Краткая биография Адама Смита

Смит Адам (1723-1790 гг.)

Шотландский экономист и философ, основатель классической школы политической экономии. Родился в Керколди близ Эдинбурга. Учился в местных школах и в университете Глазго, затем в Бейллиол-колледже Оксфордского университета.

С 1748 г читал лекции в Эдинбурге, познакомился с Д. Юмом

В 1751 г получил кафедру логики в университете Глазго, на следующий год — кафедру моральной философии, которую занимал до 1764 г. Став наставником юного герцога Баклея (приемного сына канцлера казначейства Чарлза Таунзенда), много путешествовал с ним по Франции, где, по-видимому, встречался с Кенэ, Тюрго и Неюсером, а также с Вольтером, Гельвецием и д’Аламбером и начал работу над «Богатством народов».

В 1759 г Смит опубликовал труд «Теория нравственных чувств», в котором доказывал, что внутри каждого человека имеется своего рода «внутренний человек», «беспристрастный наблюдатель», судящий все его поступки и вынуждающий индивида к самосовершенствованию; на социальном уровне эти же функции выполняют общественные институты. После возвращения из Франции (1766 г) Смит жил в Лондоне, где тесно сотрудничая с лордом Таунзендом, был избран членом Королевского общества, познакомился с Бёрком, Сэмюэлом Джонсоном, Эдуардом Гиббоном и Бенджамином Франклином, а затем поселился в своем доме в Керколди, чтобы вплотную заняться написанием своего главного труда.

В марте 1776 г вышло в свет его знаменитое «Исследование о природе и причинах богатства народов», состоявшее из пяти разделов:
1) разделение труда и рента, заработная плата и прибыль;
2) капитал;
3) исторический обзор развития Европы, анализ и критика меркантилизма как системы привилегий;
4) свобода торговли;
5) доходы и расходы государства.

Труд содержал также известный тезис Смита о «невидимой руке» конкуренции как движущей силе развития экономики и важнейшем общественном институте, представляющем на социальном уровне «внутреннего человека».

Вскоре Смит получил должность таможенного комиссара Шотландии и поселился в Эдинбурге.

В ноябре 1787 г стал почетным ректором университета Глазго.

Умер Смит в Эдинбурге 17 июля 1790 г. Перед смертью он, по-видимому, уничтожил почти все свои рукописи.

Сохранившееся было опубликовано в посмертных «Опытах о философских предметах» (1795 г).

Еще по теме:

Популярно:

Комментарии:

Адам Смит – краткая биография основоположника экономической теории

Адам Смит – шотландский политэкономик, экономист, философ и один из основоположников современной экономической теории. Его достижения в области экономики как науки сравнивают с ньютоновскими успехами в физике по уровню значимости.

Краткая биография

Сохранилось небольшое количество фактов из биографии Адама Смита. Известно, что он родился в июне 1723 года (точная дата его рождения неизвестна) и крещён 5 июня в городке

Керколди в шотландском округе Файф.

Его отец — таможенный чиновник, которого также звали Адам Смит, умер за 2 месяца до рождения сына. Предполагается, что Адам был единственным ребёнком в семье. В возрасте 4-х лет он был похищен цыганами, но быстро спасен своим дядей и возвращен матери. В  Керколди была хорошая школа, и с детства Адама окружали книги.

Период учебы

В возрасте 14 лет Адам Смит поступил в университет Глазго, где два года изучал этические основы философии под руководством Фрэнсиса Хатчесона. На первом курсе он изучал логику (это было обязательным требованием), далее перешёл в класс нравственной философии. Изучал древние языки (особенно древнегреческий), математику и астрономию.

Адам имел репутацию странного, но умного человека. В 1740 году он поступил в Оксфорд, получив на продолжение образования стипендию, и закончил обучение в нём в 1746 году.

Смит критически отзывался о качестве обучения в Оксфорде, написав в

«Богатстве народов», что «в Оксфордском университете большинство профессоров, в течение уже многих лет, совсем отказались даже от видимости преподавания». В университете он часто болел, много читал, но ещё не проявлял интереса к экономике.

Возвращение домой

Летом 1746 года он возвратился в Керколди, где два года занимался самообразованием. В 1748 году Смит приступил к чтению лекций в Эдинбургском университете. Изначально это были лекции по английской литературе, позднее — по естественному праву (включавшему юриспруденцию, политические учения, социологию и экономику).

Именно подготовка лекций для студентов этого университета и стала толчком к формулировке Адамом Смитом его представлений о проблемах экономики. Идеи экономического либерализма он стал высказывать, предположительно, в 1750—1751 годах.

Основой научной теории Адама Смита было стремление взглянуть на человека

с трёх сторон: с позиций морали и нравственности, с гражданских и государственных позиций, с экономических позиций.

Идеи Адама Смита

Адам читал лекции по риторике, искусству написания писем и позднее по предмету «достижение богатства», где он впервые детально изложил экономическую философию «очевидной и простой системы природной свободы», что нашло отражение в его самой известной работе «Исследование о природе и причинах богатства народов».

Около 1750 года Адам Смит познакомился с Дэвидом Юмом, который был старше его почти на десятилетие. Сходство их взглядов, отражённых в их трудах по истории, политике, философии, экономике и религии, показывает, что вместе они формировали интеллектуальный альянс, игравший важную роль в период возникновения, так называемого “Шотландского просвещения”.

«Теория нравственных чувств»

В 1751 году Смит был назначен профессором логики в Университете Глазго. Смит читал лекции по этике, риторике, юриспруденции и политической экономии. В 1759 году Смит опубликовал книгу

«Теория нравственных чувств», основанную на материалах его лекций.

В данном произведении Смит проанализировал этические стандарты поведения, обеспечивающие социальную стабильность. При этом он фактически выступил против церковной морали, основанной на страхе перед загробной карой и обещаниями рая.

Он предложил в качестве основы нравственных оценок «принцип симпатии», согласно которому нравственно то, что вызывает одобрение беспристрастных и проницательных наблюдателей, а также высказался в пользу этического равенства людей — одинаковой применимости моральных норм ко всем людям.

В Глазго Смит жил 12 лет, регулярно уезжая на 2-3 месяца в Эдинбург. Он пользовался уважением, завёл себе круг друзей, вёл образ жизни клубного человека-холостяка.

Личная жизнь

Сохранились сведения, что Адам Смит дважды, в Эдинбурге и в Глазго, едва не женился, но по каким-то причинам этого не произошло. Ни в воспоминаниях современников, ни в его переписке

не сохранилось доказательств того, что это всерьёз затронуло бы его.

Смит жил с матерью (которую пережил на 6 лет) и незамужней кузиной (умершей за два года до него). Один из современников, посетивших дом Смита, сделал запись, согласно которой в доме подавалась национальная шотландская пища, соблюдались шотландские обычаи.

Смит ценил народные песни, танцы и стихи, один из его последних книжных заказов — несколько экземпляров первого вышедшего тома стихов Роберта Бёрнса. Несмотря на то, что шотландская мораль не поощряла театр, сам Смит любил его, особенно французский театр.

Книга «Богатство народов»

Смит всемирно прославился после публикации книги «Исследование о природе и причинах богатства народов» в 1776 году. Эта книга детально анализирует, как могла бы действовать экономика в условиях полной экономической свободы и разоблачает всё, что этому препятствует.

«Богатство народов» открыло экономику как науку
на основе доктрины свободного предпринимательства

В книге обоснована концепция свободы экономического развития, показана социально полезная роль индивидуального эгоизма, подчеркнуто особое значение разделения труда и обширности рынка для роста производительности труда и национального благосостояния.

Последние годы

В 1778 году Смит был назначен одним из пяти таможенных комиссаров Шотландии в Эдинбурге. Имея очень высокий по тем временам оклад в 600 фунтов стерлингов, он продолжал вести скромный образ жизни, тратил деньги на благотворительность. Единственной оставшейся после него ценностью была собранная за жизнь библиотека.

После его смерти было опубликовано то, что автор сохранил накануне — заметки об истории астрономии и философии, а также об изящных искусствах. Остальной архив Смита был

сожжён по его требованию.

При жизни Смита «Теория нравственных чувств» была издана 6 раз, а «Богатство народов» — 5 раз; третье издание «Богатства» было значительно дополнено, в том числе главой «Заключение о меркантилистической системе».

В Эдинбурге у Смита был свой клуб, по воскресеньям он устраивал ужины для друзей, бывал, среди прочих, у княгини Воронцовой-Дашковой.

Адам Смит скончался 17 июля 1790 года  в возрасте 67 лет  в Эдинбурге после продолжительной болезни кишечника.

краткая биография, фото и видео

Адам Смит (1723 – 1790) – известный шотландский философ и талантливый экономист. Заложил основы современной экономической теории.

Детство

Адам родился в 1723 году в семье шотландского таможенного чиновника. Его отец вскоре умер, поэтому воспитанием занималась мать. Впрочем, это не было для него минусом.

В городке Керколди, где они жили, была очень хорошая школа, которую мальчик с удовольствием посещал. Кроме того, домашняя библиотека Смитов полностью удовлетворяла его тягу к знаниям.

Учеба

В 14-летнем возрасте Адам отправился в Глазго получать дальнейшее образование в местном университете. Мальчик изучал множество предметов: философию, логику, математику, языки, астрономию. Адам был достаточно общительным, но иногда мог надолго уйти в себя. Поэтому друзья частенько посмеивались над ним, но относились все-таки с уважением.

Колледж в Оксфорде стал следующим этапом в его обучении. Сам Смит был убежден, что это заведение очень мало дало ему. С его точки зрения преподавание здесь оставляло желать лучшего. Поэтому, когда в 1746 году ему пришлось вернуться на родину, Адам не был сильно расстроен. Два года самообразования дали ему намного больше, чем прославленный колледж.

Эдинбургский университет

Эдинбургский университет стал первым местом работы Адама Смита. Занять такую важную должность ему помогло знакомство с лордом Кэймсом, который разглядел в молодом человеке потрясающий ум и способности. Интересно, что изначально Смит читал лекции по литературе. Только спустя некоторое время он перешел к естественному праву.

Как бы то ни было, но именно благодаря систематическим подготовкам к занятиям Смит начал задумываться над вопросами экономики. Примерно к 1751 году он впервые заговорил об экономическом либерализме.

На своих занятиях по непривычному для современного уха предмету «достижение богатства» Смит впервые доходчиво и обстоятельно изложил собственную экономическую теорию. Позже ее же он описал в труде «О природе и причинах богатства народов».

Первая работа

В 1751 году Адам Смит перебрался в Глазго и начал читать лекции студентам. Его занятия охватывали широкий круг предметов. Основываясь на наработанных материалах, в 1759 году Смит издал свою следующую работу – «Теорию нравственных чувств». В ней он опять затрагивал вопросы равенства людей и необходимости учитывать его в общественной жизни. Его выступления против церковной морали были весьма смелыми для тех лет. Однако он не высказывал их настолько прямо, чтобы нажить себе врагов.

Наоборот, в Глазго Адам Смит был уважаемым человеком. Он завел множество друзей и вел светский образ жизни. Экономист был завидным холостяком, поэтому женщины неоднократно пытались привлечь к себе его внимание. Однако никому из них это так и не удалось. Известно, что однажды он собирался жениться, но что-то его остановило. Впрочем, от одиночества он никогда не страдал. Живя с матерью и кузиной, Смит посещал клубы, в его доме часто собирались гости.

Франция

В 1764 году Адам Смит отправился во Францию. Здесь он исполнял обязанности воспитателя при юном герцоге Баклю. Это было очень удобно для него по многим причинам. Прежде всего экономист существенно улучшил свое финансовое положение. Не менее важным было и то, что он получил массу свободного времени для работы над своими книгами.

Во Франции Смит познакомился с физиократами, имел возможность участвовать в их собраниях и обсуждать интересующие его идеи и мысли. Эти встречи оказались невероятно полезными для его трудов. Исследователи доказали, что Смит лишь почерпнул из них то, чего ему не хватало. Основные же идеи принадлежали ему самому.

«Исследование о природе и причинах богатства народов» увидело свет в конце 70-х. Автор в своем труде рассуждает о том, какие огромные плюсы для мирового рынка несет экономическая свобода.

Шотландия

В Эдинбург Адам Смит приехал в 1778 году. В этом городе он и осел окончательно. Он трудился таможенным комиссаром, получал приличный оклад и ни в чем не нуждался.

Смит крайне ответственно относится к своим прямым обязанностям. Однако они не отнимали у него много времени, поэтому он мог спокойно посвящать себя многочисленным исследованиям.

Умер Адам Смит в 1790 году, оставив миру наследие в виде экономической теории, которой люди пользуются по сей день.

Адам Смит и его экономические постулаты. Вісник. Офіційно про податки

(К 290-летию со дня рождения)

Наверное, нет в мире таможенника или налоговика, который бы не интересовался жизнеописанием Адама Смита и его экономическим учением. И это не удивительно. Ведь он фактически был основателем и сподвижником такой популярной в современных условиях свободы торговли и предпринимательской деятельности.

---

Этапы большого пути

Имя выдающегося английского экономиста, основоположника науки в сфере финансового, банковского и налогового дела, отдавшего свои энергию и талант служению на благо человека, навеки вошло в историю. Острота ума, незаурядные интеллектуальные способности, проявившиеся у мальчика уже в школьные годы, со временем были подкреплены трудолюбием, силой воли, научным подходом к любому делу, в результате чего мир увидел знаменитого ученого, выдающуюся личность, человека, прославившего эпоху.

Адам Смит родился 5 июня 1723 г. в шотландском городке Керколди неподалеку Эдинбурга. Отец Адама, таможенный чиновник, умер за несколько месяцев до рождения сына. После окончания местной школы мальчик уже в 14 лет поступил в университет в Глазго. В семнадцатилетнем возрасте как один из лучших студентов Адам получил стипендию на дальнейшее обучение в престижном и более влиятельном Оксфордском университете, который успешно закончил в 1745 г. Получив высшее образование и защитив докторскую диссертацию, молодой ученый читал лекции в Эдинбургском университете. Темами его исследований в то время были экономика, философия, земельное и налоговое право.

В 1751 г. Смит переезжает в Глазго, где его избирают профессором логики местного университета, а вскоре в этом учебном заведении возглавляет кафедру философии. Во время работы в Университете Глазго уже широко известный ученый Адам Смит на предложение герцога Беклю оставляет преподавательскую деятельность и на несколько лет становится воспитателем и наставником молодого наследника герцога. Это была достаточно престижная и высокооплачиваемая работа. Кроме того, она дала Смиту возможность несколько лет жить во Франции и Швейцарии и ближе познакомиться с научными достижениями европейских философов и экономистов. Именно тогда, в 60-х годах ХVIII в., Адам Смит познакомился с европейскими учеными — энциклопедистами Вольтером, Дидро, Гельвецием, с которыми обсуждал теоретические аспекты развития философии, экономики, финансово-банковской системы и другие проблемы тогдашней науки, искусства и культуры. В 1767 г. Смит вернулся в родной городок Керколди и полностью посвятил себя научной деятельности. В 1773 г. ученый переезжает в Лондон, где в 1776 г. увидел свет его фундаментальный научный труд «Исследование о природе и причинах богатства народов».

В 1778 г. при поддержке своих влиятельных сторонников в правительственных кругах страны Адам Смит получил должность комиссара таможенной службы Шотландии. Служба располагалась в Эдинбурге, а годовой оклад комиссара составлял огромную, как на то время, сумму в 600 фунтов стерлингов. Всего лишь два года Адам Смит возглавлял это таможенное учреждение, но за короткий период благодаря выдающимся знаниям в сфере экономики и торговли внес весомый вклад в дело подъема таможенной сферы Шотландии. При активном участии комиссара-таможенника были упорядочены таможенные тарифы, отменены протекционистские налоги и поощрения за экспорт товаров, которые Адам Смит считал вредными для экономики страны и наносящими ущерб свободной торговле и циркуляции товаров. Вместе с тем ученый создал надежную систему борьбы с контрабандой. В частности, он едва ли не впервые в Великобритании начал привлекать к противодействию контрабандистам военнослужащих регулярной армии.

Адам Смит мог бы и дальше плодотворно работать в таможне, однако начиная с 80-х годов состояние его здоровья заметно ухудшилось. Последние годы жизни ученый провел в родительском доме в городке Керколди, продолжая свои научные исследования по экономическим и финансовым вопросам, а 17 июля 1790 г. выдающегося ученого не стало.

По мудрости — нет равных

Уже в своих первых научных трудах, опубликованных во время работы в Эдинбургском университете, Смит определил общие принципы экономики накануне становления промышленного (машинного) производства. В монографии «Теория моральных чувств» ученый основательно очертил эволюцию общественных процессов и, основываясь на проведенном им анализе состояния промыслов и сельского хозяйства Англии тех времен, аргументированно прогнозировал будущий прогресс средств производства и приоритеты рыночной экономики. Вместе с тем ученый уверенно доказывал неизбежность постепенного развития по восходящей линии международной торговли и банковского капитала. Научное исследование Адама Смита получило высокую оценку британских философов и экономистов. Оценивая его вклад в экономическую науку, известный английский историк М. Блауг утверждал: «…Смиту нет равных ни в ХVIII, ни даже в ХIХ в. относительно глубокого проникновения в сущность экономического процесса, экономической мудрости». А когда его вышеуказанное произведение увидело свет, ученый, философ, экономист получает общеевропейское признание.

В целом же экономическая теория Адама Смита сформулирована в его главном фундаментальном труде «Исследование о природе и причинах богатства народов». Она (теория) тесно связана с философскими взглядами автора, его отношением к абсолютной монархии, к человеку и обществу. Смит утверждал, что развитие производства, а отсюда — и общественного благосостояния, прежде всего обеспечивают экономическая конкуренция и свободное перемещение товаров, которые могут существовать только в условиях освобождения экономики от государственной регламентации и вмешательства власти в повседневную хозяйственную деятельность производителей материальных ценностей. Ученый подвергал острой критике господствующую в то время экономическую политику меркантилизма (итал. mercante — торговец, купец), которая осуществлялась правительствами Англии, Франции, Голландии, других стран Европы и отражала интересы торговой верхушки этих государств. Теоретики меркантилизма У. Стаффорд, Т. Мен, А. Серра и другие считали источником богатства и благосостояния общества сферу товарного и денежного обращения, а не производство материальных благ. Они обосновывали государственную политику, направленную на увеличение денежных накоплений за счет резкого роста экспорта товаров, уменьшения их ввоза в страну и взимания максимальных налогов. Вместе с тем ученые игнорировали значение производства товаров, а отсюда — и человека — производителя, на что неоднократно указывал Адам Смит, а со временем и другие выдающиеся философы и экономисты ХIХ — ХХ вв. Не удивительно, что термины «меркантилизм», «меркантильный» стали использоваться не в значении «торговый», «коммерческий», а в переносном — как мелочно-расчетливый, барышнический, направленный исключительно на материальную выгоду.

Эпохальные исследования

В своем фундаментальном труде Адам Смит дал четкое определение капитала, который он делил на оборотный и основной. Ученый основательно проанализировал функцию денег, этого, по его определению, «большого колеса обращения». Металлические деньги к тому времени уже были в обращении наравне с бумажными. И Смит доказал преимущества замены металлических монет бумажными деньгами, всесторонне обосновал значение банков и финансовых операций в процессе развития промышленного и аграрного потенциала государства. Он акцентировал внимание на том, что в основе капитала лежат не деньги, а производство и реальный труд человека — труженика. Ученый основал школу фритредерства (англ. free tradе — свободная торговля) — новое направление в экономической теории и политике промышленного капитала. Его требования — невмешательство государства в предпринимательскую деятельность, свободная торговля и взвешенная таможенно-тарифная политика. Страна, по мнению Адама Смита, должна экспортировать те товары, в производстве которых она имеет абсолютное преимущество, то есть расходует на производство единицы продукта заметно меньше труда, чем в других государствах. Этот теоретический вывод основывается на том, что каждая нация имеет абсолютные преимущества в производстве определенных товаров, и такие преимущества могут быть реализованы с наибольшей выгодой для государства только при условии внедрения комплексной системы свободной торговли. Наглядным подтверждением этого научного утверж—дения стал не только экономический прогресс и устойчивое развитие промышленности и технологий в ХIХ — ХХ вв., но и, в конце концов, современная экономическая политика Европейского Союза и Всемирной торговой организации.

Смит рассматривал экономику как систему, где действуют объективные законы. Ему, в частности, принадлежит комплексный анализ основных аспектов политической экономии. Исследуя классовую структуру общества, Адам Смит впервые, задолго до Карла Маркса, определил наемных работников как особый общественный класс. В своем «Исследовании о природе и причинах богатства народов» ученый дал четкое определение прибыли, добавленной стоимости, ренты. При этом он настаивал на необходимости отличать производительный труд от непроизводительного. К первому Смит относил работу фабричных работников, аграриев, других производителей материальных ценностей. Ко второму — солдат, чиновников, артистов, ученых, священников и др. При этом он не отрицал полезность непроизводительных видов труда. По его мнению, функции властных структур должны ограничиваться обороной страны, борьбой с преступностью, а также организацией финансово-хозяйственной деятельности, которую не в состоянии выполнять отдельные производители товаров. Вместе с тем правительство, власть должны максимально обеспечивать благоприятные условия для получения предпринимательскими структурами наибольших доходов и таким образом положительно влиять на обогащение всего общества. Они должны всячески протежировать, защищать экономику собственной страны. Вместе с тем ученый поддерживал курс на международное сотрудничество в сфере торговли, на свободное перемещение товарной массы через государственные границы.

Постулаты — в жизнь

Следует констатировать, что научные концепции Адама Смита распространялись и на Востоке Европы, в частности в Польше, Украине, России. Как известно, именно в этот период (50 — 60-е годы ХVIII в.) московское правительство ликвидировало автономию Гетманской Украины, открыло границы между Россией и Левобережьем и ввело на территории Гетманщины российское хозяйственное и налогово-таможенное законодательство. Экономическая и финансовая политика России, распространившаяся и на украинские земли, приобретала четко выраженный протекционистский (франц. protectionnisme — прикрытие, защита) характер. Между тем протекционистскую политику, направленную на защиту национальной экономики, национального производителя, и отстаивал в своих исследованиях Адам Смит. На украинских землях в эти годы тоже наблюдались последствия введения протекционизма. Прежде всего они проявились в сфере земледелия, животноводства, ремесел, промыслов. В городах Киеве, Харькове, Чернигове появились предприятия мануфактурного типа. Первые проявления рыночной экономики, как и предвидел Адам Смит, стали заметны прежде всего в украинских промыслах, характеризовавшихся концентрацией рабочей силы и средств производства (селитроварение, мельничество, лесные промыслы, винокурение и др.) Развитие мануфактур и крупных землевладений обусловило расширение внешней торговли. Основными партнерами украинских промышленников и купечества стали торговые компании Англии, Голландии, Пруссии, Силезии, Австрии. Особым спросом у иностранных партнеров пользовались выращенные на украинских черноземах сельскохозяйственные товары, волы, шерсть, мед, а также селитра, поташ, мачтовый лес.

Таким образом, основные принципы учения Адама Смита о развитии промышленного производства, рыночных отношений и свободной торговли уже на протяжении ХVIII в. начали внедряться в жизнь не только в передовых в экономическом отношении странах Западной Европы, но и в восточноевропейских регионах, в том числе на украинских землях.

С уважением к учителю

Адам Смит был чрезвычайно скромным человеком. Уже имея огромный авторитет, достигнув вершин науки, когда его труды в сфере экономики, принципов функционирования финансово-банковской системы, налоговой и таможенной политики начали воплощаться в жизнь, ученый никогда не прибегал к браваде, не кичился своими знаниями и заслугами. Доживая в родном городке Керколди, уже пожилой ученый время от времени посещал Лондон, где его с глубоким уважением принимали высшие лица государства. Как-то во время одного из таких визитов в 1787 г. несколько известных политиков организовали в честь ученого прием. Смит пришел последним. Приветствуя уважаемого гостя, присутствующие встали. «Садитесь, джентльмены», — произнес растроганный таким вниманием профессор. «Нет, — ответил премьер-министр Великобритании Уильям Питт Младший, — мы будем стоять, пока не сядете Вы. Ведь все мы — Ваши ученики».

Вообще Уильям Питт как наивысшее должностное лицо страны старался эффективно внедрять в жизнь экономические постулаты Адама Смита и еще при жизни ученого способствовал их популяризации. Так, в 1787 г. Смит в качестве признания его выдающихся научных достижений при поддержке английского правительства был избран почетным ректором Университета Глазго.

Выдающаяся личность

Адам Смит занимает почетное место среди выдающихся фигур ученых-энциклопедистов ХVIII в., таких как Дидро, Монтескье, Вольтер, Руссо. Экономист, один из основателей политической экономии, философ и литератор — он пользовался огромным авторитетом не только среди своих соотечественников, но и среди ученых всех отраслей знаний цивилизованного мира того времени. Он был ученым, на много лет опередившим дальнейшее становление философских, экономических, социальных, научных утверждений, которые во многих случаях были приняты учеными-теоретиками и практиками без доказательства.

Одной из характерных черт Адама Смита была добропорядочность, искреннее желание помочь бедным, меценатство, финансирование прогрессивных социальных и художественных проектов. Получая достаточно солидную заработную плату и вместе с тем ведя скромный образ жизни, профессор львиную долю средств тратил на помощь бедным студентам, старым немощным людям, но никогда не афишировал своей благотворительности.

Адам Смит был настоящим жизнелюбом. С раннего детства увлекался спортом и сохранил это пристрастие на всю жизнь. В школе, а позже — в университете пользовался уважением товарищей. Его авторитет и популярность среди молодежи основывались на глубоких знаниях, умении обобщить, проанализировать ту или иную проблему и умело, доходчиво донести собственные убеждения до слушателей.

Мальчик воспитывался без отца и невероятно любил и уважал свою мать. Оценив ее жертвенный подвиг — она подняла его на ноги, дала хорошее образование и морально поддерживала во всех его деяниях и начинаниях, он прожил рядом с ней всю свою жизнь. Мать была для Адама всем: наставницей, хозяйкой, хранительницей домашнего очага, и когда на старости лет она заболела и умерла (1789 г.), преданный сын не смог пережить этой утраты и скоро сам отошел в вечность.

Со времен активной научной и общественной деятельности Адама Смита прошло более двух веков. Однако память о выдающемся ученом не померкла: его научные исследования и выводы и сегодня изучают, анализируют, воплощают в жизнь. Они становятся поводом для серьезных дискуссий ученых и экономистов-практиков, политиков многих стран мира.

Социальная философия Адама Смита реферат по экономической географии

Московский Государственный Университет Сервиса (МГУС) Реферат на тему: »Социальная философия Адама Смита» Предмет: Экономическая теория Сдала: Смирнова Т. А., группа 1 Москва, 2001г. Содержание: 1. Введение. Адам Смит. 3 1. Профессор Смит 5 2. Смит во Франции 10 1 2. Философия Смита. 1. »Экономический человек» 13 2. Принцип laissez faire 17 3. Заключение. Личность Смита 20 Список использованной литературы 24 1. Введение. Адам Смит. В 70-е годы ХХ века политическая экономия отметила годовщину, связанную с именем одного из своих основателей: в 1973 г. исполнилось 250 лет со дня рождения Адама Смита, в 1976 г. исполняется 200 лет 1 знала. К счастью, в Керколди была хорошая школа и учитель, не забивавший, по примеру многих, головы детей только цитатами из библий и латинскими спряжениями. Кроме того, Адама с детства окружали книги. Таковы были первые зачатки той необъятной учености, которая отличала Смита. Правда, Смит не получил, по понятным причинам, такого блестящего образования, как аристократ Тюрго. Он, в частности, никогда не имел хорошего учителя французского языка и так и не научился, как следует говорить на нем, хотя читал свободно. Древние языки, без которых в XVIII веке нельзя было обойтись образованному человеку, он в значительной мере осваивал уже в университете (особенно древнегреческий). Очень рано, в 14 лет (это было в обычаях того времени), Смит поступил в Глазговский университет. После обязательного для всех студентов класса логики (первого курса) он перешел в класс нравственной философии, выбрав тем самым гуманитарное направление. Впрочем, он занимался также математикой и астрономией и всегда отличался изрядными познаниями в этих областях. К 17 годам Смит имел среди студентов репутацию ученого в несколько странного малого. Он много вдруг глубоко задуматься среди шумной компании или начать говорить с самим собой, забыв об окружающих. Эти маленькие странности остались у него на всю жизнь. Успешно окончив в 1740 г. университет, Смит получил стипендию на дальнейшее обучение в Оксфордском университете. Стипендия выплачивалась из наследства одного богача-благотворителя. В Оксфорде он почти безвыездно провел шесть лет. Профессора и надзиратели тщательно следили за чтением студентов, изгоняя вольнодумные книги. Жизнь Смита в Оксфорде была тяжелой, и он всегда вспоминал свой второй университет с неприязнью. Он тосковал и к тому же часто болел. Опять его единственными друзьями были книги. 1 Круг чтения Смита был очень широк, но никакого особого интереса к экономической науке он в то время еще не проявлял. Бесплодность дальнейшего пребывания в Англии и политические события (восстание сторонников Стюартов в 1745-1746 гг.) заставили Смита летом 1746 г. уехать в Керколди, где он прожил два года, продолжая заниматься самообразованием. Во время одной из своих поездок в Эдинбург он произвел столь сильное впечатление на Генри Хьюма (позже – лорд Кеймс), богатого помещика и мецената, что тот предложил организовать для молодого ученого цикл публичных лекций по английской литературе. В дальнейшем тематика его лекций, имевших значительный успех, изменялась. Их основным содержанием стало естественное право; это понятие включало в XV в. не только юриспруденцию, но и политические учения, социологию, экономику. Первые проявления специального интереса Смита к политической экономии также относятся к этому времени. Видимо, в 1750-1751 гг. он уже высказал основные идеи экономического либерализма. Во всяком случае, в 1755 г. он писал, особо оговариваясь, что эти мысли восходят к его лекциям в Эдинбурге: »Человек обычно рассматривается государственными деятелями и политиками как некий материал для политической механики. Политики нарушают естественный ход человеческих дел, надо же предоставить природу самой себе и дать ей полную свободу в преследовании ее целей и осуществлении ее собственных проектов.… Для того чтобы поднять государство с самой низкой ступени варварства до высшей ступени благосостояния, нужны лишь мир, легкие налоги и терпимость в управлении; все остальное сделает естественный ход вещей. Все правительства, которые насильственно направляют события иным путем или пытаются приостановить развитие общества, противоестественны. Чтобы удержаться у власти, они вынуждены осуществлять угнетение и тиранию». 1 Это язык прогрессивной буржуазии XVIII в. с ее строгим отношением к государству, еще далеко не сбросившему полностью свою феодальную шкуру. В отрывке чувствуется мужественный, энергичный стиль, характерный для Смита. Это уже тот самый Смит, который в »Богатстве народов» с гневным сарказмом коснется »того коварного и хитрого создания, в просторечии называемого государственным деятелем или политиком, решения которого определяются изменчивыми и преходящими моментами». Думается здесь не только отрицательное отношение буржуазного идеолога к тогдашнему государству, но и просто глубокая неприязнь интеллигента-демократа к бюрократам и политикам. В 1751 г. Смит переехал в Глазго, чтобы занять там место профессора в университете. Сначала он получил кафедру логики, а потом – нравственной философии, т. е. общественных наук. В Глазго Смит прожил 13 лет, регулярно проводя 2-3 месяца в году в Эдинбурге. В старости он писал, что это был счастливейший период его жизни. Он жил в хорошо знакомой ему и близкой среде, пользуясь уважением профессоров, студентов и видных горожан. Он мог беспрепятственно работать, и от него много ждали в науке. У него появился круг друзей, и он начал приобретать те характерные черты британца-холостяка и »клабмена» (клубного человека), которые сохранились у него до конца дней. В 1759 г. Смит опубликовал свой первый большой научный труд – »Теорию нравственных чувств». Эта книга – этап становления философских и экономических идей Смита. Он выступил против христианской морали, основанной на страхе перед загробной карой и обещаний райского блаженства. Видное место в его этике занимает антифеодальная идея равенства. Каждый человек от природы равен другому, поэтому принципы морали должны применяться одинаково ко всем. 1 знаком с трудами физиократов, хотя и читал статьи Кенэ в »Энциклопедии». В основном он подчеркнул знание их идей уже в Париже, в личном общении и из физиократической литературы, которая как раз стала в изобилии появляться. Вопрос о зависимости Смита от физиократии и, особенно от Тюрго имеет свою историю. Смит глубже проник во внутреннюю физиологию буржуазного общества. Идя в русле английской традиции, он построил свою экономическую теорию на фундаменте трудовой теории стоимости, тогда как физиократы вообще не имели, в сущности, теории стоимости. Это позволило ему сделать по сравнению с физиократами важнейший шаг вперед, сказав, что всякий производительный труд создает стоимость, а отнюдь не только земледельческий. Смит имеет более ясное, чем физиократы, представление о классовой структуре буржуазного общества. Вместе с тем есть области, в которых физиократы стояли выше, чем Смит. Это в особенности касается гениальных идей Кенэ о механизме капиталистического воспроизводства. Смит вслед за физиократами считал, что капиталисты могут накоплять только ценой лишений, воздержания, отказа от потребления. Но у физиократов было при этом, по крайне мере, то логическое основание, что, по их мнению, капиталистам »бесплоден». У Смита нет даже этого оправдания. Смит непоследователен в своем тезисе о равноправие, экономической равноценности всех видов производительного труда. Он явно не мог избавиться от представления, что земледельческий труд с точки зрения создания стоимости все-таки заслуживает предпочтения: здесь мол, вместе с человеком »работает» сама природа. Отношение Смита к физиократам было совершенно иным, чем к меркантилизму. В меркантилистах он видел идейных противников и, при всей своей профессорской сдержанности, не жалел для них критических резкостей (иногда даже не разумных). В физиократах он видел, в общем, 1 союзников и друзей, идущих к той же цели несколько иной дорогой. Вывод его в »Богатстве народов» гласит, что «изложенная теория, при всех ее несовершенствах, пожалуй, ближе всего подходит к истине, чем какая либо другая теория политической экономии, до сих пор опубликованная». В другом месте он пишет, что физиократия по крайне мере «никогда не причиняла и, вероятно, никогда не причинит ни малейшего вреда ни в одной части земного шара». Франция присутствует в книге Смита не только в идеях, прямо ли, косвенно ли связанных с физиократией, но и в великом множестве разных наблюдений (включая личные), примеров и иллюстраций. Общий тон всего этого материала критический. Для Смита Франция с ее феодально- абсолютистским строем и оковами для буржуазного развития – самый яркий пример противоречия фактических порядков идеальному »естественному порядку». Нельзя сказать, что в Англии все хорошо, но, в общем, и целом ее строгой гораздо больше приближается к »естественному порядку» с его свободой личности, совести и – главное – предпринимательства. Что означали три года во Франции для Смита лично, в человеческом смысле? Во-первых, резкое улучшение его материального положения. По соглашению с родителями герцога Баклю он должен был получать 300 фунтов в год не только во время путешествия, но и в качестве пенсии до самой смерти. Это позволили Смиту следующие 10 лет работать только над книгой; в Глазговский университет он уже не вернулся. Во-вторых, все современники отмечали изменение в характере Смита: Он стал собраннее, деловитее, энергичнее и приобрел известный навык в обращении с различными людьми, в том числе и сильными мира сего. Впрочем, светского лоска он не приобрел и остается в глазах большинства знакомых чудаковатым и рассеянным профессором. Рассеянность Адама Смита скоро срослась с его славой и для обывателей стала ее составной частью. 1 2.Философия Смита. 1.»Экономический человек». Смит провел в Париже около года – с декабря 1765 по октябрь 1766 г. Но он не занимал в парижских салонах такого места, которое в течение трех предыдущих лет занимал его друг Юм, а через 10 лет – Франклин. Смит не был создан, чтобы блистать в обществе, и хорошо сознавал это. Особое значение для него имело знакомство с Гельвецием, человеком большого личного обаяния и замечательного ума. В своей философии Гельвеций, стремясь освободить этику от церковно-феодальных оков, объявил эгоизм естественным свойством человека и фактором прогресса общества. Новая, в сущности буржуазная, этика строилась на своекорыстном интересе, на естественном стремлении каждого к своей выгоде, ограничиваемом только таким же стремлением других людей. Гельвеций сравнивал роль своекорыстного интереса в обществе с ролью всемирного тяготения в природе. С этим связана идея природного равенства людей: каждому человеку, независимо от рождения и положения, должно быть предоставлено равное право преследовать свою выгоду, и от этого выиграет все общество. Смит развил эти идеи и применил их к политической экономии. Созданной Смитом представление о природе человека и соотношение человека и общества легло в основу взглядов классической школы. Понятие »homo oeconomicus» (»экономический человек») возникло несколько позже, но его изобретали, опираясь на Смита. Знаменитая формулировка о »невидимой руке», может быть, является чаще всего цитируемым местом из »Богатства народов». 1 под его »естественным» человеком скрывался действительный человек буржуазного общества. С проблемой мотивов и стимулов столкнулся и социализм, став из научной теории социально-экономической действительностью. С крушением капитализма, с полной ликвидации эксплуатации человека человеком исчезли и чисто буржуазные стимулы хозяйственной деятельностью человека. Но чем может быть заменена страсть людей к обогащению, которая, в конечном счете, как говорил еще Адам Смит, толкает вперед капиталистическое производство? Может быть, просто социалистическим сознанием, трудовым энтузиазмом, патриотизмом? Ведь капиталистов нет, заводы, фабрики и поля принадлежат народу, люди работают на себя… Да, социализм порождает новые и мощные стимулы к труду и деятельности. В этом его величайшее преимущество перед капитализмом. Но полагаться только на эти новые стимулы значило бы загубить дело социалистического строительства. Они не появляются как по волшебству, а развиваются в ходе глубоко социалистического преобразования общества и самих людей, их психологии, морали, сознания. В обществе, где действует принцип распределения по труду, материальный интерес закономерно остается важнейшим трудовым стимулом. Разработанные на основе идей Ленина принципы хозяйственного расчета стали главным методом социалистического хозяйствования. Проводимая в последние годы в нашей стране экономическая реформа является углублением этих принципов в новых условиях развитого социалистического общества. 2. Принцип laissez faire Политика laissez faire, или, как выражается Смит, естественной свободы, прямо вытекает из его взглядов на человека и общество. Если экономическая деятельность каждого человека ведет в конечном счете к благу общества, то ясно, что эту деятельность не надо ничем стеснять. 1 Смит считал, что при свободе передвижения товаров и денег, капитала и труда ресурсы общества будут использоваться самым рациональным, оптимальным образом. Свобода конкуренции была альфой и омегой его экономического учения. Она проходит красной нитью через все “Богатство народов”. Этот принцип Смит применял даже к врачам, университетским профессорам и… попам. Если, мол, предоставить священникам всех вероисповеданий и сект свободно конкурировать между собой, не давать ни одной группе привилегий и тем более монополии, то они будут наиболее безвредны (а это, как он намекает, и есть их наивысшая эффективность). Роль Смита заключается не в том, что он открыл принцип laissez faire, а в том, что он обосновал его с наибольшей основательностью и систематичностью. Хотя родился этот принцип во Франции, развить его до логического конца и положить в основу экономической теории должен был британец. Англия, превращавшая в самую развитую промышленную страну мира, была уже объективно заинтересована в свободе торговли. Во Франции мода на физиократическую теорию была в большой мере капризом просвещенных и либеральных аристократов и прошла очень скоро. В Англии »мода» на Смита превратилась в символ веры буржуазии и обуржуазившегося дворянства. Экономическая политика английского правительства на протяжении следующего столетия была в известном смысле осуществлением смитовой программы. Первые шаги были сделаны еще при жизни Смита. Сохранился такой любопытный рассказ. В последние годы жизни Смит был уже знаменит. Будучи в 1787 г. в Лондоне, Смит приехал в дом одного знатного вельможи. В гостиной было большое общество, включавшее премьер-министра Уильяма Питта. Когда вошел Смит, все встали. По своей профессорской привычке он поднял руку и сказал: »Прошу садится, господа». Питт на это ответил: »После вас, доктор, мы все здесь ваши ученики». Возможно, это 1 только легенда. Но она правдоподобна. Питт действительно провел ряд мер в области торговли, по своему духу соответствовавших идеям »Богатства народов». Смит нигде не формулирует свою программу по пунктам. Но это можно сделать без особого труда. Конкретно laissez faire у Смита означает следующее. 1) он требует отмены всех мер, ограничивающих, выражаясь современным языком, мобильность рабочей силы. Прежде всего, речь идет о таких феодальных пережитках, как обязательное ремесленное ученичество и закон о поселении. Ясно, что объективный смысл этого требования заключается в обеспечении свободы действий для капиталистов. Но надо помнить об эпохи, когда писал Смит: британский рабочий класс в то время страдал еще не столько от капитализма, сколько от недостаточности его развития. Поэтому требование Смита было прогрессивным и даже гуманным. 2) Смит выступал за полную свободу торговли землей. Он был противником крупного землевладения и предлагал отменить законы, препятствующие дроблению наследственных земель. Смит был за то, чтобы земли переходили в руки собственников, способных использовать из более экономично или склонных пускать землю в оборот. Все это направлено на развитие капитализма в сельском хозяйстве. 3) Смит предлагал отменить остатки правительственной регламентации промышленности и внутренней торговли. Акцизы (косвенные налоги), которыми облагается продажа некоторых товаров на внутреннем рынке, должны выводиться только ради бюджетных доходов, а не для воздействия на хозяйство. В Англии уже не было пошлин, взимаемых при перевозке товаров внутри 1 отнимали новые издания его сочинений. При жизни Смита в Англии вышло шесть изданий »Теории нравственных чувств» и пять – »Богатства народов» К третьему изданию »Богатства народов» (1784 г.) Смит сделал значительные добавления, в частности написал главу »Заключение о меркантилистической системе». В какой-то мере он следил и за иностранными изданиями своих книг. Во внешности Смита не было ничего выдающегося. Он был немного выше среднего роста. Простое лицо с правильными чертами, Серо-голубые глаза, крупный прямой нос. Одевался очень скромно. Носил до конца жизни парик. Любил ходить с бамбуковой тростью на плече. Имел привычку говорить сам с собой, так что однажды уличная торговка приняла его за помешанного и сказала соседке: »Бог мой, вот бедняга! А ведь прилично одет!». Смит умер в Эдинбурге в июле 1790 г. на 68-м году жизни. Около четырех лет до этого он тяжело болел. Смит обладал значительным интеллектуальным, а порой гражданским мужеством, но ни в коем мере не был борцом. Он был гуманен и не любил не справедливость, жестокости и насилия, но довольно легко мерился со всем этим. Он верил в успехи разума и культуры, но очень опасался за их судьбу в грубом и косном мире. Он ненавидел и презирал чиновников- бюрократов, но сам стал одним из них. Смит с большим сочувствием относился к трудящимся беднякам, к рабочему классу. Он выступал за возможно высокую оплату наемного труда, потому что, по его словам, общество не может »процветать и быть счастливым, если значительнейшая его часть бедна и несчастна». Несправедливо, чтобы в нищете жили люди, которые своим трудом содержат все общество. Но вместе с тем Смит полагал, что »естественные законы» обрекают рабочих на низшее положение в обществе, и думал, что »хотя интересы рабочего тесно связаны с интересами общества, он 1 неспособен ни уразуметь эти интересы, ни понять их связь со своими собственными». Смит считал буржуазию восходящим, прогрессивным классом и объективно выражал ее интересы не узкие и временные, а широкие и длительные. Но сам будучи интеллигентом-разночинцем, он не испытывал к капиталистам, как к таковым, ни малейшей симпатии. Он считал, что жажда прибыли ослепляет и ожесточает этих людей. Ради своей прибыли они готовы на любые действия против интересов общества. Они всеми силами стремятся повысить цены своих товаров и понизить заработную плату своих рабочих. Промышленники и купцы неизменно стремятся подавить и ограничить свободную конкуренцию, создать вредную для общества монополию. В общем, капиталист для Смита – это естественное и безличное орудие прогресса, роста »богатства нации». Смит выступает за буржуазию лишь постольку, постольку ее интересы совпадают с интересами роста производительных сил общества. Эта точка зрения перешла от Смита к Рикардо и стала важнейшей составной частью всей буржуазной классической политической экономии. Список использованной литературы: 1. Аникин А. В. Юность науки. – Москва, 1975 г. 2. Борисов Е. Ф. Хрестоматия по экономической теории. – Москва, 1995. 3. История экономических учений. Часть 2: Учебник./Под ред. А. Г. Худокормова. – Москва: 1994. 1

Адам Смит

Определение 1

Адам Смит – выдающийся философ и экономист, основатель «классической экономической школы»

Краткая биография

Адам Смит родился в небольшом местечке Керколди, который находится недалеко от Эдинбурга (Шотландия). Учился будущий великий экономист сначала в местных школах, затем университете Глазго, а после – и в Бейллиол-колледже (Оксфордский университет). Начиная с $1748$ года читал лекции в г. Эдинбурге. Там же Смит познакомился с известным шотландским философом Девидом Юмом.

В $1751$ году Смит возглавил кафедру логики в университете Глазго. После этого, годом спустя, получил кафедру моральной философии, где остался надолго – вплоть до $1764$ года.

Адам Смит много путешествовал по Франции, где познакомился с Тюрго, Кенэ, Гельвецием, Вольтером, д’Аламбером. Там же великий экономист начал кропотливую работу над своим самым знаменитым и бессмертным трудом «Богатство народов».

В $1759$ году Адам Смит опубликовал другой известный труд под названием «Теория нравственных чувств». В этой работе он доказывал, что внутри каждого человека есть своего рода «беспристрастный наблюдатель», так сказать, «внутренний человек» который судит все его поступки и побуждает к самосовершенствованию.

Вернувшись в $1766$ году из Франции, Адам Смит поселился в Лондоне, где тесно сотрудничал с лордом Таунзендом, а после избран был членом Королевского общества. Это дало возможность Смиту познакомиться с Бёрком, С. Джонсоном, Э. Гиббоном, а также Б. Франклином.

Спустя некоторое время великий классик экономической мысли все-таки поселился в своем родном доме в местечке Керколди, для того чтобы полностью сконцентрировать свое внимание на написание своего самого знаменитого труда «Исследование о природе и причинах богатства народов» (или, как его еще часто называют «Богатство народов»).

На склоне лет Адам Смит занимал должность таможенного комиссара Шотландии и жил в г. Эдинбурге. В $1787$ году выдающийся экономист стал почетным ректором университета Глазго.

Готовые работы на аналогичную тему

Умер А. Смит $17$ июля $1790$ года в Эдинбурге.

«Исследование о природе и причинах богатства народов»

В $1776$ году появилось на свет знаменитое творение Адама Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов», которое состояло из таких $5$ разделов:

• разделение труда и рента, прибыль и заработная плата
• капитал
• исторический обзор развития Европы, анализ и критика меркантилизма как системы привилегий
• свобода торговли
• государственные доходы и расходы

Данный труд также содержал знаменитый тезис Адама Смита о так называемой «невидимой руке рынка», которую он считал основной движущей силой развития любой экономики, а также важнейшим общественным институтом, который на социальном уровне и представляет «внутреннего человека».

Бессмертные идеи великого экономиста

Адам Смит изложил логически стройную систему, детально объяснявшую работу рынка свободной конкуренции на основе внутренних механизмов, для наиболее эффективной работы которых нет нужды в активном государственном вмешательстве и поддержке. Данный подход и по сей день считается основой основ экономической науки.

Адам Смит сформулировал и развил концепции «естественного порядка», а также «экономического человека». Ученый был убежден в том, что каждый отдельный индивид и есть основа всего общества. Он тщательно исследовал человеческое поведение с его стремлением к личной выгоде и мотивами. В представлении великого классика основу естественного порядка составляют рыночные отношения, поскольку в них каждый индивид свое поведение основывает на корыстных, личных интересах. Сумма последних и представляет собой интересы всего общества. По мнению А. Смита, именно такой порядок максимизирует богатство, обеспечивает развитие и благополучие как отдельного индивида, так и всего общества.

Замечание 1

Таким образом, для того чтобы существовал «естественный порядок», необходима «система естественной свободы». Основу последней Адам Смит видел в частной инициативе.

Адам Смит о разделении труда

Введение

В последние годы – особенно после того, как в 2007–2008 гг. начался мировой финансово-экономический кризис, во многом не завершившийся и по сей день – в сообществе экономистов активно обсуждается необходимость пересмотра методологических подходов к описанию процессов развития и обновления теоретического аппарата. Некоторые авторитетные авторы высказывают убеждение в том, что грядет смена парадигмы в экономической науке (см., например, [Мау, Улюкаев 2014, 6]). Вопрос о том, в каком направлении будет происходить этот сдвиг, будет решаться в теоретических и методологических дискуссиях сегодняшнего времени.

Одной из ключевых составных частей любой экономической теории должна быть теория производства (наряду с теориями обмена, распределения и потребления). Однако господствующая в настоящее время в экономической науке неоклассическая парадигма в этой части носит довольно своеобразный характер. С одной стороны, в рамках макроэкономики теория производства сводится к построению некоей функции, позволяющей вычислять агрегированные показатели производства товаров и услуг в обществе (такие как валовой внутренний продукт) на основе статистически верифицируемой взаимозависимости с другими макроэкономическими показателями. С другой стороны, в рамках микроэкономики всё, что касается производственных процессов, считается исходными данными моделей общего равновесия, не требующими дальнейшего теоретического и/или эмпирического объяснения (подробнее см. [Щедровицкий, Кузнецов 2014], особенно раздел 3 этой работы).

И в том, и в другом случае изучение процессов производства и соответствующих структур производственных систем по сути дела выводится за рамки экономической теории и «отдается на откуп» другим дисциплинам, как общественным, так и инженерным. Получается удивительный методологический парадокс: экономическая теория «учитывает наличие» данного класса экономических процессов и явлений, но в то же время отказывается от их изучения по существу.

Тем не менее, необходимость построения содержательной «теории производства» никуда не делась; и прикладные экономические и социальные дисциплины постоянно предъявляют спрос на нее. Содержательный анализ происходящих в современной экономике процессов и, в частности, возникновения и развития сложнейших производственных систем, не может ограничиваться выявлением статистической зависимости макропоказателей или формальными моделями рынков.

В условиях такого несовпадения «спроса» и «предложения» в интеллектуальной сфере наблюдается заметный рост интереса к классической экономической школе и другим наработкам того периода экономической теории, который предшествовал «неоклассическому синтезу». Действительно, примерно до 30-х гг. XX в. экономисты-теоретики уделяли немало внимания развитию различных аспектов теории производства. Частью этой деятельности была разработка идей, касающихся феномена «разделения труда».

 Возрастающий интерес к классике и обращение к теме «разделения труда» неизбежно приводят нас к фигуре Адама Смита, которого нередко называют основоположником современной экономической науки (что, впрочем, является сильным преувеличением). Что может (и чего не может) дать сегодняшнее прочтение теоретических построений Смита для понимания феномена разделения труда?

Идеи А. Смита в массовом сознании

Если спросить типичного человека с обществоведческим или философским образованием, с какими «ключевыми словами» у него ассоциируется имя Адама Смита (1723–1790), то словосочетание «разделение труда» по частоте упоминаний в ответах, вероятно, займет второе место, уступив разве что знаменитой метафоре «невидимой руки». С помощью последней Адам Смит пытался образно представить суть своей теории, доказывающей общественную эффективность добровольного обмена. Такой ответ, скорее всего, не вызовет удивления, так как именно с темы разделения труда Смит начинает свой opus magnum, книгу «Исследование о природе и причинах богатства народов».

Первые три главы этой книги бесчисленное множество раз упоминаются и цитируются в учебной литературе по экономической теории, менеджменту и другим социальным дисциплинам, так что не усвоить ассоциативную связку Адам Смит – разделение труда практически невозможно (см., например, [Самуэльсон 1992, I, 43; Макконнелл, Брю 2003, 70–71; Мескон, Альберт, Хедоури 1998, 108]. Порой Адаму Смиту приписывается чуть ли не авторство идеи разделения труда или, по меньшей мере, идеи специализации в рамках отдельного предприятия [Мескон, Альберт, Хедоури 1998, 108].

Впрочем, всякий, кто хоть немного интересуется темой, легко обнаружит, что этот основоположник классической школы политической экономии вовсе не был первооткрывателем «разделения труда» и даже первым исследователем общества, обратившим на него внимание[i]. Тем не менее, было бы ошибкой полностью сбросить со счетов рассуждения Смита о разделении труда, объявив, что они представляют лишь чисто исторический интерес, а упоминания о них в современной литературе есть лишь бездумная дань традиции.

Одну из причин их важности указал известный экономист Йозеф Шумпетер, охарактеризовав трактовку разделения труда Смитом следующим образом: «Хотя, как мы знаем, она не содержит ничего оригинального, стоит отметить одну особенность, до сих пор несправедливо оставляемую без внимания: никто ни до, ни после А. Смита никогда не придавал такого значения разделению труда. По Смиту, оно является практически единственным фактором экономического прогресса» [Шумпетер 2001, 240]. Иными словами, построения классика представляли собой одну из первых современных моделей экономического роста, получившую определенное развитие в гораздо более поздних концепциях.

Другая причина, по которой не следует забывать о смитовском тексте, состоит в том, что в нем, как в зародыше, можно обнаружить многие вопросы и проблемы, связанные с понятием «разделение труда», которые в дальнейшем отчасти получили развитие в рамках самых разных дисциплин (не только экономической теории), а отчасти остались в «замороженном» виде и ждут своего исследователя.

 Важно подчеркнуть, что эти идеи принадлежат не только истории экономической мысли – развитие экономической теории со временем привело к «изгнанию» темы разделения труда из ее домена (по крайней мере, из сферы интересов ее «мэйнстрима») [Щедровицкий, Кузнецов 2014, 56–58].

Огромное влияние эти идеи оказали на философию и теорию управления. Нас также будет интересовать их значение для общей теории человеческой деятельности, которая начала развиваться во второй половине ХIХ в. (вне зависимости от того, к какой дисциплинарной «епархии» такая теория может быть отнесена).

Наша работа построена в виде развернутого комментария к первым трем главам «Богатства народов» Адама Смита, в которых и рассматривается тема разделения труда (РТ). Мы сосредоточим внимание на высказываниях и фрагментах, содержащих некие общие утверждения о РТ, и на контексте таких высказываний. Наш комментарий будет носить критический характер в том смысле, что мы будем не просто пытаться изложить идеи автора текста, но и увидеть в них вопросы, проблемы и двусмысленности, разрешение которых является предварительным условием построения общей теории РТ и которые во многом стимулировали интеллектуальный поиск последующих авторов вплоть до сегодняшнего дня.

Разделение труда в обществе и в организации

В первом абзаце первой главы «Богатства народов»[ii], красноречиво озаглавленной «О разделении труда», мы сразу встречаем важнейшее методологическое заявление Смита: «Значение разделения труда для хозяйственной жизни общества в целом легче всего уяснить себе, если ознакомиться с тем, как оно действует в каком-либо отдельном производстве»[iii] [Смит 2007, 69]. Как следует из дальнейшего текста, под «отдельным производством» он понимает производство одного конечного потребительского товара, удовлетворяющего «спрос лишь небольшого количества людей», которое полностью помещается в одной «мастерской» [‘workhouse’], в то время как в больших мануфактурах «…каждая отдельная часть работы занимает столь значительное количество людей, что уже представляется невозможным соединить их всех в одной и той же мастерской». Это условие нужно ему для того, чтобы РТ можно было охватить взглядом одного «наблюдателя» [‘spectator’].

Иными словами, Смиту кажется, что разделение труда не будет столь легко наблюдаемым и очевидным феноменом, если у наблюдателя не будет возможности наблюдать работу одновременно нескольких людей, выполняющих разные части работы, вместе с переходом промежуточных продуктов от одной операции к другой.

Такое обоснование выбора объекта наблюдения довольно странно, если исходить из последующих «макроэкономических» выводов, которые делает Смит из существования РТ (подробнее о них пойдет речь ниже). О существовании РТ в обществе, как и некоторых причинах, его порождающих, говорило множество авторов еще со времен античности. Точно так же уже давно существовало понимание того, что возможности разделения труда зависят от размеров рынка (тема третьей главы «Богатства народов») – об этом писал еще Ксенофонт в «Киропедии». Уже Платону было известно и то, что специализация работников повышает их производительность. Все это было абсолютно «наглядно»: для того, чтобы убедиться, что сапоги лучше тачает сапожник, а пироги печет пирожник, не обязательно было усаживать их в одной «мастерской».

Эти методологические странности обычно не бросаются в глаза, так как автор сразу переходит к наиболее красочному сюжету всех трех глав, а именно: описанию булавочной мануфактуры [Смит 2007, 69–70], которое оказалось настолько ярким и впечатляющим, что до сих пор кочует из учебника в учебник. Но мы задержимся на них и зададимся вопросом: если выбор такого объекта описания в качестве базового «элемента» теории РТ методологически, скажем так, сомнителен, то в чем же его смысл? Вряд ли можно сейчас в точности установить, почему Смит выбрал для обоснования своего учения о РТ именно такой объект, а не РТ между предприятиями или регионами (как это сделал его предшественник Уильям Петти в «Политической арифметике»).

 Но мы можем предположить, что он интуитивно почувствовал важность того аспекта подобных производственных структур, который связан с предпринимательской и управленческой задачей разделения (декомпозиции) производственного процесса на операции (работы), их нормативного описания (с последующим нормированием) и логистической системы – организации перемещения промежуточных результатов (предметов) этих работ между стадиями производственного процесса.

Нигде в «Богатстве народов» Смит не развивает эту мысль – и это отсутствие, возможно, не меньше говорит об исторической роли этой работы, опубликованной на рубеже последней четверти ХVIII в., чем присутствующие в нем идеи.

Исследование вопроса о внутрипроизводственном разделении труда (или разделении работ) как особом экономическом феномене, отличном от разделения труда в масштабах общества, стало делом гораздо более позднего поколения авторов, таких как Ч. Бэббидж и Э. Юр, специализировавшихся не на экономической теории, а на теории и практике управления. Что же касается анализа отдельной задачи создания логистических систем, то ее четкая постановка и начало разработки соответствующих решений относится уже в большей степени к эпохе «конвейерной революции».

Главный общий вывод, который делает Смит из рассмотрения примера булавочной мануфактуры, таков: «Разделение труда в любом ремесле, в каких бы размерах оно ни было введено, вызывает соответствующее увеличение производительности труда. По-видимому, отделение друг от друга различных профессий и занятий вызывалось этим преимуществом» [Смит 2007, 70]. По поводу этого фрагмента можно сделать следующие замечания.

Во-первых, рост производительности может происходить не только в результате выделения отдельных операций (работ) и соответствующей специализации отдельных работников. Например, как показывает дальнейшее изложение, Смит прекрасно осведомлен о повышении производительности в результате изобретения и внедрения машин. Хотя он и отмечает, что РТ может способствовать машинизации, ясно, что это не единственная ее причина. Еще одним способом повышения производительности является более благоприятное размещение производства, о чем Смиту тоже хорошо известно. Если главный результат РТ – повышение производительности, то почему Смит не рассматривает другие возможные источники такого повышения в рамках одного «списка»?

Во-вторых, как уже отмечалось выше, с давних пор было известно, что к числу причин или факторов, способствующих РТ, относятся различия в индивидуальных способностях, в географическом положении разных мест и в потребностях людей – опять-таки, как показывают дальнейшие рассуждения, Смит прекрасно об этом осведомлен. Почему же он подчеркивает именно повышение производительности в результате специализации внутри мануфактуры как чуть ли не единственную причину отделения профессий и занятий друг от друга?

Одним из возможных объяснений может служить тот факт, что на Смита оказало влияние его шотландское пуританское происхождение. Аналогичную гипотезу высказывал американский экономист Мюррей Ротбард применительно к происхождению смитовской теории ценности экономических благ. Постоянное подчеркивание пуританами ценности труда по сравнению с потреблением, по мнению Ротбарда, могло повлиять на Адама Смита при формулировании им трудовой теории ценности, на основе которой впоследствии выстроил свои концептуальные построения марксистский социализм [Rothbard 1995, 142–143]. Однако такое объяснение пока что имеет статус гипотезы, а вопрос о влиянии пуританских представлений на экономическую доктрину Смита требует отдельного серьезного исследования.

Выгоды от разделения труда: человек-машина

В следующем теоретически важном фрагменте Смит формулирует три различных «условия», в силу которых РТ внутри отдельного производства может приводить к повышению производительности [Смит 2007, 72–74]. Было бы более точным называть эти «условия» утилитарными предпосылками РТ – это те особенности окружающего мира, которые делают его потенциально выгодным. Рассмотрим их по порядку.

«Развитие ловкости рабочего обязательно увеличивает количество работы, которое он в состоянии выполнить, а разделение труда, сводя работу каждого рабочего к какой-нибудь простой операции и делая эту операцию единственным занятием его жизни, необходимо в значительной мере увеличивает ловкость рабочего» [Смит 2007, 72].

Здесь речь идет, по сути дела, о том, что тело или организм рабочего как своего рода производственная «машина» (мы бы сказали: «нейромеханическая» по своей природе) обладает некоей характеристикой (группой характеристик), отражающей способность к научению определенным физическим навыкам. В каком-то смысле можно представить это себе как некий нелинейный эффект масштаба или неделимости: человеческое тело-машину невозможно разделить на порции и направить эти порции в разные производственные процессы (в отличие, скажем, от хлопка, зерна или гвоздей), его нужно целиком использовать в одном и том же процессе для получения максимального эффекта. Подчеркнем, что здесь речь идет именно о психофизиологических свойствах человека как своего рода инструмента или машины: точно так же специализированное оборудование часто бывает гораздо более производительным, чем универсальное.

«Выгода, получаемая от экономии времени на переход от одного вида работы к другому, значительно больше, чем мы в состоянии с первого взгляда представить себе. Невозможно очень быстро переходить от одного вида работы к другому, поскольку она выполняется в другом месте и другими инструментами» [Смит 2007, 72].

Строго говоря, здесь речь идет о трех весьма разных факторах. Первый представляет собой экономию на перемещении работника в пространстве между различными местами в производственной зоне. В этом смысле он аналогичен таким факторам повышения производительности, как географическая концентрация и кластеризация взаимосвязанных производств, только, в отличие от последних, проявляется лишь на локальном уровне. Второй фактор, логически не связанный с первым, состоит в экономии времени, которое тратилось бы на само переключение между видами работ («паузы») – он аналогичен первому, но касается не пространственного, а временнóго аспекта производственного процесса.

Наконец, третий фактор касается способности человеческого тела-машины к психофизиологическому переключению между операциями в пределах одного рабочего дня: «Рабочий обыкновенно делает небольшую передышку, переходя от одного вида работы к другому. Когда он принимается за новую работу, он редко проявляет сразу большое усердие и внимание; его голова, как выражаются, занята еще другим, некоторое время он смотрит по сторонам и не работает как следует». Иными словами, здесь речь также идет о возможностях более эффективного использования работника как «инструмента» или «машины», включенной в производственный процесс в рамках предприятия.

«Наконец, всем должно быть понятно, как облегчается и сокращается труд благодаря применению надлежащих машин. Люди скорее открывают более легкие и быстрые способы для достижения какого-нибудь результата, когда всё внимание их умственных способностей направлено к одной лишь определенной цели, чем когда оно рассеивается на большое количество разных предметов. Значительная часть машин, употребляемых в тех мануфактурах, где проведено наибольшее разделение труда, была первоначально изобретена простыми рабочими» [Смит 2007, 73].

 Опять-таки, здесь речь идет о некоем эффекте применения «умственных способностей» (мы бы сейчас сказали, нейрофизиологических процессов), связанном со скоростью выработки навыков и концентрацией внимания.

Таким образом, все три пункта Смита по большой части сводятся к пучку взаимосвязанных психофизических свойств человеческого тела, характеризующих его способности к научению, концентрации и переключению внимания (краткосрочному научению). Кроме того, походя упоминаются два фактора – пространственная разнесенность разных видов деятельности и неизбежные паузы при переходе от одного вида деятельности к другому.

На наш взгляд, самое интересное, что в этом фрагменте первой главы, посвященном описанию «трех условий» РТ, Смит по существу рассматривает человека-работника как своего рода инструмент или «машину», которая включена в производственный процесс и которую следует использовать самым продуктивным или экономным образом. В точности те же самые рассуждения могут быть применены для описания выгодности более специализированных машин по сравнению с более универсальными (человек, несомненно, представляет собой одну из самых универсальных «машин»).

 Речь не идет о каких-либо «взаимных выгодах от обмена» между владельцем или управляющим и его работниками. В этом отношении данный фрагмент представляет собой разительный контраст с тем, о чем пойдет речь в последующих двух главах, где РТ по сути дела рассматривается как один из аспектов обмена (мы вернемся к этому ниже).

РТ здесь, по сути дела, понимается как результат разделения целостного процесса производства потребительского блага на отдельные стандартные операции, выполняемые отдельными стандартизированными «машинами» (включая людей). Констатируется выгодность такого разделения, но сам процесс порождения/возникновения этого разделения никак не анализируется.

Эта часть смитовского рассмотрения РТ неявным образом содержит в себе еще один аспект, интересный с точки зрения дальнейшего развития идеи разделения труда, а именно: соотношение «естественного» и «искусственного» в системе РТ. Интересно, что здесь Смит ничего не говорит о естественных различиях в человеческих способностях, о которых обычно сразу вспоминали прежние авторы в контексте РТ. Использование «человека-машины» как элемента производственного процесса, эффективность которого повышается по мере закрепления навыков выполнения стандартизированных операций, означает в некотором смысле «искусственное пересоздание» этого человека.

Чем больше человек специализируется и чем более стандартизированными становятся его действия, тем меньшую роль играют его «естественные» свойства, как и «естественные» различия между людьми. Индивиды, освоившие одинаковые навыки, оказываются в широких пределах взаимозаменяемыми, в то время как «естественный человек» уникален. В то же время Смит признает, что РТ может возникать из «естественных» различий между людьми (и территориями), о чем говорит в последующих главах.

Очевидно, что потенциал сюжета о «человеке-машине» и о стандартизации людей после Смита был использован в учении разных мыслителей, в том числе и Маркса, об «отчуждении». Интереснее, однако, что уже в смитовском описании и в его противоречиях неявно заложена дилемма «стандартизация vs использование естественных различий» и вопрос о логике выбора между ними.

Выгоды от разделения труда: достаточное объяснение?

Утилитарные предпосылки РТ еще до Смита сделались центральной темой рассуждений на эту тему – мы находим их и у античных авторов, и у европейских авторов XVII–XVIII вв. К сожалению, ссылкой на возможные выгоды обычно ограничивается рассмотрение этой темы в современных научных публикациях и в стандартных учебниках экономической теории.

Проблема с таким подходом состоит в том, что наличие утилитарных предпосылок не может служить исчерпывающим объяснением того, почему люди реализуют и развивают РТ, как не может и служить описанием соответствующих общественных процессов. Дело в том, что наличие потенциального источника выгоды еще не означает реализацию этой выгоды. Для того чтобы использовать этот потенциал, люди должны, как минимум, иметь возможность взаимодействовать друг с другом к обоюдной выгоде, другими словами – гарантии того, что другие не попытаются насильственно присвоить себе все выгоды от РТ[iv]. И, самое главное, участники будущего РТ должны произвести соответствующие мыслительные операции, чтобы потенциальные возможности данной системы РТ (организационного проекта) преобразовались в конкретный план деятельности, который можно будет реализовать (т.е. эти участники должны выступить в предпринимательской и управленческой функции).

Разумеется, Смит в «Богатстве народов» не проходит мимо некоторых из «неутилитарных» предпосылок РТ – например, когда указывает на центральную роль частной собственности в развитии взаимовыгодного обмена, приводящего к росту общего благосостояния. Однако эта тема не увязывается у него напрямую с темой РТ; последнее, по сути дела, трактуется как некоторая «естественная» неизбежность, обусловленная отчасти выгодностью, отчасти некоей «склонностью человеческой природы».

Разделение труда и обмен

Вторая глава «Богатства народов», к рассмотрению которой мы сейчас переходим, носит название «О причине, вызывающей разделение труда». Итак, кроме выгод, приносимых РТ и являющихся его «условиями», существует некая фундаментальная причина, его вызывающая. Какова же она?

Смит пишет: «Разделение труда, приводящее к таким выгодам (к высокому уровню благосостояния, приносимому развитой цивилизацией. – П.Щ., Ю.К.), отнюдь не является результатом чьей-либо мудрости, предвидевшей и осознавшей то общее благосостояние, которое будет порождено им: оно представляет собой последствие – хотя очень медленно и постепенно развивающееся – определенной склонности человеческой природы, которая отнюдь не имела в виду такой полезной цели, а именно склонности к торговле, обмену одного предмета на другой. В нашу задачу не входит исследование того, является ли эта склонность одним из тех основных свойств человеческой природы, которым не может быть дано никакого дальнейшего объяснения, или, что представляется более вероятным, она является необходимым следствием способности рассуждать и дара речи» [Смит 2007, 76].

Итак, причинно-следственная связь, по Смиту, выглядит таким образом: способность к рассуждению и речи порождает природную склонность человека к торговле и обмену, а последняя неким «автоматическим» образом порождает РТ. Здесь мысль Адама Смита делает «логический скачок». В предыдущей главе изложение в основном вращалось вокруг выгод от разделения труда внутри отдельного производства. Как мы постарались показать выше, эти выгоды логически не связаны с тем фактом, что работник вступает в отношения обмена с работодателем – они объяснялись в основном особенностями «устройства» работника как элемента производственного процесса и пространственно-временной структурой этого процесса, а не ролью работника как сознательного участника обмена, пусть даже движимого некоей природной склонностью к последнему.

Далее в тексте идет знаменитый пассаж о роли взаимовыгодного обмена в удовлетворении нужд людей: «Человек постоянно нуждается в помощи своих ближних, но тщетно было бы ожидать ее лишь от их расположения. Он скорее достигнет своей цели, если обратится к их эгоизму и сумеет показать им, что в их собственных интересах сделать для него то, что он требует от них. Всякий предлагающий другому сделку какого-либо рода предлагает сделать именно это. Дай мне то, что мне нужно, и ты получишь то, что необходимо тебе, – таков смысл всякого подобного предложения. Именно таким путем мы получаем друг от друга значительно большую часть услуг, в которых мы нуждаемся. Не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов.

 Мы обращаемся не к гуманности, а к их эгоизму и никогда не говорим им о наших нуждах, а лишь об их выгодах» [Смит 2007, 76–77]. И затем Смит формулирует новое объяснение феномена РТ: «Точно так же как посредством договора, обмена и покупки мы приобретаем друг от друга большую часть необходимых нам взаимных услуг, так и эта самая склонность к обмену породила первоначально и разделение труда» [Смит 2007, 77], а затем иллюстрирует этот тезис рассуждением о том, как могло возникнуть РТ в племенном обществе, каковое рассуждение вполне аналогично соответствующему пассажу, например, у Платона.

Важно отметить, что в предыдущей главе мы находим довольно похожую фразу (она приводилась выше), но со ссылкой на другую причину: отделение друг от друга различных профессий и занятий вызывалось тем преимуществом в производительности труда, которое дает РТ. Возникает естественный вопрос: так что же все-таки «породило» РТ – склонность (или способность) к (взаимовыгодному) обмену или выигрыш в производительности труда от разделения операций в производственном процессе? У Смита мы не найдем ответа на этот вопрос, он даже его не ставит. Он просто «перечисляет через запятую» два разных фундаментальных феномена, не останавливаясь на взаимодействии между ними.

Глядя из сегодняшнего дня, мы можем сказать, что по сути дела в этих двух главах речь идет попеременно о двух разных, хотя и тесно взаимосвязанных феноменах, имеющих разные, хотя и взаимодействующие причины. В одном случае рассматривается то, что мы можем назвать внутрипроизводственным разделением труда (manufacturing division of labor) – сложным, системным явлением из сферы производства, подразумевающим выполнение отдельными участниками процесса целого ряда разнородных, в том числе когнитивных функций. Особенностью этого феномена является «организованный порядок». В другом случае речь идет об общественном разделении труда (socialdivision of labor), тесно связанном с обменом и порождающем спонтанный порядок, который, используя фразу другого выдающегося шотландца того времени, является «результатом человеческой деятельности, но не человеческого замысла»[v].

Третья глава, посвященная РТ, носит название «Разделение труда ограничивается размерами рынка». Собственно говоря, ее теоретическое содержание почти полностью выражено этим заголовком и, чуть подробнее, первым абзацем: «Так как возможность обмена ведет к разделению труда, то степень последнего всегда должна ограничиваться пределами этой возможности, или, другими словами, размерами рынка. Когда рынок незначителен, ни у кого не может быть побуждения посвятить себя целиком какому-либо одному занятию ввиду невозможности обменять весь излишек продукта своего труда на необходимые продукты труда других людей» [Смит 2007, 79]. Остальная часть главы по большей части иллюстрирует эту мысль множеством конкретных примеров.

Разделение труда и размеры рынка

Смит, проявляя интуитивную проницательность, развел эти два явления по разным главам, однако не проанализировал различий между ними, подведя их под одну и ту же «рубрику». Работа по разделению понятий досталась последующим исследователям.

Эта идея опять-таки не нова, ее высказывал в древности еще Ксенофонт, а в XVII–XVIII вв. – авторы многочисленных трактатов и памфлетов о торговле и промышленности.

Однако следует отметить, что та же самая логика применима к любому повышению производительности труда, порождаемому как РТ, так и другими факторами, например, новыми техническими изобретениями, открытием новых источников природных ресурсов или расширением доступности капитала. Чем бы ни была вызвана возможность увеличить производительность, она не может быть реализована, если размеры рынка не позволяют продать дополнительную продукцию. Да, РТ – один из возможных случаев, но не единственный. Тем не менее, благодаря популярности труда Смита эта связка между РТ и размерами рынка приобрела характер «общего места», не подлежащего интеллектуальной рефлексии.

Интересно другое: в этом случае, как и во всех предыдущих, Смит «зацепил» важную тему, не развив ее. Особая взаимосвязь РТ с размерами рынка действительно существует и она – вопреки расхожему мнению – состоит в том, что процесс углубления РТ может сам по себе приводить к расширению размеров рынка [Янг 2014; Kaldor 1972]. К исследованию этого феномена ученые вернулись по существу лишь в XX в., и построение его теории далеко от своего завершения. Ключевой работой здесь стала статья А. Янга «Возрастающая отдача и экономический прогресс», опубликованная в 1928 г. Говоря о книге Смита, он писал: «В целом общепризнанно, что, когда Адам Смит высказал идею, что разделение труда ведет к новым изобретениям, поскольку рабочие, занятые стандартными специализированными операциями, замечают лучшие способы получения тех же самых результатов, он не увидел главного. Суть же дела, разумеется, состоит в том, что с разделением труда группа сложных процессов преобразуется в последовательность простых процессов, из которых хотя бы некоторые допускают применение машин. При использовании машин и внедрении непрямых процессов происходит дальнейшее разделение труда, и связанная с ним экономия опять-таки ограничивается размерами рынка. Было бы расточительством сделать молоток, чтобы забить всего один гвоздь; для решения этой задачи лучше использовать любое, пусть даже самое неподходящее орудие, оказавшееся под рукой.

 Было бы расточительством оснастить завод сложным оборудованием из специально сконструированных сборочно-монтажных приспособлений, измерительных приборов, токарных и сверлильных станков, прессов и транспортеров, чтобы построить сотню автомобилей; в таком случае лучше полагаться в основном на инструменты и машины стандартных типов и таким образом использовать относительно большее количество непосредственно прилагаемого труда и относительно большее число опосредованно прилагаемого труда. Если бы выпуск продукции на заводах господина Форда был очень мал, то его методы были бы смехотворно неэкономичными и оставались бы неприбыльными даже в том случае, если бы его выпуск достиг уровня, который многие другие производители автомобилей сочли бы большим» [Янг 2014, 189]. Таким образом Янг «закольцовывает» аргументацию Смита: утилитарные предпосылки РТ оказываются в сложных динамических взаимоотношениях и причинно-следственных взаимовлияниях с размерами рынка. Однако для этого логического шага потребовалось больше 150 лет.

Заключение

Из всего сказанного можно сделать следующие выводы. Изложение темы РТ Адамом Смитом было не только неоригинальным, но и не слишком глубоким. Представлять дело так, как это нередко делается в современных текстах, а именно: будто в «Богатстве народов» изложено в основном все, что экономическая и социальная наука может сказать по этому поводу, было бы большой ошибкой.

Реальное значение первых трех глав этой книги для экономической и социальной науки скорее состоит в том, что Смит наметил «мелким пунктиром» ряд ключевых тем, которые послужили стимулом и источником вдохновения для исследователей нескольких последующих поколений, занимавшихся проблематикой, так или иначе связанной с РТ. В этом качестве «Богатство народов» действительно сыграло важную роль в истории мысли и продолжает ее играть по сей день.

Примечания:

• [i] Краткий обзор досмитовской литературы о разделении труда можно найти в нашей работе [Щедровицкий, Кузнецов 2014], см. также приведенную в ней библиографию.
• [ii] В настоящей работе для ссылок и цитирования используется русское издание 2007 г., выпущенное издательством ЭКСМО в переводе В.С. Афанасьева. Хотя за почти два с половиной века, прошедших после выхода книги в свет, было издано несколько русских переводов, мы используем именно этот, поскольку он сегодня наиболее распространен и чаще всего цитируется в русскоязычной литературе.
• [iii] Фраза, переведенная как «хозяйственная жизнь общества в целом», в оригинале читается как “the general business of society”. Более точным был бы перевод «функционирование общества в целом» или «то, как работает общество в целом».
• [iv] Подробнее об этих «неутилитарных» предпосылках РТ см. [Hülsmann 1999].
• [v] О разделении понятий внутрипроизводственного и общественного РТ см. [Щедровицкий, Кузнецов 2014; Groenewegen 2008, 517]

Ссылки (References in Russian)

• Макконнелл К., Брю С. Экономикс: принципы, проблемы и политика. М.: ИНФРА-М, 2003.
• Мау В., Улюкаев А. Глобальный кризис и тенденции экономического развития // Вопросы экономики. М., 2014. № 11. С. 4–24.
• Мескон М., Альберт М., Хедоури Ф. Основы менеджмента. М.: Дело, 1998.
• Самуэльсон П. Экономика. М.: Алгон, ВНИИСИ, 1992.
• Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М.: ЭКСМО, 2007.
• Шумпетер Й. История экономического анализа. Т. 1. СПб.: Экономическая школа, 2001.
• Щедровицкий П., Кузнецов Ю. От разделения труда к разделению деятельности // Философские науки. М.: 2014. № 6. С. 49–64.
• Янг А.Э. Возрастающая отдача и экономический прогресс // М. Экономическая политика. 2014. № 6. С. 186–201.
• Groenewegen P. Division of Labour // The New Palgrave Dictionary of Economics. Second Edition. L.: Palgrave Macmillan, 2008. P. 517–526.
• Hülsmann J.G. Discursive Rationality and the Division of Labour: How Cooperation Emerges // American Journal of Economics and Sociology. 1999. Vol. 58. № 4. P. 713–727.
• Kaldor N. The Irrelevance of Equilibrium Economics // Economic Journal. 1972. Vol. 82. № 328. P. 1237–1255.
• Mau V., Ulyukaev A. Global Crisis and Trends of Economic Development // Voprosy Ekonomiki. 2014. №11. P. 4–24 (in Russian).
• McConnell C.R., Brue S.L. Economics. Principles, Problems and Policies. New York: McGraw-Hill: Irwin, 2008 (Russian translation 2003).
• Mescon M.H., Albert M., Khedouri F. Management. New York: Harper & Row, 1988 (Russian translation 1998).
• Rothbard М.N. Economic Thought before Adam Smith. (An Austrian Perspective on the History of Economic Thought. Volume 1.). Cheltenham, UK; Northampton, MA, USA: Edward Elgar, 1995.
• Samuelson P. Economics. New York: McGraw-Hill, 1948 (Russian translation 1992).
• Schumpeter J.A. History of Economic Analysis. New York: Oxford University Press, 1954 (Russian translation 2001).
• Smith A. An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations. London, 1776 (Russian translation 2007).
• Shchedrovitsky P., Kuznetsov Yu. From Division of Labour to Division of Activity // Russian Journal of Philosophical Sciences. 2014. №6 (in Russian)
• Young A.A. Increasing Returns and Economic Progress // Economic Journal. 1928. Vol. XXXVIII. №52. P. 527–542 (Russian translation 2014).

Библиографическая ссылка

Щедровицкий П.Г., Кузнецов Ю.В. Адам Смит о разделении труда//Вопросы философии. — 2016. — №5. — С. 27-38.
Shchedrovitsky, Peter., Kuznetsov, Yury. Adam Smith’s Ideas on the Division of Labor. Voprosy Filosofii. 2016. Vol.5. P. 27-38

Смит, Адам | Интернет-энциклопедия философии

Адама Смита часто называют отцом современного капитализма. Хотя это до некоторой степени точное описание, оно является чрезмерно упрощенным и опасно вводящим в заблуждение. С одной стороны, это правда, что очень немногие отдельные книги оказали такое же влияние, как его Исследование природы и причин богатства народов . Его рассказы о разделении труда и свободной торговле, личной заинтересованности в обмене, ограничениях государственного вмешательства, ценах и общей структуре рынка — все это означает момент, когда экономика переходит в «модерн».С другой стороны, «Богатство народов» , как его чаще всего называют, — это не книга по экономике. Его предмет — «политическая экономия», гораздо более обширная смесь философии, политологии, истории, экономики, антропологии и социологии. Роль свободного рынка и поддерживающих его структур невмешательства — всего лишь два компонента более широкой теории человеческого взаимодействия и социальной истории.

Смит не был экономистом; он был философом. Его первая книга, The Theory of Moral Sentiments , стремилась описать естественные принципы, управляющие моралью, и способы, которыми люди познают их.То, как эти две книги сочетаются друг с другом, является одним из самых спорных вопросов в науке Смита и ключом к пониманию его аргументов о рынке и человеческой деятельности в целом. Исторически этот процесс осложняется так называемой «проблемой Адама Смита» — позицией, выдвинутой небольшим числом преданных своему делу ученых с конца девятнадцатого века, согласно которой две книги Смита несовместимы. Аргумент предполагает, что работа Смита по этике, которая предположительно предполагала альтруистическую человеческую мотивацию, противоречит его политической экономии, которая предположительно предполагала эгоизм.Однако большинство современных ученых-Смитов отвергают это утверждение, а также предполагаемое им описание учения Смита о мотивации человека.

Смит никогда не использует термин «капитализм»; он не получил широкого распространения до конца девятнадцатого века. Вместо этого он использует «коммерческое общество», выражение, которое подчеркивает его веру в то, что экономика — это только один компонент условий жизни человека. И хотя для Смита экономическая «сцена» нации помогает определить ее социальные и политические структуры, ему также ясно, что моральный облик народа является высшим мерилом его человечности.Таким образом, исследовать работу Смита — значит задать многие из великих вопросов, с которыми мы все боремся сегодня, в том числе те, которые подчеркивают взаимосвязь морали и экономики. Смит спрашивает, почему люди должны быть нравственными. Он предлагает модели того, как люди должны относиться к себе и другим. Он утверждает, что научный метод может привести к нравственным открытиям, и представляет план справедливого общества, которое заботится о своих наименее обеспеченных членах, а не только о тех, кто добился экономического успеха. Философия Адама Смита мало похожа на либертарианскую карикатуру, выдвинутую сторонниками рынка laissez faire, которые описывают людей исключительно как homo economicus.Для Смита рынок — это механизм морали и социальной поддержки.

Содержание

1. Жизнь и влияния
   1. Ранняя жизнь и влияние
   2. Произведения Смита
2. Теория моральных чувств
   1. Симпатия
   2. Беспристрастный наблюдатель
   3. Добродетели, долг и справедливость
3. Исследование природы и причин богатства народов
   1. Богатство и торговля
   2. История и труд
   3. Политическая экономия
4. Ссылки и дополнительная литература
   1. Работа Смита
   2. Дополнительные тома к изданию Glasgow
   3. Знакомство и произведения для широкой аудитории
   4. Книги, рекомендованные для специалистов

1.Жизнь и влияния

а. Ранняя жизнь и влияние

Адам Смит родился в июне 1723 года в Кирколди, портовом городе на восточном берегу Шотландии; точная дата неизвестна. Его отец, контролер и сборщик таможенных пошлин, умер, когда мать Смита была беременна, но оставила семью с достаточными ресурсами для их финансового благополучия. Юный Адам получил образование в местной приходской (уездной) школе. В 1737 году в возрасте тринадцати лет его отправили в Глазго-колледж, после чего он поступил в Балиол-колледж Оксфордского университета.Его положительный опыт в школе в Кирколди и Глазго, в сочетании с его отрицательной реакцией на профессоров в Оксфорде, по-прежнему будет оказывать сильное влияние на его философию.

В частности, Смит очень уважал своего учителя Фрэнсиса Хатчесона. Один из первых лидеров философского движения, ныне называемого шотландским Просвещением, Хатчесон был сторонником теории морального чувства, позиции, согласно которой люди выносят моральные суждения, используя свои чувства, а не свои «рациональные» способности.Согласно Хатчесону, чувство единства среди людей допускает возможность действий, ориентированных на других, даже если люди часто руководствуются личными интересами. Моральное чувство, которое является формой доброжелательности, вызывает чувство одобрения у тех, кто становится свидетелем нравственных поступков. Хатчесон выступал против этического эгоизма, представления о том, что люди должны в конечном итоге руководствоваться собственными интересами, даже когда они сотрудничают с другими в рамках общего проекта.

Термин «моральное чувство» был впервые введен в употребление сэром Энтони Эшли Купером, третьим графом Шефтсбери, чьи работы прочитал Смит и который стал центром дискуссии шотландцев, хотя сам он не был шотландцем.Хотя Шефтсбери не предлагал формальную теорию морального чувства, как Хатчесон, он описывает личное моральное обдумывание как «монолог», процесс самораздела и самоанализа, сходный по форме с замечаниями Гамлета о самоубийстве. Эта модель морального рассуждения играет важную роль в книгах Смита.

Шотландские философы Просвещения, или литераторы, как они себя называли, были сплоченной группой, которые общались вместе и читали, критиковали и обсуждали работы друг друга.Они регулярно встречались в общественных клубах (часто в пабах), чтобы обсудить политику и философию. Вскоре после окончания Оксфорда Смит читал публичные лекции по философии морали в Эдинбурге, а затем с помощью литераторов занял первое место в должности заведующего кафедрой логики в Университете Глазго. Его самая близкая дружба в группе — и, вероятно, его самые важные несемейные отношения на протяжении всей его жизни — была с Дэвидом Хьюмом, философом старшего возраста, чью работу Смит был наказан за чтение в Оксфорде.

Юм считался атеистом, и его работа поставила под сомнение некоторые из основных убеждений моральной философии. В частности, и даже в большей степени, чем Хатчесон, собственная версия теории морального чувства Юма подвергала сомнению предположение о том, что разум является ключевой способностью человека в моральном поведении. Он классно утверждал, что разум есть и должен быть рабом страстей, а это означает, что даже если интеллект может информировать людей о том, что является морально правильным, агенты будут действовать только в том случае, если их чувства склоняют их к этому.Старая пословица гласит, что можно привести лошадь к воде, но нельзя заставить ее пить. Юм аналогичным образом утверждает, что, хотя вы могли бы научить людей тому, что значит быть моральным, только их страсти, а не их рациональные способности, могут на самом деле вдохновить их быть этичными. Эта позиция уходит корнями в разделение Аристотелем моральной и интеллектуальной добродетели.

Смит, никогда открыто не аргументируя позицию Юма, тем не менее, похоже, во многом ее принимает. И хотя он не предлагает строгой теории морального чувства, он принимает утверждение Юма о том, что моральное поведение, по сути, является человеческой способностью сочувствия , способностью, которая, по мнению Юма, позволяет нам одобрять чужие персонажи. «забыть о нашем собственном интересе к нашим суждениям» и принять во внимание тех, с кем «мы встречаемся в обществе и беседе», которые «не находятся в одной и той же ситуации и не имеют одинаковых интересов с нами» (Юм: Трактат , книга 3.3.3).

г. Произведения Смита

Смит повторяет эти слова на протяжении всего Теория моральных чувств . В этой книге он принимает концепцию симпатии Юма, но отвергает его скептицизм и добавляет, как мы увидим, новую теорию совести к смеси. Однако сосредоточение внимания на наблюдениях Юма также позволяет нам увидеть некоторые другие темы, которые Смит разделяет со своей когортой шотландского Просвещения: в частности, их приверженность эмпиризму. Как и большинство других шотландских философов, Юм и Смит считали, что знание приобретается через чувства, а не через врожденные идеи, продолжая наследие Джона Локка в большей степени, чем Рене Декарта.По мнению Юма, эта эпистемология поставит под сомнение связь между причиной и следствием — наши чувства, как он утверждал, могут только сказать нам, что определенные события следуют друг за другом во времени, но не о том, что они причинно связаны. Для Смита это означало целый ряд различных проблем. Он спрашивает, например, как человек может узнать чувства и мотивации другого, а также как участники могут использовать рынок для принятия «рациональных» решений о целесообразности своей экономической деятельности.

В основе шотландского проекта лежит попытка сформулировать законы, регулирующие человеческое поведение.Смита и его современника Адама Фергюсона иногда приписывают основателям социологии, потому что они, наряду с другими литераторами, считали, что человеческая деятельность регулируется открытыми принципами точно так же, как Ньютон утверждал, что движение можно объяснить с помощью принципов. Фактически Ньютон оказал огромное влияние на методологию шотландцев. В неопубликованном эссе по истории астрономии Смит пишет, что система Ньютона «получила всеобщее и полное одобрение человечества» и что ее следует считать «величайшим открытием, которое когда-либо было сделано человеком».«Что сделало это таким важным? Смит описывает это как «открытие огромной цепи наиболее важных и возвышенных истин, тесно связанных друг с другом одним важным фактом, с реальностью которого мы сталкиваемся ежедневно» ( EPS , Astronomy IV.76).

В то время как Смит возглавлял кафедру логики в Университете Глазго, он читал лекции больше о риторике, чем о традиционных аристотелевских формах рассуждения. Существует коллекция студенческих конспектов лекций, в которых рассказывается о дискуссиях Смита о стиле, повествовании и моральной уместности в риторических контекстах.Эти заметки в сочетании с его эссе по астрономии предлагают отчет об объяснении, который сам Смит считал по существу ньютоновским. Согласно Смиту, теория должна сначала быть правдоподобной ; он должен успокаивать беспокойство, избегая любых пробелов в своем отчете. Опять же, полагаясь на в основном аристотелевскую модель, Смит говорит нам, что желание учиться и возникающие теории проистекают из ряда эмоций: удивления, событий вызывают беспокойство, которое вызывает у человека удивления, процесса.Это приводит к пониманию и восхищению поступками и принципами природы. Показав, что принципы, управляющие небом, также управляют Землей, Ньютон установил новый стандарт для объяснения. Теория должна направлять разум своим повествованием таким образом, чтобы это соответствовало опыту и предлагало теоретические объяснения, которые улучшают понимание и позволяют делать прогнозы. Счета должны систематически соответствовать друг другу без дыр или недостающей информации; этот последний элемент — избегание любых пробелов в теории — возможно, самый центральный элемент для Смита, и эта модель философского объяснения объединяет как его моральные теории, так и его политическую экономию.

Будучи молодым философом, Смит экспериментировал с разными темами, и есть коллекция письменных фрагментов, дополняющих его конспекты лекций и ранние эссе. Сюда входят краткие исследования «древней логики», метафизики, чувств, физики, эстетики, работ Жан-Жака Руссо и других различных тем. Современники Шотландского Просвещения Смита разделяли интерес ко всем этим вопросам.

Хотя работы дают представление о размышлениях Смита, они ни в коем случае не являются окончательными; немногие из них когда-либо были разрешены к публикации.Смит был скрупулезным писателем и, по его собственным словам, «медленным очень медленным рабочим, который делал и отменял все, что я пишу, по крайней мере, полдюжины раз, прежде чем я смогу быть сносно доволен этим» ( Corr. 311) . В результате он приказал сжечь шестнадцать томов неопубликованных сочинений после своей смерти, поскольку, по-видимому, он не считал их пригодными для общественного потребления. Ученые Смита сетуют на эту потерю, потому что она затемняет план его системы, и в последнее время было предпринято несколько попыток реконструировать структуру корпуса Смита, опять же с намерением обосновать определенную взаимосвязь между его основными работами.

После того, как Смит занимал кафедру логики в Глазго всего один год (1751–1752), он был назначен на кафедру моральной философии, должность, которую первоначально занимал Хатчесон. Он написал Теорию моральных чувств , впервые опубликованную в 1759 году, занимая эту должность и, предположительно, проверяя многие из своих дискуссий в классе. Хотя он очень тепло отзывался об этом периоде своей жизни и проявлял глубокий интерес к обучению и наставничеству молодых умов, Смит ушел в отставку в 1764 году, чтобы обучать герцога Бакклюха и сопровождать его в его путешествиях.

Профессиональные учителя нередко принимали должности частных репетиторов. Заработная плата и пенсии часто были прибыльными и позволяли большую гибкость, чем мог бы позволить плотный график лекций. В случае Смита эта должность привела его во Францию, где он провел два года, участвуя с философами — сплоченной группой французских философов, аналогичных собственным литераторам Смита — в беседах, которые перешли в Богатство народов. Насколько повлияли философов на создание политической экономии Смита, вызывает споры.Некоторые ученые предполагают, что взгляды Смита сформировались в результате их убеждения, в то время как другие предполагают, что идеи Смита закрепились гораздо раньше, чем его поездка за границу. Как бы то ни было, это показывает, что интересы Смита совпадали не только с шотландскими философами, но и с их европейскими коллегами. Работа Смита была хорошо принята отчасти потому, что она была своевременной. Он задавал глубокие вопросы того времени; его ответы изменят мир.

После путешествия Смит вернулся в свой родной город Кирколди, чтобы завершить Богатство народов .Впервые он был опубликован в 1776 году и получил высокую оценку как его друзей, так и широкой публики. В письме, написанном намного позже, он назвал это «очень жестоким нападением, которое я совершил на всю торговую систему Великобритании» ( Corr. 208). The Theory of Moral Sentiments пережил шесть изданий при жизни Смита, два из которых содержали существенные изменения, а The Wealth of Nations — четыре разных издания с более незначительными изменениями. Смит указал, что, по его мнению, книга The Theory of Moral Sentiments была лучше, и его постоянное внимание к ее деталям и корректировкам теории подтверждают, по крайней мере, то, что он был более привержен ее совершенствованию.В конце концов, Смит переехал в Эдинбург со своей матерью и был назначен комиссаром таможни в 1778 году; он не опубликовал ничего существенного до конца своей жизни. Адам Смит умер 17 июля 1790 года.

После его смерти Богатство Наций продолжало расти, а Теория моральных чувств начала отходить на второй план. За более чем два столетия после его смерти его опубликованные работы были дополнены открытиями его ранних письменных фрагментов, написанными студентами конспектами лекций по его курсу риторики и красивыми буквами , написанными студентами конспектами лекций по юриспруденции. , и ранний проект части The Wealth of Nations , дата которого оценивается примерно в 1763 год.Последние два открытия помогают пролить свет на формулировку его самого известного труда и служат кормом для обеих сторон дебатов о влиянии философии на политическую экономию Смита.

Как указывалось выше, Смита иногда приписывают одним из основоположников современной социологии, а его лекции по риторике также называют планом изобретения современной дисциплины английского языка; это во многом связано с их влиянием на его ученика Хью Блэра, чьи лекции по риторике сыграли важную роль в формировании этой дисциплины. Теория моральных чувств сыграла важную роль в сентименталистской литературе 19-го века, и Мэри Уоллстонкрафт также процитировала ее в качестве подкрепления своего аргумента в книге Защита прав женщин : моральные теории Смита пережили возрождение в последней четверти XIX века. двадцатый век. Вторичные источники о Смите наводнили рынок, и интерес к работе Смита в целом достиг совершенно новой аудитории.

Последняя волна интереса к Смиту имеет две примечательные особенности.Во-первых, ученых интересует, как взаимосвязаны Theory of Moral Sentiments и The Wealth of Nations , а не просто его моральные и экономические теории, отличные друг от друга. Во-вторых, труды Смита в первую очередь интересуют философов, а не экономистов. Поэтому они обращают особое внимание на то, где Смит мог бы вписаться в уже установленный философский канон: как работа Смита основывается на работе Юма? Как он соотносится с творчеством его современника Иммануила Канта? (Известно, что Кант читал, например, Теорию моральных чувств .) Насколько оправдана моральная теория, основанная на чувствах? И что можно узнать о шотландцах и философии восемнадцатого века в целом, прочитав Смита в историческом контексте? Это лишь некоторые из вопросов, которыми сейчас интересуются читатели Смита.

2. Теория моральных чувств

а. Симпатия

Хатчесона, Юма и Смита объединяла их оппозиция аргументам Бернарда Мандевиля. Философ голландского происхождения, переехавший в Англию, Мандевиль утверждал, что благотворительность не приносит никакой пользы обществу.Его книга Басня о пчелах: частные пороки, общественная польза рассказывает всю историю. Плохое поведение оказывает положительное влияние на общество. Без пороков у нас не было бы, например, полиции, слесаря ​​или других подобных специалистов. Без снисходительности потребительские расходы были бы минимальными. С другой стороны, как он утверждал, добродетель не имеет положительной экономической выгоды, и поэтому ее не следует поощрять.

Но Мандевиль пошел дальше, доказывая, как и Томас Гоббс, что моральная добродетель проистекает из личной выгоды, что люди по своей сути эгоистичны и что все люди соревнуются друг с другом.Гоббс был моральным релятивистом, утверждая, что «добро» — это просто синоним «того, чего люди желают». Релятивизм Мандевиля, если его можно так назвать, менее радикален. Хотя он утверждает, что добродетель — это преднамеренное действие на благо других с целью достижения этого блага, он ставит под сомнение то, что кто-то действительно может достичь этого стандарта. Похоже, что Смит обращается с обоими философами так, как будто они приводят один и тот же вывод; оба предлагают контрапункты подходу Шефтсбери. Что характерно, Мандевиль с тоской пишет о положительных оценках Шефтсбери человеческой мотивации, отмечая, что они являются «высоким комплиментом человечеству», добавляя, однако, «как жаль, что они не соответствуют действительности» ( Fable, I, 324) .

Смит был настолько противником позиций Гоббса и Мандевилля, что самое первое предложение Теория моральных чувств начинается с их отказа:

Каким бы эгоистичным ни считался человек, в его природе, очевидно, есть некоторые принципы, которые интересуют его судьбой других и делают их счастье необходимым для него, хотя они не получают от него ничего, кроме удовольствия видеть его. ( TMS I.i.1.1)

Хотя часто считается, что люди эгоистичны, Смит утверждает, что опыт говорит об обратном.Люди получают удовольствие от того, что видят счастье других, потому что по замыслу другие заботятся о нас. В этом первоначальном комментарии Смит очерчивает центральные темы своей моральной философии: люди социальны, мы заботимся о других, и их обстоятельства приносят нам удовольствие или боль. Только через наши чувства, через «видение» мы узнаем об их чувствах. Первое предложение Смита связывает эгоизм с предположением или предположением, но научные «принципы» человеческой деятельности связаны с доказательствами: ньютонианством и эмпиризмом в действии.

Теория моральных чувств ( TMS ) — красиво написанная книга, ясная и увлекательная. За некоторыми исключениями, предложения легко понять, и он написан живо, что говорит о его репетиции в классе. Смит обладает особым чутьем к примерам, как литературным, так и из повседневной жизни, и его использование «мы» повсюду приводит читателя к прямому диалогу со Смитом. Книга кажется точным описанием человеческих эмоций и переживаний — бывают случаи, когда она кажется феноменологической , хотя Смит не понял бы этого слова.Он использует повторение с большой пользой, напоминая своим читателям о центральных моментах своих теорий, в то время как он медленно наращивает их сложность. Всего 342 страницы (все ссылки относятся к Glasgow Editions его работ), книга охватывает огромный диапазон тем. Замаскированный под работу по моральной психологии — только под теорию моральных чувств — это также книга о социальной организации, построении идентичности, нормативных стандартах и ​​науке о человеческом поведении в целом.

Смит говорит нам, что два вопроса моральной философии: «В чем состоит добродетель?» и «Какой силой или способностью в уме этот персонаж, каким бы он ни был, рекомендован нам?» ( TMS VII.i.2) Другими словами, мы должны спросить, что такое добро и как нам быть хорошими. Теория моральных чувств следует этому плану, хотя Смит сначала решает второй вопрос, уделяя внимание моральной психологии задолго до того, как он обратится к нормативному вопросу о моральных стандартах. Для Смита стержнем нравственного обучения и размышлений — ключом к развитию самой идентичности — является социальное единство, а социальное единство становится возможным благодаря симпатии .

Термин «симпатия» принадлежит Юму, но друг Смита мало указывает на то, как оно должно было работать или каковы его пределы.Напротив, Смит решает проблему напрямую, посвящая первые шестьдесят шесть страниц TMS освещению его работы, а большую часть следующих двухсот — подробному описанию его нюансов. Последняя часть книги (часть VII, «О системах моральной философии») является наиболее далекой от этой темы, она касается истории этики, но, опять же, лишь немногим менее шестидесяти страниц. Примечательно, что, хотя современные писатели почти всегда помещают «обзор литературы» в начало своих книг, Смит считает, что историческое обсуждение этики возможно только после завершения работы по моральной психологии.Вероятно, это связано с тем, что Смит хотел сначала установить принципы человеческого поведения, чтобы он мог оценить теорию морали в свете того, что было сформулировано.

Теория нравственных чувств , что неудивительно, является одновременно аристотелевской и ньютоновской. Он также стоик в своем понимании природы и самообладания. Первое процитированное выше предложение является первым принципом: индивиды не эгоистичны, и вся остальная часть книги вытекает из этого утверждения. И, как и в случае со всеми первыми принципами, в то время как Смит «допускает» возможность поведения, ориентированного на других, остальная часть книги как выводится из ее истинности, так и способствует ее правдоподобности.Примеры, анекдоты и гипотезы Смита вполне правдоподобны, и если кто-то хочет принять их как точное описание человеческого опыта, то он также должен принять его отправную точку. Люди заботятся о других, и альтруизм, или милосердие, как он это называет, возможен.

Что же тогда такое симпатия? Это предмет разногласий. Ученые рассматривали его как способность, силу, процесс и чувство. Однако это не моральный смысл в самом буквальном смысле этого слова.Сочувствие — это не шестая способность, которую можно сгруппировать с пятью чувствами. Смит, находясь под влиянием Хатчесона, открыто критикует своего учителя. Он утверждает, что моральное чувство без суждения невозможно ( TMS VII.3.3.8-9), а сочувствие — это то, что позволяет нам судить о себе и других. Сочувствие — это основа для нравственного обсуждения, утверждает Смит, и в системе Хатчесона для этого нет места.

Для Смита сочувствие больше похоже на современное сочувствие, способность относиться к чужим эмоциям, потому что мы испытали аналогичные чувства.В то время как современное «сочувствие» относится только к чувству жалости к страданиям человека, Смит использует его для обозначения «сочувствия с любой страстью» ( TMS I.i.1.5). Это то, как «зритель… в воображении меняется местами с… главным заинтересованным лицом» ( TMS I.i.1.3-5).

Короче говоря, симпатия работает следующим образом: люди становятся свидетелями действий и реакций других. При этом этот зритель пытается войти в ситуацию, которую он или она наблюдает, и представляет , что значит быть актером — человеком, за которым наблюдают.(Смит использует актера и агента как взаимозаменяемые.) Затем зритель представляет, что он или она будет делать как актер. Если настроения совпадают, если воображаемая реакция аналогична наблюдаемой, тогда зритель сочувствует исходному человеку. Если реакции существенно различаются, значит, зритель не сочувствует человеку. Таким образом, в этом контексте сочувствие является формой морального одобрения, а отсутствие сочувствия указывает на неодобрение.

Симпатия редко бывает точной.Смит недвусмысленно заявляет, что воображаемые чувства всегда менее интенсивны, чем исходные, но тем не менее они достаточно близки, чтобы означать согласие. И, что самое главное, взаимная симпатия доставляет удовольствие. По замыслу природы люди хотят разделять друг с другом дружеские чувства и поэтому будут сдерживать свои действия, чтобы найти точки соприкосновения. Это еще одно указание на социальную природу человека; по мнению Смита, следует избегать изоляции и моральных разногласий. Это также механизм, сдерживающий поведение.Модуляция поведения — это то, как люди учатся действовать в соответствии с моральными принципами и в рамках социальных норм. Согласно Теории моральных чувств, взаимное сочувствие является основанием для награды и наказания.

Смит, тем не менее, настаивает на том, что сочувствие не вызывается простым наблюдением за эмоциями других, даже если оно «может казаться переливающимся от одного человека к другому мгновенно и предшествует любому знанию того, что их возбуждает в человеке, которого в первую очередь затрагивают. ”( TMS I.п.1.6). Скорее, зритель собирает информацию о причине эмоций и о человеке, за которым наблюдают. Только после этого он или она спрашивает, учитывая конкретную ситуацию и факты из жизни этого конкретного агента, уместны ли эти настроения. Как пишет Смит:

Когда я выражаю вам соболезнования в связи с потерей вашего единственного сына, я не думаю о том, что я, человек такого характера и профессии, должен был бы пострадать, если бы у меня был сын, и если бы он К несчастью, сын должен был умереть: но я думаю, что бы мне пришлось пострадать, если бы я был действительно вами, и я не только меняю обстоятельства с вами, но я меняю лиц и характеров.Поэтому мое горе полностью на вас, а не на мне ни в малейшей степени. ( TMS VI.iii.I.4)

Здесь мы видим, почему воображение так важно для Смита. Только благодаря этой способности человек может войти в точку зрения другого, и только через тщательное наблюдение и рассмотрение можно узнать всю необходимую информацию, относящуюся к моральному действию. Мы также можем понять, почему для Смита симпатия — это не эгоистическая способность:

Чтобы создать это согласие, как природа учит зрителей принимать обстоятельства лица, в котором в первую очередь заинтересованы, так и она учит этого последнего в некоторой степени принимать обстоятельства зрителей.Поскольку они постоянно помещают себя в его ситуацию и, следовательно, испытывают эмоции, аналогичные тем, что он чувствует; поэтому он так же постоянно помещает себя в их состояние и, следовательно, испытывает некоторую степень хладнокровия в отношении своего собственного состояния, с которым он чувствует, что они будут его рассматривать. Поскольку они постоянно размышляют о том, что бы они сами чувствовали, если бы они действительно были страдальцами, он так же постоянно вынужден представить, каким образом он пострадал бы, если бы был только одним из наблюдателей своей собственной ситуации.Как их симпатия заставляет их смотреть на это в какой-то мере его глазами, так и его симпатия заставляет его смотреть на это в какой-то мере своими глазами, особенно когда они находятся в их присутствии и действуют под их наблюдением: и как отраженная страсть, который он, таким образом, понимает, намного слабее, чем исходный, он обязательно уменьшает жестокость того, что он чувствовал до того, как он вошел в их присутствие, до того, как он начал вспоминать, каким образом они будут затронуты этим, и рассматривать его ситуацию в это откровенный и беспристрастный свет.( TMS I.i.4.8)

Вопреки описанию проблемы Адама Смита, симпатия не может быть ни альтруистической, ни эгоистической, потому что ее агенты слишком взаимосвязаны. Человек постоянно перескакивает с одной точки зрения на другую, а счастье и удовольствие зависят от совместных взглядов. Люди только нравственны, и они находят свое собственное счастье только с общей точки зрения. Эгоизм и альтруизм сливаются для Смита, чтобы стать более тонким и социальным типом мотивации, который включает и личных интересов, и заботу о других одновременно.

Типичный для Смита длинный абзац, процитированный выше, приводит как минимум к двум дополнительным оговоркам. Во-первых, как выразился Смит, «мы ожидаем меньшего сочувствия от общего знакомого, чем от друга… мы ожидаем еще меньшего сочувствия от группы незнакомцев» ( TMS I.1.4.10). Поскольку для сочувствия требуется информация о событиях и людях, чем дальше мы отдаляемся от окружающих, тем труднее нам сочувствовать их более страстным эмоциям (и наоборот).Таким образом, утверждает Смит, мы должны быть «более спокойными» перед знакомыми и незнакомцами; неприлично проявлять открытые эмоции в присутствии тех, кто нас не знает. В конечном итоге это приведет к обсуждению Смитом долга в части III — его объяснению того, почему мы действуем морально по отношению к тем, с кем не имеем никакой связи.

Вторая оговорка более сложна и вращается вокруг последней фразы в абзаце: что нужно наблюдать за действиями в «откровенном и беспристрастном свете». Если бы движение к социальным нормам было единственным компонентом сочувствия, теория Смита была бы рецептом только для однородности.Все настроения будут преобразованы в одинаковую высоту, и общество после этого осудит только различие. Смит поэтому признает, что должны быть случаи, когда люди отвергают суждения сообщества. Они делают это путем создания воображаемого беспристрастного зрителя .

г. Беспристрастный наблюдатель

Используя воображение, люди, которые хотят судить о своих действиях, создают не просто аналогичные эмоции, но целого воображаемого человека, который действует как наблюдатель и судья:

Когда я пытаюсь исследовать собственное поведение, когда я пытаюсь вынести ему приговор и либо одобрить, либо осудить его, очевидно, что во всех таких случаях я как бы разделяю себя на два человека; и что я, экзаменатор и судья, представляю персонажа, отличного от этого другого Я, человека, чье поведение исследуется и оценивается.Первый — это зритель, чьи чувства по отношению к моему собственному поведению я пытаюсь проникнуться, помещая себя в его ситуацию и рассматривая, как оно могло бы казаться мне, если смотреть с этой конкретной точки зрения. Второй — агент, человек, которого я правильно называю, и о чьем поведении, под видом зрителя, я пытался составить какое-то мнение. Первый — судья; второй человек, о котором судят. Но чтобы судья во всех отношениях был таким же, как и лицо, которого судят, так же невозможно, как и то, что причина во всех отношениях должна совпадать со следствием.( TMS III.1.6)

Беспристрастный зритель — это антропоморфизация спокойного и бескорыстного «я», которое может быть восстановлено с помощью самоконтроля и саморефлексии. В современном мире кто-то может посоветовать нам «сделать глубокий вдох и отступить» от данной ситуации, чтобы более беспристрастно обдумать свои действия. Смит предлагает то же самое, хотя описывает это более подробно и в сочетании с более широкой этической теорией, которая помогает нам делать выводы, когда мы это делаем.Люди, которые хотят судить о своих действиях, мысленно разделяют себя на двух разных людей и используют это раздвоение как замену наблюдению за сообществом.

Здесь мы видим наследие монолога Шефтсбери. Актер, желающий оценить свое поведение, должен разделить себя так, как описывает Шефтсбери, как Гамлет становится одновременно поэтом и философом. Мы увлечены собственными действиями, а самообман, по словам Смита, является «источником половины расстройств человеческой жизни» ( TMS III.4.6). Саморазделение дает людям возможность видеть себя откровенно и беспристрастно и ведет к лучшему самопознанию. Мы стремимся видеть себя такими, какими нас видят другие, но при этом сохраняем доступ к конфиденциальной личной информации, которой другие могут не обладать. Сообщество помогает нам заглянуть за пределы наших собственных предубеждений, но когда сообщество ограничено собственными институционализированными предубеждениями или просто отсутствием информации, беспристрастный наблюдатель может преодолеть это и позволить агенту найти уместность перед лицом деформированной системы морали.В современном мире расизм и сексизм являются примерами коварных предубеждений, которые не позволяют сообществу «видеть» боль и несправедливость. Смита тоже можно считать признающим эти предрассудки, хотя он не признал бы ни терминов, ни сложных рассуждений о них, которые возникли с тех пор, как он написал два с половиной столетия назад. Например, он ссылается на рабство как на проявление несправедливости и невежества общества. Он пишет:

Нет ни одного негра с побережья Африки, который не обладал бы в этом отношении степенью великодушия, которую душа его грязного хозяина слишком часто неспособна себе представить.Фортуна никогда не проявляла так жестоко свою империю над человечеством, как когда она подчиняла эти героические народы отбросам европейских тюрем, негодяям, не обладающим добродетелями ни тех стран, из которых они родом, ни тех, в которые они направляются, и чье легкомыслие, жестокость и подлость так справедливо подвергают их презрению побежденных. ( TMS V.2.9)

Несмотря на свой корректирующий потенциал, у беспристрастности есть свои пределы. Смит не представляет, что беспристрастный зритель смотрит с точки зрения Архимеда или Бога.Поскольку на самом деле беспристрастного наблюдателя не существует — поскольку он создается воображением отдельного человека — он всегда ограничен рамками человеческого знания. Это означает, что суждение всегда будет несовершенным, и труднее всего преодолеть те моральные ошибки, которые так глубоко связаны с обществом или жизненным опытом человека. Изменения происходят медленно, и общество далеко от совершенства. «Обычай», как он это называет, мешает общественному суждению как на коллективном, так и на индивидуальном уровне.Согласно Смиту, когда мы судим о наших собственных действиях, до и после того, как мы действуем, есть два момента. Как он пишет: «Наши взгляды склонны быть очень пристрастными в обоих случаях; но они склонны быть наиболее пристрастными, когда наиболее важно, чтобы они были иначе »( TMS 111.4.2). Ни один из этих пунктов не зависит от социального влияния.

Знания несовершенны, и люди делают все, что в их силах. Но все люди ограничены как своим собственным опытом, так и естественными недостатками человеческого разума.Таким образом, предложение Смита состоит в том, чтобы верить в развитие природы и в принципы, управляющие человеческой деятельностью — моральными, социальными, экономическими или другими. Помня об этом, он предостерегает людей от выбора красоты систем над интересами людей. Смит утверждает, что абстрактные философии и непонятные религии не должны иметь прецедента над свидетельствами, полученными из опыта. Кроме того, социальная инженерия обречена на провал. Смит утверждает, что нельзя перемещать людей так, как передвигают фигуры на шахматной доске.У каждого человека есть свой «собственный принцип движения… отличный от того, который законодательный орган может предпочесть им внушить» ( TMS VI.ii.2.18).

Предостережение Смита против любви к системам является составной частью аргумента Смита в пользу ограниченного правительства: «Гармония умов, — утверждает Смит, невозможна без« свободного обмена мнениями и мнениями », или, как мы бы назвали это сегодня, свободы экспрессии ( TMS VII.iv.27). Он также напрямую связан с самой известной фразой Смита «невидимая рука».В The Theory of Moral Sentiments он использует невидимую руку, чтобы описать условия, которые позволяют добиться экономической справедливости. Эта естественная эстетическая любовь к системам заставляет людей манипулировать системой торговли, но это противоречит плану природы:

Богатые выбирают из кучи только самое дорогое и приятное. Они потребляют немногим больше, чем бедняки, и, несмотря на свой природный эгоизм и жадность, хотя они имеют в виду только свое собственное удобство, хотя единственная цель, которую они предлагают от трудов всех тысяч, которых они нанимают, — это удовлетворение их собственных интересов. тщеславные и ненасытные желания, они делят с бедными плоды всех своих улучшений.Невидимая рука ведет их к тому, чтобы обеспечить почти такое же распределение предметов первой необходимости, которое было бы сделано, если бы земля была разделена на равные части между всеми ее обитателями, и таким образом, не имея намерения, не зная об этом, продвигала интерес общества и средства для размножения видов. ( ТМС IV.1.10)

В этом отрывке Смит утверждает, что «вместимость желудка [богатого человека] не имеет никакого отношения к безмерности его желаний, и он получит не больше, чем у самого подлого крестьянина» ( TMS IV.1.10). Таким образом, поскольку богатые выбирают только «лучших» и поскольку они могут потреблять лишь определенное количество, ресурсов должно быть достаточно для всех в мире, как если бы невидимая рука разделила землю поровну между всеми ее обитателями.

В качестве экономического аргумента это могло быть более убедительно во времена Смита, до охлаждения, промышленной революции, современной банковской практики и массового накопления капитала; для более тщательной защиты (с точки зрения Смита) см. обсуждение The Wealth of Nations .Однако его актуальность для истории экономики основана на признании им роли непредвиденных последствий, предположении, что экономический рост помогает всем членам общества, и признании независимости свободного рынка как естественной силы. В настоящее время мы можем сосредоточиться на предупреждениях Смита о силе эстетического влечения. Смит утверждает, что ньютоновский подход — поиск связного повествования без пробелов, обращенного к удивлению, удивлению и восхищению, — может сбить людей с пути, если они отдают предпочтение красоте над очевидностью.Эта любовь к прекрасному также может исказить моральные суждения, потому что она заставляет массы переоценивать богатых, думать, что богатые довольны своими «безделушками и безделушками», и, таким образом, стремиться к огромному богатству за счет морального совершенства: « Чтобы достичь этой завидной ситуации, кандидаты на удачу слишком часто оставляют пути добродетели; к сожалению, дорога, ведущая к одному, и ведущая к другому, иногда лежат в очень противоположных направлениях »( TMS I.iii.8). Смит очень критически относится не только к богатым, но и к моральным ценностям, которые общество придает им. Только их богатство отличает их от других, и эта любовь к богатству и к красоте в целом может исказить моральные суждения и уродить беспристрастного зрителя.

Беспристрастный зритель — это теория совести. Это дает людям возможность согласиться со своими собственными стандартами суждения, которые, как мы надеемся, в целом согласуются со стандартами общества, в котором они живут. Различие, как обсуждает Смит в обеих своих книгах, является продуктом образования, экономического класса, пола, того, что мы бы теперь назвали этническим происхождением, индивидуальным опытом и природными способностями; но Смит утверждает, что последние из них, естественные способности, составляют наименьший из факторов.В своих Лекциях по юриспруденции, , например, он утверждает, что нет «изначального различия» между людьми (LJ (A) vi.47-48), а в Богатстве народов, он пишет, что «Различие природных талантов у разных мужчин на самом деле намного меньше, чем мы думаем…. Разница между самыми непохожими персонажами, например, между философом и уличным швейцаром, кажется, возникает не столько из-за природы, сколько из-за привычки, обычаев и образования »( WN I.ii.4). Мы надеемся, что общество и образование помогут преодолеть эти разрывы и способствовать развитию единого сообщества, в котором людей поощряют сочувствовать другим.

Вот совпадение двух оперативных вопросов Смита. Во-первых, мы встречаемся с его описанием моральной психологии. (Как познать добродетель?) Теперь мы лицом к лицу сталкиваемся с определением самих моральных норм. (В чем состоит добродетель?) Иногда Смит может выглядеть как релятивист: люди изменяют свои чувства в соответствии со своими общественными стандартами, и согласие индивидуальных представлений может ошибочно показаться окончательным арбитром в отношении того, что является морально приемлемым поведением.Имея это в виду, безусловно, найдутся читатели, которые будут утверждать, что Смит, несмотря на его отказ от Гоббса и Мандевилля, в конечном итоге не предлагает никаких общеобязательных моральных принципов. Однако при этом забывается ньютоновский подход Смита: наблюдение ведет к открытию естественных принципов, которые можно многократно проверять и проверять. Более того, многие ученые утверждают, что Смит находился под сильным влиянием классических стоиков. Помимо того, что он унаследовал их заботу о модуляции эмоций и подавлении эмоций на публике, он, вероятно, также думал, что моральные законы вписаны в дизайн природы точно так же, как законы движения Ньютона.В результате некоторые ученые Смита (но, конечно, не все) утверждают, что Смит — моральный реалист, что симпатия — это метод открытия, а не изобретения, и что то, что предстоит открыть, является правильным независимо от мнений тех, кто знает или игнорируют правила.

В соответствии с этой интерпретацией Смит подчеркивает то, что он называет общими правилами морали:

… они в конечном итоге основаны на опыте того, что, в частности, наши моральные способности, наше естественное чувство достоинства и приличия одобряют или не одобряют.Мы изначально не одобряем и не осуждаем определенные действия; потому что при рассмотрении они кажутся согласующимися или несовместимыми с определенным общим правилом. Общее правило, напротив, формируется на основании опыта, что все действия определенного рода или обстоятельства определенного рода одобряются или не одобряются. Человеку, который первым увидел бесчеловечное убийство, совершенное из алчности, зависти или несправедливого негодования, а также тому, кто любил убийцу и доверял ему, который видел последние мучения умирающего, который слышал его с его истекающим вздохом, жаловаться больше на вероломство и неблагодарность своего фальшивого друга, чем на насилие, которое было причинено ему, не могло быть повода, чтобы понять, насколько ужасным был такой поступок, чтобы он задумался над этим одним из самых ужасных поступков. Священные правила поведения запрещали лишать жизни невиновного человека, что это было явным нарушением этого правила и, следовательно, весьма осуждаемым действием.Очевидно, что его отвращение к этому преступлению возникнет мгновенно и предшествует тому, чтобы он сформировал для себя такое общее правило. Напротив, общее правило, которое он мог бы сформировать впоследствии, было бы основано на отвращении, которое, как он чувствовал, неизбежно возникало в его собственной груди при мысли об этом и любом другом конкретном действии того же рода. ( TMS III.4.8)

Согласно Смиту, наши чувства вызывают одобрение или осуждение нравственного поступка.Со временем они могут быть изменены с добавлением дополнительной информации. В конце концов, однако, зрители видят закономерности в осуждении. Они видят, например, что убийство всегда неверно, и поэтому у них возникает ощущение, что это общее правило. Тогда они начинают действовать, руководствуясь принципами, а не чувствами. Они не убивают, не просто потому, что ненавидят убийство, но потому, что убийство неправильно само по себе. Это опять же аристотелевский подход, поскольку он признает взаимодействие между интеллектуальной и моральной добродетелью.Он также имеет общие черты с кантианской деонтологией, которая стала настолько влиятельной через несколько десятилетий после публикации TMS . Подобно Канту, агенты Смита начинают действовать исходя из принципов, а не эмоций. Однако, в отличие от Канта, разум сам по себе не оправдывает и не подтверждает принцип, а опыт подтверждает.

Смит делает несколько вещей в последнем отрывке. Во-первых, он принимает ньютоновский процесс научных экспериментов и объяснений. Моральные правила сродни законам физики; они могут быть обнаружены .Во-вторых, Смит предвосхищает заявление Карла Поппера в двадцатом веке о том, что научные истины устанавливаются путем фальсификации: мы не можем доказать то, что является правдой, утверждал Поппер. Вместо этого мы обнаруживаем, что ложно, и исключаем это.

г. Добродетели, долг и справедливость

Смит подчеркивает ряд добродетелей наряду с долгом и справедливостью. Самообладание, утверждает он, «не только само по себе является великой добродетелью, но и все остальные добродетели, кажется, получают свой главный блеск» ( TMS VI.iii.11). Это не должно вызывать удивления, поскольку для Смита только через самоуправление агенты могут изменять свои настроения в соответствии с требованиями сообщества или беспристрастного зрителя. Самообладание необходимо, потому что «склонность к гневу, ненависти, зависти, злобе [и] мести… отталкивает людей друг от друга», в то время как «человечность, доброта, естественная привязанность, дружба и уважение… имеют тенденцию объединять мужчин. в обществе »( ТМС VI.iii.15). Таким образом, можно увидеть нормативное содержание добродетелей Смита — те чувства, которые следует развивать, и те, которые следует минимизировать.По словам Смита, у людей есть естественная любовь к обществу, и они не могут выработать ни моральные, ни эстетические стандарты изолированно.

У людей есть естественное желание не только быть любимыми, но и быть достойными любви: «Он желает не только похвалы, но и похвалы… он боится не только порицания, но и достоинства порицания» ( TMS III.2.2) . В первую очередь это говорит о силе беспристрастного зрителя, который помогает добиться успеха, когда рядом нет зрителей. Это также соответствует концепции долга Смита, поскольку устанавливает стандарт правильных действий, независимо от того, что заявляют сообщества.Люди «не получают удовлетворения» от недостойной похвалы ( TMS III.2.5), и это является признаком извращения тщеславия, которое можно исправить, увидев себя такими, какими были бы другие, если бы они знали всю историю.

Неудивительно, что Смит обращается к Богу во время обсуждения долга:

Таким образом, всемудрый Творец Природы научил человека уважать чувства и суждения своих собратьев; быть более или менее довольными, когда они одобряют его поведение, и быть более или менее обиженными, когда они его не одобряют.Он сделал человека, если можно так выразиться, непосредственным судьей человечества; и в этом отношении, как и во многих других, создал его по своему собственному образу и назначил его своим наместником на земле, чтобы контролировать поведение его братьев. По своей природе они научены признавать ту власть и юрисдикцию, которые были предоставлены ему таким образом, быть более или менее униженными и униженными, когда они подвергаются его осуждению, и быть более или менее воодушевленными, когда они получают его аплодисменты. ( ТМС III.2.31)

Здесь Смит подчеркивает несколько моментов. Во-первых, как и многие шотландцы, а также Томас Джефферсон и многие американские основатели, Смит был деистом. Хотя среди ученых существуют разногласия по поводу того, насколько Бог необходим для теории Смита, вполне вероятно, что он считал, что Бог создал вселенную и ее правила, а затем отступил по мере ее развития. Бог Смита — не вмешивающийся Бог, и, несмотря на предположение некоторых читателей об обратном, невидимая рука не является признаком участия Бога в творении.Напротив, это просто раскрытие социологических и экономических принципов. Во-вторых, поскольку Бог отделен от системы, Смит утверждает, что люди являются правителями Бога на земле. Они сами должны судить о своем поведении. Люди обязательно больше всего озабочены собой в первую очередь, и поэтому лучше всего они самоуправляются. Только тогда они смогут судить о других через систему морали, которую описывает Смит. Хотя верно то, что, как выразился Смит, общие правила «справедливо считаются законами божества» ( TMS III.v), это, кажется, вопрос мотивации, а не метафизического утверждения. Если люди понимают, что общие правила исходят от Бога, они будут следовать им с большей уверенностью и убежденностью. «Ужасы религии должны, таким образом, усиливать естественное чувство долга» ( TMS III.5.7), пишет Смит, потому что это вдохновляет людей следовать общим правилам, даже если они склонны этого не делать, и потому что эта поддержка делает религия совместима с общественной и политической жизнью. Религиозный фанатизм, как указывает Смит в книге «Богатство народов », является одной из главных причин фракционности — величайшего врага политического общества.

Для Смита самая точная добродетель — это справедливость. Это «основная опора, на которой держится все здание» общества ( TMS III.ii.4). Это, как он это описывает, «отрицательная добродетель» и минимальное условие для участия в жизни сообщества. Таким образом, соблюдение правил справедливости вызывает мало похвалы, но их нарушение вызывает сильное осуждение:

В практике правосудия, несомненно, есть приличие, и поэтому оно заслуживает всякого одобрения, которое причитается приличиям.Но так как он не приносит реальной положительной пользы, он заслуживает очень небольшой благодарности. Простая справедливость в большинстве случаев является отрицательной добродетелью и только мешает нам причинить вред ближнему. Человек, который едва воздерживается от посягательств ни на человека, ни на имущество, ни на репутацию своих соседей, несомненно, имеет очень мало положительных качеств. Однако он выполняет все правила того, что называется справедливостью, и делает все, что его равные могут с приличием заставить его сделать или за то, что они могут наказать его за невыполнение.Часто мы можем соблюдать все правила справедливости, просто сидя и ничего не делая. ( TMS II.ii.1.9)

В статье

Смит о правосудии предполагается, что права и безопасность личности являются основными заботами. Он пишет:

Следовательно, самые священные законы справедливости, нарушение которых, кажется, громче всех призывает к мести и наказанию, — это законы, охраняющие жизнь и личность нашего ближнего; следующие — те, которые охраняют его имущество и имущество; и в последнюю очередь идут те, которые охраняют то, что называется его личными правами, или то, что ему причитается от обещаний других.( TMS II.ii.2.3)

Его обсуждение справедливости дополнено в Богатство Наций и, вероятно, было бы добавлено в его предлагаемую работу по «общим принципам закона и правительства», которую он так и не завершил. Его лекции по юриспруденции дают намек на то, что могло быть в этой работе, но следует предположить, что рукопись была частью собрания сочинений, сожженных после его смерти. (Неизвестно даже, что было разрушено на самом деле, не говоря уже о том, что утверждали в работах.Читателям Смита очень неприятно иметь такие пробелы в его теории, и ученые Смита обсуждали возможное содержание его другой работы и то, как она соотносится с его первой книгой. Ясно, однако, что The Theory of Moral Sentiments — лишь одна часть более крупной системы Смита, и по-настоящему понять ее можно только в свете других его работ. Следовательно, необходимо переключить обсуждение с его работы по моральной философии на его политическую экономию. Как будет видно, этот прорыв не является радикальным.Эти две книги полностью совместимы друг с другом, и чтение одной дополняет чтение другой; оба содержат моральные претензии и оба делают утверждения, классифицируемые как политическая экономия. Хотя их акценты часто различаются — в конце концов, это две разные книги, — их основные положения не просто гармоничны. Они зависят друг от друга в поисках оправдания.

3. Исследование природы и причин богатства народов

а. Богатство и торговля

Богатство народов ( WN ) было опубликовано в марте 1776 года, за четыре месяца до подписания американской Декларации независимости.Это намного больше, чем Теория моральных чувств — не считая приложений и указателей, в ней 947 страниц. Поэтому для начинающего читателя это может показаться более устрашающим, чем более ранние работы Смита, но во многих отношениях это на самом деле проще читать. С возрастом стиль письма Смита стал более эффективным и менее ярким, но его авторский голос оставался разговорным. Его условия более строго определены в WN , чем в TMS , и он четко определяет те позиции, которые поддерживает и отвергает.Его экономические дискуссии не так многослойны, как его комментарии о морали, поэтому вопросы интерпретации часто менее сложны. Логика книги прозрачна: ее организационная схема не требует пояснений, а ее выводы тщательно подкреплены как философскими аргументами, так и экономическими данными. Конечно, многие оспаривают его утверждения, но трудно отрицать, что позиции Смита в WN можно защитить, даже если в конце концов некоторые могут прийти к выводу, что он ошибается.

Текст разделен на пять «книг», опубликованных в одном, двух или трех переплетенных томах, в зависимости от издания. В первых книгах подчеркивается важность разделения труда и личных интересов. Во втором обсуждается роль акций и капитала. Третий дает исторический отчет о росте богатства с первобытных времен до коммерческого общества. Четвертый обсуждает экономический рост, который является результатом взаимодействия между городским и сельским секторами коммерческого общества.Пятая и последняя книга представляет роль суверена в рыночной экономике, подчеркивая природу и пределы государственной власти и средства, которыми должны оплачиваться политические институты. Смит вместе со своими шотландскими современниками эпохи Просвещения сопоставляет разные периоды времени, чтобы найти нормативное руководство. Как TMS делает , Богатство Наций содержит философию истории, которая доверяет природе раскрывать ее логику и цель.

Это замечательный прицел даже для книги такого размера.Однако достижение Смита — это не просто множество его дискуссий, а то, как он все это совмещает. Его самое впечатляющее достижение в «Богатство народов » — это представление системы политической экономии. Смит делает кажущиеся разрозненными элементы взаимозависимыми и последовательными. Ему удается применить свой ньютоновский подход и создать повествование, одновременно мощное и красивое, обращаясь к философскому наряду с экономическим, описывая человеческое поведение и историю и предписывая наилучшие действия для экономического и политического улучшения.И он делает это, основываясь на первом принципе, который был, по крайней мере, столь же спорным, как предложение, с которого начинается Теория моральных чувств. Он начинает введение с утверждения:

Годовой труд каждой нации — это фонд, который изначально обеспечивает ее всем необходимым и жизненными удобствами, которые она ежегодно потребляет и которые всегда состоят либо в непосредственном продукте этого труда, либо в том, что покупается на этот продукт из другие народы.( WN введение.1)

Доминирующей экономической теорией времен Смита был меркантилизм . Он считал, что богатство нации должно оцениваться количеством денег и товаров в пределах ее границ в любой момент времени. Смит называет это «акцией». Меркантилисты стремились ограничить торговлю, потому что это увеличивало активы внутри границ, что, в свою очередь, считалось увеличением благосостояния. Смит выступил против этого, и в приведенном выше предложении определение национального богатства сместилось на другой стандарт: труд.

Основная идея Богатство Наций — предложить альтернативу меркантилизму. Смит утверждает, что труд приносит богатство. Чем больше человек работает, тем больше зарабатывает. Это снабжает людей и общество их потребностями, а при наличии достаточного количества денег предлагает средства, чтобы сделать жизнь более удобной, а иногда и получить дополнительный доход. Смит утверждает, что свободная торговля не уменьшает богатство нации, а увеличивает его, потому что дает больше возможностей для труда и, следовательно, больше возможностей для создания большего богатства.Ограниченная торговля сохраняет объем богатства в пределах границ относительно постоянным, но чем больше в торговле участвует страна, тем шире становится рынок и тем больше у него возможностей для дополнительной рабочей силы и, в свою очередь, дополнительного богатства. Этот момент заставляет Смита разделить запасы на две части: те, которые используются для немедленного потребления — активы, позволяющие человеку приобретать предметы первой необходимости, — и те, которые используются для получения дополнительных доходов. Эту последнюю сумму он называет «капиталом» ( WN II.1.2), а термин «капитализм» (который, опять же, Смит не использует) происходит от его использования в коммерческой системе: капитал специально предназначен для реинвестирования и, следовательно, является основным двигателем экономики.

Это, конечно, философский вопрос, а не только экономический: Смит просит своих читателей пересмотреть значение самого богатства. Является ли богатство деньгами и активами, которые есть у человека в любой момент времени, или все это сочетается с потенциалом иметь больше, приспосабливаться к обстоятельствам и развивать навыки для увеличения такого потенциала? Смит думает, что это последнее.Смит также уделяет особое внимание различию между необходимостью и удобствами. Его главная забота в «Богатство народов » — это создание «всеобщего богатства, которое распространяется на самые низкие слои населения» ( WN I.i.10). Другими словами, Смит считает, что коммерческая система улучшает жизнь самых бедных в обществе; все люди должны иметь все необходимое, чтобы жить достаточно хорошо. Его меньше заботят «удобства» и «роскошь»; он не выступает за экономически эгалитарную систему.Вместо этого он выступает за коммерческую систему, которая увеличивает как общее богатство, так и особое богатство самых бедных членов. Он пишет:

Следует ли рассматривать это улучшение положения низших слоев населения как преимущество или как неудобство для общества? Ответ на первый взгляд кажется совершенно простым. Слуги, рабочие и разного рода рабочие составляют гораздо большую часть любого крупного политического общества. Но то, что улучшает обстоятельства большей части, никогда не может рассматриваться как неудобство для целого.Несомненно, ни одно общество не может быть процветающим и счастливым, большая часть его членов бедна и несчастна. Кроме того, справедливо то, что те, кто кормят, одевают и ночуют весь народ, должны иметь такую ​​долю продукта своего труда, чтобы сами были достаточно хорошо накормлены, одеты и жилище. ( WN I.viii.36)

Смит утверждает, что ключом к улучшению масс является увеличение рабочей силы, производительности и рабочей силы. На это влияют два основных фактора: «умение, ловкость и рассудительность, с которыми обычно применяется его труд» и «соотношение между количеством тех, кто занят на полезном труде, и количеством тех, кто не работает». ( WN вступ.3).

Смит повторяет фразу «умение, ловкость и рассудительность» из первого абзаца основной части книги, используя ее, чтобы перейти к обсуждению производства. Известно, что он использует разделение труда, чтобы проиллюстрировать эффективность работников, работающих над дополнительными конкретными и узкими задачами. Рассматривая изготовителя булавок, он предполагает, что человек, который должен был делать булавки самостоятельно, вряд ли мог бы сделать одну булавку в день, но если бы процесс был разделен на другую задачу для разных людей… — один мужчина вытягивает проволоку. другой выпрямляет его, третий режет, четвертый направляет на него, пятый шлифует его сверху, чтобы получить голову; для изготовления головы требуется две-три отдельных операции; надеть его — дело своеобразное, а отбелить булавки — другое », — тогда фабрика могла производить примерно сорок восемь тысяч булавок в день ( WN I.п.3).

Повышение эффективности — это также повышение квалификации и ловкости, и вместе с тем ясно звучит призыв к важности специализации на рынке. Чем больше работник сосредоточен на конкретной задаче, тем больше у него шансов создать инновации. Он предлагает следующий пример:

В первых пожарных машинах постоянно использовался мальчик, который попеременно открывал и закрывал сообщение между котлом и цилиндром, в зависимости от того, поднимался или опускался поршень.Один из тех мальчиков, который любил играть со своими товарищами, заметил, что, если привязать шнурок от ручки клапана, открывающего это сообщение, к другой части машины, клапан открывался и закрывался без его помощи и уходил. он волен отвлекаться со своими товарищами по играм. Одним из величайших улучшений, которые были сделаны в этой машине с момента ее изобретения, было открытие мальчика, который хотел сэкономить свой труд. ( WN I.i.8)

Этот пример мальчика, стремящегося облегчить свой рабочий день, иллюстрирует два разных момента. Во-первых, речь идет о важности специализации. В коммерческом обществе, утверждает Смит, узкая занятость становится нормой: «Каждый человек становится более опытным в своей специфической отрасли, в целом выполняется больше работы, и благодаря этому значительно увеличивается количество наук» ( WN II. 9). Однако более важным моментом — безусловно, более революционным — является роль личного интереса в экономической жизни.Свободный рынок использует личные желания не отдельных людей, а общества.

Повторяя, но смягчая заявление Мандевиля о том, что частные пороки становятся общественными благами, Смит показывает, что личные потребности дополняют друг друга, а не исключают друг друга. Человеческие существа по своей природе «склонны торговать, обменивать и обменивать одни вещи на другие» ( WN I.ii.1). Эта тенденция, которая, по мнению Смита, может быть одним из «исходных принципов человеческой природы», является общей для всех людей и движет коммерческое общество вперед.В часто цитируемом комментарии Смит отмечает:

Мы ожидаем нашего обеда не из-за доброжелательности мясника, пивовара или пекаря, а из-за их уважения к своим интересам. Мы обращаемся не к их человечности, а к их самолюбию, и никогда не говорим с ними о наших собственных потребностях, но об их преимуществах. ( WN I.ii.2)

С философской точки зрения, это тектонический сдвиг в моральном предписании. Доминирующие христианские верования предполагали, что любое корыстное действие греховно и постыдно; идеальный человек был полностью сосредоточен на нуждах других.Коммерческое общество Смита предполагает иное. Он признает, что человек, который сосредотачивается на своих собственных потребностях, на самом деле вносит свой вклад в общественное благо и что в результате такой личный интерес следует культивировать.

Смит не является сторонником того, что сегодня можно было бы назвать безудержным потреблением. В обеих своих книгах он критикует богатых. Напротив, его аргумент — это аргумент, который современные защитники глобализации и свободной торговли найдут знакомым: когда люди покупают продукт, они помогают большему количеству людей, чем пытались сделать это посредством благотворительности.Он пишет:

Посмотрите на жилище самого обычного ремесленника или поденщика в цивилизованной и процветающей стране, и вы поймете, что количество людей, часть производства которых, хотя и небольшая часть, была занята для обеспечения его этим жилым помещением. , превышает все вычисления. Например, шерстяное пальто, покрывающее поденщика, каким бы грубым и грубым оно ни казалось, является продуктом совместного труда огромного множества рабочих. Пастух, сортировщик шерсти, гребец шерсти или плотник, красильщик, писатель, прядильщик, ткач, набивщик, оформитель и многие другие должны объединить свои различные искусства, чтобы завершить даже это. домашнее производство.Кроме того, сколько торговцев и перевозчиков, должно быть, было задействовано в транспортировке материалов от одних из этих рабочих к другим, часто живущим в очень отдаленных частях страны! сколько в частности торговли и мореплавания, сколько кораблестроителей, моряков, парусников, канатоходцев, должно быть, было задействовано, чтобы собрать воедино различные лекарства, используемые красильщиком, которые часто поступают из самых отдаленных уголков мира! Какое же разнообразие труда необходимо, чтобы произвести орудия труда самых подлых из этих рабочих! Не говоря уже о таких сложных машинах, как корабль матроса, фрезерный станок или даже ткацкий станок, давайте рассмотрим только то, какое разнообразие труда требуется для создания этой очень простой машины — ножниц. которым пастух подстригает шерсть.Шахтер, строитель печи для плавки руды, валка древесины, горелка древесного угля, который будет использоваться в плавильном цехе, изготовитель кирпича, каменщик, рабочие, обслуживающие печь, плотник, кузнец, кузнец — все они должны объединить свои различные искусства, чтобы произвести их. Если бы мы исследовали таким же образом все различные части его одежды и домашней мебели, грубую льняную рубашку, которую он носит на своей коже, туфли, покрывающие его ноги, кровать, на которой он лежит, и все такое. части, из которых он состоит, кухонная решетка, на которой он готовит пищу, угли, которые он использует для этой цели, выкопанные из недр земли и доставленные к нему, возможно, длинным морем или длинным наземным экипажем, вся остальная утварь на его кухне, вся мебель его стола, ножи и вилки, глиняные или оловянные тарелки, на которых он подает и распределяет пищу, разные руки, занятые приготовлением хлеба и пива, стеклянное окно который пропускает тепло и свет и защищает от ветра и дождя, со всеми знаниями и искусством, необходимыми для изготовления этого прекрасного и счастливого изобретения, без которого эти северные части мира едва ли могли бы предоставить очень удобное жилище, вместе ж с инструментами всех рабочих, занятых в создании этих различных удобств; Если мы рассмотрим, говорю я, все эти вещи и рассмотрим, какое разнообразие труда используется для каждого из них, мы поймем, что без помощи и сотрудничества многих тысяч самый подлый человек в цивилизованной стране мог бы не может быть обеспечен, даже в соответствии с тем, что мы очень ошибочно воображаем, легкость и простота, в которой он обычно размещается.Действительно, по сравнению с более экстравагантной роскошью великих людей его жилье, несомненно, должно казаться чрезвычайно простым и легким; и все же, возможно, верно, что условия проживания европейского принца не всегда настолько превосходят условия труда трудолюбивого и бережливого крестьянина, как условия проживания последнего превосходят условия жизни многих африканских королей, абсолютного хозяина жизни. и свободы десяти тысяч обнаженных дикарей. ( WN I.i.11)

Длина этого отрывка является частью его аргументативной силы.Смит просто не предполагает, что одна покупка приносит пользу группе людей. Вместо этого он утверждает, что если серьезно отнестись к множеству людей, чей доход связан с покупкой одного пальто, трудно даже понять те цифры, которые мы рассматриваем. Одна покупка приносит с собой широкую сеть рабочих. Кроме того, утверждает он, хотя можно критиковать неизбежное классовое различие коммерческого общества, различие почти несущественно по сравнению с неравенством между «имущими» и «неимущими» в феодальных или даже самых примитивных обществах.(Ссылка Смита на «тысячу голых дикарей» — всего лишь бездумный расизм восемнадцатого века и может быть отнесена к риторике того времени. Ее следует игнорировать, и она никак не влияет на сам аргумент.) Это эффект одного. незначительная покупка сообщества экономических агентов, которая позволяет Смиту утверждать, как он это делает в TMS , что товары мира делятся поровну, как будто невидимой рукой. По мнению Смита, богатые не могут ничего купить, не принося пользу бедным.

Согласно Богатство Наций , сила шерстяного пальто — это сила рынка в действии, и его влияние распространяется на национальную экономическую политику, а также на личное экономическое поведение. Комментарии Смита относятся к его осуждению социальной инженерии в The Theory of Moral Sentiments , и он использует ту же метафору — невидимую руку — для осуждения тех меркантилистов, которые думают, что, манипулируя рынком, они могут улучшить положение отдельных групп людей. люди.

Но годовой доход каждого общества всегда в точности равен меновой стоимости всего годового продукта его отрасли, или, скорее, точно то же самое с этой меновой стоимостью. Таким образом, каждый индивид старается изо всех сил как использовать свой капитал для поддержки отечественной промышленности, так и направлять эту промышленность так, чтобы ее продукция имела наибольшую ценность; каждый человек обязательно трудится, чтобы сделать годовой доход общества настолько большим, насколько он может.Как правило, он действительно не собирается продвигать общественные интересы и не знает, насколько сильно он продвигает их. Предпочитая поддержку отечественной промышленности иностранной, он стремится только к собственной безопасности; и направляя это производство таким образом, чтобы его продукция могла иметь наибольшую ценность, он преследует только свою собственную выгоду, и в этом, как и во многих других случаях, невидимая рука ведет его к достижению цели, которая была неприемлемой. часть его намерения. Для общества не всегда хуже, что оно не является его частью.Преследуя свои собственные интересы, он часто продвигает интересы общества более эффективно, чем когда он действительно намеревается продвигать их. Я никогда не слышал много добра от тех, кто стремился торговать на благо общества. Это притворство, действительно, не очень распространенное среди купцов, и очень мало слов нужно использовать, чтобы отговорить их от этого. ( WN IV.2.9)

Смит начинает свои комментарии здесь с повторения основного положения Богатства народов : «… годовой доход каждого общества всегда точно равен меновой стоимости всего годового продукта его отрасли, или, скорее, точно равен то же самое и с этой меновой стоимостью.«Доход любого сообщества — это его труд. Замечания Смита о невидимой руке предполагают, что можно нанести больший ущерб, пытаясь манипулировать системой, чем доверяя ее работе. В этом заключается моральная сила непредвиденных последствий , о чем также свидетельствует отчет о невидимой руке TMS.

Смит полагается здесь не на «моральную удачу», как позже назовет это Бернард Уильямс, а, скорее, на то, что природа логична, потому что она действует на принципах, и, следовательно, определенные результаты можно предсказать.Смит признает, что люди и их взаимодействия являются частью природы и не должны пониматься отдельно от нее. Как и в The Theory of Moral Sentiments , социальное и политическое поведение следует естественной логике. Теперь Смит делает то же самое в отношении экономических действий. Человеческое общество так же естественно, как и люди в нем, и поэтому Смит отвергает понятие общественного договора в обеих своих книгах. Никогда не было времени, когда человечество жило вне общества, а политическое развитие — это продукт эволюции (не его термин), а не радикальный сдвиг в организации.Естественное состояние — это общество для Смита и шотландцев, и, следовательно, правила, управляющие системой, требуют определенных результатов.

г. История и труд

История Смита описывает человеческую цивилизацию как движущуюся через четыре различных этапа, периодов времени, в которые входят нации охотников, нации пастухов, сельскохозяйственные нации и, наконец, коммерческие общества ( WN Via, см. Также LJ (A ) п.27; см. также LJ (B) 25, 27, 149, 233).Это прогресс, настаивает Смит, и каждая форма общества превосходит предыдущую. Это тоже естественно. Так устроена система для работы; в истории есть логика. Очевидно, что этот отчет, фактически весь Богатства Наций , оказал большое влияние на Карла Маркса. Он знаменует собой важное начало того, что можно было бы назвать социальной наукой — преемника Смита на кафедре моральной философии, Адама Фергюсона, часто называют основателем современной социологии, — и представляет собой проект, который шотландские мыслители Просвещения называли « наука о человеке.”

Обсуждение истории Смитом иллюстрирует два других важных момента. Во-первых, он утверждает, что основное экономическое напряжение и, как следствие, основной экономический двигатель в любом данном обществе можно найти во взаимодействии между «жителями города и жителей страны» ( WN III. п.1). Согласно Смиту, сельскохозяйственные земли обеспечивают средства к существованию для любого данного общества, а городское население обеспечивает средства производства. Городские районы улучшают и улучшают средства производства и возвращают часть своей продукции сельским жителям.На каждом из этапов между городом и деревней разные отношения, но они всегда взаимодействуют.

Здесь Смит в долгу перед физиократами, французскими экономистами, считавшими, что сельскохозяйственный труд является основным мерилом национального богатства. Смит согласился с их представлением о том, что производительный труд является компонентом богатства наций, но отверг их представление о том, что только сельскохозяйственных рабочих должны считаться стоимостью. Напротив, он утверждает, что если бы одну группу нужно было рассматривать как более важную, то это была бы страна, поскольку она обеспечивает пищу для масс, но было бы ошибкой рассматривать свою выгоду как потерю другой или что их отношения по сути иерархический: «выгоды обоих взаимны и взаимны, и разделение труда в этом, как и во всех других случаях, выгодно всем различным лицам, занятым в различных профессиях, на которые оно подразделяется» ( WN III .п.1).

Опять же, здесь есть философские вопросы. Во-первых, это то, что следует рассматривать как труд; во-вторых, то, что имеет значение для экономической ценности. Вдобавок Смит показывает, как разделение труда работает в больших масштабах; это не только для булавочных заводов. Скорее, разные группы населения могут быть посвящены разным задачам для всеобщего блага. (Это может быть предвосхищением концепции Давида Рикардо «сравнительного преимущества».) Коммерческая система является интегрированной, и невидимая рука гарантирует, что то, что приносит пользу одной группе, может быть выгодно и другой.И снова мясник, пивовар и пекарь зарабатывают себе на жизнь тем, что готовят обед для своих клиентов.

Возвращаясь к рассказу Смита об истории, Смит также утверждает, что исторические моменты и их экономическое устройство помогают определять форму правления. По мере изменения экономической стадии меняется и форма правления. Экономика и политика взаимосвязаны, замечает Смит, и феодальная система не может иметь республиканского правительства, как в коммерческих обществах. И здесь Смит предвосхищает диалектический материализм Маркса, показывая, как история влияет на экономические и политические варианты, но, конечно, он не заходит так далеко, как это делает немецкий почти столетие спустя.

Учитывая разнообразие человеческого опыта — теория стадии WN помогает учесть различия — Смит мотивирован на поиск унифицированных стандартов, которые могут помочь преобразовать экономическую ценность в зависимости от обстоятельств . Два примера — его обсуждение цены и его парадокс ценности. В рамках этих дискуссий Смит ищет адекватную меру «ценности» товаров и услуг. Потребители смотрят на цены, чтобы оценить ценность, но есть хорошие и плохие суммы; который не всегда прозрачен.Некоторые предметы отмечены слишком дорогими для их фактической стоимости, а некоторые — выгодной сделкой. Разрабатывая систему для учета этого взаимодействия, Смит предлагает ряд различных типов цен, но двумя наиболее важными являются естественная цена — цена, покрывающая все необходимые затраты на производство, — и рыночная цена, то есть то, что на самом деле идет товар. на рынке. Когда рыночные и естественные цены идентичны, рынок функционирует хорошо: «естественная цена, таким образом, является как бы центральной ценой, к которой постоянно тяготеют цены всех товаров» ( WN I.vii.15).

Здесь термин «тяготеющий» еще раз указывает на то, что существуют принципы, которыми руководствуется экономическая система, и правильно функционирующий рынок — тот, на котором люди находятся в «полной свободе» — будет иметь естественные и рыночные цены совпадающими ( WN i.vii.30). (Смит определяет совершенную свободу как условие, при котором человек «может менять свое ремесло так часто, как ему заблагорассудится» ( WN I.vii.6)). Является ли это нормативным значением, является ли для Смита естественная цена на лучше, чем других цен, и должна ли рыночная цена товара соответствовать естественной цене , является предметом споров.

Следуя вопросу ценности, Смит ставит парадокс ценности. Он объясняет: «Нет ничего полезнее воды: но на нее мало что купишь; мало что можно получить взамен. Напротив, алмаз не имеет никакой ценности в использовании; но в обмен на него часто можно получить очень большое количество других товаров »( WN I.iv.13). Вопрос Смита прост: почему вода намного дешевле алмазов, когда она гораздо важнее для повседневной жизни?

Очевидно, мы склонны утверждать, что дефицит играет роль в разрешении этого парадокса; для умирающего от жажды вода дороже бриллиантов.Однако для Смита ценность здесь — это общая полезность, и Смиту кажется проблематичным, что более полезный товар имеет более низкую рыночную цену. Таким образом, его решение состоит в том, чтобы провести различие между двумя типами стоимости: «ценность использования» и «стоимость обмена»: первая представляет собой полезность товара, а вторая — то, на что его можно обменять на рынке. Аналитическое разделение двух позволяет потребителям оценивать товары как с точки зрения дефицита, так и с точки зрения полезности. Однако Смит также ищет нормативное или объективное ядро ​​в изменчивой и контекстуальной системе, как и в роли беспристрастности в его моральной системе.Дефицит не решит эту проблему, потому что он тоже колеблется; полезность во многом субъективна и зависит от индивидуальных приоритетов и обстоятельств. Смит ищет более универсальный критерий и обращается к труду, чтобы закрепить свое представление о стоимости: «труд, — пишет он, — это реальная мера меновой стоимости всех товаров» ( WN I.v).

Что имел в виду Смит, неясно и вызывает споры. Однако кажется вероятным, что труд одного человека в любом данном обществе не сильно отличается от труда другого человека.Человеческие способности не меняются радикально от одного периода времени или места к другому, и поэтому их труд можно сравнить: «разница в природных талантах у разных людей в действительности намного меньше, чем мы осознаем». Он уточняет:

Таким образом, очевидно, что труд является единственной универсальной, а также единственной точной мерой стоимости или единственным эталоном, по которому мы можем сравнивать стоимости различных товаров в любое время и в любом месте. Допускается, что мы не можем оценить реальную стоимость различных товаров из века в век по количеству серебра, которое было отдано за них.Мы не можем оценивать это из года в год по количеству кукурузы. По количеству труда мы можем с величайшей точностью оценить его как из века в век, так и из года в год. Из века в век кукуруза — лучшая мера, чем серебро, потому что из века в век равные количества хлеба будут потреблять одно и то же количество труда больше, чем равные количества серебра. Напротив, из года в год серебро — лучшая мера, чем кукуруза, потому что равные его количества почти потребуют одного и того же количества труда.( WN I.v.17)

Другими словами, например, одинокий человек может поднять только определенное количество пшеницы за один раз, и хотя одни люди сильнее других, различия между ними не так уж и важны. Поэтому, по-видимому, Смит полагает, что ценность любого объекта может быть универсально измерена количеством труда, который любому человеку в любом обществе может потребоваться приложить, чтобы приобрести этот объект. Хотя это не обязательно удовлетворительный стандарт для всех — многие экономисты утверждают, что трудовая теория стоимости была превзойдена, — он, опять же, коренит объективность Смита в беспристрастности.Качество «любого человека» беспристрастного наблюдателя аналогично стандарту «любой рабочий», который Смит, кажется, использует в качестве меры ценности.

В конечном итоге, согласно Смиту, правильно функционирующий рынок — это такой рынок, на котором все эти условия — цена, ценность, прогресс, эффективность, специализация и всеобщее богатство (богатство) — работают вместе, чтобы предоставить экономическим агентам средства для точного и точного обмена. свободно, поскольку их мотивирует их личный интерес. Ни одно из этих условий не может быть выполнено, если правительство не действует надлежащим образом или выходит за свои обоснованные границы.

г. Политическая экономия

Богатство народов — это произведение политической экономии. Это касается гораздо большего, чем механизмы обмена. Его также интересует идеальная форма правления для коммерческого продвижения и преследования личных интересов. Именно здесь появляется репутация Смита как теоретика laissez faire . Он отстаивает систему, как он ее называет, «естественной свободы», при которой рынок в значительной степени управляет собой без чрезмерного государственного вмешательства (вспомните Смит использование невидимой руки в TMS ) . Как он объясняет, у суверена есть только три надлежащие роли: защищать общество от вторжения внешних сил, обеспечивать правосудие и защищать граждан друг от друга, и «в-третьих, обязанность возводить и поддерживать определенные общественные сооружения и определенные общественные учреждения, создание и поддержание которых никогда не будет в интересах какого-либо лица или небольшого числа лиц; потому что прибыль никогда не могла покрыть расходы какому-либо отдельному лицу или небольшому количеству людей, хотя часто она может сделать гораздо больше, чем выплатить ее большому обществу »( WN IV.ix).

Каждая из обязанностей суверена содержит свои противоречия. Что касается первого, защиты общества, Смит обсуждал с другими, что лучше подходит для этой работы — гражданское ополчение или постоянная армия, укореняя свое обсуждение, как обычно, в подробной истории вооруженных сил на разных этапах жизни общества ( WN. V.1.a). Учитывая характер специализации, неудивительно, что Смит отдавал предпочтение армии ( WN V.1.a.28). Природа справедливости — вторая роль суверена — также сложна, и Смит так и не сформулировал полностью свою теорию о том, что такое справедливость и как ее следует поддерживать, хотя, как мы видели, он был либерален в своих предположениях о справедливости. права людей против навязывания правительства по вопросам совести и дискуссии.В своей главе о «издержках правосудия» ( WN V.i.b) он обсуждает природу человеческого подчинения и почему люди любят навязывать себя друг другу. Тем не менее, именно третья роль суверена — содержание объектов, которые слишком дороги для возведения и обслуживания отдельных лиц, или так называемых «естественных монополий», — является наиболее спорной.

Именно эта последняя книга — якобы о расходах правительства — наиболее ясно показывает, что Смит имел в виду в политическом плане; правительство играет в обществе гораздо более сильную роль, чем это часто утверждается.В частности, в пятой книге говорится о важности всеобщего образования и социального единства. Смит призывает к религиозной терпимости и социальному регулированию против экстремизма. По мнению Смита, религия является исключительно нестабильной силой в обществе, потому что люди склонны считать, что теологические лидеры имеют больший авторитет, чем политические. Это ведет к раздробленности и социальной розни.

Обсуждение «общественных благ» включает подробное обсуждение платных дорог, которое на первый взгляд может показаться скучной темой, но на самом деле включает увлекательное объяснение того, почему плата за проезд должна основываться на стоимости перевозимых товаров. а не по весу.Это попытка Смита защитить бедных — дорогие товары обычно легче более дешевых — подумайте об алмазах по сравнению с водой — и если бы вес был стандартом для платы за проезд, оправданный, возможно, износом, вызываемым более тяжелыми товарами, то бедные будут нести чрезмерную долю транспортных расходов ( WN Vid). Однако наиболее интригующие разделы пятой книги содержат два его обсуждения образования ( WN V.i.f – V.i.g). Первая формулирует роль образования для молодежи, а вторая описывает роль образования для «людей всех возрастов».”

Правительство не в последнюю очередь заинтересовано в сохранении школ, в которых будут обучать молодых людей базовым знаниям и навыкам. Хотя часть расходов ложится на плечи родителей, большая часть из них должна оплачиваться обществом в целом ( WN V.i.f.54-55). Правительство также обязано обучать взрослых, как для борьбы с суевериями, так и для устранения последствий разделения труда. Что касается первого, образованное население более устойчиво к претензиям экстремистских религий. Смит также выступает за общественное рассмотрение религиозных утверждений в попытке смягчить их действия.Это, конечно, перекликается с моральной теорией Смита, в которой беспристрастный наблюдатель смягчает наиболее крайние настроения моральных агентов. Наконец, Смит настаивает на том, чтобы те, кто правит, отказались от ассоциаций с религиозными сектами, чтобы их лояльность не вступала в конфликт.

Что касается второй цели образования для всех возрастов, и опять же, предвосхищая Маркса, Смит признает, что разделение труда разрушительно для интеллекта человека. Без образования «оцепенение» (бездействие) рабочего ума:

делает его не только неспособным получать удовольствие или участвовать в каком-либо рациональном разговоре, но и проявлять какие-либо щедрые, благородные или нежные чувства и, следовательно, выносить какое-либо справедливое суждение относительно многих даже обычных обязанностей частной жизни.Он совершенно неспособен судить о великих и обширных интересах своей страны; и если не были приложены особые усилия, чтобы заставить его иначе, он в равной степени неспособен защитить свою страну в войне…. Таким образом, его ловкость в своем собственном ремесле, кажется, приобретается за счет его интеллектуальных, социальных и военных добродетелей. Но в любом улучшенном и цивилизованном обществе это состояние, в которое непременно должны пасть трудящиеся бедняки, то есть большая часть народа, если правительство не приложит некоторых усилий, чтобы предотвратить это.( WN V.i.f.50)

Education помогает людям преодолеть однообразие повседневной жизни. Это помогает им быть лучшими гражданами, лучшими солдатами и более нравственными людьми; интеллект и воображение необходимы для нравственного суждения. Никто не может точно посочувствовать, если его или ее ум пуст и неквалифицирован.

Здесь мы видим, что Смит заботится о бедных на протяжении всей книги «Богатство народов». Мы также видим связь между его теорией морали и его политической экономией.Невозможно по-настоящему понять, почему Смит делает политические заявления, которые он делает, не связав их со своими моральными требованиями, и наоборот. Его призыв к всеобщему богатству или изобилию и оправдание ограниченного правительства сами по себе являются моральными аргументами, равно как и экономическими. Вот почему проблема Адама Смита не имеет смысла и почему современные исследователи Смита так сосредоточены на демонстрации систематических элементов философии Смита. Не видя, как каждая из частей сочетается друг с другом, человек теряет силу своих рассуждений — рассуждений, которые вдохновили на такие же большие изменения, как и любая другая работа в истории западной традиции.Конечно, у Смита есть недоброжелатели и критики. Он делает заявления и строит предположения, которые бросают вызов многим. Но у Смита тоже есть защитники, и, как показывает история, Смит по-прежнему играет важную роль в исследовании того, как должно быть организовано общество и какие принципы управляют человеческим поведением, исследованием и моралью. Возрождение в конце двадцатого века в исследованиях Смита подчеркивает, что философия Смита может быть столь же важной сейчас, как и когда-либо.

4. Ссылки и дополнительная информация

Все ссылки относятся к Глазго Издание переписки и работ Адама Смита , окончательное издание его работ.Онлайн-версии многих из них можно найти в Библиотеке экономики и свободы.

а. Работа Смита

• [ TMS ] Теория моральных чувств . Эд. А.Л. Макфи, Д.Д. Рафаэль. Индианаполис: Либерти Пресс, 1982.
  • Впервые опубликовано в 1759 году; последующие издания 1761 г. (значительно переработаны), 1767, 1774, 1781 и 1790 гг. (значительно переработаны с полностью новым разделом).
• [ WN ] Исследование природы и причин богатства народов .2 тт. Эд. Р.Х. Кэмпбелл, А.С. Скиннер. Индианаполис: Liberty Press, 1976.
  • Впервые опубликовано в 1776 году; последующие издания 1778, 1784 (значительно переработанные), 1786, 1789.
• [ LJ ] Лекции по юриспруденции . Эд. Р.Л. Мик, Д.Д. Рафаэль. Индианаполис: Либерти Пресс, 1982.
  • Содержит два набора лекций, LJ (A), датированных 1762–3 гг., И LJ (B), датированные 1766 годом.
• [ LRBL ] Лекции по риторике и художественной литературе .Эд. Дж. К. Брайс. Индианаполис: Либерти Пресс, 1985.
  • Издание также содержит фрагмент: «Соображения относительно первой формации языков» в LRBL. Даты лекций, 1762–1763 гг.
• [ EPS ] Очерки философской тематики . Эд. W.P.D. Уайтман и Дж. К. Брайс. Индианаполис: Либерти Пресс, 1982.
  • Содержит очерки и отрывки: «Принципы, которые ведут и направляют философские исследования, иллюстрируемые историей астрономии», «Принципы, ведущие и направляющие философские исследования, иллюстрируемые историей древней физики», «Принципы, ведущие и направляющие философские исследования. Исследования, иллюстрированные историей древней логики и метафизики », « Внешних чувств, »« О природе того подражания, которое имеет место в так называемых подражательных искусствах, »« О родстве между Музыка, танцы и поэзия »,« О сродстве между некоторыми английскими и итальянскими стихами », Вклад в Эдинбургский обзор от 1755-56 гг., Обзор словаря Джонсона , Письмо авторам Эдинбургского обзора , Предисловие и Посвящение к Уильяму Гамильтону Стихотворения о нескольких случаях 261 и Дугальду Стюарту «Отчет о жизни и сочинениях Адама Смита, LL.Д. » Впервые опубликовано в 1795 году.
• [ Corr. ] Переписка Адама Смита . Эд. E.C. Mossner, I.S. Росс. Индианаполис: Liberty Press, 1987.

г. Дополнительные тома к изданию

в Глазго

• Указатель работ Адама Смита . Эд К. Хоконсен и А.С. Скиннер. Индианаполис,: Liberty Press, 2002.
.
• Очерки Адама Смита. Под редакцией А.С. Скиннер и Томас Уилсон. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, 1976.
• Жизнь Адама Смита. И.С. Росс. Оксфорд: Oxford University Press, 1995.
.

г. Представления и произведения для широкой аудитории

• Берри, Кристофер Дж. Социальная теория шотландского Просвещения . Эдинбург: Издательство Эдинбургского университета, 1997.
• Флейшакер, Сэмюэл. О богатстве народов Адама Смита . Princeton: Princeton University Press, 2004.
.
• Haakonssen, K. (ed.) The Cambridge Companion to Adam Smith. Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 2006.
• Мюллер, Джерри З. Адам Смит в свое и наше время . Princeton: Princeton University Press, 1993.
.
• Оттесон, Джеймс Р. Адам Смит: Избранные философские сочинения (Библиотека шотландской философии). Exeter: Imprint Academic, 2004.
• Вайнштейн, Джек Рассел. О Адаме Смите . Belmont: Wadsworth, 2001.
.
• Рафаэль, Д.Д. Адам Смит (Мастера прошлого). Оксфорд: Oxford University Press, 1986.

г. Рекомендуемые книги для специалистов

Любой выпуск журнала The Adam Smith Review будет интересен читателям Смита. В томе 2 (2007 г.) будет специальный симпозиум по концепции Смита о рациональном выборе (экономическое обсуждение), а в томе 3 (2008 г.) будет специальный симпозиум по Смиту и образованию. Оба заслуживают особого внимания.

• Кэмпбелл, Т. Д. Наука о морали Адама Смита. Нью-Джерси: Роуман и Литтлфилд, 1971.
• Кропси, Джозеф. Политика и экономика: интерпретация принципов Адама Смита (с дальнейшими размышлениями о принципах Адама Смита) (исправленное издание). Чикаго: St. Augustine’s Press, 2001.
.
• Эвенский, J. Моральная философия Адама Смита . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 2005.
• Force, Пьер. Личная выгода перед Адамом Смитом . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 2003.
• Грисволд, Чарльз Л. мл. Адам Смит и добродетели просвещения . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1999.
• Haakonssen, Knud (ред.). Адам Смит (Международная библиотека критических очерков по истории философии . Олдершот: Ashgate / Dartmouth Publishing, 1998.
)
• Haakonssen, Knud. Наука законодателя. Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1981.
• Монтес, Леонид. Адам Смит в контексте .Нью-Йорк: Palgrave MacMillan, 2004.
.
• Оттесон, Джеймс. Рынок жизни Адама Смита . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 2002.
• Рафаэль, Д.Д. Беспристрастный наблюдатель . Оксфорд: Oxford University Press, 2007.
.
• Скотт , Уильям Роберт. Адам Смит — студент и профессор . Нью-Йорк: Огюст М. Келли, 1965.
• Тайхграбер, Ричард. Свободная торговля и моральная философия: переосмысление источников богатства народов Адама Смита .Дарем, издательство Duke University Press, 1986.
• Вайнштейн, Джек Рассел. Плюрализм Адама Смита: рациональное образование и моральные чувства . Нью-Хейвен: Издательство Йельского университета, 2013.

Информация об авторе

Джек Рассел Вайнштейн
Электронная почта: [email protected]
Университет Северной Дакоты
США

Адам Смит: отец экономики

Адам Смит был шотландским экономистом 18 века, философом и писателем, которого считают отцом современной экономики.Смит выступал против меркантилизма и был главным сторонником экономической политики невмешательства. В своей первой книге «Теория моральных чувств» Смит предложил идею невидимой руки — тенденцию свободных рынков регулировать себя посредством конкуренции, спроса и предложения и личных интересов.

Ключевые выводы

• Адам Смит был шотландским экономистом, философом и писателем XVIII века и считается отцом современной экономики.
• Смит наиболее известен своей книгой 1776 года «Богатство народов».«
• Идеи Смита — важность свободных рынков, конвейерных методов производства и валового внутреннего продукта (ВВП) — легли в основу теорий классической экономики.

Инвестопедия / Бейли Маринер

Смит также известен созданием концепции валового внутреннего продукта (ВВП) и своей теорией компенсации разницы в заработной плате. Согласно этой теории, опасные или нежелательные рабочие места, как правило, требуют более высокой заработной платы как способ привлечения работников на эти должности.Наиболее заметным вкладом Смита в область экономики была его книга 1776 года «Исследование природы и причин богатства народов».

Записанная история жизни Смита начинается с этого крещения 5 июня 1723 года в Кирколди, Шотландия; его точная дата рождения не указана.Смит учился в Университете Глазго в Шотландии в 13 лет, изучая моральную философию. Позже Смит поступил в аспирантуру престижного Баллиол-колледжа Оксфордского университета.

Адам Смит: отец экономики

Ранняя жизнь Адама Смита

После возвращения в Шотландию Смит провел серию публичных лекций в Эдинбургском университете.Успех его серии лекций помог ему получить профессуру в университете Глазго в 1751 году. В конце концов он получил должность кафедры моральной философии. За годы преподавания и работы в Глазго Смит работал над тем, чтобы опубликовать некоторые из своих лекций. Его книга «Теория моральных чувств» в итоге была опубликована в 1759 году книгой.

Смит переехал во Францию ​​в 1763 году, чтобы занять более выгодную должность личного наставника пасынка Чарльза Тауншенда, экономиста-любителя и будущего министра финансов.Во время своего пребывания во Франции Смит считал современниками философов Дэвида Юма, Вольтера и Бенджамина Франклина.

Богатство народов

Смит опубликовал свой самый важный труд «Исследование природы и причин богатства народов» (сокращенно «Богатство народов») в 1776 году после возвращения из Франции и ухода на пенсию в свой родной город Киркалди, Шотландия. «Богатство народов» Смит популяризировал многие идеи, лежащие в основе классической экономики.Другие экономисты опирались на работы Смита, чтобы укрепить классическую экономическую теорию, доминирующую школу экономической мысли во время Великой депрессии. Идеи Смита очевидны в работах Давида Рикардо и Карла Маркса в девятнадцатом веке и Джона Мейнарда Кейнса и Милтона Фридмана в двадцатом веке.

В своей работе Смит обсуждает эволюцию человеческого общества от стадии охотника без прав собственности или постоянного места жительства до кочевого земледелия со сменой места жительства. Следующий этап — феодальное общество, в котором законы и права собственности устанавливаются для защиты привилегированных классов.Наконец, существует современное общество, характеризующееся невмешательством или свободными рынками, где создаются новые институты для проведения рыночных операций.

Философия свободных рынков

Философия свободных рынков подчеркивает минимизацию роли государственного вмешательства и налогообложения на свободных рынках. Хотя Смит выступал за ограниченное правительство, он действительно считал правительство ответственным за секторы образования и обороны страны.

От Смита исходит идея «невидимой руки», которая направляет силы спроса и предложения в экономике.Каждый человек, заботясь о себе, непреднамеренно помогает добиться наилучшего результата для всех. Продавая продукты, которые люди хотят покупать, гипотетический мясник, пивовар и пекарь в этой экономике надеется заработать деньги. Если они эффективно удовлетворяют потребности своих клиентов, они получат финансовое вознаграждение, и, занимаясь предпринимательской деятельностью с целью заработка денег, они также предоставляют продукты, которые нужны людям. Смит утверждал, что такая система создает богатство мясника, пивовара и пекаря, а также создает богатство для всей нации.

Богатая страна — это страна, в которой граждане продуктивно работают, чтобы улучшить себя и удовлетворить свои финансовые потребности. Согласно Смиту, в такой экономике человек инвестирует свое богатство в предприятие, которое, скорее всего, поможет ему получить максимальную прибыль при заданном уровне риска. Теория невидимой руки часто представлена ​​в терминах естественного явления, которое направляет свободные рынки и капитализм в направлении эффективности через спрос и предложение и конкуренцию за ограниченные ресурсы, а не как нечто, что приводит к благополучию людей.

По мнению Смита, институциональная структура необходима, чтобы направлять людей к продуктивным занятиям, приносящим пользу обществу. Эта структура состоит из таких институтов, как система правосудия, предназначенных для защиты и поощрения свободной и честной конкуренции. Однако за этой структурой должна существовать конкуренция. Для Смита соревнование — это «желание, которое приходит с нами из чрева и никогда не покидает нас, пока мы не пойдем в могилу».

Метод производства на конвейере

Идеи, продвигаемые «Богатством народов», привлекли международное внимание и были мотивирующим фактором в эволюции от земельного богатства к богатству, создаваемому методами конвейерного производства, ставшими возможными благодаря разделению труда.Смит использовал пример работы, необходимой для изготовления булавки, чтобы проиллюстрировать эффективность этого метода. Если бы один человек проделал 18 шагов, необходимых для выполнения задач, он смог бы сделать лишь несколько булавок в неделю. Однако, если бы 18 задач выполнялись на конвейере 10 людьми, производство выскочило бы до тысяч булавок в неделю. Смит утверждает, что разделение труда и, как следствие, специализация приводят к процветанию.

Валовой внутренний продукт (ВВП)

Идеи «Богатства народов» легли в основу концепции валового внутреннего продукта (ВВП) и изменили бизнес-импорт и экспорт.До публикации «Богатства народов» страны декларировали свое богатство на основе стоимости своих золотых и серебряных депозитов. Однако Смит очень критически относился к меркантилизму; он утверждал, что страны следует оценивать по уровню их производства и торговли. Эта концепция послужила основой для создания показателя ВВП для измерения благосостояния нации.

В то время, когда было опубликовано «Богатство народов», многие страны не решались торговать с другими странами.Смит утверждал, что должна быть создана свободная биржа, потому что обе страны более выигрывают от этой биржи. В результате этого изменения отношения к торговле произошло увеличение импорта и экспорта. Смит также выступал за законодательство, которое максимально упростило бы торговлю.

Наследие Адама Смита

Наиболее известные идеи Смита — «невидимая рука» и разделение труда — теперь являются основополагающими экономическими теориями. Он умер 19 июля 1790 года в возрасте 67 лет, но идеи, которые он популяризировал, продолжают жить в классической школе экономики и в таких учреждениях, как Институт Адама Смита, ведущий британский неолиберальный аналитический центр свободного рынка.В 2007 году Банк Англии поместил изображение Смита на банкноту в 20 фунтов стерлингов.

Адам Смит — Econlib

Адам Смит родился в небольшой деревне в Кирколди, Шотландия, где его воспитывала овдовевшая мать. В четырнадцать лет, как обычно, он поступил в Университет Глазго на стипендию. Позже он поступил в Баллиол-колледж в Оксфорде, получив высшее образование с обширными знаниями европейской литературы и стойким презрением к английским школам.

Он вернулся домой и после серии хорошо принятых лекций стал сначала кафедрой логики (1751 г.), затем кафедрой моральной философии (1752 г.) в университете Глазго.

Он покинул академию в 1764 году, чтобы обучать молодого герцога Бакклюха. Более двух лет они путешествовали по Франции и Швейцарии, и этот опыт позволил Смиту познакомиться со своими современниками Вольтером, Жан-Жаком Руссо, Франсуа Кенэ и Анн-Робер-Жак Тюрго. Получив пожизненную пенсию на службе у герцога, Смит удалился в свой родной город Кирколди, чтобы написать The Wealth of Nations. Он был опубликован в 1776 году, в том же году, когда была подписана Декларация независимости США, в которой умер его близкий друг Дэвид Хьюм.В 1778 году он был назначен комиссаром таможни. На этой работе он помогал обеспечивать соблюдение законов о борьбе с контрабандой. В «Богатство народов», он защищал контрабанду как законную деятельность перед лицом «неестественного» законодательства. Адам Смит никогда не был женат. Он умер в Эдинбурге 19 июля 1790 года.

Сегодня репутация Смита основана на его объяснении того, как рациональный личный интерес в условиях рыночной экономики ведет к экономическому благополучию. Тех, кто отвергает Смита как сторонника безжалостного индивидуализма, может удивить тот факт, что его первая крупная работа сосредоточена на этике и благотворительности.По словам Джона Миллара, ученика Смита в то время, во время кафедры в Университете Глазго предметами лекций Смита в порядке предпочтения были естественное богословие, этика, юриспруденция и экономика. В The Theory of Moral Sentiments, Smith писал: «Каким бы эгоистичным ни считался человек, в его природе явно есть некоторые принципы, которые интересуют его судьбой других и делают их счастье необходимым для него, хотя он ничего из этого не извлекает. кроме удовольствия видеть это.”

В то же время Смит благосклонно относился к личным интересам, отрицая, что себялюбие «было принципом, который никогда не мог быть добродетельным ни в какой степени». Смит утверждал, что жизнь была бы трудной, если бы наши «привязанности, которые по самой природе нашего существа часто должны влиять на наше поведение, ни при каких обстоятельствах не могли казаться добродетельными или заслуживали уважения и похвалы от кого-либо».

Смит не считал сочувствие и личный интерес противоположными; они дополняли друг друга. «Человек почти постоянно имеет возможность получить помощь от своих братьев, и напрасно ожидать ее только от их милосердия», — объяснил он в книге «Богатство народов» .

Благотворительность, хотя и является добродетельным делом, сама по себе не может обеспечить самое необходимое для жизни. Личный интерес — это механизм, который может исправить этот недостаток. Смит сказал: «Мы можем ожидать нашего обеда не из-за доброжелательности мясника, пивовара или пекаря, а из-за их уважения к своим интересам» (там же).

Кто-то, зарабатывающий деньги собственным трудом, приносит пользу самому себе. Сам того не зная, он также приносит пользу обществу, потому что для получения дохода от своего труда на конкурентном рынке он должен производить что-то, что ценится другими.В устойчивых образах Адама Смита: «Управляя этим производством таким образом, чтобы его продукция могла иметь наибольшую ценность, он преследует только свою собственную выгоду, и в этом, как и во многих других случаях, его ведет невидимая рука для продвижения конец, который не входил в его намерения «.

«Богатство народов», , изданный серией из пяти книг, призван раскрыть природу и причину процветания нации. Смит видел главную причину процветания в усилении разделения труда. Используя знаменитый пример булавок, Смит утверждал, что десять рабочих могли бы производить 48000 булавок в день, если бы каждая из восемнадцати специализированных задач была поручена конкретным рабочим.Средняя производительность: 4800 выводов на рабочего в день. Но без разделения труда рабочий мог бы производить хотя бы одну булавку в день.

Каким образом люди могут наилучшим образом применить свой собственный труд или любой другой ресурс — это центральная тема первой книги этой серии. Смит утверждал, что человек будет инвестировать ресурс, например землю или рабочую силу, с тем, чтобы получить от него максимально возможную прибыль. Следовательно, все виды использования ресурса должны давать равную норму прибыли (с поправкой на относительную рискованность каждого предприятия).В противном случае произойдет перераспределение. Джордж Стиглер назвал эту идею центральным положением экономической теории. Неудивительно, и это согласуется с другим утверждением Стиглера о том, что создатель идеи в экономике почти никогда не получает должного внимания, идея Смита не была оригинальной. Французский экономист Тюрго высказал то же самое в 1766 году.

Смит использовал это понимание равенства доходов, чтобы объяснить, почему ставки заработной платы различаются. Он утверждал, что ставки заработной платы будут выше для профессий, которым труднее научиться, потому что люди не захотят изучать их, если они не будут компенсированы более высокой заработной платой.Его мысль породила современное понятие человеческого капитала. Аналогичным образом, ставки заработной платы также будут выше для тех, кто занимается грязными или небезопасными видами деятельности (см. Безопасность труда), например, добычей угля и разделкой скота; и для тех, кто, как палач, выполнял отвратительную работу. Короче говоря, различия в работе компенсировались разницей в оплате. Современные экономисты называют идею Смита теорией компенсации разницы в заработной плате.

Смит использовал числовую экономику не только для объяснения производства булавок или разницы в оплате труда мясников и палачей, но и для решения некоторых из наиболее острых политических проблем современности.В четвертой книге «Богатство народов », опубликованной, помните, в 1776 году, Смит сказал Великобритании, что ее американские колонии не стоят затрат на содержание. Его рассуждения о чрезмерно высокой цене британского империализма стоит повторить, как для того, чтобы показать Смита в его лучших оценках, так и для того, чтобы показать, что простая и ясная экономическая теория может привести к радикальным выводам:

Великая империя была основана с единственной целью собрать нацию клиентов, которые должны быть обязаны покупать в магазинах наших различных производителей все товары, которыми они могли бы их снабжать.Ради того небольшого повышения цен, которое эта монополия могла позволить нашим производителям, домашние потребители были обременены всеми расходами на поддержание и защиту этой империи. Для этой цели, и только для этой цели, во время двух последних войн было заключено более ста семидесяти миллионов [в фунтах] сверх всего, что было израсходовано на ту же цель в прошлых войнах. Один только процент по этому долгу превосходит не только всю чрезвычайную прибыль, которую, как можно было бы предположить, было получено монополией колониальной торговли, но и вся стоимость этой торговли или вся стоимость всей прибыли. товары, которые в среднем ежегодно вывозятся в колонии.

Смит решительно выступал против меркантилизма — практики искусственного поддержания положительного сальдо торгового баланса, ошибочно полагая, что это увеличивает благосостояние. Он утверждал, что основное преимущество торговли состоит в том, что она открывает новые рынки для избыточных товаров, а также предоставляет некоторые товары из-за границы по более низким ценам, чем дома. Этим Смит положил начало ряду экономистов-сторонников свободной торговли и проложил путь к теориям сравнительных преимуществ Давида Рикардо и Джона Стюарта Милля поколением позже.

Адама Смита иногда карикатурно изображали как человека, не видящего роли правительства в экономической жизни. Фактически он считал, что правительство должно сыграть важную роль. Как и большинство современных сторонников свободного рынка, Смит считал, что правительство должно обеспечивать соблюдение контрактов и выдавать патенты и авторские права для поощрения изобретений и новых идей. Он также считал, что правительство должно обеспечивать общественные работы, такие как дороги и мосты, которые, как он полагал, не стоило бы предоставлять частным лицам.Интересно, однако, что он хотел, чтобы пользователи таких общественных работ платили пропорционально их использованию.

Многие считают, что Смит был сторонником ответных тарифов. Ответный тариф — это тариф, взимаемый, скажем, правительством страны A в отношении импорта из страны B в ответ на тарифы, взимаемые правительством страны B в отношении импорта из страны A. Это правда, что Смит считал, что они могут быть оправданы, но он был довольно скептически. Он утверждал, что причинение дополнительного вреда своим собственным гражданам — это высокая цена, которая, как правило, не компенсирует тех, кто пострадал от иностранного тарифа, а также причиняет вред невиновным людям, не участвовавшим в разработке тарифной политики.Он написал:

В ответных мерах такого рода может быть хорошая политика, когда существует вероятность того, что они приведут к отмене высоких пошлин или запретов, на которые обжалованы. Восстановление крупного иностранного рынка обычно более чем компенсирует временные неудобства, связанные с более высокой оплатой в течение короткого времени за некоторые виды товаров. Судить о том, могут ли такие меры возмездия произвести такой эффект, возможно, не столько относится к науке законодателя, чьи обсуждения должны руководствоваться общими принципами, которые всегда одинаковы, сколько к умению этого коварного и лукавое животное, вульгарно называемое государственным деятелем или политиком, чьи советы руководствуются сиюминутными колебаниями дел.Когда нет никакой вероятности, что такая отмена может быть обеспечена, кажется плохим методом компенсации ущерба, нанесенного определенным классам наших людей, нанести еще один вред самим, не только этим классам, но почти всем другим классам. . Когда наши соседи запрещают какое-либо наше производство, мы, как правило, запрещаем не только то же самое, потому что одно это редко оказало бы существенное влияние на них, но и какое-то другое их производство. Это, несомненно, может вдохновить какой-то определенный класс рабочих среди нас и, исключив некоторых из их соперников, может позволить им повысить свои цены на внутреннем рынке.Но тем рабочим, которые пострадали от запрета наших соседей, наш запрет не пойдет на пользу. Напротив, они и почти все другие классы наших граждан, таким образом, будут вынуждены платить за определенные товары дороже, чем раньше. Таким образом, каждый такой закон налагает реальный налог на всю страну не в пользу того особого класса рабочих, которые пострадали от запрета наших соседей, а в пользу какого-то другого класса. (Исследование природы и причин богатства народов, п. IV.2.39)

Некоторые идеи Смита свидетельствуют о широте его воображения. Сегодня ваучеры и программы выбора школы рекламируются как последняя реформа в государственном образовании. Но Адам Смит обратился к этому вопросу более двухсот лет назад:

Если бы студентам таких благотворительных фондов предоставили возможность выбирать, какой колледж им больше нравится, такая свобода могла бы способствовать некоторому соревнованию между различными колледжами. Напротив, постановление, запрещающее даже независимым членам каждого конкретного колледжа покидать его и переходить в любой другой, без предварительного разрешения и получения того, от чего они намеревались отказаться, в значительной степени могло бы подавить это соревнование.

Студенческие дни Смита в Оксфорде (1740–1746), профессора которого, как он жаловался, «полностью отказались даже от претензий на преподавание», оставили его с непреходящим пренебрежением к университетам Кембриджа и Оксфорда.

Труды Смита — это одновременно исследование экономической науки и политическое руководство для осознания богатства наций. Смит считал, что экономическому развитию лучше всего способствует среда свободной конкуренции, которая действует в соответствии с универсальными «законами природы».«Поскольку до того времени исследование Смита было наиболее систематическим и всесторонним исследованием экономики, его экономическое мышление стало основой классической экономики. А поскольку большинство его идей остались живы, чем у любого другого экономиста, некоторые считают Адама Смита альфой и омегой экономической науки.

---

---

Сноски

Об Адаме Смите — Институт Адама Смита

Краткое изложение богатства народов Имонна Батлера, которое включает раздел «Теория моральных чувств», можно загрузить здесь.

Почему важен Адам Смит

Адам Смит (1723-1790) был шотландским философом и экономистом, наиболее известным как автор книги «Исследование природы и причин богатства народов» (1776 г.), одной из самых когда-либо написанных влиятельных книг.

Старый взгляд на экономику

Во времена Смита люди рассматривали национальное богатство как запасы золота и серебра в стране. Импорт товаров из-за границы рассматривался как наносящий ущерб, потому что это означало, что это богатство нужно было отдать, чтобы заплатить за них; экспорт товаров считался хорошим, потому что эти драгоценные металлы вернулись.

Таким образом, страны поддерживали обширную сеть контроля, чтобы предотвратить утечку этого металлического богатства — налоги на импорт, субсидии экспортерам и защиту отечественной промышленности. Тот же протекционизм правил и дома. Города мешали ремесленникам из других городов переезжать, чтобы заниматься своей торговлей; промышленники и торговцы обращались к королю с петицией о защитных монополиях; трудосберегающие устройства были запрещены как угроза для существующих производителей.

Производительность свободного обмена

Смит показал, что это громадное «меркантилистское» здание было безумием.Он утверждал, что при свободном обмене обе стороны стали лучше. Проще говоря, никто не стал бы торговать, если бы ожидал от этого проигрыша. Покупатель получает прибыль так же, как и продавец. Импорт так же ценен для нас, как и наш экспорт для других.

Поскольку торговля приносит пользу обеим сторонам, сказал Смит, она увеличивает наше благосостояние так же, как сельское хозяйство или производство. Богатство нации — это не количество золота и серебра в ее хранилищах, а общий объем ее производства и торговли — то, что сегодня мы бы назвали валовым национальным продуктом.

«Богатство народов» оказало глубокое влияние на политиков того времени и обеспечило интеллектуальную основу великой эпохи свободной торговли и экономической экспансии девятнадцатого века. Даже сегодня здравый смысл свободной торговли принят во всем мире, несмотря на практические трудности его достижения.

Социальный порядок, основанный на свободе

Смит имел радикальное, свежее понимание того, как на самом деле работают человеческие общества. Он понял, что социальная гармония возникнет естественным образом, когда люди будут пытаться найти способы жить и работать друг с другом.Свобода и личный интерес не обязательно приводят к хаосу, но — как если бы они направлялись «невидимой рукой» — к порядку и согласию. И когда люди заключали сделки друг с другом, ресурсы нации автоматически направлялись на те цели и задачи, которые люди ценили наиболее высоко.

Таким образом, процветающий общественный порядок не должен контролироваться королями и министрами. Он будет расти органически как продукт человеческой природы. Лучше всего он будет расти на открытом конкурентном рынке, со свободным обменом и без принуждения.

«Богатство народов» было поэтому не просто исследованием экономики, но обзором социальной психологии человека: о жизни, благосостоянии, политических институтах, законе и морали.

Психология этики

Не «Богатство народов» впервые сделало Смита репутацией, а книга по этике «Теория моральных чувств». И снова Смит обращается к социальной психологии, чтобы открыть основы человеческой морали. У людей есть естественная «симпатия» к другим.Это позволяет им понять, как смягчить свое поведение и сохранить гармонию. И это основа наших моральных представлений и моральных поступков.

Личный интерес и добродетель

Некоторые люди задаются вопросом, как корыстный интерес, который движет экономической системой Смита, может быть сопоставлен с «симпатией», лежащей в основе его этики. Вот его ответ. удовольствие видеть это.

Другими словами, человеческая природа сложна. Мы эгоистичны, но нам также нравится помогать другим. Книги Смита дополняют друг друга: они показывают, как эгоистичные люди могут жить вместе мирно (в моральной сфере) и продуктивно (в экономической).

«Богатство наций» — это не одобрение экономической жадности, как это иногда изображается в карикатурном виде. Личный интерес может управлять экономикой, но это сила добра — при условии подлинно открытой конкуренции и отсутствия принуждения.Экономическая и социальная свобода приносит наибольшую пользу бедным.

Краткая биография Адама Смита

В начале Адам Смит родился в 1723 году в Кирколди, Шотландия. Наряду с такими фигурами, как его учитель Фрэнсис Хатчесон (1694–1746) и его друг Дэвид Хьюм (1711–76), Смит сыграл важную роль в период удивительных знаний, который стал известен как шотландское Просвещение. За свою жизнь он опубликовал две книги, 1759 Теория моральных чувств (TMS) и 1776 Исследование природы и причин богатства народов (WN), а также несколько сохранившихся эссе на такие темы, как истоки человеческого языка, история астрономии и физики, а также «подражательное» искусство.При жизни Смита журнал TMS прошел шесть пересмотренных изданий и принес ему широкую известность. Эта книга вскоре стала одним из величайших произведений теории морали, впечатлив, например, Иммануила Канта (1724–1804 гг.), Который называл Смита своим « Liebling », или «фаворитом» среди британских моралистов, и Чарльза Дарвина (1809 г.) –82), который в своей работе «Происхождение человека » 1871 г. подтвердил и принял несколько «поразительных» выводов Смита. Однако с девятнадцатого века слава Смита во многом основывалась на его второй книге, которая, судя по ее влиянию или величию, должна считаться одной из самых важных работ второго тысячелетия.О детстве Смита известно не так много подробностей. Он родился 5 июня и был единственным ребенком в семье. Его отец, которого также звали Адам Смит, умер незадолго до его рождения. В своем отчете о жизни и сочинениях Адама Смита за 1793 год , доктор юридических наук. , ученик Смита Дугальд Стюарт сообщает, что «телосложение Смита в младенчестве было слабым и болезненным и требовало всей нежной заботы его оставшегося в живых родителя. Ее обвиняли в безграничном снисхождении к нему; но это не оказало неблагоприятного воздействия на его характер или характер »( Essays on Philosophical Subjects , 269).

Возможно, стоит повторить один анекдот из детства Смита. Маргарет, мать Смита, регулярно возила его в Стратенри, примерно в семи милях к северо-западу от Киркалди, навестить своего брата. Во время одного визита, когда Смиту было всего три года, он играл перед домом своего дяди и был похищен проходящей мимо группой «цыган». Была поднята тревога, похитители были обнаружены и настигнуты в близлежащем лесу Лесли, после чего плачущего малыша благополучно вернули его матери.Стюарт пишет, что дядя Смита, выздоровевший Смита, «был счастливым инструментом сохранения для мира гения, которому суждено было не только расширить границы науки, но и просвещать и реформировать торговую политику Европы» (EPS, 270). В своей книге «Жизнь Адама Смита » 1895 года «» Джон Рэй сухо отмечает: «Боюсь, из него получился бы бедный цыган» (L, 5).

Смит поступил в Университет Глазго в 1737 году в возрасте четырнадцати лет. Свое обучение там, в котором основное внимание уделялось классике, Смит считал неплохим.Влияние Хатчесона, которого Смит позже называл «доктором Хатчесоном, которого никогда не забудут» (C, 309), было явным. После Глазго Смит был избран экспонентом Снелла в Баллиол-колледже в Оксфорде. Смит был менее впечатлен качеством обучения в Оксфорде, позже он написал: «В Оксфордском университете большая часть государственных профессоров за эти многие годы полностью отказалась даже от претензий на преподавание» (WN Vif8) . Тем не менее Смит смог хорошо использовать библиотеки Оксфорда, широко изучая английскую, французскую, греческую и латинскую литературу.Он покинул Оксфорд и вернулся в Кирколди в 1746 году.

В 1748 году, по приглашению Генри Хоума, лорда Камса (1696–1782), Смит начал читать «Лекции по риторике и Belles Lettres » в Эдинбурге, уделяя особое внимание литературным вопросам. критика и искусство говорить и писать хорошо. Именно в это время Смит познакомился и подружился с Дэвидом Юмом, который стал самым близким доверенным лицом Смита и оказал наибольшее влияние на философию.

Смит покинул Эдинбург в 1751 году, чтобы стать профессором логики в Университете Глазго в возрасте двадцати восьми лет, а затем профессором моральной философии в 1752 году в возрасте двадцати девяти лет.Лекции, которые он читал в Глазго, в конечном итоге превратились в Теорию моральных чувств , впервые опубликованную в 1759 году, когда Смиту было тридцать шесть лет.

Первая книга Смита: Theory of Moral Sentiments

В TMS Смит утверждает, что люди естественным образом желают «взаимной симпатии чувств» со своими собратьями, что означает, что они хотят видеть свои собственные суждения. и чувства отозвались эхом в других. Потому что все мы ищем эту «симпатию» (TMS I.i.2.1) — или «гармония» или «согласие» чувств — большая часть социальной жизни представляет собой компромисс, когда люди поочередно пытаются смягчить свои собственные чувства, чтобы другие могли «войти в них» и попытаться возбудить других. настроения так, чтобы они соответствовали их собственным. Этот процесс взаимной адаптации приводит к постепенному развитию общих навыков суждения, частично дополненных четкими правилами, по самым разным вопросам, от этикета до морального долга.

Этот процесс также порождает, как утверждает Смит, высший стандарт морального суждения — «беспристрастного наблюдателя», чью воображаемую точку зрения мы используем для оценки как своего собственного поведения, так и поведения других.Когда мы используем его, чтобы судить о себе, он составляет нашу совесть. Мы консультируемся с беспристрастным зрителем, просто спрашивая себя, что полностью информированный, но незаинтересованный человек подумает о нашем поведении. Если такой человек одобрит, тогда мы можем продолжить; если он не одобряет, тогда мы должны воздержаться. [1] Если мы прислушиваемся к беспристрастному зрителю, мы испытываем приятное удовлетворение, которое укрепляет наше поведение; Напротив, если мы не подчиняемся, мы чувствуем неприятную вину, которая препятствует такому поведению.

Нравственность по мнению Смита, таким образом, является земным, обоснованным делом, которое возникает из нашего опыта и взаимодействия с другими, когда мы взаимно ищем сочувствия чувств. Смит часто ссылается в TMS на Бога и «Создателя природы», но ученые расходятся во мнениях относительно того, в какой степени теория Смита зависит от существования высшей силы, которая устанавливает объективные стандарты правильного и неправильного.

Междуцарствие: между TMS и WN

В 1763 году Смит оставил свой пост в Глазго, чтобы стать личным наставником Генри Скотта, третьего герцога Бакклюха, которого Смит затем сопровождал в восемнадцатимесячном турне по Франции и Швейцарии.Именно во время этих путешествий с герцогом Смит познакомился с французским философом Вольтер (1694–1778), на которого Смит, по-видимому, произвел большое впечатление. Позже Вольтер писал: «Этот Смит — отличный человек! Нам не с чем сравнивать, и мне стыдно за моих дорогих соотечественников »(Muller 1993: 15).

Во время этих путешествий Смит также встретил Франсуа Кенэ (1694–1774), Жака Тюрго (1727–81) и других так называемых французских физиократов, которые выступали за ослабление торговых барьеров и в целом за экономическую политику невмешательства. .Хотя Смит уже разрабатывал свои собственные подобные идеи, беседы с физиократами, несомненно, помогли ему усовершенствовать и отточить их. В 1767 году, в возрасте сорока трех лет, Смит вернулся в Кирколди, чтобы заботиться о своей больной матери и продолжить работу над тем, что впоследствии станет его Wealth of Nations . В это время он получал щедрую пенсию от герцога Бакклюха, что позволяло ему сосредоточить свою научную работу. Было известно, что знаменитый автор TMS яростно работал над новой книгой, и десять лет, которые он над ней трудился, действительно вызвали большие надежды.Наконец, наконец, великое произведение Смита было опубликовано 9 марта 1776 г. очень хвалебный. Вот реакция Юма:

А вот Хью Блэр (1718–1800), модератор Генеральной ассамблеи Шотландской церкви и профессор риторики в Эдинбургском университете: «Вы дали мне полное и полное удовлетворение, и моя вера — фиксированный.Я действительно думаю, что Age в большом долгу перед вами, и мне хотелось бы, чтобы они должным образом осознали свои обязательства »(C, 151). Уильям Робертсон (1721–1793 гг.), Выдающийся историк и ректор Эдинбургского университета, писал: «Вы сформировали регулярную и последовательную систему, одну из самых сложных и важных частей политической науки, и … я думаю, ваша книга будет вызвать полное изменение нескольких важных статей в полиции и финансах »(C, 153). И от Адама Фергюсона (1723–1816), профессора моральной философии в Эдинбургском университете и автора эссе по истории гражданского общества от 1767 г. и я надеюсь управлять по крайней мере грядущими поколениями »(С, 154).Несколько позже Томас Мальтус (1766–1834), автор книги «Эссе о принципе численности населения », зашел так далеко, что заявил, что БН Смита «сделала для политической экономии то же, что« Принципы Ньютона »для физики». (1986: 257).

Вторая книга Смита: Богатство народов

В WN Смит возражает против школы экономической мысли под названием «Меркантилизм», что настоящее богатство не состоит из кусков металла (золота и серебра или Деньги).Скорее, она заключается в способности удовлетворить свои потребности и желания. Поскольку каждый человек всегда желает «улучшить свое собственное состояние» (см., Например, WN II.iii.31), аргумент WN состоит в том, что следует принять политику и государственные институты, которые лучше всего позволяют нам улучшить наши собственные условия. Следовательно, задача политического экономиста состоит в том, чтобы провести эмпирические исторические исследования, чтобы выяснить, что это за политика и институты. Его собственное исследование привело Смита к выводу, что рынки, на которых разделение труда разрешено, торговля свободна и где налоги и правила невысоки, являются лучшими политиками и институтами для достижения этой цели.

Смит утверждает, что в рыночных экономиках, основанных на частной собственности, каждый человек, работающий над улучшением своего положения, увеличивает предложение и, следовательно, снижает цену любого товара, который он производит. Это означает, что другие будут в лучшем положении, чтобы позволить себе его товары. Таким образом, каждый человек, служащий своим целям,, по известной фразе Смита, «ведом невидимой рукой» (WN IV.ii.9) одновременно, чтобы служить целям других. Он делает это, предлагая больше товаров и услуг, причем как в большем разнообразии, так и за счет снижения цен.Смит считал, что рынок может использовать промышленность людей на службе их собственных целей и заставить ее служить благу всех остальных, даже если благосостояние других не является частью мотивации отдельных людей.

Смит, однако, не считал, что все в корне эгоистичны в каком-то узком смысле. В противовес Бернарду Мандевиллю (1670–1733), чей 1714 Басня о пчелах Смит назвал «распущенным», Смит утверждал, что «личный интерес» людей на самом деле включает интересы других, в частности их семьи и друзей, и даже свою страну или соотечественников.Тем не менее Смит верил, что естественная доброжелательность ограничена и что, какие бы другие мотивации ни чувствовали люди, их желание улучшить свое собственное состояние всегда присутствует. Таким образом, «мы ожидаем нашего обеда не из-за доброжелательности мясника, пивовара или пекаря, а из-за их уважения к своим интересам» (WN I.ii.2). Гениальность смитианского рыночного механизма заключалась в том, что он мог координировать разрозненные индивидуальные усилия неопределенного числа людей и создавать общую выгоду на благо общества.

Таким образом, выводы WN в основном в пользу ограничения политического вмешательства на рынки. Каждый человек знает свою ситуацию — включая свои цели и желания, а также доступные ему возможности — лучше, чем кто-либо другой. Таким образом, Смит утверждает, что людям следует разрешить решать, как лучше всего применять и продавать свой труд или товары, с кем обмениваться и на каких условиях и так далее. Люди, безусловно, знают свое положение лучше, чем любой далекий законодатель.Смит резко осуждает вмешательство законодателей, которые переоценивают свою способность управлять жизнями других и законодательно заменяют свои собственные, отдаленные суждения на решения людей, обладающих реальными местными знаниями, и которые затем используют предсказуемые неудачи своих навязанных решений как оправдания для еще более неосторожного вмешательства.

Тем не менее, Смит одинаково осуждает цепких торговцев и бизнесменов, которые ищут правовой защиты своей отрасли или цен. «Люди одной профессии редко встречаются вместе, — пишет Смит, — даже для веселья и развлечения, но разговор заканчивается заговором против общественности или каким-то приспособлением для повышения цен» (WN I.x.c.27). Такие торговцы заявляют, что торговые барьеры, тарифы, субсидии, монополии и другие меры правовой защиты служат благу страны, но Смит разоблачает эти претензии как особые доводы. Правовая защита отрасли направлена ​​на увеличение прибыли этих конкретных торговцев за счет не только их конкурентов, но и общества в целом. Поддержание цен на высоком уровне и ограничение конкуренции, безусловно, идет на пользу избранным бизнесменам, но такая политика точно так же накладывает искусственные издержки на всех остальных.Смит утверждает, что способ борьбы с таким кумовством, как правило, состоит не в том, чтобы пытаться регулировать или управлять им постфактум, а, скорее, в первую очередь запретить юридические привилегии. Смит считает, что рынки и открытая конкуренция приносят больше социальных благ, чем регулирование политически мотивированными законодателями. В конце концов, законодатели часто получают щедрую компенсацию от самих торговцев и предприятий, от которых они заявляют, что защищают общество.

Но Смит не антиправительственный анархист и даже не современный либертарианец.Он утверждает, что первая и основная обязанность правительства — обеспечить «справедливость», что для него означает защиту жизни людей, собственности и добровольных обещаний и контрактов (TMS II.ii.2.2). Это повлечет за собой систему полиции и судов, которая, по мнению Смита, должна быть эффективной и действенной, если рыночная система будет работать. В дополнение к этим основным обязанностям Смит также утверждает, что правительство должно предоставлять за счет общего налогообложения те товары и услуги, которые были бы полезны для всех, но не возмещали бы вознаграждение частным предпринимателям, которые их предоставляют (WN IV.ix.51). В этой категории он предлагает строительство дорог, каналов и другой общественной инфраструктуры. Он также рекомендует частично субсидируемое государством начальное образование, считая, что каждый должен научиться «читать, писать и вести счет» (WN V.i.f.54).

Но забота Смита о простом человеке гораздо глубже. В самом деле, возможно, в центре внимания Смита находятся люди, находящиеся на нижнем уровне экономической шкалы. Эта озабоченность особенно выражена в книге 5 журнала Wealth of Nations , где Смит обеспокоен пагубным воздействием на умы рабочих прогрессирующего разделения труда.«Человек, всю жизнь потраченный на выполнение нескольких простых операций, — пишет он, — последствия которых тоже, возможно, всегда одинаковы или почти одинаковы, у него нет повода прикладывать свои усилия к пониманию или упражнению. его изобретение в поисках способов устранения трудностей, которых никогда не бывает. Поэтому он естественно теряет привычку к такому напряжению и обычно становится настолько глупым и невежественным, насколько это возможно для человеческого существа »(WN V.i.f.50). Хотя рынки и разделение труда приносят большие материальные выгоды, Смит также считал, что они могут заглушить ум и ослабить характер.Субсидируемое государством школьное образование могло бы помочь, но неясно, думал ли Смит этого достаточно. Действительно, некоторые недавние комментаторы предположили, что глубокая забота Смита о бедных и работающих частях общества на самом деле делает его предшественником современного «прогрессивного» либерализма, а не символом классического либерализма laissez-faire.

К середине девятнадцатого века WN регулярно цитировался в британском парламенте — например, в дебатах о его хлебных законах — и рекомендации WN о свободных рынках и свободной торговле оказали большое влияние на последующие политические и экономические события. не только Британии, но и большей части западного и даже части восточного мира.Влияние Смита на создание Соединенных Штатов было особенно заметным. Среди его читателей были Бенджамин Франклин (1706–90), Джордж Вашингтон (1732–1999), Томас Пейн (1737–1809) и Томас Джефферсон (1743–1826). При составлении «курса чтения» в 1799 году Джефферсон включил WN вместе с «Вторым трактатом о правительстве » Джона Локка 1690 и «Esquisse d’un tableau des progrès de l’esprit humain » Кондорсе 1793 года в качестве основных книг (Rothschild 2001: 4).

После Богатство народов

Смит оставался в Киркалди до 1778 года, когда он стал комиссаром таможни в Эдинбурге.Мать Смита умерла в 1784 году, когда Смиту был шестьдесят один год. Смит провел большую часть этого времени, заботясь о своей матери, что могло быть частью объяснения того факта, что он никогда не был женат и не имел детей. Хотя у него, по-видимому, был любовный интерес во время его взрослой жизни, это не привело к браку. Дугалд Стюарт пишет: «В начале жизни мистера Смита хорошо известно, что он в течение нескольких лет был привязан к молодой девушке необычайной красоты и способностей. Мне не удалось узнать, насколько благосклонно были приняты его обращения или какие обстоятельства помешали их союзу; но я уверен, что после этого разочарования он отбросил все мысли о браке.Женщина, о которой я говорю, умерла также незамужней »(EPS, 349–50).

В течение примерно десяти лет, которые он провел в Кирколди, а затем, когда он был в Эдинбурге, Смит проводил много времени в гостях и развлечениях с друзьями, среди которых он считал ирландского философа и государственного деятеля Эдмунда Берка (1729–1797). , химик Джозеф Блэк (1728–1999), геолог Джеймс Хаттон (1726–97), премьер-министр Фредерик (лорд) Норт (1732–92) и премьер-министр Уильям Питт Младший (1759–1806).Он также играл активную роль в образованных организациях, таких как Oyster Club, Poker Club и Select Society, последним из которых были Уильям Робертсон, Дэвид Хьюм, Джеймс Бернетт, лорд Монбоддо (1714–1799), Адам Фергюсон и Лорд Камес. В 1783 году Смит был одним из основателей Эдинбургского королевского общества, которое до сих пор существует как главная национальная академия науки и литературы Шотландии. Ранее он занимал должности декана искусств Университета Глазго (1760 г.) и проректора (1761–1763 гг.), А в 1787 г. он был избран лордом-ректором университета и занимал этот пост до 1789 г.

За годы работы в Эдинбурге Смит тщательно пересмотрел как TMS, так и WN для новых изданий. В 1785 году он сообщил герцогу де Ла Рошфуко, что за это время «у меня [Смита] есть еще две великие работы на наковальне; один — это своего рода философская история всех различных разделов литературы, философии, поэзии и красноречия; другой — своего рода теория и история права и правительства »(C, 248). Ни один из этих проектов никогда не публиковался. За несколько дней до своей смерти Смит вызвал Блэка и Хаттона к себе в квартиру и попросил сжечь его неопубликованные рукописи — просьба, которой они ранее отказывались.На этот раз настоял Смит. Они неохотно подчинились, уничтожив шестнадцать томов рукописей. Вероятно, философская история литературы, философии, поэзии и красноречия Смита, а также его теория и история права и правительства были среди работ, погибших в результате этой трагической утраты.

Адам Смит умер в Эдинбурге 17 июля 1790 года в возрасте 67 лет и похоронен на кладбище Канонгейт на Хай-стрит в Эдинбурге.

Биография Адама Смита (1723-1790)

Адам Смит был шотландским политическим экономистом и философом.Он прославился своим влиятельная книга Богатство народов (1776). Смит был сыном контролера таможня на Кирколди, Файф, Шотландия. Точная дата его рождения неизвестна. Однако крестился в Кирколди 5 июня, 1723 г., его отец умер около шести месяцев назад.

В возрасте около пятнадцати лет Смит отправился в Глазго. университет, изучающий моральную философию под руководством Фрэнсиса Хатчесона, которого нельзя забывать (как Смит позвал его).В В 1740 году он поступил в колледж Баллиол в Оксфорде, но, как сказал Уильям Роберт Скотт, «Оксфорд его время дало мало, если любая помощь в том, что должно было стать делом его жизни », и он отказался от своей выставки в 1746 году. В 1748 году он начал чтение публичных лекций в Эдинбурге под патронатом лорда Камеса. Некоторые из них касались риторика и belles-lettres, но позже он занялся темой «прогресса богатства», и это было тогда, в его середина или конце 20-х годов, что он впервые изложил экономическую философию «очевидной и простой системы естественная свобода «которая Позже он объявил миру в своем исследовании о природе и причинах богатства Наций .Около 1750 года он встретил Дэвида Юма, который стал одним из ближайший из его многочисленных друзей.

В 1751 году Смит был назначен профессор логики в университете Глазго, переведенный в 1752 году на кафедру моральной философии. Его лекции охватывали область этики, риторики, юриспруденции и политической экономии, или «полиция и доходы». В 1759 г. он опубликовал свой Теория моральных чувств , воплощающая некоторые из его лекций в Глазго. Это произведение, которое основал Смит репутация в свое время озабочена объяснением морального одобрения и неодобрения.Его способность для беглый, убедительный, хотя и скорее риторический аргумент очевиден. Он обосновывает свое объяснение, не как третий Лорд Шефтсбери и Хатчесон, исходя из особого «нравственного чутья», ни, в отличие от Юма, ни к каким решающим степень на полезность, но по симпатии. Существуют значительные разногласия по поводу того, насколько далеко существует противоречие. или контраст между акцентом Смита в Моральных чувствах на сочувствие как фундаментальный человеческий мотив, а с другой стороны, ключевая роль личного интереса в Богатство народов .В первом он, кажется, уделяет больше внимания об общей гармонии человеческих побуждений и действий под благодатным Провидением, в то время как в последнее, несмотря на общей темы «невидимой руки», способствующей гармонии интересов, Смит находит много больше поводов для указание на случаи конфликта и узкого эгоизма человеческих мотивов.

Смит теперь начал давать больше внимание к юриспруденции и политической экономии в его лекциях и меньше на его теории морали.Впечатление может о развитии его идей по политической экономии можно узнать из заметок его лекций. снят около 1763 г., которые позже были отредактированы Э. Каннаном ( лекций о правосудии, полиции, доходах). а также Arms , 1896), и из того, что Скотт, его первооткрыватель и издатель, описывает как «Ранний набросок Часть The Богатство народов , которое он датирует около 1763 года.

В конце 1763 года Смит получил выгодную должность наставника молодой герцог Buccleuch и оставил свою профессуру.В 1764-66 он путешествовал со своим ученик, в основном в Франция, где он познакомился с такими интеллектуальными лидерами, как Тюрго, Даламбер, АндреМорелле, Гельвеций и, в частности, Франсуа Кенэ, глава физиократической школы, чьи работы он много уважаемый. По возвращении Дома в Кирколди, он посвятил большую часть следующих десяти лет своему великому произведению, появившемуся в 1776 году. В 1778 г. он был назначен на удобную должность комиссара таможни в Шотландии и стал жить со своим мать в Эдинбурге.Он умер там 17 июля 1790 года после тяжелой болезни. Очевидно, он посвятил немало часть его дохода к многочисленным тайным актам благотворительности.

Незадолго до смерти Смит уничтожил почти все его рукописи. В его в последние годы он, кажется, планировал два крупных трактата, один по теории и истории права. и один на науки и искусства. Посмертно опубликовано очерков на философские темы (1795 г.) вероятно, содержат части о том, что было бы последним трактатом.

Богатство народов стало настолько влиятельным с тех пор много, чтобы создать предмет политической экономии и развить его в автономную систематическую дисциплина. в в западном мире, это самая влиятельная книга на эту тему из когда-либо изданных. Когда книга, которая стал классический манифест против меркантализма, появившийся в 1776 г. торговля как в Британии и Америка. Это новое чувство родилось из экономических трудностей и бедности, вызванных война.Однако на На момент публикации не все сразу убедились в преимуществах свободной торговли: британская публика Парламент еще долгие годы придерживался меркантилизма (Тиндалл и Ши). Тем не мение, противоречивые взгляды были выражены как степень оригинальности Смита в Богатство Наций . Смит был обвинен за то, что слишком полагались на идеи великих мыслителей, таких как Дэвид Юм и Монтескье. Тем не менее, Богатство of Nations была первой и остается самой важной книгой по политическим вопросам. экономия до этого сегодняшний день.

Адам Смит — Школа жизни Статьи

]]>

Адам Смит — наш путеводитель по, возможно, самой насущной дилемме нашего времени: как сделать капиталистическую экономику более гуманной и значимой.

Он родился в Шотландии в Кирколди — небольшом производственном городке — недалеко от Эдинбурга в 1723 году. Он был трудолюбивым студентом и очень близок со своей матерью. В детстве его ненадолго похитили цыгане. В подростковом возрасте, хотя и принадлежал к среднему классу, он совершил поездку по Франции с величайшим молодым аристократом своего времени, с которым завязал близкие дружеские отношения.Затем он стал академическим философом, написал большую книгу о важности сочувствия и читал лекции по логике и эстетике. У него была очаровательная улыбка. Его кабинет обычно был очень беспорядочным.

Он также был одним из величайших мыслителей в истории экономики — отчасти потому, что его интересы выходили далеко за рамки экономики. Он хотел понять денежную систему, потому что его основная цель заключалась в том, чтобы сделать страны и народы счастливее. В его время это обычно означало заинтересоваться либо религией, либо правительством.В интеллектуальных дебатах преобладали страстные дискуссии о роли церкви и основах государства. Но Смит настаивал на том, что философам действительно следует беспокоиться об экономике: как зарабатываются деньги, как они расходуются и кто за что и сколько получает.

Смит остается бесценным проводником по четырем идеям, которые могут помочь нам создать лучший вид капитализма:

1. Специализация

Если рассматривать современный мир труда, выделяются два факта:

— современные экономики производят беспрецедентное количество богатства (для элиты).

— многие обычные люди находят работу довольно скучной и, главное, бессмысленной.

Эти два явления (как ни странно) тесно связаны, что первым понял Адам Смит через свою теорию и специализацию . Он утверждал, что в современном бизнесе задачи, которые раньше выполнялись одним человеком за один день, было бы гораздо выгоднее разделить на множество задач, выполняемых несколькими людьми на протяжении всей карьеры.

Смит приветствовал это как важное событие: он предсказал, что национальная экономика станет намного богаче, чем более специализированной станет их рабочая сила.Страна, где люди сами пекут хлеб на завтрак, строят дома по утрам, ловят рыбу на обед и самостоятельно обучают своих детей во второй половине дня, была обречена на нищету. Намного лучше разделить все на отдельные области знаний и побудить людей обмениваться своими потребностями и талантами.

Один из признаков того, что наш мир стал таким богатым, сказал нам Смит, — это то, что каждый раз, когда мы встречаем незнакомца, мы вряд ли поймем, что он делает. Мания к непонятным названиям должностей — менеджер по логистике, координатор по упаковке, специалист по коммуникациям и обучению — подтверждает экономическую логику взглядов Смита.

Но есть одна большая проблема со специализацией: означает . Чем больше рабочих мест разделено на подразделения, тем меньше вероятность того, что каждая работа будет ощущаться значимой, потому что то, что мы называем смыслом, возникает из интуитивного впечатления о том, что человек занимается чем-то, что имеет значение для другой жизни. Когда предприятия небольшие и их процессы ограничены, это чувство помощи другим легко доступно, даже если вы не делаете ничего более грандиозного, чем управление небольшим магазином одежды или пекарней.Но когда все становится индустриальным, каждый оказывается крошечным винтиком в гигантской машине, общая логика которой (хотя и присутствует и доступна руководству) может отсутствовать в умах людей, находящихся ниже в организации. Компания со 150 000 сотрудников, распределенных на четырех континентах и ​​производящей вещи, которые занимают пять лет от концепции до реализации, будет изо всех сил пытаться сохранить хоть какое-то чувство цели и сплоченности.

Некоторые мыслители были настолько напуганы последствиями специализации, что они утверждали, что мы должны вернуться к кустарной экономике (великая фантазия философов XIX века).Но Смит был изобретательнее. Он понял, что многим рабочим в странах с развитой экономикой не хватает приятной истории о том, как их индивидуальные усилия вписываются в более крупную схему; как они помогают другим людям и служат обществу.

Таким образом, руководители специализированных корпораций современности несут дополнительную ответственность перед своими работниками: напоминая им о цели, роли и высшем достоинстве их труда.

2. Потребительский капитализм

В

году Смит стал свидетелем развития того, что мы теперь называем потребительским капитализмом.Производители начали выпускать предметы роскоши для расширяющегося среднего класса. Возникли торговые ряды, модные журналы и бренды товаров для дома. Некоторые комментаторы были потрясены. Философ Жан-Жак Руссо хотел запретить «роскошь» в своей родной Женеве и вернуться к более простому образу жизни. Он был большим поклонником древней Спарты и утверждал, что его город должен копировать ее суровый воинственный образ жизни.

Яростно не соглашаясь, Смит указал швейцарскому философу, что предметы роскоши и глупое потребление на самом деле играют очень серьезную роль в хорошем обществе, поскольку именно они обеспечивают избыточное богатство, которое позволяет обществу заботиться о своих самых слабых членах.Да, общества потребления могут не обладать внешней моральной строгостью Спарты, но они квалифицируются как должные моральные по другому признаку: они не позволяют маленьким детям и старикам голодать, поскольку они могут позволить себе больницы и бедную помощь. Все эти вышитые кружевные носовые платки, табакерки с драгоценными камнями и миниатюрные храмы, сделанные из сливок на десерт, без сомнения, были ненужными и легкомысленными, но они поощряли торговлю, создавали рабочие места и генерировали огромное богатство — и в этом отношении их нужно было защищать.

Если бы Смит на этом закончил, он сделал бы неудобный выбор (либо глупость потребительского капитализма, либо деспотическая строгость Спарты — или Северной Кореи). Но Смит питал некоторые увлекательные надежды на будущее: потребление не обязательно должно включать идиотские и легкомысленные вещи. Он заметил, что у людей есть много « высших » потребностей, которые на самом деле очень разумны и хороши, но которые в настоящее время лежат за пределами капиталистического предпринимательства: среди них наша потребность в образовании, в самопонимании, в красивых городах и в вознаграждении за социальную жизнь. .

Сегодняшний капитализм все еще не успел разрешить неловкий выбор, который обошли Смит и Руссо. Но надежда на будущее заключается в том, что мы не будем вечно просто зарабатывать деньги на унизительных или поверхностных потребностях потребителей (накачивая все больше поздравительных открыток или кроссовок). Мы также научимся получать значительную прибыль, помогая людям действительно важными и амбициозными способами. Например, психотерапия по праву должна стать одной из гигантских отраслей промышленности конца XXI века.

3. Как лечить богатых

Тогда, как и сейчас, главный вопрос заключался в том, как заставить богатых вести себя хорошо по отношению к остальному обществу. Христианский ответ на это был таков: заставить их чувствовать себя виноватыми; показать им страдания бедных и обратиться к их совести. Между тем радикальным левым ответом было повышение налогов. Но Смит не соглашался с обоими подходами: сердца богатых, вероятно, оставались холодными, а высокие налоги просто побудили бы богатых бежать из страны.

Он пришел к более оригинальным и более тонким рекомендациям благодаря теории о том, чего на самом деле хотят богатые. Он предположил, что, вопреки тому, чего можно было ожидать, на самом деле богатых заботят не деньги. Это честь и уважение. Богатые накапливают деньги не потому, что они материально жадны, а потому, что они эмоционально нуждаются. Они делают это в первую очередь для того, чтобы им нравились и одобрялись.

Это тщеславие предоставляет мудрым правительствам весьма полезный инструмент.Вместо того, чтобы облагать налогом богатых, эти правительства должны научиться давать им много чести и статуса — в обмен на то, что они делают все хорошее, чем эти нарциссы обычно не возились, например, финансируют школы и больницы и хорошо платят своим работникам.

Как выразился Смит: «Великий секрет образования — направить тщеславие на правильные объекты».

4. Просвещение потребителей

Крупные корпорации сейчас чувствуют себя очень злыми к нам, став естественными объектами вины за низкооплачиваемую работу, нарушение окружающей среды и отвратительные ингредиенты.Но Адам Смит знал, что есть неожиданный и более важный элемент, ответственный за эти беды: наш вкус. В совокупности именно мы, потребители, предпочитаем одни виды легкости и азарта другим. И как только этот базовый факт установлен, все остальное следует по течению. Не компании в первую очередь портят мир. Это наши аппетиты, которые они просто обслуживают.

В результате реформа капитализма зависит от странно звучащей, но важной задачи: просвещения потребителя.Нас нужно научить хотеть более качественные вещи и платить за них надлежащую цену, которая отражает истинное бремя для работников и окружающей среды.

Таким образом, хорошее капиталистическое общество не только предлагает покупателям выбор, но и тратит значительную часть своей энергии на обучение людей тому, как разумно использовать этот выбор. Капитализм необходимо спасти, повысив качество спроса.

Заключение

Экономическое состояние мира может показаться одновременно настолько неправильным и в то же время таким сложным, что мы в конечном итоге впадаем в отчаяние и пассивность.

Адам Смит всегда рядом, чтобы вселить в нас уверенность и надежду. Его работа полна идей о том, как согласовать человеческие ценности с потребностями бизнеса. Он заслуживает нашего постоянного внимания, потому что его интересовал вопрос, который стал главным приоритетом нашего времени: как создать экономику, которая одновременно является прибыльной и цивилизованной.

]]> .