свою, вместе с сыном. У Левина и Кити родился первенец. На светлой ноте примирения Левина с собой, своим внутренним миром и заканчивается роман.
Информация взята с Википедии
Лев Толстой «Анна Каренина»
«Анна Каренина» — фундаментальный труд Льва Толстого, наполненный многочисленными подтекстами и скрытыми смыслами. Пожалуй, наиболее главный из них – это тонкий психологизм, выстроенный автором.
Всех протагонистов можно разделить на две большие группы – мужчины и женщины. Кто-то, быть может, поспорит с таким сексизмом, найдет другие основания для классификации, но в таком случае этому кому-то придется писать свой отзыв, а мой я оставляю таким, каким хочу его видеть.
Мужские персонажи, которые действуют на первых ролях – это Левин (образ самого Толстого, тут поймет любой читатель), Облонский, Каренин, Вронский.
Женских персонажей тоже довольно много. К их числу (к числу главных!) я отнесу Каренину, Кити, Долли.
Теперь о каждом по отдельности. Я редко прибегаю к такому описанию героев, но уж очень хорош Толстой в проработке персонажей, что нельзя не отметить. Итак.
Левин – прообраз Толстого, что становится понятно очень рано. Левин живет в деревне, любит хозяйство и размышления на отвлеченные темы. Он по своей сути анархист, точнее, имеет анархистские зачатки в своем разуме. Обидчив, меланхоличен. Временами он кажется приятным героем, но свой же путь к счастью желает не строить, а лишь сожалеть о сделанном. Его можно смело назвать человеком мысли, а не дела.
Облонский. С первых страниц Толстой дает ему жесткую характеристику изменника и вялого человека. Потом Облонский вроде бы исправляется и выглядит лучше… Но молния ударяет дважды в одно и то же дерево. Облонский не напрягает так сильно, как другие персонажи, но это лишь по той причине, что он не частый гость, если принимать во внимание первую скрипку. И на том спасибо.
Каренин. Возможно, ему стоило бы посочувствовать. Как-никак видный деятель, благородный, умный, начитанный.
Но при этом холодный, расчетливый и эгоистичный. Он всегда думает лишь о том, как повлияет тот или иной поступок на мнение общества о нём. С одной стороны, это свидетельствует о его стремлении быть лучше. Но вот методы неверны на корню. Он намерен улыбаться при плохой игре до тех пор, пока лицо не затрещит от напряжения. Вместе с тем все его попытки идти на поводу у общества, как мне кажется, это лишь страх, это боязнь показать себя настоящего, боязнь показать чувства. Каренин очень холоден, причём холоден ко всем. Даже к сыну. Нисколько не вызывает приятных ощущений образ Алексея Александровича. Увы.
Вронский – щёголеватый тип, который всю жизнь вертел….вертелся как мог, лишь бы урвать своё. Ему близки развлечения и далека ответственность, он – типичный представитель молодёжи своего времени. Да и нашего времени, так я полагаю. Вронский – это даже собирательный образ, а не отдельный человек, как в случае с Левиным. Вронский патологически не способен на долгие и искренние чувства. Ему подавай сливки, да посвежее. А как сливки опробованы, то можно и десерт. И так далее по списку. Вронский – обыватель, антисозидатель, он рушит все, до чего дотрагивается, будь то чувства Кити или чувства А.К. И всё же в чём-то Вронский всё же хорош (отдал прибыльное дело брату, был готов не просить у матери денег, хоть и случилась нужда). Но этого катастрофически мало, чтобы хотя бы чуть-чуть симпатизировать читателю.
Анна Каренина. Самый ужасный образ в романе. Сперва А.К. кажется благовидной, приятной особой. Однако при первом же удобном случае вонзает нож в спину читателю своим увлечением, а затем и адюльтером. Хуже всего то, что её нисколько не жалко. Брак по расчету – не повод для подобной жизни, отнюдь. Её мужа вряд ли можно упрекнуть в развале семьи, знавала история и похуже мужей, чем он. И ведь Алексей Александрович (Каренин) много чего сделал, чтобы сохранить видимость семьи, чтобы не опорочить свое имя и имя жены, чтобы оставить их ребенка с двумя родителями.
Но упертая А.К. продолжила стоять на своем, увлёкшись пустомелей Вронским. Полнейшее отвращение к А.К. вам обеспеченно, если в вас отсутствует жалость для всего «бедненького и несчастного».
Кити в самом начале романа предстает перед читателем наивной молоденькой девушкой, которая пытается усидеть на двух стульях разом – закадрить Левина и Вронского. Ей мало просто ухаживаний, она желает услышать предложения от обоих. И когда предложение поступает, то оно одно. Весь хрупкий мир Кити рушится. В юной девушке намечаются большие изменения, пелена перед глазами спадает, показывая, каков же мир на самом деле.
Долли чем-то похожа на Кити, если говорить о стартовой позиции. Она узнает от адюльтере мужа, её это повергает в шок, она намеревается действовать самым решительным образом – уйти, забрав детей с собой. Понимая, что это вариант проигрышный, она желает стоять на своем. Но с умелой подачи А.К. она остается с мужем. Казалось бы, прогресс её жизни должен начаться на этой самой точке, но нет. Долли ужасно разочаровывает и не вызывает симпатии. Она – бесхребетный человек, абсолютно ведомый и слабый. Мнение общества для неё – всё. Как и мнение отдельных личностей.
Но хватит о персонажах, сколько бы ни были они грамотно прописаны. Немного расскажу о том, что вызвал у меня сюжет. В определенные моменты сюжет был очень и очень интересен. Это касается, что называется, химии между персонажами. Например, чего только стоят взаимоотношения Карениных или А.К. с Вронским. То же можно сказать и про Облонского с Левиным и так далее. Читать хитросплетения отношений увлекательно, ведь в них раскрываются черты характера. Однако при этом главы-отношения чередуются с «главами-пустотами», о которых пойдет речь ниже.
Раскрыв две важные сущности романа, хочу высказаться о губительных минусах. Именно губительных, поскольку Толстой – сам себе враг. Наипервейший и самый главный минус – это неоправданный объем, ака вода водянистая. Её нереально много.
Целые главы посвящены безвкусному описанию ненужных деталей и банальщин. Например, чего стоит один сенокос. Многие знают, что Лев Толстой и сам был мужик не промах, пахал и пахал, косил и косил. Вот только зачем этому уделяются две или три главы романа? Не понимаю. Это же можно сказать про европейские приключения А.К. и Вронского. Какие там приключения? Три главы о том, как Вронский и какой-то совершенно ненужный герой пишут свои карты с А.К.? Вся суть восьмой части (а это более 50 страниц мелкого текста) сводится к абзацу в 3-4 коротких предложения. И таких моментов куча. Роман можно смело сократить на 30-45%, от этого он не только не проиграет, но и выиграет. Ещё минус – обилие лишних ссылок и разговор на других языках. Понимаю, что это было веянием того времени и тому подобное. Но тот же Гоголь в «Мертвых душах» был не столь утомителен своими сносками и ссылками.
Заключение: «Анна Каренина» — роман глубокий, но слишком водянистый. Это его и губит. Рад, что не читал его в школе. И не рад, что прочитал его сейчас. Мучительно, долго, скучно и нудно. И все это – выбор самого автора (я про стиль). Ведь есть классика, которая читается намного легче, а по содержанию ничуть не скуднее (да те же «Души» или «Обломов», «Отцы и дети» или «Герой нашего времени»). Жаль, что всё именно так. И не жаль ни одного из героев книги.
Анна Каренина — дочь Пушкина? Праправнучка Льва Толстого о создании романа | люди | БЕЛГОРОД
В Белгород на открытие выставки «Анна Каренина. Режиссёр – Лев Толстой» праправнучка писателя Фёкла Толстая приехала лично. Почему роман «Анна Каренина» мог носить название «Молодец баба» и какой финал изначально задумал писатель — Фекла Толстая поделилась секретами одного из самых известных романов своего предка.
«АиФ-Черноземье» записал самые любопытные факты.
Вдохновил Пушкин
Портрет Марии Пушкиной (Гартунг) кисти И. К. Макарова. Фото: Commons.wikimedia.org«Лев Толстой познакомился с дочерью Пушкина Марией Гаргунг в Туле в 1868 году в доме генерала Толубеева, — рассказывает Фёкла Толстая.
– Считается, что это с неё Толстой написал портрет своей героини. Сестра писателя Татьяна Кузминская вспоминает: «Дверь в переднюю отворилась, и вошла незнакомая дама в чёрном кружевном платье. Она легко несла свою довольно полную, но прямую и изящную фигуру. Меня познакомили с ней. Лев Николаевич ещё сидел за столом. Я видела, как он пристально разглядывал её. «Кто это?» – спросил он, подходя ко мне. — «M-me Гаргунг, дочь поэта Пушкина». – «Да-а, — протянул он. – Теперь я понимаю… Ты посмотри, какие у неё арабские завитки на затылке. Удивительно породистые». Когда Льва Николаевича представили Марии Александровне, он сел за чайный стол около неё: разговора их я не знаю, но знаю, что она послужила прототипом Анны Карениной. Не характером, не жизнью, а наружностью. Он сам это признавал».
Анной Карениной его героиня стала не сразу. Толстой называл её и Наной Ставрович, и Анастасией Гагиной.
Не только образом Анны Карениной, но и началом самого романа Лев Толстой во многом обязан Пушкину. В биографии классика, которую написал Павел Бирюков, об этом есть история: «Тетушка Льва Николаевича Толстого тихо лежала в своей кровати. Дни её уже подходили к концу, она болела, а сын Льва Николаевича читал ей книжку Пушкина. Тётушка заснула, книга осталась лежать на столе. Тут входит Толстой, берёт книгу в руки и читает: «Гости съезжались на дачу. Зала наполнялась дамами и мужчинами, приехавшими в одно время из театра, где давали новую итальянскую оперу». Совсем небольшой отрывок, а Лев Николаевич говорит: «Вот как надо начинать! Другой бы стал описывать обстоятельства, а Пушкин прямо к действию переходит». На что кто-то из домашних ему предложил, что так и надо начать роман о современной жизни. Дальше Бирюков пишет, что Толстой ушёл в свой кабинет и написал известную фразу: «Всё смешалось в доме Облонских».
«Но на самом деле было не так, – уверяет Фёкла Толстая. – Да, сын читал книжку Пушкина, Лев Николаевич увидел отрывок – это правда.
Но между тем, что поразило Льва Николаевича, и знаменитой фразой прошло не меньше полугода. Сегодня читателю трудно найти и узнать её. Сцена переехала во вторую часть книги – это салон Бетти Тверской, где великосветское общество начинает замечать отношения Карениной и Вронского».
Иван Балашов – именно так могли звать Вронского. Вначале у него твёрдое выразительное лицо, он невысокого роста, коренастый, почти плешивый. И насколько интереснее он становится в окончательном тексте – Вронский плотно сложенный брюнет с добродушно красивым, чрезвычайно спокойным и твёрдым лицом. Если сравнивать то, что написано сначала и в итоговой версии романа, можно увидеть, насколько глубже становятся описания героев.
Книга – как фильмПо мнению праправнучки писателя, технология создания романа Толстого похожа на процесс создания фильма.
«Писатель, не оканчивая творческих вузов и институтов, создавал свои творения по тем канонам, которые сейчас преподают на первом курсе режиссёрского факультета, – рассказывает Фёкла Толстая. – Как и в кинематографе, всё начинается с замысла: пишешь краткое повествование, затем думаешь о развитии сюжетной линии, потом устраиваешь кастинг героев и так далее. И выбор для выставки в Белгороде произведения «Анна Каренина» не случаен, ведь это – самый экранизируемый роман во всём мире. Режиссёр Сергей Соловьёв («Асса», «Три сестры»), говоря о творчестве Льва Николаевича, подчёркивал, что оно привлекает именно своей кинематографичностью. Не нужно даже думать, на каком плане что снимать, где что расположить, где поставить камеру. У Толстого всё прописано с великолепной чёткостью и детализацией».
Не случайно выставку дополняют материалы, рассказывающие об экранизации «Анны Карениной» Сергеем Соловьёвым.
«Многие его произведения печатали в журналах, – говорит Фёкла Толстая. – В то время способ печати был трудоёмким, всё печаталось вручную. Свои журнальные «дедлайны» Толстой бесконечно срывал, причём правил он не пару букв или строк, иной раз исправлялась вся страница, текст перечёркивался, а на полях писался новый.
Журнальный набор приходилось рассыпать и делать снова. За срывы сроков Толстого даже штрафовали, но он неукоснительно следовал этому правилу. Так нам остались его правки, по которым мы может теперь судить, какую огромную работу проделывал Лев Николаевич».
Нам повезло, что Толстой прожил так долго и уже при жизни стал признанным гением. Люди, которые его окружали, со временем стали понимать, насколько важно сохранить то, к чему прикасалась его рука.
«В черновиках Толстого мы находим одно из самых неожиданных названий романа – «Молодец баба», – продолжает праправнучка писателя. – Есть исследование о «круглом» и «квадратном» в романе Толстого, где рассматриваются фамилии главных героев: Анна, вышедшая из семьи Облонских, название обтекаемое, действительно ассоциирующееся с чем-то округлым, мягким. И Каренин – квадрат, «каре» – жёсткое слово, как и герой, носящий эту фамилию. Уже одно это говорит, что такие люди не могли подойти друг другу, уже в этом заложено противоречие между героями. Кстати, и Каренин не сразу стал Карениным, его образ Толстой искал мучительно долго. В черновиках есть все этапы работы. Специалисты разделяют черновики Толстого на слои, где первый – это изначально написанный вариант, а последующие – правки, которые вносит Лев Николаевич. На выставке мы представили рукописи с пятью слоями, но их значительно больше».
И, кстати, ещё малоизвестный факт – первоначально роман Толстого заканчивался тем, что Анна Каренина бросалась в Неву. И лишь незадолго до его окончания роман приобрёл концовку, которая стала классической.
Для читателей «АиФ-Черноземья» Фёкла Толстая подписала экземпляр романа. Фото: АиФ/ Ирина АндрееваЕщё нигде не выставлялиСами рукописи писателя хранятся в Государственном музее Толстого в стальной комнате-сейфе с толстыми железными стенами. Это здание было построено ещё купцом Морозовым, который хранил в нём коллекцию картин импрессионистов и драгоценности жены. В наши дни это здание относится к охраняемым объектам наследия ЮНЕСКО, бумаги исторической ценности оттуда вывозить нельзя. Но именно этим выставка в Белгороде и уникальна. Она создана специально для Белгородского государственного литературного музея, и её ещё нигде не выставляли.
Кстати, по словам Фёклы Толстой, над рукописями писателя было чрезвычайно трудно работать, так как его почерк, кроме жены Софьи Андреевны, наверное, понимали всего несколько человек в мире.
«Но нам повезло, у нас такой специалист нашёлся. Надеюсь, что с помощью привезённых экспонатов — каждый из них уникальный в своём роде — нам удалось показать, как рождался знаменитый роман», – говорит праправнучка писателя.
Выставка «Анна Каренина». Режиссёр – Лев Толстой», организованная при финансовой поддержке Белгородского фонда развития региона, продлится в Белгородском государственном литературном музее до 30 января 2020 года.
🚂 «Анна Каренина» за 15 минут. Краткое содержание романа Толстого
В московском доме Облонских, где «всё смешалось» в конце зимы 1873 г., ждут сестру хозяина, Анну Аркадьевну Каренину. Причиной семейного разлада явилось то, что князь Степан Аркадьевич Облонский уличён своей женою в измене с гувернанткой. Тридцатичетырехлетний Стива Облонский искренне жалеет жену Долли, но, будучи человеком правдивым, не уверяет себя, будто раскаивается в содеянном. Жизнелюбивый, добрый и беспечный Стива давно уже не влюблён в свою жену, мать пятерых живых и двух умерших детей, и давно ей неверен.
Продолжение после рекламы:
Стива совершенно равнодушен к делу, которым занимается, служа начальником в одном из московских присутствий, и это позволяет ему никогда не увлекаться, не делать ошибок и прекрасно исполнять свои обязанности. Дружелюбный, снисходительный к человеческим недостаткам, обаятельный Стива пользуется расположением людей своего круга, подчинённых, начальников и вообще всех, с кем сводит его жизнь. Долги и семейные неурядицы огорчают его, но не могут испортить настроения настолько, чтобы заставить отказаться от обеда в хорошем ресторане. Обедает он с приехавшим из деревни Константином Дмитриевичем Левиным, своим ровесником и другом молодости.
Левин приехал для того, чтобы сделать предложение восемнадцатилетней княжне Кити Щербацкой, свояченице Облонского, в которую давно влюблён. Левин уверен, что такая, превыше всего земного находящаяся девушка, как Кити, не может любить его, обыкновенного помещика, без особенных, как он полагает, дарований. Вдобавок Облонский сообщает ему, что у него, по всей видимости, появился соперник — блестящий представитель петербургской «золотой молодёжи», граф Алексей Кириллович Вронский.
Брифли существует благодаря рекламе:
Кити знает о любви Левина и чувствует себя с ним легко и свободно; со Вронским же она испытывает непонятную неловкость. Но ей трудно разобраться в собственных чувствах, она не знает, кому отдать предпочтение. Кити не подозревает о том, что Вронский вовсе не намерен на ней жениться, и мечты о счастливом будущем с ним заставляют ее отказать Левину. Встречая приехавшую из Петербурга мать, Вронский видит на вокзале Анну Аркадьевну Каренину. Он сразу замечает особенную выразительность всего облика Анны: «Как будто избыток чего-то так переполнял ее существо, что мимо ее воли выражался то в блеске взгляда, то в улыбке». Встреча омрачается печальным обстоятельством: гибелью вокзального сторожа под колёсами поезда, которую Анна считает дурным предзнаменованием.
Анне удаётся уговорить Долли простить мужа; в доме Облонских устанавливается хрупкий мир, и Анна едет на бал вместе с Облонскими и Щербацкими. На балу Кити любуется естественностью и изяществом Анны, восхищается тем особенным, поэтическим внутренним миром, который является в каждом ее движении. Кити многого ждёт от этого бала: она уверена, что во время мазурки Вронский объяснится с нею. Неожиданно она замечает, как Вронский беседует с Анной: в каждом их взгляде чувствуется неодолимая тяга друг к другу, каждое слово решает их судьбу. Кити уезжает в отчаянии. Анна Каренина возвращается домой, в Петербург; Вронский следует за нею.
Продолжение после рекламы:
Себя одного виня в неудаче сватовства, Левин возвращается в деревню.
Перед отъездом он встречается со старшим братом Николаем, живущим в дешёвых номерах с женщиной, которую взял из публичного дома. Левин любит брата, несмотря на его неудержимый характер, доставляющий множество неприятностей и ему самому, и окружающим. Тяжело больной, одинокий, пьющий, Николай Левин увлечён коммунистической идеей и организацией какой-то слесарной артели; это спасает его от презрения к самому себе. Свидание с братом усугубляет стыд и недовольство собою, которое испытывает после сватовства Константин Дмитриевич. Он успокаивается только в родовом своём поместье Покровском, решив ещё больше работать и не позволять себе роскоши — которой, впрочем, и прежде не было в его жизни.
Привычная петербургская жизнь, к которой возвращается Анна, вызывает у неё разочарование. Она никогда не была влюблена в мужа, бывшего много старше ее, и испытывала к нему только уважение. Теперь же его общество становится для неё тягостно, она замечает малейшие его недостатки: слишком большие уши, привычку трещать пальцами. Не спасает ее и любовь к восьмилетнему сыну Сереже. Анна пытается вернуть себе душевное равновесие, но это ей не удаётся — главным образом потому, что Алексей Вронский всячески добивается ее расположения. Вронский влюблён в Анну, и любовь его усиливается оттого, что роман с дамой большого света делает его положение ещё более блестящим. Несмотря на то что вся его внутренняя жизнь наполнена страстью к Анне, внешне Вронский ведёт обычную, весёлую и приятную жизнь гвардейского офицера: с Оперой, французским театром, балами, скачками и прочими удовольствиями. Но их отношения с Анной слишком отличаются в глазах окружающих от необременительного светского флирта; сильная страсть вызывает всеобщее осуждение. Алексей Александрович Каренин замечает отношение света к роману своей жены с графом Вронским и высказывает Анне своё недовольство. Будучи высокопоставленным чиновником, «всю жизнь свою Алексей Александрович прожил и проработал в сферах служебных, имеющих дело с отражениями жизни.
И каждый раз, когда он сталкивался с самою жизнью, он отстранялся от неё». Теперь он чувствует себя в положении человека, стоящего над пучиной.
Брифли существует благодаря рекламе:
Попытки Каренина остановить неудержимое стремление жены к Вронскому, попытки самой Анны сдержать себя оказываются безуспешны. Через год после первой встречи она становится любовницей Вронского — понимая, что теперь они связаны навсегда, как преступники. Вронский тяготится неопределённостью отношений, уговаривает Анну оставить мужа и соединить свою жизнь с ним. Но Анна не может решиться на разрыв с Карениным, и даже то, что она ждёт ребёнка от Вронского, не придаёт ей решимости.
Во время скачек, на которых присутствует весь высший свет, Вронский падает со своей лошади Фру-Фру. Не зная, насколько серьёзно падение, Анна так неприкрыто выражает своё отчаяние, что Каренин вынужден немедленно увезти ее. Она объявляет мужу о своей неверности, об отвращении к нему. Это известие производит на Алексея Александровича впечатление выдернутого больного зуба: он избавляется наконец от страданий ревности и уезжает в Петербург, оставив жену на даче в ожидании его решения. Но, перебрав все возможные варианты будущего — дуэль с Вронским, развод, — Каренин решает оставить все без изменений, наказав и унизив Анну требованием соблюдать лживую видимость семейной жизни под угрозой разлуки с сыном. Приняв это решение, Алексей Александрович обретает достаточно спокойствия, чтобы с присущим ему упорным честолюбием отдаться размышлениям о делах службы. Решение мужа вызывает у Анны взрыв ненависти к нему. Она считает его бездушной машиной, не думающей о том, что у неё есть душа и потребность любви. Анна понимает, что загнана в угол, потому что не в силах променять своё нынешнее положение на положение любовницы, бросившей мужа и сына и заслуживающей всеобщего презрения.
Сохраняющаяся неопределённость отношений мучительна и для Вронского, в глубине души любящего порядок и имеющего незыблемый свод правил поведения.
Он впервые в жизни не знает, как вести себя дальше, как привести свою любовь к Анне в согласие с житейскими правилами. В случае соединения с нею он вынужден будет выйти в отставку, и это тоже непросто для него: Вронский любит полковую жизнь, пользуется уважением товарищей; к тому же он честолюбив.
Жизнь троих людей опутана паутиной лжи. Жалость к мужу чередуется у Анны с отвращением; она не может не встречаться с Вронским, как того требует Алексей Александрович. Наконец наступают роды, во время которых Анна едва не умирает. Лёжа в родильной горячке, она просит прощения у Алексея Александровича, и у ее постели он испытывает жалость к жене, умилённое сострадание и духовную радость. Вронский же, которого Анна в беспамятстве отвергает, переживает жгучий стыд и унижение. Он пытается застрелиться, но его спасают.
Анна не умирает и, когда проходит душевное размягчение, вызванное близостью смерти, вновь начинает тяготиться мужем. Ни его порядочность и великодушие, ни трогательная забота о новорождённой девочке не избавляют ее от раздражения; она ненавидит Каренина даже за его добродетели. Через месяц после выздоровления Анна уезжает за границу с вышедшим в отставку Вронским и дочерью.
Живя в деревне, Левин занимается поместьем, читает, пишет книгу о сельском хозяйстве и предпринимает различные хозяйственные переустройства, не находящие одобрения у мужиков. Деревня для Левина — «место жизни, то есть радостей, страданий, труда». Мужики уважают его, за сорок вёрст ходят к нему советоваться — и его же норовят обмануть ради собственной выгоды. В отношении Левина к народу нет нарочитости: он считает себя частью народа, все его интересы связаны с крестьянами. Он восхищается силой, кротостью, справедливостью крестьян и раздражается от их беспечности, неряшливости, пьянства, лжи. В спорах с приехавшим в гости единоутробным братом Сергеем Ивановичем Кознышевым Левин доказывает, что земская деятельность не приносит пользы крестьянам, потому что не основывается ни на знании их истинных потребностей, ни на личном интересе помещиков.
Левин чувствует своё слияние с природой; он слышит даже рост весенней травы. Летом он косит вместе с мужиками, ощущая радость простого труда. Несмотря на все это, он считает свою жизнь праздной и мечтает переменить ее на трудовую, чистую и общую жизнь. В его душе постоянно совершаются неуловимые перемены, и Левин прислушивается к ним. Одно время ему кажется, что он обрёл спокойствие и забыл свои мечты о семейном счастье. Но эта иллюзия рассыпается в прах, когда он узнает о тяжёлой болезни Кити, а потом видит ее саму, едущую к сестре в деревню. Казавшееся мёртвым чувство вновь овладевает его сердцем, и только в любви он видит возможность разгадать великую загадку жизни.
В Москве, на обеде у Облонских, Левин встречается с Кити и понимает, что она любит его. В состоянии высшего душевного подъёма он делает Кити предложение и получает согласие. Сразу после венчания молодые уезжают в деревню.
Вронский с Анной путешествуют по Италии. Сначала Анна чувствует себя счастливою и полною радости жизни. Даже сознание того, что она разлучена с сыном, утратила своё честное имя и стала причиной несчастья мужа, не омрачает ее счастья. Вронский любовно-почтителен с нею, он все делает для того, чтобы она не тяготилась своим положением. Но сам он, несмотря на любовь к Анне, испытывает тоску и хватается за все, что может придать его жизни значительность. Он начинает заниматься живописью, но, имея достаточно вкуса, он знает свою посредственность и вскоре разочаровывается в этом занятии.
По возвращении в Петербург Анна отчётливо ощущает свою отверженность: ее не хотят принимать, знакомые избегают встреч с нею. Оскорбления света отравляют и жизнь Вронского, но, занятая своими переживаниями, Анна не хочет этого замечать. В день рождения Сережи она тайно едет к нему и, увидев наконец сына, почувствовав его любовь к себе, понимает, что не может быть счастлива в разлуке с ним. В отчаянии, в раздражении она упрекает Вронского в том, что он разлюбил ее; ему стоит больших усилий ее успокоить, после чего они уезжают в деревню.
Первое время супружеской жизни оказывается тяжело для Кити и Левина: они с трудом привыкают друг к другу, очарования сменяются разочарованиями, ссоры — примирениями. Семейная жизнь представляется Левину лодочкой: на скольжение по воде смотреть приятно, но править очень трудно. Неожиданно Левин получает известие о том, что брат Николай находится при смерти в губернском городе. Он немедленно собирается к нему; несмотря на его протесты, Кити решает ехать с ним. Увидев брата, испытав мучительную жалость к нему, Левин все-таки не может избавиться от страха и гадливости, которые вызывает в нем близость смерти. Он потрясён тем, что Кити совсем не боится умирающего и знает, как надо вести себя с ним. Левин чувствует, что только любовь жены спасает в эти дни от ужаса и его самого.
Во время беременности Кити, о которой Левин узнает в день смерти брата, семья продолжает жить в Покровском, куда на лето съезжаются родные и друзья. Левин дорожит душевной близостью, установившейся у него с женою, и мучается ревностью, боясь утратить эту близость.
Долли Облонская, гостящая у сестры, решает навестить Анну Каренину, которая живёт с Вронским в его имении, неподалёку от Покровского. Долли поражена переменами, произошедшими в Карениной, она чувствует фальшь ее нынешнего образа жизни, особенно заметную в сравнении с прежней живостью и естественностью. Анна развлекает гостей, пытается заниматься дочерью, чтением, устройством деревенской больницы. Но главная ее забота состоит в том, чтобы собою заменить Вронскому все, что он ради неё оставил. Их отношения становятся все более напряжёнными, Анна ревнует ко всему, чем он увлекается, даже к земской деятельности, которою Вронский занимается главным образом для того, чтобы не терять своей независимости. Осенью они перебираются в Москву, ожидая решения Каренина о разводе. Но, оскорблённый в лучших своих чувствах, отвергнутый женою, оказавшийся в одиночестве, Алексей Александрович подпадает под влияние известной спиритки, княгини Мягкой, которая уговаривает его из религиозных соображений не давать преступной жене развода.
В отношениях Вронского и Анны нет ни полного раздора, ни согласия. Анна обвиняет Вронского во всех тяготах своего положения; приступы отчаянной ревности мгновенно сменяются нежностью; то и дело вспыхивают ссоры. В сновидениях Анны повторяется один и тот же кошмар: какой-то мужичок наклоняется над нею, приговаривает бессмысленные французские слова и делает с нею что-то страшное. После особенно тяжёлой ссоры Вронский, вопреки желанию Анны, едет навестить мать. В полном смятении Анна видит свои отношения с ним, словно при ярком свете. Она понимает, что ее любовь делается все страстнее и себялюбивее, а Вронский, не утратив любви к ней, все-таки тяготится ею и старается не быть в отношении ее бесчестным. Пытаясь добиться его раскаяния, она едет за ним на вокзал, там вдруг вспоминает о человеке, раздавленном поездом в день их первой встречи, — и тут же понимает, что ей надо сделать. Анна бросается под поезд; последнее ее видение — бормочущий мужичок. После этого «свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхнула более ярким, чем когда-нибудь, светом, осветила ей все то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда потухла».
Жизнь становится постылой для Вронского; его мучает никому не нужное, но неизгладимое раскаяние. Он уезжает добровольцем на войну с турками в Сербию; Каренин берет к себе его дочь.
После родов Кити, ставших глубоким духовным потрясением для Левина, семья возвращается в деревню. Левин находится в мучительном разладе с самим собою — оттого, что после смерти брата и рождения сына не может разрешить для себя самые важные вопросы: смысла жизни, смысла смерти. Он чувствует, что близок к самоубийству, и боится ходить с ружьём, чтобы не застрелиться. Но вместе с тем Левин замечает: когда он не спрашивает себя, для чего живёт, — он ощущает в своей душе присутствие непогрешимого судьи, и жизнь его становится твёрдой и определённой. Наконец он понимает, что знание законов добра, данное лично ему, Левину, в евангельском Откровении, невозможно объять разумом и выразить словами.
Теперь он чувствует себя способным вложить несомненный смысл добра в каждую минуту своей жизни.
Лев Толстой: Анна Каренина Артикул: p166898
Долго присматривалась к этой книге, не знаю почему, но она меня пугала, да и размером тоже, но ещё больше чем-то другим, может сложностью, которая будет не понятна, а это не много бессмысленно – читать книгу и не понимать её. Но я решилась, любопытство оказалось сильнее, захотелось узнать «почему», что заставило её подойти к краю платформы и сделать последний шаг. Понять это оказалось слишком сложно, я оказалась не способна объективно воспринимать то время и те нравы, поэтому моё мнение о книге находится где-то посредине, между любовью и ненавистью.
Лев Николаевич, конечно, наше достояние, великий русский писатель и читать его книги нужно обязательно, другое дело, что любить его произведения или то, каким человеком он представляется в этих идеях – совсем не обязательно. А, видится он простым женоненавистником, который, и мне это не понятно, находясь сам в предсуицидальном состоянии пишет историю женщины, которую наказывает, и за что? Видимо, за то, что она женщина и у неё, оказывается есть какие-то простые человеческих чувства и желания, но ведь это недопустимо, она ведь не мужчина, у которого, по всей вероятности, есть разрешение от высших сил на то, чтобы быть…надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать.
Словом, эта книга взбесила меня, но это оказалось приятно, после её прочтения мысли бежали со скоростью света, в голове всё это перемалывалось, передумывалось, это была такая хорошая злоба, из которой рождаются правильные мысли.
Начнём сначала. А, в начале «все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастна по-своему». Всё у Облонских в доме смешалось, муж изменяет жене, да это была бы ерунда, вот только жена всё узнала и как же это иронично, что именно Анна приехала в дом своего брата, чтобы уговорить его жену простить, и, видимо, понять, всё ведь упирается в тот факт, что он мужчина и такую слабость ему нужно прощать, ведь в итоге он возвращается домой.
Этим произведения Толстого всё же хороши – много героев, много сюжетных линий, но без этого он и не может, ведь в противовес «плохим» всегда должны быть эталоны, чтобы мы понимали почему одни бросаются под поезд, а другие живут в деревне и рожают детей, но обо всём по порядку.
Анна со своей работой справляется, но уже слышит стук колёс, а параллельно её истории на сцене появляется Левин, который сам по себе наводит скуку своими стостраничными размышлениями о сельском хозяйстве, но сама его роль во всей истории важна, ведь он и есть тот самый эталон, который не будет изменять своей жене, который будет работать и который таких строгих и не сгибаемых моральных принципов, что, пожалуй, не многое может за ними разглядеть (видимо именно поэтому ему достался брат, которые позорит его, но который в жизни чувствует себя более свободным, на мой взгляд). Да, Толстой славится своим многословием, но это временами портило книгу, как раз вот этими слишком длительными перескоками на историю Левина, которая отвлекала от главного.
Анна. Она вышла замуж слишком молодой, но сейчас она уже не так юна, однако познать любви и желания ей так и не довелось, думаю, именно поэтому она с такой яростью погрузилась в новые чувства, когда на её пути оказался человек, который влюбился в неё и который был достаточно смел и открыт, чтобы всё это ей говорить. Я не считаю, что Каренин такой уж ужасный, просто он воспринимал всё, как какой-то механизм, как закон, который написал и исправлять его больше не надо, работать над ним не надо. Всё с его точки зрения просто, у него есть жена и она должна его почитать и любить – ведь вселенная именно так и устроена, он тоже оказался не готов к тому, что рядом с ним человек, живой и чувствующий. Можно ли его в чём-то обвинить? Наверное, в чёрствости и зависимости от общества, в котором все они жили, обществе, в котором не было ни грамма правдивости, которое лишь говорило о добродетелях и уничтожало тех, кто попадался на своих грехах в достаточной мере – когда весёлая сплетня перерастала в скандал, стоящий жизни.
Любил ли Анну Вронский, ещё один вопрос, над которым я задумалась. И, мне хочется верить, что да, и его бы не смущала жизнь вдали от родины, жизнь вне брака, его не смущали бы все эти рамки, он всё воспринимал проще, буквальнее – она с ним, значит она его, а всё остальное – ситуация в глазах людей или Бога – всё это было слишком сложно для него, всё это было лишнее. И это я способна понять и принять, сейчас, в сегодняшнем дне, Анна Каренина не бросилась бы под поезд, это становится понятно ещё до прочтения романа, но тот факт, что и в своём времени она могла этого не делать – это злит. Это не справедливо и прикрыто какими-то высокими идеалами, но выглядит, как простое наказание, выписанное рукой автора, который с такой легкостью уничтожил своего героя.
Не смотря на то, что я буквально возненавидела эту книгу, «Анна Каренина» — действительно шедевр русской литературы, трагичный и психологически тяжёлый, тонкий и мастерски написанный, он заставляет сопереживать и поражаться нравам или безнравственности, и оставляет после себя чувство отчаянной несправедливости по отношению к человеческой жизни, к жизни женщины, которая хотела любить в мире, где никто не простит тебе падения.
«Анна Каренина» Льва Толстого
Левин (именно так и должно быть название, ведь он главный герой, настоящий герой и фокус книги!) (Но кто бы прочитал книгу с таким названием, я знаю!)Если вы не хотите знать концовку, не читайте этот обзор, хотя я не буду говорить конкретно о том, что происходит с Анной, о чем я знал 40 лет назад, даже не прочитав книгу. Я не читал книгу, чтобы узнать, что с ней происходит. Я знал это. Вероятно, многие из вас знали или знали концовку до того, как прочитали книгу.И это не столько обзор, сколько личное размышление. В конце концов, после десятилетий, когда я НЕ читал его, я испытывал соблазн и теперь, приближаясь к моему 60-летию, закончить его, все 818 страниц, испытывая искушение просто написать: Довольно хорошо! 🙂 Но я сопротивляюсь этому порыву, извините (потому что теперь, если вы так решите читать дальше, вам придется читать гораздо больше, чем эти два слова …).
Это действительно великая книга, которую миллионы людей наблюдали за последние 140 лет, и те из вас, кто скептически относится к чтению «Великих книг» или «классиков», возможно, все еще не уверены, но, по моему мнению, это заслуженная репутация одного из величайших произведений всех времен, и одна из причин, почему он ТАК хорош, заключается в том, что он скромно и красноречиво говорит против помпезности и воспринимаемых или принимаемых представлений о «величии».«Почему меня волнует его место в каноне? Думаю, на самом деле нет. Я просто думаю, что некоторые книги заслуживают репутации, которую получают от литературного истеблишмента, а некоторые — от широкой читающей публики. является великим литературным достижением, И, на мой взгляд, его хорошо читают, и он заслуживает того, чтобы его читали и читали не только в большом английском клубе. И я говорю это как тот, кто предпочитает Толстого Достоевского; я, кажется, предпочитаю рассказы о мучениях. и сомнения к историям утверждения и веры, и литературный клуб атеистов / агностиков, к которому я принадлежу, возможно, всегда будет предпочитать сомнение и страдания вере, надежде и счастью.Но чтобы прояснить: это, безусловно, книга веры, семьи, утверждения, веры в землю, природу, добро и простые человеческие радости над жизнью «общества» со всеми ее претензиями. Да, все это утверждение верно в отношении книги, несмотря на то, что происходит с Анной.
Я пишу это в определенном контексте, как и все мы, когда читаем и пишем. Если бы я прочитал эту книгу в более циничном возрасте, когда мне было чуть больше двадцати, когда я действительно начал ее один раз (и снова несколько раз в течение своей жизни, но так и не закончил), когда у меня не было детей, мне она, возможно, не очень понравилась бы.Если бы я прочитал это сразу после «Преступления и наказания» и «Братьев Карамазовых», или в те годы, когда я впервые читал «Под вулканом», Кафку, Камю, то, что я считаю своими экзистенциалистскими годами, я, возможно, тоже нашел бы это. . . жизнеутверждающие. Но сегодня у меня есть дети, и, как, кажется, случилось с Крисом Уэром, о чем свидетельствуют его более позитивные истории строительства, то, что дети, изменило все для меня, и в хорошем смысле этого слова. В суровые времена вам нужны истории надежды и добра, а история Левина — это вечная история надежды и добра.
Другой контекст: когда я пишу это, я особенно потрясен 20 детьми, погибшими вчера в начальной школе Коннектикута в Сэнди-Хук, вместе с хорошим учителем, директором школы, школьным психологом и другими людьми, которые посвятили свою жизнь делу. хороши для детей, бессмысленно зарезанные. Это кровавая страна, самая кровавая в мире, убийства разрушают мой Чикаго каждый день, может быть, особенно в этом году, но каждый проклятый год. И отчаяние / самоубийства, возможно, более распространены, чем когда-либо.Может быть, пришло время немного изменить приоритеты в сторону добра, и закончить эту книгу, поскольку мои новостные ленты сообщали мне новости о трагедии, что дает интересный контраст в переживаниях, раскрывая разные, но в целом убедительные истины о природе мира.
Толстой был самим собой, — пишет переводчик Ричард Пивир в своем прекрасном кратком предисловии, в некотором смысле написав ответ нигилистам, которые, по его мнению, были в моде в России конца XIX века, в Москве, в Европе, в мире. .Толстой сам искал смысл жизни и боролся с верой и убеждениями так, как он никогда не боролся снова (или столько же) после этой книги, и, на мой взгляд, эта борьба ведет к величию. Напротив, в его поздней книге «Воскресение» нет той борьбы за веру, которая есть в этой книге. В основном это бинарный мир, добро и зло, дидактическая аллегория. Пивер говорит, что один из двух главных героев, Левин, сельский фермер, изо всех сил пытающийся написать свои идеи о сельском хозяйстве, является наиболее полно реализованным автопортретом, созданным Толстым, и в основном он довольно восхитителен.Временами сварливый, упрямый, капризный и не остроумный, своего рода серьезный традиционалист, которого я определенно раздражал бы регулярно, если бы знал его, Левин часто является своего рода комичным персонажем, самоуничижительно невежественным по мере приближения к большим событиям. его жизни: смерть его брата, его предложение Китти, рождение его первого ребенка. Это также моменты настоящей тоски / тоски и страсти, комедии / трагедии, написанные с большим размахом и изумительными деталями, отличные разделы книги, которые, на мой взгляд, довольно интересно читать.
Это, по словам Толстого, в основном то, чем является и чем должна быть жизнь (и литература), любовь и смерть, и они заслуживают любящего внимания для нас, равно как и стремление к добру и вере. Современная художественная сцена того времени, особенно московские театральные и художественные и литературные сцены, мир моды, культура огромных долгов на расточительный образ жизни — все это Толстой протыкает комическими глазами простого крестьянина Левина. , который в своих лучших проявлениях так привязан к земле, семье, любви, хорошему разговору и хорошей дружбе.Но он не стереотип, это отличный персонаж, полностью реализованный.
А что мы можем сказать об Анне, другом главном герое, его противоположности? Что ж, если вы хотите найти в каком-то смысле «мораль» этого огромного фолианта книги, это может быть она:
«Если вы ищете совершенства, вы никогда не будете довольны».
Или, если вы хотите быть счастливыми, вы захотите сделать выбор, который делает Левин вместо трагического выбора Анны — но Анна, поскольку изначально была задумана Толстым (спасибо Пиверу за его введение) как аморальная женщина, женщина, развращенная городскими ценностями, на самом деле никогда не бывает только этим, как и Левин не может считаться святым человеком.Толстой создает здесь литературу, а не дидактический трактат, и мы все время видим, что Толстой влюбляется в Анну, которая проявляется в ее создании в своем романе, и, таким образом, она для него и нас настоящая и увлекательная, человеческое существо. , и во многих смыслах дивная, одна из великих литературных женщин, без сомнения. Вам не нужно соглашаться с ее выбором или любить ее, но она оживет для вас, как и некоторые персонажи. И многие из вас полюбят ее, как Толстой.Как я это сделал, я признаю.
Однажды Толстой встретился с двумя главными героями, и это отличный вечер, когда простого Левина явно привлекает Анна во многих отношениях, а не только физическое влечение, которое, кажется, испытывают к ней все мужчины и женщины. . Левин, как и Толстой, видит, что Анна жизнерадостна, внутренне жива, она увлекательна, интересна; хорошо, она романтическая героиня, но она романтическая героиня, которую должен прочитать каждый, кто читает романсы. Женщины Грозового перевала, Джейн Эйр, Анна Каренина, мадам Бовари — это «романсы», но все они намного больше, что окутывает вас в мир все более богатым и глубоким.«Анна Каренина», как «Война и мир», как «Братья Карамазовы», представляет собой богатый культурный форум, серию взаимосвязанных размышлений о сельском хозяйстве, политике, религии, семье, отношениях, войне и смысле жизни, а не только о сексе и романтике. Вы получаете так много от этого, потому что все это о том, чтобы поразмыслить и научить вас тому, на что стоит обращать внимание на повседневные аспекты нашей жизни (я знаю, что большинство читателей абсолютно ненавидят разделы книги, посвященные сельскому хозяйству и политике, но я мог бы утверждать, что все это имеет отношение к перепончатому повествовательному размышлению Толстого о смысле жизни).
И Анна, в самом центре этой сказки, как своего рода двойная противоположность Левину, но не простая (они оба временами склонны к самоубийству; они оба угрюмы и борются, и, по сути, одиноки на протяжении большей части книги. ), это мерцающий, трагический персонаж, которого мы не можем просто игнорировать за то, что покорились и сокрушили свою жизнь (как она это делает) из-за вожделения Вронского. Мы начинаем ее хорошо понимать, мы начинаем понимать, почему она делает то, что делает, и почему мы должны ее жалеть и даже поддерживать, любить.Я знаю, что многие люди не дошли до этой позиции о ней, они считают ее мелкой болваном, который бросает свою жизнь за тоже мелкого, черствого лихого парня, но в конце концов мы даже начинаем любить Вронского и жалеть его, и восхищаюсь его стойкостью. Он также является привлекательным персонажем во многих отношениях, несмотря на его поверхностные аспекты. А может быть, мы даже сочувствуем им в этой запретной, неразумной любви. Я знаю. Мы заботимся о них.
Из других главных героев мне очень понравилась Кити, жена Левина (которая так ловко справляется с смертью брата своего мужа, а не ее невежественный муж), и которую тоже привлекает Вронский в некотором роде, как и женщины. похоже делать.Оба брата Левина велики и служат основой для насыщенных разговоров. Пара Долли / Облонски — это еще один взгляд на супружеские отношения. Я даже как портрет печального, ригидность Каренина, дипломат, мы можем видеть, хороший человек, конечно, не большой любитель для Анны, но мы видим его борьбу и прийти к его жалко, я думаю. Может быть, он не идеальная пара для страстной Анны, но он хороший и по сути безупречный человек. Мне также нравятся все второстепенные персонажи, которых мы встречаем, люди, которых Толстой считает более искренними, чем вся верхушка, которую он издевается и высмеивает и, знаете ли, тоже заботится.Друзья мои, это отличная книга с замечательными персонажами и прекрасными сценами.
А теперь к фильму? Я прочитал одну аннотацию, в которой говорилось, что без великолепного письма Толстого любая версия фильма «Анна Каренина» будет только мыльной оперой, и этого я боялся. . . и это то, что я обнаружил, увидев это. Фильм никак не мог передать размышления Толстого о жизни и любви, рождении и смерти. Это была мелодрама, хорошая, но не такая великая и богатая, как роман.
А чего не хватает английским читателям, как говорят мои друзья, читавшие по-русски и выросшие на его прозе В России? Что его использование русского языка бесподобно, великолепно, захватывает дух.Ну, я не знаю языка, на котором писал Толстой, но этот перевод его сказки, на мой взгляд, довольно изумительный. Но читайте на любом языке, друзья мои.
PS Я также недавно прочитал «Мадам Бовари», которая мне тоже понравилась, несмотря на (тоже) неудачный выбор главного героя. А вот Анна К. мне понравилась даже больше.
Страница не найдена — Planet PDF
Извините, но похоже, что в этом месте ничего не было найдено. Вы можете попробовать одну из ссылок ниже или выполнить поиск.
Архив
Архив Выберите месяц Апрель 2018 г. (4) Декабрь 2017 г. (3) Ноябрь 2017 г. (1) Сентябрь 2017 г. (3) Май 2017 г. (3) Январь 2017 г. (1) Сентябрь 2016 г. (1) Июнь 2016 г. (3) Апрель 2016 г. (1) Февраль 2016 г. ( 1) ноябрь 2015 г. (2) октябрь 2015 г. (2) сентябрь 2015 г. (1) июнь 2015 г. (1) январь 2015 г. (1) ноябрь 2014 г. (2) октябрь 2014 г. (3) сентябрь 2014 г. (4) август 2014 г. (1) июнь 2014 г. ( 1) апрель 2014 г. (11) март 2014 г. (5) январь 2014 г. (1) ноябрь 2013 г. (2) октябрь 2013 г. (4) сентябрь 2013 г. (11) август 2013 г. (4) июль 2013 г. (12) июнь 2013 г. (6) май 2013 г. ( 6) апрель 2013 г. (11) март 2013 г. (4) февраль 2013 г. (4) январь 2013 г. (5) сентябрь 2012 г. (1) август 2012 г. (1) июль 2012 г. (1) июнь 2012 г. (4) май 2012 г. (3) апрель 2012 г. ( 1) март 2012 г. (6) февраль 2012 г. (4) январь 2012 г. (8) декабрь 2011 г. (11) ноябрь 2011 г. (6) октябрь 2011 г. (10) сентябрь 2011 г. (17) август 2011 г. (14) июль 2011 г. (12) июнь 2011 г. ( 17) май 2011 г. (15) апрель 2011 г. (17) март 2011 г. (21) февраль 2011 г. (19) январь 2011 г. (20) декабрь 2010 г. (17) ноябрь мбр 2010 (16) октябрь 2010 (17) сентябрь 2010 (14) август 2010 (12) июль 2010 (15) июнь 2010 (14) май 2010 (10) апрель 2010 (15) март 2010 (10) февраль 2010 (9) Январь 2010 г. (10) декабрь 2009 г. (5) ноябрь 2009 г. (9) октябрь 2009 г. (14) сентябрь 2009 г. (9) август 2009 г. (13) июль 2009 г. (15) июнь 2009 г. (14) май 2009 г. (12) апрель 2009 г. (14) Март 2009 г. (12) февраль 2009 г. (13) январь 2009 г. (9) декабрь 2008 г. (8) ноябрь 2008 г. (12) октябрь 2008 г. (20) сентябрь 2008 г. (14) август 2008 г. (11) июль 2008 г. (14) июнь 2008 г. (10) Май 2008 (16) апрель 2008 (12) март 2008 (13) февраль 2008 (13) январь 2008 (13) декабрь 2007 (7) ноябрь 2007 (15) октябрь 2007 (15) сентябрь 2007 (13) август 2007 (19) Июль 2007 (13) июнь 2007 (16) май 2007 (18) апрель 2007 (14) март 2007 (18) февраль 2007 (11) январь 2007 (9) декабрь 2006 (12) ноябрь 2006 (20) октябрь 2006 (15) Сентябрь 2006 г. (12) август 2006 г. (18) июль 2006 г. (16) июнь 2006 г. (23) май 2006 г. (13) апрель 2006 г. (14 ) Март 2006 г. (13) февраль 2006 г. (20) январь 2006 г. (12) декабрь 2005 г. (10) ноябрь 2005 г. (22) октябрь 2005 г. (16) сентябрь 2005 г. (21) август 2005 г. (24) июль 2005 г. (18) июнь 2005 г. (23) ) Май 2005 г. (15) апрель 2005 г. (37) март 2005 г. (37) февраль 2005 г. (27) январь 2005 г. (30) декабрь 2004 г. (20) ноябрь 2004 г. (22) октябрь 2004 г. (21) сентябрь 2004 г. (30) август 2004 г. (22) ) Июль 2004 г. (31) июнь 2004 г. (36) май 2004 г. (22) апрель 2004 г. (54) март 2004 г. (30) февраль 2004 г. (27) январь 2004 г. (23) декабрь 2003 г. (9) ноябрь 2003 г. (7) октябрь 2003 г. (5) ) Сентябрь 2003 г. (5) август 2003 г. (4) июль 2003 г. (10) июнь 2003 г. (7) май 2003 г. (4) апрель 2003 г. (11) март 2003 г. (7) февраль 2003 г. (5) декабрь 2002 г. (2) ноябрь 2002 г. (2) ) Октябрь 2002 г. (4) сентябрь 2002 г. (2) июнь 2002 г. (1) апрель 2002 г. (2) март 2002 г. (3) январь 2002 г. (4) декабрь 2001 г. (4) октябрь 2001 г. (1) сентябрь 2001 г. (1) август 2001 г. (6) ) Июль 2001 г. (21) июнь 2001 (7) май 2001 г. (2) апрель 2001 г. (8) март 2001 г. (3) февраль 2001 г. (12) январь год 2001 г. (3) декабрь 2000 г. (4) ноябрь 2000 г. (1) октябрь 2000 г. (4) сентябрь 2000 г. (4) август 2000 г. (3) июль 2000 г. (4) июнь 2000 г. (4) май 2000 г. (10) апрель 2000 г. (7) Март 2000 г. (6) февраль 2000 г. (12) январь 2000 г. (5) декабрь 1999 г. (4) ноябрь 1999 г. (4) октябрь 1999 г. (5) август 1999 г. (1) июль 1999 г. (2) июнь 1999 г. (2) май 1999 г. (6) Апрель 1999 г. (4) март 1999 г. (1) февраль 1999 г. (2) ноябрь 1998 г. (3) май 1998 г. (5)Лев Толстой | Русский писатель
Лев Толстой , Толстой также пишется Толстой, Русский полностью Лев Николаевич, Граф (граф) Толстой , (родился 28 августа [9 сентября по новому стилю] 1828 года, Ясная Поляна, Тульская губерния, Российская Империя— умер 7 [20 ноября] 1910 года, Астапово Рязанской губернии), русский писатель, мастер реалистической фантастики и один из величайших романистов мира.
Популярные вопросы
В чем важность Льва Толстого?
Русский писатель Лев Толстой считается мастером реалистической фантастики и одним из величайших романистов мира, особенно известным по произведениям Анна Каренина и Война и мир . Колебаясь между скептицизмом и догматизмом, он исследовал самые разные подходы к человеческому опыту. Его работы хвалили как части жизни, а не как произведения искусства.
Каким было детство Льва Толстого?
Лев Толстой родился в 1828 году, потомок аристократов.Его мать умерла, прежде чем ему исполнилось два года, а его отец скончался в 1837 году. После смерти двух других опекунов Толстой жил с тетей в Казани, Россия. По словам Толстого, наибольшее влияние на его детство оказала двоюродная сестра Татьяна Александровна Ергольская.
Как умер Лев Толстой?
Расстроенный несчастливым браком и противоречием между своей жизнью и принципами, Лев Толстой покинул семейное имение в 1910 году. Несмотря на его скрытность, пресса начала сообщать о его передвижениях.Вскоре он заболел пневмонией и умер от сердечной недостаточности на железнодорожной станции в Астапово, Россия. Ему было 82 года.
Каковы достижения Льва Толстого?
Лев Толстой известен прежде всего тем, что написал шедевры Война и мир (1865–69) и Анна Каренина (1875–77), которые обычно считаются одними из лучших когда-либо написанных романов. Образцы реалистической художественной литературы, они ярко воплощают видение человеческого опыта, основанное на оценке повседневной жизни и прозаических добродетелей.
Толстой наиболее известен своими двумя самыми длинными произведениями: Война и мир (1865–69) и Анна Каренина (1875–77), которые обычно считаются одними из лучших когда-либо написанных романов. Война и мир , в частности, кажется, фактически определяет эту форму для многих читателей и критиков. Среди более коротких произведений Толстого « Смерть Ивана Ильича » (1886) обычно считается одним из лучших образцов новеллы. Особенно за последние три десятилетия своей жизни Толстой также получил мировую известность как моральный и религиозный учитель.Его учение о непротивлении злу оказало важное влияние на Ганди. Хотя религиозные идеи Толстого больше не вызывают того уважения, которое они когда-то вызывали, интерес к его жизни и личности с годами, по крайней мере, возрос.
Большинство читателей согласятся с оценкой британского поэта и критика XIX века Мэтью Арнольда о том, что роман Толстого — это не произведение искусства, а часть жизни; русский писатель Исаак Бабель заметил, что если бы мир мог писать сам по себе, он бы писал, как Толстой.Критики самых разных школ согласны с тем, что каким-то образом произведения Толстого ускользают от всякой выдумки. Большинство подчеркнули его способность наблюдать малейшие изменения сознания и записывать малейшие движения тела. То, что другой романист охарактеризовал бы как единый акт сознания, Толстой убедительно разбивает на серию бесконечно малых шагов. По словам английской писательницы Вирджинии Вульф, которая считала само собой разумеющимся, что Толстой был «величайшим из всех романистов», эти наблюдательные способности вызвали своего рода страх у читателей, которые «хотят убежать от пристального взгляда Толстого».«Те, кто приходил к Толстому в старину, также сообщали о чувстве большого дискомфорта, когда он, казалось, понимал их невысказанные мысли. Было обычным делом описывать его как богоподобного в своих силах и титанического в его борьбе, чтобы избежать ограничений человеческого состояния. Некоторые рассматривали Толстого как воплощение природы и чистой жизненной силы, другие видели в нем воплощение мировой совести, но почти для всех, кто знал его или читал его произведения, он был не просто одним из величайших писателей, когда-либо живших, но живым символ поиска смысла жизни.
Ранние годы
Потомок выдающихся аристократов, Толстой родился в родовом имении, примерно в 210 километрах к югу от Москвы, где ему предстояло прожить большую часть своей жизни и написать свои самые важные произведения. Его мать, Мария Николаевна, урожденная княгиня Волконская, умерла до того, как ему исполнилось два года, а его отец Николай Ильич, Граф (граф) Толстой, последовал за ней в 1837 году. Через 11 месяцев умерла его бабушка, а затем его следующая опекунша, его тетя. Александра, в 1841 году.Затем Толстого и его четырех братьев и сестер перевели на попечение другой тети в Казань, на западе России. Толстой запомнил двоюродную сестру, жившую в Ясной Поляне, Татьяну Александровну Ергольскую («тетя Туанетта», как он ее называл), как наибольшее влияние на его детство, а позже, в молодости, Толстой написал несколько своих самых трогательных писем. ей. Несмотря на постоянное присутствие смерти, Толстой вспоминал свое детство идиллически. Его первая опубликованная работа, Детство (1852; Детство ), была беллетризованным и ностальгическим рассказом о его ранних годах.
Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчасПолучив домашнее образование у наставников, Толстой в 1844 году поступил в Казанский университет на восточные языки. Его плохая успеваемость вскоре вынудила его перейти на менее требовательный юридический факультет, где он написал сравнение «Дух законов» французского политического философа Монтескье и «Наказа » Екатерины Великой (инструкции по кодексу законов). Интересующийся литературой и этикой, его тянуло к произведениям английских романистов Лоуренса Стерна и Чарльза Диккенса и особенно к сочинениям французского философа Жан-Жака Руссо; вместо креста он носил медальон с портретом Руссо.Но большую часть времени он проводил, пытаясь быть комильфо (социально корректным), пил, играл в азартные игры и развлекался. Покинув университет в 1847 году без ученой степени, Толстой вернулся в Ясную Поляну, где планировал заниматься самообразованием, управлять своим имением и улучшать положение своих крепостных. Несмотря на частые решения изменить свой образ жизни, он продолжал свою распутную жизнь во время пребывания в Туле, Москве и Санкт-Петербурге. В 1851 году он присоединился к своему старшему брату Николаю, армейскому офицеру, на Кавказе, а затем сам пошел в армию.Он участвовал в походах против коренных народов, а вскоре и в Крымской войне (1853–56).
В 1847 году Толстой начал вести дневник, который стал его лабораторией для экспериментов по самоанализу, а затем и для его художественной литературы. С некоторыми перерывами Толстой вел дневники на протяжении всей своей жизни, и поэтому он является одним из самых богато задокументированных писателей, которые когда-либо жили. Его первый дневник, отражающий его жизнь, начинается с признания, что он, возможно, заразился венерической болезнью.Ранние дневники отражают увлечение установлением правил, когда Толстой составлял правила для различных аспектов социального и морального поведения. Они также фиксируют неоднократное несоблюдение писателем этих правил, его попытки сформулировать новые правила, призванные обеспечить соблюдение старых, и его частые акты самобичевания. Более поздняя вера Толстого в то, что жизнь слишком сложна и неупорядочена, чтобы когда-либо соответствовать правилам или философским системам, возможно, проистекает из этих тщетных попыток саморегулирования.
Анна Каренина, Лев Толстой — Краткое содержание книги
«Анна Каренина» — это роман современной тематики, в котором главной темой является супружеская измена Анны, из-за которой она отвергнута обществом и переживает трагический конец.Параллельно с ее историей мы продолжаем рассказ о разрушительной любви между Анной и Вронским и истории любви между Левиным и Кити, основанной на бескорыстной любви.
Толстой поместил сюжет в 70-е годы 19 века в России, и, несмотря на то, что персонажи живут в одном месте, их истории не зависят друг от друга, они просто комментируют друг друга.
Основная часть романа основана на вопросах о приемлемом и неприемлемом поведении мужчин и женщин в обществе, из-за чего этот роман часто сравнивают с «Мадам Бовари» Флобера.В обоих романах есть несколько трогательных моментов, и, за исключением главной темы, несчастная женщина, которую наказывают, когда она обретает счастье, является одним из них.
Толстой, такой как Флобер, использует рассказчика от третьего лица, который знает все, комментирует события и работает как посредник между персонажами и читателями.
Роман состоит из нескольких событий, поэтому каждая семья является одной из опор всего сюжета. Толстой вводит несколько новых тем, которые можно разделить на пары, такие как счастье-печаль, удача-бедность.
Упомянутые пары больше всего концентрируются на двух персонажах, которые становятся носителями двух противоположных течений. С одной стороны, Анна — символ богатого общества и удачи, а Левин скромен и стремится к мирной семейной жизни.
Этот роман отличается параллельными сюжетами, но также имеет кольцевую структуру, связывающую главы. кольца основаны на различиях и бесконечных противостояниях, таких как любовь Левина к Кити, которая любит Вронского, которому нравится Анна.
Роман заканчивается так же, как и начался — вопросом о супружеской неверности. Несмотря на то, что у него есть сюжет, вопрос остается открытым.
По мере того, как роман подходит к концу, различия между Левиным и Анной становятся все меньше, и любовь между Кити и Левиным, хотя и описывается как бескорыстная и чистая, в отличие от любви Анны и Вронского, натыкается на трудности. Конец романа задает истинный вопрос о существовании счастливой семьи.
«Анна Каренина» — это еще и кризисный роман, потому что в нем говорится о лицемерии и осуждающем обществе, которое санкционирует любую форму супружеской неверности, пока существует брак, даже если он всего лишь на бумаге, и супруги долго разошлись. тому назад.
Жанр : роман
Время : 70-е годы 19 века
Место: Россия
Краткое содержание книги
Роман начинается с приезда Анны в дом ее брата Стивы Облонского. Жена Стивы — сестра Китти Долли. Долли узнала об измене мужа, и семья разваливается на части. Стива не может дождаться приезда Анны, потому что она была его спасением. Она убедила Долли простить мужа.
Анна — высоко ценимая в обществе женщина.Она очаровательная, общительная, и все ее любили. Она любит своих племянников и сына и очень эффективно решала конфликты.
Левин был бедным помещиком, которому нравилось работать на нем. Он безмерно любил Кити, дочь богатого дворянина, которая надеялась на помолвку с графом Вронским. Левин был разочарован и отправился в Москву, чтобы посвятить себя работе и имуществу.
Вронский встретил Кити, но, к ее разочарованию, жениться не стал.На балу он влюбился в Анну и ситуация доводит Кити до отчаяния. врачи предлагают родителям на время вывезти ее из России, чтобы они все вместе поехали в путешествие.
В Германии Кити выздоровела, забыла о Вронском и нашла новых друзей. Левин снова ее поискал и сделал предложение. Она согласилась, и они поженились. Несмотря на ревность и неуверенность Левина, брак был счастливым и прочным. Кити проявила крайнее сострадание и полную силу, когда ухаживала за больным братом Левина Николаем.
У Китти родился сын, который сделал ее еще счастливее. Левин показан как персонаж, который все еще ищет себя даже после свадьбы. Он нашел веру в Бога, но глубоко внутри он знал, что только она может решить его проблемы, но в конце концов он нашел смысл жизни.
Отношения Анны и Вронского совсем другие. Анна замужем за чиновником госуправления Алексеем Александровичем Карениным. их отношения были холодными и лишенными любви. Анну отталкивал характер мужа, его рациональность и ирония.
После любовного заявления графа Вронского Анна пытается убежать от него, уезжая в Москву, но Вронский следовал за ней, и они виделись каждый день. Муж Анны узнал о них из-за распространившихся слухов. Он умолял Анну держать их отношения на низком уровне, чтобы избежать скандала, но она совсем его не слушала.
Анна забеременела от Вронского и рассказала ему эту новость незадолго до его участия в скачках. радостная новость чуть не убила его, а шокированное выражение лица Анны выдало ее чувства к нему.
По дороге домой Анна признается в своих отношениях с мужем, но он отказывается развестись с ней. Он запрещает Вронскому видеться с Анной в их доме. Проходят месяцы страданий, Вронский пытается убедить Анну уйти от мужа. Она родила девочку, и в послеродовом бреде Анна умоляет мужа о прощении. Он принимает ее и ее новорожденного, и эта новость так шокировала Вронского, что он пытается застрелиться.
Поскольку они оба выздоравливают, Анна решает сбежать с Вронским.Она забирает девушку, но ее муж не позволяет ей забрать их сына, которого она очень любила. они переехали в Италию, и Анна счастлива в любви. Через некоторое время ее страдания за сына усилились, и она вернулась в Россию. Вронский сопровождал ее, и как только она добралась до своего старого дома, она пошла в детскую, где ей сообщили, что ее сыну сообщили, что она умерла.
Анна не самая любимая в российском обществе из-за ее нынешнего положения. Несмотря на то, что Вронский был влиятельным человеком из-за нее, они уехали в его имение в деревне, где продолжают вести экстравагантный, роскошный образ жизни.
Их совместная жизнь подвергается испытанию, когда Вронский думает, что девочка носит фамилию Каренин, и просит Анну развестись с ее мужем. Он также все больше и больше думает о карьере и жизни, которыми пожертвовал ради Анны. Анна стала более собственнической, ревнивой и жаждет вернуть прежнюю жизнь, сына и социальный статус. Она впадает в истерику и поздно ночью начинает принимать морфин. Из-за тяжелой депрессии она бросилась под поезд. Вронский не может смириться с ее смертью и живет пустой жизнью.В конце концов он подал заявку на участие в сербско-турецкой войне добровольцем.
В романе есть два типа любви. счастливая любовь Кити и Левина основана на любви и доверии, а бурная и глубокая любовь между Анной и Вронским основана на эгоизме и собственничестве. Кроме того, Анна была приговорена к пожизненному заключению из-за своей супружеской неверности, и хотя в те времена прелюбодеяние не считалось чем-то серьезным, оно должно было быть скрытым. Анна не была лицемером и не могла притвориться такой, какой она не есть, поэтому Анна не скрывала своих отношений с Вронским.давление общества заставляет ее покончить жизнь самоубийством.
Персонажи : Анна Каренина, Вронский, Левин, Китти
Анализ символов
Анна Аркадьевна Каренина — главная героиня романа. Она красивая, умная, умная женщина, которая позволяет сердцу победить разум. Из-за проявленной ею «слабости» Толстой задает себе вопрос: «Действительно ли Анна ответственна за свои действия? Можете ли вы обвинить кого-то в его чувствах? »
В тот момент, когда она поняла, что влюблена в Вронского, Анна хорошо осознала свое отлучение от общества и полное осуждение своих действий, которое никоим образом не принимало во внимание, счастлива она в браке или нет.Она была готова заплатить цену своих чувств, потому что для нее ничто не могло сравниться с настоящей любовью.
Несмотря на то, что это любовь, отвергнутая обществом, она не хотела быть тайной любовницей, скрывать свою любовь или притворяться верной своему мужу. это доказательство того, что у нее был более высокий уровень морали, чем у другой женщины, несмотря на ее действия, потому что она взяла на себя ответственность за свои действия, не притворяясь честностью, чтобы сохранить свой социальный статус.
Толстой создал ее сильным персонажем, о котором трудно судить из-за ее принципов, которые выделяют ее из кучки лицемеров.Если бы Анну вначале описали отрицательно, было бы легче не грустить из-за ее конца, но это не так.
Ее описывают так, что она может расположить к себе любого читателя, потому что решение оставить Алексея ради Вронского казалось естественным и человечным. Из-за этого Анна выглядит героиней, а не моральным преступником.
Со временем ситуация начинает меняться, и истинные чувства сменяются ревностью и сомнениями, которые приводят к агонии. Анна стала нервной и эгоистичной, и она начинает думать, что она не заслуживает своей жизни из-за всего, что она сделала.В конце концов, ее самоубийство было результатом не осуждения общества, а ее собственного сознания.
Левин — землевладелец, которого описывают как человека с сильным характером, такого как Анна, который вначале верил, что смысл человеческого существования — это его собственное счастье, и придерживается этой мысли, пока не встретит Китти. После прополки он начинает понимать, что счастья не всегда достаточно, чтобы сделать жизнь полноценной.
Его чистая душа и немного консервативное мнение спасут Кити, но не принесут ей страсти и романтических чувств, которые она испытывала к Вронскому.
Левин — персонаж, который знает, что не может быть счастливым, пока очень много людей вокруг него несчастны, а дворяне живут как паразиты, а крестьяне голодают. Он поднялся на физическое и понял, что счастья нельзя найти, если мы продолжаем заботиться о себе и не живем для других.
Вронский — молодой красивый чиновник, который живет беззаботной жизнью, не влюбляясь, но все изменилось, когда он встретил Анну. Со временем он превратился из безответственного человека в влюбленного мужчину, способного на все ради своего любимого и даже взять на себя ответственность за ребенка.Ничто не длится вечно, поэтому они вдвоем сталкиваются с проблемами, и, хотя он любит Анну, его беспокоит карьера, которой он пренебрегает.
Внутренние муки начинают влиять на их отношения, потому что Анна скучает по сыну, который у нее был с мужем. В конце концов Анна бросается под поезд, и Врони возвращается к своей прежней жизни и присоединяется к сербско-турецкой войне.
Несмотря на то, что между самоубийством Анны нет прямой связи, нельзя сказать, что Вронский не имел ничего общего с ее трагическим концом, несмотря на то, что он неоднократно проявлял к ней свою любовь.Он проходит разные жизненные этапы, поэтому борется, ломается и прощает.
Его вина заключается в обещании, которое он дал о вечной любви, но не смог сдержать. В конце концов, его победило не отсутствие любви, а желание хоть на секунду побыть обычным человеком.
Когда Вронский снова вернулся к своему прежнему «я», Анна все больше осознавала, что является его бременем, и стала мстительной.
Китти — одна из трех дочерей дворянина из Москвы. Она любит Вронского, но отец не согласен, потому что предпочитает Левина, а мать одобряет чувства дочери.Когда Левин наконец сделал предложение, Китт сказала нет, потому что все еще ждала предложения руки и сердца от Вронского.
После того, как Вронский отверг ее из-за своей любви к Анне, Кити отчаянно хотела отвергнуть такого доброго человека, как Левин, из-за неуверенных чувств, которые она испытывала к Вронскому. Проведя какое-то время за пределами России, Кити окрепла, а после того, как вышла замуж за Левина, проявила стабильность и сострадание, позаботившись о брате Левина Николаем.
Китти — милая девушка, чья невинная красота не могла сравниться с Анной, очаровавшей Вронского.Китти суждено было стать верной женой, в отличие от Анны, которой суждено было добиться большего в жизни. Со временем Китти превратилась из невинной девушки в прекрасную женщину.
Лев Толстой Биография
Лев Николаевич Толстой был русским писателем, родившимся в 1828 году. Глубокий социальный и нравственный мыслитель, Толстой был одним из величайших писателей реалистической беллетристики своего времени. Сын дворянина-помещика, Толстой осиротел в возрасте 9 лет и обучался в основном у наставников из таких стран, как Германия и Франция.
В юном возрасте 16 лет он поступил в Казанский университет, но быстро разочаровался в учебе и вскоре бросил учебу. После краткой и тщетной попытки улучшить положение крепостных в своем имении он погрузился в разложение московского высшего общества.
В 1851 году Толстой вступил в полк своего брата на Кавказе, где впервые встретился с казаками. Позже он с сочувствием и поэтическим реализмом изобразил природную казачью жизнь в своем романе «Казаки», опубликованном в 1863 году.За время службы в полку Толстой написал два автобиографических романа, и произведения сразу же получили признание.
Вернувшись в Санкт-Петербург (ныне Ленинград), Толстой заинтересовался образованием крестьян и основал местную начальную школу, которая способствовала прогрессивному образованию.
В 1862 году он женился на 18-летней Софье Андреевне Берс, представительнице интеллигентной московской семьи. В следующие 15 лет он вырастил большую семью, в конечном итоге родив 19 детей. В это время он также управлял своим имением и написал два своих самых известных романа: «Война и мир» (1869) и «Анна Каренина» (1877).
В уникально откровенном и мощном романе «Исповедь» Толстой описал свое духовное беспокойство и начал свой долгий путь к моральной и социальной уверенности. Он нашел их в двух принципах христианских евангелий: любовь ко всем людям и сопротивление силам зла. Изнутри самодержавной России Толстой бесстрашно нападал на социальное неравенство и насильственные формы правления и церковной власти. Его дидактические эссе, переведенные на разные языки, завоевали сердца во многих странах и из всех слоев общества, многие из которых приходили к нему в Россию в поисках совета.
В возрасте 82 лет, все более мучимый несоответствием между его учениями, своим личным богатством и бесконечными ссорами с женой, Толстой однажды поздно ночью ушел из дома. Через три дня он заболел и умер 20 ноября 1910 года на отдаленной железнодорожной станции. После его смерти его хвалили во всем мире за то, что он был удивительно нравственным человеком. Эта сила и его вневременное и универсальное искусство продолжают служить источником вдохновения и сегодня.
Полемика Толстого с мадам Бовари на JSTOR
Информация журналаРусское обозрение — многопрофильный научный журнал, посвященный истории, литературе, культуре, изобразительному искусству, кино, обществу и политике народов бывшей Российской империи и бывшего Советского Союза.Каждый выпуск содержит оригинальные исследовательские статьи авторитетных и начинающих ученых, а также а также обзоры широкого круга новых публикаций. «Русское обозрение», основанное в 1941 году, является летописью. продолжающейся эволюции области русских / советских исследований на Севере Америка. Его статьи демонстрируют меняющееся понимание России через взлет и закат холодной войны и окончательный крах Советского Союза Союз. «Русское обозрение» — независимый журнал, не имеющий единого мнения. с любой национальной, политической или профессиональной ассоциацией.JSTOR предоставляет цифровой архив печатной версии The Russian Рассмотрение. Электронная версия «Русского обозрения» — доступно на http://www.interscience.wiley.com. Авторизованные пользователи могут иметь доступ к полному тексту статей на этом сайте.
Информация для издателяWiley — глобальный поставщик контента и решений для рабочих процессов с поддержкой контента в областях научных, технических, медицинских и научных исследований; профессиональное развитие; и образование.Наши основные направления деятельности выпускают научные, технические, медицинские и научные журналы, справочники, книги, услуги баз данных и рекламу; профессиональные книги, продукты по подписке, услуги по сертификации и обучению и онлайн-приложения; образовательный контент и услуги, включая интегрированные онлайн-ресурсы для преподавания и обучения для студентов и аспирантов, а также для учащихся на протяжении всей жизни. Основанная в 1807 году компания John Wiley & Sons, Inc. уже более 200 лет является ценным источником информации и понимания, помогая людям во всем мире удовлетворять свои потребности и реализовывать их чаяния.Wiley опубликовал работы более 450 лауреатов Нобелевской премии во всех категориях: литература, экономика, физиология и медицина, физика, химия и мир. Wiley поддерживает партнерские отношения со многими ведущими мировыми обществами и ежегодно издает более 1500 рецензируемых журналов и более 1500 новых книг в печатном виде и в Интернете, а также базы данных, основные справочные материалы и лабораторные протоколы по предметам STMS. Благодаря расширению предложения открытого доступа, Wiley стремится к максимально широкому распространению и доступу к публикуемому контенту, а также поддерживает все устойчивые модели доступа.Наша онлайн-платформа, Wiley Online Library (wileyonlinelibrary.com), является одной из самых обширных в мире междисциплинарных коллекций онлайн-ресурсов, охватывающих жизнь, здоровье, социальные и физические науки и гуманитарные науки.
Анна Каренина
Анализ характера Анна Каренина
Анна, другая часть двойной схемы Толстого, символизирует влияние городской среды на «природного человека» Толстого.«Как и Левин, Анна стремится найти личное решение между спонтанной, неотражаемой жизнью и требованиями разума и морального закона. Однако, будучи женщиной, чья человеческая судьба — воспитывать детей и быть хозяйкой своего дома, Анна больше страдает от культуры и общества, чем ее коллега-мужчина, и более чувствительна к социальным ограничениям ее поисков личного смысла. Поскольку на нее в первую очередь претендует ее положение в развитом — а значит, коррумпированном — обществе, Анна с самого начала обречена.
Отвечая только на свои внутренние эмоции, она — самый естественный персонаж из всех городских аристократов в романе. Сила своей внутренней природы позволяет Анне оторваться от обычного общества и искать любовь как свое основное определение.
Толстой дает понять, что брак Анны никогда не удовлетворит ее страстную натуру. Каренин, выдающийся пример человека, дегуманизированного изощренным рациональным обществом, является первым, кого Анна должна отвергнуть. Она должна искать любви более свободного, но благородного человека.Подарив ей для возлюбленного военного, Толстой развивает трагедию Анны с жестокой логической последовательностью.
Блестящее обещание Вронского в его карьере подразумевает, что он обладает честью, смелостью и чувством жизни и смерти, которого требует любой хороший солдат. Этим хорошим качествам противостоит его ограниченное воображение, военные достоинства — жертвовать индивидуальностью ради чувства солидности, легкомысленное отношение к женщинам и его жесткий кодекс поведения в соответствии с его военными стандартами «чести» и «престижа».«Мы видим те же ценности, которые привлекают Анну к Вронскому, создают ограничения, обрекающие их связь на провал. Толстой, кажется, говорит, что поиски любви Анны безнадежны: ни Каренин, ни Вронский не обладают внутренней силой, чтобы отреагировать на ее эмоциональный накал. Если бы Анна пала влюбившись в Левина — возможность, которую Толстой представляет в части 7, она подтвердила бы свои любовные обязательства через своих детей и мужа в деревенской среде Левина.
Конкретный механизм падения Анны проистекает из основной моральной философии Толстого: бескорыстное стремление к добру достигает состояния благодати, тогда как хищное самоутверждение приводит к проклятию.Мы видим, как Анна становится жестокой, мстительной и самоуничтожающей, поскольку она существует в соответствии со своей единственной целью — поддерживать свои любовные отношения. Это становится все труднее поддерживать, поскольку Анна одна за другой теряет внешние ценности социального порядка, которые структурируют не только ее существование, но и существование Вронского. Отгороженная от сына, друзей, своего защитного статуса, любовь Анны дает ей единственный источник жизненной силы. Под давлением, чтобы жить только своей любовью, она отрицает свою женственность как средство вынашивания детей; ее чары стали особым оружием ведьмы.Таким образом, мы видим, почему Вронский уклоняется от ее возвышенной красоты: именно на ее колдовскую метаморфозу Вронский так холодно отвечает, доводя Анну, в свою очередь, до состояния ревнивого отчаяния, которое еще больше отталкивает его.
Толстой показывает, как Анна, ищущая самоудовлетворения в любви, уводит себя от спасения, прочь от Бога, к сатанизму и самоуничтожению. В отличие от Левина, открывшего любовь к Богу, поиски Анны заканчиваются в тупике ненависти, и смерть — ее единственный выход.
Читать «Анна Каренина онлайн» Льва Толстого
Ангелис
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1Все счастливые семьи похожи друг на друга; каждая несчастная семья несчастлива по-своему.
В доме Облонских все смешалось. Жена обнаружила, что муж ведет интригу с французской девушкой, которая была гувернанткой в их семье, и заявила мужу, что не может продолжать жить с ним в одном доме.Такое положение дел длилось уже три дня, и не только сами муж и жена, но и все члены их семьи и домочадцев болезненно осознавали это. Каждый в доме чувствовал, что жить вместе бессмысленно и что случайно собранные в какой-нибудь трактир заблудшие люди имеют больше общего друг с другом, чем они, члены семьи и двора Облонских. Жена не выходила из своей комнаты, мужа не было дома три дня.Дети разбежались по дому; гувернантка-англичанка поссорилась с домработницей и написала другу, прося ее найти для нее новую ситуацию; повар ушел накануне как раз к обеду; кухарка и кучер предупредили.
Через три дня после ссоры князь Степан Аркадьич Облонский — Стива, как его называли в модном мире — проснулся в свой обычный час, то есть в восемь часов утра, не в спальне жены, а на обтянутом кожей диване в своем кабинете.Он перевернул свою толстую, ухоженную фигуру на упругой софе, как будто снова собирался погрузиться в долгий сон; он сильно обнял подушку с другой стороны и уткнулся в нее лицом; но вдруг он вскочил, сел на софе и открыл глаза.
Да, да, как сейчас? «
» — подумал он, размышляя о своей мечте. «Ну, как это было? Конечно! Алабин давал обед в Дармштадте; нет, не Дармштадт, а что-то американское. Да, но тогда Дармштадт был в Америке.Да, Алабин давал обед на стеклянных столах, и столы пели: Il mio tesoro — но не Il mio tesoro , а что-то получше, и на столе стояли какие-то графинчики, и это были женщины. Тоже, — вспомнил он.
Глаза Степана Аркадьича весело блеснули, и он задумался с улыбкой. Да, это было хорошо, очень мило. Было еще много чего восхитительного, вот только словами не выразить, или даже выражая это в мыслях наяву.
И, заметив проблеск света за одной из саржевых занавесок, он весело спустил ноги через край дивана и стал искать в них свои тапочки, подарок на его последний день рождения, сделанный для него его женой. на золотом марокко. И, как он делал это каждый день последние девять лет, он протянул руку, не вставая, к тому месту, где в его спальне всегда висел его халат. И тут он вдруг вспомнил, что спит не в комнате жены, а в своем кабинете, и почему: улыбка исчезла с его лица, он нахмурил брови.
А-а-а! Оо! …
пробормотал он, вспоминая все случившееся. И снова каждая деталь его ссоры с женой представлялась его воображению, вся безнадежность его положения и, что хуже всего, его собственная вина.
Да, она меня не простит, и она не может меня простить. И самое ужасное в этом то, что я виноват во всем, во всем, хотя я не виноват. «В этом суть всей ситуации», — подумал он.
Ой ой ой!
он повторял в отчаянии, вспоминая остро болезненные ощущения, вызванные этой ссорой.
Самым неприятным была первая минута, когда, выйдя из театра, счастливый и добродушный, с огромной грушей в руке для жены, он не застал жену в гостиной, к своему дому. Удивление не застало ее и в кабинете, и она наконец увидела ее в спальне с несчастливым письмом, раскрывающим все, что было у нее в руке.
Она, его Долли, вечно суетившаяся и беспокоясь о домашних подробностях и ограниченная в своих представлениях, как он считал, сидела совершенно неподвижно с письмом в руке, глядя на него с выражением ужаса, отчаяния и негодования.
Что это? это?
она спросила, указывая на письмо.
И при этом воспоминании Степан Аркадьич, как это часто бывает, возмутился не столько самим фактом, сколько тем, как он встретил слова жены.
С ним в тот момент случилось то, что происходит с людьми, когда их неожиданно ловят на чем-то очень постыдном. Ему не удалось приспособить свое лицо к положению, в которое он был помещен по отношению к жене, обнаружив свою вину.Вместо того, чтобы обижаться, отрицать, защищаться, просить прощения, вместо того, чтобы оставаться равнодушным даже — все было бы лучше, чем то, что он сделал — его лицо совершенно непроизвольно (рефлекторное движение позвоночника, размышлял Степан Аркадьич, увлекавшийся физиологией), — совершенно невольно принял свою привычную добродушную, а потому идиотскую улыбку.
Эту идиотскую улыбку он не мог простить себе. Увидев эту улыбку, Долли вздрогнула, словно от физической боли, с характерным для нее жаром разразилась потоком жестоких слов и выскочила из комнаты.С тех пор она отказывалась видеться с мужем.
Во всем виновата эта идиотская улыбка,
подумал Степан Аркадьич.
Но что делать? Что делать?
сказал он себе в отчаянии и не нашел ответа.
Степан Аркадьич был человеком правдивым в отношениях с самим собой. Он был неспособен обманывать себя и убеждать себя, что раскаивается в своем поведении.В тот день он не мог раскаяться в том, что он, красивый и восприимчивый мужчина тридцати четырех лет, не был влюблен в свою жену, мать пятерых живых и двух мертвых детей, и всего лишь на год младше его. Он раскаялся только в том, что ему не удалось лучше скрыть это от жены. Но он чувствовал всю трудность своего положения и жалел жену, детей и себя. Возможно, ему удалось бы лучше скрыть свои грехи от жены, если бы он ожидал, что знание о них так подействует на нее.Он никогда четко не обдумывал эту тему, но смутно предполагал, что его жена, должно быть, давным-давно заподозрила его в неверности ей и закрыла на это глаза. Он даже предположил, что она, измученная женщина, уже не молодая и не красивая, никоим образом не примечательная или интересная, просто хорошая мать, должна из чувства справедливости занять снисходительный взгляд. А вышло совсем наоборот.
Ужасно! о боже, о боже! ужасный!
Степан Аркадьич все повторял про себя и ничего не мог придумать.«И как хорошо до сих пор дела шли! Как хорошо мы ладили! Она была довольна и счастлива за своих детей; я никогда ни в чем не мешал ей; я позволял ей управлять детьми и домом так, как ей нравится. Это правда плохо она была гувернанткой в нашем доме. Это плохо! Есть что-то банальное, пошлое в флирте с гувернанткой. Но что за гувернантка! (Он живо вспомнил лукавые черные глаза мадемуазель Роланд и ее улыбку. )
Но ведь, пока она была в доме, я держал себя в руках.А хуже всего то, что она уже … кажется, на несчастье так уж и сложилось! Ох ох! Но что, что делать? »
Не было решения, но было то универсальное решение, которое жизнь дает всем вопросам, даже самым сложным и неразрешимым. Ответ такой: нужно жить в нуждах дня — это Забыть себя во сне теперь было невозможно, по крайней мере до ночи; он не мог теперь вернуться к музыке, которую пели графинницы; поэтому он должен забыть себя во сне повседневной жизни.
Тогда посмотрим,
Сказал себе Степан Аркадьич и, встав, надел серый халат на синей шелковой подкладке, завязал кисточки в узел и, глубоко вдохнув воздух в свою широкую одежду, с обнаженной грудью он подошел к окну своей обычной уверенной походкой, вывернув ноги, которые так легко несли его полное тело. Он поднял штору и громко позвонил. Сразу ответил появление старого друга, камердинера Матвея, несущего его одежду, сапоги и телеграмму.За Матвеем последовал парикмахер со всем необходимым для бритья.
Есть бумаги из офиса? — спросил Степан Аркадьич,
, беря телеграмму и садясь в зеркало.
На столе
ответил Матвей, вопросительно с сочувствием поглядывая на своего хозяина; и, после короткой паузы, добавил с лукавой улыбкой: Прислали от вагонщиков.
Степан Аркадьич ничего не ответил, он только взглянул на Матвея в зеркало.По тому взгляду, в котором их глаза встретились в зеркало, было ясно, что они поняли друг друга. Глаза Степана Аркадьича спросили: Зачем вы мне это говорите? разве ты не знаешь?
Матвей засунул руки в карманы куртки, выставил одну ногу и молча, добродушно, со слабой улыбкой смотрел на своего хозяина.
Я сказал им прийти в воскресенье и до тех пор не беспокоить ни вас, ни себя ни за что,
он сказал. Очевидно, он заранее подготовил приговор.
Степан Аркадьич увидел, что Матвей хотел пошутить и привлечь к себе внимание. Разорвав телеграмму, он прочитал ее, отгадывая слова, с ошибками, как всегда в телеграммах, и его лицо просветлело.
Матвей, завтра будет здесь моя сестра Анна Аркадьевна,
сказал он, на минуту проверив гладкую пухлую руку парикмахера, прорезавшую розовую дорожку через его длинные курчавые усы.
Слава Богу!
сказал Матвей, показывая этим ответом, что он, как и его хозяин, осознал значение этого приезда, то есть, что Анна Аркадьевна, сестра, которую он так любил, могла привести к примирению между мужем и женой.
Одна или с мужем? — осведомился
Матвей.
Степан Аркадьич не мог ответить, так как цирюльник работал над его верхней губой, и он поднял палец. Матвей кивнул в зеркало.
Один. Нужно ли готовить комнату наверху?
Сообщить Дарье Александровне: где она заказывает.
Дарья Александровна?
— повторил Матвей, как бы сомневаясь.
Да, сообщите ей. Вот, возьми телеграмму; отдай ей, а потом сделай то, что она тебе скажет.
Вы хотите примерить,
Матвей понял, но только сказал: Да, сэр.
Степан Аркадьич был уже вымыт, причесан и готов был одеваться, когда Матвей, нарочно ступая скрипучими сапогами, вернулся в комнату с телеграммой в руке. Цирюльник ушел.
Дарья Александровна велела мне сообщить, что она уезжает. «Пусть делает — то есть ты — делай, что ему хочется», — сказал он
, смеясь только глазами, и, засунув руки в карманы, он смотрел на своего хозяина, склонив голову набок.Степан Аркадьич помолчал минуту. Затем на его красивом лице появилась добродушная и довольно жалкая улыбка.
А, Матвей?
он сказал, качая головой.
Все в порядке, сэр; она придет в себя, — сказал
Матвей.
Придите в себя?
Да, сэр.
Вы так думаете? Кто здесь?
спросил Степан Аркадьич, услышав шорох женского платья у дверей.
Это я,
сказал твердым приятным женским голосом, и суровое рябое лицо медсестры Матроны Филимоновны просунулось в дверной проем.
Ну что, Матрона? — спросил Степан Аркадьич, подходя к ней у двери.
Хотя Степан Аркадьич был совершенно неправ насчет жены и сам это сознавал, но почти все в доме (даже няня, главная соратница Дарьи Александровны) были на его стороне.
Ну что теперь?
— безутешно спросил он.
Идите к ней, сэр; признай свою вину снова. Может быть, Бог поможет тебе. Она так страдает, грустно ее видеть; к тому же в доме все перевернуто.Вы должны пожалеть, сэр, детей. Прошу прощения, сэр. Ничего не поделаешь! Нужно принять последствия …
Но она меня не увидит.
Вы делаете свою часть работы. Бог милостив; молитесь Богу, сэр, молитесь Богу.
Ну, хватит, можешь идти, — сказал
Степан Аркадьич, внезапно покраснев. Ну, одень меня.
Он повернулся к Матвею и решительно скинул халат.
Матвей уже держал рубашку, как конский воротник, и, сдувая невидимое пятнышко, с явным удовольствием надел ее на ухоженное тело своего хозяина.
Глава 3Когда он был одет, Степан Аркадьич побрызгал себя запахом, стянул манжеты рубашки, распределил по карманам сигареты, бумажник, спички и часы с двойной цепочкой и печатями. и, вытряхнув платок, чувствуя себя чистым, благоухающим, здоровым и физически непринужденным, несмотря на свое несчастье, он прошел, слегка покачиваясь каждой ногой, в столовую, где его уже ждал кофе, и рядом кофе, письма и бумаги из офиса.
Он читал письма. Один был очень неприятным, от торговца, который покупал лес на владении своей жены. Продать этот лес было абсолютно необходимо; но в настоящее время, пока он не примирился с женой, эта тема не могла обсуждаться. Самым неприятным из всего было то, что его денежные интересы таким образом оказались в вопросе его примирения с женой. И мысль о том, что им могут руководить его интересы, что он может искать примирения со своей женой из-за продажи леса, — эта идея причинила ему боль.
Когда он закончил свои письма, Степан Аркадьич пододвинул к себе канцелярские бумаги, быстро просмотрел два дела, сделал несколько пометок большим карандашом и, отодвинув бумаги, обратился к своему кофе. Прихлебывая кофе, он открыл еще влажную утреннюю газету и начал ее читать.
Степан Аркадьич прислушался и прочитал либеральную газету, не крайнюю, а отстаивающую взгляды большинства. И несмотря на то, что наука, искусство и политика не представляли для него особого интереса, он твердо придерживался тех взглядов на все эти темы, которых придерживалось большинство и его газета, и он менял их только тогда, когда меняло их большинство. — или, точнее говоря, он не менял их, но они незаметно сами себя изменяли внутри него.
Степан Аркадьич не выбирал ни свои политические взгляды, ни свои взгляды; эти политические взгляды и взгляды пришли к нему сами по себе, точно так же, как он не выбирал формы своей шляпы и пальто, а просто выбирал те, которые носил. И для него, живущего в определенном обществе — из-за потребности, обычно возникающей за годы осмотрительности в некоторой степени умственной активности, — иметь взгляды было так же необходимо, как и иметь шляпу. Если и была причина для его предпочтения либеральных взглядов консервативным, которых придерживались также многие из его круга, то это проистекает не из того, что он считал либерализм более рациональным, а из того, что он более соответствует его образу жизни.Либеральная партия заявила, что в России все не так, и, конечно, у Степана Аркадьича было много долгов и решительно не хватало денег. Либеральная партия заявила, что брак — это институт, совершенно устаревший и нуждающийся в восстановлении; и семейная жизнь, конечно, доставляла Степану Аркадьичу мало удовольствия и заставляла его лгать и лицемерить, что было так противно его натуре. Либеральная партия сказала, или, скорее, позволила понять, что религия — это всего лишь обуздание, сдерживающее варварские классы народа; и Степан Аркадьич не выдержал даже короткой службы без боли в ногах от вставания, и никогда не мог понять, к чему все эти ужасные и высокопарные речи о другом мире, когда жизнь в этом мире может быть такой забавной. .И при всем этом Степан Аркадьич, любивший шутки, любил озадачивать простого человека, говоря, что если он гордится своим происхождением, то не должен останавливаться на Рюрике и отречься от первого основателя своего рода — обезьяны. Итак, либерализм вошел в привычку Степана Аркадьича, и он любил свою газету, как сигару после обеда, за легкий туман, расплывшийся в его мозгу. Он прочитал передовицу, в которой утверждалось, что в наши дни совершенно бессмысленно возносить протест против того, что радикализм грозит поглотить все консервативные элементы, и что правительство должно принять меры для подавления революционной гидры; что, напротив, , по нашему мнению, опасность заключается не в этой фантастической революционной гидре, а в упорстве традиционализма, засоряющего прогресс,
и т. д.и т. д. Он прочитал и другую статью, финансовую, в которой упоминались Бентам и Милль, и опускал несколько намеков на министерство. С присущей ему сообразительностью он улавливал направление каждой инсинуации, угадывал, откуда она исходила, на кого и на каком основании была нацелена, и это доставляло ему, как всегда, определенное удовлетворение. Но сегодня это удовлетворение было омрачено советом Матрены Филимоновны и неудовлетворительным состоянием дома. Он также читал, что, по слухам, граф Бейст уехал в Висбаден, и что больше не нужно иметь седых волос, о продаже легкого экипажа и о молодом человеке, ищущем положение; но эти сведения не принесли ему, как обычно, тихого иронического удовлетворения.Закончив бумагу, вторую чашку кофе, булочку с маслом, он встал, стряхивая крошки булочки со своего жилета; и, расправив широкую грудь, он радостно улыбнулся: не потому, что в его уме было что-то особенно приятное, — радостная улыбка была вызвана хорошим пищеварением.
Но эта радостная улыбка сразу все напомнила ему, и он задумался.
Два детских голоса (Степан Аркадьич узнал голоса своего младшего сына Гриши и старшей дочери Тани) послышались за дверью.Они что-то несли и уронили.
Я говорил вам не садить пассажиров на крышу,
сказала маленькая девочка по-английски; там, забери их!
Все смешалось,
подумал Степан Аркадьич; дети бегают сами по себе.
И, подойдя к двери, он позвал их. Они бросили ящик, изображавший поезд, и вошли к отцу.
Маленькая девочка, любимица отца, смело подбежала, обняла его и, смеясь, повисла ему на шее, наслаждаясь, как всегда, запахом аромата, исходящим от его усов.Наконец девочка поцеловала его лицо, покрасневшее от его сутулой позы и сияющее нежностью, развязала руки и собралась снова бежать; но ее отец удерживал ее.
Как мама?
— спросил он, проводя рукой по гладкой, мягкой шейке дочери. Доброе утро,
сказал он, улыбаясь мальчику, который подошел его поприветствовать. Он сознавал, что меньше любит мальчика, и всегда старался быть справедливым; но мальчик почувствовал это и не ответил улыбкой на холодную улыбку отца.
Мама? Она встала,
ответила девушка.
Степан Аркадьич вздохнул. Значит, она больше не спала всю ночь,
подумал он.
Ну она веселая?
Маленькая девочка знала, что между ее отцом и матерью произошла ссора, и что ее мать не могла быть веселой, и что ее отец должен был знать об этом, и что он притворялся, когда он спросил об этом так легко. И она покраснела за своего отца.Он сразу заметил это и тоже покраснел.
Не знаю,
сказала она. Она не сказала, что мы должны делать уроки, но сказала, что мы должны пойти погулять с мисс Хул к бабушке.
Ну давай, Таня, милая. Ой, подожди, хотя,
сказал он, все еще обнимая ее и поглаживая ее мягкую ручку.
Он снял каминную полку, где вчера положил ее, маленькую коробочку конфет, и дал ей две, выбрав ее любимые шоколад и помадку.
Для Гриши?
сказала маленькая девочка, указывая на шоколад.
Да, да.
И все еще гладя ее маленькое плечо, он поцеловал ее в корни волос и в шею и отпустил.
Каретка готова,
сказал Матвей; , но есть кто-то, кто подаст петицию к вам.
Давно здесь?
спросил Степан Аркадьич.
Полчаса.
Сколько раз я говорил вам сказать мне сразу?
По крайней мере, надо дать тебе кофе спокойно, — сказал Матвей
ласково резким тоном, на который невозможно было сердиться.
Ну, покажите немедленно, — сказал
Облонский, нахмурившись от досады.
Заявитель, вдова штабс-капитана Калинина, обратилась с просьбой о невозможности и необоснованности; но Степан Аркадьич, как обычно, усадил ее, внимательно выслушал ее до конца, не перебивая, и дал ей подробный совет, как и к кому обратиться, и даже написал ей своим большим, раскидистым, добрым и разборчивая рука, уверенная и беглая записка для человека, который может быть ей полезен.Избавившись от вдовы штабс-капитана, Степан Аркадьич взял свою шляпу и остановился, чтобы вспомнить, не забыл ли он что-нибудь. Оказалось, что он ничего не забыл, кроме того, что хотел забыть — жену.
Ах да!
Он склонил голову, и на его красивом лице появилось беспокойное выражение. Идти или не идти!
он сказал себе; и внутренний голос сказал ему, что он не должен уходить, что из этого не может быть ничего, кроме лжи; что исправить, исправить их отношения было невозможно, потому что невозможно было сделать ее снова привлекательной и способной вызвать любовь, или сделать его стариком, не восприимчивым к любви.Теперь из этого не могло выйти ничего, кроме обмана и лжи; а обман и ложь были противны его природе.
Хотя должно пройти какое-то время: так больше продолжаться не может,
сказал он, пытаясь придать себе храбрости. Он выпрямил грудь, вынул сигарету, дважды вдохнул ее, швырнул в перламутровую пепельницу, быстрыми шагами прошел через гостиную и открыл другую дверь в спальню своей жены.
Дарья Александровна, в пиджаке, с ее теперь скудными, некогда пышными и красивыми волосами, заколоченными шпильками на затылке, с тонким, впалым лицом и большим испуганным лицом. глаза, которые выделялись из-за худобы ее лица, стояли среди множества всяких вещей, разбросанных по всей комнате, перед открытым комодом, из которого она что-то брала.Услышав шаги мужа, она остановилась, посмотрела на дверь и усердно пыталась придать своему лицу суровое и презрительное выражение. Она чувствовала, что боится его и боится предстоящего свидания. Она просто пыталась сделать то, что она пыталась сделать уже десять раз за последние три дня — разобрать детские вещи и свои собственные, чтобы отнести их к матери, — и снова она не могла заставить себя сделать это. ; но теперь снова, как и каждый раз прежде, она все время говорила себе, , что так дальше продолжаться не может, что она должна предпринять какой-нибудь шаг
, чтобы наказать его, посрамить его, отомстить ему хотя бы за небольшую часть страдания, которые он причинил ей.Она все еще продолжала говорить себе, что должна уйти от него, но понимала, что это невозможно; это было невозможно, потому что она не могла отказаться от привычки считать его своим мужем и любить его. Кроме того, она поняла, что если даже здесь, в собственном доме, она вряд ли сможет должным образом ухаживать за своими пятерыми детьми, им будет еще хуже там, где она идет со всеми. Как бы то ни было, даже в течение этих трех дней младший заболел из-за нездорового супа, а остальные чуть не остались без обеда накануне.Она сознавала, что уйти невозможно; но, обманывая себя, она продолжала разбирать свои вещи и делать вид, что уходит.
Увидев мужа, она опустила руки в ящик комода, как будто что-то искала, и оглянулась на него только тогда, когда он подошел вплотную к ней. Но ее лицо, которому она пыталась придать суровое и решительное выражение, выдавало недоумение и страдание.
Долли!
сказал он тихим и робким голосом.Он склонил голову к плечу и попытался выглядеть жалким и смиренным, но при этом сиял свежестью и здоровьем. Беглым взглядом она просканировала его фигуру, сияющую здоровьем и свежестью. Да, он счастлив и доволен! «
» — подумала она; , а я … И то отвратительное добродушие, за которое его все любят и хвалят — я ненавижу его добродушие,
подумала она. Ее рот напрягся, мускулы щеки на правой стороне ее бледного нервного лица сжались.
Чего вы хотите?
она сказала быстрым, низким, неестественным голосом.
Долли!
— повторил он с дрожью в голосе. Анна приедет сегодня.
Ну что мне до того? Я ее не вижу!
она плакала.
Но ты должна, правда, Долли …
Уходи, уходи, уходи!
она вскрикнула, не глядя на него, как будто этот крик был вызван физической болью.
Степан Аркадьич мог быть спокоен, когда думал о своей жене, он мог надеяться, что она обойдет , как выразился Матвей, и могла спокойно продолжать читать свою газету и пить свой кофе; но когда он увидел ее измученное, страдающее лицо, услышал ее тон, покорный судьбе и полный отчаяния, у него перехватило дыхание, в горле встал ком, и его глаза заблестели слезами.
Боже мой! что я сделал? Долли! Ради бога! …. Вы знаете …
Он не мог продолжать; его горло всхлипнуло.
Она захлопнула бюро и взглянула на него.
Долли, что я могу сказать? …. Одно: прости … Помни, девять лет моей жизни нельзя искупить ни на мгновение …
Она опустила глаза и прислушалась, ожидая, что он — говорил он, как бы умоляя его тем или иным способом заставить ее поверить в другое.
— мгновение страсти?
он сказал, и продолжил бы, но при этом слове, как от укола физической боли, ее губы снова напряглись, и снова мышцы ее правой щеки работали.
Уходи, выходи из комнаты!
она завизжала еще резче, и не говори мне о своей страсти и своей омерзительности.
Она попыталась выйти, но пошатнулась и вцепилась в спинку стула, чтобы поддержать себя. Его лицо расслабилось, губы распухли, глаза наполнились слезами.
Долли!
он сказал, теперь рыдая; , помилуйте, подумайте о детях; они не виноваты! Я виноват и накажи меня, заставь искупить свою вину. Я готов на все, что угодно! Я виноват, никакими словами не передать, насколько я виноват! Но, Долли, прости меня!
Она села. Он прислушивался к ее тяжелому, тяжелому дыханию и ему было ее несказанно жаль. Она несколько раз пыталась заговорить, но не могла. Он ждал.
Ты помнишь детей, Стива, как они играли с ними; но я их помню и знаю, что это означает их гибель,
сказала она — очевидно, одна из фраз, которые она не раз повторяла про себя в течение последних нескольких дней.
Она назвала его Стива,
, и он взглянул на нее с благодарностью и попытался взять ее за руку, но она отстранилась от него с отвращением.
Я думаю о детях, и по этой причине я бы сделал все на свете, чтобы спасти их, но я сам не знаю, как их спасти. Забрав их у их отца или оставив их с порочным отцом — да, с порочным отцом … Скажите мне, после того, что … произошло, сможем ли мы жить вместе? Это возможно? Подскажите, а возможно ли?
она повторила, повышая голос, после того, как мой муж, отец моих детей, вступает в любовную связь с гувернанткой своих детей?
Но что я мог сделать? что я мог сделать?
он продолжал говорить жалким голосом, не зная, что он говорит, по мере того как его голова опускалась все ниже и ниже.
Вы мне противны, противны!
она завизжала, все больше и больше разгораясь. Твои слезы ничего не значат! Ты никогда меня не любил; у тебя нет ни сердца, ни благородного чувства! Ты мне ненавистен, противен, чужой — да, совершенно чужой!
С болью и гневом она произнесла такое ужасное для себя слово — незнакомец .
Он посмотрел на нее, и ярость на ее лице испугала и поразила его. Он не понимал, как ее раздражала его жалость к ней.Она видела в нем симпатию к ней, но не любовь. Нет, она меня ненавидит. «Она меня не простит», — подумал он,
.
Ужасно! ужасный!
он сказал.
В этот момент в соседней комнате заплакал ребенок; вероятно, он упал. Дарья Александровна прислушалась, и лицо ее вдруг смягчилось.
Казалось, она взяла себя в руки на несколько секунд, как будто не знала, где она и что делает, и, быстро поднявшись, двинулась к двери.
Ну, она любит моего ребенка,
подумал он, заметив, как изменилось ее лицо от крика ребенка, мой ребенок: как она может меня ненавидеть?
Долли, еще одно слово,
сказал он, следуя за ней.
Если вы подойдете ко мне, я позову слуг, детей! Они все могут знать, что ты негодяй! Я сейчас уезжаю, а ты можешь жить здесь со своей любовницей!
И она вышла, хлопнув дверью.
Степан Аркадьич вздохнул, вытер лицо и тихим шагом вышел из комнаты. Матвей говорит, что придет; но как? Я не вижу ни малейшего шанса на это. Ах, как это ужасно! И как пошло она кричала,
сказал он себе, вспомнив ее крик и слова — мерзавец,
и любовница.
А горничные наверняка слушали! Ужасно вульгарно! Ужасный!
Степан Аркадьич постоял несколько секунд один, вытер лицо, расправил грудь и вышел из комнаты.
Была пятница, в столовой немецкий часовщик заводил часы.Степан Аркадьич вспомнил свой анекдот про этого пунктуального лысого часовщика, , что немец сам на всю жизнь заведен, чтобы заводить часы,
, и улыбнулся. Степан Аркадьич любил пошутить: «А может, она очнется! Хорошее выражение,« опомнишься, », подумал.
Я должен повторить».
Матвей!
он крикнул. Устройте все с Дарьей в гостиной для Анны Аркадьевны,
сказал он Матвею, когда тот вошел.
Да, сэр.
Степан Аркадьич надел шубу и вышел на ступеньки.
Не пообедаете дома?
сказал Матвей, проводя его.
Вот так и случилось. А вот по хозяйству,
сказал он, вынимая из бумажника десять рублей. Этого хватит.
Хватит или мало, надо успеть, — сказал Матвей
, хлопнув дверью кареты и отступив на ступеньки.
Дарья Александровна тем временем утихомирила ребенка и, узнав по звуку кареты, что он ушел, снова вернулась в свою спальню. Это было ее уединенное убежище от домашних забот, которые свалились на нее сразу после того, как она вышла из него. Уже сейчас, за то короткое время, что она пробыла в детской, английская гувернантка и Матрона Филимоновна сумели задать ей несколько вопросов, которые не допускали задержки и на которые могла ответить только она: на прогулку? Нужно ли им молоко? Разве нельзя послать за новым поваром?
Ах, оставьте меня, оставьте меня в покое!
сказала она, и, вернувшись в спальню, села на то же место, где сидела, разговаривая с мужем, крепко сжав свои тонкие руки кольцами, которые соскользнули с ее костлявых пальцев и упали, чтобы перевернуться в ней. запоминаю все разговоры. Он ушел! Но порвал ли он с ней отношения? «
» — подумала она. Неужели он ее видит? Почему я его не спросила! Нет-нет, примирение невозможно. Даже если мы остаемся в одном доме, мы чужие — чужие навсегда!
Она снова повторила с особым значением слово, столь ужасное для нее. А как я его любила! Боже мой, как я его любила! …. Как я его любила! А теперь я его не люблю? Разве я не люблю его больше, чем раньше? Самое ужасное,
она начала, но не додумалась, потому что Матрена Филимоновна заглянула в дверь.
Давайте пошлем за моим братом,
она сказала; он все равно может пообедать, или мы заставим детей до шести снова ничего не есть, как вчера.
Хорошо, я приду прямо и посмотрю. Но вы послали за новым молоком?
И Дарья Александровна погрузилась в дневные обязанности и на время утопила в них свое горе.
Глава 5Степан Аркадьич легко учился в школе, благодаря своим отличным способностям, но был праздным и озорным, а потому был одним из низших учеников в своем классе.Но, несмотря на свой привычный разгульный образ жизни, низкое звание на службе и сравнительную молодость, он занимал почетную и прибыльную должность президента одного из правительственных советов в Москве. Этот пост он получил через мужа своей сестры Анны, Алексея Александровича Каренина, который занимал одну из важнейших должностей в министерстве, ведомству которого принадлежало московское представительство. Но если бы Каренин не получил эту койку своему зятю, то через сотню других лиц — братьев, сестер, двоюродных братьев, дядюшек и теток — Стива Облонский получил бы эту или другую подобную должность вместе с зарплата в шесть тысяч ему была абсолютно необходима, так как его дела, несмотря на немалое имущество жены, находились в затруднительном положении.
Половина Москвы и Петербург были друзьями и родственниками Степана Аркадьича. Он родился среди тех, кто был и остается могущественными в этом мире. Треть мужчин в правительстве, пожилые люди, были друзьями его отца и знали его в юбках; еще треть были его близкими друзьями, а остальные были дружескими знакомыми. Следовательно, распространители земных благословений в виде мест, ренты, паев и т. Д. Были все его друзьями и не могли не заметить ни одного из своих; а Облонскому не нужно было особо напрягаться, чтобы получить прибыльный пост.Ему нужно было только не отказываться от вещей, не проявлять ревности, не быть сварливым и не обижаться, чего он никогда не делал из-за присущего ему добродушие. Это показалось бы ему абсурдным, если бы ему сказали, что он не получит должность с требуемой зарплатой, тем более что он ничего не ожидал от него; он хотел только того, что получали люди его возраста и положения, и он был не хуже любого другого человека для выполнения подобных обязанностей.
Степан Аркадьич нравился всем, кто его знал, не только за его хорошее настроение, но и за его светлый нрав и его несомненную честность.В нем, в его красивой сияющей фигуре, его сияющих глазах, черных волосах и бровях, а также в белом и красном лице было что-то, что производило физический эффект доброты и доброго юмора на людей, которые встречали его. Ага! Стива! Облонский! Вот и он!
почти всегда произносили с радостной улыбкой при встрече с ним. Хотя временами случалось, что после разговора с ним казалось, что ничего особенно восхитительного не произошло, на следующий день, да и на следующий день, все были так же рады встрече с ним снова.
Проработав три года на посту председателя одной из правительственных коллегий в Москве, Степан Аркадьич завоевал уважение и симпатию своих сослуживцев, подчиненных и начальства, а также всех, кто имел дело. с ним. Основные качества Степана Аркадьича, снискавшие ему всеобщее уважение на службе, заключались, прежде всего, в крайней снисходительности к другим, основанной на сознании своих недостатков; во-вторых, о его совершенном либерализме — не о либерализме, о котором он читал в газетах, а о либерализме, который был у него в крови, благодаря которому он относился ко всем людям совершенно одинаково и совершенно одинаково, независимо от их состояния или призвания; и в-третьих — самое главное — его полное безразличие к делу, которым он занимался, вследствие чего он никогда не увлекался и никогда не делал ошибок.
Дойдя до кабинетов правления, Степан Аркадьич в сопровождении почтительного носильщика с портфелем вошел в свою личную комнатку, надел мундир и вошел в зал заседаний. Клерки и переписчики все встали, приветствуя его с добродушным почтением. Степан Аркадьич, как всегда, быстро двинулся к своему месту, пожал руку сослуживцам и сел. Он пошутил или две, и говорил так много, как было прилично, и приступил к работе. Никто не умел лучше, чем Степан Аркадьич, провести четкую грань между свободой, простотой и официальной жесткостью, необходимой для приятного ведения дел.Секретарь с добродушным почтением, свойственным каждому в кабинете Степана Аркадьича, подошла с бумагами и заговорила знакомым и легким тоном, который ввел Степан Аркадьич.
Нам удалось получить информацию из госуправления Пензы. Вот, а? ….
Наконец-то вы их получили?
сказал Степан Аркадьич, ткнув пальцем в бумагу. Итак, господа ….
И заседание правления началось.
Если бы они знали,
подумал он, многозначительно наклонив голову, когда он слушал отчет, каким виноватым маленьким мальчиком был их президент полчаса назад.
И его глаза смеялись во время чтения отчета. До двух часов заседание продолжалось без перерыва, а в два часа перерыв и обед.
Еще не было двух, когда большие стеклянные двери зала заседаний внезапно открылись и кто-то вошел.
Все чиновники, сидевшие по другую сторону под портретом царя и орла, обрадовавшись любому отвлечению, оглянулись. у двери; но привратник, стоявший у двери, тотчас же выгнал незваного гостя и закрыл за ним стеклянную дверь.
Когда дело было прочитано, Степан Аркадьич встал, потянулся и, отдавая дань либерализму времени, вынул сигарету в зале заседаний и вошел в свою личную комнату. С ним вошли два члена правления, старый ветеран службы Никитин и Kammerjunker Grinevitch .
Мы успеем закончить после обеда,
сказал Степан Аркадьич.
Конечно, будем!
сказал Никитин.
Должно быть, Фомин довольно сообразительный,
сказал Гриневич об одном из лиц, участвовавших в расследовании дела.
Степан Аркадьич нахмурился при словах Гриневича, давая ему тем самым понять, что неправильно выносить приговор преждевременно, и не ответил ему.
Кто это вошел?
он спросил привратника.
Кто-то, ваше превосходительство, без разрешения пробрался ко мне, и я повернулась спиной.Он вас просил. Я ему сказал: когда участники выйдут, тогда ….
Где он?
Может, он ушел в коридор, но все равно идет сюда. Это он,
сказал привратник, указывая на крепко сложенного, широкоплечого мужчину с кудрявой бородой, который, не снимая тулуп, легко и быстро бежал по потрепанным ступеням каменной лестницы. Один из спускавшихся членов — худощавый чиновник с портфелем — встал с дороги и неодобрительно посмотрел на ноги незнакомца, затем вопросительно взглянул на Облонского.
Степан Аркадьич стоял наверху лестницы. Его добродушно сияющее лицо над вышитым воротником мундира сияло сильнее, чем когда-либо, когда он узнал приближающегося человека.
Ну вот, наконец-то ты, Левин!
сказал он с дружеской насмешливой улыбкой, оглядывая приближающегося Левина. Как это ты соизволил найти меня в этом логове?
сказал Степан Аркадьич и, не довольствуясь рукопожатием, поцеловал своего друга. Вы давно здесь?
Я только что пришел и очень хотел тебя видеть, — сказал
Левин, застенчиво и в то же время сердито и тревожно оглядываясь по сторонам.
Ну, пойдем в мою комнату,
сказал Степан Аркадьич, знавший чуткую и раздражительную застенчивость своего друга, и, взяв его за руку, увлек его за собой, как бы ведя через опасности.
Степан Аркадьич был в дружеских отношениях почти со всеми своими знакомыми и называл почти всех их христианскими именами: шестидесятилетние старики, двадцатилетние мальчишки, актеры, министры, купцы и генерал-адъютанты, так что многие из его интимных приятелей можно было найти на крайних концах социальной лестницы, и они были бы очень удивлены, узнав, что через посредство Облонского у них есть что-то общее.Он был знакомым другом каждого, с кем он пил по бокалу шампанского, и он пил бокал шампанского со всеми, и когда в результате он встретил кого-нибудь из своих дурных друзей, как он в шутку называл многих своих друзей: в присутствии подчиненных он хорошо знал, как с присущим ему тактом уменьшить неприятное впечатление, производимое на них. Левин не был дурным другом, но Облонский с его готовым тактом чувствовал, что Левину может показаться, что он не хочет показывать свою близость с ним перед подчиненными, и поэтому поспешил увезти его в свою комнату.
Левин был почти ровесником Облонского; их близость не основывалась только на шампанском. Левин был другом и товарищем его ранней юности. Они любили друг друга, несмотря на различие их характеров и вкусов, так же как друзья любят друг друга, которые были вместе в ранней юности. Но, несмотря на это, каждый из них — как это часто бывает с мужчинами, выбравшими карьеру разного рода — хотя в дискуссиях он даже оправдывал карьеру другого, в глубине души презирал ее.Каждому из них казалось, что жизнь, которую он вел сам, была единственной реальной жизнью, а жизнь, которую вел его друг, была всего лишь фантазмом. Облонский не удержался от легкой насмешливой улыбки при виде Левина. Как часто он видел, как он приезжал в Москву из страны, где что-то делал, но что именно Степан Аркадьич так и не понял, да и не интересовался этим делом. Левин приезжал в Москву всегда возбужденный и торопливый, довольно неловкий и раздраженный собственной нелюбовью и большей частью с совершенно новым, неожиданным взглядом на вещи.Степан Аркадьич посмеялся над этим, и это понравилось. Так и Левин в душе презирал городской образ жизни своего друга и его служебные обязанности, над которыми смеялся и считал пустяками. Но разница была в том, что Облонский, как и все остальные, смеялся самодовольно и добродушно, а Левин смеялся без самодовольства, а иногда и злобно.
Мы вас давно ждали, — сказал
Степан Аркадьич, входя в свою комнату и отпуская руку Левина, как бы показывая, что здесь все опасности миновали. Я очень, очень рад вас видеть,
он продолжил. Ну как дела? А? Когда ты пришел?
Левин молчал, глядя на неизвестные лица двух товарищей Облонского, и особенно на руку элегантного Гриневича, у которого были такие длинные белые пальцы, такие длинные желтые ногти в форме фундука и такие огромные блестящие заклепки на рубашке. — наручники, что, по-видимому, они поглощали все его внимание и не давали ему свободы мысли. Облонский сразу заметил это и улыбнулся.
А, конечно, позвольте мне вас представить,
сказал он. Мои коллеги: Филипп Иваныч Никитин, Михаил Станиславич Гриневич
— и обращаясь к Левину — райсовет, современный райсовет, гимнаст, поднимающий тринадцать стоун одной рукой, скотовод и спортсмен, и мой друг Константин Дмитриевич Левин, брат Сергея Ивановича Кознишева.
Доволен,
сказал ветеран.
Имею честь знать вашего брата Сергея Ивановича,
— сказал Гриневич, протягивая свою тонкую руку с длинными ногтями.
Левин нахмурился, холодно пожал руку и тотчас обратился к Облонскому. Хотя он очень уважал своего сводного брата, писателя, хорошо известного на всю Россию, он не мог вынести этого, когда люди относились к нему не как к Константину Левину, а как к брату прославленного Кознишева.
Нет, я больше не член районного совета. — Я со всеми поссорился, на митинги больше не хожу, — сказал он,
, обращаясь к Облонскому.
Вы быстро справились!
сказал Облонский с улыбкой. Но как? Зачем?
Это долгая история. — Я вам когда-нибудь расскажу, — сказал Левин
, но сразу стал ему рассказывать. Ну, короче говоря, я был убежден, что районные советы на самом деле ничего не делали и никогда не могли сделать, — начал он
, как будто кто-то только что его оскорбил. С одной стороны это игрушка; они играют в парламент, а я недостаточно молод и недостаточно стар, чтобы развлекаться в игрушках; а с другой стороны,
(запинаясь), , это средство для круговорота округа зарабатывать деньги.Раньше у них были опекуны, суды, теперь у них есть районный совет — не в виде взяток, а в виде нетрудовой заработной платы,
сказал он так горячо, как если бы кто-то из присутствующих выступил против его мнения.
Ага! Вы снова в новой фазе, я вижу, — консерватор,
сказал Степан Аркадьич. Однако мы можем вернуться к этому позже.
Да, позже. Но я хотел тебя видеть, — сказал
Левин, с ненавистью глядя на руку Гриневича.
Степан Аркадьич еле заметно улыбнулся.
Как вы раньше говорили, что больше никогда не наденете европейское платье?
сказал он, просматривая свой новый костюм, очевидно сшитый французским портным. А! Понятно: новый этап.
Левин внезапно покраснел, не так, как краснеют взрослые мужчины, чуть-чуть, сам того не осознавая, а как мальчики, которые краснеют, чувствуя, что они смешны в своей застенчивости, а следовательно, стыдятся этого и краснеют еще больше, почти сразу. слез.И было так странно видеть это разумное, мужественное лицо в такой детской беде, что Облонский перестал на него смотреть.
Ой, где мы встретимся? — Вы знаете, я очень хочу с вами поговорить, — сказал
Левин.
Облонский как будто задумался.
Вот что я вам скажу: пойдем к Гурину пообедать, там поговорим. Я свободен до трех.
Нет,
ответил Левин, подумав мгновение, Мне пора куда-нибудь еще.
Ладно, пообедаем вместе.
Обедаем вместе? Но у меня нет ничего особенного, только несколько слов и вопрос, который я хочу вам задать, а потом мы можем поговорить.
Ну, скажи несколько слов сразу, и мы будем посплетничать после обеда.
Ну вот,
сказал Левин; , но это не имеет значения.
На его лице сразу появилось выражение гнева от усилий, которые он прилагал, чтобы преодолеть свою застенчивость.
Чем занимаются Щербацкие? Все как раньше?
он сказал.
Степан Аркадьич, давно знавший, что Левин влюблен в его невестку Кити, еле заметно улыбнулся, и глаза его весело заблестели.
Вы сказали несколько слов, но я не могу ответить в двух словах, потому что … Извините, минутку …
Вошла секретарша с почтительной фамильярностью и скромной сознательностью, характерной для каждый секретарь превосходил своего начальника в знании своего дела; он подошел к Облонскому с какими-то бумагами и стал под предлогом вопроса задать какое-то возражение.Степан Аркадьич, не выслушивая его, ласково положил руку секретарше на рукав.
Нет, делай, как я тебе сказал,
сказал он, смягчая свои слова с улыбкой, и с кратким объяснением своего взгляда на этот вопрос он отвернулся от бумаг и сказал: Так и сделай так Пожалуйста, Захар Никитич.
Секретарь удалился в замешательстве. Во время консультации с секретарем Левин полностью оправился от смущения.Он стоял, опершись локтями на спинку стула, и на его лице было выражение иронического внимания.
Я этого не понимаю, я не понимаю,
он сказал.
Что вы не понимаете?
сказал Облонский, как всегда ярко улыбаясь и беря сигарету. Он ожидал от Левина какой-нибудь странной вспышки.
Я не понимаю, что вы делаете, — сказал
Левин, пожимая плечами. Как можно это серьезно?
Почему нет?
Да ведь там ничего нет.
Вы так думаете, но у нас много работы.
На бумаге. Но, вот, да, да, — добавил Левин,
.
То есть ты думаешь, что во мне чего-то не хватает?
Возможно, так,
сказал Левин. Но все же я восхищаюсь вашим величием и горжусь тем, что дружу с таким замечательным человеком. Но вы не ответили на мой вопрос,
продолжил он, с отчаянным усилием глядя Облонскому прямо в глаза.
О, все очень хорошо. Подожди немного, и ты сам к этому придёшь. Тебе очень приятно иметь более шести тысяч гектаров в Каразинском районе и такие мускулы и свежесть двенадцатилетней девочки; Тем не менее, однажды ты станешь одним из нас. Да, что касается вашего вопроса, изменений нет, но жаль, что вас так долго не было.
А почему так?
— в панике спросил Левин.
Да ничего,
ответил Облонский. Поговорим.Но что привело вас в город?
Да, об этом тоже поговорим позже, — сказал
Левин, снова покраснев до ушей.
Хорошо. Понятно,
сказал Степан Аркадьич. Я должен попросить вас приехать к нам, но моя жена не совсем то, что вам нужно. Но вот что я вам скажу; если вы хотите их увидеть, они обязательно сейчас будут в Зоологическом саду с четырех до пяти. Китти катается на коньках. Вы поедете туда, я приеду за вами, и мы поедем куда-нибудь пообедать вместе.
Капитал. Так что до свидания.
А теперь подумай, ты забудешь, я тебя знаю, или убежишь домой в деревню!
Степан Аркадьич крикнул смеясь.
Нет, верно!
И Левин вышел из комнаты, только когда оказался в дверях, вспомнив, что забыл проститься с сослуживцами Облонского.
Этот господин, должно быть, человек большой энергии,
сказал Гриневич, когда Левин ушел.
Да, мальчик мой,
сказал Степан Аркадьич, кивая головой, он везунчик! Более шести тысяч соток в Каразинском районе; все перед ним; а какая молодость и бодрость! Не так, как некоторые из нас.
Вам есть на что жаловаться, правда, Степан Аркадьич?
Ах да, плохо, плохо, — тяжело вздохнул
Степан Аркадьич.
Когда Облонский спросил Левина, что привело его в город, Левин покраснел и рассердился на себя за то, что покраснел, потому что не мог ответить, Я пришел сделать вашу невестку предложение,
, хотя он пришел именно для этого.
Семьи Левиных и Щербацких были старыми, дворянскими московскими семьями, всегда находившимися в интимных и дружеских отношениях. Эта близость еще больше укрепилась в студенческие годы Левина. Он готовился к университету вместе с молодым князем Щербацким, братом Кити и Долли, и поступил одновременно с ним. В те времена Левин часто бывал в доме Щербацких, и он был влюблен в дом Щербацких. Как это ни странно, но именно в дом, в семью Константин Левин был влюблен, особенно в женскую половину домочадца.Родной матери Левин не помнил, а единственная сестра была старше его, так что именно в доме Щербацких он впервые увидел ту внутреннюю жизнь старинной, знатной, культурной и благородной семьи, из которой он был лишен смерти его отца и матери. Все члены этой семьи, особенно женская половина, были изображены им как бы закутанными таинственной поэтической вуалью, и он не только не замечал в них каких-либо недостатков, но и предполагал, что их окутывала поэтическая вуаль существование высочайших чувств и всевозможного совершенства.Почему три молодые леди должны были один день говорить по-французски, а следующий по-английски; почему в определенные часы они играли по очереди на пианино, звуки которого были слышны в комнате их брата наверху, где раньше работали ученики; почему их посещали профессора французской литературы, музыки, рисования и танцев; почему в определенные часы все три барышни с мадемуазель Линон ехали в карете на Тверской бульвар, одетые в свои атласные плащи, Долли в длинном, Наталья в полудлинном, а Китти в таком коротком, что ее стройные ноги в туго натянутых красных чулках были видны всем; почему им пришлось гулять по Тверскому бульвару в сопровождении лакея с золотой кокардой в шляпе — все это и многое другое, что происходило в их таинственном мире, он не понимал, но был уверен, что все, что там делается был очень хорош, и он был влюблен именно в тайну происходящего.
В студенческие годы он был почти влюблен в старшую, Долли, но вскоре она вышла замуж за Облонского. Потом полюбил вторую. Он как бы чувствовал, что должен быть влюблен в одну из сестер, только он не мог понять, в какую. Но Наталья тоже почти не появилась на свет, когда вышла замуж за дипломата Львова. Китти была еще ребенком, когда Левин бросил университет. Молодой Щербацкий пошел на флот, утонул в Балтике, и отношения Левина с Щербацкими, несмотря на его дружбу с Облонским, стали менее близкими.Но когда в начале зимы этого года Левин приехал в Москву после года в деревне и увидел Щербацких, он понял, какую из трех сестер ему действительно суждено любить.
Казалось бы, нет ничего проще, чем ему, человеку из хорошей семьи, скорее богатому, чем бедному, тридцати двух лет сделать юной княгине Щербацкой предложение руки и сердца; по всей вероятности, он сразу же сочли бы подходящим парнем. Но Левин был влюблен, и ему казалось, что Кити настолько совершенна во всех отношениях, что она существо намного выше всего земного; и что он был таким низким и земным созданием, что даже представить себе нельзя, чтобы другие люди и она сама считали его достойным ее.
Проведя два месяца в Москве в состоянии очарования, видя Кити почти каждый день в обществе, куда он заходил, чтобы встретиться с ней, он внезапно решил, что этого не может быть, и вернулся в деревню.
Убеждение Левина в том, что этого не может быть, было основано на том, что в глазах ее семьи он был невыгодным и никчемным соперником очаровательной Кити и что сама Кити не могла любить его. В глазах ее семьи у него не было обычной, определенной карьеры и положения в обществе, в то время как его современники к тому времени, когда ему было 32 года, уже были: один полковник, а другой профессор, еще один директор банка и железных дорог. или председатель правления вроде Облонского.Но он (он очень хорошо знал, каким должен казаться другим) был сельским джентльменом, занимавшимся разведением скота, охотой на дичь и постройкой сараев; Другими словами, человек без способностей, который плохо проявил себя и который делал именно то, что, согласно мировым представлениям, делают люди, ни на что другое не годные.