Глава 11. Внешняя политика России 60-90-х гг. XIX в.
Документы, включенные в главу, раскрывают основные направления внешней Политики России второй половины XIX в.: деятельность российской дипломатии по пересмотру условий Парижского трактата, политику России на Балканах, складывание империалистических блоков в Европе, образование русско-французского союза.
После Крымской войны внешнеполитический курс правительства самим тесным образом был связан с внутриполитическим развитием страны. Министр иностранных дел А. М. Горчаков 3 сентября 1865 г. писал Александру I!: «.При современном положении нашего государства и Европы вообще главное внимание России должно быть упорно направлено на осуществление дела нашего внутреннего развития и вся внешняя политика должна быть подчинена этой основной задаче»[1].
Главным направлением во внешней политике России в первые десятилетия после Крымской войны были борьба за пересмотр условий Парижского трактата, борьба за отмену статей нарушающих суверенитет, права России на Черном море.
По Парижскому трактату Россия лишалась права держать военный флот на Черном море.
В разгтр франко-прусской войны, приковавшей внимание держав, Россия заявила об отмене ограничительных статей Парижского договора. В циркуляре А. М. Горчакова от 19(31) октября 1870 г., разосланного правительствам всех государств, подписавших Парижский трактат, сообщалось о решении отменить нейтрализацию Черного моря.
Лондонская конференция, созванная в 1871 г. по поводу циркуляра Горчакова, признала права России на Черном море. Отмена ограничительных статей Парижского трактата способствовала укреплению обороны Черноморского побережья России, содействовала экономическому развитию юга России и расширению внешней торговли.
Крупным событием во внешней политике России второй половины XIX в. явилась русско-турецкая война 1877—1878 гг. Эта война была вызвана подъемом национально-освободительного движения балканских народов против османского владычества и обострением противоречий между великими державами на Ближнем Востоке.
Хотя царское правительство не стремилось к войне, оно вынуждено было начать ее под влиянием общественного мнения России. Объективно война носила прогрессивный характер. Она способствовала освобождению балканских народов от турецкого гнета, развитию капитализма на Балканах. Результаты войны отражает текст Берлинского трактата O’! 1(13) июля 1878 г.
Франко-прусская война 1870—1871 гг. способствовала австро-германскому сближению и оформлению союза трех императоров. Последствия войны учитывались и в Петербурге. В правящих кругах России усиление Германии вызвало страх за положение на западных границах, заставляло более внимательно следить за политикой Германии. Опасаясь изоляции и стремясь нейтрализовать политику Австро-Венгрии и Германии на Балканах и в Европе, правительство России пошло на заключение соглашения с Веной и Берлином. Таким путем петербургский кабинет рассчитывал укрепить свои позиции в Европе и заручиться поддержкой в противодействии английским планам на Востоке.
В 1873 г.
между Россией и Германией, между Россией и Австро-Венгрией были подписаны военные конвенции. Три империи оказались связанными общими соглашениями. Это объединение и вошло в историю под названием «союза трех императоров». Несмотря на наличие противоречий между членами союза, несмотря на его непрочность, российское правительство строго придерживалось принятых на себя обязательств по союзу и считало, что союз укрепляет позиции России в Европе и на Востоке, ослабляет противоречия с Германией и Австро-Венгрией.
В 1881 г. союз трех императоров был возобновлен. Но он уже не был военным союзом, а являлся договором о нейтралитете. В 1884 г. союз трех императоров был продлен еще на три года. Подписанный в марте 1884 г. в Берлине договор повторял основные положения соглашений 1881 г.
В 1887 г. кончился срок действия договора трех императоров Обострение русско-австрийских противоречий на Балканах исключило продление союза трех императоров на новый срок. Однако в условиях резкого обострения международных отношений в Европе, после некоторых колебаний и сомнений, германское и российское правительства сочли целесообразным заключить двухсторонний русско-германский договор.
В июне 1887 г. в Берлине был подписан секретный русско-германский договор, который вошел в историю под названием «договора перестраховки». Срок действия договора перестраховки истек в 1890 г. Обострение русско-германских, русско-австрийских и франко-германских противоречий делало невозможным продление союза двух императоров.
При изучении текстов договора «Союза трех императоров» и «Союза двух императоров» надо учитывать особую воинственность, агрессивность Германии, приведшую к подписанию в 1879 г. военного австро-германского союза, направленного против России и положившего начало образованию империалистических блоков в Европе. В 1882 г. к австро-германскому союзу присоединилась Италия и был оформлен военно-политический Тройственный союз, возглавляемый Германией. Этот союз был направлен против России и Франции. В ответ на образование Тройственного союза в 1891 —1894 гг. оформился русско-французский военный союз.
[1] См.: Красный архив.— 1939.— 2(93).
— С. 108
Россия во второй половине XIX – начале XX века. Внешняя политика
Дипломатический талант Сергея Юльевича Витте проявился при заключении Портсмутского мира. Хотя после уступки Японии Южного Сахалина Витте и получил обидное прозвище «граф Полусахалинский», ему всё же удалось добиться для России наименее тяжёлых условий мирного договора.
Вопросы занятия. Выход России из международной изоляции. Обострение Восточного вопроса. Русско-турецкая война 1877–1878 годов. Расширение геополитического пространства в Средней Азии. Россия в системе военно-политических союзов
Политика на Дальнем Востоке. Русско-японская война 1904–1905 гг.
Во внешней политике Российской империи второй половины XIX века можно выделить три основных направления: решение Восточного вопроса, которое выражалось в борьбе за пересмотр итогов Крымской войны, укрепление позиций России на Ближнем Востоке и Балканском полуострове; завершение формирования территории Российской империи – присоединение Средней Азии и Дальнего Востока, объединение русских владений на
Обеспечение спокойной внешнеполитической обстановки в России в 60–70 годах XIXвека было залогом для успешного проведения внутренних преобразований. Поэтому перед министром иностранных дел Александром Горчаковым была поставлена задача решать возникающие вопросы дипломатическими методами, не ввязывая государство в новую войну.
Исходя из этих требований новая внешнеполитическая концепция заключалась в «собирании сил». Это означало, что Россия должна воспользоваться возникшими разногласиями между западными государствами, чтобы вернуть себе прежнее влияние на европейскую политику.
Более того, Россия использовала объединение Германии в своих интересах и заняла нейтральную позицию в отношении военных планов прусского канцлера Отто фон Бисмарка
. Благодаря этому Пруссия смогла начать войну с Францией, а Россия в лице Бисмарка получила поддержку в Европе.Воспользовавшись
Франко-прусской войной 1870–1871 годов и нарушением другими государствами
нейтрализации Чёрного моря, Горчаков в октябре 1870 года заявил, что и
Россия отказывается выполнять условия Парижского договора.
В марте 1871 года была заключена Лондонская конвенция. По её условиям России и Турции разрешалось иметь в Чёрном море любое количество военных кораблей.
При этом сохранялся запрет на проход российских военных кораблей через проливы Босфор и Дарданеллы. Более того, участники конференции внесли пункт, разрешавший Турции пропускать через них военные суда дружественных ей стран (то есть бывших противников России в Крымской войне). Несмотря на это, Лондонская конвенция была дипломатической победой России.
В 1873 году, по инициативе Горчакова, в Европе сложился
После
отмены статей о нейтрализации Чёрного моря Россия смогла вновь встать на защиту
славянских народов Балканского полуострова, где в середине 1870-х годов
вспыхнули национально-освободительные восстания: в
1875 году – в Боснии и Герцеговине, а в 1876 году – в Болгарии.
Сербия
и Черногория, рассчитывая на помощь России, в июне того же года объявили войну
Османской империи.
Турецкие войска, вторгшись в Болгарию в октябре 1876 года, устроили там расправу над местным населением.
Жестокость, с которой было подавлено восстание в Болгарии, вызвала сочувствие к положению христиан Османской империи в Европе, и особенно в России. Попытки мирными средствами улучшить положение христиан не увенчались успехом, потому что Турция не хотела идти на уступки Европе. Поэтому, убедившись, что немцы и австрийцы сохранят нейтралитет, 12 апреля 1877 года Александр II издал Манифест о войне с Османской империей.
Военные действия начались летом 1877 года. Сформировалось два театра военных действий: Балканский и Кавказский.
На Балканском фронте уже в июле 1877 года отряд генерала Иосифа Владимировича Гурко освободил болгарский город Тырново и занял Шипкинский перевал в Балканских горах.
А
уже в ноябре 1877 года русскими войсками после длительной осады была взята Плевна.
В связи с этим событием в ходе войны произошёл перелом. Русская армия перешла в наступление: отряд генерала Гурко преодолел непроходимые зимой горные перевалы и в январе 1878 года занял Софию и Адрианополь; отряд генерала
Серьёзных успехов русские войска добились и на кавказском фронте – отряд генерала Лорис-Меликова занял крепости Баязет, Ардаган, Карс и вышел к Эрзуруму, где укрывались остатки неприятельской армии.
Под
угрозой взятия столицы турецкий султан был вынужден пойти на заключение
перемирия. А 19 февраля 1878 года в Сан-Стефано между Российской и
Османской империями был подписан предварительный мирный договор. По его
условиям: Турция должна выплатить контрибуцию; Болгария была объявлена
автономным княжеством в составе Турции; Сербия, Черногория, Румыния стали
независимыми государствами; а Босния и Герцеговина – независимыми княжествами;
Россия получала закавказские крепости Карс, Баязет, Ардаган, Батум и
прилегающие к ним территории, а также Южную Бессарабию, которая была утрачена
ею после Крымской войны.
Его условия, значительно укреплявшие позиции России на Балканах, были пересмотрены Берлинским конгрессом летом 1878 года. По результатам работы конгресса был подписан Берлинский трактат. Согласно ему: уменьшался размер контрибуции; Южная Болгария возвращалась под власть Турции; территории Сербии, Черногории и Румынии уменьшились; Австро-Венгрия получила право на оккупацию Боснии и Герцеговины; Россия вернула Турции крепость Баязет; Англия за поддержку Турции получила остров Кипр.
Тем не менее благодаря победе России в русско-турецкой войне 1877–1878 годов началось расчленение Османской империи и создание независимых славянских государств на Балканах; России возвращалась Южная Бессарабия и передавалась Карсская область на Кавказе.
Александр
II
продолжил политику территориального расширения и укрепления Российской империи.
В 1860-х годах Россия начала активное проникновение в Среднюю Азию. В результате
военных действий Кокандское, Хивинское и Бухарское ханства признали вассальную
зависимость от России.
Так, в 1865 году часть территории Кокандского ханства
вместе с городом Ташкентом вошли в состав России, а в феврале 1876 года были
присоединены и остальные земли окончательно покорённого Кокандского ханства. В
1868 году бухарский эмир, а в 1873 году хивинский хан признали вассальную
зависимость от российского императора. В 1881 году генералом Скобелевым был
взят туркменский город Ашхабад, а в 1884 году оставшиеся туркменские
племена перешли в подданство России. Так завершился процесс присоединения
Средней Азии.
На
завоёванных территориях в 1867 году было образовано Туркестанское
генерал-губернаторство с центром в Ташкенте, которое с 1886 года было
преобразовано в Туркестанский край. Однако Англия пыталась помешать российской
экспансии в Средней Азии. В марте 1885 года Россия, остановив продвижение своих
войск, приняла британский ультиматум и согласилась на установление границы
между русской Туркменией и Афганистаном от реки Амударья до реки Герируд.
Окончательно споры по разграничению сфер влияния на территории Памира и Средней
Азии между Россией и Британией были решены после заключения Англо-русского
соглашения 1895 года.
До середины 80-х годов внешняя политика России во многом определялась принадлежностью к «Союзу трёх императоров» и укреплением этого союза (договоры 1881 и 1884 годов). Согласно условиям Союза Россия, Австро-Венгрия и Германия должны были придерживаться совместной линии поведения в случае нападения на одну из стран. Однако усиление Германии в Европе и оккупация Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины привели к ухудшению отношений России с Германией и Австро-Венгрией.
К концу 19 века отношения между крупнейшими европейскими державами стали очень напряженными. Начался передел мира, который ускорил формирование противостоящих друг другу военно-политических блоков.
В 1879–1882 годах Германия заключила военные союзы с Австро-Венгрией и Италией. Так возник Тройственный союз. Это был уже настоящий военно-политический блок, направленный в первую очередь против Франции.
В
1887 году между Россией и Германией был подписан тайный договор
«перестраховки». Согласно ему Россия обязалась сохранять нейтралитет в случае
нападения Франции против Германии, Германия — в случае нападения Австрии на
Россию.
В то же время активная политика Германии и Австро-Венгрии на Балканах, а также экономические противоречия между Россией и Германией способствовали сближению России, Франции и Великобритании.
В Европе началось формирование Антанты – военно-политического блока, противостоящего Тройственному союзу. Так, в 1891–1899 годах был подписан ряд русско-французских соглашений, среди которых были политические и военные конвенции.
В 1904 году был подписан договор о военно-политическом сотрудничестве Франции и Англии, который назывался «Сердечное согласие», или Антанта. Отсюда происходит название и самого блока. Заключение российско-британского договора в 1907 году окончательно закрепило разделение Европы на два военно-политических блока – Антанту, в которую вошли Англия, Франция и Россия, и Тройственный союз, образованный Германией, Австро-Венгрией и Италией.
На
Дальнем Востоке основными внешнеполитическими партнёрами России являлись Китай
и Япония.
В 1855 году Россия и Япония заключили Симодский трактат, по условиям которого России были переданы Курильские острова, а Сахалин передавался в совместное владение. В 1858 году Россия и Китай подписали Айгунский договор о разграничении смежных территорий в Приамурье.
В 1860 году он был дополнен Пекинским договором, в соответствии с которым за Россией была закреплена территория по левому берегу реки Амур и весь Уссурийский край. При поддержке правительства началось освоение юга Дальнего Востока, где вскоре возникли города Благовещенск и Владивосток. В 1875 году по Петербургскому договору с Японией Южный Сахалин отошёл к России, а северные Курильские острова — к Японии.
Особенно активными становятся действия русской дипломатии с начала 1890-х годов. Это было связано с обострением борьбы великих держав за сферы влияния в Китае.
В
1898 году была подписана Русско-китайская конвенция. Согласно её
условиям, Китай давал России своё согласие на строительство Китайско-Восточной
железной дороги через Маньчжурию, предоставлял ей в аренду на 25 лет Ляодунский
полуостров и разрешил строительство военно-морской базы в Порт-Артуре.
Таким
образом, у России появилась незамерзающая военно-морская база на Тихом океане.
Эти договоры сделали Россию опасным соперником Японии и Англии в Китае.
Для укрепления дружественных отношений с США и во избежание войны с Англией Александр II в 1867 году заключил сделку с правительством Соединённых Штатов о продаже российских владений в Северной Америке. Её сумма составила 7,2 миллиона долларов, которая была совсем незначительна для подобного рода сделки. Но тут следует учесть, что содержание Русской Америки требовало огромных расходов из казны, которые не могли покрыть приносимые Аляской доходы.
Противостояние России и Японии за влияние в Северном Китае, Манчжурии и Корее, а также обострение противоречий между этими государствами привели к русско-японской войне 1904–1905 годов.
Противоречия между Российской и Японской империями можно разделить на 2 группы: экономические и политические.
Экономические причины
включали строительство КВЖД, российскую экономическую экспансию в Маньчжурии,
аренду Россией Ляодунского полуострова и Порт-Артура, политические –
борьбу за сферы влияния в Китае и Корее, а также стремление Японии к главенству
в Тихоокеанском регионе.
Сюда же следует отнести мнение некоторых членов российского правительства о том, что для отвлечения общественности от революционного движения России необходима «маленькая победоносная война».
Однако с самого начала ход войны стал складываться не в пользу России. 27 января 1904 года японские корабли внезапно, без объявления войны, нанесли удар по порт-артурской эскадре и находившемуся в нейтральном порту Чемульпо крейсеру «Варяг». Русская эскадра оказалась блокированной в Порт-Артуре, а японцы обеспечили себе преимущество на море.
В марте 1904 года на внешнем рейде Порт-Артура на мине подорвался флагманский корабль «Петропавловск» вместе с главнокомандующим Тихоокеанским флотом адмиралом Макаровым и штабом.
Сухопутная
армия в августе 1904 года потерпела поражение в Ляолянской операции, а
20 декабря того же года после 157 дней осады капитулировал Порт-Артур. В
феврале 1905 года Россия потерпела сокрушительное поражение в битве под Мукденом.
А 14–15 мая 1905 года в Цусимском проливе была разбита прибывшая из
Балтики русская эскадра адмирала Рождественского.
После Цусимского сражения Россия оказалась не в состоянии продолжать войну, которая, совпав по времени с экономическим кризисом в стране, стала толчком к революции. Япония также исчерпала необходимые для войны ресурсы и нуждалась в мире. 23 августа 1905 года в американском Портсмуте при посредничестве президента США Теодора Рузвельта русская делегация во главе с Витте подписала мирный договор с Японией.
Условия Портсмутского мира были не слишком обременительны для России: было
отвергнуто требование Японии о контрибуции; Россия признавала Корею сферой
японских интересов; Россия и Япония должны были вывести свои войска из
Маньчжурии; Россия уступала Японии южную часть Сахалина и Курильские острова;
Россия отдавала Японии право аренды Ляодунского полуострова с Порт-Артуром;
Япония получала право рыбного промысла вдоль русского побережья Японского,
Охотского и Берингова морей.
Поражение России в войне объяснялось общей неподготовленностью армии и флота; отдалённостью районов боевых действий; поддержкой Японии Англией и США.
Таким образом, русско-японская война привела к ослаблению позиций России на Дальнем Востоке; активизации российской внешней политики в Европе; общественному недовольству правительством, что вылилось в рост революционной борьбы.
Подведём
итоги. Россия вернула себе статус великой державы и обеспечила безопасность на
своих границах. Были укреплены российские позиции на Балканах, там началось
создание независимых славянских государств. К Российской империи была
окончательно присоединена Средняя Азия. Были подтверждены дружественные
отношения с США посредством продажи им земель Аляски. На Дальнем Востоке были
закреплены ранее освоенные земли и определены границы между Россией и Китаем,
Россией и Японией. Поражение России в русско-японской войне 1904–1905 годов
кардинально изменило геополитическую ситуацию на Дальнем Востоке и Европе.
Жестокое применение Россией артиллерии на Украине имеет исторические корни
Россия не собиралась вести такую войну. После того, как их первоначальный рывок к Киеву потерпел неудачу, российские войска прибегли к упорным осадам, окружив Мариуполь и другие города на востоке Украины.
С ним произошло возвращение к знакомой на протяжении веков практике русской доктрины: использованию массированной тяжелой артиллерии. В отличие от американской доктрины, которая делает упор на относительно точное использование взрывчатых веществ, российская доктрина делает упор на массированную огневую мощь — и делает это на протяжении поколений.
Русская артиллерия была технологически изобретательна и интересна интеллектуально с начала 18 века, когда русский фельдмаршал Петр Иванович Шувалов разработал несколько экспериментальных форм пушек. Во время войн 18 века русская артиллерия была неизменно лучше, чем у таких держав, как Пруссия. Россия уже была заинтересована в накоплении больших орудий: правила, принятые во время правления Елизаветы Петровны в 1750-х годах, рекомендовали сосредоточить их в комбинациях из 16 или 24.
Императорская Российская армия сохраняла свое внимание к техническому и теоретическому совершенству в течение первой половины 19 века.век. Хотя русская артиллерия не была модернизирована так сильно, как должна была во второй половине того века, она оставалась творческой: например, русская армия якобы первой применила огонь с закрытых позиций в бою во время русско-японской войны. 1904-05 гг.
Россия не собиралась вести такую войну. После того, как их первоначальный рывок к Киеву потерпел неудачу, российские войска прибегли к упорным осадам, окружив Мариуполь и другие города на востоке Украины.
С ним произошло возвращение к знакомой в русской доктрине на протяжении столетий практике: массированному использованию тяжелой артиллерии. В отличие от американской доктрины, которая делает упор на относительно точное использование взрывчатых веществ, российская доктрина делает упор на массированную огневую мощь — и делает это на протяжении поколений.
Русская артиллерия была технологически изобретательна и интересна интеллектуально с начала 18 века, когда русский фельдмаршал Петр Иванович Шувалов разработал несколько экспериментальных форм пушек.
Во время войн 18 века русская артиллерия была неизменно лучше, чем у таких держав, как Пруссия. Россия уже была заинтересована в накоплении больших орудий: правила, принятые во время правления Елизаветы Петровны в 1750-х годах, рекомендовали сосредоточить их в комбинациях из 16 или 24. Императорская Российская армия сохраняла свое внимание к техническому и теоретическому совершенству в течение первой половины 19 века.век. Хотя русская артиллерия не была модернизирована так сильно, как должна была во второй половине того века, она оставалась творческой: например, русская армия якобы первой применила огонь с закрытых позиций в бою во время русско-японской войны. 1904-05 гг.
В отношении русских к своему оружию есть неосязаемое измерение. Согласно легенде, после катастрофического поражения под Нарвой в 1700 году Шведской империей Петр Великий приказал каждой церкви в стране отдать несколько своих колоколов для изготовления новых пушек взамен артиллерии, которая была потеряна шведами.
С тех пор русские пушки считаются святыми, а русская артиллерия получила особый статус. Вот почему, согласно легенде, русские артиллеристы 18-го века защищали свои орудия насмерть. (Пушки и колокола на самом деле изготавливались одним и тем же способом, часто на одних и тех же заводах; один можно легко переплавить и переплавить в другой. Хорошо отлитая бронзовая или латунная пушка гудит при выстреле, как камертон.)
Армия, центральными украшениями которой были эти пушки, была неразрывно связана с русским обществом, которое было, что называется, служилым государством. В служилом государстве социальный статус не присущ, а обусловлен исполнением обязанностей перед государем. Для многих людей эта служба была воинской и необязательной; Российским дворянам впервые было разрешено решать, хотят они служить или нет, в 1762 году. Российское общество раннего Нового времени характеризовалось широким применением силы теми, кто находится у власти, и угрюмым принятием, пассивным сопротивлением или насильственной местью со стороны тех, кто ниже.
Социальные изменения совпали с выживанием этих моделей мышления — новой шкуры на древнем животном.
Одновременно орудие и жертва принудительной государственной власти, царская армия была пронизана жестокой, произвольной дисциплиной. Это не была слабая или некомпетентная армия: Российская империя стала великой державой в 18 веке благодаря военным завоеваниям. Но с обычными пехотинцами обращались ужасно даже по современным меркам, плохо снабжали, плохо платили и часто отправляли на поле боя неподготовленными. В 19 веке Россия содержала огромные силы; эти армии часто не соответствовали задачам, которые они должны были выполнять, но были настолько велики, что их невозможно было модернизировать или перевооружить без полного нарушения экономики.
Все армии обходят свои недостатки. Если российская артиллерия исторически была хороша, то, возможно, это было связано с тем, что в этой области отдельным людям было легче вносить улучшения, даже когда остальная армия боролась за реформирование.
Приверженность русских большим орудиям пережила царей. Советская Красная Армия была построена вокруг артиллерии и с большим успехом использовала ее во время Второй мировой войны. Тогда цель состояла в том, чтобы смягчить условия для пехоты, сломив оборону противника мощным артиллерийским огнем — и по понятным причинам мало заботясь о немецких жертвах среди гражданского населения.
Военный историк Энтони Бивор в качестве одного из элементов своего объяснения шокирующих действий российской армии на Украине утверждает, что президент России Владимир Путин придерживается искаженного представления о победе Советского Союза во Второй мировой войне. Несомненно, опыт последовательных вторжений в 1237, 1707, 1812, 1918 и 1941 годах породил у русских уверенность в том, что они окружены врагами; что советская победа во «Второй великой войне за Отечество» (первой была победа над Наполеоном) приобрела в современной России фетишистское значение; и что для сторонников Путина «нацист» означает противник России.
Однако Бивор указывает на массовое использование тяжелых орудий и ракет как на свидетельство преобладания Второй мировой войны в мышлении русских и утверждает, что они повторяют модели более ранних боевых действий. Он утверждает, что, когда российская армия обстреляла Алеппо в 2016 году и Грозный в 1999 году, эти действия продемонстрировали, «насколько мало изменилась их доктрина городских конфликтов, в отличие от западных вооруженных сил, со времен Второй мировой войны».
Но «бесхитростный» не обязательно означает «архаичный». И «архаичный» не обязательно означает «несостоятельный в военном отношении», если он работает. В период с 2000 по 2016 год Россия использовала артиллерию как центр тактического и оперативного подхода в чеченских войнах, войне в Сирии и более ранних войнах на Украине. Во время этих войн русские военные теоретики развивали и совершенствовали свои идеи, но они делали это в более артиллерийском направлении, чем западные армии.
Как показывает текущая война на Украине, армия, которая не может или не хочет вкладывать средства в свои силы, должна компенсировать это чем-то другим.
Это было одной из причин, по которой царские армии 18 и 19 веков сосредоточили внимание на огневой мощи. Аналогичное решение приняла сегодняшняя российская армия.
Еще до того, как будет сделан какой-либо выбор, такое массированное использование тяжелой артиллерии несет в себе опасность причинения вреда гражданскому населению. Российская доктрина использует массированный огонь в дополнение к высокоточным боеприпасам, потому что обычный снаряд дешев и не может быть заглушен, а также потому, что их теоретики артиллерии считают, что массированный огонь несет в себе математическую вероятность поражения, с помощью которой можно статистически предсказать тактический успех — даже не видя цели. . Неизбирательный эффект был заложен в российские артиллерийские нормы с самого начала и в то, как эта армия концептуализирует использование этих норм.
Во время второй войны России в Чечне среди российского руководства возник консенсус в отношении того, что массовые разрушения и гибель мирных жителей допустимы, если они сохранят российские войска.
Огневая мощь поощрялась не только для того, чтобы ограничить собственные потери России, которые были невыносимой раной во время советской войны в Афганистане, но и как демонстрация силы. Недавняя война в Сирии усилила эту тенденцию.
Эти жестокие пушки, разрушающие города. Вспоминая прогулку по Грозному в феврале 2000 года, корреспондент Би-би-си Эндрю Хардинг описал город как «полностью сровненный с землей, квартал за кварталом, безжалостно, эффективно, преднамеренно».
Тем не менее, структурная слабость и очевидная плохая подготовка могут свести на нет любое преимущество, которое должны давать эти большие пушки. Еще до начала этой войны наблюдатели уже ожидали, что в войне между Украиной и Россией будет задействовано много артиллерии. Но теперь очевидны серьезные недостатки в том, как российская армия использует свою огневую мощь. Его артиллерийские удары были плохо направлены, недостаточно маневренны для эффективной контрбатарейной борьбы и вяло реагировали.
Безусловно, после поразительно плохой работы в начале этой войны русская армия учится и совершенствуется.
Его прежний упор на артиллерию начинает снова проявляться, и война теперь превратилась в серию артиллерийских дуэлей, в которых успех будет зависеть от точности и мощи больших орудий каждой стороны. Российская армия не только имеет больше крупных орудий, чем украинская, но и добилась локального прогресса, сосредоточив подавляющую силу артиллерии на небольших участках.
Но Украина и Россия опираются на одни и те же военные традиции. Украинская артиллерия тоже хороша, и система управления огнем у них отличная. Как писал один наблюдатель в феврале перед вторжением, «для успеха [Украинские вооруженные силы] должны будут нанести значительные артиллерийские потери российским силам на всей их глубине и снизить их способность вести войну, которую предпочитают российские силы». — и они это сделали.
Россия израсходовала около 50 000 патронов в день; хотя Украина не может сравниться с этим, со временем большие орудия России изнашиваются. Российская инфраструктура и производство находятся в ужасном состоянии, и я не верю, что местные тактические усовершенствования смогут преодолеть это.
Санкции означают, что заводы не могут получать необходимые материалы. Об отсутствии доступных производств можно судить по огромному количеству танков и орудий советской эпохи, которые имеются на вооружении современной российской армии, о чем свидетельствуют исследовательские блоги с открытым исходным кодом, такие как Oryx.
Учитывая вероятную слабость российского производства, каждое изношенное или уничтоженное артиллерийское орудие или большое орудие русские не могут заменить.
Украина тоже расходует боеприпасы в огромных количествах; он получает пополнение от своих союзников, а президент Украины Владимир Зеленский запросил помощь в виде боеприпасов дальнего действия. (Одним интересным результатом нынешних союзов Украины может стать будущий переход не только к синтезу советских и западных артиллерийских норм, но и к использованию западных артиллерийских орудий.) Текущая фаза войны может решиться износом российской армии. и украинская артиллерия и сколько снарядов накопили русские.
Российские артиллерийские доктрины — это не пережиток Второй мировой войны, застывший во времени, а часть многовековой традиции, подчеркивающей большую огневую мощь и технологические инновации, основанные на опыте недавних войн России. Если российской армии сейчас предстоит долгая и мрачная битва на Украине, то это не потому, что массированный неизбирательный огонь является архаичным, а потому, что Путин так основательно провалил начало этой войны.
Внешнеполитическая идентичность России со времен Наполеона
Владимир Путин и русское наследие: оценка развития внешнеполитической идентичности России после наполеоновских войн
США и их союзники, конечно же, не ожидали, что Россия превратится в такое напористое и сильное государство, как сейчас, когда они заявили их победа над СССР в 1991 году. За последние пятнадцать лет евразийской политики российское государство вторглось в Грузию и Украину и аннексировало Крым, что было расценено западными правительствами как крайне агрессивные действия и нанесло ущерб их демократическому проекту по внедрению западных институтов в государства Восточной Европы.
. Попытки найти ответ на этот новый вызов, который российское правительство бросило этой неолиберальной повестке дня, пока не увенчались успехом из-за явного непонимания западными государственными деятелями национальной и внешнеполитической идентичности России. Крайне важно проанализировать и понять историческое развитие моделей политики одного государства, а также идентичности и значений, которые оно создает благодаря взаимодействию с другими субъектами, чтобы понять, почему государство действует определенным образом. Конструктивистский анализ внешней политики, возникший как альтернатива более редукционистскому внешнеполитическому анализу, такому как либерализм и реализм в конце XIX века.80-х, выступает за изучение культуры, истории и геополитической ситуации государства для рассмотрения его внешней политики. Выдающийся аналитик-конструктивист Колин С. Грей утверждает, что «особый опыт конкретных сообществ, занимающихся вопросами безопасности, находит социальное выражение в более или менее характерных образцах устойчивых предположений о стратегических вопросах, и эти образцы заслуживают описания как культурные».
[1] Принятие конструктивистского подхода. , в этом эссе будет предложено, чтобы конкретные исторические события, такие как развитие имперской идентичности и чувства права на восточноевропейскую территорию в 19-й -й век Царская Россия, построение «своей» и «другой» идентичностей в отношении разделения Востока и Запада во времена Советской России и разрушение традиционных русских идентичностей в администрации Ельцина оказали существенное влияние на формирование российской внешнеполитической идентичности. и, как следствие, его напористость на постсоветском пространстве при путинской администрации.
19 й Век Россия и развитие российской имперской идентичности
Одной из отличительных черт российской внешней политики при Владимире Путине является идея российской экспансии и создания сферы влияния в Восточной Европе. Для некоторых эта экспансионистская политика отражает возрождение идей империализма в российской внешней политике, которые были в паузе во время администрации Ельцина.
Марк Галеотти из «Foreign Policy» утверждает, что; «Идея империи, построенной на основе цивилизации, имеет решающее значение для понимания Путина. Есть соседние страны, такие как страны Южного Кавказа, которые, по его мнению, должны признать, что они являются частью сферы влияния России, ее оборонительного периметра и ее экономических тылов».[2] С точки зрения конструктивистской внешней политики, это Новые идеи и политические решения можно понять, проанализировав развитие российской имперской идентичности в XIX веке.-й -й век.
Некогда изолированная «великая держава», в начале 19 -го -го века Россия расширялась в беспрецедентных масштабах и вмешивалась в дела других крупных европейских держав в качестве новой великой державы в регионе. Эта новая идентичность, которую приняло российское государство, сыграла важную роль в построении российской внешней политики в последующие 200 лет. По словам Валерия Тишкова, «дореволюционная Россия уже призывала в сознании своих самых разных соотечественников ясное понимание национальной территории, национального хозяйства и национальных интересов»[3] 9 .
0003
Хотя официально Российская империя стала империей с 1721 года, в начале 19 -го -го века Российская империя укрепилась как крупная имперская сила в Европе. В эту эпоху Россия, как известно, победила Наполеона в Москве (положив конец его царствованию террора), вошла в политику великих держав в качестве крупного игрока на Венском конгрессе и расширила свою территорию до трех континентов. Принимая во внимание политическую и культурную самоуверенность России в евразийской политике с 19 -го -го века, можно утверждать, что благодаря этим историческим событиям русские люди сконструировали самоприписываемые идентичности, такие как «великая держава» и «евразийская империя», которые стали важными дискурсами. в русской внешнеполитической традиции. Этот комплекс превосходства породил в евразийском регионе чувство собственного достоинства, которое российский политолог Александр Дугин называет геополитической миссией. Отражая общую российскую внешнеполитическую идентичность, он утверждает, что «если понять, что процесс империализации российского экзистенциального развития спонсируется геополитической траекторией, можно увидеть, что существование русского народа зависит от продолжения, развития и интенсификации».
этого процесса»[4], имея в виду так называемую телеологическую миссию по объединению евразийского материка и славянских народов. Великая держава России и идея ответственности за славянский народ в Восточной Европе остаются важными понятиями в российской внешнеполитической риторике сегодня, продолжая внешнеполитическую идентичность, которая была открыта в XIX веке.-й -й век.
Во второй половине XIX -го -го века российская имперская идентичность столкнулась с новой дилеммой, которая, в свою очередь, усилила чувство права на восточноевропейский регион в российской внешнеполитической традиции. Промышленная революция и последовавший за ней экономический рост Западной Европы заставили Российское государство сделать выбор между великой европейской державой и изолированной Российской империей. Высоко оценивая европейские средства поведения, такие как международное право и согласованная дипломатия, русский народ все еще имел подозрения и опасения в отношении западных стран из-за культурных и идеологических различий.
Геополитическая и культурная промежуточность России положила начало печально известным дебатам славянофилов и западников в России во второй половине XIX в.-й -й век, ставший преобладающей темой в российской политике. По мере того как последствия Весны Наций и объединения Германии прокатились по Европе в сочетании с появлением славянофилов, идеи русского национализма и панславизма стали влиятельными концепциями при принятии решений в России. «Культурное и политическое слияние, которое принесло с собой одновременно и западное, и византийское, и исламское мировоззрение, привело к глубокой неуверенности в российской политике, которая, в свою очередь, была парадоксальным образом преодолена принятием «русской» имперской миссии и идентичности»[5]. Пропагандируя государственный национализм для предотвращения разрушения империи, российские государственные деятели стремились интегрировать славянские страны в российский политический центр как средство обеспечения своей восточноевропейской империи.
Разветвления этой панславистской имперской идентичности можно увидеть во внешней политике России по отношению к Османской империи в XIX в.-й -й век. Русско-турецкая война 1877-1878 годов продемонстрировала чувство ответственности и права, которое Москва развила по отношению к славянскому народу, вступив в войну с одной из самых могущественных империй в истории, чтобы обезопасить и поддержать националистические сепаратистские движения на Балканах. человек на территории Османской империи.
Можно утверждать, что защитная реакция путинской администрации против западной экспансии в Восточную Европу и усиливающаяся напористость Москвы в регионе, которую многие называют стремлением создать сферу влияния, находится под сильным влиянием российской имперской идентичности, сконструированной в 19-й -й век через успешные военные кампании, пробуждение русского национализма и понимание империалистической внешней политики в направлении создания евразийско-славянской империи.
Советский период и идентичности «Я»/«Другие»
Образование Советского Союза в 1917 г. и трансформация мирового порядка в биполярный привели к формированию некоторых новых дискурсов и обострению некоторых старых во внешнеполитической идентичности России. Конструктивистский аргумент мог бы констатировать, что в эту эпоху происходили процессы формирования идентичности «я» и «другого» по отношению к вновь возникшему мироустройству и генерация идеи «мы» в терминах идентификации советского пространства (или «мира»). сфера влияния’). В конструктивистском внешнеполитическом анализе формирования идентичности «я» и «другие» указывают, «почему существует чувство долга действовать и почему определенное поведение рассматривается государством как естественное» посредством субъектного позиционирования, когда «идентичности позиционируются относительно друг друга». à-vis других идентичностей»[6]. Эти вновь сконструированные идентичности Советской России эффективно повлияли на действия российского государства на постсоветском пространстве под руководством Путина и его конфронтационный подход к Западу.
Во-первых, беспрецедентная географическая экспансия Советского Союза после Второй мировой войны, ее влияние на Европу и реакция на нее Соединенных Штатов еще больше закрепили разделение мирового порядка на «Восток» и «Запад» для русского народа. Александр Дугин передает эту всеобъемлющую идею «Востока» в своей книге «Геополитическое будущее России», утверждая, что «последней имперской организацией русского народа был СССР и прилегающее к нему геополитическое пространство — Варшавский договор»[7]. Геополитическое и стратегическое соперничество этих двух новых сверхдержав, совпавшее с атлантической экспансией Запада, смягчило формирование собственной и чужой идентичности. «Я» было идеологически превосходящим и праведным советским пространством, а «другое» — капиталистическим и экспансионистским Западом, который хотел искоренить всемирное коммунистическое движение в борьбе не на жизнь, а на смерть.
Эти политические взгляды были укреплены антизападной пропагандой, исходившей из советского политического центра на протяжении всей холодной войны.
Например; «Характеристика политики США во Вьетнаме как агрессивной и империалистической была общим обвинением, встречавшимся в советской пропаганде на протяжении всего периода после Второй мировой войны (…) Военная стратегия США характеризовалась как чрезвычайно жестокая, и, как говорили, тысячи вьетнамцев «пали в ядовитые газы, ядовитые химикаты, фосфорные и напалмовые бомбы»[8]. Небольшой обзор современной российской внешней политики показал бы использование подобных инструментов пропаганды против западного экспансионизма и вмешательства Запада в дела других стран, особенно восточноевропейских. состояния. Russia Today, российский телеканал, финансируемый российским правительством, известен своей антизападной ангажированностью и пропагандистским контентом по таким вопросам, как вторжение в Украину и западная экспансия. На самом деле, в марте 2015 г. орган регулирования СМИ Ofcom провел расследование в отношении Russia Today в связи с ее откровенно антизападными комментариями[9].] Следовательно, можно утверждать, что идеи «инаковости Запада» и разногласий между Востоком и Западом, а также развитие пропаганды как стратегического инструмента, которые стали преобладающими концепциями российской внешнеполитической идентичности сегодня, могут быть сконструированы в советский период.
Кроме того, в советский период концепция «российской сферы влияния» получила дальнейшее развитие благодаря созданию советских государств-сателлитов. В этот период идеи национализма и панславистской защиты восточноевропейских государств уступили место так называемому идеологическому монолиту, изменившему значение этих стран для российских государственных деятелей. Когда-то националистическая миссия экспансии, советская цель в отношении восточноевропейских сателлитов превратилась в миссию по защите советских государств от западного капитализма. «Советская модель, закрепляя новые этнические и культурные разногласия, также стремилась обеспечить объединяющую идеологию, которая объединила бы все народы Союза Советских Социалистических Республик. Таким образом, посредством нарративов об интернационализме и дружбе между народами, поддерживаемых и усиливаемых железным авторитаризмом, Советский Союз взращивал идеологию советского патриотизма».[10]
Предоставляя защиту восточноевропейским государствам, Москва также защищала себя, используя эти государства в качестве «буферной зоны», чтобы изолировать себя от западного мира и обезопасить свою территорию.
Советский период превратил отношения между российским государством и его «сферой влияния» во взаимозависимый симбиоз, влияние которого не уменьшилось даже после распада Советского Союза в 1991 году. сохранить влияние России на постсоветском пространстве, нельзя пренебрегать значением конструкций идентичностей для «советского пространства», «Восточной Европы» и «Западного мира» на протяжении всей холодной войны и учитывать влияние этих идентичностей на российскую формирование внешней политики в 21 ст в.
Период Бориса Ельцина и «Нация в кризисе идентичности»
Влияние администрации Бориса Ельцина на модели современной российской внешней политики отличается от влияния 19 го века или советской эпохи. Сближение Ельцина с западными странами и его политика принуждения и изоляции подорвали общепринятую динамику российской внешнеполитической идентичности и вызвали резкую реакцию российского народа, проложив путь к агрессивному восстановлению этой динамики избранием Владимира Путина.
Широко распространен аргумент, что внутренний успех путинской администрации во многом обусловлен уязвимостью и недееспособностью ельцинской администрации. В этой связи важно рассмотреть неудачи ельцинской внешней политики и их влияние на психику россиян, чтобы тщательно изучить современную российскую внешнеполитическую идентичность.
«Во всем политическом спектре, от коммунистов и националистов до центристов и либералов, существовало общее мнение, что международное положение России к концу 1990-х годов достигло дна». [11] После распада Советского Союза русский политическая идентичность была направлена на западничество и отказ от вышеупомянутых амбициозных идей российской гегемонии на евразийском пространстве. Материальное выживание русского народа было приоритетом над традиционной российской напористостью на восточноевропейском пространстве. По мнению Бориса Ельцина, российское государство должно было смириться с поражением и направить свои ресурсы на обеспечение политической стабильности, экономического процветания и национальной безопасности, чтобы стать «нормальной» страной.
Министр иностранных дел России в эпоху Ельцина Андрей Козрев в свое время отказался от многих внешнеполитических черт, которые веками характеризовали российское государство, в обмен на примирение с международным сообществом. «Козрев не оставлял сомнений в том, что внешняя политика (России) будет полностью подчинена задаче политической и экономической реконструкции, которая, превратив Россию в демократию и рыночную экономику, превратит страну в образцового гражданина международного сообщества. [12]
За время пассивного подхода Ельцина к внешней политике Москва начала терять свое влияние на постсоветском пространстве. Несмотря на номинальное признание в качестве нового актора в международном сообществе, реальность показала обратное, поскольку российское государство не смогло сохранить законное присутствие в международных делах, особенно в Восточной Европе. Отсутствие у России внешней политики привело к дальнейшей напористости Запада в регионе благодаря расширению НАТО в Восточную Европу и нескольким интервенциям под руководством Запада в балканские страны.
Несмотря на то, что «Российский совет по обороне и внешней политике предупреждал в 1995 что, если расширение НАТО будет распространяться только на государства Центральной Европы, страны Балтии и Украина станут «зоной ожесточенного стратегического соперничества между расширенным НАТО и обиженной Россией»[13]. Москве не удалось стать мощной оппозицией экспансия, демонстрирующая ослабление российской мощи на земном шаре.
Избрание Владимира Путина преемником Бориса Ельцина и его свежее и более ястребиное отношение к внешней политике символизировало возвращение россиян к традиционным методам поведения. С точки зрения идентичности, отказ от российской напористости и поиск власти во время правления Ельцина был воспринят некоторыми политическими деятелями российской внутренней политики как предательство русской национальной идентичности, что закрепило поиск лидера, чья политика ближе к традиционной российской внешней политике. личность. Рассматриваемый как период «национального унижения»[14], признание отрицательной реакции, которую получил период Ельцина, и связанной с ним традиционалистской политической сцены, крайне важно для понимания высокой внутренней поддержки, которую Владимир Путин имеет для своей экспансионистской/агрессивной политики на постсоветском пространстве.
.
Заключение
Было бы глупо ожидать одинаковый набор реакций из разных состояний на определенные действия и ситуации. Рассмотрение специфического культурного и исторического развития одного государства, его геополитики и «я» и «других» идентичностей, которые они создают по отношению к другим государствам, необходимо для прогнозирования их действий и бездействия и реагирования на них. Реалистической интерпретации российской политики на постсоветском пространстве, основанной на силе, или либеральной, основанной на ее отношениях с международным сообществом и демократическими государствами, недостаточно для объяснения особенностей взаимодействия России с постсоветскими странами. Чувство права, которое российское государство развило в отношении постсоветского пространства, в сочетании с имперской идентичностью, которое оно влекло за собой, нельзя упускать из виду при проведении политики в отношении российской экспансии. Точно так же понимание того, как концепции Востока и Запада укоренились в российской культурной традиции и как они были подорваны в период Ельцина, прояснит уровень одобрения путинской националистической и агрессивной риторики, облегчив общение с российским государством.
Таким образом, работа аналитика должна состоять в том, чтобы структурировать свои политические рекомендации на основе набора критериев с учетом культуры, истории и идентичности государства, чтобы воздержаться от поверхностных и редукционистских предложений. Только после этого мы должны двигаться дальше и задавать вопросы; «Что нам делать, чтобы сдержать российскую агрессию и заново нейтрализовать постсоветское пространство?»
Библиография
Колин С. Грей, «Стратегическая культура как контекст: первое поколение теории наносит ответный удар», Review of International Studies 25 (1999).
Марк Галеотти и Эндрю С. Боуэн. «Империя разума Путина», Foreign Policy, 21 апреля 2014 г., http://foreignpolicy.com/2014/04/21/putins-empire-of-the-mind/
Валерий Тишков, «Российский народ и Национальное самосознание», Россия в глобальной политике, 9 августа 2008 г. http://eng.globalaffairs.ru/number/n_11287
Александр Дугин, Основы геополитики: геополитическое будущее России, пер.
Вугар Иманов (Стамбул: Куре Яинлары, 1999).
Зейнеп Даги, Идентичность, национализм и внешняя политика: трансформация России (Стамбул: Бойут Китаплари, 2002).
Роксана Шёстедт, «Дискурсивное происхождение доктрины: нормы, идентичность и секьюритизация при Гарри С. Трумэне и Джордже Буше-младшем», Анализ внешней политики 3 (2007).
Ричард Х. Шульц, Советский Союз и война за независимость: принципы, практика и региональные сравнения (США: Hoover Institution Press, 19).89).
Джон Планкетт, «Russia Today сталкивается с расследованием по поводу антизападных комментариев в дебатах по Украине», The Guardian, 2 марта 2015 г., http://www.theguardian.com/media/2015/mar/02/russia-today-anti -western-ukraine-crosstalk-kremlin
Бобо Ло, «Владимир Путин и эволюция российской внешней политики» (Австралия: Chatham House Papers, 2003).
Юджин Б. Румер, «Внешняя политика России после Путина» (Oxon: Routledge, 2007).
Примечания
[1] Колин С.
Грей, «Стратегическая культура как контекст: первое поколение теории наносит ответный удар», Review of International Studies 25(19)99): 68.
[2] Марк Галеотти и Эндрю С. Боуэн. «Путинская империя разума», Foreign Policy, 21 апреля 2014 г., http://foreignpolicy.com/2014/04/21/putins-empire-of-the-mind/
[3] Русский народ и национальная идентичность», Россия в глобальной политике, 9 августа 2008 г. http://eng.globalaffairs.ru/number/n_11287
[4] Александр Дугин, Основы геополитики: геополитическое будущее России, пер. Вугар Иманов (Стамбул: Куре Яинлары, 1999), 36.
[5] Д-р Зейнеп Даги, Идентичность, национализм и внешняя политика: трансформация России (Стамбул: Бойут Китаплари, 2002), 79.
[6] Роксана Шёстедт, «Дискурсивное происхождение доктрины: нормы, Идентичность и секьюритизация при Гарри С. Трумэне и Джордже Буше-младшем», Анализ внешней политики 3 (2007), 240 и 250.
[7] Александр Дугин, Основы геополитики: геополитическое будущее России, пер.
Вугар Иманов (Стамбул: Куре Яинлары, 1999), 38.
[8] Ричард Х. Шульц, Советский Союз и война за независимость: принципы, практика и региональные сравнения (США: Hoover Institution Press, 1989), 52–53
[9] Джон Планкетт, «Россия сегодня сталкивается с антизападные комментарии в дебатах по Украине», The Guardian, 2 марта 2015 г., http://www.theguardian.com/media/2015/mar/02/russia-today-anti-western-ukraine-crosstalk-kremlin
[ 10] Валерий Тишков, «Русский народ и национальная идентичность», Россия в глобальной политике, 9 августа., 2008 http://eng.globalaffairs.ru/number/n_11287
[11] Бобо Ло, «Владимир Путин и эволюция российской внешней политики» (Австралия: Chatham House Papers, 2003), 23.
[12 ] Юджин Б. Румер, «Внешняя политика России после Путина» (Oxon: Routledge, 2007), 15.
[13] Ричард Саква, «Русский национализм и демократическое развитие» в России после холодной войны, изд. Майк Боукер и Камерон Росс (Essex: Pearson Education Limited, 2000), 347.