Международное право о военных действиях: обзор

Международное гуманитарное право регулирует и ограничивает методы и средства ведения войны сторонами вооруженного конфликта. Цель этого – найти баланс между законной военной акцией и гуманитарной задачей уменьшить человеческие страдания, особенно страдания гражданского населения.

Ограничения в отношении способов ведения войн существовали многие века. Часто они становились результатом неписаного соглашения о нормах поведения, а иногда это было обоюдным пониманием реальности возможного возмездия в случае превышения неких границ дозволенного. В отдельных случаях элементарная гуманность ограничивала тяжелые последствия войн.

В XIX веке международное сообщество начало прилагать серьезные усилия по введению эффективных правовых ограничений в отношении ведения войн. Этот процесс продолжался, и был принят целый ряд договоров, например Женевские конвенции 1949 года  и Дополнительные протоколы к ним. Происходило также  развитие обычного права, и в результате сегодня мы имеем обширную совокупность правовых норм, регулирующих ведение военных действий.

Общие принципы закреплены  в Гаагской конвенции 1907 года, а также в Женевских конвенциях 1949 года и Дополнительных протоколах к ним 1977 года. Кроме того, имеется ряд других договоров, охватывающих конкретные аспекты, в частности в области вооружений. В 2005 году МККК опубликовал масштабное исследование, посвященное обширной системе обычного международного права, имеющего обязательную силу для всех государств.

Центральный принцип всего права, относящегося к ведению военных действий, является принцип проведения различия. Военные акции неизбирательного характера запрещены. Все стороны конфликта должны проводить различие между законными военными целями, с одной стороны, и гражданским населением и гражданскими целями –  с другой.

Умышленное нанесение удара по гражданскому населению является военным преступлением. Все стороны конфликта должны принимать меры для  максимально возможного удаления военных целей от населенных пунктов. Хотя общепризнанно, что в ситуациях нападения на военные цели гражданское население может понести потери, обе стороны конфликта обязаны принять все возможные меры для того, чтобы свести к минимуму ранения и смерти гражданских лиц, а также ущерб гражданским объектам. Если нападение, как можно ожидать, нанесет «ущерб гражданскому населению», который окажется чрезмерным по отношению к конкретному и непосредственному военному преимуществу, которое предполагается таким образом получить,  такое нападение надлежит отменить или приостановить согласно принципу соразмерности.

МГП запрещает терроризировать гражданское население и уничтожать средства, необходимые для его выживания, нападая на посевы, источники водоснабжения, медицинские учреждения, жилища и невоенный транспорт. Запрещается захват заложников и использование «живых щитов». Не допускаются также методы и средства, причиняющие излишние страдания комбатантам противника.

Раненые и больные, а также лица, больше не принимающие участия в боевых действиях, должны пользоваться уважением. Не разрешается нападать на медицинские учреждения и медицинский персонал. Все стороны конфликта должны уважать защитные эмблемы, принятые Женевскими конвенциями и Дополнительными протоколами к ним, а именно эмблемы красного креста, красного полумесяца и красного кристалла.

Ограничения, касающиеся ведения боевых действий согласно МГП, охватывают также культурные ценности и природную среду. Запрещается нападать на культурные ценности или использовать их в военных целях. Военные действия не должны причинять излишний ущерб природной среде или создавать будущие экологические проблемы. Особое внимание уделяется войне на море и воздушной войне, а также гражданской обороне во время вооруженных конфликтов.

Правила, относящиеся к выбору оружия, безусловно, составляют главную часть права ведения боевых действий. Согласно МГП этот выбор не является неограниченным. В дополнение к принципам проведения различия и соразмерности, МГП, посредством целого ряда международных договоров, объявляет вне закона конкретные виды оружия, в частности биологическое и химическое оружие, ослепляющее лазерное оружие и противопехотные мины. Совсем недавно, в 2008 году, была принята Конвенция по кассетным боеприпасам.

Образ многополярного мира — Россия в глобальной политике

Мировоззренческий кризис в отношениях России и Запада, перешедший в горячую фазу с началом специальной военной операции в феврале 2022 г. , вернул в заголовки новостей и политологические дискуссии вопрос о будущем миропорядка и принципах международных отношений. Попробуем посмотреть на эту тему через призму внешнеполитического планирования. Для начала – несколько установочных цитат.

Размышляя о перспективах развития международных отношений, в октябре 2022 г. на заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» президент России Владимир Путин отметил, что общее для всех будущее потребует диалога между Западом и «новыми центрами многополярного мироустройства»[1]. Он уточнил, что основу мировой цивилизации составляют «традиционные общества Востока, Латинской Америки, Африки и Евразии»[2]. Подобная постановка вопроса даёт концептуальную рамку для анализа современных глобальных процессов.

О чём идёт речь? По сути, глава государства чётко обозначил цивилизационный аспект в качестве методологической основы осмысления, описания и конструирования многополярности. Добавим, что к такому подходу президент обращался неоднократно, характеризуя нынешний исторический момент, суть которого, по его замечанию, – в «исчезновении творческого потенциала самого Запада и стремлении сдержать, блокировать свободное развитие других цивилизаций»[3].

На намеченную Владимиром Путиным магистральную тенденцию обращают внимание и отечественные политологи. Прислушаемся, например, к этому мнению: «Общемировой смысл схватки на Украине – возвращение не-Западу, а мы его предлагаем называть по-другому – Мировым большинством, которое раньше подавляли и грабили, культурно унижали, – свободы, достоинства и самостоятельности. И, конечно, справедливой доли в мировом богатстве»[4]. Ещё раз: возвращение незападному миру («другим цивилизациям» в логике президента) справедливой доли в мировом богатстве. Помимо заложенной в этой фразе далеко идущей антинеоколониальной повестки, видим аналитическое противопоставление по линии Запад – Мировое большинство.

Фёдор Лукьянов провёл пленарную сессию XIX Ежегодного заседания Валдайского клуба

Фёдор Лукьянов

Владимир Путин принял участие в итоговой пленарной сессии XIX Ежегодного заседания клуба «Валдай». Тема этого года – «Мир после гегемонии: справедливость и безопасность для всех». Провёл сессию главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», директор по научной работе Фонда клуба «Валдай» Фёдор Лукьянов.

Подробнее

Строго говоря, цивилизационный подход – лишь один из возможных способов мироописания. Однако представляется, что на нынешнем переломном этапе именно он даёт наиболее выверенную «точку входа» для адекватной интерпретации процессов, связанных с трансформацией миропорядка. В качестве внешних симптомов изменения структуры мира мы много лет указывали на перераспределение экономических и силовых потенциалов в пользу новых центров, а также на укрепление позиций глобально значимых незападных игроков. Но что это означает в терминах реальной политики? Каков геополитический облик новой системы? Как будет организовано межгосударственное взаимодействие в условиях многополярности? Эти вопросы требуют ответов. И искать их, на наш взгляд, нужно прежде всего в плоскости исследования крупных общностей – макрорегионов или цивилизаций, имеющих отличительные социокультурные, геоэкономические и международно-политические характеристики.

Вновь обратимся к выступлению главы государства на «Валдае»: «Смысл сегодняшнего исторического момента как раз и состоит в том, что перед всеми цивилизациями, государствами и их интеграционными объединениями открываются возможности для своего демократического, оригинального пути развития».

Иными словами, кристаллизация цивилизаций (назовём их цивилизационными платформами) с уникальной для каждой из них структурой, а также развитие связей между ними – то, что прокладывает путь к оформлению принципиально новой системы. Она приходит на смену прежней парадигме, характеризовавшейся доминированием одной цивилизации и её экспансией под лозунгами глобализации, вестернизации, американизации, универсализации, либерализации и стирания национальных границ. Как подчеркнул Владимир Путин, «если либеральная глобализация – это обезличивание, навязывание всему миру западной модели, то интеграция, напротив, – раскрытие потенциала каждой цивилизации в интересах целого, ради общего выигрыша».

Итак, мир движется от глобализации к формированию множества цивилизационных платформ (можно их также называть центрами силы или «полюсами») и далее – к взаимодействию и интеграции между ними.

Это длительный исторический процесс, целая эпоха, в которую мы вступаем, хотим того или нет.

Новые центры мирового развития ищут в многополярности возможность сохранить суверенитет и социокультурную идентичность и гармонично развиваться – в соответствии со своими традициями и с опорой на национальные интересы и чаяния народов.

Важно, что цивилизационные общности не могут и совсем необязательно должны быть равновеликими по экономической и военной мощи, размерам территории или численности населения. Их объединяет то, что они обладают способностью влиять на глобальные процессы, привносить в мировую дискуссию свой взгляд на решение проблем.

По каким ещё признакам мы определяем цивилизационную общность? Российские учёные, начиная с XIX века, дают содержательно близкие описания. Каждая цивилизация «строится на фундаменте какой-либо духовной предпосылки, некоего первичного культурного символа или сакральной ценности, которые и становятся в дальнейшем основой формирования самобытной культуры»[5]. Цивилизация – это «особая категория государств с протяжённой и непрерывной историей, ярко выраженной самобытностью и готовностью их граждан и лидеров решительно отстаивать свою культурную идентичность»[6]. Цивилизацию характеризует наличие «закреплённых в культуре общественно-политических практик, постоянно воспроизводимых на протяжении длительного времени, стабильных, хотя и эволюционирующих цивилизационных матриц, указывающих на существование некоего цивилизационного ядра»[7]. Цивилизация предполагает суверенное становление[8], а её идентичность «базируется на господстве мировоззрения, претворяемого в энергии культуры, и практике миростроительства, что находит выражение в политическом проекте и отражено в историческом целеполагании»[9]. Цивилизацию метафорически определяют как «особое человечество на особой земле»[10] или как «особую душу» каждого народа[11], «особое, самодовлеющее человечество на особой земле»[12].

Переводя вышесказанное на язык политической практики, перечислим критерии, которым, на наш взгляд, отвечают цивилизации и иные глобально значимые игроки.

Это, прежде всего, способность и наличие воли осуществлять суверенную, независимую внутреннюю и внешнюю политику.

Во-вторых, наличие достаточного комплексного экономического, военного, демографического, научно-образовательного и технологического потенциала. Ресурсная обеспеченность, позволяющая сохранять социально-экономическую устойчивость и поддерживать высокий уровень самодостаточности национального хозяйства.

Важнейшая составляющая – способность выступать «точкой сборки» сопредельных географических пространств, играть ведущую роль в интеграционных проектах.

Наконец, неотъемлемая часть цивилизационной идентичности – наличие собственной философии развития, своего, «авторского», видения международной политики, самобытного и значимого в мировом масштабе культурного и духовного потенциала.

Как представляется, указанным критериям в той или иной мере отвечают следующие государства-цивилизации и цивилизационные общности: Россия, Китай, Индия, Юго-Восточная Азия (сообщество АСЕАН), арабский мир и мусульманская умма, Африка, Латинская Америка и Карибский бассейн, а также западная цивилизация с её англосаксонской и европейско-континентальной составляющими.

Именно эти игроки высшего уровня готовятся принять самое серьёзное участие в определении облика многополярного мира:

Мировое большинство – через сопряжение возможностей и созидание, Запад (в его нынешнем состоянии подросткового нигилизма по отношению к объективным историческим процессам) – через противопоставление себя остальному миру.

Структура цивилизаций/цивилизационных общностей может разниться. А сами они – находиться в разной степени сборки, демонстрируя многообразие архитектурных решений[13]. Тем не менее каждую цивилизацию характеризует наличие ядра (страна-цивилизация или несколько региональных государств-лидеров). Вокруг него формируется второй и третий периферийные пояса. Особняком стоят «состоятельные одиночки» – государства, обладающие серьёзными, выше среднего, амбициями – в рамках региональной, а в ряде случаев и глобальной повестки – и инструментами их реализации; однако эти одиночки не располагают достаточными совокупными ресурсами для формирования цивилизационной общности, хотя порой и претендуют на это (Иран, Турция, Израиль и ряд других, среди которых, пожалуй, и Япония).

Гарантировать свободу и благополучие всех государств многополярного мира, независимо от принадлежности к той или иной цивилизационной группе, призвано соблюдение принципа суверенного равенства, закреплённого в Уставе ООН. Заметим, этот базовый принцип – не только про равноправие межгосударственных отношений. Он предполагает и подлинную суверенизацию независимых стран, их ориентацию на национальные интересы во внутренней и внешней политике. Таким образом, выступая за соблюдение этого принципа, мы отстаиваем важнейшую константу в деле демократизации международных отношений, защиты культурно-цивилизационного разнообразия и строительства многополярной миросистемы, при которой ни одно государство не должно быть ущемлено.

Становлению цивилизационных общностей или платформ в качестве опор новой архитектуры международных отношений способствует сама логика исторического процесса. На наших глазах западный мир утрачивает пятисотлетнее доминирование, начавшееся в условном 1492 г. (реконкиста на Пиренейском полуострове и начало колонизации Америки). Ведущий российский международник указывает, что могущество Запада «начало сыпаться в 1960-е»[14] под воздействием процессов деколонизации. На момент окончания Второй мировой войны в колониях проживало 750 млн человек (треть населения мира). После 1945 г. независимость обрели 80 бывших колоний[15].

Однако деколонизация 1960-х гг. не привела к обретению новыми независимыми государствами полноценного экономического и политического суверенитета. Отцентрованная под доллар США система международных расчётов и накопления золотовалютных резервов, Бреттон-Вудские институты, трансграничное передвижение капиталов западных ТНК и многое другое представляло собой новую, более изощрённую и нормативно (но не морально) защищённую форму колониального доминирования.

Неоколониализм призван был обеспечить безостановочную перекачку ресурсов развивающегося мира на нужды «золотого миллиарда».

После распада СССР и социалистического содружества эта система распространилась практически на весь мир под лозунгами глобализации. Неоколониальные практики позволили правящим группам Запада держать на плаву свою экономику, обеспечивать высокий уровень потребления населения, а также сохранять на этой основе так называемое либерально-демократическое устройство общества, которое, впрочем, стало стремительно размываться и возвращаться к исторически присущей Западу асоциальной норме – той самой гоббсианской войне против всех – по мере нарастания экономического кризиса.

В начале XXI века ускорившийся в силу развития трансграничной кооперации подъём Глобального Востока и Юга сломал эту экономически и морально несостоятельную парадигму. В 2021 г. страны БРИКС превзошли долю «семёрки» в общемировом объёме экономической активности, сформировав 32 процента мирового ВВП по ППС[16]. За экономическим развитием приходит политическая субъектность, та самая суверенизация национальных государств, о которой говорилось выше. В каждом из мировых макрорегионов выдвинулось глобально значимое государство-лидер или несколько таких стран.

До недавних пор этот процесс носил естественный, неупорядоченный, даже стихийный характер. Длинная тенденция хорошо просматривалась, однако для её структурного оформления требовалось время.

Есть основания полагать, что импульс для качественного преображения ситуации дала специальная военная операция России. Об этом свидетельствует неготовность Мирового большинства присоединяться к антироссийской санкционной и политико-пропагандистской кампании Запада. Показательны итоги голосования в ноябре 2022 г. по проекту одиозной резолюции Генассамблеи ООН о «возмещении ущерба Украине»[17]. Конфронтационный текст отказались поддержать больше половины стран-членов ООН. Симптоматично наблюдение авторов одного из аналитических обзоров, опубликованных в Азии: «Лидеры Глобального Юга поражены контрастом между настойчивостью Запада в отношении Украины и отсутствием аналогичного рвения, когда дело доходило до проблем в других частях мира»[18]. Западники к тому же явно перестарались с выкручиванием рук. Министр иностранных дел Индии Субраманьям Джайшанкар рекомендовал Европе «вырасти из мышления, предполагающего, что её проблемы – это проблемы остального мира»[19].

Разумеется, глубинные причины неготовности Мирового большинства стать частью антироссийской коалиции не имеют прямого отношения к Украине. Российские эксперты отмечают, что «жители бывшего “третьего мира” считают правильным и исторически необратимым противодействие бывшим колониальным властителям»[20].

Действия России рассматриваются через призму восстановления исторической справедливости.

Появляется реальная «возможность выстраивать эффективные схемы взаимодействия и развития не против Запада, а в обход его, без его участия»[21]. И это не «непротивление злу насилием» по Льву Толстому или Махатме Ганди, а элементарное игнорирование Запада (воплощения зла). Оказывается, успешно развиваться можно вне парадигмы «ведущий-ведомый», навязываемой бывшими метрополиями.

Осознание того, что правила игры меняются, в принципе могло бы само по себе стать стимулом для всех договариваться. Но пока мы видим, как англосаксы, а точнее – их правящие элиты, сделали ставку на силовую реставрацию «однополярного момента» начала 1990-х годов. Для этого они добиваются расчленения цивилизационных общностей на удобные для поглощения сегменты по формуле «разделяй и властвуй». Это и неудивительно. Ещё в 2019 г., работая в частном секторе, нынешний советник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан откровенно писал в журнальной статье, что условием победы концепции американской исключительности может быть только «разгром парадигмы, выдвигающей на первый план этническую и культурную идентичность»[22]. Иными словами, на уровне идеологии готовность бороться с «полюсами», которые не зависят от Запада, была всегда, просто сейчас пришло время действий.

Для прикрытия своих гегемонистских устремлений Запад выдвинул концепцию «порядка, основанного на правилах». Как отмечал министр иностранных дел России Сергей Лавров, она предполагает «расистское деление мира на группу “исключительных”, обладающих индульгенцией на любые действия, и остальные страны, обязанные следовать в фарватере “золотого миллиарда” и обслуживать его интересы»[23]. Отдельные западные эксперты признают, что «порядок» противоречит чаяниям развивающегося мира[24] и Мировое большинство не будет спешить выстраиваться в его поддержку. А мы уверены, что «порядок» скоро отправится на свалку истории либо (в лучшем для его вдохновителей случае) будет определять параметры только западного мира в его естественных географических границах.

Цивилизационный фактор в международных делах – примета времени. В момент смены исторических вех усиливается борьба идей и представлений о будущем. Но эта коллизия происходит не в абстракции и не в вакууме. Её рамку задаёт геополитический и цивилизационный облик многополярного мира, который рождается сегодня.

 

Сноски

[1]       Заседание Международного дискуссионного клуба «Валдай» // Президент России.  27.10.2022. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/69695 (дата обращения: 15.02.2023).

[2]      Там же.

[3]      Там же.

[4]      Караганов С.А. Мы наблюдаем появление нового мира в момент его создания // Российская Газета. 26.10.2022. URL: https://rg.ru/2022/10/26/osypavshijsia-mir-uroki-na-budushchee.html (дата обращения: 15.02.2023).

[5]      Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М.: Книга, 1991. С. 75.

[6]      Наумкин В.В. Модель не-Запада: существует ли государство-цивилизация? // Полис: Политические исследования. 2020. No. 4. С. 78–93.

[7]      Наумкин В.В., Кузнецов В.А. Дежавю: средневековые мотивы в современной арабской политической жизни // Вестник МГИМО-Университета. 2019. No. 4. С. 38–53.

[8]      Неклесса А. И. Цивилизация как процесс: мультиплицированные субъекты Постмодерна // Полис: Политические исследования. 2021. No. 5. С. 39–55.

[9]      Неклесса А.И. Русский мир: цивилизация многих народов // Свободная мысль. 2011. No. 6. С. 165–180.

[10]    Цымбурский В.Л. Народы между цивилизациями. В кн.: В.Л. Цымбурский, Остров Россия. Геополитические и хронополитические работы. 1993–2006. М.: РОССПЭН, 2007. С. 212–239.

[11]    Ильин И.А. О монархии и республике. Нью-Йорк: Содружество, 1979. 330 с.

[12]    Цымбурский В.Л. Земля за Великим Лимитрофом: от «России-Евразии» к «России в Евразии» // Бизнес и политика. 1995. No. 5. С. 50–62.

[13]    Неклесса А.И. Русский мир: цивилизация многих народов // Свободная мысль. 2011. No. 6. С. 165–180.

[14]    Караганов С.А. Мы наблюдаем появление нового мира в момент его создания // Российская Газета. 26.10.2022. URL: https://rg.ru/2022/10/26/osypavshijsia-mir-uroki-na-budushchee.html (дата обращения: 15.02.2023).

[15]    Глобальные вопросы повестки дня. Деколонизация // ООН. URL: https://www.un.org/ru/global-issues/decolonization (дата обращения: 29.12.2022).

[16]    The World Bank Databank // The World Bank. URL: https://databank.worldbank.org/source/world-development-indicators (дата обращения: 29.12.2022).

[17]    Резолюция ГА ООН A/ES-11/L.6 // ООН. 14.11.2022. URL: https://documents-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/LTD/N22/679/17/PDF/N2267917.pdf?OpenElement (дата обращения: 29. 12.2022).

[18]    Menon R. The “Rules-Based International Order” Has a Priorities Problem, Stressing War Over Food Security and Climate // Informed Comment. 14.11.2022. URL: https://www.juancole.com/2022/11/international-priorities-stressing.html (дата обращения: 29.12.2022).

[19]    “Europe Has to Grow Out of Mindset That Its Problems Are World’s Problems”: Jaishankar // The Wire. 03.06.2022. URL: https://thewire.in/government/europe-has-to-grow-out-of-mindset-that-its-problems-are-worlds-problems-jaishankar (дата обращения: 29.12.2022).

[20]    Лукьянов Ф.А. Справедливость – понятие не универсальное // Россия в глобальной политике. 02.11.2022. URL: https://globalaffairs.ru/articles/spravedlivost-ne-universalna/ (дата обращения: 29.12.2022).

[21]    Там же.

[22]    Sullivan J. What Donald Trump and Dick Cheney Got Wrong About America // Atlantic. 2019. URL: https://www.theatlantic.com/magazine/archive/2019/01/yes-america-can-still-lead-the-world/576427/ (дата обращения: 15. 02.2023).

[23]    Видеообращение министра иностранных дел Российской Федерации С.В. Лаврова к участникам V Глобального форума молодых дипломатов // МИД РФ. 27.08.2022. URL: https://mid.ru/ru/foreign_policy/news/1827539/ (дата обращения: 29.12.2022).

[24]    Menon R. The “Rules-Based International Order” Has a Priorities Problem, Stressing War Over Food Security and Climate // Informed Comment. 14.11.2022. URL: https://www.juancole.com/2022/11/international-priorities-stressing.html (дата обращения: 29.12.2022).

Нажмите, чтобы узнать больше

#внешняя политика России #мировой порядок #многополярность #СВО #спецоперация #Украинский кризис #цивилизация

Начало 19 века, 1789-1870 гг.

– Международное право

Введение

Эта статья представляет собой библиографию с рекомендациями по чтению для всех, кто интересуется международным правом в мысли и практике в начале 19 века, которая немного растянута, чтобы охватить период с эскалации политических событий в Париже в 1789 г. до объединения Германии в 1870 г. Это были десятилетия, в течение которых европейское публичное право трансформировалось в международное право с глобальным потенциалом, в котором историцизм бросил вызов рационализму, а естественное право было оттеснено кроме позитивизма. Он начинается с десятилетий, в течение которых Французская революция нарушила порядок 18-го века, что в конечном итоге привело к соглашению, достигнутому в Вене, согласно которому пять великих держав вместе стремились поддерживать общеевропейский порядок. Это продолжается в течение десятилетий, в течение которых либерализм и национализм противостояли этому венскому порядку, когда индустриализация и демократия привели к радикальной трансформации общества, когда Британия боролась с работорговлей и когда великие державы регулярно вмешивались либо для поддержания законного правительства, либо для защиты христианского населения Османской империи. Наконец, речь идет о десятилетиях, в течение которых Бентам ввел термин международного права на английский язык, и фраза стала заменять droit des gens или droit public de l’Europe . В это время право народов постепенно превратилось в отдельную академическую дисциплину, учебники по этому праву были опубликованы по всей Европе и по ту сторону Атлантики, и, хотя Остин отрицал его законоподобный характер, Кант и Гегель переопределили его философскую подоплеку. Этот период также стал свидетелем появления различных независимых государств в Америке и их постепенной интеграции в дипломатическую систему. И это эпоха империализма, когда Британская империя достигла своего апогея, Китай и Япония были вынуждены заниматься современным международным правом, а Африка была разделена между западными державами после подъема Нового империализма. Однако, поскольку империализм и колониализм и их связь с международным правом рассматриваются в других статьях, эта статья придерживается традиционного, ориентированного на Европу подхода. Как и любое историческое исследование, изучение 19Международное право X века должно начинаться со знакомства с более широким историческим контекстом, чтобы получить истинное понимание современного права. Поэтому эта статья начинается с некоторых предложений для чтения по истории 19-го века и со ссылками на источники 19-го века, такие как сборники договоров и дипломатические архивы. Лучший способ начать изучение развития международного правопорядка в 19 веке — обратиться к общим учебникам по истории международного права. Эта статья содержит ссылки на более конкретные работы. Он состоит из трех частей. В первой части рассматривается государственная практика обращения к историческим событиям, таким как войны Французской революции и наполеоновские войны, Венская конференция и Крымская война. Это история международного права на практике и, в особенности, структуры и культуры международного порядка, а также исторического контекста, в котором в начале XIX в.право народов X века действовало и развивалось. Раздел, посвященный международным правовым исследованиям, содержит ссылки на наиболее значимые учебники XIX века, сгруппированные по странам или географическим регионам, и работы XIX века по теории международного права, а также более поздние исследования авторов XIX века и международно-правовых исследований. Третья часть посвящена субъектам права народов, в частности национализму, понятию государства XIX века и концепции цивилизации. В этой статье «право наций» используется для обозначения более широкого феномена нормативности или права в отношениях между автономными политическими образованиями, тогда как «международное право» используется для обозначения современного, 19X век проявления этого явления.

Общие сведения

Период, охватываемый этой статьей, является одним из самых динамичных в европейской истории. Будь то в отношении политики или экономики, культуры, технологии или социальных отношений, он стал свидетелем радикальных изменений, которые часто объединяются в терминах процесса модернизации. Эпоха олицетворяет Французскую революцию для политических и социальных изменений и Промышленную революцию для экономических, социальных и технологических. Непосредственная среда обитания и мир в целом 1870 года, вероятно, были бы неузнаваемы для любого мужчины или женщины, живших в 1780 году. Это фон эпохи, которую лучше всего можно охарактеризовать как борьбу между консервативными силами Реставрации, которые изменили карта Европы, с одной стороны, и силы либерализма и национализма, с другой. В то время как первому удавалось контролировать европейские дела примерно до середины века, Крымская война (1853–1856 гг.) положила начало периоду конфликтов, из которых в 1870 г. возникли Германия и Италия как единые национальные государства.Международное право и международные отношения X века невозможно понять без некоторого знания этого исторического контекста. Hobsbawm 1962, Hobsbawm 1975, Ford 1989, Hearder 1966, Sperber 2000, Burleigh 2005 и Jones and Claeys 2011 представляют собой превосходные общие обзоры, чтобы понять дух эпохи.

• Берли, Майкл. Земные силы: столкновение религии и политики в Европе от Французской революции до Великой войны . Нью-Йорк: HarperCollins, 2005. 9.0011

  В этой книге Майкл Берли представляет политику XIX века в Европе от Французской революции до Первой мировой войны с точки зрения столкновения или взаимодействия политики и религии. В нем рассматриваются идеи философов Просвещения и отношения между церковью и государством, а также рост великих политических идеологий и государства всеобщего благосостояния.

• Форд, Франклин Л. Европа, 1780–1830 . London: Longman, 1989.

  Эта книга — одна из наиболее часто цитируемых книг по истории Европы конца 18 — начала 19 вв.вв. Американский историк и специалист по старому порядку во Франции Франклин Форд рассказывает о социальном, культурном и политическом переходе от старого режима к венскому порядку как внутри стран, так и между ними.

• Хердер, Гарри. Европа в девятнадцатом веке, 1830–1880 гг. . London: Longman, 1966.

  Один из лучших общих обзоров европейской истории середины XIX века, посвященный социальным, экономическим и политическим событиям, событиям и изменениям в Европе. Хердер обсуждает столкновения между партиями и классами внутри стран и взаимодействие между странами на фоне институциональной структуры общества.

• Хобсбаум, Эрик. Эпоха революции: Европа, 1789–1848 гг. . London: Weidenfeld and Nicolson, 1962.

  В этой книге — первом томе трилогии о «долгом XIX веке» — известный историк-марксист Эрик Хобсбаум обсуждает модернизацию Европы в результате промышленной революции, с одной стороны , а с другой — Французская революция. Он сосредоточен на событиях, которые были частью этой двойной революции, закончившейся революциями 1848 года, и на том, как она изменила Европу и, посредством колониализма и империализма, остальной мир.

• Хобсбаум, Эрик. Эпоха капитала, 1848–1875 гг. . London: Weidenfeld and Nicolson, 1975.

  Во втором томе своей трилогии о «долгом 19 веке» Хобсбаум сосредотачивается на годах после революций 1848 года и, в частности, на господстве капитализма.

• Джонс, Гарет Стедман и Грегори Клэйс, ред. Кембриджская история политической мысли девятнадцатого века . Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета, 2011.

  DOI: 10.1017/CHOL9780521430562

  Этот том состоит из статей различных уважаемых ученых, которые вместе предлагают всесторонний обзор политической мысли XIX века. Том включает как тематические главы, посвященные основным идеологиям или общим темам, таким как политическая экономия или религия, так и главы, посвященные ведущим политическим философам того периода. Том также включает обширную библиографию.

• Спербер, Джонатан. Революционная Европа, 1780–1850 гг. . London: Longman, 2000.

  В этой книге американского историка Джонатана Спербера рассматриваются основные политические события семи десятилетий революции в европейской истории. Спербер фокусируется на социальных и экономических событиях, таких как последствия быстрого роста населения, переход от общества старого режима к буржуазному гражданскому обществу, рост государственной власти и борьба за участие в политике.

наверх

Пользователи без подписки не могут видеть весь контент на эта страница. Пожалуйста, подпишитесь или войдите.

Как подписаться

Oxford Bibliographies Online доступен по подписке и с бессрочным доступом к учреждениям. Чтобы получить дополнительную информацию или связаться с торговым представителем Oxford, нажмите здесь.

Международные отношения | Определение, теория, история, примеры и факты

Ключевые люди:

Ким Ё Чжон Джо Байден Фридрих Генц Ципи Ливни Торая Обейд

Похожие темы:

дипломатия интеллект война контроль над вооружениями новый регионализм

См. весь соответствующий контент →

международные отношения , изучение отношений государств друг с другом и с международными организациями и некоторыми субнациональными образованиями (например, бюрократиями, политическими партиями и заинтересованными группами). Он связан с рядом других академических дисциплин, включая политологию, географию, историю, экономику, право, социологию, психологию и философию.

Сфера международных отношений возникла в начале 20-го века в основном на Западе и, в частности, в Соединенных Штатах, когда эта страна росла в могуществе и влиянии. В то время как изучение международных отношений во вновь созданном Советском Союзе, а затем и в коммунистическом Китае было парализовано официально навязанной марксистской идеологией, на Западе эта область процветала в результате ряда факторов: растущего спроса на менее опасные и более — эффективные средства ведения отношений между народами, обществами, правительствами и экономиками; всплеск написания и исследований, вдохновленных верой в то, что систематические наблюдения и исследования могут рассеять невежество и послужить улучшению человечества; и популяризация политических дел, в том числе иностранных дел. Традиционное мнение о том, что иностранные и военные дела должны оставаться исключительной прерогативой правителей и других элит, уступило место убеждению, что такие вопросы представляют собой важную заботу и ответственность всех граждан. Эта растущая популяризация международных отношений укрепила идею о том, что общее образование должно включать обучение иностранным делам и что знания должны повышаться в интересах большего общественного контроля и надзора за внешней и военной политикой.

Эта новая точка зрения была сформулирована президентом США Вудро Вильсоном (1913–1921 гг.) в его программе отношений между великими державами после урегулирования Первой мировой войны. Первым из его четырнадцати пунктов, как его программа стала известна, был призыв к «открытым соглашениям о мире, открыто заключенным» вместо секретных договоров, которые, как считалось, способствовали развязыванию войны. Крайние разрушения, вызванные войной, укрепили убежденность политических лидеров в том, что о международных отношениях известно недостаточно и что университеты должны содействовать исследованиям и обучению по вопросам, связанным с международным сотрудничеством, войной и миром.

Стипендия в области международных отношений до Первой мировой войны проводилась в основном в двух слабо организованных областях обучения: истории дипломатии и международном праве.